Ключи от неба

Глава 20 Идеология выживания

— Аргус!

— Аргус?..

— Да, Аргус! — Дон энергично рубанул воздух перед собой затянутой в штурмовую перчатку ладонью. — Мифический страж, который никогда не спал — у него было много глаз на организме, и, когда часть спала, другая часть бодрствовала. Это же про нас!

— Мне нравится! — вскинулся Крик. — И логично, и пафосно — будут бояться! — коренастый боец прошёлся по палатке, разминая кулаки. — А кто не поймёт, тому мы объясним доходчиво! — закончил он, ударив по столу, но под неодобрительным взглядом Дона сымитировал уборку пыли и залихватски подмигнул — мол, не порчи имущества ради бил, а только для усиления драматизма.

Кэт, офицер связи из Министерства Обороны, «свалившаяся на головы» отряда капитана Донского пару дней назад, только устало вздохнула — мужикам под тридцатник уже, а всё туда же… С другой стороны, логика в происходящем была: в условиях «чудесного нового мира» нужны были название и идеология. Умереть во славу Аргуса или умереть за банку консервов — разницы вроде нет, а с другой стороны — она колоссальна. И Кэт не исключала, что неизбежный откат общества в постъядерный феодализм породит такие анархию и падение морали и нравственности, что, без хоть какой-то подпорки, мозги окружающего и уже не очень мирного населения начнут ехать в разные стороны с пугающей быстротой.

— Да будет так. — Сказала девушка в горке, стараясь ехидной улыбкой не разрушить серьёзность момента. — Мы — Аргус.

— Слава Аргусу! — вдруг громко и чётко, как в былые годы перед строем, пробасил Крик.

— Слава Аргусу! — подхватили остальные.

Шиберман ударил себя правым кулаком по груди — ближе к сердцу, а затем вскинул руку в салюте, отставив её под сорок пять градусов в бок — словно рубанул перед собой мечом. Через секунду этот жест подхватили и остальные. Вдалеке уже привычно за последние пару дней завыла станционная сирена…

… Нейтрализация доморощенных шахидов прошла планово и буднично — бдительные пассажиры заметили «пьяных» гостей столицы и помогли им выйти на перрон, когда загорелым южанам с сумками стало плохо (не иначе, укачало!), доблестные правоохранители их торжественно приняли и увели с глаз долой — даже вездесущие бабульки ещё той, старой советской закалки, не придали происходящему особого значения. Ну а бригаду путейцев, которая внимательно наблюдала за происходящим, никто словно и не замечал вовсе. Метро же? Оно самое. Люди в рабочих комбинезонах с символикой московского метрополитена, с кабелями в руках и какими-то ящиками? Снова да. Ну так и смотреть не на что…

— Дон, «труповозки» подъехали. Грузим? — спросил один из патрульных другого, с лычками сержанта.

— Грузим, но осторожно — бабаи не «двухсотые», просто приуныли на пару часов, — ответил второй «полицейский». — Мне тут по закрытому каналу сообщение от Бати прилетело, что желательно их на беседу по душам привезти в сохранности и, по возможности, в целости. Ну а если Батя высказал «пожелание»…

— … то приказ надо выполнить любой ценой в кратчайшие сроки и с проявлением разумной инициативы! — закончил мысль первый собеседник. — Знаем, плавали.

— А кто за рулём, кстати? — поинтересовался Донской у третьего спутника. — Соседи или смежники?

— Стажёров загнали, из 45-ой бригады недавно перевелись, — ответил тот. — Из тех, что сперва всё же думают, а потом стреляют. Пусть потихоньку вникают в специфику.

— И то дело, — кивнул Крик. — Тогда, как «спортсмены» их оттащат, сразу и пойдём на маршрут. Заодно и барышню проводим, чтоб никто не обидел.

— Такая сама кого хочешь и проводит, и обидит, — вздохнул Дон. — Я вообще грешным делом подумал, что она из наших — особенно, после первого обмена любезностями..

Крик с Шиберманом понимающе «угукнули», сочувствуя командиру: «связисточка» в первые минуты общения навязала группе порядок работы, обозначила её сроки, число сопровождающих и определила границы дозволенного в общении — и всё это на предложение командира «выпить кофейку, пока суть да дело». Впрочем, от напитка девушка не отказалась, за которым пришлось идти Дону — как инициатору общения. Опять же, под чисто философский комментарий от представительницы прекрасной половины про армию, инициативы и их непростую взаимосвязь с инициаторами. Присутствующие при разговоре члены группы синхронно принялись изучать плакаты по оказанию первой помощи и правилам поведения в метрополитене, видимо, открывая для себя что-то новое и интересное. Причём, радость открытия отрезала их от происходящего вокруг. Наглухо! Даже не слышали ничего…

Уже переодевшиеся в полугражданку «спортсмены» и «путейцы» подтянулсь к тройке «полицейских», когда прогремел первый взрыв.

«…Блокируешь их на переходе, устроишь задымление — и поток народа вынесет к тому времени уже бездыханные тела в своих рядах…» — некстати вспомнились слова Бати, ставшие пророческими: людская масса одновременно кричала и бежала, но никак не могла определиться с направлением, то сжимаясь в центре платформы, то перекрывая выходы в попытке выбраться со станции.

— «Туристов» было больше, проморгали? — перекрывая шум толпы, прокричал Шиберман.

— Нет, всех взяли. Это снаружи!

Группа, сбившись в плотный клин (прям на зависть тевтонским рыцарям древности вышло!), пробилась к неприметной дверце технического помещения и завалилась внутрь — там их уже ждала Екатерина в полевой хэбэ-шке. «Взволнована, но не испугана», — отметил я про себя. — «Ещё и подготовилась к проходке вдоль кабеля. Ей-богу, из наших!..»

— Что у вас? — отрывисто спросила девушка. — Все целы?

— Это снаружи, — отозвался я. — На платформе паника, переждём. Если совсем…

«БА-БАААХ!!!» — а это прилетело куда-то в район ближайшего к нам выхода с оранжевой ветки, судя по всему. Перед глазами стояла картина лестницы, забитой людьми. За годы службы довелось, конечно, повидать всякого, но такая циничная работа по жилому сектору и по гражданским, которые в панике сейчас как раз пытались выбраться со станции была за гранью. Эх, Батя, что-то ты знал, да?…

— Крик, Шибер — дальний выход оранжевой ветки, Корс и Дизель — ближний, Кайман и Шум — переход на фиолетовую ветку. Кидаем дымы и СЗ-шки, разрешаю пошуметь из короткоствола, только аккуратно, без рикошетов. Гоним всех от вых…

Череда громких «бабахов» и рёв толпы в вестибюле снова помешал договорить. Впрочем, парни уже всё поняли и так — надо было отпугнуть гражданских от выходов, которые стали братской могилой для тех, кто пытался выбежать из метро и сталкивался с теми, кто в него наоборот пытался заскочить. Шестеро бойцов, накинув разгрузки и спрятав лица под балаклавами, серыми тенями выскочили во внешний хаос станции, я же мрачно посмотрел на пятёрку неподвижных загорелых бородачей: если мы застрянем тут надолго, они выдержат ещё по одной дозе «снотворного», а вот после следующих уже могут начать отказывать «моторы»…

Глава 21 Поколение Тик-Тока

… Спасти удалось довольно многих — часть вняла голосу разума и не полезла к выходу наперекор злым боевикам в черных «намордниках», часть просто инстинктивно шарахнулась вглубь станции после применения светошумовой пиротехники. К чести правоохранителей, частично поставленных в известность командованием Донского (в строго ограниченном, но всё же достаточном для понимания ситуации объёме), они хоть и взбледнули при начале активных действий со стороны «силовиков, которым необходимо оказывать всяческое содействие», но смысл манёвров поняли и действительно помогли. Правда, Крику пришлось вразумлять одного из ретивых служителей закона, который решил не только никого не выпускать, но ещё и никого не впускать, а Дону — отправлять на пересечение с фиолетовой веткой ещё одну боевую двойку: там беда пришла откуда и не ждали вовсе…

— Нет, ну ты представляешь! — горячился отправленный на подмогу старшим двойки Большой. — Это поколение уже даже не «Пепси», это поколение «Тик-тока!» Я им как нормальным людям говорю, «парни, сверху долбят чем-то тяжёлым, там смерть» — а они? Один телефон достал и снимает, второй передо мной упал и кричит, что, мол, «беспредел полиции, я ему не представился и руку чуть не поломал…».

