Копье. Гробница

Глава 6
Феликс Клин

Человек, который сказал это, мог быть всем кем угодно, но отнюдь не тем, кого ожидали увидеть Матер и Холлоран.

Он не был похож на важную персону, стоящую пятьдесят миллионов фунтов. Не похож на человека, определяющего будущее огромной, процветающей корпорации, филиалы которой были разбросаны по всему свету. Ничто в его внешнем облике не выдавало гения, а тем более — мага. «Объект» не оправдал их надежд.

Сперва их ослепил неожиданно яркий свет — резь в глазах долго не проходила, и они стояли, пораженные внезапным контрастом меж мраком и сверкающей белизной. Когда глаза постепенно стали привыкать к свету, то, щурясь и ежесекундно моргая, как совы средь бела дня, они, наконец, смогли осмотреться в новой, необычной обстановке.

Они попали в помещение, где не было ни одного окна, не стояло никакой привычной мебели — был только низкий, средних размеров помост в самом центре ослепительно белой комнаты. Если здесь имелись еще какие-нибудь выходы, то они, по-видимому, были тщательно замаскированы — их невозможно было различить, пока в глазах стояли слезы от слишком яркого освещения. Даже высокий потолок был белым.

По сравнению с обширным, абсолютно пустым пространством, фигурка человека, сидящего на краю помоста, казалась более чем ничтожной. На нем были джинсы и голубой хлопчатобумажный спортивный свитер, растянувшийся на локтях от долгого ношения. Он сидел, откинувшись назад, далеко вытянув скрещенные ноги, опираясь ладонями о поверхность небольшого возвышения позади себя, глядя на вошедших, остановившихся у дверей, и чему-то ухмылялся.

— Резкая перемена хорошо прочищает мозги, не правда ли? — сказал он, рассмеявшись своеобразным, тоненьким, нервным и визгливым смешком. — Такова идея, видите ли. Пустая память, отсутствие желаний, избавление от всего, что тяготит душу, чистый лист, ждущий, чтобы его заполнили образами… Я могу сейчас же сделать все абсолютно черным, если вы хотите, — в его взгляде отразилось нетерпеливое ожидание ответа.

— Не сейчас, Феликс, — быстро сказал сэр Виктор. — Не делайте этого, пожалуйста. Я хочу представить вам господина Матера и господина Холлорана из «Ахиллесова Щита» — той компании, о которой я уже беседовал с вами. Человек, названный Феликсом, встал и подошел к ним легкими, упругими шагами, заложив руки в задние карманы своих джинсов. Он был значительно ниже среднего роста, c покатыми, чуть сутулыми плечами. На вид ему можно было дать от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Курчавые темные волосы, казалось, никогда не знали гребня. Смуглый, почти желтый цвет лица, крючковатый нос и большие, черные, блестящие глаза, глубокие, как омуты.

— Позвольте, я угадаю, — сказал он, снова ухмыляясь, и глядя куда-то поверх их голов. Холлорану почудилось что-то странное и необычное в огромных черных глазах Феликса — что именно, он пока еще не мог сказать, но был уверен, что не ошибается.

Тот сделал еще один шаг, и, остановившись перед ними, опустил свой взгляд; показывая пальцем на Матера.

— Вы — Матер. Вы Организатор — нет-нет, не так, вы «Плановик», так вас называют, верно? Я прав? Ну конечно, я прав. Прав, как… А вы… — он обернулся к Холлорану.

Его усмешка в тот же миг исчезла.

Немного погодя он вновь осклабился, но теперь в его ухмылке не было ни тени юмора.

— А вы — Холлоран, — произнес он чуть медленнее и менее возбужденно, — вы Мускул. Нет-нет, не совсем так. Вы — нечто большее, чем гора мышц. Вы выполняете свою работу как бездушный ублюдок.

Холлоран перевел свой взгляд на стоявшего перед ним низенького человека и внезапно понял, чем так поражали его глаза. Зрачки были неестественно расширенными. От ослепительного света они должны были сжаться в две крохотные точки. От его тела и одежды исходил резкий, непривычный запах. Курит наркотики? Очень может быть. Похоже, он принял изрядную дозу.

— Это Феликс Клин, — вставил сэр Виктор. — Тот, кого вы должны охранять.

