Краплёная масть

Репликация девятая. Тилешко

Челнок, вынырнувший из кольца репликатора на орбите планеты Дакорш, остановился невдалеке, так как никакого эскорта не наблюдалось, а командир, без согласия пассажиров, всё-таки, отправил предупреждение. Связаться с корпорацией «ГоМноРосМет» не удалось, и командир доложил об этом единственному пассажиру.

— Тем хуже для них, — злорадно сказал Великий Пу, тем не менее, сохраняя спокойствие. Челнок направился по большой дуге вниз, чтобы приземлиться в цирке Рибо, где находилась резиденция председателя наблюдательного совета корпорации «ГоМноРосМет», Хромова. Спуск прошёл спокойно, в штатном режиме, что добавило будничности происходящему.

На взлётной полосе никто не встречал прибывший челнок, что несколько озадачило пилотов, но не Великого Пу. Покинув челнок, он оставил сопровождение за ненадобностью и отправился к цилиндру здания администрации «ГоМноРосМет», ощущая удовольствие от того, что застанет Хромова врасплох.

Возле здания как-то неприкаянно слонялись какие-то люди, выкрикивая время от времени: «Слава Мануок!» «Что за херня?!» — возмутился президент, не понимая, какого ещё «Мануок» здесь славят. «Может, местный божок?» — подумал Великий Пу, заходя в здание и поднимаясь лифтом на третий этаж. Оказалось, что кабинет Хромова пуст, но Великого Пу не покидало ощущение, что его только что покинули. «Где носит этого козла!?» — разозлился Великий Пу, считая происходящее оскорблением, несмотря на то, что он специально не предупреждал о своём прибытии челноком. Он ещё не умел пользоваться своими симпотами, чтобы определить, где находится человек и это его немного раздражало

— Где Хромов? — спросил Великий Пу у одного из обкуренных, на лацкане униформы которого увидел значок корпорации «ГоМноРосМет».

— Сопровождает Великого Мануок, — мечтательно произнёс бывший сослуживец, так как Великий Пу только что мысленно его уволил.

Разочарованный в своих поисках, Великий Пу вернулся к челноку и приказал взлетать, чтобы осмотреть окрестности гор и разыскать пропавшего Хромова, надеясь на то, что тот объяснит, что здесь происходит.

Челнок взлетел без разбегу и поднялся вверх над цирком Рибо, чтобы заглянуть в соседний цирк, где находится ещё один рудник «ГоМноРосМет». Внизу сверкнуло озеро, в котором отразился челнок, а дальше двинулись к перевалу между четвертой и пятой горой, чтобы очутиться в цирке Рози.

Рудник, расположенный здесь, оказался ещё более пустынным, чем в цирке Рибо, что можно понять, так как корпус администрации рудника находится под поверхностью, куда вели четыре наклонных пандуса, находящихся по краям посадочной платформы. Великий Пу нетерпеливо выскочил из челнока и отправился к ближайшему пандусу, а за ним торопливо бежали бойцы охраны. Двери кабинетов оказались открыты, но персонал исчез, словно всех вызвали по неотложным делам.

«Что за хрень! — подумал Великий Пу, раздражаясь ещё больше, но безмолвные стены не смели ему ответить.

«Стоит найти таинственного Мануок», — решил Великий Пу, понимая, что произошло всеобщее помешательство, в котором повинен данный «Мануок». Вернувшись на борт челнока, он сразу отдал короткую команду:

— Взлетаем!

Командир челнока взлетел и на свой страх, и риск направил корабль в следующий цирк, где находились рудники дриддо. В цирке Чахо им повезло, так как вокруг большего озера, точно рассыпанные муравьи, копошились люди. Великий Пу тут же наказал снижаться, и они сели прямо возле кромки воды.

Хромов, он же Шерг, сидел возле берега и ловил рыбу. Нельзя сказать, что он любил данное занятие, просто Шергу требовалось самоутвердиться. Дело в том, что он не очень уверенно чувствовал себя в теле Маргины, сеточку которой натянул на себя. Шерг знал, что может изменить своё лицо и тело, но такие попытки заканчивались плохо – его тело теряло очертания и превращалось в какую-нибудь глыбу с торчащими на боку глазами и ухом на макушке. Он не испытал и десятой доли возможностей данной оболочки, а насмешек получил по полной программе.

Правда, ему ничего не стоило пару раз сжечь насмешников, но благодаря какой-то силе обгорелые поднимались и оживали. Шерг понимал, что данное обстоятельство связано с Мануок, силу которого он испытал на себе и до сих пор не мог его покинуть.

Челнок, спускающийся с небес, он увидел сразу и спокойно ожидал, когда тот приземлиться. Вероятно, кто-то из руководства решил нагрянуть с проверкой и Шерг злорадно ожидал, как посланник Великого Пу будет выкручиваться. Он не разглядел, кто выпрыгнул из челнока и отвернулся, сосредоточившись на спиннинге, полагая, что ему нет никакого дела до прилетевшего чиновника. Краем уха он слышал, что спрашивали Хромова, но не подавал виду, пока кто-то не толкнул его в спину.

— Ты, что ли, Хромов? — спросил знакомый голос и Шерг обернулся.

— Веве? — удивился он, оборачиваясь. Перед ним стоял Великий Пу и ехидно улыбался.

— Ты зачем в бабу превратился? Даже мушку на щеку поставил, — с наслаждением ухмыльнулся он, разглядывая изображение комара на щеке у Шерга и ладную женскую фигуру у бывшего подчинённого. Шерг заметил, что у Великого Пу тоже сеточка, но управляется с ней Веве намного эффективнее, чем он, Шерг.

