Когти Тьмы

Глава 17. Стальная длань Короны

Нет, храбрых не любит фортуна.

Она с ними только играет.

Удача опасней тайфуна,

Хлебнёшь через край — убивает.

Смолистый запах старого дерева, разлитого рома и солёного ветра — вот чем дышал бриг «Ведьма». Для её капитана, Грега, это был запах дома. Он стоял на корме, тяжёлыми, потрёпанными сапогами упершись в поскрипывающие доски, и с наслаждением тянул из потертой серебряной фляги. Не то дешёвое разбавленное не пойми чем пойло, что пила его команда, а выдержанный, крепкий ром с Архолоса. Настоящий.

Его взгляд блуждал по пустынному горизонту, но видел не серую хмарь над морем Миртаны, а совсем иные картины.

Воспоминания накатили, как волна во время шторма. Тёплое солнце Южных островов. Десятки, сотни парусов на горизонте! Тяжёлые, неповоротливые торговые коги, гружёные шелками, специями и вином с Южных островов. Быстрые курьерские шхуны, доставлявшие депеши с континента и городов Южного и Восточного архипелагов. И все они плыли в Хоринис или мимо него. Золотая жила, нескончаемый поток, где смелый и удачливый мог зачерпнуть полной горстью.

Он был тогда молод, зелён и полон дурацких романтичных идей о свободе и приключениях. Первая доля добычи, первые тяжёлые золотые монеты в кошеле… Как он их спустил в портовых тавернах Хориниса на ром и улыбки продажных красоток! Тогда это казалось раем.

Он был удачлив. Чертовски удачлив. Старый капитан Джонс заметил его и сделал своим боцманом после того, как предыдущему проломили голову абордажным крюком. А через год… Грег сжал флягу так, что металл прогнулся. Он вошёл в каюту спящего Джонса и перерезал ему глотку, как барану. Быстро, тихо, дрожа от ужаса и восторга. Мерзко? Да. Но он ни о чём не жалел. Такова была цена за капитанский мостик. И такова была цена беспечности прошлого капитана. Сам Грег никогда не оставлял дверь открытой, спал едва ли не с саблей в руках, и никогда не напивался до беспамятства.

И он стал самым молодым капитаном на всём Архипелаге. Неуловимый Грегори! О нём шептались в портах, его имя стало легендой среди отбросов и предостережением для купцов. А всё потому, что у него был козырь — тайная база. Бухта на восточном побережье Хориниса, укрытая со стороны моря частоколом острых, как бритвы, скал. Эта бухта помогла ему найти сторонников для бунта, она же стала затем его талисманом. Ни один капитан королевского флота в здравом уме не сунулся бы в это каменное месиво. Местные и вовсе шептались, что это место проклято богами, наказавшими зазнавшихся смертных, бросивших вызов морю. Бредовая сказка, но очень удобная. Грег не верил в сказки и за то судьба его вознаградила.

Но всё кончилось, когда орки оправились и пошли новой волной на королевство людей. Торговые пути опустели, будто их вымели метлой. Остались лишь жирные, но недоступные военные конвои с магической рудой — несколько кораблей, идущих в кильватерном строю. На такие без целой эскадры не позаришься. Изредка проскальзывали отчаянные одиночки или приходилось рисковать, совершая рейды к самому побережью Миртаны. Последняя добыча — шхуна «Магдалена», красота названия которой совсем не гармонировала с жалкой полугнилой обшивкой, которая и без помощи пиратов норовила развалиться. Да ещё и её сумасшедший капитан — а кто в здравом уме вообще пошёл бы в плавание через Миртанское море, славящееся своими быстрыми течениями, на такой развалюхе — пробил борт, поняв, что от морских разбойников ему не уйти. Они даже не успели взять добычу, сменив курс, когда корабль пошёл ко дну. Золотые дни пиратства миновали. Теперь в море хозяйничали новые игроки — уродливые орочьи галеры. Хлам, но хлам многочисленный, а орки не скупились на жизни гребцов, истощая их до седьмого пота. В итоге, в штиль от этих устаревших по любым меркам корыт не было спасенья, хотя при хорошем ветре можно было чувствовать себя в безопасности. Всё же под парусами бриг Грега был намного быстрее любой галеры, у которой парус был приделан лишь для виду.

— Чёртовы уроды, — хрипло пробурчал Грег, отрываясь от воспоминаний и делая ещё один глоток рома.

