Космическая одиссея

Глава 1

Вентиляционный туннель был очень тесным. Впрочем, это не мешало Микуту и Завхару пробираться по нему с довольно приличной скоростью. Кошка тоже не отставала.

— А как мы их в этих лабиринтах найдем? — спросил Микут.

— Положись на меня, — заявил Завхар. — Как ты думаешь, почему меня так и не смогли поймать?

— Почему?

— Да потому, что я знаю туннели не хуже ххнерхов, но в отличие от них могу думать головой. Хотя, если бы не камертон мечты, они бы сохранили свой могучий разум и тогда… Они сами прогнали бы этого негодяя Бабожбаба.

— Может быть, тогда нужно просто отключить этот камертон?

— Я же тебе уже объяснял. Не могу я один к нему подобраться. Вся надежда на твоих друзей. Если мы соединим мое знание лабиринтов и их силу, то мы из этого великого господина козью морду сделаем. Запросто.

Вентиляционные туннели то сужались, то расширялись. От главного туннеля то и дело уходили в сторону более тонкие. Один раз на них из темноты бросилась какая-то клыкастая тварь, но Завхар был начеку. Меткий выстрел бластера — и тварь, шипя, уползла в темноту.

— Вот так-то, — удовлетворенно сказал Завхар. — Будет тут еще на меня кто попало наскакивать!

Кошка бросилась вслед за тварью. Нагнала она их минут через десять, облизываясь, и потом, то и дело забегая вперед, садилась умываться.

— Да, — глядя на нее проговорил Завхар. — Это такая же продувная бестия, как и я.

Чувствовалось, что он о себе довольно лестного мнения. Что ж, он, похоже, имел на это право.

И все-таки им пришлось остановиться и передохнуть. Во время отдыха Микут угостил Завхара и кошку космическим рационом. Завхару он пришелся весьма по вкусу. О кошке и говорить не стоило.

Отдохнув с полчасика, они снова двинулись в путь.

Вдруг Завхар остановился и прошептал Микуту:

— А теперь давай двигаться как можно тише. Понял?

— Понял, понял, — так же шепотом ответил мальчик.

Видимо, впереди был какой-то враг. А подкрадываться к врагу ему уже не раз приходилось.

Тихо-тихо, почти на цыпочках, они прошли еще несколько десятков метров и снова остановились. Здесь в стене было несколько вентиляционных отверстий.

Завхар осторожно заглянул в одно из них и сделал Микуту знак последовать его примеру. Мальчик повиновался. Заглянув в отверстие, он вздрогнул. На расстоянии нескольких метров от них находились ххнерхи. Видимо, помещение, в которое выходили вентиляционные отверстия, было чем-то вроде караулки. В данный момент в ней находилось около десятка ххнерхов. Один из них, отстегнув от бока крупнокалиберный пулемет, разобрал его и сейчас чистил специальной тряпочкой. Второй держал во рту длинную палочку зеленого цвета, от которой шел дым, третий рассматривал книгу, на обложке которой огромный паук сражался с целой армадой людских кораблей.

— Послушаем, — едва слышно сказал Завхар.

Микут в знак согласия кивнул.

Чистивший пулемет ххнерх отложил в сторону тряпочку и стал щелкать затвором своего оружия, проверяя, свободно ли тот ходит. Наконец он сказал:

— А эти люди придумали новую забаву: колотятся перед господином лбами об пол.

— Ну, это они давно уже делают, — небрежно сказал рассматривавший журнал ххнерх.

— Да, только сейчас они почему-то все норовят удариться лбом о драгоценный камень. Ничего не пойму. Так же больно!

— Люди… — проворчал ххнерх, куривший зеленую палочку. — Всегда что-нибудь выдумывают…

— Да, — вздохнул ххнерх, который расположился у дальней стены караулки. — А ведь когда-то все выдумывали мы.

— Ну уж дудки, — воскликнул тот, который чистил пулемет. — Такие глупости мы не выдумывали. И даже не пытались. Колотиться лбом об пол, да так, чтобы больнее было, — неосторожно.

— Тише! Тише! — хором зашипели на него несколько других ххнерхов, и он сконфуженно умолк.

На некоторое время в караулке воцарилась полная тишина, время от времени прерываемая только звяканьем металла, да шелестом переворачиваемых страниц.

Наконец ххнерх, куривший зеленую палочку, не выдержал и спросил:

— Разве эта тема неугодна великому господину Бабожбабу?

— Не то, чтобы неугодна, — ответил тот, кто сидел у дальней стены. — Думаю, если кто-то из людей услышит, как мы об этом разговариваем…

Он сделал многозначительную паузу.

— А-а-а… — разочарованно протянул «курильщик». — Жаль. Ну тогда давайте поговорим о другом, на другую тему.

Но все ххнерхи молчали. То ли не хотели разговаривать, то ли из осторожности предпочитали помалкивать. Наконец «курильщик» придумал интересный вопрос:

— А кто-нибудь знает, что за создания двигаются ко дворцу? Говорят, они очень сильные, хитрые и бьются, как настоящие дьяволы.

— Вот явится начальник стражи и пошлет на них — тогда узнаешь, ответил ему другой ххнерх.

А тот, который просматривал книгу, оторвал от нее на мгновение взгляд и буркнул:

— Если к тому времени с ними уже не покончат.

— Как это?

— Да так. Начальник стражи придумал для них ловушку. Взорвет несколько туннелей и оставит им только один путь: в тот туннель, в котором установлена металлическая сеть против гигантского подземного ленивца. В эту сеть они обязательно попадут, и все — их песенка спета.

Завхар толкнул Микута локтем в бок. Они переглянулись. Мастер приложил к губам указательный палец и два друга осторожно двинулись прочь. Отойдя от того места, где они подслушивали, метров на двадцать, они остановились.

— Похоже, говорили о твоих друзьях, — сказал Завхар.

— Да, наверно. Я так рад, что они все же уцелели. Теперь нам осталось…

— Рано радуешься, — охладил его пыл Завхар. — Если я все правильно понял, то на них приготовлена ловушка. Еще немного времени — и с ними произойдет что-то страшное. Думаю, их надо предупредить.

— Но как мы их найдем в этих лабиринтах? — спросил Микут.

— Да очень просто, — ответил. Завхар. — Ты же слышал, они будут взрывать туннели на их пути. Надо бежать на взрывы. Где-то там будут они.

— Надо бежать, — подскочил Микут.

— Да? — резонно спросил его Завхар. — Взрывов-то еще не было.

— Ах да, — мальчик прислонился спиной к стене. — Надо подождать. Надо еще немного подождать. А за это время…

— Будем все же надеяться, что мы успеем, — проговорил Завхар.

— Будем надеяться… — как эхо откликнулся мальчик.

И они стали ждать.

Прибежала исчезавшая по каким-то своим делам кошка и потерлась о ногу Микута. Мальчик присел на корточки и начал гладить ее шелковистую спинку.

А потом где-то не очень далеко грохнул взрыв.

— Все! — встрепенулся Завхар.

Несколько секунд он прислушивался к гулявшему по туннелям эху взрыва, потом схватил Микута за руку.

— Побежали, я знаю, где это.

И они побежали не таясь, лишь бы только успеть. Мальчик хорошо понимал, что означает этот взрыв. Операция против автоботов началась. И теперь нужно было успеть их предупредить.

Нужно было успеть…

Они преодолели уже порядочное расстояние, когда совсем рядом грохнул второй взрыв. Он был таким сильным, что их швырнуло на пол.

Впрочем, они сейчас же вскочили и ринулись дальше.

А потом вентиляционный туннель оборвался. Они уткнулись в завал, который наверняка был и снаружи.

— Так, — сказал Завхар. — Здесь мы не пройдем. Попробуем в обход. Похоже, не успеваем.

— Надо, надо успеть! — крикнул Микут.

— Сейчас! — Завхар бросился в обратном направлении, но пробежав несколько метров, посмотрел вверх. Там была уходившая вверх шахта.

— Туда! — крикнул Завхар и показал пальцем вверх.

В этот момент раздался третий взрыв. Друзей швырнуло на пол, но уже через мгновение они вскочили.

Схватившись за вбитые в стену скобы, Завхар быстро пополз к видневшемуся в конце шахты люку. Микут последовал за ним. Он преодолел уже половину расстояния, когда услышал, как внизу мяукает кошка. Быстро спустившись вниз, Микут подхватил животное под мышку и снова стал взбираться.

— Быстрее, быстрее! — торопил его сверху Завхар. — Нам надо спешить.

Вскарабкавшись наверх, Микут оказался в таком узком туннеле, что Завхару приходилось передвигаться по нему согнувшись в три погибели.

— Что это? — спросил он.

— Когда-то дворец был гораздо меньше. Это остатки старой вентиляционной системы, — на ходу ответил Завхар. — Если моя догадка верна, то он должен привести нас именно туда, где устроена ловушка. Только бы успеть раньше, чем она сработает… только бы успеть…

Продвигаясь вслед за ним по этому туннелю, Микут с ужасом прикинул, что случится, если они встретятся с одной из подземных тварей.

К счастью, этого не произошло.

Туннель закончился новым колодцем. Спустившись, они оказались в обычном вентиляционном туннеле, теперь показавшемся мальчику удивительно просторным.

— Быстрее, быстрее! — торопил Завхар.

Впрочем, как оказалось, им осталось пробежать всего несколько сот метров. Миновав это расстояние, два друга прильнули к вентиляционным отверстиям, и у них вырвался стон.

Перед ними обширный зал. На полу лежали связанные автоботы. Рядом с ними стояли десяток ххнерхов и коренастый, по виду очень сильный мужчина.

— Не успели, — пробормотал Микут. — Не успели.

— Это твои друзья? — спросил Завхар.

— Они.

— Жаль. Не успели мы минут на пять, не больше. Что теперь делать?

— Может быть, попробуем их освободить?

— Вряд ли это удастся. Думаю, их будут охранять очень тщательно.

— Но все же…

Микут кинул на Завхара умоляющий взгляд.

— Да я и сам понимаю, что это нужно сделать. Но как? Эх, а ведь был такой шанс покончить с диктатурой Бабожбаба.

Микут снова заглянул в дырку.

— Смотри, им развязывают ноги.

— Ага, значит, решили гнать в дворец. Видимо, сам Бабожбаб будет решать, что с ним делать. Дьявол! — Завхар ударил кулаком по стене. — Вот ведь не повезло! Теперь придется снова шляться по коридорам и ждать благоприятного случая. А его может и не быть.

Кошка прижалась к ногам Микута и жалобно замяукала.

— Ничего, — сказал мальчик. — Я все равно попробую их освободить. Вот сделаем засаду. Или прямо сейчас…

— Не смей, — сказал Завхар. — Толку от этого не будет. Слишком много там внизу ххнерхов. Мы только зря погибнем и никак не сможем помочь твоим Друзьям-автоботам.

— Но что же делать? — беспомощно спросил мальчик.

— Искать выход, — ответил Завхар.

Потратив несколько секунд на обдумывание, он, наконец, проговорил:

— Ладно, давай сделаем так. Проследим за ними до конца, до самого дворца. Может быть, подвернется какой-то случай. Судьба, знаешь, иногда подкидывает такие ситуации. А потом, если так ничего и не подвернется… Короче, знаю я тут один старый туннель. По-моему, он ведет прямо во дворец. Только там опасно, очень опасно. В одиночку туда лучше не соваться. Но вдвоем…

Он снова заглянул в дырочку.

— Ага, сейчас их погонят во дворец. Видишь, заставляют встать.

— Мы побежим вслед за конвоем вентиляционными туннелями?

— Точно. Только они будут начеку. Начальник стражи, который командует этим конвоем, знает, что я могу быть где-то поблизости. И только и ждет, чтобы мы выскочили. Еще бы, поймать сразу столько пленников! Думаю, он и разговаривал с ними специально, чтобы потянуть время. Вдруг у меня не выдержат нервы и я сделаю попытку их освободить.

— Но что же тогда делать?

— Да я тебе и говорю. Мы проследим за ними, и если случай освободить пленников не представится, попробуем пробраться во дворец тем старым ходом. Это будет даже лучше. Во дворце они нашего нападения не ожидают. А мы — тут как тут!

