Корректор 2.0 (СИ)

Глава 1

Жизнь с завидной регулярностью преподносит нам сюрпризы, к сожалению, не все они приятные.

Было воскресенье, но напарнику хотелось выйти на работу. Я тоже не лентяй, но вот именно сегодня, было желание остаться дома.

Дом, конечно, громко сказано. Разве гостиница может заменить родные стены, когда ты по полгода проводишь в командировках? Причём география большая, от Сибири до центральной России.

Этот питерский трудоголик Вячеслав или попросту Славик — мой напарник, решил работать без выходных. Ему, видите ли, надоел этот грёбаный Златогорск.

«Ну конечно, это не Питер… и вообще он к жене хочет!»

С самого утра день не задался. Началось с того, что маршрутки сегодня в тот район не ходят — «воскресенье же», а пешком далековато. Среди проезжающих машин, такси встречалось редко, но и те не хотели останавливаться, упорно не замечая голосующего напарника.

А я, в это время, пытался прислушаться к своему чутью, оно мне буквально зудело:

«Иди домой, почитаешь, погоняешь в игрушки по сети, а Славик пусть работает!»

Но тихим ходом, пройдя с треть пути, он всё-таки поймал машину, и мы добрались.

Метрах в трёхстах от завода, где нам предстояло работать, был припаркован тонированный микроавтобус, утыканный параболическими антеннами. Заметив его Славик воскликнул:

— Глянь Ром, телевидение приехало! Будут нашу работу снимать.

— Ага, сдалась им твоя работа, — высказался я, бросив короткий взгляд на машину.

Охрана завода пропустила нас без проблем, несмотря на выходной.

Неспешный рабочий процесс вызывал особое отторжение. Уперев переносную лестницу на опорную колонну, я поймал себя на мысли, что мне не хочется лезть, хоть режь, но ноги сами понесли наверх, ведь работу никто не отменял. «Надо бросать эту долбаную вентиляцию и искать другую работу!»

Не зря говорят — прислушивайся к своей интуиции! В голове очень некстати появился писк, настолько пронизывающий и неприятный, что захотелось заорать, подступила тошнота. Вдруг лестница потеряла устойчивость, и мне стало не до писка. Цепляться было не за что, и дядя Рома полетел. Полёт оказался недолгим и вполне предсказуемым. Удалось приземлиться, на обе ноги, но инерция неумолима, и я со всей дури, ударился головой об электрошкаф. Сильнейшая боль на краткий миг затмила всё. Искры, молнии. Моё угасающее сознание отметило: «Вряд ли это электричество».

— Ром… Ро— ма! — из липкой пустоты доносился голос. Сознание возвращалось неохотно. — Блин, надо было дома остаться! — услышал я причитания напарника, которые доносились словно из трубы.

— Не кричи… жив я!

Открыв глаза, попытался приподняться на локтях, успеха действие не возымело. Неизвестно откуда взявшаяся слабость вернула меня обратно, а неприятный, колотящий холод пробирал до костей.

— Ну, как ты? — напарник заметно приободрился.

— Как-как, нормально! Вот только в голове звон и голоса.

— Ну конечно, звон будет, так приложится, — говоря это, он подкладывал мне под голову свою куртку. «Заботливый, блин». И тут он опомнился. — Голоса? Какие голоса? Что говорят?

— Дятел ты трудоголистый, вот что говорят! — морщась от боли в голове, я опять сделал попытку подняться.

— Сам ты дятел! — посмеялся напарник. — Значит, ты в порядке и всё помнишь? Говорят, после такого удара головой можно потерять память!

— Да помню я всё! Хотя нет, кое-что забыл, — произнёс с серьёзной миной.

— Что? — спросил он с лёгкой тревогой в голосе.

— Я забыл, как зовут твою жену!

— Тьфу, хохмач, — прыснул от смеха Славик. — Вставай уже, работать надо!

— Что холодно-то так? И голова трещит!

— Да-а, синяк на лбу знатный будет! А холодно, потому что на железном полу лежишь! — сказал напарник, глядя на меня с иронией. При попытке встать на ноги, я тут же рухнул от дикой боли в левой ноге, выступили слёзы. «И биться сердце перестало, что за хрень⁈»

— Перелом левой пятки со смещением! — констатировал молодой врач-травматолог. — Сейчас сестра наложит вам гипс. Аккуратно наступать на ногу, можно будет через два месяца! По месту прописки обратитесь в районную больницу!

«Жесть!» — всё, что пришло в голову.

Глава 2

Не всегда мы понимаем, что происходящее, не является явью! Но только не в этот раз! Странное чувство, меня будто выдернули из сна и засунули…

Огромное помещение, размерами не уступающее самолётному ангару, идеальный сферический потолок плавно опускается, обтекая расположенные симметрично, как по сторонам света, четыре открытые арки. Возникло ощущение нереальности происходящего, словно смотришь фильм от первого лица, да ещё и звук выключен. Ноги сами привели к стене, пальцы коснулись поверхности, наслаждаясь появившимся чувством, я ощупал её. Очень тонкая, даже можно сказать, ювелирная работа. Зазоры между плитами ощущаются на грани — они тут должны быть.

Сквозь арки были видны залы, один в один повторяющие тот, в котором я находился. Стало понятно, что, преодолев один из проёмов, я не увижу ничего нового, только полное повторение — и так бесконечно, словно зеркальный лабиринт. Однако пройти не получилось, упёрся лбом как в стену. Попробовал рукой — такая же тёплая стена, только прозрачная.

На внутренней поверхности арки и на её своде я обнаружил письмена, если их можно так назвать. Мозг пытался найти зацепки, сопоставить с известными мной алфавитами. Понятно, что в череде непонятных значков и символов прослеживалась определённая система. Что это? Чужой язык?

Странный сон на сон совсем непохожий. Я чувствую, как бьётся сердце, руки, касаясь стен, подают сигналы в мозг, доказывая, что это настоящая стена, а не иллюзия. Да ещё этот звук на самой грани восприятия, сильно раздражал. Он возник не только что, а был с самого моего «пробуждения» — далёкий, пронизывающий пространство, словно гигантское пианино заклинило на одной ноте «ДО».

Лейтенант Поветкин тупо смотрел в монитор, то есть чётко выполнял свои служебные обязанности. В свои двадцать три года он занимал далеко не лейтенантскую должность, что, несомненно, являлось для него предметом гордости. Но это все детали, главное, что его карьера идёт одним курсом, строго наверх. Конечно, не обошлось без волосатой руки его отца. Генерал Поветкин очень старался продвинуть своего сына, и мама ему с детства говорила:

«Сынок, ты весь в отца, руки вы в одной очереди получали, быть тебе военным!»

Вот и с этим местом папа подсуетился.

«Тёплое местечко, сын, через годик, глядишь, и повышение получишь. Да и к зарплате здесь прибавка солидная!» — сказал тогда отец похлопывая его по плечу.

Тёплое-то тёплое, да вот только тоска здесь, думал Поветкин. От постоянного глазения в монитор болели глаза, не говоря уже о квадратной заднице. Да и было бы на что смотреть — пустое место, окружённое жёлтым квадратом. Два-три раза за смену пробегали синие точки. Поветкин должен был строго фиксировать в толстом журнале время их перемещения и направление.

Его непосредственный начальник — майор Сухов, явно недолюбливал своего подчинённого, а может просто завидовал карьерному росту. Вот и сейчас, он то и дело отвлекался от просмотра непонятной литературы, и позыркивал в его сторону. Всяко какую-то порнуху читает, решил для себя лейтенант, прикрывая рот в зевке.

ТРЕНЬК… Звякнул зуммер, и Поветкин потянулся к журналу, готовый зафиксировать прохождение синей точки. Опа, что это? Лейтенант протёр глаза, ему показалось, что точка зелёная. Нет, она и вправду зелёная!

— Товарищ майор, фиксирую прохождение зелёного маркера! — быстро доложил Поветкин.

— Да неужели? — с издёвкой в голосе произнёс майор, отрываясь от своего чтива. — Мерещиться стало, к концу смены?

— Никак нет, товарищ майор, я перепроверил, зеленей не бывает!

— Ну, давай посмотрим! — майор не спеша подошёл к столу Поветкина.

Глянув в монитор, Сухов изменился в лице. В отличие от лейтенанта, он знал, что до конца смены никаких точек, точнее, людей, там быть не должно. Его оповещали по телефону прямой связи за час до начала операции.

Между тем, зелёная точка, майор прекрасно это видел, перемещалась по экрану, побыла немного посередине, двинулась вправо, затем поползла по периметру, моргнула и исчезла.

«Мать твою! Так что же я стою? Оповещений не было — цвет индикатора не тот — ведёт себя не типично. Обычно они проскакивают зону секунд за десять…»

Сухов служил в отделе уже второй год, что никак не влияло на его представления о работе, смутные, одним словом. Он понимал, что синяя точка — это человек, а больше ему по статусу знать не положено, задавать вопросы себе дороже. Сухов, впервые за время службы в отделе, не знал, что делать, ведь всегда шло по одному сценарию: синий маркер появлялся по центру и уходил в левую часть экрана, где исчезал. А тут вдруг зелёный! В инструкции чётко прописано: обо всех нештатных ситуациях докладывать выше! Значит, пусть у начальства голова болит — принял он решение. Срываясь с места, майор отдал распоряжение Поветкину.

— Запись со сканера ко мне на почту, мигом!

Глава 3

— Доброе утро, больной! — поздоровался Славик. — Как спалось?

— Привет! Нормально. Бинт на гипсе расслабил и тогда только уснул. Медсестра, «чтоб у ней всё хорошо было», затянула как в последний путь, — проворчал я, разминая затёкшую спину.

— Слушай, — начал напарник. — Я вчера вечером решил на твоём ноуте в танки погонять! Захожу в комнату, а тебя нет!

— Как нет? Прикалываешься? — спросил я с ухмылкой. — Под одеялом в темноте не заметил?

— Да фонарь уличный, прям в окно светит! — напарник сделал круглые глаза. — Видно почти как днём!

— Ну не знаю, значит, в туалет упрыгал!

— Ага, а я, значит, глухой. Так это ещё не всё… — сказал он, усаживаясь на стул.

— Ну, говори уже, заинтриговал!

— Сижу играю в танки и вдруг слышу скрип со стороны дивана, поворачиваюсь, а ты там ворочаешься и что-то бормочешь.

— Ну и что? Я ж говорю, как вчера уснул часов в девять, так до сих пор не вставал!

— Да не было тебя! Слепой я, что ли⁈

— Ну ладно, ладно! — я начал над ним измываться. — А может ты вчера малость перебрал? Или переиграл?

— Мне «обезболивающего» не надо было, в отличие от тебя! — парировал напарник. — Прикинь, как я офигел после этого? — он говорил, со слегка ошарашенным видом, с нетерпением поглядывая на ноут. — Ты сам-то представь себя на моём месте!

— Представил, — соврал я.

А сам вспомнил сон — ночную прогулку по «ангару». Не давало покоя непонятное чувство, всё было слишком реально. Мистика, в общем! Теперь ещё добавилось «исчезновение».

Пока я размышлял, Славка уже запустил свои танки.

— Эй, тело! Тебе на работу пора! — прикрикнул я на напарника и запустил в него первым, что попалось под руку — носком. Тот повис на плече.

Славик так увлёкся игрой, что некоторое время не замечал его.

— Ты не охренел? Больной! — воскликнул тот, брезгливо скидывая предмет моего гардероба.

— Я-то, нет! А вот ты уже должен готовить завтрак.

— Щас, пять сек, — без энтузиазма и широко позёвывая, напарник пошёл на кухню. — Зато начитаешься, наиграешься! — мечтательно донеслось с кухни.

— Понял, что сказал-то? Я бы лучше поработал, чем валяться развалиной. Ненавижу болеть!

После ухода Славика, я решил обзвонить друзей, которые на машинах. Ехать на поезде со сломанной ногой, да ещё с пересадкой, не очень-то хотелось. На третьем звонке повезло, друг был свободен и не отказал. Решили, что он приедет вечером, а в обратный путь с утра.

Весь день я провёл за чтением, с редкими перерывами на выпуски новостей: теракт на курорте — мужик просто приплыл на моторке, высадился на пляже, и давай расстреливать туристов, пока самого не завалили. Объявили о его принадлежности к какой-то группировке, которая уже успела взять на себя ответственность за теракт. Отморозки! На этом свежие новости закончились.

Дружок приехал, как и обещал к вечеру, выслушав мою историю беззлобно посмеялся, посочувствовал. Отдыхать тебе теперь три месяца, подвёл он итог.

Пришёл Славка, дружно раскатали пол-литра, захотелось ещё, но завтра с утра в дорогу, поездка-то семичасовая.

Ну и ладушки, кто за комп, а кто почитать.

Опять тот же пустой ангар, я стою у арки. Любопытство и во «сне» любопытство, рука сама потянулась проверить, но, как и в прошлый раз, упёрлась в прозрачную преграду.

Не пускают! Пойдём тогда к другой «дверке». В этот раз я разглядывал всё с удвоенным вниманием, один чёрт, не посмотрел под ноги и пнул что-то. Предмет размером с большой палец руки, с глухим звуком отлетел на пару метров и закрутился волчком. Подняв его, рассмотрел. Обезьянка на коротких кривых ножках, довольно искусно вырезанная поделка из кости. Лапами или руками, не знаю, как они называются у приматов, она закрывала глаза. Ага, где-то я такое видел, означает — «ничего не вижу». Красивая фигурка, и какая-то символичная что ли? Пробежав глазами вокруг, я не отметил больше ничего примечательного.

Пробуждение ознаменовало себя болью в сломанной ноге. На вторые сутки к этому начинаешь привыкать, скорее от безысходности наверно.

«Так, что у нас в ближайших планах?» — задаю вопрос сам себе. «Как-нибудь допрыгать до ванной, ведь костыли так и не приобрёл, ладно, дома возьму».

С удовольствием потянувшись всем телом, задрал руки выше головы и заметил, что левая рука сжимает какой-то предмет.

'Че за на⁉. Мать твою…!

В этот момент пришло осознание увиденного — обезьянка «ничего не вижу». Тело среагировало инстинктивно, мышцы сократились как раз до поломанной пятки, вызвав резкую боль. А обратная волна ударила молотом по всем нервным окончаниям. Завалившись на спину, я заорал.

— Ты чего там? — раздался голос Славика из соседней комнаты.

Часто дыша и утирая пот, я пытался соображать. Мысли скакали, мозг пытался найти выход из сложившейся ситуации. Эмоциональный шок. Боль в центре грудной клетки. Успокаивайся, говорю сам себе, надо что-то ответить.

— Дёрнулся резко! — сказал я хриплым чужим голосом. — Уже нормально всё!

Мы проехали больше полпути до дома, а я всё сидел с квадратными глазами, уставившись в окно. Мимо мелькали встречные машины, в лесах только начал сходить снег, пролетающие пейзажи нисколько не радовали глаз. Друг честно пытался меня разговорить, шутил, рассказывал истории из жизни, но глядя на мою физиономию, бросил это дело, наверное, списал безучастность на плохое настроение или на боль в ноге.

Мне было о чём подумать. Может напарник пошутил, засунув эту макаку во сне?.. Нет, откуда ему знать, да и не похоже на него! Борис тоже не мог, не в его это стиле. Тогда получается, я её оттуда приволок? Никогда не отрицал присутствия неких сил — мистики в нашей жизни. Но столкнувшись с этим нос к носу, сел на задницу, почесывая репу. Воспринимать все реально мешали мои передвижения. Там я спокойно хожу и ни разу не вспомнил, о поврежденной ноге. В общем одни загадки.

Дом встретил пустотой и прохладой холостяцкого лежбища. Что ни говори, оседлость не мой конёк.

Через час завалилась дружная компания друзей и на какое-то время загадки ушли на второй план.

Холодильник наполнился свежими продуктами. Дружно звякнули рюмки. За беззаботными разговорами в шумной компашке, невозможно было думать о чём — то плохом. Старые шутки, которые год за годом повторяли те же люди, добавляли больше веселья, никто не жаловался, что «я это уже в десятый раз слышу». Все ржали!

Сашка, вечно обиженный на власть, как обычно костерил нынешний режим. На доводы о том, что при других лучше не будет, он согласно кивал гривой, но всё равно твердил своё.

Вован, уже дважды побывал в местах не столь отдалённых, при этом умудрился не потерять позитивный жизненный настрой. Он гордился своей стройной фигурой и умением отжаться на кулаках не менее 50 раз, что неоднократно за вечер доказывал, под дружные смешки и подбадривания. «Давай, давай, Вова!»

Не особо разговорчивый Валёк раскрепощался только в нашей компании. Начиналось со стихотворных тостов, затем, по очереди, шли песни, громкость прибавлялась с количеством выпитого. Главное, не дать ему пересечь черту, после которой начинаются танцы. Потому что, без женщин, неинтересно, а танцевать-то, хочется! В этот раз обошлось.

Прощаясь, друзья заверили, что завтра у меня будут костыли, и о пропитании не стоит беспокоиться.

«Спасибо, народ», — поблагодарил я. «Буду ждать!»

Наконец-то один. Можно отдохнуть. Приятели прибрались; и посуда была чистая; ничего не напоминало о недавних дружеских посиделках.

Выключив свет, уже собрался было, провалится в сон. Неожиданно запиликал сотовый.

«Катюха!»

— Привет, Катюнь!

— Зайка, ты как? Когда приедешь? Я соскучилась!

Всегда малость коробило, когда меня звали уменьшительно-ласкательно: Ромочка, Ромулька. Тьфу! А у Катьки, я зайка! Но женщинам, особенно любимым, это терпеливо спускалось.

— Уже приехал! Только я теперь не совсем полноценный!

— Как это? Шутишь?

— Да нет! Ногу поломал, вот лежу!

— Блин, зайка, как ты умудрился?

— Такое бывает Катюнь, сплошь и рядом, просто не повезло!

— Мой только через четыре дня на вахту свалит! Но завтра утром я всё равно зайду, накормлю супчиком, котлетками.

Заботливая, всегда с собой что-нибудь принесёт. Без салата или торта вообще не приходит. Она на десять лет младше меня. И несмотря на свою почти полную семью — «муж и сын», ей не хватает внимания. А на такую как она, всегда найдётся такой как я! И, скорее всего, не один!

— Всё, Зай, утречком прискачу, не могу долго говорить. Ты давай отдыхай, ножку береги. Целую, пока!

— Пока! — я откинулся на подушку.

Глава 4

…От второй двери дул лёгкий ветерок, пахло прохладой и дождём. Уже интересно! Значит, открыто? Так, проверим реальность происходящего.

— Ай! Больно! — ущипнув себя за живот, слегка переборщил.

Уже осторожней побил кулаками по стене — тоже чувствительно; немного попрыгал, прощупал обе пятки, цел и невредим, даже немного вспотел.

И как это понимать? Может, я особый подвид шизиков открыл, ударившись головой об электрошкаф? Теперь могу телепортировать своё «второе я» хрен знает куда?

Подойдя вплотную к проёму, остановился в нерешительности. Не стоит сразу заходить, мелькнула в голове своевременная мысль, начнём осторожно. Моя рука в ожидании преграды слегка дёрнулась, но не встретив препятствия свободно прошла сквозь арку и исчезла. Дальше в мозгу пронеслась череда нецензурной брани.

Усилием воли, я заставил себя остаться на месте, но руку всё же убрал. По арке пошли круги, как по водной глади от брошенного камня. Немного полюбовавшись зрелищем, неосознанно потёр пятерню. Ух ты! А она мокрая! Вот почему влажно и прохладно, там идёт дождь!

А если я туда весь пройду? Воображение живенько так начало рисовать картинки из других неизведанных миров — замки, драконы, попаданцы. А может там высокотехнологичный мир и их космические корабли, бороздят какие-нибудь просторы — понесло меня! Ответ всего в одном метре — один шаг и всё узнаешь! Часть меня там уже побывала, вроде безопасно.

Страшно! Но любопытство пересилило все остальные чувства. И я шагнул…

— Товарищ майор, на сканере опять загорелся зелёный индикатор!

Сухов схватился за голову.

— М…я! Ну почему опять в мою смену?

Сразу после его звонка «наверх», тут такое началось! Понаехало начальство всех мастей, в мундирах и просто дорогих костюмах, засыпали вопросами.

Во время брифинга, записи со сканера были просмотрены раз сто, не меньше. Это Сухов узнал со слов своего непосредственного начальника, потому что у него не было допуска. Также он узнал, что вход в ангар с порталом не был санкционирован ни одной из служб. Они вроде как приняли меры предосторожности.

— Записи со сканера ко мне на почту! Скомандовал майор. И пошёл к телефону прямой связи.

Хлоп… Теряются все ориентиры. В попытке удержатся, я приседаю на корточки и упираюсь руками в мокрую траву. Возникло чувство какой — то раздвоенности, нахлынули обрывки воспоминаний, но не моих!

…Я в детском саду дерусь с Лёшкой, вернее он меня бьёт… Школа, под дружный смех одноклассников вишу на перекладине и пытаюсь хоть раз подтянуться… Армия, издеваюсь над духом, он почти не говорит по-русски, но коряво декламирует стихотворения Пушкина, одновременно отжимаясь… Женщина со светлыми волосами немного за тридцать, готовит завтрак.

— Не пей, пожалуйста, сегодня, Серёжа! — сказала она полуобернувшись. Печальное и красивое лицо. — На юбилей к маме идём, не забыл?

— Помню, конечно, это же любимая тёща!..

…Полутёмный кабак, несколько парочек сидят за дальними столиками, общаясь под томную музыку «шаде».

— Сергеич! — раздается над ухом хмельной голос. — Ну ты чё, сидишь такой весь тихий и скромный, а? Выпей с нами! Ты ж мой служак, как брат мне! Вот… — он протянул «мне» бокал с вином. — А то друг наш Дато, неправильно тебя поймет! Да, Дато?

«Я» посмотрел на своих собутыльников. Пашка Казанцев — старый кореш, в звании капитана работает в ОБЭП, а рядом старшая шестёрка местного наркобарыги — Дато Циклаури.

— Нет, дарагой, — начал свой монолог грузин, довольно колоритный тип: нос висел как зрелый банан, пышные усы с проседью, только папахи не хватает. — Я всё правильно пойму, мы же мужчины! А мужчинам иногда бывает грустно. Дарагой Сергеич, чтоб тебе стало, ну совсем немного весело, я тебе и Паше подарки от Гурама принёс! — говоря это, он положил на стол два пухлых конверта. Паша схватил один, порвал и начал пересчитывать зелёненькие бумажки.

— Э… ей, друг Паша, обижаешь, всё как договаривались! Гурам сказал, «У хороших людей, всё должно быть хорошо!»

— Всё правильно говоришь Дато, пробубнил протрезвевший Пашка, но денежки счёт любят!

Выплывая из чужих воспоминаний, с испугом понимаю — что я уже не я, а Сергей Сергеевич Смоленков, капитан милиции, по совместительству участковый. Алкаш, мент и взяточник!

Стоп, стоп, держать себя в руках! Но накатило чувство брезгливости, даже омерзения от нахождения в чужом теле, меня вывернуло наизнанку. Как такое возможно? Находясь в ступоре, я упал на пятую точку в мокрую и грязную траву. Плевать! Это не моё тело! Грязный ментяра, в прямом и переносном смысле.

Возник извечный вопрос. Что делать? Вот тебе и неизведанные миры, с космическими цука кораблями!

Каким-то невероятным образом все его знания и умения, багаж, накопленный за 40 лет, теперь были в моём полном распоряжении. Надо было просто подумать в нужном направлении и на тебе, пожалуйста, полный расклад!

Лёгкое шуршание сзади вывело из состояния ступора. Обернувшись, я увидел болонку. Она деловито меня обежала, обнюхала, повиляла хвостом и побежала себе дальше по своим собачьим делам. Ну прям «Глеб Жиглов» — каждая собака знает.

— Сергей Сергеич! Вам плохо? — оборачиваюсь на голос.

Миловидная женщина лет шестидесяти, разглядывала меня с изумлением.

— Всё в порядке, Анна Алексевна.

Чужая память, услужливо выдаёт её полное досье: учитель химии в школе, в которой «я», кстати, учился.

— Провожу следственный эксперимент!

— А-а, — произнесла она, недоверчиво поглядывая, на слегка парящую бело-серую жижу. — Ну, не буду вам мешать. Я тут с Бонькой гуляю.

— Да-да, спасибо, — произношу я, поспешно поднимаясь с задницы.

Немного покачивает, мокро и во рту погано, но терпимо.

В школе отношения с преподавателем не сложились с самого начала. Всё дело, в особой говнистости «моего» характера. Человек она интеллигентный, плохого не скажет, но обязательно подумает. Надо побыстрее от неё отделаться.

— Всё равно уже заканчиваю. До свидания, Анна Алексевна!

— До свидания, Серёжа!

Отряхнувшись, я осмотрел себя в ближайшей луже. Примерно под метр семьдесят, узкие плечи, впалая грудь, брюнет с залысинами и жидкими усиками над пухлыми губами, отвислый живот, который поддерживал форменный ремень. Да уж, не Ален Делон, от слова совсем! Просто кошмар! Я мелкий говнистый, ублюдок! Стоп, это не я! Хочется верить, что это временно. Стиснув зубы, подавил в себе зарождающуюся тошноту. Хватит блевать! Если попал в это тело, что само по себе немыслимо, значит, и покинуть его можно.

Так, что мы имеем? Я начал анализировать обстановку.

Москва — однозначно, и сейчас у нас 1998 год 11 сентября! Почему в Москве и двадцать лет назад? Мда, вопрос. Пройдя через арку, я подсознательно был готов ко многому, но не к такому.

Проведя ревизию карманов, мною были обнаружены: портмоне, ключи от машины и квартиры, кобура на ремне с табельным пистолетом и обезьянка. Не помню, чтобы брал ее. Да нет, точно не брал! Мистика! Или я сейчас сплю и вижу очень реальный сон.

Я находился в парке; субботнее утро; восьмой час. Это объясняет малое количество людей на улице, народ ещё спит. Пойду-ка не спеша, в сторону дома, авось что-нибудь придумаю.

В вопросе о хозяине этого «шикарного» тела, я был уверен, что он тут, просто в отключке. Чувствовал его присутствие с момента перехода. В моём воображении, он висел в пустоте, храпел и пускал слюни. Спит собака! Ну ничего, по пробуждении тебя ждёт сюрприз! В том, что он проснётся, я почему-то не сомневался. Вот только как это будет выглядеть? Борьба двух «Я» за тело. Живенько так нарисовал себе картину из фильма «Привидение»: мужичок в милицейской форме катается по тротуару и орёт, «Моё тело! Нет, моё!» Хохма. Посмеявшись про себя, я вышел из парка, направляя стопы к дому.

И вот, встав перед дверью «своей» квартиры, я испытываю целую гамму чувств: страх, любопытство, желание сбежать. Почти как перед аркой, как первое свидание, которое сейчас мне предстоит. Повадки и привычки его жены знаю, с этим накладок не возникнет, а вот как обмануть женское чутьё, я не представлял. Она уже должна была встать и готовить себе кофе.

Ну, ни пуха мне! Открываю ключом дверь, захожу. Прихожая впечатляет. Светлый лакированный паркет, стены выложены из природного камня, стилизовано под развалины. Хорошо живём!

Васька, здоровенный рыжий кот, встречает на пороге и пристально заглядывает в глаза. Зрительная дуэль длится недолго. Наглая рыжая морда развернулась ко мне задом и пренебрежительно дёрнув хвостом гордо удалилась. Прошерстив чужую память, я понимаю, что такое поведение для кота несвойственно, обычно он тыкался носом в брючину и путался под ногами до самой кухни. Чувствует, что ли, котяра или видит? Не зря говорят, что кошки живут в двух мирах.

Запах свежесваренного кофе, заполнявшего квартиру, щекотал ноздри — не ошибся.

— Детка! Я дома!

Секунда тишины, лёгкие шаги со стороны кухни, ну вот он момент истины! «Та— дам!»

— Здравствуй, Серёжа!

«Моя» благоверная появилась в проёме.

Мать моя…! Какая же она красивая! Длинные ровные ножки выглядывали из-под короткого халатика. Затянутый пояс подчёркивал все округлости чуть ниже пояса. Симпатичное белокурое личико со слегка вздёрнутым носиком и огромные серые глаза, которые, кстати, смотрели на меня с подозрением. И что же она нашла в этом огрызке?

— Странно, ты трезвый⁉ — сказав это, она обошла меня вокруг, тщательно разглядывая. — Обычно после пятничных посиделок с Пашкой, ты приползаешь на бровях или вообще тебя заносят. И смотришь на меня, как будто видишь в первый раз!

— Здравствуй, Машенька! Просто соскучился, целую ночь не видел, а насчёт посиделок, я ведь пообещал много не пить!

За разговором я попытался привлечь её к себе. Но был мягко отстранён.

— Ты сегодня какой-то странный! — то ли спросила, то ли утвердила жена. — Сначала сходи в душ, потом обнимашки, — в её глазах зажглись озорные огоньки.

Странные всё-таки создания, женщины! Вот эта, например, умудрилась влюбиться в Смоленкова, это видно по глазам.

А вот в душ сходить проблема, как только представлю, что сам мою это «тело», да даже если я в рабочих рукавицах буду это делать, меня всё равно стошнит! Это же извращение! Глядя в зеркало, представил себя настоящего: высокий, подтянутый. Активный во всех смыслах образ жизни и физический труд не давали заплыть жиром. Кстати, а ведь Машка в первые годы брака, сама мыла Смоленкова, почему-то ей это нравилось.

Может её попросить? Почему нет? Ведь я же бессовестный продажный мент! И никогда не гнушался использовать своё служебное положение. В предвкушении сердце забилось почаще, наступил подъем сил, особенно ниже пояса. Я посмотрел на душевую кабину, двое разместятся с комфортом.

— Зайка! Зайди, пожалуйста, в ванну…

Уже позднее, немного усталые и довольные, мы лежали в постели. Машка заснула, промурлыкав перед этим, «мой жеребчик, начал исправляться»⁉ Я же лежал и пялился в потолок. Всё это, конечно, хорошо и приятно. Но что же дальше? Некая сила забросила меня в 1998 год, не просто так, явно преследуется какая-то цель! Мы с Пашкой на «зарплате» у Гурама! По пять штук зеленью строго раз в месяц. Это, конечно, неуникальный случай, такие люди были и будут всегда! Но стоит задуматься.

Стараясь не потревожить «супругу», вылез из постели и на цыпочках прошёл на кухню.

Сидя за столом и обдумывая сложившуюся ситуацию, я невольно зацепился глазами за предмет интерьера, стоящего на одной из полок, вернее, это был сувенир. Две обезьянки, одна закрыла лапами уши, а другая — рот.

— Ха! — воскликнув, я тут же закрыл рот рукой, Машка-то спит!

Вскочил и торопливо пошёл в ванну. В одном из карманов брюк находилось искомое. Ну вот, теперь полная коллекция! Ничего не вижу, ничего не слышу и ничего не скажу.

— Я вернул вам обезьяну! — воздев руки к потолку, шепотом воскликнул я. — Теперь верните меня назад! — как и следовало ожидать, ответом была тишина. — Ну и хрен с вами, не больно-то и рассчитывал.

Мои рассуждения прервал телефонный звонок. Кто это? Схватил сотовый, я поспешил обратно в ванную. А, Пал Егорыч!

— Привет, Паш! Выспался что ли? Расстались-то три часа назад!

— Да какой там Сергеич, «друзья» наши разбудили, суки! Да чтоб их в родные горы депортировали! К баранам люб… — Паша распалялся бы и дальше, я его оборвал.

— Ко мне-то, зачем звонить? — он помолчал несколько секунд, переключаясь на другую тему.

— Дато интересуется тем подвалом в 38 доме по Дмитриевской, ну помнишь, склад ему нужен был на месяц-два, под сахар. А то складов у них мало. Весь район под себя подмяли!

Тут же из памяти всплыл разговор с Дато — тётя Валя, старшая по нужному дому протянула ключи от подвала, после того, как я позолотил ей ручку:

«И чтоб тихо было!» — проворчала бабуля. «У меня тут образцовый дом!»

— Всё в порядке Паш! Ключи у меня! Через тридцать минут буду в Ярославне, — сказав это, я отключился.

За три дня до этого.

Гурам считал себя спокойным и уравновешенным человеком, но так было не всегда. Прошло много лет со времён его бурной молодости, он грабил и даже убивал, и никогда не сожалел о содеянном, он считал это необходимыми мерами, ведь выживает сильнейший! Отсидев два срока по не самым престижным статьям, Гурам решил, что дела надо вести осторожней. Окружив себя нужными людьми, он постепенно строил то, что сейчас можно назвать маленькой империей — его империей! Почти две сотни бойцов, это не считая бегунков, весь районный рынок он подмял под себя. Свои люди в милиции и прокуратуре, даже двое судей были у него на зарплате. Гурам не брезговал ничем: наркотики, грабежи, вымогательства, заказные убийства, всё шло через него.

И вот сейчас, когда ему было под семьдесят, а дело его жизни работало как по часам, и хотелось покоя, его расстроил звонок. Звонивший не представился, но Гурам знал кто это и опасался вести дела с подобными людьми. Верней, старался с ними вообще не связываться, но раз они звонят, значит, не отвертишься.

— Здравствуй, брат Гурам! И привет тебе от нашего общего друга в Тбилиси! — для говорившего, ни грузинский, ни русский, небыли родными языками, однако на последнем он говорил прекрасно. — Наш друг сказал, — продолжил собеседник, — Если тебе нужна помощь в Москве, обращайся к Гураму!

— Здравствуй дорогой, я скромный торговец, но друзьям всегда помогаю, если ты хочешь поговорить о делах, то сам знаешь где я буду сегодня вечером.

— Хорошо, брат, я буду там! — говоривший отключился.

«Да-а, дела мои, похоже, плохи».

Гурам наполнил бокал вином и опорожнил сразу до половины. Не то, что бы совсем плохи, но точно ничего хорошего. Он знал, что нужно этому человеку. А это значит, что хорошо отлаженный механизм, чем является его бизнес, скоро лишится нескольких шестерёнок, не смертельно для двигателя, Гурам на это надеялся.

Глава 5

Выйдя из дома, я вспомнил про машину. Старенькая «королла» стояла припаркованная недалеко от подъезда. Такс, у меня теперь есть машина! Водить я в принципе и так умел, но у Смоленкова был опыт, намного превосходящий мой.

Вспомнив про хозяина тела, я вдруг почувствовал, как он зашевелился. Откуда ни возьмись, появилось чувство страха. А если он вступит в права на своё тело автоматически? Всё-таки хозяин! Нельзя этого допустить! Хорошо, если выбросит обратно в моё время. А вдруг я стану пленником и буду незримым довеском до конца его дней? Испытывать судьбу не будем. Открыв машину, я уселся на водительское сидение, и стал его мысленно уговаривать: спать Серёжа, спать!

И тут в голове, как колокол зазвенел визгливый голос:

«ЭЙ, ЧТО ЭТО? ТЫ КТО?»

«Конь в пальто!»

Не знаю, чьё воображение рисовало картину, но сейчас я находился в комнате с окном во всю стену, за которым наблюдался внешний мир. Смоленков, стоял в дальнем углу и смотрел на меня, затравленным взглядом — маленький трусливый человечек.

