Королевство Русское. Книга первая. Андрей Юрьевич

Глава 11

Событие тридцать первое

Ad augusta per angusta

К высокому через трудное.

Пока кузнецы обжигали кирпичи, Андрей Юрьевич готовился к отливке чугунков и прочих чугуняк.

Процесс понятен, он даже книгу про это написал. Нужна модель. Нужны опоки. И… Самое главное — нужно просчитать и правильно спроектировать, а потом изготовить, литниковую систему. При этом сейчас, в четырнадцатом веке, это сделать чуть сложнее, чем в двадцать первом. И не отсутствие компьютеров тому виной. Сейчас нет болгарок и обрубочных станков, читай — больших наждачных станков, так что обламываться прибыль и литник должны так, чтобы потом доработка была минимальной. Для всего этого Виноградову нужны были несколько плотников и столяров.

Он пошел к Глебу Зеремеевичу, а тот руками разводит, мол, двое есть, а третий, самый опытный, помер надысь.

— Боярин, у нас нет денег, чтобы нанять хорошего плотника? Или во всём Владимире нет хорошего плотника?

— Денег совсем нет, последние ногаты ушли на то, чтобы достойно Гедимина с его воями принять.

— И их негде взять? — он тут на пороге прорыва в металлургии, и можно будет зарабатывать огромные деньги, превращая, не дешёвое в целом железо, в дамасскую сталь или даже булат, которые стоят по весу, если не золотом, то серебром. И сейчас времена, когда мечи нужны всем. Цена на харалуг не сильно упадёт. Даже если они десятками мечи такие будут изготавливать. Главное — это доставлять их в крупные города Европы для продажи. Если продавать мечи здесь, то купцы, естественно купят, но цена будет в разы меньше, чем в Венеции или Риме.

— Можно спросить у бояр…

— А что у нас с евреями в княжестве? С иудеями? С жидами?

— А что с ними? — схватился руками за чёрные концы своей трёхцветной бороды главный ключник.

— Ну, евреи занимаются тем, что дают деньги в займы под проценты… м… блин, ну, отдавать нужно больше, чем берешь. Такие евреи у нас есть?

Бороды боярин не выпустил, глаза задумчиво закатил.

— Это называется ссудный навар. Я слышал от галицких бояр, когда они сюда две недели назад приезжали, что в Галиче и Перемышле есть жидовские общины. Но они говорили про хорошие урожаи ржи и упитанных курах. Про деньги разговора не было. А вообще, Андрей Юрьевич, ты же знаешь, что именно жиды заражают чумой города в немецких и франкских землях. Не хочешь же ты пригласить их сюда, во Владимир, как ляхи пригласили к себе. А потом для них Калишский статут вводить, который гарантировал бы их права. А наши ремесленники будут жечь их лавки.

— Нет. Пока нам точно не до евреев. Но в Калиш отправь человека, пусть пригласит богатого еврея или нескольких на разговор. Если есть такой ресурс, то грех им не воспользоваться.

— Княже, прими совет, не связывайся с жидами, за ними по пятам ходит чёрная смерть. Верю я в то, что и в правду они её разносят, — ухватил Виноградова ключник за локоть левой рукой, а правой со скоростью швейной машинки стал креститься.

— Найди мне пока откуда хочешь хорошего плотника. Он поможет нам заработать денег. Два помогут заработать быстрее и больше. В крайнем случае объяви, что от податей за работу в седмицу освобожу.

— А по жидам.

— В Калиш человека пошли. С евреями мне поговорить надо. С богатыми. Что же касаемо чёрной смерти. Возможно, спасаясь от чумы евреи, которых выгнали из чумных городов, могут и в самом деле разнести заразу. Но её и ляхи могут, а вообще это монгольская болезнь. У них есть суслики, на которых живут блохи. Обычные блохи. Вот только они — эти мелкие гады, больны чумой. И если эта блоха перепрыгнет на человека с животного или мёртвого грызуна и укусит его, то человек заразится. Чтобы не было блох нужно уничтожать крыс и мышей, на которых они живут.

— Мыши?

— Точно. мыши. Знаешь, что Глеб Зеремеевич. Ты всем в замке скажи, что нужно сделать ловушки для крыс и мышей. Сделать просто. Нужен большой кувшин с гладкими стенками, в него корочку жареного на постном масле хлеба и дощечку на край. Мыши будут заходить по дощечке и прыгать за корочкой в кувшин. А назад не выберутся. Мышиные трупики приносить мне. Они мне скоро очень понадобятся.

