Колдун

Глава 16

— У меня похитили дочь, — спокойным тоном проговорила женщина.

После этих слов я внутри простонал. Больше от усталости, чем из-за трагичности ситуации, вот такой вот мрачный цинизм. Опять проблемы и опять за решением пришли ко мне. Чертовски захотелось сказать что-то вроде «Иди в полицию и отстань от меня». Но все же произнес другое.

— Так, а теперь спокойно и обстоятельно во всех подробностях.

Я прикрыл дверь, не сгибаясь, ногами стянул ботинки. Елизавета отошла к кухонному дверному проему, выглядела она при этом крайне спокойно и деловито. Одета просто: в джинсы и кофту серого цвета, на плече сумка. Немного поколебавшись, зашел в ванную приводить себя в порядок, не столько физический, сколько эмоциональный. Раз не истерит, значит, время терпит. Включил холодную воду, набрал полные ладони, плеснул в лицо. Умом понимаю, у женщины горе, нужно помочь, но вот эмоционально я пуст. По сути, пропал чужой мне человек, а я ни разу не следователь. Да и своих забот полон рот. Растер ладони, наполняя их энергией, снова набрал воды, умылся. Фу, так лучше. Вытираясь помятым полотенцем, зашел на кухню.

— У меня тут чайник вскипел, я и отвар заварила, — по-хозяйски заговорила травница, будто дальняя родственница в гости пожаловала.

Сделал маленьких глоток, кроме кипятка ничего не почувствовал. Ладно, подождем.

— Говори?

Она тут же выпрямилась, словно лом прогладила, положила руки на стол как примерная первоклашка и как по заученному заговорила.

— Два дня назад пропала Оля. Телефон ее молчит. А у нас правило при любых обстоятельствах отвечать на звонки, если нет возможности, то найти другой телефон и сообщить о том, что телефон разряжен или сломан. Как вышел срок, обзвонила всех друзей, никто ее уже два дня как не видел. В полицию заявление написала. Но от них толку мало.

— Почему думаешь, что похищение, а не скажем несчастный случай, — неумело сформулировал я вопрос, голова наотрез отказывалась генерировать путные мысли.

— Соседка Таисия Ефремова, что с первой квартиры, видела мою дочь два дня назад выходящей с Оскольдом, — я посмотрел травницы в глаза, она явно чем-то упилась. Ну не может так разговаривать мать, у которой только что похитили любимое дитя, — Оскольд этот мутный парень, появился полгода назад, с виду безобидный, ходит в черном, увлекается неоязычеством. Детский бред ничего серьёзного. Но неделю назад объявился некий Павел, вот он и виноват в похищении.

Она сделала явную паузу под мой вопрос.

— Почему? — и отхлебнул чуть подстывший отвар. О, проявился чуть горьковатый вкус.

— Мутный он, был у нас в квартире однажды, говорил очень вежливо и правильно. Много улыбался. И явно не вписывался в их компанию. Затем уходя многозначительно обронил, «У вас правильная дочь». Не удержался стервец от шпильки, — бронь спокойствия треснула на секунду обнажив взбесившуюся фурию, у меня аж мурашки на спине вдоль позвонка выстроились, для марша.

— Это еще не доказательства, — вяло заметил я.

— А мне и не нужны доказательства, мне нужна дочь.

— Послушай Лиза, — я попытался придать голосу вкрадчивости, — я не сыщик, и не знаю, как правильно вести расследование, а главное быстро и результативно.

— А мне и не нужен сыщик, мне нужен ликвидатор, — правда, болезненно кольнуло самолюбие, да я всегда был и буду обычным ликвидатором, а все остальное выполняют другие парни. Вроде, как и смерился давно, а все равно досадно быть орудием в руках, — провести ритуал поиска по крови сможешь?

Она нагнулась и извлекла из черной сумки медицинскую банку с темной тягучей жидкостью.

— Кровь свежая, неделю назад брала, — да у дамы паранойя, в полный пост.

— Позвони в Надзор там помогут, — наконец в голову стали забредать здравые идеи, наверняка отвар помог сознание прочистить.

— Звонила, — она нахмурилась и отвела взгляд, — отделались общими фразами. И направили к тебе.

Вот же суки, так и знал, что меня без меня женят. Выставили крайним теперь расхлебывай Евгеша. Не уроды ли?

— Да по совести больше и не кому и обратиться. Бабка твоя сбежала, Пахом в лесах запрятался хрен найдешь, Алиса и Марья на телефонные звонки не отвечают. А других искать времени нет. Да если бы ты до завтра не объявился, то ушла бы сама искать.

— Как ты вообще сюда попала?

— Соседка снизу пустила. Милейшая женщина, — холодно ответила она.

О фонареть, проходной дом какой-то, а ведь Мария Сергеевна жена Антипа казалась мне надежней амбарного замка.

— Что-то ты не сильно похожа на убитую горем мать, — внёс я критическое замечание.

— А все уже от истирала. Сейчас действовать надо.

— Надо, — на выдохе сказал я, допивая отвар, — зачем похитили, как думаешь?

— Думаю для ритуала какого-нибудь, сболтнула она, наверное, случайно, что ведьмина дочь, вот и захотели в жертву принести. Других причин так заморачиваться я не вижу.

Я удивленно вскинул бровь от столь уверенного заявления.

— Вот смотри, — она чуть поерзала на стуле, подалась корпусом вперед, сплетя пальцы перед собой, — через день зимнее равноденствие, как не крути, а в эту ночь кое-что да можно наколдовать. Это раз. Два, я скаталась к мамаше этого Оскольда, и мы мило побеседовали, так вот это дрищ все талдычал про ритуал призыва демона. И кое-какие фразы привели меня к выводу, ритуал совсем недетский, а вполне себе настоящий. Три, у этого Павла имелась занятная цепочка из дерева, обожжённая через звено. Есть мнение, что такие побрякушки носят поклонники Девров. Ничего сверхъестественного в таком амулете нет, но кое, о чем это да говорит. И да вспомнила я про эту безделушку лишь после приема определённых трав.

— Как-то все надумано, — высказал я здоровый скепсис.

— Нормально, — безапелляционно, заявила она.

Спорить я не хотел, да и не видел смысла, меня тут на другую работу припахать хотят.

— Позвони еще раз в Надзор, пусть высылают усиление, — я поймал себя на том, что растираю пальцы левой руки.

Елизавета замялась, словно что-то пошло не по ее плану, но быстро овладела собой. Достала мобильный телефон все из той же сумки, в два касания набрала номер. И отсутствующим взглядом уставилась куда-то мимо меня, вслушиваясь в гудки динамика. Я же включил чайник, и достал кружку с полки, надо бы кофе выпить, а то после ее отвара одна горечь во рту.

— Не отвечают.

— Пробуй еще, — странно, обычно на той стороне реагирую после первого же гудка, словно выдрессированные клерки в кол центрах.

Елизавета звонила еще трижды, и все с тем же результатом. Я нахмурился и полез за своим аппаратом. По памяти набрал цифры, пошли гудки. Но и меня ждал полный игнор.

— Странно, — озвучил я свои мысли, — на моей памяти такое впервые.

— Так ты поможешь? — у женщины свои проблемы и до других странностей ей нет дела.

— Да, — хочу я этого или нет, это уже не имело значения, у женщины беда, и я практически единственный ее союзник. И бросить ее в трудную минуту было бы откровенным свинством.

— Хорошо. Давай руку, как я поняла у тебя с ней проблемы?

— Откуда поняла? — кофе горячим потоком смыло мерзкую горечь во рту.

— В прошлый раз, когда ко мне приходил, обратила внимание. Тогда же и зелья для защиты приготовила. Рано или поздно ты бы пришел за ним, других травниц во круге я что-то не встречала.

Вон оно как. Предусмотрительная какая, и кровь запасла и зелья на потенциального покупателя сделал, а я ведь и не думал про такой вариант, все сам хотел справится. Правда, вышло бы у меня маловразумительная хрень, а не высококлассное зелье. Это я опять же из опыта знаю.

Стянул через голову свитер, положил руку на стол ладонью кверху. Травница пристроилась с боку, нахмурилась и, бормоча что-то малопонятное, принялась ощупывать предплечье.

— Где же ты его так изуродовал? — через минут пять осмотра спросила она.

Отчего-то отмалчиваться и запираться не хотелось, так и тянуло рассказать.

— Был молод и глуп. Женился на ведьме, та мне мозг прополоскала, уговорив помочь в ритуале. Поддержать энергетический поток пока она будет напитывать свой амулет. Вот я и держал, а она мне по ушам ездила, «ты мужик, прояви силу воли и так далее». Вот я и проявил. А потом нет, чтобы к знающим людям обратиться за помощью, занялись самолечением. И вот результат.

— Дурак.

— Не спорю.

— Все не так как я думала. Но не страшно, зелье за пару часов переделаю.

— Тогда я буду готовиться к ритуалу, — вздохнул я, вставая со стула, — а чего тебя старухой кличат? Откровенность за откровенность.

Она совсем по девичьи, прикусила нижнюю губу и посмотрела мне в глаза ищу в них признаки возможной издевки.

— Было время, когда я за собой совсем не следила, и выглядела скажем так не очень свежо. Чего сник? Не бойся, мне не сотня лет, но и не тридцать.

Я лишь мыхыкнул и ушел в комнату, оставляя ее наедине со своими травами. Сел за стол, достал из верхней шуфлятки чистую тетрадь, и пару простых карандашей. Закусил верх одного из них и уставился на ровные ряды клеточек. Надо с чего-то начинать. Кровь одно из сильнейших веществ для поиска людей. Тем более живая недельной давности. Если такое добро пропадет ведьме, специализирующейся на поиски, то дело в шляпе. А что я? Мой примитивный метод с палкой и дымкой тут явно не к месту. Зачаровать карту окрестностей банально не хватит времени. Да и нужно хотя бы приблизительно представлять местность, где буду вести поиск. А это как минимум надо облететь всю территорию, с картой в руках. А потом ее еще и зачаровывать. Сложно и долго. И что у меня остаётся? Древний примитивизм. Создать компас на крови.

