Глава 5

– Ааааа! Осторожно, ты, сука паршивая!

Кронпринц Харнак Навахкский завопил и сжал кулаки. Рабыня, меняющая повязки, отпрянула. Пальцы ее дрожали от страха, и принц снова взвыл от боли, несмотря на всю ее осторожность. Два сломанных ребра упирались острыми краями в кожу, так что каждая перевязка оказывалась мучительной.

Дрожащая рабыня закончила обработку ран и быстро отступила в сторонку. Харнак спустил ноги с кровати и со стоном сел. Его правый глаз заплыл багрово-алым и адски болел, такого же цвета губы напоминали формой оладьи. Девять зубов он оставил «на поле брани», ползком выбираясь в более посещаемые части дворца; отцовский врач удалил еще четыре. Сломанному носу невозможно было вернуть первоначальную форму никакими хирургическими усилиями. Лоб «украшала» громадная шишка, похожая на рог фантастического животного.

Он поднял глаза и встретил испуганный взгляд рабыни. Его терзали стыд и ярость.

– Пошла вон, скотина! – прошипел он. – Проваливай, пока я не приказал тебя вздуть!

– Да, господин! – Склонившись, рабыня удалилась со всей скоростью, на какую была способна.

Харнак с трудом встал, не сдерживая стонов и подвывая, благо теперь некому было слушать. Он проковылял к узкому оконному проему и прислонился к стене, стеная при каждом вдохе, заставлявшем двигаться его сломанные ребра. Ненависть вскипала в нем, как раскаленная лава.

Ненависть была замешана на страхе. Даже не страх – паника охватывала его. Причиной было даже не то, что Базел голыми руками учинил над ним такую расправу, но то, что Фарма бесследно исчезла. И эта сука Тала. И этот проклятый сукин сын Базел. Исчезли, как дым.

Они могли полагаться только на свои ноги, и это должно было сделать их легкой добычей. Но никто из людей, которым Чернаж мог доверять, не смог выйти на их след. Теперь приходилось рассылать официальные патрули, куда входили люди, на которых нельзя было полностью положиться. Они не перережут беглецам глотки, как только найдут их, и это было нехорошо. Если Фарма расскажет свою историю, и если ей поверят…

Харнак оборвал эту мысль. Его избили до полусмерти, но ведь и он отделал эту тварь почти так же, прежде чем ворвался этот сукин сын, а она вовсе не была тренированным воином, куда уж там. Она не могла двигаться быстро, не могла уйти далеко. Не надо исключать вероятности, что она надорвется от напряжения, стараясь убраться подальше, и сдохнет. Она знает, что ее ждет, если она еще раз попадет в его руки! Она сама во всем виновата! О, демоны, как она была прекрасна! Была! – повторил он со злорадной ухмылкой, сразу отозвавшейся резкой болью в мышцах лица…. Она забыла, что она всего лишь одна из дворцовых шлюшек, и не желала усвоить урок. То, что она получила – пока, – было еще мало за отказ принцу крови. Его более здоровый глаз закрылся, когда он обратился с молитвой к Шарне. Пусть ее найдет кто-нибудь надежный, молился он. Пусть они найдут ее живой и доставят в Навахк, чтобы он смог закончить урок, и ее сердце еще дымящимся будет принесено в жертву. И вопящая душа Талы отправится тем же путем.

Некоторое время он наслаждался этими перспективами, но потом его глаз снова открылся, уставившись на грязную городскую улицу. По крайней мере стража так же стремилась найти Базела, как и сам Харнак. Он не слишком ясно мыслил, когда очнулся, но все же смог достаточно четко сформулировать свою версию происшествия. Он хорошо сыграл свою роль, изображая озабоченность судьбою Фармы. Базел сошел с ума, напал на девушку, изнасиловал ее и попытался убить Харнака, вступившегося за невинную жертву.

Ни отец, ни братья ему не поверили, но Чернаж с жаром ухватился за это объяснение.

Через час Базел был объявлен вне закона. Разбитый рот Харнака растянулся в улыбке.

