Клятва варвара

На крепостной стене замка стояла молодая, красивая женщина лет двадцати пяти. Ее отличали мягкие черты, правильный овал лица, на щеках замечался небольшой естественный румянец. Легкий ветерок развевал длинные светлые волосы, и красавице то и дело приходилось их поправлять. Звали женщину Селеной, и она являлась королевой некогда могущественного государства — Фессалии.

С тех пор утекло немало времени. Вот уже два года страна раздирается на части внутренними противоречиями и внешними врагами. Провинция Уотсол захвачена магинцами. Цессионцы совершают постоянные набеги на побережье Калдара и Артага, на границе с Гатвэем собирают армию бафирцы.

Главным противником королевы был мятежный гаран Данвила по имени Ксатлин. Именно он убил на поединке мужа Селены, короля Эдрика, использовав чары своего советника, магинского колдуна, ослепившего короля во время схватки.

С тех пор и начались беды Фессалии. Провинции перестали подчиняться правительнице, заявив о независимости от древнего рода Андаров. Вдобавок к этим несчастьям, королеву предал собственный военачальник Холон. Рыцарь заключил сделку с данвилцами и ранним утром, неожиданно атаковал Мидлэйм. Женщине тогда чудом удалось спастись. На Селену началась настоящая охота, однако боги в очередной раз смилостивились над волшебницей…

Нужно сказать, что королева не являлась коренной фессалийкой. Селена родилась и выросла в далекой Хайбории. Ей было уготована несладкая доля принцессы маленького государства, расположенного между Немедией и Киммерией. Но накануне предстоящего замужества, свободолюбивая, любознательная девушка бежала из родительского дворца. Если бы Селена знала, сколько испытаний ее ждет, то, наверное, не совершила столь опрометчивый поступок.

Принцессу всегда привлекало искусство волшебства, она чувствовала в себе магическую силу, а потому искала учителя, который способен ее пробудить. В Туране девушку ожидало горькое разочарование. Люди оказались жестоки, завистливы и коварны. Старика-кхитайца, приютившего бедняжку, убили по ложному доносу, саму Селену чуть не изнасиловали стражники Султанапура. Тогда же будущая королева Фессалии познала гнев и ненависть. Она отомстила обидчикам и лжецам, отравив туранцев смертельным ядом. Чтобы не лишиться головы, из страны пришлось бежать.

Несколько лет бывшая принцесса нищенствовала, перебивалась случайными заработками и мелким мошенничеством. И вот судьба улыбнулась ей! В небольшом городе Шема Киросе правил могущественный волшебник Андуран. Правитель по достоинству оценил способности упорной девушки. Так началось обучение Селены. Тысячи книг и древних свитков из библиотеки Андурана оказались в ее распоряжении. Целые дни Селена проводила в тайном подземелье дворца, изучая заклинания и заговоры.

Светская жизнь перестала существовать для принцессы. Девушка добилась того, чего так страстно желала. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Над Хайборией нависла страшная опасность. Одержимый желанием властвовать над миром, стигийский колдун Сиптах Атхемон выпустил на свободу ужасных демонов Стихий. Кровожадных чудовищ надо было остановить любой ценой. Именно тогда Селена и познакомилась с варваром-наемником Конаном Канах, родом из далекой Киммерии.

Поначалу киммериец не понравился волшебнице. Конан был груб, заносчив, несдержан, самолюбив и жесток. Красавцем, по мнению Селены, его тоже было трудно назвать — вытянутое лицо, массивный подбородок, тонкие крепко сжатые губы, прямой нос, голубые глаза, высокий лоб и длинные темные волосы, стянутые кожаным ремешком. Пожалуй, лишь фигура Конана производила сильное впечатление — огромный рост, мощное телосложение, стальные мускулы и необычайная физическая сила.

К удивлению принцессы, северянин превосходно говорил на многих языках, разбирался в тонких винах и драгоценностях, знал, чуть ли не все страны на Восходе Хайбории.

Андуран почему-то доверял странному варвару. Описывать путешествия Конана и Селены здесь не имеет смысла — они теряли друзей, не раз спасались от погони, сражались с людьми и злобными отвратительными тварями. За несколько лун девушка лучше узнала варвара, сумела оценить его мужество и смелость, а в сердце родилась любовь…

Перед последним походом она провела с киммерийцем две прекрасные ночи. Дар ясновидения подсказывал волшебнице, что их счастье не будет долгим. К сожалению, так и случилось. Когда демон Огня оказался в темнице, Сиптах в отчаянии заставил разверзнуться землю и открыл проход в царство Нергала. Проклиная своих врагов, Атхемон прыгнул в бездну, увлекая за собой Селену. Она была обречена. Но вместо того, чтобы прозябать среди мертвых душ на унылых Серых Равнинах, девушка очнулась в цветущей, благоухающей Фессалии — самой красивой и богатой стране мира, называвшегося Волания.

Сейчас былое благополучие Фессалии казалось прекрасным, но ушедшим сном. Десятки городов и деревень превращены в развалины и пепелища, а на полях остались тысячи черных следов от погребальных костров. Но тогда Селена была счастлива. Лишь три года спустя королева узнала, кому она обязана своим чудесным спасением.

Конан. Грубый, бесстрастный варвар, заключил очень невыгодную для себя сделку с волшебником Ратом. Киммериец обязался помогать Селене при любой опасности, где бы он ни находился и что бы ни делал. Зная, как сильно варвар хотел заполучить трон одного из государств Хайбории, девушка прекрасно понимала, что Конан пошел на такое соглашение лишь ради любви к Селене. Впрочем, ловкая волшебница быстро воспользовалась удачно сложившимися обстоятельствами. В нее влюбился король Фессалии Эдрик. Противиться браку с могущественным правителем девушка не стала, тем более, что в своем чреве она уже почти луну носила ребенка Конана. После гибели мужа Ксатлин сверг ее с престола Мидлэйма. Сына Кристана волшебница спрятала заранее, а сама направилась в Трунсом.

Только в его дремучих лесах Селена могла укрыться от врагов. Армии у нее не было, верные гараны разобщены, на всех дорогах посты данвилцев.

И тут, словно из-под земли, появился киммериец. Северянин сдержал данное Рату обещание. За тридцать дней, отпущенных варвару, он сумел сделать невозможное. Конан заключил военный союз с альвами, разгромил Ксатлина и отбросил его войска за пределы провинции, молниеносным броском овладел замком Хусорт и соединился со сторонником королевы, гараном Корнирстона Инхамом.

Ситуация в стране резко изменилась. Надо было лишь воспользоваться плодами победы. К сожалению, полностью осуществить свой план киммериец не успел и вынужден был отправиться обратно, в Хайборию.

Королева развернула активную деятельность в провинциях, но ей не хватало умелых помощников. Союзникам теперь ничего не угрожало, и они вернулись в свои замки. Селена объездила всю полуночную часть Хусорта, рискуя собой, убеждала рыцарей встать под знамена династии Андаров.

Увы, усилия волшебницы оказались тщетны. К ней присоединились не более пяти сотен хусортцев, два полка остались на границе с враждебными ингасами, а остальные глухими тропами ушли на Полдень, к Валену. Гаран обосновался в городе Мутвин. За короткий срок он собрал почти три с половиной тысячи солдат. Чтобы показать народу, как королева относится к предателям, Селена пожаловала все здешние владения Салмиру. Таким образом, у провинции появилось сразу два правителя. Хусорт раскололся пополам.

Еще хуже дела обстояли в Мидлэйме. Долго колебавшийся правитель Далим осознал, что к волшебнице ему не пробиться, а подчиняться выскочке Холону самолюбивый рыцарь не хотел.

Неожиданно для всех его армия под покровом темноты покинула Аксан, достигла реки Анлас, и по заранее наведенным мостам переправилась в Калдар. Для Одрина это было весьма существенное подкрепление. На закатных границах его провинции уже скапливалась магинская армия. Без сомнения, гаран прекрасно знавший Далима, давно вел с ним переговоры. Две тысячи отлично подготовленных солдат — серьезная сила. Опасаясь штурма городов, войска Мидлэйма признали власть Холона и Ксатлина. Обрадованный данвилский владыка пообещал, что не будет их привлекать к штурму Хусорта и Трунсома. Само собой, ему никто не поверил. Законов рыцарской чести новый король не придерживался…

В Фессалии продолжалась гражданская война.

Селена в очередной раз отбросила волосы с лица и посмотрела на оранжевый диск Солара — светило клонилось к горизонту. Возле крепостной стены слышались недовольные голоса крестьян. Несколько дней назад Салмир пригнал их из близлежащих деревень — необходимо было очистить и углубить ров. На поле тренировались новобранцы и гарнизон замка. До женщины доносился звон мечей и команды сотников.

У Селены так мало солдат! Тысячу бойцов дал Инхам, семьсот — Малих, примерно столько же мидлэймцев и хусортцев тоже встали под знамена Селены. Ни о каком наступлении на Ксатлина не могло быть и речи. Армии союзников вновь оказались разобщены.

За два последних года в Фессалии многое изменилось. Узнав об ослаблении Валвила, на его территорию со стороны Полуночи почти одновременно вторглись бафирцы и гномы. Впервые за многовековую историю альвы потеряли несколько своих городов. Для них это был сильный удар. Главный жрец альвов Менхол потребовал от королевы соблюдения договора о помощи, и тут волшебница столкнулась с непониманием и своеволием гаранов: одно дело сражаться за интересы Фессалии и другое — за странных, чужих человеческому роду существ!

Правитель Трунсома сослался на большие жертвы, а Инхам и вовсе заявил, что судьба валвилцев его не интересует. Признаться честно, Селена растерялась. Довольно нагло и жестко королеве показали, что ее корона держится на копьях союзников — гаранов. Уговоры не помогли, а угрожать рыцарям королева не решилась. Вместе с Уфтином волшебница отправила на помощь альвам две сотни своих мидлэймцев во главе с Сильвеном. В самой Фессалии осталось чуть больше десятка альвов, которые поддерживали связь со жрецами.

После кровопролитных боев валвилцам удалось остановить врагов, но почти четверть земель альвы потеряли. С Сильвеном в Хусорт вернулась лишь половина солдат. Воины были измотаны, многие имели тяжелые ранения. О возвращении лесных лучников волшебница даже не мечтала. Валвилцы не держали зла на Селену, понимая ее положение, но фессалийцам больше не доверяли. Этой ситуацией молниеносно воспользовались данвилцы и магинцы.

Шпионы противника наводнили провинции. Поймать удавалось немногих. Вместо того, чтобы копить силы для решительного удара, сторонники королевы заботились только о личной безопасности. Корнистонцы укрепляли замок, строили форты на границе с Магиной и Данвилом, обучали военному делу крестьян и ремесленников. Малих и вовсе отвел полки к крепости, что позволило гатвэйцам захватить несколько городов на Полудне.

За прошедшие два года Фессалия ни на шаг не продвинулась к объединению и ослабла еще больше. На рубежах Хусорта и Трунсома со стороны Полуночи бесчинствовали дикие племена ингасов. Переправившись на легких суденышках через реку План, варвары нападали на деревни, сжигали их дотла, убивали мужчин, а женщин и детей увозили с собой.

Два полка не могли обеспечить прикрытие всей границы. По сути дела, Селена и Малих отдали своих подданных на растерзание дикарям. Тревожные известия приходили из Мидлэйма.

Разведчики сообщали о том, что данвилцы готовятся к походу. Куда ударит Ксатлин? Этого не знал никто. Селену терзали неприятные предчувствия. Вся надежда, что Инхам и Малих подоспеют вовремя.

— Королева, ужин давно на столе — раздался приятный низкий голос.

К волшебнице подошел русоволосый рыцарь и нежно обнял ее за плечи. На вид ему было лет двадцать пять.

Селена тотчас отстранилась и с легким раздражением в голосе заметила:

— Линк, я тебе тысячу раз говорила, чтобы ты не делал этого на виду у людей.

— Почему? — удивленно спросил фессалиец. — Ведь все и так знают, что каждую ночь я вхожу в твою спальню.

— Никогда не путай женщину в постели и женщину на троне, — с укором принесла королева. — Я могу переспать с мужчиной, а утром отправить его на виселицу. Интересы государства гораздо важнее личных желаний. А потому не вынуждай меня отослать тебя в Корнистон…

Линк командовал полком союзников и являлся любовником волшебницы. Почему Селена выбрала именно его, трудно сказать. Красавцем его не назовешь, умом не блещет, в бою гораздо слабее Алгара. Хорош в постели, но это не главное. Выбор был сделан, скорее всего, потому, что корнистонец был терпелив, послушен и непритязателен. Вот и сейчас он даже не делал попыток вновь обнять королеву. Рыцарь подчинялся любому требованию женщины.

Характер у волшебницы был твердый. Слов на ветер Селена никогда не бросала. Если Линк перейдет границы дозволенного, его место тотчас займет другой… Вот хотя бы Олбин. Силен, симпатичен, решителен. Год назад королева решила навестить сына, но привозить ребенка в замок, женщина боялась. Кристан еще слишком мал и может стать жертвой заговора, а ведь он последний из рода Андаров, так, во всяком случае, считают в Фессалии.

Сопровождал волшебницу отряд трунсомцев во главе с Олбином. Соблюдая правила этикета и вежливости, рыцарь ни словом не обмолвился о своих чувствах, но Селена не раз ловила его пылкие взгляды.

По местным законам королева имела право выйти замуж вторично, а потому подданные с нетерпением ожидали выбора правительницы. Честолюбивый трунсомец вполне подходил на роль мужа, однако Селена оставалась сдержанной — она заключила сделку с киммерийцем и сочетаться браком ни с кем другим не собиралась. Олбина пришлось отвергнуть. Со свойственной ей прямолинейностью, волшебница откровенно рассказала все молодому человеку, и рыцарь молча покинул шатер Селены. Что фессалиец испытывал в этот момент, трудно описать словами.

Оставив охрану на дороге, королева ушла в лес одна. О тайном убежище ее сына никто не должен знать. В глухой чаще, недалеко от Миссини, стоял маленький аккуратный домик. Здесь жили две престарелые служанки Селены. Лишь один раз за двадцать дней они ходили в деревню купить хлеба, соли и что-то из одежды. Фессалийки держали коз и овец, а потому молоком, а мясом обеспечивали себя сами.

