Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 20

Вторая серия: из темноты, на бреющем полёте, вылетает Эмира и с яростным кудахтаньем бросается на розовые уши.

— Это уже выше моих сил! — в отчаяние взвизгивает Большой Хрюх и исчезает.

Промахнувшись, трёхглазая курица сбивает меня, но быстро вскакивает на свои кривенькие ножки:

— Где он? От меня не скроешься!

— Да угомонись! — кричу я.

— Эмира, птичка, всё в порядке, — Катя пытается погладить взъерошенную курицу. — Мы подружились, Большой Хрюх оказался неплохим парнем, предложил нам стать почётными свиньями.

— Как-кими свиньями, — покачнулась на своих ходульках Эмира.

— П-почётными, — так же заикаясь, говорит Катя.

— Здрасте, — слышится приветливый голос Большого Хрюха.

Трёхглазая курица вздёргивается, но она достаточно понятливая птица и поэтому успокаивается и примиряющим тоном говорит:

— Выходи, не съем.

— Спасибо, драгоценная, — с ироничным хмыканьем Хрюх материализуется из воздуха, словно мыльный пузырь из трубочки.

— Ну, это мы уже проходили, магия для подростков, — с пренебрежением произносит Эмира, свысока посматривая на нависающего над ней Большого Хрюха.

— А я и есть … подросток, — не смущаясь, говорит он.

— И как такого черти боятся? — кривится курица.

— Сам удивляюсь, — пожимает плечами Большой Хрюх.

Семаргл не торопясь подходит, смотрит огненным взглядом и у Хрюха вспыхивает огонь в глазах, Семаргл обращается в крылатого волка, а Хрюх — в крылатого кабана, Семаргл взметнулся жарким красным пламенем, а он — слепящим оранжевым огнём.

— Г-м, — превращаясь в мальчика, отступает на шаг бог смерти и огня, — а ты, батенька, опасная свинья, теперь понятно, почему с твоим народом не хотят связываться даже боги.

— Мы мирные свиньи, — смущённо отводит взгляд Хрюх.

— «Но наш бронепоезд стоит на запасном пути!», — не удержавшись, хохочет Катя.

Её реплика полностью разряжает обстановку, весело кудахчет Эмира, я жму, протянутое копытце Хрюха, Семаргл рассеянно улыбается. Затем Большой Хрюх ведёт нас на свою грибную плантацию, разводим костёр и отрываемся на всю катушку. Пекутся на вертелах шампиньоны, а мы ведём неспешную беседу, оказывается у людей и свиней много общего, разве что — свиньи почище будут, а так — почти родственники.

— Всё хотел спросить, — смотрит на нас маленькими доброжелательными глазками Большой Хрюх, — а зачем вы лица сажей измазали?

— А, пустое, обычная маскировка, — отмахивается Катя.

— Так можно просто невидимыми стать, — удивляется Хрюх.

— Это тебе просто, — строго глянула на него девочка, — а мы ещё не выросли даже до простого волшебства.

— Не расстраивайтесь, — понимает он нас, — скоро научитесь сдвигать даже горы … годков через двадцать-тридцать, — добавляет он.

— Какой ты добрый, — кисло улыбается Катя.

Удивительно, но за всё путешествие, я только здесь, в лабиринтах Большого Хрюха, чувствую себя в полной безопасности. Как приятно просто сидеть и в полудрёме слушать разговоры друзей. Постепенно погружаюсь в сон.

Я часто летаю во сне, вот и сейчас парю в белёсой дымке, надо мной пробиваются лучи Солнца, а внизу струятся голубоватые испарения от топей. Мне хорошо именно здесь, между светом и тьмой. Тут пространство и можно лететь, не встречая перед собой препятствий. Разгоняюсь, ветер свистит в ушах, кричу от восторга и … с лёту врезаюсь в гору. Падаю в трясину, мир погружается во тьму. Но я не утонул, кто-то подставляет ладони, это водяной — он вытолкнул меня на поверхность. Выбираюсь на кочку, испуганно озираюсь, знакомые места! Отсюда мы улетели в Пекельный мир. Я на Земле?

