Кирпичики

Глава 16 флеш № 3

— Пришли расставить все точки над ё, — начал я, скромно сев на краешек простого венского стула.

— Ну так расставляй, — весело ответила она. — Ничего, что на ты?

— Нормально, — так же весело ответил я, — как там классики говорили — МЖК это молодость мира, и строить его молодым.

— Классики про коммунизм говорили, — поправила меня Соколова.

— Другой классик на этот счет определенно высказался — марксизм не догма, а…

— Руководство к действию, — подхватила Соколова. — Давайте уже ближе к теме.

— Окей, — уселся я на стуле поудобнее. — Нам нужен проект, причём максимально быстро, в идеале за месяц, чтобы в сентябре начать строительство. А через год закончить… в том же идеале.

— А ты, я смотрю, молодой и резвый, — пошутила она, — как жеребец на ипподроме.

— Стараюсь, Любовь Сергеевна, — отвечал я, — на беговой дорожке клювом щёлкать не рекомендуется, а то другие жеребцы обойдут. Так вот… сможете вы нам обеспечить такой проект за месяц?

Она подошла к двери и крикнула «Стрельцов», через десяток секунд на пороге нарисовался молодой человек в модном джемпере и всклокоченной головой.

— Игорь, — сказала она ему, — вот тут заказчики интересуются, обеспечим мы им проект за месяц или нет?

— Что за проект? — тут же уточнил он.

— На Благовещенской… ну там, где кругом сплошной Кизеветтер, — пояснила Соколова.

— На Благовещенской? — задумался Стрельцов и тут же продолжил цитатой из «12 стульев», — это будет сложновато. Там же всё это в окружающий ландшафт вписывать придётся. И грунты проблемные.

— Вот видите, что специалист говорит, — вернулась к своему месту Соколова.

— А если мотивировать разработчиков? — помог я ей.

— Игорь, свободен, — быстренько спровадила она спеца, — а ты давай про мотивацию, раз уж начал.

— Значит, первое, — начал я процесс мотивации, — есть предварительное согласование с тепловиками на снос соседнего бесхозного строения.

— Это какого? — заинтересовалась она.

— А вот, — развернул я захваченный из МПСХО план участка. — Десять лишних погонных метров по фасаду.

Соколова изучила план и изрекла:

— Что-то в этом есть… хотите число квартир в доме увеличить?

— Так точно, тщ архитектор, — взял я под козырёк. — С нынешних 14 минимум до 20… а может и больше.

— Это вы хорошо задумали, но не до конца продумали, — ответила она после непродолжительного размышления. — Согласия Теплоэнерго недостаточно, нужна ещё виза Горсовета.

— С ним тоже разберёмся, — не очень уверенно ответил я. — Давайте сейчас лучше про вас и вашу контору — мы договорились?

— Не до конца, — хитро прищурилась Соколова, — ты там что-то про мотивацию говорил, поясни.

— Одна квартира в этом новом подъезде ваша, вот в вся мотивация, — бухнул молчавший до этого Миша.

— Трёхкомнатная, — быстро подхватила мысль она.

— Увы и ах, — вернул я себе роль в разговоре, — но трёхкомнатная там уже занята. Остались двушки и однушки.

— Ладно, пусть будет двушка, — милостиво согласилась Соколова, — но не на первом этаже.

— На втором, — добавил я. — И приступайте к работе прямо с сегодняшнего дня, окей?

— Окей, — эхом откликнулась она. — Про горсовет не забудьте.

Я вышел на Белинку весь какой-то взмыленный, тяжеловато этот разговор дался.

— Про горсовет мы забыли, — уныло сказал Миша.

— Это точно, — вздохнул я. — Ещё минус одна квартира… застройщику четыре остаётся.

— Есть ещё вариант увеличить число квартир, снизив их площадь, — логично заметил Миша, — пусть четырёхкомнатных будет на две-три штуки меньше, всё равно это неликвид…

— Почему? — спросил я.

— Да потому что мало у нас таких семей из 5 и более человек, все по 2–3, максимум 4.

— Наверно… — согласился я.

— А двушек зато можно будет наклепать по максимуму, это самый ходовой размер.

— Наверно это выход, — согласился я, — возвращаться уж не станем, но в следующий визит в эту Среду дадим им вводную.

— Её ещё надо будет утвердить в райкоме, — вспомнил Миша, — пошли туда что ли?

— Обед там, — посмотрел на часы я, — тут рядом АМТ, давай что ли к ним зайдём.

— А что за АМТ? — спросил Миша.

— О, это серьёзная контора, — отвечал я, — расшифровывается как «Акционерное молодёжное товарищество», занимается всем подряд, что приносит прибыль, и неплохо преуспел в последнее время. Руководителем там Куриленков такой, не слышал?

— Сергей… Владимирович? — вспомнил Миша.

— Он самый, из комсомольцев. Молодой, но взлетающий вверх, как ракета «Протон».

— А ты откуда его знаешь?

— Давай я не буду раскрывать свои источники информации, — осадил Мишу я, — да, а мы уже пришли. Заходим.

— Вон милиция, — сказала мне Лайма, — сейчас они по твою душу придут.

— А ты тоже не устраняйся, — заметил я, — они в том числе и по твою душу приехали.

Но как ни странно, мы оба оказались неправы — сначала менты, капитан и сержант, прибывшие на замызганном каком-то Урале, скрылись в приёмном покое и вышли оттуда не ранее, чем через полчаса.

