Кречет и Зимородок [СИ]

3

— Стоять! Пропуск! — потребовал красноносый скучающий охранник.

Прищурился, вглядываясь в гостей.

— Зимородок! — наконец, воскликнул он, — я слышал, тебя давно вздернули.

— Я тоже слышал, — согласился Зимородок. — Брешут поди?

Охранник весело рассмеялся. Похоже, он был рад, или по крайней мере рад хоть какому-то развлечению в своей однообразной жизни. Стоять тут было тоскливо, ничего не происходило. Зимородок протянул ему бумаги, охранник изучил, вглядываясь и шевеля губами, старательно изображая усердие, ковырнул печать, потом важно вернул.

— Как жизнь-то? — поинтересовался он. — Все охотишься?

— Охочусь. Вот последний раз и на покой.

— Ты? На покой?! — усомнился охранник.

— Я. А что? Хватит, не мальчик уже.

— Эк! — охранник озадаченно почесал макушку. — Кто ж без тебя этих тварей-то гонять будет? Они ж в конец обнаглеют.

Потрепались еще о чем-то, обсудили нынешнюю молодежь, цены на хлеб, недавнюю англо-бурскую войну… напрочь позабыв о стоящем рядом с мулами Хайме. Охранник даже умудрился достать откуда-то темную бутыль, погладил любовно по крутому боку, угостил Зимородка.

— Слушай, а это кто с тобой? — опомнился вдруг.

Зимородок оглянулся.

— Это? Оруженосец, — сказал серьезно.

Охранник заржал, хватаясь за бока, окинул Хайме критическим взглядом, без всякого одобрения.

— Да? Сэр Зимородок, а пропуск у твоего оруженосца есть? Или он как вьючная скотинка пойдет?

— Есть, — ухмыльнулся Зимородок.

Хайме, слегка дрожащими руками, вытащил из сумки бумаги.

— Вот.

Чуть было не уронил.

Охранник глянул бегло, без интереса.

Заночевали уже в горах.

— А далеко нам еще… ну, до дракона.

— Дня три-четыре, а там, как повезет. Думаешь, он сидит и ждет?

Хайме засопел, нервно сглотнул, подтянул колени к подбородку. Было холодно, и даже костер не спасал, зубы стучали непрерывно. Впрочем, Зимородка похоже, это нисколько не тревожило, он сидел спокойно, расслабленно, прихлебывая маленькими глотками ароматный чай.

— А какой он, дракон?

— Не видел никогда?

— Не-а, — Хайме виновато замотал головой.

— Эх, охотник! — развеселился Зимородок. — Какого ж черта тебя сюда понесло?

— Надо, — буркнул Хайме, его заметно передернуло от очередного порыва ветра, зубы клацнули со стуком.

— Замерз?

— Угу.

Зимородок встал, порылся в многочисленных тюках, вытащил длинный просторный плащ на лисьем меху и протянул.

— На.

Хайме аж забыл зубами стучать от удивления. Хотел даже отказаться, никогда не держал в руках таких дорогих вещей, но быстро передумал. Завернулся по самые уши. В плаще стало теплей, уютней и как-то веселее, подумалось даже, что все еще может закончиться хорошо. Зимородок сделал еще чаю, достал баклажку, налил из нее в кружку примерно на треть, протянул.

— Держи еще. Согреешься.

— Спасибо.

Щеки порозовели и начало неудержимо клонить в сон.

— Зимородок, — пробормотал Хайме, — а зачем ты взял меня с собой?

Тот пожал плечами.

— Я не брал. Нам просто по пути.

— Но ты меня кормишь… и вообще…

Зимородок усмехнулся.

— Да уж, прокормить тебя большая проблема. Жрешь — как стадо горных троллей!

Хайме поерзал на месте. Вопросов накопилось столько, что сейчас они просто рвались наружу из разомлевшей головы.

— А ведь ты сам не ради денег пошел, да?