Странно, но радости нет, а лишь страх. Где-то в трясине зашевелилось Нечто и, разбрызгивая болотную жижу в разные стороны, приближается. В ужасе сползаю с кочки, но водяного уже нет и я едва не иду на дно, с трудом выбираюсь, ищу какое-нибудь оружие, но здесь лишь гнилые ветки и мокрый мох.

— Что тебе от меня нужно? — кричу я.

Нечто останавливается совсем рядом, я наблюдаю, как с тела стекает вода, но самого тела не вижу. Но вот, словно пробежала тень, вспыхивают огоньки и наполняют фигуру светом. Передо мной стоит высокая красивая женщина, губы плотно сжаты, а в глазах печаль.

— Женщина? — удивляюсь я.

— А ты думал жаба? — с иронией произносит она.

— Что-то типа того, — искренне отвечаю я, всматриваюсь в её лицо, и мне кажется, я её где- то видел.

— В какой-то мере ты прав, скоро стану ею, — в её глазах появляется печаль.

— А вы кто?

— Альмигора, — шепчут её губы.

— Альми … вы мать Альмины? — вспыхивает во мне догадка.

— Какой умный мальчик, — мягко улыбается колдунья.

— Но как же вы тут … в этом болоте?

— Переоценила свои силы, вот и вляпалась, а душу швырнули к чертям, пытаются выпытать все знания заключённые в ней.

— Вы тоже искали Волшебную Книгу?

— Сначала мужа, затем, когда вызволила его из ловушки Болотной-Яги, загорелась его идеей, и мы вмести начали искать Путь, ведущий к ней. Но все эти Хранители, оказались лишь для отвода глаз и все дороги, ведущие через них, упираются в очередные ловушки… попались как мухи к жирному пауку, души вытряхнули, а мы здесь … в этом гнилом болоте… навечно.

— Значит отец Альмины тоже здесь? А почему я его не вижу? — шарю взглядом по поверхности топей.

— С ним всё сложнее … меня поддерживает волшебная сила … а он без души превратился в самого заурядного зомби. Приходится держать его на цепи, иначе умрёт с голоду или сгинет в болоте. Я хочу тебе открыть страшную тайну, — Альмигора наливается сиреневым светом, — я наткнулась на Источник Вселенской Силы, не знала, что это очередная ловушка, и испила его до последней капли … но оказывается плата за него — душа. Теперь в меня могут подселить любую другую самую чёрную душу, и даже сам Сатана может в меня войти и тогда для мира произойдёт нечто ужасное.

— Что же делать? — мне становится до умопомрачения страшно.

— Вернуть мне и моему мужу наши родные души, а затем … взять Волшебную Книгу и лишить меня Вселенской Силы … она мне не по зубам, — с горьким смешком молвит колдунья.

— С вашими душами … мы почти до них добрались, — самоуверенно заявляю я, — а вот с Книгой, где её искать … не знаю.

— Странные слова ты говоришь, вот теперь я определённо знаю, Волшебная Книга о Начале и Конце Мира всегда была рядом с тобой, — уверенно произносит Альмигора. — Если не лишишь меня Вселенской Силы, я могу превратиться в непобедимую Чёрную колдунью …и неизвестно что хуже, я с этой силой или Сатана во мне.

— Я не понимаю, где рядом? Последнюю книгу, которую я держал в руках, это учебник по истории.

— А как же тогда ты попал в нашу страну? — шелестит её голос.

— Кирилл, вставай, хватит пузыри пускать!

Я не сразу понял, что меня трясёт за плечо Катя. Открываю глаза, первое мгновение не могу понять, где я, образ Альмигоры всё ещё стоит перед глазами.

— Во, разоспался! Грибочков хочешь? — Катя протягивает палочку с нанизанными на неё печёными грибами.

Машинально беру, но не ем, перед глазами всё тот сон. А сон ли это? С надеждой смотрю на Семаргла, он всё видит, всё знает. Бог смерти и огня странно посмотрел на меня, отрицательно качнул головой.

— У нас мало времени, — решительно поднимаюсь, откидываю палочку с грибами.

— Согласен, — смотрит с прищуром Семаргл.

— Вход в Преисподнюю там, — Большой Хрюх показывает в бездонную пропасть.

— Как же мы спустимся? — пугается Катя.

— Нема проблем, — Хрюх превращается в крылатого кабана. — Погружайтесь мне на спину, — жизнерадостно хрюкает он.

