Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 4

Друзья встречают с ликующими выкриками, но и с долей некоторого разочарования. Приготовления к схватке закончены, и так грубо оборвать надежду себя проявить, безусловно — обидно, но главное, ноутбук у нас. Даже Витя взгрустнул, теперь не знает, что говорить родителям за разгром в курятнике. Одно дело, если это необходимо, но когда всё оказалось напрасным, начинаешь осознавать, что тебя дома ждёт не очень тёплый приём. Игнат вручает нам тяжёлые, гладко выструганные палки, с изолентой на рукоятках. Сразу видно, с какой любовью он их делал, но думается мне, они ещё нам пригодятся. Юра вертит в руках ноутбук, всё пытается найти хоть одно гнездо для флешки. Хмурюсь, отбираю из его рук, ещё нажмёт невзначай на кнопку. Надо исследовать его в спокойной обстановке, сейчас придём ко мне домой и займёмся.

Попугай, увидев столько шумливого народа, начал с возмущением всех оскорблять, но когда я показал ему кулак, благоразумно убрался в дальний конец клетки и ворчит что-то нечленораздельное.

Катя заставляет вымыть руки, проходим ко мне в комнату, кладём на стол ноутбук, открываем. Экран есть, это уже хорошо, вот только нет клавиатуры, лишь кнопки, одна из которых больше других и располагается в центре.

— Вы действительно его нашли в саркофаге? — почему-то шёпотом говорит Катя.

— У мумии отобрали, — со смешком говорю я, и вдруг мне становится жутко.

— Нажимай, что ли, — с нетерпением говорит Катя и даже губу закусила.

Но что-то меня держит, не свожу взгляда с экрана, мне кажется, кто-то за мной наблюдает, бездушный и страшный. Игнат не выдерживает, решительно тянет палец, кнопка мягко уходит вниз, по экрану бегут узоры, словно в морозную ночь по стеклу.

Картина завораживает, открыв рты, прильнули к экрану, но что это — экран раздаётся вширь и мелькают в нём объёмные квадраты, изогнутые линии, угольно чёрные точки, меняющие цвет шары, выплывают непонятные конструкции, словно сгустки паутины в различных проекциях.

— Ух ты, 3D изображение! — восклицает Игнат.

— Нет, это настоящая голограмма, — заявляет Юра. — Здорово! — он дотрагивается до одной из многочисленных точек, и мир меняется, возникает незнакомая местность: саванна с прогибающейся под ветром травой; львы, с невероятно длинными клыками, отдыхают в тени, изредка взмахивающие хвостами, отгоняя назойливых насекомых; на ветках корявого дерева нахохлились безобразные грифы; в дали бредут огромные буйволы.

— Вот это да! — в восхищении пискнул Витя. — Ребята, такое ощущение, что даже запахи есть.

— Точно есть, — кивает Юра. — Во эффект, всё продумано!

Тревожно забил крыльями попугай, истошно орёт, словно сказать, что-то хочет, бросаю рубашку, она накрывает клетку, птица словно осеклась на полуслове и испуганно бормочет, что все мы попки и дураки.

— Ребята, а вы знаете, мы на этом кучу денег можем заработать! — Игнат вскакивает и едва не входит в экран. — Организуем платные показы.

— Не всё меряется деньгами, — строго обрывает его Катя, — здесь научное открытие. Кто из вас может сказать, что видел в своей жизни подобный голографический фильм и при этом даже специальные очки не надо надевать.

Из экрана вылетает толстая муха, не задумываясь, бью её тапкам и продолжаю заворожено смотреть на невероятный мир.

Львы словно нас почувствовали, с тревогой встряхивают ушами, поворачиваются, в упор смотрят, даже страшно становится, словно сейчас встанут и бросятся на нас.

— Мне даже страшно, — хихикает Катя, — как живые.

Игнат стоит во весь рост, руки в бока, с хозяйским видом рассматривает хищников.

