Книга 6_Путь тени

Глава 8

Глаза Мати закрылись.

Новый сон… Сон…

Нет, ей точно приснился какой-то сон… Там еще были… Кто-то… И случилось…

Что-то… Кто-то и что-то… Но кто и что? Как она ни старалась, ничего не вспоминалось.

Стоило ей открыть глаза, как все исчезло без следа. Осталось лишь смутное ощущение… Неизвестно чего.

"Что ж, – вздохнув, она положила руку под щеку, – значит, такова воля госпожи Айи. Если Она не хочет, чтобы я помнила этот сон, значит, считает, что я еще не доросла до него, что сейчас я не смогу его понять… Может быть, я все вспомню когда-нибудь потом".

И тут вдруг до ее слуха донесся звук. Это был едва различимый шорох, однако в тишине молчаливой неподвижности он показался громче крика дозорных.

"Ты спи, спи", – различила она слова, сказанные на языке мыслей.

Это был не Шамаш – Его бы она узнала.

И, едва поняв это, Мати вскочила:

"Кто здесь?" – девушка огляделась вокруг – и так и замерла с открытым ртом.

Она сидела на куче одеял, укрывавших днище повозки, однако вокруг… Нет, деревянный каркас остался, но оленья кожа, которой он был обтянут, исчезла, словно ее и не было никогда, делая повозку похожей на голые, отполированные ветром и временем ребра мертвого животного.

Мати поежилась. У нее возникло чувство… Чем-то сродни брезгливости. Не то чтобы были какие-то предрассудки в отношении останков умерших существ, просто…

Просто всегда считалось, что духи смерти время от времени возвращаются туда, где оставили свой знак.

Что бы там ни было, ей страстно захотелось поскорее выбраться из повозки, убежать, не важно куда. Но она не могла. Заклятье удерживало ее крепче, чем сковывавшие рабов цепи.

"Если ты захочешь, то сможешь разбить заклятие, – проговорил таинственный незнакомец, – это не сложно. Просто повтори его слова наоборот – и все".

"Нет, – Мати замотала головой, – нет!" "Но почему? Тебе нравится быть пленницей повозки?" "Нет".

"Так освободись!" "Нет! Заклятье защищает меня! Я не должна снимать его!" "Кто сказал, что оно нужно тебе? Да, заклятье защищает, но не тебя от других, а других от тебя, и…" "Я не стану делать этого! И не искушай меня, ты, кто бы ты ни был!" "О, нет причин бояться меня! Я не призрак и не дух, а всего лишь один из служителей…" "Служитель? Этого города?" "Да. И, поверь, Курунф не так уж ужасен, как ты думаешь. Он исполняет мечты".

"Мечты! Отнимая все остальное!" "В земном мире ничего не дается просто так. За все приходится платить. Каждый сам решает, покупать или нет. Главное, чтобы цена не превышала ту, которую готовы заплатить. Впрочем, что я тебе объясняю? Ты же торговка и знаешь все лучше меня".

"Когда купец не сходится в цене, он отказывается от покупки".

"Он торгуется".

"И если это не помогает, отступает".

"Только если не желает получить это больше всего на свете".

"Он хочет! Не продавец!"

"Конечно".

"Значит, если я не захочу в этом городе ничего покупать…" "Что ж… Твое право… Вот что, девочка. Я вижу, ты боишься меня…" "Не тебя. Город".

"Город? Это глупо. Он – не более чем… Не более чем тень мечты. Нет, если ты кого-то боишься, то меня, а боишься, потому что не видишь. Оглянись. Я здесь, рядом".

И, действительно, стоило девушке чуть повернуть голову, как она увидела высокого стройного мужчину с длинными рыжими волосами и золотыми глазами, в которых поблескивали искорки света. Он был красив, но не живой, а какой-то не настоящей, нарисованной красотой. Черты лица совершенно правильны, лишенные хотя бы тени изъяна. Как и фигура. Само совершенство. В таких обычно влюбляются с первого взгляда. Ради таких, теряя голову, совершают безрассудные поступки…

"Видишь, – дав гостье время рассмотреть себя, продолжал он, – я совсем не страшный".

"Внешность бывает обманчивой… – Мати еще чуть повернула голову, чтобы видеть стену города. Да, она вынуждена была признать – Курунф действительно был удивительно красивым местом. Как назвал его служитель? Тень мечты? Но разве может быть тень у не имеющего плоть? Странно… Хотя… Что такое слова? – Мне доводилось видеть Куфу…" "И ты считаешь его самым прекрасным городом земли?" "Ты читаешь мои мысли?" "Мы говорим на языке мыслей, девочка", – всего лишь напомнил служитель, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее и спокойнее.

Но Мати… Сначала она покраснела, смутившись, затем побледнела от ярости.

