Колониальные войны. Случайная переменная.

– К такому не подготовишься,– ответила та, не оглядываясь.– Это надо увидеть.

Едва преодолев каменную гряду, Бо застыл в изумлении, не в силах сделать следующий шаг. Рядом с ним, парализованный зрелищем, замер Димитро. Татьяна, остановившись у каменного исполина на краю леса, повернулась к попутчикам и с торжеством наблюдала за их реакцией.

Долина, окутанная молочно-бледным туманом, лежала до края горизонта.

То, что показалось сначала туманом, было больше похоже на матовое стекло, за которым прятались причудливые тени. Стоило им приблизиться к стеклу, как они становились отчетливыми, но едва удаляясь, снова размывались. И этих теней были тысячи! Некоторые застыли неподвижно, лишь медленно мерцая, проявляясь и исчезая. Но были и те, которые двигались.

Долина Теней была призрачным миром, огромным и заполненным странными созданиями. Глаза резало странное несоответствие: бурая пыль, которая ровным ковром покрывала поверхность, была отчетливо различима и уходила бескрайней пустыней к самому горизонту, а мир теней висел над ней, нисколько не затрудняя обзор. Как будто совместились две картинки – реальная, доступная глазу, и призрачная, которая существовала даже не рядом с ней, а параллельно.

Совсем близко вдоль леса прошла тень, удивительно похожая на медведя Серой. Но движение ее не было ровным. Бо, словно, смотрел через многогранный кристалл, который ломал изображение, заставляя силуэт медведя раскладываться на неровные проекции – тень разрасталась, раскладывалась на несколько, и снова собиралась в отчетливый образ.

Он зажмурился и помотал головой, чувствуя напряжение в глазах, подобное тому, которое возникает, когда смотришь через линзы со смещенным фокусом – изображение отчетливое, но глаз не может его рассмотреть. Иногда по долине прокатывалась едва различимая рябь, заставляя тени всколыхнуться и померкнуть. И тогда из долины следом приходил глухой звук, задерживаясь на несколько мгновений, как гром после грозы. Звук был настолько глухим, что оставался за пределами слуха, и Бо не слышал его, а скорее ощущал кончиками пальцев, вздрагивающими волосками на коже и сжимающимися от ужаса внутренностями.

Ощущение ужаса от того, что открылось взору, было настоящим и осязаемым. Бо снова закрыл глаза, пытаясь побороть нарастающее в сознании томление. Дежавю… Он был уверен, что видел это раньше. Он когда-то знал, что это… не сомневался в том, что Долина Теней реальна, намного больше, чем то, что открыто взору, и намного важнее, чем все, что он может себе вообразить.

Димитро попытался неуклюже присесть на склоне, чтобы удержать под ногами ускользающую почву, но в сопровождении шуршащих камешков покатился к подножью гряды. Он так и остался неподвижным, уткнувшись лицом в гальку, но Бо не стал на него отвлекаться – не имело значения, одолел ли его очередной приступ сна, или ему просто надо было время, чтобы принять увиденное. Бо и самому требовались усилия, чтобы осознать реальность зрелища.

Он осторожно спустился, сосредотачиваясь на каждом шаге, словно шел не по наклонной поверхности каменной плиты, а натянутому над пропастью тросу, который вздрагивал при каждом его шаге.

Татьяна не сводила с него своих больших смеющихся желтых глаз:

– Мои поздравления,– услышал Бо откуда-то из бездны ее низкий голос.– Самая достойная реакция, которую видела… Обычно бегут в панике или валятся, как твой дружок, без сознания.

– Что это?– выдохнул он.

– Долина Теней,– ее голос стал ближе и отчетливее.– Все, что видишь реально.

– Ты не чувствуешь… страха?– спросил он, собравшись с мыслями.

– Я здесь живу. И очень давно. Практически одна.

Татьяна встала прямо перед ним, стараясь заслонить долину и забрать внимание на себя.

– Я нравлюсь мужчинам, но они меня сторонятся так же, как и этого места. Вы первые люди за последние семь лет, которые здесь появились,– она не сводила с него глаз, хотя Бо с трудом понимал, что она ему говорит, и зачем.– Если бы не отец, меня бы здесь тоже не было. Но кто-то должен добывать ему провиант, охотится, заряжать батареи… Дело даже не в этом: он сошел бы с ума здесь без меня. Бредит этим местом… Он мне постоянно что-то рассказывает о своих наблюдениях и открытиях… Но я его не слушаю. Это невыносимо…

Она подняла руку к его лицу и легонько, но настойчиво повернула к себе, пытаясь словить его потерянный в перспективе взгляд своими желтыми глазами:

– Мне все это не надо… Я разрываюсь между ним, и тем, что хочу сама… Я не знаю, люблю я его или уже ненавижу. Но это место не для людей… Уж точно не для меня! Понимаешь?

Татьяна смотрела на Бо с отчаянием, а он, отвлекшись на ее сосредоточенное лицо, не мог вспомнить ни единого сказанного ей слова.

– Люди здесь уже давно не появляются,– произнес он, повторяя то ли свои, то ли ее мысли.– Боятся этого места.

– Это точно,– Татьяна разочарованно отвела взгляд.– А после того, как стал появляться Черный охотник, они даже в Каменный лес больше не суются. Залезли в свои пещеры Древнего леса и делают вид, что Долины Теней нет, и все это бредни моего отца… Только детей пугают сказками.

– Черный охотник?– встрепенулся Бо.

– Да,– Татьяна оглянулась на туманную бледность долины, всматриваясь во что-то, доступное только ей.– Многие тени похожи на местных обитателей. Но есть и совсем иные. Иногда появляется силуэт с четырьмя конечностями, похожий на человека, с посохом в руках. Остальные тени не реагируют… не замечают нас. Но эта тень другая. Если ей помахать, она помашет в ответ. И она единственная выходит из долины. До Тяжелого леса не доходит, но в Каменном лесу ее встретить можно. Бывает, увяжется за тобой и идет следом. Честно говоря, даже мне жутковато…

– Это какая-то третья форма жизни на планете?– подал голос Димитро. Он сидел спиной к Долине Теней, глядя перед собой потерянным взглядом.– Углеродная жизнь, кремниевая… и еще какая-то. Плазмоиды, может?

– Не знаю, о чем ты,– пожала плечами девушка.– Отец говорит, что скоро они выйдут, и тогда все встанет на места. Сейчас это похоже на экран: мы смотрим на них, а они смотрят на нас. Наверное, он прав. Раньше тени были едва различимы, а бывали дни, когда кроме пыли и дымки над ней не было ничего. Тени проявлялись изредка и ненадолго. А сейчас они видны даже ночью.

Бо неожиданно поднял камень и бросил его в сторону трехногой тени, которая напоминала невысокую башню и стояла совсем близко к краю леса. Она лишь изредка вздрагивала и колыхалась, как от дуновения ветра. Камень пролетел сквозь призрак и, подняв облако бурой пыли, застыл неподвижно.

– Можешь ходить сквозь них, и ничего не будет,– Таня с восторгом посмотрела на отважного экспериментатора.– Отец подолгу бродит среди них. Иногда забирается в такую даль, что, боюсь, однажды дорогу назад не найдет.

– А где станция?– Бо выглядел уверенным и спокойным: от первого впечатления у него и следов не осталось.

Таня показала рукой вдоль кромки Каменного леса, чья граница с бурой пылью долины была очерчена настолько ровно, что казалась искусственной: ни одна пылинка не легла на цветной гравий, и ни один камешек не выступал в пыль за этот край.

– Чтобы увидеть отсюда, придется выйти из леса,– девушка загадочно улыбнулась и, сделав несколько шагов, вышла на пыльную поверхность Долины Теней.

Она посмотрела куда-то вдоль леса и неожиданно вздрогнула. Ее лицо изменилось, а тело напряглось – она явно приготовилась сорваться с места.

– Что ты увидела?– Бо, ощущая дрожь, выскочил из Каменного леса и проследил за взглядом девушки.

Татьяна не ответила и бросилась бежать, поднимая столбы пыли.

Сначала Бо увидел станцию, а потом то, что заставило девушку бежать к ней, не разбирая дороги.

Станция представляла собой не больше десятка угловатых одноэтажных сооружений со сборными боксами, которые использовались на непригодных для жизни планетах: шлюзы, воздухозаборники, глухие герметичные окна. Станция выглядела заброшенной и ютилась на невысоком холме, который выступал из стены Каменного леса на целый километр в Долину Теней и возвышался над ее туманами, как мол над водами океана.

На взлетной площадке среди обветшалых зданий возвышался корпус десантного коптера, новенький, сверкающий краской на бортах, с хорошо различимой эмблемой Кэйко. Бо выругался, провожая взглядом бегущую к станции девушку:

– Постой, дура,– крикнул он, даже не надеясь на то, что она его послушает.

Бо подбежал к Димитро, который уже лежал лицом вверх и спокойно сопел в глубоком сне. Он отстегнул от его пояса разрядник и подложил под голову свой рюкзак:

– Отличный момент выбрал,– буркнул он себе под нос.– Это ты умеешь. Никуда не уходи…

Глава Четвертая.

Бо медленно двигался по самому краю Каменного леса, скрываясь в его зарослях.

Браслет камуфляжа был настроен на предельные режимы, но оптической защиты он обеспечить не мог, как не мог заглушить и звуки шагов. Единственное, в чем Бо был уверен – электроника и сканеры военных его не отследят.

Он осторожно ступал по предательскому щебню, стараясь производить как можно меньше шума, и напряженно всматривался в неподвижность леса. Если он не ошибался, то гости станции были профессионалами, и должны были выставить стрелка с оптикой. Бо искал идеальное укрытие для снайпера – защищенное место, откуда просматривается вся территория станции.

Он искал место, которое выбрал бы сам, и уже подошел совсем близко к станции, прежде чем увидел идеальный каменный козырек. Он был не только достаточно высоким, позволяя просматривать территорию, но и труднодоступным: подобраться к снайперу по отвесным уступам незамеченным было практически невозможно. А Бо был специалистом по невозможному.

Ему потребовалась четверть часа, чтобы решить тактическую задачу и бесшумно прокрасться за спину снайпера, которую защищала надежная, как тому казалось, отвесная стена. Мельком выглянув из-за уступа, Бо испытал торжество – закованный в панцирь боевого скафандра перед стойкой с оптикой сидел тот, кого он искал.

Бо действовал быстро и уверенно, доверившись натренированным рефлексам. Он использовал тонкий стилет, который под правильным углом легко пронзал крепления бронированных пластин, и умело вонзил его в шею снайпера. Удар был коварный, рассчитанный на то, чтобы мгновенно парализовать жертву, но оставить ее на время в живых. Последнее было важным, потому что тактический шлем в случае гибели члена команды оповещал остальных бойцов, а Бо еще предстояло незамеченным проникнуть на станцию.

Он перевернул упавшее тело стрелка лицом вверх и отпрянул от неожиданности. На плече поверженного противника красовался шеврон с изображением золотого черепа, символа легиона. Это были не просто профессионалы – это была элита корпоративных силовиков. Когда-то такой череп украшал и его китель. Бо открыл маску шлема и заглянул в искаженное болью лицо врага: нет, он его не знал, но чувство тоски защемило в груди.

– Что вы здесь забыли?– еле слышно прошептал он, проверяя трофейную амуницию.

В голове роились мысли о рыжей девушке, которая уже, наверняка, попала в неприятности, и расторопности Кэйко, которая едва выбравшись из корабля, протянула свои щупальца к этому заброшенному месту, опередив его на один шаг. Бо старался не отвлекаться на свои тревоги: у него не было ни единой лишней минуты на раздумья и сомнения. Сейчас было достаточно понимания того, что он на верном пути, если корпорация первым делом отправила легионеров в это неприметное место.

Бо забрал пистолет с глушителем с пояса снайпера и сбросил его заводские установки. Оружие было именным, и воспользоваться им мог только владелец. Ничего сложного в том, чтобы авторизовать оружие для себя, не было, но во время драки, когда все решают мгновения, враг им уже не воспользуется. Бо быстро пополнил свою амуницию полезными трофеями и прильнул к окуляру буссоли.

Стандартный десантный коптер вмещал девять человек, включая пилота и оператора-стрелка. По протоколу последние двое никогда не отходили от машины, готовые в любой момент принять отход группы или поддержать ее огнем тяжелых турелей. Сейчас эта парочка расслабленно болтала у раскрытого настежь коптера, хотя протокол требовал, чтобы пилот оставался в запертой кабине до конца. Их беспечность означала только одно – они выполнили свою миссию и были уверены, что контролируют территорию полностью.

С дисциплиной в легионе всегда были сложности – слишком хорошие бойцы, слишком уверенные в себе. Если бы сейчас они следовали протоколу, у Бо не осталось бы ни единого шанса на успех. А ведь обычные военные ни за что не решились бы нарушить устав, и их пилот продолжал бы сидеть в бронированной кабине коптера, недоступный и неуязвимый.

Бо поводил объективом буссоли по пустынному поселку, но никаких следов Татьяны и остальных легионеров не нашел. Единственным сооружением, которое выглядело еще целым, была сама обсерватория со сломанными антеннами над ее крышей. В отличие от других затертых временем коробок и ангаров, ее шлюз выглядел рабочим. За вычетом снайпера, который лежал у его ног, и парочки, дежуривших у коптера, внутри станции находились еще шестеро легионеров.

Если бы это были обычные военные, Бо, не раздумывая, воспользовался бы снайперской винтовкой и полученным преимуществом. Но шестеро бойцов, которые немногим уступали ему в подготовке, не оставят ему шансов. Он оттолкнул ногой ствол плазменной винтовки и проверил обойму пистолета с глушителем – беспечность охранников коптера открыла для него хорошую возможность, которую нельзя было игнорировать.