«ТЫ ОТКУДА ВЗЯЛСЯ?» — спросил он. «ЭТО ЖЕ МОЯ ГОЛОВА!»

Видно, последняя мысль вселила в него уверенность. Выйдя из угла, он стал обходить меня по широкой дуге.

«Сам в шоке!» — говоря это, я начал двигаться в противоположную сторону. «Тебе придётся на время уйти „Серёженька“! Я тут свои дела закончу и исчезну, правда не знаю когда!» — криво ухмыльнувшись, начал двигаться немного быстрее.

«Ага, щас!»

Он непонятно откуда вытащил резиновую дубинку и прыгнул на меня.

«Ну ни хрена себе!»

От неожиданности манёвр уклонения получился неполный, скользнул-таки по правому боку.

«Однако!»

Резкая боль очистила сознание. Настоящая это драка или нет, уже не имело никакого значения, потому что проснулась злость.

Как это бывает в драке, внутренняя пружина раскрутилась, заводя и одновременно успокаивая.

— Ну держись, коррупционер хренов!

Быстро присев, ухожу от очередного замаха.

— Разозлил, цука…

Перехватываю его руку и отработанным движением бью в челюсть. По комнате раздаётся хруст. Вскрикнув, он как бревно заваливается на спину.

— Не так быстро, Серёжа…

Драка она и в Африке драка. А если уж вырубать, то окончательно. Вспомнилась хулиганская юность. Отошёл чуть назад, разбежался и, подогнув колени, рухнул на грудь Смоленкова, бойцовский дух покинул его вместе со стоном.

Фу-х, как же я выдохся, за короткий бой. Не прошло и пары минут. Тяжело дыша и обливаясь потом, я всё еще сидел на водительском сидении. Расскажи кому, не поверят! Подрался в своей голове с её хозяином! Шизик! Я надеялся, что он вырубился надолго.

Но вот вопрос, откуда взялась резиновая дубинка? Получается, он просто захотел, и она оказалась у него в руке? Мент, он и есть мент, выбрал привычное оружие. Ну конечно, бой-то был не реальный, а в моём сознании!

Значит, и я тоже что-то могу? Мысленно представил ту самую комнату с окном и тут же оказался в ней. Смоленков лежал на прежнем месте — отлично!

«Ну что ж, приступим!»

Прикрываю глаза и рисую нужную мне картинку. Плоды мысленных трудов порадовали — «задержанный» сидел спиной к стене, свесив голову на грудь, руки закованы в кандалы и цеплялись за жёсткую скобу в полуметре над головой, ноги были прикованы к полу на ширине плеч. И всё это средневековое великолепие огорожено добротной стальной решёткой без дверей.

— Вот тебе и обезьянник, Сергей Сергеич, — ухмыльнулся я.

Маша

Отличное начало дня, решила для себя Мария. Она проснулась от звука закрывающейся двери. Серёжа видимо ушел по делам. Как же хорошо. Приятная ломота во всём теле, давно такого не было. Вернее, такое любвеобилие у мужа преобладало в первый год брака. Мама долго уговаривала её не встречаться с ним, сватала какого-то Владлена из своего НИИ, со слов матери, «он такой молодой и уже доцент». Да на фига он мне? Очколупый батан. А за тем, когда она сообщила, что собирается за Серёжу замуж, устроила ей настоящий скандал с битьём посуды и хлопаньем дверей.

— Да ты посмотри на него, он же козёл облезлый! Да и профессия соответствует! Ни должности, ни зарплаты! Подумаешь младший лейтенантик! Бомжей на улице собирает! — продолжала наступать мама.

Но Мария была глуха и слепа к доводам матери и уже всё для себя решила.

После утреннего секса он не отвернулся тут же засыпая, как было в последние годы, а разговаривал с ней, шутил, смеялся.

Временами ей казалось, что перед ней, совсем другой человек, словесные обороты были несвойственны её мужу, но тут же, словно исправляя ошибку, он вставлял какую-нибудь фирменную фразу, вроде «Не умничай, тебе это не идёт!» или «Ну чё там с банкетом?» И это, вроде, успокаивало. Он говорил, что теперь так будет всегда, Маша на это надеялась.

Глава 6

В кафе ко мне подсел неприятный тип. Серое, всё серое, от неприметной внешности до такой же безликой одежды. Сложив руки на столе, он молча уставился на меня, будто на покойника. Не говоря ни слова, я положил ключи на стол и вопросительно на него посмотрел. Тип, как я его про себя прозвал, схватил связку и был таков, даже спасибо не сказал.

Мне стало любопытно. Одним глотком допив кофе, я отправился следом.

На проспекте было довольно многолюдно, мне стоило труда отыскать невзрачную фигуру в сером одеянии. Тот, не спеша перешёл через переход и продолжил свой путь по тротуару.

«Слишком медленно он идёт», — подумал я, стараясь не отсвечивать.

Через несколько домов «тип» свернул на широкую берёзовую аллею. Память Смоленкова выдала мне, что эта аллея упирается в обширный парк.

В какой-то момент я отвлёкся на парочку, которая миловалась на скамейке. И этого хватило, чтоб потерять из виду преследуемого. Между нами было-то всего метров сто пятьдесят. Ну и где же он? Стараясь не выдавать своего волнения, я шёл по тропинке, обшаривая глазами окрестности.

Паутина тропинок разбегалась среди деревьев, запутывая следы. Смогу ли я дальше преследовать серого? Но азарт, вызванный то ли нетипичной ситуацией, а может памятью Смоленкова, всё-таки он в милиции уже восемнадцать лет, заставил продолжить путь.

«Так… тут его быть не может, слишком мало времени прошло. Скорее всего, свернул на одну из тропинок», — рассуждал я. «Ага, вот она».

Захваченный азартом, я бездумно зашагал по найденной дорожке.

Солнце светило в спину, обзор идеальный, вот только типчика этого не видать! Слева раздался хруст, поворачиваюсь — человек в сером, стоит в высоких кустах за берёзами, всего в нескольких метрах от меня. Взгляд безразличный. Казалось, у берёзы рядом больше эмоций.

— Тупой, любопытный мент, решил облегчить мне работу, — утвердительно сказал он с лёгким кавказским акцентом. — Пожил бы ещё пару дней, жену потискал, — в его глазах впервые появилась усмешка.

Мысленно ругая себя за беспечность, я только хотел открыть рот, но в руке у типа появился пистолет, причём настолько быстро, что непонятно был ли он там до этого или материализовался. Два глухих щелчка и моя грудь взрывается болью.

«Да как же это? Какого…»

Мешком падаю на землю. Воздуха…с трудом пытаюсь вздохнуть, но раздаётся только хрип, и жуткое бульканье в груди, воздуха…

«М…ТЬ! Как же больно!»

«Серый» подходит с усмешкой на губах. Пистолет с длинной трубкой глушителя, направлен мне в лицо. Яркая и многогранная боль мешала здраво мыслить, однако я оценил убийственную красоту оружия — этакая хищная воронёная прелесть, в сочетании с серыми безразличными глазами.

«Похоже, в детектива я наигрался».

— Прощай, неудачник! — весело произносит убийца.

Щелчок, ярчайшая вспышка, словно молния ударила прямо в голову, но боли не почувствовал, её как отрезало — ни в груди, ни в голове.

Серый тип, бросив короткий взгляд, скрылся из поля зрения.

«Так я жив, что ли? Эй, ау!»

Голоса нет, или слуха? Тут вспоминаю, что убийца уходил беззвучно, как в немом кино. Тело не реагировало, голову тоже не смог повернуть; вижу небо и деревья, листья шевелятся, значит, есть ветер, но я его не ощущаю. Липкое чувство страха заполняет сознание.

«Что делать?.. Что дальше?.. Это же не моё тело! Я что застрял в трупе?» — беззвучный монолог, пользы не принёс.

Я далеко отсюда — не в Москве, даже не в этом времени! Паника нарастает, туманя и путая сознание. Всё, что у меня есть, это мысли.

Вздрогнув от чувства падения, как это бывает во сне, я открыл глаза и уставился в потолок.

— Где я? — голос мой, не тот склизкий, Смоленкова.

Полумрак, нечёткие очертания старой, знакомой мебели… Так это же моя квартира! Ни хрена себе поворот! И что это было, скажите, пожалуйста? Реальный сон с нереальной смертью? Но чувства подсказывали, все это по-настоящему.

Всё! К чёрту такие прогулки! Ощупываю себя, все цело, пулевых отверстий нет, но грудь ноет. Левая нога в гипсе.

Ну, конечно! Падение — перелом, всё это пронеслось в голове. Я ж ходить не могу, и даже костылей нет! На меня накатывает истеричный смех, согнувшись пополам, я просто сидел и ржал. Не знаю, сколько это продолжалось, но раздался телефонный звонок, всё ещё по-дурацки хихикая, я начал шарить по кровати. Ага, вот он! Кто может мне звонить в полвосьмого утра? Катюха!

— Привет, Катюнь! — поздоровался я бодрым и весёлым голосом.

Моя подруга, пообещала прискакать минут через сорок, ну а я, пожалуй, приведу себя в порядок. Прыгать на одной ноге, то ещё удовольствие, но деваться некуда.

Закончив утренний моцион, попрыгал на кухню. Кофе, мне нужен кофе!

Сидя в неудобной позе на кухне и попивая свежесваренный напиток, я пытался проанализировать произошедшие со мной события. То, что всё было реально, сомнений не возникало. Но почему Москва 1998 год? И почему именно я? Мало что ли спецов? Мда, только в чём спецов? Меня во всё это окунули, в принудительном порядке. А главное, кто и зачем? И я пока не знал, есть ли выход из того ангара помимо Москвы 98? А вдруг можно было просто улечься на пол и заснуть, и проснуться в своей постели, или ещё чёрт-те где! Значит, если я во сне, опять окажусь в этом ангаре, тогда и попробую.

Кстати, на счёт попробую, похоже я не справился! Возникает справедливый вопрос, что будет дальше? Я буду жить поживать, как не в чём небывало, или же эта непонятная сила опять забросит меня?.. Вот только куда? Или, точнее, в кого? Ведь Смоленков то, труп!

С этим прошлым явно не всё так просто, подумал я, допивая бодрящий напиток. Что-то должно произойти! Верней сказать произошло! Что-то плохое. Продажный мент, плюс Дато, со своим грёбаным подвалом, и киллер! Кстати, по его словам, мент в любом случае не жилец, пара дней максимум. Значит, от свидетелей избавляются. Пашку, скорее всего, тоже заставят замолчать. Сомнительное удовольствие, в виде памяти Смоленкова, всё ещё при мне. Бонус, так сказать. Всё разложено по полочкам и шкафчикам, бери и смотри. И вот комната с «пленным» пропала, меня это только радовало.

Так, Дато у нас работает на Гурама, он же в свою очередь, платит не только «мне» и Пашке, но скорее всего ещё целой толпе мелких и средних чиновников. Тут он делает правильно, иметь ораву карманных чинуш, конечно, накладно, но, с другой стороны, прибыль все с лихвой перекрывает. Гурам умеет считать, сделал я вывод, прыгая в сторону кресла. Но зачем убивать нужных людей? Из-за какого-то подвала⁈ Куда ты залез, Гурамчик?

Дато сказал, что нужен склад под сахар. Из-за сахара свидетелей не валят, если, конечно, там не десять тысяч тон. Или что-то другое?

И тут я вспомнил волшебное слово — интернет. А почему бы и нет! Надо просто ввести в поисковике, примерную дату и место.

Но моим планам не суждено было сбыться, тренькнул домофон — ага Катюха!

— Ну поскакали, по горам, по долам, седня здесь, завтра там, — напевая нехитрый мотивчик, я добрался до прихожей, беру трубку.

— Да?

— Открывай! — прозвучал приятный женский голосок.

В течение следующих пары часов я был залюблен, заласкан, во всех смыслах. К счастью, гипс в таких делах, помеха небольшая.

Перекочевав на кухню, я удобно устроился в кресле и любовался округлостями Катьки, пока она готовила. Без умолка болтая, она вываливала на меня свои нехитрые новости: ребёнок, школа, бестолковые незамужние подруги, мне оставалось только молчать.

— Зайка, я не смогу приходить каждый день! Сам знаешь, мой только через три дня уедет.

Я же, после всех происшествий, сидел и просто радовался жизни с блаженной миной на лице.

Катька, видимо, принимала это на свой счёт, потому часто оборачивалась и озорно стреляла глазками.

— Ну вот, — продолжила она. — Я тебе наготовила, на два дня хватит. И ещё кое-что жеребец! Я знаю, что не одна у тебя, но чтоб к моему приходу здесь никого не было! Тебе понятно?

— О чём ты, Катюнь? — я притворно поднял руки. — Ты у меня единственная и неповторимая!

— Знаю! — сказала улыбаясь.

— Ты у меня тоже один. Но всё равно обижусь!

Женщины! С улыбкой подумал я. Даже будучи замужем, с любовниками ведут себя как собственницы.

— Не надо обижаться, — я привлёк её к себе, погладил чуть ниже талии и почувствовал, как просыпается желание. Катька, видимо, это поняла и начала легонько вырываться.

— Зай, мне бежать надо! И так задержалась!

— Всё-всё, успокаиваюсь, — я с великим сожалением отпустил ее.

На пороге, опять же обнимашки-целовашки… В завершени был торжественно награждён зверского вида засосом и с удовлетворённым видом покинут.

Катя права в своих подозрениях. Была ещё Варенька. Если Катька фонтан эмоций, то вторая моя пассия, жидкий ручеёк — спокойная, уравновешенная, пока дело не дойдёт до постели.

Я познакомился с ней в трамвае. Смешно вышло, народа в двери заходило много, Варя поднималась передо мной. Не знаю, о чём я думал, когда подтолкнул её под попку, предав тем самым ускорение. За это был вознаграждён взглядом, полным негодования.

— Мужчина! Вы всегда так делаете?

— Нет! Только когда подшафе! — без тени смущения ответил я.

Затем было сказано много колкостей в мой адрес, типа… хам, деревня, потные руки. Я же, просто улыбался и смотрел в её красивые глаза.

— И как же зовут владелицу очаровательных глазок? — вот так просто спросил.

Кто бы мог подумать, что после негатива ко мне, это вызовет обратную реакцию — улыбку. Вялая, скорее её подобие, но всё-таки. Вся злость вдруг куда-то пропала. Через три остановки я знал имя, ещё через десять минут, заполучил номер телефона. Что ни говори, умею иногда быть очаровательным и в меру настойчивым. Вот так, у меня появилась Варенька.

Как и Катька, она была небольшого роста, тоже светловолосая, но темперамент, с коим я столкнулся в постели! Что она вытворяла, как будто занималась этим в последний раз. Если честно, я слегка обалдел, от бури эмоций, которая подхватила меня как щепку и перенесла через море страсти.

Эх, люблю замужних — грешен, знаю.

После ухода Кати, я с трудом добрался до дивана. С ноутом в руках облегчённо уселся. Как же неудобно на одной ноге.

Так, с чего начнём? Спросил я сам себя. Ввёл самое простое, Москва, события 1998 год. Ну и что у нас тут? Ежегодный экономический форум, не то! Квартиры, машины, низкие цены. Дальше, «убийство бизнесмена носит заказной характер», тоже не то! Серия терактов сотрясли столицу в сентябре 1998 года, вот это уже интересно!

«Взрыв на Димитриевской улице»

13 сентября 1998 года в 4 часа утра произошёл взрыв в подвальном помещении 9-ти этажного кирпичного жилого дома № 38 на Димитриевской улице.

В результате взрыва погибли 114 человек, 5 получили ранения различной степени тяжести.

Мощность взрыва была равна 200 килограммам в тротиловом эквиваленте. Девятиэтажный кирпичный дом был полностью разрушен. В соседних со взорванным домом зданиях были выбиты окна. В жилом доме № 36 по улице Димитриевской от взрывной волны были повреждены восемь квартир, в стенах дома образовались большие трещины…'

«И биться сердце перестало…!!!»

Это же на улице, где Смоленков жил, через три дома! И тут до меня, наконец, дошло, дом 38 — подвал. Вот какой сахарок Гурам туда загрузил, 200 килограмм в тротиловом эквиваленте. Сучий сын!

Меня обуревало возмущение, хреновы террористы! Взволнованно подумал я, фантомная боль в груди вдруг напомнила о себе.

Неожиданно прозвучал звонок домофона. Скрючившись и превозмогая боль, я поковылял к двери.

— Да кто там ещё? Так вовремя!

До двери я дополз, в буквальном смысле.

— Да?

— Отрывай друган, ноги тебе временные привёз! — раздался жизнерадостный голос Сашки.

Друга я встретил, лёжа на диване. Тот заметил моё состояние.

— Ты какой-то бледный, братан! — говоря это, он уселся на стул, а костыли положил к себе на колени.

— Нога что ли болит?

— Да! Ломит малость, — соврал я.

На самом деле, про боль в ноге я совсем забыл, а вот грудь ломило настолько реально, что пришлось даже ощупать себя, на предмет ранения, но, как и утром ничего не обнаружил.

— Слушай, — начал Сашка. — Я тут ролики в ютубе смотрел, про президентов, нашего и американского, ну про подарки, которые им дарят…

— А-а, — протянул я, мысленно закатывая глаза.

Он начал свою излюбленную тему — власть имущие.

— Ну так вот, у нашего президента есть подаренные часы стоимостью в миллион долларов, прикинь! А то, что это три его годовых зарплаты, не о чём не говорит? Да м…я, у Джорджа Буша, часы за 700 баксов! Он что, был президентом менее значимой страны? Да, м…я, у Трампа, наверное, часы дешевле!

Санька распалялся ещё минут десять, я давно привык к этим его монологам, надо было просто кивать в нужных местах. Раньше, я пытался приводить ему доводы:

«Вот смотри Сань, если, допустим, вместо нынешнего президента поставят, скажем, Васю Пупкина или тебя, думаешь, станет лучше? Сам должен понимать, мало чего изменится, скорее станет хуже!» Он согласно кивал и через некоторое время опять продолжал своё. Поэтому я старался не встревать, пусть говорит, пока не надоест. В конце концов, тема себя исчерпывает.

— Ты костыли, сможешь сам настроить? — спросил Санька.

Как всегда, переход был неожиданным.

— Да! Конечно, смогу! Вот только лениться перестану, сделаю.

— Ну ладно, а то мне бежать надо! — в подкрепление своим словам, он встал и облокотил костыли о стену.

— Всё братан, бывай, выздоравливай. Дверь сам закрою.

После ухода друга я настроил новые ходули и решил немного подвигаться — неудобно, непривычно.

Нарезая круги по комнате, решил привести мысли в порядок. Что мне делать, если этой ночью опять будет переход? В какое время и место меня забросит? И в кого? Главное, чтобы не в какую-нибудь глазастую и ушастую домохозяйку! Это будет жестоко. Отбросив эту мысль, как не имеющую право на жизнь, я продолжал кружить по комнате.

Если покопаться в интернете, можно найти имена исполнителей. Прошло двадцать лет, всё подробно описано. Вот только будут ли они реальными?

Понятно, что террористы используют Гурама как посредника! Он просто не может им отказать, не тот уровень. Гурам же, использует Смоленкова и обэпника Казанцева. Зачем он привлёк второго не совсем понятно? Роль носильщика ключей, может сыграть один Смоленков. Возможно, дружеские узы и не только они, множество грязных делишек, провёрнутых на пару. Гурам знает, что они практически неразлучны со школы, и память Смоленкова твердит тоже! Пашка может начать задавать лишние вопросы, возможно будет копать, а Гурам не хочет, чтоб его имя фигурировало среди имён террористов. Ну да ладно, будет день, будет пища! Может для меня уже всё закончилось, была на это надежда.

Глава 7

Профессор Лебедев, а среди коллег просто Пал Палыч, проживал в частном секторе Златогорска. Дом, который снимало для него правительство, был единственной отдушиной в этой длительной командировке. Двухэтажный, беседка среди сосен великанов, сам коттедж, вмещал в себя все блага цивилизации, а самое главное — огромная библиотека, из которой можно не выходить годами.

В свои шестьдесят девять, профессор много времени проводил за чтением. Но несмотря на малоподвижный образ жизни не выглядел обрюзгшим, как большинство его коллег, напротив он был стройного телосложения, но это не его заслуга, как любил говорить профессор, гены по материнской линии.

Такого коттеджа ему не хватало дома, в Москве, с вечно зудящей женой.

В кого превратилась сияющая красавица, за сорок лет брака? Спросите у Палыча! В маразматическую бабку сплетницу. Пол дня сидит у подъезда и делится новостями с такими же старухами как она. А вечерами вяжет носочки для внуков, и выносит мозг.

А в Златогорске, в этой дыре, которую городом-то назвали по чьей-то ошибке, ему не хватало шума мегаполиса, ритма жизни. Там она бьет ключом, а здесь тянется как мед со столовой ложки.

Утренний звонок ассистента, вызывал у профессора противоречивые чувства.

Было сказано, что проект «Мерцание» нашел отклик. Волнение или скорее мандраж первооткрывателя, испытывал Палыч, сидя на заднем сиденье служебной машины и наблюдая унылый городской пейзаж. Сразу после звонка коллеги, профессор суетливо заметался по кухне, пренебрегая всеми утренними процедурами, включая кофе в библиотеке, он побежал к входной двери.

Основой его научной деятельности, было изучение воздействия электромагнитного излучения на мозг человека. В наш прогрессивный век, людям никак не укрыться от него. Некоторые военные чины высказали мнение о разработке оружия, действующем на основе данных исследований. И проекту дали ход. Палыча, как ведущего физика, работающего в данном направлении, поставили во главе.

На профессора нахлынули воспоминания, уводя его в недавнее прошлое к началу работы над проектом.

Все это началось двенадцать лет назад.

Коллектив, как и он сам, были полны энтузиазма, благо щедрое государственное финансирование позволяло проверять самые смелые гипотезы. Палыч, как заядлый библиофил, взялся за штудирование трудов ведущих физиков, его интересовало не только отрицательное, но и положительное воздействие на человеческий мозг.

Шли годы, многочисленные эксперименты над животными, не давали нужного эффекта. Профессор надавил на военных, мотивируя тем, что животные — это не люди, а армии нашего гипотетического врага состоят именно из людей! Военные долго не сопротивлялись, а даже напротив, за короткое время, приняли решение привлекать добровольцев. В основной массе, безработные, малообеспеченные или студенты, которые за небольшое вознаграждение были готовы на многое.

Но профессор, был честолюбив, и не хотел ограничивать свое детище рамками закона, и решился опробовать его воздействие сразу на большой массе людей.

По накопленному опыту Палыч знал, что длительное воздействие ЭМИ, не приводит к положительному результату, у испытуемых появляется сонливость у отдельных индивидуумов нервозность, нередко потеря сознания. Один из ассистентов, Костя Хабаров, талантливый молодой человек, предложил использовать сверхкороткий импульс с высокой плотностью. Первый результат, появился спустя четыре года, от начала экспериментов.

В то время, они работали над проектом, в одном из Академгородков, в Подмосковье. Загрузив в микроавтобус экспериментальное оборудование, Палыч с двумя ассистентами частенько выезжали за территорию, якобы для замера фонового излучения.

Машина с тремя тарелками, очень похожими на спутниковые антенны, примелькалась простым зевакам и уже не вызывала подозрения. На самом деле, приемная антенна и два излучателя были намеренно подделаны под спутниковое оборудование.

В этот раз Палыч решил расширить географию экспериментов и они, выехали в один из небольших городков, которых множество в центральной полосе России.

Вторая половина теплого летнего денечка, веселые солнечные лучи, безуспешно пытались пробиться сквозь затемненные стекла. Костя, грыз кончик карандаша и неотрывно смотрел в монитор, а Палыч проверял отчеты за прошедший день.

— Пал Палыч! — Костя, полуобернувшись обратился к профессору.

— Константин?

— Осталось время на еще один эксперимент!

— Алексея дождемся и приступим, задерживается что-то, наш пирожкоман, — сказал профессор, почесывая бородку.

С шумом открылась боковая дверь и ввалился Алексей с тремя пластиковыми стаканчиками, и целым пакетом каких-то печёностей.

— Ваш чай профессор, — ассистент протянул ему один из стаканчиков.

— Благодарствую, Лёшенька. Эти пирожки и пончики, когда-нибудь загонят тебя на больничную койку, — Палыч не забыл произнести свое ежедневное замечание.

— Загонят так загонят, полежу отдохну, на кашке и компотах, — мечтательно протянул Алексей и смачно вгрызся в пирожок.

В тесном салоне тут же запахло тушеной капустой.

— Вижу группу из шести человек, идут в нашем направлении, — отчитался Костя.

На экране монитора, появились молодые люди, точнее парочки. Они шли к арке выхода, весело о чем-то болтая.

— Алексей, быстро на рабочее место, мне нужен сканер! Костя, направляй излучатели, девяносто процентов от мощности.

Раздав распоряжения и оценив скорость их выполнения, Палыч повернулся к монитору видеонаблюдения.

Молодые люди, прогулочным шагом шли по тротуару, уже почти поравнялись с микроавтобусом.

— Костя! На счет три, включай! Один-два-три! — парочки как раз были напротив излучателей.

— Есть активация! — Костя повторил фразу, которая за последние четыре года набила оскомину.

— Что показал сканер? — спросил Палыч, наблюдая через монитор.

Одну из девушек, длинноволосую брюнетку в короткой юбке, заметно качнуло назад, но шедший рядом парень, успел ее подхватить и что-то ласково нашептывал.

— Не типичное что-то! — Алексей озадаченно глянул на профессора.

— Все шесть точек, как обычно были красного цвета, но на секунду, одна из них мигнула синим и опять покраснела.

— Такс… — Палыч суетливо затеребил бородку, принимая решение.

— Всем наблюдателям передать приметы, особое внимание на брюнетку с длинными волосами, она среди них единственная! Полный комплекс наблюдения, визуальный с видео фиксацией и прослушка. Выполняйте!

— Сделано! — поочередно отозвались оба ассистента.

Но профессор уже не слушал, наблюдая за удаляющимися молодыми людьми, он думал о своем.

Не сказать, что подобное стало сюрпризом, такое уже случалось несколько раз, когда излучатели работали над большим скоплением людей. Кто поскользнется, кто в обморок упадет. Все эти случаи проверялись с особой тщательностью, но дальнейшего развития ситуации не наблюдалось. В этот раз было отличие — цветовой индикатор поменял цвет. Профессор даже не подозревал о такой возможности аппаратуры, люди через сканер всегда были красными, а тут вдруг синий! Да и девушку как-то вовремя шатнуло.

— Ну что коллеги? — профессор повернулся к ассистентам. — Похоже, у нас есть результат! Ну, или очередная пустышка.

Результат все-таки был. Поведение девушки, в последующие дни, круто изменилось. Со слов опрошенных родственников и друзей, ранее веселая, жизнерадостная Вера, замкнулась в себе. Яркие глаза потухли и затравленно смотрели на окружающую действительность, словно ожидая подвоха. Профессору удалось уговорить родителей девушки, положить ее в стационар. Вернее, это сделал вовремя подсаженный психоаналитик, вызванный Палычем из столицы.

После доклада наверх, профессору дали разрешение на использование практически любых ресурсов государственной машины, но в довесок он получил куратора, в лице одного занудного полковника.

Благодаря несчастной Верочке, проект вместо номера, получил свое красивое название — «Мерцание».

Девушка пропадала, причем в буквальном смысле, лежит себе в кровати с закрытыми глазами, раз и исчезла, несколько мгновений, и она опять на месте.

Засечь это явление удалось с помощью трех камер, установленных в палате. Завидев такое чудо, куратор растерял всю военную стать, и ускакал молодым козликом, докладывать начальству.

Уже вечером Веру увезли в Москву, в закрытую лечебницу, где она находится по сей день. А это ее мерцание, так и осталось загадкой. Как они ни старались, нацепленные датчики и приборы, ничего не фиксировали. Да и с испытуемой не удавалось поговорить, с того времени она находится в коме.

Не сказать, что Палыч был бессердечной сволочью, совесть у него имелась… Жаль девочку, но приоритеты государства выше, так профессор себя успокаивал.

Это, безусловно значимое событие произошло восемь лет назад и вот теперь опять.

Глава 8

Добравшись до лаборатории, профессор первым делом поспешил в кабинет Кости. Ворвался без стука и не здороваясь, выпалил:

— Докладывай!

Костя в тот момент занимался чем-то важным, даже язык высунул, пялясь в монитор и от неожиданности подскочил, едва не упав со стула.

— П-профессор⁉

— Да-да, это я! — Палыч торопился узнать новости. — Хватит заикаться.

Костя нервно поправив очки, и начал доклад.

— Вчера, мы с Алексеем решили прокатится по окрестностям. Сами знаете, это захолустный сонный городок. В общем скучно было, — оправдался Костя. — Доехали аж до промзоны, а там двое молодых людей в спец одежде…

— Ну, двое работяг шли по своим делам! — нетерпеливо вставил профессор.

Говоря это, он нервно прохаживался по кабинету.

— Нет, они монтировали какое-то оборудование, на территории местного РМЗ. Визуально рабочие хорошо просматривались на территории цеха, благо витражи большие, да и сканер исправно показывал, две красные точки.

— Так, два монтажника, в ВОСКРЕСЕНЬЕ, — Палыч сделал ударение на последнее слово. — Мирно что-то там монтировали.

— Да, в воскресенье, — Костя красноречиво потыкал указательным пальцем себе в грудь.

Глядя на это, профессор усмехнулся.

— Будут вам сверхурочные, не переживай! Продолжай!

— Ну, тут знаете… — Костя слегка замялся, — Когда я включил излучатели, один из них находился на высоте, в общем он сорвался и упал.

Костя, покраснев до кончиков ушей, виновато уставился на свои пальцы.

— Молодцы! Знаете же, как поле действует на некоторых людей! И видя, что человек в неустойчивом положении, тем более на высоте, вы включаете излучатели! Вы что вообще совесть потеряли? — профессор перешел на крик.

— Но, Пал Палыч, такого уже много лет не было! — жалобно промямлил Костя.

— Вы знаете правила безопасности! Так, ладно, с вами позднее разбираться будем, — перешел на другую тему Палыч. — Что с рабочим? Убился?

— Мы не знаем. Как только он упал, мы сорвались с места и уехали. Мне очень стыдно, а Алексей вообще из дома не выходит со вчерашнего дня.

На Костю жалко было смотреть. Он стал похож на пятилетнего ребенка, который сейчас получит ремня.

— Вот теперь начинай объяснять, что это был за звонок с утра пораньше? — уже спокойно произнес Палыч.

— В спешке, мы не посмотрели на показания приборов, — начал ассистент, осторожно подняв глаза на профессора. — А запись-то, идет автоматически! Ну так вот, придя на работу, я первым делом просмотрел записи. Одна из точек, сменила цвет на зеленый!

— Вот это уже интересно! — у Палыча загорелись глаза. — Насколько я понимаю, индикатор сменил цвет именно у того рабочего, который упал?

— Так показала запись! — подтвердил ассистент.

Палыч знал, что за всеми действиями его небольшой группы тщательно наблюдают спецслужбы и среагируют они быстро. Так и вышло, уже через час после разговора с Костей, об испытуемом было известно если не все, то очень многое.

— Некто Роман Хабибулин, — с некоторой иронией произнес новый куратор из ФСБ, полковник Набиулин.

— Соотечественник? — как бы невзначай, поинтересовался Костя.

— Нет, просто однофамилец! Я надеюсь, что мы тут все соотечественники⁉ — полковник окинул присутствующих подозрительным взглядом. Костя зябко втянул шею, а профессор лишь ухмыльнулся.

— Не привлекался, несколько приводов за хулиганство, не женат, среднетехническое, на жизнь зарабатывает строительством. В общем, обычный среднестатистический россиянин, только с широкой географией, то есть на месте не сидит.

Полковник на минуту задумался, а затем обратился к профессору.

— Пал Палыч, каковы ваши прогнозы? Чего нам ждать от «зеленого»?

— Ну во-первых, никаких прогнозов! Торопится ненужно. В данный момент, «зеленый», как вы его окрестили, сидит себе на съемной квартире, читает или играет в онлайн игры. Судя по данным прослушки, — продолжил профессор, — … и анализу голоса, настрой у зеленого оптимистичный, несмотря на полученную травму! Насколько мне известно, перелом пяточной кости обездвижит его минимум на два месяца! Нам это только на руку, далеко не убежит! — закончил профессор.

— Он в любом случае не убежит! — утвердил фсбэшник, при этом поднявшись со стула. — Руководство требует от меня результатов, — говоря это, полковник стал прохаживаться по кабинету, не сводя с Кости задумчивого взгляда. Его поведение напоминало хищника перед нападением.

— Так! — профессор возбужденно подскочил. — Вы помните, что произошло с испытуемым номер один?

— Конечно! Она просто впала в кому, в которой до сих пор и находится! Мерцать перестала через неделю, после госпитализации, — констатировал полковник.

Былое чувство вины опять накатило на профессора уже второй раз за сегодняшний день, он старательно затолкал его подальше.

— Вот, ключевые слова — кома и перестала! Активные действия, исключить! Пусть все идет своим чередом! — Палыч снял очки и потряс ими перед носом у фсбэшника. — Успеете посадить его в клетку!

— Спокойней, профессор, — полковник слегка отклонился. — К активным действиям, мы переходить не собираемся. Пока! Мало информации, но следить будем за каждым шагом.

Глава 9

Опять этот ангар!

Мои вялые надежды не сбылись, ничего не закончилось. Арка на том же месте, опять тянет запахом дождя.

— Ну что ж! — сказал я вслух.

Не будем гадать и тянуть кота за интимные подробности. Пойдем и выясним: «Что? Где? Когда?»

Я решительно подошел к арке и недолго думая, шагнул.

Хлоп…

Наученный прошлым опытом, я присел на корточки. Зеленая травка, дождик, все как в прошлый раз. Не спеша поднялся в полный рост, ощупал себя, никаких дырок в груди. Огляделся, тот же парк. Опять в Смоленкова залетел, подумал я с улыбкой.

Серые осенние тучи, висели низко над головой. Приятно, что нет рвотных позывов. Был небольшой дискомфорт, пузо висит, земля слишком близко и опять же раздвоенность, от которой я успел отвыкнуть.

Смоленков валялся в отключке, в той же комнате с витражом. Прикрыв глаза, я представил его в кандалах и клетке. Опаньки, ваше желание исполнено, осужденный висит на стене! Вот бы так в реальной жизни было, настроение резко улучшилось. Пусть пока повисит, меньше проблем будет, а то мало ли, пакость какую учудит.

Шорох сзади вернул в реальность. Обернувшись, я увидел болонку.

— О!

Она обежала меня, обнюхала и побежала дальше, где-то уже такое видел. Дежавю не дежавю? Подумал я, почесывая затылок.

— Сергей Сергеич? — прозвучал сзади, с детства знакомый голос.

Епти…! Я аж подпрыгнул, от неожиданности.

— Все в порядке? — с легкой тревогой в голосе спросила Анна Алексеевна.

— Ага, в п-порядке!

На самом деле далеко не в порядке, как в дурном сне, подумал я. Только начал привыкать к мысли, что все сначала, и тут на тебе! ВСЁ РЕАЛЬНО СНАЧАЛА!

— Вот и хорошо! А-то смотрю, стоите и смотрите в одну точку. Я тут с Бонькой гуляю.

