Когда сбываются мечты

Глава 5 Яна

Оставшееся время мы просто болтали. Обо всем и ни о чем одновременно. Мой порыв сблизил нас окончательно, и разом как будто не стало долгих лет разлуки.

За это время успели принести обед на двоих, кормили, кстати, здесь отлично. Еще приходила лечащий врач отца. Красивая, но очень строгая волчица Мария. Она же и отправила меня домой, перед этим как следует отчитав. Видите ли, я совсем не берегу отца и не забочусь о его здоровье, ему сейчас вредны любые переживания и такие длительные нагрузки. Что она подразумевала под нагрузками, я, если честно, так и не поняла. Но послушаться ее пришлось, даже отец у нее ходил по струнке. Хотя, наверное, если правильнее подбирать слова, то лежал по струнке.

– Я сейчас позвоню, за тобой приедут. – Он уже было потянулся к телефону, но я поспешила его остановить.

– Не надо, я хочу прогуляться. – Встала и потянулась. – Знаешь, мне нужно размяться, – беззаботно улыбнулась, – и о многом подумать, столько новой информации, которую так сразу и не осмыслишь.

– Ты же можешь потеряться, – возмутился новообретенный папочка.

– Уже включил режим строгого отца? – Подошла к нему и поцеловала в макушку. – Не нужно. Я же двадцать один год как-то прожила и не потерялась. Тем более тут не так уж и далеко. Мы довольно быстро доехали, пешком буду не дольше часа добираться.

– А ты, значит, включила режим капризной дочурки, вьющей веревки из родного отца?

И притворно нахмурился, я просто не могла не рассмеяться и не потрепать его за волосы. Такие шикарные золотистые завитки, и почему они не передались мне по наследству?

– Ладно, иди уже, вымогательница. А то, боюсь, если неугомонная Мари вернется и застанет тебя здесь, мы оба от нее получим.

– Да уж, повезло тебе с врачом, – посмеялась над ним и протянула свой смартфон, – ты мне, главное, адрес запиши и свой номер вбей, – крутанулась на месте и добавила: – можешь еще номер вашего главного альфа-волка написать, а то он только сообщил на всякий случай, где живет. И все! А ходить к нему в гости как-то не айс.

Пожала плечами и засунула руки в карманы джинсов, дожидаясь, пока отец исполнит мою просьбу. Он протянул мне телефон, а я нагнулась и поцеловала его в щеку. Это не могло не нравиться, в наличии отца был определенно свой кайф. Все эти телячьи нежности, которые я не одобряла раньше, теперь обретали свой смысл.

– Я напишу, как доберусь до дома, – и уже в дверях обернулась и поцеловала его опять. На этот раз с помощью воздушного поцелуя.

Часы показывали всего два пополудни, а столько уже успело произойти за сегодняшний день. С отцом мне безумно повезло, и вопрос переезда теперь даже не стоял передо мной, за Олегом – хоть на северный полюс.

Поток мыслей прервал знакомый голос, раздавшийся из соседней палаты, и прекрасное настроение улетучилось вмиг.

– Ну Мари, не будь такое букой, – не говорил, нет, скорее, мурлыкал Васильев.

– Максим, успокойся, – хихикнула женщина.

Слышно было, что она пыталась говорить серьезно, но это у нее не особо получалось.

Я решила аккуратненько заглянуть в приоткрытую дверь. Картина предстала прелюбопытнейшая. Васильев очень тесно прижимался к Марии, зажатой им же у стены. А она безрезультатно пыталась вырваться. Очень ее понимала, не так-то это и просто, когда такой самец покрывает поцелуями попеременно то твою шею, то грудь, а руки его вовсю орудуют у тебя под юбкой.

– Пожалуйста, альфа, перестаньте, – уже умоляла она его.

– Вот ты специально, да? – оторвавшись от женщины, произнес Максим, – знаешь же, что я терпеть не могу этого обращения к себе в такие моменты.

– Если ты по-другому не понимаешь, – врач вновь перешла на ты и, отдышавшись, продолжила: – Я, конечно, понимаю, целых три дня у тебя не было женщины. Но это совсем не повод зажимать меня на рабочем месте.

– Дольше, Мари, дольше, – погладил ее по губам. Как же эротично у него это получалось, и взгляд такой, как будто он готов был ее скушать.

– Я не слежу за твоими разъездами, поэтому не знаю точных дат. Но вот о том, как твоя Катя по тебе скучает и уже вся извелась, наслышан весь клан, ну или как минимум его женская половина.

Максим тяжело вздохнул и уткнулся лбом в стену аккурат возле головы Марии.

– Вот не надо, не говори, что ревнуешь. Сама знаешь, тебе стоит только пальчиком меня поманить, и не будет никакой Кати, – раздраженно выплюнул.