Достал деревяшки, что остались с прошлых опытов по созданию амулетов. Выстрогал из них несколько относительно плоских палочек. И после пары часов внимательного изучения моих записей, вывел некую форму заклятия. Стандартные знаки укрепления и запитки энергиями, следом знак единения органики, сложный многосоставной, но думаю развалиться не должен, чем-чем, а знаком укрепления я овладел на достойном уровне. Далее самое сложно, знак родства, сделал почти с нуля, и гарантировать что он сработает как надо не смогу. О чем и сообщил пострадавшей матери.

— Других вариантов то у меня нет, — с некой долей облегчения ответила она.

Да, я оказывается не такой уже, и полезный колдун как думал. Раньше в спецгруппе каждый отвечал за свое дело. Максим расследовал, Норд составлял тактические схемы, я же с ребятами занимался ликвидацией, а Нюра нас лечила и не только физически, но и духовно.

— Крови у тебя много?

— Литр набирается, — о фигеть. Я представил, как она раз в неделю сцеживает с дочери по литру крови, — ты на меня так не смотри, не за раз взяла. За месяц. Она же еще годна?

— Более чем, — неопределенно ответил я.

Нормальному поисковику хватило бы и нескольких грамм, для моего же варварского метода нужны литры, зато относительно свежей крови.

— Ладно, приступим, — она жестом показала на стул, — руку давай.

Уселся, обнажил предплечье, уместил его на кухонном столе. Она сноровисто размазала какую-то тягучую жижу без запаха по предплечью и пальцам. На вид и ощущения чистая сметана, не прошло и минуты как жижа затвердела, а затем треснула. Я под одобрительный взгляд травницы сбил шелуху более всего напоминающую пепел. Взял в руку заготовку, растянул пространства, ладонь чуть защекотало, словно под воздействием микро электрического разряда. Чуть-чуть неприятно, но не настолько чтобы раздражало.

— Как пропадёт покалывание, так зелье издохло, — уверенно заявила травница.

Я кивнул и погрузился в работу, то есть наполнял энергией заготовку и ножик, и каждый знак в отдельности. К своему нежданному удивлению колдовал легко и, если это применимо с вдохновением. Закончив с деревяшками пошел на кухню, порылся в шкафчиках и достал алюминиевую кастрюлю, еще из советского прошлого. Сполоснул водой, и снова принялся за резку. В принципе форма и состав не имели значения. Просто кастрюля широкая и на алюминии легко сгребать знаки. Изобразив на дне универсальный накопитель энергии, я довольный как слон откинулся на табурете. Машинально утопил кнопку на чайнике, глянув на деления воды, красный маячок плавал на самом дне. Ну и хрен с ним на пол кружки хватит. А ведь устал колдовать чертовски устал, словно бетон тупой стамеска долбал полдня. Пальцы затекли, плечи ныли, даже в ногах слабость образовалась, и не какой сверхъестественной боли в руках. Я уже и забыл это сладкое чувство усталости от хорошо выполненной работы. Обычно после колдовства меня волновало только одно как унять боль в руке. Я поймал себя на том, что лыблюсь как идиот, смотря на пустую кастрюлю. Сон упал как занавес в театре, ограждая меня от всего и вся.

Проснулся резко, щелк и вот я уже в трезвом уме и светлой памяти вглядываюсь в темноту. Странно, лежу на полу, но вроде на мягком, и подушка под головой имеется, как и одеяло в ногах. Из одежды только трусы. А в голове висит последним воспоминанием дно кастрюли. Да перенапрягся вчера, не с привычки. Но организм за ночь вернул потерянное и чувствую я себя отлично, энергия прет через край, толкая на подвиги и безрассудства. Первое сегодня точно будет, а вот второго надо избежать. Поднялся, потянулся, шагнул к окну, глянул за штору, город спит, перемигиваясь желтым светом светофора. Я глянул на кровать, там спала травница, в белой ночнушки, соблазнительно выставив ножку, как это обычно показывают в романтических фильмах.

— Рота подъем, — зловредно буркнул я вполголоса. Ноль реакции. Может действительно женщины и во сне выглядят сексуально, если хотят.

Задавшись данным вопросом, отправился на кухню, заливать в тело кофе. Но еще на этапе засыпки сахара в кружку понял, легким завтраком точно не отделаюсь, и нужно существенная прибавка калорий организму. И всегда во все времена эти самые калории мужикам выдавали куриные яйца. Вкусно, полезно, быстро. Идеальный продукт. Пожарил себе глазунью на шесть штук, вывалил все в чистую тарелку, моя гостья старательно прибралась на кухне. И употребил свой завтрак с почтительной скоростью, запивая все это кофеем. Отлично. Поели теперь можно и… поработать, точнее, проверить то, что вчера наделал. Если повторение мать учения, то проверка это? Отец здравого смысла.

— Ммм как вкусно пахнет, — раздалось из глубины коридора, — мне что-нибудь осталось?

На свет лампы накаливания, вышла Лиза с слегка растрёпанными волосами, и закутанная в мой халат. Я было поднялся на ноги, но воспоминания про завтраки с Юлей убили порыв накорню.

— Нет. Яйца в холодильнике, сковорода на плите, — грубо ответил я.

— Злой ты, — беззлобно проговорила она, проходя мимо, и принялась готовить тот же завтрак, что и я.

— Как я оказался на полу в комнате? — когда молчание переросло стадию неловкого, спросил я.

— Я тебя оттащила, и раздела тоже я, — на сковороде азартно зашипели взбитые яйца.

— А чего не на кровать?

Она резко повернула голову в мою сторону, отобразив одними глазами полное недоумение.

— Там спала я.

Ага, логично как угол дома.

— Поешь и в путь. Вот только я в эту авантюру без огнестрела не сунусь. Есть идеи, где можно раздобыть что-нибудь стреляющее и желательно не стрелами.

Знахарка потушила газ, взяла мою тарелку, подставила под струю воды из-под крана, в два движения обтерла, до идеальной чистоты, затем ловко вытерла полотенцем и вернула на стол. Я бы на все это угробил бы минут пять с брызгами и разводами на глянце, а тут на чистом автомате, и все в порядке. Расположив завтрак на чистой посуде, заговорила.

— Есть у меня один вариант. Ты как относишься к двустволкам?

Вопрос застал меня врасплох.

— Нормально. Но пистолет или автомат предпочтительнее.

— Я что на бандита похожа? — я мотнул головой, — ну вот, так что иди, собирайся.

Я молча последовал ее совету. Сборы получились быстрыми, а что нам бедным, обуться да подпоясаться. Одел теплые джинсовые штаны, майку, вязаный свитер с горлом, двое носков и ботинки, следом пальто, и шапку. Гостья даже еще из халата не вылезла. Привык я жить один вот и одеваюсь, ни на кого не оглядываясь. Парится в коридоре было не разумно, как и снова раздеваться.

— Ключи в замке, — крикнул я, выходя в подъезд.

Спустился на первый этаж, по хорошо освещённой лестнице. Неспешно прочел объявление, прикрепление на информативной доске сразу возле наружной двери. Двадцать девятого собрание жильцов, повод, обсуждение новогоднего праздника. Однако же. Раньше только по чрезвычайным ситуациям собирались, а тут празднование.

Курил неспешно можно сказать, сигарета больше тлела, чем наполняла мои легкие никотином. Дверь с тихим скрипом отворилась и на улицу выскочила Елизавета. Смешно дернула носиком, увидев сигарету у меня во рту, но сказала о другом.

— Моя «мазда» за углом, — оделась она подоходному, высокие сапоги явно с мехом внутри, теплые штаны коричневое пальто на пуговицах, и того же цвета шарф плотно окутывал шею, и на голове цветастая вязана шапка. И такие же вязаные перчатки, явно сделанные теми же руками, что и шапка. А вот я оказался перед стихией с незащищёнными руками. Ладно, мне все равно колдовать надо.

Машина была четырехместным седаном красного цвета, под нумерацией модели 626. Сейчас слегка припорошенная снегом. Травница резво забралась в салон, практически моментально завела мотор, я же, открыв заднюю дверь, положил колдовские принадлежности на сидение. Когда выпрямился, хозяйка машины протянула щетку для чистки снега.

— Так обдует, — вяло запротестовал я.

— Давай, давай не ленись, — весело прощебетала она.

И я снова выполнил ее указание, что-то в ней определенно есть что заставляет подаваться напору, но ни чего мистического в этом категорически не наблюдалось. Покончив с очисткой, я уселся на переднее сидение, прежде обив все тот же снег с ботинок.

— Что поехали за ружьем? — улыбаясь, спросила она. Что с ней не так, у нее дочь пропала, а она то равнодушна как кусок мрамора, то весела как девица перед свиданием.

— Ты что за травку употребляешь?

— Тебе зачем? — серьёзно спросила она.

— Любопытно.

— Потом рецепт дам. Поехали вооружаться, — она лихо утопила педаль газа, покрышка взвизгнули по изморози, выводя машину на дорогу.

— А не рановато ли? — я посмотрел на часы, где высвечивались цифры 05:37.

— Для этого человека нет понятия рано, — продолжая тянуть интригу, сказала она.

Ехать пришлось почти в другой конец города, но из-за раннего часа, машин не было. Да и светофоры по-прежнему помигивали желтым. Елизавета долго парковалась задом между БМВ и Фордом. Нужный нам человек жил на первом этаже сразу напротив входа. Травница нагло утопила кнопку звонка, тот разразился трелью, такой силы, что казалось проснуться не только соседи по этажу, но еще и двое сверху. Менее чем через минуту дверь отворилась. На пороге застыл одутловатый мужик, с пропитым лицом и совершенно ясным взглядом. Мужчина отчаянно лысел, и сей факт, похоже, нисколько его не волновал, не было и намека спрятать лысину под челку, или же все уровнять в прическу глобус. Он поскреб блекло рыжую щетину и спросил.

— Чего?

— Здравствуй Афоня, — Лиза тут же полезла обниматься, мужик ничуть не смутился, приобнял деву, несмотря на то, что был в майке и трениках, — выручай. Нужно ружье.

— Так у меня отобрали, ты же знаешь, за пьянку.

— Да брось ты, мы оба понимаем, у такого прошеного охотника всегда припасено что-нибудь этакое, — она перебрала пальцами в воздухе.

— Петровна, а тебе зачем? — понятно, начался торг, как же без него.

Я в их диалог не лез, отыгрывая безмолвную мебель.

— Да так плохих людей пострелять, — честно призналась она.

Я ждал натянутой улыбки от собеседника, или хлопка дверь, но тот твердо и деловито сказал.

