Кирпичики

Глава 7

— А описание писишной шины у вас тут найдётся? — продолжил я, справившись со слюной.

— Ты знаешь, я в электронике не сильно волоку, — ответил этот Карпыч, — можно посмотреть в том шкафу… да сам и поройся, мы туда много макулатуры сгрузили, — и он показал направление, где можно было найти макулатурный шкаф.

Я и порылся, благо время пока терпело — стандарт РС-BUS обнаружился там в самом низу кучи проспектов и мануалов. А рядом и описание шины КАМАКА, я хоть и помнил её в общих чертах, всё равно не помешает. Живём, Саня, сказал я сам себе, жить со стандартами гораздо веселее, чем без них. Потом осмотрел приготовленное для меня место — здесь помимо стола со стулом и паяльной станции имелась ещё и настоящая чертёжная доска с рейсшинами, где они её откопали такую? Крейтов системы КАМАК аж две штуки друг на друге стояло, много не мало, пригодится. Ну и IBM PC, конечно, куда ж теперь без этого добра… не совсем, конечно, IBM, что-то совместимое из стран Юго-Восточной Азии, жёлтой, как сейчас модно говорить, сборки, но для разработок пойдёт. А какие ещё сборки есть, спросите вы? И я вам отвечу — белая, это Штаты, Европа и японцы, а ещё и красная появилась, это в странах соцлагеря… да-да, и такая имеется, в микроскопических, правдах, дозах.

Включил я её, эту писишку, она поморгала и выдала приглашение к вводу данных в виде С:>. Итить же колотить — как давно я не работал в старой доброй MS DOS… это какая ж у неё версия-то? 4.01, локализованная для СССР и стран народной демократии. И Нортон коммандер тут поди имеется… ввел пресловутую команду dir, обнаружил директорию Norton, зашёл туда, запустил незабвенный nc.exe — и вот они, две синенькие, как Чёрное море, панельки с содержимым диска C:. Ещё там и игрушки обнаружились, как же без них — тетрис, диггер, фроггер и (вот сюрприз) Цивилизация версии 1.0 имени товарища Сида Мейера. Это хорошо, время будет, поиграю за товарища Сталина.

Карпыч, как оказалось, всё это время у меня за спиной стоял, так по итогам запуска Нортона он высказался так:

— А я смотрю, ты в этом деле тащишь. Поможешь ребятам с наладкой писишек? Завтра как раз новая партия должна придти…

— А… — раскрыл рот я, но он меня опередил.

— Полтинник за каждую подготовленную единицу. Если за день больше 10 штук сделаешь, то повышающий коэффициент 1,2.

— По рукам, — второй раз за полчаса обрадовался я.

А далее я поинтересовался на предмет монтажных плат, разъёмов и проводов, получил всё это, вчерне подготовил лист ватмана А1 (да, нет ещё таких обозначений, сейчас он называется 24-й формат) и даже накидал туда расписания контактов одной шины слева и другой справа… осталась ерунда, соединить их нужным образом через правильные микросхемы. А тут на часах уже натикало время Ч. Пора отправляться на место строительства нашего многострадального МЖК-ского домика.

— Завтра в восемь утра приступаю к выполнению поставленной задачи, — доложил я Карпычу.

— В восемь не надо, — поморщился он, — тут к девяти народ и то не приходит. Новых писишек, кстати, завтра точно не будет, на следующей неделе ожидаются.

— Понял, — поймал я его посыл на лету, — завтра в девять заступлю. Разрешите идти?

— А куда ты собрался-то? — чисто для галочки справился Карпыч.

— Так на завод же, я же там кирпичи в три смены делаю, — не стал я вдаваться в подробности.

— Рабочий класс, значит, — улыбнулся он.

— Ну не совсем, но где-то рядом, — ответно улыбнулся я и отбыл из института.

