Когда вернется Вьехо

13

Совет отряда собрался на опушке леса, там, где трепещущая тень величественных ясеней защищала от ласкового, но тем не менее злого летнего солнышка. Расселись в круг прямо на траве, а чтобы не зазеленить легких одежд да нежной кожи, задействовали чуток магии, благо ее хоть отбавляй, вон, все кольца Силы на руках Предвечного короля поблескивают таинственно и странно. Можно бы соорудить травяные троны, как проделывали в легендах Предвечные Владычицы, но зачем покушаться на привилегии Великих, которые то ли были, то ли нет? Вьехи – народ простой, потому жили, как придется, а приходилось по-всякому, хотя предпочитали – всласть. Ну, это то, что касаемо травы. А кровососущий лесной гнус, так затрудняющий жизнь обычных людей, к вьехам не приближался без всякой магии – не находилось храбрецов средь комариного подлого племени, чтоб связываться с бессмертными.

– По праву Властителя вьехов и согласно давней нашей традиции считаю, что о вставших пред нами бедах будем высказываться по старшинству, начиная с младших, – тихо произнес Элендар и осторожно глянул на провидицу, имеющую по обыкновению свое особое мнение – но Оксаниэль впала в отрешенность и никак не отозвалась на предложение.

– Где Дедушка? – строго вопросил приободренный Элендар. – Ему первое слово!

– С детьми играет, где же еще! – непочтительно высказались молодые воины. – Обычное его занятие!

– Ну, кто-то и с детьми должен оставаться, – решил подобревший Элендар. – Лишь его неусыпному надзору благодаря избегают наши дети множества бед и неурядиц, в кои обожают вляпываться сообразно возрасту… Тогда слово…

– Я! – вскочило нечто невообразимо пестрое и юное.

– Ты, – благосклонно кивнул Элендар. – Садись, Милаша, все тебя увидели и полюбовались. Но о бедах да невзгодах принято высказываться воинам, ибо им эти проблемы разрешать. Так, кто у нас в младшем древе самый младший?..

– Я! – снова вскочила Милаша. – А кто мои беды выскажет, кто?!

– Ну какие могут быть беды у столь юного и очаровательного создания? – укоризненно спросил Черножар голосом утомленного жизнью ветерана.

– Эльфийка! – выпалила Милаша. – Бессмертная кровь!

Под ясенями мгновенно установилась внимательная тишина.

– Она эльфийка! – возмущенно топнула ногой юная вьешка. – А болтают же, что мы непосредственно от эльфов произошли и с ними преимущественно должны родниться, чтоб детям нашим не утратить бессмертие! Глупости болтают – но вдруг правда? А тут эльфийка! Натуральная! Многие из молодых воинов прельстятся! Не один тогда прежде счастливый союз согласных сердец разобьется вдребезги!

Молодые воины начали заинтересованно оглядываться на летний дворец Предвечного короля, в котором отдыхала от долгих странствий Фея.

– Вот видите, уже началось! – плачущим голосом выкрикнула Милаша. – Разве это не беда, не несчастье? А меня не слушают!

– Кхм, – смущенно сказал Элендар. – Это несомненно беда, но беды сердечные принято решать не в отрядном кругу, а более уединенно, прогуливаясь вдвоем по лесным тропинкам вечернею порой. Сядь, Милаша.

– Не о счастливых союзах следует печалиться, а о том, что отряд потерял Троолле! – не выдержал Черножар. – Он был лучшим средь нас! Кто теперь встанет в атакующий клин? Кто вообще выйдет сражаться с очередным порождением Тьмы?

– Я!

– Милаша, сядь! – раздался негодующий хор.

– Вот вырасту, стану провидицей, как мама, тогда меня все послушают, да поздно будет! – злорадно посулила вьешка с места.

Негодующие вопли тут же сошли на нет. Как-то все вдруг вспомнили, кто мама неугомонной вьешки и какая у нее сила. А также способности, возможности и злопамятность.

– Милаша, ты что-то хотела нам сообщить? – добрым голосом осведомился Черножар, не дождавшись реакции от Предвечного короля.

А Элендар с грустью думал о том, насколько ему не хватает ушедших друзей. Вот уже без ухмылок Тайфуна каждая минута молчания провидицы наполняется новыми и все более ужасными смыслами, а без Троолле принцип управляемой демократии скатывается усилиями одной вьешки к неуправляемому хаосу. Будь жив Троолле, Милаша стояла бы по струнке, говорила нужные слова и искренне считала бы, что сама так захотела!