— Хорошо, только ментам я тебя сдам, как только спросят.

— Главное сам к ним не ходи, — говорят, словно контрафактные сигареты покупают.

Я находился в легкой прострации от нереальности происходящего. С виду обычная домохозяйка покупает огнестрел у среднестатистического алкаша. Цирк и кони, ей-богу. Тем временем, мужик ушел вглубь квартиры, и через минут пять вернулся, неся в одной руке ружье, в котором я опознал изрядно потрёпанный ИЖ-12. В другой он держал белый полиэтиленовый пакет, через стенки которого отчетливо просматривались сваленные патроны. К моему удивлению все добро он передал мне.

— Тут картечь, будете палить подходите ближе, ружьишко уже не молодое, — я кивнул, признавая советы, — и да потом прикопайте его где-нибудь, а лучше в болото.

— Спасибо Афонь.

Рыжий неожиданно резко выкинул руку и схватил знахарку за предплечья, и голосом полным страха сказал.

— Петровна уже скоро, не подведи.

— А я разве хоть раз?

Он кивнул и закрыл дверь. Я же разумно подождал с вопросами до тех пор, пока мы не оказались в темном нутре автомобиля.

— Это что за эпизод из Криминальной России? — я старался, чтобы голос был максимально удивлённый.

— Он хороший человек, но совершенно, не умеет пить, и что самое главное не хочет выходить из запоев. Вот я его и вытаскиваю по средствам трав, — да что же мы за народ такой, кого не тронь то хороший человек только пить не умеет. Вот прям раздражают такие слабохарактерные личности, которым прощаться все из-за пьяного угара.

— Ладно, хрен с ним, — я спешно растолкал патроны по карманам пальто, горсть кинул в бардачок, чуть подумав, засунул парочку в карманы джинсы. Цилиндры, неприятно въелись в ногу, это не мобильный телефон с продуманной эргономикой. Ладно, потерпим.

Перегнулся между сидений, подцепил пальцем за ручку кастрюлю, расположило тару на коленях. Резко выдохнул, словно перед прыжком из парашюта, что-то волнуюсь, а вроде обычное колдовство. Растянул пространство на дне, напитал расчерченные знаки энергией. Теперь только знай, подписывай заклятие.

— Кровь, — я протянул руку.

Женщина положила полулитровую банку с густой багровой жидкостью. Офигеть и не встать, до сих пор не могу привыкнуть к столь запасливой мамаше. Вылил содержимое в кастрюлю, кровь чуть забурлила и успокоилась, покрываясь тонкой пленкой. Так теперь черед деревянной стрелки, зажал один конец в кулак, и потянул за другой, напитывая энергией амулет. Отлично теперь самое главное.

— Нужна твоя кровь, — я протянул тупой конец стрелки, и указал пальцем на знак более всего похожей на открытый конверт, — вот сюда капни.

— Зачем? — вполне логично взволновалась травница.

— Чтобы амулет на тебя не указывал, кровь то у вас с дочкой схожая.

— Нет у меня первая у нее вторая.

— Не тупи. Я про родство ваше толкую, про ДНКа если хочешь.

Она все же извлекла из внутреннего кармана иголку, проткнула указательный палец, и впечатала красную каплю в знак.

— Ну, вот теперь, амулет можно сказать тебя нашел. Кстати, — не своевременно взволновался я, — папаша в городе?

— Его даже в стране нет.

Я мыхыкнул и уронил стрелку в кровь, та ушла на дно, словно сделана не из деревяшки, а из цельного куска чугуна. Прошло секунд пять, прежде чем она всплыла, приобретя алый цвет от впитавшейся крови. Крутанулась, и указала на два часа. Я толкнул ее пальцем в другую сторону, но она как привязана, снова указала в ту же сторону. Отлично, работает. Как хорошо, что я не сжег тетрадь, а то сейчас бы как дурак вспоминал бы нужное заклятие, да и честно признаться хренас два, чтобы вспомнил.

— Нам туда, — я ткнул пальцев в нужное направление.

Знахарка завела машину, замерла над рулем и глухо спросила.

— А как бы ты искал мою дочь, не будь у меня крови.

— С трудом и очень долго.

Машина стронулась, кровь в кастрюли даже не шелохнулась, я переставил ружье между собой и дверью, затем спросил, подтапливаемый шкурным интересом.

— А помимо ружья достать что-нибудь более солидное ты тоже можешь?

— Да, только это долго и муторно, — ага, а раньше строила из себя невинность. Женщина явно с обширными связями.

На удивление поиски затянулись. Казалось бы, поезжай по стрелке да все дела, на деле же компас часто сбивался, выдавая карусель. Приходилось останавливаться и давать возможность ему пере настроиться. Знахарка пыхтела, косилась, но молчала. Примерно через час поисков стрелка внезапно утонула.

— Мать ее, — бессмысленно ругнулся я.

— Что? — тут же встрепенулась Елизавета.

— Все путем, — успокоил я встревожившуюся мамашу.

Вздохнул и нехотя полез двумя пальцами в кровь, нащупал палку, плавно вытянул бывший компас, словно губка впитавший в себя изрядную часть крови. Такого я не ожидал. Открыл окно и брезгливо, выкинул в канаву.

— Ты чего, — Лиза явно не одобрила мой поступок.

— Ничего. Оно безопаснее, чем липовый чай, — спокойно пояснил я.

Зарядил следующую стрелку, положил в кастрюлю. Я планировал обойтись одной, но поиски затянулись. Но благо еще две в запасе осталось, наделал лишних для подстраховки.

Пока катались по окрестностям города, насмотрелись всякого, но болеешь всего, впечатлило чудовищное зрелище. Десятка два мясных коров уложенных в ряд с перерезанными горлами, кровь небольшим озерцом разлилась по промёрзшей земле. И среди этого кошмара расхаживал довольный мужик с десятилетним ребенком, оба перепачканы кровью с ног до головы. И я готов отдать печень за места аппендикса, что вот так забой скота не производиться. На нас они не обратили никого внимания, словно находились в эйфории, и кроме мертвых туш их ничего не интересовало.

Вторая стрелка утонула под монотонное пищание часов в радиоприёмнике, сообщавшие нам, что наступило десять часов. Вся эта поисковая ситуация изрядно затянулась. Я как мог, сохранял хорошую мину при плохой игре, но по косым взглядам и вздохам, было отчетливо ясно, веры в меня практически не осталось. Причину провала я так и не смог определить, то ли дело в отсутствии должных навыков, то ли нас кто-то за нос водит, дергая стрелку как, безумный кукловод.

— Послушай я тебе, конечно, верю, — травница развернулась ко мне всем корпусов, положа одну руку на руль, — но твою налево, мы ничего не нашли тут чистое поле.

И не поспоришь, стрелка перед своей кончиной водила нас вокруг поля, не указывая точного места. А ведь она близка к истерике. И если сейчас не получит внятного ответа, то меня ждет стычка в замкнутом пространстве с взбесившейся фурией.

— Морок, — уверенно ответил я.

Мы стояли на пригорке, смотря на снежное поле с убого торчащими стеблями пожухлой травы. Я уже дважды накладывал на глаза заклятия убирающее морок и позволяющее видеть незримое. Но все без результата. Зарядил еще одну стрелку, кинул в колдовскую ёмкость. Открыл дверь, вылез, замерев на краю обочины с кастрюлей в руках. В голове вертелась одна идея и, если она окажется пшиком. То даже и не знаю, что буду предпринимать дальше.

— Я не самый сильный колдун, и всех видов морока могу и не знать. Да и по-другому можно замаскироваться, — высказал я свои мысли, — но против примитивного метода тыка, мало что устоит. Поэтому пойдем проверять вручную.

Аккуратно спустился в канаву, снега немного, но его покрыл с виду твердый наст. Казалось, он сможет держать мои, неполные восемьдесят килограмм, но стоило перенести вес на ногу, как ботинок с едва слышным хрустом проваливался в снег по щиколотку. Продвигаться было не то чтобы трудно, но крайне некомфортно. Хорошо, ветра нет, хоть мороз с заходом солнца и усилился, но не более чем на пару градусов. Пальцы слегка покусывал морозец, но пока терпимо.

Поле из окна автомобиля виделось не слишком и большим, на деле оказалось километров пять не меньше. За спиной послышались быстрые шаги, и сбивчивое дыхание. Ага, знахарка опомнилась, и последовал за мной. Оглянулся. Елизавета резво нагоняла меня, ружье она держала на сгибе левой руке. Похоже, не впервые ей по подземке с огнестрельным оружием наперевес бегать. Как только она поравнялась со мной, двинулся дальше. Да вид у меня сейчас донельзя глупый: идет мужик по полю на полу вытянутых руках, неся алюминиевую кастрюлю. Сейчас особо остро осознал необходимость, всяких ритуальных приблуд. Вот будь на месте это домашней утвари, какая-нибудь миска с мистическими письменами, то я сейчас выглядел бы загадочно и солидно. Или вместо скалки, когда по деревне скверну искал, был бы посох с черепом на изголовье. И не какой комичности все мистически солидно. Ладно, потерпим вокруг вроде никого не видать.

Не неожиданно споткнулся и со всего маху влетел лицом, в пожухлую траву. Естественно всё содержимое кастрюли расплескалось в метре от меня. Зло и простецки выматерился, склоняя одно лишь слово, приподнялся на колено, поднял взгляд, чтобы определить, масштаб ущерба. Сразу умолк и чуть ли снова не зарылся в землю. В паре метров от меня стоял почти в рост человека забор, из плохо струганных досок, с заострённым верхом от пары ударов топора. Я, нисколько не стесняясь на коленках подполз к деревянной изгороди. Посмотрел в просвет между досок. На небольшом пригорке, стояла церковь, ничем иным это здание быть не могло. Мощный сруб, из посеревших от времени балок, острая четырёхскатная крыша, без креста, за места колокола, висит чья-то освежёванная туша. В окнах бойницах трепыхался живой огонь, как насмешка над всем светлым, что есть у человека. И все это залито мертвым светом луны, выглядевшей чуть ли не в два раза больше своего обычного размера.

И как нечто иррациональное и чуждое сбоку от церкви стояло два автомобиля, «минивен» с виду новенькой комплектации, и мерседес из тех, что любили братки в лихие девяностые. Номеров не разглядеть, одно понятно, эти птахи залетные.