Но сейчас был шанс. Магический барьер над долиной рудников пал. Слухи об этом должны были уже дойти до материка. Они уже неплохо заработали на перевозке бандитов. Подумать только — несколько ящиков магической руды за совсем непыльную работёнку. Но это далеко не все богатства долины рудников. Значит, вскоре появятся и первые стервятники с континента, жаждущие поживиться на хаосе. Отчаянные купцы, искатели приключений, наёмники… Кто-то обязательно попробует прорваться на Хоринис.

И его надежды оправдались.

— Паруса на горизонте! — пронзительно крикнул юнга с мачты.

Грег вздрогнул, чуть не выронив флягу. Он рванулся к лееру, выхватывая из складок плаща потертую трофейную подзорную трубу.

— Где? Покажи!

— По правому борту, капитан! Один корабль! Большой транспортный галеон!

Сердце Грега заколотилось с новой силой. В окуляре он увидел его. Трёхмачтовое судно, с полными ветра парусами. Идёт без конвоя. Один. Наивные глупцы! Удача, наконец, повернулась к нему лицом!

— Все на места! — заорал он, и его хриплый рёв моментально взбодрил сонную команду. — Поднять все паруса! Курс на перехват! Готовиться к абордажу! Кто первый вскочит на его палубу — тому двойная доля!

«Ведьма» рванула вперёд, как голодная акула, почуявшая кровь. Грег уже мысленно подсчитывал добычу, представляя, как будет делить товары и золото. Он не заметил, как резко и профессионально легло на новый курс судно-жертва в последний момент. Не придал значения его слишком стройным и свежевыкрашенным бортам. Не увидел замаскированных до поры орудий на батарейной палубе.

Он не мог знать, что это была «Эсмеральда». Новейший корабль паладинов, несколько месяцев назад сошедший со стапелей Венгарда и получивший имя покойной королевы. Быстрый, манёвренный и до зубов вооружённый новейшими пушками, стреляющими на недостижимую для его старого брига дистанцию. У него вообще не было пушек, только баллисты, в которые в основном заряжали абордажные гарпуны.

Когда между кораблями осталось около ста метров, на «Эсмеральде» упали тряпки, прикрывавшие орудийные порты. Грег увидел ряд чёрных, бездушных жерл. Ему уже приходилось сталкиваться с пушками, но даже несколько штук на корабле считались невероятной роскошью. Такого просто не могло быть.

— Нет… — успел выдохнуть он и упал на палубу, закрывая руками голову.

Мир взорвался огнём и грохотом. Залп был ужасающе точным. Ядра не просто проломили борт «Ведьмы» — они разносили её в щепки. Каждое следующее ядро доделывало работу за предыдущими. Значительная часть попаданий была у самой ватерлинии, а часть била связанными между собой цепью ядрами и метила в паруса. Мачты с грохотом рухнули за борт, палуба вздыбилась и раскололась. Крики команды потонули в рёве разрываемой в клочья древесины.

Грег отлетел к противоположному борту накренившегося от ударов корабля, ударился головой и на мгновение потерял сознание. Очнулся он от ледяной солёной воды, заливающей горло. Он ухватился за обломок мачты, единственное, что ещё держалось на плаву поблизости. Его корабль, его дом, его легенда — исчезли. Ушли на дно за считанные минуты. Рядом плавала его треугольная шляпа, которую он инстинктивно схватил — это было, пожалуй, последнее, что напоминало о том, что он был капитаном.

А «Эсмеральда» лишь развернулась и, даже не замедляя хода, пошла своим курсом к Хоринису. Её капитан не собирался вступать в продолжительный бой, и даже не стал добивать или собирать выживших. Он просто ждал момента для идеального залпа. И дождался.

Дрейфуя на обломке по воле волн, капитан Грег, некогда неуловимый король Архипелага, хрипел и плевался солёной водой, проклиная всех демонов Белиара, пославших ему такой адский «подарочек». Кто-то из матросов схватился за тот же обломок, который держал Грега, и, кусок дерева стал погружаться, не выдерживая двоих. Недолго думая, Грег, вытянул из сапога нож, и вскоре, одним выжившим стало меньше, а течение дальше несло бывшего капитана к далеким берегам острова Хоринис. Почуяв кровь, к месту боя уже собирались морские хищники. Но Грег не собирался их ждать, взгромоздившись на обломок всем телом и начав грести и руками и ногами в нужном направлении. Возможно, когда-нибудь, тот прекрасный корабль ещё станет его. Время расставит всё на места.

