Корректор 2.0 (СИ)

Глава 1

После общения с джентльменом, я вернулся к себе в номер, на улице стемнело. Но народ не стремился менять вечернюю прохладу на свои душные номера, благо хватало искусственного освещения и веселый гомон отдыхающих вперемешку с музыкой, то и дело доносился сквозь открытое окно.

Спать не хотелось, а тупо валяться на кровати нежелательно, опять какую-нибудь думу начну думать, это меня загрузит настолько, что захочется выпить.

Погоди-ка, а что я валяюсь⁈ Ведь последнее проникновение в карман прошло незамеченным, никто не звонил и не орал в трубку брызгая слюной, уж Набиулин не заставил бы себя долго ждать.

Я вскочил и стал в возбуждении прохаживаться по комнате. В той части кармана я еще не бывал. Это не может быть сном, четко помню ощущения, а главное надпись: ГЛАВНЫЙ МОДУЛЬ.

Что бы это не значило, куда бы не забросило, заглянуть нужно, нет, просто необходимо!

Высокоразвитая цивилизация бросила свои достижения и скрылась в неизвестном направлении, мы о них почти ничего не знаем. А тут на тебе! Как минимум центр управления!

Уверен там еще не было никого, из ныне живущих, короче Колумб отдыхает! С трудом успокоив сердцебиение, я уселся в кресло. Ну что поехали⁈ Выловив нужные воспоминания, сосредоточился на них.

Секунда, другая, третья, процесс пошел…

Увиденное стало для меня сюрпризом. Это была не портальная арка, а обыкновенная дверь, закрытая и не прозрачная, а на ней, впечатанная в камень человеческая пятерня, вместо привычной консоли управления.

Ну, если пятерня, значит для меня. Недолго думая, я приложил правую руку. Вопреки ожиданиям дверь не сдвинулась, ни вверх, ни вниз, даже не в бок. Ослепительная вспышка, заставила зажмуриться. Не уверен, что сверкнуло снаружи, скорее фейерверкнуло в моей пустой голове.

Спустя несколько секунд я открыл глаза, тут же поняв, что дверка сработала. Огромное светлое помещение, со множеством столов, стендов и мерцающих карт звездного неба. Значит и в правду, модуль управления, я попал в сердце или мозг этой вселенской машины, а может вселенского компьютера.

Движение справа заставило обернуться, ко мне кто-то шел. Безликая девушка в простом цветастом сарафане, тряпочные туфли на босу ногу. Она приближалась ко мне легкой походкой. Было в ней что-то знакомое, забытое еще в далеком детстве, только я об этом подумал, как увидел лицо… Как это? Не может быть, невозможно…

— Мама…

Ноги подкосились сами по себе, заставив рухнуть на колени.

Захлестнувшие эмоции не давали даже вздохнуть. Память странная штука, ты о чем-то и думать забыл, а когда всплывет, забываешь обо всем, теряется налет опыта взрослой жизни, а вот детская обида тычет в сердце острыми иглами.

Почему именно у меня умерла мать? Детская обида, детская же мысль. Одноклассники, другие дети во дворе, ничего об этом не знали, бегали себе беззаботно, делая свои мелкие дела… Пустота в душе, которую нечем заполнить.

«Поплачь Рома», говорили мне родственники, станет легче.

Это вранье!

Ты хоть обрыдайся, легче не становится. Время лечит — это отчасти правда! Сколько прошло? Я даже не помню — тридцать, нет тридцать три года, вполне хватает, чтобы память сточила острые углы. Но вот она, рядом с тобой, и боль вернулась обратно.

Внезапно стало спокойно, словно и не было взрыва эмоций, вернулось дыхание, сердце вспомнило, что нужно делать тук-тук. Она стояла рядом, с легкой улыбкой, наблюдая за мной.

— Здравствуй, Рома! — произнесла она, забытым за десятилетия голосом.

— Здра…КХА…КХА…

Приступ кашля разодрал горло, и опять облегчение, боль ушла. Поднимаюсь с колен, и смотрю прямо на нее, такая близкая родная, с любовью в глазах, но…

— Ты не можешь быть ею! Это обман! — в ответ ее улыбка стала шире, появились ямочки на щеках.

— Я Глория — программа проводник, а образ снят с твоей памяти, как один из самых приятных. Если хочешь, могу сменить внешность!

Легкая рябь и на меня смотрит Катюня. Во, блин, фокусница! Между тем от недавней боли, не осталось ни следа.

— Пришлось поправить твое эмоциональное состояние, — прощебетала программа, голосом моей любовницы.

— Спасибо! Оставь пожалуйста этот образ.

Я решил воспринимать происходящее, как должное, мало что ли фантастического произошло за последний год.

— Хорошо, Рома, — произнесла та, стрельнув Катькиными глазками. Вот стерва.

— Где я, Глория?

— Это, СКИН № 132560009, — выдала программа.

— Отличное название Глория, а главное все понятно!

— Станция контроля и наблюдения.

Вела она себя, совсем как человек: мимика, жесты, все похоже на Катьку, никак не на программу. Похоже, я соскучился.

— Ясно, а где находится скин № 1325…? — не знаю, для чего я задал бестолковый вопрос, просто стало интересно, но и ответ соответствовал.

— Еcли говорить по-русски, отсюда не видать! Прекрати задавать подобные вопросы, — говоря это, Глория смешно сморщила носик.

— Хорошо, как называется место, очень похожее на пчелиные соты? Мы называем его карман.

— Это, искусственно созданная пространственно-временная аномалия!

В принципе, я и так это знал.

— Создана для удобства корректировки. Каждая сота, как ты их назвал, это персональное рабочее место, одного и более сотрудников.

Помня о размерах аномалии, я представил количество работающих там людей, десятки, нет сотни миллионов.

— Где же люди?

— О персонале мне ничего неизвестно, активация программы произошла при появлении системного администратора, то есть тебя. Цель программы, ознакомить администратора с аппаратными возможностями станции! Однако сканеры показывают… — при этих словах Катюня-программа, косо на меня посмотрела. — Что ты импульсивен и интеллектуальные возможности не высоки.

— Хе! — весело подтвердил я.

— Проще говоря, — внезапно Катя превратилась в Набиулина. — Вы лейтенант, сумасброд и причем не большого ума!

— Ух! — вырвалось у меня, при виде нежданной метаморфозы. — Смени картинку, пожалуйста! — Набиулин хитро ухмыльнулся и обернулся Катькой.

— Твой страх перед очевидным, лишь подтверждает поставленный диагноз.

— Сам знаю, что не гений! Кстати, я сюда не просился, вы сами позвали.

— Станцией управляет искусственный интеллект, он отправил тебе приглашение, как самому ближайшему в пределах досягаемости.

— Так значит, где-то есть такие же как я?

Это было уже интересно, я конечно знал, что не являюсь единственным и неповторимым, но, если есть такой, скажем у американцев, то это не очень хорошо.

— В вашей солнечной системе, ты Рома, единственный, кто обладает правами администратора!

Ух ты, значит все-таки неповторимый. Глория смотрела на меня слишком скептически для программы, или воображение разыгралось.

— А вот что касается персонала, — продолжила она. — С этим проблем нет, в последнее время, станция фиксирует активацию ячеек в аномалии, все чаще и чаще. — Пока ты не задал очередной вопрос, давай прогуляемся, до системной карты, — я и в правду уже открыл рот, чтобы спросить.

— Пошли Катюня… ой, тьфу Глория.

Та лишь загадочно улыбнулась, и мы пошли, сквозь ряды столов, над некоторыми висели голограммы звездного неба, и неизвестных мне планет. Скажи мне кто-нибудь, год назад, что попаду в это место, скин № 132… хрен знает какой, я бы долго смеялся и крутил пальцем у виска, а сейчас воспринимаю как должное.

— Тебе это пока не нужно, — произнесла программа, заметив мой заинтересованный взгляд. — Для начала научись блокировать возможности временно́й аномалии, а точней действия операторов, иначе твои коллеги, зайдут слишком далеко. Это здесь, — сказала она, когда мы подошли к голограмме большого шара с миллионами зеленых точек. — Видишь точки?

Удовлетворенная моим кивком, она продолжила:

— Это и есть ячейки, каждая отвечает за определенное время и место, их можно настраивать, вы этому уже научились, немного не корректно правда… Кстати, большинство возможностей заблокировано станционным ИИ, для вашей же пользы. Но, человек разумный, это не искусственный интеллект! Он вывернется, найдет выход, из, казалось бы, безвыходной ситуации, потому и нужен системный администратор! Вот смотри!

Глория движением кисти приблизила, один из участков, ячейка поменяла цвет на красный. — Это значит, что она задействована, давай дальше сам!

Ну сам так сам, я изобразил ее движение, будто увеличивая картинку на сенсорном экране, получилось сразу. Возник вопрос, а нужны ли руки? Мне показалось, что голограмма подчинилась мысленному приказу. Ну, так это легко проверить. Я опустил руки и мысленно произнес: «УВЕЛИЧИТЬ НА ВЕСЬ ЭКРАН!» — картинка подчинилась.

— Ух ты! Это же видео! — сказал я вслух, наблюдая как двое мужчин в незнакомой форме, колдуют над символами.

— Молодец! Быстро учишься, — Глория была довольна. — Посмотри на них! Эти шустрые ребятки, очень жадны до новых знаний, и, если их не притормозить, наворотят дел.

— Китайцы! — констатировал я. — Они уже во многом, впереди планеты всей, и здесь торопятся преуспеть.

Однако, далеко братишки полезли, похоже задумали конкретный передел, надо что-то делать. Как они вообще сквозь временной барьер перепрыгнули?

— Как собираешься действовать? — программа смотрела на меня заинтересованно.

Вопрос, конечно, хороший. Пожалуй, сделаем по старинке, прямо и грубо.

— ВЫВЕСТИ ЦВЕТ МАРКЕРА РАБОТАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ! — последовал мой мысленный приказ.

Была вероятность, что ИИ не поймет, все-таки время я назначил в земном летосчислении, но станционный комп справился, просто вывел всю статистику за прошедшие десять лет. Теперь я наблюдал пару десятков таблиц и графиков, поверх киношки с китайцами. Чудненько, будем разбираться.

Первые посетители появились почти девять лет назад, точнее посетительница. ИИ любезно вывел мне фото Веры, на меня смотрела молоденькая девушка с наивными глазами, по сути, еще ребенок. Через короткий промежуток времени появились другие, замелькали лица мужчин, женщин, их характеристики, количество и время посещений, у всех была одна общая особенность, синий маркер, и цифра девять возглавляла длиннющий код.

— Синий — цвет персонала! — подсказала наблюдающая за моими действиями программа.

— Спасибо! Я это уже понял.

Девятка — российский код, фотки с другими цифрами пошли ниже, семерки, пятерки и т. д.

Так, мне нужны семерки! Внешность почти у всех азиатская. Ого! Да их больше трех сотен! Точнее триста пять оперативников, не мелочатся ребятки. Так… Как же правильно сформулировать, что бы меня понял комп? Ведь большая часть оперов, судя по показаниям графиков и таблиц, сейчас находится в прошлом.

— ВЕРНУТЬ… нет не так. — ВОССТАНОВИТЬ РАВНОВЕСИЕ ПУТЕМ ВОЗВРАЩЕНИЯ ПЕРСОНАЛА С КОДОМ СЕМЬ В ИСХОДНУЮ ТОЧКУ! — во сказанул.

Однако ИИ меня понял, замелькали цифры, цветные графики принялись бешено скакать.

— Ой! — вырвалось из меня. Надеюсь, не сильно накосячил?

— Они уже изменили линию прошлого, — произнесла Глория. — Но пока не критично для вашего времени!

Мля… Не будем расстраиваться раньше времени. Надеюсь, по возвращении, не сильно удивлюсь изменениям.

Они слишком быстро движутся в прошлое. Временная настройка портала им не поддалась, так они нашли свой способ продвигаться. Ну с таким количеством персонала все возможно. А Набиулин меня за несостоявшиеся теракты до сих пор грызет! Нет уж, не пойдет, вы так и до Чингисхана доберетесь!

— БЛОКИРОВАТЬ ПРОХОД ЧЕРЕЗ ПОРТАЛ ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ, ИСКЛЮЧЕНИЕ ДЛЯ ИЗНАЧАЛЬНОГО КОДА ДЕВЯТЬ!

Я же все-таки России служу. Эх, генерал Коломиец слезу пустит, если узнает о моем поступке. Но знать об этом никому не нужно. Или…

— Глория! Должен ли я распространятся о своей новой должности?

— Это на твое усмотрение, если хочешь оставаться за кадром, то оставайся, сам должен понимать, какие будут последствия. Твои новые возможности, превышают силы самого технологически продвинутого государства на земле. Все зависит от того, насколько ты амбициозен! Может, захочешь стать местным правителем⁉ — она вопросительно на меня посмотрела, затем продолжила. — Но, предупреждаю Роман, никаких глобальных конфликтов и переделов, ИИ не потерпит.

Глория обошла голограмму с портальной аркой, и теперь смотрела на меня сквозь озадаченных китайцев.

— Ты правильно поступил, заблокировав портал. Вот эти!.. — она показала пальцем на видео, там уже было не двое, а пятеро. — Не знают или не хотят знать, чем закончится история совершенных ими убийств. Как я уже говорила, они жадны до всего нового! Хорошо если после содеянного, в их стране, все останется по-старому, нельзя менять то, что уже произошло! Бери пример со своих соплеменников, действуют аккуратно, никакого насилия. Усыпил террориста, порылись в его памяти и отпустили. Твои коллеги знают, где и когда будет взрыв, но предотвращать его не будут, потому как есть понимание, основанное на опыте, спаси они этих людей, обязательно погибнут другие! Закон равновесия, Рома! Знания нужны для развития цивилизации, а не утилитарного использования. Слишком частая и глобальная корректировка приведет к сбоям и хаосу. Угроза человечеству приведет к блокировке комплекса. И в итоге, Рома, ты лишишься своих способностей!

Это действительно подействовало как ушат с ледяной водой и до меня окончательно дошло, во что я вляпался. Я уже не представлял себя другим. Несмотря на всю тяжесть данной ноши. Но по крайней мере я теперь знаю, что делать, чтоб это закончить.

— Но если возникла необходимость в корректировке, то надо действовать осторожно, — продолжила Глория. — Свести последствия на нет, это еще не все! Необходимо учитывать человеческий фактор. Прошлое использовать можно, как знание, чтобы влиять на будущее, анализ — наша главная задача.

Я, конечно, не тупой, понимаю, что спасенный может в будущем оказаться маньяком или террористом. Но как я могу за всем уследить? Я же не компьютер!

Глория смотрела так, словно читала мои мысли, и веселый смех стал тому подтверждением.

— Ты читаешь мои мысли! — утвердительно сказал я, понимая, как это глупо звучит. Ведь при появлении голограммы моей мамы я сразу должен был понять.

— Конечно. Открою тебе страшную тайну, — она перешла на заговорщицкий шепот. — Я прошита у тебя в мозгу!

— Хы-хы…

Глупо лыбясь, я зачем-то ощупал свою голову. Испугался ли я? Немного. Как-то стремно, что кто-то знает все твои похабные мыслишки. На короткое время я почувствовал себя на месте своих носителей — не очень приятно. Успокаивало то, что расправляться со мной никто не собирается.

Глория покачала головой и сдавленно хихикнула.

— Ты теперь всегда будешь у меня в голове?

— Нет, эта версия только для внутреннего пользования центра управления.

— Ты точно программа? Ведешь себя как человек! Разве комп может, так рассуждать?

— Я копия психоэмоционального слоя давно умершего человека, — произнесла та, с легкой грустью.

— Копия души? — для меня такое было в новинку, я посмотрел на Глорию другими глазами, пытаясь сквозь Катюню разглядеть очертания древней расы.

— По-вашему, что-то схожее, но скорей энергетической сущности. Не пытайся увидеть то, чего нет. Я программа! Лучше займись делом.

— Как скажете, шеф! Делом, так делом! А нет ли, здесь чая? Или лучше кофе?

— Обижаешь дорогой, — она изобразила говор чайханщика. — Есть все что необходимо, это же станция! Там нет заварки и растворимого кофе, даже не спрашивай, это не твоя кухня. Пищевой синтезатор, если говорить простым языком, вон в том шкафчике, — Глория указала в нужном направлении.

— О, как! Ненашенские технологии! — говоря это, я уже спешил к чудо шкафчику, который стоял в десятке метров от нас. С виду небольшой двухкамерный холодильник, только нет дверки и вообще нечего нет. — А где меню?

— Рома! — в голосе программы послышался смешливый упрек. — Коснись синтезатора и представь что хочешь, — последние слова прозвучали намного ближе, чем первые, прямо в ухо, заставив меня дернуться.

— Да чтоб тебя… Нельзя так пугать! Я понимаю, что ты супер-пупер программа, мне-то как новенькому непривычно!

Она же, стояла рядышком и гадливо улыбалась.

— Давай уже, новенький, представляй!

И я представил, испытывая внутреннюю дрожь. Передняя стенка растворилась и моему взору предстала дымящаяся чашка кофе, причем именно моя, командировочная чашка, на ней черным маркером написано МОЯ! Она специально была подписана, несколько лет назад, чтобы всякие ушлые напарники, не хапали ее по утрам.

— Очень удобно! — сказал я, наслаждаясь чудесным напитком. — Вкус прямо один в один как я варю по утрам.

Меня так и подмывало воспользоваться шкафчиком еще раз, коньячок плюс шашлычок, ЭМ… аж слюнки потекли. Но это попозже. А сейчас!

Что у нас предшествовало банкету? Ах да — семерки! Вон они волосы на себе рвут пытаясь понять, почему вдруг портальная арка перестала работать. Я подошел к голограмме испытывая чувства нашкодившего подростка и соответствующим выражением лица. Кукуйте пока, а то шустрые больно.

— СВЕРНУТЬ СЕДЬМОЙ КЛАСТЕР, — круг опять наполнился изображением миллионов зеленых точек-ячеек. — Код пять и код три… ВЫВЕСТИ СПИСКИ СОТРУДНИКОВ, НА ДВА ЭКРАНА! Ну и кто у нас тут?

Догадка, конечно, была, тройки синели немного бледнее пятерок. Англичане и американцы, именно их фотографии смотрели на меня с экранов. У первых есть своя или свой омега, вторые используют синтетический препарат, потому и бледненькие. Дверка теперь для всех закрыта.

— А что это?

Подойдя к стеллажу, я без спроса открыл полупрозрачную дверцу. Взяв один из предметов, покрутил между пальцами. Рассматривание не привело к пониманию.

— Профессиональные атрибуты! Тебе их лучше не трогать.

Кому она это сказала? Если мальчишке показать пистолет, затем повесить на стене, со словами: не вздумай прикасаться! Долго ли он там провесит? Но я все-таки прислушался и положил обратно.

— Первые два стенда — оружие! — программа-«Катюня» уже была рядом. — Третий перемещение — телепорты: временные, пространственные, цикличные. Четвертый — складские атрибуты, и походные комплексы оперативников, — закончила она перечислять. — К оружию у тебя доступа нет — не дорос еще! Телепортами тоже пользоваться рано, а вот походный комплекс можешь взять, но только один!

К чему мне какая-то хрень? Хотя…

Я подошел к последнему стенду, на котором скромно расположились несколько одинаковых с виду контейнеров. Если учесть скудное знания языка, отличались они уровнем допуска. Юмористка, уверена же, что мне только один и подойдет.

— И для чего они нужны? То есть, какую функцию выполняют?

— Рома! Что в твоем мире делают оперативники? Ты должен был уже вникнуть в суть работы, после активации прошло уже достаточно времени! Сбор информации, анализ…

Хоть она и не женщина, но иногда проще промолчать, сама все скажет.

— Возьми контейнер…крайний слева.

