Космический инженер 2

Глава 21. Семена будущего

Локация: Нар-Шадаа, офис Алекса

Время: 8 ДБЯ

Алекс углубился в изучение архивных данных о Терсике. История планеты разворачивалась на экране слой за слоем — восемьсот лет попыток колонизации, каждая из которых заканчивалась неудачей.

R4-K9 вывел астрономические характеристики: третья планета от желтого карлика с крупным спутником, стабилизирующим климат. Стандартная гравитация на поверхности, кислородно-азотная атмосфера, водные океаны покрывали семьдесят процентов поверхности. Умеренный климат, четыре времени года благодаря наклону оси — практически идеальные условия для жизни.

Алекс недоуменно изучал данные. Богатая биосфера, плодородные почвы, стабильная экосистема. На такой планете должна была процветать многомиллиардная колония, а вместо этого — череда провалов и в итоге превращение в захудалый шахтерский мир.

Ответ крылся в логистике. Терсик находился в тупиковом ответвлении гиперпути, вдали от основных торговых маршрутов. Доставка товаров занимала недели, транспортные расходы съедали всю прибыль от сельского хозяйства и промышленности. Единственным рентабельным занятием оказалась добыча редкоземельных металлов — компактного дорогого груза, который выдерживал высокие транспортные расходы.

Но даже промышленная деятельность велась локально. Карта показывала небольшие шахтерские комплексы на фоне огромных нетронутых территорий. Основная часть планеты оставалась девственно чистой — просто потому, что никому не была нужна.

Теперь и шахты закрывались. Не из-за истощения месторождений, а из-за роста транспортных расходов. Корпорация нашла более выгодные источники ближе к центральным мирам.

Алекс откинулся в кресле, размышляя над парадоксом. Планета с идеальными условиями для жизни, богатыми ресурсами, нетронутой природой — и полная неспособность стать чем-то большим, чем заброшенная окраина. Не хватало только одного — быстрого пути к цивилизованным мирам.

Алекс изучал финансовые документы, разложенные на голостоле. Цифры рассказывали печальную историю медленной агонии корпоративного бизнеса на этой планете. Терсикские шахты несли убытки уже третий квартал подряд, а прогнозы на следующий год выглядели еще хуже.

— Пятьдесят тысяч шахтеров, которые работают вахтовым методом против двух миллионов колонистов в период расцвета, — пробормотал он, листая демографические сводки.

За соседним столом Верена изучала каталоги шахтерского оборудования, время от времени делая пометки на датападе. Последние месяцы она с головой ушла в изучение горнодобывающих технологий — неожиданное увлечение для пилота. Но учитывая, что она выросла на Рилоте, одном из крупнейших шахтерских миров Внешнего Кольца, это имело смысл.

— Новые буровые дроиды Сайботех на тридцать процентов эффективнее предыдущих моделей, — сказала она, не отрываясь от экрана. — И автономность выше — могут работать полгода без обслуживания.

Алекс кивнул, продолжая изучать отчеты. Неразработанных запасов на Терсике хватило бы еще на тысячелетия. Фосфориты, редкоземельные металлы, калийные соли — все то, что активно покупали торговцы на его хабе. Проблема была не в качестве или количестве руды, а в логистике.

Терсик находился в конце тупикового гиперпути, принадлежащего ранее Техносоюзу. Цепочка из семи систем, все специализировались на добыче полезных ископаемых, все медленно умирали. Транспортные расходы съедали всю прибыль от продажи.

Алекс активировал галактическую карту, увеличив изображение сектора. Но теперь, когда у него был космический хаб и восстановленные станции раката, ситуация кардинально менялась. Его тайные гиперпути сокращали время доставки с недель до дней, а прибыль возрастала в разы.

R4-K9 подкатил к столу и просигналил. На экране появилась информация о текущих ценах на планетарные активы.

— Официально Терсик оценивается в сто сорок миллионов кредитов, — прочитал Алекс. — Это очень мало для планеты. Но это при условии работающей экономики и прибыльности добычи. Сейчас его никто не купит, ведь это сплошной убыток.

Он откинулся в кресле, размышляя. Планета с нестабильными гиперпутями, социальными проблемами, без перспектив для корпораций. Но у него были возможности, которых не было у корпорации — прямой доступ к богатым рынкам через тайные маршруты. Он подумал каким сокровищем является его карта гиперстанций. Была бы у корпорации такая, может они бы и нашли кристаллическое сердце для его питания.

