Кривой Домишко

Глава одиннадцатая Дом Смейли

Темп задавал старый Мервин. Лошади с грохотом миновали башню и мост, и устремились в город. Собаки, свиньи и цыплята с испуганными криками выскакивали из-под копыт. Пешеходы стремились убраться в безопасное место. В один момент дома закончились, и путешественники оказались на открытой местности, освещенной лучами низкого солнца. Варт подал Барсуку знак. Без тени улыбки, второй юноша кивнул и повернул своего скакуна, чтобы вернуться в Буран и взойти на паром. Казалось, старик и не заметил, что один из его компаньонов покинул группу. Он ехал так же, как ходил — повесив голову так, что она почти уткнулась в гриву лошади.

Хотя равнина была широка и плодородна, из-за реки тропа неуклонно устремлялась на север, прямо к покрытым лесом обрывам по правую руку путников. Старик снизил скорость прежде, чем лошадь запыхалась, давая Варту возможность догнать себя и попробовать завести разговор.

— Расскажи мне об этом Братстве Мудрости, дедушка.

— Ничего про них не знаю, парень. Их земли отдельно. Учителя, так они себя называют.

— Продают ли они магию — удачи, исцеления?

— Не слышал ничего подобного.

Говорил ли старик правду или защищал околдованного шерифа?

— Ты часто здесь ходишь?

— Никто не бывает здесь часто, мальчик. Не был здесь лет десять. Даже лесники сюда не заходят. Это место стоит неподалеку от леса, но не в самом лесу, — после короткого молчания, Мервин добавил. — Рис говорил, что видел вокруг много мужчин с мечами. Шериф хранит королевское спокойствие! Зачем это колдунам понадобилось столько мечников?

Замолкнув, словно от приступа величайшего раздражения, он повернул Ромашку, уводя её с главной тропы на неровную тропку, которая исчезала за крытыми обрывами справа. Ромашка была очень толстой кобылой, почти такой же старой, как её наездник, и потому не могла быстро взбираться в гору. Лишь когда тропинка, добравшись до вершины холма, продолжилась по открытой местности, Доблестный смог снова повести Снегиря рядом.

— Сколько там было мечников?

— С десяток, если не больше. Так он говорил.

Скверный расклад.

— Что еще рассказывал тебе Рис? Это произошло, когда он отправился туда с лордом Дигби?

— Да. Ничего особенного, парень. Его оставили на улице, когда Его Высокомерие зашло поговорить с ними. Мальчик сказал, что мечники охраняли его, словно не желали, чтобы он тут вынюхивал. Не то, чтобы он желал этим заниматься, конечно. Порядочный мальчик...

— Выйдя оттуда, Дигби что-нибудь говорил? Может быть, выглядел рассерженным или испуганным...?

— Парень говорил, что лорд был белым, словно пережил настоящий шок. Но он ничего не говорил. Почти ни слова ни произнес до самого Уотерби. Его жена говорила, что парень не мог понять — он рехнулся или перепугался.

— Рис женат? — Доблестный думал, что они обсуждают кого-то не старше его самого.

— У меня трое прохвостов, — гордо сказал лесник. — Восемь правнуков. Трое его и...

— На сколько тебе известно — братья добрые и верные подданные короля?

Мервин ехал молча, пока Доблестный не повторил свой вопрос. Казалось, глухота приходила и уходила от старика в зависимости от настроения. Теперь он окинул Доблестного презрительным взглядом.

— Как они могут жить в этом доме?

Сейчас сам дом был важнее его обитателей. Доблестный должен был ознакомиться с местностью, чтобы провести Старых Клинков.

— Расскажи мне о доме.

— Ах! — вздохнул старик и пустился в рассказ со всеми признаками желания насладиться своей историей. — Точно говорю, на нем проклятие! Плохое место. Многие семьи владели им, но не долго. Барон Модред... о, он получил дом от своего отца, Гвина. Гвин явился с запада, откуда-то из-под Гилля. Грубый тип. Говорят, он был разбойником или еще чего похуже. Эти рассказы... — Старик поделился некоторыми. Очевидно, Гвин из Гилля был рожден с ядовитыми клыками и пошел в разнос. — До того был настоящий граф Смейли. Некогда я ухаживал за одной из его служанок. Она вышла замуж за солдата и много...

— Граф Смейли? — переспросил Доблестный, как только смог вставить слово.

— Никто не говорит, что с ним произошло. Река бежит прямо под окнами, понимаете? Река Смейли. Она падает в Зев и никогда не выходит на поверхность. Вероятно, подземные воды стекают в Брекватер... по крайней мере, так думает шериф. Но ничто не возвращается оттуда. Даже тела. И не скажешь, сколько их потонуло там в последние годы.

— Граф был одним из них?