— Не понял, — я начинаю соображать, — ты же едва не сорвался в пропасть … если бы не верёвочка … притворялся! — с укором говорю я.

— Чуть-чуть, — хрюкнул Хрюх, — я знал, что ты воспользуешься волшебной верёвочкой, что бы меня спасти … а она мне так нужна, — искренне сознаётся он.

— Ты поступил чисто по-свински, — хмурюсь я.

— Это так, — возводит глаза к верху Большой Хрюх. — Свинья я, — он театрально вздыхает.

Я не в силах на него злиться. Да бог с ней … с этой лыковой верёвочкой, главное у нас ещё один друг появился.

Усаживаемся на широкую спину, хватаемся за жёсткую щетину, рядом взмахнул крыльями Семаргл в образе крылатого волка, на нём, вцепившись когтями и клювом, сидит Эмира, у неё хоть и есть крылья, но в бездонную пропасть лететь боится.

— В добрый путь! — командую я.

Срываемся вниз, Большой Хрюх несётся, сложив крылья, словно орёл за добычей.

Я с Катей хором орём от страха, но через минут десять устаём драть глотки и, сдерживая тошноту, наслаждаемся падением в Бездну. Ещё через час привыкаем к монотонному падению, затем внезапно нас тряхнуло, словно раскрылся парашют, это Большой Хрюх расправил крылья. Далее мы планируем, по спирали опускаясь в неизвестность. Хоп!

Копыта звонко стукнулись о дно, высекая сноп искр.

— Можете отстегнуться от моей щетины, за этой пломбой варят в смоле души людей, — со злым смешком произносит он.

Чуть позже приземляется Семаргл и мигом превращается в мальчика, курица, потеряв под собой опору, от возмущения кудахчет и валится на землю.

— Мог бы, и предупредить! — вращает она всеми тремя глазами. — Где мы? — переходит она на шёпот и вжимает голову в плечи.

— Здесь, — оборачивается к ней Хрюх.

— Уже прилетели? — качнулась на тонких ножках Эмира.

— Прилетели. Давай … говори волшебные слова, — с нетерпением требую я.

Эмира взмахивает крыльями, смешно подпрыгивает, роняя с крыльев перья, закатив глаза, торжественно выкрикивает странные слова. Прокудахтав всякую белиберду, она замирает и с ужасом взирает на неподвижную волшебную затычку.

— Что-то пошло не так? — холодею я.

— Похоже … чтобы открыть изнутри … требуются другие волшебные слова.

— Так говори же их! — хором выкрикивают все.

— Я их не знаю, — съёживается Эмира, — я думала … они и изнутри открывают теми же словами.

— Куриные твои мозги! — сгоряча выкрикивает Катя. — Что, теперь вместе с Хрюхом, всю жизнь трудиться на грибных плантациях?

— Но я … ты не оскорбляй меня! — встрепенулась птица.

— Не ссорьтесь, — грустно говорит Большой Хрюх, его розовые уши поникли как два лопуха без воды, — нам долго здесь жить.

— Не-ет!!! — во мне словно скопился невиданной силы электрический заряд. — Я не останусь здесь!

В пространстве возникает исполинских размеров волшебная дубина и наотмашь бьёт по волшебной затычке. Словно взорвалась вакуумная бомба, нас разбрасывает в разные стороны. Падают каменные глыбы величиной со скалы, огненный смерч уносится вверх и взрывается где-то в лабиринтах Большого Хрюха. Волшебная затычка, с шумом вылетающей пробки из бутылки шампанского, вылетает наружу.

— Что это было? — в потрясении произносит бог смерти и огня. Он подходит к зияющему отверстию с рваными краями. — М-да, сила есть — ума не надо! Вот так, без всяких изяществ, используя грубую силу, выбить магическую затычку с наложенной на неё заклятием Вселенского уровня. Как это по хакерски, не зная пароль, взял … и просто взломал. Я начинаю тебя бояться, — глянул он на меня.

— Да что вы, — смущаюсь я, — просто психанул … вот и вышло так …славненько.

— В любом случае, — вздрагивая ушами, говорит Большой Хрюх, — мы вырвались из заточения.

— А главное никто не пострадал, — назидательным тоном прокудахтала Эмира.