Но улыбка угасла, он снова выругался. Поймать бы их сразу, этого гада и этих подлых тварей! Если они умрут, никто в Навахке не отважится высказать сомнение в версии Харнака или поинтересоваться, почему жертва сбежала со своим обидчиком. Но прошло три дня, и все еще никаких вестей! Теперь этот вопрос занимал весь город. Люди Чернажа распускали слух, что Фарма сбежала от Базела и что негодяй, думая, что убил Харнака, догонял свою жертву с целью прикончить единственного свидетеля. Но слишком многие видели, как Фарма с Талой покидали дворец, вместо того чтобы искать защиты у стражи. Говорили даже, что Базел догнал их еще в виду городских ворот, да еще нес эту сучку на руках! Определенно она не пыталась избежать общества Базела, и если она расскажет правду хоть кому-нибудь, прежде чем Харнак доберется до ее глотки, это может иметь более опустошительные последствия, чем любая эпидемия.

Наследный принц снова выругался и медленно опустился на постель. В его сердце бушевали ненависть и страх.

* * *

Низкая стена, сложенная из плитняка, отделяла заросшее сорняками пастбище от дороги. Она была ужасна, даже с точки зрения градани. Летняя жара превратила ее поверхность в пыльные бугры, твердые, как железо. Осенью или весной здесь была бы непреодолимая грязь, думал Базел, сидевший верхом на стене и созерцавший дорогу со смешанными чувствами.

Заскрипела кожа седла, Брандарк спешился, давая отдых коню. Невзгоды странствия оставили следы на первоначальном лоске Кровавого Меча, и он выглядел скорее как разбойник, а не как ученый или бард. Он стряхнул пыль с рукавов и присел рядом с Базелом.

– Благодарение богам, – вздохнул Брандарк.

– За что? – осведомился Базел, и его друг лукаво улыбнулся:

– За создание дорог и за дарование нам шанса найти одну из них. Я не жалуюсь, нет, но это слепое следование за вами по пересеченной местности, без представления, где находишься, как-то выводит из равновесия. Что если вы сбились с пути, идете кругами и патрули Чернажа в конце концов настигнут нас?

– Я не из тех, кто «сбивается с пути», малыш, – пророкотал Базел. – Хотелось бы, чтобы вы это запомнили. Кроме того, у вас есть ваша драгоценная карта, да и как можно заблудиться в этом лесочке? – Он небрежно махнул рукой через плечо в сторону мрачной, глухой чащобы. – Если уж вам так хочется заблудиться, давайте как-нибудь махнем на Равнину Ветров, и я вас там повожу недельку-другую.

– Спасибо, не стоит. – Брандарк усердно оттирал грязь с колена, но она не поддавалась, принудив его наконец прекратить бесплодные усилия.

– Почему мне кажется, – спросил он, указывая на дорогу, – что вам этот вид не доставляет удовольствия?

– Потому что вы у нас городской господин, а я простой деревенский увалень, – ухмыльнулся Базел. Он раскачивал пыльную траву носком сапога, уши его медленно поднимались и опускались.

– Объясните, пожалуйста. Я человек городской, а городские всегда любят дороги, ведь они так удобны.

– Удобны? Да уж, действительно. Это объяснить нетрудно, Брандарк. С тех пор как вы меня нашли, прошло три дня. Если бы кто-то из чернажевских парней напал на мой или на ваш след, мы бы их уже увидели.

– Ну и?..

– Ну и только городские могут спрашивать дальше. Тому, за кем охотятся, лучше держаться бездорожья, особенно если преследователи напали на его след. Дороги же – опаснейшее место для беглеца. Они всегда ведут прямиком из одной точки в другую. Думаю, патрули Чернажа тщательно следят за дорогами, учитывая еще, что в других местах им не повезло.

– Я не возражаю, – после небольшого колебания сказал Брандарк, – но боюсь, у нас все равно нет выбора, – Он дернул себя за нос. – Эзганцы – народ подозрительный, а мы градани. Если они подумают, что мы от кого-то скрываемся, рыская по полям, это может сослужить плохую службу. Мы должны открыто приблизиться к ним по дороге и получить на посту пропуск.

– М-да. – Базел вздохнул и поднялся, потом снял арбалет с плеча, зацепил тетиву козьей ножкой и потянул. Его мощная рука дрожала от напряжения, но стальная струна подалась и согнулась.