— Кто может знать, м? Гвин утверждал, что выиграл дом в кости. Постепенно, он переехал туда, и никто не желал его выкуривать. Он начал звать себя графом. Никто больше этого не делал. Разве что только в лицо. Затем началось восстание 308 года. Я тогда впервые поднял меч, — Мервин ностальгически вздохнул, не уточная, на чьей стороне воевал. — Гвин сделал вид, что присоединился к восстанию, а затем продал всех. Или же просто приметил, куда ветер дует. Да, он продал лидеров. И за это старый король сделал его бароном Смейли.

— Звучит совершенно замечательно, — заметила Изумруд, ехавшая по другую сторону.

— Да, так и есть, девочка, — согласился Мервин и продолжил, не подавая виду, что только что обратился к мальчику по имени Люк. — У него было два сына и куча дочерей. Старшим был еще один Гвин. Они с отцом умерли в... около 320 года, наверное. В одну ночь, как говорят.

— Тоже умерли из-за слишком близкого соседства с рекой? — уточнил Доблестный.

— Да кто ж скажет, когда тел для разбирательства так и не нашли? Вторым сыном был Модред, который сразу стал вторым бароном. У него было несколько жен.

— По одной за раз?

— В основном. Река хорошо подходит и для развода. Он воспитывал семерых сыновей. Кери был старшим.

Доблестный понимал, что должен был узнать это имя, но его отвлекло созерцание пейзажа. Здесь было отличное место для засады. Долина превратилась в овраг, окруженный каменными стенами. Теперь, когда солнце начало садиться, местность вокруг погружалась в тень. Землю покрывал ковер из разбросанных ветвей и другого мусора. Этого могло хватить, чтобы спрятать несколько десятков вооруженных людей. Старик вел его в ловушку? Впрочем, подумав о времени он пришел к выводу, что лорд Флориан не смог бы спланировать такое предательство за столь короткий срок. Если ему и грозит опасность, то лишь по возвращении в Уотерби. Придется спать с открытыми глазами. Он лишь надеялся, что Барсук смог убраться подобру поздорову.

— Это главная дорога в Зев Смейли?

Мервин надулся, когда его раздумья прервали.

— Нет. Я показываю тебе обходной путь. Немногие знают о нем. Главная дорога бежит с востока и пересекает Смейли. Не стоит переходить реку так близко от Зева, понимаешь?

— Разумеется, не надо. Расскажи мне о Кери.

— Он возглавлял восстание 354 года. Люди здесь решили, что они утрясли это между собой. Отец вертится вокруг Амброза и целует ему сапоги, а сынок поднимает мятеж. Как бы не обернулось дело — один из них окажется в победителях и спасет другого.

Барсук рассказывал об этом.

— Значит, Дюрендаль убил Кери и одного из его братьев, когда те пытались убить короля рядом с Уотерби?

— Не, это были Кендрик и Ллойд, другие братья. Из этой семерки еще один, Эдрид, умер при осаде Кирквейна.

— А что случилось с Кери?

— Ну, после того, как повстанцы проиграли, он на некоторое время был объявлен вне закона и болтался в холмах. До тех пор, пока не совершил ошибку, вернувшись домой за куском еды и доброй беседой.

— Тоже спустился в Зев?

— Так было бы лучше, — сказал Мервин. — Отец продал его королю Амброзу. Говорят, что взамен он получил собственную голову, оставленную на плечах. И земли.

— Значит, Кери казнили?

— Обезглавили в Бастионе, рядом с Анейрином.

— Еще один брат? — Барсук упомянул лишь одного брата, умершего в Бастионе.

Мервин кивнул с удовлетворением рассказчика, чья история привела к нужным выводам.

— Анейрин был вторым сыном. Видишь ли, он убил Модреда за предательство Кери. Голыми руками задушил собственного отца! Из-за этого линия Гвина почти прервалась.

Доблестный пересчитал по пальцам.

— Два Гвина, один Модред, затем Кери, Анейрин, Эдрид, Кендрик и Ллойд, — это помогло подвести итог. Восемь проклятых и двое Смейли. — Ты пропустил двоих.

Старик пожал плечами.

— Осталось двое. Не знаю, что с ними случилось. Земли захватила корона. Говорят, что король раздумывал, не использовать ли дом в качестве охотничьего, но решил, что это слишком рискованно. Проклятие могло добраться и до него. В конце концов он выставил Зев на продажу, а кучка магов его приобрела.

Это был самый ужасный из рассказов, слышанных Доблестным.

— Как хорошо тебе известны земли вблизи дома?

Старик пригвоздил его к месту своим обыкновенным проницательным взглядом.

— Я говорил, что не был здесь лет десять, если не больше. В детстве я крутился вокруг, ухаживая за девчонкой, про которую тебе рассказывал.

Он снова пожал плечами.

Варт рассмеялся.

— И немного нелегальной охоты.

— Может быть.

— Я не расскажу шерифу. Как много ты знаешь о тайном ходе?

— Каком ходе?

— Мне говорили, что всем известно о тайном ходе... — это было бессмысленно. — Есть тайная дверь, ведущая из Зева Смейли в пещеру.

— Сейчас я услышал об этом впервые. Но это не значит, что её нет. Эй, парень! А вот и Зев.