— Ты самый крутой мальчик которых я когда либо знала! — Катя в восхищении обнимает меня и чмокает в кончик носа.

Я таю, меня поцеловала самая красивая девочка в мире! Катя такая … такая … её торчащие в разные стороны рыжие волосы, веснушки на измазанном сажей лице, меня приводят в восхищение!

— Ну, если ещё чего-нибудь нужно будет сломать … всегда, пожалуйста, — с трудом переводя дух, говорю я.

Как не странно выходить страшно. Что нас ждёт, может, только сделаем шаг и бросятся на нас черти, да и отморозки из людей, думаю, ещё хуже будут. В любом случае и здесь оставаться нельзя. Мы выходим из лабиринта, но на нас никто не бросается, а только горестный вздох проносится в пространстве, и словно грязные простыни взвились вверх и мечутся под сводами мрачного зала, как отсыревшие от утренней росы ночные бабочки — это несчастные души когда-то живущих под Солнцем людей.

В центре зала стоят огромные котлы, в них пузырится смола, аккуратно штабелями сложены дрова, но хозяев ада нет. Вероятно, все ринулись на наш захват, но где дежурные, о которых говорила Эмира?

— Удачно ты выбил волшебную затычку, — губы Семаргла змеятся в язвительной улыбке, — всех накрыл.

— Кого всех? — начинаю догадываться я.

Истерзанная каменная пробка лежит в центре зала, а из-под неё торчат копыта и грязные босые ноги, рядом в беспорядке валяются вилы, топоры, пики.

— Действительно удачно, одним ударом всех накрыл, — потирая от удовольствия копытца, друг о друга, мстительно повизгивает Большой Хрюх.

— Какой ужас, — бледнеет Катя, — люди погибли!

— Это не люди, — Эмира взлетает на её плечо, заботливо гладит крылом, — они продали души дьяволу, а значит, людьми считаться не могут.

— Всё равно, смерть их страшна, вот так, бац … и размазало их этой крышкой.

— Странная ты ведьма, людей-отморозков жалеешь, — хрюкнул Хрюх.

— Она станет светлой волшебницей, и путь ей обозначен в Дивный мир, — с грустью говорит Семаргл. Но мы отвлекаемся, времени нам отпущено мало, необходимо найти душу того существа … знать бы имя, нашли бы в сию секунду, — вздыхает бог смерти и огня, — а так как повезёт, можем провозиться ни одну неделю, а там опомнятся черти и придут сюда, придётся принимать бой.

— Альмигора, — уверенно произношу я.

— Что ты сказал? — наклоняется ко мне Семаргл. — Откуда узнал?

— Во сне.

— Интересная мысль, — он отступает от меня на один шаг, оборачивается к тяжело порхающим душам. — Альмигора, отзовись, мы пришли за тобой! — зычно крикнул он.

Внезапно что-то зашевелилось в конце зала. Нечто, сплошь в липкой смоле, пытается ползти, но клейкие нити не пускают.

— Сильно ж тебя пытали! — подскакивает к ней Семаргл. — Я сейчас освобожу от этой дряни! — бог смерти и огня посылает на неё всё очищающий огонь. Душа вспыхивает светлым пламенем, тягучая смола сгорает, и душа очищается, наливается здоровым сиянием и становится похожа на хрустальную лилию.

— Как мне хорошо, — проносится шелестящий вздох. — А где мой супруг? — с беспокойством спрашивает она.

— Его как зовут? — не сводит с неё восхищённого взгляда Семаргл.

— О, у него чудесное имя! — душа Альмигоры излучает алмазные блики.

— Это я уже понял, — хмыкает бог огня. — Всё же, как его звать?

— Феофан Смелый, — с придыханием произносит Альмигора.

— Как? — поперхнулся Семаргл. — Действительно, имя чудесное. Эй, Феофан Смелый, отзовись!

Сверху валится, словно грязная тряпка, душа Феофана. Он пытается принять достойный вид, но в смоле не очень получается. В итоге Феофан валится на землю, но с гордостью произносит:

— Кого это заинтересовала душа героя?

— Сделайте же что-нибудь! — с мольбой просит Альмигора.

Семаргл вновь посылает всё очищающий огонь. Очищенная и обновлённая душа Феофана принимает гордый и независимый вид:

— Ну, — требовательно спрашивает он, — какие будут ваши просьбы?