С другой стороны, покупка означала официальное владение, налоги, отчетность перед имперской бюрократией. А главное — зачем платить за то, что скоро можно получить бесплатно?

Алекс увеличил масштаб карты, показывающий весь регион Внешнего Кольца. Терсик был не исключением. Кварион, Малтара, Дрексел, Кенари — десятки аналогичных систем, бывшие добывающие миры, сейчас умирающие.

Он начал отмечать такие системы красными точками. С каждой новой отметкой картина становилась все яснее. Раньше он думал, что это фронтир, место освоения новых миров. А на самом деле все наоборот. Это было кладбище цивилизации. Миры, которые медленно, почти незаметно покидались.

Формально они числились обитаемыми в имперских архивах, значились как действующие колонии. Но по факту превращались в пустые камни с автоматическими маяками.

Решение созрело само собой. Покупать Терсик было глупо. Через год-два Корпорация просто бросит его, как уже бросила сотни других нерентабельных активов. А тогда можно будет переключить станцию гиперсвязи на себя, заблокировать навигационные данные для посторонних. Получится карманный участок космоса, доступный только ему.

Через несколько месяцев пришло ожидаемое сообщение, быстрее чем он ожидал. Карл Дрексон связался по защищенному каналу, и его лицо на экране выражало привычную обреченность.

— Алекс, у меня плохие новости, — начал он без предисловий. — Корпорация приняла окончательное решение. Через месяц мы прекращаем операции на Терсике.

— Понятно, — спокойно ответил Алекс. — Что с персоналом?

— Часть переведут на другие объекты корпорации, часть сама уедет. — Дрексон помолчал. — Извини, что так получилось. Знаю, ты рассчитывал на наши поставки.

— Ничего страшного, Карл. Это естественный процесс.

После отключения связи Алекс задумчиво смотрел в окно. Никаких угрызений совести он не испытывал. Экономическая логика была неумолима — нерентабельные активы рано или поздно закрывались. И у него были планы на эти активы.

За последние месяцы торговые операции через космический хаб приносили все большую прибыль. Закупщики с миров Внешнего Кольца регулярно прилетали за товарами, а благодаря тайным гипермаршрутам доставка на богатые рынки Ядра занимала дни вместо недель. Руда с заброшенных планет могла стать отличным дополнением к ассортименту.

Вечером он связался с Лютеном на Корусанте. Лицо валоринца на экране выглядело воодушевленным.

— Алекс! Отличные новости. Мы переходим к следующему этапу.

— Какому именно?

— Объединение разрозненных повстанческих групп в единую сеть, — Лютен активировал схему на своем конце. — Смотри — ячейки на Рилоте, группа сопротивления на Лотале, партизаны Со Герреры. Все они действуют разрозненно, часто мешают друг другу.

На экране появилась сложная схема связей между различными группировками.

— Я предлагаю создать координационный центр. Единое планирование операций, обмен разведданными, координация поставок оружия.

Алекс скептически покачал головой:

— Лютен, среди этих групп есть достойные люди. Но посмотри реально — половина из них обычные террористы. О чем ты с ними договоришься?

— Не все такие…

— Не все, но многие. Тот же Геррера — фанатик, готовый на любые жертвы ради своих целей. А рилотские сепаратисты вообще ксенофобы.

Лютен нахмурился:

— Тогда что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки?

— Я предлагаю тебе заниматься этим. Политическая координация — это не моё. Это твоя зона ответственности. У меня есть деньги для финансирования, у тебя — связи и опыт. Но в оперативные вопросы я вмешиваться не буду.

— Хорошо, — согласился Лютен. — Но мне понадобится больше средств. Координация стоит дорого.

— Получишь. Торговые операции приносят хорошую прибыль.

Через месяц Алекс и Верена летели к Терсику на "Страннике". За ними летел грузовой корабль с Джеком Тольчо. В грузовом отсеке которого размещались две тысячи шахтерских дроидов последних моделей — автономные добытчики, способные работать годами без обслуживания.

— Последний транспорт корпорации ушел вчера, — доложил R4-K9. — Планета официально заброшена.

Верена проверяла списки дроидов на датападе:

— Буровые установки, транспортные платформы, сортировочные комплексы — полный цикл автоматизированной добычи. Они смогут работать пять лет без обслуживания.