Открыв его, я увидел обычное кольцо, на вид из пластика.

— То, что ты принял за кольцо, на самом деле программа управления. Чем выше уровень, тем больше функций.

До меня наконец стало доходить.

— Надень на безымянный палец.

Я не заставил ее долго ждать, и сразу натянул.

— Ты же знаешь я немного туговат. Объясни, как эта штука включается?

Прокручивание кольца на пальце и поиск скрытых кнопок, результатов не давали.

— Прижми атрибут большим пальцем и отдай мысленный приказ: «Загрузить!»

Когда я проделал требуемую операцию, колечко погрелось, покололось и пропало.

— Эй! Оно исчезло!

— Значит программа загружена. Необходима инсталляция, — она говорила со мной как с ребенком, получившим новую игрушку. — Или ты ждал фейерверков? Не будет их, и фанфар тоже не услышишь! Это не игрушка.

— Спасибо! Вот только разницы не чувствую, что с ним, что без него.

— Вот балбес! Это же программа! Ты и не должен чувствовать, пока не инсталлируешь! Нужно произнести кодовое слово, перед глазами всплывет интерфейс, затем, в настройках измени его на редко используемое, если не хочешь, чтобы окно интерфейса всплыло в неудобные для тебя моменты.

— Понял! Какое там слово? — мне не терпелось испытать в деле новую приблуду.

— Работаем! — произнесла та, улыбаясь.

И чего это она лыбится, глядя на меня? Не важно…

— РАБОТАЕМ!

Сначала ничего не происходило, затем вдруг моргнуло, мое зрение не имело к этому никакого отношения, это произошло где-то внутри, словно сознание отключилось на доли секунды и вновь заработало, перед глазами, прямо как на мониторе всплыла надпись.

«ДЛЯ КОРРЕКТНОЙ РАБОТЫ, ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА СИСТЕМЫ.»

— О, как! НУ ТАК ПЕРЕЗАГРУЖАЙ, — особо не задумываясь распорядился я, хотя моя интуиция подавала тревожные сигналы, и Глория как-то странно смотрела, во взгляде этой продвинутой программы, читалось веселое любопытство.

Но команда была отдана, комп в моих мозгах не стал тормозить. Замелькали колонки символов, сопровождаемые невнятными звуками, графики, проекции летели со скоростью мысли. Я уже перестал их воспринимать как информацию, хотя именно ею и был этот поток, превратившийся в сплошную линию.

Не знаю, сколько это продолжалось, минуты или часы, окружающая действительность потеряла свою актуальность. Символы заменяли все, на что попадал мой взор. В какой-то момент я потерял связь с действительностью.

Когда все закончилось, я понял, что лежу на полу и пытаюсь насытиться воздухом, а озабоченная Глория склонилась надо мной.

— Не стоило задерживать дыхание, ты же не машина, задохнуться можешь.

С этими словами, объемное изображение, в лице Катюни, протянула мне вполне материальный платок.

— У тебя кровь идет носом.

— Что-то пошло не так? — восстановив дыхание, я сумел утвердится на пятой точке и теперь оттирал кровь с лица.

— Нет, Рома! Это вполне ожидаемая реакция, для неподготовленного человека, — она помогла подняться с пола, меня стало шатать во все стороны. — Потерпи, координация скоро восстановится, — она не солгала, через несколько секунд, я вполне сносно стоял.

— Так что, программа загрузилась?

Не зря ли я валялся на полу истекая кровью, прям как в дешевом боевике?

— Да! И не одна! Ты получил пакет программ.

— А?

Мне показалось, что Глория сжалась под моим взглядом, затем состроила шкодную мордашку.

— Прогноз был хороший, девяносто два процента из ста. По совету ИИ, я отдала команду. Они тебе необходимы, чтобы стать полноценным администратором.

— Так это не приблуда для опера?

— Да что ты к ней прицепился? Она лишь дополнение к основному пакету!

Провели как зеленого юнца! Хотя я и так зеленый.

— Ты у меня спросила, хочу ли я этого? На хрена мне вообще быть админом? А может, ты думаешь, что это моя мечта — сидеть черте-где и контролировать ход истории⁉ — голоса я не повышал, говорил спокойно, Глория слушала меня с серьезным лицом.

— Рома, у тебя характер не тот, чтоб сидеть на одном месте, авантюрист по натуре, но умеешь вовремя остановиться. Земной год, я наблюдаю за тобой и по крупице выдаю знания. Помнишь обезьянку? Эта безделушка послужила привязкой, — я улыбнулся, вспоминая первое перемещение. — Как думаешь, откуда тебе известен наш язык? Понемногу день за днем, я вбивала его тебе в голову. А сейчас ты получил основной пакет программ!

— Ну да, получил! Но все еще не чувствую разницы, — кроме мути в голове и ватности тела, я пока ничего не ощущал.

— Вызови интерфейс! Без команды он не покажется.

— Хе! Так бы и сказала. Интерфейс выходи!

Зрение тут же дрогнуло, затем появился прозрачный экран, было непонятно висит ли он снаружи в полуметре от меня или это проецирует мой мозг.

— Ух ты! — поморгал и помотал головой, картинка не изменилась. — Теперь вижу!

Экран моргнул, появилась надпись:

" ВНИМАНИЕ! ОШИБКА! НАБЛЮДАЕТСЯ РАЗРЫВ НЕЙРОННЫХ СВЯЗЕЙ, В СЛЕДСТВИИ МЕХАНИЧЕСКОГО ПОВРЕЖДЕНИЯ ГОЛОВНОГ МОЗГА, НА ДАННОМ ЭТАПЕ ИНСТАЛЛЯЦИЯ НЕВОЗМОЖНА!

— Вот те раз! Все было зря, мои мозги не подходят! — вдруг стало весело, с улыбкой я посмотрел на Глорию, а эта вредная программа была спокойна.

— Думаешь, я этого не предусмотрела? Ты получил травму в тринадцать лет, придется вернуться и исправить это!

Улыбка сползла с моего лица.

— Как это вернуться? Куда?

— Рома, ты как маленький! Просто совершишь перемещение, но только не в кого-нибудь, а в самого себя, за год до происшествия, позже нельзя.

— А? — подобрал я подходящий звук. — Хрен вам! Я туда не вернусь, только не в детство! Вы что с ИИ садисты что ли? Опять все это пережить. Тем более меня на работе ждут.

Я сделал вид, что собираюсь уходить.

— Помнишь, где работаю? Ну ладно, засиделся что-то, пора мне, и спасибо за кофе!

— Не все так просто, Ромочка!

Катюня превратилась в очкастую брюнетку в деловом костюме, так сказать, показала свое истинное лицо, которое сочилось цинизмом, в глазах только цифры, тонкая линия губ, одним словом, стерва, но красивая!

— Ты единственный кандидат, которого мы долго искали, я даже говорить не буду насколько долго, сам когда-нибудь узнаешь. Тебе в любом случае придется пройти через это, хочешь или не нет!

Глория приблизилась, заглядывая мне в глаза, томная, сексапильная. Пожалуй, имя теперь ей подходит, сделал я вывод, пытаясь отвести восхищенный взгляд.

— Ты теперь часть системы! Скажи мне, если полковник Набиулин прикажет, разве ты ответишь, не могу, не хочу или сделаю потом? Это работа, Рома! Если думаешь, что, закрыв порталы для части персонала можно успокоится, то ошибаешься, человек найдет лазейку, — неожиданно она сменила тему. — Не пройдет и земных суток, как люди буду проходить через другие ячейки, если ваша раса доросла до этого, уже не запретишь! Можно только ограничить, а у тебя пока, нет ни образования, ни опыта.

В ее ярко-зеленых глазах, появились веселые чертики.

— Дерзай, Рома! — и толкнула меня в грудь.

— А-а-а-а! С Т Е Р В А-А-А!

Глория быстро удалялась, в конце концов превратившись в точку, плывущую по тёмно-зелёной мути.

Глава 2

Приземление вышло очень мягким, скорее придиванивание. Плюх… скрипнули старые пружины видавшего и лучшие времена дивана. Это произошло от рывка, потому что Рома не падал, он мирно спал, пока нехорошая программа по имени Глория не впихнула в него взрослую суть, его же самого.

Никакой второй личности не было, ни комнат с витражами, ни каменных мешков, что я привык видеть внутренним зрением, карман тоже молчал, словно и не существовал никогда. Был только мальчик Рома, который знал будущее, а теперь еще и вспомнил прошлое. Память, это злая тетка и добрый дедушка в одном лице. Первая, гадко хихикая подсовывает тебе, то, что помнить необязательно, а второй, пряча улыбку в седой бороде, сглаживает эти моменты, хорошими воспоминаниями.

К счастью, человеческий мозг умеет защищаться, у него есть простой, но эффективный механизм, который прячет ненужное в глухих закоулках памяти. Не знаю, что поспособствовало, возможно слияние будущего, прошлого и настоящего или просто Глория постаралась, но защитный механизм дал сбой. Всплыло то, что затмило собой даже смерть матери. Такое вообще не имеет право на существование, мы ведь были детьми, разве можно так?

Нет! Исчезни!..

Я пытался прогнать из головы жуткие кадры. Ни тут-то было, память словно взбесилась, скинув с себя многолетнюю пыль, выдавала картину за картиной, сюжет сменялся другим, не было в них ничего хорошего, только грязь и боль. Физическая боль, ничто, по сравнению с этой. Противное, тягостное чувство, поселилось в груди, безысходность гасила сам смысл существования. Уткнувшись в подушку, я начал тихонько выть.

Вранье… не было этого! Невозможно такое забыть! Глория…! Когда вернусь, удалю тебя к чертовой бабушке. В бессильной злобе и скрепя зубами, мусолил я эту мысль.

Как можно жить с таким грузом, но что я мог сделать в той ситуации? Сопливый инфантильный ребенок, который недавно пережил потерю близкого человека.

Как-то незаметно сознание заполнилось густым туманом, нить реальности стала затираться, моя голова уже была на теплых коленях Катюни, она заботливо поглаживала ее, шепча на ухо нежным голоском:

— Все хорошо, зайка, ты сильный! Справишься!

Я лишь беззвучно плакал. Туман, проникал все глубже, смягчая то, что, казалось бы, невозможно смягчить, постепенно я погрузился в глубокий сон, без сновидений.

Пробуждение было быстрым, я открыл глаза и уставился в потолок, пришло понимание, где нахожусь, что произошедшее вовсе не сон. Находясь в теле двенадцатилетнего ребенка, я чувствовал себя уставшим от жизни стариком.

А ведь мне сегодня еще в школу. Писец…

Сумерки осеннего утра пробивались сквозь большое деревянное окно. Старая крашеная дверь, сопение бабушки в соседней комнате, стены, которые никогда не слышали об обоях и календарь с изображением красивой темноволосой девушки. 1986 год.

— МЛЯТЬ…

«Детство. Как было бы здорово заглянуть туда одним глазком», появлялись такие мысли при особом настроении: грусть, меланхолия, не знаю, как это ухватить. Но не взаправду же!

Ежедневное хождение в школу, доказывать каждому быку, что ты не олень, но делать нечего, Глория не вернёт меня назад, пока я не улажу дела. И вообще хватит себя жалеть, ты взрослый мужик.

В Советском Союзе можно было одеваться красиво и даже модно, если твои родственники работают за границей или допустим, тетя заведует каким-нибудь магазином. Но у меня таких в родне не водилось. Мать, пока была жива, работала воспитателем в детском саду, отец строитель, бабушка завсклад в ПТУ, так что блата ноль. Потому и топал я сейчас в школу, в страшных, неудобных черных туфлях. Это обстоятельство нисколько не улучшало моего жуткого настроения, хорошо хоть форма у всех одинаковая, одним словом — Совдепия.

Попытка сказаться больным, не увенчалась успехом, несмотря на мою хмурую физиономию, я был накормлен молочной кашей и отправлен грызть гранит науки. Я же самостоятельный, холостой мужик, хоть и на полметра меньше! И тут на тебе, хоть и приятно было видеть бабулю, молодой и пышущей жизнью, но мне опять приходилось ей подчинятся.

Если посмотреть с другой стороны, утро было интересным, ещё до пробуждения бабушки, меня порадовало радио, диктор бодрым голосом погнал весь Союз умываться, а затем была зарядка, всё такое близкое-родное, даже настроение поднялось.

— Советский дух, Совком здесь пахнет, — процитировал я Пушкина, немного перефразировав под воздействием настроения и вышел из подъезда.

— Чаво-чаво? — проскрипел старушечий голос.

«Вот чёрт…» — соседка сидела на скамейке, прям за дверью.

— Здравствуйте Марья Ивановна, — имидж хорошего мальчика не повредит, соседка пенсионерка, всю войну прошла медсестрой.

— Чаво там трындишь-то, оболтус? Совки у него пахнут, чему вас в школе учат? Балбесом растёшь, Ромка!

— До свидания.

«Вот и поговорили, вот тебе и хороший мальчик.»

Сегодня третье октября, вторник. С памятью все в порядке, вчера я получил двойку по алгебре, а после уроков набил морду Сидору. Саша Сидорчук, не великого ума, к тому же трусливый задира, поверил в себя и докопался. Так мы говорили в далеком детстве. Этот гавнюк, прямо на уроке, подкрался и воткнул циркуль мне в бедро, за что естественно и понес справедливое наказание в виде сломанного носа и заплывшего глаза.

Экзекуцию назначили между вторым и третьим уроками, было весело. Сидор скулил как обиженный щенок, одноклассники улюлюкали, подбадривая меня. Но, из всего этого, вытекала одна большая проблема — дворовые друзья Сидорчука, они на пару лет старше нас и учатся в этой же школе.

Старший брат битого мной, не так давно поселился в зоне. Будучи на свободе, тот плотно дружил со всем двором, по крайней мере, с его криминальной частью. Так что сегодня, нужно быть осторожным, особенно в злачных местах, типа общественного туалета и школьного двора. Ну да ладно, как-нибудь разберемся.

От дома до моей любимой школы, всего-то десять минут спокойного шага, нужно перейти лишь одну улицу, что я сейчас и делал. Занятый своими мыслями, я не обратил внимания на окружающую действительность. Тишина…

Привыкший к оживленному движению и как следствие, к шуму, я тихо офигивал, машин практически не наблюдалось. Неужели так было, или это какая-то параллельная реальность? Тут вспомнилось, что в нашем подъезде, был только один владелец машины. А во всем дворе, таких с пяток наберется. Это те времена, когда автомобиль считался роскошью, а не средством передвижения. Можно спокойно пренебречь незыблемым правилом пешехода: переходя улицу, посмотри налево, а затем на право. Да эту улицу, можно не спеша на лопатках переползти, с перекуром посередине.

ПРОГРАММА НАВИГАТОР УСТАНОВЛЕННА…!

Я аж присел прямо на дороге, чем вызвал негодующий взгляд дедушки на велике.

— Не проснулся что ли? — проворчал тот. — Что за молодежь пошла, пока одну ногу поднимет, вторую собаки отгрызут.

Дедуля в черной беретке, продолжал причитать, удаляясь на своем скрипучем транспорте.

«Пенсионеры с утра накачивают позитивом.»

Как заядлый вор, озираясь по сторонам, я наконец оказался на газоне.

«И что это было? Привет от Глории? Или ИИ прикалывается? Хотя… У меня сейчас молодой мозг, который еще не травмирован, получается пакет этих злосчастных программ, все еще со мной⁉ Мля, в мусор вляпался!» Потряс я испачканной рукой.

ПРОГРАММА УТИЛИЗАТОР УСТАНОВЛЕННА!

Неодушевленный голос в моей голове, заставил втянуть шею.

«Да чтоб тебя! Ты меня так заикой сделаешь! Убавь что ли громкость, и голос смени!»

ТРЕБУЕТСЯ УЧАСТИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ! — прозвучало намного тише.

— Понял, понял. Интерфейс выходи! — произнес я, продолжая двигаться в сторону школы.

Зрение дернулось, появились таблицы, малопонятные символы, мне потребовалось время, чтобы убрать ненужное, еще и за дорогой следить. Непривычно все это, экран перед глазами, голос в голове, будто в бродилку играю.

Нашел мини карту, это я так понял и есть навигатор — схематичное изображение моего городка, дома, улицы, промзона, зеленая точка по центру карты, то есть я.

«Все это конечно хорошо, только на фига оно нужно? Чтоб не заблудится? Ну да, могу теперь шарахаться где угодно и утилизировать что-нибудь! Зашибись…»

Длинный гулкий звонок, оповестил меня о приближении к учебному заведению.

«Гадство, опоздал!»

Появившаяся было мысль забить на школу, тут же погибла, не без сожаления, конечно. Дико, жутко дико, но это все-таки мое прошлое, так что прибавим ходу.

В холле, перед раздевалкой, стояла завуч, незаметно проскользнуть не получится, так что иду спокойно, она как раз отчитывала нерадивого старшеклассника.

— А-а-а, Хабибулин! Опять опаздываешь? — старшеклассник был забыт.

— Извините Тамара Петровна, старенький дедушка никак не мог перейти дорогу, я ему помог, а потом и до дома проводил! Он ели ходит, — прервал я, открывшего было рот завуча. — Не смог его бросить одного на дороге, я же все-таки пионер! — для наглядности подергал алый галстук, поглаженный заботливой бабушкой накануне.

— Ну-ну, — произнесла та, скептически меня разглядывая. — Ты какой-то красноречивый сегодня⁉ — отвечать я не стал, лишь виновато опустил глаза.

И в правду разболтался, забыл, что Рома скромный мальчик, с него лишнего слова не вытянешь, это уже позднее я понял, что скромность чем-то украшает, но не одевает и не кормит.

— Так, Хабибулин, — завуч изобразила суровую мину. — По поводу твоей успеваемости нужно поговорить, но это позднее, а сейчас, беги на урок, и так опоздал.

«Всё-то она знает и помнит.»

Первым по расписанию урок русского, значит бежим на второй этаж! Стучусь для приличия, тут же открываю дверь.

БАЗА ДАННЫХ УСТАНОВЛЕНА! — оповестил меня, приятный женский голос.

По дороге в школу повозился с настройками, но все равно, это было неожиданно.

— Ба! Хабибулин, собственной персоной!

Татьяна Федоровна, наша умница и красавица, к тому же веселая дамочка, двойки мне ставит в легкую, с улыбкой.

— Задержался, извиняюсь! — сказал я, первое, что пришло в голову.

— О, как! Новые слова в лексиконе?

Возникли и потухли смешки одноклассников, на которых я наконец обратил внимание.

Мать моя, какие же они маленькие! А девчонки-то, хорошенькие!

— Будешь продолжать в том же духе, я тебе сегодня тройку поставлю! — Татьяна Федоровна была в своем репертуаре.

— Спасибо за доверие, — ляпнул я, не подумав, и прошел к своей парте.

— Хватит уже меня удивлять! — воскликнула та, изобразив очаровательную улыбку.

Утвердившись наконец на своем месте, я заметил, что от Людки Корольковой, моей соседки по парте, приятно пахнет, настолько приятно, что в моем паху зародилось что-то и стало подниматься на верх. Она такая хрупкая, женственная, а Оксанка, уже полностью сформировавшаяся девушка… Стоп… Да что со мной? Им по двенадцать лет, я же не педофил!

— И так, класс! — голос Татьяны Федоровны, прорвался сквозь розовую муть моих гормонов, возвращая на грешную землю, детишки тоже затихли. — У нас сегодня диктант!

— Татьяна Федоровна! — прозвучал голос Сидорчука. — Можно я не буду писать? У меня голова болит!

Сидор сегодня был незаметный, на задней парте прятался за широкой спиной Валерки Букина.

— Саша! Если болит, иди в медпункт! На урок можешь не возвращаться.

