Глава 618

Обнаружив отсутствие спасателей и жалельщиков, Ольга Юрьевна принялась возиться на полу, перевернулась на четвереньки, негромко и малосвязно ругая брата, Русь Святую, "всю систему в целом" и поминая всуе Богородицу. Андрей пожмакал меч, подумал и вопросительно уставился на меня.

Я в этот момент приглядел очень аппетитную вишню, но сперва объяснил:

- Нарушение вежества. На грани измены.

Традиций абсолютизма здесь нет. Множество ритуальных мелочей, совершенно очевидных при общении с басилевсами или, позднее, с королями Франции - отсутствуют. "Железная маска" прокололся в роли Людовика на том, что не сообразил повелеть своим близким родственникам "покинуть помещение" по завершению аудиенции. А сами они проявить такую наглость - попросить отпустить - не осмеливались: а вдруг богопомазанный ещё чего скажет или спросит?

Ни Андрей, ни кто-либо на "Святой Руси" таких мелочей не понимает. Как я в первые недели после "вляпа" не понимал вежества, выражаемого в глубине поклона при общении с боярыней, например.

В ритуалах абсолютизма тоже... многолетней практики не имею. Но хоть где-то что-то читал, видел в кино. Есть зацепки "для подумать".

Государя можно просить. Можно просить повелеть кому-то. Но велеть ему...

- Крамола. Наглый мятеж и глупый бунт. Никто не имеет права указывать - что тебе надлежит делать. Говорить "да" или "нет", идти или не идти куда-либо - только твоя, Государя Всея Руси, воля. Иное - пренебрежение, умаление чести. Твоей. То есть - измена. Воровство противу государя.

Из-за стола показалось красное, злое лицо Ольги Юрьевны. Сама мысль о том, что кроме семейных отношений, кроме регламентной резкой реплики в адрес брата-бестолочи, существует ещё и государство... Какое?! Русское?! - Фигня бессмысленная!

Муж-сволочь, дочь-дурища-кобылища, братья-придурки, сноха-соплячка, сват-жадюга... сплошь личности. Какая Русь?! Есть земля, которой владеют родственники, есть людишки, которые на земле сидят и платят подати. Есть семья, род. Какое гос-во?!

Нормальное, общее для средневековья понимание. Есть Вельфы с Саксонией, Баварией, Тосканой - причём здесь Германия? Есть Плантагенеты. С Англией, Нормандией, Аквитанией - какая такая Франция? Есть Рюриковичи с их владениями. Русское государство... А что это?

- Государь, ежели на то твоя воля, то вели слугам кинуть бабищу непотребную, вежества не разумеющую, в поруб. Дабы охолонула.

- Ты...! Ты кому...! Ты на кого...!

Ольга Юрьевна никак не могла выразить с четверенек из-под стола всю глубину своего возмущения.

- На тебя, сестрица моя Оленька.

Ап-ап. Не подобрать слов.

Подобрала:

- Руби! Гада-изверга! Секи мечом злодея-каина!

Андрей инстинктивно отреагировал на истошный визг - резко сжал рукоятку меча, дёрнул его из ножен... И остановился, наполовину вытянув клинок.

Махать на меня мечом - бесполезно. Это мы проходили неоднократно. А твоего взгляда "пламенеющей змеи" - я не боюсь.

Вишни здесь хороши - без косточек. Интересно: машинки для выбивания косточек на "Святой Руси" не встречал. И как аборигены решают эту кулинарно-технологическую проблему? Неужто просто ножиком выковыривают? Надо будет для Домны приспособу спрогресснуть, как у меня в детстве было, спиральные пружины мы уже делаем...

Я дружески улыбнулся Андрею и закинул в рот следующую ягоду. Тот сморгнул, принял решение, рывком загнал меч обратно в ножны и рявкнул в пространство:

- Стража!

Двери распахнулись с грохотом, внутрь влетела пара кипчаков с уже обнажёнными саблями и принялась старательно выглядывать: кого тут рубить-резать. Андрей поморщился от производимого ими шума, скомандовал:

- Эту. К Манохе в поруб. Охолонуть. Ну! Жылдам! (Быстро!)

Ольга была потрясена, она, явно, не ожидала такого.