Бо сорвал шеврон легиона с умирающего снайпера и заменил им эмблему колонии на своем комбинезоне. Он спустился с каменного козырька и бесшумно двинулся к строениям станции. Бо был поглощен предстоящей схваткой, заняв ее просчетом все мысли, и старательно уклонялся от ядовитого сомнения, которое гложило его. И дело было не в том, что он выбирал не лучшую тактику, а самую безопасную для девушки, чтобы увеличить ее шансы на выживание. Подвох его сомнений заключался в том, что ему вовсе не нужна была эта драка: в таком риске не было никакого резона, кроме единственного – спасти опрометчивую рыжую бестию.

Бо подошел к углу ангара и на мгновение выглянул из-за него. Ракурс оказался неудачным: пилот загораживал второго бойца, и достать вторую цель было сложнее. Бо терпеливо и беззвучно обошел ангар с другой стороны и, едва выглянув, из укрытия действовал молниеносно и без промедления. Первые выстрелы он сделал прицельно, но не перестал расстреливать обойму в упавших бойцов даже пока бежал к ним.

Коптер был боевой машиной, которая умела сражаться самостоятельно. Едва раздались первые выстрелы, он сам закрыл распахнутые двери и выставил из-под брюха турели пулеметов. У Бо было всего несколько секунд на эту схватку, но он умело использовал каждое мгновение, и ухватился за ручку дверцы пилота прежде, чем пулеметная очередь разорвала его в клочья.

Палец коснулся незаметного острого заусенца на ручке, и капля его крови попала в анализатор. Коптер щелкнул замками и впустил нового хозяина в кабину: доступ крови, привилегия избранных, обладал исчерпывающей властью над всем, что служило Кэйко.

Бо торопился с настройкой систем вооружения коптера: легионеры, оставшиеся в обсерватории, уже получили сигнал тревоги и могли появиться из шлюза в любую секунду. Бедой всех гражданских объектов была экономия затрат, и обсерватория имела единственный вход, превратив это здание в западню для тех, кто в нем укрылся.

Бо едва успел подчинить себе турели коптера и обнулить протоколы, исключающие распознавание своих при захвате цели, когда плита шлюза скользнула в сторону, и трое легионеров выпрыгнули на площадь поселка. Они действовали четко и слаженно, но никак не ожидали, что огневая мощь коптера, на которую они рассчитывали, обернется против них. И тем более они не были быстрее пули.

За несколько секунд турели разрядили тысячу крупнокалиберных пуль, которые растерзали тела бойцов, откалывая куски брони и отрывая конечности. Стена обсерватории вокруг проема шлюза была запачкана кровью в радиусе нескольких метров. Бо выждал почти минуту, прежде чем сдвинуться с места: если в обсерватории было шесть легионеров, на сигнал тревоги должны были выдвинуться минимум четверо.

Он перебрался из кабины в салон коптера и отодвинул стенку арсенала: глаза разбежались от многообразия знакомых игрушек, а рука машинально потянулась к штурмовой винтовке. Бо на секунду задумался и, проклиная себя, ограничился тем, что перезарядил пистолет и прихватил пару шумовых гранат. Штурмовая винтовка была эффективным оружием в бою, но мало годилась в ситуации, когда кого-то хотелось спасти.

Он подошел к шлюзу уверенно и без суеты. Те, кто остался внутри, теперь сами не высунутся: будут защищаться от неизвестного врага. Когда осталось только сделать шаг, чтобы пересечь проем шлюза, Бо резко выхватил свето-шумовую гранату и бросил ее в пустую комнату, отпрянув в сторону. Полыхнула вспышка, отгремел оглушающий взрыв, и он вскочил в тесную клетушку шлюза, расстреливая закрытый угол возле дверной плиты…

Только в этот момент он осознал, почему это сделал. Броня снайпера имела керамическое покрытие, которое используется для оптической маскировки… Из шлюза вышли трое бойцов, хотя он ждал четверых... В конструкции шлюза дверь открывала не все помещение, оставляя один глухой угол, в котором можно было укрыться от пулемета…

Бо доверял интуиции больше, чем собственному опыту и самым изощренным технологиям, и в подтверждение этому он услышал грохот падающего тела. Технология оптической маскировки была безупречной: простреленный и истекающий кровью легионер так и не проявился, оставаясь невидимым. Только отделившаяся от скафандра кровь растекалась лужей, словно сочилась прямо из пола.

Технология была вызывающе дорогой и такими скафандрами оснащали далеко не всех. Но был у нее и другой недостаток: ресурсоемкость – она съедала без остатка аккумулятор скафандра за десять минут. Бо улыбнулся. Можно было подождать, пока сядут аккумуляторы парней, которые сейчас держат под прицелом внутреннюю дверь и, без сомнения, тоже включили режим невидимости, но Бо был настоящим творцом в своем ремесле и видел возможности, недоступные обычным тренированным убийцам.

Ба нащупал тело невидимого легионера и поднял его перед собой как щит. Он включил яркий свет в шлюзе, и вдавил кнопку коммутатора у внутренней двери:

– Вхожу!– бодро выкрикнул он.– Не стреляйте!

Не дав опомниться тем, кто услышал его слова внутри обсерватории, он толкнул замок шлюза и встал в полный рост перед открывающейся внутренней дверью. В помещении царил полумрак, и Бо сделал небольшой шаг вперед, чтобы свет шлюза не мешал глазам привыкнуть к тусклому освещению широкого зала обсерватории. Ему приходилось двигаться аккуратно, чтобы не выдать свой невидимый щит, а руке, которая обнимала пустоту, придавать естественное положение. А еще он рассчитывал на то, что держащие его под прицелом целят в сердце, как раз туда, где он поместил шеврон легиона.

– Они снаружи!– выкрикнул он.– Надо шевелиться! Времени нет!

– Бо?– услышал он знакомый голос из далекого прошлого.– Какого черта ты здесь делаешь?

Он выстрелил на голос дважды, но прежде чем невидимое тело с грохотом повалилось на пол, почувствовал резкие толчки, которые приняло на себя мертвое тело его невидимого щита. Стреляли из бесшумного оружия, но вспышку выстрела никакой камуфляж не спрячет – Бо мгновенно отреагировал, расстреляв в упор второго невидимку.

Он отбросил свой бесполезный теперь щит и ударил кулаком по двери шлюза, погрузившись в полумрак заброшенной обсерватории.

Внутреннее убранство помещения хранило на себе сразу два свидетельства: следы рукоприкладства вандалов, которые уничтожили все, что можно было уничтожить, и заботливую руку нового обитателя, который пытался возвратить это место к жизни. Раскуроченные панели стен соседствовали с прибранным скатертью столиком, а поверх сожженных осветительных панелей была проложена грубая проводка для подвешенных к ним тусклых ламп.

Бо не был романтиком, который умеет негодовать из-за утраченных ценностей или умиляться бытовому уюту. Единственное, что он отметил, прежде чем подойти к стулу со связанной Татьяной, были рисунки теней из долины, покрывавшие росписью все стены.

Он наклонился к девушке, отвязывая ей руки, смотанные проволокой за спиной, и поморщился от резкой вони, которая дыхнула ему в лицо из обожженного на ее животе комбинезона.

– Ты ранена,– выдохнул он.

Освободившаяся девушка тяжело встала и, морщась от боли, перебралась к потертой кушетке поблизости:

– Встретил своих старых друзей?– Татьяна попыталась укоризненно улыбнуться, но боль не позволила ей овладеть мимикой.

– Я посмотрю!– Бо попытался ножом распороть ее комбинезон возле раны, но девушка твердо ухватила его за руку.

– У себя посмотри,– зашипела она с гневом.

– Воняет, как настоящая проблема,– Бо легко отвел ее руку в сторону и разрезал ткань.– А выглядит еще хуже…

Почерневшая рана в центре живота была обширной, площадью в две ладони, с сожженными воспалившимися краями. А в ее центре был обугленный провал, в который можно было просунуть кулак. Но омерзительней самой раны был жженый смрад, который она расточала.

– Разрядник малой мощности,– отпрянул Бо.– Стреляли, чтобы ранить, а не убить. Кишечник частично сгорел. С этой раной ты не отлежишься: придется протезировать часть внутренних органов.

– Отстань, добрый доктор,– девушка протянула руку в сторону ближайшего стола.– Подай мой рюкзак.

Бо какое-то время наблюдал, как девушка извлекла из своих закромов металлическую банку с дурно пахнущей массой, и стала медленно ее втирать в рану, начиная с воспаленных краев. Она только морщилась и сжимала зубы, но боль, которую, Бо точно знал, это ей причиняло, она не показывала.

– Снадобье от блевуна тебе не поможет,– покачал он головой и вынул из внутреннего кармана ампулу с инъекцией.

– Что это?– запротестовала она, когда Бо сломал предохранитель иглы.

– Тоже какая-то дрянь,– пожал он плечами.– Но она исключит заражение внутренних органов и замедлит воспалительные процессы. Это даст тебе отсрочку часов на шестьдесят. За это время тебе надо попасть в операционную.

– А ты уверен, что мне нужна эта отсрочка?– она сощурила глаза, глядя на него, и когда он попытался вколоть инъекцию, с силой схватила его руку.

– Мне нужна,– неожиданно для себя признался Бо, почувствовав, как в ответ ослабела ее хватка.– Что с твоим отцом?

– Пластиковый мешок на столе у шлюза,– дрогнувшим голосом ответила девушка и откинула голову, почувствовав болезненный укол.– Они здесь были весь день, с рассвета. Отец был уже мертв, когда я тут появилась.

– Чего хотели от тебя?– Бо перебирал номерные ампулы из своих запасов, раскладывая их на две кучки: те, которые подходили случаю, и бесполезные.

– Разговор не сложился,– с усилием улыбнулась Татьяна.– Только познакомились, как ворвался какой-то сумасшедший и всех перестрелял. Спрашивали контакты отца в городе.

– А у него есть контакты?– Бо замер, всматриваясь в бледное лицо девушки.

– Есть еще один помешанный,– она тяжело закашлялась.– Был когда-то редактором еженедельника кампуса. Бесил отца Адера своими псевдонаучными статьями по астрофизике. Потом угодил в тюрьму за совращение малолетних. Кричал на каждом углу, что его администрация президента преследует… Берта к его заключению приложила руку.

– Что это были за статьи?– напрягся Бо.– И причем твой отец к этому?

– Я даже имени его не помню,– отмахнулась Татьяна.– Но в последние годы у них была тайная переписка. Они какую-то теорию вместе разрабатывали.

– Что значит тайная переписка? Это как?

– У заключенных нет навигаторов и связи. Они шифровали письма и пересылали не напрямую друг другу, а через какого-то охранника в тюрьме. Гильгеш, кажется, зовут. Этот Гильгеш повернутый на ребусах и шифровании. Тоже в еженедельнике публиковался.

Бо нахмурился, складывая несложный ребус: если между Гауссом и его другом по переписке из тюрьмы стоял посредник, оставался призрачный шанс, что корпорация просто физически еще не успела до него добраться, тем более, когда часть переписки проходила вне контролируемых кораблем средств связи. Но больше его увлекало то, что этот след указывал на астрофизиков – то, что обнаружил Горди, когда проверил статистику корабля. Что бы не скрывала Кэйко, это точно находилось за пределами Серой.

Бо вскочил и направил пистолет на открывшуюся дверь шлюза:

– Димитро!– закричал он.– Тебя стучать не учили? Там коммутатор есть для таких случаев!

– Что здесь произошло?– парень выглядел напуганным.– Снаружи столько тел. Я уже подумал, что и вы... Война началась? Здесь уже прошло сражение?

– Здесь прошел твой друг, которому ты жизнь хочешь доверить,– если бы не ранение, голос Татьяны прозвучал бы намного ироничнее.

– Что с тобой?– Димитро заметил располосованный комбинезон девушки и порывисто двинулся к кушетке, но споткнулся о невидимое тело легионера и покатился на пол.– А это что за чертовщина?

Он что-то причитал, пытаясь ощупать препятствие.

– Нам пора,– Бо встряхнул парня, помогая ему подняться.– Оставь ей всю воду и продовольствие, которые у тебя есть.

– О чем ты говоришь?– изумился Димитро.– Она ранена… Как мы ее можем оставить здесь?

– С водой и продовольствием,– повысил на него голос Бо.– Мы только теряем время.

Парень резко освободился от руки, которая его удерживала:

– Ты меня удивляешь!– с гневом выпалил Димитро, сверкнув глазами.– Как тебе в голову могло такое прийти? Я ее не оставлю в таком состоянии.

– А что ты будешь делать?– рассвирепел Бо, едва сдерживаясь, чтобы не ударить зарвавшегося простака.– Будешь держать ее за руку? Говорить бодрые слова? Подавать воду и выносить за ней горшок?

Парень оглянулся на девушку, которая тоже была растеряна.

– Через три дня, максимум через четыре, она умрет,– Бо говорил жестко, наседая на Димитро, словно вымещал на нем накопившееся раздражение.– Ей нужен не деревенский костоправ, а настоящая операционная и медицинское оборудование, которое умеет выращивать ткани и протезировать внутренние органы. Такое есть только у Кэйко. И что ты предлагаешь, умник?

– Ей нужен уход,– выдохнул тот.– Я останусь, пока ты найдешь помощь.

– Ей нужен шанс выжить,– понизил голос Бо.– И она справится здесь без тебя. А я нет. Помнишь о нашей сонливости?

– Но мы можем ее доставить в городскую больницу,– расправил плечи Димитро.