— А-ага, — проблеял я.

— Ну до свидания, Сергей Сергеич.

— До свидания, Анна Алексевна!

Все-таки не точное вчерашнее повторение, кое-что изменилось — взгляд старого преподавателя, не было той неприязни, только жалость. Нет, это не де-жа-вю, это день сурка! Сделал я вывод, постепенно успокаивая трясущиеся руки. Значит все сначала⁈ Мне дан еще один шанс⁈ Нервно оглядываясь по сторонам, я двинулся к выходу из парка.

И вот я опять поворачиваю ключ в двери Смоленковской квартиры. Все-таки странное чувство. Когда я шел сюда в прошлый раз, не придавал особого значения окружающим мелочам, допустим два местных ханыги-алкоголика, сидели на скамеечке и мирно выпивали какую-то дрянь из пластиковой бутылки, не замечая меня. Так было в прошлый раз, сегодня тоже самое. То же пьяное бормотание, признание в братской любви. Старый дворник Тимофеич метет рядом метлой и ворчит.

— Синяки вонючие, алкашня, места что ль другого не нашли! Валите домой или в подвал какой-нибудь! Там вам самое место!

— Ну че ты напрягаешься, Тимофеич?

Колька Брылин, по прозвищу Брыля, пытался подняться с насиженного места. Но сила земного притяжения, в купе с выпитым, не давали ему этого сделать. И в конце концов Колька бросил это дело.

— Тимофеич, иди к нам! Выпей, расслабься, — Брыля попытался поманить его, тряся для наглядности бутылкой.

— Тьфу на вас! — произнес дворник и пошел работать метлой в другом месте.

Один в один вчерашнее представление.

Открыв наконец дверь, захожу домой, а меня уже встречают. Васька в этот раз был в другом месте, лежал на пуфике свернувшись клубком, и поглядывал на меня, сквозь полуоткрытые глаза. В прихожей витал запах кофе с легкой примесью парфюма.

— Детка, я дома!

Маша появилась в дверном проеме. Боже, казалось, она стала еще прекраснее!

— Странно, ты трезвый⁉ — прощебетала она приятным голоском и обошла меня вокруг, тщательно разглядывая.

— Обычно после пятничных посиделок с Пашкой, ты приползаешь на бровях или вообще тебя заносят. И смотришь на меня, как будто видишь в первый раз!

— Здравствуй, Машенька! Просто соскучился, целую ночь не видел. А на счет посиделок, я ведь пообещал много не пить! — я в точности повторил свою вчерашнюю речь, но ведь она вчера прокатила! Почему бы и сегодня не попробовать⁉

Она смотрела на меня с нескрываемым подозрением, я же, прикинувшись невинной овечкой, сверлил ее восхищенным взглядом. Попытка привлечь к ее себе, успехом не увенчалась.

— Кыш, — Маша произнесла это, уже мягким игривым голосом, и глазки засверкали озорными искорками. — Топай в душ!

— Ага, уже пошел, — не сводя с нее глаз, я двинулся в сторону ванной и был вознагражден подзатыльником.

— Нет, только не по голове! — прокричал я с притворным ужасом, скрываясь за дверью.

И вот, в очередной раз стою в ванной перед зеркалом и наблюдаю нелицеприятную картину. Маленький, лысый и пузатый мужичок, с поганым характером. Чем же я Машку привлекаю? Точнее Смоленков! Это неизвестно никому, возможно даже ей самой. Ну да ладно, хватит о неприятном, пора мыться.

— Детка, зайди пожалуйста в ванну…

Когда Машенька забылась счастливым сном, я тихонько перебрался на кухню. Сварил себе кофе, и с удовольствием глотая ароматный напиток, разглядывал давешних обезьянок. Без сомнения, одна из фигурок подходила к характеру Смоленкова, ничего не вижу. Вернее, ему плевать на все что происходит вокруг, если это не касается его интересов. Из памяти живо выплыла картинка разрушенного взрывом дома, его как будто никогда и не было, просто гора дымящегося кирпича. Больше сотни людей погибло. Их раздробленные, разорванные тела, мелькали на фото. И Смоленков принял в этом участие, хоть и не дожил до момента взрыва.

Ну что ж, будем это исправлять!

Для начала Машенька. Не знаю, чем закончится сегодняшний день, но будем исходить из вчерашнего, то есть ничего хорошего, я сегодня не жду. Девушка искренне любит ушлепка, в чьем теле я нахожусь. Воистину любовь зла! Хотя, кто я, чтоб об этом судить? Любитель чужих жён… О ней надо позаботиться, на это-то, я способен!

Быстро накидав записку, я приклеил ее на странице книги, которую она сейчас читает. Какой-то любовный роман, у Маши есть привычка, читать после обеда. Она скорее всего начнет названивать, как только обнаружит и прочтет, да не скорее всего, а точно, надеюсь до того момента я свои дела закончу.

Смоленков — продажная тварь, за ним множество грехов, но и имеет он от них, от грехов, немало. Надо отдать ему должное, Смоленков не рисуется, ходит в основном в форме, ездит на старенькой машине и даже дачи не имеет. Он копит средства в денежных знаках других стран и ювелирных изделиях. Эта копилка находится не в банке, он им не доверяет. Она прямо здесь в квартире, жена об этом не знает, но сие обстоятельство сегодня изменится, я об этом позаботился.

Тренькнул сотовый. Ага, это Пашка! Все идет по плану. Я должен передать кое-кому ключики от подвала и если получится, то еще кое-что. После звонка коллеги я двинулся к машине, сел за руль, но завести не успел.

«ТЫ КТО?» — прозвучало у меня в голове.

Тьфу… будь ты неладен. Однозначно, к такому привыкнуть нельзя, это похоже на душевную болезнь, занимаешься себе мирно обычными делами и тут на тебе — ты кто? Хорошо хоть присесть успел.

«Что ты здесь делаешь?» — его голос буквально излучал страх вперемешку с жалость к себе.

«Привет, Сережа! У меня для тебя две новости и обе плохие», — произнес я с издевкой.

«Это моё тело!»

«Вот как он это понял? Его что каждый день задвигают?»

«Да-да, это твое пузатое тело, не спорю!»

Затолкав последнюю мысль на заднюю полку, я продолжил.

«А теперь заткнись и не мешай. Первая новость, теперь я здесь хозяин! А вторая, жить тебе осталось всего пару дней, и это при лучшем раскладе!»

Я не собирался жалеть его, потому и говорил грубо и с издевкой.

«Как это пару дней? Ты что из ФСБ?»

«Тьфу ты, вот балбес! Да, я спецагент, провожу „внутреннее“ расследование!» — я уже откровенно ржал.

«Почему я прикован? Отпусти меня!» — пропищал тот в ответ.

«Ага, щаз! Будешь сидеть так, до самой смерти! Жаль, что недолго».

«А может ты на Гурама работаешь? А?»

«Нет, бери выше!»

«Как выше⁈» — его голос стал визгливым.

«Я работаю сам на себя!»

«А?»

«Хватит акать, не нарывайся на рифму, Сережа!»

«Слушай друг, отпусти меня! У меня есть деньги, много денег, все тебе отдам! Сто тысяч долларов. А?»

«Про деньги знаю! Кстати, я тебя обманул, есть еще и третья новость, тоже плохая! Мне известно все о чём знаешь ты, и сто тысяч — это не все деньги. У тебя заначка в туалете, за панелями! Банкам не доверяешь? Знаю всю твою гнилую подноготную и грязные фантазии, как дрочил на историчку в шестом классе, она в тебя тоже чем-то тыкала. Это отвратительно, Сереженька!»

Смоленков заскулил.

«Все, ты мне надоел, нытик! Вот держи!»

Я представил грязный носок, забитый в его рот.

«Теперь так посиди!»

'Ыы… Умм…Муу… — невнятные звуки, сопли и слезы. Смоленков хныкал как маленькая девочка.

«Сам муу… Ну что жалко себя? А, урод! А тебе не жалко того опера? Помнишь, как ты ему в машину подсунул аж полкило героина? Ну да, Гурам на такие вещи не скупится! Его повесили в камере… Зато другой опер, сговорчивее оказался! А теперь вспомни, семью прокурора! Его жена и дочь, девочке всего двенадцать лет было!»

«Оам…Муу…ыы!» — глотая сопли, пытался возразить Смоленков.

«Знаю. Ты, лично их и пальцем не тронул. А кто их заманил? Сиди и вспоминай тварь, пришел день расплаты!» — сказав это, я представил бетонный колодец, и Смоленкова в нем. «Вот, так лучше, теперь точно не помешаешь!»

Сейчас эта падаль, ничего не видит и не слышит. Осталось только еле слышное мычание.

В кафе я устроился за столиком в самом углу зала, посетителей почти не было, и официантка довольно быстро принесла мне кофе.

Серый появился неожиданно, я как раз отвлекся на выпуск новостей, а он просто подошел и сел напротив, как в прошлый раз. Мое легкое вздрагивание не прошло для него незамеченным, в серых холодных глазах появилось подобие усмешки.

Ну да, я испугался! Ведь этот серый хмырь в прошлый раз меня застрелил. Боль в груди, как бы невзначай, напомнила о себе. Да еще посмеялся, сука! «Тупой мент, облегчил мне работу», так же он сказал⁉ Положив ключи на стол, я слегка улыбнулся.

— Как жизнь? Работа тяжелая?

Мои вопросы были проигнорированы.

Быстрым движением руки, он схватил связку и направился к двери.

«Ну, падла серая,» — подумал я, наблюдая как он скрылся за дверью и чувствуя заполняющую меня злость. «Прогуляемся еще разок».

Уже зная, куда пойдет серый тип, я не стал сильно торопится. Как и ожидалось, он шел тем же маршрутом, очень медленно, как и в прошлый раз. Боится гад, что я его потеряю. Уже в самом парке, миновав парочку на скамейке, я ускорился и не теряя серого из вида быстро сокращал расстояние.

Вот ведь профи, подумал я. Даже ни разу не обернулся, словно глаза на затылке.

Когда между нами осталось метров тридцать, я перешел на бег, достал из кармана табельный пистолет и прокричал:

— Уважаемый, подождите! Хотел спросить…

Тип резко обернулся. Оружия в руках нет, уже плюс, но вот его правая рука потянулась к карману плаща. Ну уж нет! Такого шанса, еще раз, я тебе не дам.

Мой макаров уже взведен, вскидываю руку, «Бах— Бах». Звуки выстрелов гулко разносятся по округе. С деревьев недовольно каркая взлетают вороны. Серый падает на спину и хрипит. Подойдя поближе, я понял, что оружие он все-таки достал, но выронил. Одна из пуль выпущенная мной, угодила в плечевой сустав, видимо перебила сухожилия, а может и кости. Вторая попала в левую половину груди. Отшвырнув пистолет ногой, я склонился над умирающим. Не удивительно, что его взгляд сочился злобой.

— Ты же не собирался жить долго и счастливо? — спросил я ехидно.

Серый, сверкая глазищами, напрягся всем телом, что-то прохрипел и обмяк. Интересно, что он сказал? Типа, буду ждать тебя в аду, или я еще вернусь? Возможно, и вернется, подумал я. Ведь неизвестно сколько раз мне этот «квест» проходить!

С досады, что есть силы, пнул его в бедро. Глумление над трупом, пусть даже убийцы, не принесло мне никакого удовольствия. Он заплатил за свои деяния, по крайней мере в этот раз.

С момента первого выстрела прошло секунд тридцать, внимательно оглядев всю округу, я не заметил ничего подозрительного. Никто не кричал «убивают», не бежал, ни ко мне, не от меня. Лишь вороны кружили и тревожно каркали в небольшом отдалении.

Схватив тело за ноги, отволок в кусты, с глаз долой. Обыск трупа, вернул ключи от подвала, нашлось немного наличности, дешевенький телефон, нож бабочка, который крепился в хитрых ножнах на голени и дополнительная обойма. И все, документов нет! Вот и отомстил, но удовлетворения не было, так же, как и раскаяния, что странно, как-никак это мой первый труп.

Смоленков убивал, но не лично, он слишком труслив для этого, только наводил на будущую жертву или заманивал. Не по своей воле присутствовал при казни. Но чтоб убить, нет! А вот я, раз и застрелил! Ладно, об этом потом.

Что сейчас?

Первым делом телефон! Я положил его на камень и растоптал, а пистолет с глушителем мне сегодня пригодится, так же как и нож.

Ну все, критически осмотрев место преступления, зашагал к противоположному выходу из парка.

Теперь у нас, Дато! На ходу набрав его номер, стал ждать ответа. Спустя три длинных гудка, на том конце, прозвучал голос с явным акцентом уроженца гор.

— Здравствуй, дарагой! Как твои дела? Все харашо?

— Здравствуй, друг Дато! Все нормально и дела в порядке! Я по другому делу звоню, у меня к тебе разговор, не по телефону!

— Харашо друг Сергей, ты знаешь где меня искать! Вот только скажи, ты сделал то, о чем я тебя просил?

— Да, сделал! — с легкостью соврал я.

В общем-то и не соврал, ключи я передал. А то, что серый их потерял, это его проблемы.

— Харашо дорогой, я тебя жду, — сказал Дато и отключился.

И что же я делаю?

Дато старый хитрый жук, взял мне все и выложил про бомбистов? Но, думаю, под угрозой моего «железного» аргумента, он это сделает. Наверняка, он ничего не знает, может только догадывается. Но мне известно, кто точно в курсе — Гурам, который легко пустил нас с Пашкой в расход! Скорее всего, он сейчас там же, где его верная шестерка, все-таки это их штаб-квартира или логово — ресторан с простым мясным названием «Кабанчик». И если мне повезет, я добуду необходимую информацию.

— Такси!

На выходе из парка, разворачивалась желтая волга, таксист заметил мой приглашающий жест и послушно подъехал.

— До кабанчика, пожалуйста! — скомандовав таксисту, я уселся на заднее сидение.

Глава 10

План, во всех его смыслах, просто поражал своей тупостью, но мне надо было с чего-то начинать.

Как в сетевой игре, прежде чем доберешься до боса, пройдешь и застрелишь или зарежешь всех его слуг. Если не получилось в первый раз, пробуешь еще и еще, пока не победишь, или плюнешь и бросишь игру. Вот только боюсь, что в моём случае бросить не получиться.

Таксист, молчаливый рослый блондин, довез меня до цели за пятнадцать минут. Рассчитавшись, я направился к ресторану.

Охрана на входе в составе двух громил, Гога и Михась, пропустила без вопросов, удостоив лишь хмурыми взглядами. Видимо Дато подсуетился.

Несмотря на то, что один из них был русский, а второй грузин, оба бородатые со сплющенными носами, они были в чем-то схожи, при мимолетном взгляде, можно подумать, что они братья. Но, не дай Бог, сказать им об этом, были такие умники, которые впоследствии, по нескольку недель, учились держать язык за зубами на больничных койках.

Ресторан встретил меня полумраком и пустыми столиками — слишком рано для посетителей. В зале тихо играла спокойная музыка, очень даже уютно, если забыть, кто здесь заправляет. Бармен за стойкой, увидев меня, коротко кивнул и указал рукой на малый вип зал.

Отлично. Малый зал или просто большой кабинет, вмещал в себя всего три столика, окон нет, как и другого входа, только санузел и шумоизоляция на высшем уровне, эти обстоятельства только на руку. Я собирался сотворить нечто несвойственное моей натуре. С другой стороны, мне несвойственно было проходить через порталы и занимать чужие тела, расскажи кому-нибудь об этом, он до конца дней будет обходить меня по широкой дуге.

Даже человека сегодня убил! Хоть и стреляла рука Смоленкова, но убил я. И сейчас я тоже собирался убивать.

Но сначала, так необходимая мне информация.

Испытывая мандраж во всем теле, усилием воли заставил себя успокоиться и взяться за дверную ручку. Появилось чувство азарта. Интересно сколько там слуг? Может и бос присутствует⁉

Ну поехали, командую сам себе. Открываю дверь — захожу, не глядя закрываю. Обернулся, изобразил подобострастную улыбку, даже в полупоклоне сгорбился осматриваясь.

Опаньки, босс Гурам здесь! Это я удачно зашел! В комнате три человека: Гурам, Дато, причем оба смотрели на меня снисходительно, а вот третьего я не знал, вернее память Смоленкова, ничего не выдала. А взгляд-то, какой нехороший.

Когда-то, я читал про морские сражения и запомнил рассказы выживших моряков. Корабль затоплен, а ты барахтаешься в воде, как и сотни других, со страхом поглядывая, то вокруг, то под себя. Есть чего бояться — акулы привлеченные запахом крови. Им плевать, что вокруг идет сражение. Опьяненные морские хищники молчаливо рвут людей, не обращая внимание на дикие вопли сжираемых заживо.

И вот она, смотрит на тебя, а ты на нее — этот взгляд черной пустоты, завораживает живым безразличием. Я поверил, когда посетил океанариум.

Сейчас на меня смотрела акула с человеческим лицом.

Его маленькие черные глазки, сканировали меня. И тут мимолетная смена мимики на лице, я понимаю, что намерения разгаданы, звериное чутье или что-то другое, не важно, он уже всё просчитал.

Ф-фуп… Мягкий звук выстрела, и у черноглазого появляется аккуратная дырочка прямо над переносицей, он плавно оседает на пол.

— А-ах! — Дато вскидывает руки, ф-фуп… и тут же их опускает, сползая под стол.

Я уже держу Гурама на мушке, на удивление тот никак не среагировал, не успел осознать или не посчитал нужным. Лишь смотрел на меня без страха, но с удивлением, так смотрят на собаку, обласканную откормленную, а она раз и цапнула хозяина.

— Чего время тянешь? — Гурам наконец, справился с собой.

— Поговорить хочу, о том, о сём, пару вопросов задать, — не отводя оружия от боса, отступил на шаг нащупал дверной замок и закрыл. Затем боком двинулся в сторону санузла.

— Тебе это не поможет, — он спокойно наблюдал за моими движениями. — Спрашивай, живой труп! — в голосе Гурама появилась обреченность. — Или застрели, я все равно теперь не жилец! Ты даже не представляешь, кого сейчас убил! — Гурам махнул головой в сторону черноглазого.

— От чего же, представляю! Гребаный террорист, убийца женщин, стариков и детей!

— Так ты знал?

— Нет, догадался! Эх Гурам, Гурам! Зачем же ты с ними связался? — я проверил санузел на наличие вооруженных сюрпризов и полностью переключился на разговор.

— Ты сильно изменился, товарищ капитан. Я знаю тебя уже пять лет, как трусливого и жадного человечка, которому плевать на всех кроме себя самого. И что ты делаешь сегодня⁈ Врываешься в мой ресторан, не моргнув глазом убиваешь двоих людей! Ты или сумасшедший или одержимый!

Заметив мою кривую ухмылку, Гурам добавил:

— И взгляд у тебя другой, жесткий! Ты ли это? Лицом точно ты, — заключил он. — А что до этих бомбистов, — сменил тему Гурам. — Я с ними встречи не искал. Я хоть старый, но из ума не выжил! Сами ко мне пришли, сказали подвал им нужен дня на три, товар припрятать, выручай говорят брат, позарез надо, а потом мы уйдем! — закончив говорить, Гурам горько усмехнулся. — Я хоть и понял, что дело это мертвечиной пахнет, но отказывать не стал! Нельзя им отказывать, понимаешь? Вот этот, — Гурам махнул рукой на труп черноглазого. — Пришел не один, с ним был седой с серыми глазами, вот от нег…

Тут Гурам, вроде как опомнившись, вперил в меня взгляд.

— Он ведь с тобой должен был встретиться⁉ В кафе! — и почему-то посмотрел на труп Дато. Переведя взгляд на меня, какое-то время смотрел в глаза, затем задумчиво кивнул, видимо делая выводы. — Значит, ты и его завалил! — сказал он утвердительно.

— Ага, минус два, уже чище стало, эту мразь надо выжигать, а не дела вести.

— Дай мне сыну позвонить, капитан, — произнес Гурам, оставив мои слова без внимания. — Я скажу всего несколько слов! А потом делай что хочешь, все что знал я рассказал.

— Нет не все, дорогой Гурам, ты не сказал, когда они с тобой связались, каким образом? Может, свел кто! — говоря, я одновременно загибал пальцы глушителем. — Сколько их человек, на какой машине приехали? Имена, в конце концов! Расскажи все это, и я просто уйду.

— Имен не знаю, они называют друг друга братьями! — не стал юлить Гурам. — Просто позвонили, где взяли мой номер не знаю! Охрана на входе видела машину, на которой они подъехали, темно-синий опель, номера другого региона, в салоне было четыре человека, я знаю только двоих, вернее знал, а оста…

Закончить Гурам не успел, за стеной послышалось глухое БУУМ. Комнату тряхануло, со стен попадали картины, а с потолка куски штукатурка. Ни хрена себе поворот! Я присел за диванчик и втянул шею, пистолет уже был направлен на дверь.

— Ну что капитан, дождался? — голос Гурама донесся откуда-то из-под стола. — Вот и тяжелая артиллерия!

— Твои что ли шалят?

— Нееет, — протянул старик. — Бомбисты наши пришли или третья мировая, больше некому! Что делать будешь, капитан?

— Как что? — возмутился я. — Отстреливаться! — бородатая физиономия боса, появилась над столом.

— Знаешь, чем отличаются волки от овец? — спросил он.

— У овец шерсть помягче! — особо не задумываясь, ответил я.

— Мир — это волки и овцы, — Гурам для весомости своих слов, потыкал в потолок волосатым пальцем. — Волки съедают овец. А что могут сделать овцы? Они могут лишь оттянуть это!

— Спасибо за то, что раскрыл мне глаза! — потрясая пистолетом, прокричал я. — Ты мне лучше скажи Гурам, на чьей ты стороне?

— Я на своей стороне! Но оттягивать и подыхать, как овца не собираюсь! И в спину тебе нож не воткну, — он выразительно посмотрел на меня.

— Спасибо! С чего такая доброта? Я ведь убивать вас пришел!

— Ты в своем праве был, капитан. Признаюсь, мы тебя уже в расход списали! Надо было кем-то пожертвовать.

— Отлично! Ствол есть?

— Обижаешь, капитан! — Гурам, как заправский фокусник, достал откуда-то из-за спины огромный нож, больше похожий на маленький меч, быстро резанул по спинке диванчика, и выудил оттуда Калашникова со складным прикладом.

— Ну ты даёшь!

Гурам, не обращая внимания на мою реплику, указал подбородком в сторону двери.

— Надо выходить, самим действовать. Они не знают в какой комнате искать, но найдут быстро! — и недолго думая двинулся к двери с автоматом наперевес.

Вот же какая метаморфоза приключилась. Когда я проходил через зал ресторана, максимум минут пятнадцать назад, было чистенько и уютненько, два приветливых гоблина на входе. А сейчас, дым коромыслом, перевернутые столы и стулья, на полу кучи штукатурки вперемешку с битым стеклом, треск автоматных очередей, в другом конце зала. Прям, в другой мир попал.

Гурам жестом показал направление и ткнул в себя пальцем, мне предложил то же самое, только в обход зала, затем, коротко кивнул и скрылся в дыму.

Ну и мне пора, хватит глазеть, вспомнив «своих» инструкторов, слегка сгорбившись двинулся в обход, держа взведённый пистолет на изготовку. Чужая память, как под заказ, подкидывала нужные навыки. Через несколько шагов наткнулся на окровавленный труп бармена. Не повезло мужику.

В арке, меж первым и вторым залами мелькнула тень. Не знаю чьи рефлексы сработали ментовские или мои, пистолет будто сам повернулся в нужную сторону и выстрелил. Ф-фуп… и тут же звук падения. Надо закрепить успех, соблюдая осторожность подбегаю к месту… на полу неподвижно лежит человек в черной маске.

Треск автоматной очереди заставил присесть. Послышался голос Гурама. Он кричал что-то по-грузински — песня, молитва, не понять. Вот же старый волчара с невольной симпатией подумал я, овцой его назвать язык не повернется.

Громкий гортанный голос, на чужом языке, заставил обернуться. Не понравилось мне, как он это сказал, слишком торжественно и фанатично что ли. Человек в маске, тот самый подстреленный, кривя губами разжимает руку, и ко мне покатился аккуратненький овальный предмет.

— Ах тыж!

Группируясь, прыгаю в сторону, забыв при этом, что тело-то не мое, не успел я к нему привыкнуть, потому и уход от опасности получился неуклюжим. Та-дах…

— А-а!

Жалящая боль пронзает левый бок, и я словно кукла, внезапно потерявшая кукловода, валюсь на пол. Больно, как же невыносимо больно. Идиот, решил поиграть в войнушку с волками и опять доигрался, вот только спасительная темнота не торопится. Словно ждет, пака я побольше напитаюсь ощущениями, запомню каково это — умирать.

Не знаю, сколько длилась агония, в таких случаях время идет по-особенному. Словно выжимая все соки из этого отрезка. В результате я даже не ухватил момента перехода.

Боль исчезла. Только что я молился всем известным и забытым богам, прося их закончить это безобразие… раз и тишина. Причем буквальная, вообще никаких тактильных ощущений. И это было прекрасно, мысли наконец стали связанными. Первое, что пришло на ум, пора завязывать с подобным экстримом, вдруг привыкнешь.

Глава 11

— Мои оперативники доложили, что зеленый прибыл на место своего проживания, — сказав это, полковник Набиулин уставился на профессора.

— В его квартире установили необходимое оборудование?

— Нет, Пал Палыч, не было возможности.

— У вас и не было возможности? Вы же Федеральная Служба Безопасности! — профессор говорил медленно, для наглядности тыкал пальцем в потолок. — Если вы не можете, значит не может никто!

— Не забывайтесь Пал Палыч, я вам не подчиненный, мне есть перед кем отчитываться! — полковник поднялся со стула и навис с грозным видом над профессором.

— Наблюдаемый нами объект, за год сменил аж три места жительства, это не считая командировок, мы просто не успели его отследить! В данный момент он безвылазно сидит дома, всем необходимым его снабжают друзья. Но в ближайшие день-два, он вынужден будет посетить местную больницу, вот тогда и поработаем. Кстати, Пал Палыч, вам тоже придется сменить место проживания, мы же не хотим АКТИВНОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА! — полковник явно наслаждался ситуацией, зная о любви профессора к комфорту. — Смените Златогорск, на родной город наблюдаемого!

Палыч же, в свою очередь, лишь отмахнулся, не желая доставлять фсбэшнику еще большей радости.

— Надо, так надо!

Проснулся я от чувства падения, прямо как в детстве. Рывок — скрип матраса — резко сел. Голова закружилась знатно — звезды, птички, уже привычная боль в поломанной конечности.

В этот раз пробуждение и возврат в родное тело не был неожиданным, я просто открыл глаза. Левую сторону тела, которую посекло осколками, всё ещё покалывало. Бедолага Смоленков умер во второй раз, правда он об этом не знал.

Привыкнув к обстановке, я осмотрелся, показалось что слишком темно, весеннее утро как никак. Нашел телефон, глянул и…

НЕПОНЯЛ! 23:08. Может просто глючит? Потянулся к ноуту, благо он рядом в режиме ожидания, щелкнул мышкой — 23:09. Весело! Получается я проспал чуть меньше полутора часов! Но ведь выспался, никаких следов усталости. Фантомная боль немного напоминала о себе, но общее самочувствие было бодрячком.

Так, попробуем разобраться! В прошлый раз, я пробыл там около пяти часов, то есть где-то в 7:30 приземлился в парке. Точно помню, когда преследовал серого глянул на часы, было 12:06. И проснулся в полвосьмого утра. А в этот раз семь часов там, и полтора часа сна здесь! Ничего не понял.

С другой стороны, зачем понимать? Сейчас это не особо важно. Опыт подсказывал, придёт время и всё станет понятно.

А сейчас я бодр, свеж и жажду действий. И если подумать, то даже есть чем заняться, пошерстим события 98 года в Москве.

Введя в поисковик: 13 сентября 1998 года, происшествия в Москве и не найдя никаких упоминаний о теракте, я не поверил своим глазам. В сентябре, в столице никаких взрывов не было! Я же четко помню упоминание по крайней мере о трех терактах, просто зациклен был на одном. На лице появилась невольная улыбка, я сделал что-то стоящее! Правда чужими руками, в прямом смысле этих слов. А вот про 11 сентября, много чего написано:

«Перестрелка в ресторане грузинской кухни… Нападавшие использовали гранатометы и автоматическое оружие… В результате 18 погибших и 7 раненых. Среди раненых владелец ресторана, печально известный Гурам Чинати. Погибшие, в основном, члены грузинской преступной группировки… Также сообщается что, среди тел нападавших, обнаружены трое находящиеся в федеральном розыске, по статье терроризм… Геройски погиб районный участковый капитан Смоленков. Во время нападения на ресторан, он находился внутри. Основная версия следствия, передел сфер влияния преступных группировок.»

Вот тебе на! Закончив чтение, я поскреб затылок. Смоленкова сделали героем⁉ Ну, по крайней мере, за свои грехи он ответил. И Гурам оказался на высоте. По сути, это он остановил серию терактов, уничтожив ячейку бомбистов, я лишь послужил катализатором.

Неизвестно, что будет дальше. Я вроде как справился с задачей поставленной непонятно кем. И как теперь быть? В то, что на этом все закончится, верится с трудом. Я уже чувствовал в себе изменения. Вызвано ли это двумя «моими» смертями? Или то падение с лестницы, удар головой сдвинул что-то в моем мозге?

Так стоп! Перед падением, кое-что произошло. Как же я об этом забыл? Тот неприятный писк! Он словно и не слухом воспринимался, а звучал в голове, доводя до тошноты.

Я неосознанно гнал от себя нечто. Как это объяснить, не имею ни малейшего понятия, но последние пару дней я стал частью некой силы, коей раньше не было. Откуда она и зачем дана мне? Непонятно. В любом случае, надо научиться этим пользоваться.

Спать не хотелось, пойду-ка чаю заварю.

Спасибо другу за костыли. Добравшись до кухни, я поставил чайник на плиту. Свет включать не стал, уличные фонари справлялись. Время было за полночь и город почти заснул, редкие машины проносились по проспекту, освещая фарами пустые тротуары.

На обочине, буквально метрах в пятидесяти от моей пятиэтажки, стоял микроавтобус, он находился чуть в стороне от уличного фонаря и потому я не сразу заметил нагромождение спутниковых тарелок на его крыше. А вот проезжающий мимо автомобиль, хорошенько его осветил. Темного цвета, тонированный в хлам, так говорят мои друзья автолюбители, габаритные огни горят. Странный микроавтобус, надписей никаких не вижу, по крайней мере с моей стороны. Если это телевизионщики, то зачем же такая тонировка? От долгого вглядывания в темноту, у меня заслезились глаза, пришлось прикрыть их, чтобы успокоились.

Опа… Я отшатнулся от окна. Мне показалась или тусклая линия мелькнула в темноте? Открыв глаза, ничего нет увидел. Померещилось? Закрываю вновь. Ого! Вот она! Бледная зеленоватая линия, тянулась с улицы, аккурат с тарелки того самого микроавтобуса. Ох, как же все это странно выглядит. Тусклые темно-серые тона завораживали. Я видел все, будто смотрел открытыми глазами.

Автомобиль выглядел, как картинка из комиксов — зловещий такой, с коряво нарисованными спутниковыми антеннами.

Открыл глаза, и все вернулось в норму. Ни хрена себе поворот! Находясь в лёгком шоке, я присел. Это что, какая-то новая способность? И что это за линия? Скорее луч, решил я для себя, который тянется от автобуса ко мне! Я поднялся и вновь посмотрел с закрытыми глазами, звучит как бред, но такова новая правда жизни. Луч никуда не делся, начинался от антенны и заканчивался немного выше моих глаз.

Однозначно, за мной следят! Делая вывод, я уселся на стул. Но кто? Террористы? Исключено! То, что произошло, было восемнадцать лет назад, отследить не могли! Тогда кто? И тут догадка стрелой пробила мне мозг. Микроавтобус! Я же видел точно такой же в Златогорске. Они со мной что-то сделали! Вспомнился тогдашний противный писк в голове, мое падение с лестницы.

Сопоставив события последних дней, я начал закипать. Меня используют как обезьяну в лаборатории! Ну, суки! Вскочив, я заковылял в прихожую. Откуда только силы взялись? Как мог быстро оделся, и выскочил в подъезд. Не знаю, каким чудом я не навернулся, прыгая на костылях по ступенькам, но через пару минут уже был на улице.

Глава 12

— Ну, как там наш наблюдаемый? — Костя задал вопрос, не глядя на Алексея.

Оба были заняты делом, устанавливали и настраивали оборудование.

Эта поездка из Златогорска, вымотала обоих. Сначала лопнуло заднее колесо, хорошо хоть скорость была небольшая. Ученые, привыкшие проводить время в лаборатории или за компьютером, провозились три часа. Затем, из-за крупной аварии на трассе, они двигались со скоростью 20 километров в час, почти до вечера. И вот, наконец добрались.

— Сейчас глянем! — Алексей нажал кнопку на клавиатуре, и на крыше автомобиля зажужжал механизм, выводя на позицию сканирующее устройство.

— Устойчивый зеленый сигнал, на третьем этаже! — продолжил Алексей через некоторое время.

— Ну вот и хорошо! Свет погашен, похоже он спит. Леша, может и мы поспим, а? — он с надеждой посмотрел на коллегу.

— Нет Костя, давай хотя бы часик понаблюдаем для контроля, потом можешь спать. Я первый подежурю.

Костя разочарованно повернулся к монитору.

— Я тогда инфракрасную камеру настрою, — и принялся сосредоточенно стучать по клавиатуре.

— Правильно, займись делом, и Палычу отпишись, что мы на месте.

— Палычу сейчас хорошо, спит в теплой постельке, а мы как два проклятых, шеснадцать часов тряслись в этой консервной банке, и еще работать надо.

— Костя, сделай одолжение, не ной! Пожалуйста! А то прям как моя мама! — Алексей впервые за весь разговор повернулся к коллеге и с укоризной на него посмотрел.

— Я не ною! — Костя с вызовом поправил очки. — Я просто устал, и работа эта, сколько лет уже катаемся, нету карьерного рос…

— Есть движение! — перебил его Алексей. — Похоже, проснулся! Чего это он, может приспичило?

— Камера фиксирует движение на кухне! — в свою очередь, доложил Константин.

— Вспышка! А чайник поставил! Сам не спит, и нам не дает. Леша!

— Что? — Алексей вскинул голову, тон коллеги показался ему странным.

— Он смотрит на нас!

— Не неси чепухи, он не может нас видеть!

— Сам погляди, вот! — Костя ткнул пальцем в монитор.

На экране было видно призрачное очертание человеческого торса, торчащего в окне. Костя был прав, он смотрел прямо на автобус. Простоял так примерно с минуту, потом присел на стул, видно было только макушку. Спустя какое-то время, вновь встал и уставился в окно. Затем исчез с экрана. Сканер показывал движение по квартире, затем в подъезде.

— Ого! — воскликнул Костя.

— Он что, погулять собрался?

— Не тупи! Он к нам идет! — Алексей окинул салон нервным взглядом. — Как же мы спалились? Хотя уже не важно.

— Что делать будем? Уезжать нельзя, лишнее подозрение. Значит, просто сидим и делаем вид, что никого нет.