— Здесь, за ухом… — начал Великий Веве и потянулся рукой к уху Шерга. «Снять хочет!» — возмутился Шерг и решительно отодвинул руку Веве. Тот совсем не расстроился, а засмеялся и забрал у Шерга спиннинг.

— Рассказывай, — сказал он, забрасывая спиннинг подальше. Шерг сообщил о том, как на рудниках появился Мануок с армией живых и мёртвых и захватил не только рудники, но и людей, превратив их в солдат.

Сейчас люди отдыхают перед походом на королевство Аморазон, а Мануок, вместе со своим умершим отцом, ушли вперёд, разведать путь в цирке Баг.

— Он что, так непобедим? — усомнился Великий Пу, подтягивая спиннинг, на крючок которого что-то попало.

— Его сила соизмерима с силой Хранителя, — сказал Шерг, но не стал объяснять, почему не сопротивлялся Мануок.

— Ах, какая, рыбка, — радостно воскликнул Великий Пу, подтягивая к берегу огромного сазана, — помнится, не меньшего я поймал на Дальнем Востоке.

Шерг не испытывал восторга от пойманной рыбы, а рассуждал о том, как вести себя дальше. Имея в наличии сетку Маргины, он может существовать бесконечно долго, только соседство существ, имеющих сетку Хранителя, не то, что опасно, а может оказаться смертельным. «Мне нужно покинуть и Великого Веве и Мануок!» — решил Шерг. Пусть Великий Пу и подобрал его когда-то в Ленинграде и помог достичь сегодняшнего положения, но он сполна ему отработал, пропадая на этой богом забытой планете.

—Ах, какой сазан! — восхищался Великий Пу, вытягивая за жабры огромного сазана. Он чмокнул рыбу в губы и, неожиданно, начал трансформироваться, теряя форму Веве. «Что случилось?» — удивился Шерг, наблюдая, как Великий Пу извивается на берегу. Сазан куда-то пропал, только тело Веве судорожно принимало форму рыбы, из которой торчали руки и ноги.

«Сазан не просто сазан, а какой-то Хранитель!» — догадался Шерг и засмеялся – его великий начальник допустил промашку, когда и позволил неизвестной рыбе добраться до застёжки на ухе и нырнуть внутрь сеточки. «Так теперь они что, внутри вдвоём?» — подумал Шерг, видя, как воду озера разрезает сазан с лицом Великого Пу. Он не стал дожидаться, что случиться дальше, а направился к челноку, пытаясь приобрести вид Великого Пу.

Между тем в сетке Сазана борьба разгорелась не шуточная: Сазан, как лицо искушённый в тайнах сеточки, принялся бутузить Великого Пу, несмотря на то, что тот имел опыт дзюдо и карате. Оболочка, теряя на время управление, приобретала формы безобразные: то круглый, покрытый чешуёй шар, то многоногое и многорукое собрание членов гаражного кооператива, а то и вовсе становясь длинной сосиской, под кожей которой дёргалось что-то нетерпеливое.

Освоившись, Великий Пу дал сдачи бывшему сазану, который превратился в странный комок плоти, покрытый слизью и выступившей на поверхность икрой. Обессиленные, они затаились в разных концах оболочки, принявшей вид гантели. После некоторой передышки, как лицо, изощрённое в дипломатии и читавшее «Государя» Николлы Макиавелли, Великий Пу обратился к Сазану:

— Как я понимаю, мы оба имеем отношение к данной оболочке, поэтому разумнее заключить некое перемирие.

— Если забыть, что оболочка принадлежит мне, то остальное можно назвать разумным.

— Оболочка не Крым, и я её вам верну, как только найду другую, — пошутил Великий Пу, но Сазан его шутки не понял, так как не являлся его политическим поклонником.

— Кстати, один интересный экземпляр у меня имеется, — сообщил Великий Пу, — и если мы поторопимся, то не далее, как сегодня разойдёмся красиво. Возьми на себя управление и подбрось нас на берег, — закончил Великий Пу.

Сазан поплыл к берегу, где Великий Пу взял управление на себя и вышел из воды человеком. Оглянувшись вокруг, он не увидел челнока, а когда поднял голову, то обнаружил, что тот исчезает в небесах.

«Вот гад!» — подумал он о Хромове, а Сазан, где то в районе паха, злорадно захихикал.

Кокур, движимый желанием помирить кузнеца Вакко с легкомысленной Мави, посчитал, что письмо Тилешко, несмотря на его абсурдность, хороший повод, чтобы добиться данной цели. Так как ни Тилешко, ни его жирный кот со странным именем «сеньор Команчо» летать не умели, да и сам Кокур не сильно рвался в полёт, то самым разумным оказалось движение пешком. Плот, которым пользовался Тилешко и кот, безвозвратно удрал после встречи с вестником Аскероном, а чтобы связать другой не имелось верёвки и инструмента, чтобы срубить дерево.

Нельзя сказать, что путешествие по суше комфортнее передвижения по реке, в чем сразу убедился сеньор Команчо, несмотря на его нелюбовь к воде. Если на плоту единственную неприятность доставляли брызги воды, то теперь приходилось топать за Тилешко, на плече которого сидел Кокур и великодушно просвещал его о нравах в королевском доме. Следует заметить, что сам Кокур почерпнул эти знания из рассказов Мави, а так как королю Багиле она приходилась дочерью, то можно сказать, что из первых уст.