Он легонько ткнул Микута кулаком в бок.

— Ну, малыш, не вешай нос. Не все еще потеряно.

Волей-неволей мальчик улыбнулся.

— Думаю, нам все же удастся их обхитрить. Нас ведь теперь двое.

— Трое, — поглядев на кошку, поправил его Микут.

— Правильно, трое. И что очень важно, о тебе они ничего не знают. В этом наше преимущество. Мы его как-нибудь используем.

Микут заглянул в дырку и сообщил:

— Все, они их уводят.

— Вот и отлично. Давай последуем за ними.

И они пошли. К счастью, конвоировали пленников без спешки, поэтому бегать им не пришлось. Неслышно, словно тени, они крались вслед за ххнерхами и начальником стражи по вентиляционным туннелям. А те шли и шли.

Мальчик уже начал чувствовать усталость, но даже и не думал жаловаться. Еще бы, в опасности были его друзья!

Иногда, заглядывая в очередное вентиляционное отверстие, Микут успевал увидеть то Спасателя, то Смельчака, а то и Меченосца. Лица у автоботов были спокойные. Как настоящие воины, они хорошо владели собой и не показывали отчаяния, которое наверняка охватило их.

«Ничего, мы вас выручим, — как клятву повторял про себя Микут. — Обязательно выручим».

Он вдруг понял, что все-таки рад. Его радовала мысль, что друзья остались живы. До того момента, пока он не увидел их, его ужасала сама мысль, что они могли и не пройти черную дыру, могли погибнуть.

Живы! Все-таки живы! Это было здорово.

Между тем конвой продвигался вперед. Теперь даже Микут видел, что туннели, по которым их гнали, становились все более роскошными. Стали попадаться охранники-ххнерхи. Потом появились даже люди.

— Нет, тут нам освободить их не удастся, — сказал он Завхару.

— Наоборот, — возразил мастер. — Сейчас охранники должны успокоиться. Тут-то и может представиться случай. Будь начеку.

— Хорошо, — ответил Микут, и они продолжили свой путь.

Еще несколько коридоров, несколько залов. Все то же равномерное движение. Вытягивавшиеся «во фрунт» охранники-люди…

Наконец Завхар остановился и устало привалился к стене.

— Все, — сказал он. — Не удалось. Черт, случая так и не представилось.

— Пошли, пошли дальше, — позвал его Микут. — Они ведь еще не пришли. Мы последуем за ними, и тогда…

— Нет, — покачал головой Завхар. — Дальше мы не пройдем. Дальше путь закрыт.

— Да почему?

— За следующим поворотом решетка.

— Решетка?

— Да, решетка. Нам ее не пройти. Бабожбаб не так глуп и постарался себя обезопасить.

И тут Микутом овладела самая настоящая злость. Потому что все шло наперекосяк, и едва обретя своих друзей, он снова их терял. На этот раз, может быть, навсегда.

— А ну-ка пойдем, — скомандовал он. — Пойдем, глянем на эту решетку.

— Хорошо, пойдем.

Чувствовалось, что Завхар согласился лишь для того, чтобы не обидеть Микута своим отказом.

Они двинулись дальше.

А дальше туннель резко сужался, так что в высоту не превышал человеческого роста. Свернув за угол, они уткнулись в перегораживавшую проход прочную решетку.

Кошка протиснулась между ее прутьями, оказалась на другой стороне и остановилась. Посмотрев на Микута и Завхара, она замяукала, словно приглашая их за собой.

— Вот видишь, — сказал мастер, — дальше этой решетки не пройдешь. А еще дальше — приглядись — увидишь следующую.

Действительно, невдалеке в полутьме вентиляционного туннеля виднелась еще одна решетка, и дальше, в самом конце, следующая.

— Что же делать? — в отчаянии воскликнул мальчик.

— Не знаю, — ответил Завхар.

— Погоди, а разве нельзя расстрелять эту решетку из бластера?

— Можно. Только при этом будет столько огня… загляни в вентиляционное отверстие.

Послушно выполнив просьбу Завхара, Микут увидел, что возле стены, как раз под ними, стоят два стражника-человека.

— Если мы начнем палить из бластера, — объяснил Завхар, — то будет столько огня, что они унюхают дым и поднимут тревогу.

— А вдруг не унюхают?

— Унюхают. Выстрел из бластера в таком тесном коридоре выделит столько тепла и света… Они как раз поэтому здесь и стоят. Кроме всего прочего, еще и стерегут решетку. А знаешь, какое наказание у Бабожбаба для нерадивого стражника?

— Какое? — машинально спросил Микут. У него было ощущение, что решение вставшей перед ними проблемы все же можно найти.

— Их заставляют колотиться головой об пол, пока они не сходят с ума. Так что стражники у этого великого господина очень добросовестные.

— Но что же делать? — беспомощно повторил Микут.

— Ничего. Пошли назад. Попробуем проникнуть во дворец через тот старый ход. Может быть, это нам удастся.

— Но к этому времени они уже куда-то поместят пленников. Как мы их найдем?

— Проще простого. Я уверен, первым делом их поведут на допрос к Бабожбабу. А уж где находится алмазный зал, в котором он допрашивает пленных, я знаю прекрасно.

— Да, ничего не остается… — пробормотал Микут. Он уже повернулся, чтобы идти в обратную сторону, и вдруг остановился.

— Погоди-ка. А если попробовать перерезать эту решетку не бластером, а резаком?

— Резаком?

— Ну конечно. Он-то, не в пример бластеру, как раз для таких дел и приспособлен. Мы сделаем его пламя ма-леньким-маленьким и будем резать потихоньку. Уверен, стражники ничего не заметят.

Несколько секунд Завхар обдумывал его предложение, потом просиял.

— Черт, а ведь я и в самом деле не подумал о резаке. Давай попробуем, должно получиться.

— Давай! — И Микут с готовностью вытащил из-за пояса резак.

Глава 2

Великий господин Бабожбаб сидел на алмазном троне и думал о том, что когда-нибудь его имя впишут во все летописи золотыми буквами. А дети во всех школах будут учить о нем на уроках, потом рассказывать о его жизни и свершениях только стоя, в особо торжественной обстановке, перед развернутыми знаменами.

Бабожбаба сильно занимала одна мысль. Она, можно сказать, его просто мучила. Стоило ли рекомендовать обязательное присутствие музыкантов, которые будут исполнять при рассказе о его жизни торжественные мелодии?

С одной стороны, конечно, стоило. Как можно рассказывать о жизни такого великого человека без исполнения торжественных гимнов?

С другой, его интересовал вопрос: не будут ли заглушать торжественные гимны рассказ о его подвигах, не будут ли они отвлекать аудиторию?

Это была серьезная проблема, и ее обдумыванию великий господин посвятил уже полчаса. Поскольку он до сих пор так и не пришел ни к какому решению, то рассчитывал думать над ней еще полчаса, не меньше.

Конечно, он потратит на это уйму драгоценного времени, но зато все хорошенько продумает. И в будущем, когда его последователи будут вводить школьные правила, на этот счет никаких недоразумений не возникнет. Черным по белому везде будет написано: «исполнять» или, наоборот — «не исполнять».

Нахмурившись, Бабожбаб опять приступил к размышлениям.

Исполнять музыку или не исполнять?

Он откинулся на спинку трона и закрыл глаза.

Боже мой! И ведь обязательно после всего этого, после тех великих трудов, которые он прилагает, найдется какой-то ребенок или даже взрослый, который посмеет подумать, будто он не был таким уж великим. Конечно, вслух он этого сказать не посмеет, но подумает, подумает… вот в чем дело… И проконтролировать его будет нельзя…

Он улыбнулся.

Или можно? Собственно, для этого ему нужно всего лишь поймать мастера Завхара и заставить сделать его второй камертон, настроить на волну людей, а там… Никто никогда не осмелится думать о нем плохо, подвергнуть сомнению его величие, его могущество и его милосердие. Потому что он…

От этих мыслей Бабожбаб рывком выпрямился в кресле и принял вид, как ему казалось, благородный и одновременно грозный.

Потому что он держит в руках весь мир, все ближайшие планеты, на которых обитают люди. Стоит ему отдать своим ххнерхам приказ и те… они могут устроить такое!

Эти мысли ужаснули его самого. Он постарался их как можно быстрее забыть, забыть, забыть…

Нет, нельзя, это опасно. Иначе кто же в ближайшем будущем, да и в дальнейшем, будет им восхищаться, будет перед ним благоговеть, будет поклоняться его памяти?

Не ххнерхи же. Они на это неспособны. Да и что стоит поклонение каких-то пауков по сравнению с поклонением живых настоящих людей.

Итак, надо решить, исполнять эту треклятую музыку или не исполнять…

С одной стороны… Но зато с другой…

Дьявол задери! Нет, управлять целой планетой чертовски трудно. Это требует от него просто неимоверных усилий. А что взамен?

Ничего! Благодарность? Благоговение? А их что, можно положить в карман, их можно кушать? Зачем они ему, эти благодарности простого народа?

Он и без них запросто обойдется.

Вот обойдутся ли без него они? Посмотрим!

На лице у Бабожбаба появилось хитрое выражение.

А может, и в самом деле плюнуть на все и спрятаться, сделать вид, что его больше нет, что он пропал? Как на это прореагируют придворные? Ну ладно, начальник стражи… с ним все понятно. Он останется начальником стражи, и будет охранять. Ему, по большому счету, совершенно все равно, кто будет отдавать ему приказы. Но вот остальные?

Например, верховный приспешник Кромгокрик? А не захочет ли он и сам стать великим господином?

От этой мысли Бабожбаб едва не подпрыгнул на троне.

Как, какой-то бывший верховный приспешник вдруг станет великим господином? Нет, так не бывает.

А если бывает? Если он, этот жалкий комедиант, спит и видит, как станет великим господином? Вот где не хватает камертона мечты. Уж с ним он бы эту крамолу выбил, он был бы совершенно спокоен за будущее.

Так исполнять эти трижды проклятые мелодии или нет?

Исполнять? Вот проблема. Куда ни кинь — везде клин. Везде ему шах и мат.

А может, и в самом деле спрятаться? Тогда он без всякого камертона узнает, кто из его приспешников чего стоит. Спрятаться в вентиляционный туннель и посмотреть? Тут все и выяснится.

Он уже почти решился, но тут вдруг представил, как он прячется в вентиляционном туннеле, а к нему подкрадывается одна из живущих в нем тварей, открывает зубастую пасть — и гам… все!

А ведь может быть и так, что когда он из этого туннеля вылезет, будет уже поздно. Трон ему уже не будет принадлежать.

Эта мысль была подобна холодному душу.

Бабожбаб скорчился на троне и решил, что никаких экспериментов не будет. Ему и так хорошо. Просто прекрасно. И вообще — никаких экспериментов, никаких. Тем более, что он уже придумал, как ему быть с музыкой.

Как же он сразу не догадался?

Он прикажет ее исполнять, но только очень тихо, чтобы она не заглушала рассказа о его героической биографии. Вот, вот оно — решение!

Бабожбаб снова откинулся на спинку трона и перевел дух.

Уф, вот теперь можно и отдохнуть. Еще бы. Ведь он этот отдых заслужил. Решил такую проблему. Она не каждому под силу. Тут надо особый склад ума. Особый — государственный.

Не то, что у этого негодяя Кромгокрика. Ничего, он до него еще доберется. Тот за свою крамолу ответит. Понимаешь ли, хотел занять его место.

Теперь Бабожбаб был в этом почти уверен. Он доверял своей интуиции, считая ее гениальной. А она все время твердила ему, что Кромгокриком надо бы заняться. И он им займется. Немного погодя. Когда соберет побольше фактов.

Пока у него есть только один: предположительно Кромгокрик собирается занять его место. Будут и другие.

Бабожбаб ухмыльнулся. Он искренне надеялся, что его улыбка со стороны должна казаться мудрой и снисходительной. На самом деле, она была злобной и отвратительной.

В этот момент дверь в алмазный зал отворилась и в него вполз Кромгокрик.

«Ага, — сказал себе великий господин. — Понаблюдаем! Попробуем-ка его расспросить по-хитрому…»

Между тем верховный приспешник приблизился к трону и исполнил ритуальный удар головой об пол.