– Если меня с детскими бедами не слушаете, зачем спрашиваете младших? – сердито, но на удивление разумно спросила Милаша. – Младшие о маленьких бедах и скажут, большего нам не доверено! О судьбе отряда рассуждать – старших забота! А самая старшая здесь – моя мама! Она из самых легенд вышедшая провидица отряда, еще из тех времен, когда и вьехов не существовало, единственный его легитимный старший офицер! Старше нее только Вьехо, но его не было, то все знают! Значит, мама – самая старшая! Она и провидица, и из Высших эльфиек, и значительная часть отряда, как ни крути, детьми ей приходится! Ей говорить, ей и решать! А все почему-то с Милаши спрашивают, как нам жить!

Установилась неловкая тишина. Все понимали, что Милаша права, но… только с одной стороны. А как упомянуть другую сторону, не затронув дочерних пылких чувств? Ибо спрашивать о чем-либо провидицу, когда та в дурном расположении духа, в отряде зареклись сколь уж веков назад. Да провидица и в любом другом расположении духа могла ответить так, что пожалеешь о вопросе!

– Нет, я понимаю, что только папа Тайфун способен излагать мамины мысли доходчиво до всех! – взвилась Милаша, правильно поняв всеобщую заминку. – Не маленькая уже! Но папы здесь нет – так спросите маму сами! Что вы все боитесь? Что-нибудь да поймете!

– Э, Высшая Ксениаль, – осторожно обратился к провидице Элендар, в глубине души уязвленный обвинением в трусости, тем более что справедливым, – не могла бы ты кратко и ясно, как Тайфун единственно способен, изложить причину созыва отрядного совета, уж сколь времени не созываемого?

Бледная провидица подняла на него безучастный взгляд.

– Троолле жив.

Сказать, что Элендар был ошеломлен – ничего не сказать. В три простых слова Оксаниэль вместила такую бездну смыслов, что голова кружилась при одном взгляде на нее. Элендар попробовал проникнуть мыслию в изречение, ужаснулся собственных выводов и отступил.

– Это действительно кратко и ясно, в смысле, не допускает иных толкований, – пробормотал он в великом смятении, – но теперь для лучшего понимания не могла бы ты дать расширенный вариант ответа? Предысторию проблемы, узловые моменты, предполагаемые выводы… и практические действия?

Провидица упрямо поджала губы. Не ответит, понял Элендар. Не в настроении.

– Мама! – раздался укоризненный голос Милаши.

– Предысторией проблемы можно считать тот день, когда мои сыновья Стучак да Немтырь занялись практическими исследованиями… – неохотно заговорила провидица.

– Опять?! – полетел к небу негодующий дружный вопль.

– Я им руки поотрываю! – в гневе пообещал Элендар. – И посажу под домашний арест! Их отдельно, руки отдельно!

– …практическими исследованиями в области секвенирования аур, – покойно продолжила провидица, и шум тут же стих. – Побочным, но самым важным результатом их работы стало обнаружение эффекта магического полураспада.

Провидица помолчала в задумчивости.

– Иначе говоря, магический тесный круг друзей, который создал нас, ныне распадается, и расы возвращаются к исходному состоянию, – буднично произнесла она страшные слова. – Воровки снова становятся воровками, эльфы – эльфами и никем более, а тролли – троллями. Это то, что ожидает изначальных членов отряда, которых почти что не осталось. Именно потому Трооле не погиб от смертельной стрелы, а обратился в камень, как у троллей заведено по их природе. Что касаемо потомков основателей расы, их исходное состояние определяется местоположением предков в том тесном круге друзей, а далее – по законам генетики согласно расщеплению признаков. Иначе говоря, родоначальными расами потомка берутся прародители и ближайший сосед в круге друзей, стоявший противусолонь, ибо сам магический вихрь по своей светлой природе движется посолонь, как должно быть известно всем. Итого – четыре исходных прародителя, классический кроссинг, усложненный последующими многочисленными перекрестными браками. К одной из исходных рас и откатится их потомок в скором будущем. Итог очевиден – раса вьехов прекратит существование и в значительной своей части потеряет бессмертие, ибо среди прародителей вьехов и люди были, и гоблины, и тролли.