Зимородок похоже задумался, стоит ли говорить? Устало вздохнул.

— Мне нужно прощение, — сказал он. — Ты же слышал, святые отцы давно мечтают зажарить меня на своих сковородках. Убью дракона — снимут обвинения.

— И женишься на Марте? — Хайме до боли прикусил губу. Ну, куда он лезет! Ведь не должен был об этом знать, чего болтает.

Зимородок заметно напрягся, и долго хмуро разглядывал Хайме, словно видел его в первый раз. Потом допил чай из кружки одним большим глотком.

— Да, — сказал, наконец, тихо-тихо, — женюсь.

Голос на мгновенье стал мягкий и какой-то далекий, совсем как той ночью. Возраст морщинами проступил на обветренном лице.

— А Язон, он кто? Откуда ты его знаешь?

— Язон? — Зимородок небрежно пожал плечами. — Мы начинали вместе, на Святой земле… Но воин из Язона так себе, он побаловался и бросил… Занялся торговлей, к этому у него обнаружился куда больший талант.

— А… — Хайме открыл было рот, но не успел.

— Ладно, Кречет, хватит на сегодня. Ложись спать.

Хайме лежал долго, но все же не выдержал.

— Зимородок… — неуверенно начал он, — слушай, а у меня тоже невеста есть…

Было слышно, как Зимородок дернулся, и тихо выругался.

— Зачем мне знать про твою невесту?

— Не знаю… — признался Хайме.

— Вот и заткнись. А лучше знаешь, иди-ка ты домой!

Раздражение и, кажется, злость в голосе, или показалось? Хайме думал, что не уснет, но стоило закрыть глаза, и мир провалился.

С самого утра шли молча. Солнце успело забраться высоко, и жарило не на шутку с беззаботно-синего ясного неба. Подъем был легкий — не широкая, но вполне приличная дорога вела их на восток. Зимородок шел впереди, ведя лошадь. Он, и без того не слишком-то разговорчивый с Хайме, теперь скалился и огрызался на каждое слово, избегая разговоров. В конце концов Хайме не выдержал.

— Послушай! Ну, прости! Что я такого сказал? Я ведь не хотел, может просто ляпнул чего сдуру. Ну, что мне сделать, чтоб…

Не договорил. Зимородок обернулся к нему, серые глаза сверкнули сурово, аж пришибли к земле.

— Иди домой, — сказал он.

Хайме, собираясь уж было продолжать, запнулся. Несколько раз пытался что-то начать, хватая ртом воздух.

— Иди домой, парень, — повторил Зимородок, чуть мягче. — Тебе не место здесь.

— Я не могу… — Хайме поджал губы, уставился в землю.

— Почему? На что ты надеешься?

Вот так, глядя Зимородку в глаза, говорить было страшно. Хайме отвернулся.

— Если мы не заплатим долг, нас выгонят из дома… это все из-за меня…

Зимородок долго, хмуро смотрел, молчал.

— Ты что, всерьез намереваешься убить дракона? — спросил он.

В голосе было столько издевки, что Хайме начал краснеть. Нет, конечно он не слишком-то рассчитывал на удачу, с самого начала. Куда ему… да и как он собирался сражаться?

Зимородок ждал.

— Я испробовал все… — Хайме начал оправдываться, голос дрожал. — Если меня убьют, этого хватит чтоб заплатить. И… и…

Дальше не вышло.

Он всегда был неудачником, за что не брался — все валилось из рук. Иногда казалось — Элиза поклялась выйти за него из жалости. Хорошая добрая девушка… Только отец Элизы — не богатый, но очень гордый экюйе Мериго де Шуасоль, никогда не отдаст дочь за Хайме, у которого, кроме славы предков, ни гроша за душой. Элизу нужно либо заслужить, либо забыть. Он уже из сил выбился… Какими-то правдами и не правдами удалось занять денег, купить коня и оружие, плохонькое, но все ж… хотел было поехать в город, наняться оруженосцем хоть к кому-нибудь… Не успел отъехать и нескольких верст от дома — напали, ограбили, коня увели…

Он всегда был неудачником.