За час до этого Лорд Хаген стоял на капитанском мостике «Эсмеральды», его могучие руки, привыкшие сжимать рукоять меча, лежали на полированных деревянных перилах, покоящихся на резных балясинах. Если бы не качка, то можно было подумать, что он не на корабле, а где-то на смотровой площадке дворца, возвышающегося на берегу. Впереди расстилалась бескрайняя свинцовая гладь Миртанского моря, а на горизонте уже угадывался сквозь туман тёмный, зубчатый силуэт острова Хоринис. Сердце старого воина сжималось от дурного предчувствия.

Его мысли были мрачны. Почему пал барьер? Магический купол над долиной рудников был величайшим достижением и одновременно величайшей ошибкой королевства. Инициатива этого безумного проекта всегда пахла серой. Он с самого начала не доверял тому выскочке Ксардасу, который так ловко убедил совет и короля в необходимости этой меры. Запереть самых отъявленных негодяев королевства в одной долине? Что могло пойти не так? Даже если бы барьер не вышел из-под контроля и не накрыл всю долину, отдавать шахты в руки отбросов было не лучшей затеей, ведь они могли выкинуть всё что угодно. Все понимали это, но только его бывший соратник, пусть и не бывший паладином, генерал Ли решился перечить королю. Ничего хорошего из этого не вышло. Хаген надеялся, что хотя бы часть обвинения против Ли сфабрикована, но не мог знать наверняка замешан ли тот был в убийстве королевы. Кому после такого вообще можно доверять? Некоторые, особо смелые придворные даже шептались, что король сам убил жену, когда застал её вместе с Ли. Но это уже были явные домыслы, порождённые воспалённым воображением скучавших по сплетням фрейлин. С другой стороны, бывает ли дым без огня? Силой воли, Хаген отогнал от себя эти мысли. Сейчас нужно было думать совсем о другом.

Результат непродуманных планов «учёных мужей» из магического крыла ордена Инноса был налицо. Экономия на содержании гарнизона, повышение мотивации к труду из-за невозможности получить еду, кроме как в обмен за руду. Все эти красивые выкладки пошли к Белиару в первое же мгновение, как только барьер накрыл всю долину. А ведь как красиво получилось! Хаген провёл много времени над картой и знал её практически наизусть. Все опорные точки, и замок почти в само центре. Даже не знающий так глубоко магию понимал, что с такой расстановкой опорных точек самым удобным местом для разворачивания магического барьера был центр долины, а вовсе не находящиеся у самых гор рудники. Была ли вообще ошибка в расчётах или какой-то якобы непредвиденный фактор? Он очень сомневался в этом, но мало кто разделал его скепсис. «После фокусировки в центре заклинание перенаправлялось в выбранную точку. Это стандартная процедура, позволяющая творящим не оказаться самим за барьером», — все как один, твердили маги огня. Большинство предпочитали не видеть явных нестыковок. И что теперь? Тишина. Никаких точных вестей, лишь ощущения чёртовых магов о какой-то тёмной силе. И однозначное заключение, что барьера больше нет. Хаген мысленно перебирал потенциальных виновников. Орки? Возможно. Они стали невероятно активны в последние годы. Но чтобы свалить творение лучших магов огня и воды? Сомнительно. Сами маги? Уже больше шансов, но они должны были бы предупредить заранее о такой попытке. Даже маги Аданоса держали связь со своими товарищами за барьером, не говоря уже о служителях Инноса. Все знали о готовящемся плане магов воды взорвать барьер, но они обязывались сообщить об этом минимум за месяц до такой попытки. Так что это отпадает. Культисты Белиара? Вот это было куда вероятнее.

Он вспомнил последнее совещание у Робара Второго. Бледный, болезненный от недосыпания уже немолодой монарх, окружённый придворными интриганами. И среди них — верховный маг Каррипто, сухой и надменный, как и все его собратья. Именно он обмолвился, что последнее донесение из-за барьера содержало тревожные намёки на активность некоего демонического культа среди каторжан. Если это так, то из долины уже хлынули толпы одурманенных фанатиков… Тогда его миссия превращается из военной экспедиции в инквизицию. Эту мысль Хаген ненавидел всей душой. Он был военачальником, солдатом, а не ищейкой-следопытом. Хватит с него тех далеких времён молодости, когда за каждым деревом мерещились повстанцы Огненной Бороды, который исказил саму суть учений Инноса, соблазнив людей запретными знаниями, раздающим руны направо и налево. Ещё эти друиды, которые организовывали тайные повстанческие лагеря в лесах, а затем приходилось проводить показательные казни всех, кто помогал им и снабжал продовольствием. Настоящий террор, ввергнувший Миртану на несколько лет в состояние гражданской войны… Нет, он не хотел быть причастным к выяснению отступников от веры. Среди них всегда находились упрямые старики, женщины, и даже дети. А ведь щадить их было нельзя… В вопросах культистов придётся довериться местным магам из монастыря Инноса и тем магам, что выберутся из рудниковой долины. А все они, даже те, кто сидел за барьером, судя по последним донесениям, лишь упивались своим величием за высокими стенами, попивая вино и читая трактаты, пока королевство трещало по швам. Да, он, как и многие паладины, недолюбливал магов. Слишком много власти, слишком мало ответственности. А ведь всё это было их виной, по крайней мере, их собратьев, чтоб их Иннос покарал, особенно Ксардаса, который так удобно пропал под барьером на целых десять лет!