Разница в личном опыте последних месяцев: Боголюбский уже вырастает из корзна, врастает в состояние "государь и самодержец", в "шапку Мономахову". Ему такое - по душе, по руке, по голове. Подобное и прежде было ему близко.

Он почти всю жизнь, до первой седины, проходил в "подпасках". И всё это время рвался, доказывал своё право на самостоятельность, на свободу. Иной раз и кроваво, с риском для жизни.

"Он уважать себя заставил.

Никто нагнуть его не смог".


После смерти Долгорукого сам стал "пастухом". И снова принялся доказывать, уже другим, что он вправе ограничивать их свободу. Высылка "гречников", отстранение ближников отца, собственный епископ, утишение бояр ростовских. Точку поставил Бряхимовский бой, после которого он пел и плясал перед иконами: Господь за меня! Богородица благоволит! Кто против нас?!

Но тут явились какие-то воры новогородские, какой-то "хищник киевский". Безобразничают, своевольничают. Их свобода оборачивается обманом, предательством, изменой. Ворьё.

Пойти и наказать.

Наказали. Аж до смерти.

Вывод: крамольников-свободолюбивцев надо давить. Мерзю изменническую. И делать это - ему. "Ты отвечаешь за всё". За всякое своеволие и безобразничание своих подданных.

Желание, опыт, готовность "укорачивать" всякое непотребство у него был. Ныне - крепчает, матереет. Расширяется и углубляется, доходя до автоматизма.


Сестрица же осталось в прошлом, в привычных ей понятиях: если сильно кричать, громко ругаться, скандалить, то окружающие - муж, дети, слуги - испугаются шума, ссоры и уступят, сделают по её воле. Не будут связываться со злобной каргой.

"Святая Русь" - мужской мир. А чего не переносят мужчины? - Скандалов, слез и истерик. И плевать, какая эпоха на дворе. Психическая дура в любом веке - страшная сила.

Увы, здесь вам не тут. "Обманутые ожидания".

Княгиня была ошеломлена таким поворотом. Но едва кыпчаки убрали сабли и подхватили женщину, помогая ей подняться на ноги, как оба полетели в стороны: разъярившаяся сестрица просто расшвыряла их. Совершенно остервенясь, она завизжала в лицо Боголюбскому:

- Ах ты китаёза взбесившаяся! Ты на кого руку поднял?! На свою сестру младшенькую?! Да за такое...

Она открыла рот, набирая воздух и собираясь проклясть брата как-то особенно выразительно, по-родственному. Но не успела: очередная вишенка с блюда отправилась не мне в рот, а щелчком пальцев в отверстое хлебалище. Оно же - говорилище, выражалище и проклиналище.

Дама стояла ко мне в пол-оборота, поэтому могу предположить дальнейшую траекторию движения ягоды в стиле "от двух бортов в лузу". Она поперхнулась, закашлялась. Ругательный настрой - спал, а сбитые с ног кипчаки - поднялись.

Обозлённые своим позором джигиты, довольно резко вывернули дуре руки за спину, забили хвост шитого золотом платка в рот, и, согнув в поясе, поволокли на выход.

За дверями раздался грохот нового падения, взвизг, ряд грубых ругательств из тюркских языков и всё стихло. Заглянул Асадук, из-за плечей которого любопытствовала пара новых кипчаков-охранников. Хан внимательно осмотрел помещение, вежливо поклонился и двери закрылись.


Брат с сестрой сидели ни живы ни мёртвы, краска отлила от их недавно ещё горевших щёк.

Ссора между родственниками сама по себе не слишком приятное зрелище. Но в исполнении их матушки - весьма криклива и противна, а с участием Боголюбского - непредсказуема и чревата.

История с вышибанием им братьев и племянников с Руси, помимо самого летописного факта, содержала, как я понимаю, ряд ярких эмоциональных эпизодов. Расцвеченных в воспитательных целях пересказами разнообразной дворни и вошедших в семейные предания.

Типа:

- Не будешь кашу кушать - придёт Бешеный Китай и ка-ак вышибет тебя. За дремучие леса, за синие моря, за высокие горы.

Последнее, видимо, относится к Карпатам: других "высоких гор" в ареале расселения княжеских детей нет.