— Так, — сказал Бабожбаб. — А почему не об алмаз?

— О, великий господин, — заюлил Кромгокрик. — Я бы с удовольствием исполнил этот ритуальный удар. Но после него я потеряю сознание, а мне бы хотелось сообщить…

— Молчать! — не дал ему договорить Бабожбаб. — И ты смеешь решать, какой удар где уместен?

«Вот, вот! — ликовал он про себя, факт номер два. Сейчас я узнаю насчет факта номер один — и подлая сущность моего верховного приспешника будет понятна!»

— Но я… — попытался оправдаться Кромгокрик.

— А меня не интересует! — Бабожбаб надменно выпятил нижнюю губу. — Рассказывай, да немедленно, когда ты умышлял сесть на мое место?

— Я?

— Да, ты — ничтожный червь!

— Да я…

— Ах, так ты еще отпираешься? Хорошо же, я тебя выведу на чистую воду. Зачем ты явился?

— Чтобы сообщить…

— Что, что ты можешь мне сообщить?

Начинавший уже всерьез опасаться за свою жизнь, верховный приспешник понял, что у него есть шанс, и не преминул им воспользоваться.

Стараясь говорить как можно быстрее, он выпалил:

— Я хотел сообщить, что враги, которые вторглись на территорию нашей планеты и нанесли большой ущерб, наконец-то схвачены. Их сейчас приведут.

Бросив осторожный взгляд на Бабожбаба, он понял, что достиг своей цели.

Великий господин забыл о его существовании. Теперь он думал только о пленниках, о том, что теперь у него появятся слуги, гораздо более могучие, чем ххнерхи.

И тут случилось то, что случалось очень редко. Бабожбаб простил Кромгокрика. Потому что за эту новость он готов был простить кого угодно.

— Хорошо, — сказал могучий вождь. — Я тебя прощаю.

— О, я так счастлив, — Кромгокрик перевел дух и отвесил очень низкий поклон.

После этого он стал осторожно отползать к двери, но далеко уйти не успел.

— И в знак своей милости разрешаю тебе сделать десять ритуальных ударов головой об пол. Вон об тот бриллиант.

— Я счастлив, — только и смог промолвить Кромгокрик.

Отползая к указанному Бабожбабом бриллианту, он подумал, что будет еще более счастлив, если выживет после десяти этих ритуальных поклонов.

А сам великий господин, удобно развалившись в кресле, уже и думать забыл о судьбе своего приспешника. Его теперь занимали только захваченные враги. Их надо было обхитрить, их надо было во что бы то ни стало переманить на свою сторону.

Только очень осторожно, чтобы они этого не заметили.

Бабожбаб хитро ухмыльнулся.

Он это сможет. Это вполне в его силах. Ему удавалось и не такое.

Ну, где же они там?

Он уже начал беспокоиться, а Кромгокрик успел нанести второй ритуальный удар головой о бриллиант, когда наконец дверь в алмазный зал отворилась и в нее вполз начальник стражи.

Подползая к трону, он кинул взгляд на валявшегося в беспамятстве Кромгокрика и злорадно ухмыльнулся.

Подождав, пока начальник стражи подползет ближе и отвесит ритуальный поклон, Бабожбаб спросил:

— Ну, и где находятся пленники?

Прежде чем ответить, начальник стражи кинул в сторону Кромгокрика еще один взгляд, на этот раз исполненный ненависти.

— Здесь, перед дверью алмазного зала, великий господин.

— Так зови их, зови сюда быстрее.

— Будет сделано. Только, у них связаны руки. Как же они вползут в зал?

— Хорошо, пусть входят так.

Бабожбабу так не терпелось поговорить с пленниками, что он пошел на неслыханное нарушение этикета.

Испытывая небывалое изумление, начальник стражи задом выполз через дверь и через минуту вернулся в сопровождении пленников и охранявших их шести ххнерхов. Поскольку из всех прибывших только ему нужно было падать на колени, он это сейчас же и сделал. В самом деле, заставлять ххнерхов ходить на четвереньках не имело никакого смысла. Они и так всю жизнь ходили на шести ногах.

Некоторое время Бабожбаб рассматривал пленников. Они произвели на него большое впечатление как своим ростом, так и внушительным видом.

«Да, — решил он. — Телохранители из них выйдут просто идеальные. Посмотрим, так ли они умны, как сильны?»

— Вы кто такие? — наконец спросил он.

Пленники переглянулись, и наконец, один из них, наверняка старший, ответил:

— Автоботы.

— Хорошо, — милостиво улыбнулся Бабожбаб. — Я — великий господин и могучий воин Бабожбаб.

— А я Спасатель.

— Вот и познакомились, — захихикал Бабожбаб. — Откуда вы?

— А это имеет значение?

— Для меня имеет значение все.

— Хорошо, — Спасатель вздохнул. — Мы из другой Галактики.

— Зачем же вы прилетели так далеко? Неужели у вас в целой Галактике не нашлось другого занятия, кроме как лететь сюда и нападать на меня?

— А мы и не нападали.

Тут Бабожбаб искренне удивился:

— А что же вы делали?

— Мы прилетели выручить своих друзей, которых ты держишь в плену.

— Друзей? Да никаких ваших друзей я не знаю.

— Как это? А Преобразователей, которых ты захватил с помощью своих пауков?

— Ах, — догадался Бабожбаб. — Ты имеешь в виду экспонаты моей коллекции.

— Да, ты не имел права их захватывать.

Тут Бабожбаб задумался.

«Ага, — решил он. — Так вот где их слабое место. Попробуем сыграть на этом.»

В этот момент Кромгокрик очнулся. Обведя мутным взглядом зал, он сказал:

— Три!

Немедленно после этого, приложившись лбом об пол, он потерял сознание.

— Но я их не захватывал, — вкрадчиво сказал Бабожбаб. — Они сами прилетели.

— Ты заставил их сделать это своим колдовством.

— Не скрою. Но я вовсе не хотел, чтобы прилетали именно они. Собственно, это получилось как побочный эффект одного моего эксперимента.

— И тем не менее, ты должен был их отпустить, — настаивал на своем Спасатель.

— А я их и не держу. Пусть улетают, если смогут.

Автоботы переглянулись. Наконец тот, который назвался Спасателем, проговорил:

— Но для этого ты должен прекратить свое волшебство.

— Не могу.

— Почему?

— Да потому, что оно предназначено совсем для других целей и должно действовать постоянно.

Тут уж автоботы пришли в замешательство.

Глаза верховного господина хитро блеснули.

«Похоже, — подумал он. — Эти пентюхи совсем и не подозревают, куда вляпались, кто я и в чем мое могущество. Это надо использовать. Но как?»

— Что случится, если ты уберешь свое волшебство? — спросил Спасатель.

— О, ущерб будет огромен.

— А все же?

«Вот сейчас надо идти на риск, — понял Бабожбаб. — Если я в них ошибся, то проиграю все.»

Его наполнило восхитительное чувство, которое он не испытывал уже давно. Чувство риска, чувство игры по-крупному.

— Хорошо, — сказал он. — Если я его уберу, то останусь без большей силы своего волшебства. Кто мне компенсирует это?

Спасатель был в замешательстве.

— Какая же компенсация тебе нужна? — спросил он.

— Служба, — быстро ответил великий господин. — Для того чтобы накопить силу, которой будет достаточно, чтобы восстановить то, что я потеряю, понадобится двадцать лет. Вы должны отслужить мне верой и правдой двадцать лет. Тогда все будет по справедливости.

— По справедливости?

— Вот именно.

Автоботы переглянулись.

«А здорово я их озадачил! — подумал Бабожбаб. — Все, теперь они мои. С пентюхами можно только так. Они, идиоты, верят в честность. На этом их и надо брать. Еще тепленькими.»

— А если мы дадим согласие, ты отпустишь свою коллекцию?

— Да, через двадцать лет, когда вы отслужите свою службу, и я накоплю достаточно энергии. Как, согласны?

— Мы должны подумать, — ответил Спасатель. — Мы должны обязательно посоветоваться.

— Хорошо, посоветуйтесь, — как можно безразличнее ответил Бабожбаб.

— В чем будет состоять наша служба?

— Вы будете моим телохранителями. И, кроме того, станете выполнять некоторые мои приказы.

— Срок уменьшить нельзя?

— Нет.

— Мы посоветуемся и скажем свое решение. Для этого нам нужно какое-то время.

Тут Бабожбаб решил играть до конца.

— Советуйтесь. Вас сейчас проводят в помещение, в котором вы сможете это сделать без помех. Более того, в знак своего расположения я прикажу вас освободить.

— А оружие? — спросил автобот, стоявший рядом со Спасателем.

— Нет, оружие вы получите потом.

— Еще вопрос, — сказал Спасатель. — Что будет, если мы откажемся?

— Ну, — развел руками Бабожбаб. — Я вас отпущу.

— Почему?

— Потому что вы, нападая на меня, не знали, что творите. Значит, по справедливости, вас надо отпустить.

«Черта с два, — подумал он про себя. — Я их так отпущу… они и охнуть не успеют.»

Заметив недоверчивый взгляд Спасателя, он развел руками.

— Не верите? Спросите у кого угодно. Вот у начальника стражи. Эй, начальник стражи, я справедлив?

— Еще как, — отвешивая глубокий поклон, отозвался тот.

В этот момент, очнувшийся после третьего удара об пол Кромгокрик крикнул:

— Еще какой справедливый. Четыре!

И замолчал.

— Вот видите, — улыбнулся Бабожбаб. — Так говорят все.

— Кстати, — сказал Спасатель. — Последние несколько часов ваша коллекция не пополнялась? Не попадал ли в нее новый экспонат, такой маленький железный поросенок?

— Нет, — совершенно честно ответил Бабожбаб. — Никакого нового экспоната у меня не появилось.

— Точно?

— Да зачем мне вас обманывать?

— Ну, хорошо. Мы подумаем.

— Идите и подумайте. Надеюсь, ответ будет положительным. Эй, стража, снимите с них в коридоре веревки!

Когда автоботы вышли, Бабожбаб радостно потер руки.

«Черта с два они откажутся, — радостно думал он. — Согласятся как пить дать. Согласятся. Осечки быть не должно!»

Так хорошо он себя чувствовал последний раз в молодости, когда украл у Завхара камертон мечты.

Глава 3

В коридоре с автоботов сняли путы, начальник стражи взял наизготовку свое крупнокалиберное ружье, но они не делали попытки сбежать, и он успокоился.

Автоботов повели в предназначенную им комнату. Снова замелькали длинные, роскошно отделанные коридоры. По дороге им то и дело попадались то спешащий по своим делам придворный, то куда-то летящая группа ххнерхов.

Автоботы молчали. Похоже, каждый из них решил по дороге не заниматься обсуждением дел.

Им не пришлось долго идти. Через пару коридоров они достигли цели. Начальник стражи распорядился поставить к дверям двух ххнерхов. Это автоботов не очень беспокоило. Если что, с этими они справятся и голыми руками. Вот только задумай они сейчас убежать, то поступили бы нечестно, потому что в данный момент находились во дворце Бабожбаба как почетные гости, а не как пленники. Правда, Смельчак на всякий случай подглядел и запомнил, что их оружие сложено в соседней комнате. Но только понадобится ли оно им?

Комната, которую выделили для них, выглядела скорее как зал какого-то музея. Стены ее украшала тончайшая резьба, несколько превосходно выполненных барельефов, чудесные зеркала в выложенных жемчужинами рамках.

Оставшись одни, автоботы некоторое время молчали. Все происшедшее надо было переварить и осмыслить. Каким-то удивительным образом все перевернулось и стало с ног на голову. Враг, на жестокий бой с которым они рассчитывали, на поверку вовсе не оказался злодеем. Конечно, у него были свои принципы, которые автоботы не могли понять, но все же… все же… то, что он им предложил, было почти справедливым. Почти…

Первым молчание нарушил Спасатель.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросил он.

— Да что там понимать? — удивился Смельчак. — И так все ясно. Обмишурились мы. Надо было прийти к нему без всякого боя. Мне кажется, с ним можно договориться.

— О том, чтобы поступить к нему на службу на двадцать лет? — спросил Меченосец.

— Ты можешь предложить другой выход?

— Пока нет.

— Так в чем же дело?

