Космический беглец. Антология французской фантастики

SF по-французски

На рубеже 50-х годов в социокультурной жизни Франции произошло одно весьма примечательное событие: накатил, сметая своих европейских предтеч и родственников, «девятый вал» американской «сайенс фикшн» (SF). Термин в стране прижился, поскольку «содержал французские компоненты и был легок в произношении», но быстро выяснилось, что он «обманчив и двусмыслен»: в силу грамматических особенностей языков он понимался французами как «воображаемая наука» (т. е. напрямую связывался в сознании с Ж.Верном;, а англо-американцами как «научная беллетристика». Посему, продолжал рассуждать в указанном духе один из специалистов SF Жерар Диффло, «формула, сочетавшая науку и беллетристику, казалась нежизнеспособной», напрямую зависимой от соотношения се составляющих — знания и крылатого вымысла. Но в итоге, вынужден был он признать, этот жанр расцвел и во Франции[1].

Об «американском вызове» в эти годы пишет в своем фундаментальном труде «Панорама SF: темы, — жанры, школы, проблемы» и Жан ван Эрп. «В 1952 г., - пишет он, — французы в своей массе открыли для себя существование романов, в которых действие разворачивается как в Пространстве, так и во Времени, где жонглируют галактиками и измерениями, заново создают буквально все, как историю, так и общество, — и это был шок, волны от которого так и не улеглись». Он пытается даже объяснить это явление: «В каждом французском писателе более или менее дремлет сын Флобера или внук мадам де ля Файетт. Он — наследник романтической традиции, которая требует копания в персонаже, подачи его в цвете, выписывания обстановки, анализа поведения действующих лиц. Но такой подход, в сущности довольно неспешный и извилистый, не подходит авантюрному роману. А SF, по крайней мере в завязке, должна выступать в качестве такового, если она стремится обрести максимально большое число сторонников, множить ряды своих читателей, распространяться вширь, навязывая себя все новым и новым слоям публики».

Разумеется, речь не идет о чьих-то субъективных ошибках или о генетической предрасположенности национальных литератур к той или иной форме творчества. Поднят вопрос о становлении и путях развития универсального для нашего века социально-культурного феномена — SF-литературе, понимаемой как художественный синтез науки и воображения, об одной из мощных составляющих современного образа жизни на Западе. Степень вызревания научно-технической революции как объективной основы этого процесса исторически предопределило то обстоятельство, что SF состоялась сначала в США, экономически наиболее развитой в ту пору стране мира, с последующей экспансией жанра в его нынешних формах в ослабленную войнами и всякого рода потрясениями Европу.

В этом контексте понятна горечь французов в связи с «интервенцией» SF из США в середине века. Ведь их чрезвычайно богатая на полет фантазии литература во многом вдохнула жизнь в это дитя, но роды приняли другие. Потребовалось известное время, чтобы осознать, что Ж.Верн «использовал физику», а Г.Уэллс «выдумывал ее» (признание самого великого француза), и что если «в течение столетий наука и техника и могли вдохновлять тогдашних рассказчиков, то это никогда не было делом систематическим и длительным», и что только в 20-е годы в США, когда многие тенденции беллетристики «были аннексированы научным воображением», и родилась современная SF (Ж.Диффло).

Не претендуя на исчерпание темы, попробуем в телеграфном стиле определить место и роль «французских родителей» SF.

Так, по оценке одного из самых серьезных у нас исследователей жанра Ю.Кагарлицкого, «фантастика вступила на путь, с которого она уже не свернет… нащупала основы своего метода… определила свою роль в духовней жизни общества… осознала свою связь с наукой и зависимость от нее» в лице Ф.Рабле (1494–1533) и Волтера (1634–1778)[2]. Сирано де Бержерак (1619–1655) с его блестящим произведением «Иной свет, или Комическая история о государствах и империях Луны» (1650) с незаконченным продолжением, названным «Государство Солнце», выступает — даже у требовательного Ж.Гаттеньо — в качестве «одного из подлинных» предшественников SF. В 1780 г. Себастьян Мерсье написал фантастический роман «Год 2240», а в 1787–1789 гг. были изданы тридцать шесть томов «Выдуманных путешествий», по существу первый сериал, близкий по духу к SF.

