Кольцо и крест

Глава 4. Победители.

В конце лета отряд снова перебросили на Анзору.

Там продолжалась тихая, затяжная война. Сторонники Цхарна и не ведали об исчезновении своего повелителя - ведь Цхарн для анзорийцев был лишь легендой, символическим образом. В Бешиоре некоторые контактировали с ним, используя наркотические вещества. Для Лервены Цхарн оставил лишь свои Заветы.

Теперь он был отброшен - не мог даже приблизиться к тем слоям, где живут люди. Анзора была пуста и свободна от сагонов.

Но цхарниты - несгибаемые - продолжали все еще партизанскую войну. С этим пока справлялась собственная армия нового Лервенского правительства, да небольшая группа военных с Квирина. Однако, партизаны использовали дэггеров. Часть цхарнитов, видимо, была тайно обучена этому искусству, их дух позволял справляться с черным ужасом. Для борьбы с дэггерами необходимы бойцы ДС. Именно поэтому и направили на Анзору снова 505й отряд.

После долгого перерыва Ильгет все казалось совершенно новым и незнакомым. Акция даже радовала ее. Страха не было, как она ни старалась напомнить себе о предстоящей опасности. Но всю дорогу, все две с половиной недели она испытывала внутреннее возбуждение, так собака радуется выезду на охоту. Шера, впрочем, тоже радовалась. Неизвестно чему.

Остальные выглядели скорее усталыми - ведь так недавно вернулись с прошлой, страшной акции. Снова вошло в привычку собираться в каюте, на этот раз у Дэцина, петь песни. За время учебы никто к гитаре даже не притрагивался, да и совместных мероприятий никаких не было. Безмолвный траур. Но теперь он был кончен - снова в бой, плевать на все.

Оказалось, что Айэла обладает удивительным грудным меццо-сопрано. Она быстро подружилась с Иволгой и вскоре с удовольствием пела "фирменные", переведенные с терранского, песни 505го отряда.

Если вас с сагоном свел несчастный случай -

В космосе порою просто не везет!

Вы в глаза сагону

Не смотрите лучше!

Лучше всяких взглядов вам поможет лучемет.

И улыбка без сомненья

Вдруг коснется ваших глаз,

И хорошее настроение

Не покинет больше вас.

Слушать ее было одно удовольствие. И у Марцелла оказался хороший низкий голос. И у бывшего 416 отряда - свои привычные песни. Особенно понравилась всем одна из них.

За бронзовыми ликами побед*

Теперь все чаще проступают лица Тех, кто не мог и не желал смириться, В чьих душах жил неугасимый свет… "Неугасимый свет" - слова для книг! Для пышных эпитафий над костями, На камне столько слов о "вечно с нами"… Под камнем пробивается родник. Вода журчит, смывая пыль эпох, Печали и раздоры поколений. На нас на всех один далекий Бог. И - на плече рука бесплотной тени Забытого годами чудака. Но все же - странно! - так тепла рука… *Эланор Гэмджи

Ильгет слушала песни и пела сама. И часто уходила на Палубу, посмотреть на звезды - она так давно не видела Настоящих Звезд. Ярких, немигающих, словно нарисованных на черном глубочайшем холсте. Рассыпанных щедрой рукой, то взлетающих дорожками, то вдруг исчезающих в немыслимых угольных ямах. И чувствуешь себя совсем иначе рядом с этими звездами - все суета рядом с ними, и даже собственная смерть так незначительна. И молиться так хорошо рядом с этим Небом. Арнис иногда приходил и сидел рядом с Ильгет.

— А что с этим серебристым пламенем? - спросил он как-то. Ильгет беспомощно пожала плечами.

— Айледа так и не появлялась больше. Я надеюсь, что с ней ничего не случилось.

— Господи, а как бы хорошо, - с тоской сказал Арнис, - взять этот световой меч - и на сагона. Как же эта война осточертела уже. До каких же пор мы убивать будем…

— Да, это надежда, - кивнула Ильгет, - если бы нам удалось так…

— Но Иль, если эти кнасторы есть, если они такие светлые, как они допускают такое? - с болью спросил он, - как они могли допустить, чтобы я тогда… чтобы на Анзоре было так. Да лучше бы меня убили.

— Не знаю, Арнис. Возможно, их мало. Возможно, они не все контролируют.

— Я не доверяю им. Не верю.

— Я верю в Эниса. Я всегда верю в своих героев, - сказала Ильгет.

Роман она выложила в Сеть, на всеобщее обозрение, непосредственно перед вылетом. И теперь было ощущение пустоты в душе - ничего нового не возникло еще… а книга была рождена. Теперь уже - все. Теперь она больше не принадлежит ей, она отдана другим. И что с ней будет? Как обычно - прочитает две, три тысячи человек, ну кое-кто удосужится прокомментировать.

Еще одна поделка в общем потоке. А ведь это - ее душа, ее боль, любовь, вся ее жизнь - все туда вложено.

Или так и должно быть? Ты с кровью отрываешь кусок собственной души, вкладываешь в него пережитую боль, обрамляешь чувствами и воспоминаниями - и больше не заботишься о нем. Отпускаешь. Тебе все равно, что будет с ним. Наверное, это и правильно.

Мысли о детях Ильгет старательно загоняла в подсознание мысли. Белла взялась воспитывать их. Она просто переехала к ним в квартиру, чтобы не лишать детей привычной обстановки. Но все равно - Ильгет чувствовала себя виноватой. "И я безмерно виноват - мой дом покинут". Была ли такая уж необходимость для нее участвовать в этой акции? Можно было отказаться. Она не отказалась - почему? Неужели - захотелось уже?

Боже мой, чего захотелось? Смерти, ужаса, риска? Как она об этом пожалеет… И главное - детей бросила. Своей гибели Ильгет не боялась - но что переживут Андо и Лайна, если потеряют еще и вторых родителей. Только-только контакт с ними наладился. И… опять все?

Дара совсем еще маленькая. Полтора года… не дай Бог в этом возрасте потерять родителей.

Дура, дура… и чего тебя потянуло? Куда? Ильгет сама себе удивлялась. Ведь всегда ненавидела эту войну. Шла только потому, что деваться некуда. Боялась смертельно. А вот теперь… как будто даже и хочется. Как будто скучно на Квирине!

— Просто ты эстарг по натуре, - объяснил Арнис,- тебе бы каким-нибудь курьером работать или транспортником. Или спасателем. То в дорогу, то домой.

Но сейчас, на корабле, Ильгет понимала, что есть во всех этих акциях все же и нечто привлекательное. То, чего не найдешь на земле. Никогда.

Ни в какой компании, ни в каком походе, нигде и никогда нельзя вот так сидеть, чувствуя слева и справа руки и плечи друзей, и петь с ними. То есть петь-то можно, но - не так. И не так смертельно, пронзительно дороги эти лица и голоса. Неужели только потому, что может быть - ты видишь их в последний раз?

И звезд настоящих больше нигде не увидишь. Только в Космосе.

Шера терпеть не могла дождя, а он лил уже вторые сутки. И холод. Ильгет давно натянула на собаку защитный костюм, но голова оставалась снаружи. Шерсть луты была прибита дождем к голове, и псина выглядела жалко.

Покормить ее, что ли, подумала Ильгет. Или попозже… успеется еще. Вдруг Шера напружинилась, высоко подняв голову, вслушиваясь в непроницаемую пелену вокруг. Одновременно Ильгет ощутила знакомый, пробирающий до самых глубин страх. Она сцепила зубы, сосчитала до трех, опустила лицевой щиток. Сбросила с плеча "Ураган", глянула на дисплей. Слава Богу, всего один. Ерунда. С собакой - никаких проблем.

Вот если бы не было Шеры… тогда - дуэль с дэггером… почти безнадежно.

— Шера, взять!

Собака звонко, оглушительно залаяла и рванулась вперед. Исчезла в тумане. Ильгет наблюдала за происходящим на экране ракетомета. Цель чуть сдвинулась. Хорошо. Это значит - дэггер сейчас повис на небольшой высоте и закапсулировался.

Что бы стоило сагонам научить дэггеров хотя бы убегать от собак - улетать далеко, повыше… Так нет. Ильгет сбросила скарт, вскочила на него, поднялась в воздух, примерно на высоту дэггера. Включила противотуманку, яркий свет прорезал белесую муть, и она различила метрах в пятидесяти повисшую черную массу. Господи, какой он огромный! Все внутри сжалось от ужаса. Ноки бешено лаяла внизу, и дэггер не мог развернуться. Он сейчас абсолютно беспомощен… абсолютно, повторяла про себя Ильгет. С молитвой она приблизилась к чудовищу.

Сейчас он мало излучает, но что-то идет. Достаточное, чтобы неподготовленного человека лишить сознания. Ничего. Со мной не так легко справиться. Ильгет поднырнула под дэггера снизу.

Здесь где-то уязвимая точка. Из "Рэга" стрелять на таком расстоянии нельзя, невозможно. Ильгет активировала бластеры. Тонкие, нестерпимо яркие лучи ударили в днище дэггера. Где же, черт возьми… лазеры скользили по броневой шкуре, не нанося дэггеру вреда. Но вот луч, видимо, коснулся уязвимой точки. Даже сквозь фильтры Ильгет ощутила вонь. И тотчас полилось тонкой струйкой что-то черное, мерзкое. Казалось, что у дэггера понос. Ильгет ударила лучом в основание этой струйки. И едва успела отскочить, все же черный поток, хлынувший вниз, задел ее.

Она кромсала и кромсала лучом умирающего дэггера. Хорошо бы еще Шера отскочила. Да у собак хорошая реакция. Все вокруг стало - тьма, вонь, кружащиеся в воздухе ошметки.

Наконец Ильгет опустилась на землю, тяжело дыша. Шера подбежала к ней, поставила на хозяйку лапы, виляя хвостом.

— Хорошо, Шера, хорошо!

Справились… Ильгет вяло отреагировала на сигнал в шлемофоне.

— Иль! - голос Арниса, - что у тебя?

— Мы с Шерой cбили склизкого. Я возвращаюсь.

Арнис смотрел в огонь.