Если Матер и был удивлен, то по его лицу этого никак нельзя было заметить — старик ничем не выдавал своих чувств. — Рад вас видеть, господин Клин, — сказал он.

— И это действительно так, — согласился Клин. — А вы, Холлоран? Вы рады меня видеть?

— Вы могли сами об этом узнать — ответил ему Холлоран.

Девушка, встречавшая гостей «Магмы» на двенадцатом этаже, быстро вошла в комнату:

— Предстоит о многом договориться, Феликс. Эти господа должны будут знать о каждом вашем шаге, куда бы вы ни отправлялись, и обо всех ваших планах на несколько дней вперед, чтобы их люди могли заботиться о вашей безопасности все двадцать четыре часа в сутки.

— Люди? — живо отреагировал Клин. — Мы договаривались лишь об одном человеке. Это Холлоран.

— Ему нужен дублер, — сказал Матер, которого уже начинали раздражать эксцентричные выходки и капризы молодого человека. — Он не может сидеть рядом с вами целые сутки напролет. Мы должны будем организовать дополнительную защиту вне вашей квартиры.

Клин все еще не сводил глаз с Холлорана:

— Хорошо, пусть будет так, — сказал он. — Позаботьтесь об этом, Кора, — вы знаете о каждом моем следующем шаге даже больше, чем я сам. Обсудите детали с Матером — он мозговой центр во всем этом деле. Мне бы хотелось остаться наедине с Холлораном на время. Поскольку он станет моим постоянным компаньоном, нам не помешает лучше узнать друг друга. Что вы сказали, Холлоран?.. У вас есть имя?

— Лайам.

— Да-а? Я буду звать вас Холлоран. Можете звать меня Феликсом. — Внезапная улыбка осветила его лицо, сразу ставшее по-детски наивным. Обернувшись к президенту «Магмы», он прибавил: — Послушайте, Виктор, мне хотелось бы переговорить с вами позже по поводу Бугенвиля.

— Медь? — спросил сэр Виктор.

— Ага. Наверно. Новое, еще не открытое месторождение.

— Это хорошая новость, если только вы не ошиблись на этот раз.

Клин тотчас же вышел из себя:

— Я не могу не ошибаться! Сколько раз вам повторять, что я ни в чем не могу быть уверен!

— Да-да, конечно, я прошу прощения, — извиняющимся тоном произнес президент. — Мы обсудим это позже. Когда вам будет удобно.

— Хорошо. А сейчас оставьте нас вдвоем с Холлораном. Нам нужно поговорить. Вы вернетесь, когда покончите со всеми делами, Кора.

Все вышли, и только телохранитель задержался у дверей. Клин щелкнул пальцами и указал ему на дверь — тот потоптался на месте еще несколько секунд, прежде чем последовать за остальными, плотно прикрыв за собой двойную дверь.

— Озадачены, Холлоран? — сказал Клин, отступая к низкому помосту в самом центре комнаты, и в то же время не сводя глаз со своего компаньона, так что ему приходилось двигаться задом наперед. Резиновые подошвы его белых теннисных туфель скрипели, скользя по гладкому, блестящему полу. — Да-а, держу пари, что так оно и есть. Как может столь ничтожная козявка, как я, указывать такому большому начальнику, как сэр Виктор, что ему следует или, наоборот, не следует делать? — Он вскочил на платформу и стоял на ней, расставив ноги, скрестив тонкие руки на груди.

— Мне было бы интересно узнать об этом, — ответил ему Холлоран, не двигаясь с места и почти не переменив позы. Звук собственного голоса показался ему глухим, словно тающим в пустом пространстве между ним и Клином.

— Да-а, а мне интересно знать, что вы за птица, Холлоран. Вы меня беспокоите, и это мне не нравится.

Холлоран пожал плечами:

— Вы можете попросить, чтобы к вам прислали кого-нибудь другого вместо меня. У «Щита» найдется много отличных оперативников, которые справятся с этим заданием ничуть не хуже. Но если вы действительно чем-то взволнованы, тем более вы должны быть готовы выполнять все то, что я вам скажу. Я буду охранять вашу жизнь, вы должны это запомнить.

— Как я могу забыть об этом? — Он спрыгнул с помоста и уселся на самый его край, ссутулившись и положив локти на колени; в этой позе он казался совсем маленьким, как десятилетний ребенок. — Вы уже подготовили те вопросы, которые хотите мне задать?