Вот он сейчас ка-ак... скомандует. Скомандовал:

- Вон. Пшли.

Племянник с племянницей не заставили себя ждать. Чуть не завалив в спешке лавку, быстренько выметнулись из-за стола, попеременно кланяясь и пятясь, толкая и наступая на ноги друг другу, задницами распахнули двери. И были остановлены обнажёнными уже саблями кипчаков.

Момент - острый.

Не как лезвия клинков, но близко.

Я уже говорил: Боголюбский - рационален. Но труднопредсказуем: слишком много у него в голове сразу крутится. Проще: умный он. Многослойно. Может и этих в поруб. И под плети. По-семейному.

"Яблоко от яблони недалеко..." - все знают.

"Не ослабевай, бия младенца". Он - старший в семье, ему все - "младенцы".

Андрей сдвинул посуду перед собой, выложил меч на стол, подёргал клинок. Подумал. Отчего задержанные, хотя правильнее - "заторможенные", захлебнулись на вдохе. Скривился, махнул охране: "пропустить". Внимательно послушал дробот быстро удаляющихся шагов и вскинул на меня взгляд.

- Ты как-то говорил, что в Киев идти - от былых грузов избавиться. Говорил: отпусти. Призраков прежнего. Отпусти память о них. Об Улите, об отце, о брате. Они - были. Они - прошли. Э-эх, Ваня, покудава ты в детстве по лесам бегал да сиротством своим мучался, я жизнь жил. Тоже мучался. С людьми. "Прошли". Да тут они! Вокруг! Везде! Вот - сестрица. Заявилась. Из былого.

- Х-ха, какая же она из былого? Нормальная бабенция. Не дух бесплотный. Как она тут задницей в пол грянула... думал - половицы дыбом встанут. Я одного не пойму - чего ты хамство её терпишь? Она тебе указывает - чего говорить, куда идти. С какой стати?

Андрей молчал, перебирая пальцами по ножнам меча. Потом вдруг вскинул глаза, глянул прямо:

- Не умею я. Рубить - умею. Строить, казнить, править... а вот с детьми - не умею. Жалко их. И страшно. Что... ну... чего-то не так сделаю, зацеплю, там, ненароком, испугаю. ЧуднО. С бабами разными, с сударушками... а уж про мужиков и вовсе всё видать. А вот когда дитё плачет... Чего делать-то?! Погремушкой погреметь, спеть-сплясать? Накормил, тряпки сухие... А оно... рыдает. Видно ж - не по злобе, не по дури. Худо ему. А почему - не пойму.

Дёрнул головой, вспоминая, кажется, "случаи из жизни".

Как-то я Боголюбского в роли меняющего пелёнки или гремящего погремушкой над колыбелью... не представляю. Но жизнь он длинную прожил. В ней, наверняка, разные эпизоды случались. Не только "в атаку марш-марш".

- Ольга - младшенькая. Как мать умерла... Кто сироте защитник? Брат? Ростислав... сволота жадная. Иван умер, Перепёлка здесь, в Переяславле. В Кидекшах - гречанка отцу постель греет да мозги завивает. Со сворой своей. Сёстры уже замужем, одна Ольга осталась. А я женился тогда, начал хоть бывать чаще. Вот сестру мне и скинули. Самому взять пришлось. Под защиту. К себе в семью. С Улитой моей они... Мирить приходилось. А баб мирить... сестру с женой... они ж почти ровесницы, девицы-отроковицы... Во всегда - виноватый.

Две девицы пятого-шестого класса. Дети. Воображающие себя взрослыми. И между ними один взрослый мужчина без навыка общения с "трудными" подростками.

***

"Как настоящие пираньи, способные съесть корову за несколько минут, дети набрасываются на любое внимание, которого им никогда не бывает много. Они готовы на всё, чтобы только их заметили, даже если это вредит не только окружающим, но и им самим... Для пираний главная цель в жизни - пожирать всё, что попадается им на пути. Для детей главная цель - постоянно обращать на себя внимание окружающих, чего бы это им ни стоило".


Какой ещё способ столь эффективен, чтобы обратить на себе внимание, как не скандал, ссора? А то брат всё с этой... задавакой. Даже спит с нею!

***

Он помолчал, покрутил головой.