Его мрачные раздумья прервал отрывистый крик дозорного с марса:

— Корабль по левому борту!

Через мгновение на мостик выбежал молодой паладин Андре, помощник капитана «Эсмеральды», а по факту настоящий капитан. Капитаном был лорд Лотар, который ни на йоту не разбирался в морском деле, но зато знал наизусть кодекс и был родом из нужной семьи. Ну, и в целом он с осадной артиллерией неплохо управлялся, за что его и назначили на этот корабль, оборудованный по последнему слову техники — пушками, железо каждой из которых могло пойти на несколько комплектов тяжелых доспехов. Не доспехов паладина, конечно, но для гвардейцев вполне пригодных. Но Лотар даже не появлялся на мостике, поэтому, все знали, что именно приказам его первого помощника, штурмана Андре, на корабле нужно следовать. Хаген сдержанно кивнул. Он был главой экспедиции, но на море слово капитана — закон. И он, Хаген, сухопутный волк, в морских делах тоже предпочитал доверять профессионалам.

— Неопознанное судно, лорд Хаген, — доложил Андре, его взгляд был сосредоточенным и цепким. — Люди, не орки.

Хаген лишь хмыкнул. Он вспомнил, как Андре приказал зачехлить пушки, замаскировав их под грузовые лебёдки. Мол, это собьёт с толку орков и позволит застать их врасплох. Хаген тогда счёл это несусветной глупостью — прятать свою главную мощь. Но не стал вмешиваться.

— Держим курс, — спокойно скомандовал Андре. — Пусть подойдут ближе. Возможно, это союзники. Выжившие с Восточного архипелага или курьер с Хориниса. Но нам лучше не выдавать себя раньше времени, — с этими словами Андре накинул плащ, а оруженосец помог и лорду Хагену облачиться в скрывающую сверкающие доспехи серую мешковатую мантию. Теперь любопытные не смогли бы понять, кто стоит на мостике.

— Рыцарям покинуть палубу! — отдал ещё одну команду Андре.

А вскоре в подзорную трубу стало видно всё. Лица на палубе чужого брига. Грубые, обветренные. Абордажные крюки, обнажённое оружие. И ухмылки. Разбойников, уже предвкушающих лёгкую добычу.

— Пираты, — констатировал Андре, и в его голосе не было ни страха, ни удивления. — Приготовиться к залпу! — дежуривший рядом вестовой без подсказок ринулся передавать приказания на нижнюю палубу, где Лотар и его пушкари, наверняка уже засиделся в предвкушении возможной мишени. План на этот случай отрабатывался давно, и все сейчас понимали происходящее без лишних пояснений.

Через какое-то время, когда дистанция стала подходящей, последовала ещё одна команда.

— Лево на борт! — стоявший неподалёку рулевой, тут же начал вращать неповоротливое колесо руля.

«Эсмеральда» вдруг резко рванулась в сторону, будто её кто-то дёрнул за ниточку. Маневр был выполнен с ювелирной точностью, как на учениях. Теперь к шедшим до этого наперерез пиратам был обращён не нос корабля, а весь его длинный, грозный борт. До противника было каких-то метров сто.

— Залп! — скомандовал Андре, и его голос прозвучал оглушительно громко на внезапно наступившей тишине. Команда была тут же передана вниз.