Дома ведь наверняка уже знают о том, что случилось, и что он пошел в горы, убивать дракона. Все знают. Если он вернется ни с чем — будут смеяться еще больше. А милая Элиза будет жалеть и утешать… до конца дней… она обещала никогда не отдать руку другому, и даже уйти в монастырь… Тошно становилось от этого. А тетка Каталина с каждым годом все ворчливее. Не попрекает, но от этого только еще хуже, лучше б уж говорила в глаза… а то посмотрит так… как на увечного. А дядя Густав вообще предпочитает не замечать.

Да лучше он сдохнет тут в горах! Хоть какая-то польза от него, хоть десять флоринов получат, отдадут долги…

Не удержался, громко шмыгнул носом, краснея все больше. Уши горели огнем.

— Дурак, — холодно заключил Зимородок. — Если ты сдохнешь тут, то никто ничего не получит. Святым отцам нужно будет предъявить твое тело, а то скажут — сбежал. Просто так не поверят. А кто отсюда потащит? Думаешь я? Не-ет, не выйдет. Да и останется ли от тебя тут хоть что-нибудь? Опознаваемого? А если сожрет? Дерьмо драконье предъявлять?

Хайме молчал, стиснув зубы.

— Послушай, парень, — Зимородок сощурился, вглядываясь, — почему ты не взял денег у Язона, если так нужны? Слушай, иди к нему, а. Он тебе даст, поможет, он хороший человек. Скажи — отдашь потом, не важно когда… я тебе верю, отдашь. Тут надеяться не на что. Ну подумай, у тебя даже оружия нет, рогатину, и то сломали. Сожрут с потрохами без всякой пользы, невеста потом плакать будет. Зачем тебе? Легче было прямо дома повеситься, да хоть бы рядом с теми четырьмя на перекрестке.

Хайме упрямо насупился, покачал головой.

— Я все равно пойду.

— Зачем?! Черт побери!

— Надо! — угрюмо буркнул Хайме.

— Слушай… — Зимородок с усилием провел рукой по лицу, — слушай, я бы мог предложить пойти вместе, и если будешь делать все, что я скажу — поделиться деньгами. Я ведь не за наградой…

Хайме вздрогнул, с надеждой посмотрел на него. Зимородок невесело ухмыльнулся.

— Только понимаешь, какая штука, — сказал он, — тут тоже ничего не светит. Возможно, дракона мы убить не сможем, всяко бывает. Возможно, его уже убили и сейчас везут в Гельт, ведь мы не единственные охотники. Но даже если убьем, Кречет, пойми… шанс, что я получу деньги не велик. Да не получу я ничего! Возможно, меня зарежут еще по дороге, а еще вероятнее — повесят в городе, наплевав на все прощения. Или сначала повесят, а уж потом с чистым сердцем простят, с них станется. Еще и тебя за компанию, если пойдешь со мной. Что тебе…

— Можно с тобой, пожалуйста…

Хайме, кажется, на колени был готов встать. Зимородок громко цокнул и сжал пальцы в кулак, что-то болезненно дернулось в лице. Он долго молчал, тяжело дыша.

— Я не хочу отвечать за твою жизнь, — сказал едва слышно, — мне хватает своих проблем.

— Отвечать за мою жизнь?

— Да.

Хайме смотрел во все глаза, стараясь понять.

— Ты не можешь отвечать за меня. Почему? Я взрослый мужчина, и это…

Запнулся, поймав на себе взгляд, прикусил язык.

— Сколько тебе лет, Кречет?

— Семнадцать, — сказал как-то неуверенно.