Селена не могла сдержать слез, когда увидела сына, однако на появление матери он почти не обратил внимания. И это неудивительно — ведь он не видел Селену целый год. Королева не могла задерживаться надолго, а потому спустя три дня, покинула тайное убежище. С тех пор волшебница больше ни разу не посещала домик своих верных служанок, поскольку риск был слишком велик. Магинцы и Ксатлин охотятся за головой последнего Андара. Трунсомцы, сопровождавшие правительницу, так и не поняли, зачем она уходила в лес.

Всю обратную дорогу Олбин молчал, Рыцарь даже ни разу не посмотрел на Селену. Получить отказ от женщины — это не позор, сердцу не прикажешь, но любой мужчина тяжело переживает неудачу. Воин остался с Малихом, категорически отказавшись ехать в Хусорт. Признаться честно, королева и не настаивала. Так будет лучше для них обоих.

Волшебница неторопливо спустилась с крепостной стены и направилась к донжону. Колонна солдат медленно втягивалась через главные ворота в замок. Люди устали от длительных тренировок и едва волочили ноги. Скоро ворота Хусорта закроются на ночь. Кое-где на башнях вспыхнули сигнальные факелы, и фессалийцы начали подгонять лениво плетущихся быков. По совету жреческого ученика, молодого альва Ивона, Селена вот уже две луны создавала запас продуктов в крепости. По ее приказу, во внутреннем дворике выкопали три дополнительных колодца. Существенные изменения произошли и внутри главного здания. Теперь в нем осталось только две лестницы, остальные проходы были заложены каменщиками. Это значительно облегчило защиту донжона. Захватить подобное здание будет нелегко.

Как и следовало ожидать, все рыцари сидели за столом, но никто не нарушил этикет и к пище не прикоснулся. При появлении королевы мужчины тотчас встали и поклонились. Справа стоял новый гаран Хусорта Салмир, за ним его племянник Алгар, на противоположной стороне расположился мидлэймец Сильвен, а чуть левее единственный перешедший на сторону Селены местный рыцарь по имени Вокил. На вид ему чуть больше тридцати, нос с горбинкой, худощавое темное лицо, короткие русые волосы, на левой щеке вытянутый тонкий шрам. В городе Блигвил, что на Полуночи провинции, у него остались жена и две маленькие очаровательные дочки. Вокил был небогат, незнатен, но зато почти всегда участвовал в походах Дарана против ингасов.

То, что славный рыцарь погиб именно в бою с корнистонцами и трунсомцами ничуть не смущало хусортца. Он сразу не одобрил сделку своего господина — гарана Валена с повелителем Данвила и магинцами. В конце концов, Вокил поступил на службу к правительнице Фессалии. Никто не мог обвинить рыцаря и в корысти. Волшебница владела лишь захваченным в замке золотом, а его в Хусорте оказалось немного.

Одновременно с королевой в зал вошел Ивон. Нельзя сказать, что фессалийцы относились к юноше неуважительно — сражение с данвилцами доказало силу, храбрость и мужество валвилцев. Ученик жреца проявил в бою свои лучшие качества. Только благодаря нему, Селена получила магическую силу, опрокинувшую и разметавшую армию скелетов из царства мертвых. Но, как, ни рассуждай, Ивон оставался альвом, а к чужакам люди относятся с подозрением.

Женщина кивнула соратникам и уселась в кресло во главе стола. Слуги и служанки начали разливать вино, разносить блюда с едой, накладывать пищу на тарелки господам. В отличие от Аквилонии, Немедии и Зингары, в Фессалии этикет был очень жестким. Мальчикам и девочкам из знатных семей годами прививали правила вежества. Многие традиции носили ненужный, ритуальный характер, но древние уложения не изменишь. Вот и сейчас королева должна была обязательно произнести первый тост. Только после этого все присутствующие могли приступить к еде.

Подняв небольшой золотой кубок, волшебница негромко промолвила:

— За объединение нашей многострадальной страны!

Мужчины дружно выпили вино. Наученный горьким опытом, Ивон предпочитал маленькие бокалы. Валвилцы оказались слишком чувствительны к пьянящим напиткам.

Гаран Хусорта пристально взглянул на королеву и сказал:

— Ваше величество, мы собрали припасов не менее чем на сорок дней осады. Не пора ли остановиться? Все подвалы и сараи забиты зерном и мясом. Даже в темницах теперь хранится солонина. Вряд ли возможная осада продлится столь долго и, кроме того, пока нет сведений, что Ксатлин готовиться к наступлению. Разведчики доказывают, что он находится в Данвиле, а это не меньше шести дней пути…

Волшебница бросила взгляд на альва. В военных вопросах женщина разбиралась не слишком хорошо и целиком полагалась на своего советника. Конан не случайно взял обещание с Ивона помогать Селене.

Валвилец тоже не обладал значительным опытом, но у него было природное чутье на опасность. Кроме того, альвы располагали куда более точными сведениями о перемещении войск противника.

— Ксатлин действительно находится в родовом замке, — проговорил Ивон. — Подобраться незаметно к нему нельзя, но вот вопрос — что гаран там делает?

— Развлекается с женой и любовницей, — иронично рассмеялся Линк. — Я слышал, его новая наложница молода и хороша собой. Это вызвало ревность и гнев госпожи Видолии. А она женщина прямолинейная и резкая. Думаю, Ксатлину сейчас не до нас.

На шутку рыцаря никто не отреагировал. Даже Алгар пропустил слова корнистонца мимо ушей, хотя юноша любил поострить на эту тему. Но сейчас не время для шуток. Решались очень серьезные вопросы.

Покачав головой, валвилец заметил:

— У границ Данвила скапливаются войска магинцев. За два прошедших года король Галтран так не решился напасть на Калдар. Несколько морских стычек не в счет. Это не может не настораживать.

— Опасаешься похода на Корнистон? — догадался Вокил.

— Все гораздо сложнее, — задумчиво сказал ученик жреца. — Вокруг Хусорта происходит что-то странное. Проверить все слухи мы не в состоянии. У меня осталось слишком мало воинов. Если бы фессалийцы помогли Валвилу…

— Не начинай, — махнул рукой Салмир. — Что сделано, то сделано. Инхам и Малих решили не исполнять условий договора. Даже королеве не удалось их переубедить.

— Я понимаю, — Ивон тяжело вздохнул. — Но теперь мы все пожинаем плоды разобщенности. В Мидлэйме поговаривают, что Лоун, правитель Гатвэя, заключил договор с бафирцами. Они обещали не переправляться через Миссини на его территорию, а гаран за это предоставит им тысячу солдат для наступления на Валвил. Второго мощного удара альвы не выдержат. А на Полуночи бесчинствуют гномы Аериса…

— Прости, дружище, — снисходительно улыбнулся Линк. — Но это ваши трудности.

Королева гневно сверкнула глазами, однако промолчала. Кроме того, что рыцарь был ее любовником, он еще был и союзником. Стоит Инхаму приказать, и Селена останется без тысячи солдат, а это треть гарнизона замка. Валвилец отреагировал на реплику фессалийца более спокойно. На его устах появилась презрительная усмешка.

— Люди так любят заблуждаться, — проговорил ученик жреца. — Вы всегда живете одним днем и никак не хотите думать о будущем.

— Тогда мы ждем более подробных объяснений, — раздраженно произнес корнистонец.

— С удовольствием, — вымолвил советник королевы. — Если слух верен, Лоун обезопасил свою границу на Восходе от альвов и от бафирцев. Он избавился от двух противников разом. Теперь у него развязаны руки для похода на Трунсом. Холон тоже не сидит, сложа руки. Мои разведчики доложили, что несколько дней назад около двух тысяч его солдат двинулись к городам, расположенным на Полуночи.

— Что-то я не улавливаю мысль… — вмешался Алгар.

— Ивон хочет сказать, что неприятель одновременно ударит по всем трем провинциям, — пояснил Салмир, жестом приказывая служанке наполнить кубок. — Если это действительно так, то мы не дождемся помощи ни от Инхама, ни от Малиха.

— Ерунда! — воскликнул Линк. — Мой повелитель обладает сильной армией и отбросит врага. Кроме того, бафирцы лживы и коварны. Стоит Лоуну покинуть свой замок, как они немедленно нападут.

— Не думаю, — возразил долго молчавший Вокил. — Тысяча воинов сдержит от опрометчивых поступков кого угодно. Да и не станет король Бафира сейчас нападать на союзников Ксатлина. Он прекрасно знает, что за спиной данвилского владыки стоят магинцы. Ему вряд ли хочется воевать с могущественными колдунами. Ослабленный Валвил — куда более легкая добыча. Что же касается Корнистона, то Инхам в состоянии отбиться. Но к тому моменту, когда последний данвилец покинет территорию провинции, он останется совершенно один. Не исключено, что армия Галтрана лишь будет сковывать силы гарана. Главная цель Ксатлина — Хусорт и королева. Смерть Селены расчистит ему дорогу к трону Фессалии.

— Но какую выгоду получат магинцы? — удивленно спросил Салмир.

— Не знаю, — пожал плечами хусортец. — Два года неприятель нас не беспокоил. Рано или поздно хрупкое перемирие должно рухнуть.

— Пустые домыслы, — не унимался корнистонец. — Сколько раз мы готовились к вторжению? Только на моей памяти не меньше пяти. У врагов не хватит сил для одновременного удара по трем замкам.

— Я согласен с Линком, — проговорил Алгар, — одно дело заключить союз с магинцами, и совсем другое — сражаться с ними плечом к плечу. Гаран Данвила на это никогда не пойдет. Поход мидлэймцев — тоже не угроза. Всем известно, что города на Полуночи не подчиняются Холону. Наверняка он решил припугнуть их и выбить побольше налогов.

— Не стану спорить, — произнес альв. — Полной уверенности у меня нет. Но подготовиться к осаде следует основательно. Боги любят предусмотрительных.

— Кстати, Салмир, вы нашли в донжоне потайной ход? — поинтересовалась волшебница. — Он здесь обязательно должен быть, и прежний владелец замка знает о секретном тоннеле. Это опасно — я не хочу, чтобы сотни врагов внезапно появились в замке.

— Увы, Ваше Величество, — отрицательно показал головой гаран. — Пока все наши усилия тщетны. Древние мастера умели строить.

— В таком случае, — заметила королева, — разместите в подземелье сотню солдат. И пусть несут службу добросовестно. Я буду проверять их лично.

За окном донжона давно стемнело. Лучезарный Солар окончательно скрылся за горизонтом. Ужин затянулся за полночь.

Селена поднялась из-за стола, попрощалась с рыцарями и отправилась к себе в спальню. Ее уже ждали две девушки-служанки. Они быстро, умело распустили завязки платья и ослабили корсет. Мода бывает порой так неудобна, но женщины ради красоты жертвовать чем угодно. Жадные мужские взгляды оправдывают все жертвы.

Королева умылась, облачилась в мягкую ночную рубашку и легла в постель. Волшебница блаженно вытянула ноги. Как же она устала! Ноша правительницы страны приятна, но нелегка. Селена поняла это только после смерти Эдрика. Женщина сейчас как никогда нуждалась в мужской поддержке. Линк не в счет: корнистонец хорош только для любовных утех.

Королева вспомнила Конана и невольно смахнула набежавшую слезу. Вот кто ей сейчас действительно необходим! И речь даже не о плотском желании — Селена просто хотела прижаться к его мощной груди и ни чем не думать. Он сильный, умный, он решит все трудности за нее. Увы, мечты несбыточны.

Девушки погасили факелы и тихо, на цыпочках покинули покои госпожи. Скоро должен прийти Линк. Но желания близости у женщины сегодня не было. Тревожные предчувствия будоражили душу Селены. В Волании дар ясновидения у волшебницы несколько ослаб, но в словах Ивона слишком явно слышалась угроза. Выдержке Ксатлина можно только позавидовать. Два года данвилец готовился к решающему удару. Неужели этот миг вправду настал?..

Дверь тихо скрипнула, и в тусклом холодном свете луны появилась мужская фигура. Приподнявшись на локте, королева негромко сказала:

— Извини, Линк, я сегодня устала.

Рыцарь бесшумно исчез. Он никогда не спорил и не пытался настаивать. Это вполне устраивало Селену. Но порой покорность корнистонца бесила женщину. Ей хотелось напора, решительности, уверенности. Грубоватый киммериец грехом абсолютной покорности не страдал. Волшебница грустно улыбнулась, вспоминая могучий торс варвара.

Веки отяжелели и закрылись, сон окончательно сморил королеву.

Селена проснулась от громкого стука в дверь.

Сев на постели, женщина огляделась по сторонам. За окном темнота и сотни мерцающих звезд. До утра довольно далеко, а значит, волшебница спала не больше двух колоколов.

— Что случилось? — спросила королева.

— Не знаем, — донесся испуганный голос служанки. — Всех разбудил Ивон. Говорят, в замок пришли два его альва.

— Великий Митра! — выдохнула волшебница.

Она уже догадывалась, о чем идет речь. Предчувствия не обманули. Откинув одеяло в сторону, женщина требовательно произнесла:

— Одевайте меня!

Служанки тотчас вбежали в спальню. Вскоре волшебница двинулась в главный зал. Во внутреннем дворике слышались резкие команды сотников. Судя по всему, гарнизон уже был поднят по тревоге. Расположившись возле стола, рыцари внимательно смотрели на карту провинции. Тут же находился и советник королевы. Рядом с ним стояли два лесных охотника. Они что-то тихо говорили юноше на своем мелодичном, певучем языке.

— Прошу прощения за беспокойство, Ваше Величество, — вымолвил Салмир. — Но обстоятельства вынудили нас…

— Обойдемся без предисловий, — махнула рукой Селена.

— Вчера днем армия Валена покинула Мутвин и двинулась к Хусорту, — заговорил Ивон. — Бывший гаран провинции ведет не меньше трех тысяч солдат. Это — вторжение. Уверен, что скоро подойдут мидлэймцы и данвилцы. Надо готовиться к штурму.