– Очнись, парень! Кэйко хозяйничает в колонии,– Бо начинал терять терпение.– Я не знаю, где мы сможем найти помощь. Я даже не знаю, сможем ли мы ее вообще найти. Но здесь мы ее не дождемся. Война началась. Уверен, Поселок Отшельников превратился в пепел, Вольницей уже командует офицер корпорации, а в городе Кэйко устанавливает свою власть. Даже если она переживет дорогу, ты привезешь ее к тем, кто ее подстрелил.

За спиной Димитро послышался шелест, и, вспыхнув тусклыми молниями, на пороге шлюза проявилось окровавленное тело в боевом скафандре. Оптический камуфляж отключился эффектно, создав спецэффект из фантастической пьесы с явлением чужака из глубин преисподней. Парень присел от неожиданности, и даже девушка, видевшая, как включали маскировку легионеры, вздрогнула.

– Это призраки Кэйко,– злорадно улыбнулся Бо.– Послушай парень. Мы на войне. И тебе надо уяснить о ней только одну простую вещь. Человеческая жизнь больше не стоит ничего. Она и раньше ничего не стоила, а теперь лишь разменная монета. За сегодняшний день, я думаю, на Серой умерло людей больше, чем за весь прошлый год. А в ближайшие дни умрет больше, чем за всю ее историю. И если ты хочешь здесь кого-то спасти, научись выживать сам.

– Надо хотя бы перенести ее в хижину,– начал Димитро.

– Хватит!– Бо толкнул парня к столу.– Собери ей воду и продукты, пока я вытащу тела наружу.

– Но солдаты сюда опять заявятся!– не унимался тот.– Они, наверное, вызвали подмогу…

– Никто здесь не появится! Это не военные,– Бо обернулся к девушке, которая безмолвно, но с интересом за ними наблюдала.– Это были легионеры. Элита, козыри, которые корпорация вынимает из рукава по особым случаям. Они до трех не считают и не зовут на помощь. Они и есть помощь. Если не справляются, просто исчезают, и о них забывают. Военные ничего не знают об этой группе, и о том, что здесь кто-то был. А те, кто знает, уже получили, что хотели. В любом случае, прятаться от них в хижине бессмысленно. Захотят найти – из любой щели достанут. Все что мы сейчас можем, так это опередить их. Это место лучшее укрытие из возможных.

Снова раздался шелест, и Бо подошел к проявившемуся телу легионера. Он открыл простреленное забрало шлема и заглянул в лицо мертвеца.

– Кто ты такой?– тихо спросила девушка.

– Я тот, кто тренировал этого парня,– ответил Бо, не задумываясь.– Смотри-ка, до майора дослужился. А особых надежд не подавал. Я ему всегда говорил, побеждает не тот, кто быстрее бегает или лучше стреляет, а тот, кто действует без промедления и сомнений. Он этого так и не понял.

Он подошел к кушетке и протянул девушке несколько отобранных ампул с инъекциями:

– Я вернусь в любом случае, если буду жив,– уверенно произнес он.– Это обезболивающие. Сильные. Не расходуй напрасно. А эта ампула, с красным наконечником… Запомни. Последняя. На случай, если не сможешь больше ждать.

Татьяна игриво сверкнула глазами:

– Никогда не думала, что скажу это такому мерзавцу, как ты,– она поморщилась от приступа боли.– Но я буду тебя ждать…

Димитро угрюмо и с укором наблюдал за их прощанием, держа в охапке продуктовые пакеты и бутылки с водой.

– Сложи возле кушетки,– Бо отвел глаза от его взгляда.– И вытащи мертвецов наружу, пока я похороню в долине с тенями ее отца…

Бо вышел из обсерватории, не прощаясь. Когда он вернулся на станцию спустя полчаса, стряхивая с себя бурую пыль, Димитро ждал его у коптера.

– Это неправильно,– с вызовом произнес он.– То, что ты там говорил… Так нельзя.

– Это тебе нельзя,– поморщился Бо.– Мне можно. У нас нет времени на эти сопли. До заката осталось два часа, а до города две сотни километров напрямик, через непроходимые болота.

– Ты собираешься лететь на этом?– округлил глаза парень, повернувшись к коптеру.

– Слишком заметный,– покачал головой Бо.– Его двигатели любой спутник отследит. Есть кое-что получше.

Он открыл грузовой люк коптера и выдвинул ферму с закрепленным на нем компактным байком, который представлял собой пару генераторов магнитного поля, сцепленных под продолговатым сиденьем на двоих. Бо воткнул зарядный кабель в стартовый аккумулятор:

– Пока батарея заряжается, запомни несколько важных вещей, которые я тебе скажу, и постарайся о них не распространяться, пока я жив и здоров.

– Зачем?– Димитро насторожился.

– Мне некуда это записать,– улыбнулся Бо.– Итак, Империи за бесценок досталась планета на задворках галактики, которая втрое дальше самой отдаленной планеты. Империя отправила в долгое путешествие миссию астрономов, которые за полгода нашли здесь что-то такое, что заставило их сорваться и вернуться назад впопыхах. И теперь Империя выставила планету на продажу по цене, которую не смогла принять ни одна корпорация. Но она получила свою цену, стравив две корпорации в споре за эту планету. Сейчас прав на планету нет ни у кого. Спором, по сути, является война колоний. Если победитель в войне не нарушит правила, которых мы не знаем, ему достанется планета. А если оплошает, то Империя может забрать планету назад и присвоить полученные деньги.

– Погоди,– замотал головой Димитро.– Откуда ты все это взял? Эта планета спорная?

– Я разговаривал с юристом, пока ты вздыхал по Альжбете,– Бо предупредительно поднял в воздух указательный палец.– Тебе надо это запомнить, а не обсуждать. Первый вопрос, на который, мы должны ответить: что нашли здесь астрономы, да еще так быстро? Это должна быть невероятная ценность. Есть два варианта. Ценность может быть за пределами планеты, и это объясняет то, что нашли ее астрономы. Или она где-то на планете, но мы ее не понимаем. В пользу первого варианта то, что за тридцать лет колонисты ничего ценного не нашли. В пользу второго то, что схватка идет за планету, а значит, и ценность должна быть здесь. Но астрономы, пусть и случайно, открыли ее быстро. Какая-то неувязочка…

Бо сделал несколько шагов вдоль коптера, наморщив лоб:

– Мы упускаем что-то очевидное… Ладно, не суть,– он махнул рукой.– Второй вопрос заключается в том, как мы можем разгадать тайну сокровищ Серой. Кэйко старательно оберегает эту тайну. Мы знаем, что в составе колонистов нет ни единого астронома, даже любителя. Значит подсказки прямо над нами, в звездном небе. Администрация свободной колонии гноит в тюрьме единственного доморощенного астронома. Тоже не случайность. Но вероятнее всего, в небе мы найдем подсказку, а сокровище зарыто все-таки на этой планете. А отсюда третий вопрос...

– Странный вывод,– покачал головой парень.– Подсказка в небе, а сокровище на Серой. Это из чего следует?

– Ты должен запоминать, а не рассуждать!– застонал Бо.– Я же тебе говорил в первом вопросе об этом. Планета спорная: за нее сражаются. За пределами атмосферы космос, а по корпоративному праву, он ничей. Они бы сюда флот пригнали, и все решилось бы быстро. База на планете им для этого не нужна.

Димитро активно закивал головой, признавая справедливость аргумента.

– Не перебивай меня,– Бо сделал несколько кругов вокруг парня, пребывая в задумчивости.– Все это понимают местные… Потому и третий вопрос, что они знают? Я думаю, что кто-то мог докопаться до ответов. И Кэйко не случайно поторопилась расправиться с отцом Татьяны. А на очереди стоит и его соавтор из тюрьмы. Альжбета знает больше, чем нам говорит. Она не случайно нас отправила к охотникам. И она мне соврала, сказав, что ничего не знает о загадке бактерии Нова, которая берет вещество из ниоткуда. Со слов Татьяны, ее отец это открытие описал еще лет двадцать назад… А потом сбежал оттуда… Они все чего-то не договаривают…

Он остановился и долго смотрел в глаза Димитро:

– Значит, им есть что скрывать… Отсюда четвертый вопрос: что не так с этой планетой? Вдумайся, сколько в ней накопилось странного. Большинство планет – это голый камень, из которого выковыривают руду, даже атмосфера не всегда есть. Там люди от тоски дохнут. А тут: два солнца крутятся, жизнь бьет ключом, причем углеродная и кремниевая разом, в Долине Теней призраки толпами ходят, руками машут, под поверхностью на километры вглубь тянутся пещеры Древнего леса, какая-то бактерия из ничего материю достает… бактерия безмозглая… И это только то, что видно невооруженным взглядом. У этого многообразия должно быть что-то общее…

– Может, бактерия?– пожал плечами Димитро.– Корпорациям зверушка, которая умеет ресурсы из ничего создавать, очень бы пригодилась.

– Соображаешь,– кивнул Бо.– Я уже думал об этом. Но бактерия у корпораций уже есть. Образцы флоры и фауны астрономы привезли в Империю. Не говоря уже про наши желтые глаза, посмотри, каких чудиков Ивера из своих колонистов сделала. Они их ДНК до каждого гена уже раскрутили – все, что можно и нельзя, они из них выжали. То, зачем они охотятся, привязано к этой планете.

Байк протяжно загудел, оповещая о полной зарядке аккумуляторов. Бо задумчиво на него посмотрел:

– И последний вопрос, как выжить в войне корпораций… Кэйко смухлевала, когда притащила сюда не просто огромную армию, а собрала лучшее, что у нее было. Она отправила с билетом в один конец даже легионеров. Чтобы ты знал, их не так много, а подготовка и содержание каждого обходится Кэйко дороже, чем сотня старших офицеров. Ивера тоже понимает размер ставки, но я даже не представляю, каких тузов в рукаве она припрятала. Когда военные машины корпораций сойдутся в схватке… небо упадет на землю…

– Я все запомнил,– кивнул Димитро и выставил перед собой ладонь, загибая пальцы, пока они не сложились в кулак.– Что нашли астрономы? Как разгадать тайну сокровища Серой? Что известно местным? Что не так с планетой? И как выжить? Давай выдвигаться в город, а то нам еще доктора искать…

– Сначала в тюрьму заскочим,– Бо активировал байк и сел на него верхом.– Надо успеть навестить друзей по переписке, которые общались с Гауссом, пока Кэйко не зачистила зацепки.

– А как мы попадем в тюрьму?– Димитро устроился позади, фамильярно обхватив Бо за талию.

– Там специальные поручни есть для рук: меня обнимать не стоит,– поправил его тот.– В тюрьму попасть не проблема… из нее, обычно, выйти сложно.

Он плавно тронул байк с места, постепенно разгоняя его до крейсерской скорости. Полет в полуметре над бурой пылью Долины Теней, через всплывающие из пустоты силуэты призраков, на фоне склонившегося к закату Пыльника, мог впечатлить даже самого закоренелого зануду. Но Бо был поглощен своими мыслями о загадках планеты, и видел перед собой лишь путь, который ему предстояло преодолеть до города.

И не было в этих мыслях даже воспоминания о раненой девушке, которую они оставили за спиной, в заброшенном здании обсерватории.

*****

Бо гнал байк на предельной скорости, и генераторы поля потребляли энергии больше, чем успевали восстанавливать, нещадно разряжая стартовую батарею. Но, оказавшись в центре топких болот, он даже мысли не допускал сбавить скорость.

Между Долиной Теней и низкорослой горной грядой, за которой лежал единственный город некогда свободной колонии, на сотню километров разлеглись болота. У них даже не было названия, а внедренная криокапсулой память ничего не могла рассказать ни об этом месте, ни о его обитателях. А эта была кратчайшая дорога, и единственная, по которой можно было успеть добраться до цели засветло.

Будь у Бо хотя поверхностное представление о том, через что проляжет его путь, он бы отказался от затеи пересечь болота на хлипком байке. Эта местность своими опасностями и зловещими видами могла поспорить с Долиной Теней и Каменным лесом, вместе взятыми, а в многообразии живности не уступала Тяжелому лесу.

Бурый песок долины незаметно сменился такой же бурой грязью, а ее загадочная дымка – хлопьями вонючего тумана. Но во всей красе болота предстали не сразу, стеснительно прячась за горизонтом или под гладью болотной жижи. В отличие от лесов Серой здесь буйствовали травы и привычная по своей природе, но не по форме и цвету, растительность.

Стебли высокой травы стояли порой выше головы, образуя непроходимые заросли, а замшелые бугристые кочки местами образовывали настоящие острова, которые больше напоминали холмы. Бо сторонился любых возвышенностей и плотных зарослей, направляя байк едва различимыми руслами неподвижных рек, и старался держаться над открытой водой. Когда удавалось вырваться на простор болотного озера, он разгонялся до предела, чувствуя на лице ветер.

Атмосфера Серой была сильно разряжена, и ее плотности не хватало, чтобы дать опору крылу. Поэтому на планете не было птиц и летающих насекомых: все, что освоили местные твари – это были затяжные прыжки. Зато в этом искусстве они преуспели. Байк поднимал в воздух целые стаи потревоженных прыгунов, которые разлетались в стороны на десятки метров как ожившие брызги. Была среди них едва различимая мелочь, но иногда с дороги спешили убраться и гады пугающих размеров.

Бо больше беспокоился о тварях, которые не пытались увернуться от байка, а, наоборот, метили в него. Как праща они выстреливали из кустов или выныривали прямо из воды и пулей неслись на перехват. Только невиданная для этих обитателей скорость байка, позволяла Бо оставлять их хищные намерения нереализованными. Но если над поверхностью подпрыгивали все-таки не очень крупные особи, то под ней скрывались настоящие гиганты.

