Когда приходит Весна (СИ)

Часть 18

Саюли снова нервничала. Весь последний год она провела вместе с Асабой, но так и не привыкла к его обществу, каждый раз тщательно готовясь к встрече.

Она на удивление точно помнила тот разговор в учительской и вечер этого же дня, когда позволила дракону проводить себя домой.

Впоследствии драко долго размышляла над тем, что сказал дракон, понимая, насколько тот мог оказаться прав. Конечно, прежние мысли никуда не испарились, однако им пришлось потесниться, впуская новых «жильцов».

Разобраться в том, что именно заставило её уступить уговорам Асабы, было нелёгким делом, и даже спустя какое-то время Саюли всё ещё пребывала в растерянности, не зная, что так внезапно, по мнению самой девушки, перевесило чашу весов.

Сдалась ли она потому что поверила Асабе или просто потому что отвернуться от него не было сил — невозможно было ответить. Как и нельзя было позабыть и о магии…

Но что бы ни явилось причиной, подтолкнувшей их ближе друг к другу, Саюли никак не удавалось пожалеть о скоропалительном решении. И если до этого они проводили достаточно много времени вместе, то после того как Саюли капитулировала, дракон предпринял массу усилий, чтобы ненавязчиво сменить место жительства, если уж сама драко наотрез отказалась идти в пещеры.

Впрочем, говорить о пещерах представлялось поспешным. Асаба, верный своему слову, не стал давить… вернее, не стал давить открыто, но выдавить из дракона драконьи повадки было едва ли возможным.

Асаба ничего не требовал, но часто просил, всегда напоминая, что девушка может отказаться, чем Саюли бессовестно пользовалась раз уж ящер пытался хитрить. Асаба приглашал её на семейные обеды, предлагал прогулки по улицам Верхнего города и посещение известных гастрономическими изысками заведений, звал в театр и галереи; он желал, чтобы их отношения перестали быть тайной, чему Саюли активно противилась… первое время.

Хитрому чешуйчатому ещё долго бы предстояло ломать копья, если бы не вмешался случай.

Неизвестно каким образом, но о их отношениях стало известно. Уиндрох Дош пригласил драко на беседу в свой кабинет, дабы напомнить нерадивой преподавательнице, получившей невиданный шанс, что неуставные отношения в стенах академии строго запрещены.

Никогда ещё щёки Саюли не пылали так отчаянно. Такое унижение перед драконом, которым она безоглядно восхищалась! И более того, несмотря на запреты, сами драконы никогда не гнушались интрижками!

— Поскольку дракон, в связи с которым вы меня уличаете, является моей парой, я отказываюсь принимать обвинения в нарушении регламента, — гордо выпрямив спину, ответила девушка.

Больше вопросов у Главы академии не возникло; Дош принёс извинения и заодно поздравил, пожелав новой Паре счастливой вечности и крепкого потомства.

Смутиться необычному пожеланию в свой адрес профессор смогла лишь за пределами кабинета. О вечности и, тем более, потомстве она ещё не задумывалась. И всё же разом просветлевшее лицо дракона и искренность его слов не оставила Саюли равнодушной.

Она и сама не знала, чего ожидала, всплыви правда наружу, но отчего-то ей чудились сложности вместо гладкой дорожки под ногами. Об этом она размышляла, возвращаясь в свой кабинет, и совсем скоро судьба оправдала её ожидания.

В тот день Асаба отсутствовал на занятиях, не забыв предупредить об этом Саюли и пообещав навестить её вечером. Как обычно, начав урок, драко пришлось столкнуться с неожиданным поведением студиозусов. Драконицы в большинстве своём буравили профессора взглядом, нарочно саботируя лекцию отказом записывать, пока Саюли наконец не вышла из себя и не одёрнула девушек, сделав им замечание и пригрозив наказанием в виде домашнего задания повышенной сложности.

— Мы его, конечно же, выполним, — ехидно улыбнулась одна из юных красавиц. — Вот только будет ли в этом толк, если проверять станет некому.

Возмущённая столь вопиющим замечанием, Саюли вздёрнула брови.

— И куда же вы меня, позвольте уточнить, провожаете, Килика?

— Я? Никуда, — надула губки та. — Но вот в академии может не всем понравиться, что некоторые профессора позволяют себе нарушать устав и заводить шашни с обучающимися.

Так Саюли узнала, откуда растут ноги гадкой сплетни. Ей от всей души хотелось ответить нахалке так же, как и Дошу, вот только с Главой она была наедине, а озвучить пугающую правду, когда десятки пар глаз пристально сверлят в тебе дыру, оказалось не так просто.

Вдобавок к обычному смущению, Саюли не выносила громких заявлений и пафосных речей, и потому раскрыть свои отношения перед всеми… будто бы она хвасталась или кичилась своим счастьем, в высшей мере претило девушке.

— А ты закатай губу, Килика. Асаба занят на веки вечные, — вмешался в разговор чёрный дракон, вальяжно развалившийся на стуле.

— У тебя забыла спросить, — разгневанно прошипела драконица.

— Вот видишь, какая ты дура беспамятная. Какой тебе Асаба?

Когти девушки оставили глубокие следы на гладкой поверхности стола, но Шайса это едва ли впечатлило.

— Мразь!

— Тупица.

— Прекратите!