"Мысленная речь и мысли – не одно и то же! Первое открыто для разговора, второе – тайна! Принадлежащая только мне! Мне одной!" "Ладно, ладно, хорошо! Раз ты так к этому относишься, я не стану читать твои мысли".

"Обещаешь?" – чуть прищуренные глаза девушки глядели на него испытующе настороженно.

"Зачем? Слово либо произносится, либо нет".

"Ты…"

"Называй меня…" "Я не спрашиваю твоего имени! – она не хотела его знать. "Лучше пусть он остается безымянным! Пока это так – чужак всего лишь чужак", – думала она. -Ты говоришь на языке мыслей…" "Да", – с готовностью подтвердил горожанин.

"Значит, ты маг?"

"С чего ты взяла?" "Шамаш сказал, только наделенные даром знают этот язык".

"Ш-што ж… Это правильно… Но не совсем… Впрочем, если тебе так спокойнее, считай, что я – маг".

"Но ты говорил, что служитель города, а не его Хранитель".

"Не Хранитель".

Мати нахмурилась.

"У вас что же, не один маг, а несколько?" "Ну… Ведь многие люди мечтают обрести этот дар".

"И ты мечтал?" "Девочка, – он широко улыбнулся ей, – в мои обязанности не входит мечтать".

"Обязанности?"

"Я слуга. И должен служить".

"Кому? Хозяину города?" "Да. Хозяину города", – подтвердил тот, но слушавшей его Мати вдруг показалось…

Это странно, но она была почти уверена: спроси она иначе, назови хозяина Хранителем, и горожанин качнул бы головой в знак отрицания. Но почему? Разве Хранитель не хозяин города? Или хозяин города может не быть Хранителем?

Мати уже хотела спросить, но почему-то в последний миг передумала, задав совсем другой вопрос:

"Чего ты хочешь от меня?"

Тот развел руками:

"Ничего", – и вновь улыбка. Не кривая, издевательская, совершенно обычная – открытая, веселая. Причем смеялись не только губы, но и его глаза. Придраться не к чему.

"И ты не станешь вынуждать меня войти в этот город? Не станешь убеждать, заставлять…" "Нет".

"Даже когда истечет срок действия заклятия?" "Ты свободна. Твоя дорога открыта всем ветрам. Куда хочешь, туда и иди".

"А мои спутники?"

"У них свой путь".

"Но я не могу уйти без них!" "Значит, тебе придется попытаться увести их".

"И ты… Ты позволишь мне?" "Никто не станет мешать. Единственное, не могу обещать, что те, о ком ты так печешься, сами не будут сопротивляться. Сама понимаешь, им придется уйти от своей мечты".

"Они и я – мы свои люди. И все, что происходит между нами – внутреннее дело каравана. Если никто не станет вмешиваться, мы как-нибудь все решим. Сами." "Как скажешь".

"И не спорь!" "Я и не собираюсь. О чем ты еще хотела спросить меня, девочка? Что еще тревожит твою душу и пугает сердце?" "Ты… Мой браслет. Ты ведь знаешь о нем. О том, что он защищает меня от действия вашего города".

"Знаю", – тот вновь улыбнулся, даже, казалось, шире, чем прежде.

"Я не стану его снимать! Даже если меня будут вынуждать сделать это!" "Не беспокойся об этом. Носи свое украшение сколько хочешь".

"Это оберег!" "Украшение. В нем нет силы. Он – не более чем знак. Знак того, что ты находишься под защитой…" "Губителя".

"Называй Его, как хочешь. Важно не как ты относишься к Нему, а как Он к тебе".

"Он ведь твой господин", – она смотрела на горожанина в упор, не моргая.

Какое-то время он молчал, глядя на собеседницу столь же пристально. В глубине его глаз тлели алые искры костра. Наконец, он кивнул:

"Да".

"И Он – Хранитель этого города?"

"Нет".

"Но его хозяин?"

"Нет… Сейчас – нет. А потом… Возможно…"

"Разве Ему подчинена не одна Куфа?"

"Одно не исключает другое".

"А караван… Мы – спутники бога солнца! Мы не принадлежим Губителю!" "Пока".

"Что ты хочешь этим сказать?" "Вы не принадлежите никому до той поры, пока не принесете клятву. А вас ведь не связывает с богом солнца клятва, верно? Верно, – ответил он за нее. – Значит, вы свободны в выборе".

"Но… Зачем ты говоришь мне все это?"

Он пожал плечами:

"Я просто отвечаю на твои вопросы".

"Ты не должен!" "Почему?" – его брови удивленно изогнулись.

"Чтобы я не помешала!" "Чему?" – удивление горожанина только росло.

"Ну… – Мати растерялась. – Чтобы я не смогла помешать… исполнению твоих… ваших планов".