Чехлы с орудийных портов рухнули. Грохот залпа потряс «Эсмеральду» до самого киля. Даже Хаген, привыкший к грохоту сражений, был впечатлён. До этого он видел корабль в деле лишь со стороны, когда его показывали королю, и он показательно потопил в бухте несколько старых развалин, проходя между ними на полном ходу. Но тем посудинам хватило бы и удара ногой, чтобы потонуть, а сейчас им противостоял вполне добротный бриг, явно вышедший победителем из множества битв. Но для Эсмеральды разница оказалась не велика. Это был не хаотичный обстрел, а точная, выверенная работа. Ядра и книппели одно за другим врезались в пиратский бриг, превращая его в щепу за считанные минуты. Всё было кончено, едва успев начаться.

Хаген молча наблюдал, как последние обломки вражеского судна уходят под воду. Внутри него боролись чувства. Безжалостная эффективность капитана Андре вызывала у старого воина неподдельное восхищение. Этот юнец знал своё дело. Ещё пригодится, — мысленно отметил Хаген, — вместе с чопорным Лотаром они наведут порядок где угодно.

— Хорошая работа, — произнёс он вслух, обращаясь к Андре, его голос был ровным и суровым. — Возвращайтесь к маршруту. Мы спешим.

Вскоре «Эсмеральда» входила в гавань Хориниса. Хаген, стоя на носу, смотрел на открывающуюся картину, и его сердце сжималось ещё сильнее. Он помнил этот порт годы назад — шумный, полный жизни, с десятками кораблей у причалов, запахами пряностей и свежего дерева с работающих верфей. Теперь же перед ним предстало унылое зрелище. Полупустые причалы, несколько потрёпанных рыбацких лодок да пара небольших торговых шхун. Даже крыши домов казались какими-то выцветшими, будто город медленно угасал. Или это он просто стал слишком стар, и трава в молодости действительно была зеленее?

Нет. Он видел это и в лицах людей, столпившихся на набережной. Угрюмые, озабоченные, потухшие взгляды. Все они ощущали развал, всю тяжесть потерь и неудач королевства. Все знали, к чему привела неуёмная страсть к завоеваниям герцога Георга, ставшего перед смертью королём Робаром Первым, и продолжение экспансии его сыном Робаром Вторым. Они разворошили осиное, а точнее орочье гнездо, считая, что могут с ним совладать. И поначалу казалось, что смогут. Нордмар уже почти весь был под властью людей, на Восточных островах с помощью подкреплений, прибывавших с континента, истребили местные племена орков почти под корень. Варрант был блестяще завоёван чуть ли не одним точным конным марш-броском к столице, после чего признал вассалитет. Но затем, что-то надломилось в этой военной машине, или же орки, оказавшиеся тяжёлыми на подъём, осознали экзистенциальную угрозу и объединились, выступив впервые за десятилетия единым фронтом, проломившим уверенность людей в превосходстве. Человеческое королевство, бывшее на деле уже настоящей империей, состоявшей из разношёрстных колоний, стало слишком неповоротливо. В то время как орки скреплялись под гнётом общего врага, люди расслаблялись, веря в свою неуязвимость. И тогда, в злополучном морском сражении у Восточного архипелага, проиграли. Разгромно, позорно, совершенно неожиданно. Тогда они во время затяжного штиля попали в ловушку — то, чего от орков никто не ожидал. Потеряли почти весь военный флот и остались с голым задом против орочьих галер — отсталых, непригодных для длинного плавания, но многочисленных и легко восполняемых. Торговля оказалась нарушена, колонии захвачены, а будущее теперь виделось в мрачных тонах. Эпоха экспансии была окончена, а вместе с ней начали множиться и мысли выживших вассалов о сепаратизме. И сейчас, задачей лорда Хагена было во что бы то ни стало обратить вспять этот процесс, не дать отколоться жемчужине королевства — Хоринису.

Порт был глубок, и корабль подошёл прямо к причалу. Хаген вышел, чтобы обратиться к своим подчинённым. Лучшим представителям военных Миртаны. Король дал ему карт-бланш выбирать любых бойцов в эту экспедицию, но только сотню рыцарей. Впрочем, кроме них были и другие неплохие воины, оруженосцы и просто солдаты. Они не могли противостоять оркам в прямом бою, но без них невозможна была полноценная армия. Корабль был загружен людьми под завязку, из-за этого был риск даже остаться без нужного фуража по прибытии, если дела в Хоринисе совсем плохи. Паладины выстроились на палубе — сто человек в сияющих латах. Матросы продолжали возиться со снастями, но они были лишь фоном. Главная сила, его стальная длань, была перед ним.