Блистательному вымыслу отдали дань такие корифеи французской литературы, как Оноре де Бальзак, А.Франс, Г.Флобер, А.Мюссе, Ги де Мопассан, Ж.Санд, В.Гюго, Э.Золя, А.Дюма и др.[3] Одним из общепризнанных отцов-основателей SF справедливо почитается Жюль Верн (1828–1905). Стало уже трюизмом подсчитывать, сколько прозорливых идей содержалось в ста девяти томах его сочинений[4]. К непосредственным творцам современного SF, несомненно, следует отнести и Ж.Рони-ст. За одиннадцать лет до Г.Уэллса он описал борьбу землян с пришельцами, причем не с заимствованной, как у английского классика, из земных аналогов формой жизни, а скорее с кибернетическими устройствами с кристаллоподобной структурой, орудовавшими лазерной установкой, испепелявшей предметы на расстоянии («Ксипехузы», 1887).

Подлинной «вакханалией воображения» назвал французскую литературу конца XIX-начала XX в. исследователь SF Ж.Диффло. Назовем лишь несколько имен: П.Бенуа, А.Робида (к тому же один из первых иллюстраторов-фантастов), П.Жиффар, Ж.Тудуз, К.Анэ, Ле Фор, Графиньи, Ле Руж, Ж.Ля Ир, М.Леблан, Г.Леру, К.Фаррер, Р.Тевенен (задолго до «Слэнов» А.Э.Ван Вогта он поднял тему травли «сверхчеловека» в обществе), А.Сувер (лет за восемьдесят до Ж.Фармера преподнес эротическую фантастику), А.Моруа (его влияние на SF США неоспоримо), М.Ренар и др.

Однако к середине XX в. Франция утрачивает заглавную роль в формировании современных форм SF. Причины того — в особенностях исторического развития страны. Как считает Ж.Гаттеньо, ни Ж.Верн, ни Г.Уэллс не имели учеников или имитаторов в западноевропейской SF, которая застыла на «авантюрном повествовании, слегка приперченном волшебством науки». И все же стоит отметить неординарных писателей: Ж.Спитца, Р.Баржавеля, Б.Вьяна и других.

В этом смысле Франция на рубеже 50-х годов в известном смысле и в самом деле оказалась «под SF-опекой» США (Ж.Диффло). В 1952 г. одна из ведущих газет «Франс диманш» броско напечатала через всю страницу: «Внимание, французы! Появилась SF! Она за год до Хиросимы предсказала рождение атомной бомбы…»[5] В страну хлынул поток зрелой американской SF (первыми были переведены Г.Ф.Лавкрафт, А.Э.Ван Вогт, М.Лейнстер, Р.Брэдбери, К.Саймак). Быстро появились достаточно крупные специализированные на тематике SF журналы: «Галакси» (1953), «Фиксьон» (1953), серии «Антисипасьон» (изд. «Флев нуар», 1950), «Рейон фантастик» (изд. «Галлимар и Ашетт», 1952), «Презанс дю фютюр» (изд. «Деноэль», 1953), существовавшие вначале фактически исключительно на американском материале.

Но это отнюдь не означало кончины французской школы SF. Практически тут же начались поиски своего лица на новом витке жанра. Помимо серьезных публикаций на эту тему уже в 1952 г. появилась «Серия 2000», опиравшаяся целиком на национальные кадры. Она сыграла роль своеобразного катализатора для французских фантастов. В 1958 г. стал выходить чисто французский SF-журнал «Сателлит». В 1959 г. как попытка самоутверждения вышла первая антология французских авторов-фантастов. Возродились старые (например, имени Ж. Верна в 1958 г.) и появились новые премии за выдающиеся произведения (в т. ч. «Премия им. В.Гюго» в 1953 г., «Гран При» в 1954 г., «Гран При французской SF» в 1975 г., Международная премия имени Ж.Рони-ст., присуждается с 1985 г., «Гран При за воображение», присуждается с 1992 г. и т. п.). Расширился круг издательств, заинтересовавшихся SF-тематикой, все чаще стали печатать французских фантастов. Появился ряд новых журналов, интересных серий и подборок (например, «В ином месте и завтра» в 1969 г.), упорядочилась публикация англо-американских авторов (чего стоит хотя бы 12-томная «Большая антология SF», появившаяся в середине 70-х годов). Образовываются клубы, созываются национальные конгрессы, выпускаются комиксы, устраиваются тематические выставки любителей-фантастов.

Одним словом, было бы непростительным упрощением ставить вопрос так, что современная SF началась во Франции только в 50-е годы как имитация американских авторов. Более того, в 1950–1962 гг., по оценке известного критика Ж.Садуля, наблюдался определенный подъем в области SF (он называет только в этот период двадцать пять интересных авторов!). Видимо, самое правильное — рассматривать его в общем контексте диалектики развития этого планетарного явления наших дней. Но как бы то ни было, уже к 1975 г. «SF-литература продается во Франции лучше, чем в любой другой западной стране, включая и США» (критик Ж.Садуль). И если американская фантастика до сих пор не уступает своего лидерства в этой области нигде в мире, тем не менее можно смело говорить о наличии во Франции достаточно ярко выраженного национального ядра. «Трудный переход через пустыню состоялся», — с удовлетворением констатирует Ж.Садуль.