Над мутной водой часто вздымались клубки щупалец или показывались широкие спины хозяев болотных глубин, но Бо оставлял их позади, не давая шанса на близкое знакомство. Он закладывал рисковые виражи, избегая опасных мест, которые безошибочно определял, доверяясь интуиции, и лишь однажды едва не налетел на выросший перед ним из воды живой столб, увенчанный связкой подвижных косичек. Пришлось опасно качнуть байк в сторону, избежав в последний момент столкновения, и столб с шумом ударил о воду совсем близко.

Димитро был безмолвен всю дорогу, крепко сжимая спину Бо, и стал проявляться в движениях, только когда горизонт придвинул невысокую горную гряду на востоке вплотную. Байк неожиданно выскочил на абсолютно ровную водную гладь чистого и глубокого озера, которое упиралось своим противоположным краем в скалистый берег с глубокой расщелиной впадавшей в него реки.

Зуммер байка присвистнул, указав, что нашел источник беспроводного электричества, и индикатор заряда батареи уверенно пополз вверх – они были уже совсем рядом. Бо сбросил скорость, выруливая к руслу реки, и ослабил хватку на рулях управления: одеревеневшие от напряжения пальцы нехотя возвращали гибкость.

Десятки горных рек питали болота своими водами, но Бо не знал, в какую из них сейчас входит. Это и не имело значения: до городских окраин осталось не больше двадцати километров по пологим горным склонам, а все дороги вели в столицу колонии. Пыльник еще держался за небосвод, хотя и залил его красками заката где-то за спиной. Берег отражал его собственной палитрой потускневших цветов, но даже это не могло скрыть чудесного зрелища, которое приковывало взгляд.

Берега поросли настоящими деревьями – не каменными, ни плесневыми, а деревьями с ветвями, листьями и иголками, которые можно было видеть на Земле и большинстве обитаемых планет. Сосны были невысокими, а их стволы изогнулись как в судороге, но это были сосны. Лиственные и хвойные деревья несли на себе следы увечий и уродств, вызванных чужеродной средой, но они, как и колонисты, боролись за жизнь в новом мире.

Бо почувствовал в груди жар тоски по утраченным пейзажам прошлой жизни, теряясь взглядом в высоких берегах каньона, которым шумная река уводила их вглубь гор – он с удовольствием узнавал кустарники и деревья, крепко вцепившиеся корнями голые камни Серой.

Река привела к водопаду, выточившему в скалах чашу идеально круглого озера, один из берегов которого был достаточно пологим, чтобы байк мог по нему взобраться. Плоскодонные лодки и приметная тропа, ведущая вверх, указывали на то, что это был верный путь. Забравшись на склон, байк въехал на широкую улицу поселения в два десятка домов, мало чем отличавшихся от Поселка Отшельников. Пара колонистов застыла с удивлением, провожая взглядом странных гостей.

– До пригорода осталось не больше десяти километров,– бросил Бо через плечо заерзавшему парню.– Главное, успеть до комендантского часа…

Они проехали еще несколько подобных поселений, изредка встречая повозки, запряженные шестилапыми лошадьми, на которых сидели угрюмые и сосредоточенные колонисты. Те торопливо сворачивали на обочину, уступая дорогу, и Бо проносился мимо них, не притормаживая. По мере приближения к городу беженцев становилось заметно больше.

В горах быстро вечереет на всех планетах – не была исключением и Серая. Когда Бо остановил байк на склоне горы, у подножья которой лежал город, ночь уже погрузила долину во тьму. Он смотрел на ярко освещенную фонарями и окнами домов кляксу городских кварталов с трех сторон окруженную горами и разрезанную пополам широкой рекой, которая уходила в глубину долины.

Город был плоским, с невысокими строениями в паутине кривых улиц, и занимал огромную территорию. Но еще более впечатляющим выглядел военный лагерь неподалеку, не уступавший тому в размерах. Ровные улицы расчерчивали клетками скопление походных казарм, а по периметру военные инженеры возводили укрепления и смотровые вышки. Колонны прибывающей военной техники вытянулись огненными змеями, которые ползли от корабля в глубине долины к военному лагерю, а черное небо над ней мерцало огнями роившихся штурмовиков.

Кэйко стягивала к городу свою впечатляющую военную мощь…

– Когда спустимся,– Бо повернулся к Димитро,– не вздумай открывать рот.

Он сорвал с места байк, направляясь к ярко освещенному пятну контрольно-пропускного пункта с неоправданно высокой скоростью, и резко остановился лишь перед блокиратором дороги радом с плоским танком, который ощетинился пушками в направлении столпотворения повозок. Солдаты едва сдерживали наплыв горожан, пытавшихся покинуть город, используя самые доступные и простые методы убеждения, чтобы развернуть колонистов обратно.

– Куда?!– к байку резво подскочил здоровяк в потертых кожаных доспехах с разрядником в руке. Он выглядел по меньшей мере комично рядом с закованными в бронированные панцири пехотинцами.– Ты кто такой?

– А ты кто?– рыкнул на него Бо.– Ты для потехи так вырядился?

Здоровяк заглянул в планшет, закрепленный на предплечье, и вскинул разрядник:

– У него нет пропуска!

Бо выхватил пистолет и направил его в лицо здоровяку, который явно был раньше представителем сил правопорядка свободной колонии, а теперь нес свою бдительную вахту рядом с военной полицией Кэйко. Быстрая смена власти потребовала и быстрой смены верности новым хозяевам. На шум отреагировала пара солдат, подняв стволы своих скорострелов на Бо, но тот не дрогнул и не смутился, продолжая сурово всматриваться в растерянного здоровяка.

– Что за шум?– к ним неторопливо подошел капрал, единственный, на голове которого не было тактического шлема, и прищурил на Бо уставшие глаза. Он быстро пробежал взглядом по приметному оружию с глушителем и на мгновение задержался на шевроне с эмблемой легиона.– Отставить… Вернитесь на место. Что ты забыл в городе? В лагерь ведет другая дорога.

Бо убрал оружие и, когда солдаты отступили, уверенно кивнул капралу:

– Мне нужна тюрьма колонистов,– негромко произнес он.– Знаешь, как к ней добраться?

– Понятие не имею,– ответил военный и махнул рукой одному из солдат, который выключил блокиратор дороги, заставив голубую молнию между столбами погаснуть.– Постой.

Бо, готовый уже проехать блок пост, напрягся и исподлобья посмотрел на подошедшего вплотную капрала. Тот протянул к нему руку и вложил в карман предплечья небольшую пластиковую карточку, которая идеально подходила для этого кармашка по размерам.

– Временный пропуск, на сутки. В расположении части, у своих, возьмешь постоянный,– он отступил на шаг и махнул Бо призывая проезжать.– Повнимательнее с патрулями в городе… Комендантский час через десять минут. Ребята будут сначала реагировать на то, как выглядишь и ведешь себя, а уже потом пропуск сканировать. Так что не зарывайся…

Бо кивнул ему и направил байк вдоль череды повозок к городским кварталам. Невысокие здания плотно жались друг к другу и были похожи как близнецы. Лишь однажды они проехали странный квартал трущоб, куполообразные домики которого напоминали Тяжелый лес, и Бо на мгновение вспомнил Татьяну и рассказ о построенных ее отцом домах.

Он не ошибся, предположив, что тюрьма, как и прочие достопримечательности города, будет располагаться в центре, недалеко от построек администрации. А спутать тюрьму с другими сооружениями практически невозможно.

Они остановились прямо у входа как раз в тот момент, когда над городом завыли сирены, возвещая начало комендантского часа. Бо ворвался в тюрьму без промедления, и Димитро едва успевал за ним.

– Где Гильгеш?!– Бо закричал на опешившего офицера, вставшего из-за стола навстречу.

– Гильгамеш,– поправил тот.– Его забрали на корабль час назад.

За спиной тюремщика голограмма красивой девушки в форме пресс-службы Кэйко бодро начитывала заученный текст, сопровождая его неуместными улыбками:

«…корпорация предупреждает о недопустимости любой формы сопротивления освободительной армии, которая восстанавливает законность и порядок в колонии… Следуйте указаниям уполномоченных офицеров…»

– Мне нужен заключенный, который был раньше редактором еженедельника Кампуса. Срочно!– Бо наседал на тюремщика, не давая ему опомниться.– Знаешь, о ком я говорю?

Офицер насупился и неторопливо вышел из-за стола:

– Только что пришел запрос подготовить его для передачи… на корабль,– он говорил с открытым безразличием, демонстрируя вынужденную покорность.– Вы для этого здесь?

– Да,– Бо не лгал: если связного забрали час назад, то времени совсем не осталось, и конвоиры Кэйко появятся в любую минуту.

«…Поддержите ваших старших офицеров и помогите им устранить последствия заговора корпорации Ивера,– девушка с голограммы изобразила артистический гнев.– Вместе мы сможем противостоять их попытке вторжения…»

Бо шагнул следом за тюремщиком, который открыл дверь в коридор с длинной шеренгой дверей, но в последний момент замер и повернулся к голограмме, на которой симпатичную девушку сменило изображение немолодой женщины. Она была удивительно похожа на Альжбету, но это была другая женщина.

«…Берта Маркович, идейный вдохновитель мятежа,– голос невидимой теперь девушки наполнился глубоким осуждением.– Разоблачена нами, как шпион корпорации Ивера. Это был хорошо организованный заговор врага, целью которого был захват собственности Кэйко и уничтожение наших сотрудников…»

Изображение Берты сменилось несколькими незнакомыми лицами, которых корпорация объявила в розыск за шпионскую деятельность в интересах Иверы. Бо вздрогнул, когда почувствовал на себе удивленный взгляд тюремщика из глубины коридора. Поток пропаганды неожиданным образом дополнил его мысли и помог им сложиться в выбор следующего шага. Он отмахнулся от нахлынувшего нетерпения и поторопился догнать тюремщика, который открыл перед ним дверь в камеру:

– Гонсалес…

Бо вошел в крохотную комнату без окон со спертым воздухом и прямиком направился к кровати, на которой сидел сутулый человек, выглядевший намного старше своих лет. Лысеющая голова, взъерошенная черная борода, из-за которой выглядывали мясистые уши, и потухший взгляд из-под густых бровей – он выглядел отталкивающе. А еще от него исходил резкий запах нечистот.

– Что вам от меня надо?– Гонсалес отодвинулся от севшего рядом с ним Бо.

– У меня хорошие новости,– развел тот руками, улыбаясь.– Я пришел облегчить Вашу участь.

– Звучит глупо, учитывая, что солдаты Кэйко топчут наши улицы,– Гонсалес неприятно улыбнулся, открыв нездоровые желтые зубы.

– Не так глупо, если учесть, что утром Кэйко убила Гаусса, вашего друга по переписке,– Бо резко избавился от улыбки и сверкнул глазами.– А час назад они забрали Гильгамеша, связного. За Вами придут с минуты на минуту. Кэйко позаботится о том, чтобы тайна сокровищ Серой осталась при ней.

Заключенный отпрянул, впечатленный словами Бо:

– Хотите сказать…

– Я уже сказал, что хотел,– перебил его тот.– Вопрос в том, что Вы хотите мне рассказать о Ваших с Гауссом открытиях.

– Это цена моей свободы?– напрягся Гонсалес.

– Нет,– ответил Бо, не задумываясь.– Я не обещал свободу. Я сказал, что могу облегчить Вашу участь.

Он достал из кармана крошечную красную капсулу и продемонстрировал ее на своей ладони:

– Это быстрая и безболезненная смерть. Она избавит от мучений и пыток, которые Вас ждут на корабле. Я не смогу Вас вытащить отсюда. Но могу использовать Вашу информацию против Кэйко.

– Бо!– воскликнул Димитро.– О чем ты говоришь? Мы должны спасти его, пока есть время!

– Остынь!– зашипел на него Бо.– Если конвой не найдет здесь Гонсалеса, корпорация бросит на поиски все резервы. Им потребуется всего пара часов, чтобы найти нас. Весь смысл в том, чтобы унести эту тайну у них из-под носа незамеченными…

– Все верно,– хриплым голосом произнес заключенный.– Я обречен. Вы из Иверы?

– Она ничуть не лучше Кэйко,– помотал головой Бо.– Я в этой истории… случайная переменная.

– Это портал!– торжественно произнес Гонсалес.– Серая… портал, который соединяет две вселенные!

Заметив разочарование в глазах Бо, он затараторил, срываясь на крик:

– Пыльник и Дождевик… Это не двойная звезда! У двойной звезды центр масс находится на оси между ними. Иначе и быть не может... Но эти звезды вращаются вокруг центра масс, который значительно смещен в сторону. Есть третий, невидимый нам объект, который вращается вокруг этого же центра массы. Но его не существует в нашем мире! Этот объект находится в другой вселенной… Сколько у нас времени?

– У нас его вообще нет,– Бо покачал головой, готовый уйти немедленно.

– Третий объект… Он что-то типа черной дыры?– наморщил лоб Димитро.

– Нет!– застонал Гонсалес, заламывая пальцы рук.– Вы плохо себе представляете механику этих процессов… У меня годы ушли на изучение… Первая миссия, прибывшая на Серую, обнаружила гравитационную аномалию. Они обнаружили все признаки существования третьей звезды, но не ее саму. Даже в теории не можем наблюдать сингулярность: мы находимся внутри пространства-времени, и если оно искажается, наш взгляд внутри тоже искажается! Мы не можем видеть изнутри эту аномалию… Но мы видим, потому что смотрим на нее снаружи!