Строить наш дом, как мне ещё позавчера объяснил Миша, должны были на берегу великой русской реки в квартале старинной застройки 19 века. Дыра там образовалась между домами номер восемь и десять по Окской набережной, на месте этой дыры и должен был появиться четырёхэтажный 16-квартирный домик с номером девять. Не с половиной, а просто…

Место это было глухое и малолюдное, несмотря на то, что до центральной площади, где обком стоял, тут всего-то пять минут на машине либо двадцать пешком. Когда-то давно оно называлось Благовещенской слободой по имени близ расположенного одноимённого монастыря, а в советские годы всё это переименовали от греха. Наши ребята уже пришли и прогуливались по набережной в ожидании команды от руководства — Мишу с Толиком я сразу распознал, а вот ещё двух я представлял довольно смутно.

— Здорово, пацаны, — поздоровался я сразу со всеми. — Как живёте, как можете?

— Живём хорошо, — откликнулся Миша, — можем похуже.

— А чего ждём? Работу надо сработать, да и дело с концом.

— Колин с Володиным должны приехать, фронт работ обозначить и инструменты выдать, — пояснил Толик, — а пока сидим и курим.

Сели все рядом на парапет, закурили (по такому случаю я тоже сигарету в рот взял, хотя не курил вообще никогда), поговорили… между делом выяснилось, что двоих оставшихся ребят зовут Серёга и Витёк.

— А чего нашего старшего-то нет? — спросил я.

— Ванечкина что ли? Так он никогда на такие мероприятия не ходит — он же руководитель, вот и водит руками, — пояснил Миша.

Делать было нечего, поэтому Сергей с Витей занялись довольно странным занятием — я прислушался, они с жаром спорили, сколько кирпичей уйдёт на наш дом и когда мы их столько сделаем на своём заводе. Чертили прутиками на земле схематичные разрезы, считали длину и высоту стен и умножали на толщину, получалось что-то в районе миллиона штук. Я не выдержал и вмешался.

— Неправильно вы толщину считаете, ребята.

— Это почему? — спросил Витёк.

— Потому что внешние стены не в два кирпича будут вести, а в два с половиной, такой строительный стандарт для керамблоков.

— А ты-то откуда это знаешь?

— Сосед строитель, он и рассказал, — соврал я.

Они начали пересчёт, но не успели, прибыл один из Коль-Володь на грузовом ЗИЛе.

— Так, ребятишки, — немедленно начал руководить он, — разбираем лопаты, пилы и топоры и вычищаем этот вот участочек до состояния голой поляны.

И он показал на это пустое место, которое нам отводилось — там росла чахлая рощица, в основном из сорного американского клёна. Но и пара берёзок имела место.

— Я дальше поехал, — продолжил он, — через час вернусь, чтобы всё готово было. Я на этом же ЗИЛе вас и на завод могу подбросить потом.

И он быстро испарился вместе с ЗИЛом, как будто никого здесь и не стояло.

Я тут же взял одноручную пилу типа «ножовка» и смело вошёл в эту рощицу. Остальные за мной двинулись.

— Эх, раззудись рука, размахнись плечо, — вспомнил я забытое школьное стихотворение.

— Наоборот, — поправил меня Миша, — раззуживаться плечо должно, а размахиваться рука.

— Ну неважно, — ответил я, — главное всё это добро вырубить нахрен.

Клёны были не особенно взрослыми, самый толстый ствол в пять-шесть сантиметров, а так и вообще в два-три, поэтому напилил я их целую кучу буквально за десять минут.

— А куда их оттаскивать, начальник не сказал?

— Не сказал… — отозвался Толик, — поэтому оставляем всё здесь… наверно на том же ЗИЛе и увезём.

Дошло дело и до берёз — им тоже было максимум по десять-пятнадцать лет, я, было, приготовил для них своё орудие производства, но рука как-то не поднялась.

— Может, пересадим? — предложил я.

— Давай попробуем, — отозвался Миша, и мы в четыре руки выкопали яму вокруг первой берёзы.

А потом осторожно теми же лопатами подрубили корни, отходящие в горизонтальной плоскости. Дерево удалось оторвать от земли довольно быстро.

— И куда его? Думаешь, приживётся? — задали сразу два вопроса Серега с Витькой.

— Вон туда, через дорогу, — указал я на голое место возле реки, — а не приживётся, значит, судьба у него такая.