Один лев встаёт, встряхивает гривой, ревет, так что вибрируют стёкла, зловонием повело из его пасти.

— Фу, как воняет, — смеётся Игнат, — перестарались режиссёры!

— Это точно, — вторит ему Юра. — Это круче любой компьютерной игры. Смотри, к нам на пузе ползёт лев. Здорово, а как реально, даже жутко становится, кажется, сейчас прыгнет.

— А вдруг действительно бросится на нас? — всполошился Витя.

— Обязательно прыгнет, а как же иначе, это же аттракцион, всё должно быть на эффектах, — с умным видом заявляет Игнат, отмахиваясь рукой от назойливых насекомых, что непонятно как появились в комнате.

Густо пахнет зверем, лев не сводит с нас холодного взгляда, вот ещё один поднимается и старается зайти сбоку.

— Обычная тактика, так хищники всегда нападают на свою жертву, — с умным видом комментирует Игнат.

— Откуда ты всё знаешь? — бросает на него взгляд Катя.

— Дискавери Ченэл надо смотреть.

— Я люблю эту передачу, — кивает Катя, — но здесь в тысячу раз круче. Но …воняет здесь так, даже выворачивает, вероятно, где-то поблизости валяется падаль.

— Всё продумано до тонкостей, — с одобрением хмыкает Игнат. — А вот, скоро будет кульминация, — хмыкает он, — лев готовится прыжку.

— Слушай, Игнат, переключи программу, от этого запаха тошнит, — взмолилась Катя.

— Как скажешь, — с разочарованием отвечает он и нажимает на кнопку в тот момент, когда взвилось в воздух тело огромного хищника. Вновь на экране возникают непонятные объёмные конструкции, и всё это кружится, пульсирует, возникают всполохи призрачного света.

Я потрясён, от возбуждения сердце колотится, даже слышно как оно ухает по рёбрам, разнося кровь по телу.

— Понятно как работает этот компьютер, — с умным видом заявляет Игнат, — большая кнопка включает, на экране выбираешь объект, нажимаешь, и смотришь кино. Этой кнопкой возвращаешь всё в исходное состояние и вновь можно что-то выбрать.

— А эта кнопка для чего нужна? — Витя попытался ткнуть в неё пальцем, но интуитивно придерживаю его за локоть.

— Может, меняет ракурс картинки, или приближает. Впрочем, есть время разобраться.

Оказывается, древний ноутбук весьма прост в обращении, — удовлетворённо замечает Игнат.

— Да, вот только содержимое сложное, — ходит вдоль крутящихся в пространстве странных конструкций Юра. Он выбирает одну из паутинок, она разрастается, заполняется угольно чёрными точками. — Каждая точка, это свой сюжет, — предполагает он.

— Скорее всего, это так, — соглашается Игнат.

— Вот только как разобраться во всей этой мешанине? — недоумевает Катя.

— Разберёмся, — уверенно произносит Игнат.

— Классная игрушка, да, Кирюха? — обращается он ко мне, лицо довольное, глаза горят.

— Вроде, да, — соглашаюсь я, рассматривая на столе убитую мной толстую муху.

— Чего размышляем, давайте ещё один фильм посмотрим, — воодушевляется Катя.

— Хочешь, сама, что-нибудь выберешь, — благодушно разрешает Игнат.

— Даже не знаю куда ткнуть, — теряется девочка.

— Да куда угодно! — смеётся Игнат.

— Ай! Мошек в комнате много, — хлопает себя по щеке Витя, — кусаются.

— Откуда столько налетело? — удивляется Юра, вытягивая шею, и крутя ею, как гусь на водопое.

— Из прошлого фильма занесло, — шутит Игнат и довольно смеётся, посчитав, что удачно сострил.

— В окно надо выгнать, тряпкой, — Витя взмахивает куском рыболовной сетки.

— Так, какую точечку нажать? — в задумчивости водит по небу Катя. — Вот эту! — и тыкает тонким пальчиком.

Из экрана вырывается сильный ветер, от неожиданности пригибаемся.