— От города до замка около тридцати лиг, — пояснил трунсмец. — Утром противник будет здесь. Замысел врага прост — окружить крепость к рассвету и не дать нам возможности позвать на помощь союзников.

— А если выйти из Хусорта и ударить по войскам Валена? — проговорил Алгар. — Силы примерно равны, но на нашей стороне внезапность.

— Это не лучшее решение, — заметил Вокил. — Мы потеряем в сражении немало бойцов, которые пригодятся для обороны замка. Надеяться на подкрепление нам не приходится, а вот неприятель получит свежие полки. Армия хусортцев нужна Ксатлину лишь для начала осады. Альв прав, штурма не избежать.

— Есть другие предложения? — спросила волшебница.

— Есть, — кивнул Салмир. — Покинуть крепость и под покровом ночи уйти к Корнистону или Трунсому. Хусорт достанется врагу, а мы сохраним войска. Это существенно нарушит планы Ксатлина. В крайнем случае, можно двинуться на Полночь. Переправимся через План, а оттуда путь открыт куда угодно. Хоть в Валвил.

— А как же ингасы? — удивился Линк.

— Они не решаться напасть на три тысячи закованных в латы воинов, — усмехнулся гаран. — Дикари предпочитают грабить беззащитные деревни. Хорошо вооруженная армия им не по зубам.

Выдержав небольшую паузу, трунсомец продолжил:

— Но в любом случае, Хусорт мы теряем навсегда. А может быть и Фессалию. Жизнь в обмен на родину…

— Меня это не устраивает, — произнесла королева. — Стать изгнанником — не лучшая доля. Зачем тогда два года назад мы бились возле Трунсома? Победа или смерть! Я остаюсь в замке. Крепость — главное связующее звено между провинциями государства на Полуночи.

— Превосходно, — не скрывая удовлетворения, сказал Салмир, — я слишком стар, чтобы бегать от данвилцев, как заяц. Врага следует встречать лицом к лицу. Будем готовиться к осаде.

— Надо отправить из крепости всех женщин и детей, — вымолвил Вокил. — Толку от них здесь немного. Лишние жертвы и расход продуктов. Вален крестьян не тронет. Ведь это его подданные. Да и побоится будоражить народ казнями.

— Разумно, — согласилась Селена. — Выдайте каждой семье по одному золотому. Пусть все знают, что королева даже в момент опасности не бросает на произвол судьбы своих людей.

Хусортец поспешно удалился, чтобы сделать необходимые распоряжения.

Вскоре, утирая слезы, неся на руках младенцев и нехитрый скарб, жены воинов вышли из замка и двинулись в сторону Полуночи. У многих в близлежащих городах и деревнях были родственники, которые приютят беглецов. Выходцам из Трунсома и Корнистона придется тяжелее.

Несколько женщин ослушались приказа и все же остались в крепости — они хотели разделить участь своих мужей. Спорить с ними было бесполезно.

— Что мы еще в состоянии предпринять? — уточнила волшебница.

— Послать гонцов к Инхаму и Малиху, — проговорил гаран. — Если Ивон прав, то они скоро и сами узнают о вторжении. И все же… Надежда умирает последней. Нам нужна помощь. Может быть валвилцы…

— Нет, — жестко сказал альв. — Если жрецы хотя бы выслушают посланца, то вожди племен сразу покинут Совет. Они больше не доверяют людям. Фессалийцы не выполнили условия договора. Моя страна потеряла несколько городов. Уфтин в гневе заявил, что его нога никогда не ступит на землю Фессалии! А лесные охотники редко нарушают свои обещания.

— Я понимаю, — тяжело вздохнул трунсомец. — А потому, прошу тебя отправиться в путь. Простого лучника действительно никого не станет слушать. А вот советнику королевы отказать будет трудно.

Юноша хотел, было, возразить, но Селена его опередила. С мольбой в голосе женщина произнесла:

— Ивон, ради меня. Это действительно сейчас необходимо. Мы будем рады даже сотне лучников. Ты сумеешь убедить жрецов!

— Но я давал клятву Конану… — неуверенно заметил валвилец.

— Он бы тебя понял, — вымолвила волшебница.

После недолгого колебания, альв утвердительно кивнул.

— Хорошо. Но рассчитывать на успех моей миссии не стоит. Вожди племен озлоблены и настроены очень враждебно к Фессалии. А, кроме того, я уверен, что бафирцы вторглись в Валвил, и у Уфтина нет лишних бойцов.

— Постарайся, — едва слышно прошептала королева.

Ивон поклонился Селене и вместе с двумя разведчиками направился к выходу.

— Подожди! — окликнул советника Салмир.

— Что еще? — спросил альв, оборачиваясь к рыцарю.

— У меня будет небольшая просьба, — проговорил фессалиец. — Проводите моего племянника до Трунсома. Я хочу, чтобы он лично побеседовал с Малихом. Надо использовать все шансы.

Алгар попытался возмутиться, но дядя сделал жест рукой, требуя молчания и беспрекословного подчинения. Молодой человек прекрасно знал, что если Салмир принял решение, то уже от него не отступит.

Пожав плечами, валвилец равнодушно сказал:

— Пусть идет. Но не советую ему одевать доспехи. Даже Конан с трудом выдержал путешествие вместе с альвами, а он воин от бога.

— Подумаешь, — иронично сказал Линк, — таких солдат в Корнирстоне сотни. Обычный рыцарь-чужеземец.

Ивон презрительно усмехнулся, но промолчал. Альв уже давно понял, что переубедить глупых людей невозможно, а спорить с ними — лишь тратить время понапрасну.

Альв бесстрастно смотрел на гарана.

— Хорошо, доспехи он не оденет, — произнес фессалиец.

— Мы ждем Алгара возле моста, — вымолвил ученик жреца.

Валвилцы быстро покинули зал. Имуществом Ивон здесь не обзавелся, а потому сборы оказались недолгими. Куда сложнее пришлось трунсомцу. Уложить кольчугу, оружие, продукты и воду в дорожный мешок было непросто. Молодой человек не успел даже попрощаться с дядей.

Вскоре ворота замка распахнулись и четыре фигуры растворились во мраке ночи. Им предстоял трудный и опасный путь. Лес наверняка кишит шпионами Валена, а в рукопашных схватках альвы не сильны.

Селена больше не ложилась. Какой уж теперь сон! Хусорт сейчас напоминал взбудораженный пчелиный улей. Солдаты готовились к осаде, десятники громко ругались на нерадивых, сотни людей затаскивали на крепостные стены бревна, камни, заливали в котлы воду и смолу. К небу потянулись тонкие сизые столбы дыма от костров. Гарнизон готовился к штурму.

Не в силах больше находиться в душном зале, королева поднялась на крышу донжона. Вид отсюда был превосходный. Округа великолепно просматривалась на несколько лиг. Небо на Восходе окрасилось в розовые тона. С каждым мгновением краски становились ярче и сочнее. Вскоре горизонт запылал алой зарей.

Селена рассмотрела, как из леса показался большой отряд всадников. Сотни четыре кавалеристов, не меньше. Словно по мановению волшебной палочки полк разделился на две равные группы. Одна поскакала на Полночь, а вторая — в сторону Полуденного Заката. Хусортцы окружали крепость.

— Ивон не ошибся, — послышался голос Салмира за спиной волшебницы.

— Да… К сожалению, — тяжело вздохнула женщина.

Между тем, противник выдвигал на поле все новые и новые силы. Тяжелая пехота, отряды лучников, телеги с пока что разобранными осадными машинами и продовольствием. Сразу было видно, что Вален подготовился к походу основательно. Бывший гаран не боялся за тылы и привел сюда всю свою армию.

Примерно к полудню полное окружение крепости было завершено. На Полуденном Восходе, возле дороги, неприятель разбил лагерь. Со стены были прекрасно видны десятки шатров, кони в дорогих попонах, рыцари в блестящих латах. Враг пока не торопился начинать штурм.

Защитники замка с волнением наблюдали через бойницы за действиями неприятеля, однако Вален не спешил — без сомнения, он кого-то ждал.

Дело окончательно прояснилось к вечеру. На дороге показались мидлэймцы, и новый гаран Хусорта невольно выругался — Холон привел с собой две тысячи солдат. Оправдывались самые худшие предположения альва-советника. У противника уже двукратное преимущество в численности, а что же будет, когда подойдут данвилцы?

На закате Солара два рыцаря из неприятельского лагеря неторопливо двинулись к замку.

— Собираются предъявить ультиматум, — горько усмехнулся Салмир.

— Я им сейчас все выскажу! — гневно воскликнула Селена.

— Зачем? — спокойно возразил труносмец. — Они совершили предательство и теперь не свернут с выбранного пути. У них, также как и у нас, только два исхода — победа или смерть. Не стоит унижаться, Ваше Величество. Переговоры — это мужское дело. Лучше я возьму с собой Линка.

— Идите, — поморщилась Селена. — И запомни: никаких уступок!

Возле подъемного моста, на крепостном валу, состоялась встреча заклятых врагов. Два года назад Салмир здесь же требовал у Дарана сдать Хусорт. Тогда рыцарь рассмеялся ему в лицо и заплатил за это жизнью. Сейчас ситуация прямо противоположная. С трунсомцем нет ни Конана, ни Инхама, а неприятель сумел объединиться и собрать огромную армию.

— Какая встреча! — с подчеркнутой иронией проговорил Вален, глядя в упор на Салмира. — Два гарана одной провинции лицом к лицу. — Мой титул не жжет пятки, подлый выскочка?

— Ничуть, — усмехнулся трунсомец. — Меня, во всяком случае, никто не сможет обвинить в предательстве и нарушении рыцарской чести.

Хусортцу недавно исполнилось тридцать три года. Он был высок ростом, красив, с идеально подстриженными усами, светлой кожей и зачесанными назад русыми волосами. Вален слыл покорителем женских сердец, однако в военных вопросах он часто проявлял нерешительность, а порой и откровенную трусость.

Совсем иное дело — Холон. Постарше гарана лет на пять, прямой жесткий взгляд голубых глаз, массивный подбородок, длинные волосы спадают на плечи, над правой бровью глубокий красный шрам. Этот смерти не побоится и будет готов скрестить меч с кем угодно. Тонкие губы мидлэймца были искривлены снисходительной улыбкой.

— Салмир, — выдержав паузу, вымолвил Холон. — Мне наплевать, кто из вас станет правителем Хусорта. В конце концов, по древним законам можете решить спорный вопрос в поединке, но замок придется сдать Ксатлину. Скоро его войска подойдут к крепости. И на помощь союзников я бы посоветовал не рассчитывать. Инхам и Малих сейчас заняты обороной собственных городов. Данвилский владыка хочет получить голову королевы. Поверь, Селена обречена. Так стоит ли ради нее жертвовать жизнью? У тебя есть еще время…

— За кого ты меня принимаешь? — оскорбленно воскликнул трунсомец. — Я никогда не изменял своему слову! В Фессалии еще остались настоящие рыцари, для которых позор — страшнее смерти. Быть слугой у магинцев не собираюсь!

— В таком случае, вы все умрете, — бесстрастно заметил правитель Мидлэйма. — Мы не пощадим ни раненых, ни женщин, ни детей.

— Ксатлину это не впервой, — с ненавистью процедил сквозь зубы Салмир. — Я видел, что стало с Кронхэном и Браттоном. Фессалия не простит ему и данвилцам подобного зверства. Рано или поздно убийцы заплатят по счетам. Великий Солар терпелив и великодушен, но и он бывает безжалостен.

— Что ж посмотрим, как боги помогут вам, — рассмеялся Вален.

— Не захлебнитесь в крови, — грозно проговорил рыцарь.

— Глупцы, — тяжело вздохнул Холон.

Ритуал был выполнен. Осажденным предложили сдаться, они отказались. С этого момента можно начинать штурм. Противники неторопливо разошлись в разные стороны. Зазвенели цепи подъемного моста, заскрипели ворота, несколько камешков скатились в воду широкого рва. Око бога коснулось верхушек деревьев, небо окрасилось в багровые тона, приближалась ночь. На крепостных стенах вспыхнули десятки факелов — подобраться незаметно врагу не удастся. На башнях дежурят опытные наблюдатели и не спускают глаз с армии неприятеля. Впрочем, оживления в стане хусортцев и мидлэймцев замечено не было. Противник не спешил.

Холон не обманул Салмира. Спустя сутки к замку подошли войска данвилцев. Ксатлин привел не меньше пяти тысяч солдат. Количество врагов стало угрожающим. Воины с трудом размещались на поле вокруг крепости. Если мятежный король хотел морально сломить защитников, то ему это блестяще удалось.

Корнистонцы с ужасом поглядывали друг на друга, отчетливо осознавая, что шансов на победу у них нет. То и дело слышались приглушенные испуганные голоса. Собрать в единый кулак такую силу за последние годы еще не удавалось ни одному правителю.

Опасаясь измены, Салмир усилил охрану ворот. Сейчас там находились представители всех четырех провинций, входящих в союз. Сговор между ними был маловероятен.

Волшебница подошла к рьщарю и с волнением в голосе спросила:

— Каковы наши шансы?

— Я хотел бы солгать, — покачал головой трунсомец, — но не могу. Мы обречены. Ксатлин слишком хорошо подготовился к войне. Теперь нам даже не прорваться на Полночь. Выход только один — сражаться и умереть.

— В таком случае, мне пора сменить платье на латы, — слабо улыбнулась Селена. — Я никогда не положу голову на плаху. Уж лучше получить удар клинком в живот или стрелу в шею.

— Пока еще до этого не дошло, — вымолвил Салмир.

Женщина и воин внимательно следили за действиями вражеской армии. Хусортцы закрыли полуночное направление, мидлэймцы — восходное, а солдаты в голубых накидках — полуденное и закатное. Королева без труда разглядела своего злейшего врага. Ксатлин подъехал к лагерю на вороном коне в сопровождении свиты рыцарей и пяти колдунов-магинцев — от помощи союзников гаран не стал отказываться. Значит, придется сражаться не только против людей, но и против армии царства мертвых. Незаметно для мужчин Селена смахнула со щеки слезу и отправилась переодеваться. Увидеть сына ей больше не доведется.