В последние десятилетия засияли новые имена: Веркор, П.Буль, Ж.Клейн, Ш. и Н.Эннеберг, Ф.Карсак, И.Дермез, Ж.Стернберг, Д.Вальтер, М.Демют, Ж.Верланже, М.Жери, В.Вилларе, Ж.Сериель, К.Вейо, Ф.Кузен, П.Версен, Ж.-П.Фонтана, Ж.Бержье, Ж.Барбери, Р.Мерль, Ж.-Л.Кюртис и другие. С учетом лауреатов различных национальных премий по SF за последние двадцать лет этот список можно расширить за счет таких авторов, как Пету, Ж.Уссен, Ф.Вертело, К.Файяр, Лимит, Р.Сюссан, А.Рюэллан, Ж.Мандолони, Э.Вонабюр. «Презанс дю фютюр» публикует в 1993 г. более 550 произведений SF-жанра, около 160 авторов, из них около трети — национальных, в частности Ж.-П.Адревон (16 наименований), С.Брюссоло (12), А.Доремье (9), Ф.Кюрваль (8), Ж.Барбери, Д.Дуэ, П.Пело, Ж.-П.Юбер, Э.Жуанн (по 5), Ф.Гой и А.Володин (по 4) и др. Что касается изданий зарубежных фантастов, то картина выглядит следующим образом: А.Азимов (20), Р.Желязны (18), Р.Брэдбери (15), Ф.Дик (13), К.Саймак (12), Д.Вулф (10), Р.Коупер, Д.Блиш, К.Уилхэм (по 8), Д.Верлей (7), Д.Боллард, С.Лем, Л.Стерлинг, Л.Шепард (по 6), братья Стругацкие (5) и т. д.

Своеобразное место в современной французской SF занимает самая старая SF-серия «Антисипасьон» («Предвосхищение»), выпустившая с момента основания (1950 г.) далеко за тысячу наименований. Практически все включенные в нее произведения — авантюрно-приключенческого содержания, рассчитаны на массового читателя, носят откровенно развлекательный характер и «сделаны под американцев», вплоть до псевдонимов как авторов, так и героев. В адрес серии раздается немало упреков в банальности сюжетов книг, их недостаточно высоком качественном уровне. Однако есть и другие оценки, исходящие от солидных аналитиков и самих фантастов. Так, Ж. ван Эрп в упомянутой «Панораме SF» утверждает, что романы этой серии выше по уровню стандартного творчества таких известных и широко читаемых американских фантастов, как А.Нортон, Э.Гамильтон, М.Лейнстер. Ж.Садуль во второй книге своего солидного исследования «История современной SF» пишет: «Это — серия массовой фантастики, почти исключительно французских кровей… Налицо подлинный расцвет новых авторов… Издательству, кажется, удалось наконец создать школу французской SF». Он перекликается в своей оценке с известным фантастом Ж.Клейном: серия — «пестрая», сначала «представлялась ужасно плохо поданной, но со временем обрела какой-то необычный шарм».

В любом случае это — целый пласт культуры, пусть «массовой», без особых претензий, но устойчиво популярной и по-своему притягательной. В ее недрах постепенно выросла целая плеяда фантастов: Ф.Ришар-Бессьер, Б.Брюсе, С.Вул, Дж. Гийо, К.Штайнер, М.Лима, М.-А.Рейжан, П.Ранда, П.Барбе, П.Сюрань, П.Бера, Л.Тирион, Л.Клозель, А.Карофф, Ж.-Д.Ле Мей, Ж. д’Аржир и другие. Примечательно, что среди ее ведущих авторов много любителей, имеющих в качестве основной другую профессию — инженеры, медики, преподаватели и т. п.

Хотелось бы в порядке иллюстрации привести некоторые высказывания французских специалистов и писателей-фантастов о роли и значении SF в настоящее время: «SF — это легкий наркотик, который хотя и продается свободно, но вызывает пагубное привыкание. Раз уж вы вступили в этот ослепительно сверкающий, без конца и края, лабиринт, взывающий к вашему собственному воображению, то иного стремления, кроме как продолжить этот поиск, у вас уже не будет». И еще: «Странная все же амбиция у этих писателей-фантастов: уходить из настоящего, покидать эту бредовую планету с ее фантастической повседневностью, чтобы отправиться в гипотетическое послезавтра в поисках еще более экстравагантных и жутких фактов. Но подобные претензии весьма опасны, таят в себе пренеприятные сюрпризы, чреваты самыми удручающими провалами: как только оказывается, что воображение автора не на высоте этого умопомрачительного поиска, то неизбежны пустое вспышкопускательство, нырок и вообще уход топориком на дно. Ибо, как известно, превзойти нашу каждодневную действительность в смысле присущих ей бесплатно ужаса, черного юмора, бессмысленности, садизма, силы, с которой она бьет по голове, и по непредсказуемости развития… для этого и в самом деле надо быть гением. О том и шла выше речь» (Ж.Стернберг).