Здоровяк расхаживал по каморке, угрюмо вбивая каблуки с металлической оковкой в мрамор станции. Я знал Большого уже пару лет — в миру его звали Вахтангом и доброты в нём было больше, чем силушки богатырской… Чтоб Вы понимали, однажды на «скачках» (читай — командно-штабных учениях с различными тактическими вводными) на огневом рубеже у Большого порвало «розочкой» ствол выданного «калашмата» — нам со своими по условиям учений было бегать нельзя, выдали откровенно плохо пристрелянное г… Короче, плохие автоматы выдали! Так Вахтанг, не меняясь в лице, просто добежал до предыдущей огневой позиции, на которой скучал «Печенег», схватил его и вернулся к незаконченному упражнению. А впереди была и «штурмовка» со спуском на веревках по зданию, и марш-бросок по пересечёнке, и стрельба по движущимся мишеням из различных положений! И всё это на время. Вахтанг тогда финишировал вторым… Но Природа — штука мудрая, поэтому к выдающимся физическим данным прилагались терпение и доброта в таких масштабах, что вывести Большого из себя представлялось задачей почти невыполнимой. По крайней мере, до этого дня.

— Дон, ты понимаешь — я пока с этими имбецилами возился, мимо нас мужик с ребёнком прорвался. А у малого в руках мишка был плюшевый, такой, в синих штанишках на пуговице. И потом снова грохнуло… — Большой зло выдохнул и посмотрел мне в глаза. — Потом, когда всё утихло, мы осторожно выглянули — а у входа кусок этого мишки валялся — вместе со «вторичкой» нанесло. Обгорелый весь, порванный… Понимаешь?

Я понимал. Всех спасти было невозможно — да мы бы и не смогли. Но мы попытались — и отработали на станции по системе ниппель, всех пуская и никого не выпуская. Ну, почти никого… Обычно подобные решения группа должна проговаривать до начала активных действий — Батя за самовольство по голове точно не погладит. С другой стороны, в особых условиях слово командира — закон, даже если оно нарушает другие законы… Да и парни иначе бы не поступили.

Внезапно дёрнулся один из «бородатых бойков». Я поморщился и взглянул на часы: оставалось десять минут до конца действия первой порции сыворотки.

— Связи нет, — сказала Катя. — Электронику словно выкосило — ни радио, ни мобильная связь, ни интернет не работают. Можем попробовать подключиться к проводной правительственной связи, у меня с собой комплект. Но это в трёх часах ходьбы отсюда.

— Сколько потребуется времени на подключение к линии?

— 30 минут, может, больше, — наша «радистка Кэт» смотрела спокойно, не отводя взгляд. — Это в идеале, если не повреждено экранирование линии или она сама, на том конце кто-то есть, а коды доступа и алгоритм шифрования не поменялся. Последнего особенно опасаюсь…

Итого — три часа туда, три часа обратно, от получаса до бесконечности — выход на связь. Даже если предположить, что сердце самого здорового из «гномов» (так мы окрестили бородачей-смертников в нынешних подземных реалиях) выдержит вторую дозу и, возможно, третью, на всю пятёрку у нас было только по одному уколу. Неувязочка…

— Корсар.

— Я!

— Четверых умножайте на ноль, одному — укол и витаминку следом. Оставьте того, который тащил документы всех остальных — возможно, подсадной контролёр. Мы с Большим (здоровяк сделал шаг вперёд) пойдём с Кэт.

Девушка поморщилась на такую вольность в отношении её имени, но, видимо, подобное сокращение было ей привычно. Да и ситуация не располагала к прениям…

— Крик — за старшего, отправь две двойки на разведку, у нас двое стажёров было наверху. Остальных — «в народ», мониторить обстановку.

— Есть.

— Не вернёмся через 7 часов — высылай за нами группу…

Глава 22 Санитары подземелий

Путь через тоннельную тьму выдался своеобразным. Большой размашисто шагал впереди, успевая вертеть головой «на все 360 градусов — и ещё чуть-чуть», придирчиво осматиривая дорогу перед нами через «ночник», я контролировал пространство по бокам нашего мини-отряда и не забывал поглядывать назад, Катя шла в середине, таща загадочный чемодан. Джентельменских предложений помочь девушке с тяжестью ни от меня, ни от Вахтанга не последовало — случись чего, тратить время на сброс техники под ноги и выхватывание оружия… Было так себе идеей. Впрочем, Кэт и не претендовала на помощь. Подозреваю, что её «черный ящик» для работы на ЗАС был сильно непростой, наверняка инвентарный и с кучей инструкций, суть которых сводилась к сакраментальному «перед передачей постороннему лицу — взорвать изделие и себя. И постороннего…».

Внезапно Большой остановился и вскинул руку в условном жесте — «вижу цель»! Я потянул Катю вправо, Вахтанг переместился влево — и замерли. Офицер связи Министерства Обороны продемонстрировала полное понимание ситуации, не задавала вопросов и лишь на долю секунды позже меня начав движение в сторону неосвещённого проёма технического тоннеля.

Мимо нас, светя себе в основном под ноги, прошла группа оживлённо спорящих людей — на нас дохнуло дешевым табаком, запахом пота и сивухи.

— Да я вам в цвет говорю — самое то терпил щемить, — разорялся идущий во главе процессии мордастый «философ». — Баб за секель и на шконки, самых борзых фраеров — в расход, остальных — батрачить…

— Фиса, а дети, старики?.. — задал вопрос пожилой мужик в кожанке. — Я за любой движняк, ты же знаешь, но есть нюансы.

— Слышь, Седой, а ты типа совесть моя, что не дремлет, или подъебать решил «на слабо»? — Ощерился мордатый. — Лишних едаков в расход, молодежь посимпатишнее — на хор пустить, а там видно будет. Мне братва цинканула нарочным, что по всей Белокаменной кипиш — и надолго, так что нехуй сопли жевать…

До Большого было несколько метров, но я был уверен, что он слышал то же, что и я. И думал также..

Я выцелил Фису и ухнул филином. «Джентльмены удачи» растеряно задёргали фонариками по стенам, делясь мнением друг с другом на тему «Во бля…» и «Чё за нах?..» — поэтому не заметили как тяжёлые пули уронили мордатого и седого, а затем и пару ребят покрупнее, топавших следом. ПББСы прятали вспышки выстрелов и «размазывали» звук по тоннелю, а сами бандиты так гомонили, что не оставили себе них шансов понять, откуда «бабахает», чтобы броситься наутёк и спастись. Ну, почти никому…

Текучим плавным движением Кэт вышла из-за моей спины и наклонилась над одним из здоровяков, а потом привстала, бережно прижимая к себе его руку — здоровяк тоненько завыл.

— Он в бронике, — бросило через плечо девушка. — Ногами не сучит — скорее всего, позвонок пострадал от запреградки. Но ползти сможет. И говорить сможет, — добавила девушка, выразительно глянув на нас с напарником.

Мы с Большим переглянулись — в глазах Вахтанга прямо-таки бился вопрос «а она точно не из наших?». Я пожал плечами и наклонился над подранком, сжимая в руке нож…

Беглый досмотр позволил нам разжиться парой полтарашек воды, пятью китайскими фонариками и зажигалками. Ножи были у каждого, но настолько отвратительного качества, что даже вскрытие консервных банок было под вопросом. Ни онестрела, ни средств связи — даже мобильников не было. Они, конечно, были бесполезны сейчас, но в будущем могли бы и пригодиться, как минимум, из-за аккумуляторов. Вес распределили сначала поровну, но Большой упёрся и закинул часть троффев на себя, чтобы разгрузить нашу спутницу, несмотря на её возмущение.

Дальше шли в молчании, думая каждый о своём. Обсуждать произошедшее особо смысла не было — мы с Большим насмотрелись за командировки, как мирное население начинает творить дичь в экстремальных условиях — да так, что даже самые лютые отморозки из «Блэквоторс»[3] бледнели и срочно убегали искать кусты, чтобы «позвать Вадика». Некстати вспомнился анекдот про спасателей и упавший самолёт — они мол искали его, искали, искали и нашли. А возле него — только один пассажир сидел на груде костей, обгладывая мясо с чего-то позвоночника. Спасателей увидел, расплакался, говорит, мол «то, что я сделал, конечно, ужасно, но поймите — это была борьба за выживание, мне пришлось»… А старший поисковой группы ему в ответ: «да я всё понимаю, конечно, всякое бывает… Но мы же вас только вторые сутки, как ищем?!..».