Путь до Трунсома оказался действительно очень тяжел. Альвы двигались невероятно быстро. Невысокого роста, худощавые, легкие, они шли — словно летели! Несмотря на свою природную выносливость, Алгар к исходу вторых суток едва волочил ноги. Дорожный мешок с доспехами и оружием оттягивал плечо назад и натирал ремнями кожу. Помогать рыцарю валвилцы не собирались.

Странные существа эти альвы… На первый взгляд — похожи на людей, но их отличают зеленоватая кожа, длинные светлые волосы, округлые маленькие подбородки и огромные треугольные уши. Одевались валвилцы скромно, неброско. Короткие плотные рубахи с завязками на вороте, узкие штаны, сапоги из оленей кожи, за спиной лук и колчан со стрелами, на поясе — короткие меч и кинжал. Разговаривали лесные охотники очень редко. Несколько коротких мелодичных фраз — и беседа закончена. Само собой, трунсомец их не понимал. Признаться честно, ему было не до того. Только бы выдержать бешеную гонку и дотянуть до замка. Пробираться в одиночку по глухим зарослям у Алгара желания не возникало.

Когда появился еще один альв, рыцарь даже не заметил. Обернувшись к фессалийцу, Ивон произнес:

— Мы в двух лигах от крепости.

— Наконец-то, — выдохнул молодой человек, не стесняясь своей слабости.

— Возле Трунсома расположилась армия гарана Гатвэя, — заметил валвилец. — Сил для штурма у Лоуна нет, но дороги он перекрыл надежно.

— И что, теперь в замок не попасть? — спросил Алгар.

— Почему же, — усмехнулся советник волшебницы. — Посты стоят на довольно большом расстоянии друг от друга, и ночью тебя проведут к крепостной стене.

— А ты? — удивился рыцарь.

— Я отправлюсь дальше, — ответил Ивон. — Жрецы уже ждут меня.

— Задержись хоть на день, — вымолвил фессалиец. — Самостоятельно мне Малиха не убедить. Я ведь всего лишь его подданный, а ты советник королевы!

Внимательно посмотрев на трунсомца, альв утвердительно кивнул:

— Хорошо. Вожди племен, так или иначе, не дадут воинов… Может, хоть здесь удастся чего-то добиться. Пять сотен солдат гаран в состоянии выделить.

Маленький отряд медленно и осторожно пробирался по густому колючему кустарнику к замку. Алгар высунулся из зарослей и осмотрелся. Сразу видно, что штурмовать хорошо укрепленную крепость захватчики не собираются — они даже не взяли ее в плотное кольцо, ограничившись редкими постами и конными патрулями. Основные силы Лоун сосредоточил возле центральных ворот Трунсома. Его главный задачей являлось сковывание сил противника. Хотя гаран имел почти двукратное преимущество в численности, форсировать события он явно не желал. Пусть сначала Ксатлин овладеет Хусортом и покончит с Селеной. Тогда можно действовать безбоязненно.

Около полуночи два альва и человек выбрались из леса и короткими перебежками от холма к холму двинулись к замку. Несмотря на выставленные в поле посты, они сумели достигнуть вала незамеченными. Стражи гатвэйцев либо дремали, либо играли в кости. Воевать с соседями-фессалийцами солдаты не особенно жаждали. Зато охранники на стене сразу увидели чужаков.

— Стоять! — громко выкрикнул лучник. — Одно движение и получите стрелу.

— Болван! Это я Алгар, — выругался молодой человек. — Со мной два альва. Немедленно сбросьте веревку и доложите господину.

Трунсомцы медлили. Брать на себя ответственность никто не решался. А вдруг это западня? Наконец появился сотник, раздалась отрывистая команда, и из-за зубцов крепости вниз полетели сразу три веревки. Переправившись через ров, путники быстро взобрались наверх. Здесь их поджидало два десятка воинов. Ощетинившись копьями и сдвинув щиты, солдаты были готовы сбросить незваных гостей вниз. Скинув с плеч тяжелый, намокший мешок, рыцарь раздраженно проговорил:

— Где гаран? Я пришел со срочным донесением.

Теперь у охраны не осталось сомнений в том, что перед ними Аглар. Да и валвилцев трудно перепутать с людьми.

— Мы уже сообщили гарану о вашем прибытии, — вымолвил сотник.

— Отнесите мои вещи в донжон, — приказал Алгар, направляясь к лестнице.

Альвы молчаливо следовали за ним. Вскоре путники оказались в главном зале крепости. Малих только-только спустился из спальни. Гарану провинции было около пятидесяти, в густой рыжей шевелюре поблескивала обильная седина.

Судьба никогда не жаловала его. Он, в отличие от многих дворян, женился по любви, но семейное счастье длилось недолго. Спустя полтора года жена умерла после родов, ребенок родился мертвым. Малих очень тяжело переживал это горе. Правитель крайне редко покидал замок, а в Мидлэйме и вовсе не появлялся лет пять. Гаран так больше и не женился и утешался объятиями двух своих наложниц. У него не было даже наследника.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Малих, садясь на скамью возле стола.

— Меня послал Салмир, — ответил молодой человек. — Разве гонцы королевы ничего не сообщили о вторжении Валена?

— За последние дни в замок никто не приезжал, — устало сказал правитель.

В этот момент в зал вошли еще два рыцаря. Олбин и Ланкор командовали полками пехотинцев. Они удивленно смотрели на мокрого, грязного товарища — ведь Алгар должен был находиться в Хусорте!

— Значит, гонцов перехватили, — с горечью произнес юноша. — Дядя опасался, что противник перережет все дороги и нарушит связь между крепостями. Потому я и двинулся с альвами по тайным тропам.

— Что хотела сообщить королева? — вымолвил гаран.

— Разведчики принесли тревожные новости, — проговорил рыцарь. Ксатлин начал новую войну. Его армия идет к Хусорту. Ее Величество просит о помощи.

— Алгар, ты что ослеп? — воскликнул Олбин. — Поднимись на крышу донжона и взгляни на поле. Нас осаждают несколько тысяч гатвэйцев!

— Я видел, — довольно спокойно возразил молодой человек. — Лоун не будет штурмовать Трунсом. У него нет даже катапульт и таранов.

— А что же корнистонцы? — уточнил Ланкор.

Два года назад этот воин защищал Стилвод, но большого сражения не получилось, гатвэйцы после поражения данвилцев отступили. Впрочем, вскоре город пришлось оставить, и Малих собрал все свои силы в крепости.

— На их территорию, судя по всему, вторглись магинцы, — вставил Ивон. — Это одновременный, хорошо подготовленный удар. Но главная цель Ксатлина — Селена. Она — последнее препятствие на его пути к трону Фессалии.

— Слуги, вина! — громко выкрикнул правитель.

Жестом гаран предложил рыцарям сесть. Залпом осушив наполненный до краев кубок, правитель задумчиво сказал:

— Я хочу знать подробности. Сейчас важна каждая мелочь. Ослаблять собственный замок мне не хочется, но ситуация действительно сложная.

Спор длился всю ночь. Малих очень внимательно слушал валвилца. Он уже не раз убеждался в том, что королева выбрала себе очень умного и проницательного советника, а лучших разведчиков, чем альвы, в Волании не сыскать. Точных сведений у Ивона не было, но вторжение Лоуна подтверждало его предположения о начале большой войны.

Яростнее всех возражал Олбин. Фессалиец открыто обвинял новых правителей Хусорта в трусости. Салмир не видел еще ни одного вражеского солдата, а уже просил помощи.

Слова Олбина вызвали гнев у Алгара. Дело едва не дошло до поединка, и лишь резкий окрик гарана остановил рыцарей. Тем не менее, юный трунсомец постоянно держал ладонь на рукояти кинжала и в любой момент был готов броситься в драку. Поведение обычно спокойного Олбина удивило даже Малиха — слишком уж резко он реагировал на рассказ валвилца…

Не удержался рыцарь и от ядовитой реплики в сторону альвов. Будто бы фессалиец не знал, в каком положении находились союзники! Впрочем, Ивон предусмотрительно пропустил оскорбление мимо ушей. Оправдываться советник не хотел, а ругаться с трунсомцем — себе дороже. Сейчас все зависело исключительно от правителя провинции. Как гаран решит, так и будет.

В окна замка со стороны Восхода полились золотистые лучи светила. Пылающий диск Солара показался из-за горизонта. Встав со скамьи, Малих взволнованно прошелся по залу. Он прекрасно понимал, чем грозит ослабление гарнизона. Вдруг Ксатлин изменит план и ударит по его замку? Риск очень велик. Тяжело вздохнув, правитель решительно произнес:

— Хорошо. Я дам тысячу воинов.

— Но, господин… — Олбин вскочил со всего места.

Гаран поднял правую руку, показывая, что выслушивать мнение рыцаря не намерен. Ночью и так было сказано много лишнего.

— Позвольте мне выйти? — попросил командир полка.

Утвердительно кивнув головой, гаран подошел к валвилцу и спросил:

— Как вы намерены вывести солдат из Трунсома? Прорыв через главные ворота невозможен. Лоун стережет их надежно.

— Ночью мы снимем посты и спустимся со стены, — ответил альв. — Труда это не составит. Противник удивительно беспечен. Если нас даже заметят, перекрыть путь к лесу гатвэйцы не успеют.

— Недурно, — улыбнулся Малих.

Неожиданно за его спиной послышался грохот подкованных сапог. Рыцари молниеносно вскочили из-за стола, обнажая кинжалы. Другого оружия у них попросту не было. Правитель обернулся и не поверил собственным глазам. В десяти шагах от него стоял Олбин. В руке фессалийца поблескивала сталь клинка. Рядом с предателем находилось два десятка воинов. Выставив копья, они лишь ожидали приказа для нападения.

— Что это значит? — удивленно проговорил гаран.

— Ничего особенного, — снисходительно усмехнулся Олбин. — Я решил, что служить Ксатлину гораздо выгоднее. Холон получил Мидлэйм… Почему бы мне не попросить Трунсом у данвилского владыки? Селена предпочла болвана Линка? Тем хуже для нее! Вот уже полгода я сообщаю своему новому господину все важные сведения о союзниках. Не пройдет и одной луны, как замки падут, и в Фессалии будет править король из рода Скортов.

— Подлый мерзавец! — с ненавистью процедил сквозь зубы Малих.

— Подлость сейчас в цене, — рассмеялся рыцарь, — у меня есть неплохое предложение. Вы складываете оружие, открываете крепостные ворота и сдаетесь в плен Лоуну. Думаю, за столь блестящий переворот Ксатлин пожалует мне титул гарана. Я так долго о нем мечтал…

— Не дождешься! — презрительно сказал правитель.

— Малих, ты меня не понял, — жестко произнес предатель. — Никакого поединка не будет! Ты живешь понятиями прошлого: честь, долг… Это так, сказочки для детей. Честь и долг — это не главное. Главное — у кого в руках меч! Вас перебьют безоружных. Я же предлагаю вполне выгодную сделку — жизнь в обмен на власть. Оставьте мне только ушастого советника — он слишком много знает, а потому ценен вдвойне. Магинцы хорошо заплатят за него. Колдуны умеют развязывать языки.

Ивон, не отрываясь, смотрел на гарана. Как поведет себя правитель? На трунсомце не было даже доспехов, лишь легкая рубаха.

— Тебя повесят на крепостной стене! — прорычал Малих, делая шаг навстречу врагу.

— Мне очень жаль, — вымолвил Олбин.

Резкий выпад и меч вошел в грудь правителя почти до рукояти. Гаран дернулся, бессильно опустил руки и медленно повалился на спину. Смерть была мгновенной.

— Измена! — громко завопил Ланкор. — Охрана. Сюда!

Услышав его крик, обычные слуги, находившиеся в коридоре, подняли панику. Это замешательство оказалось на руку Алгару. Юноша кинулся к стене и сорвал с нее боевой топор. Теперь молодой человек мог отразить любое нападение.

— Убейте их! — приказал предатель. — Советника королевы взять живым!

Солдаты двинулись на рьщарей и альвов. Валвилцы успели выпустить по стреле. Два воина, обливаясь кровью, рухнули на каменный пол. В следующий миг спутника Ивона пронзили несколько копий. Ученик жреца пытался сопротивляться, размахивал кинжалом, но сильный удар по голове оглушил беднягу.

Между тем, Алгар успешно отбивался от наседавших врагов — дрался юноша превосходно. Ланкору приходилось куда тяжелее, — рыцарь с трудом отбивал наконечники копий. Схватка затянулась, и в зал вбежала солдаты личной охраны Малиха.

— Олбин убил гарана! — выкрикнул Ланкор. — Схватите его!

Надо отдать должное изменнику, он молниеносно оценил ситуацию. Он сделал отчаянный выпад, и острый клинок рассек рьщарю лицо.

— Отходим! — скомандовал предатель.

Бросив раненых и убитых, мятежники начали отступать. Рыча, словно дикий зверь, Алгар бросился вдогонку. Беглецы быстро спустились по лестнице и очутились во внутреннем дворике. Здесь еще никто не знал о кровавой бойне в главном зале донжона. Вскоре на площадке появился юный рыцарь. Он сразу понял, что настигнуть предателей не удастся.

— В замке измена! — воскликнул трунсомец. — Любой ценой остановите Олбина! Держать ворота! Лучники не жалейте стрел!

Солдаты удивленно замерли. Защитники крепости не понимали, что происходит. Этого промедления оказалось вполне достаточно для убийц Малиха. Олбин отлично подготовился к перевороту. В заговоре участвовала почти четверть его полка. Заскрипели створки ворот. Опустился подъемный мост. Вся охрана главной башни состояла из людей предателя.

В воздухе засвистели стрелы. Разрозненные отряды фессалийцев кинулись на изменников, но было уже поздно. Около сотни мяежников выбежали из Трунсома и устремились к лагерю гатвэйцев. Преследовать их в поле Алгар не решился. Тревожно звучали сигнальные рога неприятеля. Армия Лоуна строилась в боевой порядок, готовясь отразить возможное нападение.

— Проклятие! — разочарованно выругался Алгар. — Закрыть ворота!