Он с надеждой переводил взгляд с Димитро на Бо, но те сосредоточенно молчали:

– Найдите мои публикации в еженедельнике! Там есть все расчеты. Меня упекли сюда из-за них. Гаусс тоже изучил их и связался со мной через Гильгамеша два года назад… Он сформулировал интересную теорию бактерии Нова, которая существует одновременно в двух вселенных. А недавно он пришел к выводу, что вся планета существует в обоих мирах, качаясь как маятник между ними, проявляясь то в одном, то в другом мире. У него были доказательства. Серая – это портал, пуповина, которая их соединяет. А в Долине Теней эта связь наиболее устойчивая. Поэтому там видны не тени, а другая вселенная…

Бо поднялся и вложил красную горошину с ядом в руку Гонсалесу.

– Времени не осталось,– тихо произнес он.– Сами решайте, как этим распорядиться… Но до Ваших публикаций мы не сможем добраться, как и до доказательств Гаусса. Кэйко позаботилась об этом. Все следы стерты, записи уничтожены…

– Подождите,– заключенный вскочил следом.– Еще до Гаусса ко мне лет пять назад заглядывала Альжбета Маркович, дочь Берты. У нее были при себе распечатки всех моих статей. И очень обширная подборка других материалов… Она не делилась со мной своими выводами – больше задавала уточняющие опросы… Но это были очень предметные вопросы, с глубоким пониманием… Может, в ее архивах что-то сохранилось?

Бо заметно напрягся, услышав имя Альжбеты, и остановился на пороге.

– Скорее всего, она тоже погибла,– произнес Димитро, отворачиваясь.– Как и весь Поселок Отшельников…

– Спасибо за отраву,– Гонсалес сел на кровать.– Это хороший исход для меня… Честно говоря, я живу со смертельным диагнозом уже десять лет. Мои гены были повреждены криокапсулой... Одна ошибка на миллиард. И она досталась мне. Чудо, что я дожил до этого момента… А возможно, ради него и выжил.

Бо вышел из камеры, не прощаясь. Прежде чем покинуть здание, он остановился возле стола тюремщика, который с лицом, полным безразличия, всматривался в голограмму бодрой девушки.

«…Мы располагаем неопровержимыми доказательствами агрессии Иверы, которая толкает нас к войне,– девушка грозно нахмурилась и вздернула подбородок.– И мы готовы дать им отпор... Враг не пройдет… Сохраняйте бдительность… Плечом к плечу… Единой командой…»

Она задорно бросалась речевками, иногда даже рифмованными, и гимн Кэйко в фоне аккомпанировал ее несложным фразам.

– Лучше никому не говори о нашем визите,– бросил Бо тюремщику.– Иначе будут очень жестко расспрашивать. Ты ничего рассказать не сможешь, но они этого не знают.

Тюремщик промолчал – он даже не обернулся на его слова и не отвел взгляда от голограммы.

*****

Бо вслушивался в звуки ночи, хорошо ему знакомые и понятные. Редкие выстрелы, неразборчивое эхо угрожающих окриков, гул тяжелых двигателей – город был напряжен и напуган. Город маялся в ожидании.

Они отъехали от тюрьмы всего пару кварталов, и Бо отвел байк в глухой переулок без окон. Ему надо было время, чтобы решиться на следующий шаг, хотя он понимал, что выбора не было. Именно это и смущало. Информация доставалась дозированно, а каждый следующий шаг был уже предопределен чередой событий, и всякий раз Серая невидимой рукой вела его единственно возможной дорогой: некуда свернуть, не из чего выбирать. Интуиция, которой он верил, подозревала, что это вовсе не знаки Судьбы, и не ее замысел.

Одно дело быть случайной переменной, непредсказуемой и свободной, и совсем другое – агнцем, которого ведут на заклание.

– Чего ждем?– потерял терпение Димитро.– В каменные деревья, которые стоят перед глазами, ты не веришь, а история о портале в параллельную вселенную тебя так впечатлила?

Бо повернулся к парню и посмотрел на него с нескрываемой жалостью: тот не понимал.

– Я не ученый, который придумывает гипотезу, а потом в нее верит всю жизнь. Не собираюсь забивать себе голову домыслами о доказательствах. Оставим это умникам. Мне достаточно того, что я услышал вескую причину для корпораций, чтобы ввязаться в драку столетия. Я хорошо знаю, чем они руководствуются, когда принимают решения. А портал в другую вселенную… это даже не вопрос выгоды и доступа к неисчерпаемому источнику ресурсов. Контроль портала – это стратегическое преимущество, которое способно перекроить всю расстановку сил… И это единственный реальный след.

– А если он ложный?

– Не имеет значения,– нахмурился Бо.– Он единственный. И нам предстоит сделать очень рисковый шаг…

– Разве мы не направляемся на поиски врача?– Димитро скорее возмущался, чем спрашивал.

– Какой врач?– Бо поморщился как от зубной боли.– Здесь нет врачей… Самые дефицитные специалисты во время войны – врачи. Первые, кого мобилизовала Кэйко в городе, были медики. В городских больницах оставили пару санитаров в приемном отделении. Все врачи давно в полевых госпиталях.

– Ты это знаешь, или ты так думаешь? Таня может рассчитывать только на нас...

– На это нет времени,– прервал его Бо и тронул байк с места.– Мы уже примелькались на десятках камер видеонаблюдения. Аналитические алгоритмы корабля очень скоро выделят нас из рядовой статистики в отдельную разработку.

Он направлялся к центральному проспекту, который вдоль набережной реки соединял Шахтерский поселок, примыкавший к северным окраинам города, с военным лагерем Кэйко за его пригородами на юге. По мере приближения гул двигателей тяжелых транспортников становился громче, выдавая активную миграцию продовольствия с городских складов под опеку военных.

Проспект превратился в сплошной поток, который двигался сразу в двух направлениях: на юг бесконечной вереницей уходи тяжелые транспортники, загруженные так, что проседали на магнитных подушках, а на север, к шахтам, возвращалась колонна пустых. Логистика Кэйко всегда была безупречной, и теперь продовольствие подземных складов колонии разгружалось хорошо организованным конвейером.

Неторопливые транспортники жались к краям дороги, оставив центр для суетливых внедорожников и танков, которые иногда проносились между ними, нарушая размеренное и убаюкивающее движение грузовиков.

Бо, не притормаживая, выскочил из полумрака пустынной улицы прямо на проспект, опасно проскочив между двумя машинами. Он уверенно занял свободную полосу и утопил акселератор до предела, направив байк на Север. Димитро вжался за его спиной в сиденье, не столько впечатленный скоростью, сколько близким соседством солдат корпорации. Редкие патрули и регулировщики бросали на торопливых наглецов двусмысленные взгляды, но Бо сохранял спокойствие в привычной для себя атмосфере.

Он резко сбросил скорость перед самым блок-постом на въезде в шахтерский поселок и свернул к менее приметному пропускному пункту в стороне. Бо хорошо знал пропускной режим, чтобы опрометчиво ломиться в шахты следом за грузовиками – это был верный путь к неприятностям. А для нежданных визитеров был предусмотрен другой порядок.

Бо остановил байк в десяти метрах от блокиратора и демонстративно выключил двигатель. Черные кители поверх легкой брони не имели опознавательных знаков и тем выдавали в охранниках службу безопасности Кэйко. Это не обещало ничего хорошо, но менять планы было поздно, тем более что других вариантов не было.

Он слез с байка, красноречивым взглядом пригвоздив Димитро к сидению, и сделал несколько шагов навстречу охранникам. Один из них поднял руку, показывая, что подходить ближе не следует:

– Представься,– скомандовал он.

– Забудь об этом,– Бо вздернул подбородок.– Я ищу персонал шахты. Где они?

– Представься и доложи цель визита,– напрягся охранник, но суетиться и хвататься за оружие не стал. Бо знал, что эти ребята, если и вынимают оружие, то для того чтобы использовать его по назначению, а не угрожать.

– Я уже назвал цель визита,– понизил голос Бо.– А больше тебе знать не положено…

– У тебя обезличенный временный пропуск,– посуровел охранник и требовательно повторил.– Должность, звание и имя!

– Я сказал достаточно, и большего ты не узнаешь. Или хочешь с комендантом связаться?

Бо блефовал. Он знал о сложных отношениях службы безопасности и военных корпорации не понаслышке: если бы на нем была военная форма, его уже уложили бы на землю и устроили досмотр по всем пунктам соответствующего протокола. Но и в отношении заносчивых легионеров у внутренней охраны тоже были давние претензии, хотя обе структуры входили в службу безопасности Кэйко. И в обычной ситуации его тоже поставили бы на место при первой возможности. Однако в боевых операциях властные полномочия переходили к военным, и теперь пришлось бы докладывать их коменданту.

К хмурому охраннику подошел второй и, скользнув взглядом по шеврону легиона на груди Бо, повернулся к напарнику:

– Не связывайся,– буркнул он и, махнув рукой вдоль забора, произнес уже громче.– Тебе туда. Здесь гражданских больше нет. Посмотри в бараках закрытой шахты. Когда их выставили, они, кажется, туда подались.

– Спасибо, дружище,– Бо улыбнулся и повернулся к байку.

Он старался идти непринужденно и свободно, но недоверчивые взгляды охранников жгли спину – в очередной раз пришлось пройти по самому краю. Бо унял предательскую дрожь в руках, только когда отъехал на несколько километров, и байк уперся в покосившиеся ворота старого рудника.

Несмотря на комендантский час во дворике, окруженном заброшенными строениями, царила суета. Выселенные с насиженных мест колонисты были поглощены обустройством убогих жилищ, возведенных еще в первые годы колонизации, и не обратили внимания на поздних визитеров, которые старались остаться неприметными.

Одежда шахтеров отличалась от комбинезонов, традиционно принятых у колонистов – они носили длиннополые плащи с широкими рукавами и высокими воротниками, а на ногах красовались добротные тяжелые ботинки, стянутые в голенище металлическими кольцами. У каждого на голове был легкий пластиковый шлем с подстегнутыми к нему маской и грубым платком на затылке, который обворачивался как шарф или свисал сбоку, связанный в косу.

Бо не имел понятия о причинах такого убранства, но заметил, что жители Серой имели единственный несменный гардероб, одинаково приспособленный для быта и работы. Они не имели сменной одежды и все ценное носили с собой. Скорее всего, это было продиктовано не убогостью легкой промышленности, а тем, что у колонистов не было надежного дома, что бы хранить нажитое: они всегда были готовы сорваться с места – их бараки и общежития оставались временным жилищем, которое делились с другими, и которому нельзя было доверять.

Бо приметил массивную постройку, двери которой почти не закрывались – кто-то постоянно входил в приземистый ангар или выходил из него, выдавая общественное заведение. Он уверенно направился к нему, стараясь держаться дальше от тусклых фонарей дворика, и изредка поглядывая на семенившего следом Димитро.

Бо не ошибся. Огромный зал внутри ангара совмещал в себе склад, столовую и ночлежку. В дальних, плохо освещенных углах, было свалено разнокалиберное оборудование и ящики, а вдоль стен тянулись стеллажи с непонятным барахлом, но на некоторых из них лежали матрасы и подушки – кое-где их уже заняли спящие. А у входа, на хорошо освещенном пятачке, были выставлены многочисленные столики с разношерстными стульями, большинство из которых были уникальными и неповторимыми, изготовленные из самых неожиданных материалов. Они группировались перед барной стойкой, сооруженной из составленных в ряд ящиков, за которой пара расторопных женщин выставляла металлические кружки и миски с нехитрым содержимым перед столпившимися посетителями заведения.

В помещении стоял монотонный гул, из которого изредка выбивалась чья-то громкая реплика или грохот упавшей посуды – голоса не менее трех сотен человек слились в один сплошной звук, вязкий и непроницаемый. Шахтеры сидели за столиками небольшими группами и оживленно что-то обсуждали, стараясь говорить тихо, полушепотом. Но их было слишком много для такого помещения, и слушателям приходилось пригибать головы к говорившим, чтобы разобрать слова.

Затхлый кислый воздух выдавал три отличительные особенности заведения: его посетители редко мылись, в кружках подавали слабоалкогольные напитки, а туалеты размещались где-то под крышей этого ангара.

Бо не спеша направился к барной стойке через нагромождение столов, быстро пробегая глазами по лицам посетителей. Он прошел меньше половины пути, когда его взгляд выхватил в толпе то, что искал. Бо изменил направление и подошел к длинному столку, который претендовал на особый статус, расположившись в укромном уголке в окружении пары диванчиков и кресел. Дюжина посетителей, одетая намного лучше остальных, вела размеренную беседу, а количество посуды на столе выдавало сильно затянувшиеся посиделки.

Горди заметил Бо, прежде чем тот подошел вплотную, и, округлив глаза, привстал от неожиданности, заставив остальных замолчать и повернуть лица к подошедшей парочке.

– Это Филос и Димитро из Поселка Отшельников,– растерянно произнес он, представляя собутыльникам Бо.– А это… мои друзья из Шахтерского поселка.

Друзья из Шахтерского поселка закивали головами: кто-то поприветствовал подошедших, кто-то назвал свое имя и сразу вернулись к своим разговорам.

– Надо поговорить,– Бо кивнул головой в сторону, приглашая за собой диггера.

Они с Димитро успели дойти до безлюдной части ангара и расположиться на сложенных в углу поддонах, прежде чем Горди и увязавшийся за ним незнакомец присоединились к ним.

– Давно в городе?– Горди так и не успел избавиться от удивления.

– Чуть больше часа,– ответил Бо и вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Это мой брат, Костя,– ответил диггер.– Что ты здесь делаешь? Ты собирался к охотникам, а потом в Долину Теней…

– Мы уже везде побывали,– улыбнулся Бо.– Теперь кое-что нужно от тебя.

– Шустро,– с недоверием посмотрел на него Горди.– А как ты меня нашел?

– Да ладно!– весело возмутился Бо.– А где тебя еще было искать?