Больше всего меня беспокоила наша «радистка Кэт», навязанная группе Батей. С приходом Сергея Кужугетовича, конечно, в «минке» много чего поменялось в лучшую сторону, но чтобы хрупкая с виду связистка не брезговала провести контроль цели и взять на болевое удержание затаившегося беспредельщика, намекнув на то, что надо бы его перевести из категории «трёхсотых» в «двухсотые»… Не верю. Тут бы половина вояк (из числа «паркетных») имела бледный вид ещё в момент зачистки, а то бы ещё и спорить начали, за руки хватать…

Дальше по маршруту всё было спокойно. Спустя месяцы, мы вспоминали эту проходку как самую тихую и спокойную за всю новейшую историю, но кто бы тогда знал…

Подойдя к неприметной двери техпомещения, Екатерина остановилась и деликатно предложила нам «не стоять над душой» и «смотреть в оба». Не сговариваясь, щёлкнули с Большим каблуками, выпучили глаза и по-уставному шёпотом гаркнули (ну, сымитировали) «Так точно!». Готов поклясться, отворачиваясь, она всё-таки улыбнулась.

Впрочем, дальше поводов для веселья не обнаружилось — прошло уже полчаса, а Кэт лишь всё больше мрачнела.

— Не понимаю, — выдохнула она. — Линии «прозвонила», почти все работают, помехи минимальные, затухание сигнала в канале в пределах нормы…

— А с чем проблемы?

— Проблемы с аппаратурой на том конце. Ну или даже «концах» — она молчит. Такое ощущение, что всё, что было подключено к линии, умерло в один момент, а так не бывает: точки подключения разбросаны на большой территории, часть — заглублены для выживания даже при ядерном ударе! — Девушка закусила губу, лихорадочно размышляя. — Носимых комплектов, как у меня, существует около десятка, плюс должно быть что-то на складах или в ремонте. Предлагаю вернуться через сутки и попробовать выйти на связь снова.

Новости были, откровенно говоря, нерадостные. Ещё сутки без связи ставили перед нами вопрос о переходе на «автономку» и необходимости «колоть» бородатого туриста подручными средствами. Под запись на камеру, с применением медикаметнов, что после двойной дозы сыворотки уже было равносильно ликвидации цели — только медленной. Впрочем, других вариантов особо и не было.

— Идём обратно, — сказал я. — Порядок движения прежний…

Подходя к месту зачистки, Вахтанг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

— Дон, — свистящим шёпотом позвал он. — Тебе стоит взглянуть.

Немного опередив Кэт, я ускорил шаг и замер рядом с большим: тел не было. Следы крови были, даже расплёсканные удачным выстрелам мозги на стене тоннеля нашёл — но на этом всё. Что характерно, пресловутых следов волочения тоже не было.

— Может, тоннельные крысы? — Неуверенно предположила, поравнявшись с нами, Катя. — Одно время ходили такие байки. Верится слабо, но это хотя объясняет, откуда столько крови.

— Кровь как кровь, — проворчал Вахтанг. — Натекла, пока гуляли.

— Нет, — возразила наша спутница. — Чтобы её столько натекло, надо было сжимать трупы, как эспандеры — желательно, приподняв над землёй. Иначе просто часть свернулась бы внутри.

— А Вы, Екатерина, ещё и криминалист? Или просто сериалы любите смотреть? — аккуратно поинтересовался я.

— Сериалы, конечно, люблю… — Ответила девушка. — Но, в основном, в командировках насмотрелась и нахваталась.

— А где «отдыхали»?

— Дон, — она посмотрела мне в глаза. — Можем обсудить мой послужной список, когда доберёмся до Китай-города. Сейчас же я предлагаю ускоренным шагом пойти отсюда. Быстро так…

Девушка была права — мы с Большим заняли свои места в нашем импровизированном боевом порядке и двинулись на станцию. Только теперь и он, и я поглядывали на потолок раза в два чаще…

Глава 23 Когда земля уходит из под ног

Дела на станции Китай-город налаживались — по крайней мере, паника улеглась. Над головами по прежнему иногда глухо «бумкало», но никто не бежал сломя голову к выходу, не кричал и не лез в драку. Поток людей снаружи тоже иссяк — методичность, с которой неизвестный противник обрабатывал гражданский сектор, внушала очень настойчивое желание узнать, в чью же это светлую голову пришла такая «гениальная» идея войны. Причём, с последующим откручиванием этой самой головы наименее быстрым и наиболее болезненным способом…

— Командир, — вышел вперёд Крик. — За время отсутствия…

— Давай проще, — махнул я рукой. — Отвыкаем от канцелярщины, работаем по-боевому.

Члены группы переглянулись, Корсар уточнил:

— Встряли?

— Как хер в рукомойник, — мрачно резюмировал я. — Связи нет, оконечная аппаратура, по словам нашего приданного специалиста, выведена из строя. Активизировался криминал — мы с Кэт и Большим одну группу встречным курсом на ноль помножили. На обратном пути тел уже не было — либо на консервы растащил кто-то, либо мыши унесли.

— Мыши? — Нахмурился Дизель. — Крысы тоннельные, чтоль?

— За неимением других версий, пока считаем так. Ну либо всё же ниндзя-каннибалы. Вот ты их видел? А они, возможно, есть.

— Да не, командир, — ухмыльнулся Крик. — Самые страшные «ниндзи» здесь — это мы. Других в вашу сторону не проходило точно.

— Значит, ждём гостей из тоннеля, — подвёл я итог дискуссии. — Организуй наблюдение за тоннелями и пару «подарков» незваным гостям на подходах. Что со стажёрами и «гномом»?

— Наверху посмотрели аккуратно, нет их — надеюсь, укрылись где-то и попытаются выйти на связь. Радиации, кстати, тоже нет — обычный фон, даже чуть ниже нормального для Москвы. По гномам… — Крик поморщился. — Лишних уложили спасть в тоннеле, чтобы гражданские не видели. Патроны тратить не стали, просто шеи свернули. Если мы тут собираемся задержаться, надо избавиться от тел будет, скоро запах пойдёт. «Паспортист» всё это видел — обмочился. Дизель ему на английском и арабском продублировал мысль, что когда «биг босс» вернётся, задаст ему вопросы. И лучше отвечать быстро и правильно…

— Спасибо, — я ткнул Крика в плечо кулаком. — Сделал всё как надо.

— Ну дык не впервой же, — улыбнулся тот. — Пойдём поговорим с душарой по душам — душевно в душу?

— Пошли.

«Гном-паспортист» лежал бледный от страха и отходняков после нашего сонного зелья. При виде меня он требовательно замычал и начал всем своим видом показывать возмущение, что было довольно удивительно.

— Ты не имеешь прав! — Категорично заявил он, едва я вытащил кляп. — Я зарубежный подданный. Я требую представителя иностранного офиса своего государства и адвокат тут.

— Естественно, всё будет, — на полном серьёзе заявил я, листая его паспорт. — Только уточните, уважаемый Кавим Каххар, цель Вашего прибытия в страну и кем Вам приходятся данные товарищи…

Кавим проследил за направлением моего взгляда и, узнав дальний угол, из которого ещё недавно доносился хруст шейных позвонков, вздрогнул.

— Вы убили моих соотечественников у меня на глазах! Эти муджахиды, святые люди — они просто туристы, которым я помогал с документами…

— … и с перевозкой груза, — закончил я за ним. — Терроризм, товарищ Каххар — это болезнь, от которой я знаю только одно лекарство.

— Да какой терроризм! — Почти без акцента взвизгнул турист. — Они мирные люди!

— Крик, вы их сумки далеко убрали?

— Отнесли в тоннель и положили в бытовку, — ответил мой зам. — Чтоб нас не накрыло, случись чего. Дизель смотрел аккуратно, вроде ни таймеров, ни химических взрывателей нет, а сигналом извне их сейчас не подорвёшь…

— Пойдём тогда прогуляемся с уважаемым Кавимом…

Дорога вышла недолгой, правда, следом за нами пошла и Кэт. На мой вопрос «Зачем?» ответила, что как инженер-связист может помочь с техническим досмотром — и подняла свой чёрный чемоданчик в подтверждение сказанного.

— Для поиска кабелей и вообще металла — очень даже рабочая вещь, — пояснила она. — К тому же, чувствительность можно регулировать, даже если проводка толщиной в пару микрон — найду.

