Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле

Глава 9

Я села на кровать, а мальчишка разместился на туалетном столике. Болтал, как и всякий ребенок, ногами. Одет он был так себе. Курточка с висящей на ниточке пуговицей, коротковатые штанишки, грубые ботинки. Сразу видно, происходил не из богатой семьи. Хотя лицо было милым. Большие глаза, курносый нос, крупная голова. Шустрый, любознательный. С интересом рассматривал пузырьки с духами. Иногда наклонялся и нюхал. Сунул палец в баночку с помадой и нарисовал на зеркале крест. Но ни он сам, ни подплывший ближе туман в посеребренном стекле не отражались.

Я уже заметила, как трепетно туман относится к мальчишке. Он хоть и сам являлся эфемерным созданием, пытался ребенка защитить, обнять. Я растрогалась, видя, как эти двое привязаны друг к другу.

– Скажи, что написано на той могиле, возле которой зависает туман?

– Я не умею читать, – мальчишка пожал плечами. Беспокойно взглянул на окно и вдруг начал таять. Туман тут же к нему присоединился.

– Хэй, вы куда? – всполошилась я, но было поздно. Призраки исчезли. За окном царила ночь.

Странные. Ночь – время привидений, а они сбегают. Кстати, в студии они тоже не задерживались допоздна.

Я поднялась с кровати и открыла Дженни дверь. Она предстала передо мной с дикими глазами и растрепавшимися от усердия волосами. Еще бы, с такой энергией ломиться в закрытую дверь.

– С кем вы разговаривали? Сами с собой? Или видели незримого друга? Миледи, это очень тревожный признак. Давайте сходим в клинику для душевнобольных.

– Все хорошо, Дженни, – я похлопала ее по плечу, радуясь, что туман не напророчил секретарше беду. Или не успел? Надо будет поинтересоваться. Но на всякий случай я пообещала ей светлое будущее. – Ты будешь жить долго и счастливо. Я в это верю.

Она только удрученно покачала головой.

Следующее утро началось с того, что мне позвонил Персивальд – мой друг и соратник по спиритическим сеансам. Он всегда шутил, что будет со мной до гробовой доски, но мы решили, что приятнее будет звучать так: «Вместе до спиритической доски». Теперь наш мир неумолимо разрушался. Я это чувствовала.

– Вы уже слышали об ужасном убийстве леди Шелди? – спросил он после короткого приветствия.

– Да, – ответила я, не собираясь пускаться в пространные объяснения.

– Мой вам совет, не ходите пока в салон. Я не знаю, что известно полиции, но она может по косвенным уликам догадаться, где несчастная Беатрис провела последний вечер. Мы же все в курсе, что она была с нами. А для вас будет не очень хорошо, если выяснится, кто скрывается под маской медиума.

Перси сам был из светского общества и сразу угадал во мне леди. Мне пришлось признаться, что после смерти мужа я оказалась в стесненных обстоятельства. Старик понял и даже пытался предложить мне помощь. Нас объединила общая любовь к мистике.

Из его звонка я узнала важную для меня вещь – Беатрис не успела рассказать, что леди Грей занимается гаданием и этим зарабатывает на жизнь. Меня и мадам Мелинду пока никак не связывали, иначе общество давно мыло бы мне косточки, а полиция и репортеры ломились в дверь.

И опять у меня появилось подозрение, что Беатрис очень вовремя заткнули рот. Вопрос только кто? Все сходилось к тому, что это был граф. Он знал, как я боюсь осуждения. Одно дело быть любовницей вампира, совсем другое презренной гадалкой.

Пошел пятый день, как Бенедикт исчез, и это сильно тревожило.

– Вы куда? – Дженни застала меня на пороге. Выскочила из кухни с тушкой курицы в руках. Моя дорогая помощница была вся в куриных перьях. Те торчали даже в волосах, отчего она походила на американского индейца.

Я помялась, прежде чем ответить.

– Пойду навещу родственников графа Винтерширского, – мне не хотелось открывать свои намерения, но кто–то должен был знать, куда я пошла и где меня искать, если вдруг пра–пра Бенджамина окажутся ко мне недобры.