— Я сказал — пока. Надо думать. Надо хорошо думать. Что-то мне тут не нравится.

— И мне тоже, — сказал Спасатель. — Мне тоже что-то не нравится.

— Что именно? — спросил Смельчак. — Ты можешь назвать какие-то факты?

— Пока — нет._ Но Меченосец прав — надо хорошенько во всем разобраться. И чем скорее — тем лучше.

— Как ты предлагаешь разобраться? — спросил Смельчак.

— Надо все обговорить. Надо обсудить все факты.

Смельчак горячо воскликнул:

— Да какие там факты? Вот факты: мы первыми напали на них и, не понеся потерь, положили чертову уйму ххнерхов. А потом оказалось, все это было сделано зря. Можно было просто прийти и договориться. Честнее всего в данной ситуации было бы согласиться на все условия этого Бабожбаба.

— А если он нас обманывает? — спросил Меченосец.

— Да почему ты так решил?

— Не знаю. Но так мне кажется.

— О, дьявол! — Смельчак стиснул голову руками и стал задумчиво вышагивать по комнате из угла в угол. Меченосец и Спасатель просто прислонились к стене и наблюдали за его передвижениями.

Наконец Спасатель сказал:

— Давайте-ка, выстроим все факты, которые нам известны, в определенном порядке.

— Да какие там факты? — спросил Смельчак. — Решать надо.

— Погоди. Время на раздумья есть, значит, его надо использовать, — веско сказал Спасатель. — Ты со мной согласен?

[376–377 отсутствуют]

кто мы такие и что нам нужно, высылал одну за другой группы ххнерхов, которым был отдан приказ: уничтожить нас любой ценой. Не странно ли это?

В-третьих. Да, он не применяет к нам никаких карательных санкций. Но почему? Не потому ли, что мы его интересуем как телохранители? Зачем ему нас наказывать? Я не говорю уже об условиях сделки. Конечно, факты, которыми он ее обосновал, могут оказаться правдой, а может, и нет. На практике его условия выглядят так: давайте работайте, а потом я с вами расплачусь. Когда работа будет уже сделана. Это подозрительно.

— Да так можно объяснить что угодно и подвести к нужному выводу, — воскликнул Смельчак.

— Нет, нельзя. Попробуй опровергнуть мои доводы, доказать, что они неверны, — предложил Спасатель.

— Вот еще, — буркнул тот и отвернулся.

— Правильно! — воскликнул Меченосец. — Не можешь!

— Вот еще…

— Ладно, — сказал Спасатель. — Давайте все хорошенько обдумаем, а потом опять обсудим. Время есть.

Согласны?

— Согласен, — сказал Меченосец.

— И я! — буркнул Смельчак.

Они задумались.

Каждый из автоботов думал о чем-то своем, но у всех мысли вертелись вокруг последних событий.

Спасатель думал о том, что все-таки он прав и надо все случившееся хорошенько обмозговать. Что-то не нравилось ему в правителе Бабожбабе. Что-то было в нем неправильное, лживое. Вот только что? Или Смельчак все-таки прав? Перед ними по-своему честный правитель, который им доверяет только потому, что не может представить, будто они его обманут. Что-то тут не сходилось, что-то не складывалось. Какие-то мелочи, детали. Например? Например: этот тип в алмазном зале, который как идиот лупил лбом об пол.

Кто он? Зачем так делал? Почему «справедливый» Бабожбаб его не остановил? С другой стороны, может быть, это как раз самое заурядное дело в обычаях подземного народа?

Так ли? Что-то верилось с трудом.

Конечно, Смельчак в чем-то прав. Если разложить любое событие логично, то можно найти массу как отрицательных, так и положительных сторон, можно истолковать одни и те же факты и так, и этак. Но что-то в Бабожбабе его настораживало.

Что именно?

Смельчаку было стыдно. Ему было стыдно за их поведение. Они, автоботы, которые всегда стояли за справедливость и вдруг… оказались кругом виноваты. Еще бы. Не разобрались, привыкнув действовать, как действовали с десептиконами, навалились на совершенно неизвестную планету, которой правил, в общем-то, неплохой вождь. Конечно, он был со странностями, но… все-таки поступил с ними вполне приемлемо. И наказывать за ошибки не стал и под стражей не держит.

Хотя уж кому как не ему знать Спасателя. Он ошибался очень редко.

Смельчак вспомнил те дела, которые они с ним проворачивали. Например, как они однажды, всего вдвоем, жутко напугали десептиконов. И еще… И еще… Не мог Спасатель ошибаться. Просто не мог. Значит, у него были причины. Какие? Или он опять темнит, как тогда, когда летели на эту планету?

Да нет, не может этого быть.

«Слушай, а может быть, ты сам запутался?» — честно спросил себя Смельчак.

И не смог однозначно ответить. Слишком уж сложным было это дело.

Только в одном он был уверен твердо. В том, что Бабожбаб ничего опасного из себя не представляет. Да, конечно, придется отрабатывать у него свободу для Преобразователей. Но это лучше, чем перекрошить целую кучу таких же, как ты, мыслящих существ и потом всю оставшуюся жизнь считать себя негодяем.

Именно негодяем.

«Наверное, вот так становятся десептиконами, — вдруг понял он. Сначала совершают какой-то плохой поступок, а потом — обратной дороги уже нет. И тебе остается только пойти в десептиконы».

Это открытие повергло Смельчака в смятение. Он широко открыл глаза и обвел взглядом своих товарищей.

А ведь и они тоже на шаг от этого. И он как настоящий товарищ должен их остановить. Любой ценой, их надо спасти, не допустить, чтобы они пошли этой дорогой.

Так он решил и так намерен был поступать. Единственное, что он мог сейчас сделать, — спорить, спорить до хрипоты и доказывать свое. Они умные, они рано или поздно его поймут. Ему ли их не знать?

Меченосец почти не думал. Он ждал. Он верил в Спасателя беззаветно, верил в его прозорливость, которую тот не раз доказывал. И этого было достаточно.

Принципы Меченосца были просты и надежны. То, что он умел делать сам, делать хорошо, он делал. Если же находился человек, который делал что-то лучше его и рвался свое умение применить… Почему бы и не пропустить его вперед? От этого только выиграет дело. Именно поэтому Меченосец не копался во всех этих психологических сложностях. Он уже не раз убеждался, что Спасатель соображает лучше и его, и Смельчака. И если он говорит, что в Бабожбабе его что-то настораживает, значит, так и есть.

Вот если бы понадобилось помахать мечом, тогда бы он вышел вперед. Лучше его в этом деле не было. Конечно, тот же Спасатель, безусловно сильнее, но мечом Меченосец сражается лучше.

А насчет разгадывания загадок… почему бы не предоставить дело самому Спасателю?

Меченосца только несколько обеспокоило такое отчаянное сопротивление Смельчака. Еще, чего доброго, всерьез поссорятся. Хотя это и немыслимо, но что только между друзьями не бывает? Этого он допускать не собирался. Ни в коем случае.

Друзья ссориться не должны. На то они и друзья. Поспорить сколько угодно, но ссориться… Нет, этого он не допустит. Поэтому, привалившись к стенке, он смотрел то на одного, то на другого и прикидывал, как бы поделикатнее их помирить.

И выходило, что только одним методом. Доказать Смельчаку, что Спасатель абсолютно прав. Кстати, в этом он был и сам убежден на сто процентов.

Наконец молчание стало невыносимым.

Первым его нарушил Смельчак.

— Ты не прав, — сказал он Спасателю.

— Может быть, — спокойно ответил командир экспедиции. Он все еще пытался вспомнить что-то, уловить какую-то деталь, про которую забыл. Только что, совсем недавно помнил, а теперь забыл, вылетела из головы. Некое доказательство его правоты.

— Но почему ты не хочешь ему верить? — спросил Смельчак.

— Да потому… — ответил Спасатель.

И тут до него дошло!

Поросюшка!

Он остановился посреди комнаты и еще глубже задумался.

Тут уже обеспокоился Меченосец. Он отодвинулся от стены, обошел Спасателя кругом и сделал страшные глаза Смельчаку, уже готовившемуся выложить очередной аргумент.

Тот поперхнулся, тоже подошел к Спасателю и уставился на него.

Что-то с их командиром было не так.

Между тем, тщательно и неторопливо обдумав пришедшую в его голову мысль, Спасатель застонал и проговорил:

— Да, мы негодяи.

— Вот, дошло! — обрадовался Смельчак и кинул победный взгляд на Меченосца. Но того это не успокоило. Он чуял, дело в чем-то другом.

Так и оказалось.

Спасатель очнулся и быстрыми шагами заходил по комнате. Потом он остановился, внимательно посмотрел на своих друзей и спросил:

— Как же это мы забыли о Поросюшке?

— Как это — забыли? — не понял Смельчак.

— Да просто — забыли.

— Что ты хочешь сказать?

— А то… Если магия Бабожбаба не выключается и действует постоянно, то в нее обязательно должен попасть Поросюшка. Так?

— Так, — ответил Смельчак.

— Значит, в данный момент он находится в его коллекции?

— Правильно.

— А теперь вспомните… Прежде чем мы вышли из алмазного зала, что я спросил у Бабожбаба?

— Стоп, — Смельчак хлопнул себя ладонью по лбу. — Понял, Понял!

— Вот, то-то. Я спросил у него о Поросюшке. И что он ответил?

— Что такого у него нет, — отчеканил Меченосец.

— Правильно. Значит, он соврал. Зачем?

— Ну, это еще ничего не значит, — попытался было отвоевать обратно потерянные позиции Смельчак, но уже больше из принципа, чем по убеждению.

— Значит, значит, — безжалостно сказал Спасатель, — еще как значит. Получается, он нам соврал. Это как-то не вяжется с обликом честного и справедливого правителя. Смельчак, скажи что я не прав.

— Ладно, твоя взяла, — уныло проговорил Смельчак. Действительно, не вяжется. Вот только зачем он это сделал?

— Есть вопрос получше, — сообщил Спасатель.

— Какой?

— В чем именно он нам соврал? Либо Поросюшка все же у него, либо все эти разговоры о непрерываемом волшебстве — полная липа.

— Думаю, сейчас мы это просто так не решим. Данных маловато, — сообщил Меченосец.

— Погоди, погоди, — вдруг встрепенулся Смельчак. — Есть еще один вариант. Поросюшка мог не вылететь из черной дыры, или вылететь совсем в другой Галактике, в третьей. Кто их знает, эти черные дыры? От них можно ожидать чего угодно.

— Маловероятно, — отрезал Спасатель. — Ты можешь представить, что с Поросюшкой что-то случилось? Я — нет.

— А все же. В таком случае Бабожбаб все же сказал нам правду.

— Ладно, давайте сначала прикинем, что мы будем делать, если мы оказались в хорошо расставленной ловушке. А то, что так оно и есть, я уверен. Как нам освободиться?

— Да очень просто, — предложил Меченосец. — Выйдем из комнаты и дадим по голове тем двум ххнерхам, которые ее сторожат. А потом найдем свое оружие и зададим им жару.

— Кому? — спросил Смельчак.

— Им, всем. Тут-то все и выяснится. И про Поросюшку, кстати, узнаем. И про магию. Все.

— Это крайние меры, — покачал головой Спасатель.

— А что ты предлагаешь сделать? — удивился Смельчак.

— Ждать, — коротко ответил Спасатель.

— Тогда зачем все это было? Эти рассуждения, споры?

— Как зачем? Чтобы разобраться. Вот мы, мне кажется, немного в этом разобрались. Что дальше?

— Да, что дальше? — поинтересовался уже совершенно ничего не понимающий Смельчак.

— Дальше мы не будем подавать даже виду, что пришли к какому-то решению. Мы пойдем на встречу с Бабожбабом, а потом там, в алмазном зале, возьмем его за шиворот и хорошенько расспросим. Если мы ошибаемся, то извинимся и примем его условия.

— А если нет?

— Тогда нам не нужно будет ловить его по всему огромному дворцу. Он уже будет у нас в руках. Тут-то мы и заставим его отпустить всех Преобразователей. На этом, надеюсь, все кончится.

Немного подумав, Смельчак сказал:

— Хороший план. Я согласен.

Меченосец облегченно вздохнул и проговорил:

— Я тоже.