"Почему ты думаешь, что захочешь помешать? Что сможешь?" "Ты думаешь, что я буду сидеть здесь, сложа руки, ничего не предпринимая, потому что заперта в повозке заклятием? Но оно ведь не вечно! Еще несколько дней – и я свободна!" "Да, – кивнул горожанин, – я знаю".

"И я расскажу всем правду! И они…" "Они не захотят тебя слушать. Они не поверят тебе. Ты не сможешь с ними поговорить. И еще много-много разных "не". Самое главное среди которых – что бы ты ни делала, ты не нарушишь моих планов".

"Почему?" "Потому что у меня их просто нет. Я… мы все здесь, в Курунфе не загадываем на будущее. Его нет. Как и прошлого. Есть лишь настоящее. В котором мы просто скользим по льду во власти ветра".

"Ничего не происходит просто так! Нет смысла затевать что-то… что-то столь грандиозное, как происходящее сейчас, просто так!" "Что грандиозного в случившемся?" "Мы – спутники бога солнца! Вы пошли против повелителя небес, и…" "И что здесь необычного?" "Конечно! Вы же демоны! Вы всегда шли против Шамаша… И теперь тоже… Это Губитель приказал вам…" "Вообще-то, нет".

"Но… – она нахмурилась, качнула головой, хмыкнув: "Так он мне и скажет!" И заговорила о другом: – Что теперь будет?" "Только то, что есть".

"Как это? " – удивленно вытаращилась на него Мати.

"Ты в Курунфе. А здесь нет времени".

"Но оно течет так же, как и везде! Вот хотя бы те десять дней, на которые было наложено заклятие…" "Ты так думаешь?" "Что? Что заклятье будет действовать десять дней? Так сказал Шамаш, а Он всегда говорит правду!" "Нет, не это: что время течет так же, как везде?" "Мой сон… Я ведь знала, что не могла спать так долго!" "Для одного – быстро, для другого – медленно".

"Но ведь Шамаш повелитель времени, не Губитель!" "Кто-то когда-то сказал: "Не обязательно быть повелителем чтобы повелевать". Это особенно правильно для края исполнения мечты, где даже раб может на мгновение стать повелителем небес, а Хранитель священного города – Губителем".

"Губителем!" – Мати фыркнула. Да, многие представляют себя на месте Шамаша.

Гордецы, которые смеют думать о подобном…

"Почему сразу гордецы? Скорее просто фантазеры. Я, например, не вижу ничего плохого в свободе воображения".

Мати не хотела с ним спорить. Во всяком случае, не из-за этого. Особенно сейчас, когда не сказала главного, тех слов, которые просто рвались наружу:

"Может быть, демоны или черные призраки и мечтают стать Губителем, но не люди!

Никак не люди!" "Девочка, ты будешь удивлена, узнав, как много смертных подумывают об этом. И отнюдь не все из них стыдятся или таятся этих фантазий. Как и других… От себя, знаешь ли, ничего не утаишь. Особенно в мечтах, когда действует подсознательное, не разумное".

"Что?" – Мати не поняла и половины из сказанного горожанином.

"Да так… Не обращай внимания. Меня, порой, заносит. Понахватаюсь всяких слов, а потом красуюсь. О чем мы говорили? О времени?" Девушка поморщилась.

"Что? Не хочешь продолжать этот разговор? Тогда я пойду".

"Я уведу своих спутников из твоего города!" – глядя на чужака исподлобья, с вызовом процедила Мати сквозь с силой стиснутые зубы. Она не просто говорила, но словно произносила обет. Караванщица думала, что чужак рассмеется ей в глаза, или обругает, накричит. А он только повел плечами, словно говоря: "Поглядим".

"Прощай, девочка".

"Почему "прощай", а не "до свидания?" Надеешься, что мы никогда больше не встретимся?" "Не придирайся к словам. В сущности, ведь одно не исключает другого. И вообще…" "Это же сон! -поняла она. – Я сплю! И все это происходит не на самом деле! Все лишь образы!…Но, раз это сон, я должна использовать его, чтобы узнать…" "Прощай".

"Расскажи мне о городе!" Образ горожанина уже начал бледнеть, тая. И, все же, напоследок он бросил:

"Спроси своего жениха!"

"Кого?!" – Мати растерялась.

"Бога солнца".

"Он мне не жених!" – поспешно, даже слишком, воскликнула девушка. Ведь это невозможно – говорить о таком, как о яви…

"Спроси Его, – сон уже закончился, но голос остался, проникнув за его грань на крыльях дремы. – Спроси… Спроси вот как: "Мечта, исполнившись, перестает быть мечтой. Что же тогда город исполнившейся мечты?" "Но… Что это все значит!" Однако Мати уже проснулась.