— Милый, — подлетает к нему Альмигора, — нас спасают!

— Я не нуждаюсь в чьём либо спасении, я герой, это мне на роду написано спасать других, — упрямо заявляет душа Феофана.

— Вот и спасай тогда … свою жену, — в раздражении бросает бог смерти и огня.

— А как? — внезапно теряется Феофан.

— Полезайте в этот кувшин, — выуживает из воздуха глиняный сосуд Семаргл.

— Мы не джины! — возмущается Феофан.

— Там поговорим, — Алмигора обвивает его своим сиянием и утаскивает в узкое горлышко.

Хлоп! Семаргл затыкает его пробкой.

— Теперь можно возвращаться, — говорит он, но в пылающих глазах тревога.

— Куда нам идти? — Катя машинально чешет шею трёхглазой курице, та с любовью смотрит на девочку, даже клюв приоткрыла от наслаждения.

— Есть лишь один путь, дорога к Океану Мертвых, — деревянным голосом произносит Семаргл.

Я смотрю ему в лицо и не могу понять его состояние, он ведь бог огня и смерти, а в глазах вижу страх. Он не имеет права бояться! Но у него даже пылающие глаза поблекли.

— Что там? — осторожно спрашиваю я.

— Опустошённые души, они не востребованы ни свыше, ни адом и … они вечно голодные.

— Они могут нас съесть? — цепенеет от ужаса Катя, Эмира ласково клюёт её в щёку, пытаясь успокоить.

— Съесть тело, это не так страшно … здесь другое. Они могут вытянуть всю сущность ваших душ.

— Энергетические вампиры? — догадываюсь я.

— Где-то так, и их целый океан, — с горькой усмешкой произносит Семаргл.

— Целый океан вампиров? — я представляю клыкастых монстров, и ноги становятся, словно набитые ватой. — Может, попробуем прорваться через поверхность? — мой голос невольно дрогнул.

— Там люди Пекельного мира, они опаснее вампиров, — усмехается Семаргл, — да и Сатана сейчас силён как никогда … я это чувствую … лучше в океан … к вампирам.

— А поросячью душу, они тоже могут высосать? — растеряно шмыгнул пяточком Большой Хрюх.

— Хочу тебя успокоить, и человеческую, и свинячью … могут. Ничто им не чуждо, даже из меня попробуют её вытянуть, — вероятно, не очень тактично шутит бог смерти и огня.

— Что-то мне в мой лабиринт потянуло … к грибным плантациям, — угрюмо хрюкнул Хрюх.

— В чём же дело, уходи в свои лабиринты, — ухмыляется Семаргл.

— Скучно там, с вами пойду, чему быть, тому не миновать, — с мудростью хлопнул розовыми ушами Хрюх.

— Тогда нам стоит поторопиться, — Семаргл быстро идёт в самый конец зала, мы едва успеваем за ним. У мощной круглой двери останавливается:

— Обычная, без всякой магии, закрывается на засовы, — резюмирует он.

— Здорово, значит, её легко будет открыть, — с азартом произносит Катя.

— А ключи у кого-нибудь есть? — с ироничной улыбкой обращается к нам бог огня.

— Может … под ковриком лежит, я так часто дома прятала ключи, чтоб не таскать с собой, — с надеждой произносит Катя.

— Коврика нет, — хмыкнул Семаргл.

— Попробуй расплавить, ты же бог огня, — вскидывает она на него взгляд полный надежды.

— Металл огнеупорный, не плавкий … не получится. Умеют же черти делать! — в сердцах восклицает Семаргл и неожиданно смотрит на меня, а вслед за ним все мои друзья.

— Предлагаете взломать? — отступаю я назад. — А вдруг не получится?

— Ломать — не строить, — ободряюще кивает бог огня.

— Хорошо … я попробую … отойдите подальше, — скромно говорю я. Меня сейчас переполняет груз ответственности, поэтому, наверное слегка переусердствовал. В пространстве возникает мегалитических размеров дубина и, как пушинку сносит дверь и часть пещерного зала. Своды содрогнулись, начался камнепад, по стенам змеятся трещины и разрывают твердь земли до самой поверхности. Этим воспользовались несчастные души, они мгновенно устремляются в них и вырываются на свободу.