Его маленькая группа спала. В три часа Ландзо заступит на дежурство. А пока… в сон не очень клонит. Вполне терпимо. И как хорошо, что дождь перестал наконец-то. Небо даже очистилось, и местами среди туч - черные провалы с цепочками мерцающих звезд. Незнакомый рисунок созвездий. Но все равно приятно. Звезды так напоминают о доме. Для квиринца корабль, летящий среди звезд - это тоже частица Родины. А значит, и сам Космос - родной. В отличие от чужих и непонятных миров.

Только посмотри вверх - и ты дома.

И так знакомо, тепло потрескивает огонь. Арнис поддерживал небольшой костерок, на бревне, лишь изредка подкармливая пламя ветками. Тоже - будто в Коринте, выбрались в лес, на вылазку с друзьями.

Вон они - друзья, спят чуть поодаль, в бикрах прямо на земле. И собаки сбились в кучу, отдыхают. Шера только лежит рядом с костром, с хозяином, подняв благородную голову с высохшим задорным хохолком желтой шерсти.

Луитрен вдруг встрепенулся. Арнис повернул голову. Если бы опасность - Шера вскочила бы и залаяла. А так… Ну да. Кто-то проснулся. Громоздкая фигура в бикре приблизилась к костру. Ландзо.

— Рановато ты встал, час еще мог бы дрыхнуть.

— Да мне не спится что-то, - виновато сказал Ландзо, - как проснулся, так и не могу. Старею, что ли? Сроду такого не было.

— Может, таблетку примешь? Хотя смысла нет.

— Да, я уж посижу тут. А ты иди ложись.

Арнис не ответил. Честно говоря, и спать-то не хотелось. Такая хорошая, почти ясная ночь. Тихая… много ли еще будет таких тихих ночей?

— Я посижу тут еще, - сказал он наконец, - не хочется спать. И знаешь что, давай хватанем по чуть-чуть? Нам обещали еще подбросить завтра.

— А девочки что скажут? - засомневался Ландзо.

— А мы по чуть-чуть, они и не заметят.

— Иволга? Ну да, она, по-моему, на глаз до миллилитра определяет, - все же Ландзо достал плоский контейнер с ромом.

— Давай в чай добавим?

— Хорошая мысль, - согласился Арнис. Кипяток еще не совсем остыл, котелок подвесили над огнем - разогреваться.

— Слушай, - сказал Арнис, - я давно уже хотел у тебя спросить. Только ты пойми, это важно очень. Не только для меня. Я знаю, ты уже рассказывал Дэцину, но это ж закрытая информация. Если можно - расскажи мне.

— Про что - про Цхарна? Так ты ж вроде присутствовал.

— Нет, я про твою первую встречу с ним.

Ландзо долго молчал. Снял с костра котелок, бросил пакетики в кружки, разлил чай.

— А зачем тебе? - спросил он, - видишь, эти вещи я не люблю рассказывать. Я тогда сам повел себя как скотина.

— А кто любит? - сказал Арнис, - этого никто не любит вспоминать. Даже если и хорошо себя вел. Они же, гады, знают точно, на что давить.

— Я в себе даже этого и сам-то не подозревал. Оказывается, как сильно во мне это желание - всех осчастливить. Получить власть и учить других, как жить. Перестроить жизнь всех по моим представлениям. Даже не банальное какое-нибудь честолюбие, а вот именно - стремление всех загнать к счастью. Хоть палкой.

Ландзо умолк, разливая ром по кружкам - с аптекарской точностью.

— Спорим, она заметит?

— На что спорим? - спросил Арнис, - такого количества - не заметит. Спорим на твой рассказ?

— Э нет! С рассказом я еще не решил. Давай на твой спайс?

— Нет, это Иль подарила. Не могу. Ну что - пьем?

Они чокнулись кружками.

— За победу.

— Так вот, про рассказ, - сказал Ландзо, - тебе-то зачем это нужно? Любопытство?

Ром ощущался в чае очень слабо. Арнис подумал, что надо было все-таки отдельно дернуть.

— Нет, Ланс, не любопытство, конечно. Видишь ли, я не могу так больше. Вот мы воюем, и конца этому нет и не будет.

— Ну мы сами на такую жизнь согласились.

— Дело не в том, что я не хочу воевать. Просто - ну что это? - и нам жизни нет, и людей убиваем, и вообще. А кто-нибудь пытался докопаться до сути этой войны? Почему она идет? Зачем мы вообще нужны сагонам?

Ландзо тихо присвистнул.

— Арнис, ты, оказывается, мировые проблемы решаешь. Да неужто руководство ДС еще до этого не додумалось?

— Может, и додумалось, Ланс, да ведь нам они не скажут. Дэцин мне прямо заявил: станешь офицером, получишь на порядок больше информации. Вот я и хочу докопаться - сам. Понять их хочу. Всю жизнь с ними воюем, а… Ведь кто знает, может, и удастся мне. Знаешь, почему-то в истории всегда складывалось так, что многое на одного человека завязано было. Вторую сагонскую войну остановил один человек, Энис. Легенда, но… я думаю, что так и было. Третью войну опять же остановил один человек, уничтожив планету сагонов. А кто его знает, может, нынешнее противостояние нам удастся остановить? Нет, я не претендую. Но знаешь, если мы все будем думать, то может, и поймем.

— Принято, - сказал Ландзо, подумав, - пожалуй, ты прав. Не стоит воевать бессмысленно. Я просто не так давно в ДС, поэтому такие мысли меня еще не посетили.

— Ну вот я и собираю информацию - может, кому-то сагоны обмолвились, зачем, почему… Я ведь не только тебя спрашиваю, я уже с некоторыми говорил.

— Да знаешь, Арнис, обмолвились-то они обмолвились… но ведь они же врут! Как ты отделишь зерна от плевел?

— Сначала соберу достаточное количество сведений, а там видно будет. Может, и поддастся анализу.

Ландзо помолчал. Потом сказал.

— Ладно. Расскажу тебе - раз такая цель.

Так вот. Когда я на Родину приехал посмотреть, меня тут взяли в плен. А тогда шла война с Бешиорой. Ну и мне так мягко предложили слетать туда, ландер у меня был, и уничтожить несколько их главных объектов. И честно говоря, я согласился… дурак был. Не знаю уж, что повлияло - то ли болеизлучателем меня тогда хорошо обработали… то ли опять лервенцем себя почувствовал, патриотизм проснулся. В общем, я полетел. Там меня сбили. Катапультировался. Сознание потерял. Прихожу в себя в плену. Там дэггера увидел, кстати. Ну беши со мной хорошо обращались. Вот что они сделали с моими охранниками - а со мной еще двое лервенцев было - даже вспоминать не хочется. А меня не тронули. У них там такая ересь - все люди делятся на две касты, посвященных и простых. И они решили, что я посвященный. Ну что… Из тюрьмы не выпускают, но обращаются очень хорошо и готовят к цимо - это у них такое посвящение в высшую касту. И вот, значит, принял я это цимо. Меня напоили какой-то гадостью, наркотической, видимо. И я впал в транс. И вот в этом трансе я встретился с Цхарном. Было ощущение - нет, не сна, полной реальности. Вот как с тобой сейчас разговариваю. Я, конечно, был потрясен - сам Цхарн! Я же считал его легендой, полубогом… или богом. А тут - вот он, живой! Ну и он со мной поговорил. Не давил, никаких сагонских штучек. Просто все объяснил. Доказал, что я такой крутой, круче всех - и с Анзоры сумел вырваться, что вообще нонсенс, и как ско я вроде тоже хорошо воевал, и все это говорит о моем необыкновенном призвании. Ну всякая такая чушь… Я, конечно, был полный идиот, но мне это все показалось убедительным. Особенно на основе того, что я стану королем всей Анзоры, Цхарн меня подтолкнет к этому, ну и устрою здесь нормальную жизнь…

Ланс умолк, допил остатки чая. Арнис спросил.

— Ну хорошо, а что тебя остановило? Почему ты понял, что это не так?

— А я ему ведь поверил! Я только месяц спустя опомнился. И не сам, а благодаря друзьям. Понимаешь… Цхарн говорил о моем духовном превосходстве над всеми. А мои ребята, Валтэн и Герт… я сказал им меня не ждать, что я остаюсь. Но они отправились за мной, не бросили. Попали в плен к беши. Я их, конечно, вытащил. Но они сказали, что без меня не уйдут. Арнис, им там досталось здорово… Эти бешиорцы куда хуже наших. Но ребята все равно не ушли. Их должны были казнить, а казни там тоже страшные. В общем, вот это все перевесило. Я вдруг понял, что нет у меня никакого духовного превосходства. Что я не могу даже ради великого дела друзей вот так оставить умирать. Ну и ушел с ними.

Арнис кивнул.

— Я знаю, что Герт в больнице тогда лежал.

— Я же говорю - досталось ему. Ужасно. Я очень виноват перед ним. После этого я крестился… Понял.

— Ага. И в ДС пошел.

— Ну в ДС меня Дэцин позвал. Я с ним и раньше общался. Только знаешь… вот с этим как бы все ясно. Я действительно понял, что Цхарн был неправ насчет меня лично. Только вот есть вещи, которые он говорил - и я до сих пор не знаю, как доказать себе, что это ложь. Мне эти вещи кажутся… правдоподобными. Хотя они очень жуткие. Ошеломляющие.

Арнис напрягся.

— Что именно он тебе говорил? - кажется, интонации стали очень смахивать на Дэциновские.

— Я ведь так сразу на все не согласился. Были у меня невыясненные моменты. Я все же квиринец. Я знаю, что сагоны - наши враги. Цхарн мне честно признался, что он - сагон. А я ведь уже знал про войны все эти, про всю историю противостояния человеческой цивилизации и сагонской. Конечно, возмутился. Мол, враг человечества передо мной. А сагон мне говорит: а откуда ты знаешь, КТО создал Квирин, и почему все это произошло? Я просто обомлел. Ну я знаю историю, знаю, что эдолийцы основали Квирин. Но в самом деле - кто его знает, что там в мистических сферах было. В общем, Цхарн мне намекнул, что сами сагоны и основали Квирин! И вообще, сагоны постоянно формируют наши цивилизации, следят за ними. Вроде таких воспитателей… и знаешь, я до сих пор не могу найти логической бреши - почему это не так.