– Зачем вы лезете в гнездо вампира? Вам жить спокойно надоело? – Дженни нервно тряхнула курицей.

– Я не могу спать, не зная, что с ним случилось. Вдруг его держат в цепях?

Фантазия в красках нарисовала измученного жаждой вампира.

Интересно, если его долго не кормить, он умрет или впадет в спячку, как это делают змеи?

– Хотите повисеть в цепях рядом? – Дженни сдула со лба мешающийся локон.

– Я люблю его.

– Обед будет в семь. Не опаздывайте, – буркнула она и вернулась на кухню.

Я решила не брать кэб, а прогуляться. Замок находился в центре города, чуть дальше оперного театра. Дождь перешел в мелкий, больше напоминающий пыль, и мне приятно было подставить под него лицо. Размахивая зонтом, словно тростью, я смело шлепала по лужам. Они не были такими глубокими, как на кладбище, и я не рисковала промочить ноги.

– Мобиль, как орудие убийства! Водитель скрылся с места происшествия! – крикнул за спиной мальчишка–продавец газет, что заставило подпрыгнуть от испуга. – Купите, леди. Два пенса!

Сегодня Дженни еще не выходила за газетами, поэтому я, порывшись в тощем кошельке, приобрела свежий номер. Сердце стучало о ребра, пока я вчитывалась в кричащие буквы.

Как жаль, что у нас украли блокнот. Я не могла с уверенностью сказать, что погибшая женщина была той самой клиенткой, что требовала у племянницы вернуть долг. Но может, туман не при чем? Погиб совершенно случайный человек под совсем другим автомобилем, и я напрасно накручиваю себя? Зажав газету под мышкой, я прибавила шага. Как же мне не хватало Бенджамина и его советов!

Пройдя шумную базарную площадь и более спокойную в утреннее время театральную, я вышла на дорогу, ведущую к замку. Грандиозное строение в готическом стиле являлось достопримечательностью нашего города. Правда, мало кому из любопытствующих горожан посчастливилось побывать внутри. Вампир не любил гостей.

Вокруг центрального здания шла крепостная стена, устроенная довольно оригинальным способом – она была жилой. Правда, без единого окна и дверей по наружной стороне. Все они выходили во внутренний двор. Стена представляла собой единое двухэтажное строение, огибающее замок и оканчивающееся массивными кованными воротами.

На верхнем этаже жили охранники замка, слуги и их семьи, а на нижнем располагались хозяйственные помещения, вроде кузницы, конюшни и псарни. Каретный двор и автомобильный гараж находились здесь же. Все это я знала из рассказов Бенджамина, жаловавшегося, что с ростом семьи расплодились и слуги, и всех их приходилось содержать.

«Однажды я разозлюсь и всех разгоню. Мне одному мало что нужно», – обещал он, но ничего не предпринимал.

Сам замок занимали только родственники графа. Их кровь поколениями размывалась приведенными в семью чужаками, поэтому Бенджамин давно не считал их родными и не знал точно, кто из них является наследником по прямой.

«Все любимые мной люди давно умерли, а те, что окружают меня – сплошь пришельцы», – сетовал Бенджамин и даже не удосуживался запоминать их имена.

«Зачем? Я не успею моргнуть, как они состарятся и займут место в и без того тесном семейном склепе».

Семейный склеп – отдельно стоящее строение в центре фамильного кладбища, раскинувшегося за крепостной стеной. По эпитафиям и датам смерти можно было прочесть всю историю рода Найтингенов. Величественные скульптуры в полном рыцарском облачении вытягивались на надгробиях, не выпуская мечи из рук даже после смерти.

Я была там еще девочкой и видела места упокоения отца Бенджамина и его сыновей. По другую сторону лежали матушка, жена и внуки. Следующее поколение еще поместилось в склепе, а вот ушедшим позже пришлось потесниться. Последние вовсе присутствовали в виде праха в каменных урнах.

Как рассказывал Бенджамин, его отец заранее обустроил рядом с собой могилу для сына. Она так и осталась пустой. Каменный рыцарь с прекрасными чертами уже четвертое столетие не мог дождаться своего двойника, сотворенного из крови и плоти.