— Значит, так и поступим, — подвел итог Спасатель. — А пока будем ждать и убивать время.

Чем они и занялись.

Спасатель расхаживал по комнате и думал, что все-таки разобрался со стоявшей перед ними проблемой. Единственное, что его беспокоило, это судьба Поросюшки и Микута. Прошло уже довольно много времени, а они так и не узнали, что с ними случилось. Больше всего его тревожило, что Смельчак может оказаться прав.

Смельчак, стоял привалившись к стене и думал, что Спасатель все-таки самый умный из них. Вон как все раскатал. Все объяснил, все связал, разработал абсолютно безупречный план действий. Осталось его только реализовать. А там выяснится все, они узнают кто из них прав.

Правда, лично он жутко боялся оказаться правым. Еще бы, это могло означать только одно — ни Поросюшки, ни Микута они больше никогда не увидят.

Если бы он мог молиться, то с удовольствием бы помолился, чтобы оказаться неправым.

Меченосец стоял рядом с ним и тихо радовался.

Как он и предполагал, Спасатель решил проблему четко, правильно, изящно. Словно нанес один из самых трудных ударов мечом, называемых «падающий лист». Кстати, насчет ударов мечом… так выходило, что вскорости они вполне могли заняться ими напрямую. А вот тут-то он уж себя покажет. Тут он своего не упустит, не зря он Меченосец.

Текло время, а за ними никто не приходил. Словно бы о них напрочь забыли. Эта мысль время от времени приходила в голову всем троим, но они ее гнали прочь, как абсолютно нереальную.

Однако она возвращалась снова и снова.

Меченосец даже попробовал выглянуть в коридор и завести беседу с двумя охранявшими их ххнерхами. Но те ответили, что ничего не знают, вообще ничего. Не положено им ничего знать. И, кстати, разговаривать с автоботами им запретили.

— Личное распоряжение самого великого господина, — вполголоса, вращая круглыми глазами и поводя из стороны в сторону дулом пристегнутого к боку крупнокалиберного пулемета, объяснил один из ххнерхов.

— Понял, — ответил Меченосец и ушел обратно в комнату. В самом деле, что с них можно было взять, если разговаривать им запретили, а время давать им по голове еще не пришло?

— Что там? — поинтересовался Спасатель, когда он снова прислонился к стене.

Вместо ответа Меченосец лишь пожал плечами.

Правильно истолковав его жест, Спасатель больше вопросов задавать не стал и снова заходил по комнате.

Прошло еще полчаса.

Уставшие ждать автоботы переглянулись. Было ясно, что во дворце что-то происходило. Может быть, пришла пора появляться на сцене?

Они уже хотели так и сделать, но тут в коридоре послышались крики, топот ног ххнерхов и очереди из крупнокалиберных пулеметов.

Глава 4

Микут вырезал прутья и подавал их Завхару. Тот аккуратно складывал их на пол вентиляционного туннеля. Это была уже третья решетка.

— А сколько их там, впереди? — вздохнул Микут, подавая очередной прут.

— Откуда я знаю? — ответил Завхар. — Я там не был, сам понимаешь, дальше первой решетки и не заглядывал.

— Уж больно твердые. Явно у них какая-то особенная сталь. Дома я таким резаком пластал железо как масло.

— Ххнерхи делали, — в свою очередь вздохнул Завхар. — Они удивительные умельцы. Если бы не этот Бабожбаб…

— Головой надо было думать, — проворчал Микут, — прежде чем всяких проходимцев посвящать в тайну камертона мечты.

— Тут ты прав, — Завхар принял последний прут и аккуратно, чтобы не звякнул, положил его на пол туннеля.

Все, проход был свободен.

Они деловито встали и отряхнули руки. Микут сунул резак за пояс. Маячившая далеко впереди кошка приблизилась и снова стала тереться о его ногу.

— Пошли? — спросил мальчик.

— Да, пойдем. Надо торопиться. Уж очень много времени прошло. За это время они могли с твоими друзьями-автоботами сделать все, что угодно.

— Ну, не так-то просто их повредить, — проговорил Микут. — Они такие, им палец в рот не клади. Если уж десептиконы на них не раз зубы обламывали, то какой-то авантюрист и жулик… В общем, уверен, они его уже раскусили.

— А кто такие десептиконы? — спросил Завхар, когда они осторожно двинулись вдоль по туннелю.

— Десептиконы? Жуткие типы. Такие же по виду, как автоботы, только очень злые и подлые. Любят все исподтишка делать, да еще и норовят, как только представится случай, захватить Галактику.

— И как вы с ними боретесь? — спросил Завхар.

— Как? Да просто. Мечами, бластерами. Неплохо, кстати, получается. В прошлый раз им так навешали, что они теперь долго не появятся.

— Это правильно, — согласился Завхар. — Негодяи всегда должны получать по голове, чтобы в следующий раз, прежде чем делать подлость, задумались. Я их страшно не люблю.

— А особенно — одного, — подсказал Микут, заглядывая в попавшуюся им на пути вентиляционное отверстие.

— Точно, особенно одного, у которого просто мания красть камертоны мечты, — проговорил Завхар, прикладываясь к соседней.

— Кстати, это что? — спросил Микут.

— Это дверь в золотой зал. Раньше в нем сидел самый мудрый ученый ххнерхов. Сейчас наверняка посиживает этот негодяй…

— Может, заглянем? Вдруг он сейчас там?

— Да нет, не может быть. Говорю тебе, он сейчас допрашивает автоботов в алмазном зале. Я хоть и не был в этом дворце уже много лет, но расположение комнат помню прекрасно, а что где находится, знаю, поскольку часто подслушивал разговоры ххнерхов. Они, понимаешь, очень болтливы. А мне это на руку. Надо же знать, что поделывает враг.

— Это правильно, — согласился Микут. — Ну что, двинули дальше?

— Двинули.

— Показывай, где этот алмазный зал.

— Ладно. Только давай побыстрее. Мы и так много времени потратили на решетки.

— Зато сделали все чисто — не подкопаешься.

— Да, тут возразить нечего.

Они пошли дальше по коридору. А он петлял, то сужался, то вновь расширялся.

Слава богу, хоть решеток больше не попадалось.

Еще один поворот, и Завхар, припав к вентиляционному отверстию, доложил:

— Пришли. Вот он, алмазный зал.

Микут тоже глянул. Действительно, перед ним была дверь сплошь усеянная алмазами, а возле нее шесть ххнерхов.

— Я же говорил, там они, — пробормотал Завхар. — Сейчас, подождем, когда выйдут.

— Хорошо, подождем.

Не отрываясь от вентиляционных отверстий, они прислонились к стенке и стали ждать.

Время текло ужасно медленно.

— Ну хорошо, — сказал Микут. — Освободим мы их. А что будем делать дальше?

— Дальше очень просто, — ответил Завхар. — Главная цель — найти камертон мечты и выключить. Вот только знать бы точно, куда его спрятал Бабожбаб. Хотя есть у меня одна мысль.

Не иначе как в алмазном зале. Есть там один люк, а если спуститься по лестнице — увидишь зал. Так вот, в дальнем его конце…

Закончить он не успел.

Из украшенных алмазами ворот один за другим вышли автоботы. Вслед за ними выполз начальник стражи. Встав с четверенек, он что-то приказал ххнерхам, и те стали снимать с пленников путы.

— Зачем они их освобождают? — спросил Микут. — Отпускают, что ли…

— Нет, — покачал головой Завхар. — Так не бывает. Не такой Бабожбаб человек, чтобы упускать добычу… Не такой.

— Тогда почему?

— Наверняка он их как-то охмурил. Точно, что-то он им наплел, такого что они стали для него неопасные.

— Зато мы для него опасны весьма, — мрачно сказал Микут. — Освобождать будем сейчас?

— Нет, еще рано. Давай посмотрим, куда их поместят. Наверняка, они оставят их охранять не больше двух ххнер-хов. А уж с ними мы справимся без труда. Здесь же, у алмазного зала, в любой момент к ххнерхам может подойти подкрепление. И что тогда? Вся операция провалится. А рисковать мы права не имеем. Другого такого шанса прищучить негодяя не представится.

— Хорошо, — пожал плечами Микут. Ему казалось, что начинать освобождение можно и сейчас. Автоботы бы им помогли… Хотя, Завхару, конечно, виднее. Он местный.

Путы с автоботов сняли быстро. Потом они о чем-то поговорили с начальником, стражи повели их по коридору.

Микут и Завхар двинулись вслед за ними по вентиляционному туннелю, с намереньем узнать, в какую комнату их поместят… и почти тотчас же наткнулись на четвертую решетку.

— Вот черт, — сказал Завхар. — Тут-то она зачем?

— На всякий пожарный поставили, — проговорил Микут. — Будем резать?

— А что еще остается? Давай резак, на этот раз попробую я. Видел, как ты с ним управляешься.

— Я все равно быстрее.

— Для нас сейчас время уже не имеет большого значения. Если их развязали, но стражу оставили, значит, Бабожбаб их охмурил, но пока недостаточно. Что-то он от них хочет получить. И они не против, правда, согласия пока не дали. Наверняка все именно так. А это означает, что время у нас есть. Пока они думают…

Приступая к резке первого прута, он добавил:

— Хотя следует поторопиться. Придется еще искать комнату, в которую их поместили.

— Комнату? — переспросил Микут. — А ты разве не знаешь, куда их поместят?

— Да откуда? Я же не ясновидящий. Их могут засунуть куда угодно, будем искать.

— Как?

— Обойдем по вентиляционным туннелям все коридоры, какие есть поблизости. Вряд ли комнату для них отвели далеко от алмазного зала. Где у дверей будут стоять охранники-ххнерхи, там твои друзья.

— Гладко у тебя получается, — пробормотал Микут, принимая первый прут и аккуратно укладывая его на пол.

— Проживешь в подземельях столько лет, сколько я, да побегаешь от ххнерхов…

Завхар покрутил головой и снова занялся резкой.

Последние пруты он вырезал почти с такой же скоростью, что и Микут.

— Здорово! — похвалил его мальчик.

— Здорово, оно, конечно, здорово, но вот походить нам теперь придется, — отдавая резак, проговорил Завхар.

— Ничего, мы их найдем, — успокоил своего товарища мальчик.

Искать им пришлось довольно долго. Они прошли одним коридором, потом другим, свернули в какое-то ответвление и через вентиляционные отверстия увидели какую-то комнату, в которой бледный, немощный на вид юнец руководил довольно большой группой придворных.

Занимались они очень странным делом. По команде юнца все становились на четвереньки и с размаху били головой об пол. Потом дружно валились без сознания.

Юнец же прохаживался между рядами придворных и назидательно говорил:

— Ничего, вот придет Кромгокрик, он вас научит выполнять ритуальное удары головой об пол с обязательным присутствием драгоценного камня. Звука, звука у вас нет! И ведь не стараетесь, чтобы он получился таким, как нужно. Тупо, как дятлы, бьетесь своими репами о камень и думаете, что так и нужно. Дудки! Настоящего мастера, когда он занимается своим делом, отличает не глупая сила, а умение! Слышали? Умение!

Войдя в ярость от нерадивости обучаемых, он сам опускался на четвереньки и демонстрировал, как нужно биться головой об пол. Удар у него и в самом деле получался сочный, хлесткий.

И в обмороке он был совсем немного — минуты две-три, не больше. Придворные, которые, как правило, после каждого удара отлеживались минут по пятнадцать, смотрели на него завистливыми глазами и в то время, когда он был в отключке, ругали его на чем свет стоит.

— Что это они делают? — спросил Микут.

— Не знаю, — пожал плечами Завхар. — Наверное, Бабожбабу новая блажь в голову пришла.

— Ну и развлечения у него, — пробормотал Микут.

Они вернулись в основной туннель и отправились дальше.

В скором времени их старания увенчались успехом. Свернув в очередной коридор и пройдя по нему до середины, Микут заглянул в вентиляционное отверстие и сказал Завхару:

— Все, кажется, нашли!

— Это почему ты так решил? — спросил Завхар.

— Видишь, там напротив дверь, возле которой торчат два ххнерха.

Через несколько мгновений Завхар с ним согласился:

— Да, действительно, возле двери зачем-то выставлена стража. Твои друзья вполне могут оказаться здесь.

