Князь Крымский, и прочая, прочая...

Для обстрела города и порта подошли шесть линкоров и тринадцать фрегатов, плюс всякая мелочь и пароходы. Всего сто двадцать вымпелов. Преимущество впечатляющее. Союзники повели себя в крайней степени нагло. Потребовали контрибуцию, и сдать все корабли, которые находились у причалов. Всего в подошедшей к Одессе эскадре насчитывалось тысяча девятьсот пушек. Правда, по время обстрела по нашим позициям били около четырехсот. Но и этого количества за глаза хватит сравнять все с землей. Оборона у нас была крайне слабой. Всего сорок восемь пушек на береговых батареях, большей частью устарелой модели. Пушки были отлиты еще во времена Екатерины второй. Мало того, посчитав, что они уже не понадобятся, два десятка стволов чуть ли не в начале девятнадцатого века, вообще закопали на пирсах для швартовки торговых судов. Про них практически и забыли. Лишь перед нашествием союзников спешно выкопали, установили на новые лафеты. Нужда заставит, еще и не то раскопаешь. Практически вся шестая батарея была вооружена такими двадцать четырех фунтовыми пушками. Раньше калибр измеряли весом ядра в фунтах. За семьдесят лет после выпуска, корабли значительно возросли в тоннаже, а стало быть, и вес снарядов требовался посущественнее. Некоторые пушки могли плеваться ядрами в сотни кило. Одно попадание такой чушки гарантировало утопление любого корабля в это время.

Под командой генерала Остен — Сакена в Одессе насчитывалось шестнадцать батальонов неполного состава. По моему настоянию добавили еще четыре пушки на батарею номер шесть под командованием прапорщика Алексея Щеголева. Она располагалась весьма удачно. Выдвигалась всех дальше в море. Незадолго до обстрела на батарею доставили новые «винтовые» снаряды. По два десятка на ствол. Показали на пальцах, как их правильно завинчивать взрыватели, ставить в стволы поддоны. Поначалу расчеты по привычке били накаленными до красна в специальных печах ядрами. Такие снаряды для деревянных кораблей представляли огромную опасность. После выстрела каленные ядра в полете разгорались, и летели, словно современные трассеры. Такой хорошо видимый даже в солнечный день след, помогал комендорам точнее целиться. Лишь к середине шестичасового боя, когда снарядные погреба истощились, артиллеристы начали применять и новые снаряды. И это сразу стало сказываться на результатах. Если в той реальности из девяти кораблей союзников доблестная шестая батарея повредила четыре борта, и, только один серьезно. То теперь статистика резко изменилась. Французский пароходо — фрегат «Воган» после пяти попаданий загорелся, и, немного погодя взорвался. В английский «Нигер» новый снаряд удачно попал ниже ватерлинии и выбил взрывом обшивку, и он начал тонуть на виду батареи. Французский «Везув» получил такие повреждения, что во время буксирования в Варну начал быстро погружаться в воду и затонул недалеко от порта, лишь мачты возвышались. Многие корабли союзной эскадры получили серьезные повреждения, от каленых ядер возникали пожары. С ними экипажи справились с огромным трудом. Еще один пароходофрегат «Тигр» после удачного попадания сферической бомбы в котел, влетел на мель. Впрочем, этому пароходу и в нашей реальности не повезло. Только тогда он попал на мель в тумане. Экипаж взяли в плен. С разбитого фрегата вскоре сняли паровую машину и пушки. Их тут же поставили на одесские батареи. Конфуз у союзников в этот раз получился знатный. Я боялся лишь одного, чтобы про наши секретные «винтовые» снаряды не узнали раньше времени. К счастью, батарейцы, под бдительным присмотром жандармов, сумели удержать языки за зубами. Хотя бы до середины лета нам нужно было, во что бы то ни стало сохранить секрет. Да и сами союзники еще не успели понять, отчего вдруг русские снаряды стали точно попадать, пробивать обшивку и взрываться внутри корпуса. Вбитый в них стереотип о нашей технической отсталости не позволил им тщательно изучить осколки, сложить и разгадать тайну. Но так нам долго вести не могло. Среди агрессоров дураков не было. Рано или поздно они смогут разгадать секрет нашей «вундервафли». И в этот раз коалиция не сумела, как ни старалась, высадить десант в порту. Наши славные артиллеристы смогли нанести им серьезные потери. Конечно, и они сумели сравнять многие наши батареи с землей. Как позже вспоминал генерал Остен — Сакен, он в разгар боя прискакал на шестую батарею, и увидел своими глазами последствия обстрела; «…там, на пространстве нескольких квадратных сажень был совершенный ад: пустотелые снаряды всех видов, перекрестно направленные на батарею, лопаясь беспрерывно спереди и сзади батареи, напоминали батальонный огонь из ружей; Щеголев распоряжался с невозмутимым спокойствием, артиллеристы служащие бессрочноотпускные и отставные, в рубахах, работали около орудий…». Удивительно, но жители Одессы в неисчислимом количестве во время боя заняли все возвышенности и от начала до конца наблюдали за обстрелом города и порта. Каждое удачное попадание во вражеский корабль сопровождался радостными криками. Многие из горожан сами рвались в бой наравне с солдатами гарнизона. «Не сдадим Одессу злодею!» кричали они.

Союзников все же потрепали малость. С других береговых батарей также добились некоторых успехов. Калеными ядрами сумели зажечь колесный пароход. Немного погодя на нем взорвалась крюйт — камера, и он затонул недалеко от набережной. Несколько дней вражеская эскадра находилась в море в прямой видимости, но, больше попытки подойти к береговым батареям союзники не предпринимали. Таким образом, высадка десанта провалилась с треском.

Разрушенную героическую батарею номер шесть по приказу Николая первого восстановили, и с тех пор она носит название Шеголевской. Также в честь бравого прапорщика назвали улицу в Одессе. Сам герой этого удивительного сражения скончался в преклонном возрасте в 1914 году в звании генерал — майора в Москве.

Хотя часть города и порта союзники успели разрушить. Четыре сотни морских пушек, хоть и стреляющих бомбами и ядрами по крупной цели, способны принести много беды. В порту сгорело и затонуло несколько торговых судов, большая часть батарей была разрушена. Двести пятьдесят человек из гарнизона были убиты и ранены. Для такой армады все же результат был ничтожным. А учитывая серьезные потери в боевых кораблях в этот раз, то и вовсе провальным. Плюс к этому около двух сотен убитых моряков, в три раза больше раненых. Первый успех в отражении неприятеля вызвал ликование в народе. Появилась надежда, что нам и в этот раз удастся отбиться от супостата.

Союзники такой результат лишь озлобил. Они решили ускорить переброску войск из метрополий. И здесь я отметил первые небольшие изменения от той, моей истории. Помнится, коалиция вначале войска высаживала в Турции на полуострове Галлиполи. У них там была временная база. То теперь они сразу начали перебрасывать с начала марта в порт Варну свои батальоны. И противодействовать мы им просто не могли. У Севастополя постоянно дежурили паровые корабли союзников. Даже если бы нам удалось вывести наш флот из бухты, то уже построить его в боевые порядки бы не успели. Нас бы били поодиночке. Начавшаяся война, наконец, подстегнула моряков и армию, на строительство бастионов. Работа закипела с утроенной силой. Все вдруг чудесным образом прозрели, и поняли, что война будет проходить по другому. Не забыл я и об информационной составляющей. В наших столичных газетах весьма подробно рассказывалось о начавшейся войне. Одна за одной вышло несколько статей, в которых автор с радостью сообщал, что наконец руки дошли до бухт Балаклавы, Камышовой и Казачьей. Сами по себе они весьма удобны для стоянки кораблей, обустройства причалов, военных складов для нашего Черноморского флота. Правда, из за малонаселенности здешних мест, рабочих рук не хватает. К концу лета положение выправится, и сюда прибудут строительные команды из центральной России. Вот тогда уж супостату тяжко придется!

К середине мая союзники начали уже массовую высадку своих войск в Варне. Надо было отдать должное. За месяц с небольшим в город была доставлена огромная объединенная армия союзников. Французский маршал Сент — Арно, покоритель и усмиритель Алжира имел боевой опыт, в отличие от своих союзников. У него была железная воля, и, беспринципность. В Алжире не щадил никого, действовал словно обычный мясник. Однако, результатов добивался постоянно. Как ни странно, местные племена за его лютость уважали, так как сами же поступали точно так же по отношению к слабым и беззащитным. По идее, лишь турки имели реальный опыт, они больше всех воевали с русскими, причем, не так давно. У них были неплохие полководцы не уступавшие, а может даже и превосходившие европейских генералов. Но, кичливые европейцы смотрели на своих турецких союзников, как на низких по развитию существ, практически — животных. Они этого даже не скрывали этого. Использовали на самых грязных работах. Хотя турецкий солдат не уступал по боевым качествам тем же французам. В начале девятнадцатого века у галлов была высокая репутация. Наполеон Бонапарт сумел все же создать сильную армию. Хотя они потерпели оглушительное поражение от русских войск, а, немного погодя от союзников при Ватерлоо, пока еще флер задир и бойцов с них не спал. Ничего, скоро немцы расколошматят их вдрызг. А Россия, набрав в кулек семечек, сядет на скамеечку, и станет наблюдать за представлением в европейском гадюшнике, исподтишка поддерживать пруссаков, снабжать их свежими разведданными. А подлые англичане и не подумают придти на помощь своим вчерашним союзникам. Зачем бриттам конкуренты?

Мало того, не смотря на всю мерзость островитян, галлы вновь лягут под лимонников, кои после победы Пруссии вновь начнут казаться их союзниками. Вот только теперь нам, ну, никак нельзя вступать в долбанную Антанту. Ведь после окончания Первой мировой войны, выгодополучателем опять же останутся англосаксы. А фундамент будущей Антанты закладывается здесь, в Крымской войне. Первые фигуры на шахматной доске начали расставлять в середине девятнадцатого века, задолго до 1914 года.

Первые батальоны ратников начали свое обучение. Я настоял, чтобы вся подготовка велась в Крыму. Пусть они с самого начала привыкают к новым для себя условиям. Для обучения я выделил шесть месяцев. Отобрал лучших и опытных унтер — офицеров, прошедших не одну войну. Утвердил программу подготовки будущих воинов. Причем, вся система строилась по нарастающей. К сентябрю, к началу активных военных действий у меня будет неплохо подготовленная армия. Одновременно отобрал пятьсот унтер — офицеров, которые также проходили курсы по повышению квалификации. Они в дальнейшем станут младшими офицерами. Такой резерв был крайне необходим. В той истории русская армия в Крыму испытывала острейшую нехватку офицерских кадров. Как правило, приходилось ставить на эти должности дворян, кои и в армии — то толком не служили. Опыта совершенно не имели, а только один апломб. Да и толковым унтер — офицерам нужно создавать условия для своего роста. У служивых появится веский стимул для изменения своего прежнего статуса. А это дорого стоит. Наград и званий жалеть не буду, в отличие от того, прежнего Меншикова. Да и самому нужно прочитать курс лекций будущим офицерам. Лучшего момента, чтобы познакомить с новыми тактическими приемами из светлого будущего, не найти. Да, и флотским такую систему подготовки кадров предложил. Истомин согласился сразу. Лучше выращивать офицеров из своих проверенных матросов и унтер — офицеров, чем ждать со стороны. Нехватку офицеров — практиков наш дореволюционный флот испытывал постоянно. Надо изменять эту сословную систему постепенно. И начинать лучше с армии и флота сегодня. Крымская война покажет все плюсы этого подхода. И тогда в русскую армию не придется призывать на командирские должности низового звена случайных людей. Только по одной причине, что они обучены грамоте или еще чему нибудь. Пусть начнут с прапорщиков, но дальше им необходимо давать подпоручика, поручика. Стимул должен быть обязательно до самого выхода в отставку. Такой подход к подготовке младших офицеров должен быть системным.

Приятно было отметить, что жандармы не дремали. По просьбе Орлова ко мне на встречу приехал полковник Радзивский. На днях он вернулся из Варны, где обновлял агентурную и диверсионную сеть.

— Добрый вечер, ваше сиятельство, — он наклонил голову.

— Давно из Варны?

— Десять дней. Уходил по тайным тропам на нашу сторону.

— Расскажите мне о союзниках, все, что вы видели и знаете.

— В первую очередь хочу отметить разногласия между французами и англичанами. Они до сих пор не могут решить, кто же из них главнее всех. Спорят об этом постоянно. Командующий англичанам лорд Раглан придерживается указаний из Лондона и не принимает первенство галлов. Временами между низшими чинами возникают драки. Вино заставляет их говорить то, что держат за зубами. Французы уверены, что британцы их обманули и втянули в войну, которая принесет пользу только островитянам. А их хотят использовать в качестве обычного пехотного мяса. Французы выставили более сорока тысяч, а англичане один корпус в двадцать тысяч штыков. На первом этапе французы подготовили четыре пехотных и одну кавалерийскую дивизии. Без малого восемь батарей. Особое внимание хочу обратить на осадную артиллерию крупного калибра. Это двадцать четыре пушки, двенадцать гаубиц и двадцать две мортиры. В метрополии в дополнении к этому собирают еще батареи, даже выводят из колоний. У англичан с осадной артиллерией пока пожиже. Особенно хочу отметить, что галлы недовольны качеством английских солдат. В основном армию на острове набирают по добровольному найму. Поэтому туда попадает множество бездельников, пьяниц и прочих разбойных элементов. По этой причине англичане поддерживают жесткую дисциплину. За малейшую провинность наказывают безо всякой пощады. Офицерский корпус у англичан скверный. Патент на офицерскую должность богатые люди покупают за большие деньги. Поэтому они стараются на службе эти затраты на патент вернуть разными способами. Лучше всего подходит война для них. Грабят, увозят все, что под руку попадется. Как офицеры, так и нижние чины. Генералы смотрят на это сквозь пальцы. Им тоже немало перепадает. Для них война один из вариантов бизнеса. У офицеров чисто воинской подготовки практически нет. Поэтому на поле боя их можно обыграть неожиданной тактикой. Хотя хочу отметить, у англичан есть одно ценное качество. В бою они необычайно стойки. Атаку будут отражать до конца, до последнего солдата. В фронт их лучше не атаковать, обходить с флангов и тыла. Из — за никудышной подготовки командиров, на быстрые эволюции противника реагируют с запозданием. Обычно в бою они на самых опасных участках используют своих союзников до полного истощения. Когда они обескровят своего противника, то только здесь англичане в заключительной части наносят свой удар. И всю славу приписывают себе. Самая сильная сторона у британцев, и, этому надо поучиться, они стараются обеспечить свои войска сверх меры. Не жалеют ядер и бомб для своей артиллерии. Они ей отдают предпочтение. В штыковой атаке они проигрывают даже французам. Полагаю, для борьбы с англичанами необходимо бить по самому уязвимым местам. Это прерывать снабжение, навязывать маневременный бой, в чем они будут запаздывать. В лоб их брать весьма сложно.