"Как всегда! – она была готова заплакать. Губы дрогнули, скривившись от обиды. – Стоит мне приблизиться к ответу, как тот, кто мог бы его дать, исчезает, тая снегом в руках!" Ей не хотелось вставать, ничего не хотелось. Все надоело. И вообще – руки и ноги были как набитые соломой, голова налилась тяжестью огненной воды, а любое, даже самое слабое движение отдавалось такой болью в голове, что было одно желание – лежать как можно неподвижнее.

"Тоже мне! Чужак, а приказывает! – она была зла на весь мир, а особенно – на того, кто был ближе всего. – А я вот не стану Шамаша ни о чем спрашивать!" Не то чтобы ей было не любопытно, как раз наоборот, более того, именно это она и собиралась сделать – расспросить обо всем Шамаша. Но до того, как горожанин полез к ней со своими советами. После же его слов, оброненных на прощание, девушка была готова даже перешагнуть через свое любопытство, лишь бы поступить назло, не так, как ей говорили.

"А вот интересно, кто это был, кто приходил ко мне? Демон?" – она качнула головой, сама отвечая на свой вопрос.

Да, Мати видела всего одного демона, но караванщица была почти уверена, что все они должны быть похожи друг на друга хотя бы в той же мере, в которой похожи между собой люди.

"Демон должен быть другим. Не просто высоким, но гигантом, не просто сильным, но мощным. В общем, таким, как Алад… Алад… – мысленно повторила она. – Интересно, где он сейчас?" С недавних пор она не раз вспоминала демона-быка, мечтала встретить его на своем пути вновь, даже вздыхала с нескрываемым сожалением:

"Ах, вот бы Эрра подарил мне не этот браслет, – который в то время казался ей совершенно бесполезным, – а поводок, чтобы я могла позвать Алада. Мне так хочется еще раз прокатиться верхом на нем по грани миров…" Может быть, из-за этих воспоминаний и грез в ее сердце, душе так и не появилось страха перед демонами. Они казались ей… Нет, не безобидными, но безопасными.

Не друзья, но и не враги. Вернее даже – "может быть друзья".

"Может быть… – ей даже хотелось этого – подружиться с кем-нибудь из демонов. – У меня есть друзья – священных зверей и богов, почему бы не иметь их и среди демонов?" И чем дольше она думала об этом сейчас, тем больше соглашалась с тем, что сказал горожанин:

"Да, сколько бы ни было людей, ненавидящих, боящихся, презирающих и проклинающих Губителя, всегда найдутся и те, кто станет восхищаться Им. Хотя бы из желания не быть такими, как все. Или из стремления к власти. Ведь всем известно, что он щедр на подарки. За которые, конечно, всегда приходится платить. Но об этом не думают. А может и думают, считая, что любая плата и служба меньше расплаты и мук.

И если так, – Мати вздохнула, – значит, есть и мечтающие пусть хотя бы на один миг занять Его место…Вот интересно, – она положила руку под голову, – а в этом городе есть и такие? Мечтавшие стать Эррой? И другими богами? И Шамашем? А Шамаш хотел быть простым смертным… Но тогда этот служитель… Может, он и не демон вовсе, а человек… Человек, который мечтал стать демоном. Но… Нельзя же взять и стать богом или демоном только потому, что хочешь! Для этого нужно… нужно быть им… По своей природе…" "И, все же, – сунув палец в рот, Мати стала грызть ноготь, погрузившись в размышления настолько, что не сразу поймала себя за этим неприличным, недостойным ее возраста занятием. Ведь что простительно маленькому ребенку, невозможно для почти взрослой женщины. Обгрызенные ногти, да что о ней подумают?!

– Ну и что? – прервав одни размышления ради других, фыркнула она: – Меня сейчас все равно никто не видит. И не увидит еще много дней. За которые ногти успеют отрасти. И вообще… Ерунда это".

"Ерунда! А что серьезно, так это все, что происходит вокруг Курунфа. Что он там сказал: что такое город исполнившейся мечты, если мечта, обретя исполнение, перестает быть мечтой? Тоже мне, проблема! Исполнившаяся мечта – это мечта, ставшая явью. В общем, это явь, в которой есть то, о чем мечтала душа. А город исполнившейся мечты – место, где живут те, чьи мечты исполнились, и все, чего они ни пожелают, тотчас исполняется. Все, сколь бы невероятной ни была эта мечта…" "А-ах…" – она тяжело вздохнула. Картинка, нарисовавшаяся в ее воображении, была – прекрасней и желанней не придумаешь.