В предлагаемых читателю восьми романах, одной повести и восьми рассказах французских авторов достаточно полно представлена палитра многих тем современной французской SF: здесь и «космические оперы» с замысловатыми приключениями, и земные катастрофы, пришельцы, параллельные миры, «вселенские ужасы», моральные проблемы, едкая сатира…

Два романа принадлежат перу одного из наиболее ярких авторов серии «Антисипасьон» — Стефана Вула (настоящее имя — Пьер Пэро). С. Вул родился в 1922 г., дантист по роду занятий. Его первый роман SF появился в 1956 г. и, по оценке Ж.Клейна, «вызвал шок», перешедший в «восторг» после опубликования им в 1957 г. следующего произведения — «Ниурк». «Наконец-то, — писал признанный мэтр французской фантастики, — в той области, которую считали заповедником англосаксов, — „космическая опера“ — появился хороший, просто отличный писатель… Вул не только показал, что может побить их на поле, которое они считали своим, но и проявил способность к поэтике, не пренебрегая при этом и легким сатирическим мазком. Очарование от Вула длилось все время, пока один за другим выходили все его последующие романы (он написал их порядка одиннадцати с 1956 по 1959 г., после чего на долгие годы замолчал). Успех был немедленным, значительным, долгим… Первейшее качество Вула — он ясновидец. Обладает даром с чувством потрясающей конкретности описывать самые диковинные пейзажи… Его второе достоинство — вкус к парадоксу, иногда доведенный до крайности… Третий его плюс — умение взять максимум от темы, оставляя, однако, впечатление, что все же он ее не исчерпал… Не вдаваясь в экзальтацию, нельзя не признать, что в Вуле чувствуется некое дыхание Мальро, фантазия уровня Бориса Вьяна… Невольно задумываешься над тем, что написал бы Вул, живи он в Соединенных Штатах и опирайся на десяток журналов, двадцать коллекционных серий и сто тысяч почитателей, безоговорочно принявших его».

Роман С.Вула «Храм прошлого» (1957) сразу же имел во Франции шумный успех и с тех пор неоднократно переиздавался. Критики подчеркивали, что С.Вул прекрасно продолжил славные традиции Ж.Рони-ст., Ж.Шпица и Р.Баржевеля. С большой выдумкой, сочно и красочно описываются злоключения трех космонавтов, потерпевших аварию на неизвестной им и полной неожиданностей планете. Роман написан динамичным, строгим, но выразительным языком. Он выгодно отличается от многих поделок на эту тему своим акцентом на лучшие человеческие качества, проявляющиеся в экстремальных условиях, — мужество, смелость, неуемную тягу к жизни, находчивость, остроумие и умение творчески применить обширные знания для выхода из, казалось бы, безнадежных ситуаций.

Второй роман С.Вула — «Объятые страхом» — показывает нам мир 2165 г. с его достижениями и проблемами, одна из которых перерастает во всепланетную катастрофу. И опять его герои, преодолевая многочисленные препятствия, с честью выходят из поразившей человечество беды. Из множества поднятых в романе тем особое внимание, с учетом времени его написания (1957 г.), привлекает экологическая, что хорошо иллюстрирует приведенное выше высказывание Ж.Клейна о прозорливости автора. Из других романов С.Вула можно назвать «Ловушка на планете Заркасс», «Омы в серии» (экранизирована и представлялась на Каннском фестивале), «Живая смерть», «Одиссея под контролем», «Сирота с Пердида», «Конечная остановка — 1», «Луч для Сидара» и др.

Вторым крупнейшим автором серии «Антисипасьон», представленным в антологии, является Джимми Гийо. Он родился в 1926 г. Его всепоглощающая страсть — увлечение с 1947 г. тематикой НЛО, которой он, в частности, посвятил исследование «Летающие тарелки прибывают из другого мира». Не чужд он, кстати, и интереса к паранормальным явлениям и написал на эту тему достаточно интересную книгу.

