Король (СИ)

Никто не смел возразить. Ричард поклонился, давая понять, что отлично это осознает.

— Возможно, все эти слухи о том, что вы похитили принцессу, преувеличены, но ваша ложь бросила тень на наш дом, – продолжала княгиня, глядя на него сурово. – Зачем вы явились?

— Я желал бы поговорить с мисс Тимонс, – ответил Ричард, взглянув на девушку. Та вздрогнула, испуганно оглядев присутствующих.

— После прошу вас оставить этот дом, – заключила Изольда, велев прислуге проводить гостя в библиотеку, где он мог бы поговорить с девушкой наедине.

— Что ему нужно от нашей Эвлин? – спросила княгиня у сына. – Он для этого приехал?

— Да, – ответил Гордон. – Может быть, она расскажет тебе, когда выйдет оттуда.

— Ты устал? – спросила заботливо женщина, заметив печальный взгляд сына. – Уже так поздно. Твоя комната всегда готова.

— Отлично, – улыбнулся он, еще раз обняв мать. – С ног валюсь. Еще бы ванну принять.

— Я все устрою, – княгиня взяла его под руку, и они вместе покинули гостиную, пожелав Велиамору доброй ночи.

Комната Гордона, действительно, была чистой и натопленной, словно он только утром ушел отсюда, а вечером должен был вернуться. В смежной слуги наполняли ванну горячей водой. Князь снял грязную одежду, в которой путешествовал, и взглянул на свое отражение в большом зеркале. Он не заметил никаких перемен, о которых говорил Вильям. Только светлые кудри немного отросли и падали на глаза. Щетина росла на подбородке и местами на щеках, еще не покрывая пол-лица, как бывало у зрелых мужчин, таких как Кристиан и Ричард. Мысль о пирате неприятно кольнула, и он поспешил отогнать ее. Князь отвернулся от зеркала и прошел в ванную, чтобы помыться. Слуги уже все приготовили и прикрыли двери.

В доме стало тихо, огни везде погасли. Гордон гадал, лежа в остывающей воде, сразу Эвлин уедет или дождется утра. Возьмет ли она с собой детей? Может, она подождет, пока Ричард все устроит в своих новых владениях, а потом приедет за ней. Вряд ли княгиня позволит ей остаться, когда узнает обо всем. Все эти мысли окончательно испортили ему настроение. Он вылез из воды и, обернувшись полотенцем, вернулся в спальную.

— Прости, что я вот так без стука, – заговорила девушка, стоя посреди комнаты. Князь замер, схватившись за грудь.

— Боги, Эвлин, – выдохнул он. – Смерти моей хочешь?

— Прости, я не решилась войти к тебе, – продолжала она, переминаясь с ноги на ногу. – Надо было, наверное, дождаться утра. Но я боялась, что ты опять уедешь, и я не успею поговорить с тобой.

— О чем нам еще говорить? – князь перевел дыхание, оправившись от испуга, и отошел к окну. Лунный свет заливал парк вокруг дома. Глядя на мирный пейзаж, трудно было представить, что еще недавно рядом в столице обитал сам Лоакинор со своими ужасными прислужниками. – Ричард теперь граф. Все у вас должно сложиться.

— Я хотела спросить, простил ли ты меня? – девушка подошла ближе, глядя на его спину в крупных каплях, блестевших в свете камина.

— Конечно, простил, – Гордон обернулся, взглянув на нее. – Ты ведь не желала ничего дурного.

Князь вдруг вспомнил слова Лоакинора, которые тогда не понял. Теперь он сам повторил их.

— Ты очень добр, – Эвлин ласково улыбнулась. Князь оставался серьезен и держался отстраненно, все еще не понимая, для чего этот разговор, если и так все понятно.

— У меня будет к тебе только одна просьба, – произнес он.

— Я хотела попросить кое о чем, – одновременно с ним сказала девушка.

Гордон кивнул, предоставляя ей право говорить первой. Она отошла к камину, задумчиво посмотрев на пламя. Эвлин была в обычном домашнем платье из серого муслина, светло-русые волосы собраны в пучок на затылке. За время что они не виделись девушка нисколько не изменилась. Она словно была частью прежней беззаботной и веселой жизни, которая осталась в старой столице и которую уже никогда не вернуть. Эти мысли вгоняли в тоску и Гордон вновь посмотрел в окно.

— Пожалуйста, не говори княгине, что я знала Ричарда, – попросила девушка, понизив голос. Просьба, казалось, далась ей с трудом, словно она все еще чувствовала свою вину перед всеми ними. – Не хочу, чтобы она возненавидела меня, как ты. Она мне стала как мать.

— Я не понимаю, почему тебя теперь это беспокоит, но обещаю ничего не рассказывать, – ответил князь. – Что мне ей сказать? Как объяснить ваш разговор с глазу на глаз?

— Скажи, что Ричард знал моего отца, – попросила девушка. – Это может быть действительно так. Что он хотел повидать меня, чтоб предложить мне кое какую сумму на содержание детей, раз уж теперь разбогател.

— Очень складно, – хмыкнул Гордон, сложив руки на груди.

— Я сама все ей объясню, ты только подтверди, – попросила Эвлин, нервно перебирая пальцами ткань длинной юбки. Холодность и тон князя не оставляли сомнений, что он благополучно забыл ее и никогда не простит.

— Хорошо, – повторил он. – Обещаю, эта тайна останется между нами. Я никому больше не рассказывал о тебе и пирате.

При слове “пират” девушка вздрогнула, так резко и презрительно оно было произнесено. Для офицера вандерширского флота пираты были самыми ничтожными и ненавистными существами.

— Что ты хотел попросить? – спросила она, стараясь продолжить разговор и отсрочить разлуку. Ей показалось, что это в последний раз она вот так запросто может пообщаться с ним наедине в его спальной.

— Позволь мне повидать малышей, прежде чем уедешь, – произнес князь, отходя от окна и приблизившись к камину. – Хочу попрощаться с ними.

— Уеду? – недоумевая переспросила девушка, оторвав взгляд от его гладкой безволосой еще груди и взглянув в глаза. – Ты прогонишь меня?

— Я? – Гордон был немного озадачен подобным предположением. – Нет.

— Княгиня хочет, чтобы я уехала? – в глазах девушки отразился неподдельный страх.

— Никто не хочет, Эвлин, – князь взял ее за плечи, желая успокоить. – С чего ты взяла? Ты же сама от нас уйдешь.

— Куда? – она, казалось, готова была уже плакать.

— К Ричарду. У него теперь большой замок, крестьяне, титул, – усмехнувшись, ответил Гордон, отпустив ее. Но Эвлин продолжала смотреть на него, теперь с негодованием.

— Он граф, сможет обеспечить тебя и детей, – продолжал тот, не замечая хмурившейся девушки. Она сжала кулаки и набросилась на него. Он едва успел перехватить ее руки, прежде чем на него обрушился ее гнев.

— Вот что ты думаешь обо мне! – кричала она, пытаясь вырваться и поколотить его. Гордон удивленно наблюдал за ее яростными метаниями. – Думал, я только о деньгах и мечтаю?! Что теперь брошу вас и побегу к богачу?!

— Нет, – князю надоело отбиваться, и он обхватил ее, не позволяя пошевелиться. Девушка устало опустила голову ему на плечо.

— Я думал, что ты любишь его, а то, что он теперь богач, даст вам возможность быть вместе, – произнес он, ослабив хватку, и просто обнял ее. – Вы же расстались из-за того, что он был пиратом?

— Да, – ответила тихо Эвлин, истратив все силы на борьбу с мужчиной. – Мы расстались. Я ушла и встретила тебя.

— Что ты ему сказала? – спросил князь, не решаясь поверить своим догадкам.

Эвлин немного осмелела и обняла его за талию, посмотрев в лицо.

— Сказала, что очень рада за него, – ответила девушка, улыбнувшись.

— Разве он не предложил тебе поехать с ним? – не понимал князь.

— Предложил, но я отказалась, – Эвлин приблизила свое лицо к лицу молодого человека, чувствуя, как быстро бьется его сердце. Он невольно крепче сжал объятия.

— Я сказала, что между нами все давно закончилось, и я люблю тебя, – произнесла она и поцеловала его. Гордон отстранился, отводя взгляд.

— Я мог не простить тебя, – произнес он. – Неужели после того разговора ты еще на что-то надеялась?

— Нет, – честно ответила Эвлин. – Я и до сих пор ни на что не надеюсь. Но я все равно не уеду. Вы моя семья. Даже если ты женишься на другой, я не перестану любить тебя. Ты единственный благородный человек, встретившийся мне в жизни.

— Я не женюсь, – произнес мрачно князь, глядя в огонь, но не отпуская ее из объятий. – Женщины только используют меня, никто не любит.

— Я люблю, – возразила Эвлин, улыбнувшись. – И докажу это, если ты позволишь мне.

— А мои чувства тебя не интересуют? – спросил Гордон, взглянув на нее.