Моя смутная догадка оказалась правдой. Эти уроды открыли портал в иное измерение, наподобие того, что мы посетили с ведьмой. То, что в этих краях, не было никакого ведьминого круга или зоны отчуждения, я знал практически со стопроцентной гарантией. Выходит, эти долбанные сектанты притащили сюда нечто, позволяющее создавать защитный барьер с зоной отчуждения. И тут же выплывает вопрос. Нахера такие сложности? Им нужна ведьмина дочка, так можно найти подходящий экземпляр и поближе к дому. Или же они ухватили за первую попавшуюся возможность. Вполне как вариант, тело сложнее провести за границу, чем некую хреновину, что открывает портал. В теории.

Блин надо возвращаться. Ружье осталось у травницы, а без него я туда не сунусь. Идти с колдовством против массы агрессивных сектантов, это не вариант. Ведь у них еще и защитные амулеты могут быть. Чтобы их почуять и взломать, на это все время нужно. А кто мне его даст. То-то и оно. Я по своей глупости был уверен, что почую переход за несколько шагов, а на деле пока мордой в земле не уткнулся, не понял, что нашел. Я, пригибаясь, быстро отбежал назад. Что-то ударило в поясницу, мгновение голова пошла кругом, и вот я лежу на спине, поглощая морозный воздух мизерными глотками.

— Ты чего? — надо мной нависла фигура с накинутым капюшоном, лица женщины не видно, но было и так ясно, она в недоумении.

— Нашел, — прохрипел я.

— Кого? — она определенно ничего не понимает.

Я перевалился на бок и, упираясь руками в землю поднялся, сделал пару вдохов выдохов и заговорил:

— Я нашел твою дочь, она там, — я мотнул головой себе за спину, — за барьером или ведьмином круге как угодно называй. Отсюда такие сложности в обнаружении. По моим прикидкам там человек десять. И они явно не отдадут нам ее просто так. Даже если мы вызовем полицию, то я не смог протянуть их туда, да и не поедут они. Так что я схожу и все улажу радикальным способом.

Сам же я больше изображал решительности, чем ее испытывал. Вот так пойти и убивать я не смогу. Не то воспитание и не те моральные принципы. На колдовство надежды мало, только сейчас осознал, что не учуял ни намека на запахи, а это верный признак, там действуют немного иные законы мироздания, сектанты очень уже плотно отгородились от мира. Так что пока не припрёт к стене, колдовать не буду.

— Я с тобой, — со стальной уверенностью заявила Елизавета.

Тут даже спорить нет смысла, только время потеряю. Для нее сейчас все просто. Прийти забрать дочь, цена вопроса не имеет значения. Для ее весь мир — значит меньше, чем безопасность дочери, и я не тот человек, который будет ее за это упрекать.

— Хорошо. Только слушаться меня во всем без лишних слов и мыслей. Я там царь, бог, и мудрец из горы Аррарат. Если взбрыкнешь, уйду. Лишаться жизни, из-за бабьей дури я не намерен. Ясно.

А уйду ли? Однозначного ответа у меня не нашлось.

Она кивнула, решительно как перед атакой на вражескую амбразуру. Забрал ружье еще раз проверил наличие патронов, набрал в грудь воздуха и, сжав цевье покрепче, чтобы спрятать нервную дрожь, потянул знахарку через преграду.

Шаг, падение, Лиза свалились рядом, тут же попыталась встать, я придержал ее рукой.

— Ждешь меня возле машин, будешь помогать при отступлении. Понятно? — план был прост, держать ее подальше от возможной заварухи, обосновав этот с виду важным заданием. На машинах отсюда вырваться точно не выйдет, я банально не знаю, как их перетащить через барьер. Тянуть человека это одно, а технику совсем другое.

Охраны не видно, да и сомневаюсь, что она вообще есть, олухи понадеялись на защиту барьера. Случайно сюда не заберёшься, а колдунам тут делать нечего. Вон даже травница вход не заметила.

Оторвать доску оказалось минутным делом. Когда я откинул полу гнилую деревяшку в сторону, весь сжался в ожидании некого аналога сигнализации. Но нет, все тихо, и никто не бежит в нашу сторону с нехорошими намереньями. Но все же выждал еще пару минут для надежности. Даже не видя лица травницы, я чувствовал с каким нетерпением и злостью она смотрит на меня. Ну, ее тоже можно понять дочку там может, убивают, а мы тут стоим, ждем не пойми чего. Я же по этому поводу пока не сильно волновался. Нет ощущения начала хотя бы чего-либо стоящего. В таком узком мирке любые манипуляции с энергией воняли бы на всю округу, а тут тишь.

— Начали. Выдвигайся к машинам. Если найдешь ключи, то заводи мотор, как только увидишь, что я вышел. А сама беги вон к тому сараю, — я указал пальцем на нечто сбитое из досок с односкатной крышей.

Знахарка ничего, не ответив протиснулась в щель, и упала на землю, и едва уловимо шелестя по не пойти, откуда нападавший листве, поползла в сторону транспорта. Они что здесь с осени окапались? Я чуть отдышался и повторил манёвр травницы и неуклюже пополз в сторону церкви. По пластунские я последний раз передвигался еще при прохождении обучения, когда поступал на службу в органы. А потом за всю жизнь как-то не довелось. К концу пути тело начало что-то вспоминать, но это уже оказалось лишним. Вскочив прижался к стене, осыпав тонким ручейком, налет пыли. Хренас два это пыль. Сажа? Так и есть, толстый налет сажи, словно тут что-то долго и бурно горело. Правда запаха почти нет, едва уловим и то если как следует принюхаться. Ладно, сейчас не про это думать надо.

Глянул в сторону машин. Никакого движения, доморощенная диверсантка уже на месте. Вот и славно, вот и хорошо.

Вжавшись в стенку сдирая сажу, пошел к углу церкви, прислушался. Неестественно тихо, ни ветра, ни тем более шума животных, вакуумная тишина. Присел на колено и быстро выглянул. Все что удалось разглядеть, это сгорбленную фигуру, сидящую на невысоких ступеньках. Получается какую-то охрану они выставили. Чисто номинально, но и этого хватает, дабы осложнить мне жизнь. Снова высунулся, уже более детально рассмотрел сторожа, заметить меня не должен, моя голова сливается с частью сруба. Ага, так и есть, сидит голубчик, в телефон втыкает, блеклый свет от экрана выхватил часть напряжённого лица. Весь в игре. Побоку все ритуалы и какая-то безопасность, главное виртуальные достижения. Отступил на пару шагов, так чтобы ружье сподручные было выставить перед собой. Оглянулся в сторону машин, травница выглянула из-за багажника выставив руку вверх с оттопыренным большим пальцем. Это я скорей угадал, чем увидел. Сердце участило бег, разгоняя в крови, потоки адреналина, аж голова чуть закружилась, и появился совсем ненужный азарт.

Шаг в сторону. Приклад к плечу, мушка сошлась на голове оболтуса. Ага, целюсь, а выстрелить смогу? Вот так в безоружного и ничего не сделавшего мне человека. Я не святой, убивал раньше, и раз даже вот так безоружного на глазах у жены и ребенка, но там было личное, да и условия или я, или он. Какая никакая, но отмазка.

Пока все это крутилось в голове, я шагал к цели. А закон подлость и сейчас сработал с точностью швейцарских часов, парень резко откинулся назад с глухим матом. Телефон заморгал, парень явно проиграл. Он качнул головой в одну сторону потом в другую, разминая шею, и снова сгрудился над игрой. За эти пару секунд, казалось, сердце остановилось, страх сковал члены, только указательный палец хищно подергивался на спусковом крючке. Обошлось. Я сделал еще пару шагов и почти в плотную приблизился к охраннику. Вдох, парень явно что-то почуял, стал поворачивать голову в мою сторону, но приклад остановил движение, опрокидывая незадачливого охранника со ступенек. Послышался стон, я метнулся вперед, и еще дважды познакомил приклад с черепом парня.

Фу затих, проверять живой он или нет, не стал. Шмыгнул носом и вернул приклад в привычное положение упором в плечо, дуло всматривалась в темноту дверного проема. Из тьмы никто не выскочил на подмогу, как и не послышалось криков о нападении. Нащупал носком ботинка первую ступеньку и не спеша, ожидая в любую секунду нападения, вошел в темный коридор. Уже во мраке убрал оружие к поясу, так держать удобнее, все равно, если и буду стрелять так в упор. Еще два скользящих шага, и тьму прорезал свет, исходящий из дверного проема справа от меня. Я прижал к стене, присел на колено и снова быстро выглянул. Кроме невнятных силуэтов ничего разглядеть не смог. Зато на меня навалился тяжелый запах меда и каких-то пряностей, казалось, запах, минуя нос, сразу впился в мозг. Это хороший знак, колдовать я тут смогу, и даже с вполне контролируемым эффектом.

О как! Да они тут голые, запоздало проанализировал увиденное мозг. До этого всё угрозы выискивал. Сектанты любят это дело, бегать голышом и жрать легкие наркотики. По помещению сквозняк гуляет, так что через пальто умудряется пролезть, а они нагишом стоят да на сырой земле. И счастливые, словно на Сейшелах отдыхают.

И что дальше? Выскакивать и все валить? Да вроде уже определился, что не смогу, вот так в упор, исподтишка. Хоть так и правильно со всех сторон. Зачем устраивать войну, когда можно все решить одним тактическим приемом, под названием удар в спину. Но ведь стоит какой-то моральный барьер, мешающий сделать по-умному. Тогда как справиться с десятком сектантов. Пусть из них и половина девок, но все равно массой задавят. Они же психи, их оружием не запугаешь. Хотя. Надо еще раз глянуть. Я снова высунулся уже не так быстро и более обстоятельно все осмотрел. Голые сектанты по центру, сбоку накиданы прогнившие скамейки, но и сейчас не утратившие свою массивность. Дальше небольшой пьедестал из свежеструганной древесины, там какой-то задохлик с татуировкой во всю спину в одной набедренной повязке, воздев руки что-то напивает. Ага, это наверняка и есть тот самый Пашка. Возле ног его в экстазе бьются две обнажённые девчонки. Хотя, чего это бьются нет, они занимаются самоудовлетворением, с пылом неофитов максималисток. Зрелище сплошь неприятное и отталкивающее. Я невольно скривился, и поспешно перевел взгляд на алтарь где, скрестив руки на груди, лежит, девушка понятно дело тоже голая.

