Корона пастуха

ГЛАВА 20 Мир

Когда рассвело, Фиглы, не мешкая, затеяли праздник с неизменной выпивкой, едой, еще большим количеством выпивки и разговорами, многие из которых были намного больше, чем сами Фиглы.

— Ну что, госпожа, победа осталась за нами! — сказал Роб Всякограб, обращаясь к Тиффани. — Пойдем в курган. Дженни хочет на тебя посмотреть.

Тиффани проскользнула внутрь кургана, который показался ей сегодня больше, чем накануне. Зал был полон прыгающих фигур и взлетающих килтов — Фиглы плясали рил; они любили плясать рил, и топот их ботинок звучал так, словно они бросают вызов всей вселенной. И, конечно, каждому Фиглу хотелось, чтобы все остальные Фиглы признали его геройство перед лицом эльфов. Молодые Фиглы с нетерпением ожидали прихода Тиффани — карги холмов, — чтобы услышать от нее слова одобрения.

— Как тебя зовут, парень? — спросила Тиффани, когда они сгрудились вокруг нее.

— Малец Каллум, госпожа, — ответил слегка косноязычный Каллум.

— Рада знакомству.

— Ай, как я рад, госпожа. А вот это мой брат Каллум.

— Вас обоих так зовут? — удивилась Тиффани. — Наверное, вас трудно различить.

— Ой, нет, уж я-то знаю, кто я таков, и кто он таков, и мой брат Каллум так же.

— И как вам показалась битва?

— Ну, мы здорово им навешали. Набольший — мастак по трудным делам. Он следит, что мы мы могли и с дубиной, и с мечом, и с копьем управиться. И ногами тоже. Так что, когда эти поганцы на нас полезли, наши ботинки уже были наготове.

Старики маршировали по улице.

Сегодня они распевали новый гимн, который начинался словами: «Ать-два, ать-два, такая жизнь по мне». И с каждым шагом они расправляли плечи, становясь выше и сильнее.

У кого были жены — те целовали жен, и женщины рдели от прыти, какой не видели от своих мужей уже очень долго. А потом они отправились в трактир, чтобы рассказать всем о своем приключении.

Капитан Миротворец, устроившись на верстовом камне у трактира с целой пинтой в руке, вещал:

— Люди Ланкра! Мы — всего лишь горстка счастливцев, горстка стариков, которых эльфы и замечать-то не желали. Они говорили, что старики позабыты, но это не так. Мы считали себя старыми, но сегодня мы поняли, что есть еще порох в пороховницах.

И всех обнесли напитками. И снова, потому что каждый намеревался продержаться на ногах как минимум до того момента, когда стоять на ногах станет решительно невозможно. И даже тогда найдутся силы для еще одной бутылки.

Когда взошла луна, предвещая долгие часы ночной темноты, Джеффри снова поднялся в воздух.

— Я даже не представляю, как у тебя это получается! — прокричала Тиффани.

— Правда? — удивился Джеффри. — Я думал, все это умеют. Давайте спросим, вон они приближаются.

И действительно, к ним двигалась целая эскадрилья ведьм во главе с Нянюшкой Ягг и Маграт. Пришло время заглянуть в будущее — теперь безэльфийское будущее. А вот настоящее было полно болтовни и сплетен о двух их сражениях.

Роб Всякограб зажег сигнальный огонь, и ведьмы, кружась, пошли на посадку.

Ни одна не оставила метлу висеть в воздухе — похоже, на такое был способен только Джеффри.

— Интересно, не сумеют ли они пробраться назад, — сказала Нянюшка Ягг немного позже. — Старому рогоносцу доверия нет. Он ведь пытался очаровать тебя, Тифф, или как ты там говорила.

— Да, но я не очарована, — отрезала Тиффани. — Только одной эльфийке удалось меня очаровать, но сейчас она мертва. Мы отметили место, где она похоронена. А если они попытаются вернуться, мы будем готовы дать им отпор. Мы можем положить железо вокруг камней здесь, на Мелу, как сделали это с Плясунами в Ланкре. — Ее голос окреп. — Железо уже в моей душе. И железо покарает тех, кто осмелиться вернуться.

— Думаю, вряд ли они на это пойдут, — сказала Маграт. — Мы здорово отдубасили их в этот раз.

— Так выпьем же за их невозвращение. — предложила Нянюшка Ягг.

— Раз уж мы собрались, дамы, — снова заговорила Тиффани, — я хотела бы побеседовать с вами о Джеффри. Он большое подспорье для нас, и все вы видели, что он сделал с ланкрскими стариками. Он умен, хитер и осторожен. Он умеет слушать. И он обладает особой магией.

— Вот это правда, — вставила Нянюшка, — Джеффри нравится всем. Он к каждому находит подход. Даже старые девы радуются и позволяют ему снимать боль. Вы знаете, он умиротворяет людей. Он спокоен изнутри, и спокойствие остается с вами, даже когда он уходит. Он не просто ободряет людей. Когда он уходит, люди чувствуют себя намного лучше, будто жить еще стоит. Такие люди, как Джеффри, делают мир, ну, лучше.

— Полностью согласна, — поддержала миссис Иервиг.

— Ты со мной согласна?! — поразилась Нянюшка Ягг.

— Да, дорогая, разумеется.

Наконец-то настал мир, подумала Тиффани.