— Ты любил меня, я это точно знаю, – ответила девушка. – И я смогу вернуть эту любовь.

— Очень самонадеянно, – усмехнулся князь.

— Ты все еще прижимаешь меня к себе, – напомнила она, скользнув руками по его спине.

— Боюсь, что ты опять драться начнешь, – ответил Гордон, чувствуя, как по телу прошла приятная дрожь.

— Не начну, – заверила его Эвлин, но он все равно не убрал руки.

— Хочу перестраховаться перед следующим вопросом, – объяснил он. – Тогда в столице, когда пират жил в нашем доме, а ты была моей невестой, у вас что-то было?

Девушка напряглась, опустив взгляд. Гордон тут же убрал руки, отступив на шаг.

— Нет, – ответила она быстро, понимая, что ее молчание он истолковал как утвердительный ответ. – Нет, Гордон. Ничего не было.

— Почему же тогда ты краснеешь? – спросил он, продолжая смотреть на нее сурово.

— Был один поцелуй, – ответила Эвлин, не поднимая глаз. – Но только поцелуй, не больше.

— И что же он вот так просто оставит тебя в покое? – спросил Гордон, отвернувшись к камину.

— Конечно, уже оставил, – Эвлин улыбнулась, облегченно вздохнув. – Это уже в третий раз я отказала ему, больше он не станет предлагать. Это ниже его достоинства.

— Третий? – не понял Гордон, посмотрев на нее.

— Тогда, в столице, он тоже уговаривал бросить все и сбежать с ним, – ответила девушка, приблизившись и обхватив его за талию. – Только не думай, что я из-за денег с тобой осталась.

— Из-за чего же еще? – хмыкнул Гордон, жалея, что все же не подрался с Ричардом, когда была возможность.

— Почему ты так низко ценишь себя? – удивилась Эвлин, развернув его лицом к себе. – Разве ты недостоин того, чтобы тебя любили и без твоих денег и титула? Ты благородный и честный мужчина. Это я недостойна твоей любви.

Гордон ничего не отвечал, смущенный ее комплиментами, хотя и не был согласен с ней.

— Ты офицер, красавец, безупречно воспитан, – Эвлин покачала головой, не понимая, как можно при всем этом быть таким скромным. – Я жалею, что не родилась аристократкой, чтобы встретить тебя где-нибудь на балу и чтобы не было сомнений, что моя любовь никак не связана с материальной выгодой.

— Уже нет таких сомнений, – заверил ее князь. – Ричард теперь мне ровня. У тебя равноценный выбор.

— Да будь он самим королем, – усмехнулась девушка, когда Гордон опять привлек ее к себе. – Мне нужен ты. Я и княгине ничего не стала рассказывать, надеясь, что ты простишь меня.

— У тебя было содержание и положение, – напомнил князь. – Ты могла устроить свою жизнь.

— Она и так устроена, – Эвлин прижалась к нему. Гордон обнял ее за плечи и поцеловал.

— Открою тебе секрет, – произнес тихо князь, подняв ее на руки. – Я все равно более выгодный жених, чем он. Я военный министр и главнокомандующий вандерширской армией.

Эвлин удивленно раскрыла глаза, глядя на него, пока он нес ее к кровати, самодовольно улыбаясь.

— И друг короля, – добавил он, опустив возлюбленную на постель и присев рядом. – Так что ты правильно выбрала.

— Ты еще совсем ребенок, – девушка покачала головой, недовольная таким замечанием.

— Да? Ты уверена? – он склонился и поцеловал ее, желая доказать обратное.

Холоу.

Лонвалхолл.

8е. Первый летний месяц.

Король Тибальд с супругой вновь заняли северный замок, расположенный недалеко от столицы. Солдаты и прислуга, отправленные вперед, успели все приготовить к их приезду. Ничто в нем больше не напоминало о недавних событиях, произошедших тут. Везде было убрано и натоплено. Только снаружи он оставался неприветливым и казался абсолютно заброшенным. Но это не смущало Тибальда. Ему было гораздо удобней руководить работами отсюда, чем жить в разоренной столице. Свежий воздух и природа были куда лучшим окружением для его жены и маленького ребенка.

Лето уже достигло севера страны, и пейзаж не казался таким унылым как месяц назад. Даже кладбище за высокими стенами позади замка, где нашел последний приют король Эрик, стало живописным уголком. Деревья расцвели и зазеленели, а опутавший серые камни плющ скрыл старинные надгробья и саркофаги. Бежавшая у подножья холма речка освежала воздух и подпитывала буйную зелень вокруг.

Комнаты, предназначенные для короля и его приближенных, были заново меблированы. Большой штат прислуги оживил старый замок, наполнив его шумом жизни, создаваемый простыми людьми. Кухарка проверяла продукты, привезенные из деревень, садовник расчищал от мха и вьюна главные ворота и подъездную дорожку. Конюхи напасали сено для господских лошадей, горничные заканчивали уборку в комнатах.

К приезду Его Величества Лонвалхолл был более-менее похож на жилой дом. Виктория первая вошла, покачивая на руках малышку.

— Это наш дом, – говорила она ребенку. – Он очень мил.

— Твоя комната наверху, там, где и прежде, – сказал ей Тибальд, идя следом. – Как ты просила.

— Она лучшая в этом замке, – пояснила свое странное желание королева. – Думаю, Кайна согласится со мной, когда побывает там.

Маг шел позади них, с интересом рассматривая старый замок и, казалось, прислушивался. Виктория с удовлетворением заметила, что он вышел из уныния, в котором пребывал всю дорогу. Шествие замыкали двое офицеров, капитаны гвардейцев Виктора.

— Твоя комната тут, – Тибальд приоткрыл дверь в небольшую, но светлую спальную, когда они проходили по коридору. Кайна кивнул, взглянув на обстановку, и слабо улыбнулся.

— Эта комната принадлежала человеку очень близкому хозяину, – продолжал король, двигаясь дальше. – Спальные соединены веревкой с колокольчиком. Словно там жила прислуга. Но даже для камердинера или дворецкого это слишком роскошно. Жить в шаге от господина.

— Этот замок полон тайн, – усмехнулась Виктория. Они вошли в их с Тибальдом покои. Это была скромная гостиная, а за небольшой дверью в дальней стене находилась спальная. Все расположились на диванчиках, осматривая таинственную комнату. Кроме новой мебели, привезенной из столицы, ее украшали несколько старинных выцветших гобеленов, изображавших сцены из истории Холоу, и пара золотых канделябров, оставленных прислугой на каминной полке.

— Тут давно никто не живет, – произнес маг, единственный не глазевший по сторонам. Он просто смотрел в окно на темнеющее небо. – Когда-то тут жила женщина, не человек. А в той комнате, ее единственный преданный друг.

— Откуда тебе это известно? – изумленно спросила Виктория. – Тут действительно жила женщина. В шкафу я даже нашла старинные платья.

— Она провела тут много времени, – продолжал маг. – Остался след, на всем, особенно на этих картинах.

Все изумленно начали рассматривать гобелены, только теперь заметив, какие ужасы там представлены.

— Это иллюстрации хроник истребления магов и эльфов, – произнес капитан вандерширцев. – Я не раз видел их в книгах.

— Почему их не выбросили? – Тибальд поднялся, желая позвонить прислуге.

— Тот, кто жил здесь, желал помнить эту историю, – остановил его Кайна. – И вы должны помнить.

— Хорошо, после решим, – король вернул колокольчик на место. – Ваши комнаты в этом же крыле, но справа от лестницы, – обратился он к мужчинам.

Офицеры встали, поблагодарив, и удалились. Маг тоже пожелал идти с ними, но Тибальд попросил его остаться.

— Что еще ты чувствуешь? – спросил он, понизив голос. Виктория крепче прижала малышку к груди.

— Вы ведь знаете, кто тут жил. Зачем вам мои догадки? – недоумевая, спросил маг.

— Я знаю кто, но не знаю, как? – король сел рядом с женой, обняв ее за плечи одной рукой. – Этот замок был подарен королем Максимилианом его двоюродной сестре по матери. Она поселилась тут с мужем, графом Годфри из Вандершира. Они прожили здесь не больше года. У них было двое детей, сын и дочь.

— Я знаю эту историю, – ответил Кайна, в глазах его появился неподдельный страх. – До нас она тоже дошла. Король Холоу, который убил мужа сестры и ее малолетнего сына, а потом овладел девицей и сослал ее в отдаленный монастырь, где она сошла с ума после обряда очищения и умерла.

— Вы очень точно подметили суть, – заметил Тибальд. – Хотя у нас все было представлено немного иначе. Граф был обвинен в государственной измене и казнен, а его жена сошла с ума от горя.

— Ведь этот человек был вашим дедом и двоюродным дядей короля Виктора, – покачал головой маг. – Вы близкая родня, как могло так все измениться? Если только проклятие было снято.