— Но все же ты оставил Цхарна и пошел на войну.

— Да… но это эмоциональное скорее. Из чистого упрямства. Я понял, что у меня только 2 альтернативы, и обе недоказуемы логически. То есть мне надо или верить Цхарну… или моим друзьям, Квирину, в конце концов, Христу. И я выбрал того… тех, кто за меня жизнь отдавал. Цхарн ведь этого не сделал. Наоборот, он всегда учил: есть более ценные жизни и менее ценные. Жертвовать собой надо с оглядкой. Такой возвышенный дух, как он сам, и вовсе не должен жертвовать.

— Как ты хорошо сказал, Ланс! А ты знаешь, я тоже понял за свою жизнь… В конечном итоге мы воюем за тех, кого любим. Просто любовь. Все остальное не имеет значения. И даже если ты ошибешься… все равно правильно - быть с тем, кого любишь. А логически - никогда ничего не докажешь.

Арнис помешал веткой в костерке, взбросив к черному небу яркие снопы искр.

— И еще, - продолжал Ландзо, - я как раз задал ему такой вопрос - вот как ты поставил - о целях. Раз сагоны такие хорошие, зачем они мучают нас? Зачем они устроили на большинстве миров такую жизнь, что хоть в петлю лезь? Да хотя бы на нашей Анзоре. А некоторые миры они просто уничтожают полностью. Зачем?

Арнис внимательно смотрел на друга.

— И знаешь, что он мне ответил? Наши человеческие представления о добром и хорошем не всегда правильны. Они, со своей сверхчеловеческой колокольни видят куда больше. Вроде как страдания в физической жизни мало что значат, так что и сагоны этому значения не придают. А цель он тоже мне объяснил. И я сейчас думаю, что это правда. То, что нам мозги пудрят - про вампиризм, использование нашей энергии - ерунда это. То есть, может, и это есть, но… Правда то, что мне сказал Цхарн. А сказал он следующее: мы, сагоны, много веков ведем отбор среди людей. Дело в том, что они могли бы и замкнуться и не лезть к нам. Но! Они исполнены сострадания к людям и хотят помочь им продвинуться на следующий этап развития, эволюции. То есть они хотят сделать людей сагонами!

Арнис покачал головой.

— Я сам понимаю, что это дико звучит. Что они нас ломают и убивают. Но, как я понял, сагоны беспокоятся не обо всех людях - а лишь о немногих избранных. Как это объяснить? Ну из миллиона человек только один способен к дальнейшей эволюции. То есть к превращению в сагона, в сверхчеловека. Овладеть там перемещением в астрале, телепортацией, телекинезом, присоединиться к коллективному Сверхразуму, именуемому сагонской матрицей. Так вот именно эти люди - зародыши сагонов - и беспокоят матрицу. В смысле, именно эти люди, способные стать богами - а сагоны считают себя богами - эти люди вызывают сострадание и желание помочь. И ради помощи одному такому человеку не жалко истребить миллион. Потому что духовная возвышенность позволяет не замечать каких-то там червей, гибнущих под колесами повозки. Это я потом переосмыслил… Цхарн мне, конечно, это впаривал более красивыми фразами. По его мнению, именно я способен к дальнейшей эволюции, и после выполнения миссии короля Анзоры я должен был начать обучение и превратиться постепенно в сагона. Причем, что интересно, все это каким-то образом сочеталось с высокой нравственностью сагонов. Он говорил о своем сострадании людям, желании помочь, перевести на следующую ступень. Что лучше пострадать физически, но зато возвыситься духовно. Что сагон вообще-то обязан быть добрым, сострадательным, исполненным любви ко всему живому, и все они такие и есть, ибо достигнув этой ступени развития, нельзя испытывать никаких негативных чувств - злоба там, ненависть, обида, месть. Ничего этого у сагонов нет. Они святы и совершенны, все как один. А те нехорошие дела, что они творят - ну что ж, все оправдано необходимостью духовного развития людей.

— Интересные дела, - не выдержал Арнис,- ну ладно, со страданиями ясно. А те люди, кто не выдержал давления и сломался, какой тут духовный рост? Или это те самые миллионы, на которых можно внимания не обращать?

— Наверное. Не знаю. В общем, в тот момент Цхарн был очень убедителен. И знаешь, я сейчас думаю, что он не врал. Потому что… это логично очень. Они к нам приходят вовсе не за энергией и не за рабами. Они у нас занимаются тем, что мы называем прогрессорством - переделывают нас по своему подобию. Ну, тех из нас, кого сочтут достойным. В эту теорию все укладывается! Посмотри - из кого состоит ДС? Из людей, которые выдержали хоть одну встречу с сагоном. И у большинства это было не так мило, как у меня. То есть из людей, уже заведомо психически стойких. И соответственно, за членами ДС сагоны обычно и охотятся. Посмотри - вот ты убил сагона только потому, что он был занят Ильгет. Он не услышал тебя, не понял, что ты идешь убивать. Не принял мер. То есть - это только представить надо: кругом кошмар, фабрика порушена, взрывы, грохот, десант захватывает уже само здание администрации, люди разбегаются, дэггеры уничтожены.А сагон в этот момент всецело поглощен тем, чтобы сломать Ильгет. Для него беседа с Ильгет важнее мировой войны. Он лучше проиграет войну, чем потеряет человеческую душу.

Арнис кивнул.

— Да, Ланс, это давно известно. Только поэтому мы их убиваем… иногда. Иначе нам бы каюк. Сагона можно отвлечь, взять на себя. Это наша обычная тактика. Жутко, конечно. Но другого выхода нет.

— Так вот, Арнис, на то и похоже - сагону ничто не важно так, как обратить к себе человеческую душу. Заставить ее покориться. И особенно - душу устойчивую… мужественную, сильную. Слабые души их ведь особо не интересуют. Чем сильнее человек сопротивляется, тем больше сагон им интересуется. Разве не так?

— Так, - подтвердил Арнис.

— Ну вот, это как раз в теорию Цхарна укладывается. Сильный человек имеет, видно, больше шансов стать сагоном. Для них это - проблема выживания цивилизации. В светлые идеалы сагонов я не очень-то верю. Я думаю, что их цивилизация может погибнуть, если не пополнится за счет людей. Сагонов ведь мало… и умирают они все равно как-то. А новых тоже мало производят.

Ланс умолк.

— И последняя моя встреча с Цхарном - тоже укладывается. Наверное, я все-таки этот… ну или с его точки зрения - в общем, подхожу я. Могу стать сверхчеловеком. И вот Цхарн - он ведь не мог не знать, что я его убью. Могу убить. Конечно, для него смерть - ерунда, он опять восстановится. Что для нас рана небольшая. Но все равно - Цхарн пошел на такой риск… ради меня. Чтобы меня еще раз уговорить пойти по этой дороге. И ведь почти уговорил…- со злостью сказал он, сломав веточку, которую все вертел в руках. Арнис замер.

Что ж, интересная гипотеза! а моя собственная встреча с сагоном? Она ведь тоже укладывается, дьявол, в эту теорию!

"Она ничего из себя не представляет… почему тебя так волнует ее страдание? Ну, оставь это, оставь!"

"Забудь о ней - ею придется пожертвовать"

И страшное чувство вины, но сквозь эту вину - и ощущение некоей избранности своей. По сравнению с Данкой. С Ильгет. Они - ничего не значат. А вот ты! Тебя я сохранил. Ты виноват, ты сволочь… но именно поэтому ты - мой!

Бог мой, так я ведь был на краю, на самой грани. И сейчас, после этого расстрела - тоже. Сагон не представлялся мне белым и пушистым. Нет. Наоборот, они - плохие, но и я плохой, и поэтому мне - прямая дорога к ним. Довериться ему до конца. Если бы я извел себя чувством вины, не смог покаяться по-нормальному - я бы попал под атаку сагона.

Этого сагон всегда требует. До конца довериться. Во всем. Этого он требовал даже от Ильгет. Не сдаться, не выдать информацию, а именно довериться ему. Как будто это доверие ему важнее информации. Важнее всего.

— Ланс, - произнес Арнис ошеломленно, - а ведь наверное, ты прав. Я вот сейчас сопоставляю все, что знаю сам. Да, наверное, ты прав. Сагоны пытаются выделить из нас способных к развитию, к превращению в новых сагонов. Видимо, в этом цель и суть этой войны.

Продирая глаза после глубокого и безнадежно короткого рассветного сна, Арнис подумал, что надо будет рассказать обо всем этом Ильгет. Что она скажет на это? Совпадает ли эта мысль с ее собственным опытом? И вообще можно расспросить людей - осторожно, конечно.

Иволга стояла у погасшего костра и придирчиво, с хмурым выражением на лице разглядывала ксиоровую фляжку с ромом. Ландзо подмигнул Арнису.

— Да - сказала Иволга в пространство, - кто-то тут ночью квасил без нас, Иль. Ужас, ну что за люди эти мужики! Ни на минуту нельзя без присмотра оставить.

— Ну ладно, ладно, Иволга, - сказал Арнис, - полнаперстка - это что, уже называется - квасить?

— Ну, допустим, побольше все-таки, - буркнула Иволга. Засунула фляжку в общий контейнер. Арнис сел и махнул рукой, чтобы подошли остальные.

— Собак не кормили, я надеюсь? - спросил он.

— Не первый раз замужем, - сказала Иволга. У нее иногда встречались странные поговорки, видимо, переведенные с терранского. Однако друзья приноровились ее понимать. Арнис сказал.

— Через полчаса выходим. Соединяемся с армейцами внизу. Делимся на две группы. Я с Иль и вы двое. Сверху нас поведут. Сегодня возьмем группировку в клещи и надо постараться ее уничтожить. В смысле, конечно, берем пленных как можно больше. Вопросы есть?

— Как с резервами? - спросила Иволга.

— Как всегда, - сказал Арнис, - есть, но лучше рассчитывать на свои силы. Нас мало.

Через полчаса группа была полностью собрана, небольшой контейнер с вещичками Арнис надел за плечи, это была самая легкая часть из всего подвешенного на бикр. Помолившись, тронулись в путь на скартах, скользя низко над перевалом.