Тем временем, зеленый вышел из подъезда и решительно запрыгал на костылях в их сторону. Подойдя к двери микроавтобуса, он требовательно постучал.

— Выходите! Я знаю, что вы там! — голос за дверью прозвучал довольно грозно.

— Он не может этого знать, прошептал Костя, втягивая шею.

— Да и что может сделать калека на костылях!

— У вас аварийка моргает, выходите! — не унимался голос.

— А может выйти и поговорить? — предложил Костя. И только Алексей хотел возразить, щелкнул запорный механизм и дверь отъехала.

«Вот же идиот!» — подумал он, глядя, как коллега спрыгивает на газон и скрывается из виду.

— Что слу…

Бац!

Смачный шлепок чего-то обо что-то, и Костин силуэт мелькает в дверном проеме скрываясь теперь уже с другой стороны. Надо выходить, решил Алексей. Как же не хочется. Он в примирительном жесте, выставил руки перед собой и шагнул на улицу.

Глава 13

— Итак, господа ученые и товарищи генералы! У нас происшествие! Поэтому, я вас и собрал.

Представитель от директора ФСБ, имел довольно заурядную внешность: среднего роста, русые волосы с небольшими проплешинами. Если не зацепишься с ним взглядом, то пройдешь мимо и больше не вспомнишь. Но вот глаза. Цепкий сверлящий взгляд, от которого все внутри съеживается. Казалось, он все видит, и все знает. Поэтому многие из его подчиненных предпочитали не попадать в поле его зрения, а уж если совпало, смотрели куда угодно, только не в глаза.

— Случилось то, что ничего не случилось! — он многозначительно замолчал, давая всем время переварить, этот, казалось бы, каламбур.

В зале для брифингов было всего пять человек, но никто из них не позволил себе смешков или шуток, все знали, что, если их собрали в таком составе, значит все серьезно. Лишь представитель Минобороны произнес:

— Объяснитесь, пожалуйста, Виктор Петрович!

ФСБэшник в свою очередь обвел всех присутствующих всевидящим оком и продолжил.

— Терминал, находящийся в одном из помещений «временного кармана» или ангар, как его привыкли называть, сегодня передал информацию об изменении линии прошлого! — оратор опять сделал паузу.

Спустя пару секунд, в зале поднялся гомон, посыпались вопросы:

— Что изменилось?

— Как это понимать?

— На нас напали?

— Что мы забыли?

— Вот, наконец-то правильный вопрос! — Виктор Петрович, указал пальцем на ученого физика, задавшего его.

Затем подошел к нему вплотную и пристально посмотрел в глаза, чем похоже сильно смутил его. Физик поспешил перевести взгляд на соседа, как бы ища в нем поддержку.

— Вы правильно спросили, что мы забыли⁉ Итак, кто из вас помнит события двадцатилетней давности, произошедшие в Москве?

Оратор прошелся по помещению, вопросительно на всех поглядывая.

— Ну, вспоминайте! Москва, сентябрь 1998 года. В тот злополучный месяц произошло три теракта! Повторяю — три! — для наглядности он показал это на пальцах. — Террористы подорвали три жилых дома в Москве, погибли сотни людей! Вот, смотрите!

Он взял пульт со стола и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд огромный экран мигнул и появилось изображение. Шел выпуск новостей.

«13 сентября 1998 года — этот день запомнится для россиян как трагический».

Вещала за кадром ведущая новостей.

«Три жилых дома в разных районах…»

— Это была запись выпуска новостей. Все вы видели дату⁈

Люди в зале для брифингов стали непонимающе переглядываться и шептаться.

— Я вот сейчас не понял. Это было или этого не было? — прозвучал озадаченный голос представителя Минобороны.

— Вчера да, а сегодня уже нет! — спокойно ответил Виктор Петрович и поднялся со своего места, указав при этом рукой, на того ученого, который задал правильный вопрос.

— Вы более компетентны, в этом вопросе, можете объяснить?

— Да, я попробую! — поправив очки, он прошел в сторону оратора.

— Вы позволите воспользоваться доской?

— Конечно, она в вашем распоряжении! — ФСБэшник отвлёкся от телефона.

Завладев куском мела, физик нарисовал во всю доску горизонтальную линию, поставил жирные точки по обоим ее краям, объяснив слегка подрагивающим голосом.

— Вот, эта точка, — указал он на правую. — Наше с вами настоящее! А вот точка слева 1998 год, сентябрь, — аккуратно обозначив даты, ученый продолжил.

— Промежуток между левой и правой точкой, это те события, которые мы с вами помним. Но! Некто или нечто, я не в курсе подробностей, вмешивается в события сентября 1998 года, и это в свою очередь перечеркивает данный промежуток времени, протяженностью в пару десятков лет. Я неправильно выразился, задавая вопрос, что мы забыли? Вернее спросить, что мы не знали? То есть, вот этого! — он перечеркнул жирным крестом прямую линию. — Никогда не было!

— Но, позвольте! — подал голос, чиновник в генеральской форме. — Как это не было? В моем ведомстве, все четко задокументировано и запротоколировано. Каждый человек на учете! А вот об этом…! — он показал пальцем на экран. — Мне неизвестно ничего! Чтобы погибло несколько сотен человек, тем более в Москве и в нашем ведомстве об этом не знают? Быть такого не может!

— О том, кому это известно, мы поговорим позднее, — сказал Виктор Петрович и посмотрел на ученого. — Продолжайте! — тот как раз, нарисовал дугу прямо над зачеркнутой линией.

— Вот эта линия, это теперь наше прошлое, то, что мы с вами помним!

— Спасибо вам большое, за то, что объяснили понятными словами, — поблагодарил ученого, Виктор Петрович. — Можете вернутся, на свое место. А сейчас, я бы хотел услышать доклад подконтрольного нам ведомства, которое непосредственно и проводит операции через временной карман. Генерал Горячев, прошу вас.

Генерал оказался подтянутым представительным мужчиной лет под шестьдесят, с аккуратно подстриженным ежиком. И предпочел вести доклад, лишь поднявшись со стула.

— В данном отрезке времени, если быть более точным с 16 августа по 19 сентября 1998 года, оперативные мероприятия проводятся уже третий месяц, — в зале возник небольшой шум, послышались возгласы удивления.

— Спокойнее, господа! — вмешался представитель ФСБ.

— Многие из вас не в курсе, что такие операции физически возможны, но ситуация такова, что мы не можем пока проанализировать изменение вызванные несостоявшимися терактами, поэтому нам нужна помощь всех структур.

— Виктор Петрович, позвольте поинтересоваться, как вы вообще об этом узнали? — вопрос задал представитель кабинета президента.

— Генерал вам все расскажет, проявите терпение. Итак генерал, продолжайте.

— Как сказал Виктор Петрович, в самом начале нашего брифинга, терминал, зафиксировавший изменения, находится во временном кармане. Чтоб опередить ваши вопросы, поясню. Все что находится в данном кармане, не подвержено влиянию времени. Каждые 15 минут, на него поступает информация. Детали я пропущу! — взгляд на ФСБэшника, тот кивнул, и генерал продолжил. — Надеюсь объясняю я доходчиво⁉ — спросил Горячев, оглядывая зал. Там стояла тишина, все переваривали услышанное.

— Более чем! — ответил за всех Виктор Петрович.

Он смотрел на собравшихся чиновников с легкой улыбкой.

— Ну, значит далее. Два часа назад, при получении очередной дозы информации, терминал сообщил о несоответствии её с введенной ранее. При анализе было выявлено, что 13 сентября 1998 года, в Москве было совершено три теракта. А во втором варианте прошлого, ничего подобного не было, лишь вооруженное нападение на кавказский ресторан, с большим количеством жертв. Среди которых было обнаружено три тела, состоящие в федеральном розыске по статье терроризм. Так же среди погибших числится районный участковый.

— Итак, господа, у нас два варианта прошлого, наш второй, — сделал вывод представитель ФСБ. — Но насколько я знаю, это еще не все! Я прав генерал?

— Совершенно верно, Виктор Петрович, наша аппаратура зафиксировала несанкционированный вход в карман, а точнее некто, проникал на территорию ангара три раза.

— Очень интересно, генерал! — вклинился в разговор, представитель кабинета президента. — На объект, который должен охраняться, не хуже, а то и лучше Кремля, проникают посторонние, а вы так спокойно об этом говорите⁉

— Господин Вяземский! — спокойно произнес Виктор Петрович. — Нет надобности обвинять генерала Горячева, не разобравшись в сути вопроса. Пусть он продолжит доклад.

Горячев благодарно кивнул и продолжил:

— Во-первых вы должны понять, что не найдете ангар ни на одной карте, это не пещера Али-Бабы! Во-вторых, дверь в него тоже отсутствует, это не какой-нибудь дом с кучей комнат и большим темным подвалом. Если хотите знать, как выглядит временной карман, то представьте себе пчелиные соты, где ячейка — это комната, которая сообщается со всеми соседними, а те в свою очередь с другими и так бесконечно.

Генерал остановился, чтобы сделать несколько глотков воды.

— Я говорил в начале доклада, что внутри кармана время не имеет власти и сам он находится вне времени и пространства. Так что сами представьте, как можно попасть в место, которого еще нет, или уже нет! Это может сделать только специально подготовленный человек, не каждый подходит, примерно двое из тысячи и только после ряда процедур, о которых я вынужден умолчать. Все подготовленные оперативники, коих не так много, как хотелось бы, находятся под особым надзором и очень редко покидают охраняемую территорию. Теперь, что касается проникновений, после первого, которое произошло два дня назад, во всех подконтрольных нам комнатах, или сотах, были установлены скрытые системы наблюдения. Мы не видели необходимости, устанавливать их ранее, однако, время показало, что это ошибка, — при этом Горячев развел руки в стороны, как бы извиняясь. Вяземский лишь с укоризной посмотрел на него, но ничего не сказал.

— После второго и третьего проникновения… — продолжил Горячев. — У нас появилась видеозапись с неизвестным. Мужчина под сорок лет, телосложение спортивное, азиатский тип лица…

— Китаец? — не сдержавшись, задал вопрос Вяземский.

— Нет, не китаец! — отрицательно помахал головой генерал. — С разрешения Виктора Петровича, вы можете посмотреть видео.

Представитель ФСБ, не говоря лишнего, просто взял пульт и нажал кнопку воспроизведения.

Появившееся изображение отдавало неправильностью, нереальностью. Легкая зеленоватая дымка, серые стены словно подсвеченные изнутри, потолка в кадре видно не было, понятно, что он есть, только высоко. Человек двигался как в замедленной съемке, крутя при этом головой во все стороны.

— Карман наложил свои эффекты на изображение, — объяснил Виктор Петрович.

— Оперативники смотревшие это видео говорят, что своими глазами все выглядит по-другому. Дымки никакой нет, также как и освещения, но видно все как днем.

— То есть, это не замедленная съемка? — поинтересовался Вяземский.

Он поднялся со своего места, и подошел поближе к экрану.

— Нет, как я говорил, эффект кармана, обратите внимание как он двигается! — Виктор Петрович, без особой надобности, ткнул пальцем в мужчину. — Неуверенно, словно в первый раз, или не знает куда идти.

— Специалисты провели анализ. Строение тела, черепа и манера двигаться, выдает в нем представителя тюркских народностей, похож на жителя южного Урала, — внес свою лепту генерал Горячев.

В свою очередь, мужчина в кадре определился с тем, куда ему надо и вплотную подошел к проему. Арка завораживала ярким серебристым сиянием, легкая рябь снизу переходила в небольшие волны, было похоже на морскую гладь, освещенную луной. В зале послышались восхищенные возгласы.

— Что это? — спросил один из чиновников.

— Портал! — ответил Горячев. — Это портальная арка! Как говорилось ранее, на экране видно по-другому! Оперативники видят просто вход в другой такой же зал.

Тем временем, в кадре начали происходить, ещё более интересные вещи. Мужчина как-то нерешительно протянул руку к порталу, затем просто засунул ее туда. Для чиновников в зале, это выглядело, как будто он лишился конечности, а вот портал стал вести себя по-иному. Рябь усилилась, яркие синие искры, замерцали по всей поверхности арки. Мужчина выдернул руку. Волнение на поверхности портала постепенно успокаивалось, человек с интересом разглядывал и ощупывал свою конечность. Удостоверившись, что с ней все в порядке он уставился на серебристое сияние, простоял так несколько секунд, видимо что-то решая для себя, а затем просто взял и шагнул в него. Сияние, всколыхнувшись поглотило тело человека и успокоилось.

— Ух ты! Прям как в фантастическом фильме! — возбужденно подметил Вяземский, оглядывая присутствующих, как бы ища поддержку.

— Вы правы, выглядит именно так!

Виктор Петрович, не разделял юношеского задора представителя президента, а напротив, был собран и серьезен.

— Теперь, по идее, он должен вернуться. Необязательно сейчас, может через час, через сутки или год спустя! — сказал он, сосредоточенно глядя на генерала.

— Но он не вернулся! — ответил ему Горячев, также не отводя взгляда.

— Ну если не вернулся, значит сам не хочет! Нам остается только ждать, или есть другие варианты? — спросил Вяземский.

— На самом деле вариантов немного, — Виктор Петрович перевел взгляд на представителя президента.

— Не хочет, не может… Третий вариант смерть!

— Так он погиб? — задали вопрос из зала.

— Если он погиб, тогда кто вот это⁉ — представитель ФСБ направил пульт на экран и нажал на воспроизведение. — Вот вам последняя запись.

Прежнее помещение с зеленоватой дымкой и в кадр входит мужчина, тот же что и в предыдущем видео. Только шел он более уверенно, взгляд был целеустремленным, движения четкие, немного задержавшись перед порталом, он решительно шагнул в него.

— Ну, что скажите теперь? — фсбэшник, выключил воспроизведение и повернулся к залу.

— Можно вопрос? — поднял руку давешний физик.

— Я не знаю, как работает портал, как настраивается… Может есть возможность настроить другой, на те же параметры?

— Наше ведомство работает с временным карманом уже более семи лет! — начал Виктор Петрович, усевшись на стул. — Я задавал этот вопрос нашим специалистам, поверьте, это далеко не аспиранты — гениальнейшие люди. Они разобрались со знаками, которыми исписана портальная арка, знают, как она работает… Ну так вот, как и говорил ранее, я задал им этот вопрос. В ответ они посмотрели на меня, как на слабоумного и просто завалили малопонятными научными терминами. Из всей абракадабры, что я от них услышал в тот день, я понял только одно, но самое важное, когда, пройдя через арку, ты решишь вернуться, то сможешь это сделать только через тот же портал. Исключений нет! Я удовлетворил ваше любопытство? — Виктор Петрович пристально посмотрел на физика.

— Да, спасибо, вот только вопросов появилось еще больше, — и будущий Эйнштейн уткнулся в блокнот, поправляя только ему понятные записи.

Представитель ФСБ хотел что-то сказать, но к нему склонился помощник и прошептал несколько слов. Внимательно выслушав его, Виктор Петрович обратился к Горячеву.

— Генерал, что вы знаете о проекте «Мерцание»?

— Это подконтрольный нам проект, ведет его профессор Лебедев, куратор полковник Набиулин. — четко ответил тот.

— Отлично, куратора срочно ко мне, — фсбэшник повернулся к залу.

— Итак, господа, я вынужден удалится по неотложным делам, но хочу сказать, что искомый человек найден, с ним уже работают наши специалисты.

В зале поднялся ропот, Виктор Петрович, подняв руку как бы останавливая поток вопросов, произнес:

— Спокойно господа, вы теперь в курсе всего и можете расходиться. Но хочу вам напомнить, о неразглашении, наша служба сама найдет вас, если вдруг понадобитесь.

Глава 14

Все утро, я развлекался. Новая способность, которая проявилась накануне, нравилась все больше и больше. Зеленая линия, была только верхушкой айсберга.

Из-за вспышки злобы, вчера я не увидел людей — еле заметные красные точки, именно так они выглядели в моем видение. А если сосредоточится на одной из них, точка приближается и становится видно человеческие очертания.

За последний час после пробуждения, мною были изучены все соседи, затем я перекинулся на близстоящие дома. Ничего интересного не было. Не большое удовольствие наблюдать, как люди перемещаются по квартире, сидят на кухне или лежат друг на дружке. Но самое главное, я знаю, что могу выжать больше с этого умения, просто пока не умею. Был бы какой-нибудь пользовательский интерфейс, мечтательно подумалось. Ну ничего разберусь. Главное не проболтаться, что я превратился в мощный радар, закроют в психушку или место похуже.

Кстати, на счет места похуже, наблюдение за мной усилилось, причем в буквальном смысле. Теперь в мою сторону было направлено два зелененьких луча. Ну правильно, сам балбес, привлек к себе внимание! И что нашло на меня вчера? Приступ ярости, агрессии, такое случается нечасто. Прискакал как раненый ураган, разбил морды двум несчастным ботаникам. Они, кстати, предусмотрительно отъехали подальше, теперь стоят за три дома от меня.

Как-то смутно помнятся вчерашние события. Первый очкарик сам прыгнул под руку, и вроде что-то спросил, быстренько получил по зубам и исчез под фургоном. Второй же, наученный горьким опытом, был более осторожным, но не учел моего коварства. Вышел с поднятыми руками, как немец из окружения и промямлил что-то о недостойном поведении, держался при этом на безопасном расстоянии. Я сделал вид что не расслышал, повернулся к нему боком подставляя ухо и попросил повторить, а он наивный, видя костыли, поверил. Сделал шажок в мою сторону, этого хватило, правый кулак угодил ему в нос, от силы удара он отлетел и оказался наполовину в фургоне.

Не помню толком, что я там орал, но меня отвлекла большая черная машина, которая подъехала и встала прямо за фургоном. Я заковылял к ней, выходить оттуда не торопились. Воспользовавшись моментом, раненые ботаники заползли в микроавтобус и дали деру, следом за ними уехал черный автомобиль. Оставшись ни с чем, я поплевался, помахал костылями и поковылял домой.

Сегодня в моих планах был поход к травматологу.

Позавтракав яичницей и тремя кружками кофе, я вышел на улицу, там и вызвал такси.

Прекрасное весеннее утро, солнышко пробивается сквозь листву и приятно греет. Стоя у подъезда, я с удовольствием поводил плечами, разминая их, одновременно осматриваясь. В десятке метров от меня, женщина дворник мела тротуар. Ребятня спешила в школу.

Через два подъезда, на скамеечке сидел мужичок и разглядывал брошюрку. Странный такой мужичок, я не мог понять, что не дает мне покоя. Прикрыв глаза на несколько секунд, понял, что привлекло внимание. В моем внутреннем видении, от красноватого силуэта человека исходила волна бордового цвета, причем в мою сторону.

«Ух ты!» — мысленно воскликнул я, невольно любуясь зрелищем.

Даже так могу?

Открыв глаза, мельком глянул на него, стараясь не привлекать внимания. А он сидел себе, читал или делал вид, но в мою сторону не смотрел. Эта бордовая волна — внимание ко мне, я так понимаю.

Наблюдатель! Новость нисколько не испортила прекрасного настроения, даже стало веселее. Не буду же я сейчас, бегать за ним на костылях, хотя прошлой ночью уже проделал такое.

Нарисовав картинку, как я подхожу к нему и бац костылем по хребтине, мысленно посмеялся. Скорее всего он не даст застигнуть себя врасплох, я уже показал себя, как псих и неадекват. Да и все свои карты выкладывать не собирался. Если с фургоном можно было отболтаться, вроде того, что видел его в Златогорске, то здесь будет посложнее.

А вот и такси, серое рено, остановилось в нескольких метрах от подъезда. Загрузив свое тело, на заднее сидение, скомандовал: «В травматологию пожалуйста!»

Больница. Как же не люблю это место — вечные очереди, бабушки, дедушки и опять бабушки. Последние, по-моему, обожают тут находится. И запах. Вспоминается детская загадка, про магазин, где болезнями пахнет.

Ждать еще долго. Единственное занятие, это рассматривать людей. Или можно развлечься — нескучно и способность развивается.

Я прикрыл глаза и осмотрелся, оттенки красного заметно отличались, если у подростка цвет был ярко-красный, ближе к алому, то у старого жителя, более темный и тусклый. Значит это показатель жизненной энергии, сделал я для себя вывод.

Мимо прошла женщина, держа за руку ребенка, мальчик просто светился энергией, а на красном фоне его мамы, горела и переливалась яркая звезда. Ух-ты, красота какая, что это? Я в восхищении открыл глаза. Женщина, скорее девушка, отошла уже метров на пять. Мальчик пытался вырваться, но она крепко его держала и смотрела с укоризной. Когда мама с сыном, сворачивали за угол, я заметил округлости живота, характерные беременным. Стоило труда сдерживать нахлынувшие эмоции, не ожидал такого увидеть.

Все еще находясь под впечатлением и сидя, чуть ли не с открытым ртом, я вдруг почувствовал на себе взгляд, как будто кто-то осторожно касается меня. Вот чья-то рука погладила по затылку и опустилась до шеи.

Б-р-р! Аж мурашки по всему телу, меня слегка передернуло. Что за…? Не думая об осторожности, поворачиваю голову в направлении взгляда.

У окна, в конце коридора, сидела девушка в темных очках. Помимо нее там было много людей, но смотрела именно она. И сейчас не отвела взгляда, глаз видно не было, но я чувствовал внимание. Свободно распущенные, черные волосы доходили до плеч, серенький плащ, поверх брючного костюма. Остальных деталей видно не было, из-за расстояния. Вроде как красивая, решил я для себя, пусть себе смотрит.

Тут на табло высветился, номер моего талона с кабинетом, позабыв про девушку, я поспешил к врачу.

Поход в больницу, насколько я ее не люблю, не был простой блажью, мне нужно было удостовериться, что кость стоит нормально и срастется как положено. Врач, старый травматолог меня в этом уверил. После того как снял гипс, отправил на рентген и поставил новый. В хорошем настроении, я покинул столь нелюбимое мною место, не желая сюда больше возвращаться. Через пару месяцев сам сниму гипс, пообещал я себе.

Таксист довольно лихо довез меня до дома, где на скамейке ожидал сюрприз, в лице той самой девушки. Она сидела, слегка запрокинув голову в сторону солнца, на лице блуждала легкая улыбка и солнечные очки, ярко отсвечивали мне в глаза.

Выйдя из машины, я направился к дому. Было понятно, что со мной ищут встречи. Но вот кто? Если она представляет государство, Российское в смысле, то в любом случае не отвертишься! Главное, чтобы не иностранная держава. Однозначно, лучше к нашим — буду настоящим патриотом, но только если на мне не будут ставить опыты. Как-то не хотелось быть лабораторной мышью. Размышляя подобным образом, я доковылял до скамейки и поравнялся с девушкой. А она просто сказала:

— Здравствуй! Я Вера.

«О как, я слегка оторопел от подобного панибратства, но решил принять игру».

— Привет! Я Рома.

— Знаю, дурачок.

— Ну раз ты все знаешь, на кой хрен я тебе нужен? — мне не понравилось подобное обращение, решил немного погрубить, чтоб поставить на место.

Вера сняла очки, встречая мой взгляд обезоруживающей улыбкой. Красивая и грустная, несмотря на улыбку. Пустила в ход тяжелую артиллерию. Невольно залюбовавшись, я чуть не пропустил ее слова.

— Извини, просто у меня такая манера говорить, — и похлопала глазками.

— А? — я все же взял себя в руки, попался как прыщавый мальчишка.

А хороша же, чертовка!

— Ну так, чего хотела? Пристать или познакомится? А то ведь знаешь, я человек занятой, дел по горло, решил я гнуть ту же линию, — ее улыбка стала еще шире.

— Я лишь хотела спросить. Как тебе Москва?

— А что Москва? Большой город, люди злые, не нравится мне это место! — поломанная конечность постоянно напоминала о себе, ноющей болью и я решил присесть.

«Интересный вопрос она задала, неужели они знают про мои походы в недалекое прошлое? Разве это возможно отследить? Фактически, моего тела там не было! Смоленков, чтоб попасть ему на самую горячую адскую сковородку, его руками все сделал».

— Тебе знаком капитан милиции Смоленков? — словно прочтя мои мысли, произнесла Вера.

— Кто? — стараясь не выдать своего волнения, я посмотрел ей прямо в глаза, хитрющие такие, умные.

— Капитан! Да еще милиции! Так сейчас же, вроде полиция? Не знаю такого! — сделав вид, что подумал, соврал я.

Вера с улыбкой кивнула и продолжила:

— Он погиб около двадцати лет назад. Ничем особо не выдающийся участковый, жалкий, трусливый, к тому же взяточник. В день своей смерти, он вел себя довольно странно. Возможно, ты слышал или читал, про нападение на грузинский ресторан в Москве?

На что я, отрицательно помотал головой.

— Так вот, в том заведении, погибло почти два десятка человек, в основном это представители, грузинской диаспоры, но среди тел нападавших, были особо опасные террористы! Труп Смоленкова, нашелся там же. То, что он принимал участие в перестрелке, не вызывает сомнений. В тот день, наш участковый убил троих в ресторане и один труп нашелся в лесопарковой зоне, он тоже был убит, из табельного оружия Смоленкова.

— Очень интересная история. Спасибо за то, что ты мне ее рассказала. Но все равно непонятно, причем тут я? — Вера, какое-то время смотрела на меня, видимо что-то решая для себя. А затем, произнесла.

— Мы знаем, что ты, Роман Хабибулин, был там, в 1998 году, и принимал непосредственное участие в судьбе Смоленкова. Но не одна видеокамера, того времени, не запечатлела, твоего изображения. Есть только свихнувшийся капитан милиции… Но зато, зафиксирован твой проход, через карман!

Тут я сделал, непонимающее лицо. Вера же, увидев это, пояснила:

— Ангар, с арками! Ты дважды прошел через портал, настроенный на 11 сентября 1998 года, но ни разу не вышел из него! Наши специалисты рвут на себе волосы, пытаясь понять, как ты сделал невозможное? Я сама проходила сквозь порталы сотни раз, и всегда возвращалась, через тот же, в который входила. Единственное объяснение, ты способен становится невидимым⁉ Ты ведь как-то повлиял на Смоленкова⁈ Заставив проделать вещи несвойственные ему. Ты, Рома, завалил операцию, которую мы тщательно планировали, в течении трех месяцев, продумывали, просчитывали, какие последствия появятся, если теракты не произойдут. А ты просто пришел, и рубанул топором! Все наши труды насмарку, — за все время своего монолога, она не сводила с меня укоризненного взгляда.

— Хорошо Вера, давай поговорим серьезно. Возможно, я там был. Но сначала расскажи мне, кто такие, «МЫ», какую организацию ты представляешь, или лучше скажи какую державу? И почему на разговор ко мне пришла женщина?

— Начну с последнего вопроса, — с улыбкой произнесла Вера. — Ты сам для этого постарался. Забыл, как прошлой ночью, избил двух наших сотрудников? Психологи решили, что с женщиной ты будешь вести себя намного мягче. Ты ведь ничего не имеешь против слабого пола? — задав вопрос, она с деланной серьезностью посмотрела мне в глаза.

Дождавшись ответа, в виде энергичного мотания головой, Вера продолжила:

— Я уже более восьми лет работаю на организацию, которая представляет интересы России. А до этого, так же, как и ты, была подвергнута облучению коротким импульсом ЭМИ. Не напрягайся…

Видя мои расширенные глаза, практически шепотом пояснила она:

— Это электромагнитное излучение, а не радиоактивное! Любой человек, который пользуется благами цивилизации подвергается воздействию ЭМИ, кто больше, кто меньше. Тот прибор, которым пользуются наши, как ты их назвал ботаники, отличается очень коротким и мощным импульсом. В момент облучения…

Вера немного сдвинулась ко мне. Я почувствовал запах ее духов, не сладкие с легкой горчинкой и привкусом цитруса, мне определенно понравился ее парфюм.

— … Ты должен был почувствовать противный писк, именно почувствовать, потому что он звучит в голове и доводит до тошноты. Было такое? — она вопросительно заглянула ко мне в глаза.

Я же просто кивнул, вспоминая события того дня. Жил себе как все, работа-дом, а тут все перевернулось с ног на голову — стрельба, погони, убийства. Что не говори, но в последние дни, скучать не приходилось. Жизнь круто изменилась, и похоже возврата назад нет.

— Знаешь Ром, я ведь тогда была совсем девчонкой, 17 лет. Гуляли мы с подругами и парнями… Помню, микроавтобус стоит на выходе из парка, странный такой, обвешан антеннами, затонированный. И тут писк в голове, да гадкий такой, я чуть не упала, Владик успел меня поймать. Кое-как до дому дошла, и сразу спать. А вот дальше началось самое интересное.

Вера опустила глаза, погружаясь в воспоминания, ее красивое лицо выражало целую гамму чувств, появившийся страх, сменялся на удивление и даже восхищение. Я просто сидел, слушал и любовался ею.

— Я пришла в себя, в каком-то огромном помещении, дошло что это не сон и испугалась. Но затем, вдруг поняла, место это непростое, будто вечное. Я постепенно успокоилась, и стала обследовать помещение. Ты сам все знаешь, про арки, исписанные рунами, ни в одну из них пройти не удалось, сколько я не пыталась. Уже позднее, когда я была завербована, нашим ученым удалось расшифровать часть рун, мы научились открывать порталы. Именно так, ты и прошел, в то время.

Вера закончила свой рассказ, и смотрела на меня с грустной улыбкой.

— Зачем же ты мне все это рассказала? У меня ведь теперь, и выбора-то нет! — она утвердительно кивнула, подтверждая мои слова.

— Ты еще не знаешь, но уже работаешь в ФСБ, у тебя даже звание есть!

Я в шоке посмотрел на нее, и не выдержав, откровенно заржал:

— Без меня, меня женили⁉ — я продолжил смеяться, утирая выступившие слезы.

— Лейтенант Хабибулин, прекратить беспричинный смех! — сказала Вера, стараясь сохранить серьезное выражение лица. И меня вновь скрутило в приступе смеха.

Вот так мы сидели на скамейке, мужчина на костылях и симпатичная молодая девушка, которая терпеливо ждала, пока мужчина отсмеется. Постепенно я успокоился, мышцы живота начали болеть от смеха. Взяв себя в руки, выпрямился и поправил скатившиеся костыли.

— Это было что-то! Лейтенант Хабибулин!.. — я попытался передразнить ее командный голос.

Но видя серьезное выражение лица у Веры, прекратил шутить:

— Теперь самое главное. Ты должна меня убедить, в том, что я говорю, не с агентом враждебной державы! Только не надо, мне тыкать в лицо корочкой и даже не вздумай просить тех двух гоблинов, сидящих через два подъезда от нас, предъявить удостоверения. Они уже минут двадцать, пытаются распить одну бутылку пива на двоих, выкурили уже по три сигареты. И вон та дамочка с собачкой, тоже меня в этом не убедит, бедная псина, уже все кусты в округе обоссала, обнюхала и еще раз обоссала, и больше не знает, чем ей заняться. Вот еще что, гражданочка, не знаю в каком вы звании…

Я заговорщически пододвинулся к ее уху и прошептал:

— Та видеокамера, что находится за окном соседнего дома, на четвертом этаже, слишком сильно бликует!

— Впечатляет, — только и произнесла Вера, глядя на меня в изумлении.

— Ну еще бы! Сама знаешь, где я работаю! — выпучив глаза и расширив ноздри, выпалил я.

— Капитан! — сказала Вера, после недолгой паузы.

— Что, капитан? — не понял я.

— Я в звании капитана, и формально, ты мой подчиненный, — она сделала ударение на последнем слове. — Мы поступим так…

Моя собеседница поднялась с лавочки и встала напротив, протягивая лист бумаги.

— Прочти, лейтенант! Тут адрес конторы, в которую ты должен явиться.

Она подняла руку в останавливающем жесте, чтоб пресечь поток негодования в свой адрес.

— Адрес на листке местный, сам знаешь где это! Там тебе все популярно объяснят и подтвердят, ты не глуп и прекрасно понял, что государство не отстанет, времени на раздумья у тебя до восьми утра завтрашнего дня. Решение должно быть принято, единственное и правильное. Теперь, лейтенант Хабибулин, ты на службе, и не где-нибудь, а в ФСБ. Осталось соблюсти мелкие формальности, присвоение внеочередного звания, визит в бухгалтерию, где тебе насчитают НЕМАЛЕНЬКУЮ зарплату. И еще один момент! — Вера очень серьезно на меня посмотрела, что сделало ее еще привлекательнее. — Без самодеятельности пожалуйста, это приказ начальства! В карман тебе вход запрещен! Все, мне пора, и так задержалась, остальные вопросы завтра.

Она прошла было пару шагов, затем остановилась и обернувшись ко мне, спросила:

— У меня к тебе вопрос! Как ты вернулся, оттуда?

«Я понял, о чем спросила Вера, и предпочёл ответить просто.»

— Мне пришлось умереть!

— Как это, умереть? — взгляд выражал полное непонимание. При этом она заметно побледнела и в нетерпении покусывая нижнюю губу ждала ответа.

— Все очень просто! В первый раз, мне всадили две пули в грудь и одну в голову, а во второй, подорвали гранатой.

Видя, что Вера, все равно не понимает. Поднялся, и опираясь на костыли, поковылял к подъезду, на ходу не оборачиваясь произнес:

— Ты сама сказала, остальные вопросы завтра.

— Ну ты и псих… — услышал я вдогонку.

Дошло.

Глава 15

Профессор Лебедев взбешенно ходил по кабинету. Мало того, что, два его ассистента, теперь красовались разбитыми мордами, так еще этот хитро-мудрый фсбэшник Набиулин, огорошил его словами, что их подопечного забирают «наверх».

«Приказ начальства», — отмахнулся он от Палыча.

А приказы не обсуждают, а выполняют. Двенадцать лет труда; появился первый по-настоящему положительный результат и его забрали! У профессора просто не было слов, одни эмоции и помочь некому. Не станет же он звонить высокопоставленным друзьям и жаловаться, что у него забрали подопытного. В качестве компенсации, их отдел получил довольно круглую сумму премиальных и аж 60 дней оплаченного отпуска.

— Откупились, бюрократы чертовы! — проворчал Палыч.

«А что?» задумался он. «Поеду на Байкал, сниму домик на берегу. Посижу с любимой книгой в кресле качалке, под успокаивающий шум волн». Представляя эту картину, профессор постепенно успокоился. Решено, подумал он, я в отпуске, все остальные пусть идут к черту! И с довольным видом покинул кабинет.

Оставшись один со своими мыслями, я сидел на кухне с чашкой кофе и пытался проанализировать свое положение. Нелепая ситуация. Оказывается, у меня теперь новая интересная работа, и сам я лейтенант! Признаться честно, верится в это с трудом, да и звучит смешно, я, пожизненный разд…й и вдруг лейтенант! Впрочем, погодим себя занижать, Вера обещала, что завтра меня в этом убедят.

Судя по реакции девушки, они даже не подозревают о моем способе перемещения. Да и сам-то, мало что в этом понимаю. По словам Славки я пропадал на какое-то время. В тот момент, сей факт не был принят всерьез, а сейчас верю. Переход происходит во сне. Но как? Могу ли я это контролировать? И еще один вопрос, куда девается мое тело? Его нет ни там, ни здесь, в прошлом я вообще перемещался в чужом. Прям как паразит.