Минута тишины – и отрядный круг взорвался таким шумом, что отдельных голосов не разобрать. Все пытались разобраться непременно вслух, кто от каких прародителей произошел, и всех ли прародителей стоит учитывать, или же самых легендарных не надо, ибо их не было?! Элендар только мог беспомощно взирать на это безобразие. А что поделать, если даже выдержанный Черножар подпрыгивал на месте и загибал пальцы, высчитывая, от кого он мог произойти?

Внезапно Предвечная королева, дотоле безмолвно сидевшая чуть позади супруга, встала, развернулась и ушла. И шум начал спадать, а потом и совсем угас. Вьехи сочувственно смотрели ей вслед и дико – друг на друга. До всех вдруг начало доходить, что они на самом деле высчитывают, кому дальше жить на этом радостном свете, а кому умереть. Потом все взгляды с великой жалостью переместились на Предвечного короля.

– Кареглазка не спала в камне много столетий, – еле слышно сказала провидица. – Когда откат завершится, ее ожидает долгий сон. Очень долгий, Элендар. Я сожалею и не знаю, чем помочь.

Элендар встал, как во сне. Поднял глаза к небу – оно исказилось, вспыхнуло и задрожало, словно наблюдаемое сквозь потоки воды.

Он ушел, несгибаемый, прямой, как струна, и на этом совет отряда закончился, не начавшись.

Элендар, тихий и бледный, словно тень, стоял у стрельчатого окна и с тоской смотрел вдаль. Где-то в глубине дворца за его спиной бродила Кареглазка, такая же безмолвная, бледная и незаметная. Горе пришло в их счастливый дом, откуда не ждали.

А за окном светило солнце, цвели травы и буйствовала жизнь. Прямо перед окнами дворца на песчаной площадке беседовали два ярчайших ее представителя, два юных существа – загадочная эльфийка со странным именем Фея и насквозь понятный подросток-вьешка с не менее странным именем Дедушка.

– А вы кто? – с огромным любопытством спрашивала эльфийка. – Такой чудный народ! Я прежде таких не видала, хотя повидала я много!

– Мы видели больше! – со снисходительной уверенностью ответствовал Дедушка. – А что касаемо народа, то мы – вьехи. Как сказано про нас в древнейших, не сохранившихся до настоящего времени в полном виде легендах – «обликом различны и пока что бессмертны, а дальше видно будет». Вот, это мы и есть.

– Может, так оно и есть, но вот ваш король… – неуверенно заметила эльфийка, – я чувствую в нем родственную кровь…

– Еще бы, он же эльф из исчезнувших из кругов мира, но некогда славных Заморских эльфов, наш Элендар!

– И еще ваша странная пророчица…

– О, Высшая Ксениаль – она из Высших эльфов, с самими легендарными Предвечными Владычицами, которых не было, в родстве!

– Я заметила, ее называет мамой чуть ли не каждый второй? И воины, и те славные девчушки в ярких одеждах, такие черноглазые, бойкие…

– Дочери Тайфуна все как одна славятся буйной красотою! – с гордостью сказал Дедушка. – Буйная красота – еще одно вьехов исконное свойство!

– Как удивительно! – искренне восхитилась эльфийка. – У мамы эльфийки дети – исконные вьехи?!

Подросток благосклонно кивнул, мол, да, такова наша удивительная раса.

– А почему тебя так странно зовут – Дедушка? – снова с жадным любопытство спросила Фея. – Ведь ты – подросток? Я видела, все играешь с детьми! Дети, конечно, милые, но они же маленькие – не скучно все время с ними?

– Я не подросток, – ответил неохотно Дедушка и помрачнел. – Старше меня немного найдется вьехов в отряде. Просто как-то пришлось использовать свой дар больше, чем до конца, вот рост и остановился. Так и остался между возрастами. С подростками неинтересно, взрослый я, а встать наравне с воинами сил не хватает, маленький. Вот и занимаюсь с детьми. Кто-то и о маленьких должен заботиться. Они меня и назвали Дедушкой. Да я и есть Дедушка, если по большому счету. По самому большому.