— Капитан Витолс, — представился он нам обоим сразу. — Вы привезли потерпевшего?

— Так точно, — автоматически вылетело у меня. — Я Александр, она Лайма.

— Вайкуле? — округлил глаза капитан.

— Она самая, — лениво ответила девушка.

Капитан тут же перешёл на латышский, из которого я понял только, как он восхищён такой встречей. Далее он перешёл ко мне:

— Надо будет снять с вас показания, но это не здесь, а в отделении — пройдёмте.

— Товарищ капитан, — ответил я, — я там мопед свой оставил, ну где потерпевшего подобрал. Надо бы его забрать, а то народ у нас сами знаете какой.

— Хорошо, — после недолгого размышления согласился капитан, — я сейчас тебя туда подброшу на мотоцикле, а потом мы вместе поедем в отделение. Сержант останется на озере для осмотра места происшествия. Лайма, дайте автограф для моей дочки, она очень любит ваши песни.

И он вытащил из сумки блокнот с логотипом «МВД Латвийской ССР» на обложке. И на этом моё общение со знаменитой певицей закончилось… ну не совсем, напоследок она визитку мне дала со словами «звони, если что». По дороге я спросил, как там Цой, мне сказали, что идёт операция, а там уж как бог даст. А мопед, как это ни странно, на месте оказался, прикрытый сосновыми ветками. И даже завёлся с полпинка. Сержанту я показал, где примерно лежал Цой, он начал замерять расстояния рулеткой и искать улики, а у меня следующая остановка была в городском отделении милиции Талси. После стандартных формальностей всё тот же капитан перешёл к делу.

— Что там случилось, расскажите вкратце.

— Придётся издалека начать, — вздохнул я.

— Давай издалека, — непринуждённо перешёл он на ты, — нам тут торопиться некуда.

— Я работаю в штабе МЖК в городе Энске…

— Стоп, — остановил он меня, — что такое МЖК?

Битых четверть часа пояснял, что это такое, потом перешёл к дальнейшему.

— И этот самый штаб поручил мне такое дело — попытаться популяризировать наше движение с помощью известных музыкантов…

— Это как? — озадаченно переспросил капитан.

— В идеале концерт организовать в нашу поддержку… но для начала сошло бы и интервью в газете, а лучше по ТВ. Первым пунктом в нашем меню шёл Виктор Цой, а дальше Гребенщиков с Кинчевым и Бутусовым. Вот я и приехал поговорить с Витей на этот счёт.

— А как ты выяснил, что он тут отдыхает?

— Очень просто — позвонил начальнику их группы, он и сказал.

— Ладно, давай дальше, — побарабанил пальцами по столу капитан, и было отчётливо видно, что моя история вызвала у него много сомнений.

— Дальше я заехал в этот… Плиценьциемпс и поговорил с его подругой Наташей — она сказала, что Витя рыбу ловит, а у меня время поджимало, поэтому я решил скататься прямо туда, на это озеро. Взял в аренду у соседа мопед и покатил по трассе Слока-Талси.

— Чего остановился? — буркнул капитан, — продолжай.

— По дороге у меня небольшая авария случилась, съехал на обочину и в яму попал… некоторое время без сознания провалялся, а когда очнулся, остановил Икарус, водитель согласился мне помочь. В этот самый момент тот синий Москвич и свалился в реку.

— Тот самый это какой? — уточнил капитан.

— Да я читал в какой-то газете недавно, что Цою подарили Москвич такого цвета, вот и запомнил. А синих Москвичей, я так думаю, в Латвии немного, так что я сразу понял, что это его машина.

— И что дальше было?

— Мы с водителем подбежали к месту аварии — машина лежала в речке вниз моторным отсеком, а шофёр был на берегу, сам выбрался. Я перевернул его на спину, но это оказался не Цой. Тогда я спросил у него, где Витя и почему он на его машине раскатывает? Тот ответил, что Витя на озере… как его…

— На Васкарисе, — помог мне капитан.

— Да, на нём. Я и погнал туда на мопеде.

— А с этим водителем Москвича чего?

— Мы с шофёром Икаруса затащили его в автобус, и он повёз его в больницу. В какую — не знаю.

— Хорошо, что там было дальше, на озере?

— Витю я нашёл по следам его Москвича, там сыровато и шины отпечатались очень отчётливо, — продолжил я, — он лежал, прислонённый к дереву, а из живота у него кровь сочилась. Довёз его до трассы, поймал попутку, это оказалась Лайма — дальше вы всё сами знаете. У Цоя действительно огнестрельная рана? — поинтересовался я.

— Нет, проникающее ранение от тупого металлического предмета, — удовлетворил моё любопытство капитан. — Но состав преступления всё равно налицо. Тем более, что потерпевший известное в масштабах страны лицо. Так что по всему получается, что надо бы тебе, Саша, выдать подписку о невыезде…

— Ну тщ капитан, — взмолился я, — что я тут у вас делать буду? И жить-то мне негде…

— Могу определить тебя в наше КПЗ, поживёшь тут с недельку, — но видя моё расстроенное лицо, продолжил он так, — но хорошо, допустим ты меня убедил. Я сейчас сделаю пару звонков, и если твои сведения подтвердятся, езжай, куда там тебе надо. В случае чего, мы тебя и в Энске достанем.

— В Ленинграде, — поправил его я, — я отсюда в Ленинград еду. К Гребенщикову.

— Привет можешь ему передать, — рассеянно ответил тот, — а пока посиди в коридоре.