Холлоран подошел к нему и уселся рядом.

— Скажите мне прямо, что вы делаете в «Магме». Это вполне подойдет для начала.

Клин рассмеялся — внезапно и громко, по своему обыкновению.

— Как, разве старикашка не рассказал вам об этом? Вероятно, хотел поделикатнее ввести вас в курс дела. Ладно, Холлоран, сядьте здесь и слушайте, раз уж вы собрались просвещаться.

Он снова вскочил — казалось, ему никак не сидится на одном месте — и начал расхаживать взад и вперед перед своим терпеливым слушателем.

— Я пригласил вас в преддверье ада, верно? Вот что в действительности представляет из себя эта комната. В ней ведь нет ничего особенного, да? Пустота. Вакуум. Нечего бояться, не на чем остановить свой взгляд. До тех пор, пока я не сделаю вот что!..

Быстрым, как молния, движением он выбросил руку назад, на помост, дотянувшись до какого-то предмета, лежавшего позади Холлорана. Теперь он сжимал в одной руке прямоугольную пластину; внимательно приглядевшись, Холлоран отметил про себя, что она напоминает плоский прибор теле- или радиодистанционного управления, только кнопок на ней совсем не было заметно, и поэтому она была почти невидима на том месте, где лежала до того как Клин поднял ее. Нащупав сенсорные элементы, Клин нажал на кнопку прибора.

Комната мгновенно погрузилась в кромешную тьму.

Холлоран сделал инстинктивное движение, сдвинувшись чуть левее со своего места на низкой платформе, где они сидели вдвоем с клиентом. Откуда-то из непроглядной черноты до него донесся сухой смешок — жуткий, скрипящий звук, от которого у него мурашки поползли по спине, а мышцы напряглись, словно он приготовился к неожиданной атаке.

— Необычная пустота. Странная. Не правда ли? — раздался голос Клина. Холлоран повернул голову, безуспешно пытаясь определить, откуда исходил звук в этой густой и плотной, обволакивающей темноте.

— Она заполнена вещами… — голос Клина звучал уже где-то совсем близко, почти у самого плеча Холлорана.

— Плохими вещами… — шепнул Клин ему на ухо.

Холлоран встал и протянул руку, чтобы дотронуться до Феликса. Рука повисла в пустоте, не встретив никакого препятствия.

— А сейчас мы сделаем вот это… — произнес тот же голос.

Холлоран зажмурился от внезапной вспышки света. Осторожно приоткрыв веки, чтобы дать глазам время привыкнуть к нему, Холлоран увидел перед собой светящуюся рельефную карту Южной Америки, на которую не было нанесено ни единой пометки.

Свет, льющийся со стены с наведенным на нее изображением карты, резко очерчивал фигуру Клина — тот стоял в шести шагах от Холлорана; его рука, протянутая к карте, блуждала в поисках одному ему известной цели.

— Теперь это…

Раздался еле слышный щелчок. На стене появилась другая карта — Северная Америка рядом с Южной.

— Вот… Вот… Вот… — Клин выбрасывал руку вперед, и тотчас же там, куда он указывал, загорались все новые изображения — карты различных стран и континентов вспыхивали одна за другой, постепенно заполняя верхнюю половину стены и все свободное пространство вокруг. Индия, Африка, Испания, Австралия, Индонезия, Аляска, множество других стран и островов, названий которых Холлоран не знал — не мог даже определить, в какой части света они находятся. Они мерцали на стенах, словно фантастическая роспись в зеленых и коричневых тонах, с ярко-голубыми пятнами морей.

Клин ухмылялся, глядя на него; на его лице и верхней половине туловища переливались пятна мягкого света, словно картинки в калейдоскопе. — Снимки, сделанные со спутника, — пояснил он Холлорану. — Мы смотрим на матушку-Землю с небесных высот. А теперь взгляните сюда. — Он небрежно указал рукой с зажатым в ней прибором дистанционного управления на одну из рельефных карт.

Раздался легкий щелчок. Масштаб карты мгновенно увеличился в несколько раз; на ее плоскую, ровную поверхность были нанесены все подробности, какие только умещались в новом масштабе: города, поселки, реки и горы были обозначены в точности как на военном плане.