Сначала дорога радовала глаз, так как вдоль берегов тянулась песчаная мель, но дальше местность изменилась, и заросшие берега рассекали бесконечные ручьи, впадающие в реку Раннивер. Дальше от берега тянулись озёра, а вся эта местность называлась Длинные Болота.

Сюда, в летнюю жару, приплывали стогогоны, которые заготавливали камыш и сплавляли его ниже, где мочили, трепали, а потом выделывали плетёные мешки, коврики, и вываривали грубую круглую бумагу.

Постоянных жителей здесь не находилось, так как местность в изобилии населяли комары и другие виды летающих тварей, безжалостно кусавших всё, что движется.

Когда наступил вечер, Тилешко наломал сухого камыша, чтобы подстелить под себя, и спокойно улёгся, предаваясь сну праведника, несмотря на то, что комары не оставили его в покое.

Кокур не поленился и взлетел на самую верхушку ближайшего дерева, полагая, что там он находится вне опасности, в особенности от кота со странным именем «сеньор Команчо». Вышеназванный кот устроился на пустом животе Тилешко, так как найти что-либо съедобное им не удалось, а последняя корочка хлеба ещё вчера исчезла в пасти кота. Потоптавшись немного на животе, Команчо решил, что пища сама не придёт и покинул тёплое, но голодное место в поисках чего-либо, имеющего вкус мяса.

Чтобы не замочить свои лапы, сеньор Команчо не стал переходить ручей, несмотря на то, что оттуда несло пищей, а направил свои стопы вдоль ручья, удаляясь от берега реки. Запах другой пищи уводил его всё дальше и дальше от их стоянки. Наконец он достиг той точки, где пища сводила его с ума, и Команчо принялся рыскать вокруг, разыскивая добычу.

Соблазнительный запах шёл от дырки в земле, и сеньор Команчо, не раздумывая, нырнул туда, глотая слюнки. Несмотря на свою способность видеть в темноте, кот ничего вокруг не заметил, кроме серой пелены, окружавшей его со всех сторон.

— Сеньор Команчо? — спросил сдержанный голос и кот, насторожившись, произнёс: — Да!

— Следуйте за мной, — сообщил удаляющийся голос и Команчо пошёл за ним.

Свет постепенно увеличивался, и перед сеньором Команчо предстал голубой зал, освещённый свечами. В конце зала на троне сидел король, который, при виде сеньора Команчо привстал и вышел вперёд.

— Король Багила, — сказал толстячок в короне из маланхита, пожимая лапу коту.

— Сеньор Команчо, — представился кот, не находя странным то, что его приветствует сам король. Вдоль стен стояли важные сеньоры, сеньоры и сеньориты, лица которых, если внимательно присмотреться, отчаянно смахивали на морды котов, но данное обстоятельство сеньор Команчо отнёс к «аберрации», – именно такое слово называл Тилешко, когда что-то неясно видел. Данных слов Тилешко набрался, когда служил пажом у молодого герцога и вместе с ним бывал на занятиях, которые проводил старый герцог, но вот писать и читать так и не научился.

Не успел кот обменяться хоть парой слов с королём, как в зал вошла девушка в изумрудно-зелёном платье, на голове которой красовалась маленькая корона из маланхита, украшенная жёлтым металлом по контуру.

— Принцесса Маурасави, — представил король. Кот шаркнул лапами и припал мордой к её ручке.

— Сеньор Команчо, — выразительно сообщил он, глядя в зелёные глаза принцессы.

— Мне приятно вас видеть, — сообщила принцесса и сжала лапу кота, — у вас такая мягкая рука.

Слаженно и волшебно заиграли невидимые музыканты. Принцесса повела сеньора Команчо в круг и закружила с ним по залу. За принцессой завертелись другие пары, мелькая кошачьими рожами и хвостами, а музыка, не останавливаясь, ускорила свой ритм, так что огни свечей слились в сплошное пламя.

— Поцелуй меня, котик, — сказала принцесса, щекоча сеньора Команчо усами, возникшими на девичьих щеках. Кот, очарованный просьбой принцессы, не сдержался и поцеловал.

В тот же миг музыка замолкла, а все танцующие испытующе уставились на сеньора Команчо и принцессу.

— Как джентльмен вы должны на ней жениться, — сообщил, надуваясь, король Багила, а остановившиеся пары зашелестели: « … жениться… жениться…»

— Я не против, — сказал сеньор Команчо и все одобрительно загудели.

— Кто может сказать слово против? — грозно спросил король Багила, окидывая взглядом своих подданных, которые недоуменно переглядывались, точно искали того, кто посмеет перечить королю.

— Я! — воскликнул звонкий голос, который показался сеньору Команчо странно знакомым.

— Выйди вперёд и скажи своё слово, — грозно произнёс король, оглядываясь по сторонам.

— Я! — повторил голос и вперёд вышел Кокур в офицерском костюме и треуголке на голове.

— Говори, если есть что сказать, иначе тебя ждёт смерть, — произнёс король Багила, а принцесса Мави задрожала.

— Он хотят сожрать принцессу в брачную ночь, — сообщил Кокур, глядя в глаза сеньору Команчо, который, возмущённый сказанным, повернулся к принцессе, чтобы возразить. Неожиданно для себя сеньор Команчо увидел, что принцесса похожа на Кокура, а когда она открыла свой клюв, то совсем оцепенел.