Но, естественно, в первую очередь Джимми Гийо известен как необыкновенно плодовитый и разносторонний по затрагиваемой им тематике писатель SF. Он воистину является одним из столпов всей серии «Антисипасьон»: например, в очередном издании одного из его романов в 1987 г. приводится список опубликованных в ней произведений этого неутомимого фантаста — пятьдесят семь названий! Он — лауреат престижных премий («Гран При» в 1954 и в 1979 гг. за романы «Человек из космоса» и «Семена хаоса»). В 1969 г. лучшим эзотерическим произведением был признан его «Зеленый порядок». Многие из названий его книг говорят сами за себя: «Планета в опасности», «Корсары космоса», «Наши предки из прошлого», «Пленники будущего», «Параллельные миры», «Монстры из небытия», «Живая Вселенная», «Коммандос космоса», «Секрет Ченгов», «Смерть Жизни», «Царство мутантов», «Хозяева Галактики», «Безликая сила» и др. Автор переводился на многие языки (на русский — впервые). Тираж его книг исчисляется миллионами.

В предлагаемом вниманию читателя романе Дж. Гийо «В прицеле — Земля» речь идет о борьбе внеземных цивилизаций, разворачивающейся вокруг Земли. По ходу ее развития автор высказывает ряд увлекательных гипотез, связанных с историей нашей планеты. Сюжет многоплановый, изобилует крутыми поворотами событий.

Действие другого произведения, «Сферы Рапа-Нуи», разворачивается в основном на затерянном в Тихом океане острове Пасхи в наше время. Видимо, полезно напомнить о некоторых событиях, составляющих фон повествования.

Остров Пасхи был открыт голландским адмиралом Роггевеном, который натолкнулся на него в пасхальное воскресенье 1722 года и задержался здесь всего на один день. Повторно его обнаружил испанец дон Фелипе Гонзалес де Хоедо в 1770 году, а затем остров Пасхи посещали Джеймс Кук, Ж.Ф.Лаперуз., а также русские экспедиции Ю.Ф.Лисянского, О.Е.Коцебу и другие.

В более близкий к нам период серьезные исследования там провел норвежский исследователь Тур Хейердал. Многие, вероятно, знакомы с его книгой «Аку-Аку» и видели кадры потрясающих документальных фильмов с каменными колоссами, глядящими в океанские просторы.

Тем не менее до сего времени во многом так и остается покрытым тайной смысл возведения колоссальных каменных статуй — маои. Не расшифрована пасхальная письменность на деревянных дощечках — кохау ронго-ронго.

Когда капитан Гонзалес в 1770 году потребовал от местных вождей «подписать» декларацию о присоединении острова к Испании, вожди, к удивлению капитана, не поставили крест, не приложили палец, а оставили на бумаге странные рисунчатые знаки. Оказалось, что на крохотном, оторванном, казалось, от всего мира островке существовала своя письменность! Больше нигде в Океании не удалось найти следов письма, похожего на кохау ронго-ронго — «говорящее дерево».

К сожалению, при всем старании путешественников и ученых удалось обнаружить всего дюжину целых дощечек «говорящего дерева», полдюжины обломков и пару деревянных фигурок, на которых нацарапаны иероглифы.

Зачем, спрашивается, нужно было изобретать письменность жителям маленького, площадью немногим более сотни квадратных километров, острова в безбрежном океане?

Представляется также, что выявлены далеко не все тайники или, как их называют, «фамильные пещеры» местных жителей с каменными и деревянными скульптурами, изготовленными их предками.

Тайна острова Пасхи и послужила Джимми Гийо фоном, на котором развивается действие романа. Кроме того, им использована легенда о существовании континента Му.

В начале 30-х годов некий Джеймс Черчуорд выпустил книгу «Затонувший континент Му», в которой привел «документы», свидетельствующие о гибели в водах Тихого океана материка с шестьюдесятью четырьмя миллионами обитателей в результате «взрыва подземных пустот».

Черчуорд на протяжении тридцати лет служил в британской армии в Индии, где якобы в некоем храме обнаружил таблички загадочного народа наакалов, откуда он почерпнул сведения о континенте Му и его цивилизации. Он также ссылался на находки неподалеку от Мехико геологом Нивеном табличек с записями о Му.

Определенное влияние на написание романа Гийо наверняка имело произведение Конан Дойла «Маракотова бездна», хотя следует отметить, что француз вовсе не повторяет сюжет знаменитого английского писателя.