– Я всегда считал, что это оружие особенно гадко выглядит, – заметил Брандарк, когда тетива улеглась, зацепившись за желобчатый шпенек спуска.

– Да уж, так оно и есть, – согласился Базел. Он повесил козью ножку обратно на пояс и положил стрелу на тетиву.

– Следует ли считать эти воинственные приготовления признаком определенной озабоченности с вашей стороны?

– Относительно этого примите следующие разъяснения. – Одновременно Базел поправил и застегнул колчан со стрелами, висевший на боку. – Если ваша карта правильна и ваши предположения о близости Эзгана верны (хотя и то и другое вызывает большие сомнения: ведь карта составлена Кровавыми Мечами, а сами вы, как известно, имели честь родиться и вырасти в городе), то, значит, до границы с Эзганом остались всего одна-две лиги. И на месте парней Чернажа…

– Вы бы сидели и спокойно поджидали нас, – закончил Брандарк.

– Совершенно верно, – ответил Базел, и Брандарк вздохнул:

– По крайней мере у них нет такой гадости, как эта. – Брандарк указал движением подбородка на арбалет, усаживаясь на своего коня.

– Конечно нет, – согласился Базел, удовлетворенно хлопнув рукой по своему оружию.

* * *

Они двигались посредине дороги, стараясь держаться как можно дальше от похожих на горные хребты гребней засохшей грязи. Базел молча шел рядом с мерно шагавшей лошадью, на которой восседал Брандарк. Он обдумывал возможные действия преследователей, прикидывая, что бы он предпринял на их месте. Гвардейцы Чернажа не использовали такого оружия «дегенератов и выродков», как самострелы или арбалеты, так что этот самый простой способ управляться с неудобными свидетелями можно было исключить. Кроме того, у них могли быть указания взять его, по возможности, живым, чтобы выпытать, куда он дел Фарму. Что, конечно, не означало, что они собираются взять его еще и невредимым.

Он взглянул на своего друга, уши его поднялись и на лице появилась улыбка. Брандарк поместил свою драгоценную балалайку на вьючную лошадь, чтобы не причинить инструменту вреда в возможной схватке. Он наполовину вытащил меч из ножен и отвязал от своего седла двух других лошадей, запасную и вьючную. Все это время глаза его продолжали следить за дорогой.

Хоть он и был «городским», но прекрасно сознавал, что им предстояло.

Миля за милей оставались позади, без происшествий, но полные напряженного ожидания. Заброшенные пастбища по обе стороны дороги сменялись участками леса. Впереди обозначился поворот. Там близко к дороге подходил густой подлесок. Уши Базела насторожились, когда оттуда внезапно вспорхнула птица. Она кружила, тревожно крича, ее явно спугнуло что-то находившееся внизу, на земле, и Базел тронул друга за плечо. Брандарк посмотрел на него.

– Птица? – спросил он тихо, и Базел кивнул, измеряя глазами расстояние.

– Точнее, то, что ее испугало там, за поворотом.

– Да. – Брандарк приподнялся на стременах, вглядываясь. Деревья обступили дорогу, оставляя проход едва в двадцать футов шириной, и он задумчиво почесал свой длинный нос. – Они, наверно, поджидают за поворотом, когда мы сами пожалуем им в лапы, – пробормотал он.

– Пожалуй. Вопрос, насколько они терпеливы.

– Скоро нам предстоит это выяснить. – Отъехав к краю дороги, Брандарк крепко связал поводья двух своих запасных лошадей. Затем он вернулся к Базелу и, опершись обеими руками о луку седла, продолжал смотреть в сторону изгиба дороги. – До поворота примерно… футов сто пятьдесят?

– Около того, – согласился Базел. – Может, чуть больше.

– И сколько раз вы успеете выстрелить на таком расстоянии?

– Ну, – Базел пощипывал себя за правое ухо, – если не замешкаться с первым выстрелом и если всадникам еще придется набирать скорость, два точно, прежде чем кто-то из них до меня доскачет.

– Не доскачет. – Брандарк тронул своего скакуна, и тот придвинулся ближе к лошади Базела.

