Кречет и Зимородок [СИ]

2

Снег недавно стаял и дороги основательно размыло. Грязь уныло хлюпала под ногами вязкой жижей, дождь с самого утра то переставал, то снова принимался моросить, развозя еще больше. До Ветряных Холмов — высоких и неприступных, что обступают Гельт с севера полукольцом, было три дня пути. Хайме устало брел вперед, не глядя по сторонам, взгромоздив на плече рогатину.

Сзади раздался чавкающий перестук копыт.

— Эй, охотник!

Он не стал оборачиваться, прекрасно узнав голос, эти трое цеплялись к нему еще в городе.

— Эй, не слышишь что ли?

Всадники догнали и остановились, преградив дорогу. Им было весело.

— Вот этой штукой ты собираешься в дракона тыкать? Или в твоей деревне крупнее козы зверя не водится? Да он твою палку одним пальцем перешибет! — гоготали они.

— Что вам надо? — огрызнулся Хайме.

— И откуда такие тупые недоноски берутся? — пегий остроносый всадник радостно заржал.

Хайме стоял, стиснув зубы, давно привыкнув к подобному обращению, и ввязываться в драку не собирался. Все равно бессмысленно — один против троих конных и хорошо вооруженных.

— А может, он оборотень? — хитро предположил другой, в шляпе с пером. — Может, он сейчас перекинется какой бесовской тварью, сожрет дракона, да и нас заодно? Вон, как зыркает!

Снова начали ржать.

— Чего молчишь-то? — поинтересовался остроносый. — Онемел? Слышь, как там тебя?

— Кречет, — подсказал другой.

— Кречет! Во-во! Кочет он облезлый, а не Кречет. Вон, ты смотри как нахохлился! Сейчас налетит, загорланит, заклюет еще!

Они еще долго забавлялись, Хайме угрюмо молчал, скрипя зубами. Потом им надоело, и обдав на прощание грязью из-под копыт, поехали дальше, к Холмам. А ведь будут на месте куда раньше, так еще и дракона убить успеют, пока он дойдет.

Хайме вздохнул. В брюхе уныло урчало с голоду, но кроме последней сухой лепешки в ближайшее время ничего не предвиделось.

Поплелся следом.

Лепешку он таки съел, устраиваясь на ночлег. Хотел оставить часть на завтра — не вышло. Живот сводило, а вокруг только голые безлюдные поля. Да и были бы не безлюдные, все равно ни монетки в кармане.

Вечером увидел огонек вдалеке, подошел, постоял в стороне, потоптался. От костра пахло теплом и еще, просто умопомрачительно пахло вкусной сытной едой. Человек у костра сидел один, спиной к Хайме, сосредоточенно чистил какую-то железку — что именно, видно не было.

Приблизиться Хайме так и не решился, прошел мимо.

Недалеко ушел.

— Эй, ты! А ну, стой! — велел хриплый, сорванный голос.

Хайме остановился.

— Карманы выворачивай.

— У меня ничего нет.

— Давай-давай!

Перед ним возникло пять заросших грязных громил. Вожак криво ухмылялся, поигрывая тяжелым топориком, белесый шрам дохлым червем пролег по его щеке.

— У меня ничего нет, — серьезно повторил Хайме.

Отступать было некуда. Он понадежнее перехватил обеими руками рогатину, целя острием вожаку в грудь.

— Не подходи, — грозно прошипел сквозь зубы.

Вожак засмеялся, щеря редкие зубы, белесый червь задергался, извернулся — смотреть было неприятно, до мурашек.

— Да у мальчика-то зубки! — легко, без замаха, рубанул по рогатине, ломая пополам. Хайме даже не успел опомниться. Охнул, отступая назад.

— У меня ничего нет.

Сжался, вцепившись в обломок древка, честно собираясь драться до последнего, хоть голыми руками, и прекрасно понимая, что ничего ему не светит. Все. Это конец. Глупо как — пойти на дракона и помереть по дороге от рук разбойников. Хайме готов был расплакаться с досады, но вместо этого лишь неожиданно зарычал. Вышло так впечатляюще, что вожак замер. На секунду… Хайме попятился.

