Глава VI Ногти выходят из-под контроля


В общем и целом реки мне нравятся. Я люблю их в том же состоянии, в каком люблю врагов – ленивыми, расслабленными и неспешными.

Но мало ли что я люблю. Ха-ха.

Корабль куда-то тащило в почти кромешной тьме. Мои друзья метались по палубе, дергая за шкоты и спотыкаясь о весла. Корабль мотало из стороны в сторону, и у меня было ощущение, что я занимаюсь серфингом на маятнике. Мэллори всей тяжестью повисла на руле, пытаясь удержать нас на середине течения.

– Да не стой ты как столб! – заорала она на меня. – Помогай!

Правду гласит старая пословица: моряком на суше не станешь. Или как-то так.

В общем, это к вопросу о моих занятиях мореходным делом.

Все, чему меня учил Перси Джексон, мигом улетучилось из моей головы. Я уже не отличал правого борта от левого, кормы от юта. Я забыл, как отражать нападения акул и как правильно падать с мачты. Я просто поскакал по палубе, вереща:

– Иду-иду!

Хотя сам понятия не имел, куда идти и что делать.

Мы неслись по туннелю на немыслимой скорости, нас крутило и окатывало волнами. Наша сложенная мачта скребла о свод. Кончики весел чиркали по каменным стенам, оставляя искристые желтые отметины – словно феечки катались по стенам на коньках.

Ти Джей пронесся по направлению к носу, едва не насадив меня на штык.

– Магнус, держи линь! – рявкнул он, тыкая разом во все веревки на этом драккаре.

Я вцепился в ближайшую снасть и потянул ее со всей силы, отчаянно надеясь, что это тот самый линь или хотя бы что я выгляжу дико полезным, даже если делаю что-то не то.

Один за другим мы проходили, подскакивая, целую череду порогов. Мои зубы отстукивали телеграфные сообщения. Ледяные волны перехлестывали через щиты на борту. Потом туннель расширился, и откуда ни возьмись посреди него выросла скала, в которую мы тут же врезались бортом. Корабль крутануло на триста шестьдесят градусов. Мы резво ухнули с вершины водопада, устремляясь навстречу верной гибели. И в этот самый миг воздух превратился в холодный туманистый суп… все погрузилось во тьму…

А что, самое время для отличного видения!

Я стоял на палубе какого-то другого корабля.

Вдалеке высились ледяные утесы. Они опоясывали широкую заледенелую бухту. Воздух был такой морозный, что рукава моей куртки тут же покрылись коркой льда. Под ногами у меня были не доски, а какое-то неровное блестящее покрытие вроде панциря броненосца.

И все судно – викингский корабль размером с авиа-носец – было сделано из этого же материала. К несчастью, я догадывался, что это за материал. Состриженные ногти с рук и ног бесчестных мертвецов-зомби. Миллиарды и миллиарды мерзких обрезков. И все ладно пригнаны друг к дружке с помощью волшебства. Готичный такой педикюрчик. А в результате получился Нагльфар, корабль из ногтей, известный также как корабль мертвецов.

У меня над головой серые паруса полоскались на студеном ветру.

По палубе шаркали иссохшие тела в ржавых доспехах – драугры, древнескандинавские зомби. Меж ними прохаживались великаны, выкрикивая команды и раздавая тумаки. Краем глаза я различил еще какие-то темные бестелесные фигуры: может, волки, может, змеи или кони-скелеты, сотканные из дыма.

– Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! – отчеканил кто-то бодрым голосом.

Прямо передо мной стоял Локи собственной персоной – в белой адмиральской форме. Пряди цвета осенних листьев выбивались из-под фуражки. Радужки его глаз налились янтарным золотом, почти поглотив зрачки. Лицо у него было обезображено змеиным ядом, который веками капал ему на лоб, на искривленных губах остались шрамы, после того как один гном со злости однажды зашил ему рот. И при всем при этом Локи улыбался такой обезоруживающей искренней улыбкой, что просто невозможно было не улыбнуться ему в ответ.