Подросток, оказавшийся не подростком, скомкал беседу и ушел на берег реки к шумящим детям. Эльфийка осталась растерянно стоять посреди площадки, не понимая, чем обидела. Элендар печально посмотрел подростку вслед. Он-то знал, в чем дело. Потому что помнил. Помнил, как Дедушка, тогда совсем еще маленький Агнияр, стоял в слезах перед обрушившимся ущельем, в котором под завалами камня осталась его мама, младшая из маркеток, и весь ее отряд троллиек-лучниц. Они отбивались от врага несколько суток, каждый миг ожидая прихода помощи и не дождавшись ее. И когда погибла последняя из лучниц, израненная маркетка силой своего Дара обрушила ущелье, ставшее величественным надгробием и ее отряду, и ей, и большинству врагов… Да, Элендар помнил. Помнил, как переминались растерянно опоздавшие воины перед огромными осыпями, как вдруг нестерпимо засияли глаза единственного сына Агниэля и маркетки, как вспыхнули камни и потекли огненной лавой. Как упал, обессилев, юный вьех, но лютый пожар выжигал горы еще двое суток. Как в остывшем, заново проплавленном ущелье проступило в скальной стене изображение сурового лица великой воительницы Света, но для кого-то – просто мамы, самого любимого в мире существа. Как встал потом неулыбчивый, враз повзрослевший Дедушка. Да, Элендар все помнил, всю боль прошлого хранил в своей душе. Помнил и знал – случись угроза детям, достойный сын Агниэля выжжет всё вокруг силой своего страшного Дара. Потерявший собственное детство, он с тех пор стал детям самым верным стражем… Жуткое, целенаправленное, невообразимо могучее существо, а для вьехов – просто Дедушка.

Элендар вздохнул и покинул дворец. Светило солнце, жизнь продолжалась несмотря ни на что, и королю следовало исполнять свои непростые обязанности. Фея встретила его виноватым взглядом.

– Не казни себя, бессмертная дева, – сочувственно сказал Элендар. – В его горе нет твоей вины. Это просто память о прошлом. Об очень далеком, очень горьком прошлом… Расскажи лучше о себе. Мы очень давно не встречались с эльфами.

– Я – просто Фея, и в моей жизни не случилось ничего ни трагичного, ни великого, – грустно ответила юная эльфийка.

– Ты упоминала о Вьехо, – дрогнувшим голосом сказал Элендар.

– Да, он вел наш отряд в поисках Светочей, – задумчиво проговорила Фея. – У нас у всех были великие планы, но жизнь доказала, что она – главная шутница в мире. Светочи оказались разрушены, Предвечная Владычица лишилась власти, прежде неразлучные друзья разбрелись парами в поисках собственного счастья, а я… я вдруг поняла, что ближе и родней, чем Вьехо, никого у меня не было и нет на свете. А потом мне показалось, что я слышу его зов, что нужна ему. И тогда я пошла туда, куда позвало сердце. Так и оказалась здесь. Но здесь его нет, и все считают, что и не было, что Вьехо – просто легенда…

Эльфийка подняла на Элендара глаза, полные слез.

– Но я помню, что он был, – шепнула Фея. – И знаю, что он есть и зовет меня… только не знаю, где мне его искать!

– Сердце подскажет! – успокоил ее растроганный Элендар. – Живи пока с нами. Наше сокрытое поселение надежно защищено от бед смертного…

Элендар осекся и посмотрел в сторону дворца, где скрывала от всех свое горе возлюбленная его супруга, отныне смертная.

«Я не перенесу расставания! – беззвучно простонал Элендар. – Вьехо, ты один способен найти выход из любой ситуации! Где ты, в каких затерялся веках и далях?!»

А Вьехо стоял на горной тропе и осторожно прикасался к стволам деревьев.

– Они не помнят гоблинов, – задумчиво сказал Вьехо. – Травы шелестят только о животных, и молчат вековые кедры… Но старик не врал.

– Люди часто верят выдумкам, – утешающе улыбнулась Маин.

– Гоблины – не выдумка, – покачал головой Вьехо, развернулся, посмотрел вверх – и замер.

Высоко над горами на пике огромной скалы величественно плыл среди облаков белоснежный корабль.

– Это эльфийский «Лебедь», Маин, – пробормотал Вьехо. – Но кто мог воздвигнуть беломраморную скульптуру на такой высоте? Здесь жили титаны…

Послышался тихий серебристый смех, только чутким ухом эльфа и уловимый.