И тут же звонкий свист у самого уха. Вожак грузно, без единого звука, осел в грязь. Между глаз бесстыдно торчала короткая арбалетная стрела.

Остальные зашевелились, попятились.

— Следующий! — раздалось из-за спины, и Хайме узнал голос Зимородка. Вслед за голосом заскрежетала взводимая тетива.

Желающих больше не нашлось — с парня многого не возьмешь, а связываться с вооруженным опытным человеком им не очень-то хотелось, слишком уж красноречивым оказалось приветствие. Разбойники тихо скрылись в темноте.

Хайме, наконец, выдохнул. Обломок рогатины нервно задергался и едва не выпал из вспотевших от напряжения ладоней. Хайме подумал и бросил — толку-то теперь.

— Спасибо, — он повернулся к спасителю, облизывая губы.

— Шел бы ты домой, — усмехнулся Зимородок, и ни слова больше не говоря, направился к костру.

Нерешительно потоптавшись на месте, Хайме побежал следом.

— Подожди.

Зимородок разрядил арбалет, завернул аккуратно в промасленную тряпицу, уложил на место.

— Есть хочешь? — предложил через плечо.

— Хочу, — Хайме ответил раньше, чем успел все осознать.

Он ел долго и жадно, основательно выскребая кусочком хлеба остатки похлебки из миски, до последней капли. Зимородок сидел напротив, чуть склонив голову на бок и с интересом наблюдал. Хайме старался не встречаться с ним взглядом, было как-то неловко.

— Утром пойдешь домой, — сказал Зимородок, когда парень наелся.

— Не пойду.

Тот удивленно поднял бровь.

— А что будешь делать?

Хайме набрал воздуха в грудь, сжал челюсти, все так же смотря в землю.

— На дракона пойду, — хмуро сказал он.

Зимородок хотел было рассмеяться, но отчего-то передумал.

— У тебя нет оружия и ты совсем не умеешь драться.

Хайме засопел, насупился, объяснять не хотелось.

— Я все равно пойду, — буркнул упрямо.

— Ни зубами, ни когтями драконью шкуру не разорвать, — серьезно сказал Зимородок.

— Какими когтями?

— Своими, — фыркнул тот.

Хайме удивился очень честно, и честно ничего не понял. Какое-то время сидел, переводя взгляд то на Зимородка, то на свои руки. Когти? Да, ногти, конечно, здоровые, не стриженные, с черной грязью во всех местах и заусенцами, но…

— Точно когтей нет? — ехидно поинтересовался Зимородок.

— Точно, — совсем тихо подтвердил Хайме, стало как-то не по себе.

— А хвоста?

Хайме тяжело засопел, не зная — смеяться ли ему или плакать, подтрунивали-то над ним часто, но сейчас выходило иначе, не так… С тоской глянул на Зимородка, отчаянно замотал головой. Тот весело хмыкнул, но к счастью решил оставить когти в покое, только вздохнул серьезно.

— Эх, парень… это верная смерть, — сказал он. — Иди лучше домой.

— За мою смерть дадут десять флоринов, — сглотнув вставший в горле ком, Хайме так и не смог решиться поднять глаза. — Больше я ни на что не годен.

Голос жалобно дрогнул, едва ли не до всхлипа. Столько всего скопилось… Он не видел другого выхода, все испробовал. Не выходит! Если б можно было…

Что-то в лице Зимородка дернулось, напряглось. Он долго хмурился, вглядывался, словно стараясь что-то понять. Что-то свое.

— Рассказывай, — велел наконец.

Хайме поджал губы. Рассказывать не стал.

— Дурак, — отчетливо сказал Зимородок, без усмешки, — сдохнуть ты всегда успеешь, причем только один раз. А потом? Ты подумал?

Хайме отвернулся, покрываясь красными пятнами, стало ужасно стыдно.

— Спи, — устало велел Зимородок, и сам вытянулся рядом, подсунув шапку под голову.

Хайме спал крепко и спокойно, на сытый желудок спалось удивительно хорошо. Когда утром открыл глаза, Зимородок, уже полностью готовый двинуться в путь, сидел рядом.