– Тоже верно,– нехотя согласился тот.– И что у охотников? Там тоже хозяйничает Кэйко?

– Не знаю. Мы убрались от них, как только военные замаячили на горизонте. А что с Поселком Отшельников? Есть информация?

Диггер мрачно кивнул и сделал паузу, прежде чем ответить:

– Позавчера днем, мы только добрались до города, как здесь уже появились посланники Кэйко. Они отправились прямиком в администрацию президента. А к вечеру корабль начал трансляцию пропаганды по всем каналам, и в город вошли военные. В одном из роликов они непрерывно крутили бомбардировку Поселка Отшельников… Корабль показательно сжег его в считанные секунды со всеми, кто там был… Очень убедительная демонстрация силы… Этот урок усвоили все.

Горди на мгновение замолчал и, часто закивав, указал рукой на Бо:

– Все! Все произошло так, как ты говорил,– торопливо зашептал он.– Они забрали город за несколько часов. Гарнизон колонии перешел под их власть без единого выстрела по прямому указанию Адера. И первое, что Кэйко взяла под контроль, стали пещеры и склады с продовольствием. Они, действительно, были в шахтах. Шахтеры всегда удивлялись, зачем строить такие просторные галереи для крошечных вагонеток и возводить под землей целые транспортные развязки. А они как раз идеально подходят для военных транспортников. Все устроено для стандартной логистики Кэйко. Колонии не нужна была пустая порода, которая годилась только для производства строительных материалов – мы строили бункер для Кэйко. Сейчас военные вывозят продовольствие в свой лагерь, а освобожденные хранилища загружают боеприпасами…

– Я видел,– перебил его Бою.– Не надо пересказывать очевидные вещи… Дай карту.

Он повернулся к Димитро и взял распечатку карты с пометками Альжбеты.

– Нам надо попасть сюда,– он указал на имя Димитро.– И как можно скорее.

Диггер долго всматривался в карту и, наконец, поднял изумленные глаза на Бо:

– Это на другой стороне,– прошептал он.– За Пограничными горами. Это территория Иверы.

– Что в этом месте? Их корабль?

– Не знаю,– пожал плечами Горди.– Какое-нибудь поселение их колонистов. Корабль совсем в другом месте. Километрах в ста к востоку. Что тебе там надо?

– Встретиться с Альжбетой.

Горди долго смотрел на него, не мигая, прежде чем покачать головой:

– Ты шутишь? Ее больше нет. Поселок Отшельников…

– Послушай!– Бо посуровел.– Если я что-то понимаю в людях, а я многое о них знаю, она из тех, кто умеет выживать. Это написано ее рукой. Это она назначила нам встречу в этом месте. Мне нужна твоя помощь, чтобы попасть туда.

– Ты думаешь, Бета жива?!– Димитро даже схватил его за руку.– Почему ты мне не сказал?

Но он не дождался ни ответа, ни реакции, растерянно переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– О чем ты говоришь?– скривился диггер.– Как ты это себе представляешь? Ты меня принял за кого-то другого…

Бо вплотную придвинулся к Горди:

– В этом сарае,– зашипел он с угрозой,– каждый второй промышляет контрабандой. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Кэйко сообразит, что путь на вражескую территорию для контрабандистов пролегает не через непроходимые горные перевалы Пограничных гор, а по тоннелям заброшенных шахт? Они одним выстрелом с корабля навсегда запечатают шахты этого рудника.

– А с чего ты взял, что через заброшенные шахты есть проход на северный склон?– прищурился диггер.

– Брось…– Бо терял терпение.– Я видел, сколько здесь барахла Иверы. Даже их горное оборудование свалено у охотников в Вольнице. На ту сторону, думаю, поставки были не меньше. А такой объем в карманах через горный хребет не протащишь. Нужна дорога, нужен транспорт. И единственное подходящее, что едет в ту сторону… шахтерские вагонетки. Этот рудник закрыт больше пятнадцати лет, а дорога к нему ведет чистая, хоженая. Уверен, мы сейчас сидим прямо у ворот на ту сторону.

– Я подумаю, что можно сделать,– покачал головой диггер.

– Нет, родной!– вспылил Бо.– На твое «подумать» времени не осталось. Ты прямо сейчас все устроишь и сведешь меня с лучшим проводником. Ты не понимаешь! Боевые действия начнутся в любой момент. И тогда ситуация изменится. На твоем месте я бы тоже поторопился присоединиться к нам.

Он сделал паузу, дав Горди осознать его слова и занервничать, прежде чем продолжил:

– Посуди сам… Пока они обходятся временными пропусками, но скоро промаркируют чипами каждого колониста и всех посчитают по головам. Как думаешь, твой вклад в мятеж оценят? Кэйко никогда не простит мародерам повреждение корабля и корпоративного имущества. На этой стороне Пограничных гор у тебя нет будущего.

Диггер наклонил голову и что-то прошептал брату, после чего Константин молча поднялся и пошел к столикам, за которыми галдели шахтеры.

– Тебе удалось что-то выяснить в Долине Теней?– Горди непринужденно улыбнулся.

– Пока я выяснил только то, что знаю о Серой меньше, чем десятилетний подросток, родившийся на ней. Тени, охотники, каменные деревья, чудовища в болотах и под землей… У этой планеты больше тайн, чем у Императорской семьи со всеми ее интригами и дворцовыми переворотами.

Диггер понимающе кивнул головой, но прежде, чем он успел открыть рот, Димитро бесцеремонно вмешался в разговор:

– Может быть, Вы знаете хорошего врача?– возбужденно спросил он.– Может, есть какой-нибудь подпольный доктор.

Горди с удивлением переводил взгляд с парня на Бо, озадаченный вопросом, и ответил не сразу:

– Я не знаю врачей, тем более подпольных. Их надо в больницах искать. А вам зачем? Если собираетесь встретиться с Альжбетой, то лучшего врача на Серой не найдете…

– Точно!– Димитро с восторгом посмотрел на Бо, мол, теперь я понял твой замысел, но, прочитав его взгляд, съежился и замолк.

Диггер повернулся навстречу Константину, который вернулся в сопровождении низкорослого, но колоритного шахтера с острой бородкой на помятом морщинами лице. Его внешность была странной: несмотря на стариковскую внешность, он явно был моложе, чем выглядел – движения были резкими, даже суетливыми, а колючие бегающие глазки светились энергией. Его голос был звонким, а манера говорить торопливой:

– Что стряслось? Надеюсь, что-то важное,– шахтер уселся напротив, бесцеремонно рассматривая Бо и Димитро.

– Послушай, Мистик,– Горди говорил медленно и вкрадчиво, словно опасался вспугнуть диковинного зверя.– Надо срочно организовать отправку четырех человек, сидящих перед тобой на северный склон Пограничных гор…

– Спятили?!– воскликнул шахтер и вскочил с места. Он задохнулся от возмущения и активно зажестикулировал, бросаясь словами.– Нашли время! Если спалимся, нас на ремни порежут. Это же не контрабанда какая-то! Забудьте! Нам же шпионаж повесят. Кому это надо? Сиди тихонько, хвост поджав. Тоже мне, туристы нашлись…

Он быстро распалялся и не собирался останавливать монолог, который обещал затянуться надолго, если бы звонкая пощечина от Бо не остановила его на полуслове.

– Ты дурак?– зашипел на опешившего Мистика Бо.– Тебе предлагают шанс на спасение, а ты кудахчешь, как истеричка… Счет идет на часы! Пораскинь мозгами. С чего ты думаешь, начнутся боевые действия? Корабли корпораций обменяются массированными ударами. Они будут поражать самые болезненные для противника цели. Или ты думаешь, Ивере не известно, что склады продовольствия спрятаны в шахтах рудников? Почему Кэйко торопится разгрузить склады, и развозит их содержимое по разным местам? Шахтерский поселок превратят в пепел. Выдел, что стало с Поселком Отшельников? А заброшенный рудник Кэйко защищать не будет.

Он посмотрел на притихшего шахтера и перевел взгляд на Горди, который в ответ утвердительно закивал головой.

– Уверен,– продолжил Бо спокойнее,– у тебя на той стороне есть заначка и место, где ты сможешь схорониться на пару месяцев, пока все не успокоится. Поэтому соберись, и давай поговорим серьезно. Надо убираться с этого расстрельного места, как можно скорее.

– Убираться?– Мистик быстро овладел собой и зло прищурился на Бо.– Здесь тебе опасно? А ты знаешь, куда собрался? Ты хоть что-нибудь знаешь о колонии Иверы? Ты сумасшедший, если думаешь там пересидеть войну.

Шахтер перевел взгляд на Горди:

– Он ведь не знает ничего об их колонии?– спросил он у диггера и, увидев растерянность того, победоносно обвел глазами присутствующих.– Так я тебе глаза открою: они совсем не похожи на нас. Их колония – это тюрьма, а колонисты Иверы заключенные!

Бо почувствовал, как его качнуло, и почва ушла из-под ног – эта новость стала для него настоящим ударом.

– Колония Иверы это тюрьма?– изумленно переспросил Димитро.

Бо знал, что корпорации не только набирали колонистов из числа отбросов общества и заключенных. Частенько они организовывали их, как обычные тюрьмы. Это намного удешевляло комплектование колониального корабля, экономило время и ресурсы, а главное, упрощало организацию рабского труда на отдаленных колониях, которые превращались в лагерь смертников – и все в рамках корпоративного права, все законно. А заключенные, как расходный материал, растворялись в рудниках по мере их выработки.

Но так они поступали с дешевыми планетами, которые потрошили, выжимая из них все ценное, пока те не превращались в переработанную труху, усеянную безымянными могилами заключенных. Ему даже в голову не могло прийти, что на планету, за которую Ивера готова была ввязаться в масштабную войну с Кэйко, она отправит заключенных – в этом просто не было смысла! Их нельзя мобилизовать, они никогда не станут сражаться за корпорацию.

Бо молча покачал головой, отказываясь поверить услышанному. Для него эта информация была более невероятной, чем рассуждения Гонсалеса о портале в другую вселенную. Теперь у него совсем не было почвы под ногами – он не представлял, как Ивера собиралась дать отпор армии Кэйко. Но и не сомневался в том, что они хорошо подготовились к этой войне. Серая помахала перед его носом очередной загадкой, поставив в тупик.

– Все еще хотите на ту сторону?– торжествовал Мистик.– Будете прятаться в тюрьме врага? Не думаю, что там получится собрать армию из заключенных, чтобы противостоять Кэйко…

– Ты совсем туго соображаешь,– грубо прервал его Бо.– Ивера готовилась к этой войне не меньше Кэйко. И обе корпорации приготовили сюрпризы друг для друга. Они заплатили безумные деньги, чтобы оправить сюда свои корабли на войну столетия! Кэйко сделала свой ход, и ее многомиллионная армия уже топает по Серой. А ты знаешь, чем собирается им ответить Ивера? Или ты сомневаешься, что им есть что ответить?

Шахтер нахмурился, озадаченный словами Бо, который уже почувствовал знакомое томление в затылке и легкую поступь забытья на краю сознания – как всегда не вовремя к нему на выручку спешил необузданный сон.

– Это и есть причина, по которой надо убраться отсюда поскорее,– выдавил Бо из последних сил.– Мы понятия не имеем, что Ивера уготовила для этого места… Но совсем скоро можем узнать… Можем посмотреть на это из-за Пограничных гор… или прямо отсюда, из первого ряда.

Последнее, что он услышал, прежде чем утонуть во сне, был протяжный вой сирены.

Это была не обычная сирена: очень долгий, нарастающий гудок звучал зловеще, пытаясь забраться в самые высокие ноты. Он пробирался дрожью через любые стены и препятствия, чтобы донести свое тревожное сообщение. Бо никогда не слышал эту сирену раньше, но знал, что так звучит сигнал воздушной тревоги, предупреждающий о воздушном ударе. Единственное, Бо не знал, слышит он ее в реальности, или так его встречает иллюзорный мир сновидений, обещая приближение кошмара.

Бо повалился лицом вниз, и обязательно оставил бы на нем следы на долгую память, если бы Димитро вовремя его не подхватил. Остальные бросились к выходу, где уже образовалась настоящая толчея.

Те, кто оказывался снаружи, мгновенно замирали, задрав головы к ночному небу, завороженные зрелищем, которое не каждому доводится увидеть в своей жизни. А тем, для кого оно разворачивается, несмотря на всю его захватывающую красоту, это зрелище не несет ничего хорошего, потому что это лицо смерти, написанное яркими красками адского пламени.

Небо горело ярче, чем рассвет Пыльника. Колониальный корабль Кэйко окрасил зарей горизонт на юге долины: он полыхал как диковинный цветок, распуская лепестки ярких вспышек, которые вытягивали замысловатыми изгибами по небу хвосты гудящих ракет. Откуда-то из-за гор к этому цветку потянулись такие же светящиеся огни, неторопливо расчерчивая небо изящными линиями. Это было похоже на чудесных сверкающих фей, которые строили над долиной восхитительную арку, поднимая ее воздушные стены, чтобы сомкнуть их высоко в небесах.

И долина, освещенная этим светом, затмившим ночные звезды, превратилась в цветущую поляну, на которой распускались новые более мелкие, но такие же красочные создания. Они поднимались вьющимся плющом, вытягивая к стенам небесной арки свои быстро растущие стебельки, на которых расцветали новые гроздья и огненные стебельки. Яркие светлячки вспорхнули с земли и зароились в небе, торопясь искупаться в нектаре небесных цветов…

Корабли корпораций ударили из всех орудий, а пусковые шахты ракет утонули в дыму. Скрытые в долине артиллерийские комплексы и установки противовоздушной обороны ожили залпами, перехватывая противоракетами и плазменными зарядами несущуюся навстречу смерть. Это был торжественный салют, ознаменовавший начало войны.