Уговаривать его не пришлось, Сидор прошмыгнул к двери сияя лиловым глазом. Однокашки, тем временем, бросали взгляды то на меня, то на него.

На перемене ко мне подошел Букин, из всех пацанов в классе он был самым серьезным и рассудительным, Валерка жил в одном дворе с Сидором.

Я же тем временем пыжился над домашкой по алгебре, не хотелось схлопотать еще одну пару.

— Горилла старший про тебя спрашивал, — произнес он, заглядывая в мою тетрадку.

В его словах, ничего нового не было. Момент расправы надо мной, четко отпечатался в памяти. Я помнил место и сколько их было, даже некоторые фразы.

Гарик старший, этот Горилла-мутант!.. Будучи учеником восьмого класса, то есть на три года старше меня, особым умом не отличался, но этот недостаток вполне компенсировался телосложением, за что тот и получил свое прозвище.

— Привет что ли передавал? — спросил я, не отвлекаясь от уравнения, приходилось напрягать память, свою и чужую.

— Ага! — усмехнулся Валерка. — Сказал, что п…ц тебе.

— А-а! Ну тогда прощай, друг, спасибо за все! — я схватил его за ладонь и начал трясти, Букин сначала оторопело уставился на меня, а затем рассмеялся.

— Да я серьезно! — отсмеявшись продолжил тот. — Он со своей гоп-командой, будет тебя ловить.

— А что я должен делать, Валер? Прятаться? Или может из города бежать? Уж лучше огребу положенное мне, а потом будем посмотреть!

— Ты какой-то другой сегодня! — подвел итог Букин.

Ответить я не успел, прозвенел звонок. Энергично покрутив пальцем у виска, Валерка убежал.

«Он прав, ребёнком мне не стать.»

Затем была алгебра, я даже умудрился заработать хиленькую четверку, решив уравнение на доске. Математичка отличалась скупостью на похвальбу, но молодцом все-таки назвала. Откуда ей было знать, какой у меня в голове багаж, скорость решений зависела лишь, от скорости поиска в памяти. А ещё я заметил, что Людка, соседка по парте, пододвинула стул ближе, иногда касалась меня бедром или локтем. Интересно, зачем она это делает?

…История, химия, НВП. В общем-то было интересно.

На протяжении учебного дня, в мой мозг установилось с десяток различных программ, с ними я решил разобраться позднее, не до того пока, приходилось разбираться с записками сентиментальных одноклассниц, вряд ли пацаны станут присылать раскрашенные сердечки и потешных кошечек. И взгляды, взгляды, нет, такого точно не было, а может от меня пахнет по-особому?

При попытке понюхать у себя под мышкой, наткнулся на недоуменный взгляд военрука.

Мне все больше нравилась школа. Переживать все заново… не думаю, что кто-то может этим похвастаться.

Скромный мальчик Рома, вдруг стал активным и смешным, здравый смысл твердил, что нельзя выделяться, так можно изменить ход истории. Но я вяло к нему прислушивался, полагаясь на всесильный авось. Профессора с полковником тут нет, они бы меня порвали как тузик грелку.

После уроков, я решил немного задержаться. Стоило подумать, драться сегодня или отложить на потом. Было понятно, что на долго не отложишь, все равно достанут. В общем-то, план уже был готов, простой и дерзкий, использую эффект неожиданности. На том и порешил, и уже было направился на выход, но тут.

— Роман, задержись пожалуйста! — Татьяна Федоровна.

«Блин начинается и обратилась как-то странно, по имени. Всегда ведь по фамилии только, ну сейчас что-то будет.»

— Что с тобой произошло? — она открыла мою тетрадь с диктантом и ткнула красивым наманикюренным пальчиком. — Вот! Это твой прошлый диктант, а это сегодняшний! Разницу видишь?

«Ну да, она была на лицо, в смысле разница — корявые малопонятные символы, или ровные аккуратные буквы. Вот об этом-то, я не подумал. Хотя, что я мог сделать? Писать, как в детстве, вряд ли получится! Придется как-то отбалтываться.»

— Открою вам страшный секрет, Татьяна Федоровна! Вы готовы?

— Конечно Рома, всегда готова к секретам! — произнесла она с улыбкой.

— Ну тогда слушайте, но только никому ни-ни! — ее улыбка стала шире, на щеках образовались ямочки. — Мне пришлось не спать всю ночь, готовился к диктанту. Не зря, как вы сами видите! — выложил я заговорщическим голосом, при этом старательно округляя глаза.

— Не знаю, как все это понимать, — задумчиво сказала она. — Но таким ты мне нравишься Роман, не вздумай становиться прежним!

— Вы мне тоже нравитесь, Татьяна Федоровна, но давайте не будем афишировать наши отношения, окружающие не поймут! — в ответ она заразительно рассмеялась, затем зажав свободной рукой рот, отправилась восвояси, махнув на прощание моей тетрадкой.

И у меня были дела — Горилла с Сидором на первом месте.

Есть одна тихая тропинка, по пути к дому, проходящая через частный сектор. Так этот район назвали позднее, когда Союз развалился, а сейчас это скопление разномастных полу-деревенских домиков. Насколько помню, там меня и поджидают.

День был прекрасный, бабье лето в самом разгаре, природа радовала пока еще теплым солнышком. Предстоящая встреча нисколько не портила настроения, я взрослый мужик в теле ребенка, накопивший достаточно опыта, и, пожалуй, коварства. В общем с подростками, даже с двумя, я справлюсь.

Дорожка петляла, густой высокий кустарник петлял вместе с ней, перекрывая вид на задние дворы частных построек. А вот и поворот. За ним никого не было. Не понял! Память что ли подводит?

Озадаченный я продолжал идти. Тут позади меня, хрустнула сухая ветка. Оборачиваюсь. Ну конечно, мстители поджидали меня в кустах, этот момент затерся в памяти.

Горилла, тяжело ступая вышел на тропинку. На две головы выше меня, в два раза шире, узкий лоб, маленькие свинячьи глазки, тяжелая челюсть — неандерталец, одним словом. За ним злорадно сияя заплывшим глазом, выскочил Сидор.

— Ну че, п…к, попался? — начал Горилла.

С высоты прожитых мною лет, было видно, что он пытается себя завести. Ну что ж, придется помочь.

— Я не понял Гарик, вы что в кустах творили? — между тем Горилла приближался. — Ты Сидора что ли дрючил? — мой вопрос неандерталец оставил без внимания. — Подожди, а может он тебя? Я никому не скажу, честно-честно, — продолжая заводить мстителя, я сделал шаг назад, снял ранец. Он изрядно натер плечо, но не количество учебников были тому виной, а два силикатных кирпича, каждый по пять кило. Даже на стройку не надо было заходить, прихватил их по пути.

— Ты ох…л, сученок? За базаром воще не следишь! — изрек Горилла, зверея и ускоряясь.

Сидор возбужденно прыгал за его спиной, он напоминал шакала из мультика про Маугли.

Пора.

Чуть отведя тяжелый ранец назад, я замахнулся им на нападавшего. Это было слабое место коварного плана, лямка могла не выдержать. К счастью, совдеповский ранец с блеском справился, можно подумать, что их специально шили для ношения кирпичей.

Горилла, как и следовало ожидать, мой выпад всерьёз не воспринял. Приготовив правую руку для удара, левой встретил ранец, сильно так встретил, видно рассчитывая отшвырнуть его в сторону, «подумаешь каких-то пара тетрадей и учебников».

Раздался противный хруст, будто сломали сразу несколько свежих веток. Гарик остановился, пока еще не понимая, посмотрел на висящую плетью левую руку, из кисти торчало что-то белое. Время замедлило шаг, как это бывает в подобной ситуации, Сидор с довольной, злобной мордой, все еще был позади, он не подозревал, что такой, казалось бы, простой бой уже проигран.

— АААААХ, СУКААА! — жалобно и смешно заголосил Горилла. — РУКУ ПАДЛАА, РУУКУ СЛОМААЛ!

Торчащие кости, уже не были белыми, кровь нашла дорожку, стекая крупными каплями. Зрелище было тошнотворное, но я и похуже видел, а вот Сидорчук с Гариком похоже столкнулись впервые.

Сидор, наконец, перестав прыгать, стоял с вытаращенными глазами беззвучно открывая и закрывая рот. Травмированный же не стеснялся в выборе слов, в основном они были односложные-матерные, у него даже слезы на глазах появились. Плачущий Горилла, ну и зрелище, где же мой смартфон? Впрочем, мне не до разглядывания, потом посмеюсь. Воспользовавшись тем, что Гарику не до меня, я бросил ранец и подскочив к стоящему в ступоре Сидорчуку, смачно залепил ему с левой, в небитую часть лица. Тот с воплями полетел на землю, тут же вскочив, отбежал на безопасное расстояние, да так быстро, словно телепортировался.

— Я братана своего приведу, он теб… — осекшись на полуслове, вспомнил, что его брат далеко и вряд ли вернется в ближайшие дни, возможно даже месяцы. — Корешам его скажу, — нашелся Сидор, продолжая меня стращать, — они тебя сегодня найдут, чмо ты е…

— В больницу его отведи, урод! — прервал я, его тираду.

От шока или от боли, а может от всего сразу, Горилла стоял, не двигаясь с места, пуская слезы и баюкая покалеченную руку. Мне вдруг стало его жаль. Соверши я такое в двенадцать лет, мне было бы страшно и стыдно, но мне то за сорок, кое-что повидал. Знаю, на что способны подобные отморозки, когда чувствуют безнаказанность. Теперь и Гарик знает, даже мелкий может дать сдачи, да так, что мало не покажется. Так что, была только жалость.

— Ты чо, сука, сделал? У него кости торчат! Б…я, — Сидор согнулся пополам, изрыгая содержимое желудка.

— Долго же до тебя доходило, тормоз!

Смысла задерживаться далее, я не видел, этот шакаленок не заткнется, развернувшись подхватил свой костедробильный ранец и направился домой, решив избавиться от кирпичей позднее.

Было о чем подумать, я физически слаб, мышцы в зачаточном состоянии, даже пресс! С этим нужно что-то делать.

Глава 3

Дом встретил меня пустотой, бабуля на работе, отец в командировке, на какой-то стройке, я даже не знал где.

Как же здесь уныло, ни компа тебе, ни сотового, даже телика нормального нет — черно-белый Рекорд на ножках. На сколько помню, все свободное время я проводил на улице, шарахались с дворовыми где попало, в основном по стройкам и заброшенным заводам. Что нужно ребенку, в этом возрасте? Дух приключений! Насмотрелись фильмов, где главный герой разведчик, или отважный партизан — наши идеалы, которых мы старательно изображали.

А что же сейчас? Жить по шаблону своего детства? Это глупо и неинтересно, не смогу я изображать ребенка. Нужно заняться чем-то, что пригодится в будущем. Во-первых, сегодня я убедился в слабости своего тела — значит спорт! Во-вторых, знания, не только школьные, другие — познавай сколько хочешь! Вот только где их брать? В смысле новые знания! Впрочем, что это я? У меня же есть свой комп, встроенный! Вот где раздолье, и лекарство от скуки, тем более весь день что-то устанавливалось, сейчас поглядим.

Стоп… Тут вспомнилось, что есть обязанности! Давно забытые уроки, мать их!

Помыв руки в ванной, я сделал себе чаю с бутербродом, дожевывая это дело, я понял, что оттягиваю неизбежное, хочешь не хочешь, а делать надо. Гадство, как же я это не люблю!

Но на деле, все оказалось не так плохо. Упражнение по русскому, выплюнул минут за пятнадцать, чужая память осталась при мне и работала на ура. С алгеброй, меня ждал сюрприз. Подключилась программа, вернее, предложила помощь, видимо я долго пытался решить уравнение. Она, не выдержав мозгового штурма, выдала следующее:

— ЗАДЕЙСТВОВАТЬ БАЗУ ДАННЫХ, ПОДРАЗДЕЛ МАТЕМАТИКА?

— Епти! Что же ты раньше молчала? Конечно задействуй!

— ВЫПОЛНЯЮ!

Уже привычно дернулось зрение, возникло мое уравнение с вариантами решений. Последних было два.

— Ну и какой из них выбрать? — тут же под первым решением, возникла надпись:

ДАННЫЙ ВАРИАНТ, ПРЕДПОЧТИТЕЛЕН!

Как удобно и интересно.

Поборов в себе желание, покопаться в других данных, я принялся за уроки. Это можно и потом, времени вагон.

Бабуля пришла, как только я покончил с уроками.

— Ты что-нибудь ел? — первое, что она спросила.

— Да! Бутер с чаем! Уроки сделал, двойку по алгебре исправил! — остановил я, открывшую было рот бабушку.

— Хорошо! — она выглядела слегка озадаченной. — Позднее покажешь дневник, сначала поешь нормально.

«Конечно, куда без этого, сейчас пойдет супчик греть. Хорошо хоть с ложки не кормят».

Так и живем.

Следующие пару часов, я копался в своих мозгах, точнее в компе. А было там столько всего…

Навигатор задвинул на потом, он мне на сотовом надоел, а вот с утилизатором позабавился вдоволь.

Управлялся он очень просто, иконка с надписью «утилизатор», должна быть активна, нужно всего лишь глянуть на предмет, допустим скомканная бумажка и дать мысленную команду — «утилизировать», предмет тут же исчезает. Через несколько минут, использования программы, моя комната превратилась в эталон чистоты, я даже на кухню сбегал, после чего мусорное ведро засияло первоначальной новизной.

Правда, не совсем понятно, к чему мне это? То есть чистота, конечно, хорошо, но я же не дворник! Вопрос прояснил комп, к которому я догадался обратиться.

— ПРОГРАММА УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ДЕЕСПОСОБНЫМ ГРАЖДАНАМ СОДРУЖЕСТВА, ПО ДОСТИЖЕНИЮ СОВЕРШЕННОЛЕТИЯ!

Во как⁉

Значит было содружество, а не феодальный или рабовладельческий строй! Причём задолго до того, как первый мой обезьяний предок, слез с дерева. Естественно, как и у любого нормального любопытного «подростка», у меня появились вопросы.

Какое содружество? Где оно находится? Куда пропало? И еще куча всяких. Но на все был один ответ.

— ИНФОРМАЦИЯ ОТСУТСТВУЕТ!

Хозяева все затерли и куда-то свалили?

Ладно, с хозяевами потом разберёмся. Куда девается мусор? И зачем вообще, допустим мне, жителю высоко технологического века, возиться с отходами? ИИ ответил ёмко.

— ПРОДУКТЫ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ НА АВТОМАТИЧЕСКИЕ ФАБРИКИ, ГДЕ ПРОИСХОДИТ ПРОЦЕСС ПЕРЕРАБОТКИ. ПРОГРАММА УТИЛИЗАТОР УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ЖЕЛАЮЩИМ ИМЕТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ДОХОД. ОСНОВНОЙ КОНТИНГЕНТ: УЧАЩИЕСЯ И ИНДИВИДУУМЫ, НЕ ПРОШЕДШИЕ ТЕСТ НА ПРОФПРИГОДНОСТЬ.

— Н-да…

Неплохо бы нашим студентам и пенсионерам такую подработку. Просто ходишь и зарабатываешь, да это ж мечта любого бомжа! Впрочем, не думаю, что в таком обществе сохранились бездомные.

— Кстати, а во что превращаются отходы, после переработки?

— ЭТО ЗАВИСИТ ОТ СПРОСА НА ДАННЫЙ МОМЕНТ!

— То есть? Из мусора делалось что-то ещё?

— ИЗ ОТХОДОВ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЦИВИЛИЗАЦИИ ИЗГОТАВЛИВАЛОСЬ ВСЁ, ЧТО НЕОБХОДИМО, ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ЕЁ СТАБИЛЬНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, — запросто ответил ИИ.

Вывод: у них было безотходное производство или общество. Тут, в памяти не совсем кстати, всплыл синтезатор пищи, находящийся на СКИНе № хрен вспомнишь какой. Кофе был хорош, тогда вроде шашлычка с коньячком захотелось⁉

— Гадость!!!

Это из каких же отходов, синтезируются продукты? Задавая вопрос самому себе, ответа я не ждал, но ИИ считал по-другому.

— СИНТЕЗИРОВАННЫЕ ПРОДУКТЫ ИМЕЮТ КЛАССИФИКАЦИЮ (ААА), НАТУРАЛЬНЫЕ ЖЕ ДОТЯГИВАЮТ ТОЛЬКО ДО (АА+)

— Понятно, а на вкус ААА, как гав…

Искусственный интеллект игнорировал мое высказывание, продолжив пояснение:

— КАК ТОЛЬКО ПОЯВИЛИСЬ ПЕРВЫЕ РАЗРЕШЁННЫЕ СИНТЕЗИРОВАННЫЕ ПРОДУКТЫ, ИХ ВКУСОВЫЕ КАЧЕСТВА НЕСКОЛЬКО ОТЛИЧАЛИСЬ ОТ НАТУРАЛЬНЫХ, ЧТО ПОСЛУЖИЛО НАЧАЛУ ДВИЖЕНИЯ РЕАЛИСТОВ — БОРЦОВ ЗА ВСЁ НАТУРАЛЬНОЕ, ВЫРАЩЕННОЕ И ИЗГОТОВЛЕННОЕ ИЗ ПЕРВИЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ. НО В СКОРОМ ВРЕМЕНИ, УЧЁНЫМ УДАЛОСЬ РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ. РЕСУРСЫ, ПРОДУКТЫ СТАЛИ НЕОТЛИЧИМЫ ОТ НАТУРАЛЬНЫХ И ДАЖЕ ПРЕВОСХОДИЛИ АНАЛОГИ ПО РЯДУ КАЧЕСТВ.

— В каком году началось движение? — попробовал я ещё раз, чем чёрт не шутит.

— ИНФОРМАЦИЯ ОТСУТСТВУЕТ.

«Ну и фиг с тобой, ничего мне это знание не даст.»

В базе данных, я долго не задержался. Причина тому, изобилие научных и исторических данных, по нашему времени. Про доисторическое содружество ни слова. Успокоив себя тем, что к базе можно обратиться в любое время, я ее благополучно закрыл.

После короткой прогулки я уселся на лавочку у подъезда и погрузился в думы, но меня отвлекла беззвучно нарисовавшаяся передо мной фигурка.

— Привет, Тань!

В моем времени, я к ней иногда заходил. Шикарная женщина, супротив меня — раздолбая и потаскуна. Я прекрасно понимал, что Татьяна слишком серьезна для такого как я, потому и не делал попыток перевести наши отношения на другой лад. Она блин и сейчас красотка, правда маленькая.

— Привет! — ответила та, улыбаясь. — Сегодня в школе ты был странный. Девчонки в классе говорят, что это после драки с Сашкой, говорят он тебя по голове сильно стукнул и у тебя случился сдвиг по фазе! — говоря это, она пыталась сделать серьезное лицо, но получалось плохо, смешинки то и дело проскакивали, то в глазах, то на губах.

В попытке подыграть ей, я состряпал придурковато обиженную физиономию, неестественно скосив при этом глаза. Ответом послужил взрыв смеха, она даже мило хрюкнула, видимо потеряв над собой контроль.

— Хватит, Ром! — залившись краской, но продолжая смеяться, пролепетала Танька. — Знаю, что враки это! — пытаясь успокоится, продолжила та. — Он же слабак, ты его побил!

— Не бил, а воспитывал! — как бы в подтверждение своих слов, я выставил указательный палец перед собой.

— Бесполезно воспитывать, он придурок! Бабушка говорит, что воспитывать надо, когда малец поперек лавки лежит, а когда вдоль, то уже поздно.

— Твоя бабушка умная женщина! — лицо я сделал серьезное, даже слишком, чем вызвал новый приступ смеха.

— У меня уже живот болит, хватит!

— Таня, домой! — послышался старческий женский голос.