Ага, вот и дочка нашей травницы. Стрелять по рядовым членам секты нет смысла, а вот и главного вполне себе.

Не вставая с колена, приложил приклад к плечу, выцелил главного. Тут метров пять промахнуться не должен. И почти спустил курок, как понял в стволе у меня картечь, и с кучностью у нее проблемы. Я так больше малолетних дурачков покалечу, чем главного. Надо подойти ближе. Еще эти две бестии возле его ног так и крутиться вон, как грудь скачет, и бедра туда-сюда. Хороши. Я почти ощутил мягкость их тел под руками. Жарковато тут, отставил ружье и быстро расстегнул пальто. В штанах стало тесно, пора бы и их снять. Возбуждение и похоть волной жара раскатывались по телу, в голове лавиной поплыли картинки из порно фильмов.

Я словно боксер в гроге, растянул пространство на лбу и начертил символ концентрации. Помогло. Ведения пропали, как и неудержимая похоть, остался лишь легкий налет вожделения, терзающий сознание. Это терпимо, это я переживу.

— Жень, — во тьме проема появился еще один огонек.

Да твою же налево, я тут из себя спецназовца строю, крадусь как ниндзя, а баба по своей дурости прет с огнем и песнями.

— Тсс, — как можно тише шикнул я.

Лиза подошла ко мне и томно проговорила на ухо.

— Что там? — с этими словами она ловко скользнула рукой мне в штаны, одновременно вжимая меня в стенку.

На хер, еще пару минут промедления и меня тут изнасилуют, а затем с гарантии прирежут как ненужного свидетеля. Я толкнул травницу, и валился внутрь церкви. Присутствующие обратили на меня внимания не больше, чем на полевую мышь. Но это большинство, главный сектант, резко дернулся, словно его током прошибло, и развернулся одним лишь корпусом. Выматерился на непонятном мне языке, и раскинул руки в сторону и чуть вперед. Предплечий вспыхнули бледно-розовым цветом, затем окрас уплотнился и метнулся багровыми хлыстами к массивным скамейкам. Обвили их словно спрут, вздулись дугой, и швырнули в мою сторону. Я на голых рефлексах спиной назад отпрыгнул в коридор, ибо мозг был шокированы таким поворотом событий. Скамейки с грохотом врезались в стену, разлетаясь трухлявыми обломками.

Как это возможно управлять материальными объектами? Да таких колдунов хорошо, если десяток на континенте наберётся. А тут какой-то пацан, лавками разбрасывается. Сознание быстро обуздало панические мысли, выдвинув логичный аргумент: лидер сектантов каким-то образом смог обуздать силу всамделишного демона. Ситуация принимала наисквернейший оборот. Одно дело сражаться с полоумными сектантами, другое с проявлением демона. Хотя это факт, снимает моральную проблему убийства. Те, что сейчас находиться в зале, к людям имели самое малое отношение. Мысли, образы, идеалы, моральные ценности и как был это не звучало смешно душу, продали в угоду плотским слабостям.

— Какого хрена? — изумленно проговорила травница, — так разве бывает?

Я промолчал. Выскочил в проход и от бедра выстрелил в сторону главного сектанта. Ружье подкинуло в руках, так что второй выстрел ушел далеко вверх. Первый свалил долговязого парня, картечь разворотила ему пол спины, второй заряд как ни странно задел какую-то худощавую девчонку, в плечо, та крутанулась, падая на утрамбованную землю, взрываясь визгом на уровне ультразвука. Я же снова вернулся в темноту. На удивление ловко переломил ружье, выкинул стреляные гильзы, и в два движения перезарядил. Щелчок и вот уже я готов к бою, ружье в исходное положение. И запоздалая мысль, озвученная травницей.

— А чего они не нападают?

Я аккуратно вышел на свет, и заскрипел зубами от злости. Сектанты плотным полукругом окружили главаря, а тот продолжал свои песнопения. Теперь этого урода так просто не достанешь. Ладно, мы не ищем легких путей. Я быстрым шагом добрался до середины церкви, поймал в прицел ближайшего из сектантов, и выстрелил, целясь в ноги. Бах и двое свалились как подкошенные, третий, стоная полз на землю. Еще выстрел, менее удачный на земле, оказалось лишь двое. Вот так две атаки, а половину уродов уже нет. Да я крут. Могу этих детишек прикладом успокаивать, а то и щербинами. Что-то меня накрыла волна бравады и пофигизма. С таким настроем скорей в гроб попадешь, чем в зал славы героев освободителей. Демонопоклонники резко сменили тактику, и кинулись на меня все гвалтом, толкаясь локтями, и путаясь друг у друга под ногами, чем выдали мне нужное время на перезарядку. Еще два выстрела, и еще трое на земле. Наголо бритая девчонка и парень с лицом, сильно смахивающим на лошадиное, ошалело глянули на меня и приняли единственное не правильное решение, побежали назад к алтарю. Им бы на меня напасть все шанс был бы.

Злорадно скалясь, сунул руку в карман за добавкой для ружья. Пусто. Так, а что в другом, ага вот они родимые. Два красных цилиндрика скользнули в каморы, ружье одобряюще щелкнуло, а палец прилип к спуску. Я облизал губы, выискивая новую цель. Ох, как же хочется, размажьте головы этим мелким недоноскам. Чужие мысли кубарем катались в голове, снося мои собственные как шар для боулинга кегли. Нельзя пускать демона в голову, иначе поработит в лёт, и опомниться не успеешь. Снова пришлось чертить символ концентрации. Фу отпустило. Поднял взгляд, а вот и тощая спина с непонятной татуировкой меж лопаток и бок в кровище. Зацепил-таки тварь, хоть и не так сильно, как хотелось бы. Значит туда, и добавим. Выстрел еще, но щуплый и не думал падать. Перезарядил и опять дуплетом.

— Ага, сука, — обрадовался я, видя, как демонопоклонник падает на колени, а голос срывается на хрип.

Что-то ударило меня в бок обрывая дыхание, я согнулся, но устоял на ногах, только успел перевести взгляд как получил доской по голове. Лысая бабенка с пеной во рту лупила меня обломком скамейки. Лежа врезал ей ступней чуть выше голени она, рыча завалилась на меня, выставляя вперёд пальцы, с явным намерением впиться в лицо. Я кое-как подставил ружье, и толкнул чокнутою от себя, хорошо она весит килограмм сорок, поэтому справился. Бешеная словно кошка кувыркнулась, встала на четвереньки и ринулась на меня, скаля в пене клыки. Я выждал момент и ударил прикладом ровно в лоб. Говорят, это самая прочная кость, и так человека невозможно лишить сознания, может и так, но у приклада было другое мнение. Психопатка обмякла возле моих колен. Брезгливо дернул ногами сбрасывая ее тело, встал и увидел, как парень с лошадиной мордой, обняв голову подвывает возле деревянного хлама.

Вроде и возился с этими уродами не больше минуты, а эта скотина в человеческом обличии уже успела перерезать глотки двум перевозбуждённым девкам. Кровь из их шей обильным ручьем текла куда-то за алтарь. Сам же доморощенный демоногол, сидел верхом на дочке знахарки и что-то там нашептывал, если судить по движению губ.

Стрелять нельзя, а вот старый проверенный удар прикладом самое то. Я, хрипя, поковылял к алтарю, со стальной уверенность, что успею, хоть ритуал и вошел в последнюю стадию. Взобрался на подиум, занес ружье и со всей мочи ударил тощего сектанта ровно в висок. Руки обдало болью, словно об камень приложился. Мать его да на алтарь. Еще удар тот же эффект. Поставил дуло в упор, спустил крючок, осечка, еще попытка опять неудача. Отбросил бесполезное ружье, растянул пространство, и начал было чертить символы изгнание, как все порушилось, будто волна смыла рисунок на песке.

— Спаси ее, — истеричный голос выл за спиной.

Как спасти, тягаться с демоном явно не в человеческих силах, легче голыми руками лом согнуть, чем сдвинуть этого урода. Хотя. Я переместился в изголовье алтаря, схватил девчонку под мышки, и уперся ногами в камень потянул на себя. Ее руки откинулись назад, выскальзывая из захвата. Я матюгнулся и, наклоняясь, обхватил ее подмышками и, сцепив руки над грудью, потянул. Рывок и мы рухнули на пол. Сверху послышался, чудовищный звук скрежета металла о металл. Я почувствовал, как кровь хлынула их ушей и носа, а ногти загорелись, будто их напичкали иголками. Я кажется, взвыл.

Травница, не мешкая подхватила свою дочь, поставила на ноги, поднырнула под руку и потащила к выходу. Вот и славно и мне пора. Встал, обернулся к алтарю, ожидая атаки сектанта, но тот безвольной куклой лежал на алтаре. Я едва успел сделать шаг, как меня подбросило вверх, и потащило в открывающийся портал. Я в отчаянной попытке схватился на край деревянного помоста, понимая, что лишь отсрочиваю неизбежное, силы были явно неравные. Пальцы разжались, я больно приложился спиной от алтаря, перекувыркнулся через спину, и повис в воздухе, кто-то уцепился в мои пальцы. Меня засасывала в измерение демона, и единственное, что меня держало в этом мире, это хрупкая девичья ладошка. Оля небрежно держала меня за руку, с растерянным выражением на лице словно не понимая зачем, она это сделал, и на кой ее все это сдалось. Она явно была в замешательстве, не зная, как поступить дальше.

Человек слаб, даже если он колдун, я знал, нельзя оглядываться, но на долю секунду скосил глаза в сторону портала. Периферическим зрением, увидел обитающую там тварь. Мерзкая сущность в человеческом языке сложно подобрать определения, но если упростить, то увидел следующее. Некий сплав осла и собаки, морда с топорщащимися клыками, вислоухие уши, шея волдырем уходила в ослиное тело, через серую кожу клоками прорывалась рыжая шерсть. Семь конечностей непропорционально торчали из взбухшего пуза. Тварь чуть сменяла положения неуловимо переходило с трех основных на другие конечности, а сзади хвост, а может и что другое. И самое страшное язык тонкий черный, ползущий в мою сторону. Я видел это не больше, чем долю секунды, пока закрывал глаза. Но дикая смесь отчаяния и желания захватила мое сознание без остатка.