Первое слово в войне всегда принадлежало роботам и компьютерам, которые трубили гимн будущим сражениям, начиная с впечатляющей увертюры для людей – будущих жертв и беспомощных зрителей – изливая на них всю ударную мощь. И люди услышали эту музыку…

В небе вспыхнули противоракеты, сталкивая свои цели с курса. Но те уворачивались змеями, и прыгали к земле в поиске тех, кому были назначены. Шипящие звуки их сопел исчезли, когда звуковая волна принесла зрителям настоящий звук небесного спектакля.

Земля всколыхнулась от грохота разрывов, застонала и задрожала…

Шахтеры, наблюдавшие за небом, услышали, как оно падает них – покатились в пыль, переполненные животным ужасом. А сила ударов только нарастала, усиливалась, становилась ближе. И следом за этими звуками к ним спешил настоящий жар смерти – огонь, расплавленный метал, завывающая плазма…

Война корпораций пришла в колонии Серой.

Димитро был единственным, кто пропустил зрелище – торжественное открытие величайшего и долгожданного события Серой. Он взвалил на спину спящего Бо и понес его к выходу опустевшего ангара, не замечая того, насколько ноша была тяжела для его хрупких плеч.

Глава Пятая.

Татьяна хитро улыбнулась и поманила Бо пальцем, отступая куда-то в серую мглу. Она была обнаженной и прекрасной: совершенной, насколько это может быть доступно женщине. Бо последовал за ней.

– А ты нерасторопный,– прошептала она.

– Это лишь сон,– напомнил Бо.

– Конечно,– прищурилась девушка.– А как иначе нам общаться?

Он почувствовал тяжесть в груди и нахмурился:

– Ты не Таня. Ты Серая,– Бо даже испугался своему озарению.

– Двое женихов уже сделали мне предложение,– проигнорировала она его слова, закутавшись в фату, которая прозрачной паутиной спадала с рыжих волос, накрыв покатые плечи и высокую грудь прозрачным одеянием. Фата струилась по изгибам ее тела, обнимая девушку великолепным свадебным платьем, которое быстро сменяло фасоны и формы, набирала сочность белого цвета, но оставляла неприкрытой наготу.– Они готовы бороться за меня, а ты даже не сосватал своего жениха.

– О ком ты говоришь?– Бо почувствовал прилив ревности.– Какой жених? Я сам по себе. Я случайная переменная…

Она звонко засмеялась и закружилась перед ним в пустоте, заставив рассыпаться свое одеяние в сверкающую блестками пыль:

– Случайная переменная?– она резко остановилась и смеющимися глазами посмотрела на него.– Стоя на берегу реки, ты не видишь, с какого ручья она взяла начало, и в какое море впадает. Ты видишь только воду, которую река проносит мимо тебя.

– Хочешь, чтобы я вошел в реку?– Бо почувствовал, что в ее словах скрывалось что-то важное, ответ на какой-то еще не заданный вопрос, но не смог ухватиться за догадку.– О чем ты говоришь? Скажи прямо!

Девушка в гневе сверкнула глазами и отпрянула:

– Ты говоришь сам с собой! Это твой сон, твои мысли. Смеешь что-то требовать от меня?

Она выглядела разъяренной. В пустоте, которая их окружала, не было ничего, кроме непроницаемого мрака, даже почвы под ногами – и это не позволяло ощущать масштаб. Только теперь Бо осознал, насколько огромная была Серая в образе Татьяны: она занимала весь мир, а он был одной из пылинок, которые кружились вокруг в соседстве с блестками рассыпавшейся фаты.

Девушка выглядела пугающе. Ее рана на животе, которую он не замечал, черной кляксой стала расползаться по коже, с неприятным хрустом покрываясь трещинками. Язва быстро преображала прекрасное тело, превращая Татьяну в черное изваяние. Трещины хрустели все громче, уродуя девушку, которая требовательно смотрела Бо. Когда черная корка скрыла ее лицо, под расколами обнажилась ярко красная плоть: Татьяна с громким стоном вонзила почерневшие пальцы в язву на животе и разорвала потрескавшуюся кожу. Сноп красного света ударил фонтаном и ослепил Бо.

– Поторопись,– услышал он ее низкий голос.– Гости собрались к свадебному столу, а женихи опаздывают.

*****

Бо не проснулся – он с усилием вырвался из сна и резко сел.

– Тише!– выкрикнул Димитро и навалился своим тщедушным телом, пытаясь уложить его назад, на жесткую поверхность.– Не дергайся!

Бо почувствовал дрожь под собой и грубо оттолкнул парня.

Они находились в тесном металлическом цилиндре, длиной в три метра и диаметром не более полутора. Кроме Димитро на Бо с тревогой смотрели Горди и его брат Константин, которые, скорчившись в неудобных позах, жались к выгнутым станам вагонетки. У ее противоположного конца, спиной к остальным на кресле, криво пристроенном перед единственным крошечным окошком, сидел Мистик. Он напряженно двигал самодельные рукояти управления и изредка касался сенсорной панели, которая раньше находилась на внешнем корпусе вагонетки.

Создатель этого транспортного средства не слишком беспокоился об удобстве пассажиров, наспех переделав автоматическую железную бочку для перевозки руды в челнок контрабандиста. Вагонетка несколько раз подпрыгнула, ударившись о прочное препятствие, и один из таких ударов выгнул вмятина на корпусе, подняв заметный бугор в обшивке прямо над головой Димитро.

Бо вытянул шею, пытаясь заглянуть через плечо Мистика в маленькое окошко, но кроме яркого пятна света впереди, ничего не смог разглядеть:

– Лучше ехать без света,– тихо произнес он.– Наше зрение приспособлено к ночи.

– Лучше тебе заткнуться!– закричал возмущенный Мистик, не оборачиваясь.– Если думаешь, что этим гробом легко управлять, то спешу тебя огорчить! Стоит мне ошибиться, и нас не отскребут…

В подтверждение его слов вагонетка со скрежетом что-то зацепила и качнулась в сторону, опрокинув пассажиров на уложенные в беспорядке коробки и канистры. Генераторы поля натужно загудели, выравнивая крен.

– Мы уже два часа под землей,– зашептал Димитро, помогая Бо устроиться.– Прошли шахты заброшенного рудника и Пограничные горы. Сейчас где-то под тайгой на территории Иверы. Вокруг нас тот самый Древний лес. Мистик говорит, что яркий свет слепит местных тварей, и поэтому он убираются с дороги, а не бросаются на нас…

– Я слышал сирену или мне показалось?

Бо хмурился, пытаясь вспомнить сон: ему привиделось что-то важное, но сознание бережно хранило тайны сновидений, не позволяя им вторгаться в реальную память. И хотя образы были совсем близко – можно было еще ощутить их присутствие, услышать эхо ощущений – он не мог вспомнить даже того, о чем был этот сон.

– Слышал,– кивнул Горди, прислушиваясь к их разговору.– Война началась. Ты вырубился на сирене перед самым началом. Корабли жестко схлестнулись, как ты и говорил. Последнее, что я видел, как военный лагерь Кэйко залило огнем, аж небо посветлело. Это стало лучшим аргументом для Мистика: мы едва за ним успевали… Если бы не Димитро, без тебя бы укатили… Похоже, мы единственные, кому удалось убраться через пещеры. Они рушились прямо за нашими спинами…

– Заткнитесь!– взмолился Мистик.– Отвлекаете! Почти добрались… Осталось несколько минут, а участок опасный…

Вагонетка резко задрала нос, откинув пассажиров назад, и начала резко рыскать в стороны, превратившись в шейкер, который старательно взбивал в коктейль людей и коробки с грузом. Тряска остановилась также резко, как и началась, а к ощущению покоя добавилась едва различимая качка. Генераторы поля с замирающим гулом утихли, растворившись в тишине, и плеск воды за бортом стал отчетливым и хорошо различимым.

– Уроды,– зашипел Мистик, нервно перебирая пальцами по панели управления, пока не выключил ее полностью.– Они отключили подачу беспроводного электричества, а у батареи осталась треть заряда. Этого и на час не хватит…

Он повернулся к пассажирам и терпеливо наблюдал за их возней, пока те распутывали клубок, отделяя свои тела от груза.

– Прежде чем выбраться наружу, придется усвоить несколько правил,– Мистик поднял руку, требуя внимания.– Сосредоточьтесь. Если вы впервые в Древнем лесу, запомните одно: ваша задача убраться из него на поверхность как можно скорее. Он не похож на то, что вы знаете. Это не пещеры – это подземный мир Серой. Мы сейчас дрейфуем в небольшом озере. Его чаша стоит на каменной ноге, которая уходит в бездну. Если окажетесь в воде, не пытайтесь добраться до края – берегов нет, а вокруг чаши пропасть. Здесь нельзя доверять воде… Она может висеть в воздухе, может взбираться по камням вверх. Иногда целые реки текут в воздухе, игнорируя законы физики…

Он громко ударил кулаком по стене, заметив, как удивленный Димитро округлил глаза, и уже открыл рот, чтобы что-то спросить.

– Здесь только я говорю!– Мистик остановил парня окриком, заставив того покорно проглотить незаданный вопрос.– Нам надо выбраться на поверхность по свисающему над озером сталактиту. Там есть вбитые металлические скобы – это ступени. Чтобы не перепутать наш сталактит с другими каменными наростами, ориентируйтесь на канат с ковшом. Это деревенский колодец, которым они берут воду из озера. Но не вздумайте выбраться на поверхность через него. Двигайтесь за мной и не пропустите проход в боковой туннель. Он приведет к тайному выходу в дом друзей. Если нас не встретят друзья, нам несдобровать…

Он поднял с пола пятилитровую канистру и потряс ей в воздухе:

– Каждый берет с собой по две канистры. К ним примотаны карабины, которые надо закрепить на поясе, чтобы у вас руки были свободными. В них пойло из о Рыбацкого поселка, которое здесь ценится дороже всего. Для них это нектар…

Мистик неожиданно улыбнулся, заставив бороду ощетиниться, и сверкнул глазами. Он весело покачал головой и хлопнул себя по коленям:

– Ивера поглумилась над своими заключенными… Короче, их тут две расы: волки и псы. Потом научитесь их различать с первого взгляда, но пока самые важные признаки. Волки размером поменьше, и у них по три пальца на руках, как у местных тварей. А псы наголову выше, и у них нормальная пятерня. Так вот, волки, как и весь местный зверинец, теперь однополые…

Он неприятно захихикал, требуя взглядом реакцию на шутку:

– У волков никаких радостей в жизни не осталось от размножения – тупо вынашивают потомство под панцирем на горбу, и всегда беременные по сезону. А вот рыбацкое пойло еще способно разбудить их гормоны радости. Так что наши гостинцы – это основа крепкой дружбы, входной билет. Но не для псов! Волки – это заключенные, а псы их надсмотрщики. Другая раса… Как и мы, эти делятся на кобелей и сук, но сотворены для битв и убийств. Здоровенные бойцы, неподкупные, без компромиссов. Наше вино для них – тухлая вода. Попадемся псам на глаза – не откупимся и живыми не выберемся. И ни один волк за нас не вступится – у них животный страх перед псами. Больше, наверное, только спускаться в Древний лес боятся. Ни одного бунта за всю историю их колонии… Послушные, покладистые.

Мистик резко поднялся и бросил Бо связку обручей с закрепленными на них фонариками:

– Наденьте их на голову и запомните: если услышите подозрительный шорох, надо не прятаться от местных тварей, а светить на них. Их желтые полосы очень чувствительны к свету. Фонариком можно отогнать любую тварь, даже размером с гору. Древний лес света не видел и боится его. Так что крутите башкой и светите на все подозрительное. Я пойду первым, а ты, умник Филос, последним. Закроешь люк плотно, на замки, чтобы нас по возвращении не поджидала какая-нибудь тварь… Куда?!

Он грубо столкнул Константина на пол, когда тот попытался высунуться в открытый им насыпной люк в потолке:

– Это круглая бочка! Она может кульнуться, если центр тяжести поднимется. Сидите на дне балластом, пока я подрулю к лестнице и закреплю фал. И наружу вылезать будете по одному, чтобы не раскачивать. Надеюсь, Филос достаточно ловкий, чтобы идти последним.

Мистик быстро пристегнул к поясу пару канистр и, прихватив длинное весло, ловко выбрался на поверхность вагонетки. Пока пассажиры закрепляли свои фонарики и поклажу с вином, он громко топал по металлическому корпусу, перебегая с одного края на другой, и шумно плескал воду за бортом.

– Следующий пошел!– раздался окрик снаружи.

С напряженными лицами Горди и Константин выбрались наружу друг за другом, производя много шума и перебраниваясь.

– Давай, я пойду последним,– Димитро вопросительно посмотрел на Бо.– Я легче… А ты только очнулся.

– Поторопись,– подтолкнул его тот.– Вес здесь ни при чем… Ты, главное, сам не усни по дороге, а то падать будешь до центра планеты.

Когда Бо выбирался на поверхность вагонетки, голову будоражили странные мысли. Альжбета была права, выделяя в пареньке какое-то заразительное добродушие. Если раньше его это забавляло в Димитро, потом стало раздражать, то теперь пугало. Блаженный недотепа заставлял и его самого воспринимать окружающее с придурковатой оглядкой на других людей. Теперь между его рефлексами, отточенными десятилетиями, и немедленной реакцией на ситуацию встревало пока еле заметное, но уже сомнение. Такое же сомнение погубило в Долине Теней его врага и дало Бо преимущество в схватке. Теперь он рисковал лишиться этого преимущества.