Я легко миновала ворота замка. Никто не окликнул меня и не спросил, что мне понадобилось в графских владениях. Я думала, что увижу строгих охранников, но их не было. Зато я заметила беспорядок. Брошенная телега с сеном – его по мощенному двору растрепал ветер. Собаки без привязи. Мусор, прибитый дождем.

Защемило сердце в плохом предчувствии. Вампир не допустил бы подобное.

Праздно шатались люди, собирались кучками, о чем–то спорили. В конюшне ржали лошади. Их беспокойство передалось и мне. Если слуги забыли о животных, то в крепости происходит нечто неладное.

Так же беспрепятственно я проникла в сам замок. Я шла по анфиладам мрачных комнат, чувствуя себя невидимкой. Со мной даже сталкивались, но не интересовались, что я здесь делаю. Родственники графа пребывали в нервном состоянии. Как вскоре до меня дошло, я присутствовала при разделе состояния «деда».

Я шарахнулась в сторону, когда резко распахнулась дверь, и здоровенный рыжий детина вынес трепыхающегося Лео. Он прижал его к стене с такой силой, что вышиб дух. Рыжий боров прорычал внуку Бенджамина в лицо, что он единственный наследник по материнской линии, а потому «Бенц» принадлежит ему. Лео хотел жить, поэтому возражал слабо.

В другой комнате ссорились женщины. Делили драгоценности, в которых граф разрешал им выходить в свет. Колье, серьги и тиары лежали грудой на длинном столе. Жадные руки перетягивали их то на одну сторону, то на другую. Выпотрошенные футляры валялись на полу. По ним топталось семь пар ног. Дамы спорили, чьи мужья были более близки к Бенджамину.

Наблюдения приводили к мысли, что родственники вампира поставили на своем пра–пра крест. Иначе они не посмели бы так бессовестно и грубо раздирать его состояние. Мне стало горько. Но я продолжала идти, надеясь найти хоть кого–то, кто мог бы ответить, что случилось с графом.

И я нашла. В одной из комнат в кресле сидела дряхлая, но богато одетая старуха. Перебирая четки, она смотрела в одну точку. Она была из тех стариков, что не будут лезть в драку, чтобы оспорить право на материальные блага. Впереди вечность, куда не возьмешь с собой ни одного пенни. И именно такое незаинтересованное лицо могло мне помочь.

– Здравствуйте, леди, – я присела перед ней в глубоком поклоне, показывая, что уважаю ее благородную старость.

Она перевела на меня взгляд, сделавшийся осмысленным.

– Я ищу Его Светлость, – призналась я в надежде получить ответ.

– Все ищут, – коротко ответила она. Ногой оттолкнула от себя скамеечку, приглашая сесть на нее. Старики любят поговорить и не упустят случая.

Если я сяду, то уже нескоро покину эту комнату, но ее ответ меня приободрил. Я не услышала в нем ничего страшного. Значит, и здесь не знают, куда делся граф.

– Но раз его новый автомобиль в гараже, не значит ли это, что граф тоже где–то в замке? – я собрала юбку и аккуратно села. Скамеечка даже для моей тонкой фигуры была слишком мала.

– Его в последний раз видели переодевающимся. Он снимал смокинг, в котором спал в гробу. Бенджамин никогда не выйдет к людям в том, что считает одеждой для сна.

– Он куда–то собирался?

– Он торопился, это очевидно.

– А потом?

– И больше его никто не видел. Но как уверенно ответила стража на воротах, Бенджамин никуда из замка не выходил. Семья обыскала подземелье и каждый угол замка, но безрезультатно. Не было случая, чтобы Его Светлость провел в гробу больше суток или не дал о себе знать. Все уверены, что он не вернется.

– Но сейчас я прошла к вам беспрепятственно. На воротах никого нет, – я вела к тому, что слуги могли не заметить, как граф покинул свои владения. – Откуда такая уверенность, что он не вернется?

– Бенджи не раз говорил, если устанет от жизни, то просто исчезнет. Он хранил в одном из гробов осиновый кол, чтобы никого не утруждать. Сейчас кола на месте нет, а в подземелье обнаружили следы огня. Вампиры сгорают, когда их сердца…

– Да мало ли куда он сунул кол. Не обязательно в сердце, – я перебила старуху.