— Спасибо, Джеффри, — шепнула она и добавила уже вслух: — Теперь, когда мы вместе, я должна сказать вам одну вещь. Я не могу больше управлять наделом Матушки Ветровоск и спать в ее постели. Потому что я — не она.

Нянюшка ухмыльнулась:

— А я-то думала, что ты решишь насчет этого, Тифф. Ты ведь теперь своя собственная ведьма.

— Мои корни в Мелу и в нем моя сила, — ответила Тиффани. — Мои кости станут частью него, как было с Бабулей Болит.

Ведьмы зашептались. О Бабуле Болит слышали все.

— И мои ботинки еще достаточно хороши. Я не стану больше спать в постели Матушки Ветровоск, и носить ее ботинок не стану.

— Я их заберу, когда буду пролетать мимо, — заверила Нянюшка. — Есть у меня на примете молоденькая ведьмочка, которой они будут впору.

— Кстати, насчет молоденьких ведьмочек. Мисс Тик отыскала пару девушек со способностями. Можно ли отправить их в горы на учебу? В будущем мне понадобится подмога на Мелу.

Ведьмы закивали. Конечно. Так и было решено: Нэнси Апрайт в «Я надену черное» и Бекки Пардон в «Я надену черное» отправятся под руку старших ведьм, чтобы усвоить основы своего ремесла.

Тиффани набрала воздуха в грудь:

— И еще я предлагаю поручить Джеффри присматривать за владением Матушки Ветровоск, — выпалила она.

Нянюшка подмигнула ей в ответ.

Ко всеобщему удивлению, миссис Иервиг кивнула:

— Он очень приличный молодой человек и превосходно показал себя в деле. А уж коль скоро мы живем в век железных дорог, пора и нам дать дорогу новому. Да, почему бы, в самом деле, Джеффри не взять на себя заботу о владении Матушки Ветровоск — я имею в виду, о владении Тиффани. Конечно, он не ведьма, но он представляет из себя нечто намного большее, нежели мальчик-на-побегушках.

Тиффани отметила про себя, что ум миссис Иервиг заработал в другую сторону, и кто знает, может, ко времени следующей встречи она обзаведется каким нибудь стажером мужского пола.

— Как ты его там назвала, Тифф? — спросила Нянюшка Ягг. — Умиротворитель? Значит, так и будем его называть?

Маграт тоже было что сказать:

— Веренс слышал, как он воодушевил стариков, и считает, что этот поступок достоин награды. Как насчет нового наряда?

Несколько недель спустя лорда Вертлюга ждала самая большая неожиданность в его жизни: его третий сын горделиво въехал верхом в родовое поместье в сопровождении герольда[56] с вымпелом Ланкра, реявшим на ветру. Тот же герб был вышит на его бархатном мундире и на попоне Мефистофеля.

— Посол Его Королевского Величества! — объявил герольд и извлек из своей трубы несколько пронзительных звуков.

Мать Джеффри рыдала от счастья, а отец — человек, на которого умиротворение никогда не действовало, — кипел от ярости, когда ему пришлось склониться перед сыном, которого он всегда считал пустым местом. Однако никто не осмеливается оспаривать власть короны.

Впрочем, визит преследовал определенную цель. Когда завершились все требующиеся по этикету поклоны, расшаркивания и церемонии, Джеффри улыбнулся собравшимся и сказал:

— Отец, у меня невероятные новости! Многие жители нашего края считают себя совершенно позабытыми, но это не так. В большом городе есть такие люди, которые думают о наших бедах. Недавно они придумали нечто новое для… разведения кур. Молодые люди, чьим родителям хватает власти потакать их желаниям, — Джеффри постучал пальцем по носу, словно давая понять, что его отец знает этих важных персон, — поняли, что им больше не надо охотиться на лис, чтобы защитить цыплят. Они изобрели курятник, совершенно недоступный для лисиц.

Тебе повезло, отец: именно твое владение выбрали, чтобы испытать это изобретение.

Отец вспыхнул; брат Хьюго вскричал «Ура!» без особой причины, просто чувствуя, что кто-то должен это сделать. Джеффри взглянул на мать. Обычно она выглядела как женщина, которую так сильно подавляли, что она сама превратилась в ходячее приглашение к подавлению, однако теперь она выпрямилась, вскинув подбородок.

— Гарольд, наш сын творит настоящие чудеса, и сам король считает его другом, — гордо сказала она. — И не надо так смотреть на меня, Гарольд. Сегодня мой черед говорить. И, между прочим, королева Ланкра пригласила меня погостить у нее, добавила она удовлетворенно.

Мефистофель мекнул, и, едва лорд Вертлюг направился прочь, как козел повернулся к нему спиной и огрел копытами прямо по заднему месту, что сопровождалось громким пуком, который — почти, но не полностью — был скрыт за шумом падения тела.

— Очень полезный боевой козел, — пробормотал Мак-Тавиш, когда Джеффри приблизился, — и твой отец против него ничего не поделает. — Он подмигнул. — Только не с этой попоной, которая у него на спине. Правда, надо сказать, пахнет он своеобразно, даже хуже, чем раньше.

— Да, — сказал Джеффри, — зато он умеет лазить по деревьям, пользоваться уборной и даже считать. Он необычайное создание; он может превратить самый мрачный день в ясный и светлый. Просто как-нибудь посмотрите ему в глаза.

И Мак-Тавиш посмотрел. А потом поспешно отвернулся.