— А где же еще им быть?

— Мало ли зачем ставят стражу?

Знаешь что, — закипая, сказал Микут. — Мне это надоело. Или мы действуем, или ты поворачиваешься и уходишь, а я начинаю действовать один.

Все, хватит тянуть время. Пока ничего не случилось, мы должны попытаться их освободить. И ххнерхов всего два.

— Так разве я против? Просто говорю: я не уверен в том, что они находятся именно в этой комнате.

— А где им еще быть?

— Да где угодно. Мы можем и ошибиться.

— Вот так! — решительно сказал Микут. — Мы уже который раз упускаем случай выручить автоботов. Лучше один раз рискнуть.

— При чем тут риск? — в свою очередь стал заводиться Завхар. — Я просто хочу сказать, что рисковать не стоит. Надо выждать и убедиться.

— А я не буду! — почти крикнул Микут. — Дай-ка мне бластер. Сейчас я этим ххнерхам покажу!

— Ну уж нет, — ответил Завхар. — Ты настаиваешь, чтобы мы напали именно сейчас?

— Да, настаиваю.

— Ну хорошо, будь что будет. Отойди-ка…

Микут отошел подальше в глубь туннеля. А Завхар, недолго думая, прицелился и саданул в стенку из бластера, да с оттяжкой, на полный заряд.

И все получилось в лучшем виде. Выстрел был так силен, что стена покачнулась и рухнула наружу. Падая, она погребла под собой одного ххнерха. Второй, правда, остался цел, но пока он соображал что к чему, из пролома выскочили Завхар и Микут. Еще один выстрел, и со вторым ххнерхом было покончено.

— Вперед! — крикнул Микут и рванул на себя дверь комнаты, которую охраняли ххнерхи.

А там…

Автоботов в комнате не было. Вместо них в комнате находился какой-то тщедушный старичок-придворный, в шелковом халате и украшенной драгоценностями шапочке. Сама комната тоже была странная. В середине ее стоял большой бюст Бабожбаба, у подножия которого стояла корзинка с живыми цветами. Когда они ворвались внутрь, придворный как раз поливал эти цветы.

— Это что? — ошарашенно спросил Микут.

Придворный повернулся и тоже остолбенел.

Еще бы, какие-то два типа в пыли и паутине, с оружием в руках. Тоненько пискнув, он выпустил из рук стеклянный сосуд с водой, и тот с тонким звоном разбился.

— Я так и знал! — воскликнул Завхар. — Говорил я тебе — не нужно торопиться.

— Да что это за комната? — снова спросил Микут. Он никак не мог поверить, что ошибся.

— Это ритуальная комната для поклонения нашему дорогому великому господину и могучему вождю Бабожбабу! — прошамкал старичок.

— Дьявол, а почему возле нее стояла охрана? — спросил Завхар.

— Это была не охрана, — ответил старичок. — Это был почетный караул.

— Чтобы твой Бабожбаб сдох со всеми почетными караулами! — крикнул Микут. — А ты случайно не знаешь, где комната, в которой содержатся такие здоровые, в несколько раз выше человеческого роста, железные люди?

— Это где-то по коридору, дальше, направо, — подсказал придворный. Похоже, убедившись, что его не собираются убивать, он воспрял духом.

— А что, вы их ищите?

— Не твое дело, — буркнул Завхар и так саданул в бюст Бабожбаба из бластера, что от того только кусочки полетели. Старичок пискнул по-мышиному и забился в дальний угол комнаты.

А Завхар и Микут выскочили вон. Когда они оказались в коридоре, Микут виновато сказал:

— Прости, я был не прав.

— Это я был не прав, — с досадой проговорил Завхар. — Не надо было поддаваться на твои уговоры. Тогда бы мы дров не наломали.

— А что теперь делать?

— Что делать? Нужно уходить. Сейчас здесь будет вся стража этого дворца. Думаешь, они не слышали, как рухнула стена?

— Куда уходить-то?

— Куда и сказал старичок. По коридору, дальше, направо. Вот и побежали!

Они бросились вдоль по коридору. Откуда-то сзади послышались пулеметные очереди. Вокруг них засвистели пули. Обернувшись, Завхар выстрелил из бластера, и очереди прекратились.

Они топали по коридору, тяжело дыша, выбиваясь из последних сил, хорошо понимая, что первый же попавшийся им отряд ххнерхов мгновенно превратит их в решето.

К счастью, пока этого не произошло. Но долго такое везение продолжаться не может.

И отряд все же выскочил. Но тут им повезло опять. К этому моменту они были уже в самом конце коридора и успели скрыться за углом прежде, чем в них попала хоть одна пуля.

— Может, проломим стенку и снова прыгнем в вентиляционные туннели? — предложил Микут.

— Нет, — покачал головой Завхар, — поздно. Мы хорошо разворошили это гнездо. Теперь они нас выкурят даже оттуда. Только потеряем в скорости. Вперед, вперед! Мы должны в ближайшие пять минут найти комнату с твоими друзьями-автоботами.

И им наконец-то повезло. Примерно на середине этого коридора виднелась комната, возле которой торчали два ххнерха.

— Ну, или пан — или пропал! — крикнул Микут, и они с Завхаром припустили к ней во все лопатки.

Увидев бегущих к ним двух вооруженных людей, ххнерхи забеспокоились. Их пулеметы сейчас же нацелились на Микута и Завхара.

Один из ххнерхов крикнул:

— Эй, вы кто?

— Дурак, — хорошо понимая, что попытка вскинуть бластер может кончиться плохо, и желая выиграть время, крикнул Завхар. — Разве не видишь, мы — свои.

— Какие же вы свои? — усомнился ххнерх.

— Некогда объяснять. Во дворец ворвались враги. Надо срочно эвакуировать пленников. Автоботы в этой комнате?

— В этой!

— Ну, вот и отлично!

Завхар и Микут на бегу переглянулись.

— Это что, приказ великого господина? — спросил все тот же ххнерх.

— Его, его, — ответил Завхар, подбегая к стражнику и прижимая дуло бластера к его боку. — А ну-ка парень, освобождайся от оружия.

В ту же секунду Микут поступил точно так же и прижал дуло резака к туловищу второго стражника. Конечно, резак был настроен на минимальный выброс пламени, но стражник-то этого знать не мог.

Тут уж у ххнерхов не осталось выбора. Мгновенно побросав оружие, они припустили прочь по коридору.

Микут толкнул дверь комнаты и ворвался внутрь. Завхар следовал за ним по пятам.

Первое, что они увидели, это обращенные к ним удивленные лица автоботов.

Глава 5

В коридоре еще гремели пулеметные в них очереди, а Спасатель уже схватил Микута в объятья.

— Микут! Нашелся! — кричал он.

— Некогда! — выбираясь из стального захвата, сказал мальчик. — Сейчас здесь будет целая куча ххнерхов. Сейчас они сюда вломятся. Приготовьтесь сражаться.

— Да погоди, не надо сражаться, — сказал Смельчак, пытавшийся погладить Микута по голове. — У нас с ними перемирие.

— А зря, — сказал Завхар, уже взявший дверь на прицел.

— Кто это? — спросил Спасатель и кивнул в его сторону.

— Мастер Завхар, — ответил мальчик. — Он с нами. Он тоже против этого негодяя Бабожбаба.

— Так он все-таки негодяй? — кладя мальчику руку на плечо, спросил Меченосец.

— Еще какой! — ответил Завхар. — Я бы даже сказал…

Договорить он не успел, потому что распахнулась дверь и в комнату попытались ворваться ххнерхи. Только Завхар был начеку, и никто из ххнерхов даже не успел выстрелить, как в них ударила золотая молния бластера.

И тут уже было не до сантиментов. Ххнерхи откатились, не давая им опомниться, вслед за ними в коридор выскочил Завхар. Бластер он поставил на полную мощность, и тот теперь изрыгал настоящее море огня. Конечно, заряд его должен был очень скоро кончиться, но автоботам этого времени хватило. Воспользовавшись тем, что коридор на несколько секунд очистился, они бросились в соседнюю комнату и стали вооружаться.

К тому времени, когда ххнерхи предприняли новую атаку, их встретили в коридоре три великана, вооруженные блестящими мечами. Завхара и Микута во избежание случайного ранения попросту затолкнули в комнату.

А бой в коридоре разгорелся не на шутку. Ххнерхи кинули в атаку свои отборные части, и автоботам приходилось туго. Но все же каким-то чудом они выстояли, и враги откатились во второй раз.

Воспользовавшись этим, Спасатель заглянул в комнату к Микуту и Завхару.

— Рассказывайте! — приказал он, засовывая меч в ножны. — Где Поросюшка?

— Он в плену у Бабожбаба.

— Так я и думал. Значит, он нас все-таки обманул!

— Он кого хочешь обманет, — проговорил Завхар, сидевший, привалившись к стене, все еще сжимая в руке-бластер.

— Значит, и все эти разговоры о магии были враньем?

— Какой магии?

— Будто у него есть магия, с помощью которой он приманивает Преобразователей.

— Нет у него магии. У него есть камертон мечты, — объяснил Завхар.

Спасатель переглянулся с Меченосцем и Смельчаком, которые как раз в это время тоже зашли в комнату.

— Камертон мечты?

— Да, — терпеливо объяснил Завхар. — Это такой аппарат, который дает возможность управлять ххнерхами, делать их рабами, которым можно приказать все, что угодно. Попутно он приманивает и Преобразователей.

— А сделал его Завхар, — вмешался Микут. — Бабожбаб у него этот аппарат попросту украл. Самым тривиальным образом.

— Так вот оно что! — воскликнул Спасатель.

— Ну конечно.

— Ах, он мерзавец!

— Хуже, гораздо хуже, — проговорил Завхар. — Он сумасшедший с ярко выраженными садистскими наклонностями.

— Что же нам делать? — спросил Спасатель.

Микут с надеждой посмотрел на Завхара.

— Первым делом, — сказал тот. — Нам нужно как-то выключить этот камертон. Тогда ххнерхи очнутся и сами зададут ему жару.

— Как это сделать? — спросил Спасатель. — Где он находится?

— Не знаю, — ответил Завхар. — Могу только предположить. Наверняка он его спрятал где-то поблизости. Но где именно?

Он глубоко задумался, потом пожал плечами.

— Но все же, — настаивал Спасатель. — Подумай хорошенько.

— Не знаю. Проще всего, конечно, захватить Бабожбаба в плен и хорошенько допросить. Под страхом смерти он признается. Свет не видывал такого труса.

— Думаю, это не удастся, — покачал головой Спасатель.

— Почему? — спросил Смельчак.

— Он наверняка уже спрятался в каком-то убежище. Пока мы будем обыскивать дворец, нас одолеют ххнерхи. Думаю, следующая атака будет самой серьезной.

Меченосец с досады ударил кулаком по стене.

— Черт, и тут ничего не получается. Должен же быть какой-то выход?

Завхар на секунду прикрыл глаза, потом устало сказал:

— Я считаю, что надо прорываться к алмазному залу. На месте Бабожбаба я бы спрятал камертон там. Есть одно место в алмазном зале… если открыть люк и спуститься по лестнице, то окажешься в зале. В одной его стене большая дверь, через которую в зал доставляли крупногабаритные вещи. А вот на противоположной стене находится едва заметная кнопка. Если ее нажать, откроется потайная комната.

Раньше ее использовали для других целей. Теперь же… теперь Бабожбаб вполне мог использовать ее для того, чтобы спрятать в ней камертон мечты.

— Итак, — сказал Спасатель. — Выхода нет. Осталось только прорываться в алмазный зал.

— Ты сошел с ума, — покачал головой Смельчак. — До него несколько коридоров. Нас расстреляют в упор.

— Надо, — сказал Спасатель. — Здесь нас рано или поздно возьмут штурмом. Обложат, как медведей в берлоге, и возьмут, никуда мы не денемся.

— Да что там, — проговорил Смельчак. — И так уже обложили.

— Значит, прорываемся? — спросил Спасатель.

— Это единственный выход, — сказал Завхар.

— Я тоже согласен, это единственный выход, — высказал свое мнение Микут.

— Тем более… — Спасатель прислушался.