— Это уже что-то новенькое, правда, Холлоран? Или вы настолько поражены, что не можете вымолвить ни слова?

Снова щелчок.

Со стен разом исчезли все изображения, кроме одного. Это был остров, со всех сторон окруженный океаном.

— Знакомо вам это за место, Холлоран? Новая Гвинея… — карта стала еще более подробной — очевидно, это уже было предельное увеличение, которое позволяла сделать аппаратура — размытый радужный свет нечеткого изображения выходил за пределы экрана. — Папуа Новая Гвинея, сущая дыра, прямая дорога в ад. Однако здешние земли богаты некоторыми рудами. Холлоран увидел, как Клин идет к помосту — призрачному, слабо светящемуся сооружению, очевидно, обладающим способностью каким-то образом передавать электрическую энергию на расстояние. Низенький человечек присел в самом центре своей необычной кафедры, наклонившись вперед, к освещенному экрану.

— Медью, например, — произнес Клин, внимательно разглядывая карту. Его голос потерял свою былую живость и богатство интонаций, как только он погрузился в созерцание пестрой картины на экране. — Вот в чем заключается суть моей деятельности в «Магме». Она по-прежнему ведет разработку залежей медной руды в этих местах, но выход меди неуклонно понижается. Знаете ли вы, что спрос на медь вырос на десять процентов после длительной рецессии? По-видимому, вы не специалист в подобных вещах. Да и я, по правде сказать, плохо в них разбираюсь. Однако они сильно волнуют старого сэра Витю и его дружков. Это пахнет большими деньгами, как вы понимаете. Ну, похоже, что я нашел для них новое месторождение, довольно далеко от разработанного рудника. Сделал это сегодня утром, Холлоран, до того, как вы пришли. Холлоран изумленно поглядел на него.

— Вы нашли для них медь? Простите, я не понял вас.

Клин весело улыбнулся, похлопав пустой ладонью по платформе, на которой сидел:

— Вы ни в чем не виноваты. Кто может осуждать вас? Вы — в точности как подавляющее большинство людей: не имеете никакого представления о настоящей мощи человеческого ума, о силе человеческого желания. Рассудок — это болезнь, поразившая человечество, разве вы об этом не знаете? Она убивает живые чувства. О чем вы заботитесь, хлопочете день за днем? О пустяках. Примитивный, тупой телохранитель, вот вы кто.

— Тогда просветите меня, чтобы я мог узнать больше.

Щелчок.

И снова полнейшая темнота.

Холлоран отошел в сторону, стараясь как двигаться как можно более бесшумно.

Голос Клина, казалось, лишившегося своей телесной оболочки в темноте, долетел до него:

— Эта темнота тревожит вас, Холлоран?

Он не отвечал.

— Вас интересует, что скрыто в ней? Вы прекрасно знаете, что находитесь в пустой комнате — вы видели это при зажженном свете. Но сейчас вы уже не столь уверены в том, что комната пуста. Потому что ничего не видите. Потому что не можете оглядеться вокруг. И ваше сознание начинает работать за вас.

Сухой, сдавленный смешок донесся до ушей Холлорана.

— Вы меня слышите, и поэтому знаете, что я здесь, верно, Холлоран? Примерно в шести или семи шагах от вас? Но если я дотронусь до вас… Холодный палец задел щеку Холлорана.

— …это вас напугает. Потому что рассудок говорит вам: такого попросту не может быть.

Холлоран инстинктивно пригнулся. Он снова перешел на другое место, слыша, как шаркают по полу его собственные ботинки.

— Ведь напугает, черт подери, а?

Чей-то палец ткнул его в спину.

Холлоран сделал еще несколько шагов куда-то в темноту. Теперь он двигался вдоль стены, держась за нее одной рукой, чтобы не сбиться с пути, а в случае опасности повернуться к ней спиной, которую ему нечем было прикрыть. Он решил не останавливаться ни на минуту, таким образом сбивая невидимого противника с толку. Внезапно пальцы его протянутой руки коснулись чьего-то лица.

И тотчас же вспышка ослепительного света заставила его зажмуриться.

— Вы были совсем беспомощны. Мне удалось обвести вас вокруг пальца.