– Явился навестить меня? – приветливо спросил Локи. – Ну, просто зашибись! Милости просим!

Мне очень хотелось на него наорать. За то, что он убил моего дядю, мучил моих друзей, пустил под откос мою жизнь и заставил меня полгода маяться несварением желудка на нервной почве. Но мое горло точно залили цементом.

– Что, сказать нечего? – хихикнул Локи. – А и не надо. Давай-ка лучше я поговорю. Сперва дружеское предупреждение: крепко подумай, прежде чем следовать указаниям Рэндольфа. – Он изобразил на лице сочувствие. – Боюсь, бедолага малость сбрендил перед смертью. Поэтому внимать его советам – чистое безумие.

Я бы с удовольствием придушил Локи, но руки отчего-то стали будто свинцовые. Я опустил взгляд: ногти у меня на руках росли с невообразимой скоростью и тянулись к палубе, как корни тянутся к земле. Обувь вдруг сделалась мне тесна. Я откуда-то уже знал, что ногти на ногах тоже удлиняются, протыкают носки и пытаются вырваться из плена походных ботинок.

– Что еще? – Локи постучал пальцем по подбородку. – Ах да! Гляди-ка!

Он махнул рукой мимо отрядов шаркающих мертвецов, в сторону бухты: дескать, а теперь, Магнус, сюрприз! На туманном горизонте ледяной утес отделялся от суши, обрушивая в воду каскады ледяных осколков. Через полсекунды до меня докатился звук: приглушенный рокот, словно гром через плотную завесу облаков.

– Мощно, а? – просиял Локи. – Льды тают куда быстрее, чем я рассчитывал. Обожаю глобальное потепление. Мы отчалим еще до конца недели, так что вы, ребятки, боюсь, так и так опоздали. Я бы на твоем месте развернулся и отправился назад, в Вальгаллу. У тебя еще несколько дней в запасе: хоть их проживешь в свое удовольствие. Мог бы на йогу походить, например. А там, глядишь, и Рагнарок нагрянет.

Мои непокорные ногти на руках уже касались палубы и начали вплетаться в блестящую поверхность, таща меня за собой, заставляя согнуться. Ногти на ногах прорвались через носки ботинок, пригвоздив меня к месту. А мертвецкие ногти тем временем принялись оплетать меня, как плющ, протискиваясь под шнурками и подбираясь к лодыжкам.

Локи смотрел на меня сверху вниз со снисходительной улыбкой, точно на малыша, делающего первые шаги.

– Да, чудесная неделя для Судного дня. Но если уж тебе так приспичило бросить мне вызов… – Он со вздохом покачал головой, всем своим видом говоря: «Ох уж эта молодежь со своим ребячеством». – Не вмешивай в это моих детей, договорились? Бедняжки Сэм и Алекс. Им уже и так досталось. Если они хоть что-то для тебя значат… Это путешествие приведет их к гибели, помяни мое слово. Они даже не догадываются, что их ждет!

Я рухнул на колени. Теперь уже было не разобрать, где мои ногти, а где палуба Нагльфара. Иззубренные кератиновые побеги серо-черными веревками опутали мои лодыжки и запястья и привязали меня к палубе. И уже вовсю подбирались к бедрам. Вот-вот они утянут меня вниз, и я стану частью этого корабля.

– Остерегись, Магнус! – предупредил Локи. – Как бы все ни сложилось, вскоре нам предстоит новая беседа!

Тяжелая рука тряхнула меня за плечо, и я очнулся.

– Магнус! – проревел Хафборн Гундерсон. – Отцепись ты от этой веревки! Бери весло!

Я снова был на палубе одуванчикового корабля. Мы пробирались через холодный плотный туман. Течение влекло нас к выходу из туннеля, где река терялась в рокочущей мгле.

Я сглотнул цемент, забивший мне горло.

– Это что, новый водопад?