В Варне все свободные, и даже несвободные дома заняты войсками. Нередко союзники просто выгоняют хозяев из лучших половин дома. От такого огромного скопления войск в городе невозможная грязь, мусор и вонь. Убирать никто за собой не хочет. Эпидемия холеры косит всех налево и направо. Даже командующий союзными войсками маршал Сент — Арно заболел. Хотя держится изо всех сил. Настроение в войсках по этой причине прескверное. От болезни уже умерло около четырех тысяч человек. На флоте десятая часть экипажа лежит в госпиталях. Все ждут, не дождутся военных действий, чтобы по их словам, вырваться из этого тухлого города. Англичане особого рвения не показывают. Они же привыкли во всех войнах выезжать на чужих плечах. Да их в два с лишним раза меньше, чем французов. В Индии похоже начинаются волнения. Ходят слухи, что вешают прилюдно бунтовщиков.

— Я так думаю, надо помочь господам европейцам и дальше заболевать холерой. А эта коварная болезнь возникает от элементарной грязи. Если союзники не способны поддерживать чистоту и порядок, то это их вина.

— Наши люди, в тех местах, где союзники берут воду, бросают в источники свертки одежды от заболевших солдат и горожан. Таким образом, мы еще ослабим союзную армию. Холера болезнь коварная. Для восстановления здоровья целый год надо потратить. Причем французов и англичан одинаково не любят не только болгары, греки, но и сами турки. Союзники на работы приглашают местное население. Однако турки, румыны и валахи не желают работать даже за деньги. Ленивы до умопомрачения. Вот болгары работящи и активны. Но сознательно отказываются помогать коалиции. Причем, не скрывая своих чувств, открыто насмехаются над союзниками, которые пришли укрепить власть турок, а значит удерживать иго. И ждут прихода русской армии, чтобы помогла им освободиться от турок. Союзникам отказывают во всякой помощи. Не дают лошадей и подвод. Сент — Арно из за этого взбесился и приказал взять в заложники восемьсот болгар. Галлы привыкли так поступать в Африке против арабов. За любой намек на сопротивление тут же убивали. Тем не менее, болгары, не смотря на страх смерти, умудряются отказывать союзникам. А свои подводы обычно сжигают, но не дают захватчикам. Как правило, союзники их забирают даром и обратно хозяевам не возвращают.

— Удалась ли диверсия, о коей мне доносил граф Орлов?

— Частично. Наши молодцы смогли запалить склады с амуницией, запасами еды. Треть пороховых складов с запасом зарядов к пушкам и штуцерам взлетела на воздух. Среди французов и англичан немало жертв. Самым невероятным образом союзникам удалось оставшиеся пороховые запасы отстоять. Им повезло, ветер совершенно стих, и не погнал огонь на цейхгауз. Поэтому они сумели разобрать все дома с деревянными крышами. Еще бы чуть чуть, и половину бы Варны смело. Когда пожар начался, то первыми из города массово убежали турки, отказываясь тушить пороховые склады. Что также не добавляет к ним «братской любви» со стороны союзников. Французы откровенно турок презирают, и смотрят на них как на рабочий скот, для переноски тяжестей. Турецкий начальник Омер — Паша о таком отношении к ним, неоднократно жаловался своему султану. В ответ его призывают временно потерпеть, так как союзники приносят огромную пользу империи. Они за свой счет обескровливают «проклятых гяуров». В то же время сохраняют силы Порты. За их спиной турки реформируют свою армию на западные кредиты. Главное, основные потери понесут союзники. Не зря же султан Абдул Меджид прямо сказал, для того, чтобы втянуть в войну союзников уничтоженной в Синопе эскадры не жалко. Все затраты уже оправдались. В худшем случае русский флот и армия в Крыму и южных губерниях будет уничтожена. В лучшем, Порта получает обратно под свой контроль полуостров вместе с Кавказом. Только теперь они не будут совершать прежних ошибок, и никогда не допустят, чтобы стратегически важный полуостров опять захватили северные варвары. Тем более в будущем отбиваться им будут помогать союзники, для которых выход русских к теплому морю — ятаган острый у горла.

Маршал Сент — Арно после пожара жутко разозлился. Приказал для пополнения уничтоженных запасов, порох изъять у турок из крепостных запасов Варны и других цитаделей. Спешно опустошают склады в Константинополе. Таким образом, они хотят восстановить запасы. Такой откровенный грабеж турок не радует. Наш флот и без этого выгреб в Синопе все, что можно и нельзя. Зарядов к ружьям у союзников теперь ограничен. Всего на два — три сражения. Из Франции транспорта придут с дополнительными зарядами недели через три. Из Британии и того больше. Союзникам придется ждать, или же выступать с тем, что осталось. Маршал прекрасно понимает, что теперь каждый день задержки играет против них. Я разговаривал с французскими офицерами. Те жаловались, как с каждым днем все труднее поддерживать порядок в войсках.

— Как настроены сами офицеры?

— Двойственно. С одной стороны понимают, что война на руку островитянам, а с другой — практически все горят желанием рассчитаться с нами за разгром Наполеона и взятие Парижа. Весьма воинственны и упорны.

— Теперь у нас осталась только одна задача, помочь им быстрее лечь в землю во славу своей Франции. Пусть они повторят пример своих дедушек и отцов, которые полегли у нас.

— Ваше сиятельство, я думаю в первую очередь надо выбивать французов. Полагаю, англичане к ним на помощь торопиться не будут. Пару раз им накрутить хвост, а потом разнести слухи, как британцы в трудные минуты бросают своих слуг на погибель. Мы это сможем сделать своими методами. Нужен только приличный повод. А дальше между союзниками сами собой возникнут трения и недоверие. Таким образом, мы вобьем клин, а, потом умело станем подогревать. Неизвестно, как это отразится в будущем. Англичанами можно серьезно заняться позже, когда туземные войска в Индии поднимутся на мятеж. Наши агенты сумели встретиться с магараджами, которые стоят за спиной бунтовщиков. Мы же, постараемся внушить мысль французам, что их бритты предают. А когда начнем бить островитян, то уверен, галлы на помощь им спешить особо не будут. С турками проще. Когда мы их начнем давить, то союзники даже и не почешутся.

— Вы предлагаете бить поодиночке? Когда они скопом, их не одолеть. Резонно. Пожалуй, будем придерживаться такой тактики. Определились ли они по месту высадки?

— Мои агенты доносили, что несколько раз по этому поводу проходили совещания. На них разногласия проявились в полной мере. Англичане хотят высадиться на Кавказском побережье и с помощью османов, французов и многочисленных племен под командованием Шамиля выгнать нас с Кавказа полностью. Однако французов такой расклад не устраивает. Сент — Арно прямо заявил Раглану, что хитрые англичане руками союзников хотят решать свои задачи и защищать шкурные интересы. Тем более британцы даже не пытались замаскировать свою позицию благовидными предлогами. Для этого британцы не поленились привезти в Варну самого Шамиля. Обласкали, его англичане с головы до ног. Наговорили семь верст до небес и все лесом. Не забыли подкинуть немало современного оружия, в том числе штуцера, и много денег. Омер — Паша пообещал поддержать Шамиля своими войсками. Он считает, что гяуры не смогут отбить атаки со всех сторон. У Турции складывается самый удачный момент за две сотни лет, когда можно уничтожить русских и выгнать опять на Север в тайгу и леса. Тем более Раглан намекнул, как только русская армия в Крыму будет разбита, а флот уничтожен, в чем он ни капли не сомневается, полуостров вновь станет вассалом Порты, а, татарское ханство опять восстановят в качестве сдерживающей силы против русских. Судьба русских людей ожидается печальной. Кого не вырежут в начале, будут рабами у татар.-

— И опять вернется ужас набегов, захват рабов, изматывание наших сил в мелких стычках, — вздохнул я, — ну, уж нет, господа хорошие! Крым наш! Еще какие были предложения.

— Французский адмирал Гамелен высказался против любой высадки. Его, как ни странно поддержал английский коллега Дондас. Они не желали рисковать флотом. На них весьма и весьма повлияла внушительная победа русской эскадры над турецким флотом в Синопе. Да и первые весьма значительные потери при обстреле Одессы с них сбили спесь. В кают компаниях постоянно идут разговоры о новом русском минном оружии. Пока на практике флот союзников с ним не столкнулся. Поэтому одни считают его обычным пугалом, другие уверены, что коварные русские их заманивают поближе к берегу, как это происходит на Балтике. Союзники уже потеряли там несколько боевых кораблей. Ни Кронштадта, ни Санкт — Петербурга им не взять. Сейчас ведут весьма осторожно. Насколько мне известно, незадолго до совещания Раглан получил от Пальмерстона личное письмо, в котором призвал высадиться в Крыму и уничтожить сначала русских на суше. Похоже, от первоначальной идеи захватить Кавказ, они временно отказались. Вначале возьмут Крым, а потом пойдут на помощь турецкой армии на Кавказе. Таким образом, Россия будет полностью отрезана от Черного моря наглухо. Командующий Сен — Арно уже принял решение о погрузке войск и всех грузов на корабли. Французский император согласился с англичанами, что после захвата Крыма, он направит свои войска на Кавказ. Получается, ваше высокопревосходительство, что высадка в Крыму всего лишь первая часть всей компании. Следующим этапом вновь поднимут мятеж в Привислинских губерниях. Ляхи начали получать порох и оружие из Лондона. Лишь наши войска, которые стали получать помощь, заставляют ляхов отложить очередной бунт. Да, и жандармы не дремлют. Находят тайные склады с оружием. -

— Увы, — вздохнул я, — времена меняются, а нападки на Русь Матушку во все эпохи остаются одними и теми же. Вся надежа на армию и флот. Союзников же наших и в самый сильный телескоп не рассмотреть. Пойдем прежним путем, бить врагов и спасать Россию.-

— Совершенно согласен с вами, ваше превосходительство. -

Философы говорят, что ход истории обладает огромной инерцией. Поток времени и событий остановить невозможно. Но, в этот раз я заметил небольшие изменения. Высадка союзников началась немного позднее. Не второго сентября по старому стилю, а на неделю позже. Скорей всего на перенос сроков повлияла наша масштабная диверсия и эпидемия холеры. Признаться, я испытал немало мучений из — за предполагаемого места высадки союзников. Наша разведка ничего толком сказать не могла Маршал Сент — Арно своими планами не делился ни с кем. Паровые фрегаты супостата проводили разведку по всему побережью Черного моря, обстреливали населенные пункты, топили жалкие рыболовные суденышки. Рыбаков не жалели. Старались вызвать панику и растерянность. Нередко возникали слухи о союзных войсках, которые высаживались то там, то здесь. Когда армада с войсками вышла из Варны и Константинополя, то только в море он приказал идти к Евпатории. По большому счету лучшего места для десанта и не найти. От самого города вплоть до реки Альмы, можно было спокойно высаживать войска. Я боялся, что маршал сможет продавить свой план по высадке войск у Качи. Мы приготовили оборонительные позиции и там. Сент — Арно считал, что от Качи ближе к Севастополю. Слава Богу, на совещании англичане этот смелый план заблокировали. У маршала же начался очередной приступ болезни, и он не смог отстоять его. Высадка началась в Евпатории. Как и предполагалась, остановить союзный флот мы не могли. Да и нечем было. Все же кое — какой ущерб им нанесли. Взорванные мины смогли утопить два транспорта и повредить три. На объединенном флоте началась паника. Ведь до сего времени никто в мире еще не сталкивался с подобным коварным приемом. Это позволило нам выиграть еще одни сутки. Пока коалиция во главе с Сент — Арно и Рагланом, вместе со своими генералами и адмиралами проводили спешное совещание на борту линейного корабля «Агамемнон». Артиллеристы смогли подтянуть батарею пушек к окраине Евпатории и занять заранее подготовленные позиции. Рано утром союзники вновь подошли к берегу. Обстрел «винтовыми» снарядами с закрытых позиций большого вреда не принес. Практики подобной стрельбы не было ни у одной страны мира. Вернее сказать, стреляли для испуга. Наблюдатели, тем не менее, отметили четыре попадания. Только один привел к возгоранию картузов с порохом на палубе одного из фрегатов. Но вот ответный огонь из полутысячи крупнокалиберных пушек произвел впечатление даже на меня. Южную часть Евпатории в считанные минуты просто смело с лица земли. Поняв, что все мины мы привели в действие, союзники массово стали высаживать на шлюпках многочисленный десант сразу в нескольких точках на побережье. Наши драгуны из новых винтовок нанесли врагу большие потери. Оправдал себя прием с баркасами на прилегающих к побережью озерах. В них стрелки находились в идеальных условиях. Они выкашивали наступающих. Скорострельность модернизированных винтовок оказалась важнее, чем дальнобойность. Как я и предполагал, татары принялись наносить нашим войсками в Евпатории удары в спину. Сразу вспомнил будущего Сталина с его депортацией крымских татар. Больно мне привлекательным показался этот ход. Сразу сколько проблем снималось. Татарские отряды оказались хорошо вооружены. Если бы не наши батальоны жандармских охотничьих команд, нашим драгунам пришлось бы весьма туго. Выяснилось, что в охотничьи жандармские команды надо людей отбирать тщательно. В основном им приходилось вести стычки накоротке. Татары нападали из укрытий совсем неожиданно. Здесь требовалась необыкновенная реакция, ловкость и умение драться в самых невыгодных условиях. Пожалуй, надо попросить государя на их базе позже готовить первые части спецназа. За время Крымской войны они приобретут огромный опыт и навыки. Такие части нельзя расформировывать, дабы не терять накопленное умение.