— А мне сорок пять. Знаешь, у Язона сын на три года старше тебя, тоже взрослый, жениться собирается, и все равно я привык относиться к нему, как к мальчишке…

Хайме сердито засопел. Зимородок фыркнул.

— Я немного знал твоего отца, Кречет, — он сморщился устало, — и знаешь что… о твоей семье я больше ничего не хочу сейчас знать. А то мне уже начинает казаться, что я должен сдать им тебя с рук на руки, живого и невредимого. Мне сейчас не до этого, поверь. Меня там ждут… Иди лучше, а?

Земля поплыла под ногами. Но в голове стукнула и забилась только одна мысль.

— Ты знал моего отца?

Зимородок тяжело и почти обреченно вздохнул.

— Ты ведь сын Хендрика? Я слышал, там в ратуше… Ты очень похож.

— Ты знал моего отца!

— Не очень близко, — Зимородок покачал головой. — Встречались как-то, в Палестине…

Сердце заколотилось словно бешеное, так и норовя выскочить. Сколько пытался Хайме узнать у людей, сколько расспрашивал — никто ничего толком не знал, или, может быть, просто не хотел говорить. Он давно отчаялся услышать правду об отце. А тут… Да ведь Зимородок сам начал разговор. Сразу сотня вопросов просилась на язык, выбрать никак не получалось, мысли путались.

— А ты… там ведь… ну, отец… он как…? — запинаясь поинтересовался он, глянул с надеждой.

Зимородок чуть улыбнулся.

— Хендрик был храбрым воином.

Хайме шумно выдохнул. Это он и так знал. Вот как раз эти самые слова говорил каждый. Он разочаровано поджал губы. Зимородок какое-то время молчал, разглядывал внимательно.

— Хендрик Разящий, Хендрик Волк… — серьезно сказал, наконец. — Тамплиеры знали о его способностях и много раз звали к себе, но он отказывался. Вольный охотник. Ему не нужно было оружие, чтоб убивать, но и мечем он владел получше многих… Ты правда очень похож на него.

Хайме почувствовал, как уши начинают гореть от гордости. Похож? Как же хотел он стать похожим на отца! С самого детства не было мечты более яркой, более сияющей, чем эта. Стать рыцарем! Уехать сражаться на Святую землю! Стать героем! Только как уедешь, когда ни доспехов, ни коня, ни оружия… После отцовской смерти у них ничего не осталось… а то, что осталось, — досталось Филиппу, он-то уже много лет, как уехал.

Отец… Хендрик Разящий, Хендрик…

— А почему Волк?

Хайме никогда не слышал этого прозвища. Зимородок усмехнулся, помолчал, похлопал свою лошадь по загривку.

— Знаешь, Кречет, когда Иеф спрашивал — умеешь ли ты летать, он спрашивал серьезно. Младший сын младшего сына. Неужели ты не знаешь? Старшему достается наследство, а младшему дар.

Он пристально смотрел Хайме в глаза. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии… Дар? Хайме напряженно замер, прикусив до боли губу. Что?

— Твой отец был оборотнем, — сказал Зимородок.

Долго Хайме стоял неподвижно, почти не дыша, стараясь осознать…

— Нет! Я не верю… — прошептал он.

— Зачем мне врать?

— Нет! Нет! Я не верю! Нет! — сначала совсем тихо, потом громче, в полный голос, орал, стараясь заглушить подступивший к горлу страх. — Ты лжешь!

Зимородок не стал спорить.

— Хендрик был храбрым воином, — сказал сурово. — Одним из лучших. Ты должен гордиться.

Громко всхлипнув, Хайме подскочил на месте и понесся прочь, подальше, куда глаза глядят. Да лучше б дракон поскорее сожрал его! Разве может это быть правдой?! Господи, за что! За что! Что он сделал такого!

— Я тоже стану оборотнем?

