Кодекс Императора VII

Глава 21

Дарницкий Владислав Романович успешно смог сбежать из Российской империи и сейчас находился в резиденции своего друга — Амосова Петра Николаевича. Барон Амосов каждый год приезжал в Испанскую Конфедерацию на зимовку, и в этом году даже обострившиеся отношения между странами его не остановили. У его жены было заболевание лёгких, и теплый морской воздух помогал ей восстанавливаться. И так год за годом, только этими поездками и спасалась семья.

В Испанской Конфедерации было совсем немного русских аристократов, поэтому Владислав Романович был рад найти компанию, которая говорит на его языке.

Бароны сидели на веранде, солнце лениво клонилось к закату, освещая небосвод своими яркими лучами. Вокруг стояла умиротворяющая атмосфера.

Сперва разговоры были непринуждёнными. Владислав Романович расспрашивал друга о здоровье его жены и об обучении детей.

Они были ровесниками — обоим по сорок три года. И дружили ещё со времён учебы в академии. Вернее, тогда они тесно общались, а вот во взрослой жизни общение свелось к минимуму.

— Не жалеешь о том, что всё бросил? О том, что принял участие в провалившемся заговоре, из-за которого тебе пришлось сбежать? — внезапно спросил Пётр Николаевич у друга.

Владислав Романович с ответом не спешил. Он ненадолго задумался и понял — не о чем тут жалеть. Он решил ответить честно.

— Нет. У меня всё хорошо. До этого я был обычным бедным аристократом, а теперь у меня денег и ресурсов хватит на сто лет безбедной жизни, если не больше. Я сумел вывести все активы заграницу, а потому оно того стоило, — Владислав Романович поднял бокал красного вина, а затем отпил глоток дорогого напитка. — Хотя знаешь, кое о чём я всё-таки жалею.

Пётр Николаевич с любопытством слушал. Друг почему-то нахмурился. Но Владислав Романович считал, что это зависть. Ведь ему не удалось поучаствовать в мятеже.

— Жалею, что не получилось поставить своего императора, — широко улыбнулся барон Дарницкий Владислав Романович.

Друг хмыкнул, сложил руки на груди и спросил:

— А ты думаешь, что другой государь сможет привести империю к процветанию и успеху?

Услышав это, Владислав Романович рассмеялся.

— Мне всё равно. Какая разница, кто сидит у трона? Это не влияет на мое благосостояние. Я другие цели преследовал, сам понимаешь…

Во взгляде Петра Николаевича проскользнуло осуждение. Владислав Романович должен был догадаться, что его друг явный патриот, раз до сих пор не перебрался за границу. Он мог бы круглый год жить в Испанской Конфедерации, но вместо этого каждый раз возвращался в Российскую империю.

— Понимаю, — кивнул он. — А ещё хочу сказать, что рад тебя видеть.

Владислав Романович не понял: в голосе прозвучала радость или ирония? Он надеялся, что первое. Барон Дарницкий не так хорошо разбирался в людях, как прочие аристократы. Ему с детства было тяжело понимать эмоции других. Но основы, которые помогали в деловых переговорах, он выучил.

— И я рад, что встретились, — легко ответил Владислав Романович и снова поднял бокал.

— Мы с тобой двадцать лет не виделись, и пожалуй… Это наша последняя встреча. Видеть тебя я, наверное, больше не хочу, — теперь печаль друга стала очевидна. — По старой дружбе помогу: документы, которые ты просишь, будут готовы, и на этом всё.

Пётр Николаевич поднялся из-за стола.

— А сейчас попрошу тебя вернуться в отель. Сообщу, когда всё будет готово.

Владислав Романович кивнул и поднялся. Спорить он не собирался. Он знал, что если человек в тебе разочаровался — этого так просто не откатить назад. Барон Дарницкий не ожидал, что его откровенная история вызовет у друга настоящее презрение. А именно это он увидел во взгляде Петра… Владислав Романович навсегда запомнит этот взгляд.

Пожалуй, о потере друга он будет жалеть даже больше, чем о предательстве своей страны.

— Прощай, — бросил Владислав Романович и направился к выходу.