— … так мало, я думала ты умнее и сильнее. А ты даже не в состоянии удержать какого-то мужика, — отзвуки непонятного голоса разогнали наваждение. Я тряхнул головой, и попытался ухватиться за пальцы девушки второй рукой. Не вышло, левая рука болталась словно плеть, отказываясь повиноваться приказам мозга.

Оля что-то резко крикнула я не разобрал.

— Хм, мне кажется или есть более достойное занятие для принципиальной молодой девицы, — с легкой издевкой проговорила Лиза.

Оля, не глядя перехватила мою руку, и словно половую тряпку кинула на земляной пол. Боли не почувствовав, все тело онемело. Перевалился на спину, попытался отдышаться. Ненавижу долбанные ведьмины поляны.

Никто не спешил мне помогать, пришлось справляться самому. Доковылял до оружия, и только после осмотрелся, переламывая ствол. На колдовство надежды мало, огнестрел куда как предпочтительнее в прямом конфликте. Вот так вот и надо секты громить. Многие валялись на земле, поскуливая от боли в ранах те, что были целы, забились по углам, подвывая от страха. Неженки. Последний раз, когда я сталкивался с демонопоклонниками, они все шли на смерть как на праздник. И наши ребята крутили их без всякой жалости и сострадания. А тут тьфу. Детишки пришли поиграть в экзотику, а напоролись на суровую реальность с ружьем.

Переведя дух, поковылял следом за дочкой и матерью, уже скрывшихся в темном провале коридора.

— А как же мы, — послышался дрожащий голос откуда-то сбоку.

Я плавно развернулся, навел ствол на говорящего сектанта. Нажал на спуск, ружье как живое рванулась вверх и в бок, едва удержал, совсем ослаб. Когда я снова навел оружие на то мест, где ранее сидел сектант, там уже никого не было. Ушел мразь, а бегать и отстреливать моральных уродов не было ни сил, ни желания, они и так без своего лидера тут подохнут. И жалости к этим тварям в человеческом обличии у меня не было, не на ржавый грош.

Выйдя из церкви, глянул под лестницу, там тела не обнаружилось. Ушел пришибленный.

Рык мотора привлек мое внимание, Елизавета уже расположилась в автомобиле. «Ключ что ли в зажигании забили», — пробежала ненужная мысль. Поковылял к ним, нужно же сказать, чтобы к сараю уходили, бок отзывался болью при каждом шаге. Я определённо больше не сунусь за эти долбанные барьеры. Передние дверь приоткрылась, свет в салоне зажегся, и я отчетливо увидел искажённое ужасом лицо травницы. Мучительно простонав, обернулся. В боковой стене церкви горел багрово красный овал, мгновение, и в стене образовалась дырка в рост человека.

Да как так-то? Такая прорва силы и все впустую. В проеме показалась фигура, я выстрелил дважды, и когда только перезарядить успел, и отбросил бесполезное оружие. Все тщетно, нужно бежать. Демон в человеческом обличии приближался чрезвычайно быстро.

— Как сяду, жми, — есть идея, как выиграть пару минут для перехода.

Я едва успел заскочить в машину, как «мерседес» с ревом рванул назад, удар об забор меня кинуло на пол больным боком, перед глазами поплыли красные круги, в горло ударила тошнота.

— Стой, — прохрипел я, — я должен…

Снова удар только теперь мы врезались во что-то впереди. Не будь я зажат между сидениями, пришлось бы несладко.

— Мать твою что за… — завизжала травница, поддаваясь паники.

— Стой дура, — цепляясь за сидения, я привел себя в более-менее вертикальное положение, — я должен вас вытянуть.

Ведьмин круг закольцован, врезавшись в барьер, нас перекинула на другую сторону.

— Мам, — ели слышно прошептала Ольга, отрезвляя травницу лучше, чем ведро холодной воды.

Женщина дернула ручку, толкнула дверь плечом, машина резко дернулась вперед и заглохла. Я же в очередной раз приложился головой об спинку кресла. Травница вывалилась на улицу и, поскальзываясь, оббежала машину. За это время ее дочь смогла прижаться к двери. А я и того хуже, как дурак сидел и наблюдал за их суетой. Сглотнув ком в горле, полез наружу. Несмотря на слабость, помог женщине выволочь девочку наружу. Попутно отметил, как за церковью поднимается зарево. А демон не слабо так разошелся. Не успей мы с манёвра на машине нашёл, останки наверняка бы дымились где-то в обще куче пепла.

Мы поволочили бедную девочку, оставляя за собой след на прогнившей листве. Я почувствовал взгляд на спине, было дёрнулся посмотреть, но вовремя остановил себя, только периферийным зрением уловил движение на небе. Жар ударил в спину, и я сделал тот единственный, но такой нужный шаг. Кувырок и вот я лежу лицо в снегу, а тростинка больно давит в нос. Спаслись. Демону сюда не попасть, а приспешники подавлены и деморализованы.

Сектанты получили своего бога, Итеперь он получит их.

Отфыркиваясь от снега, я кое-как поднялся на ноги. Голова тут же закружилась, меня повело, я раскинул руки в стороны, силясь сохранить вертикальное положение. Фу вроде стою. С боку кто-то копошился, повернулся, травница силилась поднять бессознательное тело девочки. Я неровным шагом подошел к ним, подхватил тело несостоявшейся жертвы на руки. Девочка лет шестнадцать спортивного телосложения и в пальто не могла весить много, но у меня чуть ноги не подломились. Мышцы послушно держали тело, но внутри было ощущение словно батарейка села. Демон таки смог вычерпать из меня изрядную долю сил. Стиснул зубы, пошел вперед, особо не разбирая пути, ориентируясь лишь на спину травницы. Какая бы у тебя не было сила воли, но у тела имеет свой ресурс, и тут можно лишь скрежетать зубами и проклинать организм за слабость. Через десять шагов я упал. Сил не хватило даже удар смягчить, рухнул со всего маха об примёрзшую землю. Оля жалобно простонала.

Под тихий и неразборчивый мат меня оттолкнули от тела, знахарка приподняло дочь, поднырнув под руку, потащила ее дальше. Я тяжело хрипя поднялся и, догнав бредущих поднырнул под другую руку бессознательной девушки. Так мы вдвоем кое-как дотянули несчастную до машины. Открыв дверь, кулем завалили ее в машину. Травница полезла за руль, я же сполз по колесу, пот катилась по спине, из горла вырывалось надсадное дыхание, а грудь сдавливало как после хорошего удара. Машина дрогнула, но не завелась, еще попытка и мотор зло затарахтел, просыпаясь от холода, пару минут и можно в путь.

Когда дыхание стало приходить более-менее в норму, а гул в ногах под утих я, опираясь о крыло автомобиля приподнялся. И еле волоча ноги, поплелся в поле.

— Ты куда? — послышался голос за спиной.

— Скоро буду.

Вот интересно если она меня бросит, смогу ли я добрать до какого-нибудь поселения или нет? Это не Россия с ее необъятными просторами должен выбраться. Выйду на дорогу и там двину куда-нибудь и километров через двадцать так точно к жилью подойду. Вроде налево отсюда два хутора стояло. А там голову запудрю и отосплюсь по-людски.

Когда остановился перевести дух, оглянулся. Стоит машина. Хм, а я тут уже распланировал все, может снова пора в людей верить?

Двигался по нашим следам, так что сбиться с пути не боялся, как и не боялся снова провалиться в зону. Перемолотый снег нашим падение я уже точно замечу. А если сектанты посыпятся? Так я колдовать могу, руку левая пусть и слушается с трудом, но на пару заклятий хватит. Остановился возле перемолотого снега, огляделся ни черта не видно.

— Где же ты где? — задал я вопрос в никуда.

Напитал глаза энергией с трудом открыл веки, словно угарным дымом разъедает, тут же потекли слезы. Не плохо так демон мне энергетику подпортил. Я за озирался, силясь увидеть хотя бы какое-то подобие свечения. Есть, в шагах тридцать левее от меня, мелькнула вспышка. Тут же закрыл глаза, обтер ладонью слезы, побрел туда, где увидел всплеск энергии.

— Вот ты какой северный олень, — я продолжал общаться с ничем.

Артефакт для входа в зоны выглядел как плохо сплетённый из веток осел. Я в два удара ноги разлома плетенку на мелкие ветви, затем носком ботинка расшвырял их по сторонам. Лишнее это, после первого же удара артефакт стал не более чем прутьями с рассеивающейся энергией.

Ну, вот и славно. Будь я умным или там оперативником, прихватил бы вещицу с собой, чтобы позже разобраться как, зачем, и главное кто ее сделал. Но, увы, я просто дьявольски уставший колдун.

Ограничусь лишь сообщить, что где-то объявился умелец строящей порталы для демонов. Но дозвониться до Надзора опять не вышло. Может Рождественские празднования у них там. Это раньше бюджет у организации был огромен, сейчас же все что могли, урезали. Вот и не хватает у них сменщиков. Хм вот интересно, а кто сейчас спонсирует Надзор в нашем регионе? Сомневаюсь, что правительство. Думать об этом, сейчас совершенно не хотелось.

Добравшись до машины, намерялся было улечься на заднее сидение, но вовремя вспомнил, там уже устроилась пострадавшая. Так что пришлось распластаться на переднем. Откинул голову на спинку, прикрыл глаза.

Вроде все обошлось, и все относительно целы и здоровы, а главное живы.

— Куда ходил? — почти равнодушно поинтересовалась травница.

— Портал ломал, — говорить не хотелось, но я все же спросил, — как дочь?

— Жить будет. Дала успокоительное, пусть спит. А голову я ей потом подправлю.

— Вот и славно.

Пока ехали, задремал, в машине уютно тепло, легкая качка, и мирное девичье посапывание. Как же спокойно. Травница запарковалась возле подъезда я, чувствуя себя разваленной на семидесятом году жизни как мог, помог ей затащить спящею девочку в квартиру. И было поплелся на выход, когда меня окликнула Елизавета.

— Куда собрался на ночь глядя? Поешь хотя бы. Спаситель, — я ожидал иронии на последнем слове, но при всем желании так ее обнаружить не смог. Она была искрения в каждом слове.