Хайме долго бродил вокруг, почти не разбирая дороги, все ноги сбил по горам, едва не сорвался с обрыва… а к вечеру вдруг, сам собой, вышел к стоянке Зимородка. Удивительно сладко пахло горячей едой, и в животе в ответ заурчало жалобно.

Но долго еще не решался подойти, стоял в сторонке.

— Я тоже, да?

Зимородок обернулся, пожал плечами.

— Не знаю. Тебе уже много лет, обычно этот дар проявляется в детстве.

— Я не… никогда…

Зимородок усмехнулся.

— Как знать, может ты не младший сын. Может Хендрик успел заделать еще одного какой-нибудь страстной черноокой красотке.

Хайме до хруста стиснул зубы, едва ли не зашипел от злости.

— Да как ты…

— Думай сам, — согласился Зимородок. — Но лучше, держи это при себе. Крепко. Никому не говори. Оборотней, знаешь ли, не любят.

Налил похлебку в миску.

— Держи.

Хайме потоптался еще на месте, не выдержал, подошел. Ели молча, говорить никак не хотелось. Зимородок поглядывал искоса, Хайме подавленно шмыгал носом. Казалось, вся жизнь перевернулась с ног на голову. Хотел бы не верить, но все начало удивительно складно вставать на свои места. Вспомнилось, Филипп рассказывал однажды, когда сообщили о смерти отца, ему самому тогда было лет семь, но запомнилось хорошо… Тогда пришли монахи со стражей, забрали все до последней ложки, до последнего гвоздя… мать тогда беременная была, вот Хайме как раз, должна была скоро родить… тетка Каталина спрятала ее. Филипп говорил — искали долго.

Хендрик Волк. Вот как значит.

Сложно поверить.

Хайме сидел, разглядывая свои руки, стараясь представить — как это, когда они меняются, покрываются шерстью, как ногти изгибаются острыми когтями… Страшно становилось, аж до тошноты. Казалось — внутри, в самой сердцевине, завелся кто-то чужой! И в любой момент он может вырваться наружу. Невыносимо страшно. Кожа зудела, хотелось вскочить, побежать, кататься по земле скуля жалобно… прогнать его! За что это, Господи?! Что сделал такого? За какие грехи?

— Я стану волком? — голос дрожал.

— Не обязательно, — пожал плечами Зимородок. — Дар — это способность к изменению тела. Те, кто проходит обучение с самого детства, могут принимать много разных обличий по своему желанию. Но, обычно, выбирается и закрепляется только одно.

Хайме судорожно сглотнул. От этого только хуже… Чего ждать?

А может, ничего не будет? Может, он просто человек? Может, врет Зимородок?!

Хайме смотрел на него и понимал — нет, не врет. Не станет врать.

…а если он действительно не младший сын?

Солнце весело сияло в небесах.

— Смотри, что это?

Зимородок подошел, глянул, похлопал по плечу.

— Драконье дерьмо, — сказал он.

— Что?

— Дерьмо, говорю. Он тут пролетал. Мы на верном пути.

Хайме передернуло, становилось не по себе от такого-то размера…

— Гляди, — Зимородок пихнул в бок, подмигнул, — вон, ремень с пряжкой торчит. Кого-то уже сожрал. Ты отнеси, покажи, может, кому десять золотых перепадет.

Зимородок шел насвистывая, глядя по сторонам и больше в небо, с таким видом, словно гулял у себя в саду. Только хромал. Дорога тем временем становилась круче, в двух местах небольшие обвалы — пришлось обходить. Скоро тут с мулами и не пройти, придется оставить.

— Послушай, а дракон — он большой? А то разное говорят…

Зимородок покосился, тихонько фыркнул.

— Большо-ой! Как гора. В пасть рыцарь на коне и с плюмажем на макушке проходит, при полном параде, не нагибаясь. Ну и выходит… ты видел.

— Зимородок… — Хайме почти обиделся.

— Разные бывают, — пожал плечами тот. — Но тут не большой, молодой шестилеток, с хорошую корову размером.