Пространство расширяется, стремительно проявляется непонятный пейзаж: красноватые скалы, деревья в пушистых листьях и с яркими цветами, извилистые дороги, покосившиеся домики, мрачный замок на горизонте. Пахнет дымом, свежим навозом, слышится приглушенная речь, громыхнула повозка, заржала лошадь, кто-то злобно выругался, просвистел хлыст, резво застучали копыта.

— Ничего особенного, — разочарованно тянет Катя.

— Сама выбирала, — ухмыльнулся Игнат.

— Давайте канал переключим? — Юра кривится, фильм его не впечатляет.

— И всё-таки, попробую нажать на эту кнопочку, — Витя небрежно в неё тыкает.

Мгновенье, и мы все оказываемся внутри экрана.

— Вот это да, — восхищается Юра, — как всё реально, мы внутри голограммы!

Я делаю шаг назад, что-то мне становится нехорошо, вспоминаю залетевшую муху из предыдущего фильма. Растеряно озираюсь по сторонам, даже намёка на мою комнату нет.

Катя срывает с дерева красный цветок, глаза округляются:

— Он настоящий!

— Ребята, что-то не так, — вжимая голову в плечи, испуганно водя глазами, с трудом выговаривает Витя.

— Что не так? — пытается ухмыльнуться Игнат, но начинает бледнеть, до него начинает доходить смысл происходящего.

— Это не голограмма, — деревянным голосом произношу я. О, как становится страшно, даже сильнее, чем тогда, наедине с мумией. Тогда хоть можно было куда-то убежать, здесь же — чужой мир, нет нашего дома, даже не пахнет им!

— Что же это тогда? — сжимается Катя и становится такой слабой и беззащитной.

— Это … это, другой мир, параллельный или какой-то другой, — я оттягиваю футболку, словно мне стало тяжело дышать.

— Ай, — в отчаянье пискнул Витя, — хочу домой!

— Так, ребята, не стоит суетиться, — через силу говорю я, — где-то должен быть наш ноутбук, надо искать.

— Значит, львы те были настоящими! — внезапно прозревает Игнат.

— Вовремя успели оттуда убраться, — против воли усмехаюсь я. — Мы влетели сюда из той стороны, раз замок там, — размышляю я, — значит наш ноутбук за той оградой.

— Ага, но там кто-то есть, — соглашается Игнат.

— Вероятно, обыкновенные крестьяне, — предполагает Юра.

— Пошли, что ли? — нерешительно говорю я.

— Палки надо приготовить для обороны, — решительность возвращается к Игнату.

— От кого? — всхлипнул Витя.

— На всякий случай.

— Может, не надо?

— Надо Витя, надо! — вздыхает Игнат.

— А вам не кажется странным, ещё не совсем ночь, а жителей на улице нет? — удивляется Катя, она всё ещё крутит в руках красный цветок, с беспокойством смотрит на пустынную дорогу, и даже приподнимается на цыпочки, чтоб заглянуть в чужие дворы.

То, что народ есть, говорят многие признаки: иной раз хлопнет дверь, кто-то выругается, толкая скотину в хлев, изредка вырвется из приоткрытых ставень свет, и они вновь закроются, слышится характерный звук запирающих засовов — ощущение, что люди чего-то боятся, что может прийти с темнотой и спешно баррикадируются. Свет гаснет то в одном доме, то в другом — вскоре всё замирает, даже домашние животные стараются не издавать звуков.

Солнце давно ушло за горизонт, небо стремительно темнеет, вспыхивают первые звёзды, показалась такая знакомая с самого раннего детства Луна.

— Луна, ребята! Мы на Земле! — вырывается у меня, против воли губы раздвигаются в улыбке.

У меня было ощущение, что нас занесло на другую планету и это буквально убивало, заставляло цепенеть всё моё существо, но — Луна. Значит мы дома, просто занесло куда-то далеко. Может это какой-то затерявшийся посёлок, в любом случае всюду живут люди, стоит обратиться к взрослым, они отведут нас в милицию, а затем найдут наш дом.