– Да, и он утащит нас прямиком в Гиннунгагап и там угробит. Может, уже начнешь грести?

Ти Джей и Хафборн сидели на скамье впереди нас. Все вчетвером мы гребли как ненормальные, пытаясь развернуть корабль вправо и увести его от пропасти. Плечи у меня так и горели. Мышцы спины возмущенно протестовали. Наконец рокот водопада остался где-то далеко за кормой. Туман рассеялся, и обнаружилось, что мы в Бостонской гавани, неподалеку от «Железнобокой старушки». Слева высились кирпичные стены и колокольни Чарльзтауна.

Ти Джей с ухмылкой обернулся к нам:

– Видели? Не так-то плохо!

– Это точно, – хмыкнула Мэллори. – Почти свалились с края мира и чуть не рассеялись в дым – но это не в счет.

Хафборн потянулся и сказал:

– Ох, я словно слона втащил на Банкер-хилл[16], но мы молодцы, все до… – И тут он посмотрел на меня. – Магнус, ты чего?

Я не мог отвести взгляда от собственных трясущихся рук. Мне все казалось, что ногти растут и растут и врастают в палубу корабля мертвецов.

– У меня случилось маленькое виденьице, – пробормотал я. – Ничего, сейчас очухаюсь.

Друзья встревоженно переглянулись. Они все прекрасно знали, что означают слова «маленькое виденьице».

Мэллори Кин придвинулась поближе ко мне.

– Гундерсон, да возьми же руль наконец!

Хафборн нахмурился:

– Чего раскомандовалась, ты…

Мэллори выразительно на него посмотрела. Хафборн пробурчал что-то себе под нос и побрел к рулю.

Мэллори сверлила меня взглядом зеленых глаз в рыже-бурую крапинку – как яйца птички кардинала.

– Ты видел Локи?

Обычно я не сижу так близко к Мэллори. Но есть исключительные случаи. Например, когда ей надо вытащить топор из моей груди на поле боя. Мэллори блюдет свое личное пространство. Что-то в ее взгляде внушало опасения. В ее глазах мелькал какой-то недобрый огонек. Или точнее бушевал пожар, стремительно метавшийся с крыши на крышу. Никогда не знаешь, что этот пожар собирается спалить, поэтому на всякий случай лучше держаться в сторонке.

– Ага. – И я рассказал ей все, что видел.

Мэллори брезгливо скривила губы:

– Вот же поганец… Нам он всем недавно явился в кошмарах. Погоди, я до него доберусь…

– Ну, Мэллори, – укоризненно произнес Ти Джей. – Я, конечно, понимаю, что тебе поквитаться с Локи неймется побольше нашего, но…

Он умолк, потому что Кин бросила на него убийственный взгляд.

О чем это говорил Ти Джей? Я слышал, что Мэллори погибла, пытаясь обезвредить взрывное устройство в машине. Это случилось в Ирландии. Но, если поду-мать, о ее прошлом я почти ничего не знал. Выходит, Локи погубил и ее?

Мэллори стиснула мое запястье, и ее мозолистая ладонь неприятно напомнила о кератиновых побегах на Нагльфаре.

– Магнус, Локи тебя подстрекает, – сказала Мэллори. – Если снова увидишь такой сон, не вздумай говорить с ним! Не попадайся ему на крючок!

– Зачем ему меня ловить на крючок? – удивился я.

– Валькирию вызывали? – прогремел у нас за спиной Хафборн.

Он тыкал пальцем в сторону чарльзтаунской набережной. Примерно в четверти мили от нас на причале стояли две фигурки – одна в зеленом хиджабе, вторая с зелеными волосами.

Мэллори хмуро покосилась на Гундерсона:

– Зачем так орать-то, дубина ты этакая?

– Это мой обычный голос, женщина!

– Я в курсе, и твой ор меня бесит!