Несмотря на всю кажущуюся фантастичность посылки о существовании разумных обитателей океанского дна, у некоторой части исследователей бытует мнение, что подводная цивилизация — реальность, причем, как писал еще в начале 70-х годов известный американский исследователь Айвен Сандерсон, она носит высокоразвитый характер. Именно ей приписывают и неоднократно замечаемые моряками светящиеся круги в океане, отмеченные Туром Хейердалом на плоту «Кон-Тики», сияющие под водой шары, а также огромные светящиеся массы, обнаруженные болгарскими мореходами Юлией и Дончо Папазовыми, подводные «телепередачи» картинок, странные следы под водой, какие-то подобия искусственных сооружений и антенн и… множество других достаточно непонятных и пока необъяснимых явлений.

Дж. Гийо явно не нравится противостояние великих держав, в то время как они могут объединиться для борьбы с «космическим агрессором» («В прицеле — Земля»). Он также противник атомных испытаний в глубинах океана, как следует из данного романа. Устами императора погибшего континента Му он осуждает производимые под водой взрывы «супербомб» и предупреждает, что такого рода действия могут вызвать необратимые последствия, катаклизмы, подобные всемирному потопу, и т. п.

Герои романа — французы, англичане и чилийцы — люди, увлеченные своим делом. А если пасхальцы в его изображении наивны и даже в чем-то примитивны, то они чистосердечны и незлобивы, хотя и лукавы. И конечно, появление над островом светящихся летающих сфер они приписывают духам. Однако ученые не слишком верят в духов, в потусторонние силы, и оказываются правы.

Открывая книгу, читатель сразу попадает в томную и влажную местность, где-то неподалеку от тропика Козерога. Но эта атмосфера не только пышит жаром, она вся буквально пронизана тайной… поскольку тайна — неизменный спутник всех произведений Джимми Гийо и всегда органически вплетается в повествование.

Если Дж. Гийо успешно работает в одной из серий издательства «Флев нуар», то его коллега Петер Ранда в этом смысле, видимо, побивает все рекорды по количеству произведений в самых различных его направлениях — «Специально — полиция», «Охотник за приключениями», «Ужасы» и, конечно, «Антисипасьон». В последней вышло множество его книг, таких, как «Выживание», «Драчка», «Золотой шершень», «Нулевой цикл», «Трансплантационное коммандос», «Возвращение в Аргара», «Отвоевание», «Кто я?», «Исчезнувшие в космосе», «Секрет Антариксов», «Одиночество богов», «Уцелевшие завтрашнего дня»., «Мартовские Иды», «Джунгли Арамана», «Остановка богов», «Дикая чума», «Каторжники с Альборала», «Илоты снизу», «Распыленный человек», «Петли времени», «Волны нашествия», «И погиб последний Землянин», «Восстание несуществующих» и множество других.

У него простой, в какой-то степени даже задушевный стиль вести рассказ о событиях. Ну а последние, как читатель сможет убедиться сам, прочитав два публикуемых романа, всегда динамичны, изобилуют неожиданными виражами и отвечают всем требованиям хорошего боевика.

Острая, закрученная интрига, стремительное действие, большие проблемы взаимоотношений Человека с порождениями его ума типичны для другого авантюрного романа, включенного в сборник, — «Несгибаемый коммодор» Луи Тириона. При этом лихая интрига, каскад приключений не заслоняют от автора тему последовательного и убедительного раскрытия лучших человеческих качеств своего героя, который неизменно через все испытания проносит стойкость духа, великолепные бойцовские качества, душевную чистоту. Весьма колоритно и сочно описаны и другие действующие персонажи, терзаемые извечными человеческими страстями и пороками. Из других: книг Л.Тириона известны «Столсы», «Месть Вумсов», «Тайна Ипавара», «Изе-А», «Стерга черная», «Метросеан- 2031» и др.

Автор шестого романа двухтомника, «32 июля». — Курт Штайнер. Его настоящее имя — доктор Андре Рюэллан, родился в августе 1922 г. в парижском районе, работал преподавателем, поисковиком… урана и медиком, диплом которого он, по его словам, в конце концов «засунул подальше в шкаф», целиком посвятив себя литературе. Дебютировал в 1952 г. в журнале «Магазин», где в 60-е годы появилась знаменитая по тем временам героиня Барбарелла (персонаж комиксов, круто замешенный на фантастике и эротике). Затем К.Штайнер стал одним из ведущих авторов издательства «Флев нуар» в серии «Ужасы», в которой издал такое большое число романов, что, как он сам признался, однажды и сам перепугался. После этого он в 1958 г. успешно переключился на серию «Антисипасьон» (славу ему на этом поприще принесла дилогия «Ортог», 1960–1969). Штайнер — лауреат Большой премии черного юмора (1963 г.) за книгу «Учебник искусства умирать». Как его характеризуют критики, он — «тот автор, который может колебаться только между двумя четкими полюсами — ужасом и черным юмором». Публикуемый в антологии роман весьма необычен по тематике — возможность существования иных- временных параллельных миров. Так, герой попадает в «не наше время», в «32 июля», где с ним происходят самые невероятные приключения. Так, он оказывается в чреве исполинского Левиафана — плода неудачного биоэксперимента местных жрецов науки. Но Земляне — большие мастера выходить из, казалось бы, самых безнадежных ситуации. Из других его произведений известны: «Заморская угроза», «Саламандра», «Небесные океаны», «Дети истории», «Заезженная пластинка», «Невероятные» и др. Отвечая на вопрос, почему он выбрал себе сугубо тевтонский псевдоним, К. Штайнер не задумываясь ответил, что «понятия об этом не имеет». Как бы то ни было, но в 70-е годы романом «Туннель» он выходит на публику уже под своим настоящим именем. С «Куртом Штайнером» было покончено.