Они находились на невысоком помосте посередине комнаты с глухими стенами. Клин сидел неподалеку от Холлорана, ухмыляясь, не сводя больших, непроницаемо темных глаз со своего компаньона. Холлоран пытался успокоить свои взвинченные нервы. Он чувствовал запах пота, исходивший от человека, сидящего возле него, видел большие темные влажные пятна под мышками его хлопчатобумажного джемпера.

— Действительно, вы меня провели, — согласился он. — Но что все это значит?

— Всего лишь маленький урок о нереальности и подлинной сущности вещей. Вы сами попросили меня просветить вас.

— Однако я имел в виду совсем не это.

Клин хихикнул.

— Страх — вот что я внушил вам. И вы почувствовали страх.

— Может быть.

— Вы прекрасно знали, что кроме меня и вас в комнате никого не было.

Такое маленькое, хилое пугало, как я, против такого мощного, тренированного силача, как вы. Безрассудно, вы согласны со мной? Но тьма оказалась сильнее вашего разума. Она сделала вас слабым, уязвимым.

— Вы попросту сбили меня с толку. Я потерял ориентацию.

— Слишком мягко сказано.

— Однако это не проясняет ситуацию. Я так и не понял, какая связь существует между игрой в салочки в полной темноте и поисками меди по карте.

— А может быть, я просто демонстрировал свои возможности и проверял ваши. — Клин оставил свой грубоватый тон, и постепенно его манеры перестали казаться столь необычными и немного вульгарными. Резкие, почти издевательские выходки сменились добродушным подшучиванием. — Глупая затея, конечно, но мне хотелось оценить вашу реакцию на — как вы это назвали? — дезориентацию. В конце концов, моя жизнь будет находиться в ваших руках.

— Мы поговорим об этом чуть позднее. Расскажите мне о меди в Новой Гвинее. Каким образом вы обнаружили новое месторождение?

— С помощью своего сознания, разумеется. Интуиция, второе зрение, экстрасенсорное восприятие — называйте это как вам угодно. Я смотрю на карту и чувствую, где скрыты залежи минералов и руд. И даже источники, в которых концентрируется энергия, рассеянная по поверхности земли. Я могу указать, где они располагаются под земной корой. Нет-нет, я и не думаю хвастаться — я не всегда оказываюсь прав. Однако в большинстве случаев — примерно в трех четвертях от общего числа — я угадываю абсолютно точно. Этого вполне достаточно для «Магмы». Этого более чем достаточно для сэра Виктора Пенлока и его Совета директоров. Холлоран задумчиво склонил голову.

— Вы находите эти… эти месторождения с помощью своих чувств? Как предсказатель чувствует скрытые взаимосвязи между причинами и следствиями? Как ясновидящий определяет скрытые истоки?

— О, обнаружить подземные родники — что может быть легче! Даже «вы» смогли бы это сделать. Моя задача чуть-чуть сложнее. Скажем, после точных расчетов ученые-геологи задают мне правильное направление и тот район, где следует проводить поиски. Обычно это бывает достаточно большой участок — несколько тысяч квадратных миль. И я… ну, в общем, я концентрируюсь на тех предметах, которые мне нужно найти. Выбрасываю все остальное из головы. Эта комната помогает мне: ее пустота придает необходимую остроту моим чувствам. — Он обвел рукой комнату. Спустя несколько мгновений он убавил яркий свет с помощью дистанционного переключателя. Стены и пол в комнате сразу стали серыми и унылыми; Холлоран смог разглядеть едва заметные линии в тех местах, где экраны вплотную соединялись друг с другом. Еще он заметил маленькие сенсорные клавиши, расположенные рядами на поверхности прибора, который держал в руках Клин — очевидно, они служили для управления разными объектами, которые были скрыты от глаз. Комната имела сейчас непривлекательный вид — голые стены и отсутствие мебели делали ее совсем пустой.

— Теперь вы понимаете, почему я столь важен для Корпорации? — спросил Клин, глядя в пол прямо перед собой и массируя виски выпрямленными пальцами, словно пытаясь облегчить головную боль. — Имеете ли вы представление о том, как быстро и легкомысленно развитые страны тратят и используют свои невосполнимые природные ресурсы — горючие полезные ископаемые, минералы, металлы, лес, и даже плодородные земли? Мы по-варварски обращаемся со всеми этими богатствами, и они очень, очень быстро истощаются. Мы рыщем по всему миру в поисках топлива и металла, копаем, расходуя накопленные землей дары в невероятных количествах. Мы стали необычайно жадными и прожорливыми. Большие компании вроде «Магмы» не ведают границ в своей погоне за прибылью. Они готовы на все, только бы удовлетворить спрос на свою продукцию; им плевать на все законы, на все разумные ограничения их алчности — только бы не прекращался поток золотых монет в их широкий карман.