Когда тащили дерево к месту высадки, нам навстречу попалась старушка во всём чёрном… если бы Благовещенский монастырь работал, я бы решил, что она оттуда идёт, но закрыт и заколочен был этот монастырь уже много лет.

— Ироды! — провозгласила она, потрясся в воздухе своей клюкой, — пошто деревья сгубили?

— Так ведь дом же будем тут строить, бабушка, — ответил я.

— Не будем вам тут никакого дома, охальники, — уже пониженным тоном сказала она, — так и помрёте в своих конурах коммунальных.

И поплелась дальше к виднеющемуся вдали Казанскому вокзалу… бывшему вокзалу, сейчас там одни развалины от него. А мы выкопали яму и воткнули в неё берёзу.

— Мочевины бы, конечно, сюда не помешало, — сказал Миша, — или нитрофоски. И полить бы…

— Мочевину мы вряд ли найдём, — возразил я, — а воды в реке целое море, тару только найти надо.

Витёк вызвался найти тару, а мы повторить весь процесс со второй берёзой. Всего-то минут сорок прошло, а дело было сделано.

— Как говорят умные люди, — сказал Миша, доставая пачку Стюардессы, — глаза боятся, а руки делают.

— Хуже, если наоборот, — ответил я, принимая от него сигарету.

Коля (или Володя, путаюсь я в них) прикатил на своём грузовике ровно в обозначенное время.

— Молодцы, — сказал он нам, оглядев рабочее пространство, — выношу вам благодарность.

— Благодарность на хлеб не намажешь, — буркнул я, глядя в сторону.

— Ты что-то сказал? — осведомился тот.

— Я говорю, куда напиленное-то девать? — уточнил я.

— В кузов кидайте и сами залезайте, вам пора на смену ехать.

Перекидали и залезли. Потом битый час тряслись через весь город по пробкам… да, время хотя и советское было, пробки таки имели место, но состояли они, в отличие от сегодняшних, из грузового транспорта и Икарусов. А вот и наш «Керамзит», так завод назывался в официальных бумагах, народ же говорил «Керама».

— Старая добрая Керама, — сказал Миша, с отвращением взирая на покрытые красной пылью ворота… да здесь и вообще всё было в этой пыли.

— Что старая, согласен, — ответил ему я, — а вот насчёт её доброты возможны разные мнения.

Коля из самосвала помахал нам рукой и умчался подальше от этого гиблого места, а мы поплелись в свой садочный цех через второй ящичный и первый формовочный. Можно было и по улице туда пройти, огибая прочие цеха, но там слишком уж много было битого кирпича, поэтому народ предпочитал более длинный, но удобный путь, как просветил меня по дороге Миша.

— А чего это менты тут шарятся? — спросил Витёк, указывая на двух товарищей в серо-мышиной форме.

— А я знаю? — пожал плечами Миша, — сейчас дойдём до раздевалки, предыдущая смена всё и расскажет.

И точно — предыдущая смена, состоящая из химиков в основном, охотно поделилась с нами всей накопленной информацией.

— Прикинь, зёма, — сказал Вова Репин по прозвищу Репа, — в формовке одного перца в замешивающий барабан засунули.

— Это который здоровый такой, он глину с песком замешивает? — переспросил Миша.

— Ага, в него самого. Его и замесило вместе с глиной и песком. А потом выдавило прессом и нарезало на кирпичи.

Я передёрнул плечами, представив себе эту неприглядную картинку.

— А что за перец-то? — спросил Витёк.

— Из вашего МЖК кто-то… Игорьком его вроде звали…

— И как он в барабан попал?

— Или сам свалился или помогли… менты сейчас это выясняют… они и вас опрашивать будут, стопудово будут — вы же из одного отряда.

Лично я этого Игорька в упор не помнил, а вот все остальные сильно погрустнели, видно знали его хорошо. Далее мы переоделись в местную уродливую униформу и вышли на свои рабочие места, к двум снижателям, где нас уже ждали пустые вагонки и полные четырёхэтажные тележки. Но к работе сразу приступить не удалось, пришлось отвечать на вопросы следователя…