Он отгонял от себя тревожные мысли. Пускай от него отказался друг, зато деньги остались. И теперь можно жить в своё удовольствие.

У выхода ждала машина с водителем. Владислав Романович присел на заднее сидение.

— Куда едем, господин? — спросил водитель на испанском.

— В отель «Вечерний прилив», — сухо ответил Владислав Романович, провожая взглядом дом своего бывшего друга. Больше он сюда никогда не вернётся.

— Конечно! Довезу с ветерком! — рассмеялся водитель, и машина тронулась с места.

Владислав Романович обратил внимание, что водитель ведёт себя как-то странно. Когда он возил его сегодня по другим делам, то постоянно молчал.

Автомобиль проехался по узким улочкам и выехал на трассу. Начал ускоряться.

— Мы не торопимся, — напомнил Владислав Романович.

Но водитель не ответил… Автомобиль набирал дикую скорость. У барона внутри всё сжалось от такого поворота событий.

— Куда гонишь? — громко спросил он.

— Вон там пропасть, кстати, очень глубокая, — насмешливо ответил водитель. — Нам туда!

Когда мужчина обернулся, Владислав Романович понял, что это не его водитель…

— Стой! — прокричал он. Но приказ был проигнорирован.

Скорость уже перевалила за двести километров в час. Из машины прыгать в таких условиях — чистое самоубийство.

— Какого фига!!! Ты же тоже разобьёшься! — в панике заорал барон.

— Арлекин — и разобьётся? Не смеши, — усмехнулся водитель. — Арлекин рождён, чтобы летать!

Водитель рассмеялся во весь голос, и машина полетела в пропасть! Владиславу Романовичу ничего не оставалось, кроме как вцепиться в кресло и надеяться на лучшее.

Машина была полностью бронированной, он купил её уже в Испанской Конфедерации. Не стал экономить, чтобы у него была возможность пересидеть там во время нападений.

И сейчас эта броня сыграла с ним злую шутку.

— Российская империя не прощает предателей, — голос Арлекина стал серьёзным.

Машина упала вниз с обрыва, за которым бушевало море. Впечаталась в скалу, и броня смялась. Владислава Романовича придавило. И автомобиль начал медленно погружаться на дно…

Лёгкие барона заполнила вода, началась дикая агония. Понимая, что умирает, он впервые пожалел о том, что предал свою Родину.

После хорошего сна я немного восстановился. Меня больше не шатало, а мертвенная бледность с лица исчезла. В таком виде уже было можно показаться людям, а потому я созвал пресс-конференцию.

Журналисты собрались в большом зале на первом этаже. Здесь чаще всего и проводились подобные мероприятия, поскольку зал был специально для этого оборудован — выстроена сцена с микрофоном, расставлены стулья.

Я поднялся под вспышками фотокамер. Подошёл к микрофону, сохраняя серьёзное выражение лица. Ведь завтра именно эти фотографии будут в газетах.

— Дорогие граждане! — начал я обращение к народу. — После подавления мятежа столица, конечно, пострадала. Но сейчас она успешно восстанавливается силами всей Российской империи. Особую благодарность хочу выразить людям, которые сами проявили инициативу. Империя сама должна заботиться о своих жителях, но происходящее сейчас считаю правильным. Десятки городов отправляют в столицу всевозможную помощь и своих специалистов, которые день и ночь работают на благо империи.

Журналисты похлопали. А затем начались привычные, рутинные вопросы:

— Ваше Императорское Величество, подскажите, как обстоят дела на австрийском фронте? — спросила женщина в очках и темно-зелёном костюме.

— На фронте с Австрийской империей всё под контролем, — ровным тоном ответил я.

Женщина кивнула — этот ответ её удовлетворил.

Журналисты перестали задавать наводящие вопросы после моих ответов. Значит, что я достиг такого уровня доверия, когда слова императора достаточно.

— Ваше Императорское Величество, подскажите, в каком порядке будет восстанавливаться повреждённое жильё? — задал вопрос пожилой журналист из «Имперского вестника».