Наши войска сумели организованно отступить из осаждаемой Евпатории. Главное, не оставили противнику в качестве трофея новых казнозарядных винтовок. Наоборот, на прежних позициях бросали разболтанные кремневые ружья всех видов. Даже решили на память «подарить» им еще более древние фитильные пищали, кои обнаружили на одном из складов. Некогда ими турки снабжали своих крымских вассалов. Рядом бросали штыки — багинеты петровских времен. Не пожалели несколько бронзовых пушек «времен Очакова и покоренья Крыма». Для разнообразия решили пожертвовать и капсюльные ружья с стертыми стволами. Эти трофеи должны были убедить союзников, что наши войска в Крыму вооружены самым древним и допотопным оружием всех систем. Именно такие массовые трофеи в виде откровенного старья должны были внушить европейцев в своем абсолютном техническом превосходстве, а значит, снизить осторожность. А минное оружие всего лишь жалкая попытка вечных неудачников противостоять самой мощной в мире объединенной армии и флота. По моим прикидкам во время высадки десанта союзники потеряли самое малое тысячу человек, при самых минимальных потерях у нас в пять десятков убитыми. Я приказал не оставлять ни одного нашего павшего солдата, дабы они не смогли определить наши потери. Для начала весьма неплохо. Себе же в актив мы записали еще четыре дня.

Маршал Сент — Арно нервничал. Он прекрасно понимал, что хотя Крым находится в самой благоприятной для французов полосе, но поздняя осень и зима не сахар. Это не поля под Москвой поздней осенью. Тем более теплой одежды они не запасли. А Восточную кампанию намерены закончить в считанные недели, как они полагали, за счет небывалого технического превосходства. Идея блицкрига в исполнении союзников. Да, менталитет западных агрессоров не исправим. Первый Наполеон рассчитывал разбить Россию за три месяца, второй Наполеон решил справиться с нами еще быстрее — за полтора — два месяца. Их дальний продолжатель, пока еще не родившийся, Гитлер вообще отведет на разгром месяц с небольшим. Удивительно, как они мечтают с нами скорехонько покончить. Чтобы без особых затрат. Прибежали, уничтожили, разграбили, унесли.

При штурме Евпатории, где русские оказали по единодушному мнению французов, сильное сопротивление, взяли немало трофеев из старых ружей и пушек. Англичане откровенно насмехались над русскими варварами, которые к тому же оказались трусливыми. Весь свой флот спрятали в Севастополе и не предприняли ни одной попытке перехватить в море многочисленные транспорты с войсками и вооружением. Старые наши ружья британцы демонстративно в своем лагере выставили на самое видное место. Таким образом, отращивали у своих вояк шапкозакидательские настроения. Нам было все это лишь на руку. Бриты уверовали в свое техническое превосходство. Для них наличие штуцеров в войсках было равносильно обладанию «томагавками» у американцев в наше время. Чудо оружие для них было смыслом всей своей цивилизации. Убивать заведомо более слабого противника на расстоянии безо всяких потерь для себя.

Мы открыто обустраивались на позициях реки Альма. Сама природа пошла нам навстречу. Мы заняли высокий берег, который придется штурмовать неприятелю. Многое было сделано заранее. Между позициями расчистили дороги, через низины и овраги перекинули мосты. Так как артиллерии у нас было весьма мало, решили ее быстро перетаскивать на самые угрожающие участки. За счет такого маневра создавать высокую плотность огня на угрожаемых участках. Много времени, пота в сопровождении солдатского мата, потратили на рытье настоящих окопов полного профиля в три ряда, по настоящему защищенных артиллерийских позиций. Тем более рельеф местности позволял. Беда была лишь в одном, местный грунт был тяжелым. Без кайла весьма сложно продолбить каменистую почву. Река Альма в районе наших позиций была весьма мелкой, а берега в сплошных террасах. Ее легко можно проскочить атакующей пехоте. В основном вода доходила до колена, и в отдельных местах чуть выше. Саперы предложили ниже по течению в укромном месте поставить плотину и поднять уровень воды хотя бы на метр. Я поддержал это идею, только добавил, что по берегам надо поставить ежи из заостренных кольев. Под водой их сразу не увидишь, а пехота врага сразу на них во время атаки повиснет. Тогда ее можно спокойно, будто в тире перещелкать из ружей. Такое место для примитивной плотины нашли В дно начали забивать брусья и закреплять раскосинами. Между бревен поставили щиты. Такая запруда позволила нам поднять уровень на необходимый уровень. Для того, чтобы от этого самого узкого места отгонять разведчиков, пришлось разместить артиллерийскую позицию. Плотина располагалась в узком месте, и высокие заросшие берега с двух сторон ее удачно прикрывали от любопытных.

Больше всего меня волновал левый фланг, обращенный к морю. Он простреливался с моря. Он был самым слабым звеном в нашей обороне. В той истории союзники подвели флот и артиллерийским огнем сметали позиции русских батальонов, что позволило союзникам без потерь выйти к нам во фланг и нанести главный удар. На очередном совещании я вновь обратил внимание всех на этот опасный фактор.

— Господа, я прошу вас внимательно следить за всеми продвижения противника на этом фланге. Наши позиции с этой стороны должны прикрывать не менее двух полков, а лучше целой дивизии. Я внимательно осмотрел все подготовленные позиции. На мой взгляд, они не достаточно укреплены. У вас двое суток, что бы вы полностью отрыли здесь окопы на нужную глубину.

— Ваше сиятельство, так здесь и без этого одни кручи! Мы с них противника шапками закидаем! Ни один на такую высоту не поднимется, — усмехнулся генерал — лейтенант Кирьяков.

— Тем не менее, прошу вас господа эти шапкозакидательскими настроениями не увлекаться, — я строго осмотрел все собравшихся. — Наоборот, я даже запрещаю впредь среди подчиненных высказывать подобные мысли. Понимаете — запрещаю! Мы имеем дело с самыми мощными державами мира. Они нашу армию в два раза превосходят в численности и артиллерийской мощи. Да и на левом фланге есть немало мест, кои без особых усилий можно преодолеть инфантерии и выйти в тыл Минскому полку. Он окажется под ударом. Василий Яковлевич, попрошу вас особенное внимание уделить левому флангу. К вам в качестве резерва выделю три батальона ополчения. Их использовать только в крайнем случае.

— Что можно ждать от ополченцев, когда на них пойдут французы или британцы. Не дрогнут ли они?

— Не дрогнут. Они в течение полугода проходили усиленную подготовку. Самые лучшие унтер — офицеры нашей армии учили их бою. По стрельбе они не уступят, а может и превзойдут остальную пехоту. Для обучения на каждого ратника по моему личному приказу выделили триста зарядов. За триста шагов в глаз попадают. Еще раз обратите внимание на тыловые и рокадные дороги, которые вы должны подготовить для беспрепятственного продвижения резервов и летучих артиллерийских батарей. Наша беда в большой растянутости линии обороны. Это почти восемь верст сложного рельефа. Поэтому мы должны весьма быстро перебрасывать резервы на самые опасные участки и создавать там огневой перевес. Тем более наши войска получили казнозарядные ружья и винтовки общим количеством шестнадцать тысяч штук. В дополнении к двум тысячам штуцеров, кои находятся на вооружении наши батальонов, это огромная сила. Наша задача верно распорядится таким преимуществом. Четыре тысячи винтовок мы выдали самым лучшим батальонам. Двенадцать тысяч казнозарядных патронных ружей с винтовальными пулями создадут настоящую стену из свинца. Да, и обычные пехотные капсульные ружья с винтовальным пулями, лишь немного уступают британским и французским штуцерам по дальности. Основной упор мы сделаем на ближний бой на триста — четыреста шагов. Наше преимущество в скорострельности будет колоссальным! Тем более враг на открытом пространстве, а наши молодцы сплошь находятся в добрых укрытиях. Их ничем из сплошных окопов не выковыряешь. Посему, слушай мой приказ. Любое отступление без моей команды будет наказываться военным судом. Вплоть до расстрела, не взирая на чины, звания и былые заслуги.

— Ваше сиятельство, а не слишком ли сурово? При Бородино таковой лютости не было. Там Москва была за спиной, а ушли с позиций, сохранили армию, — зашумели офицеры.

— Эх, братцы мои! Велика Россия матушка, а отступать нам с вами некуда! Хотя отходить придется вплоть до Севастополя! Но, при этом такой урон должны нанести супостату, чтобы его в холодный пот по ночам бросало! Флот у берега мы постараемся укоротить. Мины поставили, да минные банки взрываемые при посредстве электрической силы. Пусть и немного, но отпугнем корабли союзников подальше. С большого расстояния, как бы они не старались, а огромного вреда нам не принесут. А вот мы про них все будем знать, кто и где с какими силами наступает. Вплоть до солдата сочтем. Аккурат перед битвой поднимем в воздух шар воздушный, по типу Монгольфьера горячим воздухом наполняемым, и сверху все узрим, какие силы вражьи и на какой фланг идут. К корзине хитрое устройство есть по типу кузнечного горна, при помощи мехов уголь сгорает и дает много жара для шара. Таким образом, он несколько часов может держаться в воздухе на привязи. Наблюдатели по аппарату Шиллера, который профессор Якоби усовершенствовал, тут же по проводу нам в штаб самые свежие новости будут передавать. Так, что у нашего штаба глаза отныне надежные. Мы заранее войска подведем туда, куда больше враг нацелился. Все их преимущество в силе враз на ноль умножится. По таким дорогам один батальон у них часа два версту будет проходить. А мы по подновленным дорогам десять раз успеем пробежать. Скажу только одно. Французы по левому флангу пойдут, да без пушек. Альма в устье чрезвычайно илом заплыла. Артиллерию, как ни старайся, а на себе не протащишь. Да и потом на пути одни буераки да обрывы, пушки и заряды на одних руках не вытащить. А правом фланге британцы пойдут. Вот они у нас в Альму, что за счет плотины разлилась, упрутся. Бей их не хочу. Все прежние правила ведения войск нам совершенно не подходят. Хочется верить, что такие хитрости помогут защитить фланги. А еще господа, я абсолютно уверен, что среди союзников сразу же после выдвижения на позиции разногласия начнутся. Удары начнут наносить несогласованно по нашим позициям. Благодаря этому мы можем без особого напряжения перебрасывать резервы по всей линии обороны. Начальник штаба более детально еще раз напомнит всем о нашем плане.

— Господа, мы с вами в течение недели весьма подробно рассмотрели все возможные варианты предстоящего сражения. Пусть врагов в два раза больше, но мы будем их встречать в надежных укрытиях. А они все на виду. — Генерал Вунш ткнул указкой в подробную карту, — Мы уверены, что самая главная цель союзников, это захват в центре наших позиций Телеграфного холма. Если неприятель сможет им овладеть, и установит свои пушки, то все наши войска будут обстреливаться беспрепятственно. Поэтому во что бы то ни стало, редуты на Телеграфном холме нужно оборонять из последних сил. На правом фланге так же надо до конца удерживать Курганный холм. Его также нельзя нам терять. Все остается без особых изменений на правом фланге, под командованием генерал — лейтенанта господина Квицинского. Здесь закрепились Суздальский, Егерский, Владимирский, Углицкий полки и два казачьих полка в резерве. Ближе к центру Бородинский пехотный полк, который находится на стыке правого и левого флангов. Поэтому командиру полка господину Веревкину — Шелюте обратить внимание на отражение атак противника на Телеграфный холм. Обеспечить скорый подход резервов. Общее руководство правым флангом и центра осуществляет князь Горчаков.