Кстати, о теле… Каким образом, я попал именно в Смоленкова, который второстепенно замешан в теракте? Случайность? Маловероятно. Может настройка портала настолько тонка, что ученые, не подозревая об этом оставили мне лазейку? Или, что более вероятно, такой способ перемещения просто предусмотрен порталом. Надо бы попробовать разобраться самому! Я же четко видел определенную систему в построении символов, некоторые из них были подсвечены изнутри.

И ещё вопрос — как они проходят в своих телах?

Ладно, хватит голову ломать, возможно скоро все узнаю. Лучше кое-что попробую; прикрыл глаза и постарался выбросить из головы все лишнее. Итак портал, его нет нигде! Еще нет, или уже, неважно! Важно то, что я там был! И не только я.

Уверенности придало то, что в квартире они мое перемещение, точно не отследят.

Эти уроды вздумали установить камеры, такой подлянки я не ожидал, ну по крайней мере так быстро. Вычислив две, я просто постоял и пристально посмотрел по направлению луча и словно по волшебству, правда через пару минут внимание исчезло и пока не возвращалось.

То, что сделали эти ботаники, изменило меня, пробудило спящие до того момента способности, надо лишь воспользоваться. Я вспомнил те чувства, которые испытал при первом попадании в карман, как назвала его Вера. Ощущение бесконечности, вечного покоя, так можно описать то, что я почувствовал, это место будет всегда. Временная аномалия, созданная кем-то намного превышающим человека в развитии. Этот портал, он во мне — я портал, вдруг пришла неожиданная мысль.

— О…еп…! — вскрикнул я.

Кончики пальцев на руках, вдруг начало покалывать. Открываю глаза, машинально растирая руки.

— Мать твою!

Мои пальцы сантиметр за сантиметром превращались в черную пустоту. Забыв про больную ногу, я попытался вскочить, одновременно тряся руками как припадочный. Тут же упал, стараясь завалиться на спину. Да что же со мной происходит?

Пустота перешла на предплечья, и тут словно голос в голове: успокойся, не надо сопротивляться, ты сам хотел этого.

Подступившая было паника стала сдавать позиции. А ведь и в правду, это же всего лишь переход! Немного успокоившись, я повнимательнее присмотрелся к черному нечто — не совсем пустота. При тщательном рассмотрении, стало видно тысячи темно-фиолетовых линий, которые шли вертикально вверх.

— Ух-ты! — невольно воскликнул я.

Не фига — это не линии, это колонки символов. Такие же есть на портальной арке. Причем как бы я не двигался, символы все равно шли только, вертикально. Между тем, цифровое поглощение подходило к своему финалу

— Ха! Так я теперь, оцифрованный! Рома — версия 2.0!

Но посмеяться не успел. Картинка схлопнулась, и как на экране старого телевизора, превратилась в светящуюся точку по центру, затем и вовсе исчезла. Через мгновение, я погрузился в полную, звенящую пустоту.

«Эй-ей! Не надо так пугать! Это не смешно!»

Но своего голоса не услышал, потому что мне нечем было говорить, нечем двигать, не было вообще ничего, только давящая пустота.

Я как-то читал про подобную пытку. Человека в бессознательном состояние совали в глухой скафандр и помещали в бассейн с водой, предварительно обколов препаратами для потери чувствительности. Человек приходил в себя в полной темноте, не чувствуя своего тела. Естественно, страх, паника и через определенное время, с ним можно говорить по душам.

Вот и меня уже начало потряхивать, но как бы повинуясь моим безмолвным мольбам, появилась картинка. Я словно смотрел на свет, сквозь, огромный дуршлаг. Дошло не сразу, видимо сказалось нахождение в пустоте. Это были звезды, миллионы, миллиарды звезд, которые равнодушно смотрели на меня, как на песчинку в бесконечной пустыне. Жуткая мешанина чувств, одновременно восхищение этой вечной красотой, и осознания собственной ничтожности.

Как и у любого любителя почитать, у меня был довольно большой словарный запас. Но сейчас, слов не было, только эмоции. Эх, ах и ух! Это всё что приходило на ум. Я бы, наверное, пустил слезу, настолько потрясающая была картина, но не имел такой возможности.

Это было не все, большие и маленькие точечки звезд стали размазываться, медленно, но верно превращаясь в линии.

Ну вот, расстроился было я, показали красивую картинку, порадовали и все на этом. Но тут приходит понимание, я двигаюсь! И скорость постепенно растет, линии уже стали сплошными полосами, я летел среди них, ныряя в скопления звезд, рассекая туманности, чувствуя себя соринкой на носу межзвездного корабля. Эйфория, завладела мной. А что я есть, в данный момент? Ведь тела-то нет! Чистый разум, сумевший запустить программу переноса? Кто и когда, ее создал? Можно ли это узнать? Да о чём я? Лечу, мать вашу, ответы там!

Не имея представления о времени нахождения в полете, я перемещался меж полосок светил. Скорость стала заметно падать, до тех пор, пока бордовая звезда не закрыла все пространство впереди. Величественная, притягивающая своим теплым светом. И я неумолимо летел прямо на нее. Но страха не возникало, напротив, появилось чувство безграничной свободы, хотелось закричать. Где вы писатели фантасты? Вы не видели, то, что вижу я! Как же это круто!

Мой восторг слегка поутих, когда бушующий океан плазмы всколыхнулся, исторгая из себя яркий протуберанец. Ого, я же направляюсь прямо туда! Ё-мое! Как же хотелось закрыть глаза руками, или хотя бы зажмуриться. Естественно, не было никаких плюхов в раскаленную плазму, лишь мои инстинкты всячески противились этому, кричали благим матом до самого погружения в огонь.

Осознание того, что не я являюсь машинистом данного локомотива, нисколечко не помогало. Чем глубже я падал, тем становилось темнее, а затем оп — знакомый карман.

Постепенно начали возвращаться чувства. Первое что я услышал, это хриплое надсадное дыхание, затем появилась дрожь во всем теле, ноги подкосились, и я упал на пол, чудом не расквасив нос.

— Ох, мля! — тихонько матерясь, я с трудом перевернулся на спину, чувствуя себя как столетний старик, пробежавший стометровку. Сердце того и гляди выскочит.

Да уж, пришел отходнячок, нежданно негаданно. Перемещение в бессознательном состоянии, определенно имеет свои плюсы.

Полежал чуток, дыхание успокоилось, тело понемногу пришло в норму, я приподнялся на локтях и огляделся.

Карман поприветствовал меня все той же тишиной, и вечным покоем, но одна из арок была подсвечена изнутри, приглашая войти в это мерное сияние.

Создавалось впечатление, что портал живой, он смотрел на меня с мудрым прищуром старца прожившего тысячелетия. Не припомню такого, что-то явно изменилось или мое восприятие, или арка на самом деле манила меня⁈ Как и в прошлый раз, некоторые символы на внутренней поверхности портала горят тусклым светом. Я постарался выжечь, эту картинку в своей памяти, запоминая каждую закорючку и место, где она находится. Авось да пригодится!

Ну что! Опыт удался, результат положительный! Сделал я вывод. Но начальство запретило мне посещать карман, значит пора валить. Не стоит портить отношения, на заре своей карьеры. Из любопытства, я прогулялся по остальным аркам, но, как и раньше, они не функционировали. Ну и ладно, не больно и хотелось.

Лучше займусь злободневным вопросом, как вернуться без помощи смерти? Испытаем предыдущий опыт. Чтоб попасть сюда, я вытащил из памяти нужную информацию, тем самым нарисовав картинку в своем воображении, мысленно потянулся к ней и меня услышали.

Так, стоп! Неожиданная догадка прервала мои рассуждения. Временной карман, является промежуточной точкой. Но обязательной ли? Что мне мешает из точки А попасть в точку С, минуя точку В? Я в буквальном смысле присел от подобного предположения, прислонившись к стене, от которой исходило приятное тепло. Ни что не мешает это проверить, почесал подбородок и решился.

Рывком вскочив с пола, я прошел примерно в центр ангара, уже зная куда пойду. Ну ни пуха мне! Глубоко вдохнув, потянулся к картинке из памяти. В глазах замелькали символы.

— Что это? Неужели то, о чём я недавно мечтал⁉ Интерфейс! — символы как появились, так и пропали, неожиданно. — Ну и ладно, потом…

Сначала ничего не происходило, затем изображение перед глазами дернулось, словно сменили кадр, возник жужжащий гул, будто тысячи пчел кружили над головой. Не зря ли я это делаю? Появилась трусливая мыслишка. Может пока не поздно, вернуться⁉ Я понял, что уже поздно, когда навалилась тяжесть, боль стала заполнять тело как пустой сосуд. Заныла каждая косточка, да что там, каждая клетка моего несчастного организма затрепетала от разрывающей боли, упав на колени и завалившись на бок, я успел подумать, что это видимо конец. Допрыгался балбес! Причем в буквальном смысле. И тут меня потянуло, закрутило, завертело и выбросило кулем на что-то прохладное и мокрое.

«Млять!» Всё, что пришло на ум. На хрен такие переходы, так и скопытиться не долго. Открыв глаза, я проморгался, разгоняя муть. Видно стало чуть получше, словно в густом тумане. Как выяснилось, влажной и прохладной была трава. В паре метров от меня росли кусты чилиги, а вокруг разбросаны грязные тряпки, пакеты, пустые пивные банки. В нос ударила вонь. Свалка⁉ Мелькнуло в голове. Боль не пропала, а перешла на другой уровень, ныло что-то в животе и печени, я буквально чувствовал ее, величиной со средних размеров арбуз, колола и пульсировала.

Кузьмич… — Вот!

Вяло просыпалась чужая память. Что дальше⁈ Тут стали всплывать туманные образы людей без лиц, словно ластиком стерто. Женщина с детьми смотрит на меня, затем захлопывает дверь. Нарисовалась комната больше похожая на библиотеку, все стены с пола до потолка были в книжных полках. Дальше самое яркое воспоминание: «я» сижу на тротуаре у забора, мимо проходят безликие люди, некоторые бросают мелочь, в коробку у моих ног. Затем туман, из которого выплывает ларек, с пестрящими шоколадками и сигаретами, грязные, трясущиеся руки суют мелкие монеты в окошко, торгаш брезгливо сметает их в сторону и ставит на прилавок пластиковую бутылку с красной крышкой. «Красная шапочка» — всплывает название.

Все что мне нужно — это забвение. Уходит все: обиды, невзгоды, даже боль притупляется. И я спешу в ближайшие кусты, там ждет оно — забытие…

— О-ох… Мать твою!

Гнилое болото чужой памяти не хотело меня отпускать. Вылез с трудом. Грязь, вонь годами немытого тела, стоя на корячках среди засаленного тряпья и мусора, я тихо офигевал.

Хотели попасть в пункт С, минуя пункт В⁉ Получите и распишитесь! Спасибочки! Но возникает законный вопрос: «где я?»

То, что это тело бомжа, яснее некуда! Но вот куда меня на хрен занесло? И зачем? Не решившись встать на ноги, я не спеша, охая и матерясь, пополз к зарослям чилиги. Болело все, начиная от кончиков пальцев рук, заканчивая смердящими ногами. Стараясь не обращать внимания на ленивых жирных мух, которые любыми способами старались сесть на немытую рожу, терпеливо заполз в кусты.

— Собаке, собачья жизнь! — изрек я, осторожно высовывая нос из зарослей.

Перед моим взором был туманный парк. Непонятно только, туман это или «острый» бомжатский глаз подводит⁉ Пока никого не видно, но ничего удивительного, по ощущениям сейчас раннее утро.

— Ав-ав-ав… — справа раздались возгласы мелкой псины.

Поворачиваюсь. Женщина, немолодая, с болонкой. Псина то, меня увидела или унюхала, вот и подает знак хозяйке, а та лишь подслеповато щурилась, в моем направлении. Похоже не заметила, но шаг ускорила.

— Бонька, домой! — услышал я команду.

— О-о, так это меня по адресу доставили! Это ж Анна Алексеевна! Химичка!

Москва 98 год, первая хорошая новость. Получается карман поставленную задачу выполнил, доставил меня в самое подходящее, по его мнению, тело! Неясно только в какое время. У Кузьмича, ясно дело часов нет, да и день какой ему без разницы. Да лучше б меня в престарелую училку засунули, подумал я, яростно начесывая в области паха. Боже, как же хочется выпить! Интересно, чье это желание? От размышлений меня отвлек лай собаки.

— Опаньки!

Метрах в двадцати от места моей дислокации, по траве, минуя удобные аллейки, пошатываясь шел маленький пузатый мужичок, в форме. Смоленков, собственной персоны, жив, здоров и даже поддатый! Не обращая никакого внимания на химичку с болонкой, он пер, только по ему известной тропе, скорее всего домой.

Так, погодите! Я пытался поймать ускользающую мысль. Если Смоленков, спокойненько себе чапает домой, а я в кустах кормлю вшей… Значит никакого вам альтернативного будущего? Получается все эти смерти, моя беготня, все зря? Но расстроиться я не успел, наблюдаемый мною вдруг встал как вкопанный, какое-то время стоял так, даже не пошатываясь, затем резко дернулся и упал на колени уперевшись руками во влажную траву.

— Так, так, так! — я перестал чесать в паху и взялся за жидкую бороденку. — Все чудесней и чудесней!

Смоленков тем временем, успевший подняться, провожал взглядом собачку, не замечая подошедшую к нему Анну Алексеевну. После того как он опять дернулся, или скорее подпрыгнул, реагируя на появление нового персонажа, они какое-то время общались, потом училка ушла по своим делам. Смоленков же… или не совсем он. Мне почему-то не хотелось думать в этом направлении, возникало неприятное чувство, будто я застал близкого человека, за каким-то непотребством. Я в теле бомжа, наблюдаю за собой в теле мента, который оглядевшись по сторонам, бодрой походкой направился к выходу из парка.

Разве такое возможно? Получается, что да! Забыв про почесунчики, я тупо пялился на удаляющуюся фигуру. Скорее всего, в ФСБ есть специалисты, способные объяснить подобное явление. При возможности обязательно задам вопрос, уж больно все это непонятно.

Судя по поведению «Смоленкова», это уже второй переход, помнится при первом, пришлось изрядно поблевать. Ладно, хватит об этом, обдумаю все в более удобной обстановке. А теперь домой, в родное тело! К черту бомжей и продажных ментов! Я облокотился спиной на куст и приготовился к боли.

Глава 16

Простое двухэтажное здание без всяких выкрутасов, если не считать красивого двуглавого орла, вырезанного на щите, с мечем на заднем плане.

Герб ФСБ красовался на самом видном месте, но не казался украшением. Множество камер наблюдения, как видимых, так и скрытых. Теперь я и это видел — тоненькие зеленоватые линии пронизывали все пространство перед входом. Внимание к моей скромной персоне было и со стороны дороги. Я почувствовал его, как только вышел из такси.

Черная иномарка, с абсолютной тонировкой, стояла на обочине. Хватило лишь мимолетного взгляда, чтоб понять, в машине два человека. Возможно ждут, что я передумаю в последний момент, и упрыгаю на костылях, а может простая предосторожность — это все-таки ФСБ.

Подойдя ко входу, я остановился. Если перешагну порог, обратной дороги не будет. В данный момент, эта дверь для меня четкая граница между прошлым и будущим. Если не войду, стану изгоем в обществе, они об этом позаботятся, не сомневаюсь. Отмазки типа «Я больше не буду» или «Не стану сотрудничать с другим государством» не прокатят, тут все просто, с нами или против нас.

Ну что ж — «дом милый дом», пора входить.

Никто меня не встречал с оркестром и цветами. Пройдя рамку, на несколько минут задержался на вахте, где внимательный мужичок, сначала осмотрел с ног до головы, потребовал документы, а затем заставил расписаться в толстом журнале. Только после этого, отправил в десятый кабинет. В тот же момент, ко входу в здание подошли двое рослых мужчин, и как бы невзначай закурили. Их хорошо было видно, через дверные стеклопакеты. Ага, обложили демоны, или замуровали. Решил я для себя, и двинулся в указанном направлении.

А вот и заветная дверь, с циферкой 10. Ну что захожу, и служба пошла⁈ Хотя, о чем это я, со слов Веры, я уже служу.

Ну, ни пуха мне! Стучу, открываю, захожу.

Это был просторный светлый кабинет, с большим столом по центру, за которым, уткнувшись в бумаги сидел солидного вида мужчина. Кроме него было еще двое, один из них, интересный субъект со всклоченными волосами, он смотрел на меня полубезумным взглядом, сквозь толстые линзы старомодных очков. Очень похож на сумасшедшего ученого, с какого-то мультика. Второго человека, верней женщину, я знал — это была Вера. Расстегнутая верхняя пуговица рубашки сразу привлекла мой взгляд, в сочетании со строгой юбкой, которая туго обтягивала её бедра, это смотрелось очень соблазнительно.

Она бросила на меня мимолетный взгляд и отвернулась. Мужчина за столом, наконец, отвлекся от копания в бумажках и обратил на меня внимание.

— Заходите Роман, не стесняетесь, — произнес он тоном матерого следователя.

Затем, посмотрев на мои неуклюжие движения на костылях, поднялся из-за стола, и закрыл дверь.

— Меня зовут, Марат Расимович Набиулин. Я, Ваш, непосредственный начальник. С капитаном Усольцевой вы уже знакомы, а это Кречетов Андрей Юрьевич, он наш ведущий технический специалист, в отделе коррекции. Очень настаивал на встрече с вами, поэтому спецрейсом примчался из Москвы.

Специалист, тем временем, подошел поближе и рассматривал меня, как вид чрезвычайно редкого насекомого. Не став дожидаться приглашения присесть, я устроился на ближайшем стуле, поставив костыли под боком.

— Вы, Роман, просто счастливчик! — заявил полковник, вернувшись к рабочему столу. — Раз! И уже лейтенант! Любому другому, нужно в академии десять лет отучится.

— Сам обалдел, — я, наконец, решил заговорить. — Кстати, кто из нас счастливчик, спорный вопрос! Я к вам не просился и даже резюме не отправлял, сорок лет жил без вас и еще столько же прожил бы.

— Не нужно набивать себе цену, она нам известна, — Набиулин изобразил улыбку.

— Да неужели⁉ Я сам себе цену не знаю, а вам она известна?

Почувствовав нарастающий гнев, я зыркнул на полковника и медленно произнес:

— Я могу уйти отсюда, в любой момент! И никто не сможет мне помешать!

— Будет интересно на это посмотреть, как предпочитаете выйти? Через дверь, или в окно? — полковник, бросил короткий взгляд на железные решетки, украшающие окна.

Набиулин явно наслаждался ситуацией, решив, что все под контролем.

Профессор нарочито громко прочистил горло, глядя при этом на полковника.

Я удобней устроился в кресле и ехидно скривил рот.

— Кто сказал, что мне нужны двери или окна? — произнес я, представляя тишину и покой кармана. Зародившаяся было у полковника ухмылка, тут же угасла, стоило ему посмотреть в мои глаза.

— Верю, — хриплым голосом сказал он, вдруг побледнев. Во взгляде появился страх.

«С чего бы это?» — подумал я. «Неужели рога выросли?»

С трудом преодолевая порыв потрогать голову, посмотрел в сторону девушки и безумного ученого. Вера заметно напряглась и смотрела на меня, словно ожидая подвоха. А старый ботаник, напротив, проявил интерес и подошел чуть ближе.

— Скажите, вы умеете перемещаться по желанию?

Не дождавшись ответа, он посмотрел на Набиулина, по лицу читалось — «я же говорил!»

Не сказать, что его вопрос был неожиданным, но я на какое-то время задумался, стоит ли раскрывать все карты. С другой стороны и ссорится с ними нельзя, они представляют интересы государства, чьим подданным я являюсь, скормлю им часть правды, только то, о чем они и сами догадываются.

— Вы правы, я могу попасть в карман, в любой момент! Знаю, каким будет следующий вопрос! Да, я был в 1998 году в Москве, и принимал активное участие в некоторых событиях.

Ученый, которого я называл про себя сумасшедшим ботаником, на деле оказался вполне адекватным типом. Он уже подошел и уселся на стул напротив меня, и взгляд его выражал чисто академический интерес.

— И все же, как вы могли принимать участие в событиях двадцатилетней давности? Ведь нет никаких свидетельств, вашего присутствия там! — между тем продолжил мой собеседник.

Девушка и полковник, внимательно прислушивались к нашему разговору, не делая попыток встревать в него.

— Так у вас даже идей никаких нет? — спросил я, на полном серьезе.

— Есть одно безумное предположение, — произнес Кречетов. — Которое все объясняет, но оно из области фантастики.

— Фантастикой, я считаю, события последних дней! Озвучьте, пожалуйста! — видя серьезное выражение моего лица, ученый впал в легкий ступор, уставившись в одну точку.

— Это невозможно! — воскликнул он. — Вы способны занять чужое тело⁈ — в ответ я просто кивнул.

Ученый стал мять и без того склоченные волосы, видимо проводя только ему понятные мысленные расчеты.

— Мы рассматривали такую возможность, с теоретической точки зрения. Но быстро отбросили, ввиду невозможности его применения на практике. Но у вас это получилось⁉

— Как объяснила капитан Усольцева, ваши ботаники меня чем-то облучили.

Поняв, что некоторые слова могут оскорбить ученого, я глянул на него, но тот лишь отмахнулся, пребывая в научном экстазе.

— Могу представить ваши чувства! — произнес Кречетов, теребя себя за ухо. — Жили себе спокойно, работали… и тут. Попали в прошлое, да еще такое! Не смотря на нарекания полковника, вы показали себя с лучшей стороны! Не каждый подготовленный такое выдержит!

Я вопросительно посмотрел на ученого. Тот, правильно поняв немой вопрос, по-отечески махнул рукой.

— Про нарекания позже, молодой человек. Эти как вы их назвали ботаники, имеют ученые степени по физике! Одни из умнейших людей в стране! — Кречетов поднял указательный палец, как бы подтверждая весомость своих слов. — А вы их, извините, по мордам! Но не будем об этом, — заметив, что я пытаюсь открыть рот, произнес он. — Вы же им, за дело накостыляли⁉ — коротко хохотнув, закончил ученый.

Поняв, что тема исчерпана, мне осталось только продолжить излагать:

— Мне стали сниться странные сны, где я хожу по огромному ангару с симметрично расположенными арками, как выяснилось позднее, это была явь, а арки — это порталы! И войти можно только в одну из них, хотя все они были прозрачны.

— Вы правы! — вставил слово Кречетов. — В данном секторе, работает только один портал. К примеру, подходят пчелиные соты, только каждая соединяется с четырьмя другими. Вы даже представить себе не можете, масштаб данного сооружения. И оно безусловно рукотворно!

Я не стал опровергать слова ученого, помня о размерах багровой звезды, думаю он и сам не предполагает истинных размеров.

— Шагнув в портальную арку, я оказался в теле Смоленкова, тот был в отключке. С трудом справился с отвращением… — меня передернуло от воспоминаний, вовремя вылез колоритный образ Кузмича. — В общем, меня какое-то время рвало, точнее сказать выворачивало на изнанку. Думаю, вы даже не представляете, как это мерзко, оказаться в чужом теле! Знать все его тайны, воспоминания.

Я оглядел присутствующих долгим взглядом, никто не пытался прервать мой монолог. Вера, видимо представила мое состояние, это было видно, по кислому выражению ее лица. Мужчины же, просто внимательно на меня смотрели.

— В первый раз я был убит, примерно через четыре часа! Очнулся дома в своей постели, с фантомными болями. Смоленков должен был передать ключи от подвала, сами знаете какого дома. Но мною завладело нездоровое любопытство, и я последовал за посыльным. Довольно неприятный тип, он подкараулил меня в парке и застрелил. В следующий раз я не был так беспечен, сам его подстрелил, в том же парке. Да вы и сами, дальше знаете.

— Вы правы Роман, с вашей эпопеей в ресторане мы знакомы, — прервал молчание Набиулин. — Детали, о том, как провалили многомесячную операцию, вы расскажите в оперативном отделе.

— Провалил? Но ведь люди выжили! Дом цел! — негодование и удивление сквозили в моем голосе.

— Да, выжили, но мы так не работаем! Несколько месяцев мы осторожно подбирались к организаторам, просчитывали вариант за вариантом. А вы просто пришли и рубанули тупым топором! Понимаете Роман, у нашего с вами будущего много вариантов и зависит это не только от нас. А вот для 1998 года, если допустим там появится человек с нашими возможностями, будущее ему будет видно, как на ладони. И не дай бог, если он захочет что-то изменить. После вашего вмешательства, запланированного теракта в Москве не произошло, — полковник сделал паузу, словно ожидая моей реакции.

Не дождавшись, продолжил:

— Но теракты произошли во Франции и Турции! В совокупности, в обеих странах погибло, примерно столько же людей, сколько должно было бы в Москве! Вы понимаете, к чему я клоню? — Набиулин, посмотрел на меня, как профессор на студента.

— Теперь понимаю, — я был немного ошарашен услышанным, но быстро пришел в себя. — А как вы вообще узнали, о Московском теракте? Его же не было! — вдруг осенило меня.

— Все верно, никто из ныне живущих не слышал про это, кроме вас естественно. Но, поверьте мне на слово, есть технологии способные отследить, подобные несоответствия, — полковник особо выделил глагол, отследить, и выразительно посмотрел на меня. — Но вернемся к нашим делам! — Набиулин выдвинул одну из полок стола, достав некий предмет, протянул его мне со словами. — Вот ваше временное удостоверение, вы сейчас вылетаете в спецсанаторий, на реабилитацию, совмещенную с обучением. Через месяц вы должны быть в строю, на своих двоих! Офицер ФСБ должен уметь не только кулаками махать, но и думать, планировать! — с начальственной ноткой закончил он.

Взяв документ в руки, я стал его разглядывать, однако быстро они ксиву состряпали, гордый двуглавый орел на лицевой части, смотрелся совсем не плохо, и фотка есть. Убрав удостоверение во внутренний карман, я опомнился.

— Постойте! Какой еще санаторий? У меня тут работа, друзья, дом! Дайте хотя бы выздороветь!

— Это приказ! — с металлом в голосе произнес полковник. — А приказы не обсуждаются, а выполняются! Привыкайте, лейтенант! С работой и домом уже все решено, для друзей и родственников, придумаем правдивую историю. У нас хороший санаторий… — уже спокойнее добавил Набиулин. — Пять недель максимум, и вы на ногах. Приказ ясен?

«Не, ну этот полкаш, явно хочет меня довести! Какой на хрен приказ? Превозмогая желание швырнуть в него костылем, я прокричал с легкой издевкой».

— Так точно, товарищ полковник! Разрешите выполнять⁉ — на удивление, Набиулин отреагировал спокойно.

— Выполняйте! Машина ждет у входа, капитан Усольцева вас проводит, — произнес он и слегка ухмыльнулся.

Когда дверь в кабинет закрылась, полковник уселся в кресло, устало растирая виски. Закончив с этим, он посмотрел на Кречетова, которому уже было что сказать.

— Полковник? — нерешительно начал он.

— Излагайте, Андрей Юрьевич. Убедите меня пожалуйста, что с ним у нас не будет проблем.

— Вот скажите мне полковник, сколько лет вы служите? Если это конечно не секрет.

— Из своих пятидесяти пяти, служу тридцать семь лет, к чему такой вопрос?

— К тому, уважаемый Марат Расимович, что для вас дисциплина важнее всего, это ваша жизнь. А для нашего новоиспеченного лейтенанта, это просто слово из кино или книги. В армии он не служил, на заводах не работал, так что понятие о субординации у него на школьном, зачаточном уровне, а ведь ему уже за сорок. Так что полковник, не давите на Романа, пожалуйста, он и так будет подчиняться. Иначе он бы просто не пришел. Так же считают и наши психологи.

— Я учту это. Но как быть с начальством? — Набиулин вопросительно глянул на Кречетова, — Ведь среди них есть упертые как бараны и самодуры! Рявкнет на него какой-нибудь потомственный генерал, а Рома наш, недолго думая, костылем его приголубит. Он же и взбрыкнуть может, если накажут.

— На счет потомственных не переживайте, полковник. Лучше меня знаете, про высший приоритет нашего отдела, да и друзья у меня есть влиятельные, из тех которые стране служат, а не себе. Месяц или полтора он пробудет в санатории… — продолжил Кречетов, прохаживаясь перед столом. — Человек не глупый, сам поймет, что теперь не вольная птица, а на службе у государства! Поймите полковник!.. — Андрей Юрьевич перестал ходить и уперся руками в стол. — Нет у нас оперов с такими способностями, о которых, кстати, мы далеко не всё знаем! После Веры, он первый, за десять лет! — Вдумайтесь в эти цифры!

— Хорошо Андрей Юрьевич, я вас прекрасно понял. Будем работать дальше!

— Вот и прекрасно, — подвел итог профессор.

После общения с полковником, Вера, а точнее капитан Усольцева, проводила меня до машины. Весь недолгий путь, мы прошли в молчании и лишь перед открытой дверцей, она соизволила заговорить.

— Не стоит так говорить с Маратом Расимовичем, он нормальный начальник и мужик! Таких у нас немного, скоро сам в этом убедишься!

— Непривычный ко всему этому! — откровенно сказал я, усаживаясь на заднее сидение, и добавил, как бы невзначай. — Кстати, капитан, а что вы делаете в пятницу вечером, через месяц?

— Известно что, товарищ лейтенант, служу! — слегка игриво ответила она. — Где месяц, там и два, Рома! Подлечись сначала, ты же не хочешь вести меня в кино на костылях! — бросила она напоследок и направилась к зданию, красиво виляя бедрами.

— Возьму билеты на последний ряд! — крикнул я в след.

Но чертовка махнула рукой, не оборачиваясь и скрылась за дверью.

Глава 17

Дорога в аэропорт не заняла много времени. На большой комфортной машине, с молчуном водителем, добрались меньше чем за час. Причем заехали прямо на территорию — вот она сила государства.

Меня ждал небольшой самолет, компании Аэрофлот. Улыбчивая симпатичная стюардесса, проводила до широкого кресла, даже попыталась пристегнуть, но увидев мой возмущенный взгляд, с улыбкой удалилась. Похоже, борт был предоставлен только для одной персоны, то есть для меня любимого, потому как дверь тут же была задраена и по прошествии пяти минут самолет тронулся с места.

Полет не был заполнен чем-то примечательным, а разглядывание облаков под крылом, быстро наскучило. Я лишь понял, что летим мы, в северо-западном направлении.

Самолет приземлился на небольшом аэродроме, судя по времени полета и направлении, скорее всего Подмосковье. Красиво, много зелени, аккуратно рассаженные деревья, между ними подстриженные конусом кусты, чувствуется рука рачительного хозяина. Встречала меня бригада медиков, с каталкой для лежачих больных.

«Ага щас, не дождетесь».

Проковылял мимо озадаченных врачей, направился к микроавтобусу. Один из эскулапов, догнал меня, осторожно положив руку на плечо, произнес:

— Давайте сюда, эти громадины, у нас есть нормальные, титановые!

— Титановые? — удивился я, — Охренеть!

Самому стало интересно. Тут же подбежал молодой медбрат и поставил передо мной, это произведение государственной машины. Узкие с удобными ручками и подплечниками, они блистали новизной в лучах весеннего солнца. Обменявшись с медбратом костылями, удивился их весу, вернее его отсутствию. Они весили как пушинки и уже настроены под меня. Ну если в стране некуда девать титан, то почему бы не наштамповать костылей? Лично у меня в инструментах есть титановая монтировка, менянная на банку спирта. Но это так, к слову.

Далее службисты и солидные дядьки в белых халатах, устроили мне допрос, с применением настоящего полиграфа. Множество однотипных и по моему мнению бестолковых вопросов, навивали скуку. Я стал откровенно зевать, и похоже, мое состояние сказалось на диаграмме, потому как белые халаты, стали задавать вопросы покаверзнее.

— Вы находитесь на службе в иностранной разведке?

В свое время, я видел несколько фильмов, где главных героев подвергали подобным допросам, а они в свою очередь, пытались обмануть умную машину. Мне же скрывать было нечего.

— Нет!

— Вам тридцать лет?

— Нет!

— Вы живете в России?

— Да!

— Вам приходилось убивать людей?

— Да!

Это были самые интересные вопросы, из всех. После каждого моего «Да или нет», один из халатов, с умным выражением лица, делал какие-то пометки в планшете. В комнате напротив, прямо за большим зеркалом, сидели трое мужчин, я чувствовал их внимание, а прикрыв глаза вовсе увидел, три красных силуэта смотрели на меня, о чем-то переговариваясь.

Когда нудная процедура закончилась, за меня взялись врачи.

Для начала они решили выкачать с меня всю кровь, методично заполняя пузырек за пузырьком. Кровопийцы проигнорировали мои реплики: «Оставьте хоть немного! Я не жадный, но остальное сдам в другой раз!» Врачи тоже военные, от избытка чувства юмора не страдают.

Затем пришла очередь ноги, гипс был бесцеремонно сорван, пятка аккуратно ощупана. Последнее заставило меня заметно понервничать. Рентген, кстати третий за неделю — как бы волосы не выпали, или еще что-нибудь! Врачи лишь бесстрастно взирали на меня негодующего. Бонусом ко всему, вкололи несколько болючих уколов в разные части тела, как соизволил объяснить один из эскулапов, для быстрого сращивания костей.

В общем впечатления я получил, самые незабываемые, особенно после глотания шланга и следующей за этой процедурой клизмой! Никто не стал объяснять, на хрена она вообще нужна? Наверное, на всякий случай⁉

Когда мучители ушли, пришел китаец, натуральный такой, махровый, в расписном халате с широким поясом, волосы собраны пучком, как и борода, взгляд строгий — хитровосточный!

Вежливо, на чистом русском, попросил улечься на кушетку, спиной вверх. Я было решил, что будет массаж и уже расслабился в предвкушении. Но ошибся, этот китайский мандарин начал втыкать в мою спину иглы. Вот же непруха! Причем здесь спина? У меня же пятка сломана! Возмущаться не стал, им лучше знать, в конце концов вполне терпимо.

Уже вечером, после всех процедур, меня порадовали плотным ужином, с большим количеством мяса и бокалом красного вина, допив который я отключился на кровати в выделенной мне комнате.

Глава 18

На костылях, даже на титановых, бегать очень неудобно. Обливаясь потом, я нарезал круги по спортзалу, старательно переставляя ходули. Движения давались все труднее, еще бы, пытка длилась второй час, но старенький тренер, гоняющий меня уже неделю, был неумолим.

— Стоять! Скомандовал он, в очередной раз. — Упор лежа, двадцать отжиманий!

Капец, устало подумал я, за пару часов отжался раз четыреста, но сдаваться я не собирался. Выжав нужное количество, услышал команду.

— Подъем, два круга!

Тоже мне, удивил! Старый садист!

Всего лишь неделю назад, я считал, что нахожусь в прекрасной физической форме. Ох, как же я глубоко заблуждался. Еще через сорок минут подобных занятий, пот стал вытекать даже из ушей. Поломанная конечность болела нещадно, но это было не все. Подтянуться удалось три раза, и пять выжал на брусьях. Затем была команда пять кругов, десять отжиманий в конце каждого круга. На третьем, при попытке принять упор лежа, силы меня покинули. Тренер, который, кстати, был в звании майора, лишь презрительно фыркнул, выставив таким образом оценку за физподготовку.

