Корона Меднобородого

25. Глава. Два принца замка Хофбург

— Верим, — сказал Ласка, — Отчего нам не верить. Ты же не лошадь продаешь.

— Что я все про себя, да про себя. Вы-то как тут?

— Мы Божией милостию задержались, да вот, видишь, вещи собрали. Завтра в путь-дорогу.

— Вы домой, а я к императору, — заявила Оксана.

— Прямо к самому императору? — уточнил Вольф.

— Прямо к самому.

— Показать, где канцелярия, чтобы на прием записаться? Только боюсь, в этом году не примет. Он в Испанию уехал у арапов Тунис отбивать.

— Мне главное во дворец попасть. За рыцаря зацепиться, потом за министра, а так и до императора доберусь. Не в этом году, так в следующем, долго ли осталось. Тогда скажите мне, кто тут придворный живописец? Кто для императора женскую натуру пишет?

— Домой расхотелось? — спросил Ласка.

— Да я опять месяц в седле. На заднице по второму кругу мозоли. Я ей сейчас орехи вместе с лавкой могу колоть. И деньги закончились. Дух переведу и домой.

— Коррроль Ферррдинанд в горрроде! — сказал Доминго, — Брррат имперрраторррра! И его старррший сын прринц Максимилиан трринадцати лет!

— Не притворяйся говорящей вороной, — ответила Оксана, — Чует мое сердце, что ты более умная птица и не только говорить, а еще и думать умеешь.

— Христоф Амбергер придворные портреты пишет. А женскую натуру хорошо писал Ханс Зебальд Бехам, осужденный за порнографию, — сказал Доминго, не налегая на «ррр».

— Как по мне, так итальянская школа душевнее, — сказал Вольф, — Жаль, что Бенвенуто с тобой не приехал, легко бы устроился.

— Ты лучше спроси, почему в Париж и Фонтенбло художники один за другим едут, а в Вену не торопятся, — сказал Ласка.

— Потому что императору вечно некогда! — ответил Доминго, — Он то в Вене, то в Мадриде, то в Нидерландах, то с визитом за границей, то к войне готовится. Денег у него хватит хоть самого Тициана перекупить. Только Тицианы не любители без конца по европам мотаться. Им надо, чтобы поставил мольберт и пиши себе спокойно хоть месяц. Король Фердинанд искусствам не благоволит, а принц Максимилиан еще в возраст не вошел.

— Ты-то откуда знаешь? — спросил Ласка, — Ты же в парке за решеткой сидел.

— Мне монахи все новости рассказывали. Им книги-то приказали читать, а про все прочее молчать не приказывали, — Доминго обернулся к Оксане, — Только светских сплетен монахи не знали, и я не знаю.

— Понятно, — подвела итог Оксана, — Глаза отводить умею, значит, в замок зайду. Немцы при виде призрака что делают?

— Крестятся и Господа поминают, — ответил Вольф.

— Лишь бы не орали.

— Чего орать-то. В любом замке призраки есть. Тем более, в королевском-императорском. Кто их боится, в замок служить не пойдет.

— Вот и отлично.

— Ты по-немецки говоришь? Или по-испански?

— Нет. Тут итальянский вообще не понимают? Империя у них Римская называется!

— Как повезет. Из солдат и рыцарей, думаю, половина успела в Италии повоевать. Из придворных не буду гадать. Принц Максимилиан, говорят, может объясниться на шести языках, в том числе и на итальянском.

— Когда ты все успеваешь? — удивился Ласка.

— Я же не гоняю жеребца от рассвета до заката, — ответил Вольф, — Я тут все знаю до сокровищницы включительно!

— Не вздумай!

— Так мне во дворце лучше со всеми кроме принца молчать, или как? — спросила Оксана.

— Латынь! — сказал Доминго, — Здесь любой образованный человек знает классическую латынь. А в Италии местные диалекты и говоры восходят к вольгаре, — вульгарной латыни, простолюдинской. То есть, если по-итальянски говорить медленно и простыми приличными словами, то рыцари и священники худо-бедно поймут.

— Спасибо, — ответила Оксана, — Не ошиблась я. Ты умная птица, отродясь про таких не слыхивала.

— Я еще псалмы петь умею и ругаться по-матросски.

— А у принца любовница есть?

Ласка от такой непосредственности покраснел и опустил глаза. Вольф и Доминго переглянулись.

— Вроде нет, — сказал Вольф.

— И я не слышал, — подтвердил Доминго.

— Значит, будет, — резюмировала Оксана.

— Да ты в зеркало посмотри! — возмутился Ласка.

— Ты на что намекаешь? — Оксана достала из дорожной сумки зеркальце в кожаном футляре, — Я ведь, если обижусь, об голову тебе и зеркало разобью, и стол, и стул…

— Я не намекаю, а прямо говорю. Что ты мечта взрослого мужа, а не мальчика.

— Верно, — сказал Вольф, — Принцу всего тринадцать. Он скромный и благовоспитанный молодой человек. Не из тех, что служанкам под юбки руки сует. Здесь тебе не Франция. Смутить-то смутишь, но спугнешь. Или у тебя то зелье осталось?