— Сладкая моя, — сказал сеньор Команчо, чтобы оправдаться и потянул свои лапы к голове принцессы. Когти сами собой выскочили из пазух и впились в горло принцессы, а кот оторопело повторял: — …Сладкая моя…

— Оставь её на десерт, — посоветовал тихий голос сбоку и сеньор Команча увидел Тилешко, который стоял рядом с королём. Тут же середина зала очистилась, и появились столы, полные пищи, отчего у кота потекла слюна. Все уселись за столы и уставились в сеньора Команчо, который, не сдерживая себя, схватил птичью ножку и сунул в пасть.

— Я отдала тебе самое дорогое, — сказала принцесса Мави, и сеньор Команчо увидел, что одной ноги у неё нет.

— Подлец, ты сделал меня сиротой, — заплакал Багила, но когда сеньор Команчо присмотрелся, то увидел, что король беззвучно хохочет.

— Тварь ты ненасытная, оставь мою лапу, — сказал Кокур и сеньор Команчо увидел, что лижет его ногу.

— Тащите его, — сказал незнакомый голос, и кто-то схватил сеньора Команчо за шкирку.

— Да как вы смеете!? — возмутился кот и с пафосом сообщил: — Вы будете иметь дело с королём Багилой.

— Ишь ты, какой говорливый! — смеялся усатый добытчик камыша, удерживая в руке кота, — первый раз вижу такого.

— Следует продать его королю Багиле, вот потеха будет, — предложил молодой человек, вероятно, его напарник.

— Никто никого продавать не будет, это мой кот, — возразил Тилешко, забирая сеньора Команчо, — к тому же мы идём к дочери короля, Мави.

Стогогоны усомнились в знакомстве Тилешко с принцессой и подумали, что хозяин, так же как и его кот, малость тронулся умом.

— Птичка тоже ваша? — спросил парень, вытаскивая из глубокой ямы Кокура. Птица не подавала признаков жизни и Тилешко, оставив кота, взял в руки Кокура.

— В такой яме и человек может погибнуть, — сообщил усатый стогогон, и добавил: — На дне скапливается болотный газ, который ударяет в голову, а тогда без посторонней помощи не выбраться.

Стогогонов камыша Тилешко встретился утром – они ночевали за ручьём. Тилешко искал кота, и стогогоны посоветовали внимательно осмотреть все ямы на пути. Кокур, стремящийся поскорее добраться до принцессы Маурасави, понимал, что поиски кота могут затянуться, поэтому не поленился взлететь и принять участие в розыске.

Он и нашёл сеньора Команчо, но, вместо того, чтобы сообщить Тилешко, полез в яму сам, пытаясь разбудить заснувшего кота. К поискам подключились и стогогоны, чем спасли Тилешко от необдуманного погружения в яму.

— Наш плот уже готов и мы плывём в сторону столицы, Рузера, — сообщил усатый стогогон, полагая, что Тилешко и его компании не место в камышах. «Заберу их, от греха подальше!» — подумал он и повёл компанию к плоту, который вблизи оказался настоящим длинным и широким стогом, опоясанным верёвками.

Не мешкая, все выкарабкались по верёвкам наверх, а усатый стогогон длинной палкой оттолкнулся от берега. Сеньор Команчо, едва пришедший в себя, вспоминал, что являлось правдой, а что пригрезилось. Кокур по-прежнему лежал на ладонях Тилешко и не подавал признаков жизни.

Мави плыла вверх по течению, чтобы до изнеможения ослабить тело, полагая, что вместе с этим исчезнут мысли о Вакко. Она с отвращением вспоминала подробности вчерашнего вечера, понимая, что все её надежды отвлечься от мыслей о кузнеце потерпели крах, и до нетерпимости усилили душевную боль. Чтобы не травить себе душу, она специально не стала плыть вверх по Ронни, туда, где находилась кузница Вакко, а свернула на Раннивер, удаляясь как можно дальше от столицы.

Вчера, специально для Мави, чтобы её развеселить, король Багила дал бал при свечах, на который съехались со всего королевства.

Смеясь, король Багила сообщил дочери, что распространил молву о смотре женихов для принцессы Маурасави и предложил ей самой позабавиться на шуточном конкурсе. Мави, восприняв всё, как забаву, думала, и правда, повеселиться, но когда появилась на бале в изумрудно-зелёном платье и короне из маланхита, то, окинув вокруг взглядом, увидела устремлённые на неё глаза и поняла, что удовольствия не получит.

Претенденты на женихов так настойчиво толкались вокруг неё, чтобы представиться, что ей стало душно, и она с надеждой оглянулась, ища спасения.

— Пойдёмте со мной, — шепнул ей высокий юноша интеллигентной наружности, который мягко подал ей руку и потянул в сторону, где колыхались красные портьеры с кисточками, прикрывающие двери. Они выскочили в сад и бежали некоторое время, пока не удостоверились, что их никто не преследует.

— Вас, видимо, заставляют присутствовать, так же, как и меня? — спросил юноша, и Мави невольно кивнула, соглашаясь с ним.

— Моё имя Арсей, — представился юноша, и откровенно выпалил: — Отец хочет познакомить меня со здешней принцессой, чтобы потом женить.

— Вы разве не видели принцессу? — с интересом спросила Мави.

— Я думаю, что она напыщенная особа, как и все сановные девицы, — безапелляционно сообщил Арсей.

Мави впервые за вечер искренне засмеялась, чем вызвала ответную улыбку Арсея.