Он захлопнул люк широкой насыпной воронки на крыше вагонетки и сделал несколько шагов к перевернутой вверх ногами скале, которая нависала в полуметре над вагонеткой. Димитро неуклюже цеплялся за короткий фал, связывающий край их плавучего корыта с крюком в скале, и пытался закинуть ногу на нижнюю ступеньку, слишком высокую для его комплекции. Бо раздраженно подсадил Димитро вверх, и оглянулся по сторонам.

Свет фонарика мешал рассмотреть Древний лес: глаза не могли перестроиться для ночного видения, ослепленные ярким пятном его луча, и различали только вырванные из тьмы неразборчивые силуэты. Эхо возвращало причудливые звуки, выдавая огромное пространство вокруг, наполненное собственными звуками и шорохами. Он лишь отметил сложное нагромождение каменных опор, которые переплетались во всех направлениях, как сросшиеся кроны деревьев, и образовывали гигантскую паутину. Некоторые из ветвей могли уместить на себе целый дом, а какие-то были в руку толщиной.

Бо на мгновение остановился взглядом на каменной колонне поблизости – оценить расстояние точно в этом хаосе было невозможно – и не смог оторваться от зрелища. Колонна была похожа на растущий их бездны гриб с перевернутой в чашу шляпкой, и в этой шляпке плескалось озеро, подобное тому, которое приютило их вагонетку. Темный свод пещеры, изрезанный каменными потеками сталактитов, нависал над чашей озера, а ровная гладь его поверхности, казалось, лежала шире своих берегов, изредка роняя с краев сверкающие в свете фонаря струи воды.

– Не отставать!– закричали каменные небеса пещеры голосом Мистика, и Бо ухватился за железную скобу ступени.

Он быстро нагнал Димитро, который теперь проявлял завидную сноровку.

Взбираться по наклоненной в противоположную сторону поверхности было непривычно. Перевернутая скала расширялась кверху, и каждая следующая ступенька заставляла прогибаться спиной назад, чтобы ухватиться за нее рукой. Но сложнее было цепляться ногами за нижние ступени, чтобы не потерять их опору и не повиснуть в воздухе на одних руках. Сверху слышалась отчаянная брань братьев, которые частенько зависали в воздухе. Но Димитро ни разу не сорвался и не раскрыл рта, сосредоточенно преодолевая гору.

Бо несколько раз резко замирал на месте, мотая головой по сторонам: чудились шорохи и крадущиеся по пятам тени. Ему так и не удалось заметить что-то живое поблизости, хотя чутье подсказывало, что пещера вовсе не такая пустынная, какой хочет казаться. Поэтому, когда восхождение закончилось широким уступом, за которым открывалось жерло пологой пещеры, он вздохнул с облегчением.

Мистик дождался, пока Бо встал рядом с остальными на краю козырька, под которым далеко внизу растворилась тенью чаша их озера, и, приложив палец к губам, тихо произнес:

– Мы под самой поверхностью. Над нами не просто тайга, а обитаемая деревня. Двигайтесь тихо и не открывайте ртов. Говорить буду я! Только я! Даже если мои друзья будут к вам обращаться, не произносите ни звука. Это важно! У них звериные повадки... и не делайте резких движений. Мы для них… угроза.

Он скрылся в жерле пещеры, проявив впечатляющую расторопность, и остальные поспешили за ним. Бо, замыкавший шествие, на мгновение задержался у входа в пещеру, оглянувшись на Древний лес и помахал фонариком. На этот раз он не ошибся: гигантское членистоногое существо зависло в сотне метров от козырька их скалы, обняв коленчатыми лапами тонкий столб сталактита. Оно метнулось в сторону и исчезло за растущими из свода пещеры каменными сосульками, сверкнув на мгновение своей светочувствительной полосой, как молнией.

Бо чертыхнулся и поторопился укрыться в пещере, нагоняя остальных. Через сто метров пологого подъема сужающаяся пещера привела в крохотный зал, который едва умещал прижавшихся к стенам попутчиков. Мистик барабанил камнем по деревянному шесту, который уходил в узкое отверстие в потолке рядом с каменной глыбой, закрывавшей лаз. Прошло не меньше десяти минут с регулярными постукиваниями по шесту, прежде чем глыба с глухим шуршанием сдвинулась в сторону, а в пещеру опустилась железная балка с криво приваренными к ней поперечинами, выполнявшими роль ступеней.

Мистик проворно двинулся наверх, словно боялся, что проход останется открытым ненадолго. Поднявшись последним, Бо быстро оценил ситуацию, и понял, что опасения Мистика были не напрасными. В приспособленном для жилья каменном пузыре, аналогичном тем, которые он видел в Вольнице, их встречали трое уродов. Они были точно такими же, как на фотоснимке Татьяны: вместо лиц были вытянутые морды, в которых едва различались формы человеческого лица, а под скошенными лбами, как повязка на глазах красовалась желтая линия. Светочувствительная полоса лентой обвивала провалы ушных впадин и спускалась по шее за плечи, чтобы уже из-за спины вернуться на бока и превратиться в лампасы, которые украшали внешнюю сторону ног. Все в их внешности выдавало истинных обитателей Серой: бурая чешуя панцирной брони, изгибы конечностей с острыми шипами на локтях и трехпалые ладони, которыми они удерживали оружие.

Бо хорошо разбирался в холодном оружии, любил его, и не мог не восхититься изяществом мечей и коротких копий с острыми лезвиями, практичными зацепами и продуманной формой, идеально подходившей хозяевам. Встречавшие их друзья убедительно демонстрировали свои намерения, и Бо без восторга оценивал шансы гостей на успех.

– Дружище Зиан, ты скалишься на меня, как первый раз увидел,– затараторил Мистик с напускным удивлением.– Я ожидал радость своего друга, когда привез целых десять канистр вина! Больше, чем за три прошлых визита!

– Мой друг не умеет держать слово,– самый высокий из уродов опасно взмахнул своим мечем перед носом Мистика.– Всего два правила: не приходить с другими, не приходить без вина. Но ты привел медведей к волкам.

Он говорил с неприятным акцентом, который рождался шепелявыми звуками не из его оскаленной пасти, а из выдувных ноздрей на шее под тяжелыми челюстями. Волки явно могли говорить отдельно правой или левой ноздрей, но, когда слова исходили сазу из двух источников, создавался впечатляющий акустический эффект, словно звучал сам воздух. Поэтому голос Зиана пробирал до мурашек:

– Уходи бывший друг!

– Я принес десть канистр нектара,– тихо, по слогам произнес Мистик.– Началась война… Не знаю, когда вино снова найдет дорогу к тебе.

– Оставайся, мой хороший друг,– решительно согласился Зиан и отложил меч на небольшую полку у стены.

Двое других колонистов поменьше мгновенно разоружились и принялись бесцеремонно отстегивать с поясов гостей канистры с вином. Они прибрали трофеи в угол, и гостеприимный Зиан демонстративно уселся на пол, подогнув по собачьи ноги и упершись руками в пол – в этом положении он выглядел как обычное животное:

– Располагайся, мой хороший друг, а остальные из племени медведя пусть уходят,– он широким жестом указал на лаз в полу.

– Зиан,– Мистик уселся на пол напротив хозяина.– Это тоже друзья. Они помогали мне привезти больше вина для тебя.

Тот согласно кивнул и повторил жест:

– Пусть уходят. Можно несколько раз спуститься и принести все в одни руки.

– Они уйдут,– сдался Мистик.– Но ты помоги им найти дорогу к месту, которое они ищут.

Он махнул рукой Бо, и тот неторопливо вытащил из заплечного рюкзака карту Альжбеты и развернул ее на полу между двумя старыми друзьями.

– Знаешь это место?– Бо кротко спросил хозяина, указав пальцем на имя Димитро.

Зиан долго оставался неподвижным, но из-за панорамного зрения колонистов Иверы, нельзя было определить, в какую точку он смотрит – вглядывается в карту или пялится на собеседника.

– Это рядом,– наконец кивнул он и указал на небольшой иероглиф рядом с именем паренька, который Бо посчитал никчемной помаркой.– Это каменное дерево, которое растет до самого неба. Если подняться над тайгой, его видно и отсюда. Километров двадцать на север. Там большое поселение. Вам надо туда – там вас ждет смерть.

– Это опасное место?– переспросил Мистик.

– Сейчас война,– поднял руки хозяин, и оба его сородича синхронно повторили жест.– Псы стали нервные. Стали к нам чаще приходить. Жестоко бьют. А в этом месте псы живут. Там их тысяча. Или две.

Он указал рукой на двух колонистов в стороне:

– Ни я, ни мои дети, дорогу показывать не станут. Это опасно для нас. Накажут не только вас. Пусть племя медведей ищет дорогу на север без нас.

Мистик развел руками, посмотрев на Бо, мол, все, что можно было он сделал, и снова посмотрел на хозяина:

– Зиан, мне надо схорониться на несколько недель,– заискивающе начал он.– Ты же не станешь возражать, если я тихо поживу в своей хижине, где мы прячем товар на обмен.

– Живи, старый друг,– кивнул хозяин.– Многие жители ушли из деревни тайгу. Если бы не дети, я бы тоже ушел. Но у них там еще много врагов. Они молодые, неопытные. А когда придут псы и спросят, где ты живешь я укажу им.

Мистик подпрыгнул от неожиданности:

– Ты же мой друг!

– И ты мой друг,– согласился Зиан, ударив себя в грудь под синхронный аккомпанемент детей, и покачал головой.– Но псам нельзя врать.

– А про вино ты им тоже всю правду расскажешь?

Мистик побагровел, но прежде чем он высказал все, что приготовил, Бо положил ему руку на плечо и сел рядом:

– Зиан, я принесу тебе еще вино, если ты расскажешь, как попасть в поселок возле дерева.

– Неси, мой новый хороший друг,– хозяин указал на лаз в полу.

Бо ответил улыбкой на уничтожающий взгляд Мистика:

– Нет, мой друг,– он покачал головой.– Сначала ты нарисуешь мне карту и покажешь дорогу.

– Карты нет,– Зиан перешел на шепот, заговорив только одной ноздрей.– В тайге нет дорог. Здесь только направление. Можно идти под лучами Пыльника по верху тайги. Это опасно. Вас заметят псы. Можно идти через деревья. Это тоже опасно – вас найдут звери, а потом псы. А можно идти под тайгой, через Древний лес – там откуда вы поднялись.

– Ты знаешь дорогу через Древний лес?– изумился Мистик.– Ты ни разу туда не опускался!

Зиан требовательно махнул рукой, и один из его однополых потомков сорвался с места и наполнил стакан рыбацким пойлом из принесенной гостями канистры. Хозяин двумя пальцами обхватил стакан, взболтал его и, открыв широкую пасть, залпом плеснул в глотку сомнительный напиток.

– Я не знаю дорогу,– произнес он после паузы.– Я знаю, что она есть. Двадцать лет назад десять псов пошли в Древний лес искать подземные пути. Они спустились через колодец нашей деревни, а через два дня в поселке возле дерева вышли двое из них. У одного не было руки, а другой имел много ран и вскоре умер. Они рассказали, что между нами и каменным деревом под землей есть длинное зеленое озеро, которое висит в воздухе. По нему можно плыть. Они сказали, что это страшная дорога. Больше в Древний лес псы не ходили. А потом из колодца пришел мой друг Мистик. Неси обещанное вино, мой новый друг…

Он замер на полуслове с вытянутой к Бо рукой и оставался неподвижным слишком долго. Гости уже начали беспокоиться и переглядываться, когда Зиан неожиданно и совершенно синхронно со своими потомками, вдруг вскочил и, упав на четыре лапы, оскалился, как настоящий зверь. Они зарычали втроем, прижав морды к земле, и выглядели более чем угрожающе. Бо выхватил пистолет, направив в голову Зиана, но тот лишь продолжал скалиться и рычать.

А в следующее мгновение колонисты Иверы так же неожиданно обмякли и рухнули на пол, тяжело дыша и вздрагивая судорогами.

– Что это было?– визгливо спросил Горди сзади.– У него пена из пасти идет…

– Славное вино было,– криво улыбнулся Бо.– Настоящий нектар. Одного стакана хватило.

– Думаешь, я его отравил? И детей?– взвизгнул Мистик.– Они даже не прикоснулись к вину! Впервые такое вижу. Они вообще никогда не болеют.

– А они всегда такие дружные?– подал голос Димитро.– Двигались одинаково.

– Не обращал внимания,– пожал плечами Мистик.– Вот мы влипли! В разгар войны застряли в тайге Иверы с разряженной батареей и тремя чужими колонистами в коматозе. Отличное место, чтобы схорониться. Укрылись, что называется, в самом надежном месте – в полной заднице…

Бо уверенно кивнул: старый друг Зиана точно описал ситуацию.

*****

– Чего мы ждем?– заерзал Горди.– Уже три часа прошло. Рассвет скоро.

– Я жду, пока Димитро выспится,– Бо облокотился спиной к стене и прикрыл глаза.– Не тащить же его на себе по пещерам…

– Даже не начинайте,– возмутился Мистик.– Никаких больше пещер! Я вам уже десять раз повторил: мне в Древнем лесу больше делать нечего. Точка. С меня ваших авантюр хватит. И на мой челнок рот не раскрывайте: батарея разряжена. Беспроводного электричества нет, а генераторы поля будут их заряжать недели две. Хотите спуститься вниз – рассчитывайте на свои ноги, если мозгов нет.

– Он прав,– Константин, единственный кому не сиделось, снова подошел к тяжелой шкуре, выполнявшей роль двери в хижине Зиана, и аккуратно выглянул наружу.– Подземелье Древнего леса для нас не вариант, а тем более без челнока. Да и нечего нам ловить в поселке, где тысячи псов обитают.