— Да какое зелье? — вздохнула Оксана, — Второпях там все зелья оставила. Отвернитесь-ка! И не смотрите, пока не скажу.

Все отвернулись.

— Поворачивайтесь.

— С ума сойти, — сказал Вольф, а Ласка и вовсе потерял дар речи.

Оксана теперь выглядела как девочка, которая только-только приобрела первые взрослые особенности фигуры.

— Так пойдет?

— Пойдет, — сказал Вольф.

— Амелия научила на молодость ворожить. Теперь расскажите мне про принца. Какой он?

— Умный он, — сказал Ласка, — Добрый. Осторожный.

— Так ты его видел?

— Видел. И по пути туда, и по пути обратно с ним поговорил. И когда Элефанта гонял, на ипподроме принц бывал, и много кто еще. Принц на Элефанта посмотрел, а залезать не стал. Я бы в его возрасте непременно на такое чудище взобрался и хоть кружок проскакал. Сам он ездит на смирной лошадке и про конные турниры даже не думает.

— Не трус хоть?

— Не трус. Другие молодые дворяне ходят со старыми воспитателями, которые их чуть что за рукав одергивают, а принц Максимилиан ходит с наставниками. То на непонятных языках говорят, то фигуры на песке чертят. Так вот, почему не трус. Приходил он с учителем фехтования на ипподром, брал уроки, как фехтовать на коне и без доспехов. Хоть и будущий король, а готовится, что Бог даст и самому повоевать.

— И как?

— Да как все немцы. Удары поставлены, защиты поставлены. Фехтует как в шахматы играет. Душу не вкладывает. Нападут на него какие разбойники, переколет как свиней и глазом не моргнет.

— Ты говорил, он добрый.

— Добрый. Романтичный. Сентиментальный. Но немец. Вольф, объяснишь?

— Воспитанный. Поступает как положено, — сказал Вольф, — На каждый случай жизни у немцев свое «положено». Напали разбойники — доставай меч и коли их как свиней. Потом меч обтер, в ножны вложил, можно чувства проявлять.

— Ага! — Оксана хищно улыбнулась, совершенно по-взрослому, — Что там у них положено при встрече с загадочной девушкой?

— Ты, случайно, не ведьма? — риторически спросил Доминго.

— Ведьма, — нескромно ответила Оксана, — А что? Заметно?

— Заметно. Может, тебе к крысиному королю постучаться? Под замком Хофбург спрятан один из входов в подземную канцелярию крысиного короля.

— Зачем? — удивилась Оксана.

— В жизни не слышал, чтобы крысы судили и жгли ведьм. Наоборот, мало ли вдруг крысам нужно будет что-то от ведьмы, зелья там сварить или погадать.

— И что я там буду делать?

— Соблазнишь крысиного принца, — попугай как-то изобразил улыбку клювом, — Шутка. Я правильно понимаю, что тебя не интересует ни брак, ни романтическая любовь, а хочется просто спокойно пожить в свое удовольствие? Если бы я вел какие-то дела по ту сторону, я бы на всякий случай представился, заходя на чужую территорию. Но не настаиваю.

— Верно, — сказала Оксана, — Я слышала про крысиного короля. Это стая крыс, которые срослись хвостами, а другие крысы их зачем-то кормят.

— Потому что крысиный король просчитывает стратегию своего королевства силами всех своих мозгов. Они как бы связаны в общий мозг, который очень хорошо соображает.

— Тогда кто такой крысиный принц?

— Крыса из специально выведенного рода с особыми способностями. Может превращаться в человека. Обычно и живет в человеческом обличии. Крысиный король прячется в глубинах и не покидает своих покоев. За него во всех церемониях и переговорах принимает участие принц, для этого ему нужно человеческое обличие. Один из офицеров охраны замка Хофбург на самом деле никакой не придворный, а крысиный принц.

— Ты, наверное, с самого начала знал, что Кассий Хохратте крысиный принц? — спросил Вольф.

— Знал. От птиц. Птицы от крыс. Все птицы в парке, даже самые редкие, платят дань яйцами крысиному королю. Крысы и ко мне приходили, интересовались, не собираюсь ли я снести яйцо. Пришлось их разочаровать. Пока меня не посадили в башню, я несколько раз беседовал с Кассием. Рассказывал ему про земли за океаном, а он мне про местную нечисть. У вас тут буквально в шаге от человека живет такое, про что большинство людей и не подозревает.

— Подозреваю, что с твоей подачи крысы отправились завоевывать земли за океаном, — сказал Вольф.

— Отправились они задолго до меня, — ответил Доминго, — С моей подачи вслед за хвостатыми искателями приключений поехал младший принц со своим двором.

— Ладно, и как мне поговорить с крысами? — спросила Оксана.

— Хоть сейчас. Могу позвать крысу, — ответил Доминго.

— Кто угодно может вызвать крысиного принца?

— Нет. Можно позвать короля, сказав крысам заветное слово по-крысьи. Все крысы связаны с королем, он может видеть и говорить через любую.

— Зови.