— Да, оно было снято, – кивнул Тибальд. – Теперь я точно знаю это. Мой настоящий отец, принц Сэдрик и девица Лонвал, дочь графа Годфри и Дарии Лонвал, любили друг друга. Они и сняли проклятие. Поэтому ни я, ни Виктория, ни Виктор не унаследовали жестокосердия и нетерпимости наших предков.

Королева с интересом слушала мужа, увлеченная историей их семей. Сама она знала только официальную историю, которую Холоу предоставлял Вандерширу, оправдывая свои зверства.

— А Николь? – вспомнила вдруг она.

— Она не относится к Кальтбэргам, – ответил ей муж, ласково взглянув на них с девочкой. – Она дочь леди Николь Годфри-Лонвал, дочери Дарии и графа Годфри.

— Это она жила тут? – догадалась Виктория.

— Да, единственное, что я знаю о ней, это то, что после смерти родителей она жила при дворе, – Тибальд задумался и умолк ненадолго. Королева и маг терпеливо ждали продолжения. – Максимилиан был добр к ней, вернул этот замок, отнятый и разграбленный при аресте ее родителей. Но кто же мог знать, чем обернется для нее эта мнимая забота родственника. Теперь я понимаю, что мой отец сошел с ума не из-за эльфийских чар, которые наслала на него мать. Мои предки могли свести с ума любого, кто попадал к ним в немилость. Эрик не пожелал рассказывать мне о матери, хотя знал о ней все до момента моего рождения. После этого она удалилась от двора и поселилась тут.

— Неужели они отняли у нее ребенка? – ужаснулась Виктория.

— Я был прямым потомком наследного принца, – вздохнув, ответил Тибальд. – Отпрыском старшего сына Максимилиана. А у Эрика детей еще не было. Поэтому меня отдали ему, чтоб династия не оборвалась.

— Я чувствую только боль и страдания тех, кто жил тут, – произнес Кайна печально. – Этот замок наполнен скорбью и отчаянием.

— И это неудивительно, – вздохнул король. – Она была совсем одна в полной власти Максимилиана и Эрика. Одно навсегда останется загадкой, кто отец Николь. Кто забрал несчастную девушку отсюда и куда? Все, кто что-то знал о событиях тех дней, уже мертвы. Деревни вокруг опустели, а при дворе она не появлялась больше.

— Это так печально, – Виктория поднялась. – Бедняжка Николь.

— Она стойко все это выслушала и радовалась хоть каким-то сведениям о своих настоящих родителях, – с улыбкой ответил ей муж.

В воцарившейся тишине, пока все думали о темном прошлом Холоу и Лонвалхолла, отчетливо было слышно шорох листвы за окном и потрескивание огня в очаге. Где-то закричала ночная птица и вновь стало тихо.

— Я уложу ее спать, – Виктория поднялась, уже убаюкав дочку.

В коридоре послышались торопливые шаги и в дверь постучали.

Тибальд велел входить. Кайна пошел с королевой в спальную, чтобы помочь уложить ребенка. Виктория уже овладела всеми необходимыми для матери навыками, но еще боялась оставаться надолго без помощи мага. Новым слугам она не желала доверять ребенка.

— Ваше Величество, ужин уже готов, – сообщил старик-дворецкий. – Подавать в столовой?

— Да, мы спустимся через минуту, – ответил король, обращаясь с прислугой излишне мягко, но по-другому он не умел. Поэтому чаще доверял это жене, более непреклонной и суровой. – Пришлите няньку, чтобы посидела с принцессой, пока мы будем за столом.

— Слушаюсь, Ваше Величество, – слуга поклонился. – Еще одно. Прибыл какой-то человек, говорит, что из столицы, и просит аудиенции.

— Что за человек? Дворянин? – спросил король, заинтересовавшись таинственным гостем.

— Нет, не думаю, – дворецкий был осторожен в выражениях, не желая неподобающе охарактеризовать гостя, который мог оказаться важным человеком. – Одет как простолюдин, но при оружии и верхом.

— Что ж, пусть пройдет в столовую и ждет нас там, – решил Тибальд.

— Ваши друзья, господа Вестон и Уинтер, уже беседуют с ним, – сообщил дворецкий.

— Это не лишнее, мало ли что за странник забрел к нам в это неспокойное время, – усмехнулся король. – Эти ребята быстро выяснят, кто он и откуда.

— Да, Сир, – старик поклонился и вышел. Тибальд был доволен слугой, отметив его учтивость и сдержанность.

Через четверть часа король с королевой спустились в столовую, где их уже ожидали офицеры и гость. В просторном зале, украшенном только лишь подсвечниками на длинных ножках, стоял длинный дубовый стол, принадлежавший еще прежним владельцам замка. Стулья были новые, но неплохо сочетались со старым столом. На белоснежной скатерти красовалось дорогое серебро и канделябры. В большом очаге пылал огонь.

Виктория с любопытством посмотрела на молодого человека, ожидавшего аудиенции ее мужа. Тибальд приблизился к камину, около которого собралось все немногочисленное общество. Капитаны кивнули, приветствуя его, гость поклонился. Это был обычный парень, внешне ничем не отличавшийся от обычного жителя Холоу. Одежда его была простой, какую носили крестьяне, только искусной работы пояс и ножны с мечом шли в разрез с остальным нарядом.

— Добрый вечер, господа, – поприветствовал их король. Виктория одарила их улыбкой. – Представьте мне вашего собеседника. Вы уже узнали о цели его визита?

— Нет, он желает говорить только с королем, – ответил хмуро капитан Уинтер, которому редко не удавалось разговорить нужного человека.

— Назвался Смитом, – усмехнулся второй вандерширец. Тибальд прекрасно знал, что в Холоу в каждом селении было не меньше трех Смитов.

— Аллель? – услышали они голос мага за спиной. Кайна спустился с опозданием, задержавшись возле малышки. Теперь он медленно входил в столовую, во все глаза разглядывая гостя. Виктория, недоумевая, переводила взгляд с одного на другого, догадываясь, в чем тут дело.

— Простите, Ваше Величество, – гость взмахнул рукой перед своим лицом и на месте крестьянина оказался темноволосый литиат. – Я хотел убедиться, что вы с королевой тут, прежде чем обнаружить себя.

Он украдкой поглядывал на друга, остававшегося стоять в дверях.

— Ваша предосторожность вполне оправдана, – согласился с ним Тибальд. – Что привело вас сюда? Какое-нибудь срочное послание?

— Нет, – Аллель опустил глаза.

Виктория улыбнулась, приблизившись и обняв его, как доброго друга.

— Мы очень рады тебе, – сказала она. – Садись с нами ужинать. Расспросы оставим на потом.

— Благодарю, – литиат одарил ее лучистой улыбкой, и девушка поняла Кайну, невольно залюбовавшись прекрасным юношей.

— Да, прошу, друзья, – король догадался, что жене известно больше него и доверился ей.

Все заняли места за столом. Литиаты ничем не выдавали своего волнения, сохраняя невозмутимый вид. Они молча ели с кроткими улыбками на прекрасных юных лицах. Вандерширские капитаны завели разговор и прошедшей войне, обсуждая слабые и сильные стороны выбранной стратегии. Тибальд слушал их, иногда не соглашаясь и оправдывая Виктора, выбравшего тот или иной тактический прием. Виктория улыбалась, не вмешиваясь в разговор мужчин. Она хотела быстрее поесть, чтобы вернуться к дочке.

— Вы сразу из лагеря последовали за нами или шли с обозом? – спросил король, взглянув на темноволосого мага.

— Мы были в пути уже день, – ответил Аллель, не поднимая глаз от тарелки, потому что все смотрели на него и Кайна тоже. – Но не успели далеко отойти.

— Намереваетесь остановиться у нас на какое-то время? – продолжал Тибальд.

— Если вы позволите мне? – ответил маг, взглянув на него.

— Вы желанный гость в моем доме, – произнес король. – Можете жить с нами сколько пожелаете. Думаю, Виктория согласится со мной.

— Конечно же, я соглашусь! – воскликнула девушка. – В этом унылом неуютном месте без их светлых лиц просто не обойтись. Зачем Виктору столько литиатов? Будет справедливо, если в Холоу поселятся хотя бы двое.

— Да, без ваших знаний и силы нам сейчас туго придется, – согласился Тибальд.

— Я обещал королеве быть с ней рядом, сколько потребуется, – произнес Кайна. Виктория увидела, каким взглядом одарил его гость, и решила, что просто обязана помочь им.

— Если твой друг пожелает, то сможет жить с нами в этом замке, пока мы не отстроим столицу, – Виктория посмотрела на Аллеля. – Потом вы будете жить с нами в городе.

— Обещаю, вы не пожалеете, что сделали меня своим другом, – ответил маг, опять улыбнувшись ей. Тибальд поднял тост за новый Холоу. Солдаты добавили к нему “за короля и королеву”. Все выпили и продолжили ужин.

После Виктория и Тибальд пошли к себе. Капитаны, тоже радуясь тому, что с ними теперь еще один маг и спать будет спокойнее, пожелали всем доброй ночи и разошлись по комнатам.