На левом фланге держат оборону пехота тринадцатой, четырнадцатой и семнадцатой дивизий под общим командованием господина Кирьякова. Здесь хочу обратить внимание на крайне сложную позицию на левом фланге, которую занимают Тарутинский егерский полк. Московский пехотный полк подошел всего три дня назад. Поэтому мы дали два дня на отдых. Люди на марше вымотались до предела. Уверены, что к началу сражения они восстановят свои силы. Совершенно не исключаю высадки вражеского десанта в бухте Улукул. Посему второй батальон Минского полка направлен в деревню Аклес. Вы сами видите, какая растянутая линия обороны на левом фланге. Посему я согласен с командующим, их сиятельством Меншиковым о выделении только для левого фланга полка ополченцев. Они займут позиции вот здесь, в тылу Минского и Тарутинского полков. Отсюда резервы можно быстро по улучшенным дорогам перебросить на самый опасный край левого фланга. Учитывая приданную нам морскую артиллерию на левом фланге, у нас насчитывается девяносто шесть орудий. Из них пять батарей в резерве. По настоянию командующего мы для быстрого усиления выделяем еще две конных легких батареи. Они должны постоянно маневрировать. Еще в садах деревень Тарханлар, Бурлюк и Альматамак спрячутся шестой пехотный батальон и сводный морской батальон. Также моряки должны пустить по проводам электрическую силу для подрыва минных банок у побережья. Саперы шестого батальона по команде обязаны пустить точно также электрическую силу в пороховые мины под мостом через реку Альма. Если по какой либо причине взрыва не будет мины привести в действие иным способом, предусмотренным по плану. Напоминаю господа, все батареи на позиции выводить только ночью, дабы противник не мог видеть. По настоянию командующего оборудованы запасные позиции, и фальшивые. На них будет только подрываться небольшие пороховые заряды для изображения пушечного огня. –

Опять началось обсуждение и уточнение нашего плана. Но эти вопросы лучше всего решать со штабистами. Я лишь напомнил, чтобы в полках внимательно следили, чтобы рядом с позициями не появлялись посторонние. По одной из версий в моем времени, в тот раз проход по незаметным тропам в тыл наших войск союзникам показал татарский лазутчик из близлежащего аула. Не случайно вчера наша охотничья жандармская команда задержала двух чабанов. При тщательном осмотре у одного нашли подробный план наших позиций. Причем, выполненный весьма грамотно и качественно. Сразу было ясно, такую схему мог составить лишь подготовленный человек. Так позже и оказалось. «Чабан» был офицером турецкой армии с татарскими корнями. А его напарник приходился лазутчику дальним родственником. Жандармы с ними общались всю ночь весьма душевно. Злоумышленники оказались людьми понятливыми. Рассказали нам немало интересного, и раскрыли всю свою шпионскую сеть. Жандармы даже сами не ожидали такого успеха. Арестовали два десятка сочувствующих лиц за считанные часы. Они весьма активно, причем безо всякой оплаты собирали сведения про нашу армию. Причем, когда начали задерживать по цепочке следующие звенья, то пришли в ужас. У нас под носом действовала настоящая тайная армия соглядатаев. Причем, сеть оказалась весьма обширной, и накрывала весь полуостров. В нее входили контрабандисты, татарские торговцы и имамы. В дальних аулах неожиданно для себя нашли рабов. Которых содержали в укромных зинданах и убежищах. Пришлось срочно организовывать прочесывание местности. Охотничьи команды не церемонились. Тем более в дальних аулах наши охотничьи команды встречали огнем. Я был возмущен, почему из местных властей никто не догадывался, что у них под боком вновь стало процветать рабство. Надо отдать должное татарам. Все эти годы они отрабатывали систему содержания несчастных узников до совершенства. И прятали рабов так, что никто и найти не мог. Наконец раскрылась тайна, каким образом в соседних губерниях пропадали без следа люди. Оставлять это дело без последствия я не собирался. К тому же хорошо помнил, какую зловещую роль сыграли крымские татары во время Великой Отечественной войны. Когда они почти все поголовно пошли служить Гитлеру. Да и все другие народы, населявшие Крым, были не в восторге от таких новостей. Ну, ничего, мы поможем нашим потомкам, и, предложим этим рабовладельцам покинуть полуостров по своей воле в самое ближайшее время. Похоже, в будущем никакого насильственного переселения в Казахстанские степи не будет. Некого будет выселять. Грех на себя возьму я, князь Меншиков. Пусть все записные либералы, демократы и прочие враги нашего славного Отечества проклинают в будущем меня, а не советскую власть. К тому же татары с первых дней высадки коалиции принялись снабжать объединенную армию свежими продуктами в огромном размере. Мало того, они уже приготовились выбирать себе хана для будущего Великого Крымского Халифата. Не больше и не меньше. На этот раз тоже обломитесь. Все же я решил подстраховаться, и организовал цикл статей в наших газетах о повальном тайном рабовладельчестве, масштабном похищении людей. О готовящемся восстании и ударе нашим войскам в спину. Все же мне удалось уговорить императора объявить эту войну Второй Отечественной. Главное, чтобы она в нашей истории так и называлась. Хотя среди аристократии было немало и противников подобного определения. Ну, очень им не хотелось обвинять Европу в очередной агрессии. Они хотели свести все лишь к очередному локальному конфликту на южных рубежах страны. В том, прошлом — будущем моем времени от подобных либероидов было не продохнуть. На каждом телевизионном канале, в любом шоу они не скрываясь грудью ложились в защиту обожаемого запада. Действительно, иуды никогда не переводятся.

Дело о явной поддержке агрессора со стороны крымских татар получило огласку в империи. Как ни старались некоторые эти факты замолчать, но я не дал. Государь прислал следователей, и машина завертелась. Ну, ладно, пусть у нас в будущем не будет летчика с татарскими корнями, певицы победившей на каком — то там заморском конкурсе педерастов и лесбиянок. Зато все люди населяющие Крым будут жить спокойно в мире. И еще не будет почвы для создания одиозного меджлиса в будущем, самозахвата земель, и отрядов боевиков. А главное, постоянной угрозы удара в спину. Что бы не утверждали либералы, а суть человека формирует не столько воспитание, а генетика и психическая матрица. Надеюсь, им в Турции будет намного лучше, чем у нас. Да и сами турки по своему менталитету церемониться с бывшими вассалами не станут. Два — три поколения, и бывшие татары превратятся в турок. А через сто пятьдесят лет многие из них и не вспомнят, откуда пришли их предки. Так, только общие неглубокие представления об истинной истории изгнания. Понятно, что во всем опять будет виновата только Россия, и эти ужасные урусы, которые не позволяли держать рабов.

Тем более нам нечего ждать добрых слов от самых передовых людей Европы. В этот момент здесь начал рулить «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса. Его издали двадцать первого февраля 1848 года, ну, разумеется, в Лондоне — столице «просвещенного» мира. Почему то сначала на немецком языке, для европейских потребителей. Просто поразительно, как это лондонские банкиры и «вольные каменщики» легко позволили опубликовать для широких масс эти революционные идеи. Весьма интересная деталь. Этот программный документ поручили создать члены тайного пропагандистского общества «Союз справедливых». Официально до сих пор практически не известны общественности имена и фамилии многих членов очередного «тайного» братства. С оговорками историки предполагают, дескать это были потомки немецких эмигрантов. Ну — ну, догадываемся, какие это были «эмигранты». Для истории оставили лишь небольшой список из подставных лиц. Это общество весьма быстро трансформировалось в «Союз коммунистов» еще в 1847 году, до издания Манифеста. В середине девятнадцатого века весьма активно в общество началось одномоментное и массовое внедрение идей атеизма, дарвинизма, феминизма и прочие идеологии разрушения традиционного многоуровневого мировоззрения на окружающий мир. В семидесятые годы девятнадцатого века Манифест своим программным документом избрал первый интернационал. Началось повальное увлечение новой теорией по всему миру. Неожиданно для всех большую поддержку учению коммунизма оказали появившиеся из неоткуда суфражистки и прочие общества, борющиеся за свободу «полов, нравов и свободных отношений». С началом Крымской войны новое поветрие охватило все страны. Заодно вместе с новомодным взглядами вторым эшелоном шли и русофобские теории. Во многом благодаря подобным работам антирусские взгляды окончательно укрепились в менталитете западных обывателей в самой мерзкой и извращенной форме. Коренной расе земли — русскому народу, тогда уже подписали смертный приговор официальные власти европейских стран, тайные общества, а также левые и правые партии всех оттенков.

При всех своих внешних разногласиях все они жаждали поражения России в начавшейся войне. Разгром в Крыму должен был послужить началом для дальнейшей агрессии.

С одной стороны Маркс в своем труде «Капитал», совершенно точно описал мерзкую суть мирового капитала, его разрушительную роль в деградации всего человечества. С этим не поспоришь. Время полностью показало правоту его экономических и философских взглядов. Хотя и до него мыслители и экономисты прошлого, такие как Адам Смит и Гегель, весьма точно показали всю основу капитала. В некоторых вопросах они более детальнее, глубже и точнее высветили проблемы. Но вот обобщить все они попросту не успели, так как они лишь создавали научную базу изучения формации первичного накопления капитала. Справедливости ради отметим, что философы той поры в большинстве придерживались эволюционных моделей развития общества. Новая система общественных отношений должна плавно вырастать из старых отживающих традиций без большой крови. А это может быть лишь по мере накопления знаний, повышения сознания и исторического опыта каждым человеком. В принципе все верно, повешение культурного уровня, развития сознания, познание законов развития Вселенной и приводит к такому плавному переходу из одной формации в другую. Но даже такая трансформация общества совсем не устраивает истинных хозяев этого мира. В отличие же от этих взглядов, которые требовали более длительного времени прорастания в обществе, Карл Маркс и его товарищи стояли на кардинальном изменении общественных отношений по принципу — все и сразу. Не обращая внимания ни на сложившиеся психотипы, традиции, обычаи, уровень развития сознания в обществе. А этого можно было достичь только при помощи революции. Причем без ограничения по силе воздействия на каждого члена общества, независимо от того, созрел он или нет к принятию новых радикальных идей по формированию совершенно нового общества. Впрочем, это был чисто западный подход. Силой заставить человека отказаться от прежних традиций, привычек, норм поведения. Именно так «просвещенные страны» поступали в колониях с коренным населением завоеванных стран. Сила страха рождает страх от силы. А это беспощадный террор, кровь и смерть ради неких абстрактных идеологем. Поэтому Маркс вполне серьезно говорил о революционных народах, которые легко способны принять идеи коммунизма, и совершенно «контрреволюционных» нациях. А последних просто необходимо уничтожать и истреблять всяческими доступными методами. Разумеется, к контрреволюционным народам он в первую очередь относил русских, да и практически всех славян. А эту часть его литературного наследия, как бы не старались некоторые историки и философы, невозможно замолчать и обойти стороной. Да и совсем глупо оправдывать. Надо лишь понять, что Маркс создавал свое учение, отталкиваясь от своих личных взглядов, теорий и убеждений, которые уже культивировались в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века в Европе. Уж очень они яркие и бросающиеся в глаза. Это говорит только о том, что в новой программе по переустройству мира нет такого понятия, как любовь. А Любовь есть Бог. Бог есть Любовь. Этот самый главный принцип был вычеркнут из понятийной базы новой революционной теории Маркса. Только при помощи ненависти можно натравливать один народ на другой, и поднимать массы на погромы и революции.

В принципе, как личность, как человек, если судить по воспоминаниям хорошо знавших его людей, Маркса смело можно отнести к классу типичнейших мизантропов — человеконенавистников. Многие его поступки и действия запросто вгонят в ступор нормального человека. Сложно сказать, что послужило причиной такого отношения к людям, странам и нациям. Может, в основе его происхождение, воспитание или же другие причины, которые можно объяснить только с точки зрения эзотерики, мистики или же современной генетики. Даже переселения душ, если на то пошло. В семье он вел себя, как типичнейший тиран. Когда его жена по причине очередной беременности отказывала в близости теоретику марксизма, то он пользовался услугами служанки Хелен. Которая позже родила от него сына, но воспитывал его друг и соратник Энгельс. Когда малыш вырос, то попытался пару раз придти в дом Маркса за деньгами. Получил от ворот поворот. Даже не пустили на порог. Великий революционер не заморачивался мещанскими предрассудками насчет незаконнорожденного сына. Его супруга каждые полтора года продолжала рожать детей. Но из семерых чад выжили три дочери. Они выросли убежденными революционерками, фанатично ориентированными на силовое переустройства мира по заветам отца. Маркс, как истинный диктатор лично подбирал дочерями женихов, также помешанных на революциях, а стало быть, изначально имеющих особенности в строении психики. Впрочем, в это время именно родители подбирали своим детям будущих жен и мужей. Так что, с точки зрения этой эпохи, Маркс вполне вписывался в правила. Судьба у всех трех дочерей сложилась печально. Один революционный бзик соединенный с другим таким же мозговым вывертом, ни к чему хорошему не приводит. Любая революция это в первую очередь океаны крови и невообразимых страданий, в первую очередь простых людей.

Первыми жертвами научного марксизма стали дети Маркса. Не получилось у них ни личного, ни общественного счастья.

Его учение за несколько лет до начала Крымской войны, с каждым месяцем привлекало к себе все больше и больше интеллигентов, которые уже откровенно заскучали без новых идей. Словно у них ломка началась от нехватки очередной дозы. Но есть еще другая сторона Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Удивительно, как ловко в годы советской власти профессиональные идеологи скрывали от простых людей человеконенавистнические слова Маркса и его друга Энгельса о нашей стране и русском народе. Это больше походит на самую примитивную русофобию пещерного типа. А они говорили и писали именно в этот период времени.

Именно Маркс не скрываясь, не прячась за маской мульткорректности, в прессе называл Россию страной «варварской, нецивилизованной, достойной только презрения…». Да и многие другие статьи доносят до читателей его злобу к России. «Россия оплот мировой реакции». «Последний резерв и становой хребет объединенного деспотизма в Европе». «Враги революции сосредоточены в России». Война в Крыму только началась а «творец коммунизма» тут же начал публиковать весной этого года свой пасквиль «Восточная война» с наглой претензией на геополитику. Ишь, ты какой стратег выискался! «Без сомнения, турецко — европейский флот сможет разрушить Севастополь и уничтожить Черноморский флот. Союзники в состоянии захватить и удержать Крым, оккупировать Одессу, блокировать Азовское море и развязать руки кавказским горцам. То, что предпринято в Балтийском море, так же самоочевидно, как и то, что должно быть предпринято в Черном море: необходимо любой ценой добиться союза со Швецией; если понадобиться припугнуть Данию, развязать восстание в Финляндии путем высадки достаточного количества войск и обещания, что мир будет заключен только при соединении этой провинции к Швеции. Высаженные в Финляндии войска угрожали бы Петербургу, в то время как флоты бомбардировали бы Кронштадт».