— Ой! — воскликнула Танька, разом успокоившись. — Бабушка! Я пошла Ром, пока! — хихикая в кулачок, она убежала.

— До завтра! — крикнул, я ей в след. И мне пора.

Глава 4

Привычка лазить по просторам интернета перед сном и здесь меня не оставила.

Читать сухие характеристики программ быстро надоело — скучища. Выяснилось, что к основному пакету у меня просто нет доступа. Но наткнувшись на демоверсию управления карманом, я оживился.

Все было почти реально, кроме эффекта присутствия, как никак карман воздействовал на находящегося в нем человека. Всего лишь обучающий ролик, со всеми пояснениями, который начал медленно раскручиваться. Затем скорость стала расти, фрагменты видео превратились во что-то серое и малопонятное. К концу демонстрации, у меня закружилась голова, и стало подташнивать. Когда я уже начал жалеть о том, что вообще сюда залез, все неожиданно закончилось.

Я обнаружил себя на полу, всего в крови. Видимо нагрузка на мозг слишком большая, кровь шла носом.

Но зато, стало понятно, что Глория права, людей невозможно остановить, запор, выставленный мной, для китайцев, выглядел смешным. Получается, что я просто прикрыл дверь, даже на замок ее не запер! Да уж! Кстати, запереть не реально, но можно создать замкнутый круг, с парадоксами и всей научной фигней, которую пытался втереть мне Кречетов.

Про карман я теперь знал больше, чем все ученые вместе взятые. Глория, стерва ты пиксельная! Признаю, ты права, знания были необходимы! Но почему, я попал сюда почти за год до травмы? Можно же было, за неделю или за месяц, как крайний случай! Воспоминания о травме, опять окунули меня в предшествующие ей события, я гнал их из памяти весь день, успокаивая себя тем, что времени еще вагон, смогу поправить, она выживет! Да что там, даже знать об этом не будет! Потому что, я такого не допущу и плевать на парадоксы!

Следующее утро, стало сюрпризом для бабушки. Поставив завтрак на плиту, она пошла будить внука. Каково было ее удивление, когда оного в постели не обнаружилось. Запаниковать бабуля не успела, заскрежетал замок входной двери и ввалился довольный запыхавшийся Рома.

— Ты где был? — удивлённо произнесла бабушка.

Время семь утра, а малолетний внук, где-то шарахается.

— Бегал! — коротко бросил я, скидывая кеды.

— Давно? — непонятный вопрос сбил меня с толку.

— Что значит давно? Пол часа всего бегал, бабуль! Завтрак готов? Слона бы съел!

— А-а! Ясно, — словно забыв о происшедшем, она почесала на кухню. — Руки помой, спортсмен, — донеслось под шкворчание сковородки.

В школу я поспел вовремя. В холле среди суетящихся детей, стоял директор, пристально разглядывая всех входящих, словно ища кого-то. И нашел.

— Хабибулин!

«М…ь, похоже перепадет мне, с утра пораньше.»

— Пройди в мой кабинет, поговорить надо!

«Ну, надо так надо. Неужели Сидор стуканул? Ну не Горилла же!» — с этими мрачными мыслями, я пошел вслед за директором.

Насколько помню, Родион Харбович мужик что надо, то есть справедливый, никогда не кричит, говорит уверенно и спокойно, но от этого его слова не менее весомы.

Открыв дверь кабинета, директор пропустил меня вперед, затем вошел сам. Усевшись за стол, старый коммунист стал пристально на меня смотреть, в ответ я молчал, но глаз не опустил.

— Расскажи мне Хабибулин, что произошло у вас с Горяевым? В курсе, что на его левой кисти, не осталось целых костей? — продолжил он, разглядывая меня.

«И что ему говорить? А, была не была, дерик у нас мужик правильный».

— Правду? — я продолжал смотреть, прямо в глаза, директор тоже, мы словно в гляделки играли.

— Конечно, Роман! Я способен отличить правду от лжи!

— Я его и пальцем не тронул! — что кстати было абсолютной правдой. — Он сам!

— Что сам? Взял и сломал себе руку? — его брови чуть дернулись.

— Так и было, Родион Харбович, о мой ранец! — глаза директора удивленно расширились, брови поползли наверх.

— Как это об ранец? — он даже поднялся, обойдя стол встал в полуметре от меня, нагнувшись заглянул в лицо, будто враку выискивая.

— Горяев зачем-то, ударил мой ранец, может он ему не понравился, я не знаю? Вот рука и сломалась.

— Ты что, в школьной сумке блины от штанги носишь? — предположил директор.

— Нет, что вы, Родион Харбович, это были кирпичи! Два кирпича! — какое-то время, директор молчал, переваривая услышанное, а затем.

— Тьфу ты! Прямо что ли не мог сказать? Голову мне морочишь. Я знаю Горяева, так что… беги на урок, — что он хотел сказать, я понял.

Выбежав за дверь, я услышал окрик директора.

— Хватит бить Сидорчука! Он и так ограниченный.

«В дерике не ошибся, мужик он правильный».

Уже не единожды битый мной, как ни странно, в классе присутствовал, он сидел на любимой задней парте, сверкая синими наплывами вместо глаз, и общался с Лехой Базиным, яростно при этом жестикулируя.

«Интересно, он видит что-нибудь? Не кстати вспомнил Альбертино, что немного развеселило. И на фига вообще, в школу пришел? Впрочем, плевать на него, других дел хватает».

Валерка, заметив меня махнул в знак приветствия, ухмыляясь при этом. Он то, понятно, что в курсе, в одном дворе с этой гоп-командой живет. Многие однокашки, тоже поглядывали, кто с сочувствием, а кто и с уважением. Танька Ларина, смотрела по-особому. Тааак… Интересно! Не помню такого взгляда, ни в прошлом, ни в будущем. Обожание, доверие и влюбленность что ли, это читалось в ее карих глазах. Мне почему-то стало хорошо, появилась легкость в животе, настроение резко поползло вверх, с блаженной миной, я уселся на свое место.

— НАБЛЮДАЕТСЯ НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЙ ВЫБРОС ГАРМОНОВ! — произнес приятный женский голос, в моей голове. — ВКЛЮЧИТЬ БЛОКИРОВКУ?

«Вот же гадство! Взяла и испортила все. Давай уже, включай!» — дал я мысленную команду.

Расплывчатый, яркий внешний мир, вдруг стал тускнеть, превращая нежные тона в черно-белые, сглаженные углы и линии стали четкими. Теперь все было, до боли прямо, параллельно и перпендикулярно. Я будто протрезвел и постарел одновременно, даже послевкусия в виде похмелья не осталось. Прозвеневший длинный звонок, окончательно вернул на грешную землю. О чем я вообще думаю? Какие на хрен одноклассницы-малолетки? Ты же взрослый мужик, очнись, у тебя работа!

— Доброе утро, класс! — поприветствовала вошедший преподаватель.

— Здравствуйте, Татьяна Федоровна, — ответил ей нестройный гул голосов.

— Сегодня у нас урок повторения, вспомним глаголы!

На перемене, усевшись на подоконник, я копался в базе данных, не ища чего-то специально, а так, для общего развития, при этом приходилось делать вид, что штудирую учебник истории.

На крайнем уроке, ко мне вернулась способность чувствовать чужое внимание. Не знаю, что послужило толчком? Отрезвин? Или просто время пришло? Но я почуял, скребущий затылок злобный взгляд. Не трудно было догадаться, кто мной так сильно заинтересован. Сидор, дырявил меня взглядом, видимо строя, далеко идущие коварные планы, по наказанию меня любимого.

Признаться, за прошедшие два дня, этот мелкий пакостник, порядком поднадоел. Улучив момент, когда преподаватель отвлекся, я обернулся, ловя его взгляд, фигурально выражаясь. Потому как глаз то не видно, благодаря моим же стараниям. Зрелище было жалкое, злобный белобрысый мальчик с плоским разноцветным лицом. В ответ на мою ухмылку, тот провел рукой по горлу и прошептал, что-то зловещее. Видать новую пакость готовит, какую-то особенную. В принципе, от подобного гавнюка, я не ждал приятных подарков, просто надеялся, что он хотя бы успокоится. Хрен на него, будем решать проблемы по мере поступления.

В школьной раздевалке, у меня появилось неприятное предчувствие. Не понимая, что происходит, я одел куртку, посматривая то в одну сторону, то в другую, но вокруг были только дети. Мальчишки и девчонки, радостно носились по раздевалке, уроки закончились, про школу можно забыть до завтра.

То, что предчувствие появилось не зря, я понял, когда вышел на школьное крыльцо. Метрах в шести за забором, стояли двое, Сидор притаился чуть в отдалении от них. Мутные типы, на вид совершеннолетние, смотрели прямо на меня колкими и неприятными взглядами. Плохой взгляд… Так смотрят люди, долгое время живущие в замкнутом мирке, по волчьим законам, это оставляет свой отпечаток, не только на поведении, но и на лицах. Бывшие зэки. Мелкий говнюк не успокаивается, ставки растут. У одного из типов, у высокого блондина в кепке, правый карман куртки слегка оттопыривался.

«Охренеть! Со стволом пришел! И против кого? Хотя, может быть он всегда так ходит».

Второй был брюнетом, ростом поменьше, лицо в оспинах, стоял засунув руки в карманы. Скорее всего, блондин старший, даже стоя и ничего не делая, тот выделялся.

Из школьного двора, была одна дорога, они как раз на ней стояли. Не долго раздумывая, я пошел в их сторону, решив, что прятаться в школе глупо, хотя подросток, скорее всего, так бы и поступил.

— Эй, малой! — услышал я окрик, как только поравнялся с типами. — Подь сюды, перетереть надо! — не ошибся, блондин основной.

Я подошел к ним, не выказывая ни капли страха, стрелять и резать вряд ли будут, на отмороженных не похожи.

— Чо? — сказано было не слишком вежливо, но к такому обращению они должны быть привычными.

— Ты штоль Гориллу в больничку упаковал? — спросил блондин, привычным движением, сунув спичку в зубы.

— Я его не трогал, он сам! — с ними надо следить за языком, говорить лучше правду, а то быстро подтянут, прямо за него, за язык.

Блондин обернулся, глянул на кореша. Тот стоял неподвижно, даже не моргая. Видимо что-то решив для себя, повернулся ко мне, со словами.

— Я в курсах! Мотолышку он, об твою котомку покрошил! У тя там чо, кирпичи штоль?

— А чо делать-то? До волыны, я еще не дорос! — ответил я, кивая на его карман.

— Ха! Глазастый, мля! — блондин, посмеиваясь глянул на кореша, тот тоже позволил себе улыбку. — Ты воще кто, малой? — продолжил тот, став серьезным. — Видишь-то, что видеть не положено, говоришь правильно!

— А сам не видишь? Ребенок я!

— Хрена се ребенок! — блондин опять рассмеялся. — На вид-то да, пи…к пи…ком, но глаза у тя старые! Меня не нае…шь! — выплюнув спичку, он приблизился. — Таких детей, я даже на малолетке не встречал. Лан замяли. Предъява тебе! Синяву младшего гнобишь! — блондин сделал движение рукой, подзывая Сидора, тот немедля подбежал. — Ты сначала говори! — обратился он ко мне.

Проходящие мимо школьники, с любопытством нас разглядывали, некоторые даже вставали в небольшом отдалении с открытыми ртами, понимая, что происходит нечто интересное, может и драка будет. Блондин, поглядев на происходящее безобразие, скомандовал.

— Пойдем, в другом месте побазарим! — тут же развернулся в нужном направлении, показывая пример остальным. Это место я знал, тихий закуток, метрах в двухстах от школы.

Пацаны значит по понятиям живут, сделал я вывод, пока шел вслед за ними. Старые воры накрепко вдолбили молодежи постулаты своих наставников. Ребятки серьезные, даже на воле не отступают от неписанных законов. Не варились они в беспределе девяностых, не знают, что очень скоро появятся «бандиты» — бывшие спортсмены, военные охочие до легких денег, быстрые на расправу и они плевать хотели, на старые тюремные предрассудки. С этими же, говорить надо аккуратно, лишних слов не произносить, не в коем случае нельзя оскорблять оппонента, иначе будет еще одна предъява. Страха я не ощущал, у меня был козырь, память и возраст.

Достигнув нужного места, блондин повернулся ко мне.

— Говори! — требовательно произнес он, вставляя очередную спичку меж зубов.

— Он! — повел я рукой, в сторону Сидорчука. — Первый прыгнул, дернул меня на разы. Я его сделал! — ответ был коротким, судя по лицам вопрошателей, понятным.

Можно было конечно, завернуть байку по фене, перелопатив память вора Алексеенко, но тогда появился бы риск, что они меня к себе начнут подтягивать, правильный мол пацан, теперь будет с нами воровать. А на хрена это мне, лейтенанту ФСБ? Набиулин меня точно не поймет.

Блондин, какое-то время, обдумывал мои слова, затем обратился к Сидору.

— Теперь, ты говори! — тот замялся, глядя на корешей своего брата, как щенок на матерых псов, на его лице, было написано недоумение. Они же должны быть в его команде? Его, бедного, битого Сидора защищать! А ситуация-то совсем по-другому вырисовывается.

— Киря, ты чо? — решившись наконец с ответом, промямлил тот. — Он же черт! Спроси у Коляна или Шмидта! Да у любого с нашего двора спроси! — Сидор распалялся, пытаясь набраться уверенности, смешно подергивая при этом бровями и ушами.

Вот балбес! Нельзя так с ними говорить. Короче, ответ неверный!

Тут пацаны помрачнели, что вполне ожидаемо, даже щербатый молчун изменился в лице. А я что? Сделал морду чайником и молча жду, сейчас будет развязка.

— Хавальник захлопни! — процедил блондин-Киря, который реально стал похож на волка. Глаза сузились, ноздри расширились, хищно вытянув шею, тот вперил уничтожающий взгляд в Сидора.

— Ты чо, пи…к? Сам то понял, чо сказал? Если он тот, кем ты его назвал, то какого хера сам не разобрался? А стоишь тут с разбитым е…ом и нюни распустил!

На Сидорчука жалко было смотреть, втянув голову до самых ключиц, он пытался раствориться в асфальте и убежать подумывал, но нельзя сейчас бегать. Не смотря на скудоумие, Сидор это понимал, себе дороже выйдет.

— Короче!

Не дождавшись ответа, Киря бросил короткий взгляд на меня, затем посмотрел на кореша.

— Ты Самсон как знаешь, а я малого гнобить не буду, не по масти мне это, правильный он! Синява как откинется, сам пусть разруливает.

— Согласен! — хрипло ответил, названный Самсоном, затем спросил, обращаясь о мне. — Скажешь?

Я знал, чего от меня ждет щербатый, по крайней мере предполагал.

— Пусть извиняется! Или, еще раз в табло! — сказал я, кивая в сторону Сидора.

Для бывших зеков, это вполне обоснованное требование. За базаром надо следить! За базар надо отвечать! Услужливый Алексеенко, вернее его бессмертная память, давала мне нужные подсказки. То, что ты предъявляешь, должно быть обосновано, либо твои слова, кто-то должен подтвердить, желательно человек авторитетный, если обоснований нет, значит ты фуфлогон.

И потому, на несчастного Сидорчука, устремилось сразу три вопросительных взгляда. Тот чуть ли не плакал от обиды. Привел значит братков, а они, гадские бяки, против него же и обернулись.

— А чо я, должен извиняться? Не буду! — гнусаво промямлил тот.

Дальнейшие события развернулись очень быстро и неожиданно, для Сидора по крайней мере. В три шага оказавшись около него, я что есть силы, двинул по небитому носу, тот хрустнул, а Сидорчук, крича от боли полетел на землю — в третий раз, за последние три дня.

Каким-то непостижимым образом, братки уже стояли рядом, готовые в любой момент вмешаться. Но повода пока не было. Положено ударить, один раз, что и было сделано, ведь он отказался извиняться! По идее, тема исчерпана. Сидор не уследил за языком и получил за это. Но тот считал по-другому.

Вскочив, зажимая кровоточащий нос, он отбежал на безопасное расстояние, почти полностью повторяя вчерашний маневр. Хлюпая носом, Сидор уже не стеснялся плакать.

— Я братану расскажу! Он вас вс…

— Закрой пасть и дергай отсюда! — прервал Сидорчука Киря, для острастки делая шаг в его направлении.

Повторять не пришлось, через пару секунд след его простыл.

— Учишь, учишь молодежь! А толку? — процедил блондин, повернувшись ко мне. — А ты молодец малой, грамотно разрулил!

Я стоял молча, ожидая продолжения.

— Мы к тебе без претензий, все сделано по понятиям. Я и Самсон, если что подтвердим, кому надо — прислушается. Главное не перегни, постарайся его больше не трогать. Поговорку про дерьмо знаешь? — в ответ я кивнул. — Правильно! Иногда лучше помалкивать. Все, ребенок, мля! — ухмыльнувшись произнес он. — Топай до хаты, надо будет найдем, — закончив Киря отвернулся, показывая тем самым, что тема закрыта.

Как же все закручено, заморочено. Неужели так и было, в моем далеком детстве? Насколько помню, рос тихим и скромным, с ребятками похожими на Кирю, не сталкивался. Похоже сам виноват, ну вот не могу я изображать из себя двенадцатилетнего, даже если очень захочу, не получится.

Тогда, почти тридцать лет назад, история закончилась тем, что Горилла меня хорошенько побил, до больницы дело не дошло, но синяков и ссадин было более чем достаточно. Я изменил свое прошлое, незначительно, но все-таки… Хотя, на счет последнего, Кречетов бы, со мной поспорил, по поводу незначительного. Как бы это боком не вылезло в будущем, ведь для меня-то, оно настанет через год. Бабахнет кувалдой по темечку, мало не покажется. С этой мыслью, я и потопал домой.

Глава 5

Отец появлялся не часто, многочисленные командировки в коих пропадал аж до десяти месяцев в году, накладывали жирный отпечаток на моём воспитании. Без матери, без отца — бабушка и улица, вот мои воспитатели, не скажу про них ничего плохого. Первая, сделала из меня морально устойчивого типа, а вторая, впихнула силу воли.

За то, короткое время, что уделял мне отец, он умудрялся впихнуть многое, что пригодилось в жизни: от элементарных мужских навыков до изготовления гладкоствольного пистолета системы мушкет — за это папику отдельное спасибо. На один выстрел из этого монстра, уходила половина моего карманного бюджета, но радость от владения чудом техники, перекрывала горечь расходов. А если вспомнить ракеты с сюрпризом внутри — «тоже папина заслуга», это уже веселье не только мне и дворовым мальчишкам. Рекорд полёта, самый высокий тополь во дворе, тридцать метров не меньше, свистящее шипение и громкое БА— БАХ в конце, после нужно было бежать и прятаться, взрослым мои шалости не особо нравились, но это тоже часть забавы.

Все эти маленькие радости, остались в далёком прошлом, ведь ребёнок я только с виду, метров с десяти, если смотреть мне в спину, взрослые дяди и тёти заглянув в мои глаза, зачастую отводили взгляд, настолько рост не совпадал с выражением лица, что они там видели оставалось для меня загадкой.

Так как играть с дворовыми было не интересно, я убивал время занимаясь творчеством, в очередной раз сделал мушкет — крайний раз он был изготовлен мною тридцать лет назад. Зарядив его, я удалился в самый глухой угол двора, с намерением развлечься, не бегая затем от разъярённых взрослых.

Выстрелил громко, но удовлетворения не получил, приходилось уже стрелять из боевого и не только по мишеням. В общем-то, сделал я его не ради забавы, совсем скоро нужно было провернуть дело, ради которого я был отправлен в «отпуск». Отморозки, окурки, утырки — других слов для их названия не нашлось… Убивать не хотелось, но наказать придётся зачётно, есть способ проще. В итоге, мушкет решил не использовать, шумно и выстрелить можно только раз, не делать же по пистолету на каждого упыря. Старая добрая рогатка, и кое-что ещё.