Солнце нещадно палило, воздух был горячим и недвижным. Базел держал арбалет в левой руке, чутко вслушиваясь в тишину. Он не испытывал никакого желания сесть на лошадь – свою или на вторую лошадь Брандарка. Верхом труднее перезаряжать арбалет. Кроме того, рост и мощное телосложение Конокрадов почти полностью компенсировали неравенство между всадником и пешим, в чем кавалерия Навахка уже имела несчастье убедиться.

Проходили минуты. Лошадь Брандарка беспокойно переступала с ноги на ногу и вдруг заржала, озадаченная тишиной. Базел потрепал ее по холке, затем вновь положил руку на арбалет. Неизвестно, сколько народу выступит против них, но для того чтобы перекрыть дороги и тщательно прочесать местность, Чернаж должен был значительно рассредоточить войска, так что… Человек шесть? Возможно. Уж никак не больше дюжины, иначе они бы так не скромничали. Конечно, даже шесть человек под умелым руководством могут…

Внезапно раздался резкий свист, и из-за поворота появилась группа всадников. Они ехали медленным шагом, и Базел ухмыльнулся, увидев их форму. Гвардия Чернажа, ни одного регулярного кавалериста или копейщика.

– Ага, два выстрела, – пробурчал он себе под нос, и Брандарк покачал головой. На его лице читалось отвращение.

– Это меня возмущает, – пробормотал он. – Неудивительно, что вы, неотесанные деревенщины, обошлись с нами так бесцеремонно…

– Ну ладно, не надо грубить. – Базел наблюдал за приближающимися всадниками. Их было восемь. Брандарк был прав. Если бы они хотели драки, то уже пустили бы коней вскачь. – Но нас ведь всего двое. Они думают, что при таком соотношении сил нам остается только сдаться.

– Это возмущает меня еще больше, – пожаловался Брандарк. – Боги, где даже Чернаж находит таких идиотов…

– У него талант, – согласился Базел. – А насчет идиотов…

Он вскинул арбалет на плечо, его ледяные глаза впились в капитана, ехавшего впереди своего отряда. Между противниками оставалось еще добрых сто двадцать ярдов, но Базел заметил внезапное изменение выражения лица капитана, то, как судорожно его руки сжали поводья, и тут арбалет щелкнул.

Стрела мелькнула в воздухе, сверкнула на солнце, капитан вскрикнул и взмахнул руками. Стрела арбалета, пробив его кольчугу, будто это была бумага, вышла из спины, подняв кровавый фонтанчик. Испуганная лошадь встала на дыбы.

Умирающий градани упал на дорогу, его люди на мгновение замерли. Потом раздался окрик, и в бока лошадей впились шпоры.

Патруль уже несся на них по дороге, но руки Базела автоматически выполняли свою работу. Он ни на мгновение не отводил глаз от набиравших скорость всадников, но козья ножка безошибочно встала на место, тетива натянулась на шпенек спуска. Козью ножку он бросил на землю, вместо того чтобы повесить на пояс: это экономило драгоценные доли секунды, а для третьего выстрела времени все равно не будет. Рядом с ним лязгнула сталь – это Брандарк выхватил меч из ножен, его лошадь рванулась вперед. Тем временем вторая стрела уже ложилась на тетиву.

Градани, даже Кровавые Мечи, нуждались в крупных лошадях, которые имеют тот недостаток, что медленнее набирают скорость. Всадники были не ближе пятидесяти ярдов, когда Базел различил значок помощника капитана. Арбалет снова щелкнул, задрожала тетива, и помощник капитана, проткнутый боевым наконечником, свалился с седла, захлебнувшись сдавленным криком.

Оставшиеся шестеро гвардейцев перешли на галоп, Брандарк скакал им навстречу. Базел отбросил арбалет, и его меч сверкнул в воздухе. Он не испытывал особенного волнения, сама скорость лошадей играла ему на руку. Он ухмыльнулся, когда группа всадников разделилась. Трое из них направились к нему, стараясь поскорее до него добраться, но они скакали слишком плотно, толкаясь и мешая друг другу.

Для того, кто испытал себя в борьбе с воинами Сотойи, иметь с ними дело было почти детской игрой. Три массивные лошади неслись прямо на него, чтобы затоптать на месте, его неподвижность только подстегивала противника. И тут, когда до него оставалось едва тридцать футов, он внезапно отпрыгнул влево, взмахнув мечом.