На третий день занятий, я получил первую оценку — «жирный бездельник», на пятый «хуже некуда». А сегодня, он назвал мое пыхтение, «полным отстоем». Интересно, майор бывает когда-нибудь доволен? И вообще, в какой школе он учился? Я таких оценок не знаю! Есть 1,2,3,4,5 или уд, неуд. Плохо, хорошо, и все! Судя по скептическому выражению лица пенсионера, я медленно двигался к единице. Так и живем!

— В тебе слишком много жира, солдат! Но ничего, три недели упражнений и будешь в форме, а ходули лишь укрепят твои руки, боль усилит бойцовский дух, ты забудешь про неё. Боль… станет роднее мамочки, ближе любовницы, ты не сможешь жить без неё. Боль… как завтрак, обед и ужин — необходимость. Она движет всем, нет боли… значит нет жизни.

«Военный философ мля…»

— Даю тебе двадцать дней, потом придется ходить без подручных средств. Ты просто счастливчик, попал к кому надо, даже из такого мешка с говном, может получиться настоящий боец!

Я начал тихо ненавидеть «доброго» дедушку. Уже в первый день я догадался, что это такой психологический ход, он доводит меня до бешенства не переступая черты, а я в злобном порыве выкладываюсь по полной. Но все равно мне хотелось двинуть пенсионеру по тыкве, он это прекрасно понимал, каждый раз, когда я проходил мимо проникновенно заглядывал мне в глаза. Вот же, гад!

Сегодня в спортзале было многолюдно, еще четыре человека занимались по своей программе. Парни и девушки, изредка бросали на меня насмешливые взгляды, будто сами регулярно ломают ноги и терпят подобное издевательство.

Вопреки всем прогнозам, ходить самостоятельно я начал на двадцатый день. Пару дней опирался на трость, а затем от нее отказался, предпочитая передвигаться медленно, но своими ногами. А ведь травматолог уверял меня, что два месяца минимум в гипсе.

С другой стороны, это же спецсанаторий. Чудо уколы, которые кололи всю первую неделю, потом чем-то облучали. Китаец помимо иглотерапии, делал точечный массаж. Ежедневный марафон, усилил все мои мышцы, кроме левой ноги, ее теперь придется подтягивать, с моим тренером майором, это вообще не проблема.

За прошедшие три недели, мне снились самые разнообразные сны, я их связывал с моей новой работой. Но это были именно сны, никаких карманов и порталов! Видимо тот последний, осознанный переход, поставил меня на новую ступень и теперь только по желанию. Но как раз таки воспоминания, о том бомже и боли, которую пришлось перенести, удерживали меня от новых экспериментов.

Помимо физической подготовки, нагружали и умственно: математика, физика, химия, английский и еще некоторые, не менее значимые предметы, занимали по шесть часов в день. Тесты, проведенные в первые дни, показали, что уровень моих знаний остановился примерно на пятом классе средней школы. Но как сказал один из преподавателей, это уровень среднестатистического россиянина, позволяет жить в обществе, не выделяясь. Ну в общем-то, я и сам это знал.

Профессор Кречетов, являлся новым и без сомнения интересным знакомым. Он навестил меня в один из менее загруженных дней. Андрея Юрьевича много что интересовало, но главное, что он хотел знать, как действует механизм сдерживания носителя в захваченном теле. Доминирование — всегда ли оно за захватчиком?

Пришлось многое рассказать, про опыт, вернее его отсутствие и про эксперимент с бомжом. Профессор внимательно выслушал и пояснил интересующие меня моменты:

— Во-первых, не стоит так больше делать! Это был опасный эксперимент, ты рисковал не только телом, но и психологически! У нас нет подобного опыта, не от чего отталкиваться! Но безусловно очень интересно. Во-вторых, очень хорошо, что ты выступал только в роли наблюдателя! Вмешательство могло привести к возникновению альтернативного будущего.

Кречетов допускал, что я смотрел сам на себя в прошлом, но объяснять ничего не стал.

— Позже Роман, мне необходимо это обдумать! Все эксперименты нужно проводить в нашей лаборатории и только с согласия куратора проекта!

Я клятвенно заверил его, что подобного больше не повторится, на том и распрощались. Судя по отсутствующему взгляду профессора, задумался он крепко.

За все время моего пребывания в санатории, несколько раз звонил Сашка. Катюха соскучилась, впрочем как и я. Телефон-то у меня никто не забирал, лишь приказали придерживаться легенды.

«Бывший работодатель, который проживает в Питере, остался должен мне некоторую сумму, а узнав о проблеме, вернул долг путевкой в хороший санаторий». Такая вот нехитрая легенда.

На тридцать восьмой день, я уже уверенно бегал, даже с вещмешком и автоматом. Спарринги, стрельбы, из всех видов стрелкового оружия, даже из гранатомета, только до танков дело не дошло, видимо из-за сжатой программы. Майор был уже не такой гадкий, как в первые дни и уверял меня, что через месяц я буду бегать как тунисский спринтер, но только с пулеметом. К сожалению, или к счастью, ему не дали столько времени. На сороковой день, меня перевезли на военную базу, секретную, судя по тому, что доставили туда в микроавтобусе без окон.

Глава 19

— Здравствуйте, товарищ лейтенант!

Набиулин встретил меня, сидя за огромным столом, поприветствовал и с хитрым, нерусским прищуром стал разглядывать. Судя по его реакции, посмотреть было на что. Коротко стриженный, подтянутый, с уверенным взглядом, но самое главное на своих двоих.

— Здравия желаю, товарищ полковник! Разрешите войти?

— Конечно Роман, входите, присаживайтесь. Вижу, майор Ахрименко, не только поставил вас на ноги, но и как следует вышколил!

— Вы совершенно правы, товарищ полковник, последние сорок дней своей жизни, станут для меня незабываемыми, — говорил я это спокойно, и на полном серьезе, без тени улыбки.

А мысленно бухтел — тебя бы так погонять, гад!

Полковник же напротив, был сдержанно весел, встал из-за стола, подойдя почти вплотную с легкой улыбкой произнес:

— Ну что же, хорошо! Главное, чтобы на пользу! Как нога, не беспокоит? — говоря это, он заглянул мне в глаза.

— Никак нет, со здоровьем полный порядок, готов хоть сейчас десять километров при полном боекомплекте!

— Этого, надеюсь, не потребуется.

Набиулин отошел и облокотился на край стола, не спуская взгляда с меня, все еще стоящего в центре кабинета.

— Вызвал я вас по другому поводу! Начальство требует от меня результатов, но для начала вы должны подтвердить свои способности. Это будет разведка, сбор информации. Твоя задача наблюдать, запоминать, не вздумай лезть на рожон! — полковник неожиданно перешел на ты. — Наши коллеги из другого отдела, попросили помочь. Ограблен ювелирный магазин, убит охранник, два человека ранены. Украшений украдено, на пятьдесят миллионов рублей. Используем твою способность вселения, как говорится, проверим в бою! Но, как я уже говорил, никакой самодеятельности!

Полковник погрозил мне пальцем, при этом состроив грозную гримасу. Я же стоял смирно, слушал и старался выглядеть слегка придурковатым, некоторые говорят, что это очень полезное умение, особенно в присутствие начальства.

— Грабители в масках, — между тем продолжил Набиулин, подозрительно на меня поглядывая. — Но все равно запоминай, вполне можешь увидеть что-то важное; наколки, родинки, акцент. Ограбление произошло месяц назад, но до сих пор, на них ничего нет, драгоценности не всплыли. В момент ограбления, в магазине было 63 человека! Не удивляйся, — глядя на меня произнес полковник. — Это большой магазин. Грабителей было шестеро, пять мужчин и одна женщина. Кстати, охранника убила именно она! Так, что еще⁉

Набиулин заглянул в бумаги.

— Все произошло за семь минут. Зашли, охрану на прицел, непонятливый был убит. Покупателей на пол, двое пытались сбежать. Молодые мужчины, непонятно, о чем думали, возможно просто поверили в свои силы. Повезло, что раны не смертельны. Итак, навели порядок, подчистили ближайшие витрины, 6 минут 52 секунды. Вышли, подлетает фургон, подобрал их и умчался. Автомобиль найден через три квартала, салон залит уксусной эссенцией, так что никаких следов. Машина числится в угоне…

Полковник оторвался от бумаг и взглянул на меня.

— Ребятки эти, профессионалы, чувствуется твердая рука и месяцы репетиций, — сделав паузу, чтобы отпить из стакана Набиулин продолжил. — Прослеживается определенный стиль, схожий с двумя подобными ограблениями, похоже они работают по всей стране. Ну теперь вроде все! Вопросы?

«Да, товарищ полковник», — подумал я. «У меня есть один, очень важный вопрос».

— Разрешите поинтересоваться? В кого я попаду, после перехода? Надеюсь, не в мертвого охранника⁉

— Знаете, лейтенант…

Полковник поднялся со своего места, и подошел к окну.

У меня же создалось впечатление, будто он не знает ответа на мой вопрос.

После минутного разглядывания травы на газоне, он наконец ответил, тем самым подтвердив мои опасения.

— Этот вопрос в компетенции господина Кречетова, с его слов, портал настроен, примерно так же, как в случае со Смоленковым, но попадете вы туда, в самый пик событий. К моему великому сожалению, мы не знаем всех возможностей портала. Я думаю, никто из ныне живущих не знает!

— Замечательно! — сделал я вывод. — Это как в той сказке: «Сходи туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!» — полковник ухмылялся.

— Примерно так, Роман. Но, с другой стороны, вы ведь всегда можете вернуться! И пойти на второй заход.

— Спасибо товарищ полковник, я тоже оптимист. Ну что ж, не будем тянуть кота за интимности, если все настроено, то мне пора.

— Как так, прямо отсюда? — Набиулин выглядел удивленным. — Ах да, я забыл, что вам не нужно, укладываться в капсулу. Удачи вам лейтенант, никакой самодеятельности, — уже в который раз повторил полковник.

Я лишь кивнул, подошел к креслу и устроился в нем поудобнее. Расслабился, закрыл глаза, представляя карман. Кабинет схлопнулся практически моментально, похоже мои способности прогрессируют, лишь в последний момент, я заметил, что дверь приоткрылась и в проеме появилась, голова Кречетова.

Полковник Набиулин наблюдал, как новый сотрудник отправляется на первое задание. Зрелище было, более чем непривычное. Когда человек превращается в черное ничто, а затем исчезает, у любого побегут мурашки.

Больше месяца назад, при знакомстве с лейтенантом, он увидел это в первый раз. Шок, слабо сказано! А человек ли он? Большой вопрос! Первобытный страх, примерно так можно описать состояние полковника, повидавшего многое. Как же он был недальновиден, решив, что уже ничему не удивится в этой жизни. А чтоб испугаться, быть такого не может!

Крепкий и зрелый мужчина, невольно ставший участником эксперимента, вдруг сверкнул в его сторону черными дырами, вместо глаз. Это была страшная чернота, нет в ней ничего человеческого.

У любого, тем более у чина из ФСБ, возникнет закономерный вопрос. А можно ли ему доверять? Что за существо работает на службу безопасности России? С другой стороны, полиграф и психологи склоняются к лояльности, адекватности этого «человека». Из их отчетов вырисовывается картина, самостоятельного и свободолюбивого индивидуума.

Набиулин чувствовал, что с новым лейтенантом возникнут проблемы в будущем, в плане субординации. Ну ничего не сделаешь, будем воспитывать, решил для себя полковник и перевел взгляд на Кречетова. Человек имеющий ученую степень по физике, стоял в оцепенении и смотрел на пустое кресло, глаза того и глядишь, выскочат. Подобное зрелище вызвало у Набиулина улыбку, наверное, он и сам выглядел примерно так же.

— Полковник, вы видели то же самое? — Кречетов наконец-то вышел из ступора.

— Угу, лейтенант на работу ушел! Что скажите, по поводу увиденного? — Набиулин не сводил с ученого насмешливого взгляда.

— Впечатляет! — воскликнул он.

— Я тоже впечатлён! Но вы не поняли сути вопроса, Андрей Юрьевич. Это телепортация? Я про способ его перемещения!

— Ну что вы полковник, какая к чертям собачьим телепортация! — Кречетов посмотрел на него ошалелыми глазами. — Это была обычная передача данных!

— Передача данных? — медленно повторил полковник, как будто искал в этих словах новый неведомый смысл, наткнувшись взглядом на одиноко стоящее кресло, очнулся. — Я знаю, что такое передача данных! Но ведь это живой человек! Объяснитесь профессор⁉

— Конечно, конечно, объясню, — протараторил Кречетов, потоптавшись на месте начал вышагивать по кабинету, от стенки до стенки, собираясь с мыслями. — Вы что, не заметили колонки символов? Его тело, перед исчезновением, было буквально пронизано ими, — произнес он, не останавливаясь. — Цифровой код!

— Я видел лишь тонкие разноцветные полоски! Да прекратите вы, наконец, мелькать перед глазами, — не выдержал полковник. — У меня уже шея болит!

Это подействовало, ученый остановился прямо напротив рабочего стола, и произнес:

— Вот! А я успел разглядеть символы, той самой письменности, которую мы изучаем уже почти десятилетие! Каким-то образом, наш новый оперативник научился переводить себя в цифровой код! —

Кречетов принялся усиленно теребить непослушную шевелюру, видимо, подобное действо, стимулировало работу мысли.

— Фантастика! Вы понимаете полковник, что сейчас произошло? — чуть ли не прокричал, профессор, в порыве чувств подбежав к Набиулину, брызгая слюной, стал дергать его за лацканы пиджака. — Пока мы проводим жалкие эксперименты с оцифровкой сознания, этот молодой человек, опережает нас как минимум на порядок.

— Жалкие эксперименты? — повторил полковник, отдергивая Кречетова от своего пиджака, достав платок с внутреннего кармана, он принялся утираться, сохраняя невозмутимое выражение лица. — К вашему сведению, господин профессор, — продолжил он. — На бюджет вашего отдела, ежегодно, выделяется семизначная сумма!

— Это все мелочи! — легкомысленно отмахнулся Кречетов.

Он относился к тем ученым, которые не хотят знать ничего кроме науки, и без преувеличения гений в своей области. Набиулин знал это, и потому спокойно относился к внешнему виду и выходкам профессора.

— Вы посмотрите на ситуацию в масштабе страны или лучше всего мира! — продолжил Кречетов. — Какие открываются перспективы! Вы читали мой отчет, о последнем разговоре с лейтенантом?

— Естественно читал! С его слов, он попал в карман по желанию. Но следящая аппаратура, не зафиксировала проникновения! Значит, либо он лжет…

— Либо попал на тот уровень, на который у нас нет доступа! — закончил за Набиулина профессор. — Но судя по характеристикам, он говорит правду. Наш лейтенант, может попасть куда захочет, вернее сказать, в кого захочет, для него нет преград. С любого места и портал ему не нужен! Боже, кого мы сотворили? — полушепотом произнес профессор. — Знаете полковник, а ведь он не в курсе, о многих своих возможностях!

— Вы так считаете, Андрей Юрьевич? Лично мне кажется, что он не обо всем нам рассказал, не считает целесообразным.

Глава 20

Возникла знакомая и уже не так пугающая пустота. Затем звезды заполнили все пространство, своим холодным светом. Только ради этого зрелища, я мог совершать переход по нескольку раз в день.

Оперативники из моего отдела не имеют представления о подобном способе. Со слов Кречетова, их укладывают в капсулу, прежде сделав инъекцию, которая переводит их в нужную стадию сна, и уже оттуда они способны совершить переход. Контролируемый сон, вот как назвал это состояние Андрей Юрьевич.

Ну так вот, держа под контролем свой сон, оперативники попадают в карман, точнее туда попадает их клон, или дубликат, оригинал же остается в капсуле. Откуда берется клон, профессор мне толком не объяснил, или я ничего не понял из тех научных терминов, которыми он меня завалил. В общем, способ не менее фантастичный, чем мой. Расскажи мне кто-нибудь, об этом, пару месяцев назад, я бы долго ржал и крутил пальцем у виска.

Сознание, суть или душа человека, не дублируется, остается единым на два тела. Если человек погибает на задании, в капсуле остается оболочка, по сути, овощ, не способный жить без поддержки аппаратуры. По моему мнению, это неправильно, должен быть способ, обойтись без жертв, а для этого нужно пересмотреть настройки портала.

А вот и наша бордовая красавица, в этот раз приземление или точнее призвездение прошло спокойно.

Осмотревшись, заметил нужную арку, я уже примерно знал, как настроить портал. Такс… посмотрим, что у нас тут? Верхняя графа, ее похоже нельзя изменить, скорее всего координаты… затрудняюсь сказать, пять рядов в каждом из которых по двенадцать символов, вторая… тоже не меняется. А вот с третьей пожалуйста меняй…

Так погоди-ка… до меня начало доходить. Четвертая графа, это планета! Я аж взмок, когда понял, значит третья, это система, дальше галактика, первая выходит, вселенная что ли? Непривычный к таким масштабам, решил обдумать это в другой раз и сосредоточился на насущном.

…Пункт 4. Планета.

…Пункт 5. Координаты на планете.

…6. Время.

…А вот пункт семь, самый интересный, он включается только после настройки первых четырех, а затем открывается еще несколько подпунктов. Наши спецы не зря едят свой хлеб, во многом успели разобраться, но не во всем, к сожалению.

…Пункт 8. Весело… они просто поставили везде «да». Видимо методом научного тыка. Это обстоятельство и дало мне беспрепятственный проход ранее.

…Вот, один из подпунктов дает возможность находиться в режиме наблюдателя, весьма полезный режим, ты видишь все, а сам незаметен, нужно лишь сделать привязку к объекту. У меня аж руки зачесались настроить, но вовремя остановился. Приказ Набиулина: «без самодеятельности!». В другой раз попробую.

Возникает закономерный вопрос, откуда я все это знаю? Ряды закорючек и символов, в которых и матерый языковед язык сломает, а Рома раз и разобрался! Само понимание сидит где-то внутри меня, будто я всегда это знал, но эти знания были не нужны. А сейчас они потихоньку просыпаются. Так, ладно… все это потом, сейчас работа. Бросив последний взгляд на настройки, я шагнул в портал.

Яркая вспышка, боль в носу и чувство полета. Бац… приземлился жестко, головой о твердую поверхность.

«М…ть, что за дела? Я ж так сотрясение заработаю…»

— Ты чё щенок, не всосал с первого раза? Сказано, всем лежать!

Открываю глаза, лежу на полу, с носа хлещет что-то горячее, во рту тошнотворный солоноватый привкус. Подняв глаза чуть выше, вижу, что на меня надвигается амбал в черной маске, с пистолетом, который, кстати, смотрит прямо мне в лоб. Лучше бы наблюдателя выбрал, мелькнула запоздалая мысль.

— Щас дошло? — не унимался здоровяк.

Лежа на полу, я молча выставил руки перед собой и быстренько закивал.

— Мордой в пол! — пробасил амбал. — Это всех касается!

Проходя мимо, он играючи заехал мне в бок армейским ботинком, тем самым придав ускорение. Взвыв от боли, я все-таки перевернулся. Мля… Да разве можно так портал настраивать, криворукие… Постепенно в глазах перестали мелькать созвездия и туманности. Тихие стоны и причитания, наполняли помещение.

— Молчать всем! Все закончится через пять минут, — раздался голос слева.

Между тем, с другой стороны, негромко общались грабители.

— Похоже скопытился! — сказал мужчина.

— Сам виноват, не хрен было ствол доставать! — девушка, судя по голосу не больше тридцати, явно нервничала говоря это.

Звон разбитого стекла, опять слева. Похоже витрины крушат. Я не видел ничего, кроме холодной плитки перед носом и лужицы своей крови. Операция провалена, это уже было ясно, нет смысла лежать и пялиться в пол, если сделать ничего не можешь. Значит возвращаюсь!

— Стоять, бараны! — раздалось где-то в другом конце зала.

Фупп… Фупп… Эти звуки, мне были знакомы, пистолет с глушителем. Кто-то упал, крики боли, вперемешку с матами.

— Вы чё суки, жить устали⁉ Сказали же пять минут! Вот теперь хромать вам, дятлы, до конца жизни!

Это те двое раненных, о которых говорил полковник. Больше жертв не должно быть, если сам не подсуечусь. Так… не о том думаю, делаем перезаход.

«Меня зовут Рома…»

О!.. Здрасте жопа новый год! Чужая память проснулась! Ну спасибо тезка, мне уже не интересно.

Кстати… Это уже третье тело, которое я занял и во всех случаях доминирую, хозяин просто отключается на какое-то время. Ну что ж, надеюсь данная закономерность, не подведет меня в будущем.

Опять отвлекся, приступаем… Там тишина, там леший бродит, русалка на ветвях сидит… Нет, нет, не то, что-то путаю, не тишина, а чудеса вроде и с живностью конечно перебор…

Но стихотворение Пушкина помогло. Холодный пол, боль, все стало размазываться, закружилось, завертелось, пришло ощущение тепла, открываю глаза… Ангар! Лежу на теплом полу в одиночестве, а состояние, как во время драки. Тряска уже прекратилась, а адреналин, чуть ли не из ушей лезет.

Тааак! Пора начинать операцию, под зловещим названием, «дубль два», потом возможно и три! Взяв себя в руки, я поднялся и побрел к порталу, решив потолковать с криворукими техниками позднее.

Нужно всего лишь поменять время, пожалуй, пять секунд форы будет достаточно, да и не заметит никто… Изменил настройки, помня предостережение, что портал настроен на это время не просто так.

Поправив шестую позицию, я обратил внимание на восьмую, вернее на один из подпунктов, которого раньше не заметил. В нем было два варианта, кружочек и палочка, причем активной была, именно палочка. И что это значит? Я какое-то время стоял и чесал репу, но ничего умного в нее не пришло, хоть и чесал старательно. А почему нет? Терять вроде нечего! Взял и поменял на кружочек, авось что-то новое узнаю. С этой мыслью, я шагнул в портал.

И тут же опять оказался на холодном полу. Так… что мы имеем? Да ни хрена не имеем! Лежать только стало удобнее, что-то мягкое подложено под грудь, и коленки, почему-то мерзнут. Только до меня стало доходить, всплыла чужая память.

Анастасия… Настя, меня зовут! Тридцать шесть лет, муж козел гульнул, и для очистки совести отправил меня за новой золотой побрякушкой. Двое детей, мальчик и мальчик, любовник…

Чужая память, живенько так нарисовала сценку, здоровый волосатый мужик лежит на Насте, то есть на мне и лобызает пухлыми, слюнявыми губенками… Фу, мля!.. Как же это мерзко… Николай, тренер по фитнесу, волосы на груди, на спине, на накачанной жопе, лезет языком ко мне в рот. Под грудь ничего не подложено, это и есть моя грудь четвёртого размера, юбка чуть выше колен, потому и мерзнут ноги. Мое сознание заполнилось мешаниной образов, мнимые подруги, коллеги по работе, начальник, пускающий слюни, при виде меня и намеки делает регулярно. Старый козел! Дети растут потребителями, мама дай, папа дай! А папа и рад, быстренько откупился и в танки гонять… БРРР… Стоп… К черту такую память! Перезаход, срочно! Пока еще что-нибудь не всплыло.

Там тишина… Моргнуло, лежу в кармане.

Почему-то болела голова и ныло все тело. Что это? Реакция на вселение в женщину? С другими носителями такого не наблюдалось! Я не спеша поднялся, подошел к стене и плюхнулся опять же на пол, прислонившись спиной к теплой поверхности.

Поаккуратнее надо с настройкой, не надо было ту закорючку трогать, пришла запоздалая мысль. Не зря начальство твердит, что инициатива наказуема, вот и наказал сам себя. Ведь если хорошо подумать, дураку понятно, что означают кружочек и палочка! Вариантов же всего два, а я, как последний идиот, их меняю. Настина память теперь будет со мной до конца жизни. Тренер по фитнесу… Тьфу м…ть!

Постепенно самочувствие нормализовалось, и я решил перенастроить портал — дубль три.

Короче! Сделаем просто, возвращаем палочку на место. Хороший такой значок, демонстрация была вполне убедительная. Скорее всего, опять в тезку влечу! Ну и пусть.

Так… а что со временем? Думаю, успею что-нибудь придумать.

Поехали…

Кулак летит мне в лицо. Ага, значит правильно разобрался с настройкой, эта мысль промелькнула за долю секунды.

Мои руки рефлекторно пытаются защитить лицо, но опаздывают. Бац… Смачный удар, видать опыт большой. Цепляюсь за крепкий набитый кулак. Хлоп…

Что за хрень? Непонятным образом картинка перескочила, как в видео игре. Вижу, как тощий хрен, пытается зацепится за меня потными ручонками. Но некая сила, придала ему ускорение, он чуть ли не кувырком летит на пол, смешно дергая конечностями.

Как это? Это же я⁉ Вернее Рома, тот, другой… Что происходит?

И тут меня накрывает! Все вдруг становится нереальным, поворот камеры налево, люди… мужчины и женщины всех возрастов лежат на полу, злодеи в масках с оружием хищно озираются по сторонам, камера на право, все тоже самое… звон разбитого стекла и женский визг приводят меня в чувство.

Маска на лице, мешает полноценному обзору, потому и возникла ассоциация с видеокамерой. Получается, что я перескочил в одного из грабителей? Причем в одно касание! Круто! Тела меняю как перчатки, из Ромочки в Ромочку, затем из Ромочки в Настеньку, дай бог ей здоровья и мужика хорошего. А дальше в кого? По моей мысленной просьбе, чужая память начала заполнять сознание.

Александр Сергеевич Алексеенко… Ну прям как мой кореш по юности, с погремухой АС! Так… далее, вор рецидивист, три ходки… малолетка.

Всплывает картинка. Три нагловатых типа ухмыляясь подходят ко мне первоходку, и с гонором вопрошают.

— Как будешь жить, пацан?

— По понятиям! — отвечаю не задумываясь.

— Лан, посмотрим, — говорит один из них, вся троица уходит.

В последующем были грабежи и воровство, взрослая зона, но это пока не нужная мне информация. Сейчас же, у меня есть роль, и ее нужно играть.

Так, так… мы на стреме. Явно не мое словечко. Нас четверо — я, Илюха, Армен, Зара.

Крот и Серый крушат витрины с бирюльками. Пополняют, так сказать, наш золотой запас. Охранник уже убит, рядом с ним растерянная Зара. С боевым крещением тебя, дорогуша! Армен в левом конце, Илюха в правом, мы с Зарой ближе к центру. Заложники смирно лежат лицом в пол, включая моего прежнего носителя, который в отключке; тихонько ноет какая-то женщина.

— Всем лежать молча, мы уйдем через пять минут! — гаркнул я басом. И сам испугался своего голоса.

— Стоять! — резанул голос Илюхи.

Фупп… Фупп. Резко поворачиваюсь, двое молодцов с воплями летят на пол. Тут же по всему магазину послышались женские визги и причитания. Молодцы, тем временем, матерясь извивались от боли.

— Вы что, суки, жить устали? Сказали же пять минут! Вот теперь хромать вам, дятлы, до конца жизни!

Илюха у нас снайпер, это не Зара с трясущимися ручками. На самом деле, подумал я, на что рассчитывали эти два идиота?

Витрины продолжали биться, процесс шел.

Осталось четыре минуты двадцать секунд.

Никто не суетится, не первое ограбление. Только подумал об этом, как полезла информация… Ростов — ювелирный магазин… Новосибирск — аналогичное ограбление. Ювелиры блин, вот только убийство первое, до этого везло. Надо поинтересоваться у полковника, почему они решили именно здесь их вычислять? К чему такие сложности? Имея машину времени, их можно подловить где угодно, до ограбления или после него! Хотя бы брошенный фургон. В общем вопрос тот еще. Есть над чем подумать, но об этом позже. Сейчас нужно выжать из моего положения максимум пользы.

Сам хозяин тела, закономерно прибывал в отключке, что не мало меня радовало. Лежал бочком на нарах, верхняя, должно быть любимая полка. Серые блочные стены исписанные похабщиной, плакаты с женщинами в неглиже. Витража, как такого не было, небольшое окошко с мощной решеткой.

Да, батенька, по вам психиатр плачет. Или тюрьма настолько въелась в сознание, что и внутренний мир неволя⁉ У Смоленкова, была просто серая комната, тезка отличался светлым и просторным залом, к Насте, слава богу, не заглядывал. А Саня — вор, соответствовал профессии. Кто знает, может он и дома на нарах спит? Хотя я знал… Поторопился спеленать его в смирительную рубашку и поместил в глухой бетонный колодец, способ проверенный.

Минута тридцать секунд…

Пора закругляться, Армен с Илюхой красноречиво поглядывали на меня, похоже ждут команды.

Пятьдесят секунд…

— Пора! — волшебное слово подействовало моментально, витринщики с набитыми баулами, заторопились к нам с Зарой.

— Слава тебе, господи! — облегченно высказалась полная тетка, лежащая как колобок, метрах в пяти от Зары.

Армен вопросительно глянул на меня, я лишь махнул на нее рукой.

Двадцать!

Выходим на улицу, подлетает Тормоз на фургоне. Тормоз не потому, что тупит, он просто помешан на автомобилях. И баба не нужна, все разговоры только о деталях, моделях.

Десять!

Грузимся и деру… В салоне стоит напряженная тишина, еще ничего не закончено, все об этом знают и лишь лихорадочно снимают маски. Фургон заезжает в проходной двор, нас ждет тонированная газель, за рулем Леха, младший брат Тормоза, иногда его зовут братом два. Шестеро, включая водителя срываются с мест, вместе с добычей, мы с Арменом, вскрываем канистры с уксусной эссенцией, противогазы на морды, поливаем содержимое салона.

Все движения четко слажены, десятки раз отрепетированы. Уложились в восемь секунд, все деру! Не зря месяц в промзоне тренировались, все знают, что делать и понимают друг друга по взгляду. В газели обстановка явно стала веселее, народ начал улыбаться. Илюха, в веселом порыве, хлопнул Армена по плечу.

— Ну что русский, по коньячку сегодня? — тот же, в свою очередь и не думал обижаться, а лишь поддержал.

— Да армян, заслужили!

Все знали эту безобидную шутку, но все равно, салон взорвался дружным смехом. Людей можно понять, таким нехитрым способом они избавлялись от накопленного напряжения.

Омрачала атмосферу лишь Зара, хмуро уставившись в окно, она не реагировала на остальных. Отвлекать ее от самобичевания, никто не собирался, сама должна переварить и сделать выводы.

Кстати, о последних, мне же пора! В конторе отчеты ждут.

Благодаря вселению в Алексеенко, я узнал все об этой команде, в первую же минуту. А вот что изложить в отчете, решать только мне. Прикрыв глаза, и поудобнее устроившись на сидении, я заглянул в «камеру», поспит еще какое-то время, надо бы его освободить, вдруг сам не сможет!

Ну что ж, все дела закончены. Теперь дом, милый дом…

Глава 21

Что бы попасть в Москву на месяц вперед, необходимо вернуться в карман. Так было раньше, теперь же, я могу вернуться, минуя точку «б». Немного боли, и ты на месте, вполне терпимо.

Представил кабинет Набиулина, и вуаля — пропал шум мотора, исчезли запахи душного салона, болезненные ощущения были уже не такими сильными. Начинаю привыкать? Или это адаптация самой системы? Несколько мгновений в вакууме. Хлоп… Полковник влепился в меня ошарашенными глазами.

— Ты что творишь, лейтенант? — начал было он неуверенную атаку, глядя то на меня, то на часы. — Кто санкционировал все эти перезаходы? — продолжал полковник.

— А кто так портал настраивает? — пошел я в наступление. — В первую же секунду по морде, затем здоровенным ботинком по печени! Как вам такой переход? Мне просто пришлось проявить инициативу!

Набиулин в кабинете был не один. Гений с внешностью безумца, Кречетов, смотрел на меня с академическим восхищением и обожанием, от подобного взгляда мне стало не по себе.

— Шесть минут двадцать три секунды! Ровно столько вас не было, — произнес он. — За это время, вы совершили три перехода! А с крайнего вернулись, не заходя в портал!

— От звонков начальства, все телефоны уже красные! — внес свою лепту полковник. — Так что ждем гостей. Ну и каковы же результаты? Очень хочется знать, за что получать по шапке от начальства!

— Я знаю где их искать, все необходимое изложу в отчете!

— Неужели все так просто! — воскликнул Набиулин. — Несколько десятков профессиональных сыщиков, копают уже месяц, и не добились результатов! А вы за несколько минут раскрыли дело⁉

— О, поверьте мне товарищ полковник, это было не просто. После всех этих вселений, мне очень хочется сходить в душ, или лучше в баню! Но боюсь, что это не поможет.

Меня слегка передернуло, когда вспомнил тренера по фитнесу. Профессор же с полковником, удивленно переглянулись. Я все-таки взял себя в руки и уселся на ближайшее кресло.

— Вы вселились в одного из грабителей? — спросил Андрей Юрьевич и подсел на соседнее кресло, привычно закинув ногу на ногу.

— Первая попытка была неудачной, попал в мелкого клерка, тезку. Когда меня грубо уложили на пол, стало понятно, что это провал, даже голову поднять не дали, я мог только слушать. Сами понимаете, толку от этого мало. Пришлось делать перезаход.

Кречетова прямо потряхивало, от научного возбуждения.

— Не обращайте внимания, молодой человек, — проговорил он, заметив мой взгляд. — Просто вы очень обыденно рассказываете о невероятных вещах. Откуда вам известно значение рун и порядок их построения? Наши специалисты по древним языкам, бились над расшифровкой не один месяц!

— Руны знаю. Но откуда? Не знаю! — скаламбурил я, все еще находясь в легком возбуждении, от проделанной работы.

— Полный отчет по операции, — высказался Набиулин, сверля меня негодующим взглядом. — Через час он должен быть у меня на столе!

— Так точно, товарищ полковник! — отчеканил я, не вставая с кресла, уже смиряясь с нудным часом.

Профессор же, тем временем, не отставал.

— Как вы воспринимаете чужую память? Поймите… — он посмотрел умоляющим взглядом, — Для меня это, просто не паханое поле, огромный научный интерес!

— Как-как… — в задумчивости я потер челюсть, фантомная боль все еще присутствовала, — Информация начинает поступать в первые же секунды, как только я осознаю себя в чужом теле. Не проходит и минуты, а мне известно об этом человеке все, что знает он сам и даже то, что забыл или видел краешком глаза, но выбросил из памяти за ненадобностью. Все это в моем представлении, разложено по папочкам, которые стоят на полочках. Надо лишь открыть и посмотреть.

Взгляд ученого стал еще безумнее, хотя, казалось бы, куда больше-то? Встретишь такого на улице, и будешь оглядываться поминутно.

— Мне все же не понятно, — не унимался ученый. — Чужие воспоминания, не перемешиваются с вашими?

— Знаете, в первый раз, я не понял, что произошло. Но адаптировался быстро! То есть, моя и чужая память по умолчанию раздельно, мне известно какие поступки совершал я, а какие мой носитель!

— Вот как вы их называете, встрял в разговор Набиулин. — Носитель! Тогда вы получается паразит? — и криво ухмыльнулся при этих словах.

— Возможно, вы правы, и я самый настоящий паразит! Но с недавних пор, мне ежемесячно платят за это! Причем, весьма неплохо! И кто же мне платит? — я вопросительно уставился на начальника, у него, почему-то, стали раздуваться ноздри, наверное, сейчас что-то будет.