Отец, как всегда, приехал неожиданно, просто вечером послышалась возня в дверном замке. Бабушка молча кивнула ему, словно ничего необычного и пошла греть еду.

Я же не мог унять свои эмоции и тупо на него пялился. Снова увидеть отца, да еще такого молодого, было полной неожиданностью. Самое смешное, я знал, что это случится, но не был готов к детскому восприятию, пришлось даже ретироваться в ванную, чтоб не показывать накатившиеся слезы.

Сидя на кухне и наблюдая за отцом, я старался молчать, отвечая односложно на вопросы…

— … нормально… да как всегда… ну да… нее пап…

Отец улыбался, кивал и поправлял давно не стриженую шевелюру.

Уже глубоко за полночь, я лежал без сна, пытаясь запомнить моменты с отцом, которых был лишён, потеряв из-за травмы пласт памяти. Хотя, понимая, что теперь у меня их не отнимут.

Подъем было тяжелым. Провалившись в сон под утро, я был нещадно растолкан бабулей ровно в шесть тридцать.

— Вставай, оболтус, завтрак стынет. Домашку на стол положи, проверю… вчера совсем забыла.

— Да сделал я, сделал… — промямлил я, пытаясь открыть глаза. — А отец где? — задал я глупый вопрос, было ощущение, что вчера приснилось.

— Спит ещё.

— А можно я в школу не пойду, соскучился по бате.

— Это что за фокусы? Марш в ванную. Успеешь ещё, ему нервы помотать!

Первые четыре урока прошли как во сне. Учителя словно чувствовали моё состояние и пытались подловить — спрашивая снова и снова.

Но я, поднимаясь в очередной раз отвечал правильно, вводя их в полный ступор, ведь иногда ответы были явно не по учебнику и в более развернутом виде чем требовалось. Автопилот от программы работал исправно, хоть я и задал самые примитивные параметры.

Вот и на предпоследнем уроке, была таже ситуация.

Выловив меня глазами, историчка задала, как ей казалось очень сложный вопрос и получала такой же ответ. Выпучив глаза, накарябала что-то в журнале и молча махнула мне, чтоб садился.

Я же, поймав очередную порцию странных взглядов от одноклассников, с чувством выполненного долга поерзав на стуле решил расслабится — покопаться в программе, чтоб не уснуть. И позицию выбрал удобную за Маринкой — отличницей. Она вечно сидела, словно кол в заднице — ровно и не подвижно.

Задача была простая: найти изготовление примитивного оружия для наказания.

На мой запрос начала устанавливаться какая-то программа.

«Мдяя. Обучалка для колонистов. И нахрена она мне?»

Но альтернативного интернета в этом времени не было, так что приступим.

Фермер

Земледелие

В голове сразу всплыли сетевые игрушки с бесконечными посадками и сборами урожая. Знаю, грешен, и я в эту туфту играл.

Животноводство

Из той же серии…

Хищные звери

Ну тут, конечно, найдется что-то полезное, но все равно не то.

Полуразумные

Перечислялось еще много чего, но мне было не интересно, я же не фермер! Тем более что, следующий заголовок, звучал интригующе.

Колонизатор

А дальше то, еще интереснее.

Аборигены

Дипломатия

Боевые действия

Партизанская война

По логике вещей, мне сюда.

Дальше пошла куча информации… Бла-бла, много слов. На запрос об изготовлении оружия, меня перебросило в конец текста к кнопке — «Начать обучение».

Там вроде еще что-то было…

Первопроходец

«Ну здесь явно будет поинтересней».

Даже не пытаясь вникнуть в текст, я просто перешел к заветной кнопке.

Ну что повеселимся? Все лучше, чем бороться со сном до конца урока!

Все иконки были активны, заходи да учись. Жму.

ВНИМАНИЕ, ПРОГРАММА НЕ ПРОШЛА ТЕСТИРОВАНИЕ!

«Во как! Ну и что? Хотя бы видео с чужих планет посмотрю, ознакомлюсь с флорой и фауной, всяко на пользу, а не во вред, кровь носом меня не пугает,» — наивно подумал я.

Ниже было всего две активных иконки:

" Пройти обучение', " Отказаться'.

«Где наша не пропадала⁉ Ученье свет!»

… Загрузка… Отправка…

Глава 6

То, что произошло дальше, мягко сказать выбило меня из колеи. Запуская обучалку, я не был готов оказался на траве! В глаза ударил солнечный свет, заставив прослезиться.

— Охренеть!

Реалистичность окружения зашкаливала.

— Ах ты, сука!

Дикая боль в правой руке, заставила вскочить на ноги. Настолько больно, что слезы текли ручьем, в голове поселился туман. Это был всего лишь муравейник, моя рука оказалась рядом с ним. Пока я лежа любовался солнышком, эти мутанты принялись ее глодать.

— Мля! Вот тебе! — прихлопнув последнего наглеца, я осмотрел конечность.

Рука покраснела и опухала прямо на глазах. Все слишком реально! Не кажется ли вам, уважаемые создатели обучалки, что вы немного переусердствовали? В голове зашумело, картинка поплыла, я слабел с каждой секундой, грудь словно сдавили тисками не давая дышать.

Ну ее на хрен, такую программу! Всю охоту отбили! Козлы! Все домой, там урок скоро закончится. На этой мысли, словно по команде, сознание померкло.

… Загрузка… Отправка…

Я опять на поляне, боль в руке, тут же вскакиваю.

— Да чтоб вас! — укусить успели всего два гаденыша, но и этого оказалось достаточно, все повторилось.

… Загрузка… Отправка…

В третий раз я догадался откатиться влево, налюбовался уже солнышком. Картина вырисовывалась нелицеприятная — стою на поляне, а вокруг лес, не елки и не пальмы, не пойми что. Так-то хрен бы с ним, с непонятным лесом, возникает вопрос: что дальше? Сколько раз, мне нужно проходить, этот квест? Я уже был не рад своей затее.

Мне приходилось умирать, хоть и в чужом теле, и не раз. Это чувство не спутаешь с потерей сознания. Муравьи убили меня два раза!

Вывод:

«Ни хрена это не программа!»

Я в самой реальной реальности, было душно и пахло болотом — это не земля! То есть, можно допустить, что такие джунгли на моей родной планете присутствуют, может даже существуют ядовитые муравьи, которых я наконец-то разглядел — темно-синие уродцы. Но на небе, кроме солнца, висело еще одно тело, очень похожее на наш Сатурн. Такие вот дела!

Чужой лес был полон жизни: что-то хрустело, кричало, рычало. Жуткое место, особенно для ребенка. Лес источал угрозу, но идти больше некуда, полянка на которой я находился, была небольшим островком, среди моря джунглей.

Двинулись что ли⁉ Стоя на месте, проблему не решишь. Не спеша я пошел к лесу, решив пока ориентироваться на небесные тела, благо они висели в одну линию. В голове роились невеселые мысли, не идиот ли я, полез учится называется. Ясно же было написано, программа не тестирована! А ведь внизу, присутствовал текст, мелким шрифтом, как в кредитном договоре. Вот почему, ты, герой-первопроходец, его не прочитал? Как обычно понадеявшись на всемогущий авось, да и не любовь к нудному чтиву сыграла роль.

«Вот теперь тестируй, колонизатор-первопроходец, мля!»

— Мяк! — послышалось сзади.

Обернувшись, я сначала ничего не заметил, трава как трава. А затем…

— Мяк!

Ориентируясь на непонятный звук, я нашел его источник. Это был самый обычный кот или кошка, только зеленовато-серой окраски, животное сливалось с травой.

И вот киса уже бежит ко мне, уши оттопырены, хвост трубой. Подбежав, это милейшее создание, стало тереться об мои ноги. У меня аж на душе потеплело, надо же, в таком месте и котяра⁉

— Ты Васька или Маська?

Решив проверить, я протянул к животине руки и уже почти взял, но внезапно в мягкой шерстке, возникло напряжение, киса впилась в меня взглядом, в котором не было ничего хорошего.

— МЯУРРРР…

Минуя мои объятья, животина прыгнула и вцепилась прямо в горло. Среагировать естественно не успел, жуткая боль пронзила тело. Изловчившись, я оторвал прыткую бестию, прямо с мясом. Пошатываясь, какое-то время я держал тварь перед собой. Ее морда была в крови, из пасти торчали то ли кости, то ли хрящи.

— МУРГХ… — утробно рыкнула бестия.

— Ах тыххгхг… — противный хрипящий звук прозвучал не изо рта, а где-то ниже; по груди потекло что-то горячее.

Из последних сил, я отшвырнул вырывающуюся тварь, получилось недалеко, всего метра на два. Приземлившись, как положено кошачьим, на все четыре лапы, пушистый монстр ощерился. Проведя дрожащими руками по поврежденному горлу, я понял, что было в пасти у кисы — мой кадык! Тут накатила слабость, ноги подогнулись сами по себе, и я рухнул на землю. Но тварь решила закончить, начатое.

— МЯУРРРР…

Два прыжка и она уже летит прямо мне в лицо. Вскидываю руку. Мне показалось, что сделал это быстро, даже удар был, способный отшвырнуть нечего не весящего кота, но не тут-то было, тварь намертво вцепилась в мою конечность. Острые как рыболовные крючки когти, погрузились в мягкую плоть, даря новую боль.

Я захрипел. Боль, обида, неизвестно на кого. Беспомощен, даже с котенком справится не могу. А последний, немедля извернулся, нырнул мне под руку и вцепился клыками в шею.

Тело окончательно ослабло; но мне уже все равно; сознание потухло.

… Загрузка… Отправка…

В последний момент, умудрился вспомнить про муравьев, переусердствовав откатился чуть дальше и налетел спиной на что-то жесткое. Булыжники, разные, большие и маленькие, хватаю парочку.

— Ну, где эта падла⁈

В руке и горле, все еще присутствовала боль.

По опыту я знал, что это фантомное ощущение. На самом деле, здоров и готов убивать пушистых тварей! Учтя прежний опыт, я прошерстил глазами окрестности. Падла, с невинной мордашкой, сидела на своей лохматой жопе, всего в нескольких метрах от меня.

— Ну, сука, лови!

Полетели камни. Кошак, естественно, не собирался их ловить, но уворачивался ловко, при этом неумолимо приближался, злобно шипя и порыкивая.

Прыжок — удар.

Я был невредим, поэтому и с реакцией порядок. Тварь не успела вцепится. Удар был хорош, отшвырнул нападающего на несколько метров. А ему хоть бы хны, вскочил и опять прыгнул. Да с какой скоростью! Прыг скок и уже на моем горле.

… Загрузка… Отправка…

Не помню сколько раз, я пытался убить пушистую падлу: сорок, пятьдесят, может и сотня попыток, но всякий раз мое поражение было неотвратимо.

Комп не откликался… Только неизменные: «Загрузка — отправка», то и дело мелькали перед глазами.

Камни, палки, показали свою непригодность. Я пробовал душить, давить ногами, но пушистый, всякий раз выскальзывал словно уж, сколько бы я не пыжился. Бегство, от разъяренной твари, тоже не помогало, всегда догоняет. Вру, не всегда, один раз, я влетел в ярко-красные заросли и тут же умер, даже не поняв от чего.

В очередной раз воскреснув, сидел и тупо пялился на траву, не обращая внимания на фантомную боль, ныло все, от пяток до макушки. Пушистый монстр, сидел недалеко, попыток к нападению не предпринимал. Только тут до меня стало доходить… права Глория, умом не блистаю. Единственное, что я не пробовал, это игнорировать кота. Разве муравьи не объяснили тебе идиоту — не тронь и не будет! Злость тому виной, всякий раз я пытался отомстить, а сейчас морально устал.

— Мяк! — подало голос чудовище, затем, мягко ступая по траве, направилось ко мне. Ну не милашка ли? Если не знать, на что способно, это создание.

Между тем, кошара уже терлась об меня, то с одной стороны, то с другой, словно говоря, ну возьми меня на руки или погладь, потом мы поиграем.

Вот хренушки! Видел я уже мастер класс! Аккуратно встаю и направляюсь в лес, монстр мякая следует за мной.

Глава 7

— Это дерево не подходит, слишком мягкое, — объяснял я коту.

Он оказался благодарным слушателем, никогда не перебивал. Сейчас он флегматично лизал яйца, изредка поводя ушами в мою сторону. Подражая Робинзону, я назвал кота Пятницей, тот никогда не откликался на свое новое имя, но возможно станет, если я смогу продержаться хотя бы неделю, в этом проклятом месте.

— Вот самая подходящая для меня древесина.

Постучал я по стволу острым зазубренным камнем, выполняющим роль ножовки. Но нужные мне ветки высоко, придется лезть, а если полезу, то обязательно поцарапаюсь, нельзя этого допустить.

В данном районе проживает огромный медведь, который обладает сверхнюхом. На шум не реагирует, если не наглеть, лишь почувствовав запах крови мишка прискачет в течении трех-четырех минут и тогда пипец Роме. Не единожды проверено.

Задумка была стара как мир, убить зверя используя его же вес, а для этого нужны колья, мишка здоровый как самосвал, но ума немного. Всегда использует один и тот же прием, поднимается во весь не малый рост, затем падает, давя меня своим телом.

Методом опытного тыка, я нашел дорогу через лес, оказалось, что вокруг болото, не знаю, насколько оно велико, больше трехсот метров пройти не удавалось, либо тону, шагнув не в ту сторону, либо помогают. Одни щупальца, чего стоят… БРРР… нет желания видеть их хозяина целиком. Кошак, кстати, в болото не суется, стоит на берегу и провожает меня тоскливым мяканьем. Трус.

Так вот, я исследовал всю округу, есть только одна дорога — с медведем. Обойти его не получается, виной тому колючий кустарник, сплошная стена из веток и колючек, короче поцарапаешься в любом случае. Мне уже осточертело умирать! Всегда больно, но, как ни странно, терпимо, стал привыкать или порог боли завышен изначально.

Не знаю сколько я тут нахожусь, но однажды продержался несколько часов, сумел дожить до ночи. Как положено любому нормальному первопроходцу, соорудил себе лежанку из веток и уснул с чувством выполненного долга.

Проснулся внезапно. Загрузка — отправка. Опять эта сучья поляна с муравьями. Какая-то падла воспользовалась моей беспомощностью. Не думаю, что кошак. Он же теперь мой друг⁉

— Ну что, дружище! — обратился я, к коту. Тот закончил с яйцами и теперь вылизывал свой хвост. — У меня все готово!

Удалось нарубить или наломать несколько стволов из растения очень похожего на земной бамбук, только более прочный и тяжелый, получилось идеальное оружие, настоящие копья, около двух метров в длину.

— А ты готов, к новой встрече с мишкой?

— Мяк! — равнодушно ответил кот, не отвлекаясь от своего занятия.

— Во-во, и я так думаю, победа будет за нами! Спасибо за веру в меня!

Последние штрихи. Одно копье под небольшим уклоном замуровываю в землю рядом с большим камнем, оставшиеся два, положил рядом.

А теперь главное, вывести мишку в нужном мне направлении.

— Поехали!

Достав заранее заготовленную острую палку, сильно надавливаю ей на тыльную часть ладони, больно, но терпимо, тут же выступает кровь. Хорошенько измазав деревяшку, бросаю ее в кусты, с того направления обычно и приходит медведь. Остается только ждать.

— РЫЫХГХ! — доносится спустя несколько минут.

Деревья трещат, как под танком, в общем-то по размерам, этот монстр не сильно уступает. При первой встрече я впал в ступор, этакая совершенная машина для убийства метра четыре ростом, когда встает на задние лапы, его конечности больше похожи на древесные стволы, заканчивающиеся длинными острыми когтями, вдобавок морда как кабина грузовика, а клыкам позавидует саблезубый тигр. Первобытные люди как-то справлялись с ними, и мне придется! Кошмарный сон, для двенадцатилетнего пацана.

— Иди сюда, вонючка! — криком я подбадриваю себя, пытаясь устоять на месте, поджилки-то трясутся, да и жим-жим и энном месте.

— РЫЫХГХ.

Вот он, нарисовался, сломав при этом пару деревьев.

О чем я думал? Пришла трусливая мыслишка. Разве его можно убить? Непроизвольно делаю шаг назад, но вовремя останавливаю себя, держусь на морально-волевых.

Я должен — иначе нельзя!

Буду бояться — застряну в этой обучалке навечно!

Завалю, гада! Достал меня!

— Давай быстрее, жирдяй!

Словно подстегнутый, он прибавил скорость. Локомотив несется на ребенка. Пятница, кстати, слинял сразу после первого рыка, даже не мякнул на прощание, сыкло! Медведь летит, преодолевая сразу по нескольку метров за прыжок, земля вздрагивает, камушки подпрыгивают, но как не удивительно, я стою. Действовать рано. Еще один прыжок и он останавливается в трех метрах от меня. Нападать не спешит, смотрит и фырчит, оттопырив нижнюю губу.

«Начинается, мля!»

Обязательный ритуал запугивания несчастной жертвы. Башку влево, порычал, поворот вправо, опять рык, затем начинает трамбовать землю перед собой, используя передние лапы… прыг-скок, прыг-скок, мелкие камушки подпрыгивают, поднимается пыль.

— Да все уже! Щас обделаюсь! Нападай, вонючка!

Для более быстрой развязки, швыряю ему в морду камень-ножовку. И попал ведь, да еще как, прямо в мокрый нос.

— РЫЫХХХ, — рявкнул тот. Видать больно.

И тут мишка рванул. Какие-то доли секунды, он уже передо мной. Черная, вонючая громадина нависла и тут же стала падать, медведь использовал свой излюбленный прием. Только бы успеть.

Мой нырок был быстрым, даже слишком, чуть было не врезался со всего маху мордой в землю, но успел. Упершись руками, откатился под спасительный камень. Теперь вся надежда на копье, врытое в грунт. Пока я стоял, дразня мишку, оно находилось за спиной. Надеюсь, мое первобытное оружие выдержит, иначе опять все сначала, на оставшиеся два копья надежды мало.

Раздался хруст и тут же дикий рев.

«Неужели все зря?»

Ползком, не глядя на зверя, я скрылся за камнем, прихватив с собой одно копье.

Между тем, медведь орал, заглушая все частоты. Пришлось закрыть ладонями уши, чтоб избежать разрыва перепонок. Даже высовываться не хотелось.

Наконец пересилив себя, я осторожно выглянул одним глазом. Зверь стоит на задних лапах, орет куда-то в небо и что особенно порадовало, у него из груди торчит, обломок моего копья. Судя по остаткам, в плоть вошло не меньше полуметра. Не зная, праздновать победу или бежать, я бездумно поднялся во весь рост.

Медведь среагировал, повернув в мою сторону огромную башку. В его глазах, не было злобы, лишь боль и отчаяние. Нет ничего странного в том, что мне стало его жаль. Забылось то, как он десятки раз разрывал меня на части, пожирая еще живого, осталась только жалость. Рев стал каким-то стонущим, хлюпающим, мишка сделал неуверенный шаг, покачнулся и рухнул как вековой дуб, подняв тучи пыли.

«Неужели я победил?»

— Мяууук!

Туша еще подергивалась в конвульсиях, а на нее уже вскочил Пятница, шерсть вздыбленная, хвост трубой, он прошелся как победитель, почти на половину утопая в медвежьей шевелюре.

— Да, дружище, мы победили! Спасибо за помощь!

Между тем, кот присел и подозрительно затих, глаза стали неподвижные словно стеклянные. Тут до меня дошло, что творит этот засранец.

— А ну брысь, вандал! Не порть мой трофей!

Не обращая внимания на мои слова, Пятница поднялся и стал закапывать плоды своих трудов. Закончив с этим, он придирчиво принюхался, затем в два прыжка оказался подле меня.