Удивительно, но Маркс один в один озвучил все глобальные планы правящей верхушки Европы по переустройству мира. Складывается такое впечатление, что его перед написанием сего опуса специально допустили в святая святых, в предбанник тайного мирового правительства, и открыли все карты. Маркс об этом и прямо написал — «Россия должна быть оттеснена к границам Азии». Сей автор откровенно переживал, что этот великолепный план не удался не так давно Наполеону, который так и не смог уничтожить ненавистную ему страну и русский народ. Наверное, только поэтому потомок раввина решил сделать ставку на англичан, в надежде, что у них получится то, что не вышло у первого Наполеона.

«Англия имеет возможность нанести удар России в самом уязвимом месте. Не говоря уже о том, что она может заставить шведов отвоевать обратно Финляндию. Для ее флота открыты Петербург и Одесса… Без Петербурга и Одессы Россия представляет собой великана с отрубленными руками». Милостивые государи, нечто похожее я читал еще у одного фюрера, который уверял, что «Россия колосс на глиняных ногах».

Кстати, санкции не изобретения наших дней. Маркс с упорством маньяка продолжал наставлять сильных мира сего в начале Крымской войны. «Отрезанная от английского рынка, Россия через несколько месяцев подверглась бы тяжелейшим испытаниям….Россия, которой так боятся, вовсе не так страшна….». Ну да, ну да, конечно — конечно — экономика России разорвана в клочья! Сколько раз мы будет слышать такие бредни в будущем!

Но особенно меня умиляют отечественные «неполживые креаклы», адепты чистоты европейской мысли. Когда они несут бред во многих ток — шоу, насчет исключительности западных ценностей, то с чисто садисткой радостью вспоминаю случай еще с одним неполживцем по фамилии Герцен. Эта очередная иуда земли Русской намылится поехать в Лондон на встречу со звездой первой величины в мировом масштабе — теоретиком и философом Карлом Марксом. И чего вы думаете? Маркс брезгливо отозвался об этом деятеле, как о «презренном московите, человеке с гадкой русско — калмыкской кровью». А этот неполживец Герцен так старался, так старался! Ведь именно он первым в своем русофобском журнале «Колокол» напечатал русский перевод «Манифеста коммунистической партии». Не помогло! Маркс и Энгельс в ответ на его лизанье своих башмаков, лишь покрутили у виска и зло сплюнули. Если такое случилось в середине девятнадцатого века, то почему современные либералы, собирающиеся на свои мерзкие сборища за границей полагают, что истинные хозяева к ним относятся по другому? Опять же Маркс и близко к себе не подпускал и иных «коммуниствующих интеллигентов» из России. Он их в припадке постоянной паранойи причислял к агентам царской охранки. Ну, не зря же внушительную работу Маркса «Тайная дипломатическая история восемнадцатого столетия» даже его почитатели в нашей стране, боялись полностью перевести на русский язык и показать читателям. Ее осмелились показать лишь во время перестройки, и то в усеченном виде на короткое время. После ознакомления с этим опусом становится сразу ясно, откуда берут тухлые факты и мерзкие образы в адрес России. Русофобы и либерально, то есть духовные дегенераты, и прочие ориентированные на зло личности, продолжают черпать из этой зловонной выгребной ямы свои идеи. Удивительно, все эти работы появились на западе, но переустраивать свое общество по этим советам там не торопятся до сих пор.

В этом фундаментальном труде концентрация яда и животной ненависти к русским просто зашкаливает. Если создать прибор показывающий уровень ненависти, то на этой книге, да и на других подобных, он сразу же выйдет из строя. Не выдержит негативной энергии. Сразу становится понятным, что Маркс прямой ставленник зла в нашем мире.

Не уступал своему другу в ненависти к России и его многолетний партнер Энгельс. «У Европы только одна альтернатива; либо подчиниться игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы — Россию». В своей работе «Демократический панславизм» Энгельс без обиняков говорит «На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: Ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью; со времени революции к этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам, и только при помощи самого решительного терроризма против этих самых славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы революции. В России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы или указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относится к нашим врагам, как к врагам». Во время Крымской войны Энгельс считался военным обозревателем. И каждый удачный выстрел со стороны союзников в русских он приветствовал с поросячьим визгом.

Разумеется, немного позже сторонники этих деятелей родом из России смогли познакомиться со многими работами этих теоретиков. И, тут же спрятали их в архивы. Стали печатать лишь то, что еще можно было показать простым людям. Это надо было очень постараться, что бы таких ненавистников России приклеили на иконы в нашей стране. Даже сегодня честным историкам не так легко получать доступ к человеконенавистническим русофобским работам. Эти деятели совместно с другими политиками заложили еще в середине девятнадцатого века фундамент всей сегодняшней русофобии. Те клише, которые сегодня с упорством дятлов повторяют нацисты бандеровские, один в один слизаны из русофобских опусов теоретиков марксизма. А вся политика сегодняшнего времени лишь превращает в практику их слова, статьи и мысли.

Что ж, мы в Крыму и начнем жестко обламывать их планы. А, чуть освобожусь, я князь Меншиков, самый светлейший из светлейших, ум, честь и совесть эпохи, через прессу отвечу этим ухарям. Пожалуй, сегодня в разгар Второй Великой Отечественной войны, Марксу и Энгельсу за высочайшую степень русофобии можно безо всяких натяжек смело давать первое место. Просто удивительно, сколько много взяли гитлеровские нацисты из публикаций этих «злобников». Многие цитаты в адрес русских один в один повторяют бандеровская шушера на Украине. Поразительно, как апологеты марксизма постарались не увидеть эту людоедскую часть в их многочисленных статьях. Когда Христос попытался в своей проповеди сказать о главном, что есть в мире, и что выделяет совестливых людей из животного мира, это Любовь ко всему живому на Земле, как многообразному проявлению Творца. А эти деятели навязывали с огромным энтузиазмом ненависть одних к другим, самый примитивный материализм, в коем есть место лишь низким желаниям, насильственному делению людей планеты на «чистых» и «нечистых», «революционеров» и «контрреволюционеров». Ладно, русофобию Маркса и Энгельса, которую к моему удивлению широко тиражировалась в западных газетах, криво или косо можно даже понять. Эти деятели типичные «европойцы» с врожденным геном ненависти к русским.

Но меня бесили и бесят «наши», которые прикидываются своими. Я, как представитель и защитник самодержавия в данном времени полностью поддержал мысль известного теоретика анархизма Бакунина. Он, при всех своих мозговых вывертах весьма точно возразил Марксу на его главную мысль его учения, что будущее за диктатурой пролетариата. Бакунин подметил, что любой авторитаризм ни к чему хорошему не приведет. «Если взять самого пламенного революционера и дать ему власть, то через год он будет хуже, чем сам Царь». Бакунин в данный момент сидел в Петропавловской крепости. Только вот желания встречаться с этим масоном одной из лож мне не хотелось. Справедливости ради отмечу, что оголтелой русофобии, как у Маркса и Энгельса, у него не было. Здесь сыграла свою роль принадлежность к русскому народу. Хотя его мать приходилась троюродной сестрой трем братьям декабристам Муравьевым, к тому же приверженцам масонства. Впрочем, в это время основная часть просвещенной верхушки игралась в тайные общества, в то время пропасть между простым русским народам и верхушкой увеличивалась на глазах. По суть, никакой разницы между тиранией пролетариата или оголтелого анархизма нет. Каждый из них будет при помощи пулеметов и промывания мозгов насаждать свою точку зрения. Как позже и поступал практик анархизма батька Махно. Эта идеология разрушения государства и стирания национальных границ ничем не отличается от агрессивного либерализма а наши дни.

Также сегодня действует капиталистическая система. Она жестко подчиняет себе всех при помощи экономических дубинок. А все эти направления целиком и полностью стоят на фундаменте материализма, атеизма, исторического и духовного невежества. Хотя, умозрительная теория Бакунина все же была мягче по отношению к русскому народу. Хотя бы ему за это спасибо, что не обвинял нас в «злобстве и лютости невиданной» в отличии от русофобов — марксистов. Очевидно, что классический марксизм отрицает само понятие нации и государства, как и другая идеологическая система — либерализм. Удивительно, но в данном вопросе эти две синтетические системы полностью сходятся, и плавно перетекают одна в другую. Там, где нет истинной любви, гармонии и справедливости, там всегда будут процветать различные «измы». Война с Россией, как убедился, велась на всех фронтах в середине девятнадцатого века с такой же яростью, как и в моем прошлом — будущем. Не зря же статьи господина Энгельса с удовольствием перепечатывали все крупнейшие европейские газеты. Основатели радикального марксизма в Крымской войне были на стороне мирового капитала. Только сейчас я понял, какой невидимый подвиг совершили Сталин и его товарищи, когда умудрились из агрессивной и кровожадной для русского народа идеологии создать более человеколюбивую систему. Порой даже приходили мысли типа; и стоило судьбе забрасывать меня в эту эпоху, чтобы вновь столкнуться с оголтелой русофобией, и неописуемой ненавистью к русскому миру. Да и правящая верхушка моей Родины, до удивления походила друг на друга в духовной слепоте. Вот в такой тяжелейшей идеологической среде и проходила Вторая Отечественная война.

Чтобы не наломать дров на Альме, я не стал мудрить, и, практически полностью повторил план обороны прежнего Меншикова. Разумеется, внес лишь поправки, дабы убрать ошибки светлейшего. Впрочем, я совершал и другие ошибки, надеюсь, не очень опасные. На всякий случай, добавил в резерв двадцать тысяч ополченцев, чего не сделал князь в той истории. Резерв был нужен.

Как и было в той реальности четырнадцать тысяч французов и турок под общим командованием французского генерала Пьера Боске стали выдвигаться в обход нашего левого фланга под защитой восьми кораблей. Но, когда два фрегата наскочили на наши мины Якоби, и на глазах у всех быстро затонули, остальные в панике драпанули. На месте подрыва мин, только мачты торчали над водой. Первый энтузиазм союзников несколько упал. Наблюдатели с воздушного шара передали, что англичане с выходом к нашему правому флангу в районе Курганного холма запаздывают. Поэтому мы сняли несколько батарей и переправили на левый фланг. Корабли союзников ушли дальше в море и начали обстреливать наши позиции. Из за значительной дистанции, результата не добились. Точной наводки пушек не было в принципе. Только зря расходовали боеприпасы. О корректировке огня с суши в это время еще не знали. Били, куда кривая выведет. А вот огонь наших орудий просто сметал союзные батальоны. К тому же они упорно по старинке шли двумя большими колоннами. Свою полевую артиллерию через устье Альмы они при всем своем старании переправить так и не смогли. Поэтому наши пушкари работали в идеальных условиях. На всякий случай мы на левый фланг направили три батальона ополченцев. Я приказал ружейный огонь открывать только с близкой дистанции. Казнозарядные патронные ружья и винтовки в любом случае не давали шанса подойти врагу к нашим окопам. Тем более им надо было взбираться вверх. Штуцера на такой дистанции никакого преимущества союзниками на давали. Нужна была только скорострельность. В этом они нам сильно уступали. Здесь союзники с нами уже тягаться не могли. У нас было значительное тактическое преимущество. Первыми на нас шли зуавы и алжирцы. А со ста метров в сплошную стену врагов промазать не мог и самый скверный стрелок. Все эти колониальные батальоны и полегли сразу же. Коренные галлы шли за ними и пострадали чуть меньше. Когда с флангов картечью ударили пушки резервных батарей, французы и турки не выдержали. Они стали откатываться в панике назад. И здесь наши ударили в штыки. У союзников уже не оставалось времени на перезарядку ружей. Минский и подошедший Московский полки, с батальонами ополченцев их просто смяли и гнали до самого устья Альмы. Без артиллерийской поддержки союзники так и не смогли оказать организованного сопротивления. Тем более турки и французы не понимали друг друга, теряли время на согласование под беспрерывным огнем. Генерал Буа, командир второй бригады и многие высшие офицеры были убиты в этом бою. Об этом я даже и не пожалел. Наши специальные команды из лучших стрелков в первую очередь начали выбивать офицеров, тем более они выделялись на фоне рядовых солдат. Тем более офицерский корпус французов по уровню подготовки на голову превосходил англичан с их дебильной системой покупки патентов. В рядах галлов и турок началось замешательство. В рукопашном бою наши бойцы превзошли себя, тем более все видели, что они одерживают явную победу. В пылу атаки вслед за удиравшими деморализованными остатками врага, наши батальоны бросились форсировать Альму. С трудом их остановили. Батальоны могли попасть под огонь полевых орудий супостата. Разгром союзников на левом фланге был полным. Пока мы уничтожали французов и турок, по своей традиции англичане несуетливо начали накапливать свои силы на правом фланге. Пока британцы топтались перед неожиданно широкой рекой, мы почти все батареи успели передислоцировать на правый фланг, и создали локальный перевес в орудиях. Сосредоточенным огнем разметали англичан на берегу реки. Огонь наших батарей был таким плотным, что британцы понесли ощутимые потери от наших ядер и бомб. Даже не подумали форсировать Альму. Враг откатился назад.

Я лично объехал все наши позиции. Больше всего волновался за левый фланг. Особых разрушений от огня вражеской корабельной артиллерии не обнаружил. А незначительные повреждения от случайных бомб уже устранили. Командир второго батальона Минского полка подполковник Ракович, не скрывая восторга доложил.

— Ваше сиятельство! Неприятель полностью изгнан со всего левого фланга. Урон нанесен ему огромный! Войска ждут команду для атаки врага на другой стороне Альмы.

— Экий вы быстрый господин полковник. Да — да, именно полковник. С сего часа, ну и золотое оружие в дополнение. Имел честь наблюдать, как вы грамотно отбили атаку турок, выждали, когда они придут в замешательство и ударили в штыки в самый нужный момент. Попрошу вас Константин Петрович организовать сбор оружия, амуниции врага на поле боя. И еще, подсчитайте сколько неприятеля уложили. Мне докладывали, генерал Боске убит. Неплохо бы его найти.

— Уже собираем ружья и подсчитываем. Думаю, не менее пяти тысяч мы уложили, — бойко ответил молодцеватый полковник.