— Слуги Инноса! Паладины Короля! Гордость Миртаны! — его голос, привыкший командовать на поле боя, гремел над притихшей набережной, заставляя местных жителей вздрагивать. — Мы прибыли, чтобы навести порядок! Мы покажем силу и мощь королевства! Мы — свет Инноса на этой земле, опора государства и пример для всех людей! Среди нас нет места гулякам и лентяям! Нас привёл сюда долг! И мы выполним его любой ценой!

Он обвёл их суровым взглядом, встречая каждую пару глаз.

— Помните: отныне мы — власть! Но власть — это в первую очередь ответственность! И власть должна быть примером! Мы сделаем так, что этот город снова расцветёт! Поставки руды будут возобновлены, и они станут нашей главной опорой, которая приведёт к победе над сгущающимся мраком! За Инноса! За Короля! За Миртану!

— За Инноса! За Короля! За Миртану! — ответный рёв больше чем сотни глоток оглушал, ведь его поддержали и простые солдаты. Девиз паладинов прокатился по порту, заставляя содрогнуться даже самые чёрствые сердца.

Как только швартовка была окончена, рыцари и простые воины, кроме группы дежурных, стройным рядом спустились на берег. Стальной кулак Короны вцепился в горло загнивающего Хориниса.

Спустя сутки, проведенные в Хоринисе, лорд Хаген чувствовал себя так, будто провёл неделю в осаде. Голова гудела от усталости и бесконечных докладов, глаза сами слипались, но тело, привыкшее к лишениям, держалось на честном слове и на горьком, терпком зелье, которое ему вручил перед отправкой придворный алхимик. Алхимия — единственная полезная, как военачальник всегда считал, отрасль магических знаний. Всё остальное — фокусы, пригодные лишь пугать оборванцев. Как показала практика, даже магию вполне неплохо могут заменить пушки. У него были основания так считать, ведь его магические доспехи могли бы сдержать даже огненный шторм, пусть и очень недолго. Но вряд ли бы сдержали всего одно пушечное ядро. В то же время мало какой маг мог уклониться даже от простой стрелы, а пока он творит заклинание в бою, таких стрел в него могли прилететь десятки. Разве что магистры чего-то стоили, но они-то как раз обычно отсиживались за стенами монастырей или замков. Когда-то Хаген предлагал создать крыло боевых магов, которые бы носили хотя бы подобие рыцарской брони, но это предложение потонуло под тяжестью дворцовых интриг.

После осмотра города Хаген провёл большую часть времени в бывшем банкетном зале ратуши, превращённом им в штаб. В центре, сдвинутые к стене, пылились столики для угощений, ныне заполненные какими-то второстепенными донесениями. А посреди комнаты теперь стоял простой, грубый дубовый штабной стол, заваленный картами и донесениями. Его притащили прямо из казарм. Стулья убрали. Все, кто приходил с докладом — от капитанов до гонцов — стояли. Так экономилось время, и подчёркивался их статус просителей, а не советников.

Мысли о местной власти вызывали у него тошнотворную горечь. Мэр… одно упоминание этого толстого, напомаженного дегенерата, получившего должность явно не за ум, заставляло Хагена сжимать кулаки. Человек, щеголяющий в столичных шелках, когда его город медленно умирает! Порт — основа благополучия Хориниса! — превратился в гнездо нищеты и болезней, а верхний район отгородился ещё одной стеной, создав свой уютный мирок. Хаген был уверен: стоило лишь копнуть поглубже — и мэра можно было бы упечь в те самые рудники, которые он так бестолково пытался контролировать. Но не сейчас. Сейчас даже эти ничтожества могли пригодиться для черновой работы. Пока что он ограничился домашним арестом для всего горсовета. Им было над чем поразмыслить. В конце концов, если они ни на что не сгодятся, то хотя бы послужат источником денег. Если потребуется, он оберет их до нитки, но снарядит гарнизон всем необходимым и расширит его до того минимума, который был совершенно необходим, но не был обеспечен экономными градоуправителями, привыкшими к спокойствию. Не удивительно, что банды каторжников терроризировали окрестности практически беспрепятственно. Но скоро этому придёт конец, окончательный и бесповоротный.