— Кроме того, я свяжу свою жизнь с девушкой только по любви, — сообщил юноша, ещё больше вызывая симпатию у Мави. Целый вечер они гуляли по саду, а Арсей так забавно рассказывал о разных случаях из своей или чужой жизни, что Мави от души повеселилась. Когда они остановились возле входа в зал, Арсей, извиняясь, сказал:

— Вы простите меня, если я на некоторое время покину вас?

Получив утвердительный кивок, он добавил:

— Если я не познакомлюсь с этой принцессой, отец меня просто убьет.

Мави засмеялась и с улыбкой отпустила юношу, а сама отправилась к отцу.

— Где ты была? — возмутился король Багила и зашипел:— Я должен познакомить тебя с королём Кромми, это ведь наш сосед.

Он схватил её за руку и повел вдоль зала, пока не остановился возле крепкого мужчины, увешанного атрибутами власти, с чёрной пышной бородой.

— Рад видеть вас, принцесса в добром здравии, — пафосно произнёс король Кромми, щекоча бородой её ручку. Повернувшись назад, вытащил оттуда юношу и сообщил:

— Спешу познакомить вас со своим сыном, Арсеем.

Мави чуть не прыснула от смеха, увидев удивлённое лицо юноши, а отец сообщил на весь зал:

— Первый танец принцессы.

Заиграла музыка, и они закружили в танце. Арсей прекрасно вёл её по залу, видимо, усилия его учителя танцев не пропали даром.

Очарованная ритмом танца, Мави отдалась его волнам, отключая своё сознание и испытывая только удовольствие. Когда музыка затихла, Арсей наклонился к ней, чмокнул в губы и сказал: — Спасибо.

Поцелуй получился таким естественным, что Мави не могла возразить.

— Как джентльмен вы должны на ней жениться, — сообщил, появляясь возле них, король Багила, не понимая, откуда у него в голове взялось неизвестное слово «джентльмен», а Кадерат на астероиде растекался лужей от смеха и, даже, уронил свои симпоты, которые держал в голове короля Багилы.

Остановившиеся под стенами пары зашелестели: « … жениться… жениться…», передавая друг другу весть, а свечи колебались в такт словам, играя огненную партию.

— Я согласен, — сияя лицом, сказал Арсей, восторженно выискивая признаки одобрения в глазах Мави, которая, ошарашенная скоростью событий, совсем не понимала, что происходит.

— Кто может сказать слово против? — радостно спросил король Багила, окидывая взглядом своих подданных, которые недоуменно переглядывались, точно искали того, кто посмеет перечить королю.

— Я! — воскликнул звонкий голос, который показался Мави странно знакомым.

— Выйди вперёд и скажи своё слово, — грозно произнёс король, оглядываясь по сторонам.

— Я! — повторил голос и на пюпитр музыкантов уселся Кокур, распушив свои разноцветные перья.

— Так это только птица, кокур, — засмеялся король Багила и сообщил всем присутствующим: — Свадьба через две недели.

У Мави закружилась голова, и она упала на мягкие руки Арсея.

Помещение, в котором они оказались, имело форму полусферы, в которую вели четыре хода из разных сторон. Зарро удивлялся, почему те, кто их сюда привел, не побоялись оставить пленников одних, и даже, не связали им руки. Хоббо сразу оделили от их группы и куда-то увели, а их доставили к Приобщённому Мому, как его называли момы. Зарро, зная обрядовые общества, ожидал, что над ними совершат какую-нибудь церемонию, но он ошибался, так как Приобщённый Мом только окинул их взглядом и кивнул головой. После чего их увели в полусферу и оставили одних.

— Что это значит? — спросила Александра, обращаясь к остальным заключённым, полагая, что они знают больше её. Юра дипломатично отвернулся, демонстрируя свой интерес к стенкам сооружения, где они находились, а Аэлло уставилась на Зарро, считая, что он должен знать. К сожалению, сведения об обитателях планеты Дакорш Зарро изучал слабо, надеясь на то, что встречаться с ними не придётся, тем более не знал о существовании момов, о которых вообще нигде не упоминалось.

Тем временем, в комнате над помещением, где располагались пленники, находился Хоббо, который стоял на коленях перед небольшим возвышением, на котором сидел Приобщённый Мом.

— Вы хотите их убить? — спросил Хоббо, опасаясь услышать утвердительный ответ. Приобщённый Мом не сразу, но отреагировал:

— Момы никого не убивают, они изберут свою судьбу сами.

При этом он снял какую-то пробочку у себя под рукой и в потолок ударил луч света, нарисовав картину происходящего внизу.

— Мы можем отпустить одну девушку? — с надеждой спросил Хоббо, но каменное лицо Приобщённого Мома дало ясно понять, что нет.

— Что нам делать? — в это время спросила Александра внизу, словно только её интересовал данный вопрос.

— Нам не оставили выбора, — ответил Зарро, — нужно идти.

— Куда? — не поняла Александра.

— На все четыре стороны, — объяснил Зарро, показывая тёмные туннели, расходящиеся во все стороны.

— Нам не стоит покидать этого места, — не согласился с ним Юра.

— Тогда мы умрём от голода, — сообщил первую пришедшую мысль Зарро, а когда подумал, то она показалась ему убедительной, так как момам не имело смысла оставлять их здесь.

— Может, нам нужно идти вместе? — спросила Аэлло.

— Что бы мы ни выбрали, я думаю, результат останется одинаковым, — сказал Зарро.