- Потом отец её замуж выдал. Она не хотела, да кто девку сопливую слушать будет? Смысл-то в том был. Нам с Галичем дружить надо. И пользы от того много. Да хоть здятелей тех же вспомнить. Только... Владимирко - дерьмо текучее. И худо настанет - предаст, и хорошо наступит - изменит. Сынок в него пошёл. Умом-то покрепче, а манера та же. Я отца не отговаривал. Так что - виноват. Не сберёг, не защитил. Вот она, иной раз, и скажет... не по вежеству. Ежели со стороны глядеть. Но ты ныне не со стороны - ты сам брат. Мне и ей. Так что, посидит Ольга ночку, угомониться малость. А завтра выпущу.

Забавно. "Чувство вины" как причина для потворства женским капризам.

Очень не ново. "Ты мне всю жизнь загубил" - рефрен давний. Правда, традиционно не сестры, а жены. Впрочем, обвиноватить мужика - распространённый тактический приём любой женщины.

Интересно: какими словами Ева Адаму выговаривала? "Почему ты не убил того змея-искусителя?! Ты же мужчина!". Что в Эдемском саду убийство живых существ запрещено Создателем - фу, какие мелочи.

Боголюбский - воин. По-простому: профессиональный убийца. От его личного меча, от клинка, который он постоянно в руках жмакает, по "Святой Руси" десятки вдов плачут. Вины перед ними он не чувствует. А вот то, что в рамках очевидного государственно полезного расклада не стал ссориться с отцом и государем, не воспрепятствовал выдать сестру замуж - его виноватит. И сестрица, уловив слабость, гнёт несгибаемого "Бешеного Китая" и хамит ему.


И тут, вдруг откуда не возьмись, "маленький комарик". В смысле: попандопуло. Которое всяких святорусских патриархальных родственных отношений не понимает и понимать не хочет. А вот "зеркалить" - хамить в ответ, как пионер - "всегда готов". И, будучи законченным либерастом и дерьмократом, уверен, что женщины - "тоже люди", должны "получать" вровень. Равенство же ж!

"Ты ко мне по-людски, и я к тебе по-человечески. А если - "нет", то - нет".

Антитезой "удушающей заботы" является не равнодушие, а "наглеющая беззащитность". Оба комплекса человеческих чувств изнурительны для окружающих и являются формами подавления.


На Боголюбского "дерьмократизмом" веять без толку. Поэтому повеем общечеловекнутостью, психологнутостью и филососизифизмом.

- Говаривал я тебе старую мудрость: "Не удерживай того, кто уходит от тебя. Иначе не придёт тот, кто идёт к тебе". Была девочка Оленька. Она - ушла. Пришла Ольга Юрьевна, княгиня Галицкая. Другой вид, другие одежды. Главное: иные мысли и желания, иные страхи да гордости. Другой человек. Она взрослая, скоро бабушка уже. А ты всё девочку помнишь. И не то важно, что она на лицо изменилась - она душой другая. Ей уже не твоя защита от мачехи нужна - ей богачество да стол для сына надобны. Для внука Владимиркового, сына Остомыслового.

Андрей думал, а я добавил, пытаясь сформулировать так, чтобы он и сам, в минуты сомнения, повторил себе мои слова:

- Чужая баба. Не твоя забота. Чужая.

- Х-хм. Ладно.

В голосе его звучало сомнение, недоверие к словам моим, но ещё шажок сделан. Шажочек по пути превращения человека в государя. К утрате чувств родственных, кровных и замене их чувством ответственности перед народом, страной.

Инверсия известного: "Что хорошо для Форда - хорошо для Америки". Наоборот: "Что хорошо для Руси - хорошо для Государя". А публичное хамство от, пусть бы и родной сестры - плохо. Наказуемо.


- Чего по делу скажешь? Про сватовство это?

Мда... Кому "любовь-морковь", а кому заботы о благорастворении и процветании "Всея Святыя Руси". Хотите "морковью", хоть бы и чисто родственной, заниматься - слазьте с князей.

- Вывести. Вывести брата и сыновей Гамзилы с Чернигова, братьев Матаса с Северской земли. Младших - в училище, в Боголюбово. Старших - по городкам. Коли Остомысл дочку выдать замуж хочет, то и пусть даст зятю город какой. В своих землях. По твоей воле.