— Вот здорово! — Витя неуверенно улыбнулся, с надеждой глядя как знакомый нам спутник Земли, показался над старинным замком.

А вот в замке, как раз и бурлит жизнь. Зажигается свет в окнах, взлетело в воздух несколько красных, зелёных и жёлтых ракет. Слышится грохот отпираемых ворот, лязганье цепей, вероятно опускающих подвесной мостик, ржут запряжённые лошади, некто собирается выехать из замка, странно только, почему на лошадях, а не на иномарках, хотя — у богатых свои причуды.

— Вот, что, я пойду на разведку, а вы постарайтесь найти ноутбук, — решительно заявляет Игнат.

— Почему ты один? — удивляюсь я.

— С Юриком пойдём. Идёшь со мной? — быстро глянул на него Игнат. Тот кивает, но на лице целая гамма из противоречивых чувств.

— Все вместе пойдём, — хмурюсь я.

— Игнат прав, — внезапно вмешивается Катя, — незачем нам бродить вместе, станем более заметны. Что бы ты Кирилл не говорил, конечно, мы на Земле, но странно здесь. Местные жители чего-то боятся. А в замке, напротив — веселуха … не нравится мне всё это.

Необходимо произвести разведку, понять, что здесь происходит.

— А знаете, я читал о заброшенных сибирских деревнях, где жизнь остановилась с царского времени … староверы, что ли, — дрожащим от волнения голосом произносит Витя, — о них даже не догадываются в современном мире. А знаете, у них порядки суровые, могут плетьми стегать, — он зачем-то пугает нас и себя тоже.

— Староверы! — хмыкнула Катя. — Такой огромный замок с любого самолёта, с любого спутника будет виден. Это не староверы, это вообще не понятно что, — она наконец откидывает в сторону красный цветок и деловым голосом продолжает, обращаясь к Игнату и Юре:

— По центру дороги не передвигайтесь, держитесь ближе к обочине, старайтесь не высовываться, на контакт сразу не идите. Вы должны чётко понять, кто перед вами, а ещё лучше, всё разузнайте и к нам, а там мы решим, что делать, — уверенно говорит девочка, немного помолчала и добавляет, — нет, точно, сами на контакт не идите.

— Это мы сами будем решать, как поступать, — с высокомерием заявляет Игнат, оглядывая снизу доверху худенькую фигурку девочки.

— Катя правильно говорит, — встреваю я, — давай без самодеятельности, шутки закончились, делай, что тебе умные люди говорят.

— Катька, что ли? — ухмыльнулся Игнат.

— Она дочь морского пехотинца, офицера и, безусловно, в тактике и стратегии больше нашего знает, — с напором говорю я.

— Глупости, она девочка и толк знает, разве что в куклах, — Игнат неожиданно зло сплёвывает на землю.

Мне неприятно поведение друга, что-то на него нашло, обычно он более сдержанный. Но мне понятно его поведение, он не хочет мириться, что какая-та девчонка пытается им командовать.

— Я прекрасно тебя понимаю, — Катя вместо того, чтоб возмутиться, снисходительно улыбается, — я такой же самоуверенной тоже была, где-то, год назад. Говорят, мальчики взрослеют позже девочек, вероятно, ты ещё этот рубеж не перешёл.

— Взрослая она! На себя посмотри, червяк в камуфляже, — Игнат стал даже заикаться от возмущения.

— Катя права, — неожиданно вмешивается Юра. — И вообще, ребята, давайте не ссорится, не та обстановка.

— И ты туда же, — психанул Игнат, но усилием воли берёт себя в руки. — Хорошо, раз все так решили … значит будем действовать без самодеятельности, по каждому пустяку бежать советоваться к Катьке.

— Тьфу ты! — в сердцах сплёвывает девочка.

— Всё, мы уходим, — Игнат стрельнул взглядом в сторону Кати, сделал отмашку палкой, хлопнул ладонью по спине Юру и они не торопясь, направились в сторону чёрного замка.