— У меня к вам еще одна просьба. Скорей всего завтра французы попросят перемирия, дабы собрать своих убитых. Найдите у себя трех — четырех офицеров пошустрее. Когда французские господа со своими солдатами объявятся на поле для сбора убитых, попросите наших молодцов невзначай при беседе с французами обронить фразу, дескать такие огромные потери не случайны. Мол, мы знали, что англичане первыми в атаку не пойдут на правом фланге. Поэтому мы все войска и пушки оттуда сняли и переправили сюда для полного избиения в полное мясо французов и турок. Мол, так и получилось. Англичане даже не почесались, когда наши батальоны галлов и турок убивали беспощадно.-

— Таким образом, внесем раскол в ряды союзников, — кивнул головой догадливый полковник, — между ними начнется недоверие. А нам это на руку. Есть у меня на примете такие сорванцы. Уверен, у них получится свалять ваньку.-

— Совершенно верно. Только пусть не переиграют. Пусть будут усмешки, ужимки, настоящее хвастовство победителей над неудачливыми побежденными. Нам придется использовать любую возможность для дезорганизации неприятеля. Выбирать нам не приходится. Иначе потерпим поражение. На войне как на войне.

Вполне ожидаемо к вечеру появились французские парламентеры. Судя по мрачным физиономиям, было понятно, что они потрясены своими потерями. Попросили два дня для погребения павших. Мы, как культурная нация не отказали им в этом. Нам в радость, а им в печаль. На поле битвы наши команды собрали шесть с половиной тысяч ружей. Из них две тысячи штуцеров с солидным огневым припасом. Трофеи знатные. Наши солдатики не скрывали своей радости, в отличие от союзников. Все таки, первый бой мы выиграли. Потери у нас самые минимальные. Правда, мы у противника в основном выбили зуавов и алжирцев, более пяти тысяч. Жалости к ним у меня не было никакой. Сидели бы в своих шатрах и любовались на верблюдов, гуляющих по пустыне. Так нет, захотелось денежку на службе заработать. А сколько у союзников раненых, можно только предполагать. Судя по всему число также не малое. Ущерб солидный на первый же день сражения. Плюс к этому два потопленных на минах паровых фрегата. Если их не разобьет штормами, то на мелководье можно легко поднять и ввести в строй.

Скорей всего оружие роняли и раненые. На левом фланге наши потери составили около пятисот убитых и восемьсот раненых. Лично для меня большие потери, но офицеры штаба заверили, что по такому сражению на фоне потерь у противника форменный пустяк.

Молодые офицеры, командированные для проведения информационной диверсии развернулись во всю ширь дворянской души. Они заметили, как один из французов внимательно прислушивается к их беседе. Похоже, тот понимал русский язык, как после оказалось, «француз» оказался поляком. В свое время тот служил в русской армии, но перебежал на сторону европейцев. Перед ним наши и разыграли комедию, когда принялись между собой нарочито громко обсуждать англичан, которые подставили самым мерзким образом «континенталов». Офицеры незаметно наблюдали за ним. Поляк не выдержал, и тут же пересказал французским офицерам суть беседы русских. Те не скрывали своих эмоций. И без этого от учиненного нами побоища у них настроение было никудышным. Трупы своих павших они убирали два дня. Перетаскивать через Альму еще то удовольствие. Мы демонстративно на виду у похоронных команд противника начали возводить на левом фланге дополнительные укрепления и новые батареи. Я был совершенно уверен, что о подслушанной беседе наших «агентов черного пиара» тотчас доложили Сен — Арно, а солдатский испорченный телефон разнес новость о мерзком поступке островитян среди французского воинства. Если еще раз нам удастся подловить спесивых британцев на подобной оплошности, то недоверие лягушатников к своим союзникам будет уже рефлекторным. Вроде бы пустячок, а приятно!

Хотя и было объявлено перемирие, но наши секреты из Тарутинского полка ночью у нашей плотины на Альме услышали легкий шум. На всякий случай обстреляли. Утром обнаружили трех убитых. Один среди них оказался местным татарином. Наши противники дураками не были. После первого неудачного форсирования неожиданно разлившейся реки, они поняли, что где — то установлена запруда. Да и татары подсказали, что в это время года, когда нет дождей, реку можно легко перейти вброд в этих местах. Союзники тут же в лощине разместили три батареи мортир. Через три часа обстрела им все же удалось бомбами разрушить хлипкую стенку запруды. Вода на глазах стала уходить. Однако радость союзников была преждевременной. После схода воды на берегах обнажились ежи из заостренных кольев. Пехоте было весьма сложно пройти такие неожиданные препятствия. Они вначале попытались срубать их топорами. Но наши славные артиллеристы быстро отучили их. Пришлось им сносить ядрами и бомбами наши ежи. А это все потеря времени и расход боеприпасов. Союзники явно начали нервничать. К концу уже подходил сентябрь, а они еще не дошли до Севастополя. Нам торопиться было некуда. Через неделю после первого неудачного для них сражения они повторили попытку. На этот раз левый фланг оставили в покое. Только колесный пароход попытался подойти поближе к берегу, но после взрыва управляемой минной банки, тут же удрал. Жалко, что англичанин не дошел немного до нее. Страх оказался сильнее. Да и у нас уже осталась всего одна минная банка. Будь союзники понастойчивее, и ударь с левого фланга под прикрытием корабельной артиллерии, то мы бы не удержали позиции. Этот массированный штурм наших укреплений мы отбили почти не напрягаясь. Наша пехота сидела в окопах. Ядра и пороховые бомбы выбить ее из надежных укреплений не могли. Вражеской пехоте пришлось лезть по склону вверх. Казнозарядные патронные ружья косили наступавших не хуже пулеметов. А когда наши полки ударили в штыки, то остатки разбитых батальонов бежали во все лопатки. Правда, британцы попытались остановить наши батальоны. По верху небольшой возвышенности в длинную шеренгу построили полк в красных мундирах. Признаться, шотландцы стояли красиво в три шеренги. Первая делала залп и тут же отходила для перезарядки штуцеров. На их место тут же становилась вторая шеренга. Стреляли довольно часто. В минуту суммарно шеренги успевали давать до пяти залпов. Эта тактика могла еще недавно принести британцам успех. Но, не в этот раз. Наши батальоны залегли и из положения лежа принялись выкашивать ряды. Красные мундиры были прекрасной целью. Вот так и сгинула пресловутая «красная нить» раньше, чем в прежнем варианте. Через пять минут такой дуэли шотландцев выбили почти полностью. Союзники в панике бросились к своему укрепленному лагерю в шести верстах. Штурмовать его мы не собирались. Скрепя сердце разрешил использовать наши «винтовальные» снаряды против вражеских батарей. Даже такой паллиатив показался чудо — оружием. При ударе о землю наш снаряд сразу взрывался. Тогда как круглая бомба, если запальная трубка сразу не потухла, продолжала лежать, пока огонь не доберется до порохового заряда. За это время пехота успевала отбежать на безопасное расстояние. Я приказал глупого геройства не проявлять, а избегать ненужных потерь. Правда многие офицеры продолжали демонстративно стоять, пока бомба, шипя крутилась у ног. Как плачевный результат, вырванные кишки и оторванные ноги. Хорошо, что мы заранее озаботились резервом и подготовили младших офицеров из лучших унтер — офицеров. В отличие от дворянских отпрысков они оказались намного сообразительнее и более подготовленные. Глупая бравада на войне сродни трусости.

После первых штурмов союзники сделали робкую попытку обойти нашу оборону с правого фланга. Их с легкостью отбили. Теперь из своего лагеря союзники не высовывались, и лишь спешно укрепляли оборону. Мы им легкой жизни не обещали, и ночами постоянно делали вылазки. Днем они ждали от нас атаки, ночью мы не давали им спать. Тактику психологического воздействия еще никто не отменял. Полоса постоянных неудач все же добила тяжело больного маршала Сен — Арно. Он скончался в конце недели после очередного приступа болезни. А так ему хотелось захватить Севастополь! Не срослось. В день его похорон союзники попросили нас небольшое перемирие. Пошли навстречу. Настроение в рядах союзников было никудышным. Количество перебежчиков возрастало после каждой нашей ночной вылазки. Простые солдаты уже не видели смысла в войне с непонятными для них целями. Сама битва на Альме показала, что мы, верно выбрали тактику активной обороны. Нам торопиться было некуда. Попытки штурмовать наши позиции мы отбили с легкостью. Наша пехота благодаря применению новых пуль не только не уступала союзникам, а даже превосходила за счет скорострельности. Попытку обхода обороны успешно пресекли. В наших войсках не скрывали радости от удачного сражения. Многие рвались вперед. Еще две новости порадовали наше войско. В Индии, наконец, разгорелось настоящее восстание сипаев. На год раньше, чем в моей истории. Британцы завертелись ужом. Мятежные части захватили Дели, и принялись изгонять британцев из своей страны. Легкой жизни колонизаторам никто не обещал. Я был уверен, что с мятежом англичане справятся, но в этом раз им будет намного тяжелей. В этой колонии и раньше вспыхивали бунты, однако кровожадные гуркхи и сикхи верой и правдой служили колонизаторам, и всегда вырезали мятежников под корень. А ведь британцы планировали сипаев, коренных индийцев, использовать против нас не только в Крыму, но и на Дальнем Востоке. Планы у коалиции были огромными. Вначале стереть в порошок Петропавловск на Камчатке. Захватить и отрубить полуостров, признать его собственностью Великобритании. Затем высадить многочисленный десант из сипаев в Охотске, и также захватить его. Лорды из британского Адмиралтейства на основе непроверенных слухов полагали, что именно в Охотске содержатся пленные поляки, которые принимали участие в мятеже против России. Поэтому на свет появился шизофренический план. Ляхов освободить, вооружить и направить против войск русского императора. Николай первый будет вынужден снять часть войск из Крыма и направить на Дальний Восток для борьбы с ляхами и доблестными сипаями. Вот только в этом плане законченных идиотов не было места одной мелочи. Каким образом уроженцы морозной Индии, будут выживать в тропическом климате Охотска, где весна и лето продолжается в сумме около трех месяцев. Снабжать меховой одеждой сипаев никто не собирался. Даже если бы британцы собрали всех йогов со всей колонии, то и эти несчастные перемерли в непривычном для себя климате за считанные недели, про других и говорить нечего. Поэтому мятеж сипаев помог им избежать страшной гибели на нашем Дальнем Востоке, и оставить у потомков добрую память, как героев погибших за освобождение своей родины от захватчиков. Иначе память русского народа навечно записала бы эти туземные части в агрессоры.

Вторая новость пришла из Дании. Там взорвалась информационная бомба. Неведомым образом газетчики узнали, что у заклятых врагов — пруссаков есть новое мощное оружие — казнозарядные ружья Дрейзе. Шум поднялся невообразимый. Писаки новое секретное оружие пруссаков наделили просто фантастическими свойствами. Разумеется, эта новость мгновенно разлетелась по всей Европе. Англичане, до этого кичившиеся своими штуцерами по всему миру, сразу заткнулись. Оказалось, что промышленная страна оказалась на задворках прогресса. Следующий удар вообще вогнал всех союзников в ступор. Во Франции на фоне шумихи про новые патронные ружья Дрейзе, прошла еще одна статься, дескать, император Николай первый тайно закупил у пруссаков большую партию этих чудо ружей. Благодаря им, русские смогли нанести серьезные поражения в битве на реке Альме. А общее поражение союзных войск в Крыму, лишь вопрос времени. Чтобы усилить эффект от дезинформации, жандармы подкинули одну из украденных у пруссаков винтовок Дрейзе на поле боя. Рядом накидали стрелянные бумажные гильзы, ну, и целые патроны. Вроде, как русские забыли оружие во время атаки. Союзники нашли ружье, пришли в изумление, и тут отправили ценный трофей во Францию. В войсках оккупантов распространились слухи, один нелепее другого. Надо полагать, англичане и французы второпях начнут копировать изделие Дрейзе, как вершину технической мысли. На самом деле, эта система с продольно — скользящим затвором и игольчатым ударником производила впечатление. В тепличных условиях тира она работала неплохо. Бумажный патрон худо — бедно показывал одни плюсы. Я был уверен, что европейцы тут же начнут выпускать аналоги Дрейзе, из — за боязни отстать в гонке вооружений. В нашей истории французы хватили горя со своим игольчатым казнозарядным ружьем системы Шеспо, сработанным по образцу Дрейзе. В боевых условиях неустранимые проблемы проявятся в полный рост. Так пусть помучаются с тупиковой ветвью и в этот раз. Та же мука ждет и британцев. У них сегодня критическая ситуация. Штуцера мгновенно устарели, когда в Крыму тяжелая война, в Индии обширное восстание разгорается. А вдруг новые ружья Дрейзе от русских попадут к восставшим сипаям?

А это уже настоящий конец владычеству в богатейшей Индии. Поэтому придется срочно ставить на поток изобретение пруссаков. Мы же по поводу наших бюджетных переделок и переход на картонный патрон помалкивали. Приказал только все гильзы собирать все до одной. В этой истории хуже всех приходилось пруссакам. Они находились в полной прострации, и не могли понять, каким образом сведения о секретном «вундерваффе» оказались у датчан? А новости тут же подхватили во всем мире. Впрочем, такая же шумиха была и в моей истории, но намного позже. По этой причине Пруссия теряла свое стратегическое преимущество. В моей истории пруссаки с австрийцами объявят войну Дании через десять лет. Тогда огромную роль сыграли ружья Дрейзе. Датчане пытались отбиться капсюльными ружьями, даже обычных штуцеров им не хватало. Похоже, теперь им придется открывать военные действие намного раньше. Иначе датчане успеют скопировать такие же игольчатые ружья, или же закупить их у тех же британцев.