Он поднял голову и посмотрел на Холлорана. Его улыбка сделалась лукавой.

— Теперь они испугались. Чем труднее искать новые месторождения, тем более озабоченными становятся те, чья прибыль напрямую зависит от количества добываемого сырья. Все труднее извлекать полезные ископаемые из-под поверхности земли, и это их очень волнует. Вот почему мои способности являются ценнейшим имуществом для «Магмы». Даже пятьдесят миллионов фунтов едва ли компенсируют те потери, которые они понесут с моей смертью.

Холлоран встал и прошелся по комнате, засунув руки в карманы брюк. Обернувшись, посмотрел назад, на маленькую фигурку, настороженно наблюдающую за ним.

— Вы предлагаете мне поверить во всю эту историю, — задумчиво произнес он.

В ответ раздался резкий смех Клина.

— Вы мне не верите! Вы не верите в то, что я могу это делать! После всего, что я показал вам! Вы считаете, что я вас разыгрываю! Потрясающе! Он задрыгал ногами по восторга, в который, по-видимому, его привела реплика Холлорана.

Холлоран оставался невозмутимым.

— Я сказал, что в это трудно поверить, — угрюмо ответил он.

— Думаете, меня так уж беспокоит, во что вы там верите, а во что нет? — сказал Клин, успокоившись так же внезапно, как незадолго до этого рассмеялся. — Все, что вам положено, — это охранять меня, и ничего больше. Может быть, со временем я смогу оценить, насколько хорошо вы умеете это делать.

Он нажал на кнопку прибора дистанционного управления большим пальцем. Очевидно, за дверью раздался сигнал тревоги, потому что одна створка тотчас же распахнулась и телохранитель перешагнул через порог. — Холлоран сомневается, что ты хороший мастер своего дела, Монк, — обратился к охраннику Клин. — Хочешь устроить ему небольшую тренировку в качестве взаимного приветствия, чтобы представиться столь важной особе? Монк приближался к ним с угрюмым и мрачным видом.

Холлоран все еще стоял лицом к Клину.

— Я не провожу проверок, — сказал он Феликсу.

— В таком случае Монк, возможно, переломает вам кости, — ответил тот. Холлоран вздохнул и повернулся навстречу человеку, подходившему к ним легкими, неслышными шагами. Телохранитель шел свободной поступью, словно для простого обмена рукопожатиями; однако Холлоран заметил особый блеск в его глазах, не оставляющий никаких сомнений в намерениях этого человека по отношению к нему.

Последние два ярда тот преодолел стремительным броском вперед, к своему противнику.

И вдруг обнаружил, что Холлоран оказался за его спиной.

Монк почувствовал, как нога Холлорана ударила его по ягодицам. В тот же миг, сбитый с ног мощным толчком, потеряв равновесие, он упал на колени; оглушенный падением, телохранитель неуклюже, неловко копошился на полу. Опомнившись, снова поднялся, готовясь напасть на противника.

— Ублюдок. — Ругательство прозвучало на высокой, почти визгливой ноте, словно тихий, слабый звук исходил из сжатого горла.

— Боже, да это животное заговорило! — удивился Холлоран. Телохранитель кинулся на него.

— Феликс, остановите его! — раздался резкий голос Коры; Холлоран даже не повернул головы к дверям, откуда он прозвучал. Ему не хотелось наносить травму этому неуклюжему обезьяноподобному человеку, однако время для подобных игр еще не настало. Он снова ушел от атаки и ударил пригнувшегося противника коленом под нижние ребра, вложив в удар ровно столько сил, чтобы у его жертвы на несколько секунд перехватило дыхание.

Монк упал, с глухим уханьем выпустив воздух из легких; из его открытого рта вытекала слюна. Однако он оказался крепким орешком: через несколько секунд он снова начал подниматься; его лицо покраснело от злости. Холлоран приготовился нанести ему внезапный резкий удар по болевой точке на шее, чтобы привести поединок к относительно безвредному и быстрому концу.