В Галицком княжестве несколько значимых городков: Галич, Перемышль, Звенигород. Теребовль нынче под волынцами. Есть Червенские города: Червень, Волынь, Сутейск.

- Не. Не пойдёт он на такое. Он в отцов удел зубами вцепивши.

- Побьём волынцев - и Галич ляжет. Или сдохнет. И кому где быть... Сыну ли Володеньке, который на отца, вслед матушки своей, змеёй шипит, зятю ли, или... сынок-то Ивана Берладника подрастает. Остомысл умный, как говорят. Вот и поглядим.

- А если волынцев не побьём?

- Тогда будем это дело делать. В смысле: этих бить.

Боголюбский с сомнением слушал мои самоуверенные, прямо говоря - шапкозакидательские речи. Пришлось остановиться и повторить то, в чём мы к согласию пока так и не пришли:

- Едва прольётся кровь, едва княжичи волынские поднимут дружины свои на Государя Русского, как станут явными врагами. И они сдохнут. В бою ли, на пиру ли, в храме, в бане, в постели... Проливать кровь русскую в изменах да крамолах - смерть. Хоть кому. Если враг не сдаётся - его уничтожают. Всеми доступными способами.

Он морщился, инстинктивно отрицательно мотал головой. Но "Шапка Мономаха" - мощное средство для промывания мозгов и смены этической системы. Зона ответственности у него изменилась: одно дело - Суздаль да Ростов, другое - "от Москвы до самых до окраин".

"Первый среди равных" или "один за всё" - большая разница. Его от этого корёжит, назад, в тишину да покой Залесья хочется. Но судьба вынесла. На самый верх, на остриё.

Не кинулся бы Жиздор в беззаконие, не стал бы поддерживать воров новгородских - и Боголюбский в Великие Князья не пошёл бы.

А я тут так, чисто оттенков добавил.


"Оттенок" называется самоидентификация. Для Боголюбского волынские княжичи - возможные противники. Но - "не настоящие враги". Родня. Глупые, вздорные, жадные, сребро- и властелюбивые... племянники. Внучатые. Свои. Чёткая последовательность приоритетов близости: род, сословие, православные, русские.

Для меня "свои" - Всеволжские. Родовая, национальная, сословная принадлежность... а это что за хрень? Говорит понятно? Думает по-нашему? Дело делает? - Наш человек. Всякую иную самоидентификацию старательно изживаю. "Атомизирую" вплоть до "рассыпания".

Для меня рюриковичи - чужие наглые ребята в красных плащиках. В ряду других, чужих и наглых, в кафтанах, армяках, халатах. "Строить" и резать, при необходимости, надо всех. Вне зависимости от одежонки.

Эта тема - отказ от "рюриковизны" - прозвучала при венчании Государя. Он - один. Не член рода, не представитель сословия. Только всего народа. Всех народов, на "Святой Руси" обретающихся.

Андрей такое принял. На словах, умом. Но внутри, в душе... Всё равно - это ж племяшки! Внучатки! Ну, дурни, ну, бестолочи. Так вразумим, уговорим, мозги вправим.

Я не против "вправить". Если есть что. А если нет, то... на общих основаниях.

Вот этого - отказа от родовой общности - Боголюбский душой принять не может. "Свои" для него - из ранне-феодального общества, для меня - из пролетарского интернационала. Хотя "мы все за мир и в человецах благорастворение".


Мы обговорили некоторые вопросы текущего военного строительства, прошлись по персонажам "Податного приказа", что вызывало массу конфликтов, даже и побольше, чем "Воинского".

Собирать полки - многие имеют представление. Хоть как-то. А вот "прошерстить" Русь в духе "Уставной грамотки" Ростика... Он её пятнадцать лет составлял. У нас и времени нет, и поле деятельности куда больше.

***

Ростик, устанавливая Смоленскую епархию, указал получать епископу десятину. Но не от всего. Не только не с "основных фондов", как требовал Батый от рязанцев, но и не со всего "оборота".

Мыты, виры, продажи, торговое, корчьмитное, полюдье... не попадали в базу епископского дохода.