– Ну-ка? – заинтересовался Вьехо, легко поднялся по камням и провел рукой по, казалось бы, сплошному камню.

– Какая прелесть! – восхищенно сказала за его спиной Маин.

Волшебный туман рассеялся, и в рамке живописного пейзажа появилась девушка. Она сидела на камне, такая милая, хорошенькая, юная, подобрав под себя прелестные ножки, расчесывала длинные черные волосы гребешком и с любопытством поглядывала на происходящее снаружи. И была она Вьехо не выше колена.

– Кто ты, прелестное создание? – ласково спросил Вьехо, присаживаясь перед ней на корточки.

– Ай! – воскликнула девушка, обнаружив, что ее иллюзия раскрыта.

Дальше она действовала стремительно и неожиданно. Вскочила на ноги, только юбка полыхнула перед глазами Вьехо, бросилась в сторону, прижалась к скале, уверенным движением вырвала зеркальце из оправы гребня, злобно прищурилась и метнула острую стекляшку, целя эльфу в горло. Мелькнула легкая рука – Маин перехватила зеркальце и аккуратно положила на камень.

– Почему ты защищаешься? – мягко спросила Маин. – Мы не желаем тебе зла.

– Потому что всякий дылда, как увидит меня, так и норовит пощекотать! – выпалила малютка. – А мне больно!

Вьехо страшно смутился и торопливо поджал палец, уже приготовленный для щекотки.

– Мы ищем гоблинов и троллей, – успокаивающе сказал Вьехо. – Нам сказали, они где-то здесь, в горах. Не знаешь, как пройти?

Девушка усмехнулась и отошла на шаг от скалы.

– Я – королева и тех, и других, – сообщила она, гордо вскинув голову и опустив ресницы. – Можете пройти. Вы обнаружили нас и получили на это право, таково древнее пророчество.

И она величественно указала на проем в скале. Вьехо внимательно рассмотрел проем, не спеша принимать приглашение. Увиденное радовало глаз… и удивляло. Сразу за проломом расстилался обширный зеленый луг, вдалеке по нему петляла серебристая речушка, а еще дальше, там, где луг упирался в лесистые горные склоны, на пределе эльфийского зрения виднелись разбросанные тут и там разноцветные домики с островерхими крышами. Мирно вились дымки над трубами, стадо коров неспешно брело к речке на водопой, издалека доносился перестук инструментов и веселые голоса, бубенчики звякали, весь пейзаж просто дышал покоем и уютом и манил к себе усталых путников, как… как искусная картина.

– Я не помню, как выглядели гоблины и тролли, – пробормотал Вьехо, неуверенно поглядывая на крохотную королеву. – Но почему-то мне кажется, они должны быть крупнее… а эльфы? Здесь когда-то жили эльфы, потому что именно эльфийский «Лебедь» высечен из мрамора вон на той скале! Где они?

– Памятник поставил мой папа, – сказала девушка, и печаль покинутого ребенка легкой тенью скользнула по ее прекрасному лицу. – В память о всех погибших. И он не эльф, а мой папа… а гоблины с троллями и вправду раньше были гораздо крупнее! То было племя титанов!

Вьехо бросил взгляд на крохотные домики вдали и недоверчиво улыбнулся.

– Ты не веришь, страшный незнакомец, – покачала головой королева. – Никто не верит. Но это правда.

– Расскажи, – предложил Вьехо, устраиваясь на камне. – Может, я поверю. Я умею отличать правду от лжи.

– Это случилось очень давно, когда я еще была маленькой, – сказала королева, сердито блеснула глазами и добавила:

– Когда я была маленькой по возрасту, не по росту!

Вьехо сдержал улыбку, привлек к себе Маин, и они приготовились слушать.

– Наш отряд был могуч и непобедим, – сказала королева явно услышанные от кого-то слова. – Он состоял из разных рас. Но однажды гоблины и тролли решили выделиться в отдельные ветви в поисках собственной судьбы. Воины отчаялись бороться со Злом в душах людей, и тогда было принято решение – не бороться со Злом, а преумножать Добро…

Вьехо озадаченно нахмурился, услышав про отряд, Зло и Добро, словно что-то мелькнуло у него в глубинах памяти, знакомое и родное, мелькнуло и пропало.