Беглецы остановились примерно в тысяче шагов от замка. Трунсомцев мгновенно окружили воины правителя Гатвэя. Вскоре появился и сам гаран. Это был седовласый мужчина с большим румянцем на щеках, маленькими бегающими глазками, крючковатым носом и пухлыми, чувственными губами. Правитель соседней провинции казался раздраженным. Сзади шли четверо рыцарей из числа личной охраны. Остановившись в пяти шагах от предателей, Лоун гневно произнес:

— Олбин, чтоб тебя разорвали клыки Волара. Почему ты нарушил план? Ведь мы обо всем договорились. Через пять дней твои люди открывают ворота, и Трунсом сдается без боя. А что теперь…

— Теперь замок придется штурмовать, — презрительно усмехнулся предатель. — Войны без жертв не бывает. Твоим солдатам давно пора осознать это, а не дрыхнуть по ночам на постах. Мимо них можно провести целую армию!

— Прекрати грубить, — сверкнул глазами гатвэец. — Или останешься без головы! Ты еще не получил от Ксатлина обещанный титул и мне неровня. Малих…

— Малих мертв, — оборвал собеседника рыцарь. — Я заколол его вот этим мечом.

Взгляд гарана невольно остановился на окровавленной стали клинка. Он прекрасно знал своего соседа. Два правителя были почти ровесниками. Что же происходит с этой несчастной страной? Два года назад погибли Эдрик и Кабет, а теперь вот — и Малих. Скоро вообще не останется ни одного потомственного гарана. Власть в Фессалии захватывают наглые выскочки без чести и совести.

Тяжело вздохнув, Лоун более спокойно вымолвил:

— Я слушаю твои объяснения.

— Ночью в замок пробрались два альва и Алгар, племянник Салмира, нынешнего хозяина Хусорта. Они пришли от королевы. Селене стало известно о планах данвилского владыки. Ведьма просила о помощи.

— Ерунда, — махнул рукой гатвеец, — королева не в состоянии изменить положение дел.

— И, тем не менее, Малих решил послать ей тысячу солдат, — возразил Олбин.

— Большая глупость с его стороны, — заметил гаран. — Ты бы сообщил нам о возможном прорыве, и мы бы устроили засаду…

— Сразу видно, что вы никогда не воевали с валвилцами, — снисходительно сказал предатель. — Эти ушастые уродцы знают о каждом шаге врага. Я решил рискнуть, сделал ставку на внезапность. Увы, расчет не оправдался. Алгар слишком хороший боец. Моим парням не удалось его прикончить! Пришлось спасаться бегством.

— Меня бы больше устроил захват замка, — произнес гаран Гатвэя.

— Ксатлину не нужны сложности под стенами Хусорта, — улыбнулся рыцарь. — Теперь королеве неоткуда ждать помощи. Трунсом окружен, альвы заняты борьбой с бафирцами. Кроме того, я сумел захватить ценного пленника. Альв, личный советник Селены. Владыка Данвила будет мною доволен…

— Делай, как знаешь, — Лоун махнул рукой и молча пошел к своему шатру.

Алгар стоял на сторожевой башне и внимательно наблюдал за действиями армии противника. Похоже, враг к штурму еще не готов. Изменники растворились в огромном лагере гатвэйцев, и Алгар потерял из виду Олбина. Признаться честно, молодой человек пребывал в растерянности. Малих убит. Ланкор без сознания и неизвестно выживет ли. Солдаты деморализованы и напуганы. Алгар остался последним рыцарем в крепости. Принять на себя ответственность за судьбу Трунсома Алгар был не готов.

Само собой, об отправке полка к Хусорту речи уже не шло. Предатель предупредил неприятеля и Лоун наверняка выставил в лесу надежные заслоны. Да и связь и с альвами теперь не установить — Ивон захвачен в плен, а валвилский язык никто из фессалийцев не знает.

Послышались шаги. Юноша обернулся. К нему приближался Малколм, лучший сотник покойного Малиха.

— Господин, армия ждет ваших приказов, — вымолвил трунсомец.

Показывать слабость сейчас никак нельзя! Если рыцарь проявит малодушие, то уже завтра утром не досчитается половины гарнизона. Поправив перевязь клинка, Алгар с жесткой решительностью проговорил:

— Постройте во дворике погребальный помост для Малиха. Мы должны достойно проводить своего правителя в царство мертвых. Всех пленных и убитых изменников повесить на зубцах крепостной стены. Полк Олбина распустить, а солдат распределить по другим сотням. Охрану ворот и башен удвоить. Если кто-то заикнется о сдаче крепости, то будет немедленно повешен!

— Слушаюсь, — уважительно склонил голову воин.

На его устах мелькнула довольная улыбка. Решение Алгара полностью устраивало опытного бойца. У армии есть достойный полководец, а это главное. Вскоре послышались отчаянные крики захваченных мятежников — их волокли на стену, дабы предать казни.

Тяжело вздохнув, рыцарь направился в донжон. Следует осмотреть припасы, проверить колодцы, поговорить с воинами. Осада будет долгой. Война с Ксатлином только началась…

Темный грязный кабак был забит посетителями до отказа. Несколько пиратских кораблей сегодня вошли в гавань Алого Тортажа с богатой добычей. Матросам не терпелось отдохнуть и прогулять захваченное в кровавых схватках добро.

В помещении воняло подгоревшим мясом и человеческим потом. В углу два зингарца тискали пухлую девицу. Полуодетые жрицы продажной любви выискивали желающих провести с ними время в комнатах наверху. Бегали взмыленные служки. Это была обычная таверна прибрежного городка Барахского архипелага.

… Цепь из тринадцати островов принадлежала Красному Братству вольных ловцов удачи. В эти воды не рискуют заходить ни зингарские караки, ни быстроходные аргоские боевые суда, ни военные корабли Стигии — Барахас являлись вольной землей, управляемой самыми авторитетными и известными капитанами корсаров.

В дальнем углу таверны, за массивным столом, уставленном кувшинами и глиняными блюдами, сидел воин огромного роста. Его голова низко склонилась, длинные темные волосы закрывали лицо, квадратный волевой подбородок выступал чуть вперед. Рядом с гигантом на скамье лежал длинный двуручный меч великолепной работы. Опытный наемник сразу определил бы, что перед ним изделие акбитанских мастеров-оружейников. Такой клинок стоит целое состояние.

Несмотря на то, что мест в помещении явно не хватало, к пустующему столу воина никто не подсаживался. Мало того, пираты разместившиеся неподалеку, старались громко не кричать и киммерийца не беспокоить.

Дверь в таверну открылась, и на пороге появились несколько корсаров.

— Проклятие Нергала! — вырвалось у одного из них. — Сегодня все заведения Алого Тортажа забиты до отказа. Придется искать другой кабак.

— Но в углу есть свободный стол, — проговорил молодой аргосец лет двадцати.

Товарищи удивленно посмотрели на новичка.

— Тебе что жить надоело? — спросил опытный пират. — Ты знаешь, кто там сидит? Это же Амра-лев. Он пьет уже третьи сутки и зол, как все демоны Серых Равнин вместе взятые. Киммериец разорвет тебя на куски и съест за обедом. Не вздумай даже приближаться нему! Вчера какой-то болван-шемит вызвал его на поединок. Амра-лев разрубил беднягу пополам одним ударом! Пойдем лучше поищем другую таверну!

Приподняв голову, Конан окинул помещение мутным взглядом, презрительно усмехнулся и громко крикнул:

— Где мое вино?

Перед варваром тотчас вырос слуга и поставил на стол большой глиняный кувшин. Хозяин заведения лично следил, чтобы могучего гостя обслуживали без промедления. Наполнив кубок до краев, северянин разом осушил его наполовину. Ему очень хотелось забыться и не думать о постоянных неудачах.

В последнее время Конану ужасно не везло. Разумного объяснения этому киммериец не находил. Кром Молнемечуший, конечно, оберегал наемника в нелегких испытаниях, но бог Киммерии был не в силах противиться воле всемогущего Митры, который явно не желал исполнять заветное желание варвара — получить королевский трон.

Престол Иранистана ускользнул из рук Конана: пока варвар выполнял данное Рату обещание и помогал Селене, страну захватил самолюбивый и властный правитель. Поднимать мятеж уже не имело смысла. Тридцать дней — слишком большой срок. Ахмат-шах сумел подчинить себе армию и твердо взять власть. Все иные претенденты на трон умерли при весьма загадочных обстоятельствах.

Конану ничего не оставалось, как вернуться к горцам. Их вольная жизнь нравилась киммерийцу. Они нападали на караваны, сборщиков налогов, обозы. Но однажды отряд северянина угодил в засаду вендийцев. Часть воинов попала в плен, а бросать друзей на произвол судьбы варвар не привык. Палачи махараджубов с разбойниками не церемонились, и несчастных ждала долгая мучительная смерть. Пришлось идти на переговоры.

Как нельзя более кстати, король Вендии Бунда Чанд был отравлен колдунами Черного круга. Дэви Жазмина предложила Конану сделку: киммериец уничтожает логово этих мерзавцев, а она отпускает пленников. Само собой, северянин согласился.

Однако неожиданно горцы напали на ее эскорт. Теперь уже дэви оказалась в плену у варвара. Впрочем, радость Конана оказалась недолгой — женщину вскоре похитили колдуны. С помощью Жазмины они хотели подчинить себе всю страну, и киммерийцу ничего не оставалось, как идти к священной горе Имш, где находился темный храм колдунов. Варвар безжалостно перебил магов и освободил дэви. Женщина понравилась северянину. Высокая, стройная, смуглокожая с длинными черными волосами, огромными глазами и красивыми, правильными чертами лица.

Как любая дэви, Жасмина была гордой, самолюбивой и надменной, но слово вендийка сдержала, и все горцы оказались на свободе. В этот трудный момент мужчина и женщина нуждались друг в друге. Вряд ли отношения, возникшие между ними можно назвать любовью. Страсть! Неуемная, горячая, пылающая, как смоляной факел!

Армия вендийцев двинулась на мятежный город Эль-Менехем, находящийся под покровительством стигийского колдуна Арр-Магарбана. Длительная осада и штурм результата не принесли. Между варваром и дэви произошла ссора. Опасаясь за свою жизнь, Конан покинул лагерь. Оставаться в Вендии теперь было опасно. Жазмина не успокоится, пока не уничтожит строптивого наемника!

Больше двух лун киммериец скитался по горам в непосредственной близости от Турана. В конце концов, дорога привела его к гирканскому кагану Бартатуйя. Военачальник нуждался в опытных наемниках. Огромного роста северянин с крепкими мускулами и мощным торсом произвел впечатление на гирканца, и тот назначил варвара полусотником. Уже в первых походах Конан показал свою силу и храбрость, равных киммерийцу в армии кагана не было.

К несчастью, в окружении Бартатуйя зрел подлый заговор — его наложница Лакшми с помощью мага Хондемира оклеветала киммерийца.

Кочевники схватили северянина и едва не казнили. Варвару чудом удалось оправдаться и предупредить военачальника об опасности. Колдуна убили, а девушку привели к кагану. Гордый, смелый Бартатуйя слишком мало знал о коварстве женщин. Во время допроса Лакшми выхватила из-под одежды отравленный кинжал и ранила гирканца, который вскоре умер в страшных мучениях…

Не дожидаясь развязки событий, Конан отправился на Закат. Через Туран киммериец пробирался тайно — здесь его знали многие, а местные палачи просто мечтали о встрече с киммерийцем, получившем в этой стране сразу несколько смертных приговоров. В Кофе варвар тоже долго не задержался — слишком спокойная страна.

После долгих размышлений Конан направился в Зингару и случайно присоединился к дворянам-заговорщикам из ордена Белой Розы. Во главе мятежников стояли два честолюбивых дворянина — графы Модерми и Сантидио. Каждый из них хотел получить трон старого короля. Киммериец тоже был не против поучаствовать в борьбе за власть в столь сильном государстве.

Идея заговора была гениально проста — свергнуть с престола Фердруго, а потом стравить зингарцев-заговорщиков между собой. Графы уничтожат друг друга, расчистив северянину путь к трону Зингары. Однако дело было бездарно провалено: Модерми заключил сделку со стигийским колдуном Каллидиосом и тот вызвал из царства Нергала так называемую Последнюю Гвардию.

Многотысячная армия оживших мертвецов без труда разбила зингарские полки, король с дочерью и частью уцелевших после сражения войск бежал из столицы. Победители торжественно вошли в поверженный город.

Тут же между предводителями Белой Розы начались распри. Один престол на несколько человек никак не делился. С помощью мага Модерми сначала избавился от Сантидио, а затем подготовил западню и варвару. Дом Конана окружили ужасные зомби, и казалось, что спасения ждать бессмысленно. Но боги не покинули киммерийца в трудный момент. У покойного Сантидио оказалась сестра, жрица Митры и могущественная волшебница, которая жаждала отомстить новому правителю за смерть брата.

Женщине удалось испепелить Последнюю Гвардию, но сил на большее уже не хватило. Чтобы сохранить жизнь северянину пришлось покинуть Зингару. На утлом суденышке за небольшую плату варвар кое-как добрался до Барахского архипелага.

… И вот отчаянный наемник и пират сидит в грязной таверне и заливает горе вином. Ему тридцать пять лет, а предначертание доселе не исполнилось. Неужели Селена обманула киммерийца? В это не хотелось верить. Волшебница редко ошибалась в своих предсказаниях!

Северянин в очередной раз наполнил вином опустевший кубок и приложился, к нему губами. В голове ужасно шумело, руки подрагивали, но отказаться от пьянящего напитка варвар никак не мог. Что делать дальше он еще не решил.

Дверь таверны тихо приоткрылась, и образовавшуюся щель проскочил неказистый старик в длинных простых одеждах и с редкой седой бородой. На незнакомца никто не обратил внимания — в Алом Тортаже живет много странных людей. Нищих и бродяг здесь не любили, порой даже топили в океане, а меньше их никогда не становилось. Между тем, старец неторопливо двигался к последнему столу. Устроившись напротив Конана, незнакомец какое-то время иронично смотрел на пьяного наемника. Наконец он улыбнулся и тихо сказал:

— Неважно выглядишь.