Ильгет успевала смотреть кругом - а рассвет в северных анзорийских горах неописуемо красив. Синие вершины вдалеке, лиловая дымка, сизо-темный лес под ногами, словно мох на камнях, и постепенно все разгорающееся в холодной синеватой гамме теплое, радостное огненно-красное сияние… Ильгет хотелось молиться, хотелось благодарить Бога за эту красоту, и никак невозможно было поверить, что вокруг-то - война.

Иволга отдала одного из своих псов - Акелу. Ильгет переключила на себя его дистанционную связь. Арнис обернулся к армейцам - двадцать один человек, две декурии. Дектор Райве Глин шагнула к нему.

— Ди шен, мне держать связь с орбитой?

— Да, - кивнул Арнис. Все трое командиров - Арнис, Ильгет и Глин, сбросили щитки на лица.

"Алорка, я Года, идентификация!"

Ильгет послала свой сигнал орбитальному оператору. Через секунду его веселый молодой голос зазвучал в ушах.

— Алорка, я Года, как слышно? Ара, товарищи. Я вас поведу сейчас. Видимость ясная как стеклышко!

На личных мониторах возникла карта местности. Красным пунктиром - расположение лагеря цхарнитов. Подземное. Там была построена подземная биофабрика, сагоны вообще любят располагать эти производства под землей.

Правда, на Анзоре удивительно то, что это смог сделать сагон в форме ЭИС - но Цхарн, по-видимому, очень продвинутый сверхчеловек.

— Пятнадцать километров, - задумчиво сказала Глин.

— Путь чистый, дэггеров нет, рекомендую идти прямо, над лесом, - сообщил оператор.

Арнис объявил готовность, все оседлали скарты. Собаки прыгнули в седельные сумки.

— На взлет!

Один за другим десантники поднимались в небо на скартах, скользили над верхушками деревьев, лес слишком густой, проще идти по прямой. Арнис вполголоса объяснял Ильгет и дектору детали операции. Через несколько минут они достигли скал. Глин разделила своих бойцов на шесть малых групп, которые окружили предполагаемый лагерь цхарнитов со всех сторон.

Судя по данным оператора (лагерь просвечивался с орбиты), там, под скалами укрывалось около двухсот человек и как минимум три дэггера. В принципе, ничего не стоило просто сжечь лагерь, хватило бы одного аннигилирующего или хоть ядерного заряда. Однако времена безудержного истребления противника на Анзоре закончились.

В лагерь надо было войти. Рискуя жизнью, воевать с дэггерами, в то время, как десантники постараются максимальное число цхарнитов взять в плен, остальных - уничтожить.

Жаль, но вот обнаружить вход в подземные помещения орбитальный оператор не мог никак. Обходить местность, учитывая, что входы наверняка замаскированы и охраняются - займет слишком много времени. И есть риск обнаружить себя. Потерять фактор неожиданности - цхарниты поставят правильную оборону, придется вести осаду, бой затянется. Но что делать - искать придется.

Арнис с Ильгет вдвоем взяли на себя один из участков, он тянулся на полкилометра, вдоль скальной гряды.

Ильгет выпустила пса. Черный луитрен Акела метался из стороны в сторону, профессионально, челноком обыскивая местность. Ильгет шла за ним, внимательно осматривая расщелины, группы кустов, камни и ямы.

Такое ощущение, что местность совершенно безжизненна. Что здесь еще ни разу нога человека не ступала. Что ты где-нибудь на новооткрытой планете.

Время бежит слишком быстро. Утекает. Драгоценные минуты, часы. Там, внизу, цхарниты еще ничего не подозревают, но ведь в любой момент могут узнать. Вести осаду - это практически бесполезно. От газов у них точно есть защита. Выкурить их не удастся. Пробить входы? Это почти смертельно для нас, свалиться на голову склизким. Убьют в первую секунду и не спросят. Ну ничего, в крайнем случае шарахнем сверху аннигилирующим… Что это я? - поразилась себе Ильгет. Возьмем так и перебьем две сотни человек, которых можно было бы спасти. И я уже, кажется, этому рада, так все осточертело… Нормально ли это, когда человек убивает уже не из ненависти, не из жажды мести даже, а просто потому, что устал, как собака и хочет побыстрее со всем разделаться и вернуться на базу.

Акела вдруг остановился. Глухо гавкнул. Замер. Тотчас Ильгет увидела, что заинтересовало пса - там, между камнями возникло движение.

Человек!

Ильгет прыгнула вперед.

— Стой, руки вверх!

На лервени. Цхарнит остановился, руки медленно поползли вверх. Молодой совсем парень, лет семнадцать или чуть больше. Ильгет сорвала с пояса кольца энергетических наручников. Замкнула их на запястьях лервенца.

— Откуда ты вышел?

Парень молчал, глядя на нее ошеломленно. Как будто в себя еще не пришел.

— Сядь на землю. Сидеть так, не двигаться. Акела, охраняй! - приказала Ильгет и побежала в том направлении, откуда вышел цхарнит. Пес уселся возле пленного, выразительно глядя на него.

Луитрен, конечно, не овчарка, но охранять и задержать связанного человека может легко.

Ильгет сообщила Арнису о том, что произошло.

— Хорошо, - сказал он, - осмотри там местность… у меня пока ничего.

Ничего так и не превратилось во что-то более существенное.

Не было входа в этот проклятый лагерь. Его просто не существовало. Цхарнит - такое ощущение, что он из леса откуда-то вышел. Кстати, действительно - с чего мы взяли, что он вышел снизу, возможно, он как раз шел в лагерь.

Арнис связался с армейцами, но там результат был не лучше - ни одна группа не нашла выходов на поверхность из этой бывшей фабрики. Там, где раньше этот выход был, теперь громоздился каменный завал шириной в несколько метров.

— Года, я Алорка, - сказал Арнис, - вам не виден выход?

— Нет, Алорка, ищите сами, - отозвался оператор печально, - ничего нет. И как бы там еще подземных ходов не было. Отсюда не все видно.

— Арнис, - тихонько сказала Ильгет, - ведь выход может быть где угодно! В километре отсюда! Они могут идти по подземному ходу… Мы же так никогда его не найдем.

Холод подступил к сердцу откуда-то снизу.

Это ведь сказать легко - ну и что, сбросить аннигилирующий заряд. А сделать? Она беспомощно посмотрела на Арниса.

— Ди шен Кендо, - позвала Глин, хотя "Кендо" могло относиться к ним обоим, - надо бить.

Арнис молчал.

— Ди шен, иначе упустим.

Ильгет взяла Арниса за руку. Права ведь дектор. Ох, к сожалению, права! Время против нас работает.

— Продолжайте искать, Глин, - сказал Арнис, - до моей команды.

— Есть продолжать, - буркнула Глин. Арнис повернулся к Ильгет.

— Пошли-ка, поговорим с этим твоим другом.

Цхарнит по-прежнему сидел, только прислонился к скале. Акела лег рядом в напряженной позе, не спуская с пленного взгляда.

— Иль, следи за местностью, - попросил Арнис и опустился рядом с пленным, сел на скарт, кинув его в полуметре от земли. Ильгет встала рядом, сбросив с плеча "Ураган", на щитке наблюдая за местностью.

— Тебя как зовут? - спросил он на лервени. Цхарнит ничего не отвечал, темные глаза блестели воспаленно.

— Ты служитель Заветов Цхарна?

— Да, - парень впервые разлепил губы.

— Смотри на меня, - Арнис достал блинкер, проверил взгляд. Реакция зрачков нормальная, нистагма нет, в общем, никакого сагонского контроля. Он и не ждал этого. Просто надо что-то делать с парнем, надо, чтобы он хоть в контакт вошел.

— Там, внизу - твои друзья? Общинники? Цхарниты?

В глазах на миг появилось выражение "ах-ты-гад-ты-и-это-знаешь-но-хрен-ты-от-меня-что-нибудь-услышишь". И точно - вслух цхарнит ничего не сказал.

— Вот что, парень, - сказал Арнис, - слушай внимательно. Я квиринец. Нас здесь много. Мы знаем о вас все. Вы там, внизу. Выход на поверхность найти мы не можем. Если мы не найдем его в следующие два часа, мы уничтожим ваш лагерь полностью. У нас есть бомбы, которые выжгут землю на глубину двух десятков метров. Никто из ваших не выживет. Ни один. Если мы выход найдем, мы постараемся сохранить жизнь вашим. Ты понял? Если ты скажешь, где находится выход из пещер, то ваши выживут. Если нет - погибнут все до одного. Там дети есть?

Молчание.

Ильгет с ужасом смотрела на лервенца. Нет. Ну что же, неужели Арнис не понимает, что это бесполезно? Она не была здесь в прошлую акцию,знает только по рассказам, каковы эти цхарниты, но ведь у парня на лице просто написано - плевать ему на все эти гуманистические заморочки. Не скажет он ничего и под угрозой смерти, и под угрозой смерти двухсот друзей, и даже если там дети есть - что такое для лервенца дети? Части единого целого, Мировой Общины. Клетки единого организма. Ну погибнет сколько-то клеток…

— Хочешь, чтобы все ваши сдохли?

Молчание.

— Мы это сделаем у тебя на глазах. Ты увидишь, как они погибнут. Ты будешь предателем.

— Лучше сдохнуть, - выдавил из себя парень.

— А ты будешь жить, - Арнис подавил внутри животный порыв ужаса, потому что это были НЕ ЕГО слова. Он просто запомнил их - на всю жизнь, - ты будешь жить, и будешь знать, что все они погибли из-за тебя.

Молчание. Арнис встал. Выпрямился и посмотрел на Ильгет.

— Иль, иди к расщелине, и проверь там на дне все еще раз. Возьми Акелу.

— Есть, - тихо ответила она. Послала ультразвуковой сигнал, пес вскочил и побежал за ней.

Расщелина находилась метрах в ста. Ильгет вскочила на скарт и быстро достигла нужного места. Спикировала вниз. Ноги коснулись дна. Здесь, в этой расщелине, она проверила все, что можно. Каждый квадратный метр. Акела черной тенью прыгнул сверху.