— Берегите себя! — неожиданно выкрикнул Витя.

— И вам того же желаю, — слышится насмешливый голос Игната.

— Что это с ним? — вздыхает Витя.

— Бурно проходит один из этапов взросления, — без насмешки отвечает Катя, в её глазах сожаление и беспокойство. — Не надо было им идти, — мрачнеет девочка, глядя, как беззаботно они идут по самому центру дороги.

Долго провожаем их взглядами, вот они скрываются за изгибом дороги, но в глазах всё ещё стоят их силуэты.

Катя отвлекается от дороги, лицо сосредоточенное, губки плотно сжаты, в руках держит подарок Игната, аккуратно выструганную палку, меньшую по размеру, чем наши, как раз для её маленьких пальчиков. На её рукоятке намотано много изоленты и разных цветов, а у нас только синяя и кожаный ремешок, чтоб можно её перекинуть через плечо, а на наших — обычные капроновые верёвки. Видно Игнат старался, когда делал для неё это оружие, странный он, однако, мальчик.

— Постучимся в эту калитку или попробуем перелезть через забор? — нерешительно спрашиваю я.

— А там точно наш ноутбук? — в размышлении морщит нос Катя.

— Нас выкинуло прямо из этой точки, — я хочу надеяться, что это так, поэтому стараюсь говорить уверенно, но душу гложут смутные сомнения.

— Будем считать, что это так, — соглашается девочка. — Вероятно компьютер в том сарае.

— Ну, что, стучимся?

— Нет, Кирилл, не стоит, лезем через забор.

— Высоко здесь, значительно выше, чем в санатории.

— А я высоты боюсь, — неожиданно звучит голос Вити.

— Слушай, а что ты не боишься? — вспыхиваю я.

— Я не говорю, что не полезу, — смущается мальчик, — просто я говорю, что боюсь высоты.

— Во, мужчины пошли! — с презрением хмыкает Катя.

— Я полезу! — с отчаянием выкрикивает Витя и бросается к забору, подпрыгивает, смешно дрыгает ногами и сползает вниз, но вновь предпринимает очередную попытку, вновь безуспешно.

— Слезай, герой, будешь в дозоре стоять, если, что — мяукни. Умеешь мяукать?

— Умею, — краснеет Витя.

— Вперёд, Кирилл, — она перекидывает палку через плечо, уверенно хватается за грубые доски и достаточно легко лезет вверх.

Опять первая, думаю я, стараясь догнать её, но она уже сидит на верху, напряжённо вглядываясь вдаль, а не во двор.

— Там, что-то происходит, — в голосе звучит тревога.

Сажусь рядом на верхнюю перекладину, заглянул во двор. Он в полумраке, лишь Луна серебрит молчаливые хозяйские постройки, в тесном хлеву толкается скотина, виднеется собачья конура, но к моему изумлению, закрыта дверцей и защёлкнута щеколдой. Такое ощущение, жители не хотят, чтоб ночью от их дворов исходили какие-то звуки.

Катя толкает меня в бок:

— Сколько огней, там что-то происходит, — вновь повторяет она.

Отрываюсь от осмотра двора, смотрю в сторону замка. Навесной мостик давно опустили, по дороге, ведущей к посёлку, движется отряд конников. У каждого факел, они взмахивают ими, крутят в руках, описывая огненные круги. По центру колоны движется карета, с воткнутыми по периметру пылающими факелами. Передние всадники отрываются от общей колоны, скачут во весь галоп, вот уже доносится улюлюканье, хохот, радостные выкрики.

— Они кого-то гонят, — глухо говорит Катя, смертельно, бледнея. — Не наших ли это ребят?