— Дохлые мыши⁈

— Дохлые мыши, они принесут нам множество ногат.

— Разреши спытать, княже, как это мыши могут ногаты приносить? — прилип к Виноградову ключник.

— Сначала сто мышей, потом инфор… потом скажу. Слушай, Глеб Зереемеевич, а есть ли весной… можно сейчас достать прошлогоднюю солому?

— Если пошукать, то чего же не найти. Мыши как раз в старой соломе живут.

— Скоро тоже понадобится. Много.

Ушёл боярин, сняв шапку меховую, и почёсывая мокрую макушку. Середина марта только, а тепло уже как летом. Озадаченным ушёл. Надо ему должное отдать, двух хороших плотников и даже со своим инструментом он через час привёл. Одного профессор поставил сколачивать опоки, а остальных — одного новичка и двоих дворовых плотников поставил выделывать из дерева модели разные. С первой плавки Виноградов решил отлить колосники, дверки для печи, вьюшку и кольца для конфорок. А когда сделали, на следующий день, то саму печную плиту и казаны для неё. Модели казанов сразу делали разборные. Самое сложное оказалось объяснить бородачам что такое стержневой ящик.

— Да неужто железо течь могёт? — не поверили ему.

— Бронза же течёт, почему и железу бы не течь. Расплавим, вон, кузнецы кирпичи для новой печи готовят. Вагранка будет называться.

Событие тридцать второе

Ad cogitandum et agendum homo natus est

Для мысли и действия рождён человек.

Семюнко — мальчишка подручный кузнеца и хромоногий подручный ключника — Наум Изотович или Изотыч вернулись с третьей уже партией свиного железа. Виноградов уже и радоваться перестал. Привык к халяве такой. Он когда читал первокурсникам лекцию по Введению в специальность, то приводил интересную цифру. Века до пятнадцатого в Европе в год выплавлялось железа приблизительно по килограмму на человека. В Европе тогда Золотой миллиард не жил. А сколько? Население Речи Посполитой на период смуты было девять миллионов человек, а население России около десяти уже считая инородцев на Востоке и Юге. То есть, во всей Европе миллионов сто или сто пятьдесят. И население это будет через триста лет. Выходит, сейчас и пятидесяти, наверное, нет. Пятьдесят тысяч тонн — вот годовое производство железа в Европе. А ему уже привезли шесть тонн, а то и семь, чугуна, и отдохнув денек, попарившись в баньке, гоп-компания собралась в четвёртый вояж. И пока за всё это не заплачено ни копейки, ни…

Денежная система сейчас выглядела так: 1 куна = 2 грамма серебра = 1/25 гривны = 2 резаны = 6 векши. При этом меховая система тоже присутствовала. Векша — это белка, а куна, должно быть, мех зимней куницы или соболя. Расспрашивая об этом почившего в Бозе Димку, профессор узнал интересную вещь, о которой ни разу там, в будущем, не задумывался. А почему белка — это белка. Белая — получается. Неужели сейчас много белок альбиносов? Не векша, а белка, и не мысь, как в «Плаче Ярославны». Оказалось, что предметы и товары многие имеют цветовую градацию. Все же в будущем слышали про красную рыбу и белорыбицу. Это мясо у них такое? Нет. Это статус. Самые дорогие и хорошие продукты или товары — красные, они же красивые. На втором месте белые. Потому, белая векша со временем, превратившаяся в белку, ну и потом чёрные товары и продукты.

Так вот, за свиное железо не отдали мытари новые ни одного резана, ни одной векши. Единственное, приходилось «заготовителей» снабжать в дорогу продуктами, сеном, овсом и небольшой суммой на обратную дорогу, на покупку тех же продуктов и корма для лошадей. При этом из того же чугуна можно будет понаделать котлов или чугунков и продавать их за вполне приличные деньги, а можно и круче поступить. Методов получения булата несколько и среди них есть тот, где к трём четвертям кричного железа добавляется одна четверть чугуна, и всё это варится в тигле и медленно с печью остывает. А сколько стоит булатный меч или сабля⁈ Так мало этого, ведь ещё у профессора Виноградова будут кислоты, чтобы узор протравить. Деньги со всего мира доступного перекачают купцы в Русское королевство.