Кора быстро встала между ними, повернувшись лицом к Клину.

— Прекратите это, Феликс, — решительно потребовала она. — Сейчас же! Холлоран заметил мгновенную вспышку ярости, молнией промелькнувшую в глазах «объекта». Однако Клин быстро справился с собой, и мгновение спустя он уже улыбался, как невинное дитя.

— Это просто небольшая проверка, Кора, — его тон был слащавым, почти жеманным. — Все в полном порядке. Оба живы и здоровы. Мне нужно было узнать, насколько силен новый парень, только и всего.

— Если бы он не был достаточно подготовлен, его бы нам не порекомендовали, — ответила она уже гораздо более мягко. Повернувшись к Холлорану, девушка прибавила: — Я прошу прощения за глупую сцену, этого не должно было произойти.

Монк в это время прижимал одной рукой свои ушибленные ребра, очевидно, испытывая сильную боль. Он переводил взгляд с Клина на Холлорана и обратно, ожидая дальнейших приказаний.

— Жди за дверью, — резко бросил ему Клин, явно недовольный действиями своего человека. Монк вышел из комнаты, двигаясь уже не столь непринужденно, как раньше, когда он входил в нее, вызванный сигналом тревоги. Клин обратился к Холлорану:

— Вы двигаетесь значительно быстрее других.

— Если этот был лучшим из всех, у вас возникнет масса проблем.

— О, он не лучший из моих людей, это всего лишь мой бык, мой буйвол. — Клин сошел с помоста; его движения были по-кошачьи быстрыми и грациозными. Его глаза казались темнее, чем прежде, и блестели ярче — очевидно, ему в голову пришла какая-то идея. — Вне всякого сомнения, вам с Корой надо обсудить множество вопросов, касающихся моей безопасности и вашей будущей работы в персонале охраны. Кора является моим доверенным лицом — о, нет, не просто личным секретарем посвященным во все тонкости моих дел сотрудником, но обладает гораздо большими правами и полномочиями. Так что чувствуйте себя с нею совершенно свободно — вы можете полностью положиться на нее. А сейчас мне нужно принять душ. Я начинаю вонять.

— Нам с вами предстоит многое обдумать, — сказал ему Холлоран.

— Поговорите об этом с ней. Мне необходимо отдохнуть. — Это прозвучало как приказ, и Холлоран нахмурился.

Девушка легко коснулась его руки; он взглянул на нее. Клин уже отошел от них, направляясь к дальнему углу комнаты. «Объект» нажал на кнопку прибора, который он ни на секунду не выпускал из рук, и дверь, которая до сих пор была незаметна, отворилась, плавно уйдя внутрь стены.

— Феликс и вправду должен немного отдохнуть, — произнесла Кора в то время, когда они с Холлораном вместе смотрели вслед невысокой фигуре, скрывшейся из глаз в этом отверстии. — Его необычный дар требует от него предельного напряжения всех сил.

Холлоран отметил про себя, что на светлом джемпере Клина были заметны пятна пота, хотя в комнате было холодно — довольно необычно для жилых помещений. И когда он дотронулся в темноте до кожи «объекта», она показалась очень холодной на ощупь.

Он припомнил все подробности той минуты и еще раз почувствовал, как все тело охватывает противная мелкая дрожь.

Потому что, когда пальцы его вытянутой руки коснулись лица Клина в той кромешной, непроглядной тьме, он ощутил, что кожа этого странного низенького человека была… морщинистой! Несмотря на возраст «объекта» — на вид ему не больше тридцати пяти. Этому никак нельзя было поверить, и однако он ясно помнил, как она внезапно оказалась под его пальцами — сухая, холодная, вся в мелких складках, столь неуместная на щеках молодого человека, почти юноши.

Рассудок говорил ему, что чувства на этот раз обманули его, что шок, который он испытал в тот момент, вполне мог создать подобную иллюзию. Внезапная вспышка режущего света стерла из его памяти все первоначальные образы и впечатления. Однако спустя некоторое время эта мысль — нет, скорее даже «ощущение» — вновь вернулось к нему. А ведь Клин, сам Клин, предупреждал его о том, что не следует полностью доверять своему рассудку.