В коридоре слышался топот ног ххнерхов.

— Микут и Завхар пусть остаются на месте, — приказал командир экспедиции, вытаскивая из ножен меч. — Выйдете из этой комнаты лишь когда мы хотя бы немного очистим коридор.

— Хорошо, — Микут сел рядом с Завхаром. У него было ощущение, что он провел на ногах уже сотню тысяч лет. Мальчику явно надо было хотя бы немного отдохнуть.

Автоботы выскочили в коридор, и там закипела яростная схватка.

— А у тебя великолепные друзья, — сказал мальчику Завхар. — Они храбрые, смелые, сильные.

— И справедливые, — добавил Микут.

— Да, справедливые. И добрые. Доброта, наверное, самое главное в этом мире. Без нее люди превращаются в зверей.

— Таких, как этот Бабожбаб.

— Верно.

Шум схватки в коридоре стал несколько тише.

Спасатель заглянул в комнату и крикнул:

— Выходите, сейчас будем прорываться к алмазному залу.

— Пошли, — Микут вскочил.

— Да, пошли.

Уже вставая, Завхар добавил:

— А кошка за нами не пошла.

— И правильно сделала. Еще попала бы под шальную пулю.

Он выскочил в коридор.

Все пространство перед комнатой было буквально усеяно телами ххнерхов.

— Кроме того, — добавил Завхар, выбегая вслед за ним, — вентиляционные туннели — это ее среда обитания. Здесь ей делать нечего.

— Но она же наш друг, — оглядываясь, сказал Микут.

— Да, она наш друг, — словно эхо откликнулся Завхар. — Ты прав, друзей терять нельзя. Вот кончится эта заварушка…

— Живее, живее, — поторопил их Спасатель. — Нам нужно торопиться. Мне кажется, вот-вот начнется новая атака.

Они продвигались по коридору следующим образом: впереди шли Спасатель и Смельчак, прикрывая своими телами Микута. Последними, поминутно оглядываясь, шли Меченосец и Завхар с бластером в руках.

— Это нечестно! — было попробовал протестовать Микут. — Я тоже хочу воевать с врагами.

И в доказательство он взмахнул своим резаком, луч которого уже увеличил на полную мощность.

— Это приказ, — строго сказал Спасатель, и Микут не осмелился возражать.

Они прошли уже половину отделявшего их от алмазного зала расстояния, когда на них напали ххнерхи. На этот раз они появились с обеих сторон.

Буквально через мгновение коридор превратился в настоящий ад.

Ххнерхи атаковали с мрачной решимостью и поразительным упорством. Видимо, им был дан приказ остановить отряд повстанцев во что бы то ни стало. Они и старались.

Но что может устоять против мечей автоботов? Усеяв пол телами своих товарищей, те, кто остался цел, отступили.

— Быстрее, быстрее! — подгонял друзей Спасатель. — Если мы успеем добраться до алмазного зала, прежде чем они повторят атаку, то можно сказать, мы выкрутились.

— Это еще неизвестно, — пробормотал Микут, рассматривая свою курточку, из которой пуля вырвала здоровенный клок, по счастью, не причинив больше никакого вреда.

— По крайней мере, мы можем на что-то надеяться, — сказал Завхар.

И они пошли еще быстрее, но в то же время не теряя бдительности, готовые в любой момент отразить нападение.

И оно, конечно же, последовало. У самых дверей алмазного зала.

Это-то и сбило их с толку. Поскольку цель была достигнута, автоботы быстро взяли обоих людей в полукольцо и стали отступать к двери в алмазный зал. Это им удавалось. Метр за метром дверь становилась все ближе.

Микут и Завхар как могли помогали своим друзьям. Когда заслон из автоботов раздвигался, то один, то другой делали в образовавшийся просвет выстрел из бластера или резака. Как оказалось, плазма действовала на ххнерхов тоже вполне неплохо.

Когда дверь в алмазный зал оказалась совсем рядом, Спасатель крикнул:

— Внутрь!

Поскольку Микут и Завхар оказались к ней ближе всех, они первыми заскочили в зал. И это была ошибка.

Потому что в алмазном зале их поджидал ххнерх.

Едва Микут и Завхар оказались внутри, он выпустил очередь из крупнокалиберного пулемета. Завхар застонал и рухнул на пол.

Тут бы они и погибли, но Микут среагировал как надо.

Наклонившись, он схватил выпавший из руки Завхара бластер, и через секунду в ххнерха ударил огненный луч. Этого оказалось достаточно. Враг был мертв.

Только тут Микут обернулся и посмотрел на Завхара. Мастер лежал на спине. Пуля попала ему в ногу, нанеся страшную рану, из которой ручьем хлестала кровь.

— Завхар! — Микут бросился перед своим товарищем на колени. — Завхар!

В этот момент в комнату ввалились автоботы. Атака была настолько яростной, что им пришлось отступить.

— Все, — сказал Спасатель. — Мы в ловушке. Отсюда уже не выбраться. Если мы не найдем камертон…

Тут взгляд его упал на Завхара и Микута. Заметив в глубине зала мертвого ххнерха, Спасатель моментально понял, что за трагедия здесь разыгралась и в бессильной ярости ударил кулаком о стену.

— Это моя вина! Я должен был сначала проверить зал.

— Все это теперь неважно, — сказал Меченосец. — Если мы в течение десяти минут не найдем и не отключим этот камертон, ххнерхи нас уничтожат.

Лежавший неподвижно Завхар вдруг открыл глаза.

— Микут! — позвал он.

— Я здесь, — ответил мальчик.

— Надо отключить камертон. Помнишь, я говорил, где он может находиться. Отключи его. Крышка люка в дальнем конце зала. Ее нужно потянуть на себя.

— Иди, малыш, — сказал Спасатель. — На тебя вся наша надежда. Смельчак позаботится о Завхаре. А тебе нужно спешить. Теперь от тебя зависят наши жизни и свобода этой планеты.

Он махнул рукой Смельчаку, который сейчас же склонился над Завхаром и стал его перевязывать.

Быстро оглядевшись, Микут сразу же обнаружил люк. Хорошо понимая, что теперь все зависит от его действий, он подбежал к украшенной алмазами крышке и потянул ее на себя. Она с тихим щелчком подалась.

Великий господин Бабожбаб сидел на золотом троне и думал о преимуществах различных ритуальных ударов головой об пол. Еще он думал о том, как здорово он провел этих автоботов.

Они согласятся, они обязательно согласятся. Выхода у них нет. Потому что они полные дураки, помешанные на честности. Это было буквально написано у них на лбу крупными буквами.

А вот он — нет. Он еще над ними посмеется, еще как посмеется. Потом, когда истекут двадцать лет их службы.

Как же он их тогда уберет? Да какая разница? Бабожбаб был уверен, что за двадцать лет он-то уж найдет, в чем их слабое место, и обязательно ударит именно в него, чтобы расправиться с наглецами.

Ох, какие же они глупые!

Он радостно захихикал.

В этот момент в зал буквально влетел начальник стражи. Даже не потрудившись опуститься на четвереньки, он бросился к трону и плашмя рухнул перед ним.

Бабожбаб нахмурился.

Грубейшее нарушение этикета!

— Ну, что там стряслось? — спросил он. — Новые враги?

— Нет, старые, — прохрипел начальник стражи.

— Что?

— Они взбунтовались.

— Да почему?

— Из вентиляционного люка выскочили двое людей. Один был мастер Завхар, другой — какой-то мальчик. Они подняли шум, убили двух охранников, а двух обезоружили.

— А потом?

— Потом они прорвались в комнату к автоботам и те взбунтовались.

— Что?!

— Так все и есть.

— Да я, да я… — Бабожбаб задохнулся. — Да я из тебя… я тебе такого… я тебя…

— Великий господин, — начальник стражи поклонился. — Вы вольны делать со мной все, что угодно, но если не принять экстренные меры… Боюсь, они захватят дворец.

— Так что же ты стоишь? — взорвался Бабожбаб. — Кинуть на них всех воинов. Задавить их числом. Кинуть на них не только ххнерхов, но и всех стражников-людей. Если ты с ними не расправишься, то я тебе… я тебя… короче, пеняй на себя.

— Понял!

Начальник стражи поклонился и хотел уже было броситься к выходу, но Бабожбаб вдруг его остановил:

— Погоди-ка, ты не сказал, где они находятся. Они забаррикадировались в своей комнате?

— Поначалу так и было. Но теперь они из нее вырвались и продвигаются к алмазному залу.

Вот тут Бабожбаб позеленел.

— Как ты сказал? — зловещим шепотом спросил он.

— Продвигаются к алмазному залу.

— Бегом! Любыми средствами! Остановить! Бросить лучшие войска. Закидать трупами!

— Понял!

Начальник стражи выбежал из золотого зала, а Бабожбаб бессильно откинулся на спинку трона.

«Так, это дело уже отчетливо пахнет керосином, — совершенно отрешенно подумал он. — Если они доберутся до камертона мечты… Тогда все пропало, пропал я, пропала моя слава, пропала моя империя…»

Он нервно стиснул кулаки и ударил ими по подлокотникам трона. Боль слегка отрезвила.

«Нет, — подумал Бабожбаб. — Ты зря боишься. Они не смогут до него добраться. Откуда им знать, где именно он стоит? Откуда? Пока все нормально. Вот их выбьют, а у меня достаточно войск чтобы их уничтожить, и тогда все пойдет по-старому. Кстати, надо будет полностью обновить свое ближайшее окружение. На придворных это действует освежающе. Потом, когда все закончится… Только бы все закончилось как надо. Они ведь могут наткнуться на камертон случайно».

Он вскочил с трона и в волнении заходил по золотому залу.

«Нет, это невозможно, — наконец решил он. — Камертон находится в потайной комнате. Как они ее обнаружат? Нет, это нереально. Они даже не догадываются о его существовании».

И тут ему в голову пришла новая мысль, от которой у него подкосились ноги. Чтобы не упасть, он был вынужден схватиться за спинку трона.

«Мастер Завхар! Уж он-то знает про камертон все. Еще бы, ведь он его сделал! И он будет его искать, хорошо понимая, что это единственный выход, единственная возможность победить его, Бабожбаба. И еще, Завхар наверняка знает про потайную комнатку!»

Бабожбаб заметался по комнате, вслух повторяя:

— Что же делать? Что же делать? Что же делать? Дьявол… если он только… Нет, оставить это нельзя… нужно действовать.

«А в самом деле? — спросил он себя. — Почему ты не действуешь? Твои войска покончат с мятежниками и под командованием начальника стражи. Ты же должен охранять камертон. Так беги туда и охраняй, что же ты стоишь?»

И он побежал.

Конечно, чертовы автоботы уже могли занять алмазный зал. И если Завхар с ними, то первое, что он сделает, кинется к люку. Его нужно опередить. Как? Да очень просто. В помещение под алмазным залом вела еще одна дверь, большая, через которую доставляли экспонаты для его коллекции. Он проникнет через эту дверь и будет охранять камертон лично.

Даже не остановившись, Бабожбаб на бегу выдернул из-за пояса стоявшего в середине коридора охранника-человека бластер.

Эта штука ему пригодится.

Если Завхар попытается сунуться к камертону…

По губам великого господина скользнула злобная ухмылка.

Если только Завхар попытается сунуться к камертону… Что ж, у него найдется, чем его встретить. Может быть, это будет даже лучше. Он расправится со своим старинным противником, расправится быстро и эффективно. Одним нажатием на курок бластера.

В таком случае, может быть, все, что произошло, — к лучшему.

Микут спускался по винтовой лестнице, стараясь не поскользнуться. Если он упадет с этой лестницы, то может сломать себе ногу. И тогда его друзья наверху погибнут.

Потому что сейчас им способен помочь только он.

Похоже, Бабожбаб кинул на них все свои силы. Как бы ни были сильны автоботы, рано или поздно они не выдержат этого боя и падут.

Пока этого не случилось, он должен сделать свое дело, он должен выключить камертон. И тогда настанет мир, И тогда он спасет не только своих друзей, но и ххнерхов, и Преобразователей.

Теперь все зависело только от него.

Наконец лестница кончилась. Микут огляделся, и у него захватило дух.

Перед ним ровной шеренгой стояли Преобразователи.

От неожиданности он застыл.