— Ищи, - не своим голосом сказала Ильгет. В этот момент до нее донесся крик. Нечеловеческий крик. Который быстро затих. Она прижалась к стене. Вдавила себя в стену. Лицо покрылось испариной.

Господи, Господи, подумала Ильгет. Господи, прости меня… прости меня, прости нас, что мы делаем, Господи, забери меня скорее отсюда!

Она не знала, сколько времени прошло. Много. Кажется, очень много.

Арнис спрыгнул сверху к ней, в расщелину. Подошел.

— Я знаю, где выход, - сказал он хрипло, - отсюда метров сто.

Ильгет оторвалась наконец от стены. Посмотрела в лицо Арниса. Чужое, совсем незнакомое лицо.

— Иль? - спросил он еще тише, - ты идешь?

Она кивнула.

— Иль? Все в порядке?

— Да, - сказала она наконец. Он все смотрел на нее.

— Что… с тем? - спросила она.

Арнис взялся за древко скарта.

— Пойдем, Иль. Он умер.

Вечером они вновь соединились со второй подгруппой - Иволгой и Ландзо. Только стоянка теперь была ближе к югу.

Все получилось удачно. У Иволги тоже. База вывела их прямо на партизан. Бой оказался успешным. Вот только Атланта была тяжело ранена, дэггер сжег ее костюм, и почти вся шерсть была уничтожена, все тело покрыто ожогами. Иволга облепила кожу собаки повязками, поставила ей зена-тор, Атланта теперь спала, лежа на боку, откинув голову. Вызвали с базы эвакуаторов, они обещали забрать собаку уже сегодня.

— По-моему, надо бы с фляжкой покончить, - предложил Ландзо, - хотя еще неизвестно, привезут ли они новую… Скорее всего, и не догадаются.

— Ну сходи принеси, что ли, - буркнула Иволга. Она сидела рядом с раненой собакой, положив руку на ее пушистую голову и переживала.

А ведь сегодня Иволга уничтожила несколько десятков человек. Но переживает она не из-за этого. Из-за раненой собаки, вдруг кольнуло Ильгет. Господи, да что же мы все делаем такое?

Можно ли творить зло во имя добра? Можно ли любить только своих, ненавидя чужих?

Нельзя.

Ильгет перевела взгляд на Арниса. Тот сидел, опустив голову, глядя в пляшущие язычки огня. Ландзо поднялся и пошел искать ром. Да, ром - это то, что нам всем сейчас пригодится…

Ильгет вспомнила бой. Руки дрожали до сих пор. Неравный бой. Три дэггера - это уже более, чем достаточно для нас, хорошо, двоих связали собаки.

Много цхарнитов погибло. И все же больше половины взято в плен. Они выживут. Приспособятся к новой жизни.

Господи, да думала ли я вообще об этом тогда… только одна мысль была - выжить как-нибудь в этом кошмаре, в сизом дыму газа, в грохоте автоматов тех, кто не заснул, многократно усиленном эхом от стен, и лицевой щиток треснул. И никакой там ненависти не было, ничего, просто стрелять нужно было, чтобы спастись.

Господи, почему все это - так?

Вернуть бы сегодняшнее утро, когда еще все было иначе.

Она еще не видела лица Арниса и страшных его, болезненно горящих глаз. Когда они поднялись наверх, к скале, где лежал лервенец. Мертвый. Болевой шок?

Ильгет повернулась к Арнису, взяла его ладонь. Положила на свою руку, словно теплого большого щенка, накрыла сверху другой ладошкой. Арнис посмотрел на нее больным и странным взглядом.

— Что ты сделал… с тем? - прошептала Ильгет, глядя ему в глаза. Арнис вздрогнул, словно его током дернуло.

— Не надо это тебе, Иль.

— Я люблю тебя, - прошептала Ильгет. Потянулась, поцеловала Арниса в губы. Вдруг на глаза ее накатились слезы.

— Я люблю… я буду с тобой всегда.

— Ничего, Иль, ничего, - Арнис обнял ее за плечи, прижал к себе, - ничего, все пройдет. Все будет хорошо. Может быть, нас простят…

На следующий день им пришлось разделиться уже на три группы. Теперь Ильгет осталась без собаки, Иволга взяла с собой Акелу. Арнис с Ильгет отправились вдвоем, без десантников, разбираться с обнаруженной парой дэггеров. Затем оператор орбитальной базы вывел их на группировку партизан, засевших за скальной грядой. Арнис прямо предложил лервенцам сдаваться. Их немного, есть полная возможность сохранить им жизнь. Как обычно, цхарниты сдаваться не захотели. Цхарниты не сдаются.

У них не было дэггера. Арнис решил, что можно будет обойти скалы с двух сторон и взять цхарнитов, но тут вышла на связь Иволга.

— Арнис, кранты! - ее голос захлебывался, - у меня три дэггера! Если ты можешь!

— Понял! Ильгет сейчас придет с Шерой! Держись!

Арнис повернулся к Ильгет.

— Иди к Иволге, она даст пеленг. Возьми собаку. И "Рэг".

Ильгет взвалила на плечи тяжелый ракетомет. Пристегнула Шеру к поясу за крючок, приученная собака висела неподвижно. Ильгет вместе с ней взлетела и помчалась к Иволге. Арнис посмотрел ей вслед.

Потом встал и молча двинулся к скале.

Он свалился на них сверху, как ястреб на кролика. Цхарниты не ожидали именно такой атаки. Они палили в Арниса метко и беспорядочно, расколотили лицевой щиток, Арнис отбросил его, только работать мешает… Плечевые бластеры бесшумно изрыгали огонь, и двое цхарнитов уже валялись на земле с развороченными черными внутренностями. Арнис сорвал с пояса синтор, новинку. Выстрелил, и синий полыхающий круг возник в пространстве. Точно молния, вдруг вытянувшаяся в струнку. Цхарниты бросались в стороны, надеясь увернуться от парализатора, тщетно, Арнис стрелял снова и снова. Это было красиво, синие горящие молнии в сероватом воздухе настигали врагов и сбивали с ног.

Вскоре все цхарниты лежали без сознания.

Синтор плох тем, что выключает ненадолго (электрохлыст, и тот надежнее). Но цхарнитов осталось всего семеро. Арнис торопливо надевал им наручники, снимал и аннигилировал оружие, подтаскивал лежащих в общую кучу. Вскоре пленные зашевелились. Арнис вызвал Базу.

— У меня семеро пленных, когда сможете забрать?

— Арнис, только на точке 18. Приведешь?

Арнис прикинул, глянув на спайс - около часа ходьбы. Быстрой. А с ними быстро не пойдешь.

— Приведу. Через полтора часа ждите.

— Хорошо, высылаю ландер, - сообщил оператор. Арнис отключился. Подошел к группе цхарнитов.

— Встать! - крикнул он и смотрел, как пленные выполняют приказ. Раненых, вроде бы, нет.

Арнис вытащил электрохлыст, с которым, по привычке ско, не расставался. Да и неплохое оружие для ближнего боя. Передвинул регулятор на малую мощность - так, чтобы не отключать противника током, а лишь ударить чувствительно.

— Шансов у вас нет, - сказал Арнис, - я сохраняю вам жизнь. Если будете вести себя спокойно. Идите вперед, при попытке побега стреляю без предупреждения.

Цхарниты растянулись в цепь. Арнис шел сбоку и разглядывал их. Разные, очень разные. Трое - молодые парни. Таким, наверное, Ландзо был, когда бежал отсюда. Молодые, светловолосые, коротко стриженные. Один, видимо, их командир (он шел впереди) - бодрый, крепкий пожилой мужчина, с совершенно лысой головой, но при том бородатый. Каким-то чутьем Арнис угадал в нем служителя Цхарна, старвоса. Ощущалось это по нему. Можно проверить старвоса на зависимость, но наверняка ее нет. Все цхарниты служили сагону добровольно. Да и сагона-то нет уже.

Еще трое были средних лет, один из них непохож на других - маленький, черноволосый. Другой расы. У них здесь разные расы, этот, похоже, с южного архипелага.

Все цхарниты были одеты в обычную серо-зеленую форму лервенской армии. Временами цепь слишком растягивалась, Арнис покрикивал на пленных, как пастух на овец, пару раз даже хлыстом щелкнул. Не касаясь никого из людей, так, для устрашения. Лишь бы шли смирно и не рассеивались.

Один раз пришлось пройти по узкой тропке над обрывом, Арнис пустил старвоса вперед, сам шел замыкающим. Вдруг один из молодых резко согнулся, присел и - покатился вниз.

Обрыв не был отвесным, но очень крутым. Верная смерть. Нет, шансы есть у него. Он может уйти. Цхарнит быстро перекатывался, сгруппировавшись - побьется, но до низа дойдет живым. Арнис взглядом прицелился и с плеча выпустил тонкий, жалящий луч.

Цхарнит закричал.

Тело его сразу обмякло, почернело, и покатилось вниз, как мешок с песком. Тотчас кто-то закричал тонко, а кто-то стал сыпать ругательствами, Арнис крикнул, перекрывая гам.

— Вперед! Убью!

Едва миновали опасное место, он собрал пленных в кучу и сказал.

— Я предупреждал. Попытка побега. Идите вперед!

Шесть пар глаз смотрели на него, не отрываясь. Старвос вдруг шагнул вперед. Глаза горели ненавистью.

— Стреляй! Гад. Цхарниты не сдаются.

Арнис поднял электрохлыст.

— Иди вперед, - сказал он тихо и угрожающе.

Старвос не двигался. Арнис хлестнул его так, чтобы основная часть удара пришлась по лицу. Не защищенному одеждой, хоть и одежда мало защищает от электричества. Старвос вскрикнул. Лицо пересекла кровавая тонкая полоска.

Арнис вдруг вспомнил это ощущение - действительно, невыносимо больно. Он хлестнул второй раз. Пленный не мог даже руками лицо закрыть, руки скованы. Он отвернулся, и однако все равно вскрикнул от боли, тело снова вздрогнуло от электричества, хлыст попал по уху.

— Вперед! - приказал Арнис. Старвос, втянув голову в плечи, зашагал вперед. Арнис ударил для острастки еще пару особо упертых цхарнитов. Бунт надо давить в зародыше. Идти еще далеко.