"Лучше, чем в сказке. Лучше, чем в самом чудесном сне. Потому что сон всегда остается сном, за которым грядет пробуждение… Да что там, даже лучше, чем в крае благих душ. Да, там хорошо, просто замечательно. Там все чувствуют себя счастливыми, но… Но все равно, он – не город мечты…" Девушка вновь тяжело вздохнула. Ей вдруг страстно захотелось войти в этот город, заглянуть в него хотя бы на краткий миг, посмотреть, так ли там на самом деле…

"Конечно, не снимая браслет, – поспешно добавила она. А затем ее пронзила холодная игла страха, рука скользнула вниз, к щиколотке, проверяя, на месте ли ее оберег. И вздохнула с облегчением – да, все в порядке. – Я под защитой Губителя. Значит, даже если это Его город, ничего со мной произойти не может.

Вот и славненько. Подожду немного. Ну, положенное время. Благо за всеми этими снами оно пролетит быстро. А потом… Потом войду в город. Ведь это можно. Никто не говорил, что мне туда нельзя. Да и почему нельзя, если ничего со мной случиться не может? Вот только… – она болезненно поморщилась, восхищение в душе сменилось… какой-то незавершенностью, что ли… недоделанностью. – Не может произойти не только плохое, но и хорошее… И хорошее тоже… Тоже…" Она зевнула, чувствуя, что еще немного, несколько мгновений – и снова заснет.

" Я все сплю и сплю… А, какая разница?-Мати зевнула, затем – усмехнулась. – Ну ни забавно ли? Даже во сне хотеть спать. Просто жуть какая-то, – она вновь зевнула. – Если бы Шамаш был здесь, он все бы мне объяснил. Не сон – то, что скрыто в городе… Что такое город исполнившейся мечты…? И Он мог бы научить меня составлять заклинания. Как научил управлять снами. Он бог? Бог. Значит, язык заклятий – Его язык. И, потом… После того, что случилось, мне ведь все равно больше не от кого ждать помощи. Не от кого из небожителей… Потому что…

Ну, потому… Шамаш! Шамаш, приходи ко мне в сон, а? Пожалуйста!" -Зачем ты звала меня? – этот голос возник не у нее в голове, а где-то вовне.

Девушка слышала его, причем звук был так громок, что уже через мгновение у нее в ушах зазвенело, а еще через миг и вовсе показалось, что она оглохла.

"Шамаш, это ты?" -Я тот, кого ты звала, – прозвучало в ответ, вновь оглушив девушку.

"Чуть потише, пожалуйста! – взмолилась она. – Если можно, говори на языке мыслей.

А то произносимая речь такая громкая!"

"Хорошо".

Мати огляделась вокруг.

Под ее ногами хрустел белый снег. Но вокруг не было никого – лишь густой непроглядный туман.

"Ты где?"

"Рядом".

"Я тебя не вижу!"

"Это все туман".

"Да, – вздохнула девушка, – туман… – он ей совсем не нравился: в тумане не видна опасность. И вообще… – Что это за мир тумана такой?" "Не знаю. Это твой сон", -прозвучало в ответ.

Да, во сне можно придумать все, что угодно, даже свой собственный мир, не похожий ни на что, существующее в реальности, но… Но в ее душе все же остались сомнения. Она слишком хорошо помнила тот случай, когда в образе бога солнца ей приснился Лаль. А сейчас Мати даже не видела Его, лишь слышала голос, который…

Который был каким-то странным, чужим.

"Шамаш, а это действительно ты? Прости меня, пожалуйста, но не мог бы Ты как-нибудь доказать, что это действительно ты? Не сердись на меня, прошу Тебя! Я понимаю, что говорю дерзость, но… Во сне ведь возможно все! Пожалуйста!" Ей послышался вздох:

"Когда сердце ничего не чувствует, неужели же ему помогут слова? Однако, если тебе будет от этого легче… Каких доказательств ты ждешь от меня, девочка?" "Скажи… Скажи что-нибудь… Скажи, как называлась та земля, из которого ты пришел в край снежной пустыни?" "Вера".

"Вера… – повторила Мати.-Странное имя для мира…" "Почему?" "У мира должно быть особенное название. Как имя. Такое, что не было бы созвучно ни с одним словом, имеющим образ. Иначе… Считается, что демону-уничтожителю для того, чтобы убить человека… нет, не просто убить – а стереть, словно его и не было никогда: ни тела, ни души, ни сна – ничего… В общем, ему достаточно разрушить этот образ. И все. И так же с городом, – она развела руками. – Поэтому мы защищаем название. Что же до мира… Мы вообще перестраховываемся. Мало ли что… И называем его миром снежной пустыни, а не… – тайное имя уже почти обрело звучание мысли, но в последний миг Мати упрямо сжала губы, мотнув головой.

– Ну, ты сам знаешь, как…"

"Да…" "Наверное, в том мире не было демонов. И поэтому его жителям было нечего бояться.