…Крик поставил «гнома» на колени, уперев лбом в стену возле сумок — из такого положения, да ещё и со связанными за спиной руками, практически невозможно резко встать, выпрыгнуть или даже лягнуть ногой кого-то поблизости — закон всемирного тяготения неумолим! И очень жесток. Я медленно потянул молнию на ближайшей сумке, но Каххар даже не вздрогнул. Аккуратно стал выкладывать содержимое, над которым Кэт водила небольшой трубкой матово-чёрного цвета, соединённой подобием витого телефонного шнура с её чемоданом — ничего необычного: мыло как мыло, вещи без вкраплений инородных предметов. Всё, что должно было пищать — пищало: бритвы, пряжки ремней, мелочь… Так, одну за другой, мы проверили все сумки. Пусто.

— Я требую присутствия дипломата! — Подал голос пакистанец, на этот раз правильно сформулировав мысль. — Нужно полицию, суд. Вы — убийцы!

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я у Крика, отведя его в сторону. — Батя дал чёткое целеуказание, санкционировал проведение операции, обозначил угрозу.

— Батя не мог ошибиться, — покачал головой зам. — Я, скорее, поверю, что сумки подменили или «гостинцы» вытащили. Кстати, ещё до нашего появления.

— А это значит только одно: утечка, — добавил я.

Внезапно раздался взволнованный голос Кати:

— Ребят, скорее сюда, я что-то нашла!

Глава 24 Ящик Пандоры

Кэт не теряла времени даром — пока мы с Криком чесали репу и флажки на карте переставляли (образно говоря, конечно), она взяла «интуриста» на испуг старой, как мир, но действенной уловкой: колдуя своим загадочным устройством над вещами, она смотрела на мимику пакистанца. Пока манипуляции происходили возле содержимого сумок, Каххар был спокоен, но стоило ей переместиться ближе к самой сумке, путь даже и пустой — что-то неуловимо менялось: зрачки «гнома» расширялись, менялся ритм дыхания — словно он брал его под контроль. Спрашивается, зачем?…

— Мне пришлось выкрутить чувствительность на максимум, — рассказывала Катя, повторяя свои действия по ходу рассказа. — И я обнаружила, что сумка прошита двумя сверхтонкими металлизированными нитями, которые тянутся параллельно друг другу от ручек ко дну. По идее, по ним могут спокойно циркулировать микротоки, которых хватит для работы небольшого контроллера.

— А на дне сумки лежала…

— … бритва, — закончила за мной Кэт. — Точнее, был закреплён трансивер, спрятанный в её корпусе. Замыкание контактов происходило путём плотного сжатия ручек сумки — приёмопередатчик выстреливал пакет данных, используя одну из нитей ещё и как антенну.

— Охуеть, — высказался Крик. — И не встать…

Катя ухмыльнулась, но никак не прокомментировала слова моего зама. Удивить матом офицера Министерства Обороны — задача сложная и зачастую невыполнимая.

— Они не шахиды, — до меня наконец дошла мысль, к которой нас подводила Кэт. — Это что-то вроде группы артразведки и наводки.

— Именно, — кивнула девушка. — И что самое неприятное, эти твари могли сидеть на станции и отправлять такие сигналы, скажем, при попытке эвакуации гражданских, крупной вылазке или за пару минут до начала крупномасштабного переселения.

Пакистанец, который на время нашего разговора затих, всё же попытался дёрнуться, но стал неуклюже заваливаться набок и в итоге звучно шлёпнулся о бетонный пол. Впрочем, это его не остановило — и он начал с силой биться головой об землю, обильно брызгая кровью из прокушенного языка.

— Эй-эй-эй, не сметь! — Заорал Крик, кидаясь на Каххара. — Нормально же общались, что началось-то?..

… Кавим по итогу выжил, хоть и проявил упорство и целеустремлённость в попытке отправиться в свою кашмирскую Вальгаллу, прокусив язык и пытаясь разбить голову о холодный бетон нашей импровизированной пыточно-досмотровой комнаты. Поняв же, что сбежать по своей воле к Скупой Невесте не выйдет, а мы полны решимости выбить из него всё, что ему известно, не гнушаясь ни пытками, ни запрещёнными в обычных обстоятельствах веществами, как-то сник. Видимо, понимал, что эти самые пресловутые обстоятельства как раз-таки обычными быть уже давно перестали. А понимание привело к добровольному и одностороннему потоку информации — безбожно шепелявя и коверкая слова, «гном» поведал изумлённым слушателям в лице нас троих (и небольшой камеры с подключенным микрофоном) о событиях почти полугодовой давности…

Каххара нашёл «сахиб Михаэль» — белокожий европеец, явно при деньгах и со связями. По крайней мере, иных объяснений тому, что турист перемещался по Пешевару один у Кавима не было — равно как и не было понимания того, откуда тот узнал о работе пакистанца на «Техрик-е Талибан» внештатным технарём-связистом.

«Кавим Каххар?» — спросил ухоженный седой мужчина в деловом костюме. — «Теперь Вы работаете со мной…»

Кавим усмехнулся, однако седовласый назвал ему нужную суру на арабском и длинный ряд цифр, что могло означать только одно: этот человек пришёл от куратора пакистанца, причём, с очень важным заданием. А «Михаэль» продолжил говорить — и чем дольше он говорил, тем страшнее становилось Кавиму.

«Ты поедешь в Россию» — вещал европеец. — «Там ты будешь сопровождать группу из своих собратьев и строго выполнять все полученные инструкции. По их выполнении придётся переждать некоторое время, а потом вы все вернётесь домой…»

Инструкции были весьма простыми: всем прибыть в назначенное время на определённую станцию московского метрополитена и послать сигнал, используя изделие «Дервиш» (так седовласый назвал комплект из сумки с «бритвой»). После — переждать несколько дней «волнений» и эвакуироваться, когда прибудут некие «военные борты». В случае попыток групп местного населения выбраться на поверхность также необходимо было подавать сигналы — для этого группа должна была рассредоточиться по станции и взять все выходы под наблюдение…

— Охуеть — не встать! — Вырвалось уже у меня. — Кавим, ты хоть понимаешь, на что тебя подписали? Ты же должен был помогать шарашить по мирняку ракетами. Ты, блядь, вообще понимаешь, что ты военный преступник?

— Мы вше об этжом дагашались, — прошелестел пакистанец. — Но…

…Но у «сахиба Михаэля» были фотографии — фотографии семей всех, кто, как и Кавим, приходил на инструктажи и совещания. Фотографии были сделаны в школах, в домах, на улицах и в магазинах — и на каждой было наложено перекрестие оптического прицела. Седовласый говорил, что это, конечно же, просто дурная шутка и «средство мотивации», как он выражался. «Я предпочитаю тактильный контакт с собеседником» — обычно говорил «турист» после того, как показывал фотографии. — «Держать его за руку, смотреть в глаза, слушать дыхание и вдыхать запах кожи в момент выброса адреналина. Страх или боль делают этот аромат абсолютно ни на что не похожим…». Каххар насчитал порядка пятнадцати будущих «туристов» (с ним выходило уже шестнадцать), но был уверен, что их гораздо больше — однажды речь шла о некой «Северной Пальмире». Больше из него выжать не удалось ничего — Кавим ушёл в себя, глядя перед собой и неровно дыша.

— Дело плохо, — высказалась Кэт. — Наверняка таких групп было гораздо больше, раз речь шла ещё и про Питер.

— В точку, — кивнул Крик. — наверняка во все крупные города поехали по нескольку таких «гномов» с сумками. Знать бы, сколько таких тут гостей из Пакистана?

— Не обязательно, что только оттуда, — заметил я. — Набор групп мог идти в разных странах. Меня больше волнует фраза про «военные борты».

— Не будет никаких бортов в ближайшее время, — побледнев, сказала Катя. — Смотри…

Я оглянулся на Кавима — тот того всё сильнее и сильнее била дрожь, зрачки расширились, ноги же, казалось, и вовсе жили отдельной жизнью. Крик было бросился к пакистанцу, но я его удержал:

— Стой! Это не он бесится.

— Вижу, — пробормотал Крик. — По-ходу, не жиле… — С противных хрустом тело Кавима выгнулось, а шея провернулась на 180 градусов, с влажным чавкающим звуком несколько раз открылся и с силой захлопнулся рот, кроша зубы и заставляя кожу на скулах треснуть. Через пару секунд всё было кончено.