За месяцы изучения горного дела она стала настоящим экспертом. Алекс с удовольствием наблюдал, как она увлеченно разбирается в технических деталях, составляет планы оптимального размещения оборудования. Вечерами, когда работа была закончена, они проводили время вместе — ужинали в его квартире, обсуждали планы, делились мыслями о будущем.

Терсик встретил их мертвой тишиной. Космопорт пустовал, автоматические системы работали в режиме консервации. Алекс посадил корабль рядом с главной шахтой и начал выгрузку дроидов.

— Программирую на автономную добычу, — сказал он, подключаясь к командному блоку. — Будут работать в фоновом режиме.

Дроиды потоком спускались в шахтные стволы. Две тысячи единиц — целая армия механических рабочих. Их оптические сенсоры мерцали в темноте, освещая путь в глубины планеты.

Верена наблюдала за процессом с профессиональным интересом:

— При такой интенсивности добычи запасы первоочередных месторождений будут исчерпаны за три года. Но есть глубинные залежи — до них дроиды доберутся к пятому году работы.

— Отлично. А что с логистикой вывоза?

— Раз в полгода можно отправлять грузовой конвой на хаб. Двадцать транспортников справятся с полугодовым объемом добычи.

Они осмотрели заброшенный город. Пустые дома, отключенные уличные фонари, заросшие пылью витрины магазинов. Ветер гонял по улицам обрывки пластика и старые рекламные плакаты.

— А что там, за горами? — спросила Верена, указывая на зеленеющие холмы за пределами промышленной зоны.

Алекс проверил карты:

— Бывшая сельскохозяйственная зона. Когда-то здесь выращивали продовольствие для шахтеров. Хочешь посмотреть?

"Странник" поднялся в воздух и направился к зеленой части планеты. Контраст был разительным — вместо ржавых шахтных комплексов внизу расстилались поля и леса. Воздух здесь был чище, небо — голубее.

— Смотри, — Верена указала на дымок костра. — Там кто-то есть.

Они приземлились на опушке леса. Навстречу им вышла группа людей — мужчины и женщины в простой одежде, с загорелыми лицами и мозолистыми руками.

— Добро пожаловать, — сказал пожилой мужчина с седой бородой. — Давненько к нам гости не заглядывали.

Алекс огляделся. Небольшая деревня из деревянных домов, огороды, пасущийся скот. Идиллическая картина сельской жизни.

— Вы здесь давно? — спросил он.

— Мои предки поселились здесь двести лет назад, — ответил старик. — Когда шахты процветали, мы поставляли им продовольствие. А потом… потом шахты стали закрываться, людей становилось меньше. Но мы остались.

— И как живете?

— Натуральным хозяйством. Выращиваем что нужно, разводим скот. Иногда шахтеры покупали у нас овощи, молоко. Но теперь и их нет.

Алекс понял ситуацию. Эти люди — потомки первых колонистов, которые не смогли или не захотели уехать. Они вернулись к доиндустриальному образу жизни, но сохранили базовые технологии и знания.

— А что вы можете предложить… внешнему миру? — осторожно спросил он.

Старик развел руками:

— Ничего. У нас нет фабрик, нет товарного производства. Мы живем для себя. А покупать… да нам особо нечего покупать. Все необходимое делаем сами.

Вернувшись на "Странник", Алекс связался с Джеком Тольчо.

— Джек, у меня вопрос. Что обычно происходит с населением заброшенных планет?

Лицо пилота потемнело:

— Зависит от планеты. Кто-то уезжает сам, кто-то вымирает. А кого-то… кого-то вывозят работорговцы.

— Работорговцы?

— Конечно. Именно с таких планет проще всего брать рабов. Никто не заметит, никто не будет искать. Формально планета необитаема, а люди… люди просто исчезают.

Алекс почувствовал холодок в животе. Значит, те мирные фермеры через несколько лет могут оказаться в рабстве.

— Империя не контролирует такие места?

— Какая Империя? — фыркнул Джек. — У них дел хватает в центральных мирах. А окраины… окраины сами по себе. Кто сильнее, тот и прав.

Полгода спустя пришло сообщение о закрытии Квариона. Алекс повторил операцию — выгрузил две тысячи дроидов-добытчиков в заброшенные кристаллические шахты, настроил автоматическую добычу под руководством Верены.