— Тогда идём, быстрее начнём – быстрее выйдем! — убеждённо сказала Аэлло и пошла в первый попавшийся туннель.

— Аэлло, ты куда понеслась? — крикнул Зарро и предложил: — Подожди, я пойду вперёд, там может быть опасно.

— Не всё ли равно, кто пойдет впереди, — возразила Аэлло, продвигаясь на ощупь вперёд. Зарро шагал сзади, готовый в любую минуту прикрыть взбалмошную девушку. Кроме нынешних забот его беспокоило длительное отсутствие Ониуса, который до сих пор не вернулся, и он опасался, что его любимый зверь попал в беду. Ониусу нечего остерегаться людей или зверей, но Зарро боялся, что странные силы, поднявшие из могил мертвецов, могли ему навредить

Александра шагала сзади, причем Юра держал её за руку, как будто маленькую девочку. Александре почему-то не нравилось, что Зарро и Аэлло идут вместе, да и галантность Юры её немного коробила. Ещё её беспокоила судьба бабушки, Маргины, так как она могла оказаться среди людей, которых преследовали скелеты. К тому же её мама, Марэлай, вероятно, уже спохватилась, так как от дочери долго нет сообщений и могла поднять бучу.

Они прошли достаточно долго, и Александра успела обо всём передумать, ободрать о стенку ладонь при падении и пару раз стукнуться носом о голову впереди идущего Юры, когда впереди раздался удаляющийся визг.

«Аэлло!» — мелькнуло в голове, и Александра забеспокоилась о спутнице, которая, стоит ей отдать должное, отчаянно смела, к тому же, как оказалось, превосходно летает на крыльях.

Александра беспокоилась не напрасно, так как Аэлло с визгом летела вниз, навстречу тёмно-коричневой расплавленной массе, которая колыхалась внизу ущелья, перпендикулярно пересекающего туннель. «Ах, если бы я могла взлететь!» — страстно воскликнула Аэлло, жалея, что крылья не с ней. «Я бы летела…, летела…, летела…» — закрыв глаза, шептала она губами, чтобы заглушить мысль о встрече с расплавленным металлом. То, что она летела, пусть и вниз, в последние мгновения своей жизни, казалось так символично, что она непроизвольно рассмеялась и почувствовала, как её бесцеремонно потащили за руку.

— Только дуры смеются перед смертью, — произнёс Зарро, прерывая её полёт и выдёргивая её на кромку обрыва.

— Я, что, не летела? — разочарованно спросила Аэлло.

— Летела, только вниз, — возмущённо воскликнул Зарро, — спасибо горячему воздуху, который вырвался снизу, подхватил тебя и отбросил ко мне.

Аэлло ему не поверила, так как чувствовала, что она летела. «Стоило открыть глаза», — запоздало подумала она и отправилась вслед за Юрой, так как Зарро возвращался назад первым, чтобы обезопасить всю группу. «А если опасность будет сзади?» — подумала Аэлло и рассмеялась. Идущий впереди Юра подумал, что у неё нервное потрясение, поэтому молчал, чтобы не обидеть Аэлло.

Они вернулись в полусферу, туда, откуда вышли, и несколько минут отдыхали, чтобы набраться сил и обсудить дальнейшие действия. Зарро сообщил, что в остальных туннелях, вероятнее всего, их ожидают такие же сюрпризы, как в первом.

— Ты хочешь сказать, что нам стоит остаться здесь? — спросила Александра.

— Я хочу сказать, что нам необходима осторожность, — сказал Зарро. Когда он поднялся, все сделали то же, признавая в нём лидера. Они снова шли по туннелю, осторожно ощупывая стены, а Зарро всегда пробовал почву под передней ногой, а потом делал шаг. Естественно, он понимал, что ловушки, расставленные момами, вряд ли однообразны.

Аэлло, которая плелась в хвосте, вспомнила о Хоббо и с жалостью подумала, что с ним, в отличие от них, никто церемониться не будет. «Живой ли он?» — взгрустнула она, вспоминая, что он обещал металл талурр для крыльев всего за один поцелуй. Воспоминание о поцелуе вызвало у неё улыбку, напоминая о том, как они объелись грибов. Внезапно впереди она услышала крик Зарро и какую-то борьбу. «Что там случилось?» — подумала она и застыла на месте. Вдруг что-то проскользнуло рядом с ней, и Аэлло вскрикнула. Борьба впереди затихла, что больше пугало, чем успокаивало.

— Зарро, ты живой? — спросила Аэлло и с облегчением услышала голос юноши: — Живой, только весь обляпанный какой-то липкой гадостью.

Внезапно возник неясный свет, и Аэлло закричала, а ей вторила Александра, так как увидели Зарро, всего в крови.

— Это не моя кровь, — успокоил Зарро и посмотрел на Юру, который включил свой кап и освещал туннель: — Ты раньше не мог его включить?

— Не догадался, — признался Юра, разглядывая под ногами огромного удава, истерзанного во многих местах.

— Это ты его так? — удивлённо спросил он у Зарро, но тот смущённо ответил: — Не я. Видимо, он сам.

В это время Александра закричала, так как увидела за Зарро чей-то силуэт и горящие глаза. Через мгновение появилась залитая кровью морда Ониуса, который облизывался.

— Ониус, дружище, ты нашёлся» — воскликнул Зарро, целуя его окровавленную морду.

«Фу, какая гадость!» — подумала Александра, размышляя о том, как бы пришлось целоваться с Зарро, после его лобызаний со зверем. Осознав свои мысли, она покраснела, хорошо, что свет от капа оказался слабым, и никто не видел её лица.