— Бегом!!! — орёт Семаргл и выталкивает нас из складывающегося пополам пещерного зала.

Клубы пыли и огня, грохот, стоны — всё смешалось в едином порыве, мы убегаем так, словно за нами гонится сама Смерть. Слёту влетаем в воду и замираем в страхе.

Перед нами, раскинувшись от края до края, дышит, словно живое существо — Океан Мёртвых.

— Тихо, — прижимает палец к губам Семаргл.

Мы неподвижно стоим в полной тишине, даже волны не шелестят по прибрежной гальке, всё замерло, всё мёртво.

— Как жутко! — пискнула Катя.

— Это что, нам через океан плыть надо? — недоверчиво спрашиваю я.

— Полетим, — преображается в крылатого волка Семаргл.

Большой Хрюх, недолго думая, расправляет над собой кожистые крылья и косится на Эмиру.

— Ну вот, решили мне свинью подложить, — кудахчет трёхглазая курица и залетает ему на спину, некоторое время топчется на одном месте, расправляя жёсткую щетину, затем усаживается, словно в гнездо. — Я готова, можно лететь, — благодушно говорит она.

Я зарываюсь в серебристую шерсть крылатого волка, Катя, как обычно, хватается за волчьи уши, Семаргл легко подпрыгивает, и мы летим над вязкой поверхностью океана.

— Что-то вампиров невидно, — рискнул заметить я.

— Сейчас прилетят, — успокоил меня бог смерти и огня.

— Кажется, дождь будет, как бы ни промокнуть, — Катя косится в сторону горизонта, где клубятся грозовые тучи.

— Не промокнем, — вновь успокаивает Семаргл, — это не тучи — вампиры, — и резко сворачивает в сторону.

Клубящиеся тучи вытягиваются в длинные рукава и устремляются вслед за нами.

Скоро я начинаю различать среди всего этого хаоса отдельные формы тел, пустые глазницы и оскаленные в лютой ярости рты. Странно, клыков я не вижу, а лишь чёрные глотки, но от этого не легче, возникший страх парализует волю. С нетерпением пинаю пятками бок Семарглу:

— Быстрее, пожалуйста, быстрее!

— Вместо того, чтобы мною погонять, попробовал бы лучше их отогнать! — кашляя и хрипя, выкрикнул Семаргл.

— Как отогнать, — чуть не плача кричу я, — козу пальцами, что ли показать?

— На бреющем уходите! — взвизгивая, вопит Большой Хрюх, — я их задержу!

Внезапно мне становится стыдно, всем страшно, но как-то пытаются сопротивляться, а я совсем расклеился, хорошо, хотя Катя не замечает моего испуга, сама оцепенела от дикого ужаса и, вероятно, ничего уже не соображает, так вцепилась в волчьи уши, что кажется, сейчас оторвёт.

Брошенная мною в стаю дубина, легко проходит сквозь тучу и рассыпается на мириады иголочек, не причинив им ни малейшего вреда. Поднатужившись, вызываю лавину из огня и накрываю их почти полностью, но вампиры вырываются и становятся ещё злее и сильнее.

— Хвати их кормить, любая энергия, простая или волшебная, даёт им силы! Придумай что- нибудь другое!

— А почему я должен, что-то думать? — против воли взрываюсь я. — А ты почему только крыльями хлопаешь? Я простой мальчик, а ты …

— Простой бог огня и смерти, — перебивает меня Семаргл, — а ты — величайший чародей из Чертога Финиста.

— Я этого не помню!

— Так вспоминай быстрее!

— Возвращайтесь на берег, я их отвлеку! — визжит Большой Хрюх, разбрызгивая рылом слюни.

«Отвлеку» — словно эхо отразилось в моей голове. Их надо как-то отвлечь.

Сосредоточившись, я начинаю наблюдать за стаей вампиров. Вот мы делаем разворот, и часть вампиров делает такой же, а другая — следует за Большим Хрюхом.

— Так, а если попробовать это, — в голове выплывает непонятная мелодия, словно слова из давно забытой песни. Я начинаю напевать, и неожиданно от нас отпочковывается ещё один крылатый волк с сидящими на нём … нами. Затем, ещё один и ещё. Тоже самое происходит и с Большим Хрюхом и его бесстрашной наездницей — они делятся с фантастической быстротой. Вскоре всё пространство заполняется нашими двойниками.