Не верила, что жизнерадостный Бенджи наложил на себя руки, поэтому упорствовала. Да даже если кто–то нашел кол и захотел избавиться от «деда», с вампиром не так легко справиться.

– Но графа нигде нет, иначе он не допустил бы такого безобразия. Явился бы только для того, чтобы приструнить псов.

– Они все точно рискуют. Разве пять неполных дней – это срок, чтобы перестать бояться вампира?

– Это повод почувствовать себя значимым. Приживалки вдруг обретают статус наследников и понимают, что вполне годны побороться за графскую корону.

«Бенджи–Бенджи, куда же ты делся?»

Наверняка, родственники еще не знают, что их пра–пра подозревается в убийстве Беатрис, что могло заставить его спрятаться. Я свято верила, что Бенджи где–то рыскает тенью, пытаясь понять, кто его подставил. Если вампира обвинят и устроят судилище, ему очень трудно будет искать истинного убийцу из тюрьмы.

– К вам полиция не приходила? – спросила я, пытаясь прощупать, знают ли стражи порядка, что в ночь убийства Беатрис привез домой вампир.

– А что ей у нас делать?

– Ну хотя бы помочь найти графа? – выкрутилась я.

– Вампир дело семейное, – отрезала старуха. – Сгинул и сгинул.

– Ваш дом ждут страшные потрясения, – не могла не предупредить я, видя, что без крепкой руки хозяина стадо разбрелось.

– Мне все равно. Мне недолго осталось, – старуха подтвердила свою незаинтересованность в наследстве пра–пра.

– Спасибо, что помогли, – я понялась со скамеечки.

– А вы кто? – наконец она вспомнила, что не задала главный вопрос.

– Любимая женщина графа, – мне захотелось, чтобы она видела, что есть человек, которому небезразлично, куда делся вампир.

– Лучше молчи об этом, если не хочешь, чтобы к тебе домой заявились все эти овцы и потребовали вернуть его подарки.

Мы мыслили с ней одинаково. Без пастуха стадо бестолково и может затоптать.

Когда я вышла в коридор, меня едва не снесли. Мимо меня пробежал человек с лопатой. Горящие глаза, несвежая одежда испачкана в земле. Следом за ним летели еще двое. Один с картой в руке.

– Не там роете! – крикнул он. – Дед говорил, что клад в каком–то старом колодце.

– А сколько у нас колодцев? – оглянулся первый.

Я не дослушала окончания разговора. Поторопилась покинуть замок, сделавшийся безумным. Меня сильно расстроило увиденное. Я наняла кэб, чтобы доехать до дома.

Меня встретила раскрасневшаяся Дженни. Над ней опять висел туман. То ли просто в гости заглянул, то ли опять пророчит моей секретарше беду.

– Хэй, – сказала я. – Хватит меня пугать.

Дженни сделала удивленное лицо. С таким говорят: «Кто? Я?»

– Нет, не ты, Дженни. Не забывай, я медиум, а нам всякое мерещится.

– И что вам мерещится на этот раз? – с беспокойством в голосе спросила она.

– Туман за твоей спиной.

– И что это означает? – она вытерла руки о фартук и бросила быстрый взгляд на телефон. Понятное дело – у хозяйки новый нервный срыв и пора показать ее доктору.

– Сейчас спросим, – устало ответила я, пристраивая зонт и вешая пальто. – Хэй, скажи, что ждет мою секретаршу?

Из тумана показался мальчишка. Он почесал затылок, раздумывая, как бы пересказать увиденное.

– Говори, как есть, – подтолкнула я.

Дженни на всякий случай обернулась, чем заставила туман всколыхнуться.

– Ее мертвую целует в лоб человек в пожарной каске. Красивой, золотой, блестящей, – восхищенно добавил малец.

Даже будучи привидением, он был, как любой мальчишка, восхищен бравыми парнями в касках. Наверняка до своей гибели он тоже бежал за пожарной конкой в толпе сверстников.

Я оказалась права. Туман передавал изображения не только простых предметов, как кнут или водительские очки, но и образы людей.