Может быть… Нет, не может быть – конечно. Ведь это был твой мир! Знаешь…

Знаешь, почему я спросила об этом? Ведь ты никогда прежде не говорил мне имени того мира. Просто… Я и не знала, каким будет это название. Знала только, каким оно не может быть… Шамаш…" "Что, девочка?" "Можно я еще спрошу?" "Конечно".

"Скажи… Те сны, которые мне здесь снятся… Они – особенные?" "Да. Однако тебе нечего бояться. Ты научилась не просто управлять своими снами, но создавать их".

"Правда?" "Да. Иначе ты не смогла бы вызвать меня из моего сна в свой".

"Ты тоже сейчас спишь? И какой сон Тебе снится? Нет, вернее, не так: какой сон тебе снился до того, как попал сюда?" "Мне снился мир черных гор и колдовских деревень".

"Тот самый мир? Прости, из-за меня ты должен был покинуть его!" "Ничего. Сон дождется меня. А я вернусь в него тотчас, как только покину этот…" "Подожди, – прервала его девушка. Затем, смутившись, покраснела: – Прости, что перебила Тебя… Я хотела еще спросить… В одном из моих снов ко мне явился служитель Курунфа. Он… Я хотела узнать побольше об этом городе. И он сказал: я должна спросить у тебя… Спросить… – она умолкла на миг, вспоминая слова горожанина, чтобы не просто сказать новые, созвучные, но повторить произнесенные им. – "Если мечта, исполнившись, перестает быть мечтой, что же тогда город исполнившейся мечты?" Наверно, это какая-то загадка. Служители вообще любят загадывать загадки. Я пыталась ее разгадать сама… Думаю, это явь. Ведь, исполняясь, мечта становится явью. И, значит, это город яви… Это так?" "Мечты чаще исполняются во сне, чем наяву…" "Но во сне – это ведь не по-настоящему! Это как…" "Призрак. Тень, которая развеется, едва мы, приглядевшись к ней, поймем, что она собой представляет".

"Но тогда значит… Когда сон закончится, не останется ничего! Но терять мечту, которая, казалось, уже исполнилась… Это ведь так больно! Кажется, что теряешь часть себя! И немалую часть!" "Хуже, если станешь частью этого миража. И рассеешься с ним".

"Я… Я не понимаю! Шамаш…" – она хотела еще спросить, но почувствовала, что сон ускользает у нее, словно ветер. Мати занервничала, рванулась, пытаясь как-то удержать его, но у девушки ничего не получилось – еще несколько мгновений – и она проснулась.

"Ну вот! – она с силой стиснула пальцы в кулаки, так что ногти впились в ладони.

– Как всегда! Почему я никак не могу научиться сохранять сны! Интересно… А если я попробую вернуться в этот сон? Повторю все вновь, и…" Мати подтянула ноги к груди и, свернувшись в комок, попыталась вновь уснуть. Но у нее ничего не получалось. Как она ни старалась, сон не приходил. Странно. Ведь все время, что караванщица была в этом городе, ей страшно хотелось спать. Даже во сне. А теперь… Она зевнула. Глаза слипались. Вот только сна все не было и не было.

И тогда Мати решила попробовать по-другому.

"В конце концов, я – Творец заклинаний. У меня есть этот дар. Так почему бы мне не воспользоваться им? Все равно рано или поздно я должна буду попробовать.

Иначе нельзя… А так… Так… Ну, я ведь ничем не рискую… Это будет только сон. А я очень хорошо знаю, что такое сон, какова его природа, и вообще… У меня должно получиться! Должно!" Спи, спи, спи…

Явь, сну место уступи,

Убаюкай тишиной,

Пламенем звезды, луной

И в тот край умчи меня,

Где найду ответ огня…

И Мати вновь заснула.

"Получилось!" В какой-то миг девушке показалось… Нет, она была уверена, что смогла вернуться в тот самый, прежний сон. Под ногами был тот же снег, а вокруг – непроглядный туман.

"Шамаш! – позвала она. – Ты здесь?"

Но ответом ей была тишина.

"Неужели Он уже ушел? А чего я еще ожидала? Что Он останется здесь? Для чего?

Ведь я сама и не надеялась, что смогу вернуться в этот сон… И… – она всхлипнула. – И что теперь? Не могу же я звать Его вновь! Но раз уж я здесь…

Кажется… – Мати задумалась. – Я знаю, кто ответит мне на все вопросы!" "Лаль!" "Я здесь, маленькая караванщица! – поспешно отозвался тот. – Так и знал, что ты позовешь меня. А когда услышал слова заклинания…" Пока он говорил, туман развеялся, открывая мир сновидений – лес, поле, озеро, на берегу которого сидел повелитель сновидений.