— Вставай, — сказал он, протягивая Хайме кусок хлеба и луковицу. — На, вот, в дороге поешь.

Хайме благодарно кивнул.

Весь день шли молча, разговаривать не хотелось. Вернее, Хайме не хотелось расспросов, а Зимородок молчал, только искоса поглядывая, словно надеясь что-то разглядеть. Еще утром, Хайме предлагал ему помочь нести тот увесистый тюк, уже и сам понял, что там оружие, тяжелое, разное, но Зимородок так на него глянул, что желание помогать разом пропало.

За весь день никого не встретили.

К вечеру Зимородок начал слегка прихрамывать.

— Нога у тебя, да? — тихонько поинтересовался Хайме.

— Ага, целых две ноги, не поверишь!

Хайме обиженно шмыгнул носом.

— Слушай, может, давай отдохнем, а? Или хоть, давай, я понесу?

— Хочешь отдыхать — отдыхай, — Зимородок гостеприимно махнул рукой. Хайме вздохнул и настаивать больше не решился. Опять какое-то время молчали.

Грязь чавкала под ногами.

— Слушай, а ты правда тот самый Зимородок?

Целый день Хайме мучился этим вопросом, и все-таки не выдержал. Зимородок усмехнулся.

— Правда.

— А много драконов ты убил?

— Как звезд на небе! — с готовностью заверил тот.

Хайме нахмурился, засопел сердито — так хотелось поговорить, но все не выходило, ерунда одна. И так не так, и эдак… Слова вставали поперек горла.

Уже почти в темноте снова раздался стук копыт, Хайме оглянулся. К ним приближался всадник с тремя лошадьми, гружеными разномастными тюками… точнее, две лошади, на одной их которых он ехал, и два мула. Человек был хорошо одет, и видом своим напоминал скорее преуспевающего купца, отправившегося с товаром в дорогу. Только почему один, и почему сюда? Кроме Ветряных Холмов тут ничего нет, торговать не с кем.

— Привет, Уль! — крикнул он издалека, помахал рукой.

Зимородок остановился, довольно ухмыльнулся, помахал в ответ. Скоро человек поравнялся с ними.

— Еле догнал, думал, не успею до Холмов, — человек спрыгнул с лошади, подошел, пожал Зимородку руку, похлопал по плечу. Он был совсем чуть-чуть выше, раза в полтора шире и примерно одного возраста, начищенные ботинки блестели, на дорогом сюрко шафранового цвета ни пятнышка дорожной пыли.

— Ты б еще побольше с собой ослов прихватил, тогда бы точно успел, — Зимородок улыбался, веселые искорки плясали в глазах.

— Я тут тебе все привез, что просил. Еле успел собрать, в такой спешке… Да, тут Марта тебе мазь передала для ноги. Болит еще?

Зимородок отмахнулся.

— Марте лишь бы чего подсунуть. Она портретик свой с локоном, часом, не передавала?

— Передавала, а как же! — человек с довольным видом кивнул, полез в увесистую поясную сумку и вытащил серебряный медальончик. Зимородок, кажется, не ожидал, прикусил язык и разом посерьезнел, осторожно взял, открыл, долго смотрел, потом вдруг резко защелкнул и убрал к себе. Обернулся к Хайме.

— Это Язон Бергес, мой друг. А это Черный Кречет, охотник на драконов, — в последних его словах явственно скользнула усмешка.

— Это он-то охотник? — искренне удивился Язон.

Хайме снова был готов провалиться сквозь землю.

В котелке сладко булькал здоровенный кусок мяса, так, что у Хайме слюнки давно текли ручьями. Над котелком вдохновенно колдовал Язон, нюхая, пробую, подсыпая что-то, цокая языком. Судя по запаху, выходило что-то невероятное. Зимородок сидел рядом и безразлично хрустел сухой сырной лепешкой.

— Чего ты жрешь всякую гадость, ну-ка плюнь, — показно злился Язон, потрясая ложкой. — Скоро готово уже!

Зимородок ехидно ухмылялся и продолжал хрустеть.

— Слышь, Уль, там тебя ищут, весь город на уши поставили, — Язон зачерпнул чуть, попробовал, помешал, отложил ложку. — Почти готово, — сообщил он. — Тарелки у тебя есть?