— Мы не ждали гостей, – начала королева, пока они вчетвером с литиатами поднимались по лестнице. – Комната для вас не приготовлена, а мебели тут лишней нет.

— Да, это правда, – спохватился король, совсем упустив эту мелочь из памяти. Ему непривычно было жить в таких стесненных условиях после роскоши дворца.

— Но ведь вы очень дружны, я слышала, – продолжала Виктория, хитро прищурившись. Маги шли следом, глядя каждый перед собой и держась на расстоянии. – Думаю, вам нетрудно будет разделить одну комнату. Она довольно большая.

Оба одновременно подняли на нее глаза, только если во взгляде Кайны она заметила страх, то в глазах Аллеля мелькнули озорные искры.

— Это неудобно, но ничего другого на ум мне не приходит, – продолжала королева, едва сдерживая улыбку. – Не к слугам же его поселить. Они же до смерти перепугаются.

— Да, ты права, – король тоже обернулся и посмотрел на магов. – Вы не возражаете?

— Нет, – первым ответил Аллель. – Если только Кайна позволит?

— Ты не против такой компании? – спросила Виктория, остановившись и взглянув на друга. Они дошли уже до обсуждаемой комнаты.

— Нет, – произнес тот, не поднимая глаз.

— Замечательно, – заключил Тибальд, обняв жену за плечи. – В таком случае, доброй ночи. Прошу не опаздывать к завтраку.

— Доброй ночи, – в один голос ответили литиаты.

Виктория рассмеялась, прижавшись к мужу. Они дошли до своих покоев и скрылись за дверью. Королева хотела поскорее остаться с мужем наедине, чтобы рассказать ему обо всем.

— Ты с ума сошел? – спросил Кайна, открыв дверь и пропустив гостя перед собой. – Хочешь, чтобы Велиамор шкуру с меня спустил?

Аллель вошел и осмотрелся по-хозяйски. Кроме широкой кровати с бархатным пологом в спальной мага не было никакой мебели. Сундук для вещей литиат мебелью не посчитал. На сером каменном полу лежал мягкий новый ковер, к стене крепился погашенный факел. Два больших окна открывали прекрасный вид на пустынный луг. Луна заливала его своим призрачным неясным светом, вторая только взошла, сверкая бледно-фиолетовым серпом.

— Его тут нет, – ответил Аллель. Он щелкнул пальцами, и факел вспыхнул зеленоватым пламенем. Кайна отошел от двери и сел на широкий подоконник, глядя на гостя, хозяйничавшего в его комнате.

— Он все равно узнает, – произнес он задумчиво. – То, что ты здесь, уже разозлит его.

— Ты ему жизнь спас! – возмущенно воскликнул Аллель. – Он тебя не тронет.

— Я не боюсь его, – Кайна все больше хмурился. – Просто не хочу расстраивать.

— Значит, ты так холоден, потому что не простил меня? – спросил литиат, став серьезным.

Кайна молчал, глядя на свои руки.

— Отвечай мне! – не выдержал затянувшейся паузы Аллель. – Ты не простил? Мне уйти? Я уйду, обещаю.

В его тоне раздражение смешивалось с мольбой, но Кайна не спешил с ответом.

— Ты молчишь, значит, еще не решил, – гость приблизился и взял его за руку. – Я уйду, только если ты велишь мне. До тех пор я останусь, и буду делать все, что захочу. Мне все равно, что скажет брат.

— Ты рисковал, отправляясь сюда в одиночку, – произнес, наконец, Кайна.

— Чем? – Аллель улыбнулся, уже зная, что прощен. – Своей жалкой пустой жизнью?

Собеседник поднял на него взгляд, оставаясь хмурым.

— А ты думал, я забуду тебя? – усмехнулся Аллель. – Я знаю, ты веришь Велиамору, всем его доводам.

— Он прав, – Кайна опять опустил глаза. – Но я сам все испортил. Теперь мы и дружить не сможем.

— Если ты думал, что я смогу долго довольствоваться лишь дружбой, как ты, то я разочарую тебя, – Аллель сел рядом, не выпуская руку друга из своих ладоней. – Я люблю тебя и хочу большего, чем просто дружба.

Он поднес ладонь Кайны к губам и поцеловал. Литиат отвернулся, чувствуя, как сердце бьется в груди, готовое вырваться наружу, но молчал и не двигался.

— Ты же сильнее всех нас, – шептал Аллель, приложив его руку к своей щеке и улыбнувшись. – Ты бы стал главой, если бы захотел. Ниониэль и близко не так могущественна. Но ты не хочешь овладеть своей силой, довольствуешься только десятой частью. Потому что Велиамор запретил?

— Если ты поругаешься из-за меня с братом, это не сделает меня счастливым, – ответил Кайна, взглянув на него.

— Я скажу ему, что сделал свой выбор, он поймет, – произнес Аллель. – Мы не поругаемся. Пока мы здесь, он сможет вернуть себе силу и вновь станет прежним. Все будет хорошо, обещаю тебе.

— Я тоже люблю тебя, – ответил Кайна, улыбнувшись.

— Тогда позволь мне поцеловать тебя, – попросил Аллель, отпустив его руку. – Это мой первый поцелуй, я не хочу брать его сам.

— Если мы сделаем это, обратного пути уже не будет, – напомнил Кайна, глядя в карие глаза возлюбленного.

— Его уже давно нет, – ответил литиат, приблизив свое лицо, тоже не сводя с него взгляда. Кайна улыбнулся и поцеловал его, не прикасаясь руками. Для обоих это был первый поцелуй, они просто касались губ друг друга губами, прикрыв глаза. Но эти невинные для людей поцелуи для литиатов означали очень много, и дарили наслаждения больше чем самые изысканные ласки.

Вокруг было тихо, все по-прежнему мирно спали, ничего не зная и не чувствуя. Только эльфы или истинные литиаты смогли бы заметить, как меняется пропитанный печалью и скорбью старый замок, наполняясь чистой и светлой силой. Древние стены вбирали в себя этот свет, очищаясь от старой памяти. Он попадал на все вокруг, от короля с королевой, спавших в ближней комнате, до лошадей и конюхов внизу в конюшне. Утром люди проснутся в прекрасном расположении духа и не смогут понять, почему пугавший их до сих пор чужой замок, стал вдруг ближе и теплее родного дома. Никто из них, конечно, и не заподозрит, что всему виной маги, поселившиеся с ними под одной крышей. Одним своим присутствием эти существа могли бы очистить его от темной энергии, но благодаря взаимной чистой любви, которую испытывали оба, это случилось за одну ночь.

Кайна первым открыл глаза и улыбнулся. Аллель вздохнул и обнял его, опустив голову на плечо. Он не мог унять дрожь, охватившую его, и не открывал глаз.

— Если бы я только знал, как это приятно, я бы не стал слушать его, – прошептал он. Кайна прижал его крепче, ласково поглаживая по спине.

— Я сейчас могу все, – продолжал Аллель, чувствуя в себе новую силу, о которой раньше мог только мечтать. – Могу целый город восстановить. Вырастить сад. Могу вылечить любую рану.

— Мои ты уже вылечил, – ответил ему литиат, отстранившись и взглянув в покрасневшие глаза друга. Аллель вытер мокрые щеки и улыбнулся.

— Ты такой сдержанный, я тебе завидую, – произнес он, стыдясь своих слез.

— Я плачу только от горя, – ответил Кайна, вернув его в свои объятия.

— Останемся здесь, – попросил Аллель, совладав со своими эмоциями. – Мы сможем быть вместе и жить с этими добрыми людьми.

— Хорошо, – просто согласился его друг.

— Ты рассказал все королеве? – спросил Аллель, лукаво прищурившись.

— Да, – признался Кайна. – Она помогла мне, когда я думал, что умру от горя. Никогда еще не чувствовал смерть так близко. Было так холодно и темно.

— Больше не смей думать об этом, – неожиданно крепко сжав его, приказал Аллель. – Ты не умрешь, ты бессмертный.

— Теперь, когда ты рядом, я в полной мере ощущаю, как это, быть бессмертным, – усмехнулся Кайна.

Оба молча сжимали друг друга в объятиях, еще не в силах забыть охватившее обоих прекрасное чувство после первого поцелуя и долгожданного примирения.

— Идем спать, – первым заговорил Кайна, отпустив друга. – А то я действительно сейчас пойду деревья сажать вокруг замка.

— Вот бы увидеть лица людей, когда они утром посмотрят в окно, а вокруг лес, – рассмеялся Аллель, поднявшись с подоконника следом за другом. Кайна приложил палец к губам, призывая хранить тишину. Если до сих пор они общались мысленно, то смех их был слышен окружающим.

Темноволосый литиат спохватился, прикрыв рот рукой, но еще вздрагивал от беззвучного смеха. Кайна покачал головой, хотя сам улыбался. Оба сняли с себя одежду, оставшись в одних штанах. Некоторое время они с интересом рассматривали друг друга. Но не сами тела интересовали их, а покрывавшие каждого многочисленные шрамы, ссадины и синяки.