Цхарниты понуро зашагали дальше.

— Айкар!

Арнис замер на месте. Он еще не видел дэггера, а экран поврежден вместе с лицевым щитком.

— Стой! - приказал он. Группа остановилась.

Айкар… как только не называют склизких. Уйгаран, хронги, трогги. Везде по-разному. На лервени - Айкар. Арнис посмотрел на пленных - те тряслись мелкой дрожью.

Ясно, дэггер - дикий. Его хозяев перебили, или он с самого начала был сам по себе. Взять и вот так начать управлять биороботом - практически невозможно. Очень трудно. Если бы старвос мог взять его на себя - Арнису каюк.

Но старвос трясется не меньше остальных. Хоть и старается не показывать этого. Ага, вот оно! Сердца коснулась черная мрачная волна, похожая на инфразвук. Ну уж нет. Бойца ДС тебе не взять.

Арнис уже видел черную точку над скалами. Дэггер приближался. Эх, собаки нет!

Двое цхарнитов уже лежали, уткнувшись лицом в землю. Нет, так не пойдет, здесь место открытое. Арнис быстро огляделся.

— В укрытие! - крикнул он, - за скалу, быстро! Встать!

Цхарниты не заставили себя просить дважды, а двоих, потерявших контроль над собой, Арнис поднял пинками и электрохлыстом, загнал за скальный выступ. Приказал пленным лежать и не шевелиться, а сам вышел навстречу приближающемуся чудовищу.

И ракетомета нет нормального. Только нашлемный, обычный "Симс", спикулы тоже обычные. Ну что ж, и они могут оказаться смертельными для дэггера. Посмотрим… Жаль, что лицевой щиток поврежден.

На миг захотелось уйти. Можно ведь еще. Махнуть на скарте, выжав максимальную скорость, за скальную гряду. Дэггер, возможно, не будет преследовать, для него есть пища - шестеро беспомощных людей за камнями.

Арнис стоял, чуть расставив ноги, внимательно глядя на приближающееся чудовище. Активировал искажающее поле. Убрал на место втянувшийся электрохлыст. Едва компьютер бикра поймал дэггера в прицел, Арнис выстрелил. И в тот же миг его настиг ранее выпущенный плевок дэггера. Арнис отскочил в сторону, упал на колено, продолжая стрелять (и залечь-то нельзя…) Он зажал зубами кислородный шланг, зажмурил глаза, очень хотелось кричать, казалось, огонь уже касался лица, хотя поле еще действовало… Дэггер поливал его огнем. Арнис вскочил на скарт, взмыл вверх, едва жар прекратился, открыл глаза на мгновение, сориентировался… Дэггер висел на одной высоте с ним… и намеревался как раз накрыть огнем пленных, залегших за скалой. Черта с два, гад! - со злостью подумал Арнис. Он чуть повернул скарт и понесся на дэггера, одновременно вскидывая ручной аннигилятор. Безумие, но это единственный шанс! Мои спикулы ему, что комары. Черта с два, это мои враги, но это люди - а ты чудовище, и я тебе их не отдам. Это ведь люди!

Воздух вокруг горел, и Арнис снова не видел ничего, его спасал лишь загубник да остатки полевой защиты, он дышал чистым кислородом из запасов бикра, и вот уже рядом выросла стена, невыразимо отвратительная, живая и склизкая, и аннигилятор вот-вот коснется ее. Дэггер вдруг прогнулся, образовав перед Арнисом словно пещерку, приглашающую влететь… коснуться…

Арнис взмыл вверх. И прямо перед ним оказался Глаз. Задыхаясь от ужаса и отвращения, Арнис ударил в Глаз аннигилятором. Активировал оружие.

Дэггер завис на мгновение, перестав стрелять. Ослепление - это хорошо. Арнис углубил успех, ударив лучами в зияющую дыру.

Дэггер весь содрогнулся конвульсивно, Арнису показалось - гора рушится на него… еще секунда - и гора обрушилась, страшный удар смял и сдавил его голову, и когда Арнис падал на землю в черных ошметках и жиже, гасящей огонь, он был уже без сознания…

— Арнис? Ты слышишь меня? Да? Все хорошо. Все хорошо, родной.

Бледное лицо Иль появляется откуда-то и потом исчезает. Во тьме мерцают золотистые и фиалковые просверки. Как молнии. Не больно. Голова кажется надутым воздушным шаром, и шар этот колышется на ветру.

Пустой. Легкий.

Потом снова нырок наружу, из темноты, и новое лицо, незнакомое. Женское.

— Арнис? Ты слышишь? Закрой глаза, если слышишь. Ну слава Богу! Все хорошо, милый, будем выздоравливать.

Слова уплывают куда-то, исчезают, растворяются в странном шуме. Шум заполняет голову. К нему так хочется прислушаться, различить что-нибудь в этом гудении… похоже на морской прибой. И все снова гаснет.

И опять то же самое незнакомое лицо. На этот раз все гораздо яснее и четче. Вдруг приходят воспоминания… осознание… где Иль?!

Надо спросить. Как трудно шевелить губами, и звук почему-то не рождается. Очень трудно. Из скованной гортани выходит хрип.

— Иль…гет?

— Она там, на материке. На Анзоре, - объясняет незнакомка, - война еще идет. Ты на орбите, Арнис, на базе. Ильгет жива, не беспокойся, все хорошо. Ты пить хочешь?

Женщина поит его из трубочки. Понятно. Ильгет должна оставаться там. Ведь акция еще не закончена. Все в порядке. Арнис с усилием вспоминает о том, что предшествовало этому черному провалу.

— Что… случилось?

— Ты не помнишь, Арнис? Ты дрался с дэггером. Прикрыл пленных лервенцев. Ничего не помнишь?

— Помню. Цхарниты.

— Их забрали. Все в порядке. Ты молодец. Мы контролировали ситуацию с орбиты, и забрали тебя и пленных. Они сейчас в лервенском изоляторе.

— Что… у меня?

— У тебя? Дэггер тебя здорово помял, ну и ожоги. Но ничего, жить будешь. Поспи еще, Арнис. Поспи.

Через некоторое время рядом появилась Иль. Теперь она не отходила от Арниса, ухаживала за ним, спала рядом в медотсеке, на запасной койке. Скультер уже летел на Квирин.

Восстановление шло медленно. Позвоночник сломан в нескольких местах и разорван спинной мозг, да и череп помят, и кожа сожжена почти вся, спеклась с внутренними слоями бикра. Врач Сириэла Кан работала медленно, выбирая порядок восстановления, так, чтобы не сбить естественные процессы в организме. К моменту возвращения на Квирин были восстановлены большие площади кожи и нервной ткани. Но Арнису предстояло какое-то время полежать в больнице.

Каждый день в медотсеке собиралась компания - двое, трое, а то и весь 505й отряд.

Кроме Арниса, двух погибших собак и Атланты, никто серьезно не пострадал. Поэтому настроение у всех было скорее приподнятым. Да и на Анзоре ситуация стабилизировалась. Теперь уже справятся одни восстановители, и новая лервенская армия проходила переобучение. Дэггеров на планете не осталось. ДС выполнила свою задачу. На самом деле Анзора давно уже беспокоила всех, все знали, что рано или поздно придется воевать там, и теперь словно заноза из сердца выскочила.

Казалось даже, что наступил мир. Что война навсегда окончена. Все знали, что это иллюзия, но уж очень она была приятной.

Из космопорта Арниса сразу перевезли в больницу. Он чувствовал себя уже неплохо, но вставать пока не мог. С этого момента Ильгет каждый свой час распределяла между больницей (где проводила все ночи) и домом. Четверо детей - не шутки все же. Ильгет ощущала свою вину перед малышами (особенно Дарой - даже на Квирине не принято оставлять таких маленьких детей без матери), и всячески старалась теперь восполнить свое отсутствие. Да и соскучилась по детям. Вечером читать книжку вслух, усевшись с малышами на диван, слушая их теплое сопение. Днем гулять с ними и с собакой по Набережной, разговаривая обо всем на свете, смеясь, покупая мороженое в автоматах. Купаться, используя последние теплые деньки, в остывающем синевато-сизом море.

Она почти не оставляла детей с кем-то, не отдавала их в гостевые, лишь когда приходила Белла (иногда мама, и пару раз пришла Ниро) - Ильгет мчалась в больницу к Арнису. Лишь через неделю он начал вставать. На коже все еще оставались заметные ожоговые рубцы кое-где. Особенно на лице, уродливо стянутом, похожем на печеное яблоко. Но это скоро пройдет. Лицо Арниса станет прежним. Да если бы и не стало, думала Ильгет и смотрела в его лицо. Какая разница, как он выглядит? Он - мой, любимый, единственный. Даже не так. Он - это и есть я. Мы - одно целое. А лицо это - такая мелочь.

Арнис спал. Еще и семи часов нет. Ильгет встала пораньше, душ приняла, привела себя в порядок. Сегодня суббота, Белла собиралась прийти с детьми. В школу они не идут сегодня. Можно будет весь день провести с ними. У Андо занятия в театре, ну а мы можем сходить, например, в галерею Рендо, там сейчас выставка Солло, а он реалист, детям понравится. Ильгет сосредоточенно планировала свой день с детьми. И вдруг увидела, что Арнис открыл глаза и едва заметно улыбается изуродованными губами.

Ильгет улыбнулась в ответ.

— Доброе утро, моя радость, - сказала она, подняла ладонь Арниса к губам, поцеловала.

— Доброе утро, Иль, - Арнис говорил тихо. Голос еще не восстановился полностью.

— Давай умываться, да? - Ильгет поменяла туалетную прокладку, включила манипуляторы, которые занялись уходом.

— Ну что… будешь сейчас упражнения делать?

— Придется, - вздохнул Арнис.

— Включить экран? Или так помнишь?

— Помню.

Ильгет села рядом и смотрела молча, как Арнис занимается гимнастикой. Движения причиняли ему боль, он кривил лицо, скрипел зубами, жмурил глаза. Ильгет впилась пальцами в раму кровати, переживая вместе с Арнисом каждое движение.