— А-то ж! Самое главное в нашем деле! — Зимородок с интересом принюхался. — Готово, говоришь? Посмотрим, что ты наварил…

Спокойно выхватил что-то прямо пальцами из кипящего котелка, попробовал, пожевал, почмокал губами и удовлетворенно кивнул. Пальцы облизал и вытер об себя.

— Так ищут чего? — сказал, наконец. — Можно подумать, не знают где искать.

Язон принялся тем временем раздавать ужин.

— Их Иеф не пускает. Говорит, пусть он мне сначала дракона уложит, а то потом на эту скотину управы не найдешь. Говорит, нынешние охотники пошли уж больно хлипкие, не потянут. А если мне эта скотина потом весь город подпалит, что вы, остолопы, делать будете?

Ухмыльнулся, взял себе миску, принялся довольно жевать, выбирая ложкой куски покрупнее. Потом серьезно глянул на Зимородка.

— Так что у тебя, Уль, еще времени немного есть. Святые отцы там икают и кусают локти, очень уж им хочется, наконец, прижать тебя к стенке, прямо сил нет. Столько лет мечтают, а тут повод такой хороший. Думаю, они на обратном пути попытаются прирезать по-тихому, без суда, для верности.

Зимородок кивнул, расправившись, наконец, с лепешкой, отряхнул крошки с колен, взялся за миску.

— Я тоже так думаю. У западного перевала встречаемся?

— Ага, буду ждать.

Язоново варево оказалось удивительно вкусным, наваристым рагу с бараниной, Хайме отродясь такого не ел, да и вообще мясо ему перепадало не часто. Сейчас готов был все, вместе с ложкой, проглотить, подчистую.

— Уль, а этого-то чего с собой тащишь? — Язон кивнул в его сторону, и Хайме непроизвольно сжался.

— Этого? — Зимородок оценивающе посмотрел на парня, задумчиво шевельнул подбородком. — Я его, пожалуй, на приманку пущу. Привяжу где-нибудь за ногу, устрою засаду. И пока дракон будет жрать, да жаром пыхать, я его и заколю.

Хайме перепугано было дернулся, но удержался. Нет, шутка это, шутка. Не может быть.

— А чего? — спокойно сказал Зимородок, — ему один хрен помирать, а так хоть с пользой.

Вот когда Хайме стало по-настоящему страшно, даже переменился в лице, Язон глянул недоверчиво, а Зимородок, удовлетворенно хмыкнув, продолжал жевать.

Этой ночью Хайме спал урывками, снилось разное, и все как-то не хорошо. Иногда сквозь сон доносились тихие разговоры. И голоса были совсем другие, так, что не разобрать — то ли правда слышал, то ли показалось.

Зимородок, тихо охая, мазал ногу бальзамом доброй Марты.

— Болит, да? — сочувственно интересовался Язон.

— Ага, ч-черт! — шипел сквозь зубы. — Уже затянулось вроде, а я тут еще неудачно вскочил впопыхах, споткнулся и подвернул… ай, зараза…

— Тебе надо было Якобу показать, он бы в раз.

— Да как-то не до того было. Старик совсем плох после пыток, еле на ногах стоял… а тут еще я. Да заживет, на мне все как на собаке…

— Идти-то как, сможешь? Давай, верхом пока, на моей лошадке?

— Да ладно, доковыляю как-нибудь…

— Брось, Уль…

— Завтра посмотрим.

Хайме почему-то становилось неловко, казалось это из-за него… Да, небось, это его Зимородок вскочил спасать от разбойников, и подвернул раненную ногу… Да и подслушивать нехорошо… Отворачивался, пытаясь заснуть.

— Иеф говорит, ты с Якобом уже договорился?

Слышно, как Зимородок усмехается невесело.

— Нет, еще не успел. Ты смотри только ему не проболтайся, а то крик поднимет, откажется еще.

— Без Якоба все равно ничего не выйдет.

— Ничего, договоримся… куда он денется. Главное, чтоб поправился к тому времени.

Хайме ворочался неспокойно.

Проснулся опять, звезды на небе, костер тихо потрескивает.