— Ты что всех солдат лечил без разбора? – первым спросил Аллель, не найдя живого места на теле друга. Все, что было скрыто широкими рукавами мантии и высоким воротником рубашки, покрывали уже затянувшиеся раны от разного оружия.

— И так слишком много погибло, – ответил тот. – У тебя две смертельные, ты с собой покончить пытался? – спросил он сурово.

— Нет, – соврал Аллель с невозмутимым видом. – Эта совсем неглубокая была.

Он тронул длинный шрам на животе. У человека он все еще кровоточил бы, даже если бы его зашили, у литиата он уже успел затянуться, и осталась просто розовая длинная полоса.

— Такие ожоги брать нельзя, – произнес он в свою очередь, заметив на Кайне розоватые вспухшие пятна.

— Это мои, – оправдывался литиат, направившись к кровати. Он влез под одеяло, оставив место для друга. Тот не заставил себя долго ждать.

— Больше всех вылечил Лоакинор, – задумчиво проговорил Кайна, когда Аллель примостился рядом, обняв его и опустив голову на грудь. – Он лечил самые тяжелые раны, почти мертвых поднимал.

— Ты веришь, что он полностью вернул себе силу древнего литиата? – спросил Аллель.

— После того, что я видел, верю, – ответил Кайна, поглаживая его по длинным гладким волосам. – Он может намного больше, чем показывает. Думаю, он может восстановить белый город.

— Не думал, что скажу это, но я рад, что он не погиб, – произнес Аллель. – Прости мне мою слабость.

— Прости мне мою глупость, – попросил в ответ Кайна.

— Мы в расчете, – рассмеялся Аллель, прижавшись к нему всем телом, и прикрыл глаза. – Я знал, что мы все равно будем вместе.

— Обладаешь даром предвидения? – серьезно поинтересовался Кайна.

— Нет, не думаю, – ответил Аллель. – Но тогда, в вандерширском лесу на границе, когда ты все же нарушил запрет брата и взял меня за руку, я понял, что рано или поздно ты поймешь, что Велиамор ошибается. Он мудрый литиат, и знает больше нас, но он никогда не мог пойти против правил. Поэтому и Ниониэль от него сбежала.

— Нет, она ушла, потому что хотела детей, – вздохнул Кайна, вспомнив свой разговор с королевой.

— Не понимаю, почему он не рассказал ей о пророчестве? – недоумевая мотал головой Аллель. – Тогда она поняла бы его.

— И осталась бы из сострадания? – спросил Кайна, единственный, кто лучше других понимал Велиамора и был равным ему по силе.

— Ты всегда защищаешь его, а он тебя нет, – возмутился литиат. – То, что он скрыл от нее правду, вот это неправильно. Она бы не из сострадания осталась, а поняла бы, что он любит ее и о ней заботится.

— Он и так заботился, – Кайна потрепал друга по волосам. – Ничего вы не понимаете. Все вам надо рассказывать и объяснять. Как бы он ей объяснил?

— Передал бы слова Иоланты, что его первенец может появиться на свет только ценой жизни матери, – ответил просто Аллель. Они с Кайной были посвящены в секрет Велиамора, который тот долгое время хранил от всех, даже от родного брата. Только спустя многие годы, когда пророчество все же исполнилось, и мать Бенедикта умерла при родах, он рассказал обо всем Аллелю, желая облегчить душу. Аллель рассказал единственному, кому доверял. От Кайны этот секрет не перешел больше никому.

— Что молчишь? – спросил Аллель, заметив, что друг притих, хоть и не спит.

— Подумал, не захочешь ли ты в один прекрасный день обзавестись детьми? Тогда меня придется бросить, – ответил Кайна, с замиранием сердца ожидая ответ.

— Зачем мне еще дети? – произнес Аллель, сдерживая улыбку.

— Еще? – не понял Кайна.

— Один у меня уже есть, – литиат прыснул, спрятав лицо.

— Это ты меня считаешь ребенком? Сам-то… – возмутился Кайна, оттолкнув смеющегося друга от себя и сложив руки на груди.

— То, что ты старше, ничего не значит, – бросив в него подушкой, ответил Аллель.

— Погаси огонь, – велел Кайна, напустив на себя серьезность и вернув подушку на место. Аллель недовольно поджал губы, но подчинился. Факел погас также как и вспыхнул, мгновенно и без следа, словно вовсе не горел.

Литиат вернулся на подушку, все еще хмурый. Кайна сгреб его в охапку, притянув к себе, и рассмеялся.

— Значит, я ребенок? – повторил он, удерживая вырывавшегося парня железной хваткой, так что тот не мог и дыхнуть.

— Ладно, я пошутил, отпусти, – Аллель освободился от его рук, переводя дыхание. Силой Кайна тоже превосходил его.

— Будешь знать, как смеяться надо мной, – предупредил его друг, повернувшись на бок, спиной к нему. Аллель сидел какое-то время, обиженно глядя на его покрытую синяками и ожогами спину. Потом вздохнул и лег рядом, прижавшись к нему и обняв рукой.

— Мне никто не нужен, только ты, – сказал он тихо, но вслух, почти в самое его ухо. Кайна не ответил, взяв его руку и прижав к своей груди.

Утром солнечный свет заливал столовую. Король с королевой сидели во главе стола, радуясь хорошей погоде за окном и приветливым лицам друзей. Капитаны, тоже отлично выспавшиеся после всех битв и длительных походов, были в приподнятом настроении и постоянно шутили, развлекая королеву. Виктория уже совсем к ним привыкла, жалея только, что придется расставаться с милыми молодыми людьми. Принцесса спала в колыбели, принесенной в столовую, поскольку королева не желала расставаться надолго с ребенком. Тибальду не составило большого труда удовлетворить это ее желание. Нянька, полноватая крестьянка, сидела рядом с колыбелью, иногда немного покачивая ее, чтобы девочка не проснулась, разбуженная смехом господ. Даже маги, обычно хранившие застенчивое молчание, поддерживали беседу. Они сообщили королевской чете, что с радостью останутся в Холоу, и будут следовать за ними везде, куда их позовут. По светящимся счастьем глазам литиатов, Виктория поняла, что ее вечерняя хитрость принесла свои плоды.

После завтрака девушка пожелала прогуляться. Муж и маги согласились сопровождать ее. Офицеры откланялись и обосновались в гостиной, предпочитая прогулке чтение и беседы.

Тибальд взял ребенка на руки, и они с королевой первыми вышли на мощеную дорожку, огибавшую замок и, проходя мимо ворот кладбища, возвращавшуюся обратно к главному входу. Литиаты шли позади, тихо переговариваясь. Они не надели свои обычные мантии, оставаясь в светлых полотняных штанах, заправленных в высокие сапоги из светло-коричневой кожи, и просторных белых рубашках. На смуглой коже Кайны, видневшейся в расстегнутом воротнике рубашки, не осталось и следа от ран, покрывавших его тело еще вечером. Аллель тоже не стал закутываться в одежду, закатав рукава и освободив шею. Его кожа тоже стала гладкой, без единой царапины. Но об этом знали только они двое, остальные даже не догадывались, что скрывают маги под своей странной длинной одеждой.

Дорожка была ровной и обсажена с двух сторон зеленым кустарником. За годы он одичал и разросся, садовник успел остричь лишь несколько штук возле входа. Виктория держала мужа под руку, разглядывая заброшенный сад с редкими деревьями.

— Все сложилось удачно, – произнес Тибальд, поправив широкополую шляпу, скрывавшую его лицо от солнца. Виктория несла маленький матерчатый зонтик, хотя ее белоснежной кружевной шляпы хватило бы на двоих. Королева была в легком светло-розовом платье, перехваченном чуть выше талии и свободно спадавшем до земли. Нижние юбки и корсет она не носила. Теперь, когда никто не указывал им с мужем как следует жить, Виктория смогла проявить свой талант в полной мере. И первое, что она сделала, это кардинально изменила гардероб. В ее распоряжении были две девушки, неплохо владевшие иглой, и с их помощью королева намеревалась преобразить весь свой небольшой гардероб.

— У нас теперь целых два придворных мага, – продолжал Тибальд, одетый в обычный мужской наряд, темно-синие штаны и длинный синий камзол, шитый серебром. – Вот только боюсь, надолго они не задержатся.

— Почему? Разве им плохо у нас? – спросила встревоженно девушка. Они проходили мимо старинного кладбища и деревьев стало больше. На дорожку упали длинные тени, скрывшие гулявших от солнца.

— В Холоу магов долго еще будут считать врагами, – вздохнул король. – Им надоест, и они вернутся к своим в Вандершир.

— Пока они с нами, – возразила Виктория, обернувшись и помахав литиатам. Те шли, не прячась от солнца. – И будет не лишним дать им какие-нибудь должности.