– Я не знаю, что это значит, – призналась королева. – Так говорили взрослые, я просто запомнила. И решили преумножать Добро… Они пришли и поселились здесь, гоблины по одну сторону гор, а тролли по другую. А в этих местах время от времени случалась страшная беда под названием «сель». Иногда складывалась причудливым образом погода, снега в горах таяли сверх обычной меры, и тогда неслись по ущелью, сплошь заселенному людьми, гигантские потоки грязи, камней и воды… вы не удивлены, страшные незнакомцы?

– Мы видывали сель, – успокоил Вьехо. – И мы не страшные.

– Все незнакомцы – страшные! – убежденно сказала королева. – Но вы пока что мне верите, и это хорошо! Значит, потоки грязи… А за хребтом приходила другая беда: иногда складывалась причудливым образом погода, и реки, и так не сильно многоводные, мелели, а то и вовсе пересыхали, и тогда погибали возделанные поля и умирали дети и взрослые… Но гоблины и тролли – они были из племени титанов! Они решили поставить поперек ущелья могучую плотину, чтоб защитить от потопов мирных земледельцев, а сквозь горы пробить гигантский водовод и излишки воды сбрасывать страдающим от жажды! Великая задача и великий труд! Лишь воинам, великим духом, он был по плечу! Я помню их имена! Смерч и Элладан, Эльрахиль и Стожар, Селендир, Боян и Предвечная…

Вьехо тревожно вскинул голову. Чудные имена набатом ударили и загудели, словно силясь пробиться сквозь корку забвенья. Маин успокаивающе положила ему ладонь на плечо.

– Я понимаю, их имена непривычны для слуха, но именно так звали моих родичей, я помню!

– Продолжай, королева, я верю тебе, – задумчиво сказал Вьехо. – Только ты назвала эльфийские имена, не гоблинские. Но и эльфийские мне привычны.

– Среди них были и мой папа, и моя мама, – печально улыбнулась крохотная красавица. – Боян и Предвечная, король и королева отделившегося народа! О их любви слагались песни, а я была самая счастливая дочь на свете!

– Как я понимаю, плотину они построили, – пробормотал Вьехо и осмотрел окружающие горы. – Несомненно так, очертания опор до сих пор проглядывают сквозь заросшие лианами скалы… И водовод пробили?

– На горе себе, – кивнула королева. – На горе и погибель… Когда прозрачные воды рукотворного озера заплескались там, где ты сидишь, а шлюзы были готовы пустить благодатную влагу в пересыхающие предгорья… мой папа пригласил всех окрестных жителей на великий праздник победы над стихиями. И они пришли. С подарками и улыбками, но многие – с оружием. Кто-то злобный внушил неразумным, что мы собираемся украсть у них воду, и люди ущелья поверили! Люди так охотно верят в оговоры и очень тяжело – в добросердечие! А по водоводу поднялись отряды людей песков, богатевших на продаже воды. Наш водовод означал конец их власти. И они напали с двух сторон, предательски, неожиданно, когда весь отряд праздновал на плотине, когда по глади водохранилища скользили украшенные цветами лодки с веселыми детьми… Страшная была битва, страшная и беспощадная! Но воины отряда – они были из племени титанов! И они победили! И тогда люди ущелья взорвали плотину. Волна в три десятка человеческих ростов пошла вниз…

– Вот почему не помнят деревья, – тихо сказал Вьехо. – Они все погибли. И деревья, и люди…

– Много лет ущелье было безжизненным, – кивнула королева. – Только камень. Но даже когда зарубцевались раны, выросли новые леса и зазеленела трава, люди не вернулись на прежние места. Боятся! До сих пор боятся гнева титанов!

– Отряд погиб? – осторожно спросил Вьехо.

– Почти все, – печально кивнула королева. – После катастрофы в сокрытое селение вернулся корабел Элладан – весь израненный, но живой. Вода не посмела причинить вред тому, кто любил ее всем сердцем и понимал душой! А моего отца вынесла из потока могучая верная Вредина…

Королева развернулась к проему и посмотрела вдаль, на зеленеющий луг.

– Тигробыки, – пояснила она. – Издали кажется, что коровы, но это не так, очень даже не так! Наши защитники, наши спасители, наши друзья… Вредина, иди ко мне!