Дверь кабинета плавно открылась и в нее вкатился некий колобок в генеральской форме. Свинячьи глазки по-хозяйски осмотрелись вокруг и остановились на мне.

— Лейтенант Хабибулин⁉ — писклявым, противным голоском, то ли спросил, то ли утвердил он. — Мне нужен ваш отчет, по делу об ограблении ювелирного магазина. Он готов?

— Никак нет! — подчеркнуто официально ответил я.

Профессор Кречетов, смотрел на колобка, с неприкрытым презрением, у него это получалось очень даже красноречиво. Полковник же, держался слегка отстраненно.

— Полковник? — колобок перевел взгляд с меня на Набиулина. — Ваш подчиненный не справляется? — в последних словах, его голос сорвался на фальцет, видимо, хотел показать кто здесь хозяин.

— Товарищ генерал-майор, лейтенант только что вернулся с задания, и как раз собирался составить отчет, — было заметно, что Набиулину неприятно общаться с колобком.

— Плохо полковник, плохо! В конце концов, его можно было составить по пути!

— Идиот! — не смог промолчать Кречетов, мне вдруг стало весело, а полковник закатил глаза.

— Что!!! — взвизгнул генерал и на коротеньких ножках подбежал к профессору

Выглядело это очень смешно, я еле сдержался, чтоб не загоготать. Колобок атакует.

— Вы хотя бы ознакомьтесь со спецификой работы нашего отдела, а уже потом делайте выводы, — продолжил профессор.

— А мне необязательно знать специфику! — прокричал колобок, брызгая слюной. — Мне важен результат! И осторожнее со словами, профессор, ваша ученая степень и влиятельные друзья могут не помочь в следующий раз.

— Я это учту! — парировал Кречетов.

Колобок, в чине генерал — майора, изрыгал миазмы негативной энергии. Никогда не встречал настолько мерзкого человека. А ведь это тело, обличено немалой властью, в том числе и надо мной. Стоит подумать, как от него избавиться. Между тем, колобок обратил свинячьи глазки на меня, и недобро их прищурил.

— Что-то не нравиться лейтенант? Ты на службе всего-то пару месяцев, многого не знаешь! Может даже считаешь себя незаменимым⁉ Я теперь для тебя, царь, бог и отец родной! Со мной надо дружить, усек?

— Вот это то мне и не нравиться, — услышал я свой голос.

— Молчать, лейтенант! И вообще, с какого хера тебе дали офицерское звание? Вылез с какого-то Мухосранска и сразу в столицу? Безродная дворняга, вот ты кто, а не лейтенант ФСБ! Будешь вести себя в том же духе, отправлю на хрен в… — дальше я не слышал, красный туман застил глаза, набился в уши.

Очнулся, когда мои руки схватили кричащего колобка за маслянистую физиономию. Рядом стоял улыбающийся Кречетов. Кто-то, скорее всего полковник, тянул меня за плечи назад и что-то говорил.

И тут хлоп… вместо трусливой морды генерала, я вижу полковника, совсем не по-офицерски падающего на задницу.

Коротенькие, пухлые ручонки, перед моими глазами, хватали что-то невидимое. В уме уже возникло понимание произошедшего, но верилось с трудом.

— Что произошло? — Набиулин, поднимаясь, попытался взять ситуацию под контроль. — Куда подевался лейтенант?

— Ни куда он не девался, — вставил профессор Кречетов. — Он здесь! А вот генерал, похоже далеко отсюда.

— Как это далеко? — до Набиулина еще не дошло, а вот профессор, который сообразил быстрее всех, подошел ко мне вплотную и стал приглядываться, словно смотрел на какое-то невиданное доселе животное.

— Лейтенант! — произнес он. — Я надеюсь, генерал не пострадал? — на его лице появилась ухмылка.

— В порядке он, просто спит, — противным голоском ответил я, и вернул ухмылку профессору.

Подошел полковник с посеревшим лицом.

— Мать твою, Роман! Ты что натворил⁉

— Ничего особенного, я просто влез в этот мешок с дерьмом! Поверьте, никакого удовольствия, не испытываю. Если честно, то сам в шоке, не ожидал подобного эффекта, — приходилось задирать голову, чтобы видеть глаза собеседника, ростом генерал был под метр шестьдесят.

— Вы даже не представляете, лейтенант, какую проблему создали себе и нам. Он же теперь нас со свету сживет. Поднимет все свои связи, чтобы нас уничтожить. Этот мелкий говнюк любит, когда перед ним стелются. А вы могли бы и промолчать! — полковник посмотрел на профессора. — Кто в здравом уме, назовет генерал-майора, идиотом? И вы, лейтенант! Где самоконтроль? Ведь знал же, что подобное может произойти, вот и произошло.

Набиулин совсем расклеился, надо бы его поддержать.

— Ничего он не сделает! — остановил я его тираду. — В расследовании ограбления ювелирного магазина, у нашего генерала шкурный интерес! Это его магазин!

— Ни хрена себе! — удивленно воскликнул профессор. — Так наш генерал миллионер?

— Да! Но не это главное. Он сам навел грабителей на магазин, точнее, вышел через посредников, на нужных людей и дал наводку. Потому и нет никаких видеозаписей, хозяин, в нужный момент, устроил сбой программы, — подвел я итог.

Нахождение в теле этого мелкого, во всех отношениях человека, давило на меня — тайны, взятки, контракты в которые генерал засунул свои грязные рученьки, все было как на ладони. А методы его работы — колобок шел по головам, иногда в буквальном смысле, плевать на всех, есть только он. Очень похож, на Смоленкова. Мне хотелось поскорее покинуть это тело, но еще были незаконченные дела.

— Не удивлен, — прервал мои размышления Андрей Юрьевич. — Эта мразь и на большее способна, — Кречетов, наконец-то оторвался от изучения «моих» глаз. — Вот только к чему такие сложности? Воровать самому у себя⁉

— Все очень просто, уважаемый Андрей Юрьевич! Наш генерал банкрот! Большая часть ювелирных изделий, взята под реализацию. За наводку он взял четверть, плюс в похищенное списал еще на двенадцать миллионов, а страховщик оплатит установленную по договору сумму. Такая вот нехитрая афера, — подводя итог, я уселся в мягкое кресло, колени жутко болели.

— Так, лейтенант! — ожил полковник. — Как долго вы сможете его контролировать? — говоря это, он уселся за свой стол и решал к какому телефону потянуться.

— Сколько скажете, столько и буду! Сейчас генерал в отключке, я на всякий случай изолировал его сознание от внешнего мира, так что он нам не помешает. Вот что, давайте я подкину вам пищу для ума, — для удобства, я пересел поближе к столу.

Профессор с физиономией подростка, замышляющего каверзу, последовал моему примеру.

— Возьмем для начала контракт минобороны, с неким заводом корпусов, в Нижегородской области. Генерал там неплохо озолотился! Космодром Восточный, до сих пор приносит ему дивиденды.

Довольный Кречетов, потирал руки, а полковник с деловым видом, делал какие-то записи.

— Все это прекрасно, Роман, — прервал меня профессор. — Дайте что-нибудь посерьезнее, к сожалению, наш генерал может отделаться домашним арестом, мы же в России живем, — произнес он, с грустной улыбкой. — Любовницы, нам тоже не интересны.

— Зря вы так про последних, Андрей Юрьевич! Если его жена узнает про связи на стороне, то жизнь генерала превратится в ад. Кстати, в его телефоне, она сохранена как Главнокомандующий!

— Ха, казнокрад-подкаблучник! — воскликнул профессор.

— Ближе к делу, лейтенант! — поднажал Набиулин, продолжая что-то писать.

— Хорошо! Есть вариант, — я постарался не замечать скопившиеся в кишечнике газы и позывы посетить отхожее место. Старое тело, есть старое тело. — Так вот! Есть такая французская газета, под названием, Potin, — пришлось напрячь голосовые связки, чтоб произнести это. Интересное дело, я-то, французский не знаю, а вот генерал владеет разговорным, теперь уже не только он.

— Как-как? — не расслышал профессор.

— Je répète encore une fois,cher professeur, quarante a apporté! (Повторяю ещё раз дорогой профессор), Potin, — произнес я, тихо офигивая.

Кречетов же, расплылся в улыбке.

— Не знал, что вы владеете иностранными языками!

— Поверьте мне профессор, до близкого знакомства с генерал-майором, я знал только два языка, русский и плохой русский.

— Да уж, — Кречетов плотоядно растянул губы, видимо представляя, какие опыты он на мне поставит. — Редчайшая у вас способность, товарищ лейтенант, я бы даже сказал уникальная. А главное, как вы после стольких перемещений, умудряетесь сохранить СЕБЯ⁉

— Гхм, — дал о себе знать полковник. — Андрей Юрьевич, давайте с научной стороной разберемся позднее, сейчас есть более важные дела. А лейтенанту еще отчет писать!

— Пфф… — расстроено изрек я, представляя количество предстоящей работы. — Товарищ полковник, мне разве не положены выходные, отгулы или отпуск?

— Положено лейтенант, положено! — произнес Набиулин, отвлекаясь от писанины. — Но пока не заслужено. И так! — поставил он точку. — Продолжайте про газету, и причём здесь генерал-майор ФСБ⁉

— А притом, что наш колобок, поддерживает связь с корреспондентом данной газеты! Изабель Бастьен, так ее зовут, — полковник молчал, но выражение лица было вопросительное. — Ах, да! Извиняюсь, дайте мне пару секунд, — я зарылся в картотеку, под названием память генерала.

Миниатюрная шатенка, лет тридцати трех, может чуть старше, с неплохой фигуркой, огромные зеленые глаза, которые смотрят на меня с бесстыжей откровенностью… «мой генераль!» Картинка быстро сместилась в постель. Ох, какая же она гибкая и упругая, а что вытворяет! Вот бесовка. В этот момент, дряблые генеральские чресла стали наливаться силой. Стоп-стоп… не сейчас, я попытался вернуться обратно. Фух… получилось, мысленно вытираю пот со лба. Мы за столиком в кафе, я, или генерал, одет по гражданке, красотка Изабель сидит напротив. Так… так… то, что мне нужно у нее на груди. Небольшой бейджик, фото и циферки.

— Пишите полковник! — я продиктовал ему номер удостоверения, представителя прессы. Набиулин не заставил себя ждать, печатая номер на клавиатуре, тут же снимая трубку прямого телефона.

— Пробей человека по нашей базе, — произнес он сухим деловым тоном, положив трубку на место, он обратился ко мне. — Вы можете вспомнить, на какую тему они общались? Что она спрашивала? Что он отвечал? Хотя бы частично!

— Боюсь, что помню все! — ответил я просто. — Он изменник, и мы тут до утра будем сидеть, если вы будете писать все что я говорю. Генерал скоро очнется, чувствую ворочаться начал, могу, конечно, держать его в заточении сколько потребуется, но это плохо скажется на психике, — крехтя я поднял тело генерала с мягкого кресла. Колени, газы, копец какой старый, можно это перетерпеть, но чувство омерзения, его куда девать?

— Отпустите его, — внес предложение профессор, глядя на Набиулина, тот немного поразмыслив кивнул.

— Лейтенант! — как-то нарочито официально, произнес полковник. — Если честно, мне нет дела до психического состояния предателя! Но хотелось бы, чтоб генерал предстал перед трибуналом, а не отлеживался в психушке. Я хочу знать, вы на сто процентов уверены в своих словах? — лицо Набиулина пылало праведным гневом, машина правосудия готова сорваться с места и давить.

— Я уже говорил вам, при переходе в чужое тело мне становится известно всё, что знает носитель, даже то, о чем он забыл! Этот багаж остается при мне, по возвращении. Признаться, это не всегда плюс, — я устало потер висок, стараясь прогнать из головы образ волосатого тренера по фитнесу. — Но не об этом сейчас. Да! Я уверен в своих словах!

— Прекрасно, лейтенант! Отпустите его.

Выбрав кресло поудобнее, я уселся в него, закрыл глаза и представил соседнее пустующее место.

ХЛОП… Прохладный ветерок пронзает мое тело, возникает чувство легкости, эйфории. Открываю глаза — я вернулся. Как же хорошо чувствовать свое родное тело, и не каких тебе газов, лишь нога в районе пятки, дает о себе знать легким покалыванием.

Набиулин, стараясь сохранить бесстрастное лицо, общался по телефону, скорее всего с начальством. По обрывкам фраз стало понятно, сейчас здесь станет многолюдно.

Кречетов, с гадкой улыбкой, присел рядом с колобком, который мирно посапывал и пускал слюну.

— Так точно, товарищ генерал! Будут соблюдены все протоколы, — закончил полковник и положил трубку. — Ну что, господа! Интересная информация по Изабель Бастьен… Француженка, но некоторые факты указывают, что она работает на английскую разведку. Очень скоро тут станет многолюдно, — продолжил Набиулин, подтвердив мои мысли. — Вы, Роман, дожидаетесь следственной группы, а вас профессор, я попрошу привести в чувства генерал-майора.

— Если я ему сейчас коленом в нос заеду, он очнется? — поинтересовался Кречетов.

— Профессор, я вас умоляю! — возмутился полковник. — Ученая степень, а ведете себя как подросток. Воспользуйтесь нашатырем.

Колобок, пока еще в чине генерал-майора, проснулся, оглашая кабинет матерной тирадой. Кречетов ожидаемо переусердствовал, чуть ли не залив нашатырный спирт, ему в нос. Открыв глаза, он, еще какое-то время вспоминал наших родственников и не только матерей, затем вдруг притих, затравленно взирая свинячьими глазками.

— Что, вашу мать, тут произошло? — пропищал он, переводя взгляд с полковника на профессора, но видимо вспомнив некоторые моменты предшествующие беспамятству, посмотрел на меня. — Сучий сын! Ты меня ударил⁉ Арестовать ублюдка и под трибунал! — прокричал генерал вскакивая. — Полковник, вы оглохли?

— Успокойтесь, товарищ генерал-майор, вы потеряли сознание.

— И честь! — внёс свою лепту профессор, гадко ухмыляясь.

Колобок, уже собрался и дальше нас стращать, даже открыл для этого рот, но дверь в кабинет шумно распахнулась, влетели два майора, за ними решительно вошел человек в штатском и окинул присутствующих взглядом матерого хищника.

— Генерал-майор Шарыгин! — его голос звенел сталью, даже мне стало не по себе, а уж бедный колобок, под взглядом штатского, попытался слиться с интерьером кабинета. — Вы арестованы, по подозрению в измене родине! Сдать оружие! — обступившее генерала военные, заметно напряглись, пока тот трясущимися руками отстегивал табельный пистолет. Щелкнули наручники. — Увести!

За дверью скопилась целая толпа, и это были далеко не зеваки — офицеры, не младше подполковника, у каждого в руках какие-то папки, талмуды.

— Лейтенант Хабибулин! — обратился ко мне штатский.

— Арестован? — робко поинтересовался я.

— Нет, — хищник позволил себе улыбку, от которой по спине поползли мурашки, сухопутная акула блин. — Мне не вполне известна специфика работы вашего отдела, но вы проходите как свидетель. Следственная группа ожидает, — он указал рукой на распахнутую дверь.

Далеко идти не пришлось, мы разместились в соседнем кабинете, и началась головомойка, которая продлилась почти трое суток. Вопросы — ответы. Редкие перерывы на еду и сон, спать приходилось прямо там, на кушетке и всегда под охраной.

Генерал, судя по всему, тоже не молчал, а пел соловьем. Никто кроме троих — меня, профессора и полковника не знал, откуда я беру ответы, но судя по поведению следователей, они совпадали с генеральскими.

Меня почему-то не спрашивали, откуда мне известны те или иные события, все принималось как должное. Но всему приходит конец. На третьи сутки, меня оставили в покое. Уставшие следаки, закрыли свои папки и ушли по-английски.

Через какое-то время, когда я уже не знал, что и думать, неизменный охранник впустил в кабинет Набиулина.

— Как вы, лейтенант? — поинтересовался тот, закрыв дверь.

Я, то ли от безделья или отупения, бездумно рисовал страшную крокозябру, на забытом следоками листочке. Талантов-то у меня много, но вот художественный отсутствует, и полковник тоже оценил.

— Хм, Роман! Вам бы к психологу обратиться, — произнес тот, поглядывая на рисунок. — Такого чуда-юда, я еще не видел. Что это? — полковник ткнул пальцем в центр моего произведения. — Похоже на голову, вижу лапы, какие-то закорюки на заднице. Ужас…

— Это, саблезадый-долбогрыз! — устало констатировал я. — Он сейчас сытый! Разве не видите, как зверек улыбается? Он немного полежит, переварит обед и пойдет искать самку.

— Долбогрыз, говорите? — произнес он, не зная, как реагировать. — Давайте сделаем так, как только отчет по грабителям, ляжет на мой стол, мы поговорим о выходных.

— Пфф, — изрек я. — Через час он будет готов! — перевернув изрисованный листок на чистую сторону, начал работать.

Повёлся.

— Ну-ну, не торопитесь лейтенант, — поддержал мое рвение Набиулин и вышел за дверь.

Что это было? Саня так и не понял.

Замахнулся по морде одному непонятливому, вроде попал. И раз, муть какая-то. Похоже на сон. Он в смирительной рубашке лежит на нарах, с кляпом во рту. Причем сон прошел довольно быстро. Когда Саня открыл глаза, увидел салон микроавтобуса. Че за хрень? Он чуть не сказал это вслух, но вовремя осознал. Армен и Тормоз, поглядывали на него с легкой тревогой.

Не понял⁉

Вор рецидивист, треть жизни проведший в тюрьмах, старался выглядеть невозмутимо, но даже с таким непробиваемым фейсом, удавалось с трудом. Его мозг лихорадочно искал причину провала памяти. За сорок с небольшим лет, Саня такого не припомнил. По мордам получал, да еще как, до полной отключки! Но ведь очухивался, на том же месте, через несколько минут! А тут, судя по названию улиц, прошло минут пятнадцать! Понять это не трудно, благо тренировались больше месяца.

Пошерстив свои чувства еще какое-то время, он вспомнил про травку, которую частенько покуривал. Еще в девяностые бандитские годы, друзья частенько угощали афганкой, вот это была убойная вещь. Тогда-то Саня на нее и подсел. Не всегда получалось достать хорошую дурь, в последнее время, всё какая-то химия попадается. Порядком прокуренный мозг, услужливо начал выдавать рассказы дружков про срывы крыши, глюки на ровном месте и трезвую голову. Армен так вообще говорит, что это духи приходят пообщаться. На хрен эту дурь и дрянь по венам, вместе с духами, решил для себя Саня. Видимо решительность, проявилась на его лице.

— Ты как, Сань? — Армен так и не спускал с него взгляда. — Бледный ты, какой-то! Есть две минуты, могу вколоть тебе одну тему, махом в норму придешь, и еще баб будешь пару дней радовать! — при этом Армен ухмыльнулся.

— В норме я! — встрепенулся Саня. — Себе эту виагру вколи, Петросян!

— Так я уже, — признался Армен, и выставил перед собой руки в примиряющем жесте. Его не смутил дружный хохот в салоне. — Ща приедем и все будет тип-топ! Мы сегодня молодцы, Крот, Серый, так ведь? — Армен перевел на них взгляд, в поисках поддержки.

— А-то! — меланхоличный Крот ухмыльнулся. — По более чем в последние два раза получилось, лямов на сорок, а то и все пятьдесят! — и толкнул молчуна Серого плечом, на что тот довольно заулыбался.

— Так, завязали ржать! — Сане наконец удалось нацепить маску сурового, но справедливого пахана. — Вот добро заныкаем, тогда и улыбаться будем. — Зара, сопли подбери, уже ничего не изменишь.

Она лишь слабо кивнула в ответ и опять вернулась к своим невеселым мыслям. Это может стать проблемой, в ближайшем будущем, Саня внимательнее посмотрел на девушку. Он тоже убивал, но это было немного другое. Один фуфлогон на зоне, кинул ему непонятную предъяву, при этом использовал слова, которые никак нельзя было пропустить мимо ушей. А тут только один выход — убить, либо тебя перестанут уважать. Саня убил и сожалений по этому поводу не испытывал, ему с детства вдалбливали, за базаром надо следить. А на счет Зары, Ленок за ней присмотрит, наставит на путь истинный.

— Леха, что со временем?

— Опережаем график на десять секунд! — не поворачивая головы, ответил водитель.

— Добро.

Раздав нужные команды, Саня вроде как успокоился, вторая пересадка тоже прошла успешно. Но что-то глодало матерого вора, непонятное гадкое чувство, будто он что-то упустил. Это ощущение может возникнуть, когда ты собираешься в дальнюю дорогу, и терзает до тех пор, пока не выяснится, что ты забыл важные документы или очень нужную для тебя вещь, а сделать ничего нельзя, потому как ты уже на высоте десять тысяч метров.

Глава 22

Эх, хороша свобода, с деньгой на кармане, да в столице!

Не сказать, что Москва мне нравилась, скорее наоборот, народ здесь малость злой, неприветливый. Толи дело Питер — красивый город, мосты, фонтаны, к тому же, сейчас там белые ночи в разгаре. Так может смотаться туда? Всего-то, пять-шесть часов на поезде. Размышляя, я не спеша шел по Большой Лубянке, стараясь держаться поближе к зданиям, людской поток здесь был намного слабее.

Набиулин по моей просьбе и под давлением профессора, выделил трехдневный отпуск. Это фсбэшная издевка, а не отпуск! Полковнику, я, конечно, ничего не сказал, ограничился кислой миной. Набиулина мой фэес нисколько не смутил. По его мнению, моя работа и есть отдых.

Отпустил-то скрепя сердцем, с кучей наставлений. «От наблюдателей не сбегать, в конфликтные ситуации не попадать, и вообще, сиди лучше в выделенном тебе гостиничном номере, всё что нужно принесут по звонку».

Последние слова я услышал уже выйдя из его кабинета.

Вот уж хренушки! Отдыхать так отдыхать! И начну, пожалуй, с баньки!

Сказано-сделано, поленившись искать нужное в интернете, сделал проще, подошел к таксисту и спросил. Водила, темпераментный южный мужик с густыми усами, не только подсказал, но и подвезти предложил.

— Девочки на любой вкус, само собой самые красивые в Москве.

Я отказался, ограничившись взятой у него визиткой. С проститутками ни разу не связывался и не собирался, замужние моя страсть — грешен, знаю. Катюню бы сюда, подумал я, с тоской поглядывая на проходящих мимо москвичек, некоторые были весьма аппетитны.

Неудивительно, что таксист армянин привез меня в сауну, где владельцем был его соплеменник. Брат, сват или может внучатый племянник дедушки его дяди, неважно, народ дружный, всегда вместе держаться. Банщик, он же бармен, проводил в мои номера, по дороге не забыв предложить компанию.

— Сколько хочешь уважаемый? Одну, две, пять? — при этом хитро подмигивая, соблазнял меня банщик.

— Не надо никого! — отказался я.

Владелец не думал отставать:

— Так может, кого другого надо? — произнес он, оглядывая меня с ног до головы.

— Так! — мне пришлось остановиться и проникновенно заглянуть, в его хитрованские глаза. — Не вздумай продолжать! Иначе я расстроюсь, потом в твоей баньке случится разруха, а я пойду искать другую. Помыться я хочу, кости погреть! Ясно?

— Понял, понял дорогой! — невысокий армянин, в страхе присел, чем стал похож на гнома. — Пить что будешь? — он вроде как взял себя в руки, но в глазах затаился страх.

— Ирландский Эль Патрик есть? — моя слабость темное крепкое пиво, ирландцы знают в этом толк.

— Найду! — заверив меня он поспешил ретироваться.

Вот уже второй час, я предавался древней традиции, если точнее напивался в одиночку. Компанию мне составлял лишь огромный телевизор, транслируя хиты современной попсы. Парилку и бассейн оценил по достоинству, как и небольшой водопад, но душа требовала большего, потому на столе появился коньяк, который я запивал пивом и закусывал шашлыком. Подобное потребление, очень скоро дало о себе знать, мне вдруг захотелось петь, можно даже и с танцами совместить. Как не крути, но баня, как она не была хороша, для этого мало подходит. А посему к черту ее, программа будет продолжена в другом месте.

Выглядевший небольшим снаружи, но довольно просторный внутри, бар «Добрый Медведь», только начал наполняться страждущими до излишеств.

Деревянный потолок с балками, столы и стулья, поражали своей фундаментальностью. Резная барная стойка, за которой я с комфортом разместился, и нетрезвым взором высматривал бармена. За спиной, весело переговаривались разномастные компании, а я готовился к продолжению вечера.

— Уважаемый! — пришлось повысить голос.

Бармен, двухметровый бородатый мужик похожий на байкера, переодетого в русскую косоворотку, подвязанную красным кушаком, неспешно подошел завидев мой призыв.

— Чего изволите? — пробасил он, поглядывая на меня из-под кустистых бровей.

— Бутылку Кенингсберга и рюмку! Я же могу прямо за стойкой ее выпить? — пришлось спросить, ввиду незнания местных традиций. Пусть считает меня деревенщиной.

— Отчего нет⁉ — произнес он, с ухмылкой наливая мне рюмку. — Вы можете даже весь зал напоить, за свой счет!

— Спасибо за информацию, — улыбнулся я, принимая его игру. — Неизвестно куда приведет меня зеленый змей, возможно позднее я так и сделаю. Бармен, отсалютовав початой бутылкой коньяка, и поставил ее перед моим носом.

Пригубив благородного напитка, я оглядел зал. Однако! А мест-то уже нет! Пока я общался с барменом, народ, кто парами, кто группами, успел занять все столики, а меж ними ловко лавировали официантки.

Можно, конечно, разбавить компанию из трех дамочек, которые недвусмысленно поглядывали в мою сторону, благо смелости хватало и без выпитого, или к тем двум мужикам, за дальним столиком, изредка поглядывая на меня, они отхлебывали что-то из бокалов. Похоже коллеги пьют минералку, подумал я с улыбкой. Странно, что их в бане не было. С недавних пор, чужое внимание к своей персоне, не оставалось для меня секретом.

Что три дамы, предбальзаковского возраста, что эти два аккуратных костюма, их взгляды словно скребли мой затылок и показывали направление. Очень полезное умение, в данный момент было затуманено количеством выпитого.

Ради эксперимента, я даже карман представил, надеясь вовремя остановить процесс перехода, но этого не понадобилось, портальный зал был глух и нем к моим потугам, я тупо не мог сосредоточится. Значит все-таки есть ограничения, будем иметь ввиду. Между тем, люди прибывали, барная стойка уже была забита на половину, впрочем, нечему удивляться, сегодня вечер пятницы.

БАЦ… Меня грубо толкнул плечом, проходящий мимо лысый здоровяк, причем сильно. Не выпал лишь потому, что крутящийся стул был с высоким бортиком. Лысый повернулся и криво посмотрел на меня.

— Чё? — выдал он, не очень интеллигентно.

Я лишь отвернулся с улыбкой. Вот только отпуск мне не надо портить, тут же всплыла картинка с полковником, который грозил пальцем, «в конфликтные ситуации не вступать». Держим себя в руках.

— Ну и все, б…ть! — подытожил лысый. Развернувшись, он победной походкой пошел к своему столику. Вот и поговорили.

Запах знакомых духов, защекотал обоняние, лаванда не лаванда… Стали возникать ассоциации, когда-то в прошлой жизни: темноволосая девушка стоит, прижавшись ко мне спиной, правая рука вытянута перед собой, в ней пистолет. Я придерживаю ее руку и вдыхаю аромат волос. «Успокой дыхание девочка, вот, умница, а теперь задержи его и жми курок. БАХ…» Звук выстрела отражается от стен, в приятный запах духов примешиваются пороховые газы. Зара?

— Хватит ко мне звонить! Я большая девочка, все пока! — аккуратно поворачиваю голову.

— Водку пожалуйста! — услышал я заказ «Зары».

Бармен довольно расторопный для своих размеров, порхал за стойкой. А девушка, ничем не похожая на Зару Скворцову, была уже под шафе и нервно тыкала, что-то в телефоне.

Никак чужая память шалит, всего лишь духи, а ассоциации с ними выдали целый букет. Кречетов прав, как бы это не стало проблемой, в будущем.

Чужой, настойчивый и злой взгляд, пошкрябал мой затылок, слегка поворачиваюсь и боковым зрением, вижу давешнего лысого знакомца, тот решительным, но не очень твёрдым шагом двигался ко мне.

Вот засранец! И чего ему неймется? Видать принял еще грамм сто и решился на второй заход. Н-да, без конфликта не обойдется. В последний момент, я подался телом в противоположную ему сторону, была надежда, что прокатит. Расчёт лысого, был на верхнюю часть тела, когда сопротивления не последовало, инерция потащила вперёд, бедром о подлокотник крутящегося стула, а он, между прочим, жёстко прикручен к полу. Эффект был немного неожиданным, лысый, не ждавший подобной каверзы с моей стороны, удивленно открыл рот, и от ускорения приданного не той частью тела, с гыканьем отлетел в сторону, при этом неуклюже размахивая руками, одной из которых заехал проходящему посетителю, точнехонько в ухо. Жертва же, в лице волосатого господина, тоже подобного не ожидала, однако быстро пришла в себя, вслед за покрасневшим ухом, лицо обрело бордовые тона и с криком:

— Сука, я тя, щас! — волосатый прыгнул на лысого, который пока еще не все осознал или не успел осознать, получив в нос, он впечатался в стойку, отскочив от нее словно мячик. Лысый налетел на волосатого сбив его с ног. Дальше драка продолжалась в лежачем положении.

— Во дают! — воскликнула довольная «Зара».

Хоть какое-то развлечение. Я же сидел тихо, потягивая коньячок, заботливо налитый барменом. А что делать? Лысый нашел то, что искал! Волосатый же, оказался не в том месте. На недовольные крики посетителей прибежала охрана, дюжие парни скрутили драчунов и вытащили на улицу.

Мои наблюдатели, тоже слегка поволновались, один даже порывался вскочить, но коллега вовремя его остановил и теперь они вновь давились минералкой.

Внимательно присмотревшись к девушке, что я спутал с Зарой, решил, не моё.

Я уже собирался встать и отправиться к дамочкам, благо одно место у них все еще пустовало, но не успел. Блондиночка, одна из их троицы, уже была рядом, стрельнув по мне веселыми глазками, уселась на пустующий стул.

— Мужчина, не хотите ли присоединиться к трем скучающим дамам? — во как, за меня делают работу, то есть откровенно снимают.

Она смотрела смело, или скорее похотливо, этакий многообещающий развратный взгляд. Что-то мне в нем не понравилось, слишком профессионально что ли, но будучи не особо искушенным, и весьма поддатым, отбросил сию мысль как ненужную.

— Вы не поверите, я как раз собирался это сделать, — попытался я ее заверить.

— Неужели? Так вы решительный мужчина! А как сложен, вы спортсмен?

— Пфф… — Сидевшая рядом «Зара» прокомментировала наш диалог.

Где-то в глубине души, я был с ней согласен, но мне на это плевать, незнакомка симпатичная, а у меня полуторамесячное воздержание, может потому тихий голос разума, превратился в шепот, затем и вовсе замолк.

— Мадам! — инициативу проявил бармен. — Вы что-нибудь закажите? — веселье в баре было в полном разгаре, говорить ему пришлось напрягая голосовые связки.

— Мм… — задумалась моя будущая мадам. — Мартини с пятью оливками, — решилась, поправляя и без того безупречную прическу. Пришло время брать власть в свои руки.

— Вы лучше дайте нам, большую бутылку мартини и банку оливок! Мы пойдем за столик.

— Оу, какой мужчина! — моя мадам, расплылась в улыбке, во все тридцать два.

— Сию минуту, уважаемый, — ухмыльнулся бармен и пошел шерстить свои запасы.

Блондинку звали Ольгой, она главный менеджер, по каким-то там продажам. Веселая, балагуристая, не замолкала ни на секунду. Мне удавалось вставить лишь, «ага, ну да или да что ты, не может быть». Её подруги, Марина и Татьяна, тоже что-то продавали и с каждой выпитой рюмкой, становились все интереснее. Коньяк и мартини лились рекой, я и не подозревал, что в меня столько влезет.

Затем начались танцы и живая музыка, с настоящим цыганом. Помню, как сунул тому пятитысячную купюру и исполнил очи черные на бис, хотя в памяти сохранился только первый куплет. Вот чего требовала заскучавшая душа — безудержного отдыха. Плевать, на то, что утром будет жуткое похмелье, не в первой, переживём, плевать на чужое мнение, пусть смотрят на себя, я отдыхаю. Пусть весь мир подождёт, до завтра.

Постепенно бар исчерпал свою привлекательность, требовались новые ощущения, я не был большим оригиналом, а потому баня, при чем та же. Владелец, бармен-банщик, не удивился появлению бывшего клиента, а лишь по секрету сказал, что он мог бы и получше девочек найти, но раз нравятся старые, то это мое дело. «Какие же они старые? Клёвые… вроде не сильно пьяный⁉»

Коллег по цеху решил не приглашать, хотя подмывало, стоило только глянуть на их кислые физиономии, но издеваться всё-таки не стал. Обо всём будет доложено начальству, а мне плевать. Я отдыхаю как умею. И вообще это будет потом, в другой жизни, а сейчас: парилочка и прохладный бассейн, прекрасные, манящие дамы… «САМ ТЫ СТАРЫЙ» и пусть весь мир подождёт.

Глава 23

Набиулин в сотый раз перечитывал отчеты подчиненных. Но, к сожалению, не находил ничего нового. Он не знал, на что опираться в поисках.

Три дня назад, лейтенант ушел в отпуск и пропал. Впрочем, у него есть еще пара часов, это если думать, что он до сих пор гуляет. А вот факты говорят о другом.

Лейтенант Хабибулин, покинул территорию бани с черного хода. Этот выход, также как и главный был под контролем. В отчете сказано, что никто оттуда не выходил, но еще есть выписка об аварии, что произошла в непосредственной близости от наблюдателей. Столкнулись две легковушки, ничего серьезного не произошло, но это было неожиданно и шумно, наблюдатель мог отвлечься на несколько секунд — этого вполне достаточно.

Его компания, в количестве трех женщин, тоже пропала. Полковник понимал, что здесь ни чисто. Сам лейтенант, будучи вусмерть пьяным, не мог провернуть такую операцию. Или мог? Его возможности, для полковника тёмный лес. Либо сам, либо похищение! Набиулин не хотел давать отмашку, на более глубокий поиск. Причина тому проста, отпуск еще не закончен, да и сам лейтенант обладая уникальными способностями, может за себя постоять.

Размышляя о пропавшем сотруднике, полковник отвлекся на другие мысли. Специалисты почти два месяца проводят эксперименты, отталкиваясь от показателей лейтенанта, за эталон была взята его история болезни, весь букет заболеваний с рождения, до момента облучения ЭМИ. Несколько сотен человек, добровольно и не совсем, стали участниками. В эти ряды попали инвалиды и даже люди с отклонениями в психике, а результат нулевой.

Проекту с поэтичным названием «Мерцание», дала ход кровь. Именно из нее ученые получили пропуск в карман. Вера, а ныне капитан Усольцева, по сути, была донором проекта. Полковника не особо интересовала научная подоплека. Он был потомственным военным, важен достигнутый результат. Знай свое дело, окружи себя нужными людьми и руководи, у него это получалось и без знания химии или физики.