— Кайна уже и так мой советник, – ответил ей муж. – А два советника даже лучше.

— Пусть Виктор не думает, что все маги достанутся ему, – произнесла сурово королева. – Эти мои.

— Какая ты властная, любовь моя, – усмехнулся Тибальд. – Ты за этим свела их? Чтобы они оба остались тут?

— Нет, я не такая расчетливая, как ты обо мне думаешь, – возмутилась Виктория. – Просто не переношу, когда влюбленным мешают быть вместе.

— Они не смогли бы найти себе покровительницу лучше, – восторженно ответил король, обняв жену за плечи одной рукой, второй прижимая к себе крошечный сверток с принцессой. Кайна открыла маленькие карие глазки и громко потребовала не мешать ей спать.

Уайтпорт.

8е. Первый зимний месяц. 697 год.

Окна дворца выходили на юг. Заходящее солнце заливало королевские покои теплым мягким светом. В гостиной, смежной со спальной, находился сам король Вандершира и его первый министр. Граф только что прибыл из Эвервуда, где встречался с Лингимиром, чтобы передать благодарность своего короля за помощь в восстановлении столицы и другим менее важным поручениям. Поступив на службу, Кристиан вернул все свои прежние привычки, кроме, разумеется, увлечения чужими женами. Он вновь наряжался в дорогое платье, шитое золотом и серебром, и носил украшения, как прочие богатые феодалы. С помощью магов он избавился почти от всех своих шрамов, оставив только пару на память. Теперь его нельзя было отличить от того вельможи, которым он был когда-то.

Виктор же, наоборот, очень изменился. Теперь он уже не мог позволить себе беззаботную жизнь принца. Он почти все время проводил с министрами и советниками, решая, как лучше устроить все в новом государстве, каким стал Вандершир после войны. Многие законы пришлось пересмотреть, многие вовсе отменить. Особым событием стала отмена права первой ночи и избавление крестьян от полного подчинения своим хозяевам. В Вандершире теперь все были свободными людьми.

Король сменил свой обычный мундир на простое вандерширское платье, темные штаны и длинный камзол. Украшений он носить не стал, не привыкнув к ним за долгие годы военной службы. Он хотел остричь волосы, поскольку неизменная коса теперь выглядела неуместно в сочетании с вандерширским костюмом вельможи, но Николь отговорила его, предложив носить волосы распущенными, что он и делал, желая угодить жене.

Тишину гостиной нарушал только треск горящих поленьев в очаге и завывание ветра в трубах. Оба мужчины были взволнованы, но каждый проявлял это по-своему. Виктор мерил комнату шагами, останавливаясь и прислушиваясь каждый раз, когда за дверью слышались какие-нибудь звуки. Граф сидел в кресле, глядя на огонь в камине, отражавшийся в его темных немигающих глазах.

— Виктор, сядь, умоляю тебя, – произнес он в третий раз, хотя тон мало соответствовал мольбе, скорее напоминая приказ. – С ней три мага и Мадлена.

— Если я тебе мешаю спать, иди в другую комнату, – ответил раздраженно король, вновь прислушиваясь к звукам в спальной, где сейчас была его жена.

— Я не сплю, – возмутился Кристиан, обернувшись и взглянув на собеседника. – То, что я не бегаю по комнате, как загнанная собака, не значит, что мне все равно.

— Но почему так долго?! – спросил Виктор, тоже посмотрев на него.

— Час всего, – ответил граф, медленно поднявшись из кресла и приблизившись. – Теперь я понимаю, почему они выставили тебя за дверь.

— Она плохо спала в эти дни, – произнес задумчиво Виктор, не замечая, что граф обнял его. – И почти ничего ее ела.

— У нее внутри другой человек, – усмехнулся Кристиан. – Он еще и шевелился иногда. Жуть какая. Попробуй, поспи.

— Боги, Кристиан, – Виктор оттолкнул его. – Это же ребенок. Почему жуть?

— Ладно, просто успокойся, – граф и не подумал отпустить его. – Я сам начинаю нервничать, глядя на тебя.

Он прикоснулся к щеке Виктора, желая поцеловать, но дверь из коридора резко распахнулась и вошла княжна, отмахиваясь от дворецкого.

— Я подруга Ее Величества! – кричала она на слуг. – Пошли прочь!

Старик и двое лакеев, сопровождавших его, попятились. Девушка закрыла дверь перед ними, одарив еще одним гневным взглядом.

— Что еще за напасть? Лучше бы оборотни, клянусь богами, – прошептал граф. Виктор усмехнулся.

— Поверить не могу! – напустилась на них Бьянка. – Николь там рожает, мучается, а они тут обнимаются, как ни в чем не бывало.

— Она спит, – ответил Кристиан хмуро, недовольный тем, что она, как обычно, выбрала самый неподходящий момент для визита. Виктор отстранился, не желая показывать своих чувств к Кристиану на людях. Графу было наплевать на мнение окружающих, но желание Виктора он уважал и повиновался.

— Она даже ничего не почувствует, – продолжал он, заметив, что король опять вернулся в свою мрачную задумчивость.

— Конечно, вам не понять женщин, которым приходится терпеть страшные муки для того, чтобы дать новую жизнь, – начала Бьянка, уже сама заметно беременная. Темно-синее платье с завышенной талией скрывало округлый животик, но все и так знали, что княжна Прауд тоже должна родить до конца года. Синяя атласная лента скрепляла белокурые локоны, придавая глазам еще более глубокий оттенок. Даже беременность украшала княжну Прауд, известную на весь Вандершир красавицу.

— Если у двери поставлены слуги, значит сюда никому нельзя, – произнес король, отвернувшись к окну.

— Я не кто-нибудь, а первая фрейлина! – возмутилась Бьянка.

— Как там Гордон? – спросил Кристиан, пресекая поток нападок.

— У них все хорошо, – ответила девушка, недовольно. – Наконец, назначили день свадьбы.

— Эвлин должна была ему второго ребенка родить, чтоб он решился? – рассмеялся граф.

Вскоре после окончания войны, князь Прауд узнал, что его бывшая невеста ждет от него ребенка. Он вновь объявил об их помолвке, но государственные дела не позволяли состояться долгожданной свадьбе. Родив князю мальчика, его невеста вскоре вновь забеременела. Теперь Гордон был решительно настроен и обещал сыграть свадьбу не позднее дня Перехода Календаря.

— Если Виктор опять не нагрузит его работой, эта свадьба состоится, – произнесла княжна, взглянув на короля.

— Я дважды давал ему недельный отпуск, чтобы он устроил свадьбу, – ответил Виктор. Он стоял к ним спиной, разглядывая бескрайнее море. Дворец был построен недалеко от порта и из окон верхних этажей открывался прекрасный вид.

— Теперь, когда все работы почти закончены, можешь отпустить его хотя бы на месяц? – предложила княжна. – Мы же ни с кем не воюем.

— Зачем ему месяц? – не понял граф, придумывая, как бы избавиться от гостьи. Виктор опять впал в уныние, прислонившись лбом к стеклу. Кристиан знал, что обязанности короля не позволяли ему надолго оставлять столицу. После войны Виктор больше не ступал на борт корабля и все чаще пребывал в меланхоличной задумчивости, стоя перед окном и глядя на свою эскадру, пришвартованную без дела в порту и на поблескивавшую водную гладь.

— Чтобы после свадьбы он мог уехать с женой куда-нибудь и не видеть ваши рожи, – ответила Бьянка. Ее начало раздражать, что граф, разговаривая с ней, смотрит на Виктора.

— Может, нам тоже уехать на месяц? – предложил Кристиан, проигнорировав колкость и приблизившись к королю, словно обращался только к нему. – Возьмем с собой молодоженов и поплывем в Иджу.

Виктор обернулся, взглянув на него.

— Должны же мы поблагодарить халифа за помощь, – продолжал граф, увидев в его глазах блеск, какого не было уже давно.

— А Николь бросите одну? Ну вы и гады, – фыркнула княжна, отвернувшись к камину. Виктор вопросительно посмотрел на Кристиана, желая получить ответ на этот вопрос.

— Нет, мы возьмем ее с собой, – ответил ему граф. – Она уже оправится после родов. И мага какого-нибудь прихватим, чтоб помогал ей с ребенком.

— Как у тебя все просто, – не унималась Бьянка. – Думаешь, дети это как багаж, бросил в каюте и гуляй себе?

— Я спрошу мать, она скажет, возможно это или нет, – пообещал Кристиан, улыбнувшись.

— Спасибо, – ответил Виктор, положив ему руку на плечо.