— Восстановительные работы уже начались у восьмидесяти процентов зданий. Половину удастся починить к концу недели, ещё половину — в течение месяца из-за крупных повреждений. Остальные двадцать процентов подлежат сносу, и на их месте в течение года начнётся строительство новых домов. Все жители обеспечены комфортным временным жильём.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он и вернулся на своё место.

Затем последовал вопрос от сидящего рядом репортёра:

— Ваше Императорское Величество, подскажите, пожалуйста, как хорошо сейчас обеспечена безопасность столицы? Возможно ли повторение такого сценария?

Все присутствующие с любопытством уставились на меня. Вопрос был очень актуален. Я отвечал предельно честно:

— Сценарий с порталами, конечно, может повториться. Но не факт, что только в нашей империи, — усмехнулся я, бросая намёк.

Если кто-то ещё посмеет напасть на столицу подобным образом, я не позавидую его судьбе. Как и не завидую сбежавшим заговорщикам. Постепенно мои люди доберутся до каждого. И они пожалеют о том, что решили поднять бунт против власти.

Кстати, сегодня Арлекин уже от одного избавился. Что не могло меня не радовать.

— Многие страны помогли предателям, — продолжил я. — Их ещё ждёт расплата за свои решения.

После этого заявления в зале послышались шепотки. Журналисты принялись бурно обсуждать моё высказывание.

— Ещё вопросы? — уточнил я.

Около часа я отвечал на менее значительные вопросы. Почти все они касались восстановления тех или иных элементов в столице.

Я успокоил людей, а затем направился к себе в кабинет. Но не успел пройти и половину пути, как закружилась голова, а по телу разлилась слабость.

Тяжело вздохнул и присел отдохнуть. Всё-таки я ещё не до конца восстановился, и не мудрено: мне бы в идеале после Дыхания Императора неделю в кровати лежать. Очень уж тяжко далась пресс-конференция, но не пойти я на неё не мог. Граждане ждали моего обращения, и я дал ответы на интересующие их вопросы. Это должно их хоть немного подбодрить.

Отдохнув, я поднялся и направился дальше. Понимаю, что в идеале мне сейчас нужно быть на фронте и там решать дела, которых накопилось вагон и маленькая тележка. А сил на это у меня нет… Потому очень рассчитываю, что завтра моё состояние будет лучше.

У меня много планов, сюжетов и военных событий, которые должны произойти, но без моего участия многое попросту не сбудется. В будущем, конечно, я больше не стану допускать такого: чтобы всё было закручено на мне. Но сейчас и выбора как такового нет. Можно сказать, что я собой затыкаю разные дыры в обороне империи.

С этими мыслями я и зашёл в кабинет. Пока в полной мере использовать магию возможности не было, поэтому я принялся за бумажную, рутинную работу. С восстановлением города тоже надо было разобраться окончательно.

До вечера мне помогала Маргарет, у которой уже неплохо получалось. Даже подумал, что можно было бы сделать её своим заместителем, если бы ей на роду не было написано сидеть на австрийском троне.

Сегодня уже началось также и восстановление дворца с помощью добровольцев из слуг. Я выделил им одного координатора, Одарённого стихии земли, и вместе они принялись чинить повреждённые участки.

Вечер мы провели вместе за непринуждёнными разговорами. Было спокойно. И хорошо.

— Тебе бы отдохнуть недельку, — посоветовала Маргарет, на коленях которой мерно сопела Вафелька.

Кажется, что на неё эта кошка действовала как антидепрессант, поэтому принцесса и таскала её везде.

— Я отдохну. Когда в империи всё будет спокойно. А ты вернёшь свой трон.

Она слегка улыбнулась и кивнула. Уже поняла, что со мной бесполезно спорить.

А когда я поднялся с кровати следующим утром, то первым делом заглянул внутрь себя. Немного помедитировал, разгоняя энергию по каналам. Оценил, что меня вполне хватит на несколько порталов.

Утро началось с отчётов о проделанной вчера работе. Восстановление города продвигалось согласно моему плану.