— Мяуук!

Кот выглядел довольным, грациозно прохаживаясь, терся о мои ноги.

— Пятница! Наш мишка и тебя что ли обидел?

Ну да бог с ним, кот все равно не ответит, пора подумать о насущном.

— Что мы можем взять с трофея?

Шкура нахрен не нужна, выделать не смогу, мясо скорее всего жесткое, но выбора у меня нет. В животе давно урчит, да и попить бы чего-нибудь не помешало, а прошло-то всего часа четыре, не продумали разработчики питание для первопроходцев, самому надо суетится.

— ШШШССС! — вдруг послышалось сзади.

Оборачиваюсь. Пятница, прижав уши шипит в сторону туши, одновременно пятясь назад.

— Ну что еще?

И тут я услышал, или скорее почувствовал… Округа затихла. Птицы, зверье, все то, что служило постоянным фоном для джунглей словно вымерло, наступила гнетущая тишина.

— Что за новая напасть⁉

Думаю, надо последовать примеру кошака, не зря же он пятился. Вон хвост мелькнул на дереве метрах в трех над землей. Шустрый, гад!

Бросив копье, я полез на ближайшее дерево.

— Сучья жизнь! — ворчал я, но бодренько продолжал лезть, благо ствол дерева крепкий и ветки удобно расположены.

Интересно, разработчик этой выживалки, сам ее прошел? Если да, то он мазохист с ярко выраженными садистскими наклонностями, да что там, он хренов маньяк!

Забравшись по стволу на несколько метров, я почувствовал вибрацию, дерево трясло, вниз полетели засохшие листья и мелкие насекомые.

И что это? Может просто, стадо мамонтов пробегает мимо? Было страшно и одновременно интересно.

Внезапно все прекратилось, повисла звенящая тишина. Вряд ли на этом закончится, сейчас будет развязка. Словно в подтверждение моих мыслей, медвежья туша дернулась, мне хорошо было ее видно в прогале между ветками. Затем, из-под земли выстрелили нити, тысячи ослепляющее белых стрелок, они окружили тушу по всему периметру, образуя подобие гигантского цветка. Через мгновение, стрелки изогнулись и впились в жертву, завершая тем самым жуткую композицию. Мишка в очередной раз дернулся, тут же начав таять на глазах. Нити, насыщаясь жертвой, набухали, меняя цвет на ярко-красный.

Все закончилось через пару минут, хотя может мне показалось, в такие моменты время течет по-другому. Нити-стрелки, втянулись обратно в землю, а на месте мертвого медведя, остался только белоснежный скелет.

«Во как! Такую каку, я еще не видел!»

Пришло, высосало все, в буквальном смысле и свалило куда-то!

Глава 8

События последних дней, недель, а может и месяцев… Здесь трудно судить о времени, когда после скоропостижной смерти, всегда оказываешься на одной и той же поляне, со стоящем в зените светилом. Короче, я начал менять свое мировоззрение. Никогда не был слабаком, если нужно подраться не отлынивал, ведь по морде получить не грех, так говорили в моё время, да и убивать приходилось… Но здесь! На этой проклятой планете, в том, что это небесное тело и точно не земля, сомнений не было. Тут я просто дичь! Правда с зубами. Самые важные части тела: глаза и уши. Этакий ходячий радар, а при необходимости быстро бегающий.

Увидев меня нынешнего, старый садист майор Охрименко, выпустил бы слезу умиления. Никаких лишних движений, грации, конечно, далеко до породы кошачьих, но нет предела совершенству, особенно если дело касается выживания. Мое тело стало похоже на пружину, в любой момент готовую к рывку. В правой руке грубо заточенное копье, в левой зверского вида первобытный топор. Звуки, при движении, я издавал минимальные, самое чуткое ухо не всегда расслышит, а таких здесь хватало.

Сегодня тридцать первый день без смерти, о чем свидетельствовала зарубка на копье, сколько времени прошло до этого, не знаю. Данный рекорд в деле выживания был не первый, даже не двадцатый, тут я тоже сбился со счета, но то, что самый продолжительный является фактом.

О чем это говорит? Да о том, что эта программа, которая без сомнения создана конченным психопатом или группой оных — работает. Жёсткая и яркая, как жизнь в первобытном лесу. Ясно как день, что судить может только современник, мне же не хватило ума осмыслить простое и понятное слово — тест. Впрочем, самокопание ушло в прошлое, других ежедневных проблем хватает: во-первых, надо добыть еду и самому не стать добычей, во-вторых, иногда нужно спать.

Проблема питания, поначалу не была острой, когда живешь по три-четыре часа особо не голодаешь, а вот пережив первую ночь, мне пришлось охотится, магазинов-то здесь нет! Я, человек двадцать первого века, в теле ребенка — тот еще охотник.

Первыми обо мне узнали местные кузнечики. Где-то когда-то читал, что это чистый протеин. Брезгливость быстро пропала, жрал их живьем. Затем, я научился ловить лягушек и даже рыбу, когда добрался до реки. С непростыми задачами первобытных людей, я справлялся все лучше и лучше, вот только сомневаюсь, что у них было столько напастей за раз. Медведи, волки и всякие саблезубые кошачьи, это понятно, знаю о них еще со школы. А вот гигантская болотная хрень, со щупальцами, не говоря уже о монстре, который перемещается под землей, я не слышал.

Кстати, болото так и не удалось освоить, казалось, оно будто создано только для одной цели, остановить первопроходца, в данном случае меня. Хотя были подозрения, что это просто другой уровень садизма разработчиков.

Практически непроходимая топь. Чудо-юдо, обитающее здесь не в единичном экземпляре, может вцепиться в любой момент, но это еще не все. Есть что-то невидимое глазу, я буквально ощутил его присутствие. Однажды, добравшись до первого приличного островка, решил на нем заночевать…

Когда-то в прошлой жизни, я работал в ФСБ. Профессор Кречетов подсунул мне очередное тело для вселения. Единственное отличие этого тела, от остальных убийц, насильников и маньяков, в том, что хозяина там не было, нет не труп конечно, но очень близко. При задержании, ему неслабо прилетело по голове, вот он и впал в кому.

«Внедрившись», как это действие называют наши ботаники, я оказался в покосившемся доме; земляной пол, стены из глины и соломы, ни окон, ни дверей, потолка тоже не было, его заменяла черная пустота. Пустота настолько чуждая, что в моем богатом лексиконе, не нашлось слов ее описать. Напрашивалось только одно слово — бездна. Будь я Казимиром Малевичем, возможно придумал бы другое название, а в последствии сотворил живописный шедевр, но я не он.

Что-то смотрело на меня оттуда. Нечто темное, липкое и в первый момент удивлённое. Последнее быстро сменилось жадной злобой, желанием забрать, завладеть. Появилось чувство страха, его концентрация стала стремительно расти, сковывая тело, я почувствовал себя насекомым, попавшим в липкую паутину. Сорокалетний налет взрослости и мужества, слетели в один момент, будто и не было. Я маленький плакса, обкакавшись засунул большой палец в рот, единственное желание которого спрятаться за юбку — «мама забери меня, здесь страшно!»

Очнулся я на полу. Слава богу, это была лаборатория. Вокруг меня суетились взволнованные ботаники, во главе с профессором.

Мне стало хорошо, не было этого «чужого» — я дома и штаны сухие. Перепосылав всех присутствующих и их родственников, включая коматозников, я чуть ли не с боем вырвался из канторы.

Затем неделю бухал, закрывшись в гостиничном номере. Ко мне присылали психологов, других врачей, да только без толку, дверь я не открывал, сделал исключение только для Кречетова. Да и тот ушел еще более озадаченный. На вопрос профессора, что меня так напугало? Я ответил просто:

— Андрей Юрьевич, займитесь плотнее физикой или химией! Туда не лезьте! И меня не просите! Вам же не нужен шизанутый оперативник, с суицидальными наклонностями?

К чести, профессор помалкивал, лишь взгляд был озадаченный. Еще бы, сидящий перед ним человек, не страшился напасть на до зубов вооруженных террористов, а тут спасовал. Но немой вопрос все-таки был и не один, пришлось пояснять:

— Это ЧУЖАЯ территория! То, что там находится, за гранью нашего с вами понимания и не терпит конкуренции, так что забудьте, к коматозникам я больше не подойду, ни за какие коврижки!

Вопросов больше не возникало, начальство поняло, что сотрудник с такими способностями, слишком ценен.

Память странная штука, вроде как, было что-то страшное, может даже страшнее смерти, но очень быстро затерлось, сработал защитный механизм. А вот на этом островке, посреди бесконечного болота, память услужливо проснулась. Вначале почувствовал чужой взгляд, причем мои способности из прошлой жизни не причем, это было более глубокое чувство, что-то первобытное, звериное. Когда от липкого, вонюче-склизкого ощущения зашевелились волосы на затылке, я все вспомнил. Тело вскочило и ноги побежали сами. Бежать отсюда, нахрен! По кочкам, по воде, да хоть по воздуху, к доброму мишке и веселым волкам, даже болотный монстр казался мне роднее мамы, да что там, как только найду его, расцелую как любовницу. Вот так, меня и отшептали от походов на болото. С тех пор, я туда ни ногой.

Глава 9

Насколько я понимаю смысл обучения, это получение опыта, начиная с первых движений после рождения, затем детский сад, школа, универ. Общество готовит человека к жизни в социуме, поступая во благо себе и человеку. Если ты хорошо учишься, это прекрасно, значит будет у тебя не пыльная работа с высоким окладом, а ежели ты не можешь постичь гранит науки, тебя пытаются тянуть, вести воспитательные беседы. И чем больше ты тупишь, тем методы сильнее. Боль, душевная или физическая, а иногда все вместе… Жизнь — хороший учитель.

Кому-то это помогает, а кому и нет. Не помогло? Значит работать тебе в сфере услуг, есть фабрики, заводы, магазины и улицы мести тоже нужно. Каждый, кто хочет работать, займет свою нишу. Я же, как и все занял свою, стал строителем. Скажи мне кто-нибудь, что в сорок лет моя карьера совершит головокружительный прыжок, к тому же не по профессии, а в спецслужбах, я бы долго смеялся. Но и на этом, судьба не закончила шутить, вернув меня в детство.

А вот обучалка — это мое личное достижение. Да, сам влез, а скорей вляпался! Впору собой гордится, я ж теперь бессмертный! Умер — воскрес, умер — воскрес и так бесконечно, до тошноты, но уже бессильной злобы.

Что я могу сделать в подобной ситуации? Грозить звездам, тряся кулаками? Не смешно. Умереть не могу, значит надо жить и учится, учится и еще раз учится, как говорил Владимир Ильич!

Сколько это будет продолжаться? Когда, программа поймет, что я прошел обучение? И поймет ли вообще? Она же не тестирована!

Между тем, опыт набирался, я уже давно не ходил по джунглям чужой планеты бездумно, каждый шаг, был результатом анализа. Нельзя наступать на ветки, тем более сухие, будет шум. Буду шуметь, придет хищник, скорее всего не один. Под красным деревом, с большими пестрыми листьями, проходить тоже не рекомендуется, на них любят селится змеи, один укус и ты опять на поляне.

Глаза, помимо законного места, на передней части лица, теперь были и на затылке, спине, даже на заднице. Вкупе с ушами они фиксировали всё вокруг.

Шелохнулась ветка? Необязательно ветер! Возможно, волк притаился, а эти бешеные собаки, поодиночке не ходят. Упал лист с дерева? Такое тоже бывает, мог от старости отвалится или местная рысь сбила, а встреча с ней, всегда заканчивается одинаково — очень шустрая тварь.

Почему я еще не свихнулся, не знаю? Возможно, боль тому виной, стимулирует лучше любых плюшек и пряников, не помню, чтобы хоть один возврат на поляну был безболезненным.

Помню первую встречу с волками, классические такие большие серые собаки, в количестве трех штук. Завидев меня любимого, радостно побежали навстречу. Я-то понимал, что они не мои босые ноги обнюхивать бегут и применил тактический прием, забрался на дерево. Когда надо, я очень быстрый. Пятница, это хвостатое сыкло, последовал моему примеру, а может и я за ним, точно не помню, давно было. Просидели мы с ним на ветках, дня три. Серые в низу выли, рычали, ругались в общем, я мог бы и больше продержаться, но уснул…

Проснулся от чувства полета — здравствуй поляна.

Кстати, на счет сумасшествия. Умные люди говорят, что не один псих не признает себя таковым, они считают себя нормальными или даже более того — гениальными, одаренными. Я себя психом тоже не считал, но ведь это, мое мнение! Кроме Пятницы оспаривать некому, а тот не спешил с выводами.

Был один момент, память о котором теряется, словно во сне. Я сижу на поляне, тупо уставившись в джунгли, по мне ползают муравьи. Кусают, боли нет. Да и была бы, без разницы. Мне нет дела даже до того, что насекомые входят и выходят из моего полуоткрытого рта, используя его как нору в земле, затем сон темнеет, словно прерываясь и все начинается заново.

Что это было? Сон? Выверты уставшего от постоянной боли мозга или явь⁉ Если последнее, то дела мои не очень хороши, даже не будучи психологом, знаю, что подобные провалы в памяти, это плохо.

Сколько раз такое происходило? Как долго продолжалось? Неизвестно. С другой стороны, я же сейчас адекватный? Или нет?

Возможно ли свихнуться настолько, чтобы затем стать нормальным⁉ Выйти с другой стороны⁉

И вообще, всё это бесполезные размышления, надо жить настоящим.

А настоящее таково, я в очередной раз иду разбираться с медведем. В этом деле мне нет равных, настолько поднаторел, что убиваю его, по месту проживания, то есть в пещере.

Колья, зарытые в землю давно в прошлом, не очень эффективно. Куда проще копье в глаз, метров с двадцати, я настолько обнаглел, что выбираю в какой сегодня метиться — левый или правый. Иногда задумываюсь, откуда в моем тщедушном теле столько силы? Сколько бы я здесь не находился, как бы не крепчал физически, после каждой смерти становлюсь прежним.

Страна наша, была помешана на спорте. Бокс, дзюдо, тяжелая атлетика, это только те виды спорта, где я продержался больше полугода, а ведь были и другие. Взять даже утреннюю зарядку, без нее день кажется неполноценным. И я все равно чувствовал себя задохликом. А на этой, проклятой всеми богами планете, смысла в зарядке нет, к чему разминаться с утра, если днем или вечером, тебя сожрут!

Однако, несмотря ни на что, я ощущал, что изменился, нет не физически, тот же самый Рома внешне, но уже другой.

Изменился сам дух, что поддерживает во мне жизнь. Желание победить любой ценой стало главной целью. Плевать на поломанные пальцы, ведь перед этим ты вырвал волку глотку; чтоб бросить копье на десятки метров, напрягаешься до хруста в сухожилиях. Больно, конечно, но я сросся с этой болью! По-другому нельзя, либо ты — либо тебя, третий вариант не предусмотрен!

Подойдя к пещере на дистанцию броска, швырнул камень в ее недра вызвав противника, всегда срабатывает. Мишка был дома, оповестил меня о скорой встрече недовольным рычанием. То, что произошло дальше, выбило меня из привычной рутины. Медведь выскочил из пещеры с грозным рыком, жуткое конечно зрелище, но я видел это несколько сотен раз, так что доходило до зевоты. Рутина, одним словом. Уже и глаз прищурил, чтоб получше прицелиться.

Дальше мишка повел себя странно. Вдруг затихнув, он присел на задние лапы, вытянул уши в моем направлении и стал принюхиваться, чем напомнил бурундука переростка. Обдумав что-то медвежьими мозгами, он фыркнул почти по-человечески, встал на четыре конечности и потопал, но не ко мне и даже не в пещеру, а в кусты. Какое-то время, я озадаченно смотрел на это нестандартное действие, затем придя наконец в себя, крикнул в след.

— Эй! Ты куда? Я же убивать тебя пришел!

Рыкнув на прощание, медведь скрылся в зарослях. Дела!

— А мне-то что делать? — спросил я неизвестно у кого, ответа естественно не ждал.

ОБНАРУЖЕНЫ СИСТЕМНЫЕ ОШИБКИ

СПОСОБНОСТЬ ИИ К ИХ ИСПРАВЛЕНИЮ НЕ ПОДТВЕРЖДЕНА, ТРЕБУЕТСЯ УЧАСТИЕ СИСТЕМНОГО АДМИНИСТРАТОРА.

ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОХОЖДЕНИЕ ОБУЧЕНИЯ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К НЕОБРАТИМЫМ ПОСЛЕДСТВИЯМ ДЛЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ.

ЖЕЛАЕТЕ ПРОДОЛЖИТЬ ОБУЧЕНИЕ?

«ДА» — «НЕТ»

— Охренеть! — вырвалось у меня.

Я не знал, что делать. Плакать или смеяться? Или все вместе. Можно даже описаться от счастья. Неужели это все?

— Нет, не желаю продолжать! — произнес я вслух, мысленно нажимая на иконку.

Джунгли померкли, поморгали колонками цифр и исчезли.

Помещение, в котором я очутился, показалось мне до боли родным, хоть и был здесь всего раз и не долго. СКИН № хрен знает какой, показался мне фешенебельным отелем, после опостылевших джунглей. Металлические пол и стены, веселое моргание огоньков, специфический запах космической станции… Как же хорошо!

— Рома! Какой же ты маленький и хорошенький! — прозвучал знакомый голос, за спиной.

— Здравствуй, Глория! — сказал я, оборачиваясь.

Та сегодня, была в образе моей одноклассницы — Таньки Лариной, взирающей на меня влюбленными глазками. Вот же стерва пиксельная.

— Школьный сарафан тебе идет!

— Спасибо! — проворковала она. И тут же перешла в наступление. — Роман! Ты, вроде, образованный взрослый человек⁉ Читать умеешь⁉

Я лишь кивнул, не понимая к чему она ведет.

— Тогда скажи мне, почему ты полез в «первопроходца»? Эту программу никто и никогда не проходил! Там черным по белому написано — не тестирована! А ниже добавлены комментарии военных программистов, не рекомендующих проходить данное обучение, НИКОМУ! Знаешь почему? Альфа-тестирование показало, что там свихнутся легко, точней будет сказано — изменится, и настолько сильно, что никто и не примет тебя за душевно больного. Это изменение происходит уже не на психологическом уровне, а на ином. Разработчики залезли туда, где их явно не ждали…

Руки заледенели, и липкая испарина выступила на лице. Я понимал, о чем она говорит, прочувствовал ЭТО на своей шкуре.

— Мне представить трудно, на что способен человек прошедший подобное обучение, — продолжила она.

Говоря это, Глория несколько раз сменила образ. Не знаю умышленно ли, а может просто нервничала? Смешно, программа нервничает, да и смотрела как-то подозрительно, будто я в правду псих!

— С вероятностью в девяносто процентов, человек после обучения становится социопатом! Знаешь кто это?

— Знаю! И хватит на меня орать!

Сказав это, я прошел к ближайшему креслу и устало уселся. Тело ребенка полно сил, а я чувствовал себя глубоким стариком, но не психом!

— Теперь знаю! На себе прочувствовал, все прелести жесткой программы, разработанной душевнобольным.

Глория приблизилась, стараясь разглядеть меня повнимательнее.

— Ну и взгляд, Рома! Будто хочешь убить меня и съесть! Чудо, что управляющий программой ИИ, решил связаться с системным администратором, тогда я тебя и нашла! Сказать сколько длились твои мучения?

— Говори уже!

Мне даже интересно стало, насколько я постарел? Морально, конечно, не физически.

— Тридцать пять тысяч часов! — видимо заметив на моем лице усиленную работу мысли, добавила. — Не тужься. Почти четыре земных года, Рома!

Странно, мне казалось, что я там был вечность, а в реальности даже до Робинзона далеко.