"Почему я здесь? – пробормотала Мати. – Я ведь хотела…" "Не знаю, куда ты хотела попасть, но заклинание прочла для этого края".

"Разве? Хотя… – немного подумав, она, согласно, кивнула: – Да, ты прав – И в тот край умчи меня, Где найду ответ огня…" "Есть два мира сновидений – льда – сон моей сестрицы-луны, огня – мой сон. Ты хотела оказаться во сне огня. Куда и попала".

"Так ты ответишь на мои вопросы?" "Конечно! Я хотел сделать это раньше, но при нашей последней встрече ты не была готова меня выслушать. А теперь… Теперь я расскажу тебе все".

"И это будет правда?" "Ну разумеется! – он улыбнулся. – Потому что… – улыбка стала шире. – Да что я пытаюсь тебе объяснить? Ты сама все поймешь… А дело вот в чем… – бог сновидений вдруг рассмеялся. – Прости, не сдержался, – кривя в усмешке губы, продолжал он, – просто я сам узнал обо всем совсем недавно и не успел достаточно навеселиться над этой забавой. Так вот… У твоего приятеля Нергала, которого ты прежде звала Эррой, а сейчас путаешься, называя то Губителем, то богом войны…

Впрочем, как его ни назови, ничего от этого не меняется… У него среди слуг есть два демона-весельчака, которые постоянно норовят выскользнуть из Куфы, а, оказавшись на земле людей, всякий раз затевают какую-нибудь забаву… Нет, нет, не пугайся…" "Мне и не страшно. Ни чуточки", – если уж Мати не боялась самого Губителя, почему она должна была страшиться его слуг? К тому же… В Курунфе ведь были не настоящие демоны. А всего лишь люди. Люди, которые мечтали превратиться в демонов. И стали… В общем… Курунф – не Куфа.

Но ее мысли прервал голос Лаля, который продолжал свой рассказ, не обращая никакого внимания на мысли-слова своей собеседницы, словно их не было вовсе. Или они были настолько ошибочны, что не имело никакого смысла принимать их в расчет.

"Знаешь, что придумали эти затейники? Они решили исполнить ваши мечты!" "Наши…" – да, это было так. Но вот они ли? И вообще, при чем здесь они? Ведь все дело в этом месте. В городе мечты. В этом жутком Курунфе…

А Лаль продолжал о своем.

"Да. Караванщиков. Представляешь – все получат то, о чем мечтали! Просто чудо!

Все, моя милая караванщица, кроме тебя… Что молчишь? О чем задумалась? Не отвечай. Я знаю. Это очень неприятно, когда всем другим что-то дается, а тебе – нет… Когда чудо обходит тебя стороной… И знаешь почему? Нергал… Даря этот браслет, – Лаль качнул в сторону ее ноги, – который ты носишь, не снимая, он хотел защитить тебя от недобрых поползновений своих слуг. Но браслет… Он не делает различия. Он защищает от всего. И доброго. И злого. Демоны просто не смогут исполнить твою мечту. Если, конечно, ты не снимешь его…" – он выжидающе глянул на Мати, словно надеясь, что она последует его непроизнесенному вслух совету.

Однако девушка упрямо замотала головой – нет! Пусть даже ей придется заплатить за это своей мечтой, спокойствие было дороже! И, потом… Если кому она и была готова довериться, то Шамашу и Нергалу, давшим ей этот чудесный браслет, и уж никак не Лалю, от которого она слышала лишь слова обмана.

"Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить ее повелитель сновидений, который вовсе не собирался настаивать. – Как хочешь. Но, чтобы не оставаться единственной обделенной среди всех осчастливленных, может, твою мечту исполню я?" "Нет! – испуганно вскрикнула Мати. – Нет!" "Успокойся! Ну, с чего это ты вдруг так заволновалась? Я ведь только предложил.

Не хочешь – и ладно, дело твое. Неужто я стану настаивать? К чему мне это? – в его голосе, лице было что-то от обиды, которая, однако же, казалась скорее притворной, чем искренней. – Я просто хотел сделать что-то для тебя…" – он выжидающе глядел на смертную, словно надеясь, что та все-таки не выдержит и согласиться принять дар.

Но молодая караванщица лишь упрямо мотала головой:

"Нет!"- ни за что! Она была готова оказаться в любом, самом ужасном кошмаре во сне, но только не в исполненной Лалем мечте наяву!