Киммериец приподнял голову и взглянул на странника. Очертания расплывались.

— Проклятие! — выругался северянин, протирая глаза.

Рука варвара потянулась к мечу, но Конан вовремя опомнился и отодвинул рукоять клинка. Старик засмеялся. Слуга с ужасом смотрел на сумасшедшего нищего. Сейчас гигант опустит кулак на его дурную башку, и… Однако, ничего подобного не произошло. Удивленно уставившись на старичка, киммериец задумчиво пробубнил:

— Надо же было так напиться! Мерещится непонятно что….

Плечи странника вновь затряслись от смеха.

— Раскрой глаза пошире, Конан, — вымолвил старик.

— Рат, — разочарованно выдохнул северянин, узнавая, — снова ты! Зачем я опять понадобился?

— Все за тем же, — добродушно улыбнулся волшебник. — Пять лет назад возле темницы демона Огня тебя за язык никто не тянул. Дал обещание, будь любезен его держать.

— Но ведь Селена в безопасности, — растягивая слова, проговорил варвар. — У нее есть союзники, в подчинении целых три провинции! Королева может набрать хорошую армию.

— В Фессалии многое изменилось за прошедшие два года, — неопределенно заметил чародей. — Сейчас твоя старая подруга вновь находится на краю гибели.

— Опять? Сколько же можно! — взвыл Конан.

— Тебе надо отправляться в путь, — сказал Рат. — Времени осталось очень мало. Промедлишь, и ей конец. Я не слышу ответа?

— Мне все равно, — произнес киммериец, осушая очередной кубок. — Куда угодно и с кем угодно. Можешь колдовать прямо здесь.

— Какая удивительная сговорчивость, — вымолвил старик.

— А что терять? — пьяным голосом спросил северянин. — Этот поганый кабак? Вино кислое, мясо тухлое, девицы потасканные. В Алом Тортаже стало слишком скучно. Да и люди измельчали. Страбо погиб, Аристро промышляет возле берегов Куша, а Паблио давно не встает с постели…

— Превосходно! — улыбнулся волшебник. — Тогда бери клинок и иди к выходу. Все произойдет так же, как и в прошлый раз. И помни, у тебя ровно тридцать дней. Действовать придется быстро и решительно.

Варвар с трудом поднялся со скамьи. Нащупав левой рукой ножны, он, пошатываясь, двинулся в обход стола. Зацепившись носком сапога за ножку скамьи, Конан чуть не упал. Если бы такое случилось с кем-то другим, таверна тотчас огласилась бы громовым хохотом, но искушать судьбу и рисковать собственной жизнью никто из разбойников не хотел. Выругавшись, киммериец повернулся к чародею. Признаться честно, северянин до сих пор не был уверен, что все происходит наяву, а не в его пьяном воображении.

— Может, расскажешь о ситуации в Фессалии? — уточнил варвар.

— Нет, — отрицательно покачал головой Рат. — Скоро сам все узнаешь. Но я кое в чем помогу тебе. Важные сведения ты получишь на маленьком острове, находящемся на озере Онлио. Если, конечно, найдешь его.

— Чепуха! — махнул рукой Конан и поплелся к выходу.

Киммериец открыл дверь, сделал шаг, и тотчас наемника окутала магическая голубая дымка. Не осознавая, что случилось, северянин продолжал двигаться. Неожиданно перед ним появилось огромное дерево, и варвар всем туловищем налетел на ствол. Вскрикнув от боли, Конан повалился на спину. Удар оказался достаточно силен — нос был разбит в кровь, а на лбу мхом начала расти большая шишка.

— Клянусь Нергалом, кто-то за это ответит, — пробурчал киммериец, поднимаясь на ноги.

Конан изумленно озирался по сторонам. Куда исчезли дома, горы Тортажа, океан, наконец? Вокруг росли высокие деревья, расстилался ковер из трав и вился колючий, низкорослый кустарник.

— Проклятие! Где же я нахожусь? — выдавил северянин.

Варвар взглянул на свои руки. Пальцы судорожно сжимали ножны акбитанского клинка. Хорошо хоть меч на месте. Конан осторожно провел пальцем по груди. Так и есть… Кольчуга исчезла. Сколько же он выпил? Ответить на этот вопрос не смогли бы даже боги. Тем временем, память выхватывала какие-то смутные образы. Грязное помещение, массивный стол, кувшин с вином, старик, сидящий напротив…

Рат! Неужели опять Фессалия? Киммериец сплюнул и бессильно уселся на поваленный древесный ствол. Голова ужасно болела и кружилась. Надо немного отлежаться и осмыслить случившееся.

Высоко в небе сверкало око Митры или, как называли в Волании этого бога, Солара. Верхушки сосен слегка покачивались от ветра. Голубизна неба резала глаза. Если здесь приближается полдень, значит в Хайбории сейчас поздний вечер. Впрочем, сейчас это уже не имело ни малейшего значения. Необходимо выспаться! И на свежую голову решать, что делать дальше.

Конан сам не заметил, как заснул.

Варвар очнулся от непонятного прикосновения к лицу. Нащупав рукоять клинка, Конан резко вскочил на ноги. Пятнистый маленький олененок испуганно отпрыгнул в сторону. Малыш еще никогда не встречался с человеком и не знал, какую опасность он представляет. Остановившись в десяти шагах от чужака, детеныш с любопытством рассматривал киммерийца.

Облегченно выдохнув, северянин уронил тяжелую голову на грудь. Похмелье было ужасным. Язык распух, во рту все пересохло, руки слегка подрагивали, кости ломило. Голова, однако, прекрасно соображала.

Теперь северянин уже не сомневался, что находится в Волании. Но где? Это предстояло узнать в первую очередь. Ясно одно — его прежние усилия объединить Фессалию под властью Селены пропали даром. За прошедшие два года королева не сумела победить своих врагов. Обидно!

Хотя, с другой стороны, варвар получил возможность вновь увидеть старую подругу. Жаль, что каждый раз встреча происходит при достаточно печальных обстоятельствах.

Конан взглянул на пылающий диск светила и решил, что спал не менее пяти колоколов. Надо идти. Куда? Это неважно. Лесные тропы обязательно выведут киммерийца на дорогу. Северянин пугнул олененка, чтоб тот не увязался следом, и медленно поплелся на Полдень.

В животе предательски заурчало. Киммериец пожалел, что проявил слабость и упустил олененка. Из него бы получился превосходный ужин. Примерно через пять лиг звериная тропа привела северянина к небольшому роднику, от которого начинался тонкий, тихо журчащий ручеек. Поспешно опустившись на колени, варвар припал губами к спасительной влаге. Вода была холодная, чистая, сладковатая на вкус. Жизнь постепенно наполняла измученное тело киммерийца. Он чувствовал, как наливаются силой мускулы и улучшается настроение…

Неожиданно послышался знакомый свист — лучная стрела! Прыгать в сторону было поздно. Северянин замер, ожидая удара. Стрела вонзилась в землю в локте от варвара.

Конан мгновенно вскочил на ноги и обнажил клинок. Вокруг — ни души. Шумят кроны сосен, шелестит ручей, изредка кричат птицы, но людей не видно. Неизвестный лучник великолепно спрятался! Сейчас он наверняка вновь натягивает тетиву. К счастью, киммериец уже бывал в Волании и знал, кто обладает подобными талантами. Опустив меч, северянин произнес на валвилском языке:

— Я — друг и не собираюсь с вами сражаться! Не стреляйте!

Тотчас из-за деревьев вышли пятеро альвов. Лесные охотники удивленно смотрели на странного чужестранца. Еще ни один человек не разговаривал на их языке. Замешательство лучников длилось довольно долго. Они никак не моли решить, что им делать дальше.

— Отведите меня в Глэтарот, — сказал варвар, стараясь окончательно ошеломить альвов. — Я хочу встретиться с Менхолом. Главный жрец…

— Кто ты такой? — перебил киммерийца валвилец в высокой зеленой шапочке с ястребиным пером.

— Конан, — коротко ответил северянин.

Лесные жители переглянулись. По их лицам трудно было что-то понять, но судя по всему, его имя лучникам ничего не говорило. Выдержав небольшую паузу, альв настороженно спросил:

— Откуда ты знаешь о нашей столице?

— Я там бывал, когда заключал военный союз между Валвилом и Фессалией, — пояснил варвар. — Если вы мне не верите, то отведите к Трунсому. Вождь крусов Уфтин подтвердит вам мои слова.

— Уфтин давно покинул предателей и сейчас воюет с бафирцами на Полудне страны, — раздраженно произнес охотник. — Мы больше не доверяем людям. Они не выполнили условий договора и оставили нас одних в беде, хотя обещали помочь.

— Кое-что начинает проясняться, — горько усмехнулся Конан. — И все же я хотел бы увидеть Менхола. Наша встреча может многое изменить.

Альв задумчиво смотрел на чужака. В глазах человека совершенно не было страха. Удивительная самоуверенность!

— Мы отведем тебя в город, — вымолвил лучник. — Наш вождь присутствовал на Совете, о котором ты говорил. Пусть он решает твою судьбу. А сейчас отдай оружие. Так нам будет спокойнее.

— Ну, уж нет! — возмутился киммериец. — И глаза завязывать я больше не буду. Мы союзники. Либо убейте меня, либо извольте верить до конца!

Надо отдать должное валвилцу: спорить с северянином охотник не стал. Утвердительно кивнув головой, альв бесстрастно сказал:

— Хорошо, но учти: сделаешь одно неверное движение, и в твое тело сразу вонзится несколько стрел. А стреляем мы неплохо.

— Я знаю, — проговорил варвар, пристраивая меч за спиной.

Утолив жажду. Конан чувствовал себя гораздо лучше. Сейчас бы еще перекусить, но такой милости от охотников не дождешься.

Оправдались самые худшие опасения киммерийца. Фессалийцы не выполнили обещанного Селене. Гараны обладают чересчур большой самостоятельностью, а королева слишком слаба, чтобы диктовать свои условия.

Северянин тяжело вздохнул и двинулся за предводителем альвов. Терпеть голод варвар умел, но, к сожалению, в последние дни он слишком много пил и чересчур мало ел. Сейчас за эту глупость приходилось расплачиваться. Как и следовало ожидать, валвилцы шли необычайно быстро. Для них лес — словно утоптанная дорога. Буреломов, кустарников и ям лучники попросту не замечали. Препятствий для них не существовало.

Конана спасало то, что на нем не было доспехов. Киммериец двигался налегке, а потому не отставал от охотников ни на шаг.

Солар спрятался за горизонтом, и на Воланию опустились сумерки. Ни слова не говоря, альвы остановились на ночлег. Запылал костер, в небо потянулся сизый дымок, запахло жареным мясом. Чтобы не истязать себя, северянин расположился с наветренной стороны. Вскоре к нему приблизился старший валвилец и тихо поинтересовался:

— Есть будешь?

— Не откажусь, — молниеносно отреагировал варвар, не особенно заботясь о собственной гордости.

Охотник протянул Конану большой жирный кусок. Киммериец тотчас впился в мясо зубами. Лучник расположился рядом, терпеливо ожидая, пока северянин насытится.

Задумчиво глядя на мерцающие звезды, альв произнес:

— Чего я не могу понять, так это как ты оказался в здешних местах. Отсюда довольно далеко до Миссини. Тебя бы давно уже перехватили другие племена. Пройти через территорию гномов невозможно. Они сейчас убивают всех чужаков. Не свалился же ты с неба?

— Если сказать честно, то твоя догадка не так уж далека от истины, — заметил варвар, жуя мясо. — В волшебстве я понимаю мало…

— Тогда все ясно, — усмехнулся охотник, вставая, — отдыхай, завтра к полудню мы доберемся до Марилена. Я не был дома уже десять дней…

В голосе валвилца отчетливо слышалась грусть.

Без сомнения, альвы сильно изменились за прошедшие два года. Нет былой уверенности, решимости и озорного огонька в глазах. Неудачи в войне надломили лесных жителей. Враги с Полуночи и с Полудня, словно тиски сдавливали страну. Поражения следовали одно за другим, валвилцы то и дело оставляли древние города. Пощады захватчики не знали. Сотни женщин, детей, стариков попали в плен. В истории страны альвов ничего подобного еще не случалось. Но самое главное — лесные стрелки не знали, что предпринять и как изменить ситуацию.

Если противник и дальше будет проявлять подобную настойчивость, то через две луны альвы потеряют две трети своих исконных земель.

Вступление в войну с Ксатлином и магинцами дорого обошлось Валвилу. И кому, как не киммерийцу знать, кто виноват в случившемся. Ведь именно ему два года назад пришла в голову столь блестящая идея. Тогда она сработала, и войска гарана Данвила отступили от Трунсома. Последствия же оказались печальными. А ошибки надо исправлять.

Предводитель лучников не ошибся и примерно за колокол до полудня отряд достиг цели. Марилен оказался маленьким, скромным городком. По размерам он уступал не только столице альвов Глэтароту, но и Стронгэлсу, главному городу племени крусов. Конан увидел бревенчатый частокол высотой локтей в шесть, десять сторожевых вышек, крошечные, аккуратные домики.

Слух о возвращении разведчиков мгновенно разнесся по Марилену. Ворота открылись, и навстречу охотникам выбежала группа женщин и детей. Даже это проявление эмоций показывало, что дела у валвилцев идут отнюдь неблестяще. Раньше альвы вели себя гораздо сдержаннее.

Заметив странного чужака, местные жители удивленно остановились. Возвышающийся над лучниками на две головы северянин действительно выглядел угрожающе. Вскоре, в сопровождении охраны, появился вождь племени.

— Кто это такой? — раздраженно спросил он у предводителя разведчиков.

— Конан, — ответил валвилец. — Мы обнаружили его возле родника. Чужестранец неплохо говорит на нашем языке и сам объяснит, зачем пришел.

— Думаю, ты меня вспомнишь, — произнес киммериец. — Два года назад мы вместе с королевой Фессалии Селеной были в Глэтароте. Тогда Совет…

— Тогда Совет сделал роковую ошибку, — перебил его альв. — Мы помогли людям, заплатили за это жизнями сотен воинов, а нам ответили черной неблагодарностью. И теперь племена расплачиваются за проявленную доброту.