— Вижу, что время зря не терял, польза на лицо, — неожиданно Глория изменила риторику и образ, теперь это был Набиулин — Появилось в тебе, что-то звериное, словно хищник, с детским лицом. Вот только никого ты наивной мордашкой не обманешь, даже полный идиот поймет, что с тобой лучше не связываться! Теперь лейтенант Хабибулин, ты легко поправишь свое прошлое, главное не убивай никого! Помни, где ты, это уже не джунгли!

— Не убью, но накажу. Не смогут больше, такое творить. Теперь дай мне отдохнуть, надо поспать денек, может и два.

— Хорошо Рома, — появилась Катюня. — Через двадцать четыре часа, вернешься обратно в восемьдесят шестой, тебя школа ждет! Не забыл?

Хмыкнув, я растянулся на удобном диване, в который так вовремя превратилось кресло. Уже засыпая, почувствовал, как Глория погладила мою непослушную шевелюру.

— Отдыхай.

Глава 10

Пробуждение было сладким, я даже потянулся от удовольствия. Нога уперлась во что-то, и я толкнул препятствие.

— Ром, ты чё толкаешься? — прошептал возмущенный девичий голос.

Я открыл глаза и резко дернулся от неожиданности, чуть не свалившись со стула.

За годы отсутствия я и забыл, что отправился в обучалку прям с урока.

— Прости, не хотел, — сказал я и сделал самое виноватое лицо.

Маринка на моё извинение сделала круглые глаза и медленно отвернулась, сев ещё ровней чем обычно.

Поняв, что надо срочно валить со школы я вскочил с места и направился к двери.

— Хабибулин! Стоять! Далеко собрался? — крикнула училка, сорвавшись со стула. Но встретившись со мной глазами, угнездилась обратно, сглотнув слюну она пару раз махнула рукой показывая, чтоб я убирался.

Выйдя из класса, я прислонился к стене и закрыл глаза, собираясь с мыслями. Затем сел на корточки и остервенело потер лицо, силы резко ушли, словно меня высосали. Я с тоской подумал о джунглях. Нее, пришлось себя одёрнуть, туда больше ни ногой! Видно, придется заново вживаться в социум. Я прям чувствовал, как от меня фонит…лис в курятнике, не очень здоровая ассоциация. Также и внешняя среда. Я брезгливо сморщился, привычно поведя носом по ветру, несло какими-то растворителями, будто не школа, а лаборатория при химзаводе.

Писец! Надо срочно отвыкать от джунглей и хищные привычки к чёрту! Ещё закроют куда-нибудь.

А сейчас бегом со школы, пока на дерика или завуча не нарвался. Уже перед самым домом спохватился, портфель остался в школе, но возвращаться не рискнул. Завтра перед уроком домашку сделаю — фигня вопрос.

На автопилоте зашел в подъезд, дверь, кое-как дошел до дивана, завалился прямо в форме и тут же вырубился.

Уж не знаю сколько прошло времени, из сна выдернул непривычный звук.

Дзынь…дзынь…

А затем моё громкое дыхание, глаза уже шарили по комнате в поисках чего-нибудь метательно- дробительного.

— Во идиот!

Выдохнув, я поплелся к двери.

— Таня?

— Ты так быстро убежал… забыл.

Соседка указала на мой видавший виды портфель, стоящий у её ног.

— Ты что его сама тащила?

— Нет, конечно, Славка донес.

Ах да, Славка — ботан из седьмого «Б» — первый муж Таньки.

— Ты заболел? Просто выглядишь странно… — смотрела с опаской и толикой надежды.

Странный взгляд…и вообще, это надо прекращать.

— Ага, — страдальческий фейс в помощь.

— Надо врача вызвать!

— Да-да, бабушке скажу. А сейчас иди, вдруг я заразный.

Взяв портфель, я захлопнул дверь.

Проходя мимо зеркала в прихожей, остановился.

Когда я в последний раз в него смотрелся? Утром, четыре года назад, зубы чистил, — выдала память.

Чистые до сих пор, но вот глаза! Зеркало души, которое не отмоешь, не поменяешь, показывали совсем не детскую картину. Ребёнок отсутствовал, от слова совсем. Теперь понятно, почему меня не задержала училка, я ведь на неё посмотрел, и Танька тоже с радостью ушла, можно сказать сбежала.

Если осторожность и цинизм, как-то сочетаются, взять тех же братков, подтянутых Сидором. То куда девать неприкрытую агрессию? Смотрят на тебя трое в одном лице, битая жизнью дворняга, бывалый старик и на всю голову отмороженный, даже не знаю с кем его сравнить, но никак не подросток!

Надо что-то делать. А вообще, неплохо было бы симулировать какую-нибудь болячку, посидеть дома, недельку другую…так и поступим.

Глава 11

В один из морозных декабрьских дней, накануне нового года, я спускался на первый этаж своей школы. Молодой организм постоянно требовал заправки, вроде и питался нормально: завтрак, обед, ужин, как положено — бабушка следила. Несмотря на это, я всегда ходил голодным. Взять даже сладкое, не помню во сколько лет стал к нему равнодушен, к сорока годам мне требовалась ложка сахара неважно чай это или кофе, ну и максимум долька горького шоколада.

И что же мы имеем в двенадцать лет? Конфеты, пирожные, печенья и даже торты, я мог потреблять в немереных количествах. Вот и сейчас, пользуясь большой переменой двигался в школьный буфет, с намерением зацепить там коржик или сладкую турбинку.

Атмосфера стояла предпраздничная, последние деньки учебы перед каникулами. Дети радостно носились по коридорам, предчувствуя скорый отдых, даже строгие учителя, относились к своим обязанностям спустя рукава, одергивая лишь самых ретивых.

В холле стоял директор, он с задумчивым видом разглядывал лозунг, который крепили на стену старшеклассники, во главе с трудовиком.

Постаравшись стать незаметным, я начал совершать маневр уклонения, надеялся, что удачный.

— Хабибулин!

«Неудачный». Даже стоя боком, директор меня заметил.

Вздохнув и мысленно попрощавшись с буфетом, я направился к нему.

— Ты за что Вахидова побил? — не оборачиваясь спросил он.

Ну и что на это ответить? Правду? То, что Рустам Вахидов подрастающий насильник? Этот гаденыш зажал в тихом углу не по годам сформировавшуюся третиклашку и ощупывал ее маленькие прелести. Та повизгивала, но вырваться не могла. Вахидов парень здоровый, к тому же девятиклассник.

К его несчастью, я проходил мимо. Он даже испугаться толком не успел, пусть скажет спасибо, что отделался сломанным носом и сотрясением, больно уж сильно, на мой взгляд, треснулся затылком о стену. Вахидов намного старше и на две головы выше, но мне после той обучалки, не страшен и взрослый спортсмен, пусть даже что-то умеющий, пусть не один, а толпа — плевать.

По опыту известно, что подобные мне люди долго не живут, тот кто не способен пойти на компромисс, рано или поздно нарвется. А что я мог поделать? Жизнь в экстремальных условиях таким сделала. Работа в спецслужбах и вторая молодость — не моя инициатива.

По возвращении с обучалки, началась новая интересная жизнь, полная приключений. Хотя, казалось бы, куда больше? Во-первых, все животные, исключая некоторых кошачьих, стали обходить меня третьей дорогой, не знаю взгляд ли запах, их нервировал. Сосед, прежде чем выпустить овчарку на очередную прогулку, долго смотрел в окошко, выискивая меня, иногда даже во двор выходил, видимо неудовлетворенный осмотром. Дина, та-самая овчарка, при встрече со мной превращалась в скулящий комок шерсти, и, если не успевала сбежать, поджав хвост, старалась забиться в какую-нибудь щель. Видимо издержки пройденного обучения сказывались, я и в правду смотрел на нее как на еду.

Драться приходилось через день. Сначала дворовые, затем школьная крутизна проверяла меня на прочность, причем по одному не лезли. Ну вот не нравился я им, как бы невзначай пытались задеть плечом, или просто толкнуть. А я, почему-то, не спускал это с рук. Так продолжалось с месяц, затем желающих поубавилось. Еще бы, рвать жилы было не привыкать, бил не по-детски. Но, до случая с Вахидовым, никто не жаловался, была такая особенность у советских подростков, виноват ты или нет, не вздумай стучать. Да и вообще, жаловаться было не принято.

— Родион Харбович, вы считаете, что я просто взял и побил его? — спросил я, глядя на директора снизу вверх.

— Ты что, вопроса не расслышал? Я сказал, за что? — он наконец отвлекся от созерцания работающих старшеклассников и теперь смотрел на меня с порицанием.

— Ну раз Вахидов пожаловался, пусть сам и рассказывает! — безапелляционно заявил я.

Зря конечно, директор мужик нормальный, но и у него может кончиться терпение. Следующей фразой, он меня удивил.

— Это все мелочи, — полюбовавшись моим открытым ртом, он пояснил. — Учитель истории, рассказала, что ты ставил под сомнения некоторые тезисы Владимира Ильича.

Язык мой — враг мой. Сколько раз говорил себе, сиди и помалкивай, нет же, посчитал себя самым умным, начал развивать тему утопии.

— Роза Григорьевна неправильно меня поняла… — начал я оправдываться, но директор не стал ждать продолжения.

— Правильно, неправильно, это не важно. Твои постоянные драки — мелочь! Но вот слова, держи пожалуйста при себе, ведь может настать день, когда и полномочий директора не хватит, чтобы тебя прикрыть. Ты же не глупый парень, сам должен понимать, — он вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Я вас понял, Родион Харбович, — что еще можно было ответить, сам директор недвусмысленно попросил заткнуться.

Тут прозвенел звонок, глава школы потерял ко мне интерес, повернувшись к уже установленному лозунгу. «Коммунизм на горизонте» — вот что он гласил. Интересно, его автор заглядывал когда-нибудь в большую советскую энциклопедию? Знает ли этот умник, определение слову горизонт? — Мнимая линия, которая удаляется по мере приближения к ней. С этими мыслями, я забежал в класс. Визит в буфет, увы, накрылся медным тазом.

Между тем, плохо или хорошо, моя подростковая жизнь продолжалась. Летели дни, недели, я старался не выделяться, но получалось плохо. Первое, чем спалился, это почерк. Мои попытки писать коряво, еще больше заостряли на этом внимание, вот я и сдался. Далее, нетипичное для подростка поведение. После джунглей, из двух зверей — Маугли и взрослый мужик, я решил сдерживать первого.

«Ты рассуждаешь как мой ровесник,» — заявил как-то директор. Мужик он умный, внимательный, но тему дальше не развивал, лишь ходил и присматривал за мной, словно ожидая подвоха. Еще бы, ведь предположения могли быть на гране с фантастикой, обычный человек просто не смог бы в это поверить.

Примерно так же себя вела Татьяна Федоровна. Сидя за партой, я часто ловил ее пристальный взгляд. Её тоже что-то смущает, но открыто не говорила.

Вот с одноклассниками отношения не срастались, я особо к этому и не стремился, интересы слишком разные — дети они. В плане учебы, держаться приходилось середнячком, с тройки на четверку, иногда специально заваливал задания, в общем включал тормоза. Шутка ли, от этого зависело мое будущее, хотя и не был полностью уверен.

Глория, кстати, пояснила перед отправкой, почему ссылка продлится именно год, примерно столько времени необходимо для полного освоения загруженной в меня информации, пришлось смириться, почти что отпуск.

Свободного времени достаточно, вот и размышлял, почему, тот Рома, в будущем — то есть я, не помнит, что происходило с ним — со мной в прошлом? Такое ведь не забывается. Не то, чтобы я помнил все досконально, но годы в школе, ее окончание хилым троечником, забыть невозможно и не было того трэша, типа избиения Гориллы кирпичами. Делаем вывод: Глория с ИИ подсуетились. Вот только как? Затерли мне память? Вряд ли. Хотя принцип — мы помним не то, что было, а то, что помнили в предыдущий момент, никто не отменял.

Произошедшее за последние месяцы, сильно изменило мое отношение к жизни, взять хотя бы чертову обучалку, эту школу для шизанутых на всю голову маньяков, где любой неосторожный шаг ведет к скоропостижной смерти, да и весь сорокалетний опыт, сейчас он со мной! Нет, не дожил бы я до сорока разбивая морды каждому быку, рано или поздно найдется лом покрепче. Вариант с зачисткой памяти, слабоват. Есть СКИН, со своими фантастическими возможностями, вот где можно развернуться. Возможно, Глория создала петлю, нет, параллельную ветку, ведущую в тупик, тогда выходит, будущим здесь и не пахнет, как только я уйду, тупик исчезнет. Жуть! Даже звучит страшно, люди ходят на работу, учатся, стоят планы на будущее, а его и нет.

Хотя, если тупика не было до меня… нет, все равно жутко. Немного запутавшись, я отмел эту версию.

Но эти рассуждения подкинули идею. Теперь я знаю, как остановить не в меру шустрых китайцев, создам для них нечто подобное и пусть там убивают кого хотят, да хоть всех. Но создание тупика тоже временная мера, пока не поймут, что на будущее никак не влияют. А что они могут сделать? Так и будут тыкаться, из ловушки в ловушку, что не говори, а за людьми нужен контроль. Есть еще англичане, американцы рано или поздно выберутся из числа аутсайдеров и тогда проблем станет намного больше. Штаты и без этого навязывают свою «демократию», не задумываясь о морали, а что будет получи они полноценный доступ в СКИН? Нет, такой расклад мне не нравится, нельзя этого допускать. Так как доступа в карман у меня тоже не было, приходилось довольствоваться теорией, но ведь это временно.

Глава 12

На дворе стояла вторая половина осени тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Природа баловала последними солнечными деньками. Деревья, скинув листву, готовились к зимней спячке. А мальчик Рома, мирно сидел на скамейке в парке. Было тепло, и он подумывал прогуляться к речке, покидать камни в воду.

В компании Рома особо не нуждался, потому и друзей у него считай не было, общение с дворовыми мальчишками и одноклассниками, вряд ли можно назвать дружбой. В общем-то ему и в одиночку не было скучно. У Ромы была рогатка, он мог похвастаться двумя сбитыми воронами и разбитым окном в учительской его родной школы. Стекло быстро заменили, а удовлетворение от маленькой мести осталось. Нельзя же три двойки за день ставить, подумаешь забыл домашку сделать и не смог внятно ответить у доски.

Это жестоко! Бабушка неделю на улицу не выпускала, заставляла учить немецкий и алгебру. По последней кстати вчера опять пару влепили. Математичка совсем озверела. Ну вот почему нельзя учиться только по любимым предметам? Их у Ромы было три: история, потому что он любил почитать, труд — руки с правильного места растут и физкультура, которую Рома подтянул в последнее время. Тогда бы он точно был ударником, а не как сейчас, хилый троечник. Бабушка однажды сказала, что у него мягкие руки — будешь начальником. А Роме было интересно, что за начальник выйдет из троечника? Кем будет командовать?

— Привет! — раздалось у Ромы в левом ухе. Он аж подпрыгнул от неожиданности.

Это оказалась девчонка в синей куртке, с озорными глазками и косичками.

— Ты чего в ухо кричишь? — возмутился Рома.

— Ха, испугался? А еще мальчишка! — оправдалась та, весело хихикая.

— Ничего не испугался! Просто задумался, а ты тихо подкралась, вредные вы, девчонки! — заключил Рома.

— Я не вредная! Меня Рита зовут! — представилась девочка, присаживаясь рядышком.

— Рома! — коротко ответил мальчик, присмотревшись к ней повнимательнее.

Темные волосы, заплетены в косички, ярко-зеленые глаза и веселые ямочки на щеках. Рома еще не был искушен в женской привлекательности, но признал, что она красивая, и даже немного покраснел.

— Рома, а почему ты сидишь тут один? Вид у тебя очень грустный! А о чем ты задумался?

— Да вот думаю самолет угнать! — решил он ответить на последний вопрос.

— Фи! Обманщик! Ты не сможешь. А сможешь, тогда в тюрьму посадят. И зачем тебе его угонять?

— На Кубу полечу, там солнце круглый год, растут бананы и табак! — мальчик сопровождал свои слова пантомимой, с непонятно откуда взявшимся воодушевлением, изображал руками солнце, рисовал диковинные деревья.

Рита, глядя на него заливисто смеялась. Рому тоже проняло, больно уж смех заразительный и девочка ему нравилась. Нет, были одноклассницы, на которых он заглядывался, но куда им, до этого зеленоглазого чуда.

Вот так весело посмеиваясь, они покинули скамейку и отправились к речке. Рита рассказывала о себе, ей было четырнадцать, почти на год старше, к тому же отличница. Жаль, что с другой школы, но она пообещала помочь с алгеброй. А Роме было плевать на учебу, он все больше и больше тонул в ее глазах и улыбался как идиот, не замечая этого.

Рома готов был часами слушать ее звонкий голосок, он зарождал в груди что-то теплое, легкое, казалось теперь все по плечу. Он еще не понимал, что влюбился.

Подростки гуляли вдоль берега не слишком широкой реки. Рома кидал камни, стараясь достать до противоположной стороны, в общем демонстрировал, свою силу и ловкость, даже с рогатки пару раз стрельнул. Рита тем временем, загадочно улыбаясь, рассказывала про своего папу, геолога по профессии, как он брал ее в походы и на рыбалку. Мамы у них не было, как и у Ромы, она рано умерла. Воспитательный процесс, в основном лежал на бабушке. В этом тоже была схожесть.

Два подростка, по сути, две родственные души, случайно встретившись, делились друг с дружкой самым сокровенным. Рита, была веселая и общительная. Рома, за собой такого не замечал, обаянием он не отличался от чайника. А сейчас, рассказывал истории, шутил, и даже смешно, судя по реакции Риты. Такая как она, не могла весело смеяться из вежливости, не зная как, но Рома это понимал.

Он хотел взять ее за руку, сжимать мягкую ладонь в своей, чувствовать ее тепло, но стеснялся и ненавидел себя за это. А вдруг Рита вырвет руку и убежит? Или еще хуже, скажет что-нибудь обидное.

Воодушевленный, влюбленный Рома, не сводил с девочки глаз, рассказывал все без утайки, впрочем, как и она, им обоим нравилось делиться секретами.

— Рома! — девочка прервала историю о балбесе однокласснике и остановившись удивленно всматривалась в небо. — Скоро стемнеет, а мы ушли далеко! Пойдем обратно, наши бабушки волноваться будут.

— Ух, ты! Я и не заметил! — признался Рома.

Если честно ему не хотелось расставаться с ней, но успокоив себя тем, что завтра будет новый день, даже алгебра с Ритой ему будет в радость.

— Да, конечно, пошли домой.

И они тронулись в обратный путь, но уже как-то грустно, неторопливо, похоже и Рита не хотела расставаться. Мысли об этом приятно грели Рому, он пребывал в мечтах, в которых они всегда были вместе. Вот оттуда-то, с облаков, его спустили довольно неприятным образом.

— О! Гляди-ка, кто у нас тут! Колян! Жертвы сами нас нашли! — последние слова Роме не понравились, ничего приятного они не предвещали.

Сказавший их вышел из-за деревьев, метрах в десяти от подростков. Худощавый, лысый, неприятный тип, с золотыми зубами, скорее всего совершеннолетний. Он плотоядно разглядывал Риту, а та будто оцепенела. Рома, бездумно встал между ней и типом. В этот момент, захрустели сухие ветки, и рядом с худощавым, появился толстый коротышка.

— Вау! Девка-то хороша! Тощенькая, как раз по мне. Я первый!

— С хренали ты первый? — возмутился золотозубый, посмотрев на коротышку сверху вниз.

— Хайло завали! — угрожающе произнес тот. — А то мухи залетят!