Прислушавшись, Александра уловила ритмичный стук, который раздавался в тоннеле, точно впереди кто-то шёл.

Когда Мави очнулась и открыла глаза, то увидела склонившегося над ней отца, который озабоченно спросил:

— Мави, тебе лучше? — на что девушка кивнула головой. Оглянувшись, Мави поняла, что находится в своей комнате и лежит на кровати, а в дверях торчит Арсей. Он с улыбкой помахал ей рукой, но в комнату входить не посмел.

— Я хочу спать, — сообщила Мави, чтобы избавиться от посторонних. Отец оставил её, сказав Арсею: «Вы увидитесь с ней завтра!» — после чего притворил дверь.

Мави закрыла глаза и лежала, пытаясь собраться с мыслями и расставить всё по местам, так как последние события во многом нарушили течение её размеренной жизни. Если бы не ссора с Вакко, сегодняшний бал так и остался бы рядовым эпизодом, не сильно выпадающим из череды других. Но, неожиданное предложение замужества, как альтернатива их отношений с Вакко, заставило взглянуть на данное обстоятельство серьёзно.

Мави никогда не думала о том, что её отношения с кузнецом Вакко должны закончиться женитьбой. Он ей нравился, как друг и интересный человек, с которым немыслимо встретиться во дворце короля. То, что её интерес давно перерос в любовь, она ощутила только после дурацкой ссоры с Вакко. Прозрев, Мави с ужасом увидела, что между ней и Вакко лежит пропасть и им никогда не быть вместе.

Мало того, что отец, король Багила, ни за что не отдаст Мави за Вакко, но он может принудить дочь выйти замуж за Арсея, полагая, что судьбы двух стран важнее детских капризов дочери. Стоило не забывать, что Арсей симпатичен Мави, к тому же влюбился в неё. Рассуждая таким манером, Мави не заметила, как заснула, а когда открыла глаза, за окном спальни начинался день. Она накинула на себя короткое платье и незаметно выбралась из дворца, так как в такое раннее время даже стража дремала.

Пробравшись через сад, она вышла к каменной набережной, о стенки которой с правой стороны тёрлась река Ронни, а по левую руку бился о камень её приток Раннивер.

В сторону кузницы Вакко она не посмела плыть, так как опасалась, что встреча с ним рассорит их навсегда, поэтому погрузилась в Раннивер. Холодная вода сразу взбодрила ее, и она энергично поплыла навстречу быстрому потоку, подныривая под волны и удаляясь к берегу, где течение не такое стремительное.

Она не знала, что будет делать потом, но понимала, что её жизнь кардинально изменилась, и надеялась на будущее, которое расставит всё по местам. Отключив свои мысли, она погрузилась в транс, отдавшись ритму воды, и летела по волнам, точно вскидывающаяся птица, не имеющая возможности взлететь. Её путешествие стоило назвать одиноким, так как в сторону Длинных Болот редко плавали лодки купцов, так как дальше располагалась Дангория, страна бедная и горная. Только добыча камыша заставляла храбрых добровольцев плыть до Длинных Болот, которые, к тому же, пользовались дурной репутацией.

Внезапно, за поворотом, она увидела стогогонов, которые вдоль берега гнали камышовый плот огромной величины. Чтобы не попадаться на глаза, Мави свернула к берегу и выбралась на пригорок, откуда, стекая водой, прекрасно видела двух мужчин и юношу в соломенной шляпе, возле ног которого грелся под солнцем огромный серый кот. Юноша держал на ладонях что-то цветное, и, когда Мави присмотрелась, то увидела, что это кокур.

Воспоминания о вечернем бале с новой силой вспыхнули в памяти девушки, и ей показалось подозрительным, что птица лежит без движения. Точно по заказу птичка пошевелилась и вздыбилась на ноги. Юноша погладил кокура и что-то ему сказал. Тот повертел головой и вдруг громко сообщил, так что Мави услышала:

— Человек за бортом.

«Так это же Кокур? Как он сюда попал?» — подумала Мави и поднялась на ноги.

— Кокур! — крикнула она, и птица повернула к ней голову. Увидев Мави, птица взлетела и, шарахаясь в стороны, направилась к ней. Поймав птицу в воздухе, Мави прижала её к груди и прошептала: — Кокур, как ты меня нашёл?

То, что птица искала именно её, она считала, как само собой разумеющимся, и встревожено спросила:

— Что-то случилось с Вакко?

— Как будто ты не знаешь, — укоризненно произнёс Кокур, и Мави виновато опустила глаза.

— Садитесь к нам! — крикнул усатый стогогон, и Мави, с Кокуром на руках, отправилась к берегу. По верёвке она взобралась наверх, где представилась: — Маурасави.

Стогогоны оттолкнулись от берега, и Мави присела возле юноши в соломенной шляпе, мимоходом погладив кота, лежащего у его ног. Тот сразу же вывернулся, подставив ей брюхо, и она, улыбаясь, погладила необъятное чрево.

— Тилешко, — представился юноша, а кот, открыв один глаз, сообщил: — Сеньор Команчо.

— Он говорит? — удивилась Мави и кот снисходительно фыркнул.

— Покажи свою руку, — попросил Тилешко и Мави, удивлённая этим, протянула ладошку. Тилешко её пощупал и разочарованно отпустил.