– Плавали. Знаем, – горько усмехнулась она. – Если не будет Кати, то обязательно будет Оля, Даша, Карина, Алиса, а вишенкой на торте какая-нибудь малолетняя человеческая особь из клуба. Или, – сделала трагическую паузу, – не совсем человеческая?

И выжидающе посмотрела на нахмурившегося и не понимающего ее Макса.

– Ты сейчас о чем?

Он явно ее не понимал, тогда как я сразу же догадалась, на что она намекала. Не увидев ожидаемой реакции, Мария пошла на попятную.

– Ни о чем, просто строю разные предположения, основываясь на уже имеющемся опыте отношений с тобой.

Я отпрянула от двери и поспешила скрыться, не дослушав их разговор. И так услышала больше, чем нужно.

По мере удаления от больницы начинала накатывать паника, и все сложнее становилось сдерживать подступавшие к глазам слезы.

Ведь знала, с самого начала знала, что надо держаться от него подальше и не позволять себе на что-то рассчитывать. Но глупое сердце опять все решило за меня. На какое-то время даже успело показаться, что я стала к нему равнодушна, но подсмотренный разговор опроверг все мои предположения. Даже не сам разговор, а то, как он ее целовал и как смотрел. Это провоцировало у меня приступы давно затихшей и забытой боли. Последний раз так горько было четыре года назад, потом с каждым прожитым днем становилось все легче и легче, иной раз я не вспоминала о том происшествии месяцами. И это давало надежду, что когда-нибудь я вновь обрету целостность и смогу начать отношения с мужчиной, не оглядываясь на прошлое.

Но сейчас мне начинало казаться, что безумная тяга к этому мужчине неискоренима во мне. Видимо, это мой рок какой-то пожизненный, начиная с семнадцати лет, он тянется за мной. С тех самых пор, как я впервые увидела Максима и утонула в бездонной голубизне его взгляда. Забыв обо всем, что меня окружало. Ровно до тех пор, пока этих глаз рядом не оказалось, а за дверью гостиничного номера не начали раздаваться голоса разбирающихся влюбленных. Тогда-то я и осознала все безумие и ужас совершенного мной поступка.

А ведь голос лечащего врача Олега сразу показался мне знакомым, надо было просто прислушаться к себе и покопаться в памяти. Волчица же, скорее всего, сразу узнала меня, наверное, по запаху, потому и была такой недовольной и так строго отчитывала нас с отцом.

Что же будет, если она ему расскажет?! Надеялась лишь на то, что, не сказав об этом Максиму, Олега в известность ставить она также не станет.

В таких размышлениях я шагала по дороге, совсем не обращая внимания на прохожих, и понимала, что мне просто нужно взять себя в руки и успокоиться. Отогнать все дурные и ненужные мысли прочь… Достала из-под ворота кофты кулон и, почувствовав подушечками пальцев гладкое дерево, начала потихоньку успокаиваться. Для полного завершения терапии прикусила деревяшку зубами и поводила кончиком языка по одному из заостренных краев кулона. Туда-сюда… Дыхание почти восстановилось… Туда-сюда… И из головы выветрился туман.

Это была моя дурная привычка с самого детства, как будто кулон сделан из успокой-древесины. Хотя на самом деле все проще.

Этот кулон был первой дорогой вещью, которая появилась у меня, первой и на долгие годы вообще единственной вещью, которая принадлежала только мне. Дорогой не только материально, но и морально. Его мне подарила Кристина, моя единственная подруга. Деревянный кулон был в числе тех немногих вещей, что ей удалось сохранить после гибели родителей. Тогда, в наши девять лет, она назвала его знаком нашей вечной дружбы, и это многое для меня значило как тогда, так и сейчас.

Ну вот, сама не заметила, как успокоилась. Вздохнула и уже собиралась пойти дальше, но какое-то странное чувство заставило меня посмотреть на здание, около которого я в этот момент стояла. Это был ресторан, судя по обилию столиков внутри. Стены от земли и до следующего этажа были стеклянными и не прикрывались никаким декором. Поэтому было прекрасно видно располагавшуюся внутри мебель и находившихся там людей. Взгляд мой привлек один-единственный человек, сидевший за столиком вблизи окна и пристально наблюдавший за мной пленяющими черными глазами.

Черноглазый волк. Игнат Романов.

Встретилась с ним взглядом и сама не заметила, как ноги повели меня внутрь. Только садясь за стол напротив него, начала приходить в себя, но и тогда мой поступок не показался мне опрометчивым. Что-то внутри подсказывало, что мне сейчас необходимо общение. Общение именно с этим мужчиной.