Лорд Андре тоже справлялся блестяще. Он взялся за местное ополчение, и Хаген, наблюдая за его методами, был впечатлён, хотя внешне этого не показывал. Такого беспорядка, что творился в местных казармах, он не видел со времён своей юности, когда будущий король Георг-Робар только объединял раздробленные земли. Оборванцы, едва умеющие держать меч, с прогнившей дисциплиной. Андре навёл там железный порядок, поставив своих людей из экипажа «Эсмеральды» инструкторами, оставив только несколько толковых местных при делах. Лотар энергично взялся наводить порядок в нижнем городе, решив что его личное присутствие на площади у ворот будет лучшим источником безопасности. Глупая трата сил, но Хаген не препятствовал. В конце концов, зато теперь ему не приходилось препираться с твердолобым аристократом, который уважал только прямолинейные методы. Надо признать, что судя по донесениям, присутствие Лотара на площади, действительно, приструнило горожан. Его сияющие доспехи высшего члена ордена говорили сами за себя, его обходили стороной, косились с опаской и уважением. Пожалуй, эта площадь стала самым безопасным островком стабильности в городе. Поток каторжников, которые едва ли не беспрепятственно до этого входили в город через центральные ворота, угас моментально. Но Лотар был один, а площадей и улиц, требующих присмотра — десятки. Корабль теперь стоял в порту с минимальной вахтой — несколько паладинов и матросов, достаточно, чтобы никто не позарился на королевское судно. Для надёжности, рядом с кораблём также проводили тренировки личного состава, оставив казармы целиком для новобранцев. Но даже так, Хагену всё равно катастрофически не хватало надёжных людей. Сотня паладинов буквально растворилась в городе и его окрестностях.

Доклады, поступавшие на его стол, рисовали мрачную картину. Город был в панике. Несколько торговых шхун, стоявших в порту, бежали, едва паладины сошли на берег. Слух о потоплении пиратского корабля обернулся неожиданной стороной: люди решили, что начинается большая война, и бросились спасаться, пока путь свободен. Некоторые отдавали последнее, лишь бы уплыть на континент. К счастью, бежать было больше не на чем, и строгие запреты пока не понадобились.

Хаген был вынужден растянуть свои немногочисленные силы. Отряд под командованием лорда Гаронда — одного из его самых надёжных офицеров — уже активно готовился к выступлению в долину рудников. Он назначил его капитаном авангардного корпуса, и с ним уходила почти треть всех паладинов. Ещё четверть держала город в ежовых рукавицах. Оставшиеся, усиленные самыми боеспособными ополченцами, были брошены на прочёсывание окрестностей, чтобы отловить беглых каторжников, парализовавших подвоз провизии. Безобразие! — мысленно рычал Хаген. — За одно это можно было повесить всех местных управителей! Его сдерживало только данное себе слово не казнить без крайней необходимости. Пока что.

Он потёр переносицу, чувствуя, как веки наливаются свинцом. Ему отчаянно хотелось спать, но сегодня предстояла ещё одна неприятная обязанность — встреча с делегацией магов огня. Они осмелились потребовать его присутствия в монастыре! Вероятно, они воображали, что мир всё ещё крутится вокруг них. Эта дерзость показывала, насколько они оторваны от реальности. Даже если бы это было уместно, у него не было ни времени, ни возможности тащиться через пол-острова пешком. Уж точно не в первые дни по прибытию. Проклятый Хоринис! Отсутствие лошадей, которые не выносили примеси магической руды в воде местных рек, било по мобильности его конных рыцарей сильнее любого врага. Он отправил бывшего в Хоринисе мага обратно в монастырь с требованием прислать подкрепление для похода в долину рудников. И теперь ждал их прибытия.

Размышления прервал тихий, но чёткий голос адъютанта, молодого паладина у входа:

— Лорд Хаген, прибыл маг огня.

Хаген медленно поднял голову.

— Маг? Один? — голос Хагена прозвучал как скрежет камня. Он с трудом верил своим ушам. Вместо делегации — один посыльный. Это было уже откровенным издевательством.

Адъютант кивнул, и в проёме двери появилась фигура в красной мантии. Хаген, ожидавший увидеть старого, надменного мага, с удивлением отметил, что тот был молод. Очень молод для служителя Инноса — лет тридцать, не больше. Для мага это был почти юнец. Даже маги второго круга, чьи волосы еще не поседели, были редкостью. Большинство таких талантов участвовали в построении барьера.

— Лорд Хаген, — молодой человек склонил голову в почтительном, но не рабском поклоне. Его голос был ровным, без подобострастия. — Я прибыл по велению совета монастыря, дабы…

— Имя, круг и цель, — резко оборвал его Хаген, экономя секунды. Любезности он мог позволить себе в королевском дворце, но не здесь, в своём походном штабе. Маг был слегка выбит из колеи этим наскоком и посмотрел на Хагена с некоторым удивлением, но быстро собрался.

— Маг третьего круга Мильтен Сальварес. Направлен в ваше распоряжение в качестве помощника и проводника, — последовал чёткий ответ.