Молча стянул пальто, и рухнул на белый пуфик, развязывать шнурки на ботинках. В голове образовалась мысль, что ноги у меня за день изрядно вспотели, и ароматы от носков, будут мягко говоря, отвратительными. Меня охватил стыд, если носок еще и дырявый окажется, то я призраком испарюсь из ее квартиры.

— Вот полотенце, и давай в ванную, — хозяйка сунула мне мягкий сверток в руку, — куда идти я думаю, помнишь.

Оказаться после тяжелой работы под умеренно теплыми струями воды, это непередаваемое ощущение. Хотелось застыть и не двигаться, пока сон не завладеет сначала мыслями, а потом и сознанием. Закутывая меня в мягкий и теплый мир грез. Но пришлось взять себя в руки, проявив не дюжую силу воли и помыться. Правый бок покрылся сплошным синяком, отдаваясь болью при каждом движении. Надо у травницы мазь какую-нибудь выпросить, от боли и отека. Как не как жизнью рисковал, имею права на компенсацию. Кое-как обтёрся, кривясь, надел старую одежду. Внутренний голос взбесившейся свиньи орал, чтобы я воспользовался халатом. Но гордость управляла моими помыслами железной рукой. На кухню я пришел в майке и штанах, плитка приятно холодила стопы.

А на столе меня ждал сюрприз из тех, что и в голову не придет. На большой белой тарелке, лежало три голубца, покрытых айсбергом сметаны. Рот моментально наполнился слюной, а желудок призывно взвыл.

— Глазами не наешься, — смешливо заключила домохозяйка, — а эту одежонку снимай, простирну, а то от нее… в общем снимай.

Я неохотно вернулся в ванную, где скидал грязную одежду в кучу возле раковины, и сноровисто закутался в белый махровый халат, чуть маловатый в плечах, но это не страшно, порваться не должен.

— Я мыться, а ты кушай не стесняйся, — прощебетала Лиза, обходя меня в коридоре.

Первую порцию я уничтожил в лёт, не успев насладиться вкусом, жрать хотелось немилосердно. Немного подумав, пришел к выводу, раз угощают можно и не стесняться. Навалил из кастрюли еще пять штук, бодро залил все это дело сметаной. И уже более обстоятельно принялся вкушать кулинарный шедевр Лизы. И пусть голубцы были не с пылу с жару, а вытянуты из холодильника и разогреть, это не умаляло их достоинства. К тому же травницы в принципе не умеют готовить плохо. Они могут просто картошку сварить, так что потом пальцы обглодаешь от удовольствия. Я обожаю голубцы с самого детства, если мне память не подводит их, готовила мама, и только она. Жена как-то пыталась сделать что-то подобное, но у нее и близко не выходило, про столовые варианты и говорить нечего. Ну а бабушка их призирала. Так что я ел нормальные голубцы чуть ли не впервые за двадцать с лишним лет. К тому же вкус наложился на солидную дозу ностальгии.

— Вкусно? — послышалось из коридора.

— Как ты догадалась? — не услышав ответа, пояснил, — как ты догадалась, что я люблю голубцы.

— Не льсти себе просто случайность.

Знахарка зашла на кухню, придерживая чалму из полотенца, лицо румяное и счастливое, под тоненьким халатом блекло-розового цвета явно не было ни чего лишнего. Вместе с Лизой в кухню ворвалась свежесть, и тот неуловимый аромат женщины после душа. Она села напротив меня, закинула ногу на ногу, обнажая незагорелые бедра, смущенно поправила халат, но это несколько не изменило картину. Между тем в голову забрались мысли, характерного образа. Вся эта ситуация, отчего-то напомнило мне ведьму Алису, весь настрой как рукой сняло. Опять мне эта ведьма жизнь портит, даже когда ее и близко нет.

— Как дочь? — неспешно уминая голубцы, поинтересовался я, стараясь не коситься на ножки хозяйки.

— Спит. А в целом хорошо. Устала до предела, нервы расшатались понятно дело, но в целом хорошо. Знаешь, что она мне перед сном сказала? — она дождалась моей реакции в виде, пожимания плечами, — она хочет помогать людям не только традиционными способами.

— Так и сказала?

— Не так конечно, там больше было слез всхлипов и чисто женской истерики, но смысл точный.

— Хорошо, что хорошо заканчивается, — не зная, что еще сказать выдал я банальщину, и сходу перескочил на другое, — у меня тут травма на производстве. Глянешь?

— Показывай, — она сразу стала серьезной и собранной.

Аккуратно распахнул халат, показывая бок. Она лишь кивнула и вышла в комнату, после скрипа закрывающейся дверки шкафчика знахарка вернулась на кухню, с объёмным ящиком в руках. Далее минут пятнадцать она втирала в меня различные зелья, при этом нашептывая заговор. Эту сторону колдовства я никогда не понимал, даже основы не давались. Но эффект был почти молниеносным, боль ушла. Забинтовав меня, она унесла ящик назад, я же продолжил есть голубцы.

— Боль убрала, отек пройдет через неделю, и трещина в ребре через дней десять срастется, если будешь слушаться моих инструкций.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, современная медицина на такие чудеса тоже способна, только стоит это наверняка в разы дорожи, и чтобы не молчать спроси, — что-нибудь про похитителей дочь рассказала?

Хоть и положил я там наверняка всех уродов, но есть подозрение, что где-то имеется рассадник этой заразы. Должен быть кто-то главный загребающий жар руками дурачков. И во всем этом нужно разбираться, но не сейчас, после праздников, и так дел себе набрал, что дурак фантиков.

— Ох, — Лиза ловко поймала распадающеюся чалму, тихо выпустила воздух через свернутые в трубочку губы и, глядя в потолок заговорила, — насколько я поняла, то она сама ни чего толком не знает. Приперся это Оскольд с подругой позвали на шашлык, она согласилась, а там опоили, и потом на алтарь. Но как проснется, и чуть успокоиться поспрашиваю более вдумчиво.

— Хорошо. Но важно узнать, как можно больше. Нужно всю это секту с корнем вырвать, а землю под ней солью засыпать и напалмом сверху, чтобы с гарантией.

— Понятно, — она резко развернулась ко мне, положила руки на стол и легла на них грудью. Соблазняет, как может, а я словно девственник первокурсник ничего не вижу и не понимаю. И чего это ее так прет, на секс? — я снова звонила в Надзор, но так глухо.

— Праздники. Это тебе не старые и добрые. Капитализм как есть со всеми выходными и отпусками. Но не будем об этом, — хотя сам был взволнован этой ситуацией не на шутку. Но разводить паникёрство сейчас не самая лучшая идея. Завтра будет день, и будем разбираться, причем без дам.

Замолчали, я недогрызенным куском хлеба вычистил тарелку, и после секундной заминки, поставил посуду в раковину. От чего-то ожидая, что она встанет и прильнет ко мне, а там глядишь и не устаю. Но нет.

— А что за демон был? — расспрос продолжался, я думал, что данный вопрос не всплывёт. Наивный.

— Суккуб.

— Да? — удивленно вскинулась Лиза, всем видом стараясь объяснить, что односложным ответом мне не отделаюсь.

Я вернулся на место, поерзал на стуле пытаясь принять более удобное положение, не найдя, начал рассказывать, что смог вспомнить из общей классификации. Учил ее плохо, ибо с демонами, как и с духами, почти всегда боролся одним и тем же способом.

— Суккуб довольно-таки слабый демон. Питается внутренней энергией человека, залезая в голову через сны, даруя жертве весь спектр сексуальных ощущений. Все это длиться не долго, неделю может две. Человек тупо умирает от голода, ибо только тем и занят, что спит, забыв про все, в том числе еду и воду. Сам по себе демон напасть не может его надо или наслать, или же призвать. Ведь, по сути, это безмозглая сущность с одними инстинктами. Обычно демоны питаются страхом, а этот похотью и страстью. Вот и все отличия. Разум демону дает носитель. Все эти сущности просто паразиты. Но в один момент суккуб может накопить критическое количество знания из жертв и обрести некое подобие разума. Сплошь извращённый и неправильный, но все же разум. Ветеран, так сказать. И вот уже эта тварь захочет всеми правдами и неправдами заполучить постоянного носителя. Ту тварь, что мы заперли, была одной из них.

— А чего ты его не убил? — ошарашила она меня глупым вопросом.

— Так там целый демон, ты видела, что он вытворял? Чтобы такого изгнать, нужно хорошо подготовиться, и идти не одному, а командой.

— Аааа, — загадочно протянула она, покусывая нижнюю губу и смотря таким взглядом, что даже девственник понял бы все правильно и стремглав принялся бы раздеваться, — а как оно выглядит.

— По-уродски, — сказал я, не думаю, — дело не в том, как он выглядит, а как давит на психику.

Вот же я тугодум.

Я не удержался и излишне театрально хлопнул себя по лбу.

— Послушай Лиза, это сейчас в тебе говорит отголосок влияния суккуба. Отсюда и желания переспать со мной.

Она обиженно фыркнула, отклоняясь всем телом назад.

— Не веришь, выпей, какое-нибудь зелья, чтобы снять наложенное проклятие.

Это по большому счету была догадка, а не утверждение, но тут лучше перестраховаться. По идеи я и сам мог бы проверить себя и ее на наличие потустороннего влияния. Но как же было лень проводить ритуал с зеркалом. После тяжелого дня плотного ужина и душа, колдовать отчаянно не хотелось. А травница может сварить какую-нибудь настойку, что почистить организм, может не так качественно, как это сделала бы ведьма или колдун, но заразу выявит уже точно.

Я весь внутри сжался в надежде, что Елизавета согласиться. Иначе выбора у меня не останется.

Травница, поджав губы, решительно встала, и деловито принялась шуршать по полкам и шкафчикам. Я же молча докинул себе еще два голубца, получив одобрительный взгляд от Лизы. Минут через пятнадцать, пока я с усилием доедал последний голубец, на столе стояло две пиалы, засыпанные травами. Мы ждали пока вскипит железный чайник на газовой конфорке. Резкий свист, и вот уже тонкая струя желтоватого кипятка заполнила пиалы.

— Пей быстро, — бросила она, и сделала большой глоток, мне осталось только удивиться, вот так кипяток и залпом это сильно.

Принюхался, вроде пахнет приемлемо, глоток, горячо, но терпимо. Настойки хватило, на глотков пять, вкус специфический вроде липа, но горчит.