Раздался пронзительный детский плач. Оба одновременно повернули головы к двери. Из спальной вышел Даан. Все взгляды сразу устремились на него. Литиат улыбнулся. За полгода он очень изменился, превратившись из робкого юноши в молодого мужчину. Бьянка не стала делать из него обычного вандерширца, обряжать в камзолы шитые золотом и украшения. Маг предпочитал носить свою одежду и вести прежнюю жизнь, с одним исключением. Теперь у него была жена и жили они во дворце, поскольку Даан состоял на королевской службе, как и прочие его сородичи. Только Мадлена и Велиамор поселились в загородном имении Праудов, приезжая в столицу по важным делам или просто в гости. Княгиня была очень рада такой компании, после того как Эвлин с детьми тоже перебрались во дворец к Гордону. Вероника жила с Праудами, поскольку король передал опекунство над ней княгине. Девочка оказалась наследницей приличного состояния, оставшегося после смерти ее родителей и предыдущего опекуна, лорда де Ланье.

— Можете войти, – сказал Даан, заметив встревоженные взгляды.

Виктор и Кристиан не заставили просить себя дважды и прошли мимо него в полутемную комнату за его спиной. Бьянка тоже встала, желая присоединиться к ним, но муж остановил ее.

— Нет, потом, – сказал он ласково. – Это их семья.

— Скажешь тоже, семья, – возмутилась девушка, но остановилась. Вопреки всем ее планам и мечтам, она вышла замуж именно за того мужчину, спорить с которым не могла и воле которого всегда подчинялась. Даан проводил ее обратно к креслу и сел в соседнее.

В королевской спальной было тихо и темно. Два больших окна, начинавшихся от пола и уходивших вверх к потолку, были занавешены легкими, но плотными шторами. Только стеклянная дверь на балкон пропускала немного сумеречного света. Как и весь дворец, комната была убрана в новом стиле, сочетавшем в себе роскошь прежнего Вандершира, зелень Эвервуда и пестроту Иджу. Кроме широкой королевской кровати с легким шелковым пологом, был низкий диванчик и туалетный столик. Больше мебели в спальной короля и королевы Вандершира не было. Только высокие золоченые подсвечники и зеленые растения в больших и маленьких горшочках. Одни стояли прямо на полу у двери на балкон, другие были развешаны по стенам, делая спальную похожей на сад. Рядом за двумя небольшими дверями находилась гардеробная и ванная комнаты.

Мадлена зажигала свечи, ее муж сидел рядом с королевой на краю кровати. Сама Николь выглядела как обычно, веселая и смущенная излишним вниманием, которым окружили ее друзья.

— С ней все хорошо, – поспешил успокоить короля Андор, увидев его встревоженный взгляд. – С наследником тоже.

— Спасибо, – Кристиан кивнул литиату и тот вышел. Теперь сложно было поверить, что он старший из братьев. За полгода он нисколько не изменился, оставшись совсем юным на вид.

— Мы подождем в гостиной, – сказала Мадлена, приблизившись к сыну. Виктор уже сменил Велиамора рядом с королевой. Николь вся светилась счастьем, прижимая к груди маленький сверточек.

Граф только кивнул, тоже не сводя глаз с девушки. Маги вышли, притворив за собой дверь.

— Смотри, Тео, это папа, – сказала Николь, повернув сверточек к Виктору.

— Как ты? – спросил король, осторожно взяв ребенка. Маленький Теодор не возражал, прикрыв глазки и тихо посапывая.

— Хорошо, – ответила девушка, любуясь ими обоими. – А вы, наверное, переживали?

Она взглянула на графа, стоявшего в ногах и не смевшего нарушать их семейную идиллию.

— Нет, – ответили оба в один голос.

— Врете же опять, – не поверила она и протянула руку, призывая графа подойти. Кристиан повиновался. Виктор встал, уступив ему место, и отошел ближе к свету, чтобы лучше рассмотреть сына.

— Как у вас это получается? – усмехнулся граф, качая головой.

— Тебе этого знать не нужно, – девушка взяла его руку в свои. – Как там Тристан и Джек? Больше не дрались?

— Я от этих детей с ума сойду, – пожаловался Кристиан. Его сын и паж короля тоже теперь жили с ними. Вместе с детьми Праудов они ставили с ног на голову весь дворец.

— Весной обещала приехать Виктория, – улыбнулась Николь. – Еще плюс один.

— Готов поспорить, что у них златокудрая и голубоглазая красавица, – усмехнулся Кристиан. – А у вас будет чернявый драчун.

— На что ты намекаешь? – спросил Виктор, не оборачиваясь. Он быстро освоился с ребенком и уже чувствовал себя более уверенно в роли отца.

— Знаешь, один чернявый драчун тут уже бегает по коридорам, – ответила Николь, намекая на бойкого и непоседливого Тристана, унаследовавшего от отца не только чудную внешность, но и вспыльчивый характер.

— Будет кому научить наследного принца премудростям жизни, – произнес Кристиан, вполне довольный сыном.

— Кого из магов оставить с тобой? – спросил Виктор, присоединившись к ним. – Думаю, они все изъявят желание.

— Мадлену, если она не против? – попросила Николь.

— Хорошо, – кивнул Виктор, отдав ребенка матери. – Утром тут выстроится целая очередь желающих нанести визит принцу.

— Я с радостью всех приму в тронном зале. Не хочу превращать нашу спальную в сцену, – ответила девушка.

— Я распоряжусь, – Виктор сложил руки на груди, любуясь женой и младенцем.

— Хочешь подержать его? – спросила она у Кристиана.

— Нет, я и своего-то не трогал, – категорически отказался граф.

— Боишься? – поддразнил его король.

— Это не мужское дело, детей нянчить, – возмутился Кристиан.

— Ну конечно, – закивал Виктор, рассмеявшись.

— Не дразни меня, – предупредил его граф, поднявшись с кровати.

— Где будете спать? – спросила Николь, вдруг вспомнив, что занимает их спальную.

— Что-нибудь придумаем, – успокоил ее муж. – Во дворце комнат достаточно.

— Может, у мадам Роуз переночевать? – предложил Кристиан. – Я слышал, что она уже открылась.

— Только вещи свои сразу собери, – попросила Николь таким же серьезным тоном. – Потому что там ты и поселишься.

— Только если король оплатит мою аренду одной из комнат в этом милом местечке, – продолжал шутливо граф.

— Он ответит мне за каждое слово, – тихо пообещал Виктор, склонившись к жене. Она коснулась его щеки, ласково улыбнувшись.

— Приходи утром, как только проснешься, – попросила королева. Муж кивнул и поцеловал ее.

— Чему вы учите ребенка с ранних лет? – Кристиан ждал, пока супруги вдоволь нацелуются, но, понимая, что этого может и не случиться, оттащил Виктора.

— Все, ночь уже, – сказал он.

— Сейчас зима, еще и девяти нет, – улыбнулась девушка, ожидая второго поцелуя, но граф медлил.

— Там Бьянка, наверное, хочет тебя увидеть раньше всех, – Виктор оставил их, решив лично привести княжну.

— Что-то не так? – спросила Николь, когда они остались одни.

— Сейчас я действительно чувствую себя лишним, – ответил граф, но все же сел рядом.

— Ты думаешь, что на Тео все и закончится? – спросила девушка, взяв его за руку. – Узнать, кто из вас отец второго наследника уже будет затруднительно. Вы ведь очень похожи.

— Я думал об этом, – ответил Кристиан помрачнев. – Я ведь не человек.

— Я тоже, – улыбнулась Николь. – У нас с тобой должен родиться очень необычный ребенок, и я ни за что не упущу возможность узнать, каким он будет.

Граф усмехнулся, скептично покачав головой, и тоже поцеловал ее.

Несмотря на то, что Виктор прикладывал все силы, чтобы задержать княжну как можно дольше в гостиной, она все же возникла на пороге спальной в самый неподходящий момент.

— Вы меня с ума сведете своей семейкой! – воскликнула она, наблюдая, как первый министр целует королеву, в то время как сам король стоит в стороне и только хитро ухмыляется.

— Мы уже уходим, – Виктор улыбнулся Николь, понимая, что она нашла нужные слова для Кристиана. Сам граф, еще раз пожелав ей доброй ночи, медленно поднялся и взглянул на княжну.

— Кто бы говорил, – начал он, проходя мимо. – Вы с магом даже не венчались.

— Он не верит в Единого Бога, – возразила Бьянка. – Какой ему смысл проходить дурацкий обряд? Мы поженились по обряду литиатов. У них все гораздо проще.

— А мы не верим, что влюбленных должно быть непременно двое, – ответил ей Кристиан. – Какой смысл подчиняться каким-то дурацким правилам?

Вошла Мадлена и спор мгновенно прекратился. Бьянка поспешно села рядом с Николь, не обращая более внимания на мужчин. Они переглянулись и вышли, оставив женщинам удовольствие обсуждать детей и связанные с ними заботы.

— Знаешь, что они придумали? – начала княжна, только лишь дверь за ними закрылась. Мадлена и Николь посмотрели на нее.

— Хотят в Иджу поехать и тебя с ребенком прихватить, – сообщила девушка.