— Откуда ты знаешь?

Уже было приготовился ответить, но передумал и сказал честно.

— Я людей поспрашивал, надо же знать куда идешь. А шестилеток, — так похоже из того помета, что при Майнице нашли, еще беззубыми. Там один ушел. Вот, по всем приметам подходит.

Подумал, и добавил еще.

— По этой дороге недавно прошли две лошади. Потом свернули на север, вот у тех, видишь, камней.

— И что это значит?

— Посмотрим. Иди на всякий случай рядом, мула слева держи. И не болтай.

Сотни через три шагов, в стороне от дороги нашли свежий труп в луже крови. Зимородок подошел, присел, осмотрел внимательно.

Хайме близко подойти решился не сразу, подгибались ноги.

— Кто это? — чуть слышно спросил он, заглядывая через плечо.

— Конкуренты, — пожал плечами Зимородок.

Убитый был не молод, заросший густой черной бородой, жесткая складка на переносице, а глаза слепо уставились в небо. Из горла торчала стрела. Было похоже, что он ехал верхом, когда подстрелили, упал, зацепившись ногой за стремя, и еще какое-то время лошадь волочила его за собой. Одежда порвана, полоса крови тянется почти от дороги.

Его лошадей нашли в стороне, одна со снаряжением, одна под седлом. Нападавшие ничего из вещей не взяли, просто убили и ушли. Может, торопились…

— Как это его? Почему?

— Желающих много, — усмехнулся Зимородок, — а дракон один. На всех не хватит.

— Что, и нас тоже могут?..

Холодный ком шевелился в животе.

— Могут. Но нас потом.

Зимородок смотрел равнодушно, его это похоже нисколько не трогало, или он привык? В его-то ремесле… Да, пожалуй не первый раз он видит такое. Хайме начало отчетливо трясти, все казалось, из-за какого-нибудь камня сейчас вылетит стрела. И в горло. Вот так же…

— Почему нас потом? — опомнился вдруг.

— Ну, как тебе сказать… Из тех, кто идет в горы, половина охотится на дракона, а половина на тех, кто охотится на дракона. Вот если мы повезем обратно срубленную башку для отцов — тогда стрелять будут в нас. А пока мы пустые — зачем? Мы им нужны. Кто дракона убивать будет?

Хайме долго стоял, хлопая глазами, не в силах поверить.

— А он?

— Этот из тех, кто охотится на охотников. Я встречался с ним, но по счастью ушел. Он был знаток своего дела.

Зимородок поднялся на ноги, потом порылся в своих вещах, достал лопату, и молча принялся копать. Каменистая земля поддавалась с трудом, медленно-медленно. Он беззвучно ругался сквозь зубы. Хайме постоял нерешительно, и пошел собирать камни, обложить с краев. Как бы там ни было, но с мертвыми, наверно, надо по-людски…

Возились долго, холмик у могилы вышел небольшой, едва прикрывающий тело, зато крест из сухих палок выглядел на удивление добротно. И даже имя на нем — Зимородок аккуратно вырезал ножом.

— Прими, Господи, его душу, — тихо сказал напоследок.

Дорога скоро уткнулась в обрыв, похоже, раньше тут был мост, но сгорел. Судя по всему, не так давно. Обугленные доски валялись кругом.

— Это дракон?

— Может и дракон, может молния, а может так кто поджег. Теперь не разберешь.

— И куда дальше.

— Во-он туда. Кругом пойдем, — Зимородок махнул рукой.

Идти оказалось не долго.

Хайме случайно глянул в небо, да так и замер, не решаясь даже вздохнуть.

— Зимородок… — с трудом выдавил он.

— Дракон, — подтвердил тот из-за спины. — У него, похоже, недалеко гнездо. Смотри теперь в оба.

Заночевали в узкой расселине, надежно укрывшись от посторонних глаз.