— Легко и быстро, — сказал я, ставя пиалу на стол.

— Легко? Это тебе употреблять легко, а вот приготовить и собрать на это дело нужно потратить месяцы, если не годы, — тут она права, но это не отменяет скоротечность воздействия.

— Я не в обиду, а даже наоборот.

— Хм. Как ощущения.

Прислушался к себе жар разливался по организму, откуда-то с центра живота, ощущения так себе, но терпимо.

— Жарковато.

— Так и надо у меня тоже самое. Не знаю, насколько мы подвержены заражению, но зелье должно помочь. Утром проверишь нас на проклятие.

Ну вот и тут без моего колдовства некуда, но это завтра.

— С тобой дружить надо.

— Только осознал. Давай руку, — я машинально глянул на левую кисть, которую растирал пальцами правой руки.

— Да брось. Все нормально, — я убрал ладони под стол как шкодливый мальчишка, — мазь просто чудо.

Она снова уселась напротив меня, на лице отчетливо читалось, хватит ребячиться, будь мужчиной. В самом деле, чего это я, тут помощь предлагают, а я ломаюсь словно праведник перед публичным домом. Положил руку на стол, ладонью вверх, словно кровь собираюсь сдавать. Она чуть наклонилась, берясь разгорячёнными пальцами за сгиб локтя. Тем самым ее грудь оказалась в нескольких миллиметрах от моей ладони. И больше на рефлексах чем от желания сжал податливое полушарие. Чуть прищурил глаза, и напряг шею в ожидании заслуженной почищены. Секунда другая, и жертва моих домогательств отпрянула.

— Не наглей, — игриво заявила Лиза.

— Прости не удержался, — при этом я невольно улыбнулся.

— Может тогда хватит дурью маяться и перейдем к основному действию? Пока время есть, — ага чтобы завтра сослаться на одержимость и все забыть. Вот только я точно знаю, что это угробит зародившуюся дружбу. Мужчина и женщина могут быть друзьями только до секса, потом все Рубикон пройден и назад ничего не вернуть. Кто-то по любому начнет ревновать и играть в собственника. Возможно, я сейчас занимаюсь доморощенной психологией, но я в это верю.

— Лучше останемся друзьями.

— Тогда держи себя в руках, — по голосу вроде не обиделась, но кто этих женщин поймет. А если полезу с объяснениями, то точно все изгажу. Тут только и остаётся надеяться на удачу и здравомыслие Лизы.

Пока она ощупывала мою руку, возникло неловкое молчание, чтобы хоть как-то сменить тему, заговорил про насущные проблемы.

— Ты заметила, что в городе и его окрестностях творится что-то неладное.

— Ага, вроде сектантов, — съязвила она. Все же злиться, будем надеяться, обида пройдет к утру.

— И не только. За последние полгода у нас тут объявились волколаки, вампир, древних дух, сектанты демонопоклонники. И еще куча всякой мелочи.

— Хм. Действительно странно, я-то думала, что всех этих тварей и за всю жизнь не встретишь, а тут за полгода и в одном краю. Думаешь, их сюда что-то притягивает?

— Практически уверен. Таких совпадений не бывает.

— И что это? — тревоги в голосе нет, только любопытство. Видимо сама о чем-то таком догадывалась, только вслух боялась сказать, чтобы глупой не выглядеть.

— Не знаю, но стараюсь выяснить, — предвосхищая ее вопрос, сказал, — пока получается плохо. Только и выходит, что устранять симптомы, но никак не саму болезнь. Я ликвидатор, а не сыщик, и тем более не спецагент по паранормальным явлениям.

— Кто-то должен и этим заниматься. Все хорошо, мазь в самом деле помогает как я и планировала, — она встала и пошла мыть руки, я поджал губы все же приятно было пока она массировала предплечье, — нужно Надзор расшевелить.

— Пытался, но пока все безрезультатно. А сейчас вообще тишина. А выхода на более серьезных ребят у меня нет. Контакты все оборвал. Но как только чуть разгребусь то поеду в столицу искать нужных людей. Может ты в курсе, что в наших краях может такой эффект давать?

— Так и не вспомню, нужно архивы перешерстить, и c краеведами побеседовать, — я так же думал только вот время на все это никак найти не мог.

— Займёшься?

— Да, разуметься, — без заминки сказала она, словно ждала подобного предложения.

Мы стали высказывать вслух все возможные идеи, что могли привести к таким вот последствия, попутно она готовила какой-то отвар, явно для дочки. Фантазия у нас богатая вот только она жестоко разбивалась об скалы трезвого прагматизма и критического мышления. Ни древний артефакт, ни сверхмощное проклятие, ни таинственные темные властелины тут не подходили. Признаки их проявления нам были известны, и они никак не вписывались в схему происходящего.

Лиза сходила к дочке напоить отваром, а когда вернулась, разговор сам собой затих.

— Как ощущения?

— Горячо, но уже не настолько.

— Ладно, пора спать. Кровать у меня одна…

— Я на полу посплю, — кресла раскладного я у нее не заметил, так что вариант был только один, пол. Чтобы лечь в одну постель и думать ничего не удержусь, приставать начну. А этого нам не надо.

— Как знаешь, — она выставила ладони перед собой, мол, я ни на что не претендую, делай, как хочешь.

Вытянула откуда-то из шкафа толстое зимнее одеяло, еще из советского прошлого, положила между столом и кроватью, сложила пополам, наверх кинула простыню. Всучила мне подушку, и одеяло летнее, может и не замерзну в квартире тепло. На полу, правда, не на кровати, но ничего всяко лучше, чем топать до дома. Улегся я головой к окну и ногами к выходу, так предусмотрительнее. Травница ускользнула в ванную, услышал, как шумит воду, она снова моется, спустя минут пять Лиза выскользнула в коридор. И как я ожидал, прежде чем выключила свет, дала наследить чарующим видом. Легкий пеньюар мало скрывал изящные изгибы тела. Кровать тихо скрипнула в наступившей тишине, жар усилился, как и желание, овладеть Лизой. Вот чего мне стоит, влез на кровать и как следует трахнуть ее? Она уже точно сопротивляться не станет. Нам же обоим этого хочется. Я свободен, она свободна, так в чем проблема? А в том, что это нас демон толкнет на соитие, а никак не наше желание, а быть марионеткой мерзкой твари не хотелось от слова совсем.

Чтобы не мучиться пошлыми мыслями попытался переключиться на что-то другое. Стал прокручивать в голове дерзкую вылазку. Шаг за шагом. И посему выходило, что я полный профан, растерявший все навыки, будь на месте этих интеллигентов более-менее разумные люди мне бы пришлось туго, если вообще бы не прикончили. И да огнестрел в конфликте с людьми это верное средство, и куда как надёжнее колдовства. Выстрел в тело — это гарантия вывода боевой единицы из битвы, а наложение заклятий куда как медленнее.

— А что это за амулет у тебя на шее. Никак понять не могу, — в сгустившейся тишине, неожиданно громко прошептала травница.

Блин она, нашивку на майке учуяла.

— От злых духов защищаюсь, — расплывчато ответил я.

— Расскажешь, что это за духи тебя так напугали? — ага выводы сделала, если колдун от духов за амулетом прячется, значит, история мутная и явно интересная.

— Нет. Давай спать, — отстранено сказал я и демонстративно перевернулся на другой бок.

А перед внутренним взором всплыла опостылевшая картина.

Полумрак сторожки, вонь от плохо выделанных шкур, пота, блики от двух свечей, крик роженицы. И я с занесённым камнем, в трясущихся руках.

Я стиснул зубы и до боли сжал веки, будто это могло как-то загасить воспоминания. Что я ее расскажу? Что убил человека.

Тогда в тайге мы охотились на древнего шамана проводника духа леса. Большого вреда от него не было, мешал вырубки леса и только. Там лесоруба заведет в глушь, тут пилы поломает, здесь технику из строя выведет. Но по естественным причинам бед было куда как больше чем от духа. А ведь мог многих в бараний рог скрутить и выбросить, но от чего-то так не делал.

Так вот Партия и приказала разобраться. С первой попытки не получилось, как и со второй и с десятой. Военные озверели и натравили нас. Потом уже мы озверели, гонясь за ним по тайге, теряя друзей и здоровье. Полгода в холоде, голоде, больные усталые и чудовищно злые. Мы ненавидели этого проклятого шамана больше чем всю капиталистическую свору. Случайно удалось узнать, что этот древний стариц нацелился переродиться в новое тело. В старом мы его изрядно потрепали. Надавив куда надо, узнали, где будет проходить ритуал. И добрались до места, когда все началось. Там главное было устранить шамана во время ритуала. Иначе может уйти. Пока напарники отбивались от слуг шамана, я ворвался в зимовку. А там старик в трансе, и женщина уже практически родившая. И я, будучи молодым дураком пробил голову старику, прервав ритуал, и тем самым прокляв себя. Я стал маяком для лесных тварей. Все потустороннее зло, так или иначе, связанное с деревьями, теперь наводилось на меня. И что самое противное это как вирус со временем мутирует, приспосабливаясь под мои защиты.

Ведь что мешало, дождаться окончания ритуала, и забрать ребенка и мать в столицу. Там бы с ними разобрались, ведь знал же, что дух разумен настолько, насколько и тело. Молодой импульсивный дурак, вот кем я был. Нельзя становиться колдунам в двадцать не как нельзя. Дурости в голове слишком много, которая только с возрастом проходит. Я тому яркое подтверждение. Руку искалечил, проклятие смертельное получил, личную жизнь разрушил. И все из-за дурости.

Ведь самое смешное, что Норд мог меня остановить предупредить, парой слов «бери живым мальца» или крикнуть «не убивать». Он не мог, не знать о последствиях убийства шамана. И чем больше я об этом думал, тем больше понимал, он меня подставил. Я ведь помню его речи возле костров, что таких тварей живыми брать нельзя. Он, наверняка проверяя какую-нибудь из своих теорий. Я его не обвиняю, сам дурак, но вот как о человеке это говорит красноречиво.

А уснул я ближе к утру, размышляя о судьбе того новорождённого ребенка. Ведь зачали его тогда только с одной целью продолжить жизнь духа. И я рад, что спас его от этой ужасной участи. Нет, это я правильно сделал, что проломил череп старику, не дав духу забрать невинную жизнь.