— Возьми другую, ту, что меня гладила, — сказал сеньор Команчо и Тилешко взял вторую ладошку у Мави, на которой красовалась серебристая бабочка. Тилешко показал свою, разноцветную бабочку на руке, и Мави с удивлением на неё уставилась.

— Такая же, только золотая, есть у Вакко, — сообщил Кокур и Мави их исключительность от других людей почему-то понравилась.

— Что всё это значит? — спросила она и Тилешко, как мог, рассказал о письме, которое он получил. Когда Мави взяла письмо и развернула его, все затихли, ожидая её реакции. Увидев, что все смотрят на неё, она смущённо сообщила: — Мне кажется, что здесь три четверостишия.

Все продолжали смотреть на неё, как на фокусника, и она сказала: — Мне кажется, я прочитала последнее четверостишие, и оно относится ко мне и Вакко, — окинув всех взглядом, она поняла, что контингент пялится на нее, и ждёт продолжения банкета.

Ты сокрушишь зла основу,

целуя милейшего врага

путь открывая страсти снова,

грудь обнажая донага, — прочитала Мави и зашлась краской на лице. Хотя стихотворение не блистало рифмой, оно всем понравилось.

— Ты что, должна показать ему грудь? — спросил Тилешко.

— Что тут необычного, — удивился Кокур, — как будто Вакко не видел её груди…

— Не видел … — скромно сказала Мави.

— Ты ему не показала? — в один голос воскликнули Кокур и сеньор Команчо, погружая Мави в смятение.

— Я думаю, что нам стоит посетить кузнеца Вакко, — сообщил Тилешко и все с ним согласились, в особенности Мави. Отдав письмо Тилешко, она сказала: — Я поплыву быстрее, чтобы предупредить его, — и пошла к краю плота.

— Я проведу вас к кузнице, — сказал Кокур коту и Тилешко, полагая, что мешать Вакко и Мави ему не следует.

— Не забудь показать ему грудь! — крикнул сеньор Команчо, а Мави быстрее прыгнула в воду, чтобы охладить щёки от румянца.

— Куда она? — спросил усатый стогогон и кот конспиративно сообщил: — У неё важное нелегальное задание.

Скоро он пожалеет о сказанном, но в данный момент сеньор Команчо подставил пузо под светило и наслаждался теплом.

Напрасно Вакко надеялся, что работа отвлечёт его мысли, и он не станет думать Мави: через пару дней весь его запал иссяк, а неоконченные заготовки валялись вокруг наковальни, взирая через открытые ворота на кузнеца, сидящего на берегу. Через несколько дней прибилась Третила, которую Вакко не стал прогонять и бывшие мимолетные любовники сидели на берегу Ронни и смотрели на бегущие мимо волны.

Чтобы совсем не отощать, Вакко делился с Третилой кусочком хлеба, и они жевали, всё так же сидя на берегу и неизвестно чего ожидая. Вакко немного смущало, что он не выполнил заказ, но думал, что сумеет объяснить странному заказчику, что в данное время не способен что-либо делать.

Так как ни Третила, ни Вакко не считали дней, то появление Тора оказалось неожиданным для них. Он заглянул в кузницу, увидел валяющиеся заготовки и остановился за Вакко, который всё также сидел на берегу.

— Ты не выполнил заказ, — сказал Тор хриплым голосом, в котором не таилась угроза и Вакко объяснил:

— Извини, Тор, я не в состоянии сейчас работать, — он поднялся и принёс кошелёк, который протянул заказчику. Тор забрал деньги и упорно произнёс: — Ты не выполнил заказ.

Вакко грустно кивнул головой и снова сел на берегу, считая разговор оконченным. Третила, солидарная с ним, возмущённо зыркнула на Тора, мешающего им грустить, но тот не реагировал на её оживлённую мимику.

— Ты не выполнил заказ, — упрямо напомнил Тор, и Третила не сдержалась и вякнула:

— Так что же, убить нас за это?

Данное предложение понравилось Тору или у него изначально имелось такое намерение, так как он зажал шею Вакко и принялся его душить.

— Что же ты делаешь, разбойник!? — возмутилась Третила и, поддетая ногой Тора, оказалась в реке. Вакко, несмотря на свою силу, ничего сделать не мог и синел. Капюшон, сползший с лица Тора, оголил его голову и Вакко с ужасом увидел, что вместо головы у заказчика череп с пустыми глазницами. Вместе с криком ужаса из горла вырвались остатки воздуха, и Вакко осел под ноги Тора. Тот накинул капюшон на череп и ушёл вдоль берега, не оборачиваясь назад.

«Что же делать? Что же делать?» — с ужасом думала Третила, видя бездыханное тело Вакко. В её маленькой голове вспыхнули вспоминания об оказании помощи пострадавшим, читанные Мави на занятиях, и она наклонилась над Вакко, растерянно причитая: «Будет, что будет!» С этими словами Третила набрала в себя как можно больше воздуха и припала к губам Вакко, вдувая в его лёгкие живительный эликсир. Мави, приплывшая к кузнице, выходя на берег из воды, думала о том, как она сообщит Вакко о бабочках, а потом поцелует его в губы и разрешит трогать свою грудь сколько угодно. Она подняла свои глаза и с улыбкой, застывшей на лице, увидела лежащего на берегу кузнеца, который взасос целовался с Третилой.

«Твари!» — воскликнула Мави, и слёзы брызнули из её глаз. Не мешкая, она бросилась в воду и через мгновение оказалась далеко внизу по течению с твёрдым намерением по прибытию во дворец сейчас же выйти замуж за Арсея.