— Кристаллы требуют более деликатного обращения, — объясняла она, программируя специализированных дроидов. — Неправильная добыча может повредить кристаллическую решетку.

Теперь в его распоряжении были две заброшенные планеты с четырьмя тысячами работающих дроидов и непонятным количеством аборигенов.

Финальным аккордом стало отключение станции гиперсвязи. Алекс подключился к древней системе работающей станции гиперсвязи и заблокировал навигационные данные для всех, кроме авторизованных кораблей.

— Готово, — сказал он, наблюдая, как на экране гаснут индикаторы маяков. — Теперь этот сектор закрыт. Попасть сюда можно только зная специальные коды.

Он задумчиво смотрел на звезды за иллюминатором. У него были две планеты, полные ресурсов. Закрытый сектор космоса. Торговый хаб, приносящий десятки миллионоы прибыли ежемесячно. Тайные гипермаршруты, дающие невероятное преимущество в скорости доставки.

Алекс вспомнил карту Внешнего Кольца с сотнями красных точек — заброшенными мирами. Сколько еще таких секторов можно было закрыть? Сколько ресурсов просто лежало без дела, ожидая того, кто сумеет их взять?

Империя сжималась к центру, оставляя окраины. А он мог незаметно заполнять эту пустоту.

От ремонта дроидов на Нар-Шадаа до контроля над звездными системами — путь длиной в одиннадцать лет. Он был доволен собой.

Но Алекс думал не о дроидах-добытчиках или складах руды. Он думал о той небольшой деревне на Терсике, о пожилом фермере с мозолистыми руками. О людях, которые остались на заброшенной планете и продолжали жить, несмотря ни на что.

Формально он закрыл систему ради контроля над ресурсами. Но была и другая причина — защитить этих людей. Работорговцы больше не найдут сюда дорогу. Имперские налоговые инспекторы не будут требовать выплат с несуществующих доходов. Криминальные синдикаты не станут вымогать дань с беззащитных поселений.

— Верена, — позвал он тви'лечку, изучавшую геологические карты. — Как думаешь, что мы можем сделать для местных жителей?

Она подняла голову от экрана:

— В каком смысле?

— Ну, они живут практически в каменном веке. Никаких современных технологий, никакой связи с внешним миром. Может, стоит им помочь?

Верена задумалась:

— Можем поставлять товары первой необходимости. Медикаменты, инструменты, оборудование. У нас есть торговые связи, достать все это несложно.

Алекс кивнул, но что-то его смущало. Он активировал голопроектор и вызвал изображение деревни на Терсике. Простые деревянные дома, огороды, пастбища. Люди в домотканой одежде, работающие самодельными инструментами.

— Смотри, — сказал он, указывая на голограмму. — Они самодостаточны. Бедны, но независимы. Выращивают еду, делают одежду, строят дома. Все сами.

— И что в этом плохого?

— А теперь представь, что мы начинаем поставлять им готовые инструменты. Металлические лопаты вместо деревянных, заводские ткани вместо домотканых, консервы вместо свежих овощей.

Верена пожала плечами:

— Их жизнь станет легче.

— Но они станут зависимыми, — Алекс увеличил изображение кузницы в деревне. — Видишь этого кузнеца? Он делает простые инструменты из металлолома. Плохого качества, но делает сам. А если мы дадим ему готовые инструменты?

— Он перестанет их делать.

— Именно. И никогда не научится делать хорошие. А его дети вообще не будут знать, как работать с металлом. Через поколение они полностью потеряют эти навыки.

Алекс задумчиво ходил по мостику. Ситуация напоминала ему что-то знакомое. Внезапно он понял — это была галактическая цивилизация в миниатюре.

— Знаешь, в чем проблема всей галактики? — сказал он. — Все зависят от технологий раката. Гипердвигатели, репульсорные двигатели, щиты — все это основано на их разработках. Мы как дети, играющие с игрушками взрослых.

— Но эти технологии работают уже тысячи лет.

— Работают, но мы их не понимаем. Не можем улучшить, не можем создать что-то принципиально новое. Просто копируем и адаптируем древние образцы.

Он остановился у иллюминатора, глядя на звезды:

— А эти фермеры на Терсике… они в каком-то смысле на правильном пути. Пути самостоятельности. Да, их технологии примитивны. Да, жизнь тяжела. Но они развиваются сами, своим умом. И у их потомков есть шанс пойти дальше, создать что-то новое. У них может быть будущее, а у нашей цивилизации нет.