Ну, или все в мире объединятся и захватят его. Объявит Папа очередной крестовый поход на схизматиков и прочих ортодоксов.

А пока готовились к плавке. К первой в истории человечества плавке чугуна в вагранке, ну или почти в вагранке. Виноградов даже заказал гончарам, и они уже изготовили керамические трубки, которые обожгли вместе с кирпичами и вмонтировали для подачи воздуха в печь. Теперь главная проблема, мешающая поднять температуру в печи — подача холодного воздуха, решена. Теперь воздух будет подогретый.

Известняк привезли из Ровно, древесного угля купили у углежогов. И даже всё это уже загружено в вагранку. Осталось спичку запалить. А, Семён Семёнович, спичек пока тоже нет. И даже в проекте нет. Где взять фосфор не сильно понятно. Нет, понятно, что в золе есть, и даже в моче его полно. Точно, нужно будет издать указал о сдаче мочи в виде налога. И селитряные кучи будут быстрее вызревать и больше давать урожая селитры, и можно будет задуматься о получении фосфора для спичек и химического оружия.

— Поджигай, Ероха, — ага, «Махмуд, поджигай», Андрей Юрьевич передал главкузнецу факел. Как запалить печь, думали долго. Решили, что сущности плодить не стоит. Есть масло, и оно горит, пропитали им тряпку плеснули сверху на кучу шихты и поднес сейчас факел к свёрнутой в жгут льняной тряпке Ероха.

Печь строили подальше от людских глаз в том же женском монастыре, при этом Андрей Юрьевич даже предварительно договорился с епископом Афанасием, что монастырь он выкупит у церкви и там металлургический завод будет. Территория закрыта забором от посторонних глаз и самое главное — прямо за стеной река Луга протекает, можно прокопать канаву, заведя её внутрь ограды, пустить часть течения по ней, и поставить колесо водяное, чтобы оно качало меха.

Не сразу загорелось, масло не керосин и разгорается медленно, ну и пожадничал профессор и лишку загрузил в печь. Даже стали коситься на него кузнецы. Но тут клубы черного дыма из зева печи повалили.

— Начинайте качать. И не ленитесь, — Андрей Юрьевич чуть сам рукава не засучил.

На всякий пожарный, если здоровья у трёх кузнецов не хватит, епископ Афанасий присутствующий на процессе пообещал двух иноков поздоровше. Так Андрей Юрьевич, решил наоборот поступить. Молодцы в рясах хоть и были крепенькие на вид, но тут нужна не только сноровка и сила, но и выносливость, привычка при работе с мехами. Вскоре один инок роздыху попросил, а потом и второй, а до окончания плавки ещё ой как далеко. Следом за дело взялись ковали. Они и проворнее качали, и дольше держались. Прошло два часа уже и отвалился последний кузнец.

— Брат Дионисий, опять твоя очередь пришла, только не жалей себя, работай в полную силу, а то загубишь плавку.

— Тяжкая работа, — пробасил и начал, перекрестясь троекратно.

Ещё через час профессор решил, что пора, и ударил копьём в лётку, открывая дорогу чугуну. Метал потёк по жёлобу, стреляя золотыми искрами, и вскоре разделился на три ручейка, которые добрались сразу до лёток в опоках и нырнули под землю. Из вентиляционных отверстий — продухов повалил дым с паром, но вскоре они заполнились металлом и на поверхность выскочили шарики чугуна, которые почти сразу затвердели.

— Давай в другой жёлоб! — прикрикнул Андрей Юрьевич на, завороженно смотрящего на ручеёк расплавленного металла, Ероху. Тот спохватился и поменял желоб. Теперь металл побежал в другие опоки, стоящие слева от лётки. Ещё три минуты и они заполнились.

— Хватило. Всё. Закрывай лётку, мастер, видишь, шлак уже пошёл! Аким! — закричал профессор на второго кузнеца, — ты, чего спишь, пробивай свою лётку выпускай шлак, а то заморозим!

Событие тридцать третье

Ad discendum, non ad docendum

Для изучения, но не для поучения.