Глава 25 Первый «совет племени»

— Первое. — Я обвёл всех собравшихся внимательным взглядом. — Через десять часов мы с Большим, Криком и Кэт идём и пробуем выйти на связь. За это время надо оттащить «двухсотых» на поверхность и оставить сигнал стажёрам, что мы живы и следующие сутки проведём тут, на станции.

— Я займусь, — вызвался Дизель. — Заодно аккуратно посмотрим, что из полезного есть вокруг: сухпай не вечен, я бы разбавил скоропортящимся, пока оно ещё съедобное.

— Добро, — согласился я. — Главное, «гномов» развяжите и разложите, чтобы не сильно в глаза бросались и вопросов поменьше вызывали, случись чего. Шиберман, чем порадуете, уважаемый?

— Да нечем, — поморщился наш внештатный оружейник. — Шли ведь легендированно…. «Режики» у каждого свои, родные и любимые, три «ксюхи» с двойным БК, три ПМ с двумя полными магазинами каждый, пяток светошумовых гранат, десяток заточек с нейротоксином, двенадцать ПСС-ов полных с «двадцатьпяткой» маслят про запас у каждого…

— ПСС-ов у нас триннадцать, — скромно опустив глаза, поправила его Кэт. — Правда, у меня только один магазин полный. Зато ещё ПЯ есть с двумя магазинами бронебойных.

— Прям, 7Н21 патрончики-то? — прищурившись, уточнил Шиберман.

— Они самые, — лучезарно улыбнулась девушка.

Однозначно, надо ей напомнить про обещание рассказать о славном боевом пути. Ибо если наша «радистка Кэт» ничего не напутала — что было, как я уже понял за время общения с ней, очень маловероятно! — то к «небольшому провинциальному узлу связи Министерству Обороны» она имеет такое же отношение, как я — Малому или Большому Театру: пару раз был и даже не заснул…

— Нам бы арсенал пополнить, — предложил Корсар. — Разжиться чем потяжелее и дробовиками. А то при первом же огневом контакте, случись чего, рикошетов от нарезняка будет — мама не горюй.

— Согласен, — кивнул я. — Тогда после возвращения группы Дизеля выходи в поиск. Только сразу договоримся по калибру и стволам…

Спустя минут двадцать оживлённых дебатов внутри группы (Кэт принимала в них самое активное участие — в пылу словесной баталии Корсару даже чуть не пришлось «не пояснять за слова», когда он похвалил Сайгу-12 в противовоес «Молоту» с Вятских Полян) остановились на том, что будем гулять всё же с двенадцатым калибром, в приоритете — с «Вепрями-коротышами». Я, к слову, этому решению всячески способствовал, потому что люто уважал эту стреляющую железку, переделанную из РПК — личный пулемёт, из которого можно лупить с равным успехом хоть дробью, хоть пулей, который ещё и компактен до безобразия — это сила. Тем более, в условиях подземной войны, когда рикошеты могут сильно повлиять на расклад боя. Ну а для полного счастья Шиберман гарантирвал, что поколдовав над железками, при наличии ЗИПа и инструментов, он научит «Вепрей» лупить очередями — ещё и в сложенном состоянии. Короче, страх и ужас любого сотрудника лицензионно-разрешительного отдела!

— Коммандер, ещё мысль, — подался вперёд Большой. — Сейчас народ, я уверен, потащит из оружейных и комиссионок всё, что не приколочено, но в первую голову — стволы и патроны. А нам нужно тащить запасы капсюлей, попроха и свинца, пулелейки, гильзы… Короче, всё, чтобы крутить патроны. И не только под своё оружие — бартер никто не отменял. Помнишь недавнюю тур-поездку?…

Да, Вахтанг был кругом прав — недавняя поездка туда, «где солнце и песок» убедительно продемонстрировала, что цена на боеприпасы в условиях тотальной разрухи промышленности и инфраструктуры растёт с той же скоростью, с которой обесценивается жизнь любого прохожего с банкой консервов в прозрачном пакете и при хорошем освещении.

— Дело говоришь, — одобрительно кивнул я. — Значит, гребём всё, что нужно для полного цикла изготовления патронов. Цели определены, задачи нарезаны — за работу, товарищи!

Радостно «угукнув», все расползлись по углам готовиться претворять в жизнь эти простые, но в то же время великие слова…

Глава 26 Дизель «в поле»

Вылазка пошла не по плану почти сразу: вместо спокойного и методичного «чёса» окрестных магазинов группа бывшего пулемётчика из «Альфы» столкнулась с ожесточённым сопротивлением со стороны мутных личностей в разномастном камуфляже в первом же подвернувшемся оружейном заведении неподалёку от Ильинского сквера.

— … через коромысло! В прыжке. Дважды! — Закончил мысль Дизель. — Кайман, достанешь?..

— С «ксюхи»-то? — Угрюмо хмыкнул штатный снайпер подгруппы и напарник по всем залётам старшего отделения «разведывательных и диверсионных операций» во внеслужебное время. — Только если подберусь на дистанцию смачного плевка в ухо. Иначе ничего не гарантирую!

— Годится, — воспрял духом бывший «альфонс». — Щас тогда мы с парнями их со стороны Солянского проезда вежливо поужинаем, а ты их отсюда потанцуешь, как доползёшь до бордюра. Работаем?

— Работаем, — хохотнул Кайман немудрёной интерпретации шутки. — По твоей отмашке, как начнёте шуметь — рву когти.

Нехитрая тактика оказалась эффективной — пятёрка мародёров среагировала на новый источник угрозы как стайка утят на кряканье взрослой утки: вытянули шеи и развернулись в сторону одиночных выстрелов из ПМ и задорных сложноподчинённых предложений сплошь из коротких и непечатных выражений, после чего внешне флегматичный и очень спокойный Кайман рванул вперёд, сняв одиночными из АКСУ троих самых любопытных и недружелюбных экспроприаторов чужой собственности. Двое остальных проявили чудеса математики и аналитики: прикинув расклад и уровень подготовки «бродяг», свалили вглубь здания в сторону подъезда в зоне выгрузки товара…

По итогу скоротечного и бестолкового для обороняющихся боя, в героически захваченном пафосном городском тире группа Дизеля разжилась горой пистолетов, скромной коллекцией затюннингованных гражданских версий ПП, нарезным карабином CZ, в который, впрочем, мёртвой хваткой вцепился Кайман, и охолощённым РПК.

— Ну и на кой ляд он нам сдался? — задал себе риторический вопрос Дизель. — Хотя, Шиберман разберётся…

Всё честно добытое в бою тоже присовокупили к трофеям. На удивление, у мародёров оказались вполне неплохие АКМы с неубитыми магазинами.

— Новенькие, — с первого взгляда определил Кайман. — Но не «показушные» — уже немного потасканные.

Внезапно, который задумчиво смотрел на «двухсотых», помрачнел:

— Дизель, помнишь шутку про дукан «за речкой» и скидки на «камки» из-за дырки на спине?

— Ну, классика же! Помню. А что?

— Да то, что я всех троих экспроприаторов в голову с длинного ствола «работал». А вот хэбэшка на двоих вполне себе современная, я бы даже сказал свежая. Со следами пулевых в районе спины у левого крайнего. Выводы?

— Выводы — мы не только будем не пойми от кого под землёй шкериться, пока армия обратку не даст, но ещё и самодеятелей придётся учить Родину любить всеми доступными подручными средствами…

Впрочем, дальше всё прошло относительно спокойно — мирная жизнь закончилась, это было понятно по окружающему пейзажу: выбитые стёкла многоэтажек, брошенные прямо посреди дороги машины, воронки от взрывов в самых неожиданных местах. И трупы. В основном, гражданские. Пару раз попадались взорванные патрульные автомобили полиции, но ничего похожего на оружие или спецсредства группа Дизеля не обнаружила — всё растащили те, кто, видимо, хотел выжить в это жуткое время.