Ромы будто не было, двое спорили на предмет, о котором он догадывался, но не мог предположить, что такое возможно здесь и сейчас с Ритой — его Ритой.

Рома понимал, что эти двое намереваются сделать, поэтому повернулся к девочке, с тихими словами:

— Беги! Я за тобой!

Она вышла из ступора, глядя на мальчика как затравленный зверек, читались страх и надежда. Ради такого взгляда, Рома был готов, если не на все, то на многое. Защитить! На этой мысли Рита побежала, а Рома достал рогатку и подшипники, размером с копеечную монету, специально припасенные для школьных окон.

— Краля, ты куда? — весело крикнул худощавый. — От меня еще никто не уходил! — с улюлюканьем он рванул за ней.

Рома будто прозрачный, в расчет его не брали. Первый же подшипник, угодивший худощавому в район уха, заставил того громко матюгнуться и обратить наконец внимание на Рому.

«Сюрприз, мля»

— Ах ты, сучонок! — крикнул тот оступаясь, хватая ушибленное место, — Колян, возьми его! Я эту щелку, когда поймаю, с ним отдельно потрещу.

Названный Коляном коротышка и так не стоял на месте, довольно шустро семеня гномьими ножками, бежал к Роме. Второй снаряд попал коротышке в глаз, должно быть было очень больно, потому что тот упал на землю и завизжал как резанная свинья. Первая кровь. Не зря он, на воронах тренировался.

— А-АХ! Мелкая сука! Тварь! Выбила мне глаз! А-а-а, да я тебя порву! — верещал коротышка.

Тут Рому замутило. Он, конечно, рад был, что остановил хотя бы одного, но такое… Попадание в зрительный орган, было простым везением, Рома целился в лицо. А теперь у него кровь из глаза, хотя какой там глаз, вместо него зияла черная дырка.

Борясь с приступом тошноты, Рома проследил за успехами Риты, и сердце у него упало. Золотозубый не соврал, предупреждая, он почти догнал ее. Девчонка бежала часто оборачиваясь, тратя на это силу и время, преследователь был уже в нескольких метрах от нее. Рома рванул за ними, понимая, что шансов у него немного, тот был намного старше и судя по виду сильнее, остается надеяться на точность и удачу.

Худощавый поймал Риту, когда Роме оставалось до них метров двадцать. Он прыгнул на нее, повалив на землю, девчонка кричала, вырывалась, но куда там. Тип поднял ее, поставив на ноги, и крепко сжал руки вырывающейся девчонки.

— Стоять, козочка, я теперь твой пастух! — с гадкой улыбкой проговорил тип. А затем вдруг добавил, глядя в сторону подбегающего Ромы. — Хилый! Не тяни уже, вали мелкого сучонка!

— Рома, береги-и-ись!

Предупреждение запыхавшейся Риты запоздало, кто же мог знать, что уродов не двое, есть еще как минимум один. Мальчишка как раз пробегал мимо куста, что-то мелькнуло, он успел заметить это периферийным зрением. Задняя часть головы взорвалась искрами и болью. Для Ромы, первый серьезный бой закончился, чуть не став последним. Пришла темнота.

ВРЕМЯ ИКС, ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ 71:59:59.

Сообщение от ИИ резко вырвало меня из сна.

Я прекрасно понимал, что проснулся, но видение продолжало идти, словно последний аккорд — полное восстановление событий, даже то, что я знать никак не мог.

…Спустя несколько часов, километрах в пятнадцати вниз по течению, меня в буквальном смысле выловили местные рыбаки. Удача опять повернулась ко мне лицом, я даже не нахлебался. Двое мужчин, недоумевая, бережно уложили обездвиженное тело в лодку.

Я осознал себя спустя три дня, на больничной койке, с болью в голове и ребрах. Рядом сидела заплаканная бабушка.

Неизвестно, что послужило причиной, удар по голове, или просто мозг включил механизм защиты владельца, но с того дня я забыл девочку, за несколько часов ставшей мне родной, и тех трех ублюдков, которые, даже не удостоверившись мертв ли я, скинули в реку.

Все это на несколько десятилетий затаилось в памяти, чтоб затем всплыть.

Дальше шли координаты и варианты исполнения наказания. Утырков можно было подловить и раньше, но я этот вариант отмёл, хотелось увидеть её, покрасоваться что ли, детство давно закончилось, вот только детские понты неубиваемы — «какой есть».

И вот он — час икс. В запасе было ещё несколько минут, я ждал их на узкой лесной тропинке, недалеко от той злополучной полянки, страха не было, лишь лёгкий мандраж, да и тот скорее всего из-за Риты, в своей победе я не сомневался ни секунды.

Прекрасная осенняя погода, ни холодно, ни жарко. Листья успели опасть, превратившись в мягкий ковёр жёлто-коричневого цвета, бледно зелёная травка ещё пробивается сквозь него, но не пройдёт и месяца как ковёр станет белым и холодным. Грядёт новый цикл в природе и моей непростой жизни.

Лейтенант Хабибулин, тринадцати лет от роду, ребёнок со взглядом дикого зверя и мраком в душе, сколько этот мрак будет спать? Год, или день? Стрессовая ситуация или ближайшая пьянка? Ведь уже сегодня, я окажусь в своём настоящем, плевать, будем решать проблемы по мере их поступления, а сейчас, я в боевом настроении, готов порвать медведя голыми руками.

Глава 13

Пивко с утра давно вошло в привычку, в свои не полные двадцать, Мартын был алкоголиком с шестилетним стажем, но его это не особо волновало. Как говаривал покойный батя: «Когда есть на что — пью, а когда не на что, украду, продам и пью». Простая жизненная философия сгноила старшего Мартына на зоне, младший же шёл по его стопам, не делая для себя никаких выводов, его этому не учили.

«Пивко с утра по кайфу» — вот это Мартын запомнил, особенно если вчера перебрал водки. Его кореша, Колян и Хилый, были с ним полностью солидарны. Собственно говоря, они вместе перебирали на хате у Коляна. Сегодняшний день ничем особым не отличался, лишь Колян изъявил желание выпить на природе, благо денёк выдался погожий.

Кореша, или подельники против не были, неделю назад им круто фортануло, попалась жирная хата, удалось прибарахлиться вещичками, золотишком и техника кое-какая импортная. Скинув товар барыге, подельники пошли в загул, что было не ново. «Бабло есть, а марухи падки на толстый кошель — жизнь удалась».

— Ну чё братва, куда двинем, вверх или в низ? — поинтересовался Мартын, ковыряя пальцем меж зубов.

— А пошли к бревну нашему, я там в прошлый раз стаканы заныкал, гы-гы, — предложил Колян. Он был маленького роста и полноват, за что некоторые называли его гном или коротыш.

— В падлу, в такую даль тащиться, — не согласился Хилый, самый ленивый из подельников. — Если только на руках меня понесёте, — заключил тот, криво ухмыльнувшись.

— Если я тя на руках понесу, то я те и суну, — прошептал Колян, вернув ухмылку.

— Да ты аху…

— А ну цыц, оба! — прервал Мартын начавшуюся перепалку.

Пиво попало на старые дрожжи, организм захмелел, постепенно возвращая хозяину состояние «нормы». Мартыну пришлось напомнить — кто здесь главный.

— Я смотрю, Колян, тебя давно за базар не подтягивали?

Хилый осклабился, почувствовав поддержку.

— А ты Хиля… ты чё тёлка что ли, на ручках тя таскать?

— Да я чё, шутканул же, в натуре, знаете же приколы мои.

— Мы-то знаем, — грозно процедил Мартын, махнув захмелевшей головой в сторону реки, тем самым давая команду на движение, его прекрасно поняли. — Ты ток смотри, при остальной братве такое не сболтни, там, прежде чем на перо посадить, сам знаешь, что сделают.

Хилый посмурнел, топая самым последним с ненавистью поглядывал на Коляна. Однако инцидент, как начался, так и закончился, в общем, быстро был забыт, кореша потягивая пивко, перемещались в сторону заветной полянки. Все кроме Мартына несли с собой по полной сумке; пиво, водка, закуска — день только начался.

Спустя минут двадцать неспешного шага, подельники, достигли узкой лесной тропинки, на этом отрезке, она была менее извилистой. И тут Хилый воскликнул:

— Слышь, Мартын! Там стоит кто-то, зарядку чтоль делает? Спортсмены⁉

Хиля аж притормозил.

— Да не, малой это, приседает… пионер хренов, — заметил более глазастый Мартын, и приободрившись повернулся к Хилому. — Отдай сумку Коляну и обойди пионера слева, вдруг он один. Они ж балбесы смелые… повеселимся гы-гы.

Кореша заулыбались, зная, что им предстоит, Колян даже сальные губы облизал в предвкушении, а Хиля сбросив сумку с пойлом скрылся в кустах. Они знали, что предстоит веселье, но весело будет не всем, кто-то останется в лесу навсегда.

Шаг за шагом, пара корешей приближались к будущей жертве, боясь её вспугнуть. Хилый уже должен был обойти мальца — тактика отработана, не впервой. И тут Мартын почувствовал несоответствие, может даже увидел, неважно, объяснить он был не в силах, его этому не учили. Вроде пацан как пацан, приседает вытянув руки вперёд и улыбается, теперь это видно.

«Что у него с лицом?»

У Мартына зашевелились волосы на затылке, вдруг стало страшно. Такое он уже видел! Хмельной мозг шустренько выдал картинку из недалёкого прошлого — образ мальца в тюремной робе, он стоял в окружении старших пацанов, старших по возрасту не по положению. Все новенькие должны были предстать перед ним, хотели они того или нет. Мартын как увидел его впервые, сразу перехотел, а ведь надо, ему год здесь париться.

Новоприбывшие пацаны подходили представлялись, впаривали, кто они по жизни. А тот просто смотрел, ни слова, ни кивка, но человек понимал, что аудиенция закончена и отходил в сторону, пока не появился Величко. Мартын не понял тогда, погоняло это или фамилия, а потом всем на это стало откровенно плевать, его судьба решилась за минуту. Тот вышел из толпы вальяжно что-то пожёвывая, глядя на всех свысока.

— Величко, я, — сказал и сплюнул на пол.

Тихий гомон тут же прекратился, шестерки из свиты мальца оживились, не то, чтоб забегали-запрыгали, просто включились… И тут, тихий, но глубокий голос, он до сих пор преследует Мартына по ночам, самый громкий крик в сравнение с голосом мальца обычный писк.

— Не хорошо плевать в хате…

Мартыну даже показалось, что прокатилось эхо, как в пещере. И всё. Шестёрки сгробастали ошалевшего Величку и утащили в сортир, с час оттуда доносились крики, визги и плач, а на утро его непонятная кликуха сменилась на вполне понятную — птичка-невеличка. Место тоже нашли — на параше, среди пидоров. Какой-то плевок решил его судьбу. А малой даже не ухмыльнулся, вообще никаких чувств не показал, был только взгляд.

Две льдинки, живые и одновременно до жути мёртвые, холодные, но прожигающие насквозь. На тебя смотрит не человек — кусок скалы необъяснимым образом, втиснутый в человечью шкуру. Возникает ощущение невероятно толстого и крепкого стержня, который не ограничивается только телом, он словно врыт в камень на непостижимую глубину. И хрен ты его с места сдвинешь, даже вдесятером.

Примерно так мог бы описать Мартын этот взгляд, если бы посещал школу хотя бы до четвертого класса или прочитал пару книг. И сейчас, приближаясь к брату близнецу того малого, он не хотел этого, но «понятия» — чёрт бы их побрал… нельзя показывать свою слабость, заклюют, свергнут. Мартыну хотелось бежать как можно дальше, а потом зарыться поглубже, только бы не видеть его, но в результате, глупые ноги сами его несли.

Быстро трезвеющий Мартын бросил короткий взгляд на Коляна. Тот никогда не отличался ни особым умом, ни чуйкой. Злой, да, это про него, и тупой. Вот и сейчас, этот идиот улыбается и облизывает губы, Мартын с тоской перевел взгляд на кусты, а оттуда как по заказу выскочил возбуждённый Хиля, прям как чёртик из бабушкиной табакерки.

— Этот, как его… пионер, в натуре один, я всё вокруг осмотрел, — запыхавшийся Хилый даже руки стал потирать.

А малой наконец-то перестал приседать и обратил свой взор на представшую перед ним троицу.

— Слышь пидорасы, признавайтесь кто из вас одноглазый? — вопрос мальца был точно не риторический.

«Ну вот, мля, начинается! Зачем же он так сказал? Ну можно же было без пидорасов обойтись».

Мартын всё больше склонялся к мысли о побеге, плевать на понятия, страх заполнял протрезвевшее сознание, забираясь всё глубже, поумневшие вдруг ноги начали манёвр разворота и уже зад за собой потянули. Собрав остатки самообладания, Мартын взял себя в руки.

— Чё ты там пукнул, пидарок? — злой Колян первым пришёл в себя. — Ты су…

Тут что-то хлопнуло, затем свистнуло и тут же неприятно чвякнуло. Колян охнул, схватившись за лицо руками, рухнул на землю. Всё произошло так быстро, что Мартын с Хилым не успели ничего понять, возможно Колян что-то видел, но ему уже было не до того.

— ААААХ, мелкая сука, тварь, выбила мне глаз, ААААА, да я тя, б…я, порву, — заверещал тот, не подозревая, что повторяется. Пытаясь заткнуть кровавую дыру, образовавшуюся вместо глаза, Колян и помыслить не мог, что где-то, когда-то, возможно в другой реальности, он сказал те же самые слова.

— Можете не отвечать, — крикнул наглый малец. — Сам вижу.

Ошалевшие кореша наконец посмотрели на малого, теперь он напоминал пружину, вроде стоит не двигается, но ассоциация всё равно возникла.

«А откуда взялась рогатка? Да такая зверская…»

Мозг Мартына ещё притормаживал, вяло, как в замедленной съёмке, отмечая движение вокруг: осенний ветерок дует, листики шевелятся, а самый ленивый из троицы Хилый, начал действовать, с возгласом:

— Ну, сука, держись пионер, — он бросил сумки с пойлом на землю и рванул вперёд, на ходу вынимая пику.

«Во даёт, тормоз!» — подумал Мартын, глядя на прыткого подельника.

Когда Хилому оставался каких-то полтора метра до жертвы, малец бросил свою жуткую рогатку. Хищно, по-звериному присел, чтобы тут же подняться, со странным дрыном в правой руке. Дубина была похожа на узкую, метровой длинны бутылку, на её наконечнике что-то темнело. Мартын не мог знать, что малой выточил из березовой ветки бейсбольную биту, он таких вещей никогда не видел и тем более не подозревал о свинцовом набалдашнике.

Малец, играючи без размаха, ткнул летящего на него Хилого в челюсть, раздался влажный хруст, Хиля ойкнул и начал заваливаться назад, напоминая срубленный тополь, раскинутые в стороны руки, были похожи на ветки. Казалось бы всё, второй подельник выведен из строя про него можно забыть, как про лежащего и вопящего матом Коляна, но не тут-то было, мелкий шайтан, наплевав на инерцию нанёс ещё два удара, крест на крест по правой кисть с ножом. Хилый, прибывая в спасительном забвении, оружие не потерял. Затем левая коленка. Не успевший завалиться назад кореш, неприятно хрустя костями, начал складываться под неестественным углом.

— М…мамочка! — увидев быструю расправу, Мартын, вдруг вспомнил про женщину, которую и за человека-то не считал. Принеси, накорми, уберись. Отец так делал, не мудрено, что сынок перенял эстафету.

В следующий момент, Мартын обнаружил себя бегущим сквозь кусты и бодро прыгающим через кочки. Ему вдруг стало глубоко плевать на понятия, корешей и обоссаные штаны, вся показная удаль отступила, на её место пришёл животный страх.

— Я ваша совесть, уроды!..БАЦ…ХРУСТЬ…

— ААААА!!! — услышал Мартын за спиной.

Какой-то не затуманенной ужасом частью мозга понимая, что последние вопли принадлежали Коляну, а теперь очередь за ним, он прибавил скорость. Мартын вполне мог скрыться, но он допустил классическую ошибку, обернулся, и не увидел преследователя, а следующим шагом, зацепился ногой за корень и раскинув руки влетел мордой в молодую осину.

«Девчонка как девчонка. Чего я в ней нашёл?»

Она шла за руку с мальчишкой в полусотне метров от прячущегося в кустах бравого лейтенанта.

Меня не было сегодня на скамейке в парке. Не знаю, кто этим хозяйством заведует, но замена нашлась быстро. Худощавый несуразный парень, прямо-таки святился от счастья.

«Балбес,» — подумал я, без всякой зависти и ревности.

Годы взяли своё, что-то подтесали, подравняли, а другое и вовсе удалили. Я смотрел на двух детей, сквозь сорокалетнюю призму, как они упиваются счастьем просто от того, что могут держаться за руки, дарить друг другу тепло. Смотрю на них и улыбаюсь как идиот, как мало нужно человеку и как много это для него значит. Осталось только пустить слезу умиления, но время на глупости, мне не оставили, пропало всё, лес, дети, уступая место, царству прямого, перпендикулярного и железного. Скин №…хрен когда запомню.

— Здравствуй, Рома, — прозвучал за спиной голос Катюни. — Какой же ты садист!

«Похоже Глории понравилась личина моей любовницы» — подумал я, оборачиваясь и ощущая приятную тяжесть тела взрослого человека. «Успел соскучиться.»

— Здравствуя, Глория! Учителя были хорошие! Подумаешь выбил отморозку глаз и сломал пару костей.

Зверствовал я, рассчитывая на технологии тридцатилетней давности, вернее на их отсутствие, да и вряд ли, государство станет лечить уголовников, гипс наложат и отправят домой. Казалось бы, раздробленные кисти и пальцы… жить то можно, через месяц, полтора они смогут самостоятельно подтираться и заправлять хозяйство в штаны. А вот держать нож, или пистолет, никто из них нормально не сможет, постарался я на славу. Всего лишь самодельная бита, а результат какой — три бессознательных урода, последний сбежавший, нашёлся в кустах, со страху влетел башкой в дерево. Никого не убил, как и обещал, но звать эту троицу будут, бандой криворуких. В грядущих девяностых, если не подохнут на зоне, то пополнят армию бомжей… не убил, но месть моя ужасна.

— Так что это было? Петля или имитация прошлого? — спросил я в лоб. Кстати, последнее пришло мне в голову из-за вседозволенности.

— Это тебе ещё предстоит изучить. Но ответ — нет.

— О как! Выходит, я могу вернутся в любой момент и прожить жизнь заново?

— Зачем в прошлое? Тебе и сейчас все доступно.

— В смысле⁉ Я что бессмертный? — такая мысль меня еще не посещала.

— Не сказать, что бессмертный. Способы убить остаются всегда… поговорку про лом, помнишь? — улыбается. — Тебе доступна коррекция длительности жизни.

— Поясни, ты же знаешь, я не большого ума.

Я сел на кресло, которое стало неотъемлемой частью интерьера, и пригласил Катюню присесть на подлокотник. Глория, каким-то невообразимым образом даже пахла как она.

— Зайка, я думала ты догадаешься, — провела рукой по непослушной шевелюре, как настоящая. — Ну ладно, не буду тебя мучить. После первого посещения станции, ты не постарел ни на секунду.

У меня буквально отвалилась челюсть.

— Это что мне теперь как вампиру придется прятаться от людей? Ведь будет заметно, что я не старею!

— Зачем? Просто запустим механизм старения с корректировкой здоровья. Будешь суперздоровым старикашкой. Я не требую жертвы, будешь жить привычной для тебя жизнью. Дальше все сам спланируешь, ты только начал обучение, до основного сам дойдёшь, год за годом.

После её слов у меня возник ещё один вопрос:

— Ту обучалку ты мне подсунула?

— Хватит вопросов. Отдыхай пока, товарищ КОРРЕКТОР!