— Ты предлагаешь оставить их в каменном веке?

— Нет, — Алекс покачал головой. — Я предлагаю найти золотую середину. Не давать готовые инструменты, а научить делать хорошие инструменты самим.

Он вернулся к голопроектору и начал делать пометки:

— Смотри — вместо готовых лопат мы можем поставить качественную сталь и показать, как ее обрабатывать. Вместо готовой одежды — дать хорошие ткацкие станки и научить ими пользоваться. Вместо консервов — новые сорта растений и современные методы сельского хозяйства.

Верена заинтересованно наклонилась к экрану:

— Технологии вместо товаров?

— Именно. Пусть они производят все сами, но лучшего качества и в больших объемах.

Алекс начал составлять список. Металлургические печи простой конструкции. Ткацкие станки. Столярные инструменты. Семена высокоурожайных сортов. Породистый скот. Медицинское оборудование, которое можно обслуживать без специалистов.

— Но это потребует времени, — заметила Верена. — Нужно будет обучать людей, объяснять принципы работы.

— Время у нас есть. А обучение… — Алекс улыбнулся. — Ты отлично разбираешься в технологиях. Могла бы стать хорошим учителем. Купим протокольных дроидов в помощь.

Через час у него был готов план. Не благотворительность, а инвестиция в будущее. Создание минимальной, но независимой производственной экосистемы.

— Начнем с самого необходимого, — сказал он, показывая список Верене. — Кузница с современным оборудованием, но простым в обслуживании. Мельница с металлическими жерновами. Лесопилка с хорошими пилами. Ткацкая мастерская.

— А энергия?

— Ветряки и водяные мельницы. Никакой зависимости от внешних поставок топлива или запчастей.

R4-K9 просигналил и вывел на экран расчеты:

— Стоимость базового комплекта оборудования — пятьсот тысяч кредитов. Транспортные расходы — еще сто тысяч.

Алекс усмехнулся. Меньше процента от месячной прибыли торгового хаба. Практически бесплатно.

— Но есть еще одна проблема, — сказал он, вызывая экологические карты Терсика. — Это бывший промышленный мир. Биосфера серьезно повреждена. Почвы истощены, многие виды животных и растений исчезли.

На экране отображались безжизненные пустоши вокруг заброшенных шахт, загрязненные реки, вырубленные леса.

— Аналитический кластер, — обратился он к корабельному компьютеру. — Проанализируй экологическое состояние Терсика. Составь проект восстановления биосферы.

— Анализ займет шесть часов, — ответил синтезированный голос. — Требуется дополнительная информация о первоначальной экосистеме планеты.

— Используй архивы Техносоюза. У них должны быть данные за сотни лет промышленной деятельности.

Алекс откинулся в кресле. Восстановление экологии — задача на десятилетия. Но начать можно с малого. Завести новые виды растений, устойчивые к загрязнению почв. Запустить в водоемы рыбу, способную очистить воду. Высадить быстрорастущие деревья для восстановления лесов.

— Начнем с культурных растений, — сказал он Верене. — Новые сорта овощей, фруктовые деревья, зерновые культуры. Передадим их фермерам и посмотрим, что получится.

— А дикие виды?

— Потом. Тут можно здорово напортачить.

Через шесть часов аналитический кластер выдал результат. Трехмерная модель планеты, показывающая текущее состояние и проект восстановления.

— Критическое загрязнение в радиусе пятидесяти километров от крупных шахт, — зачитал Алекс отчет. — Средний уровень загрязнения в промышленных зонах. Относительно чистые территории в сельскохозяйственных районах.

— Рекомендации?

— Поэтапное восстановление в течение двадцати лет. Первый этап — биоремедиация почв с помощью специальных растений. Второй этап — восстановление водных экосистем. Третий этап — реинтродукция исчезнувших видов.

Алекс кивнул. Амбициозный план, но выполнимый. А главное — он даст работу местным жителям на многие годы. Не просто выживание, а осмысленная деятельность по восстановлению родной планеты.

— Верена, готовь список оборудования и материалов, — сказал он. — Летим на Нар-Шадаа за покупками. А потом вернемся и начнем строить будущее.

Он еще раз посмотрел на карту закрытого сектора. Два мира, неизвестное количество тысяч человек, огромные запасы ресурсов. Крошечный кусочек галактики, но здесь можно было попробовать создать что-то новое.