Например:

"даю святей Богородици и епископу десятину от всех даней Смоленских, что ся в них сходит истых кун, кроме продажи и кроме виры и кроме полюдья".

Другое: "се даю из Торопча от всех рыб, иже идеть ко мне, десятину святей Богородици и епископу".

От Торопца куны епископу не дают - только рыба, от Смоленска даются только куны, поставки натурой (мех, хлеб, мёд, рыба...) - не засчитываются.

"Уставная грамотка" работает с объектами налогообложения типа "город".

Пример: "в Бобровницех дани 10 гривен, а из того епископу гривна; на Дедогостичех 10 гривен, а из того епископу гривна; а в Зарубе дани 30 гривен, а из того епископу 3 гривны".

Как внутри общины раскладываются дани - князю не интересно.

Так воспринимает налоги и Боголюбский. Но мне-то нужно иное, мне нужно влезть внутрь.

Мыто торговое, мостовое, воротное... вообще отменяются. Виры, продажи - выводятся из состава платежей в пользу местных властей. Остаются только подати, только прямые налоги на недвижимость.

Какую? Сколько?

Напомню.

Базовый принцип в "Святой Руси" - с рала или с дыма. Его отменяем совсем. Уж больно он жить мешает. "С рала" - мешает увеличивать запашку, "с дыма" - ухудшает условия жизни.

Эта система трансформировалась в "с двора" и держалась на Руси до начала 18 в. Татищев приводит пример утайки дворов при переписи 1710 г.: "...некоторые по 3 и 4 двора вместе сводили, избы посломали, и одним двором писали".

Петр I отреагировал на "уклонизм" введением подушной подати.

Но это ж наш народ! К концу 1719 г. были присланы "сказки" о 3,8 млн. душ. Пётр "сказкам" не поверил. К 1722 г. было учтено 4,9 млн. податных душ. Снова разослали ревизоров. Закончили в 1728 г. Всего 5,7 млн. душ; из них менее 70% показали себя в первый год переписи.

Нам такие приключения с ревизиями и порками не нужны.

Третий вариант: наделение помещиков землёй в 16 в.

"Уложение о службе" 1555 г.:

"со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе полном, а в далной поход о дву конь".

До этого было "с двухсот", местами - "с трехсот".

Сто четвертей (четей) - около 50 (52-56) га. Иногда нормы повышались. При верстании новгородских детей боярских в 1606 г., один из них верстан окладом в 500 четей.

Поместные оклады "новиков" колебались от 100 до 400 четей. В XVII в. норма уменьшена до 40-350.

Здесь, в 12 в., картинка чуть иная.

Производительность труда.

"Поместное верстание" шло на фоне повсеместной трёхполки. Здесь такое редкость. Большая доля "новин". На которых урожай выше.

И это не имеет значения: крестьянин раскорчёвывает новые пашни только тогда, когда ему есть нечего. В 17 в. ему и идти некуда - крепостное право. Поэтому он лучше обрабатывал существующее.

И это тоже неважно: гос-во отберёт всё, что сможет отобрать. Кажется, вот эти 12-60% сокращения земельных окладов и есть выражение научно-технического прогресса в России за столетие между сер.16 и сер.17 в. Интегрально - в цене воина.

Цена воина. Княжеский дружинник 12 в. стоит значительно больше, чем помещик ("боевой холоп") века 16-го. На нём физически больше железа, у него лучше конь, куча цацек на упряжи. Всё это дороже (в трудоднях крестьянина, в гектарах пашни), чем в 16 в. Вообще, гридень живёт не "с земли", а "с казны". Городовые полки или боярские дружины победнее. Но тоже тянутся за княжьими.

Проще: цена дружиннику в год - 8-10 кунских гривен, в земле (доброй, пахотной) - 400 четей. Ещё проще: ногата с десятины.

Дальше землю следуют разделить на категории: добрая, худая, средняя, как и было в 17 в. Добавить покосы, выпасы, лес, неудобья... И отложить "на потом": провести землемерные работы в таком масштабе в сжатые сроки - нереально.

"Цена администрирования налога".

Факеншит! Где бы мне найти попаданца, который не то, чтобы этим занимался, но хоть задумывался об таком понятии?!

***


Загрузка...