— Было бы здорово, – Николь очень понравилась эта страна, и она часто вспоминала счастливые дни, проведенные в доме градоправителя Садида. Она тут же представила Кристиана и Виктора в южных нарядах среди роскоши и уюта большого дома на побережье. Может, удастся вновь поселиться в просторной комнате с чудным видом. – Там сейчас тепло и солнечно.

— Здорово? – возмутилась Бьянка. – А ребенок? Ты представляешь, как это, путешествовать с ребенком?

— Это не так уж страшно, – усмехнулась Мадлена. – Чья это была идея?

— Угадай? – княжна смягчила тон, понимая, что ее недовольство никто не поддержит.

— Виктор не стал бы подвергать жену и младенца такому риску, – рассуждала волшебница. – Но он без моря с ума сходит, так что я не могу ответить однозначно.

— Это Кристиан, – ответила за нее Николь. – А я не додумалась до такого. Это очень хорошая идея. Виктор и правда несчастлив тут во дворце.

— Вы только о своем Викторе и думаете оба, – возмутилась Бьянка. – Как вы вообще раньше без него жили?

— Мы думаем о нем, потому что он думает о нас, – ответила королева серьезным тоном. Мадлена не желала вступать в спор, зная, что и Николь, и ее сын очень любят Виктора и не позволяют плохо о нем отзываться. – Знаешь, что он сделал для Кристиана, пока тот был в Эвервуде?

Бьянка молчала. Мадлена улыбнулась, зная ответ. За эту услугу короля, она оставила свою враждебность и простила ему помилование Лоакинора. Тем более что тот исправно выполнял все, что просил от него Виктор. Благодаря магу столица была заново отстроена меньше чем за четыре месяца. Он также вернул всю королевскую казну, которую, будучи темным, спрятал.

— Он полностью восстановил замок Яновских, – продолжала Николь, прижимая к груди ребенка. – Все, что было в нем, даже сад эльфы насадили. И это при том, что в столице еще не все работы закончены, не говоря о ближайших городах, тоже пострадавших от темных. Кристиан даже не догадывается, какой его ждет сюрприз.

— Я ничего не знала, – проговорила Бьянка, смутившись.

— А моего отца сделал градоправителем Нордэнда, – добавила королева, смягчив тон. – А у сестер такое приданое, что уже трое вельмож посватались.

— Что они ответили? – спросила Мадлена, заинтересовавшись.

— Эльфов хотят, – закатив глаза, ответила Николь. – Хотя Марта, по-моему, неравнодушна к Андору.

— Смышленые девушки, – усмехнулась Мадлена. – Сразу видно, что росли под хорошим влиянием.

— Прости, Николь, – княжна тоже улыбнулась. – Я не хотела обидеть тебя или Виктора. Просто, что я буду тут делать одна?

— Поедем с нами, – предложила королева, уже окончательно решив осуществить эту поездку в ближайшее время.

— Тогда и Даану придется поехать, – улыбнулась Бьянка. Неудобства и риск для собственного ребенка ее нисколько не волновали. – Кто же останется тут?

— Велиамор, – ответила Николь, не задумываясь. – Ну и Анлауг тоже может пригодиться, пока нас всех не будет.

— Вы намеренно испытываете мое терпение? – возмутилась Мадлена, представив, что придется перебраться вслед за мужем во дворец и жить под одной крышей с Лоакинором.

— Это всего на месяц, или два, – усмехнулась Николь. – Возьмете с собой Бенедикта и Веронику. Пусть поживут в столице, а то в деревне совсем не видят развлечений. Джек будет очень рад. Он мне все уши прожужжал, рассказывая об их с княжичем подвигах.

— Что ж, раз так, кто я, чтоб противиться воле королевы? – кивнула Мадлена. – Присмотрим за вашим королевством пару месяцев.

Кристиан и Виктор, пожелав магам доброй ночи, покинули гостиную. Те остались дожидаться своих жен, только Андор смог отправиться спать. Король и его министр медленно шли по коридору, еще не веря, что все уже позади. Николь благополучно родила наследника и была здоровой и веселой.

— Кто придумал назвать его в честь твоего отца? – спросил Кристиан, взглянув на короля.

— Николь, я хотел Шоном назвать, – ответил тот.

— Ну и фантазия у тебя, – рассмеялся граф. – Король Вандершира, Шон.

— Да, согласен, не очень подходит королю, – кивнул Виктор, не разделяя веселья собеседника. – Но принц Шон, звучит вполне прилично.

— Меня будто год не было, – сменил тему Кристиан, желая вывести друга из уныния. – Столько всего понастроили в городе.

— Анлауг постарался, – продолжал Виктор, глядя себе под ноги. – Хорошо, что он не обладал такой силой, когда был темным.

— Ты молодец, что смог помиловать его, после всего, что он тебе сделал, – граф прошел мимо последней комнаты в жилой части. Король остановился, не понимая, куда они идут.

— Что? – граф взял его под локоть и потащил дальше. – Доверься мне, я знаю, куда надо.

— Надеюсь, ты не всерьез говорил о мадам Роуз? – спросил Виктор, недоуменно глядя на него.

— Нет, там уже нет ничего для меня интересного, – усмехнулся Кристиан. – Нас ждут в другом месте.

— Ждут? – переспросил король.

— А ты спать лечь собирался? – возмутился граф. – После того, как у Вандершира появился наследный принц?

— Вообще-то да, – кивнул Виктор.

— Никогда, пока я жив, – больше граф не проронил ни слова, не желая испортить сюрприз.

Они вышли во двор, где ждала карета. Мужчины заняли места друг против друга, и кучер ударил вожжами, уже зная, куда везти господ.

— Как там Лингимир? – спросил Виктор, глядя в окошко на мирно спящий ночной город.

— Отлично, хочет переманить к себе Джонсона, – усмехнувшись, ответил граф.

Король перевел удивленный взгляд на собеседника:

— Чарльза? Он же вампир.

— И очень похож на тебя, – улыбка на лице Кристиана стала еще шире. – Помнишь, даже Бьянка им увлеклась, когда ты ей дал от ворот поворот.

— Он отличный парень, – не согласился Виктор.

— Думаю, Лингимир это тоже учел, – продолжал веселиться граф, наслаждаясь смущением короля. – Он почитал мне свои стихи, очень неплохие, и все о тебе.

— И что Чарльз? Бросит нас и станет служить в Эвервуде? – спросил Виктор, едва сдерживая улыбку.

— Я бы не обижался на него за это, – ответил Кристиан. – Генри теперь целиком поглощен своей супружеской жизнью с прекрасной баронессой Уорик. Джонсон просто от скуки тут умирает.

— Да, вряд ли в Вандершире найдется еще одна сумасбродка и для него, – согласился Виктор.

— Ну, просто Ноэль ценит в мужчинах другие качества, – рассмеялся граф.

— Все, хватит об этом, подумать страшно, – замотал головой Виктор, отгоняя мысли о холодном вампире и молоденькой девице.

— Ты обижаешь нас, волшебных существ, – притворно возмутился Кристиан. – Мы тоже имеем право быть счастливыми.

— Знаешь, мне не хватало тебя и твоего черного юмора, – ответил король, вновь взглянув в окошко. Карета остановилась в порту. Фонари освещали мощеную площадь и деревянную пристань, около которой был пришвартован флагман. Нигде не было ни души.

— Зачем нужно было брать экипаж? – спросил Виктор, когда граф покинул карету. – Пешком дошли бы вдвое быстрее.

— Не пристало нам пешком ходить, – ответил чинно Кристиан, следуя к пристани. Король шел следом, любуясь своим кораблем, покачивавшимся на волнах. Мачты скрипели под легкими порывами ветра. В Уайтпорте, несмотря на раннюю зиму, было еще достаточно тепло, так что мужчины не надевали теплых плащей. Они быстро поднялись на борт, освещенный факелами. Там их уже ждали. Офицеры, увидев гостей, отсалютовали троекратным “слава королю” и подняли кубки за здоровье наследника и королевы.

— Мои поздравления, Ваше Величество, – первым подошел к королю главнокомандующий и военный министр, князь Прауд.

— Благодарю, – Виктор принял из его рук кубок с вином и поднял, приветствуя друзей.

— Отдать швартовы! – приказал Чарльз Джонсон, стоявший на мостике и в этот вечер выполнявший роль капитана судна. Он не пил вина, как и его товарищ, Генри Морис.

— Не бойся, к утру вернемся, – шепнул Кристиан, заметив недоумение на лице короля.

Корабль медленно отходил от пристани, оставляя спящий город позади. Офицеры на палубе поспешили в каюту, ночь все же была прохладной. Король и граф следовали за ними.

— И кого я должен благодарить за такую услугу? – спросил Виктор, задержавшись у борта. Все уже скрылись во тьме коридора. Только генералы оставались у штурвала, вглядываясь в темное море впереди.

— Это не услуга, – возмутился Кристиан, посмотрев в глаза Виктора, заблестевшие, стоило ему ступить на борт корабля. – Я хотел, чтобы ты был счастлив сегодня.

— Я счастлив, – ответил король и улыбнулся.