Из объяснений Кречетова, Набиулину стало понятно, что все дело в составе крови, а точнее в плазме, она состоит в основном из воды и несет в себе питательный раствор, газы, продукты метаболизма, все это циркулирует по организму и питает его. Так вот, состав плазмы у пациента номер один изменился, в результате чего, мозг начал получать немного другой коктейль в качестве питания, а результатом стала активация тех его участков, что ранее находились в спящем режиме. Профессор еще много чего объяснял, но это уже было не важно, суть полковник уловил, ее кровь несла в себе изначальный код.

Одно существование портала, говорило о том, что земля — это либо забытая колония, либо находится под чьим-то патронажем. Скорее находилась, потому как за прошедшие годы, хозяева так и не появились, никто не предъявлял своих прав.

Строение портала, арки, своды их высота и конфигурация клавиатуры настройки, все это построено под человека, либо очень близким по строению. Когда-то здесь существовала высокотехнологичная цивилизация, которая смогла победить время. Трудно представить, каких высот эти существа достигли в остальном. Но куда же они делись? Война? Эпидемия? Или шагнули на другую ступень⁉ Возможно когда-нибудь, это станет известно.

А сейчас что? Оказалось и в наше время, встречаются носители первоначального кода. Он не передается по наследству — проверено.

При благоприятных условиях, код может проснуться — активироваться, что и произошло с Верой. Она попадает в карман во сне, без своего на то желания. Будто срабатывает программа, которую забыли отключить, и она со временем стала глючить.

Вера, по сути, обслуживающий персонал. К такому выводу пришли Кречетов с командой, когда появился Роман. Способности которого в разы превышали умения «омеги», так назвал ее профессор.

Лейтенант же, «альфа»! Ему не нужен транспорт в виде портала, потому как сам является его носителем, он и есть портал, только более совершенный. Лейтенант способен уйти куда угодно, ни пространство, ни время, не являются для него барьером, а умение вселяться в чужое тело, стало шоком даже для Кречетова. Идеальный оперативник или разумное оружие, его аналогов не существует.

У Китая, судя по разведданным, появилась «омега», они уже заняли несколько ячеек. Американцы по старой доброй традиции, стащили результаты чужого труда, путем ошибок и жертв, они сумели пробиться в уже занятую портальную ячейку, где получили втык от наших оперативников, теперь туда не суются. Зато активно ведут разведывательные работы, на территории Китая и России. От размышлений, полковника отвлек телефон прямой связи.

— Мой замок класивее!

Мишка, мой лучший друг по детскому саду, высунув язык от усердия, работал лопаткой изредка поливая песок из маленького ведерка и хвастался.

— Ну и фиг с ним, зато мой больше и даже окна есть, а у тебя только дверь.

Я старался не отставать от друга и еще хотелось, что бы все увидели, какой у меня классный замок.

Зовут меня Ромка, завтра исполнится аж целых пять лет, уже совсем большой, не то, что остальные. Вон Тимоша, ему даже и четырех нет, фу мелочь, вечно ходит с размазанными соплями.

Тут над песочницей нависла тень и БАЦ… Нога в сандалике растоптала Мишкино творение. Еще раз БАЦ… Мой замок постигла та же участь. Мишка сидел с открытым ртом, не зная, что делать, правда глаза уже заблестели от подкативших слез. Костик Баранов, именовался просто Баран — наш давнишний враг, незаметно подкрался и отомстил нам за утреннего жука, подкинутого ему в кисель.

— Ха, дурачки, конец вашим замкам, — Костик, сотворив злодейство попытался скрыться, но не тут-то было.

— Ах ты, Баран! — я прыгнул на него с лопаткой, но не с простой, она была детская стальная, ХРЯСЬ…

Мое страшное оружие чиркает его по лбу. Костик не ожидал скорого возмездия и с выпученными глазами попытался спастись. Очень не кстати, под ногу попадается ограждение песочницы и тот падает лицом в землю.

— Ааааа! — Баран поднимается и поджав нижнюю губу оповещает всю округу громким плачем.

Тут мне стало страшно. Еще бы, у него из носа текла кровь вперемешку с соплями, а на лбу косая кровоточащая царапина. Карающий орган в лице моей мамы, не заставит себя долго ждать. Она работает нянечкой в этом же детском садике.

— Ааааа! — продолжал рыдать Костик, разворачиваясь и показывая всем, как сильно он пострадал.

— Ух ты! — мой верный друг Мишка, завидев подобное, бросал растерянные взгляды, то на меня, то на Костика. — Теперь же милиция плиедет, да? Мой папа ласказывал, как его длуг, стукнул длугого дядю железной палкой и за ним плишла милиция.

— Ааааа!

Как же мне хотелось закрыть ему рот. Чего же он так орет-то?

Вот уже бежит испуганная воспитательница, за ней, потряхивая грудью пышная нянечка.

— Что случилось, Костенька?

— Ааааа! Это Ромка, он плохой, Ыых, — хныкала и одновременно жаловалась моя жертва, а мне хотелось сбежать. — Он меня лопаткой стукнул и жука в кисель положил, Мишка тоже плохой. Аааа! — Воспитательница с укоризной посмотрев на меня, взяла Костика за руку и увела.

— Рома! — обратилась ко мне тетя Аня, наша нянечка. — Как тебе не стыдно?

— Он пелвый начал, — вступился за меня друг. — Обзывался, а потом наши замки ластоптал, — от волнения Мишка сам чуть не растянулся об ограждение.

— Разве за это надо бить по лицу? — не уступала тетя Аня. — Так можно и без глаз остаться, я сейчас расскажу твоей маме, она с тобой поговорит!

Ну все, пол дня в углу придется простоять, но сначала долгий разговор с мамой.

Но разговора не состоялось, меня взяла за руку незнакомая тетя и отвела на скамейку, где она присела, а я стоял, опустив голову.

— Да Рома, натворил ты дел, — строго произнесла она. — Костю, повезли в больницу, ему будут зашивать голову и лечить нос, посмотри на меня, не прячь глаза.

Я заплакал, бесшумно, просто потекли слезы. Мне было страшно и немного стыдно за содеянное. А еще ужасно хотелось повернуться, кто-то наблюдал за мной, кто-то плохой, но я не мог расстроить тетю, стоял и пускал слезы.

— Посмотри мне в глаза, — еще раз повторила она, от неожиданно появившейся жесткости в ее голосе, я подчинился. — Не расстраивайся так сильно, — прозвучало уже мягче, ее светлые глаза наполнились теплотой, тут я начал всхлипывать.

— Скажи мне Рома, ты бы хотел, чтобы этого не произошло? Хочешь вернуть все назад и поступить по-другому?

— Да хочу, я плохо поступил, мне жалко Костю, — стало как-то неуютно, злой взгляд буравил мне затылок.

— НУ ТАК ВЕРНИСЬ И ИСПРАВЬ, — голос неожиданно стал металлическим, будто говорил не человек, он словно хлесткая пощечина, заставил меня пошатнуться. — ВЕРНИСЬ НАЗАД! — звенело в голове. — ИСПРАВЬ!

Возникло ощущение неправильности происходящего, я не должен быть здесь. Вдруг подступила тошнота, а светлые глаза, превратились в черные дыры, они увеличивались, заполняя все вокруг пока не поглотили меня полностью. Темнота…

Глава 24

Туман и боль то возникали, то пропадали, словно что-то горячее касалось моего лица, но туман мешал понять, как вязкая патока заполняя мое сознание.

— ОЧНИСЬ! — чужой голос прорвался сквозь нездоровое марево и затем опять боль. — ОЧНИСЬ ЖЕ! БАЦ…

Воу! Меня же по лицу бьют! Чья-то небольшая, но жесткая ладонь обожгла мою щеку. Что за…

Открыв глаза, я пытался сфокусировать взгляд, но видел лишь мутные очертания. Кто-то нависал надо мной — белый халат или костюм, светлые волосы.

— А-а, ну наконец-то! — прозвучал приятный женский голос. — Доброе утро, господин лейтенант!

Последняя фраза резанула слух, но я пока не понял почему. Медленно, но, верно, мозг набирал обороты.

Бар, там я встретил Зару… нет, не её… блондинка… очи черные. Вроде было три женщины и баня, потом не помню. А сейчас, лежу на чем-то жестком, руки крепко зафиксированы, как и ноги, даже дернуться не могу.

Мне, наконец, удалось сфокусироваться. Симпатичная блондинка с правильными чертами лица, красивая улыбка. Картину портили лишь глаза, холодные цвета стали, они словно жили отдельно, и в данный момент, безразлично взирали на меня.

— По… кха… кха… — сухой кашель разодрал горло не давая сказать ни слова.

— Дай ему воды, — скомандовала блондинка.

Появился крепкий брюнет со стаканом, он приподнял мне голову и влил живительную влагу. Напившись и откашливаясь, я спросил:

— Почему я связан? Кто вы?

— Мой дорогой лейтенант, вы связаны уже третий день! Меня зовут Мария, вы у нас в гостях!

— У Вас? — спросил я, понимая, почему меня назвали господином, а не товарищем.

— Да, у нас! А не у вас, — проворковала та, обворожительно улыбаясь.

— Разве гостей связывают? Посадили бы за стол, чаю налили.

Я тянул время, пытаясь сообразить, что делать. Значит, меня пленила чужая разведка⁉ Это плохо! Будут пытать, склонять к сотрудничеству? И еще, интересно, что они уже знают?

Посмотрев направо, я увидел стойку с капельницей, трубка шла к моей руке.

«Чем-то накачивают, суки! Или питательный раствор? Три дня всё-таки.»

— Мы немного знакомы со спецификой работы вашего отдела, — словно прочитав мои мысли, произнесла Мария, — И иллюзий не питаем. Вам, кстати, тоже советую, — улыбка стала похожа на оскал. — Ты Рома будешь связан ровно столько времени, сколько потребуется! Ты уже взрослый и сам понимаешь, что от тебя требуется информация, либо расскажешь добровольно, либо… — тут она отошла в сторону и моему взору предстал лысый сухой мужичок. — Познакомишься с нашим добрым доктором.

Добрый доктор, так и стоял не реагируя, словно отключенный. Тут я прикрыл глаза и представил карман, тот промолчал, как и тогда в баре.

— Не надо пыжится, господин лейтенант. Специальный препарат, блокирует способность к перемещению. Да-да! Это мы уже знаем, — глядя на мое удивленное лицо, произнесла Мария.

Плохо блин, плохо! Я не Павлик Морозов, долго не выстою.

— Итак! — блондинка перешла на деловой тон. — Меня интересует способ твоего перехода, как ты это делаешь? Куда попадаешь? Как возвращаешься, минуя карман? Нам известно, что ты каким-то образом сумел предотвратить теракты в Москве, расскажи, как ты это сделал нигде не засветившись. Далее, время, место перехода, ключ к этой ячейке кармана или ангара, как вы его называете. Можешь начинать с любого вопроса, но ответить ты должен на все!

Сначала, я начал улыбаться, потом уже откровенно ржать во весь голос.

— Я сказала что-то смешное? — поинтересовалась Мария, склоняясь к моему лицу.

— Ты вкусно пахнешь, Маша! Мне нравится, может быть, развяжешь и поговорим в более приятной обстановке?

Злоба исказила ее лицо, оно уже не было симпатичным, Мария стала похожа на овчарку готовую сорваться с поводка.

— Для тебя свинья, я Мария, можно шеф или босс! Ненавижу эту страну, ваш не убиваемый менталитет и животных, что называют себя людьми. Для вас, моральных уродов, отдохнуть, означает выпить ведро пойла и уединиться со шлюхами в бане. И если ты не начнешь отвечать, я попрошу доктора выдрать тебе ногти, сначала на руках, потом на ногах, затем он примется за твой член, который ты суешь куда попало, — последние слова она прошипела змеей.

— Так бы и сказала, что лесбиянка! — я подмигнул ей с заговорщической улыбкой.

— Доктор! — крикнула блондинка шпионка, затем взяв себя в руки добавила. — Приступайте.

Эскулап включился и вопросительно посмотрел на Марию.

— Начните с левой руки, — скомандовала та.

Добрый доктор не спеша, достал откуда-то блестящий чемоданчик, и так же медленно подошел ко мне с левой стороны.

— Я начну с большого пальца, засуну под ноготь вот эту красивую иголку с крючком, — скрипящим голосом, поведал мне эскулап, демонстрируя обсуждаемый предмет. — Затем, стану медленно вытаскивать, — говорил он, обычным будничным тоном, одновременно одевая хирургические перчатки.

— Не передумал, лейтенант? — поинтересовалась Мария

— О нет-нет, продолжайте, мне даже интересно! А вы босс, не передумали? Предложение еще в силе, один поцелуй, но страстный и глубокий.

Мне даже удалось искренне улыбнуться, ну или почти искренне, поджилки то трясутся. Одна игла чего стоит, толстая, сантиметров пять в длину, очень похожа на сапожную, за одним исключением, крючок там заковыристый, туда легко, а вот обратно с хрустом. А ведь этот маньяк еще чемоданчик не открывал, даже представить страшно, сколько там для меня сюрпризов.

Мария мой вопрос, как и предложение, оставила без ответа. Мужества с каждой секундой становилось все меньше, а эскулап уже открывал чемодан. Всё, приплыл, сейчас буду орать и ругаться матом, может даже поплачу. Тишину помещения и мои невеселые мысли, прервала телефонная трель.

— Yes!.. — услышал я голос Марии. — Are you sure?.. Okay, okay, I’ll do my best! — она постояла еще какое-то время, затем обернувшись отдала приказ:

— Оставьте нас, пожалуйста!

Брюнет, за все время не издавший ни звука, тут же подчинился и вышел за дверь, а вот доктор похоже расстроился, он стоял с кислой миной, не зная, снимать перчатки или собирать свой скарб. Бедному маньяку не дали поиграться. На помощь ему пришла Мария:

— Доктор, пусть все остается как есть, возможно позднее пригодится.

Слегка приободрившись тот последовал за брюнетом.

Дверь закрылась. Блондинка-шпионка подошла вплотную. С ней произошли разительные перемены. Не знаю, с кем говорила по телефону, но сейчас она была само очарование, томная улыбка, блестящие глазки, даже прическу поправила. Вот стерва, а!

— Вы решили принять мое предложение? — как бы невзначай, поинтересовался я.

— Скажем так, — она стряхнула что-то с моего плеча. — Хочу выслушать, а уже потом решать.

— Ну что ж, разумно! За один страстный поцелуй, я отвечу на один вопрос. Даю слово!

— Хорошо. Но, если обманешь, я отрежу тебе яйца, понял, кобель? То есть, Ромочка, — проворковала она.

— Конечно, Машенька. Вот только обнять не смогу, извини, ты уж сама как-нибудь.

Игриво улыбнувшись, эта стерва задрала юбку, залезла и устроилась прямо на мне, приятная тяжесть упругого женского тела, давила на пах. Склонившись и обхватив руками мою шею, она произнесла:

— Ну держись, жеребец! — и впилась, теплыми мягкими губами.

Эффект был силен даже для меня, ожидающего нечто подобное. Раз способность перемещения по мысленному приказу заблокирована, осталось проверить переход в одно касание, в данном случае очень даже приятного. Риск, конечно, был, могло не сработать, и тогда ждем доктора, но ведь при положительном результате, у меня на руках одни козыри!

Сначала был просто поцелуй, шпионка блондинка не обманула, столько страсти не каждая женщина может выдать, меня буквально накрыло волной желания и похоти. Если бы это продлилось еще несколько минут, то связывающие меня ремни, трещали бы от перенапряжения, настолько это было сильное чувство.

Я только успел подумать об образовании Марии… Неужели такому учат в шпионской академии? Но вдруг, где-то на краю моего сознания, зародилась искра. Я не мог видеть ее, лишь чувствовал, как та стремительно растет, заполняя и поглощая мою суть, в какой-то момент искра дошла до критической точки и взорвалась.

Хрясь… неприятная боль в носу и подбородке. Открыв глаза, я понимаю, что лежу на столе лицом вниз.

Ромы нет, его тело сдано на хранение на какой-то склад вне времени и пространства. Но вот суть его, пребывает в оболочке Марии, которая отключилась, не успев ничего понять.

Н-да, сладкий был поцелуй, подумал я, гоня от себя туман желания. Накрыло, так накрыло!

Сосредоточимся на главном, вернее на главе нашего шпионского звена и подчиненных. Пора вставать, если они не сообразят, использую эффект неожиданности.

Спрыгнув на пол, я чуть не матюгнулся в голос, как же неудобно на шпильках, и еще этот дискомфорт из-за отсутствия моего достоинства и наличия не нужных причиндалов.

Гадство, кажется, мне мало платят!

Рывком открывается дверь и забегает Андрэ. Тут его Андреем кличут.

— Мари, что произошло? Где он? — глаза выпучены, ноздри расширены, похоже удивлен.

— А я еб… Я откуда знаю! — чуть не ляпнул, нечто на строительном языке, девушку это не украсит и меня, любимого, может выдать. — Я с ним работала, а он вдруг исчез! — продолжил я, на чистом английском.

Теперь этот сучонок, смотрел на меня как на шлюху. Определенно мало платят, вот бы полковника в эту юбку загнать, пусть на себе почувствует.

— Может действие блокирующего препарата закончилось? — внес я предположение. — Или мы чего-то не знаем⁉

Где у этой дамочки оружие. Без пушки я чувствовал себя как голый. Странное чувство и явно не моё. В дамской сумочке, выдала память Марии, а сумочка на столике, есть еще нож в специальных ножнах на бедре, но я все равно направил шпильки к столику.

— Препарат должен действовать еще шесть часов! — произнес вбежавший Михаил.

Дома он просто Майк. А тут командир нашего звена, это он позвонил Марие:

«Детка, придумай что-нибудь кроме пытки, желательно, чтобы этот оперативник оставался целым и невредимым, за ним уже едут специалисты из центра. Посмотри на него Мари, он же бабник! А ты умеешь с такими ладить». Добрый босс! Нравится или нет, но это работа, не отвертишься.

Так теперь, что там по обстановке? Майк, Андрэ, доктор и два бойскаута переростка на верху, пять против одного или одной.

— Мари! Он тебе что-то говорил, перед исчезновением? — поинтересовался запыхавшийся босс.

— Нет! Просто испарился, что будем делать, босс? — между делом сумочка оказалась у меня в руках.

— Как что? Срочная эвакуация! Я уже отправил сообщение о провале. Русские быстро примчаться. Так что уходим согласно протоколу.

Ага, значит я пока вне подозрений, но это пока, умные головы из центра скоро сообразят, надо спешить. Послышалось близкое пик…пик…пик. Это значит, что осталось пять минут затем настанет бабах, и частный дом в пригороде Москвы сравняется с землей.

Все молча пробирались к выходу из подвала. На первом этаже, нас ждали два бойца из охраны, увидев нас быстро направились к выходу.

На улице был день, начало лета, очень тепло.

Прыгаю в гольф, припаркованный во дворе дома, ворота уже нараспашку, и газу. Майк сделал тоже самое, остальные едут вместе. То, что в данной ситуации требовалось от Марии, было выполнено, осталось только перевоплощение в жгучую темноглазую брюнетку, избавиться от машины и затаиться в однушке на окраине, до получения дальнейших указаний.

Глава 25

Теперь я должен выполнить обязанности фсбэшника. У Марии было два телефона, один прослеживался ЦРУ, от него нужно избавиться позднее, второй не должен был, по крайней мере ее память об этом твердила.

Недалекое БАБАХ, оповестило меня, что домика больше нет. Выруливая и следя за дорогой в пол глаза, я отправил смс по нужному адресу — очень неудобно с такими ногтями.

Ну все! Моих американских коллег, ждет теплый прием. Нужно решить, что делать дальше, тут блямкнул телефон, оповещая о входящем сообщении с закрытого номера:

«Принято. Отправляйтесь по адресу, соответствующему данной ситуации».

«Вот уж, хренушки, не поеду я к этим мясникам».

Сначала к Набиулину, сдам эту сексапильную русофобку, авось меня прикроет, в хорошем смысле. Открыв окно, избавляюсь сразу от обоих телефонов.

Машину бросил недалеко от Измайловской, предварительно перевоплотившись в брюнетку, а дальше пара пересадок на метро и Лубянка.

Несмотря на то, что до часа пик было далековато, у входа было довольно многолюдно, народ спешил по своим делам, не обращая особого внимания на подобных себе. Погруженный в свои мысли, я влился в людской поток и не сразу заметил пристальное внимание. Один, два, затем сразу несколько взглядов, царапали меня. Что за хрень? Неужели здесь столько соглядатаев? Боковым зрением заметил, как меня разглядывает мужичок лет пятидесяти пяти, и молодой парень явно студент, не сводит глаз.

— Вах! — услышал я, от проходящего мимо кавказца.

Б…ть! Вот идиот, как же до меня сразу не дошло! Они смотрят на Марию! Я же и сам всегда разглядываю привлекательных особ. И эта временная оболочка, что не говори, есть на что посмотреть: длинноногая, юбка чуть выше колен, третий размер груди — выдала память, деловой костюм только подчеркивал все прелести, да и черный парик нисколько ее не портил. Непривычный к подобному вниманию, я поборол желание избавиться от тела и ускорил шаг.

Осталось придумать, как связаться с полковником. Хотя, не обязательно же напрямую. Выйду на него через Кречетова, профессор как-то хвалил кафе, что недалеко от конторы. Мария пришла в себя, пока я добирался до места. Она вела себя тихо, по-другому быть не должно. «Умная девочка!»

Наученный своим первым опытом, я поместил ее связанной в каменный мешок, оттуда не доносилось ни звука, просто стало понятно, что ее суть вышла из небытия и затаившись прислушивается. Если честно, я даже не представлял, что чувствует себя человек будучи пленником в собственном теле. Смоленков боялся, а с остальными пообщаться не пришлось. И с тобой я тоже болтать не буду. Мария отрезана от всего, при желании, я мог с ней поговорить, но не видел в этом смысла. Пусть посидит, помучается, ее ждет новая, интересная жизнь.

Официантка была немного удивлена, когда стройная брюнетка лет за тридцать, заказала стэйк средней прожарки, картофель фри и салат цезарь. Это же кошмар диетолога! Все жирное, но рецепторы Марии трепетали от восторга, еще бы, та раз в неделю позволяла себе пирожное, а тут сразу три высококалорийных блюда, это тебе моя маленькая месть, дорогая, да и есть хотелось, чего греха таить. Кречетов появился, когда я под завистливые взгляды дамочек, сидящих за соседним столом, догрызал стэйк.

Заказав себе рагу, тот уселся за крайним столиком у окна. В желудке была тяжесть, хотелось прилечь, похоже крошку Мари ждет несварение, мстительно подумал я, поднимаясь со своего места и направляясь к профессору.

— Разрешите к вам присоединиться?

Кречетов заметно дернулся и поднял глаза.

— Ээ… — протянул тот, забыв, что надо жевать, и заливаясь краской уставился в тарелку. — П…пожалуйста, присаживайтесь!

Ё-моё! Да он стесняется.

— Не парьтесь Андрей Юрьевич, я по делу! — произнес я, устраиваясь напротив него

Тот только научившись жевать, опять замер уставившись на меня, от стеснения не осталось и следа.

— Не помню, чтобы представлялся и вас не знаю, — теперь его взгляд стал подозрительным.

— Скажите, профессор, — продолжил я, игнорируя его слова. — Вы когда-нибудь испытывали дискомфорт, от того, что обувка мала? Или пальто жмет в плечах? Лично меня, это чувство не покидает, особенно в последние дни.

Кречетов посмотрел долгим изучающим взглядом.

— Вам нужно пореже менять носителя, Роман! Побольше находится в собственном теле! — улыбнувшись изрек, этот умный чертяка. Рагу было забыто, он опять смотрел на меня как на редкое насекомое.

— Прекратите, профессор! Неприлично так смотреть на незнакомую даму! — произнес я, с деланным ужасом в глазах.

— Да, Роман! Вы оружие, не испытанное, но безусловно мощное! Страшно представить, что будет если вы не дай бог, потеряете над собой контроль. Скажите мне, что вы чувствуете?

— Несварение! Слишком много пищи, для такого маленького желудка, — с этими словами, я потер живот.

— Да я не об этом! — отмахнулся профессор. — Вы же в теле женщины! Как мужская психика с этим уживается? — в его глазах плясали безумные научные чертики.

— На самом деле, это не сложно, — решил я удовлетворить его интерес. — Необходимо отгородится от ненужной памяти, вычленять только то, что в данный момент представляет интерес. Я уже говорил вам про дискомфорт, чего-то не хватает, а что-то, напротив, лишнее, — сказав это, я слегка дернул грудью, чем вызвал смешок профессора. — Я просто говорю себе, что это временно, в любой момент могу вернуться в свое тело! Кстати! Эта женщина резидент вражеской разведки, и я здесь, чтобы сдать ее в умелые руки наших специалистов. Тут Кречетов удивленно дернул плечами.

— К чему такие сложности? У вас есть особый протокол на данный случай! Это, конечно, не типичная ситуация, но я уверен, можно что-то придумать.

— Профессор, вы умный человек, вычислили меня, опираясь только на произнесенные слова, а простых вещей не понимаете! Вы можете сказать, кто кроме вас и полковника, знает о моих способностях?

Недолго думая, Кречетов произнес:

— Еще три человека, не считая бывшего генерал — майора.

— Значит четыре, — заключи я. — Это только у нас! В ЦРУ тоже о них знают, но не обо всех, иначе бы я сейчас с вами не говорил, — пришлось вкратце рассказать историю моего пленения и побега.

— Я понял вас! — задумчиво сказал профессор, затем достал телефон, после недолгого поиска, нажал на вызов.

Глава 26

— Марат Расимович! — произнес он в трубку. — У меня к вам просьба.

— Слушаю!

— Агент с зеленым кодом запросил группу захвата! — произнес тихий сухой голос.

— Действуйте по протоколу, — ответил Набиулин и положил трубку.

Устало расслабив галстук, он позволил себе улыбку. Первая хорошая новость на сегодня, нашлось наше бедовое оружие. Лейтенант в своем репертуаре, очередной раз попал в неприятности. Но если запросил группу захвата, значит все серьезно.

В следующий раз телефон зазвонил, через тридцать минут.

— Слушаю! — слегка взволновано произнес Набиулин.

— Группа отработала! Взяли пятерых, из них один двухсотый, двое трехсотых, — отчитался голос, армейскими терминами.

— Что можете о них сказать? — спросил полковник, зная говорившего как сурового вояку.

— Разведшкола, однозначно! Отбивались умело, ну куда этим бойскаутам, против наших головорезов, — говоривший позволил себе усмешку.

— Значит ЦРУ?

— Уверен, на девяносто девять процентов, их шаблонное поведение только школьник не распознает. Когда двухсотого загнали в угол, он брызнул себе в рот, какую-то дрянь, токсин похоже, до сих пор к машине подойти не можем, воняет жуть. То, что он труп, это однозначно, лежит там весь в кровавой пене.

— Понял вас, спасибо! — полковник положил трубку.

Ну, Рома! Значит все-таки похищение. Американцы! Мнению своего недавнего собеседника, он доверял абсолютно. Но Шарыгин-то! Наш продажный генерал, сливался англичанам, Европа не хочет отставать. Некогда гроза всех морей и злобный колонизатор, туманный Альбион, желает быть в авангарде.

Слишком много людей знают о проекте «Мерцание», среди них есть продажные, как наш генерал, значит есть еще! Или Изабель Бастьен работает на две стороны?

Американцы в очередной раз облажались, пора и англичанам щелкнуть по носу. Полковник поднял трубку и набрал номер, прозвучало три долгих гудка, затем ответил бодрый голос.

— Коломиец слушает!

До недавнего времени, генерал Коломиец, был замом Шарыгина, а теперь по решению сверху занимал его должность. Присвоение же очередного звания — дело времени. Что немало важно, новый начальник чувствовал себя обязанным Набиулину. Сам полковник, никоем образом эти чувства не подогревал, даже намеков не делал, не в его характере. Но факт остается фактом, именно полковник поспособствовал аресту изменника Шарыгина и как следствие, продвижению по служебной лестнице Коломийца.

— Здравия желаю, Василий Михалыч! Полковник Набиулин беспокоит.

— Здорово, Расимыч! — генерал был в хорошем настроении. — Мне уже доложили, что твой универсал опять подкинул нам работенки. Вот только по нужному адресу лейтенант не явился!

— Вы правы, товарищ генерал. Наш молодой сотрудник, специалист по влипанию в неприятности. Ну а что не явился, можно понять.

— Понять-то можно, — вторил генерал. — Сам бы не хотел попасть к этим улыбчивым лекарям души, а вот простить, это еще надо поглядеть. Что думаешь, Расимыч?

— У лейтенанта остался примерно час, от выделенного времени, думаю, скоро он будет в моем кабинете.

Полковник очень на это надеялся, иначе Романа будет трудно отмазать.

— Это хорошо, что ты оптимист, — сухо произнес генерал. — Лично я, верю только в факты, но не об этом сейчас, ты же по делу звонил?

— Так точно, товарищ генерал! Но об этом лучше не по телефону.

— Так-так! — на том конце провода задумались. — Расимыч, давай сделаем так. Я тут немного дела разгребу и спущусь к тебе, минут через пятнадцать-двадцать! Хорошо? — поинтересовался генерал. — Или это срочно?

— Никак нет, Василий Михалыч, двадцать минут терпит.

— Отлично! — собеседник положил трубку.

Об аресте Шарыгина, знают немногие, поговорив с начальством размышлял полковник. Из докладов наблюдателей, было ясно, что и французская журналистка тоже не в курсе, или уверена в своей неприкосновенности. За ней велась слежка с момента разоблачения. Изабель вела себя, как и все журналисты, ничем не выдавая близость с английской разведкой. Это нужно исправить, решил Набиулин, у него не было полномочий на арест француженки, зато есть у генерала, осталось только убедить его.

Афишировать задержание не нужно, взять по-тихому и расспросить, а-то поднимется скандал в прессе, начнут задавать вопросы. Ну а мы что? Люди иногда пропадают, мы их ищем, и журналистку вашу, уже полиция с собаками разыскивает…

Неожиданно дал о себе знать сотовый телефон, поставленный на вибрацию. Этот номер знали немногие, жена, сын и двое коллег, полковнику хватало и стационарной связи. Звонил Кречетов.

— Да, Андрей Юрьевич!

— Марат Расимыч, у меня к вам просьба! — прозвучал голос профессора. — Нужен пропуск, на… — тут он отдалился от трубки, задавая кому-то вопрос. — Марию Шуман! Это важно, полковник!

— Хорошо, профессор, пропуск будет готов в течение двух минут!

Отключив сотовый, он тут же позвонил на пост охраны и отдал распоряжение. Полковник давно знал профессора, а служил еще дольше, ему не стоило большого труда догадаться, что там за Маша. Наш лейтенант объявился, приняв единственное правильное решение, попасть на прием к Набиулину.

— Ну все! — поднявшись со стула, отчитался профессор. — Пора сдаваться, иначе тебя будут искать как врага.

— Идемте уже! — я тоже поднялся, кляня себя за неуемный аппетит. — Я устал от этого тела, надоели похотливые взгляды, хочу в свое, родное.

Кречетов лишь в очередной раз усмехнулся, на мою реплику.

На пропускном посту, в конторе, пришлось сдать травматик, который был положен мне, как сотруднику охранного предприятия. Нож и еще несколько нехитрых шпионских безделушек не нашли. Холодное оружие, было сделано из особо прочного пластика, не найдешь пока не обыщешь, впрочем, обыскивать никто не стал, так что очень скоро, мы предстали пред хитрые очи Набиулина.

— Профессор⁉ — слегка озадаченно произнес тот, разглядывая меня.

Машка, та еще штучка, никого равнодушным не оставит, даже престарелый профессор, поглядывал украдкой и краснел.

— Вот! — махнул в мою сторону Кречетов. — Привел вам лейтенанта, в новой одежке.

Судя по выражению лица, полковник не был особо удивлен. Его татарские глаза, горели внутренним весельем, если продолжу молчать, этот гад что-нибудь отчебучит. Я прошел к столу, бросив на него дамскую сумочку, и принялся вытаскивать из волос шпильки, заколки и прочую женскую атрибутику. На столе оказались красивые часы с секретом и в последнюю очередь нож в ножнах, чтобы снять его мне пришлось задрать юбку, оголив верхнюю часть бедра, чем привел в замешательство внимательно наблюдающего полковника.

— Вроде все! — закончив разоблачаться произнес я. — Спец агент Мария Шуман, восточное отделение. Основные задачи, разведывательные диверсионные действия на территории России, а также вербовка новых агентов.

— Так, лейтенант! — полковник уже выглядел собранным и серьезным. — Насколько вы ее контролируете?

— Агент полностью под моим контролем, в данный момент она бодрствует, но не в курсе о происходящем, — Набиулин кивнул, удовлетворенный ответом. Затем открыл один из ящиков, и достал наручники.

— Пусть она так и остается в неведении. Оденьте браслеты, я сейчас вызову охрану, вас отведут преддопросную. Оставьте ее там и возвращайтесь!

Сказав последние слова, полковник вопросительно глянул на меня, словно спрашивая, справлюсь ли? На что я кивнул головой Марии, а Набиулин немедля нажал кнопку вызова охраны.

Когда я покинул тело Марии и вернулся в кабинет, там уже было три человека, третьим оказался генерал, мой непосредственный начальник, тот бодренько и с какой-то матерью на устах, схватился за табельный пистолет, когда рядом с ним материализовался мужик в штатском.

— Твою ж мать, полковник! Предупреждать надо! А ты лейтенант, забыл, как двери открывать? — с выпученными глазами, проорал начальник.

— Прошу прощения, товарищ генерал! — Набиулин слегка побледнел. — Это я приказал.

— Ладно Марат Расимыч, понял! — генерал успокоился, но все еще хватался за кобуру, поглядывая в мою сторону. — В следующий раз предупреждай, так ведь и кондрашка может схватить.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — поздоровался я.

— Лейтенант Хабибулин вернулся из отпуска, — констатировал полковник. — Как отдохнули?

Вот же гад, сразу по больному. Я еще какое-то время раздумывал, сейчас за два недогулянных дня предъявить или когда генерал уйдет? Но последний прервал мои мысли.

— Читал я отчеты! Баня, бар затем опять баня. Не домыл что ли чего? А потом еще два дня, где-то колобродил в пьяном безобразии! Ты хоть помнишь, где был? — при этих словах, генерал заговорщически подмигнул мне.

— Гулял, товарищ генерал! У меня законный отпуск.

Профессор принес мне стакан сладкого чая, должно быть заметил, запавшие глаза и темные круги под ними. Не знаю последствия это похмелья или препаратов, но чувствовал я себе припаршивенько. Сладкий напиток, очень скоро был выпит, давая немного сил.

— Вижу, что гулял! За ту ячейку, что сдал, отдельная благодарность, с занесением в личное дело. С твоим отчетом, что-нибудь придумаем, а сейчас отдыхай!

— Отпуск? — невзначай поинтересовался я.

Набиулин тут же состряпал грозную физиономию.

— Имей совесть, лейтенант! — произнес генерал осуждающе. — Ты только отгулял! Отдыхать будешь здесь, есть у нас апартаменты. Времени даю до восьми утра завтрашнего дня, затем снова в бой!