Повесть супругов Кристины Ренар и Клода Ф.Шейнисса «Дельта» примечательна оригинальной трактовкой темы иных сексуальных отношений в отличном от Земли обществе со всеми вытекающими отсюда проблемами, зачастую весьма парадоксальными и неожиданными, выводящими в другие моральные и жизненные координаты. К. Ренар защитила докторскую степень по психологии на тему «Фантазмы в литературе SF» и является автором ряда достаточно известных рассказов и романов (например, «Против времени», «Детство богов» и др.). Ее муж, К.Шейнисс, родился в 1931 году, занимался научными проблемами. Под псевдонимом выпустил в свет ряд новелл и романов в серии «Шпионаж», публиковался в известных SF-журналах «Фиксьон» и «Сателлит». Любитель оружия, он изучил отражение этой темы в фантастической литературе.

Из рассказов двухтомника особо примечателен «Колумб, Луны первопроходец», принадлежащий перу одного из лучших французских фантастов последних десятилетий Рене Баржавелю. Автор родился в 1911 г. и к моменту выхода в свет этой новеллы считался «дуайеном» французской фантастики, а его романы «Неосторожный пассажир» и «Опустошение» почитали классикой. «Колумба» он написал для первой антологии французской SF в 1959 г. Как отмечал ее составитель, «мы не могли даже помыслить выпустить этот специальный номер „Фиксьон“, чтобы не воздать должное Баржавелю. По нашей просьбе он прервал наступивший у него период затишья творчества и специально создал сие произведение. Это больше, чем просто новелла, скорее поэма в прозе, где завтрашняя реальность служит отправной точкой для философского размышления высокого лирического полета».

Автора помещенных в антологии двух рассказов «Города» и «Покинутые» Жерара Клейна, видимо, нет нужды представлять читателям, знакомым с ним по превосходным романам «Звездный гамбит», «Непокорное время», «Боги войны», а также по многим опубликованным у нас новеллам этого признанного властителя дум в SF Франции. Просто напомним, что Ж.Клейн родился в 1937 г. Экономист по образованию, он заинтересовался литературой SF с юношеского возраста. Как отмечает известный исследователь этого жанра Ж.Садуль, «в Соединенных Штатах Жерар Клейн, без всякого сомнения, стал бы писателем-профессионалом». Но в конкретных условиях Франции 50-х годов ему оказалось суждено превратиться в своеобразного «многостаночника».

Во-первых, сегодня он, бесспорно, один из ведущих представителей SF-литературы во Франции. Помимо уже упоминавшихся произведений отметим также его замечательный сборник «Жемчуг времени». Однако наряду с глубокими, порой весьма сложными, произведениями он не гнушался выступать и в «коммерческом» SF. Точнее, в «Антисипасьон» под псевдонимом Жиль д’Аржир (интересно, что содержание имени раскрывает причину и необходимость для автора обратиться именно к нему: по-латыни «argyrum» означает «деньги»). Издательству «Флев нуар» мы обязаны появлением в первую очередь его трилогии — «Хирург планеты» (1960), «Солнечные парусники» (1961) и «Долгое путешествие» (1964), высоко отмеченной критиками. Там же вышли и другие его романы, например «Скипетр случая». Из других псевдонимов Ж.Клейна известны Марк Старр, Франсуа Пажери (вместе с двумя другими авторами) и Ж.Клейн и Люк Виган, где последнее имя принадлежит ему же.

Во-вторых, Ж.Клейн — неутомимый пропагандист SF и организатор множества акции в ее пользу в стране. Он воистину неутомим: писатель-художник, критик, лектор, руководитель престижнейших серий, составитель многих сборников и антологии. В планируемых издательством дальнейших выпусках авторских сборников французских писателей-фантастов он, как и другие видные его коллеги, будет представлен в самом широком диапазоне своего многогранного таланта.