Когда шестьдесят дюймов острой как бритва стали резанули правого скакуна по коленям, животное огласило воздух воплем боли, а всадник вылетел из седла. Панический крик гвардейца прервался громким хрустом сломавшихся позвонков, лошадь рухнула на землю, орошая ее кровью, бьющей из рассеченных жил.

Базел потратил драгоценную секунду, чтобы перерезать животному глотку. Двое оставшихся всадников остановили лошадей и обернулись к Базелу. Сделав приглашающий жест рукой, он услышал их яростное рычание, когда они разворачивали и пришпоривали лошадей. В нем тоже зашевелился гнев, угрожавший перерасти в неконтролируемый раж, но он вовремя подавил эту опасную вспышку.

Расстояние теперь было недостаточно велико, чтобы всадники могли развить прежнюю скорость, что делало ситуацию более угрожающей. На этот раз они не проскочат мимо. Теперь они держались дальше друг от друга, остерегаясь еще одного трюка с его стороны. Базел ожидал их приближения, одновременно прислушиваясь, не раздастся ли сзади топот копыт, свидетельствующий о приближающейся опасности.

Но нет, сзади было тихо, и он прыгнул вперед, оказавшись между двумя гвардейцами. Это снова застало их врасплох. Тот, что справа, занес меч для смертельного удара, но лошадь, испуганная прыжком Конокрада, отпрянула в сторону, сделав Базела недосягаемым для гвардейца. Другому всаднику, находившемуся слева от Базела, пришлось бы повернуться, чтобы нанести удар правой рукой, но времени на это у него уже не оставалось. Меч в его левой руке взлетел и описал широкую дугу, не причинив Конокраду никакого вреда. Базел обернулся к более опасному противнику.

Клинок со свистом опустился на плечо Базела, скользнув по кольчуге, но всадник не учел, насколько высок его пеший противник. Он рубил с седла, оставив голову незащищенной, и Базел, сделав молниеносный выпад, снес ему голову с плеч.

Базел ощутил боль в плече, по которому пришелся удар. Оставшийся в одиночестве всадник, развернувшись, снова атаковал. Но теперь в его глазах было больше страха, чем ярости. Он держался справа от Конокрада, занося меч, но приближался довольно медленно, будто надеясь, что тем временем сзади подоспеет помощь.

Помощь не спешила. Один из противников Брандарка лежал на земле без движения, окровавленный. Другие два гарцевали вокруг Брандарка, размахивая мечами. Зубы Базела оскалились в усмешке, и гвардеец побледнел, когда Конокрад рванулся навстречу, вместо того чтобы ожидать нападения стоя на месте.

Пришпоренная лошадь ускорила бег, но рост Базела скрадывал преимущество конника в высоте. Меч всадника был намного легче, так как и пеший воин не смог бы размахивать мечом такого размера, которым шутя орудовал Базел.

То, что было двуручным мечом для обычного смертного, ему показалось бы игрушечной детской сабелькой. Отчаянный взмах меча гвардейца был легко отбит клинком Базела, который повернулся на пятках и в свою очередь обрушил на противника страшный удар, разрубивший тело всадника почти до пояса.

Лошадь, лишенная седока, проскакала мимо, а Базел, едва переведя дыхание, поспешил другу на подмогу. Тем временем один из противников Брандарка свалился с седла, схватившись за окровавленный обрубок руки, а оставшийся гвардеец вдруг осознал, что остался в одиночестве. Он окинул взглядом распростертые и бьющиеся в агонии тела, отпрянул, развернулся и понесся в восточном направлении, вонзая шпоры в бока лошади.

Базел, тяжело дыша, остановился. Он встретился взглядом с сидевшим в седле Брандарком. Из глубокой царапины на щеке Кровавого Меча на его когда-то шикарный кожаный колет капала кровь. Левый рукав был испорчен касательным ударом меча. Глаза сверкали, делая его непохожим на денди, каким он обычно казался, но тон его почти не отличался от обычного.

– Жалкое зрелище, – вздохнул он, наблюдая за бегством всадника. – Просто позор. – Его зубы сверкнули в неожиданной улыбке. – Хотел бы я послушать, как он будет объясняться с Чернажем!

Загрузка...