Наконец все кончилось. Арнис лежал несколько минут, отдыхая. Ильгет поцеловала его в губы, в лицо - печеное, сморщенное яблоко.

— Поесть хочешь? - тихо спросила она.

— Ага.

Ильгет принесла сиккаргу с ягодами, ветчину, салат. Кормила Арниса с ложечки, функции рук еще не восстановились. Сразу после завтрака пришла Сириэла - она вообще-то работала только в космосе, но чтобы не разрывать процесс восстановления Арниса на разные этапы, взяла раненого и здесь на себя.

— Ну как жизнь, победитель дэггеров?

— Хорошо, - прошептал Арнис.

— Давай посмотрим, что у нас сегодня почки скажут, - Сириэла настроила сканер. Занялась обследованием, внимательно глядя на экран. Ильгет больше интересовало лицо врача. Сириэла то хмурилась, покусывая губы, то сосредоточенно замирала, вглядываясь в понятные только ей разводы на экране.

Потом она откинула одеяло, провела обычный осмотр, проверила, как работают суставы.

— Все хорошо, - объявила наконец Сириэла, - гимнастику продолжаем, и вводим комплекс В для рук.

— Уже В, - недовольно сказал Арнис.

— А что, с трудом справляешься? Ничего, терпи, солдат - а что же делать? На волю хочешь - работай. Так у тебя все хорошо. Биохимия твоя мне уже нравится. Иммунная система на высоте.

Она поднялась. Посмотрела на Ильгет и глазами показала в сторону коридора. Ильгет утвердительно качнула головой.

Сириэла нагнулась к раненому, слегка погладила его по голове, еще закрытой повязками.

— Ну все, друг, поправляйся. В случае чего - звоните.

Она вышла, Ильгет, бросив взгляд на Арниса, двинулась за ней. В коридоре Сириэла остановилась, повернулась к ней, держа руки по-мальчишечьи в карманах.

— Ильгет, что у него в психологическом плане? Депрессии нет?

— Вы знаете, все как-то очень хорошо стало, - сказала Ильгет, - я даже удивляюсь.

— Хорошо? - Сириэла сощурилась, - я бы не сказала.

— Вы просто не знали, что было раньше. Вот до этой акции - да, была депрессия. Да и на Анзоре. А сейчас - мне кажется, он стал прежним. Ну может быть, вы правы, он не такой уж жизнерадостный. Да ведь он еще очень болен. Но… у меня такое ощущение, что ему лучше.

Сириэла слегка пожала плечами.

— Вам виднее, Ильгет. Может быть, все-таки вызвать психотерапевта. Ведь это, в общем-то нонсенс, лечить человека после встречи с дэггером, и никакой психокоррекции.

— Мы привыкли, - сказала Ильгет, - но можно и вызвать.

Сириэла кивнула.

— Ильгет, только наблюдайте за ним внимательно. Сейчас многое зависит от его психического состояния. Если будет страдать, выздоровление надолго затянется. И посетители пусть не сидят подолгу, это просто кошмар какой-то, ему же покой нужен время от времени.

— Хорошо, - согласилась Ильгет, - только как их выставишь… И потом, ему так лучше. Он вчера даже смеялся. Я уже полгода не слышала, как он смеется. Нет, больше даже.

Она вернулась в палату. Арнис снова занимался гимнастикой. Минут через десять он закончил комплекс, отдышался, посмотрел на Ильгет.

— Опять мне косточки перемывали?

— Ну а как же? - ответила Ильгет весело, - надо же нам было посплетничать.

Она села рядом с Арнисом.

— Иль, ты сама-то ела уже?

— А… да знаешь, я дома поем. Успеется. Родной мой, - улыбнулась Ильгет, - хочешь почитать что-нибудь? Или фильм тебе поставить?

— Нет, Иль. Просто посиди тут, ладно? Я с тобой хочу… А то ведь ты скоро уйдешь, вот тогда и почитаю.

— К тебе ведь мама придет.

— Ну мама - это хорошо, но я с тобой хочу.

— Ладно, - Ильгет пересела прямо на кровать, взяла в свои руки беспомощные, малоподвижные кисти Арниса, стянутые рубцами пальцы.

— Я посижу вот так с тобой, родной. Сколько ты хочешь… Я ведь люблю тебя. Ты даже не представляешь, как я люблю тебя.

— Представляю, Иль, - прошептал он, - потому что я тоже люблю тебя.

— Кажется, это можно до бесконечности говорить, правда? И сидеть вот так до бесконечности.

— А может, это и есть бесконечность? Может, и времени-то уже никакого нет? - спросил Арнис.

Она нагнулась к нему, покрыла поцелуями лицо.

— У тебя глаза очень красивые.

— Я как раз тебе это же хотел сказать. Но у тебя и все лицо очень красивое. Я вот смотрю на тебя - как на шедевр… можно всю жизнь смотреть и не отрываться.

Они смотрели друг на друга. Серые, чистые, как осеннее небо глаза - в глаза тепло-карие, янтарные, горящие внутренним темным огнем.

Дверь скрипнула, Ильгет обернулась. В дверях стояла Белла, окруженная выводком детей.

Их детей.

Старшие бывали здесь частенько. А вот малышек привели всего второй раз. Первый - Арнис спал тогда после операции, дочки с ним не смогли и поговорить. Ильгет показалось, что Арли сильно испугал вид отца, лицо его, затянутое повязками. И что девочка постаралась скрыть этот испуг, словно сама его стыдясь. А вот Дара отнеслась ко всему с абсолютным спокойствием.

Как Арли воспримет лицо Арниса БЕЗ повязок? Ильгет вдруг испугалась, но менять что-либо было поздно.

Анри и Лайна подбежали первыми. Мальчик вскарабкался прямо на кровать. Арнис, улыбаясь, смотрел в лицо Андорина. Сына. Ведь у нас теперь есть сын.

Пусть даже он нас и не называет мамой и папой.

Дети, преодолев момент смущения, затрещали наперебой. Ильгет взяла на руки Дару, сразу бросившуюся к ней. Посмотрела на Арли, замершую в отдалении.

Белла наклонилась к девочке, что-то ей прошептала.

— Папа болеет, - сказала Дара. Ильгет поцеловала ее в прохладную атласную щечку.

— Да, маленькая, папа болеет.

— Дара тоже… Дара тоже, - малышка стала закатывать штанину, продемонстрировала ссадину на коленке, - бо-бо! - пожаловалась она.

— А у нас уже планер готов, - рассказывал Анри с гордостью, - фюзеляж мы сделали такой желтый, и на нем дракон, потому что у нас ведь "Огненный дракон" команда.

— Здорово! А конструкцию вам дали? - деловито спросил Арнис.

— Да… только, наверное, летать будет Сим, он здорово летает, - с обидой сказал мальчик, - но нам всем дадут сначала.

— Арнис… Арнис… - Лайна, чтобы привлечь к себе внимание, осторожно похлопывала его по плечу. Когда Арнис посмотрел на нее, девочка сказала с гордостью:

— Анри на той неделе перейдет в шестую группу по математике.

— О, здорово! Математика у тебя идет, как я вижу, - обрадовался Арнис, - Лайна, а как у тебя с лошадками?

Лайна училась вольтижировке.

— Я буду участвовать в осеннем Большом Танце, - сказала она с гордостью. Арнис кивнул.

— Значит, уже хорошо получается?

— Ну не очень, - самокритично сказала Лайна, - я же не солировать буду.

— Ничего, все еще впереди. Научишься.

— А у нас новая кобыла, - по-деловому рассказала девочка, - Тамика, ее привезли с Северного. Она каурая, и у нее такие уши смешные! Как у зайца. У нее будет жеребеночек скоро.

Белла забрала младшенькую у Ильгет. Арли робко подошла к отцу, встала сбоку, внимательно глядя в его лицо. Арнис ласково посмотрел на нее. Хотел улыбнуться, но подумал, что улыбка может напугать девочку еще больше.

— Привет, Арли.

— Привет, - прошептала малышка.

— Ну что, страшный я стал?

Арли покачала головой.

— Правильно, - сказал Арнис, - это у меня просто сверху кожа такая. Знаешь, как у короля-лягушки. Потом я превращусь обратно и стану красивым.

Лицо девочки слегка оживилось.

— Папа, - сказала она шепотом, - а кто тебе это сделал?

— Это такое страшилище, робот такой, называется дэггер. Но я его убил.

— Тебе больно было? - спросила Арли.

— Нет, - ответил Арнис, - я ничего не чувствовал. Когда дерешься, то ведь не чувствуешь, что больно. А потом, когда он уже умирал, и меня ударил, я сразу сознание потерял. Это как будто засыпаешь сразу, и все.

Арли кивнула, будто с каким-то облегчением. Белла сказала громко, перекрывая галдеж.

— Ну все, Иль, забирай этих бандитов, иди. А то мы сейчас замучаем человека окончательно.

— Дети, - скомандовала Ильгет, - слезайте с отца, сейчас домой пойдем. Ботинки свои надевайте!

Она подошла к Арнису, поцеловала его, попрощалась. Вышла со своим выводком в коридор. Сквозь прозрачное до невидимости окно светилось бледно-синее предосеннее небо.

День обещал быть чудесным.

Ильгет преследовало нехорошее ощущение взгляда. Кто-то смотрел на нее. Она собрала детей, взяла каждому по шарику мороженого в автомате, вышли из галереи на улицу, а ощущение все не проходило. Ильгет обернулась резко.

Две молоденькие девчонки глядели на нее, перешептываясь. Ошибиться невозможно. Поймав взгляд Ильгет, они засмущались и захихикали, отвернулись сами. Ильгет вздохнула с досадой. Да что сегодня происходит? Бред какой-то. "Представляешь, - мысленно начала она рассказывать Арнису, - такая чушь! Весь день ощущение, будто на меня кто-то пялится".

И не только ощущение, но и правда - Ильгет ловила странные взгляды. Вот и опять дама в возрасте, с высокой прической-башней, в длинном плаще, окинула ее с ног до головы оценивающим взором. Ильгет в панике оглядела себя - может, она, как в анекдоте, юбку забыла надеть? Да вроде все на месте. Юбка и не предусматривалась - длинный золотистый балахон до колен, высокие мягкие голенища сапожек, последний писк моды. Пятен или дырок нет и быть не может, это же не ярнийская одежда какая-нибудь, все на ходу исправляется.