— Не буду спорить, — вымолвил северянин, — я давно не был в Волании. Но все можно изменить. Отведите меня к Менхолу. Уверен, что жрецы поймут…

— Жрецы больше не управляют страной, — жестко сказал вождь.

В ответ варвар лишь пожал плечами. Случилось то, что должно было случиться. Из-за войны власть в государстве сменилась. Под натиском вождей племен жрецы уступили, хотя наверняка по-прежнему влияют на принятие важных решений.

— Тогда отправьте меня к Уфтину, — предложил Конан.

— Я подумаю, — зло, сверкнув глазами, сказал валвилец.

Под присмотром лучников киммерийца отвели в неказистое строение, находящееся в самом центре городка. Забыв о том, что северянин их понимает, альвы обсуждали ситуацию возле Марилена. Судя по всему, армия гномов находилась где-то поблизости. Значит, варвар попал в те земли Валвила, которые на Полуночи граничат королевством гномов. Странно, почему Рат переместил Конана именно сюда? Было бы разумнее отправить киммерийца в Полуденные области Фессалии.

Альвы-стражники продолжали беседу. Конан понял, что местные жители отправляли разведчиков в лес, чтобы предотвратить внезапное нападение противника. Сейчас беспокойство вызывало исчезновение отряда некого альва по имени Кипр, который должен был вернуться еще два дня назад. Но видимо, гномы чувствовали себя в лесу столь же превосходно, как и альвы, и могли сами устраивать засады…

Киммерийцу приказали расположиться в маленьком полутемном помещении. Возражать северянин не стал — в его положении это было не только бессмысленно, но и опасно. Варвар, хоть и при оружии, но все-таки пленник. Положив меч на стол, Конан устроился на медвежьих шкурах, расстеленных на низкой лежанке. Почти как в родной Киммерии…

Два года назад северянин провел с Селеной несколько удивительных ночей в таком же домике. К сожалению, такие воспоминания вызывают в душе лишь горечь разочарований. За свою жизнь варвар потерял немало друзей и подруг. Конан по-настоящему любил очень немногих женщин, но от этого легче на сердце не становилось.

Незаметно для себя северянин задремал. Сейчас от него ничего не зависело.

Варвар проснулся от странного шума. Слышались взволнованные крики, детский плач, команды воинов. Мгновенно вскочив на ноги и схватив ножны, Конан выбежал из домика. Марилен напоминал разворошенный муравейник. Альвы метались из стороны в стороны, толкались, женщины утирали слезы.

— Что случилось? — спросил киммериец у охранника.

— Вернулся разведчик Кипр, — честно ответил валвилец. — Отряд попал в засаду и погиб. Гномы всего в трех лигах от города! Скоро они будут здесь.

— Проклятие! — выругался северянин, направляясь к частоколу.

Альв попытался остановить пленника, но Конан его не слушал. Скоро в Марилене будет жарко! Варвар хотел знать все подробности: в военном деле киммериец разбирался неплохо.

Возле сторожевой вышки северянин заметил большой отряд альвов. Здесь же стоял уцелевший разведчик. Лицо в крови, одна рука висит, как плеть, одежда разорвана, лук за спиной разрублен напополам. Варвар бесцеремонно протиснулся к валвилцу и спросил:

— Сколько солдат у неприятеля?

Альв удивленно посмотрел на наемника. Увидеть в родном городе человека он никак не ожидал…

За растерявшегося разведчика ответил вождь.

— Никто этого точно не знает. Гномы двигаются несколькими отрядами с разных направлений. Они всегда окружают города и, не считаясь с потерями, берут их штурмом. Так было уже не раз…

— Тогда уходите отсюда, — вымолвил Конан.

— Во-первых, мы рискуем попасть в западню, — возразил валвилец, — при нападении на Солад враг захватил всех женщин и детей, а их охрану перебил. Ну, а во-вторых, Марилен — наш город, и мы без боя его не отдадим.

— Ответ достойный, но глупый, — заметил киммериец. — Война — это искусство ума и хитрости. Часто побеждает не самый сильный, а самый предусмотрительный. Порой лучше сохранить жизнь и пожертвовать честью. У тебя от силы четыре сотни лучников. Для обороны Марилена явно недостаточно.

— А мне кажется, ты лезешь не в свои дела, — резко проговорил альв.

— Я хочу лишь помочь, — пожал плечами северянин. — В любом случае придется сражаться на вашей стороне. Ведь мы союзники. Если фессалийцы не выполнили своих обещаний, то я от них не отказываюсь.

— Как хочешь, — с равнодушным видом сказал вождь.

Лучники быстро занимали места на вышках и у частокола. Гномы вот-вот должны показаться возле стен городка. Неприятель не заставил себя долго ждать. Одновременно с трех сторон к городу двинулись колонны вражеских воинов. Сосчитать их было нетрудно — тысячи две, никак не меньше. Пятикратное превосходство в численности. У защитников Марилена не было ни единого шанса на успех.

Последние надежды рассеялись, когда противник приблизился на шесть сотен шагов. Варвар удивленно покачал головой: гномы хорошо подготовились к войне. Превосходные мастера, рудокопы и кузнецы, выковали великолепные тяжелые доспехи и подготовили небольшие, но мощные осадные орудия.

Быстро перестроившись, неприятель с ходу двинулся на штурм. Ровные ряды, сверкающие сталью круглые щиты, остроконечные шлемы, длинные, почти до колен, чешуйчатые латы, выставленные вперед короткие копья… За спиной у каждого воина тяжелая секира. Несмотря на то, что рост гномов редко превышал три локтя, они были широкоплечи, крепки и обладали огромной физической силой. Немногие люди могли с ними соперничать в рукопашной схватке. И вот теперь такая армия наступала на город!

В воздухе засвистели первые стрелы. Промахивались валвицы крайне редко, но толку от их меткости оказалось немного. Пробить щиты и доспехи, легкие наконечники стрел не сумели. Лишь изредка выстрел давал результат — стрела впивалась в незащищенное лицо или шею. Солдат беззвучно падал на землю, а его место тотчас занимал воин из другого ряда. Стальная стена быстро надвигалась.

— Бесполезно, — прошептал Конан, глядя на бесплодные попытки альвов задержать врага.

В какой-то момент противник остановился, и гномы дружно, по команде, метнули копья. Послышались крики пронзенных остриями лучников. Пространство около частокола покрылось мертвыми телами. Выхватив секиры и боевые топоры, гномы пошли на штурм, без лишних мудрствований пытаясь прорубиться сквозь деревянную стену. Надо отдать им должное — действовали воины умело. Бревна буквально разлетались в щепки.

Альвы теперь стреляли сверху вниз. Потери неприятеля резко увеличились, но на боевой порыв врага это ничуть не повлияло. Гномы не помогали даже раненым. Что больше всего удивило киммерийца, так это полнейшее молчание воинов. Ни одного приказа, ругательства, стона. Холодная, бесстрастная, безжалостная война. Обычно так нападают мертвецы из царства Нергала! Послышался громкий треск. Часть частокола с находившимися на нем лучниками рухнула.

— Отходите! — донеслась команда вождя.

Стена и деревянные башни были тотчас покинуты валвилцами. В Марилен прорвались передовые десятки гномов. Выпуская стрелу за стрелой, альвы отступали к центру города. Там на небольшой площади их ждали жены и дети. Они с ужасом смотрели, как над домами потянулся черный дым. К нему взметнулись языки пламени. Неприятель поджигал постройки и двигался дальше. Гномы не захватывали, а уничтожали Марилен.

— В сторону Полудня! Живо! — выкрикнул предводитель племени. — Прорываемся к лесу!

Варвар подбежал к вождю и произнес:

— Туда нельзя, в той стороне вас наверняка ждут. Это ловушка. Как думаешь, почему неприятель оставил только один путь для отхода…

— Чепуха, — гневно воскликнул валвилец. — Они просто не успели охватить город со всех сторон.

— Упрямый баран! — выругался Конан. — Дай мне двадцать лучников. Я пойду первым!

— Хорошо, — согласился альв.

Вскоре маленький отряд перебрался через частокол и двинулся по полю. Следом за Конаном шли остальные валвилцы. Противник уже сломал ворота и окончательно овладел городом. Разрозненные отряды защитников пытались спастись бегством, но удавалось это далеко не всем.

Запылали сторожевые вышки. Начиналось преследование отступивших из Марилена валвилцев. Киммериец умышленно ломал ветки и стучал мечом по деревьям, создавая излишний шум. Пусть враги думают, что это движется все племя.

Примерно в полулиге от городка из-за деревьев показались воины противника. Выстроившись полукольцом, гномы старались окружить отряд альвов.

— Засада! — закричал северянин.

Лучники тотчас выпустили несколько стрел, не причинивших, впрочем, гномам ни малейшего ущерба. Отряд молниеносно обратился в бегство.

Быстрота — это единственное преимущество альвов. Двигаться с такой скоростью неприятель не в состоянии. Услышав сигнал опасности, племя повернуло на Восход. Но и здесь валвицев поджидал мощный заслон. Враг не собирался упускать добычу из своих сетей.

Между тем, со стороны города приближалось около тысячи воинов. Еще немного и кольцо окружения замкнется. Лесные жители растерянно топтались на месте. Женщины прижимали к себе детей, понимая, какая страшная участь их ждет.

— На прорыв, за мной! — что есть силы, завопил варвар.

В рукопашной схватке альвы слабы, и с закованными в стальные доспехи гномами охотники драться никак не смогут. Значит, надо прорубить в рядах противника широкий проход. Сделать это мог только Конан.

Киммериец обогнал валвилцев и с ходу врезался в строй врагов. Его длинный акбитанский меч сразу сбил с ног несколько воинов. Еще один коренастый гном с рассеченной головой повалился на землю. Северянин рычал, словно дикий зверь. Он рубил мечом направо и налево, не останавливаясь ни на мгновение.

Низкорослые воины короля Аериса оказались весьма непривычным противником. В случае опасности солдаты нагибались или падали на колени, а стальной клинок со свистом проносился над их головами.

Несколько раз секиры гномов задевали Конана. Его одежда превратилась в лохмотья, а на теле появились многочисленные раны. И все же киммерийцу удалось разметать врагов. В образовавшийся проход хлынул поток альвов. Лучники, как могли, сдерживали натиск неприятеля, давая возможность вырваться из западни женщинам и детям. Зеленая трава обильно окрасилась кровью воинов. Возле деревьев лежали десятки мертвых тел.

— Уходите! — скомандовал северянин. — Я их задержу.

Сказать куда легче, чем сделать. Не считаясь с потерями, гномы продолжали наступать. Ни одного крика, ни одного стона, ни одного возгласа. Не было даже злобы и ненависти. Это были безжалостные, бессердечные убийцы!

Большая часть племени выбралась из окружения и ушла на Восход. Последние охотники пытались вынести с поля боя раненых, но удавалось это плохо. Все раненые и упавшие альвы добивались с холодной бесстрастностью. Искалеченные пленники захватчикам не нужны, лечить бедняг никто не собирался. Ряды валвилцев быстро пустели. Одни погибали, другие скрывались в спасительной чаще леса.

Вскоре варвар остался вместе лишь с одним смельчаком-лучником. Пора было убираться… Раскроив очередному врагу череп, Конан отступил за широкое дерево. Тут же мощная секира вонзилась в ствол, разбивая крепкую кору.

Киммериец взглянул на охотника. Тот сделал шаг назад, обернулся и сразу получил удар топором в плечо. Вскрикнув от боли, альв повалился в траву. Не раздумывая, северянин бросился ему на помощь.

Отбиваться не имело смысла. Резким рывком варвар закинул раненого себе на левое плечо и обратился в бегство. К счастью, у гномов не было лучников, а дальность броска копья ограничена. На всякий случай Конан часто петлял, перепрыгивая через ямы, коряги и кусты. Неожиданно где-то слева раздался жалобный стон. Киммериец не хотел обращать на него внимание, но странный звук, как назойливая муха, продолжал беспокоить слух. От души выругавшись, северянин побежал на звук. Вскоре стало ясно, что поблизости кто-то плачет. Среди листвы уже мелькала остроконечные шлемы гномов. Приходилось спешить.

Варвар едва не растоптал маленькую девочку-альва. Ей не исполнилось и десяти лет. Простенькое, серое платьице, крошеная шапочка на голове, длинные русые волосы, смешные, торчащие вверх ушки, длинный заостренный носик. Правая стопа ребенка неестественно вывернута в сторону… Судя по всему, бедняжка во время бегства отстала от племени, упала и сломала ногу. Помочь ей никто не мог. Девочка от страха рыдала, утирая кулачками крупные слезы, катящиеся по щекам.

— Ну почему мне так везет?.. — устало выдохнул Конан, убирая меч в ножны за спиной.

Киммериец наклонился, взял ребенка подмышку, и тут же над его головой просвистело тяжелое копье. Гном находился в каких-то двадцати шагах от северянина.

— Проклятие! — выругался варвар, прячась за ствол.

Больше Конан не останавливался. Так быстро он давно не бегал. На стоны раненого альва и писк девочки киммериец не реагировал. Кто знает, как долго гномы будут преследовать валвилцев? Их настойчивости можно только позавидовать. До захода Солара они точно не успокоятся!

Северянин несся вперед, не замечая колючих кустов, торчащих из земли корней и бьющих по лицу мелких веток. Лишь преодолев не менее лиги, варвар сделал небольшую передышку. Где сейчас находятся альвы, Конан не представлял, а позвать их киммериец побоялся. Слегка передохнув, северянин поплелся в сторону Восхода.

Внезапно послышался легкий, едва различимый треск. Осторожно опустив ребенка на траву, наемник вытащил клинок. Если это солдаты противника, они дорого заплатят за голову киммерийца!

Ветки раздвинулись, и варвар увидел трех альвов.

— Наконец-то, — пробурчал Конан.

Валвилцы тотчас подхватили своего товарища, девочку киммериец нес сам. Малышка была легка, как пушинка. Несмотря на боль, плакать она перестала и с любопытством рассматривала огромного человека, спасшего ей жизнь. Северянин улыбнулся крошке и двинулся за лучниками. Боги до сих пор не наградили его детьми, и варвар всегда с трепетом относился к этим маленьким существам. Смешные, непоседливые, беззащитные…

Когда-нибудь Конан обязательно заведет семью. Только случится это не скоро.