Меня колотит словно от озноба, я полностью уверен, так оно и есть, ладони мигом вспотели и скользят по сырому дереву, едва держусь на заборе, сердцу сжимает страх и за себя и за друзей. Первое желание — спрятаться, забиться в щель, не издавать ни звука, как та умная собака в будке. Но против воли, прыгаю вниз, вытаскиваю палку. Витя сжался, увидев мои приготовления к бою, но и он приготовил своё оружие, но держит неуверенно, как девочка швабру. Катя прижалась к моему плечу, дрожит, может, от страха или от возбуждения, порывисто дышит.

— Кирилл, что нам делать? — голос у неё почему-то такой жалкий и она такая беззащитная, глаза заполнены слезами, готовые в любое мгновение пролиться на светлое лицо. Но … в руках цепко держит палку, приподнятую вверх, не завидую я тому, кто попадёт под её разящий удар.

— Не знаю, — честно сознаюсь я и как в параличе стою на дороге.

Тем временем погоня врывается посёлок, слышатся злые выкрики, свистят плети, вскрикивает от боли Юра, кричит Игнат. Я в шоке, мне кажется, всё происходит в другой реальности и это не со мной, Катя толкает меня в сторону, но я не сдвинулся с места, поднимаю над головой палку. Рядом всхлипывает Витя, но стоит рядом, на этот раз трясёт в руках палку и старается, что-то выкрикивать, наверное, хочет напугать всадников.

Игнат увидел нас:

— Уходите!!! — заорал он. Но его сбивают с ног, едва не топчут копытами, рядом падает Юра, со свистом взвивается плеть, рвёт ему спину. На глаза опускается красный туман, теряю остатки разума, бросаюсь на хохочущих конников, меня отшвыривают, словно котёнка, падает Витя, сбитый на землю толстой плетью, Катя мельтешит по кругу, смешно взмахивая палкой, а вокруг гарцуют смеющиеся всадники.

— Давно не было такого развлечения! — слышится звонкий девчачий голос. — Э, смотрите мне, не забейте их насмерть, на дыбу отправлю!

С чёрного жеребца спрыгивает девушка двенадцати-тринадцати лет, в сияющих латах, на голове рыцарский шлем с открытым забралом, смотрит на нас смеющимися глазами, в руках держит короткую плётку.

— Откуда такие чудные? — хохотнула она, оглядывая нас снизу доверху.

С трудом встаю, помогаю подняться Вите.

— Будьте любезны, а где мы, куда нас занесло? — копируя интонации Игната, весело говорит она. — Чудные. Вы же знаете, ночь не ваше время, сидите по своим дворам и не высовывайтесь, когда мы охотимся.

— На кого? — против воли вырывается у меня.

Она хватается от смеха за живот, гогочут всадники, громыхая доспехами.

— Вы наша дичь! — у неё даже слёзы выступили на безупречном, без малейших изъянов, лице, невольно залюбовался её, но мгновенно отдёргиваю себя, она настоящее чудовище, хотя и девочка.

— Слушай, тебя никогда не стегали ремнём по заднему месту? — голос Кати вызывает шок у присутствующих. Мгновенно наступает тишина, все теряют дар речи, вероятно, такие выражения здесь не приняты.

Лицо девочки искажается от гнева, становится некрасивым и отталкивающим, в глазах появляется звериное выражение и сулит смерть. Я пугаюсь за Катю, зачем она провоцирует эту злобную фурию. Катя сама опешила от своих слов, вероятно, они вырвались против воли, не привыкла она к такому отношению к себе, но это может быть смертельно в данной ситуации.

— Ты … кто такая, маленькая дрянь? — с угрозой, но с великим недоумением спрашивает девушка.

— Я Катя, а ты кто? Очередная избалованная папой-олигархом детка?

— Какой ол-ли-гарх? — с трудом выговаривает девица, — опешившая от незнакомых слов. Её выбивает из колеи уверенный тон девочки, и она не спешит отдавать приказ, а всадники уже опустили копья, чтоб нас пронзить.

Всадница подходит совсем близко к Кате, и неожиданно её глаза белеют от ужаса.

— У неё на лице веснушки, она дочь Морла! — и падает перед ней ниц.