России же шумиха с рассекреченным оружьем пруссаков только на руку. Это заставит германцев, как можно быстрее решать накопившиеся территориальные проблемы с соседями. А значит, австриякам будет уже не до угроз русским армиям на западной границе. Пожалуй, у страны появилась узкая лазейка возможности свести Крымскую войну, если не к явной победе, то на худой конец — к ничьей. В нашей ситуации это уже победа. Николай первый ухватился за эту соломинку обеими руками и перестал меня ограничивать во всех моих планах. Все таки, выстоять перед объединенной европейской армией подвиг, который навсегда останется в истории. Хотя, как великий писатель Достоевский в романе «Идиот» охарактеризовал эту часть континента: «…. и вся эта заграница, вся эта ваша Европа, все это одна фантазия, и все мы за границей, одна фантазия….». Ведь верно сказал Федор Михайлович — фантазия! Лишь наше больное воображение наделяет ее добродетелями, честью и нравственностью, коей там самая малость проглядывается!

Наконец союзники совершили шаг, который я давно от них ожидал. Они высадили десанты в наших крымских бухтах. Англичане, как и в той реальности, отхватили себе более удобную бухту в Балаклаве. Французы возмутились вначале, но, потом присмотрели для себя бухты Камышовую и Казачью. Теперь мы с легким сердцем могли покинуть уже обустроенные позиции на склонах Альмы, где задержали противника на двенадцать дней, и смогли нанести ему серьезный урон. Хотя газеты в России писали о нашей громкой победе, но это было все равно не так. Скорей всего тактический успех. Но, моральный дух наших войск в битве на Альме, или как ее назвали газетчики — стоянии, стал высок, как никогда. Наш отход в сторону Бахчисарая отходил весьма организованно. С прежних позиций мы вывозили все, что потом нам могло пригодиться. Вплоть до последнего гвоздя и доски. Даже собирали ядра и пули, которые противник выпустил в огромном количестве. Тем более, в обороне мы истратили все наши заряды. Если бы супостаты решились на еще один штурм, отбиться бы мы не смогли. Союзники не пытались нам помешать. Они продолжали сидеть в своем лагере, зализывали свои раны. Лишь вражеские конные разъезды издалека наблюдали за нашими неторопливыми сборами. Известие о высадке в Балаклаве немного приободрило их. В рядах коалиции вновь забрезжила надежда на успешный исход компании. Мечтать мы им запретить не могли.

Лишь через три дня после нашего неторопливого ухода с позиций новый командующий потрепанными войсками союзников начали осторожно выдвигаться к Севастополю. По дороге их постоянно будут тревожить наши батальоны прикрытия. Засады и минирование дорог превратят их путь в филиал ада на Крымской земле. Как и следовало ожидать, европейские газеты замолчали урон своих войск. А провальный штурм наших позиций объявили стратегической хитростью. Дескать, таким образом, они сознательно отвлекали русские войска от обороны Севастополя, дабы захват Балаклавы и превращение ее в основную базу для дальнейшего обеспечения своих войск всем необходимым. С частью войск я направился в Севастополь. Полного окружения города не было и в той реальности. Дорога на Симферополь позволяла доставлять запасы практически до конца обороны. Наши батальоны встречали в городе, словно настоящих героев. Все были уверены, что на Альме мы одержали важную победу над многочисленным противником. От императора пришло поздравление со славной победой русского воинства. Все были уверены, что только неожиданная высадка в Балаклаве союзных войск спасла коалицию на Альме от полного разгрома. Самое плохое, что теперь от князя Меншикова ждали окончательного уничтожения агрессора. И никого не волновало, что в Париже и Лондоне решили резко увеличить количество своих войск в Крыму. Англичане надеялись в самое ближайшее время разбить наши войска, а затем сражу же свои лучшие бригады направить в Индию на усмирение туземцев. Теперь транспорты с войсками шли сплошным потоком. Наш флот пока не имел возможности противостоять этому валу. Таким образом, временный успех на Альме начал выходить нам боком под Севастополем. Мощные пушки, снаряжение и запасы слали с избытком. Мы же были ограничены в войсках. По прежнему, самые боеспособные части находились на западных рубежах страны. А для того, чтобы перебросить полки из глубины России нам требовалось немалое время. Хорошо, что вход в Азовское море сумели перекрыть наглухо, и благодаря этому по водным маршрутам на полуостров беспрерывно поступали порох, провиант и боеприпасы. Хотя наши патронные фабрики увеличивали поставки новых патронов к казнозарядным ружьям, а для хорошего боя их по прежнему не хватало. Солдаты начали собирать стрелянные гильзы, и снаряжать их после боя. Только пороху в картонные гильзы они клали меньше. Я не предполагал вначале, что таким образом благодаря солдатской находчивости мы смогли возместить нехватку новых патронов.

Союзники были настроены решительно. Власти недовольные задержкой, подгоняли их и слали все самое необходимое по первому требованию. Я надеялся, что на месте союзники не смогут принять такой объем получаемых грузов. Но, вначале англичане, в чем им надо отдать должное, смогли наладить бесперебойную разгрузку транспортов в захваченных бухтах. В Балаклаве им на первом этапе помогли причалы, которые мы сумели соорудить. А из оставленных стройматериалов они поставили дополнительные. Вслед за ними вышли из положения французы. Итальянцы и турки довольствовались малым. Правда, турки своей базой избрали Евпаторию. Сначала из Стамбула корабли шли к ним, а потом уже под Севастополь. Турки решили из Евпатории начать захватывать Крым, после того, как союзники захватят и уничтожат базу русского Черноморского флота. Петля вокруг полуострова затягивалась. Неожиданно к нам прибыл в Севастополь наследник Александр второй. По поручению государя он знакомился с положением дел на месте. Насколько я помнил, в том варианте цесаревич не появлялся на бастионах Севастополя. Похоже, лишь недавно до власти стало доходить, что для нас самый опасный участок это Крым. Если устоим здесь, то и на западных границах нам ничего угрожать не будет. Наследник мне нравился как человек. Широко образованный, тактичный и гуманный он производил впечатление. На мой взгляд, он был слишком либеральных взглядов. А такой подход в управлении страны, которая начинала по воле его батюшки готовиться к промышленному рывку, пусть и с некоторым отставанием от западных стран, был не совсем благом. Я даже начал задумываться о попытке повлиять на него с целью не совершать действий с оглядкой в сторону либерального крыла в правительстве. А их под боком у Николая Павловича накопилось изрядное количество. И каким образом вытравить всю эту заразу я, честно говоря, и не знал. Почему то в моей памяти всплывали примеры большой чистки по образцу вождя прогрессивной части человечества товарища Сталина. Вокзал — сани — Колыма — ГУЛАГ.

— Уважаемый Александр Сергеевич, — обратился с пафосом ко мне наследник, когда мы после обязательной официальной церемонии, присущей при встрече особ такого высокого уровня, уединились в кабинете, — вся матушка Россия ждет победы от всего русского воинства. Во всех храмах и монастырях проходят торжественные молебны, дабы заступница Земли Русской Матушка Богородица даровала нам победу. Батюшка лично за вас ставит свечки, и он высоко отзывался об успехе нашей армии при стоянии на реке Альма.-

Вот так и рождаются мифы, подумал я про себя. А от того, что от моей скромной персоны обычного попаданца во всей стране ждут чуда, даже стало не по себе.

— Я верю в ваш полководческий талант, — продолжал с пафосом наследник, — когда наши доблестные войска под вашим славным предводительством изгонят за пределы Российские с позором супостата. Государь, перед тем, как я отправился в действующую армию, поручил мне передать вам, что все что необходимо для нашей доблестной Крымской армии, будет поставляться по первому вашему требованию. В Балтийском море надменным англичанам при всем своем старании так и не удалось овладеть нашими крепостями и фортами. А на минах системы господина Якоби, они уже потеряли шесть кораблей. А еще скажу по секрету, неделю назад подводная лодка под личным управлением господина Шильдера ночью незаметно поднырнула под британский колесный пароход и буксируемой миной разорвала его днище напрочь. Корабль затонул тут же. Англичане вначале подумали, что это принесло приливом обычную мину и в панике начали покидать место взрыва. По этой причине пароход «Британия» в развороте протаранил французский фрегат и тот вскоре затонул. Его капитан все же сумел выброситься на мель. Экипаж покинул в спешке корабль, а наши морячки сумели залатать пробоину, снять с мели и увести на наши верфи для основательного ремонта. Господь не оставляет Россию без своей защиты. Скажу вам по секрету, во Франции началось в обществе брожение. Обыватели крайне недовольны. Обещанной легкой победы нет, затраты на войну чувствительно ударили по казне. Все дело в ближайшем окружении Наполеона, которое полностью поддерживает союз с Англией. По приказу Бонапарта из колоний срочно на транспорты грузятся дополнительные войска и пушки. У французов теперь нет другого пути, как идти до конца. А вот британцы спешно переправляют в Индию свои колониальные войска. Видно припекает их сильно. Похоже, отдуваться за свою авантюру придется больше французам.

— Для нас это большая удача, что графу Орлову удалось слегка подлить масла в огонь. Ведь британцы могли направить к нам сипаев, — не удивился я, — это индийцы присягнувшие британской короне. С одними такими полками из Непала мы уже встретились на Альме. Называют их гуркхи. Весьма свирепы и воинственны. Практически мы их уничтожили по время штурма. Подпустили поближе и выбили из патронных ружей и угостили картечью. Потом добили штыками молодцы из Тарутинского полка. Хотя гуркхи дрались яростно, но против наших ребятушек оказались слабоваты. Правда, бились до последнего. Но их весьма быстро штыками перекололи. В плен даже брать не стали. О чем я и не жалею. Именно гуркхи в Индии со всей свирепостью подавляют мятеж. Не щадят никого по имя своей кровожадной богини Кали. Так же яростно атакуют алжирцы и марроканцы, но в отличие от гуркхов после хорошей оплеухи тут же убегают. Полагаю, французы и британцы, чтобы поберечь свои народы из метрополий, вперед будут гнать своих рабов из колоний. Измором нас начнут брать. А после войны окажется, что потери в войсках у них маленькие. Ведь колониальные войска из туземцев они считать за потери не будут. «Цивилизованные» страны азиатов за людей не считают вовсе. Помню, когда первое нашествие Наполеона на Русь было в 1812 году, у французов больше половины армии из всякого сброда европейского состояло. В том числе и мусульманские полки отметились. Не зря же эту орду назвали нашествием «двунадесяти языков». В Крыму точно такая же орда высадилась. Только в этот раз азиатов намного больше. Я так полагаю, вскоре больше половины будет, слава Богу, теперь британцы не успеют полчища сипаев пригнать. Вот тогда нам по настоящему тяжело бы стало. На одного нашего солдатика два десятка туземцев навалились бы.

— Государь также на эту тему со мной беседовал. Граф Орлов сумел документы из Лондона выкрасть. Королева в ярости, и скоро премьером поставят господина Дизраэли. А он Россию ненавидит до жути, а банкиры на войну выделили беспроцентные кредиты. Батюшка интересовался, а не пора ли нам ловушку захлопнуть? Сейчас в Балаклаве и Камышовой крыс набилось изрядно.

— Самому хочется, поскорей с ними покончить. Да торопливости не надо. У них в море постоянно паровые фрегаты у Севастополя сторожат. Будем выводить наш флот, так они на выходе и подловят. Пожгут наши корабли из бомбических орудий. Наш успех в Синопе они хорошо изучили. Тогда турки против нас только ядра применяли, а наши бомбами корабли турецкие закидали, да запалили сразу. Будем ждать сильного шторма, когда паровые корабли свой уголь сожгут, машины посадят, паруса порвут да мачты поломают. Вот тогда наш парусный флот с ними на равных и потягается. Даже превзойдет за счет «винтовальных» снарядов. Не будет у них флота, так и свои армии снабжать не смогут. Пока они не успели для войск большого запаса в провиантах создать. Недели на две от силы, если растянут. Пока союзники новый флот наберут, да пригонят, месяца два пройдет. А за это время войска от голода опухнут. Голыми руками брать будем. Ихние пушкари до такой степени обессилят, что ядро поднять не смогут. По большому счету у нас преимущество самое большое полгода продлится. Союзники уже узнали, что у нас на вооружении казнозарядные винтовки да ружья есть. В виде трофеев ружья Дрейзе уже к ним в руки попали. По готовым образцам они выпуск быстро наладят. Если уж мы, при нашей неразворотливости через три месяца наловчились прежние пехотные ружья на казну переделывать, то они и подавно осилят. Я буду только рад, ежели они патроны бумажные начнут по прусскому образцу фабриковать. А через пол года станут выпускать больше, чем наши заводы вместе взятые. Да и наши «винтовальные» пули и снаряды тоже перестали быть секретом. Промышленность у союзников лучше развита. Перегонят нас очень быстро. Поэтому нам придется сразу же и Варну брать, и всех турок из Болгарии выгонять. У них войск там теперь мало. Самые лучшие полки на Кавказ отправлены, да к нам в Крым. В Евпаторию и под Севастополь они пригнали. Да и не ожидают от нас, что мы высадимся. Ваше Императорское Величество, у нас всего — навсего три месяца, чтобы освободить Болгарию. Граф Орлов мне весточку прислал, что султан даже из Стамбула часть своей гвардии на Кавказ переправил. Плохи дела у них там. Наши войска горцев и турок разбили. Омер — паша просит подкреплений, чтобы наших остановить.

— Боюсь, не удержим Болгарию, — вздохнул цесаревич, — сил у нас не хватит.