Доминго слетел на пол, прошелся туда-сюда и громко запищал.

— На каком языке крыса будет говорить с Оксаной? — спросил Ласка.

— На любом. Звери и сущности, которые не забыли вавилонский язык, могут переходить на любой из человеческих.

Под лавкой захрустело. Большая крыса расширила мышиный лаз до своего размера и вылезла наружу.

— Кто звал меня? — спросила крыса.

— Я, Ваше Величество, — Оксана элегантно поклонилась на французский манер.

Крыса подошла к девушке и понюхала ее.

— Ты ведьма? — спросила крыса.

— Да.

— И прехорошенькая. Погоди.

Крыса замерла, стоя на задних лапах. Ласка устал ждать и потянулся потыкать ее веником, но Доминго взмахнул крыльями и сел на веник, не давая обижать зверушку.

— У мышей тоже свое королевство, или они просто зверьки? — спросил Ласка.

— Свое, — ответил Доминго, — Я спрашивал. Устроено как у крыс, с королем и принцем. Только в плане влияния труба пониже и дым пожиже. Хотя мыши в этой вашей Европе более коренное население, чем крысы, и знают некоторые тайны, которых не знают крысы. На том и держатся.

Крыса шевельнулась, опустилась на четыре лапы и тут же поднялась на две.

— Принцу должна понравиться, — сказала крыса, «разморозившись».

— Какому принцу? — спросила Оксана.

— Принцу Максимилиану, сыну короля Фердинанда, — крыса оглянулась, — Вы ее свита или семья?

— Мы просто друзья, — сказал Ласка.

— Без взаимных обязательств, — добавил Вольф.

Крыса подошла на задних лапках к Вольфу и внимательно его понюхала. Потом посмотрела на Доминго и бросила небрежный взгляд на Ласку.

— С такими друзьями и врагов не надо. Все тут слышали про Меднобородого? — крыса повернулась к Оксане.

— Короля подземных вод? — уточнила Оксана.

— Бывшего короля. На днях мой принц нашел его корону.

Ласка поморщился, но промолчал на тему, кто на самом деле нашел корону.

— Как нашел? — спросила Оксана, — Король потерял корону?

— Вместе с головой, — кивнула крыса, — Упал со скалы и сильно ушибся.

— Зачем король подземных вод полез на скалу?

— Слышали мои подданные, как рассказывал в корчме польский посол. Якобы Меднобородый девицу на выданье из дворянской семьи утащил под землю, и жила она в его дворце служанкой. Однажды он доверил ей в своей спальне прибраться, да наказал печку не трогать. Она, не будь дурой, первым делом полезла в печь, вытащила пять веретен, а те превратились в пятерых овечек. И утащили девицу из дворца. Меднобородый осерчал, за ними под землей погнался. Так увлекся, что на белый свет выскочил, да в гору полез. Только не подумал, что у него руки клешнями, а ноги ластами. Сорвался и разбился.

— Насмерть?

— В лепешку!

— Кто наследник?

— Вот, — крыса назидательно подняла лапу, — Сегодня девятнадцатое ноября. Через три дня, в ночь с двадцать второго на двадцать третье соберутся претенденты. Ни до чего не договорятся. Потому что ближайший родственник покойного по мужской линии — русский Кощей, а здесь его не любят. Никто не хочет, чтобы корону надел кто-то не местный. Каждый не прочь надеть ее сам. Я предложу, чтобы нас кто-нибудь рассудил. Принц Максимилиан подходящий судья. Он имеет достаточно высокий статус и совершенно точно не связан ни с кем из колдовского мира. Твоя задача — уговорить принца ночью спуститься в подземелье и вынести решение в пользу крысиного короля.

— Моя задача? — удивилась Оксана.

— Платим золотом. Хорошо платим.

— А без меня бы вы что делали?

— Просто не приглашали бы принца. Я рассматривал вариант с третейским судьей, но не нашел, кто бы мог к нам привести достаточно авторитетного человека как независимого судью и убедить человека с такой репутацией вынести решение в нашу пользу. Крыса убедить человека не может. Подкупить может, но нам нужен Максимилиан как раз потому, что он не продается. Зато ведьма легко может убедить мужчину.

— Мне надо подумать…

— Сутки. Если нужна помощь в замке, мы проведем и выведем. На вашем с принцем пути не будет ни охраны, ни прислуги. Тебя можем проводить к принцу через замок.

Крыса ушла. Оксана задумалась.

— Я надеюсь, наша помощь тебе не понадобится, — сказал Вольф.

— Не знаю, — ответила Оксана.

— Чует мое сердце, что бежать в случае чего придется быстро. А у нас при себе кобыла беременная и диковинная птица. Тебе-то что, пальцами щелкнула, глаза отвела и готово.

— Поезжайте с богом. Крысы вас в мою свиту не приглашали, золота не обещали. Если все по-хорошему пройдет, то оно и без вас пройдет, а если по-плохому… то уж я-то сбегу, а принца они не тронут.

— Точно не тронут?

— В худшем случае, в плен поймают. Посидит немного, не убудет от него. Король Франциск два года в плену томился, а его дети и того больше.