– Не нравится, так поищи…

– Магнус, – сказала мне Мэллори, – давай поговорим чуть позже. – Широким шагом она прошла к люку, рядом с которым лежал Хафборнов топор, оброненный посреди всей этой суматохи, подхватила оружие и потрясла им перед носом Хафборна. – Получишь назад, когда научишься себя вести!

С этими словами Мэллори скользнула в люк и скрылась на нижней палубе.

– О нет, только не это! – простонал Хафборн, однако покинул свой пост и двинулся за ней следом.

Корабль начало уводить вправо. Подскочивший Ти Джей едва успел перехватить руль.

– Нашли тоже время разбегаться, – вздохнул он.

– Погоди… Кто разбегается? – опешил я.

– А ты не слышал? – Ти Джей удивленно поднял брови.

Хафборн и Мэллори ругались так часто, что поди разбери, где они по-настоящему злятся, а где просто пылко выражают свою любовь. Поразмыслив, я пришел к выводу, что ведь и правда: в последние дни они совсем уж люто рычали друг на друга.

– Так почему они разбегаются?

Ти Джей пожал плечами:

– Жизнь после смерти, это, знаешь ли, не короткая дистанция, а марафон. При вечной жизни постоянные отношения – мудреная штука. Многие парочки эйнхериев за несколько веков успевают раз по шестьдесят, по семьдесят разойтись и сойтись.

Я попытался уложить эти сведения в голове. У меня-то никогда не было отношений – вообще никаких, не говоря уж о постоянных. Поэтому в голове сказанное Ти Джеем укладываться не желало.

– Они там, значит, ищут почву для консенсуса, а кругом полным-полно всяческого оружия, – заметил я. – И мы, между прочим, с ними на одном корабле, и деваться нам некуда.

– Волноваться не о чем, – заверил меня Ти Джей. – Они же профессионалы.

БАЦ! Судя по звуку, где-то внизу топор вонзился в дерево, и палуба у меня под ногами дрогнула.

– Конечно, – кивнул я. – А что там Мэллори начала говорить насчет Локи?

Улыбка сползла с лица Ти Джея.

– Да он всем нам насолил, чертов злыдень.

Мне сразу стало любопытно, чем он насолил Ти Джею. Я уже несколько месяцев жил бок о бок со своими друзьями с девятнадцатого этажа, но только сейчас начал догадываться, что почти ничего о них не знаю. Томас Джефферсон-младший – рядовой Пятьдесят четвертого Массачусетского добровольческого полка, сын бога войны Тюра и освобожденной рабыни. Ти Джея, по-моему, невозможно выбить из колеи. Он не теряет присутствия духа, даже когда погибает на поле боя. Даже когда ведет в номер голого Хафборна, ходящего во сне. Ти Джей – самый благодушный мертвец на свете, но и на его долю наверняка выпало достаточно ужасов.

Кем, интересно, одевается Локи в кошмарах Ти Джея?

– Мэллори сказала, Локи меня подстрекает, – вспомнил я. – Что я будто бы не должен попасться на крючок.

Ти Джей заломил пальцы, словно терзаемый фантомной болью своего отца Тюра, которому волк Фенрир отгрыз руку.

– Мэллори права. Есть вызовы, которые принимать не стоит. Особенно если это вызовы Локи.

Я нахмурился. Вот и Локи толковал о вызове. Он не сказал «сразиться» или «победить». Он сказал: «Если уж тебе так приспичило бросить мне вызов».

– Ти Джей, а твой отец ведь как раз бог вызовов, поединков и всякого такого?

– Именно. – Голос у Ти Джея был пресный и сухой, как столь любимые им галеты. Он показал на причал. – Смотри-ка, а Сэм и Алекс кого-то еще прихватили!

Я только сейчас заметил третью фигуру. В нескольких шагах от детей Локи стоял, прислонившись к капоту машины, в своих обычных джинсах и рабочей сине-зеленой рубашке изготовитель лучшего в мире фалафеля. Амир Фадлан, жених Самиры, пришел нас проводить.

Загрузка...