Так вот они какие, взрослые Преобразователи! Он-то, судя по Поросюшке, считал, что они не такие уж и большие. А тут…

Кстати, а где же сам Поросюшка?

Микут прошел перед шеренгой и убедился, что Поросюшки среди Преобразователей нет.

Где же он? Что с ним произошло? Может быть, его еще не успели поставить в этот зал? Да, скорее всего, именно так. Тогда где он? Где-то в этом дворце, в этом огромном дворце. А вдруг с ним что-то случилось?

Микут тряхнул головой.

Сейчас было не до того, сейчас ему предстояло найти камертон мечты. Каждая минута промедления могла закончиться гибелью его друзей.

«Как там говорил Завхар? На одной стене большие ворота… Вот они, есть! А на другой незаметная кнопка… что-то я ее не вижу».

Кнопку он все же нашел. Для этого ему пришлось подойти к самой стене и тщательно ее осмотреть.

Да, вот она!

Микут нажал кнопку, и кусок стены бесшумно отъехал в сторону. За ним была комната. А в ней стоял камертон.

Боже, как же он был красив! Конечно, он ничуть не походил на настоящий камертон. Больше всего он напоминал огромную, скрученную спиралью и поставленную на квадратный постамент радугу.

Она работала, теперь Микут это знал совершенно точно. По радужной спирали бегали огоньки, они то сходились, то расходились, временами собираясь вместе и снова разделяясь. И она издавала едва слышное гудение.

Мальчик шагнул в потайную комнату и остановился не в силах оторвать от нее взгляд. Она была так красива! Ему даже было жаль ее выключать.

Дверь за его спиной закрылась так же бесшумно, как и открылась.

Но Микут этого не видел. Он смотрел на спираль и не мог насмотреться.

А потом очнулся.

Там, наверху, шел бой не на жизнь, а на смерть. И там в любую минуту могли погибнуть его товарищи! А он здесь теряет время. Да как он может так поступать?

Чувствуя невыносимый стыд, Микут подошел к спирали так близко, что легкий ветерок, идущий от нее, взъерошил его волосы.

Сейчас он ее выключит. Сейчас!

«Но как? — чувствуя, как его охватывает ужас, подумал он. — Как она выключается? Об этом Завхар и не сказал. Что же делать?»

Тратить время на возвращение в алмазный зал он не мог. Значит, нужно догадаться, как она выключается, прямо здесь.

«Да, у нее должен быть выключатель, — твердо сказал себе Микут. — Где-то обязательно должен быть выключатель».

Наклонившись, он внимательно осмотрел квадратное основание, на котором стояла спираль.

Если выключатель есть, то он должен находиться именно здесь.

И он там был. В самом низу основания мальчик вдруг увидел две почти незаметные кнопки.

Две? Но какая…

Конечно, если он нажмет не ту кнопку, ничего страшного не случится… Или случится?

Микут заколебался.

Вдруг он, нажав не ту кнопку, взорвет эту планету? Может так случиться?

«Может», — честно сказал себе Микут.

Однако, надо было сделать выбор, и чем скорее, тем лучше.

Мальчик это хорошо понимал и, собрав всю силу воли в кулак, чувствуя, как по спине тоненькой струйкой течет холодный пот, ткнул пальцем в ту кнопку, которая была слева.

Бабожбаб осторожно открыл тяжелую двухстворчатую дверь и заглянул в зал.

Все правильно, коллекция была на месте.

Значит, он успел. И можно приступать к охране. К охране, или засаде?

Он скользнул к винтовой лестнице и осторожно посмотрел вверх. Бластер он держал наготове, чтобы в любую секунду испепелить любого, кто попытается на него напасть.

Нет, лестница была пуста. Никто по ней не спускался, никто не готовился на него напасть.

Почувствовав небывалое облегчение, Бабожбаб сел на самую нижнюю ступеньку и приготовился ждать. Рано или поздно по этой лестнице спустится Завхар. И уж тогда-то разговор с ним будет короткий.

Может, прежде чем его застрелить, поговорить? Поговорить, насладиться своей властью и убить лишь потом, когда наступит пресыщение, когда он полностью насладится унижением Завхара. А он обязательно будет унижаться, вымаливать пощаду, просить, чтобы ему сохранили его мерзкую жизнь…

Бабожбаб прислушался. Наверху все еще шел бой. Доносились приглушенные очереди из крупнокалиберных пулеметов. Очень близко. Получалось, эти мятежники все же захватили алмазный зал.

Тогда где же Завхар? Он уже давно должен был спуститься вниз. Единственный выход для него сейчас — это отключить камертон. Так почему же он не торопится? Сколько можно его ждать?

Собственно, прошло всего несколько минут, но Бабожбабу показалось, что прошли часы.

Завхар не появлялся.

И тут великому господину пришла в голову мысль:

«А что, если я все же опоздал?»

Эта мысль повергла его в шок. Она объясняла, почему Завхар до сих пор еще не появился на лестнице. А вдруг он уже там, в потайной комнате? Может быть, в эту секунду он уже готовится нажать кнопку и отключить камертон мечты?

А что, вполне возможно!

Чувствуя, что волосы у него на голове встали дыбом, Бабожбаб вскочил и бросился к потайной двери.

Боже, если он прав, и все обстоит именно так, то дорога каждая минута, каждая секунда. Завхара, если он там, нужно было…

Бабожбаб был уже в конце шеренги экспонатов, когда что-то случилось. Резко остановившись, он огляделся, пытаясь сообразить, что именно.

Ему показалось… Ему показалось… Что же ему показалось?

Да, ему показалось, что один из экспонатов шевельнулся. Но ведь это же невозможно! Опоздать он не мог. Не мог — и точка! Или, все же…

Он не верил, не хотел верить в то, что случилось, но какое-то шестое чувство уже подсказывало ему, что именно так и есть. Бабожбаб даже не удивился, когда самый крайний экспонат открыл глаза и, сладко зевнув, сказал:

— Ага, значит, это ты тот негодяй, который меня поймал? Что же мне, голубчик, с тобой теперь делать?

И Бабожбаб, великий господин и могучий вождь, закричал от ужаса…

Глава 6

Микут и Спасатель сидели на пригорке недалеко от входа в подземные лабиринты и смотрели на парящего в небе Поросюшку. Рядом с ним летели его родители, и друзья, глядя на то, как они то взмывают вверх, выписывая сложные фигуры, то опускаются вниз, радовались за своего товарища. Еще бы, кто может быть счастливее маленького железного поросенка, наконец-то нашедшего своих родителей?

Рядом с ними приземлились Смельчак и Меченосец.

— А ведь оказалось, что этот Бабожбаб не врал! — крикнул Смельчак. — Он и в самом деле ничего не знал про Поросюшку.

— Да, — сказал Спасатель. — Зато он врал во всем другом, буквально во всем. Редкий негодяй.

— Это точно, — сказал Меченосец. — Он, конечно, глаза нам замазал просто мастерски.

И они весело засмеялись.

Микут спросил:

— А что ххнерхи с ним сделают, как его накажут?

— Они будут его судить, — важно объяснил Меченосец. — Объединенным судом ххнерхов и людей. Понимаешь, людям он причинил зла ничуть не меньше, чем ххнерхам.

— И правильно, сколько преступлений он совершил!

— Да уж, насчет этого он, несомненно, постарался, — согласился Спасатель.

Они помолчали. Ласковый ветерок ерошил волосы Микута.

Со стороны входа в подземные лабиринты шел Завхар. Микут знал, что его рану за какую-то секунду вылечил один из Преобразователей, да так хорошо, что не осталось даже шрама. А иначе, Завхар мог запросто остаться без ноги. С крупнокалиберным пулеметом шутки плохи.

На руках Завхар нес кошку. Ту самую, из подземелья. Кошка с непривычки щурилась на яркое солнце, которого не видела со дня своего рождения, но, в общем-то, вела себя совершенно спокойно.

— Вот, — сказал Завхар, опускаясь рядом с мальчиком. — Прибежала. Теперь она будет жить у меня, и я буду о ней заботиться.

— Это хорошо! — сказал Микут. — А то я уже начал о ней беспокоиться.

И опять замолчал. Впрочем, остальные тоже разговаривать не собирались.

Они сидели тесной группкой и молчали, потому что именно сейчас ни в каких словах не нуждались. Все равно слова не могли выразить то, что чувствовал каждый. А чувствовали они радость от того, что все закончилось так хорошо. Отныне эта планета будет мирной и спокойной. И ххнерхи смогут снова быть свободными. И еще много, много планет, которые изнемогали под властью Бабожбаба. Но, кроме радости, они чувствовали еще и печаль. Потому что наступило время расставаться.

— Знаешь, прилетайте к нам еще, — сказал Завхар. — Мы будем ждать.

— Обязательно прилетим, — ответил ему Спасатель. — Вот только приструнить бы десептиконов, чтобы они оставили нас в покое. И это обязательно произойдет. Хотя, возможно, и не скоро, очень не скоро.

— Преобразователи решили поселиться неподалеку от нашей планеты, — сказал Завхар. — Они облюбовали себе пояс астероидов и хотят сделать его местом своего обитания. Не пойму, что за любовь к астероидам? Разве

не могут они жить на самой обычной планете?

— Среди астероидов хорошо мечтается, — объяснил Микут.

И все понимающе закивали.

Поросюшка и его родители приземлились неподалеку, там, где начиналась степь. Поросюшка стал взбираться на холм, а родители остались внизу, не сводя внимательных умных глаз с друзей.

Тут Спасатель сказал то, о чем думали все:

— Увы, нам пора улетать. Думаю, это надо сделать именно сейчас.

— Но почему? — воскликнул Завхар.

— Чем дольше мы будем прощаться, тем труднее нам будет улететь, — объяснил Меченосец. — А улетать нам все равно нужно. Там, дома, ждут новые дела. Кто знает, может быть, наши друзья-люди вновь нуждаются в помощи.

В этот момент Поросюшке все же удалось вскарабкаться на холм и, весело хохоча, он рухнул рядом с ними.

— Микут, — воскликнул он, — а давай я тебя покатаю?

— Нет, — ответил мальчик. — Уже некогда.

— Почему?

— Они улетают. Им пора домой, — ответил за друзей Завхар.

Поросюшка вздохнул.

— Уже?

— Уже, — развел руками Микут.

— А где же твой кораблик? — хитро прищурился Поросюшка.

— Вон за тем холмом, — Микут показал рукой.

И действительно, приглядевшись, все увидели торчащий из-за холма нос корабля.

— Я перегнал его сюда, — объяснил Микут, — чтобы не отстать от друзей, когда мы стартуем.

— Если когда-нибудь в будущем вам понадобится наша помощь, — предложил Завхар, — только дайте нам знать… И спасибо вам за то, что вы спасли нашу планету от жестокого диктатора. Мы этого никогда не забудем.

— Да, кстати, — сказал Поросюшка, — Я тут поговорил с родителями. Они могут отправить вас прямо к Земле. В одно мгновение. И вам не нужно будет опять лететь сквозь черную дыру, да и тратить время на перелет. Раз — и на месте.

— Это здорово! — воскликнул Спасатель. — Это просто прекрасно!

— Тогда я побегу, скажу им, что вы уже готовитесь к отлету! — воскликнул Поросюшка. Он вскочил и, смешно переваливаясь с боку на бок, бросился по склону холма вниз.

А Микут смотрел ему вслед и думал о том, что вот наконец закончился тот кошмар, в котором они жили последние дни. И сделано доброе дело. Стало быть, их экспедиция удалась, Поросюшка нашел своих родителей и останется с ними, злодей наказан. Так в чем же дело? Почему им всем так грустно?

И вдруг осознал: потому что они расстаются. Может быть, очень надолго, поскольку их будет разделять огромное расстояние. И никогда-никогда он больше не увидит ни Поросюшку, ни Завхара. И кошку. Да, и кошку. Вероятность их встречи теперь так мала… Улетая, он теряет старого товарища Поросюшку, а также новых друзей, вроде Завхара.

Теряет?

Он тряхнул головой и сказал себе, что грустить не стоит. Потому что у него остается надежда. Надежда на новую встречу и новые приключения. И пока она есть, ничего не потеряно. Потому что надеждам свойственно исполняться.