Племя расположилось на небольшой поляне, выставив караулы. В любой момент лесные жители могли вновь обратиться в бегство. На лицах альвов читались страх и растерянность. Женщины плакали, воины перевязывали раны, старики, тихо шептались, только несмышленые дети беззаботно собирали цветы. Заметив киммерийца, невысокая альвийка бросилась к нему.

— Улана! — простонала радостная мать, вырывая девочку из рук северянина.

— Осторожно, — проговорил варвар, — у нее сломана нога…

Прижимая ребенка к себе, женщина побежала к жрецу. Плечи альвийки вздрагивали от счастливых рыданий. Увидеть свое дитя она уже не рассчитывала. Между тем, к Конану приблизился вождь и несколько лучников. Протянув руку киммерийцу, предводитель племени искренне произнес:

— Прости меня за недоверие, сегодня ты выручил нас. Мое имя Ролин. Барады никогда не забудут твоего поступка. Можешь рассчитывать на любую помощь.

— Не стоит благодарности, — пожал плечами северянин. — Я, прежде всего, спасал свою жизнь. А, кроме того, мой долг перед Валвилом еще не оплачен. Если фессалийцы не выполнили условия договора, то это предстоит сделать мне. Вижу, что ситуация действительно сложная и опасная.

Рукопожатие двух воинов было крепким и долгим. Тяжело вздохнув, альв заметил:

— Она гораздо хуже, чем ты предполагаешь. От Марилена до Глэтарота сорок лиг по прямой. Два дня пути… С Полудня наступают бафирцы. Боюсь, мы обречены. Уфтину врагов не удержать.

— Мне необходимо поговорить с Менхолом, — вымолвил варвар. — Дайте проводников. Время поджимает. В моем распоряжении осталось меньше луны.

— Чтобы увидеть главного жреца необязательно ехать в столицу, — вставил старый валвилец с седой редкой бородой.

Судя по длинной одежде, чуть загнутым носкам башмаков и смешному остроконечному колпаку, он являлся волшебником. Эта каста держалась несколько обособленно — в отличие от жрецов, чародеи предпочитали тишину и уединение.

— Каким образом? — спросил Конан.

— Пойдем со мной, — махнул рукой альв.

Киммериец взглянул на вождя. Ролин утвердительно кивнул. Северянину ничего не оставалось, как последовать за старцем. Валвилец ни разу не обернулся и больше не проронил ни слова. Преодолев около четверти лиги, волшебник остановился возле огромного ветвистого дуба.

— То, что нужно, — сказал чародей.

Он сел на землю и начал бубнить непонятные варвару заклинания. В воздухе запахло неестественной свежестью, кора дерева засветилась, на листьях дерева то и дело вспыхивали маленькие зеленые огоньки. Чудеса!

Сквозь плотную пелену, окутавшую дуб, варвар увидел очертания города. Ошибиться было невозможно — это Глэтарот. Спустя мгновение перед Конаном предстал главный жрец Валвила. За прошедшие два года он заметно постарел. Спина была сгорблена, на лице появились многочисленные морщины, руки опирались на резной посох.

Подняв голову, Менхол устало произнес:

— Рад тебя видеть, Инол. Надеюсь, новости будут радостные?

— Нет, — честно ответил волшебник. — Только что гномы захватили Марилен. Они словно обезумели! Мы спаслись только чудом. Много хороших воинов погибло.

— Печально, — вымолвил жрец, — двигайтесь к столице. Здесь уже собралось полтора десятка племен, лишившихся своих земель.

— Ролин так и поступит, — кивнул головой чародей. — Но есть еще одно известие. У нас появился странный гость. Скажу сразу, он очень помог барадам…

Не дожидаясь представления, киммериец подошел к старику.

— Конан! — выдохнул Менхол.

Валвилец прекрасно запомнил наемника, хотя и видел его один раз. Память на лица и имена у альвов была превосходна. Разобраться в эмоциях жреца северянину не удалось, однако радости Конан точно не замечал. Пауза несколько затянулась. Нарушил ее Менхол.

— Ты снова появился? И появился именно тогда, когда королева Фессалии находится на краю гибели? Это многое объясняет. Но теперь у нее нет союзников. Я не раскаиваюсь, что тогда помог вам. Магинцы — главная опасность для Волании, но сейчас их уже никто не остановит. Мы все обречены, — грустно проговорил валвилец.

— Неужели Селена вам не помогла? — удивленно спросил варвар.

— Мне не в чем обвинить королеву, — сказал альв. — Она прислала на помощь отряд своих воинов, но их было слишком мало. Гараны не поддержали правительницу страны. И вот результат… Валвил вскоре будет уничтожен бафирцами и гномами Аериса, Трунсом осажден гатвэйцами, Хусорт — Ксатлином и Валеном, Корнистон — данвилцами и магинцами. Луны через две-три война закончится полной победой Магины. Это конец…

— Ну, уж нет! — гневно прорычал Конан. — Я не привык сдаваться! Дайте мне тысячу лучников, и мы расправимся с кем угодно!

— Ты не понял, — возразил главный жрец. — Племена альвов разбиты, города сожжены, наши воины с трудом сдерживают врагов на подходах к столице.

— Проклятие! — воскликнул киммериец. — Из любой ситуации должен быть выход!

— Если бы гномы стали прежними… — неуверенно заметил Менхол.

— А что с ними случилось? — уточнил киммериец.

— Разве ты не видел? — произнес валвилец. — Разговорчивые, ироничные, жизнерадостные, трудолюбивые существа превратились в страшных, безжалостных убийц.

— Да я не слышал от гномов ни звука! — припомнив, вымолвил варвар.

— То-то и оно, — покачал головой альв. — А их глаза? Без колдовства здесь не обошлось. Но кто обладает столь сильной магией? Подчинить целый народ при помощи магии непросто. Мы теряемся в догадках. Судя по всему, Аерис лишь марионетка в могущественных, злых руках.

Именно в этот момент Конан вспомнил последние слова Рата. Волшебник говорил о некоем острове. Именно на нем киммериец должен узнать нечто очень важное. Название? Вспомнить его было непросто. Удивительно, как в памяти северянина вообще отложилась та беседа. Проведя ладонью по лицу, варвар задумчиво сказал:

— Есть здесь поблизости озера?

— Да, — непонимающе ответил жрец, — их три: Унио, Шорио, и Онлио.

— Точно! — воскликнул Конан. — Мне надо побывать на последнем озере! Там должны быть острова…

— Они есть, но добраться туда непросто. Онлио — самое закатное озеро на материке. Большая его часть граничит с Торгрийскими горами, целиком принадлежащими гномам. Раньше на Полудне проходила граница Валвила. Теперь и эти владения альвов захвачены, — грустно проговорил Менхол.

— Ерунда! — махнул рукой киммериец. — Была бы хорошая лодка…

Альв настороженно посмотрел на северянина. Решительность и уверенность человека настораживала главного жреца.

— Хорошо мы поможем тебе, — сказал Менхол. — В конце концов, жертва невелика. Но при одном условии: сначала ты привезешь в Валвил маленького ребенка из лесов Трунсома. Это очень важно и для нас, и для Фессалии. Ему угрожает смертельная опасность.

— Согласен, — не раздумывая, произнес варвар.

— Учти, там много гатвэйцев, — предупредил альв.

— Я умею убивать людей, — бесстрастно заметил Конан.

— Тем лучше, — проговорил жрец. — Отправляйся немедленно. Ролин не откажет тебе в проводниках. К исходу вторых суток достигнете Миссини.

— Но кого мне искать? — спросил киммериец.

— Ты все узнаешь от наших разведчиков в Трунсоме, — сказал Менхол, делая легкий кивок головой Инолу.

В тот же миг изображение начало тускнеть и терять очертания, зеленоватая пелена быстро рассеивалась. Вскоре видение окончательно исчезло, и дуб вновь стал обычным деревом. Удивительное волшебство!

Чародей с трудом поднялся на ноги и слабо улыбнулся.

— Поспеши, — пробормотал валвилец, — обо мне не беспокойся. Гномы сейчас разрушают Марилен и в следующее наступление двинутся только через несколько дней.

— Ничего не понимаю, — выдохнул варвар. — Вы обладаете столь мощным колдовством, однако не применяете его против врагов. С такой силой…

— Мы стараемся не использовать боевую магию, — пояснил альв. — Она иссушает душу, делает ее черствой, алчной, завистливой. Власть — страшное оружие. И часто неуправляемое. Но скоро наступит момент, когда у жрецов не останется выбора. Тогда леса Валвила содрогнуться от ужаса. Уцелеют немногие…

Подобный способ ведения войны вполне устраивал Конана, и щепетильность союзников его удивляла, поскольку для достижения победы хороши любые средства. Киммериец не привык церемониться с противником — лишь мертвый враг не причиняет вреда!

Пожав плечами, северянин побежал к лагерю барадов. Менхол не ошибся, вождь был готов выполнить любую просьбу чужестранца. Вскоре варвар в сопровождении пяти лучников двинулся на Полуденный Закат. Конан не стал даже перевязывать полученные в бою царапины — раны не казались ему серьезными. Главное сейчас — побыстрее добраться до реки, а по ней до Трунсома и выполнить просьбу жреца!

Ксатлин стоял возле шатра и внимательно смотрел на укрепления Хусорта. У замка были крепкие сторожевые башни, толстые зубчатые стены, глубокий, недавно расчищенный ров, крутой вал. В самом центре замка возвышался массивный донжон. Взять такую крепость будет нелегко, однако гаран не сомневался в успехе. Он слишком долго готовился к этому походу и тщательно рассчитал каждый свой шаг. Селена осталась в Хусорте и допустила роковую ошибку. Теперь королева обречена. Поступок смелый, решительный, достойный жены Эдрика, но совершенно бесполезный. А ведь у нее был шанс бежать…

На устах рыцаря появилась снисходительная усмешка. Теперь ему не надо никуда спешить. Можно наслаждаться торжеством победы сколько угодно. Данвилцу даже пришла в голову мысль вообще не штурмовать замок. Пусть защитники умирают от голода. Запасы продовольствия ограничены, прокормить три тысячи бойцов будет непросто. В конце концов, они либо сами выйдут из крепости, либо перебьют друг друга, либо выдадут Селену и сдадутся. Исход войны в любом случае одинаковый.

Два года Ксатлин ждал этого дня. Поражение возле Трунсома король переживал очень болезненно. Он, лучший военачальник Фессалии, самый талантливый, смелый, хитрый, позорно бежал, бросив осадные машины и раненых. Затем противник совершил дерзкий рейд на Закат, захватил Хусорт и соединился с Корнирстоном. Признаться честно, гаран тогда пребывал в отчаянии, — его планы рухнули. А сколько было потрачено сил…

Данвилец пошел на сговор со злейшими врагами государства — магинцами, заручился их поддержкой, взял к себе в советники колдуна Мондора. Рискуя жизнью, мятежный правитель провинции вызвал на поединок Эдрика, короля Фессалии. В тот миг, когда Ксатлин находился на краю гибели, чародей ослепил мидлэймца, а меч гарана закончил дело. Теперь оставалось лишь подчинить себе страну. И тут в события смешались странные силы: невесть откуда появился рыцарь-чужак, а вслед за ним пришли лучники-альвы. Их удар оказался неожиданным для данвилского владыки. В отместку Ксатлин сжег дотла два города Трунсома: Кронхэн и Браттон, а их жителей угнал в рабство. Теперь они добывают для него руду и камень. Впрочем, многие пленники уже умерли от голода и непосильного труда или погребены в штольнях частыми обвалами.

Король неторопливо прогуливался по лагерю. Солдаты поспешно вскакивали и вытягивались в струну. Малейшее промедление — и нечестивца ждет суровое наказание. Палачи Данвила славились своей силой и жестокостью.

Сейчас могущество Ксатлина достигло вершины. Ни хусортцы, ни мидлэймцы не решались ему перечить. Если потребуется, гаран собственноручно прикончит и Валена, и Холона. Но какова армия! Такой давно не было ни у одного фессалийского правителя! Одиннадцать тысяч воинов, не считая войск союзников и вассалов. Рыцарь прекрасно все рассчитал и у Селены теперь не должно остаться ни единого шанса!

Перекрыв границу с провинциями на Полуночи, король взялся за наведение порядка на захваченной территории. Далим поспешно бежал в Калдар к Одрину, а гарнизоны городов заявили о признании нового владыки. Теперь предстояло подчинить короне новые земли. Как нельзя кстати бафирцы вторглись в Валвил — эти стервятники сразу почувствовали, что их сосед ослаб и можно поживиться за чужой счет, не прикладывая особых усилий. Одновременно пришла еще одна прекрасная новость — в стане неприятеля объявился предатель.

Олбин, обиженный отказом Селены, послал к Ксатлину гонца с обещанием верной службы и вассальной клятвы. Хитрый Мондор посоветовал оставить рыцаря в Трунсоме — там от изменника было бы значительно больше пользы. Олбин постоянно сообщал о планах королевы, ее стычках с гаранами и ссоре с альвами. В нужный момент Олбин откроет ворота замка, и Трунсом падет в течение суток! Без помощи богов такие события не происходят. Судьба вновь улыбнулась данвилскому правителю. Колдун объяснил это отказом короля от поклонения Солару — в Браттоне Ксатлин отрекся от своего бога в присутствии воинов и убил жреца. Пора было найти нового покровителя, которым, без сомнения, мог стать только повелитель царства мертвых — Волар. Это были два могущественных бога — брата. Когда-то они жили в мире и согласии, управляя Воланией по очереди. Один освещал землю, давал ей свет и тепло. Второй приходил ночью, зажигая звезды, охраняя сон людей и животных. Все изменилось, когда жители начали строить храмы. Оказалось, что Солар почитаем куда больше. В душе Волара вспыхнули обида и гнев. Он замыслил убить брата и править в одиночку. Но птицы-предатели выболтали страшную тайну Солару, и между богами разразилась ужасная война.