Китайская империя также предложила нам свою помощь, и я не стал отказываться от подобного дружеского жеста. Знаю, что у Китая была возможность вступить в войну на нашей стороне во время бунта. Они могли просто перебросить своих людей и вступить в сражение, но благоразумно не стали этого делать, чтобы не забирать себе лавры. Как итог — Российская империя справилась с мятежниками без помощи извне. Для меня, как императора, это было важно. Ведь так мы всему миру показываем, что способны решать вопросы самостоятельно.

Возникли проблемы с предоставлением временного жилья в столице — оно попросту закончилось. Не хотелось размещать в палаточных лагерях тех, кто ждёт починки своих домов, а потому я отправил людей в столичные и пригородные поместья тех аристократов, которые сбежали из страны. Только в одном поместье Воронова сможет поместиться более тысячи человек! Причём с максимально комфортными условиями.

За это утро я отдал множество указаний, выслушал десятки отчётов. И даже начал разбираться с восставшими против власти аристократами.

Некоторые из сотрудничающих с заговорщиками сами пришли и сдались. Их участие было не особо критичным, поэтому можно было обсудить варианты искупления долга перед империей. Они готовы понести любое наказание, вплоть до заключения глав родов, лишь бы остальных пощадили.

Однако решить их судьбу окончательно я не успел — только ознакомился с делами. В кабинет вошёл Кутузов с новостями:

— Ваше Императорское Величество, Австрийская империя выдвинула все свои войска вперёд в нашу сторону.

— Понятно. Началось, — вздохнул я, понимая, что на этом мой отдых закончился. Собственно, чего-то такого я и ожидал. — Немедленно выдвигаюсь туда.

Поднявшись, я открыл портал прямо посреди кабинета. Вышел на той стороне. Сразу оценил свое состояние — вроде никаких жёстких последствий. Только слабость усилилась, но с этим можно бороться с помощью силы воли. А её мне не занимать.

Значит, всё не так плохо. С этой мыслью я зашёл в штаб командования, где уже собрались все ответственные за это направление. Встал над картой, где стрелками было отмечено, как продвигается наш враг.

Там было видно всё, что происходит на фронте. Пока наши силы и силы врага были ещё относительно равны. У Российской империи укреплены позиции с австрийской стороны, и мы можем достаточно хорошо продержаться.

Однако к австрийцам уже пришла подмога. А в будущем ожидается ещё большее подкрепление. Они собираются пойти в пробное наступление, то есть наступать будут на нас несколькими волнами. Первая рассчитана скорее на то, чтобы разведать обстановку и оценить наши возможности по сравнению с тем, что было до небольшой войны Австрии с Германией. После этого конфликта фронт какое-то время был заморожен.

Наступление волнами — это нападение и отступление, а потом всё заново. И так раз за разом.

После стандартного приветствия генерал Малышев, командующий армией на этом направлении, спросил у меня:

— Ваше императорское Величество, что будем делать?

Я ещё раз бросил взгляд на карту и ответил:

— Элементарно. Выводите всех людей. Отступайте на пять километров назад.

Все присутствующие военачальники ошарашенно посмотрели сначала на меня, потом начали переглядываться между собой. Они совершенно не понимали моего плана.

— Ваше императорское Величество, но почему? — генералу Малышев уточнял для лучшей эффективности, он не пытался мне возражать.

— Мы можем укрепиться на позициях. И ещё долго их сдерживать, — озвучил другой вариант один из командиров.

— Безумие, — раздался шепоток в конце комнаты, но я сделал вид, что не услышал.

— Отступайте, — отрезал я. — Просто отведите войска для перегруппировки на пять километров.

Видя мою уверенность, никто спорить не стал. Однако логику они не понимали — это хорошо читалось по лицам. Военачальники отправились выполнять приказ. А я тихо усмехнулся и сказал:

— Совсем скоро вам всё станет понятно.

Вильгельм фон Цальм сегодня пребывал в приподнятом настроении. Смотря на интерактивную карту на большом коридоре, он понимал — у них наконец-то появился шанс выбить имперцев с их позиций! Заставить их откатиться назад — к прежним границам. А там того и гляди австрийцы выдвинутся в глубь Российской империи.