Хаген откинулся на спинку своего единственного стула, смотря на мага с нескрываемым изумлением.

— Третий круг? — переспросил он, брови поползли вверх. — В твои-то годы? Я ослышался?

— Нет, лорд. Меня обучал магистр Корристо. В Долине Рудников. За барьером, — пояснил Мильтен, и в его глазах мелькнула тень боли при упоминании имени наставника. — Моё звание было проверено и подтверждено магистрами монастыря вчера. Оснований для пересмотра они не нашли.

В голове Хагена мгновенно сложилась картинка.

— Значит, ты бывший каторжник, — произнёс он без обиняков, впиваясь в юношу тяжёлым, испытующим взглядом, который заставлял трепетать даже закалённых воинов.

Но Мильтен выдержал этот взгляд, не отводя глаз.

— Я не нарушал законов Миртаны, лорд. Моё единственное «преступление» — попытка предотвратить создание магического барьера, который, как мы видим, обернулся катастрофой. Все обвинения с меня были сняты, а магистр Корристо, признав мои способности и чистоту помыслов, взял в ученики. Годы изоляции я ни на что не отвлекаясь посвятил изучению магии, что и позволило достичь третьего круга.

Он слегка приукрасил и переиначил историю, но в основе его слова были правдой. И Хаген, с его обострённым чувством лжи, почувствовал, что собеседник не врёт. Его интерес, против воли, рос. Этот юнец не был трусом, да и на поприще магии явно подавал надежды.

— Ещё один вопрос, — старый воин скрестил руки на груди. — Мне уже доложили, что все маги огня в долине погибли, почему жив ты?

Мильтен сглотнул, и его лицо на мгновение исказила гримаса отвращения.

— Потому что меня не было в замке, когда на магов подло напали люди рудного барона. Всё, что я смог сделать потом… это предать огню их тела, брошенные на поругание, — его голос дрогнул, и он сделал паузу, чтобы взять себя в руки. Воспоминание о том, как он тащил окоченевшие, полуразложившиеся трупы, было свежо и мучительно. И столько раз за последние дни его заставляли об этом вспоминать.

Хаген кивнул, удовлетворённый ответом. Искренняя боль была лучшим доказательством правды. Он перевёл разговор в практическое русло.

— Объясни тогда, мастер Сальварес, почему совет монастыря прислал тебя одного? Где требуемая помощь? Где подкрепление? Кто будет благословлять нам оружие?

— Я не могу судить о решениях магистров, милорд, — дипломатично ответил Мильтен. — Я лишь исполняю приказ. Возможно, у них есть причины полагать, что монастырь и его ценности нуждаются в защите, и они не могут рисковать своими людьми. Мне выдали флакон слёз Инноса, из которых можно навести святую воду для благословления оружия. Этого хватит на тысячу клинков, не меньше. Также я владею азами алхимии. А ещё магистр Пирокар передал Вам письмо, — Мильтен отдал конверт, но Хаген отложил его в стопку на столе, даже не открыв. Ему и так уже было всё ясно.

Хаген едва сдержал грубую усмешку. Вот оно что. Они показали ему фигу, прислав одного зелёного юнца, но при этом достаточно титулованного и способного. Прикрылись лишним, не своим, и под благовидным предлогом избавились и от него, и от требований надоедающих паладинов. Выдали ему суррогат для благословений. Тьфу… Теперь он не мог сказать, что маги отказались помочь. Очень ловко. Ладно, подумал он, изучая молодое, но твёрдое лицо мага, посмотрим, на что ты годишься.

— Хорошо, маг Мильтен, — сказал он вслух, поднимаясь со стула. — Ты теперь служишь мне. Твои знания долины, эликсиры и… скромные таланты могут пригодиться. Адъютант!

На зов тут же появился молодой паладин. — Проводи мага к капитану авангарда лорду Гаронду. Передай также моё распоряжение, что маг Мильтен поступает под его начало и будет выступать с его отрядом в роли проводника и для обеспечения магической поддержки. Пусть готовятся к выступлению завтра же на рассвете.

Мильтен кивнул и, ещё раз коротко склонив голову перед Хагеном, развернулся и вышел вслед за адъютантом.

Хаген проводил его взглядом. Один маг вместо нормальной поддержки. Ничего, он и не рассчитывал на них. Он всегда полагался только на сталь и волю своих солдат. А этот юнец… посмотрим. Возможно, и пригодится. А если нет… что ж, на войне есть своя статистика потерь.