Лохматая туша беззвучно выдвинулась из-за скалы. Страховидная зверюга внимательно посмотрела на пришельцев, подошла к хозяйке и легла. Маленькая королева легко и грациозно взобралась ей на спину.

– Могу я побеседовать с твоим отцом? – спросил Вьехо. – Его имя мне кажется странно знакомым…

– О, это печальная история! – махнула рукой крошка. – Не хочу вспоминать! Папа не пережил расставания с моей мамой, она погибла у него на глазах. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, он переложил власть на меня и уплыл с Элладаном за Нездешние моря. Такова была сила его любви!

– На тебя?! – не сдержался Вьехо.

– На самую старшую, – пожала плечами королева. – В сокрытом поселении остались и выжили только самые несмышленыши, кому положено днем спать, и их не взяли на праздник. Все остальные были и остались навечно… там.

– Как же вы выжили?!

– В тайне, – снова пожала плечами крохотная королева. – Нас оберегает могучий лесной дух, то ли Див, то ли Дэв его зовут. Он полюбил нас всем сердцем и в обиду не дает, хотя и не показывается на глаза. И еще что-то случилось с нами… после Катастрофы. Мы перестали расти, даже наоборот уменьшились. И теперь нам немного надо для жизни, вот этой укромной долинки вполне хватает!

Лохматая зверюга легко поднялась на ноги, и королева величественно вознеслась на высоту роста древнего эльфа.

– Зачем ты рассказала? – тихо спросил Вьехо. – Ведь ты нас ждала, верно?

– Вот еще, ждала! – фыркнула малютка. – Ну… ждала. На мне королевская обязанность! Смерч некогда предсказал, что я встречу здесь того, кто изменит всё! Он так сказал! И записал собственноручно в скрижалях, когда еще был жив!

– Да он писать не умел! – вырвалось у Вьехо.

– Тем более! Но теперь долг исполнен, и далее будь что будет! А вы, страшные незнакомцы, согласно пророчеству, можете пройти в сокрытое поселение и жить здесь до скончания веков в счастье и покое!

– Боюсь, ваши домики… – улыбнулся Вьехо.

– Мы чтим пророчества! У края долины вас ждет дом Короля мелкого народца! – насмешливо усмехнулась королева. – Моего отца! В нем поддерживают порядок уже не одну сотню лет! Прошу!

– Но зачем нам идти туда? – внимательно посмотрел на нее Вьехо.

– А зачем вы все нас ищете, страшные незнакомцы? Конечно, ради нашего золота и драгоценностей! Все ослеплены нашим богатством! Но для нас оно ничего не значит, с равным удовольствием мы украшаем себя и веночками живых цветов, и ожерельями рубинов да алмазов! Берите, нам не жалко!

И королева небрежно приподняла двумя пальчиками тяжелое рубиновое ожерелье у себя на точеной шее.

– Спасибо, но Маин больше подходят изумруды, – вежливо отказался Вьехо.

Королева оскорбленно вздернула голову, зверюга глянула на нее добрыми глазами и пошла не на луг, а куда-то вбок, по камням.

– Вьехо… – сказала Маин.

– Маин… – улыбнулся Вьехо. – Я заметил, любимая.

Он осторожно подошел к проему и провел рукой. Волшебная завеса дрогнула, поплыла и исчезла, открыв совсем другую картину. Сразу за проломом круто уходил вниз обрыв, под которым шумела на острых камнях река. А уже за рекой начинался луг, паслись тигробыки и виднелись яркими пятнами разноцветные домики.

– Это была злая шутка! – заметил Вьехо и тяжело посмотрел вслед королеве мелкого народца. – Это что же, она приходит сюда, чтоб заманивать к обрыву доверчивых путников?

– Ее можно понять, – тихо сказала Маин. – Мир повернулся к маленькому народу не лучшим из лиц. В жадности и злобе люди уничтожили их родителей, а потом сотни лет искали проход в заветную долину, ослепленные сказками о несметных сокровищах, накопленных горными карликами. Мы сами не раз слышали такие сказки, Вьехо. А они – просто маленькие дети, которые прячутся от страшных незнакомцев. И ждут, надеются и верят, что когда-нибудь их любимые родители вернутся…

– Не будем смущать их покой! – решил Вьехо. – Пойдем искать свою мирную долину? Где-то же и нас ждет счастье…

– Мое счастье – ты!

– Маин…

– Вьехо…