Мысли герцога вновь заполонили фантазии о победе над имперцами. Всем сердцем и душой он ждал именно этого дня!

Австрийцы приготовили для имперцев достаточно много сюрпризов, благодаря которым и собирались оттеснить их. К такому Российская империя точно не готова!

Плюс Вильгельм фон Цальм подготовил для этой войны новую технику — её совсем недавно собрали на австрийских заводах. Техника нового поколения, её совсем недавно закончили испытывать. Она вызовет большое удивление у имперцев!

Герцог всё подготовил по высшему разряду. А численность войск Австрии превышала имперские в два раза!

Всё было готово к предстоящему сражению. И Вильгельм фон Цальм с нетерпением ждал его. Ждал победы!

Согласно данным разведки, Российская империя еще не оклемалась от произошедшего в столице. А потому подготовиться должным образом она не успела. Вильгельм фон Цальм выбрал идеальный момент для наступления!

Оставались считанные часы, когда к генералу зашёл один из генералов.

— Ваша Светлость, на фронте произошли изменения, — ровным тоном сообщил мужчина.

— Какие? — усмехнулся Вильгельм фон Цальм.

— Имперская армия отходит.

Улыбка резко исчезла с лица герцога. Такого поворота он не ожидал. Однако это был не повод расстраиваться раньше времени.

— В смысле «отходит»? Бежит от нас, что ли?

— Нет, отходит. Они собираются и уходят, — пожал плечами генерал, а затем протянул герцогу планшет с видеосъёмкой.

Там было видно, как имперцы собираются и уходят назад. Как будто домой собрались! Не напрягаются, не бегут, вещи не оставляют.

— Совет уже собран? — уточнил Вильгельм фон Цальм.

— Да, Ваша Светлость.

— Пойдёмте. Это нужно обсудить с остальными. Очень уж странно они себя ведут.

Герцог и генерал добрались до зала совещаний: всего несколько дверей от кабинета фон Цальма. Там уже собрались все советники и военачальники. Один из них подробно ввёл всех в курс дела и показал съёмку, ведущуюся в реальном времени.

Услышав сводку, один из генералов поднялся и почти закричал:

— Всем в нападение! Немедленно настигнуть! Догнать и порвать! Идеальный шанс. Они сейчас полностью недееспособны…

— Стоять! Ничего не делать! — резко перебил его Вильгельм фон Цальм.

Ему уже хватило сюрпризов от имперцев, а потому он не собирался принимать необдуманных решений.

У герцога всё было продумано до мелочей — он видел дислокацию врага, от этого и отталкивался. А сейчас его планы рушились, точно карточный домик. От нарастающей паники начал дёргаться левый глаз.

Почему имперцы стали отходить? Конечно, глупости на войне происходят часто, но не в случае с Дмитрием Романовым. Он показал, что не из тех, кто способен на глупости. Он из тех, кто подобным образом организовывает ловушки и заманивает туда врага.

Герцог искренне не понимал, почему он отдал такой приказ. Почему?

Этот вопрос панически прокручивался в голове, но точного ответа Вильгельм фон Цальм для себя не находил.

Где он просчитался? Почему герцог не видит того, что очевидно Дмитрию Романову? Где ловушка? Где подвох?

Выражение лица герцога стало напряжённым. Тревога сковала грудь… и он принял крайне непростое для себя решение:

— Отменить наступление. Всех советников и аналитиков ко мне. Нам нужно обдумать это дело. Что-то здесь нечисто.

— У нас же все готово! — возразил один из генералов.

— Плевать, — отмахнулся Вильгельм фон Цальм. — Я не хочу из-за одного неверного движения потерять целую армию.

Самое большее, что сейчас бесило герцога — это не приостановление или отмена наступления. А то, что он не мог понять задумку Романова. Почему император Российской империи видит больше, чем он? Что это вообще за человек?

И где он находит эти возможности, которые обычно у всех на виду, но ты их видишь только после того, как их применил Романов? Неужели Вильгельм фон Цальм настолько тупее этого мальчишки⁈ Да не может такого быть!

Герцог решил, что и шагу не ступит, пока не найдёт эту возможность!