На крупный отряд с оружием никто не покушался, поэтому парни решили обнаглеть и у ближайшего продкутового под завязку набили небольшой минивэн и газель съестным. После выдвинулись обратно двумя равными группами, держась в зоне прямой видимости друг у друга. А возле спуска на станцию их уже ждали два стажёра. И первыми словами, которые они сказали, было сакраментальное «А есть чё пожрать?». Дальше выгрузка проходила под дружный хохот…

Глава 27 Абордажная команда

Команда Корсара вышла уже в сумерках — вечерело ощутимо быстрее, чем хотелось бы. Всё добытое в неравном для мародёров бою «дизелистами» уже спустили на станцию, торжественно вручив упирающемуся Шиберману стратегический запас «холостяка». Впрочем, оружейник упирался скорее для вида — о его страсти к ковырянию железа в отряде ходили легенды: в одной из командировок к «чехам» он умудрился даже приспособить к делу противотанковое ружьё, найденное в условно мирном ауле, в котором временно разместилась группа. И когда передовая дозорная группа засекла «пацанский чОрный гелик» местного полевого командира, Шиберман прикрыл Каймана на длинной дистанции из советского оружия, спокойно прошив бронекапсулу и всех, кто сидел в машине. Как пел потом один бард в телеке, «и как в далёком сорок пятом, немецкая машина скатилась под откос…»

— Идём тихо, работаем парами в зоне прямой видимости, — инструктировал своих Корс. — Двойка зашла в магазин — две двойки держат выходы. Гружёные меняются местами с теми, кто налегке. Вопросы? Вопросов нет. Обожаю нашу демократию — суровую, но справедливую!

Серыми тенями группа выскользнула со станции, почти не обратив на себя внимания: гражданским было не до них в принципе — шёл делёж съестного, которое единогласным решением осевших на станции «спецов» почти всё раздали укрывшимся под землёй. Впрочем, сделали это не бездумно, а оставив Дизеля с парой ребят на импровизированном пункте выдачи.

— Эсэсовцы, — шипел интеллигентного вида пузырь в треснувших очках, потирая покрасневшую щёку. — Полицейское, млять, государство…

Пару минут назад он попытался пролезть вперёд без очереди, даже оттолкнув какого-то малолетнего сопляка, но после вежливого вопроса от Каймана «Ты, паскуда, вкрай охуел?» потерял запал и ушёл обратно в конец людского потока. Там он и приметил этого самого мелкого, который возвращался к самодельной палатке с бледной худой женщиной, видимо, родственницей, сжимая в руках бутылку воды, какие-то рыбные консервы и пару пачек печенья.

— Эй! — Окрикнул парня неприятный тип в очках, похожий на агрессивного хомяка-переростка. — Меня из-за тебя там эти хуевы тимуровцы нахуй послали.

Яшка (так звали мальца) только ускорил шаг — в свои неполные одиннадцать лет он уже знал, что сейчас должно произойти — его после школы пару раз ловили ребята постарше и отбирали деньги. Но сейчас маме нужно было срочно поесть, поэтому…

— Так куда послали — туда и идите, дядь! — бросил парень, не сбавляя темп. — Не я ж лез без очереди…

— Ах ты пиздюк! — Возмутился мордатый. — Учить меня будешь?..

Он вцепился в плечо Яшки, занеся руку для затрещины, малой заверещал, как заяц, попавший в охотничий капкан и…

…Точно так же, как парой часов раньше руку Каххара, Кэт перехватила и сжала конечность пухляша, потом качнулась назад, поведя его на себя, и встретила коротким, почти без замаха, ударом локтя в лицо. Очкастый всхлипнул и осел, даже не пытаясь дёрнуться — хватка на руке была жёсткой и болезненной, а в глазах девушки в странной, явно не полицейской, форме не было ни капли сочувствия.

— Ещё раз увижу тебя на ЭТОМ краю станции возле ЭТОЙ палатки, — прошипела рассерженной кошкой Катя. — Или замечу, что воруешь еду или пытаешься её у кого-то отобрать — сломаю тебе все пальцы сначала на правой руке. Потом на левой. Потом выверну и выломаю запястья. А потом лично выведу тебя со станции, прострелю оба колена и брошу подыхать возле кучи мусора, где живут такие же жирные крысы, как ты. Еду для себя и для остальных, подчёркиваю, И ДЛЯ ОСТАЛЬНЫХ — будешь добывать либо как остальные мужики, на вылазках, либо получать из общих запасов, работая на станции. Ты понял?

Толстяк закивал так усердно, что казалось, его голова сейчас оторвётся от остального организма. Девушка фыркнули и ослабила хватку, «хомяк» угрюмо поплёлся в дальний конец станции — встать снова в очередь он не рискнул.

— А ты, парень, молодец, — задумчиво протянула Кэт, глядя на замершего возле неё Яшку. — Специально обстановку накалил?

— Ну да, — шмыгнув носом ответил парень. — Мама если не поест, ей плохо будет, может в обморок упасть. Я раз такое видел — испугался очень. А тот жирдяй хотел всё отобрать.

— Не переживай, пока мы тут — всё будет хорошо, — успокоила его Катя. «Вот только, надолго ли?» — мрачно подумала она про себя…

Переждав пару громких «бабахов» под сводами Георгиевской церкви, боевые двойки осторожно двинулись по Варварке в сторону «Кольчуги». Вслед уходящей группе Корсара задумчиво смотрел старый ворон, облюбовавший крест на куполе церкви покровителя всех воинов — однако так и не каркнул, а принялся вдумчиво чистить клюв. Впрочем, глубокий символизм этой сцены никто в группе не оценил и не заметил…

Кольчуга встретила парней решётками на окнах и запертыми массивными дверями, кроме того, поверх решёток были нашиты листы ДВП.

— Прям как у пиндосов, когда негры бунтовали! — Восхитился командир. — Мы тут, кстати, не первые такие догадливые…

И действительно — дверь, судя по всему, пытались то ли поджечь, то ли порубить топором, то ли сделать и то, и другое одновременно. Впрочем, безрезультатно — как и попытки сдёрнуть решётки машиной: чей-то фаркоп с куском троса на занесённом мусором асфальте красноречиво свидетельствовал о тщетности предпринятых мер.

— Корс, а может через верх? — Предложил Шум, который числился в группе подрывником. — Продолблю пару дырок, затрамбую «пластилином» — и «привет, Майями»?

— От судьбы не уйдёшь, — философски заметил Корсар. — Не зря же верёвки с «кошками» прихватили…

Часть магазина была вывезена — впрочем, уехали самые дорогие и бестолковые на текущий момент ружья из «краснокнижного орешника, собранного и отполированного девственницами на Окинаве во время лунного затмения после цунами» (что, видимо, и стало причиной появления ценников с шестью нулями), а вот изделия попроще, те же Саёжки и Вепри, хозяева магазина забирать не стали. Правда, пулелеек группа Корсара не нашла, но вот нарезняка и гладких стволов с комплектующими было с избытком.

— За одну ходку не утянем, — резюмировал Боцман (как ни забавно — правая рука Корсара «по всей фигне»). — Давай мы с Шумом тачку подгоним? Мне только пару минут надо будет, чтобы питание от «стопарей» отрубить — уже стемнело, их хорошо будет видно.

— Работай, — кивнул Корсар. — Мы с парнями тогда в одно место всё стащим.

Закидав всё в неприметный серый «фольксваген транспортер», Корсар и Шум не спеша повели машину к станции, а Боцман с остальными налегке потрусили следом. Странную процессию проводил взглядом лишь всё тот же старый ворон и, убедившись, что все люди втянулись в нутро подземелья, улетел, тяжело хлопая крыльями. Через пару минут в окрестностях «Кольчуги» раздался протяжный свист и её накрыло серией взрывов.

Глава 28 Загадки во тьме: сборы

Время «Ч» подкралось незаметно — 10 часов пролетели быстрее, чем я раскидался с текучкой.

— Ну что, хлопцы, по коням?

— Опять по коням?! — С наигранным отчаянием в голосе воскликнул Крик. — Когда уже по бабам, а то всё кон…

— Ааааатставить вульгарщину, трищи офицеры, маргиналы и плотники — с нами дама.

Крик сконфуженно пробормотал ритуальное «а я чё — я ничё…», восстановив видимость того, что мы всё же культурные люди. На протяжении всей сценки Большой как ни в чём ни бывало продолжал ревизию подсумков, Кэт же и вовсе, казалось, ушла в себя. Впрочем, нищему собраться — только подпоясаться: боевых стволов было, откровенно говоря, маловато — трофеи команд наших доморощенных мародёров, конечно, подкинули дровишек в костёр веры в себя, но не так, чтобы очень.

Зрело взвесив специфику возможных огневых контактов, я принял мудрое командирское решение: для проходок групп под землёй штатными стволами назначались «Саёжки» и «Вепри» в 12-м калибре с дробовыми патронами, со «вторичкой» было интереснее — трое (в том числе и я) пойдут с пистолями, аки благородные мафиози, Большому же выпало счастье тащться с «ксюхой» и двойным БК. Шумы-дымы-аптечки — как обычно, на каждом и по нескольку.