Автор «рассказа ужасов» «Блюдо в самый раз» Ролан Топор известен как мастер «черных сюжетов» (читатель, возможно, знаком с его романом «Жилец», вышедшим в 1993 г.) и особенно как замечательный автор комиксов, в том числе и на фантастическую тематику. Именно в его прекрасных рисунках был представлен на Каннском фестивале 1973 г. экранизированный роман С.Вула «Омы в серии». Его рассказ прекрасно иллюстрирует реплику одной француженки. На вопрос: «Вы верите в привидения?» — «Нет, — ответила она, — но я их боюсь».

Жак Стенберг, автор рассказов «Завоеватели» и «Щука», родился в 1923 г. в Бельгии. Он перепробовал немало профессий (включая расфасовщика)., прежде чем осел в Париже, где к нему пришла слава одного из самых едких на слово и крайне необычных по сюжетам фантастов. В 1953 г. он входил в одну из первых во Франции групп «фэнов SF», открывших специализированную книжную лавку. Вскоре она стала Меккой всех тогдашних любителей жанра, местом встречи мастеров разных поколений (от Б.Вьяна, Ф.Карсака до Ж.Клейна, П.Версена, Ф.Кюрваля и др.). Дебютировав удивительно своеобразным сборником «Проблемная геометрия» (кстати, оба публикуемых рассказа взяты именно оттуда), Ж.Стернберг сотрудничал затем в «Фиксьон», вошел в число авторов (заметим попутно, вместе с К.Штайнером и Ж.Клейном) первой антологии французской SF. В 1971 г. вышел второй сборник его рассказов «Будущее без будущего», в котором критика особенно выделяла «Конец века». Ж.Стернберг — составитель ряда сборников (например, элитной книги «Шедевры SF» в издательстве «Планета» в 1970 г.). Он же автор романа «Выход в глубине космоса» и сборника новелл «Между двумя неопределенными мирами», где «удивительная ясность сатиры смешана с безумием воображения». Один из его критиков как-то воскликнул: «Он кончит тем, что его захоронят в Пантеоне!» Все его романы в области SF никак не укладываются в требования жанра. На суд читателя выносится весьма острая, с необычной концовкой, сатира на Человека — Покорителя космоса, а также полная жуткого мистицизма новелла.

Рассказ «Убийство Малу» написал не очень известный как фантаст писатель Иван Ноэ. Произведение любопытно прежде всего своей темой о соотношении материального и духовного в человеке, души и тела, что представляется весьма актуальным в свете нынешних раскованных дискуссий на эту тему.

Заканчивается двухтомник легкой юмореской Р.Авеля «Сделка», которая, несмотря на шутливый, если не шутовской, тон, заставляет призадуматься о некоторых весьма неожиданных трактовках возможности восприятия нашего бытия вообще. Другими словами, как утверждает один из французских теоретиков жанра SF Ю.Жюэн, «для SF питательным материалом служат все мыслимые теоретические построения, основанные не на неоспоримой констатации материального, а на свободной игре разума».

Кажется, С.Лем утверждал, что жизнь зависит от жульничества генов, от компромисса адаптации. Там нет никакой тайны, а есть лишь тяжкое похмелье одураченных, изжога, доставшаяся еще от предка-обезьяны, попытка влезть на небо по воображаемой лестнице, с которой в конце концов всегда падаешь вниз, стащенный за пятки биологией, и не важно, будешь ли ты приделывать себе птичьи перья или божественный нимб, придумывать себе непорочное зачатие или опираться на честно заработанный героизм. Но, опираясь на мысли великих мира сего, заметим, что если морально человек и в самом деле не так уж далеко ушел от своих предков, то по большому счету его жизнь — явление космическое, а во Вселенной за пределами ощущений, воспринимаемых нашими чувствами и продолжающими их возможности приборами, мы в сущности глухи и слепы. А она не только более необычна, чем мы себе представляем, но более мудрена, чем мы даже можем себе ее представить… Как говорится, Разум во Вселенной — не обязательно Человек, а Контакт — не обязательно Общение.

А посему сегодня фантастику читают все — от выпускников детсада до седовласых академиков, изощреннейшие умы и любители легкого времяпрепровождения. Значит, это — феномен, отвечающий глубинным потребностям души и разума человека. Сильное воображение восполняет Действительность, а знанию всегда предшествует предположение. К тому же пионерами и первооткрывателями способны стать немногие, но каждый человек, даже самый немощный, ощущает подчас потребность в приключениях и острых ощущениях. Так что — вперед в дебри непознанного и неизведанного, но принципиально, видно, возможного.

Ю.Семенычев, А.Шаталов