— Мама, пойдем на лошадках кататься!

— Не хочу на лошадях! - это Лайна. Ей и так хватает, - пошли в "Лабиринт"!

— Ну вот что, - сказала Ильгет, - Даре надо спать днем, так что сейчас мы идем домой. Хватит уже, сколько можно гулять?

Ряд одинаковых флаеров висел вдоль стоянки. Колпаки откинуты. Андо с Лайной первыми забрались в одну из машин. Ильгет усадила младших, пристегнула их.

— А можно я поведу? Ну можно? - заныл Андо.

— Ну садись, - уступила Ильгет. Вдруг колпак соседней машины, готовой к взлету, откинулся. Она увидела смутно знакомое лицо - какой-то молодой человек.

— Ильгет? Это ведь ты? Я Мариэл, помнишь меня?

— А-а! - она узнала теперь знакомого по литературному клубу.

— Ильгет, очень рад за тебя! Поздравляю!

— С чем? - удивилась она. Мариэл посмотрел на нее со странным выражением.

— Ну ладно, увидимся! - он закрыл колпак. Ильгет пожала плечами. Что все это значит? Вскоре, впрочем, она перестала думать о странных вещах. Андо порывался всерьез вести машину (хотя автопилот был включен, и в случае чего проконтролировал бы ситуацию). Ильгет объясняла ему, как это делается. Лайна с Арли хихикали на заднем сиденье. Словом, творилась обычная неразбериха. Наконец общими усилиями флаер посадили на стояк, и вся компания выбралась наружу.

Дара была уложена в постель, трое старших устроили в детской какую-то игру. Ильгет наконец могла отключиться и побыть сама с собой. Устроилась в кресле с бокалом лимонника и орешками. О том, чтобы писать сейчас, не могло быть и речи. Даже читать что-нибудь сложное - голова целиком забита детскими проблемами, да и сейчас они могут в любую минуту прибежать и чего-нибудь потребовать.

Ильгет включила новости. И замерла, едва не выронив бокал.

В качестве заставки к новостям она увидела собственное лицо!

Это ошибка, подумала она. Кто-то похож на меня… гм, похож? И четыре симметричных родинки на лице?

В воздухе по ее приказу возник виртуальный пульт. Ильгет любила ручное управление. Качнула джойстиком, увеличивая снимок.

Н-да. "Победитель квиринского литературного рейтинга Ильгет Кендо". Чего?

Ильгет посмотрела на свою руку - ладонь мелко дрожала.

Через несколько секунд она знала уже все. Это не ошибка. Это правда. Победил ее роман о Кьюрин - "Звенящие небеса". Так не бывает. Но это была правда.

Несколько минут Ильгет сидела неподвижно, тупо глядя перед собой и свыкаясь с этой правдой.

Потом полезла за информацией.

Да. Первое место в рейтинге. Даже не во второй десятке, как она мечтала. Даже не второе. Первое. Рецензии. Отклики. Романы, занявшие места в призовой пятерке. Церемония награждения (ой, мама, а можно туда не ходить?) Призовая сумма (ничего себе! Это, пожалуй, понравилось Ильгет больше всего). Она открыла свой персонал и увидела несколько десятков поздравлений.

Ну вот, как всегда - все в курсе, а она узнала обо всем чуть ли не последней.

Впрочем, знает ли об этом Арнис? И Белла?

И надо сообщить маме, подумала Ильгет. Вызвала больницу. Арнис спал. Но Белла очень обрадовалась и пообещала ему все передать. Потом Ильгет позвонила маме, все же надо ее порадовать. Ей это удалось. Мама тоже сегодня еще не заглядывала в Сеть, да и литературными делами никогда не интересовалась. У мамы наступило слегка эйфорическое состояние, и она сказала - "ну вот видишь, доченька, я всегда говорила, что ты настоящий талант!"

Ильгет срочно попрощалась с мамой, потому что раздался сигнал нового звонка. Это была Иволга.

— Ну, старуха, поздравляю! Вот что, надо нам по этому поводу собраться и выпить! Арнис? Ну и что, какие проблемы? Соберемся в больнице! Как ты насчет завтра?

Свет притушили, на металлических больничных столиках расставили закуску, каждый нашел себе место и приткнулся где-нибудь с бокалом в руках. Сириэла разрешила "это дикое сборище", но при условии, что и она сама примет в нем участие. Теперь она гордо сидела рядом со своим пациентом, держа в руках пластинку "Звенящих небес". Арнис сиял. Ильгет уже очень давно не видела его таким счастливым. Белые зубы и белки глаз поблескивали в полумраке. Сама Ильгет сидела возле изголовья постели, положив ладонь на плечо Арниса.

Уже выпили за успех Ильгет, было произнесено много разных хороших слов.

А хорошо бы и Айледу пригласить сюда. И Мариэла. Да мало ли кого! Но все-таки секретность. Обо всем уже тогда не поговоришь.

Как-то незаметно для Ильгет разговор завязался жесткий. Говорила Иволга.

— Нельзя делать из людей идиотов. Они должны жить с открытыми глазами. Знать обо всем, что происходит в Галактике. За счет чего они живы. Гуманизм, блин… Легко быть гуманистом за счет других. Знаю я все эти проблемы с журналистами, и прочее - но эти проблемы решаемы.

— Каким образом, позволь спросить? - поинтересовался Марцелл. Глаза Иволги сверкнули яростью.

— Да каким… существует же СИ. В конце концов, можно законодательно запретить писать о нас гадости. Все, что касается борьбы с сагонами - и так исключение.

— Ну, запреты… - пробормотал Ойланг. Айэла коснулась руки Иволги.

— Милая… пойми, не каждый человек способен жить, как мы. Это правда. Не потому, что мы какие-то особенные. Мы тоже так жить не можем. Мы же все время на грани срыва балансируем. А представь, если держать в таком нервном напряжении весь народ.

— Да я не говорю об этом! - воскликнула Иволга, - Просто если можно вслух говорить о биофизиках, о планетологах, пилотах, спасателях, даже ско - я хочу, чтобы и о нас можно было говорить прямо и откровенно. Почему надо что-то скрывать от людей - если это правда? А если это когда-нибудь всплывет - ведь еще хуже будет!

Она помолчала и добавила.

— Там, откуда я родом.. на Терре. В моей стране. Тоже такое было. Очень многое скрывали от людей. Ну, такое тоже, не слишком гуманные вещи, которые однако были необходимы или просто нельзя было их избежать. И вот когда это стало всплывать, это всплыло в таком искаженном, преувеличенном виде… собственно, теперь уже вообще нельзя установить истину, что там было, и насколько это было неизбежно. Так вот, в результате страна проиграла информационную войну и подверглась физическому разгрому. Потому что люди возненавидели свое правительство, самих себя, свою историю. Как бы это не повторилось с нами.

— Не повторится, - мягко сказал Иост, - я уверен, такого не будет. У нас есть СИ, которая контролирует потоки информации. У нас нет откровенных врагов на Квирине.

Ильгет хотела сказать что-то, и вдруг вспомнила, что совершенно ничего не знает и не понимает здесь. Да и они ведь не понимают.

Ей вспомнился литературный клуб. Как отреагировали бы те люди, если бы им - все рассказать? Да кто их знает… Они просто чужие.

Лучше не думать об этом. Вот есть же Арнис.

Ильгет посмотрела с любовью на Арниса. В полутьме лицо казалось почти чистым, нормальным. Господи, какой же он красивый, милый, хороший… Арнис почувствовал ее ласковый взгляд, и ответил тем же, повернув к Ильгет лицо.

— Понимаешь, - сказал Гэсс, - люди просто не готовы все это понять.

— Да, я согласна, - воскликнула Ильгет, - они не готовы. Они живут совсем другой жизнью, и им трудно вот так, с бухты-барахты объяснить все это. Зачем убивать. Зачем вести войну. Не поймут.

— Значит, - сказала Иволга упрямо, -надо воспитывать людей. Так, чтобы они поняли. Почему вот вы, квиринцы, выросли такими - а они учились в тех же школах, жили в той же атмосфере, но стали совсем другими? Почему вы можете понять, а они нет? Почему в итоге вы должны их защищать, а они… даже не могут быть за это благодарными. Надо сделать их такими, чтобы они могли это вместить и понять.

— А почему кто-то должен быть нам благодарным? - прозвучал резкий голос Дэцина, - мы рабы Божьи, Иволга, и мы это делаем не для людей. Ты это знаешь. И вообще мы делаем только то, что должны, ничего сверхъестественного. Мы не заслуживаем никакой награды. А насчет воспитания людей… Иволга, никого не надо воспитывать. Это не наше дело, решать за других. Каждый ведь сам принимает решение. Ты права. Все квиринцы выросли в одинаковых условиях. Все читали одни и те же книги, смотрели фильмы. Но одни в этих условиях стремятся изучать Вселенную, идут в трудные экспедиции. Другие становятся спасателями и ско. В итоге некоторые попадают в ДС. А есть люди, которые спокойно живут на земле, работают здесь и ничем особым не интересуются. Нельзя людей сделать одинаковыми, пойми, Иволга. Квирин только создает возможности для того, чтобы стать… достойным. А уж как ты этой возможностью воспользуешься, дело твое. И не наше дело судить людей. Не наше!

— Все, все, командир, сдаюсь, - пробормотала Иволга, - вы, как всегда, правы.

— Давайте лучше споем чего-нибудь, - предложил Венис. Он сидел рядом с Сириэлой, время от времени обсуждая с ней медицинские проблемы. Кажется, они уже договорились, что Венис продолжит образование. На корабле еще договорились. Сириэла протянула своему ученику гитару.

Тонкие длинные пальцы Вениса пробежали по ладам, выпуская мелодию, как птицу из клетки. Все запели. На пять или шесть голосов - женских, мужских - звучала старая, времен Третьей сагонской войны, квиринская песня.

Потом Венис передал гитару Иволге.

— Я новый перевод сделала с терранского, - сказала она, - может, вам понравится…

*Б.Окуджава.