— А на спину-то зачем? — Удивилась Катя. — Не удобно же дотягиваться, тем более, в бронике.

— Тебе не удобно — товарищу сподручнее, — отбил подачу я. — Не дай Бог, споткнёшься в темноте и нос расшибёшь, на пузе лёжа?

— С расшибанием носов уж как-нибудь справлюсь… — Многозначительно протянула девушка, глядя мне в глаза.

— Верю, Кать, — серьёзно кивнул я. — Но ты же понимаешь, что если ты упала и лежишь, а вокруг темно и, скажем так, шумно, переворачивать тебя и обыскивать на предмет наличия аптечки — дело не быстрое и суетное?

— Понимаю. Аптечка не для меня, аптечка для того, чтобы принять помощь от товарища?

— Да — самый минимум: жгут, бинт, антисептик, плёнка какая-нибудь, чтобы…

— Окклюзионная повязка при пробитии грудной клетки, чтобы воздух не подсасывало, верно? Понятно, Дон, — она как-то грустно улыбнулась и отвела глаза. — Надеюсь, не пригодится.

— И я…

Вода, свет, запасные батарейки, медицина, патроны, часы — попрыгать, чтобы не звенело и не брякало, подогнать ремни на оружии, чтобы удобно было вкладываться левым и правым плечом. Проверить, чтобы «короткие» стволы можно было быстро и удобно выхватывать, не цепляясь за разгрузку. Нарезать задачи членам группы, определить порядок движения и зоны ответственности… Всё стандартно, всё как обычно.

— Большой — замыкающий. Если я заору «ДАЛЬНИЙ!» — переходишь с «Вепря» на «ксюху», а мы падаем. Только вбок не лупи!

— Принял! — Ухмыльнулся здоровяк. — Отдача нам не друг?

— И даже не товарищ, — кивнул я. — Крик — «головняк» в пяти шагах, не больше, мы с Кэт — лево-право, смена по команде. Я тащу технику, Кэт — «бубны». Выходим через 10 минут…

С барабанными магазинами вообще вышла отдельная история: когда стали считать и смотреть трофеи, «бубны» поначалу не восприняли всерьёз. Виной тому было ограничение для гражданского сегмента рынка — 10 патронов и точка! Каково же было моё удивление, когда Шиберман меланхолично загнал в каждый барабан по 24 штуки… То ли «пострелушники» у себя на объекте за отдельный прайс давали шанс покуражиться, то ли и вовсе барыжили — история умалчивает, однако факт остаётся фактом: доработанные «на скорую руку на коленке» нашим оружейником «Вепри» теперь могли стрелять не только в автоматическом режиме (быстро!), но ещё и гораздо дольше, чем со стандартным магазином (много!).

— Шиберман, Вы — страшный человек и я очень горд, что мы-таки дышим с Вами одним воздухом в этом метро!

— Да що Ви! — Всплеснул оружейник руками. — Вот доведу пулемёт до ума — тогда и поговорим…

— А получится?

— А надо?

— Да!!!

— Значит, получится, — обнадёжил меня Шиберман.

…Беда пришла откуда и не ждали: тоскливый вой, от которого Собака Баскервилей немедленно бы ушла в монастырь или впала в чёрную меланхолию, резанул по ушам из глубины тоннеля, в который мы так дружно намылились. Впрочем, неведомый композитор решил добавить позитива — вой сменился на хохот, который медленно затих, словно кто-то крайне удачно пошутил и убежал, радуясь своему остроумию.

— Может, собака? — Предположил Крик.

— Ага, с попугайчиком на спине, — мрачно кивнул я. — Выступили дуэтом и улетели — но обещали вернуться…

— Тьфу на вас! — Беззлобно выругалась Кэт. — Не идём теперь?

— Идём, — решил я. — Но осторожно.

— А-а-а-а, то есть до этого можно было хуёвничать? — подколол Крик.

— Нужно, — назидательным тоном поведал я. — Иначе не вылазка будет, а тоска зелёная. Тронулись!

И мы тронулись, гадая, что же за тварь нас поджидала в темноте…

Глава 29 Загадки во тьме 2: первый контакт

Казалось, не так уж и много прошло времени — мы шли тем же маршрутом, было всё так же темно, но…

Но всё поменялось. Странные звуки, которые ознаменовали начало нашей прогулки, не шли у меня из головы, а вместе с воспоминанием об исчезнувших телах и вовсе складывались в неприятную мозаику: то ли у кого-то на чердаке кукушка крякнула, то ли…

— ДАЛЬНИЙ НА 12 ЧАСОВ!!! — закричала Кэт, толкнув меня в плечо и резво сместившись влево.

На автомате нырнув вниз и вправо, я понял, что что-то идёт не так: Крик продолжал идти вперёд, как заведённый, механически переставляя ноги — руки и вовсе болтались вдоль туловища. Большой, хоть и вскинул автомат сразу же, стрелять не мог, но, надо отдать ему должное, ситуацию «выкупил» мгновенно — рванул вперёд с АКСУ наперевес, схватил парня за лямку разгрузки на спине и потащил на себя и вниз. Крик упал, Большой присел, мы с Кэт врубили фонари: впереди было чисто.

Катя перекрестила пол, потолок и боковины тоннеля лучом фонарика, я светил на рельсы позади нас, Большой «держал» передовую (и Крика).

— Н-не понимаю… — Выдохнула Катя. — Я чётко видела тёмную фигуру. Что-то дало отблеск, он и подсветил…

— Может, люк или дверка? — предположил Вахтанг. — Я тоже уловил движение впереди, а потом всё пропало.

Ни ни люков, ни дверей не было — как не было и каких-либо признаков живого существа поблизости. Крик же продолжал изображать «неваляшку наоборот» — любые попытки его взбодрить натыкались на полное «состояние нестояния».

Пока Катя колдовала с аптечкой над Криком, моё внимание привлёк участок на потолке тоннеля в паре метров впереди. Будничным жестом перекинув «Вепря» на грудь, я поймал взгляд Вахтанга и посмотрел на странное пятно на потолке. Тот медленно моргнул и выжидательно уставился на меня, переместив указательный палец со спусковой скобы «ксюхи» ближе к спусковому крючку.

— ЦЕЛЬ!!!! — опережая свой крик, я ушёл кувырком вперёд и, уже лёжа на спине, дважды бахнул крупной картечью по странной плесени, которая почти что слилась по цвету с потолком. Большой же синхронно с моим кульбитом вскинул автомат и дробовик, «дав прикурить» длинной, на треть магазина, очередью из АКСУ и тремя выстрелами из «Вепря». Катя снова удивила — она успела рвануть Крика на себя и вскинуть пистолет в поисках противника. Что характерно, частично прикрыв парня собой…

— Твою мать… — сдавленно прохрипел Крик, глядя на на дырку в потолке, откуда сочились нечистоты. — Дон, вы тут в ассенизаторов решили поиграть и местную канализацию свинцом почистить?

— Ага, а ты я смотрю, выспался и полон сарказма?

— В смысле «выспался»? — удивился тот. — Мы шли, а потом вы начали лупить в потолок как ненормальные. Я что-то упускаю?

— Пятнадцать минут своей отключки, полуторную дозу противошокового пополам антигистаминным, перестрелку и пальбу твоих коллег в потолок, который нифига и не потолок судя по запаху, а портал в Говнарнию, — обобщила девушка.

— Ёёёёёёпт…

Я же на протяжении ввода в курс дела «антиневаляшки» лихорадочно прикидывал с чем мы столкнулись — Крика «повело» не просто так, движение заметили двое из нас четверых, а по факту — и вовсе из троих, вишенка на торте — противник мгновенно отступил, замаскировав лаз то ли плёнкой, то ли какой-то тканью, причём очень, быстро. Да и голос подал явно не псих — любого психа в этом тоннеле бы уже давно съели и выплюнули. А потом снова съели…

— Возвращаемся, — бросил я угрюмо.

— Дон! — Вскинулась Кэт. — Но время!..

— Мы вчетвером можем не дойти. Надо «держать» стены, тыл-фронт, пол-потолок. Лучше и вовсе попарно — а это уже 12 человек. Возвращаемся в ППД, доукомплектовываем группу и ускоренным маршем возвращаемся на точку. Принято?

