Спустя некоторое время после ухода Селены Колин пришел в себя. Он лишь частично помнил произошедшее. Он припоминал тембр ее голоса, но не мог вспомнить конкретных слов. Задавшись вопросом, стоит ли из-за этого беспокоиться, он вспомнил, как она выглядела — роскошно, но удивленно, когда он застал ее в ванной. Пузырьки скрывали все, что он хотел бы увидеть, но он хорошо помнил румянец на ее щеках.
Колин вытащил телефон.
— Стефан слушает.
— Я в ее берлоге и сейчас пришлю тебе адрес. Она использовала против меня что-то, от чего слегка кружится голова, но я хорошо держусь. Сейчас последую за ней.
— Понял, — деловито ответил Стефан. — Если в следующие сорок восемь часов не получу от тебя весточки, пошлю кого-нибудь на твои поиски.
— Мне это не нравится, но это умно, — признал Колин. — Если она сделает со мной что-то совсем отвратительное, тебе придется прислать кого-то для зачистки.
Стефан помедлил.
— Ты уверен, что оно того стоит? — спросил он. — Она всего лишь одиночная мятежница.
— Эти ее силы против тамплиеров? Уверен, стоит. Сегодня я видел, как она исцелила молодую женщину просто потому, что могла. Она убрала ее боль, просто стерла. Это кое-что да значит, и мне хотелось бы убедиться, нельзя ли переманить ее на нашу сторону.
— Командир сомневался, стоит ли тебе браться за эту миссию, — прямо сказал Стефан. — Я думал, здесь сработает только четкая цель на убийство. Мне это не нравится, но иногда нельзя иначе. Ты единственный, кто считает, что это сработает.
— Да, считаю. Поверь в меня еще немножко.
— Полагаю, мне придется в тебя поверить.
Повесив трубку, Колин снова вытащил свой маленький амулет и подумал о Селене. Он подумал об огне, пылающем в ней, ее храбрости и красоте. Амулет выдал сноп искр, и его дар тут же отреагировал. Колин исчез.