Хайме удалось заснуть только под утро, когда солнце готовилось вот-вот выпрыгнуть из-за гор. Разбудили далекие звуки.

Вскочил, крутя головой.

— Тихо, — буркнул Зимородок, — вон там, смотри.

Недалеко, за крутым скальным уступом, кружил дракон, словно высматривая что-то. Круг за кругом… Огромные перепончатые крылья, дугой изогнутая шея… Хайме замер, не решаясь вздохнуть.

— Охотники, — сказал Зимородок, — посмотрим, кто кого.

Хайме смотрел с замирающим сердцем, все никак не мог поверить, что это действительно происходит с ним, наяву. Какая же страшная тварь! Как же с ним можно справиться?! И вдруг понял, что ужасно хочет, чтоб победил дракон. Если его убьют, то что же тогда? Что останется им? Вот так посмотреть и вернуться ни с чем? Страшно стало.

Зимородок стоял, почти неподвижно, вглядываясь в драконьи маневры.

— А что если они его убьют? — не выдержал Хайме.

Зимородок равнодушно пожал плечами.

— Мы пойдем домой.

— А ты? Как же… — так и не договорил.

— Слушай, Кречет, — Зимородок медленно обернулся, глянул жестко, раздраженно, — заткнулся бы ты. А то не ровен час пришибу, не хуже дракона. У меня рука тяжелая.

Хайме послушно кивнул и забился в дальний угол, стараясь вести себя как можно тише. Из угла дракона не видно, только кусочек хмурого неба, и можно только догадываться, что там происходит. Все ерзал на месте, вытягивал шею, но высовываться не решался.

Ждать пришлось долго.

— Все, — сказал, наконец, Зимородок, садясь на землю.

— Что? Кто победил? — встрепенулся Хайме.

— Мы следующие, — подмигнул он.

Аж мороз по коже от таких слов. Хайме вскочил, готовый бежать.

— Идем? Да?

— Нет. Вечером. Если дракон жив, то сейчас он возбужден и зол, подождем пока успокоится, заснет.

— Если? Ты не знаешь.

Зимородок криво усмехнулся.

— Он ранен и порвано крыло. Я не знаю, кто победил. Но сейчас лучше не лезть, иначе попадем под горячую руку, зверю или охотникам…

Хайме почувствовал, как подкашиваются ноги. Было слишком глупо вот так… Если тем охотникам повезло, то что тогда? Вернуться ни с чем? Нет! Ну просто не может быть так несправедливо! А Зимородку, казалось, все равно. Он зевнул, привалился спиной к стене, закрыл глаза и, вроде бы, задремал.

Так хотелось спросить, но боязно — вдруг и правда пришибет? Он может. Но и молчать не выходило.

— Зимородок! — позвал неуверенно.

Тот лениво приоткрыл один глаз.

— Зимородок… а что ты будешь делать, если… ну… если…

Язык никак не поворачивался сказать прямо. Зимородок снова закрыл глаз, чуть дернуть подбородком, устало пожал плечами.

— Все то же самое — поеду в Гельт.

— Но ведь тогда… тебя повесят! Тебе нельзя!

— Можно. Все будет как надо.

Больше разговаривать у Зимородка желания не оказалось, слава Богу, и пришибать тоже. Он лег на землю, отвернулся.

— Отдыхай Кречет.

Кажется, Хайме задремал лишь на мгновенье, но когда открыл глаза — понял, что уже глубокая ночь и Зимородка рядом нет. Вскочил, бросился было искать. Все вещи, мулы и лошадь — на месте. Это немного успокаивало, значит где-то рядом.

— Куда?! — тихий голос из-за спины, но такой, что Хайме замер, словно налетев на невидимую стену.

— Сидеть тихо и не высовываться, пока не скажу. Понял? — велел Зимородок, подходя ближе.

— Угу, — Хайме поспешно кивнул.

— Я скоро вернусь.

И исчез в темноте.