На Саюли никто даже не взглянул.

— Немедленно перестаньте или я напишу на вас обоих жалобу! — упорно пыталась остановить неуправляемых драконов профессор.

Снова никакой реакции. Килика оказалась на ногах в мгновение ока, отбросив стол в сторону, Шайс только расхохотался, ещё больше дразня драконицу.

Остальные студиозы тут же испарились из зоны опасности, вмиг отодвинув лёгкие предметы мебели в сторону и с жадностью наблюдая за происходящим. Стоило Килике сделать шаг, как Саюли преградила ей путь.

— Прекратите сию же секунду! — потребовала она звенящим от досады голосом.

— С дороги! — раздражённая красавица протянула когтистую лапу, желая убрать досадную помеху, едва достающую ей до плеча в сторону, она не собиралась церемониться с той, кто, по слухам, посмел предложить себя её обожаемому Асабе.

Но не успела она коснуться девушки, как ту с силой потянуло назад. Саюли оказалась прижатой к груди чёрного ящера.

— Спасаешь тайную любовь? — едко попыталась уколоть Килика, разозлённая, что добыча уплыла из рук.

— Спасаю остатки твоей жалкой шкуры. Когда Асаба узнает, что ты хотела навредить его Паре, от тебя останутся когти и крылья. В лучшем случае.

Смысл слов чёрного не сразу достиг кипящего негодованием сознания. Медленно лицо девушки изменилось.

— Врёшь!

— А ты сама спроси у него.

Такой оглушительной тишины Саюли не слышала даже когда в одиночку выбиралась подальше от городов.

Не говоря ни слова, Килика вихрем вылетела прочь, разметав стулья, оказавшиеся на пути. Остальная мебель вернулась на место и занятие пришлось всё же закончить. Больше показывать характер не рискнул никто, а этот урок профессор Борте откровенно могла назвать одним из самых тяжёлых за все годы работы.

Спустя пару дней драко уступила уговорам новообретённой Пары, и они с Асабой впервые открыто прогулялись по улицам Верхнего города. Видя, как сияет лицо дракона, Саюли решила, что время избавляться от тайн действительно пришло, и на то были другие аргументы помимо грязных сплетен.

Слухи о том, что они вместе, очень быстро облетели драконье общество.

Саюли пришлось выдержать натиск сначала коллег и студиозусов, ушей которых новость достигла быстрее всего, затем семьи и соседей, без предупреждения вваливавшихся в её дом с угощениями и надеждами застать драко и дракона за чем-нибудь пикантным. Но когда на пороге оказалась представительная пара светловолосых драконов, Саюли поняла — пришло время решительных сражений.

Знакомство с родителями Асабы показалось настоящим испытанием. Несмотря на искренние улыбки и радость за сына, они не понимали, почему девушка не перебирается в пещеры, о чём прямо и спросили, заставив Саюли сначала побелеть, затем позеленеть и, наконец, ответить, что они решили не спешить.

Сын, отыскавшийся за тем же столом, был откровенно недоволен учинённым допросом, но вмешиваться не стал, пока родители держали себя в рамках приличий. Не стал он и раскрывать ложь Саюли.

Хорошо, что он не слышал, как, помогая Саюли накрывать на стол, его матушка спросила, почему Асаба прячет брачную татуировку за браслетом.

Саюли прикусила язык в последний момент и вопрос: «Какую татуировку?» — так и не сорвался с губ. Никакой татуировки у Асабы быть не могло, потому что дальше поцелуев они не заходили.

Дракон оказался выдающимся искусителем, но Саюли избегала подобных отношений достаточно долго, чтобы обзавестись набором внушительных страхов, вовремя звонивших в колокольчики, стоило Асабе опустить руку на terra incognita.

Однако, услышав вопрос из уст возможной будущей свекрови, Саюли поняла, что другие могут смотреть на ситуацию несколько иначе.

Если уж мало кому удавалось понять отношения Пары, не кидающейся в объятья друг друга и не целующейся прилюдно при каждом удобном случае, то рассчитывать на понимание в вопросах интимной жизни и вовсе не следовало. Драконы критичны, самолюбивы, дерзки и грубы, и, должно быть, поэтому последнее время Асаба не расставался с браслетом, надёжно облюбовавшем его запястье. Запястье, на котором должна была красоваться татуировка истинности.

Несколько раз Саюли порывалась поговорить об этом. Спросить, правильно ли она поняла наличие украшения и насколько серьёзно Асабу задевает, что у них ничего не было. Но смелость изменяла драко в последнюю секунду и она снова и снова откладывала разговор на потом.

Время шло. Им было хорошо вместе. И сегодня Саюли наконец приняла решение, что сделает это ради дракона, чтобы больше никто не задавал неудобных вопросов. Ведь если идея спросить о браслете пришла в голову матери, точно так же Асабу могли осаждать с расспросами товарищи и друзья.

Мысль о том, что достоинство и гордость молодого дракона могут быть задеты, причиняла боль и вызывала досаду. Асаба не должен краснеть за то, что ему в Пару досталась старая дева, почти решившаяся на пояс целомудрия.

«Чему быть, того не миновать», — храбро подумала девушка, собираясь на встречу, у которой впервые намечалось вполне серьёзное продолжение. Продолжение, к которому готовились с особой тщательностью все последние недели.