Кряхтя и морщась, Андрей Юрьевич натянул новые сапоги. В мастерских замка была целая сапожная мастерская и там работало аж пять сапожников. Оно и понятно, не на продажу делали, а для княжеской дружины. А ведь ещё месяц назад их было три с лишним сотни. Из тех осталась сто семь человек, ну и пятнадцать раненых ещё. Часть с тяжёлыми ранами, которых, как и князя от Каменца привезли на телегах выздоравливает, а часть в рай стройными рядами отправилась. Медицина пока так себе и ею нужно заниматься, но до этого пока руки у Виноградова не дошли. Пока химия и металлургия. Сапоги с каблуками — это просто пока крик души.

Когда ему разрешили лекарка и отец Димитрий прогуливать по двору, то гридни на него сапоги натянули. Ужас ужасный. Чулок без каблука. Ходить привычному к каблукам человеку неудобно, не говоря уже о езде на лошади, там держать ногу в стремени вообще хреново.

Но пойти и нарисовать сапожникам «правильные» сапоги всё некогда было. Пока в кузнецы не наступил Виноградов на «чеснок». Это такая объёмная звёздочка, которую, точнее которые, разбрасывают по полю перед наступающей кавалерией.

Наступил на «чесночину» Андрей Юрьевич пяткой и выл потом. После чего все неотложные дела отложил и прошёл в мастерскую к сапожникам, объяснять какие он сапоги хочет получить.

— Каблук и подошва должны быть твёрдыми. Толстая свиная кожа. Где-то читал… Ну, вам виднее, но если кожу над огнём подержать, то она задубеет ведь.

Хотелось бы иметь из каучука подошву, и даже есть в книгах про попаданцев, что делают те резину из сока одуванчиков, но тут нужен химик и технолог, а где его взять. Да и одуванчики ещё не цветут. Так что пришлось вспомнить про термически обработанную кожу, которая становится твёрдой.

Про каблуки всё сказал, а вот про голенище забыл. Зачем они его делают таким зауженным. И взъём низкий. Ладно, эти теперь уже пусть будут.

— Так, Сергий, — это старший над сапожниками. Бывший гридь, но в ногу ему, в стопу, попало ещё в молодости копьё и всё там в стопе раскурочило, так что, передвигается бывший воин теперь с помощью толстой суковатой палки. Виноградов отметил себе, что нужно изобрести трость красивую с клинком внутри. Сейчас почти невозможная вещь, из-за мягкости железа. Не получится шпага, она гнуться будет. Но у него скоро будет полно булатной, ну или дамасской стали, и можно будет увечному воину такой подарок сделать, — ещё одну пару мне по ноге сделайте, каблук и подошву тако же, а вот голенище из чуть более толстой кожи, чтобы форму держала и взъём, вот здесь, чуть повыше, чтобы надевать можно было быстрее. Стоп. И по ноге Мечеславу тоже сделайте по образцу вот таких вторых. Только ему не отдавайте, сам хочу подарить.

— Сделаем, княже, а кабук этот…

— Каблук.

— Каблук, запомню. А каблук этот, княже, чтобы в стремени нога держалась?

— Точно.

— Хитрая придумка, нужно опосля всей княжьей дружине таких наделать.

— Так и поступим, только сначала на Мечеславе испытание проведём.

В этих сапогах на кобыле Чалой доехал через полчаса Андрей Юрьевич до первой в мире селитряной кучи. Прежде чём её соорудить, Андрей Юрьевич расспросил народ с какой стороны в этих местах роза ветров направлена. И намучился. Никто ничего определённого сказать не мог. Ещё одну галочку себе в голове поставил Виноградов поставил. Нужно будет назначить придворного метеоролога. Пусть отмечает направление ветра, облачность и… температуру. Ну, градусник сейчас сделать очень не просто, нужно будет придумать замену. Что-то там первые были вроде маленьких бутылочек перевёрнутых, что плавали в воде, и в зависимости от температуры, то выше, то ниже всплывали. Стеклянная трубка — это не просто. Даже стекло не очень просто.

Селитряную яму первую выкопали к востоку от замка, решил для себя профессор, что восточные ветры в этой части Европы редкость. Так что вонь будет в противоположную сторону распространяться.

Выкопали, засыпали конским навозом, пересыпали расколоченным кувалдами известняком, снова навозом сверху, опять известняком и туда же накидали несколько сотен мышей и крыс, изловленных в замке. И всё это сверху засыпали соломой. Теперь каждый день это будут мочой заливать. У гридницы поставили небольшую бочку, у людской ещё одну. И назначили главного, обозвав его должность «Старший Урин».

Народ шушукался, но Виноградов на это рукой махнул. Пошумят и привыкнут.