"Как хочешь… – весь его вид говорил: "Я что, должен тебя уговаривать? Ну уж нет!" – Пойду, пожалуй, – зевнув, он похлопал ладонью по губам. – А то устал я с тобой, – он повернулся, собираясь уходить. Однако в последний момент все-таки помедлил, обернулся к смертной: – Только ты уж не обижайся, но все остальные от исполнения своей мечты не откажутся. Так что…" "Я не оставлю их в этом городе! – не выдержав, выпалила Мати. – Когда закончатся десять дней одиночества, я войду в Курунф!" "Ты хочешь разрушить счастье своих спутников? "Раз не мне, то никому"? Странно, я думал, ты другая. Не столь завистливая…" "Да при чем тут зависть!" "Как при чем? Что же тогда заставляет тебя…" "Я хочу их спасти!" "Не спросив, хотят ли они этого?" "Они не понимают, что происходит!" "А ты понимаешь?" "Да!" "Ты так уверена? Ладно, пусть. Но, согласись, они сейчас счастливы. Потому что их мечта исполнилась…" "Но это лишь тень! Только миг!" "Разве счастье бывает вечным? Это невозможно. А раз так… Нужно наслаждаться каждым мгновением, что дано им. Позволь своим спутникам…" "Нет! Они не должны! Так не правильно!" "А как правильно? Как?" "Быть честным самим с собой! Не принимать обман, каким бы желанным он ни казался!

И вообще… Вообще, почему ты спрашиваешь! Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, а чтобы спрашивать!" "Увы, мне пора. Скоро ты проснешься. Но прежде я хочу тебе кое-что сказать: люди живут, стремясь достигнуть своей мечты. Если же это не делается, если это невозможно, неосуществимо, тогда, значит, и жизнь не имеет смысла".

"Ты…" "Я говорю правду, девочка. А теперь прощай. Я ответил на все твои вопросы. Даже те, что ты была еще не готова задать", – и он исчез из ее сна, не оставив и тени.

Мати огляделась вокруг. Это был все тот же сказочно-прекрасный мир зеленых лесов, янтарных полей и алых лугов. Воздух все так же полнился запахом цветов и пением птиц. Однако, несмотря на то, что он был прежним, он стал совсем другим, потеряв свою притягательную силу, восхитительную сладость оживающей мечты.

"Как всегда, – Мати тяжело вздохнула. Ее глаза были полны грусти и горячих слез, которым было не дано пролиться, облегчая душу. – Ну почему все, начинающееся так хорошо, заканчивается хуже некуда! А-х! – она вновь вздохнула, поджала губы. – Да что уж там? Нужно просыпаться".

И стоило ей подумать об этом, как сон соскользнул с нее, словно одеяло.

Мгновение, глубокий вздох – и она уже ощутила себя лежавшей в повозке, уткнувшись носом в мягкую, пахнувшую травами подушку.

Мати зевнула, полежала несколько мгновений, вспоминая свой последний сон, а затем села на ворох одеял, поджав под себя ноги, огляделась вокруг, пытаясь понять, сколько прошло времени с тех пор, как она заснула.

"Вот будет смешно, если опять три дня! Или даже больше – ведь на этот раз я видела столько снов… Было бы здорово – если все десять. Тогда можно было бы покинуть повозку и войти, наконец, в этот город… Нет, – вдруг передумав, она решительно мотнула головой, – я еще не готова".

Она замерла, прислушиваясь.

Вокруг все было таким же, как до того мгновения, когда она заснула. Только столик с едой пропал, словно его и не было никогда.

"Может быть… Может быть, мне и он приснился. Ведь повозку защищает заклятье. И, значит, ничто извне не может в нее попасть. Хотя… Ведь рабы приносили мне еду.

По приказу отца…" Впрочем, она должна была признаться, что проголодалась. Не так чтобы очень сильно, до урчания в животе, но… В общем, она была не против перекусить.

"Хорошо бы Шамаш принес обед… Или хотя бы несколько яблок… Хотя одними яблоками сыт не будешь…" Ей не хотелось звать бога солнца. Было бы лучше, если бы он сам пришел. Девушка надеялась, что Он не забыл о ней…

"Конечно, не забыл! Он не мог забыть!" Нужно только подождать. А она была готова ждать сколько угодно.

Повозка покачивалась из стороны в сторону. Снег поскрипывал под полозьями, навевая сон. Дыхание ветра, звоном касавшееся заиндевелого полога повозки, вносило покой в душу…

"Что это? – она не сразу поняла, а когда поняла – еще долго не могла поверить. – Повозка движется? Но разве караван не остановился навсегда? – а потом ее душу ледяной иглой пронзил страх: – Куда? " – какая-то необъяснимая сила, чем-то сродни любопытству, заставила ее, отодвинув полог, высунуть руку.

На ладонь тотчас веселой серебристой стайкой слетелись снежинки.

В широко раскрытых глазах молодой девушки застыло удивление. Но не потому, что заклинание перестало действовать. В сущности, она ждала чего-то подобного, когда время в Курунфе летело так быстро. Дело было в другом.

– Это… Это невозможно! – сорвалось с ее губ.