Все кивнули. Развернувшись, мы прежним порядком потрусили обратно. В спину нам ударил издевательский хохот, искаженный туннельным эхом…

Глава 30 Покой нам только снится

… Снова бахнуло так, что с потолка посыпались хлопья краски пополам с сажей.

— Кайман, цел? — За импровизированный бруствер из пары тел нападавших и обломков колонны плюхнулся Боцман. — Эти упыри из чего-то неправославного лупят!

— Из «два-ноль-третьих» лупят фугасными, братишка, — отозвался снайпер. — И «камки» у них не наши. Ни на что не намекаю, но…

Трофейный CZ Каймана мягко толкнулся в плечо, сократив список вечерней поверки нападающих на одного человека. Остальные отозвались шквальным огнём — увы, довольно прицельным: на полу неуклюжими кульками уже лежало пятеро защитников станции из числа охраны Метрополитена и полиции.

— … но нам такими темпами скоро придёт хана. — Закончил мысль стрелок.

— Наши пока без потерь, — проворчал Боцман.

— Это пока, — угрюмо отозвался Кайман, выцеливая ещё одного интервента. — Вот падла, осторожные стали все!

Внезапно рисунок боя поменялся: из угла, отвоёванного Шиберманом под мастерскую, вылетело несколько странной формы свёртков, который ещё в полёте вспучились, словно неуклюжие цеппелины, собранные пьяными орками, а потом рванули в разные стороны тугими султанами свинцового дыма, сквозь которые застрочил пулемёт.

— Ай да Шибер, ай да…

— Молодец. — Закончил за Боцманом снайпер. — На счёт три — рвём когти «гусеничкой» к нашим…

Ощетинившись стволами, новорожденный «Аргус» перекрыл проход к помещениям бомбоубежища, где сбились в кучу все гражданские. Немногочисленных защитников, рвавшихся на передовую, Дизель отправил держать проход, забрав часть БК «на нужды фронта».

А ведь ещё полчаса назад «ничто не предвещало», как говорится, — трофейные команды отдыхали, Шиберман колдовал над макетом пулемёта, творчески дорабатывая напильником неуклюжие попытки огражданить боевую машинку (благо, пропилов не понаделали и штифты в ствол не повваривали!), беженцы налаживали нехитрый быт. Внезапно идиллию нарушил мощный взрыв со стороны «продуктово-ништякового» входа на станцию. Следом, слаженно и красиво, как на учениях, в вестибюль «насыпалось» четыре десятка не очень добрых молодцев, которые расстреляли охрану импровизированного КПП и развернулись в сторону платформ. Чёрт его знает, как оно всё повернулось, не будь товарищей Дона на станции, но…

Даже без связи группа начала работать так, что посторонний наблюдатель непременно заподозрил бы наличие телепатических способностей у каждого второго в отряде, если не у каждого первого: с интервалом в пять-шесть секунд в сторону противника полетели дымы, под прикрытием которых защитники станции рассредоточились по укрытиям, не забывая голосом (а иногда и пинками) придавать ускорение «мирняку» в направлении убежища. Кайман, который так и не расстался с винтовкой, принялся методично «щёлкать» оторопевшую «зондер-команду», Дизель координировал действия группы смачными эпитетами, прижимая огнём нападающих и не давая им «фланировать, аки крали на панели». Впрочем, счастье длилось недолго: гости с поверхности оказались сообразительными — залегли и стали огрызаться свинцом, грамотно рассредоточившись так, чтобы не стать групповой целью, разумно предполагая наличие у отряда «тяжёлой артиллерии»… Вот только её не было. Поняв это, «зондер-команда» стала действовать наглее, тесня «Аргус» всё дальше и дальше вглубь станции. Первые потери (порядка девяти человек) неизвестные так и не компенсировали, но численный перевес и явный переизбыток патронов делал своё дело:

— Дизель, я пустой!

— Я тоже, Корс, — здоровяк угрюмо покосился на залёгших. — И у парней не густо, ещё на пару минут боя хватит, а потом…

— А потом — штыками работать! — Вклинился в разговор Шиберман. — И нехер лирику разводить. Часть «коротких» стволов я мужикам в убежище раздал, надеюсь, оттянут немного этих упырей на себя, а мы из этой бригады на адреналине каждый по паре человек заберём. Главное, чтобы по тоннелю не ломанулись за нашими доморощенными «связюками-провайдерами».

После немудрёной шутки Шибермана народ оживился — пользуясь небольшим затишьем, бойцы раскинули поровну на всех остатки патронов, а один из «найдёнышей» уже прилаживал к небольшой ременной петле на кисти рукоять загадочной железяки, смахивающей на гибрид кинжала с керамбитом.

— Ну хоть не с кунаями в кимоно — и на том спасибо, ниндзя ты наш! — Ухмыльнулся Кайман, вскидывая винтовку. — Минус один, я пустой!

— За «ниндзю» ответишь! — Шутливо возмутился молодой. — Их синоби называли.

— Замётано, братишка, — отозвался снайпер. — Когда положим эту банду пидарасов, будем с тобой биться до первого фофана за право называться самым лютым самураем во всём Китай-городе!

Ржал уже весь отряд: парни дожгли последние патроны и сейчас входили в то самое состояние, в котором их прадеды с малыми пехотными лопатками, ножками от табуреток и штакетинами поднимались из окопов на танки и били немцев — грызли их зубами, выдавливали глаза и рвали кадыки, покуда могли дышать. «Зондер-команда» же, казалось, застыла в нерешительности всего в паре десятков метров — но вернее всего, просто добивала магазины патронами и перегруппировывалась, готовясь к решительному рывку.

— Ну что, браты, покажем пиздюкам, как мужики воюют?

— Ясен хер…

— Да!

— Я, чур, пятерых слева шинкую!..

— Тогда — УРА!

— УРААААА!!!!

Синхронно с первым поднявшимся, раздалась канонада выстрелов — вот только не со стороны нападавших, а из-за их спин. Фигуры в красивом «городском» камуфляже заметались, бестолково крутясь на месте — с одной стороны на них бежала толпа парней, которые уже простились с жизнью и друг с другом, а с другой…

…Большой работал «Вепрями» с двух рук, умудряясь держать клоны РПК под 12 калибр так, словно это была пара водных пистолетов под детскую руку (даже несмотря на пристёгнутые «бубны»), Дон с колена лупил одиночными, с немыслимой скоростью переводя ствол от одной цели к другой, Кэт стреляла «флэшами» из «Ярыгина», попарно загоняя маленькие злые «бакшиши» под облегчённые шлемы «зондер-команды», Крик же и вовсе ушёл вперёд ласточкой, после чего принялся «рубить» ноги противника картечью. Наверняка, нападавшие дали бы уверенный отпор тем, кто бросился врукопашную или смогли бы прижать огнём дерзкую четвёрку, зашедшую с тыла, но воевать на два фронта, когда часть отряда заживо разделывает на «плесень и липовый мёд» толпа впавших в первобытный экстаз «русских варваров», а вторую стремительно множат на ноль обколотые чем-то биороботы (потому что не могут ТАК стрелять обычные люди!), оказалось решительно невозможно.

— ДОООООН!!! Не ломайте их броники!!! — Закричал Шберман в разгар боя. — Делайте, как Катя!!!

Дон кивнул и что-то крикнул Большому. Тот на долю секунды замер, а потом сместил прицел и стал стрелять чуть реже — прямо по затылкам и лицам «зондеров».

— Шлемы!!! — Горестно всплеснул руками оружейник, попутно раскроив ножами организм впавшему в ступор интервенту. — Я же про пистолеты имел в виду…

Внезапно враги закончились. В наступившей тишине полтора десятка защитников обступили вышедшие из укрытия люди. Толпа уплотнялась — мужчины, женщины и дети стояли над остывающими телами, нисколько не беспокоясь таким соседством. Казалось даже детвора осознала: мёртвый враг — это хорошо, его не стоит бояться…

— Слава «Аргусу»! — Раздался звонкий мальчишеский голосок. Кэт поискала глазами и нашла в толпе своего недавнего знакомца — Яшку.

— Слава «Аргусу»!!! — Более настойчиво крикнул парень. Его клич подхватила худая бледная женщина в серой накидке, затем пара мужчин с пистолетами, которые Шиберман раздавал людям в убежище. Клич повторялся и множился, всё новые и новые голоса добавлялись к хору выживших, у некоторых по щекам текли слёзы, но люди улыбались — сегодня они отмечали свой второй День рождения.

— СЛА-ВА АР-ГУ-СУ!!!!…