— …а потом, — говорит Ульрих-Зимородок, — дом построю на берегу Лисы, хорошее место нашел… сад вокруг дома посажу.

— Какой?

— Яблони хочу, цветут красиво. По весне — словно белые облака на земле лежат, ходишь между ними… а еще розовенькие, знаешь, бывают…

— Ты их что, для цветов сажать будешь?

— Да не…

Голос тихий, мягкий, без тени привычной усмешки, звучит так, что заслушаешься. Не верится. Хайме изо всех сил краснел, старался отвернуться и не слушать чужие мечты.

— Детишек с Мартой нарожаем, она давно хочет… девчонок лучше. А то если парни — подадутся еще, сдуру, по моим стопам…

— Правильно, тебе девок лучше, спокойнее. Мне, вон, скоро старшая внука принесет.

— Когда ждешь-то?

— Да вот, недели через две должна. Слушай, даже когда жена рожала так не переживал, а тут…

Почему-то не верилось, что у Язона могут быть внуки.

Звезды поблескивают в небесах.

— Эй, Кречет, подъем! — Зимородок пихал ногой в бок и ухмылялся во всю рожу. — Вставай, птенчик, чего разлегся.

Хайме подскочил как ужаленный.

— Не передумал еще? — поинтересовался Зимородок. — Может домой?

— Нет, не передумал, — от такого начала дня становилось слегка не по себе.

— Деньги так нужны? Да? — спросил Язон, серьезно, по-деловому. — Что у тебя там? Долги? Много надо?

— Много, — Хайме поджал губы, говорить об этом не хотелось, не приятно было.

Язон покачал головой, расстегнул шелковый кошель на поясе, отсчитал десять золотых и легонько подбросил на широкой ладони. У Хайме аж голова закружилась от такого зрелища.

— Хочешь, парень, я тебе десять флоринов дам? Просто так. И ты пойдешь домой. Больше все равно за твою дурную башку не дадут.

Он уже был готов ответить «да», уже было открыл рот, потянулся…

— Нет, не надо, — ответил твердо. — Я чужого просто так взять не могу. Лучше наживкой для дракона.

— Отдашь потом, когда сможешь.

Хайме тяжело сглотнул, упрямо мотнул головой.

— Как хочешь, — Язон пожал плечами и спрятал золотые в кошель, — я дважды не предлагаю.

Дурак! Дурак! Какой же дурак! Хайме кусал язык и готов был расплакаться от обиды, но всю дорогу старался не подавать вида. Угрюмо шел, ругая себя на чем свет стоит. Ведь не ради себя же пошел! Эх, дурак!

Неужели, и правда бы дал? Просто так?

Зимородок поглядывал на парня с интересом. Они с Язоном о чем-то переговаривались, иногда посмеиваясь, иногда почти серьезно. На лошадь, кстати, Зимородок садиться и не подумал, шел сам и почти не хромал, только тюк свой взвалил на спину мулу. Язон шел рядом.

— Нога-то у тебя как? — попытался было поинтересоваться Хайме.

— Нога как нога.

Зимородок беспечно фыркнул, но по глазам стало ясно — еще одно слово, и Кречета пошлют так далеко, что не и вернешься. Не его, собачье, дело.

К вечеру вышли к заставе у подножья гор. Дальше рудники и золотые прииски, для простых людей вход закрыт, только по специальным пропускам. Где-то в этих горах и засел дракон.

— Ну, давай, удачи тебе! — Язон обнял, похлопал Зимородка по спине.

Потом быстро, без лишних слов, вскочил в седло. Вторую лошадь и двух груженых мулов оставил Зимородку.

— До встречи, Язон. Если чего, присмотри там за ней.

Язон серьезно кивнул, пнул лошадку в бока и поскакал прочь.

— Встретимся на Золотых Полях, — шепнул Зимородок.

— А он разве не с нами? — запоздало опомнился Хайме.

— Язон серьезный человек, он по горам не бегает.

Хайме хотел было усмехнуться, как очередной шутке, но посмотрел удаляющейся фигурке вослед, и передумал. Язон Бергес действительно серьезный человек. Зачем ему?