— Я пойду вместе с десантом. Варну мы хитростью возьмем. На наши корабли повесим флаги союзников. Пехоту в трюмы спрячем. У турок в фортах и на батареях людей мало осталось. Пороху почти нет, союзники все подчистую выгребли. Да и не ждут они нашей атаки. Захватим город и крепость быстро. Самая главная задача Софию и Плевну взять. Сил для обороны у турок нет. Да и сами болгары восстание поднимут. Им турки опостылели больше некуда. Нам все равно православных освобождать придется. Если лет через двадцать надумаем это делать, то турки за эти годы сильно укрепятся. Да и Европа им вооружиться поможет. Нам сил намного больше понадобиться. Да и кровью наших солдатиков умоемся. А сегодня мы с малым войском до Стамбула дойдем, точнее — добежим. Французы и британцы встревать за турок не будут. У самих огонь бушует. Полагаю, в Лондоне через месяц за голову схватятся. Им не до нас будет. –

Я замолчал. В самом деле, не рассказывать же цесаревичу, как через двадцать лет русская армия кровью захлебнется при штурме укрепленных болгарских городов. Европа вооружит турок до зубов. Вся казна уйдет на этот освободительный поход. Сегодня же история нам дает небольшую лазейку наших возможностей. Самое главное, никто в мире не ждет от России такого неожиданного хода. Все уверены, что союзники добьют нас в Крыму, и, империя, получив мощный удар на южных рубежах, рухнет.

Перед той, русско — турецкой войной в нашей прессе валом шли статьи, в которых говорилось об предстоящем освобождении Болгарии. Вся страна открыто готовилась идти освобождать братьев. Люди по доброй воле сдавали ценности для нашей армии. Даже слепые и глухие могли увидеть всенародную подготовку к освобождению братьев от удушающего ига. Турция смогла спокойно опять же на западные деньги подготовиться к отражению нашей атаки. Закупили оружия, подвели свежие войска, заготовили в крепостях припасов. Тем более нашего военного флота не было, руки у них на Черном море были развязаны. За годы после Крымской войны они быстро восстановили экономику. Тем более огромных потерь не понесли, а Карс, захваченный нашими войсками, все равно пришлось вернуть в обмен за Севастополь.

Чем раньше мы выгоним турок, тем лучше. Не зря же историки предупреждали, что к концу девятнадцатого века доля славянского этноса сократится в разы. Да и не важно, будут предавать нас потом болгары или нет, в любом случае при самых неблагоприятных условиях Балканы худо — бедно будут придерживаться хотя бы гнилого нейтралитета по отношению к нам. Оторвав от Порты Балканы, мы несколько сократим ее экономический потенциал. Сильной промышленности они на Балканах не создали, но налоги и прочие отчисления в казну собирали регулярно, не смотря на жуткую бедность региона.

Как показал советский период истории, так называемый СЭВ, зона торговли и экономических интересов, при всех изначальных перегибах, в сторону стран «социализма» все равно был для СССР выгоден. Продукция наших предприятий шла в эти страны. Чем раньше мы оторвем Балканы от Порты, тем быстрее наша нарождающаяся промышленность начнет поставлять сюда свои товары. А это ручеек прибыли для дальнейшего развития наших предприятий. На западные рынки нас пускать никто не будет, а вот Балканы уж точно будут нашими. Пусть эти страны и бедные, но в нашем случае даже малый доход уже благо. А за Балканами находится Греция, и ее мы попробуем пристегнуть к нашему союзу. Византию в прежнем виде воссоздать нам никто не позволит. А вот выгнать турок с европейской части Босфора у нас шанс есть. На этом кусочке, пожалуй, и можно создать уже губернию Византийскую. Если мы сможем отгрызть кусочек азиатской части, так это вообще будет чудо! Тогда перекрыть Дарданеллы для нас будет не проблема. Ни один флот уже не прорвется к Босфору, как не пытайся. Правда, союзники и с батарей Босфора выгребли все заряды, но это нам сейчас только на руку. Чтобы их возместить туркам понадобится не менее трех — пяти лет. По идее у нас все должно получиться. Если верить данным нашей разведки, то у турок в данный момент под Стамбулом совсем мало войск. За всю историю Порты такой удачи не было. Пожалуй, и не будет впредь. На всю нашу небывалую авантюру нам история отмерила всего — навсего, три месяца. Только одновременно с захватом Варны, нужно десантироваться поближе к столице Порты. Я не сомневался, что одновременно с нашей высадкой болгары, сербы и греки поднимут восстание. Тем более там есть весьма удачные для высадки десанта места. Пусть и не так благоустроенные, как та же Варна или Констанца. За две — три недели нам необходимо перебросить минимум тридцать тысяч войск. Смогли же союзники за сутки в Евпатории высадить без малого семьдесят тысяч войск вместе с артиллерией, кавалерией и припасами. А чем мы хуже? Тем более, после захвата Варны судов у нас будет масса. Часть войск возьмем из Одессы. Скоро не будет никакого смысла держать там три с половиной тысячи войск. Признаться, я размышлял над ними давно. Даже немного поработал с картами. Своими мыслями я поделился с наследником. Он долго молчал, переваривал мою идею.

— Признаюсь, уважаемый Александр Сергеевич, такой необычный план выходит за все рамки человеческой логики и воинского искусства. Батюшка так же считает ваш план полной авантюрой. Тем более вы предлагаете необычный ход в то время, когда супостат топчет земли нашей империи. Я тщательно изучал историю всех войн, кои произошли в мире, начиная от первых фараонов и кончая нашествием Бонапарта на Россию. Но ничего похожего припомнить не могу. Даже у военных гениев князя Суворова и Кутузова не было подобных планов ведения войны. В то же время чувствую, что ваши предложения, самые что ни на есть легко выполнимые. Ведь от нас никто не ждет подобных неординарных действий. Они находятся за гранью привычного хода вещей. Я целиком согласен с вашими мыслями, что именно в этот момент Турция, не смотря на мощную и небывалую поддержку со сторону коалиции, слаба, как никогда. Такого необыкновенно благоприятных для нас обстоятельств история еще не знала. Если мы сумеем захлопнуть капкан с британцами и французами в наших бухтах, выведем свой флот, то весьма быстро очистим Черное море от противника. -

— Обязательно при этом с выходом наших эскадр в море, выбросить нашу армию на турецкий берег, захватить Варну, отбить с моря Евпаторию. Все успехи будут зависеть только от нашей быстроты действий. Скорость и еще раз скорость. Как любят говорить германцы — блицкриг. Вот его мы и покажем всему миру! В нашем случае главную роль будут играть не количество войск, а решительность, маневр и быстрота. Так и действовал легендарный Суворов. Я лично намерен участвовать в первой высадке наших войск на территорию бывшей Византии. Уверен, что в Крыму с коалицией сумеет справиться князь Горчаков и Паскевич. Его я оставлю за себя. Полагаю, у него все получится. Опыта ему не занимать. Думаю, большого сопротивления со стороны союзных войск нам ждать не придется. Только надо распространить среди них слухи, что они отрезаны от своих метрополий двойным, даже тройным кольцом.

— С вашими предложениями я должен немедля ознакомить государя по оптическому телеграфу, — помолчал цесаревич, — и, пожалуй, попрошу разрешения, вместе с вами принять участие в освобождении древней Византии.

— Это будет честь для всего русского войска, — я склонил голову. Ведь в той реальности император Александр второй принимал участие в освобождении Болгарии, — только прошу вас соблюдать правила безопасности. Мы не имеем права рисковать наследником престола Государства Российского. И еще одна важная деталь. Когда мы опрокинем магометан, освободим православных, то, нашей державе, как бы не хотелось, не желательно вмешиваться во внутренние дела освобожденных стран. Мы им должны дать полную волю. Пусть они сами по собственному разумению устраивают свою жизнь после изгнания сатрапов. Человек так уж устроен, если его опекать и контролировать по любому мелкому действию, то он очень быстро взбунтуется. Эту мысль мы в первую очередь должны донести до освобожденных народов. А все спорные вопросы решать не с позиции силы и превосходства, а, как равные с равными. С уважением относится к их мнению, предложениям и просьбам. Только союз равных и свободных народов будет по настоящему крепким и долговечным. Не надо забывать, что после магометанского плена все освобожденные страны будут чувствовать свою неполноценность. За все столетия ига, они так и не смогли и не сумели освободиться сами по собственной воле и своими усилиями. А это для ущемленного самолюбия хуже нет. Я знаю, что наш государь мечтает стать отцом для всех православных народов, их защитником. Увы, от этой идеи нашему императору нужно, как можно быстрее избавиться. Пусть она внешне привлекательная и благородная. Роль старшего брата, мудрого наставника, опекуна для освобожденных стран в самое ближайшее время выйдет для нас боком. Повторяю, только союз равноправных и свободных православных народов. А такого объединения народов до сего времени на земле еще не было. Все стараются играть роль поводыря, судьи и прокурора. Если мы начнем вести себя так, как ведут западные страны по отношению к покоренным народам, то грош нам цена.

— Я понимаю ваши опасения, — вздохнул наследник, — сам придерживаюсь таких же взглядов. Любое духовное насилие чревато внутренним отторжением. Я попытаюсь донести эту мысль до государя. Для нас будет благом, если освобожденные от ига братские народы будут в дальнейшем, хотя бы соблюдать нейтралитет по отношению к России. Соглашусь, батюшка просто мечтает о роли пастыря для всех православных народов. Уверен, что с вашей помощью, я смогу донести до него мысль о чрезмерности контроля над православными.-

После захвата бухт союзники начали активно готовиться к штурму Севастополя. Они подтаскивали крупнокалиберные пушки к бастионам, активно копали ложементы, укрепляли свои позиции. Транспорты с оружием и новыми батальонами из Стамбула теперь шли сразу сюда, а не в Варну. Войска союзников, подошедшие от Альмы, находились в подавленном состоянии. При штурме позиций русских войск понесли серьезные потери, на руках было много раненых. Потери в офицерском корпусе были огромными. Теперь им пришлось ждать, когда из метрополий пришлют на замену наспех собранных новых и необстрелянных. Вдобавок к этому, дисциплина в войсках коалиции упала до предела. Даже жестокие наказания провинившихся не смогли сразу повлиять на ситуацию. Две недели спустя после Альмы состоялась одна битва при Инкермане. Наши войска отбили довольно вялые атаки союзников на наши позиции. Потери у супостата вновь приличные. У врага в управление войсками была полная чехарда, и несогласованность между собой. Поэтому мы с легкостью уничтожили всею элитную кавалерийскую бригаду, чуть ли до полного ноля. В прошлый раз побоище кавалерии было при Балаклаве. Очевидно, история у этой реальности начала ощутимо меняться. В принципе это была наша Победа. Хотя ошибок и мы наделали достаточно. Самое главное, мы старательно распускали слухи о массовом применении ружей системы Дрейзе. Дескать, именно они помогли нам брать верх. Благодаря тотальной дезинформации в европейской прессе не снижалась шумиха насчет полного отставания от русских. Наша разведка на этот счет изготовила массу фальшивых документов и организовала утечку. Союзники грозили всеми карами пруссакам, которые, дескать, предали западную цивилизацию, и продали супероружие северным варварам. Истерия по этому поводу с каждым днем только нарастала. Агенты Орлова лишь добавляли огоньку. Самое главное, британцы и французы взяли за образец «трофейное» ружье Дрейзе, и организовали по его образцу производство своих игольчатых ружей и бумажных патронов. Я был просто счастлив, что удалось мощные промышленные европейские державы направить в тупик. Про откидные затворы, самый простой путь в переделке старых пехотных ружей они пока не задумывались. При сравнении скользящего затвора с более примитивным — откидным, преимущества первой системы были видны сразу. Любой переход со старых оружейных систем на новые, более прогрессивные, дело всегда весьма затратное. Я рассчитывал, что первые игольчатые ружья, которые в авральном порядке начали производить наши враги, в самом скором времени поставят в войска. А вскоре на полях сражений все скрытые недостатки бумажных патронов и игольчатых ружей многократно перекроют все их первоначальные достоинства. Более простые и дешевые винтовки с откидными затворами и картонными патронами превзойдут их по своей эффективности. Англичане побежали впереди паровоза, и уже через два месяца приступили к массовому выпуску новых игольчатых ружей. Пожалуй, летом будущего года мы увидим первые английские батальоны с такими ружьями. Ну, что ж, британский флаг им в руки. Еще одной пострадавшей стороной в этой масштабной дезинформации, успешно проведенной нашими жандармами, оказалась сама Пруссия. Она лишилась главного своего преимущества — секретного оружия. Обвинять Россию в масштабной оружейной диверсии никто не думал. Ведь первые статьи о ружьях появились в датской прессе. Теперь пруссакам ничего не оставалось делать, как лихорадочно готовиться к нападению на Данию, и, чуть позже на Австрию. Пока еще новое оружие давало им преимущество над противником. Похоже, что прусско — датская, а затем прусско — австрийская начнутся намного раньше, чем в той истории. Но, России эти суетливые телодвижения на руку. То, что пруссаки наголову разобьют эти страны, я не сомневался. За ними на очереди была Франция. Я был уверен, что позорный Седан у них произойдет намного раньше и с большими потерями. Подготовиться к войне с Пруссией лягушатники не успеют. Затраты на войну с Россией уже пробили огромную дыру в бюджете. С каждым днем денег на содержание своих войск в Крыму, им требовалось все больше и больше. Последствия же своей глупой авантюры Наполеону третьему придется устранять, самое малое, лет двадцать, если не больше. В том варианте истории им удалось это сделать лишь к девяностым годам девятнадцатого века. Похоже, у галлов тяга к гиблым вариантам внешнеполитических решений в крови. Как и в наше время, когда относительно белая по цвету кожи, часть французского народа усиленно разбавляется чернокожими пришельцами. Настоящая самокастрация коренной нации в действии. Может, очередное поражение приведет в чувство французов, и, уже позже правящая верхушка перестанет вредить своим интересам? Скорей всего нет. А нам надо помочь им в этом в Крымской войне. Чтобы лет двести они ночами от жутких кошмаров писались в своих постелях, и боялись даже посмотреть в сторону России, не то что пакостить.