Кошмары чёрного кольца

3

Я с досадой бросила кисть на стол. Увы, мне не удалось изобразить две руки в рукопожатии, как символ братства. Я и не предполагала, что так трудно рисовать руки.

Рядом сидел Энтони. По всей видимости, он злорадствовал.

— Как может Бет быть такой глупой?

Я посмотрела на него, но ничего не ответила. Какой же он противный. И почему последнее слово всегда остаётся за ним?

Мы сидели в кабинете рисования и лепки и готовили поделки для распродажи на карнавале. Эту акцию буду проводить я. Денни Джекобс организатор игр и развлечений. А Тина Краули, моя подруга, отвечает за питание.

Каждый из нашего класса должен был сделать что-нибудь для продажи своими руками. Я посмотрела на рисунок с нелепыми толстыми пальцами и вздохнула. Никто не захочет купить это.

Энтони заглянул через моё плечо.

— Классно, Бет! — сказал он. — Но что бы это могла быть? Какие-то червяки ползают по сэндвичу!

Я покраснела. И посмотрела через комнату на Денни. Услышал ли он? Похоже, нет — он был занят лепкой из глины.

Денни был симпатяга. Волосы медово-русого цвета, большие карие глаза и длинные ресницы. Любая девчонка позавидовала бы его внешности. К тому же он спортсмен, один из лучших игроков в нашей футбольной команде.

— Или ты хотела нарисовать два растения, которые пожимают друг другу руки? — не мог угомониться Энтони.

— Если ты такой великий, то давай посмотрим, что ты нарисовал?

Он гадко ухмыльнулся:

— Пойдём посмотрим. Уверен, что тебе понравится.

Я подошла к его мольберту и чуть не задохнулась. Он рисовал круглолицую девочку с рыжими волосами и выпученными косящими глазами.

— И это, должно быть, я? — Я сглотнула. Это было отвратительно. Но я не должна показывать Энтони, что меня это задело.

— Динг-динг-динг! У нас есть победитель! Ты правильно догадалась!

— И вовсе не похоже, — фыркнула я. — Может, если ты снимешь свои солнцезащитные очки, то рассмотришь меня получше.

Энтони сдвинул очки на кончик носа.

— Видишь ли, — сказал он и посмотрел на меня, — в очках твоя бледность не так заметна.

Я хотела ответить ему в том же духе, сказать что-нибудь такое же колкое и резкое. Но ничего в голову так и не пришло. Когда-нибудь я как следует отбрею его. Только если придумаю, как… Не стоит обращать на него внимания, решила я. У меня просто не было другого выхода.

Я посмотрела через комнату на Денни. Он отмывал руки от глины. Может быть, это мой шанс заговорить с ним? — подумала я и направилась через комнату.

— Привет! — Я остановилась возле умывальника.

— Привет! — ответил он, вытирая руки. — Как движется твоя работа?

— Не очень, — призналась я и откашлялась. — Может, ты мне немного поможешь? Я пытаюсь нарисовать руки, но вот пальцы у меня не выходят. Может, попозируешь мне?

— О’кей. Мне всё равно ждать, пока подсохнет глиняный горшок.

Он подошёл к моему столу и положил на него руки.

— Вот так годится?

— Угу, — кивнула я и взяла кисть.

Я пыталась исправить пальцы, напоминавшие, по словам Энтони, червяков. Спиной я чувствовала, что из-за своего мольберта он наблюдает за моей работой. И это меня нервировало.

— Ох, посмотрите только на влюблённых птенчиков! Чмок-чмок-чмок… — Это Энтони воспроизвёл губами звуки поцелуев.

О, нет. Мне надо было предвидеть, что такое может случиться.

— Заткнись, Гонзалес, — резко бросил ему Денни.

Но ничто не могло заставить Энтони остановиться.

— Бет рисует своего верного дружка. Вы меня пригласите на свадьбу?

— Энтони, хватит! — закричала я.

Энтони выпятил губы и снова воспроизвёл звуки поцелуев.

И тут Денни бросился на Энтони и повалил на пол.

— Эй, осторожно! Я знаю каратэ! — крикнул Энтони. Его солнцезащитные Оки полетели через всю комнату.

— Денни, не надо! — взмолилась я.

Они катались по полу, пиная и ударяя друг друга и то и дело налетая на стулья.

— Эй, эй, эй! Что случилось? — Учитель рисования мистер Мартин попытался разнять их. — Вы что, с ума сошли?

Энтони вскочил, утирая нос.

— Он налетел на меня… Без всякой причины. Он с ума спятил. Напал на меня!

— Неправда! — возразил Денни. — Ты сам напросился.

— Ну, будет! — вздохнул мистер Мартин. — Денни, вернись на место. А ты, Энтони, останься здесь. И держитесь друг от друга подальше. Если я застану вас снова дерущимися, вам обоим придётся пойти в кабинет директора.

Денни, хмурый, направился к столу для лепки. Энтони же, проходя мимо меня, приблизился и на ухо шепнул:

— Помаши ручкой на прощание своему дружку.

— Энтони, ты отвратителен! — не сдержалась я. Я терпеть его не могла.

Вернувшись к своему мольберту, он, мурлыча себе под нос, принялся что-то быстро рисовать. Я понимала, что он пытается «усовершенствовать» свою и без того безобразную картину, и взглянула на лист бумаги. Он подрисовал сопли, льющиеся из моего носа.

— Нравится? — спросил он. — Я собираюсь подарить это Денни. Думаю, ему захочется иметь портрет своей девчонки. Он даже сможет повесить его внутри своего шкафчика.

О, как я ненавидела Энтони! Действительно, ненавидела.

После урока мы с Денни столкнулись в коридоре. Я шла в столовую — было время ленча.

— Энтони — полный подонок, — сказал Денни, — вечно ко мне пристаёт.

— Ко мне тоже, — улыбнулась я.

Похоже, Энтони сослужил мне службу: мы с Денни снова оказались вместе.

— Можно мне сесть рядом с тобой? — спросил он. — У меня есть кой-какие соображения по поводу карнавала. Хотел бы поделиться с тобой.

— Конечно, буду рада… — А у самой от волнения по коже прошла лёгкая дрожь.

«Спокойно, — сказала я себе. — Не сделай какой-нибудь глупости». И хотя мне было приятно сидеть рядом с самым интересным парнем в классе, показывать этого не хотелось.

Мы заканчивали обедать, когда раздался чей-то пронзительный крик.

— Ух, что это было? — встрепенулась я.

Мы бросились на крик. Он исходил из класса мисс Голд. Она стояла у классной доски с искажённым от испуга лицом.

— Что-то случилось? — в один голос спросили мы.