— Большая иллюзия! — ахнул Семаргл.

Пространство содрогнулось от яростного воя вампиров, и они начинают разделяться на небольшие группы и преследуют наших двойников, но, лишь только их настигают, как те лопаются, словно мыльные пузыри и возникают в другом месте.

Под шумок, мы продолжаем свой путь, пока никто не подлетает к нам, вампиры не могут разобраться, где живые, а где ложные цели.

Лишь иногда к нам вытягиваются скрученные пальцы, возникают жуткие оскалы, загораются мрачным огнём пустые глазницы энергетических вампиров, но их ничтожно мало и Семаргл легко затягивает в ещё один глиняный кувшин, появившейся неожиданным образом прямо из воздуха.

Под прикрытием двойников, неуклонно приближаемся к другому берегу. На горизонте появляется гряда из скалистых гор, в ущельях которых течёт Река Мёртвых, своё начало она берёт прямо из Вселенной, а нам как раз туда и нужно.

Постепенно туча вампиров сносится за созданной мною иллюзией, мы же, почти беспрепятственно добираемся до противоположного берега и приземляемся у устья реки, отсвечивающей кровавые блики. Она словно в тиски зажата молчаливыми чёрными скалами, ни малейшего дуновения ветра, ни признаков жизни, даже клочков высохшей травы нет — странный, непонятный мир. Но с левой стороны от устья реки виднеются струящиеся потоки некого излучения, напоминающие лучи от лазерных установок, они чётко делят Океан Мёртвых от долины, на которой я замечаю растущие кипарисы и призрачные купола городов.

— Долина Мёртвых, можно сказать перевалочная база для людских душ, кто-то пойдёт на новое возрождение, других швырнут в океан, третьи завязнут в ней вечно, — шёпотом произносит Семаргл, — здесь придётся воспользоваться услугами Перевозчика, — он вновь в теле вихрастого мальчика с пылающими глазами.

— Это обязательно? — спрашиваю я. Мне рисуется в воображении нечто отдалённо похожее на человека существо с леденящим взглядом, с коим не хотелось бы встречаться.

— Пролететь над рекой не получится, здесь иные законы, крылья в воздухе не удержат, рухнем в воду, а вода в реке более агрессивная, чем плавиковая кислота, даже я пикнуть не успею, — озирается по сторонам бог смерти и огня.

— Говорят, Перевозчик плату за проезд требует, — хлопнула пушистыми ресницами Катя.

— Кто говорит? — оборачивается Семаргл.

— Ну, в древних мифах, — смущённо пожала острыми плечами девочка.

— Ты посмотри, все всё знают… никто никогда в этих краях не был, а мифы существуют. Позвольте спросить, милая ведьма, а какую плату необходимо дать Перевозчику? — излишне резко спрашивает Семаргл, с неприкрытым скепсисом глядя на Катю.

— Ну … денежку какую, — теряется под пристальным взглядом бога смерти и огня девочка.

— Денежку … если всё было так просто, — вздыхает Семаргл, — это с мёртвых спрос небольшой — на глаза покойнику по монетке … он и довольствуется этим, а с живых за проезд он требует от каждого по душе.

— А морда не треснет! — бурно возмущается Большой Хрюх.

— Здесь душа … самый ходовой товар. А вон и лодка Перевозчика показалась, — Семаргл интуитивно отходит под тень чёрных скал. — Надо срочно что-то предпринять, или быстро сматываться отсюда, иначе он просто так заберёт души.

— А энергетические вампиры не подойдут? — вновь хлопает пушистыми ресницами Катя.

— Что ты сказала? — встрепенулся бог смерти и огня и вытянул перед собой кувшин, куда он загонял нападавших на нас вампиров. — Невероятно, а ведь точно, это ведь тоже души! — вскричал он.

Лодка скользит по воде без единого звука, как в немом кино, словно сама Смерть приближается в образе Перевозчика.

— Страшно-то как, — выдохнула Катя, но с места не сходит.

Вот нос лодки утыкается в берег, со скрипом выдвигается трап и с глухим звуком падает на тяжёлый песок.

Семаргл первый подходит к трапу, тоскливо смотрит на нас, крепко прижав кувшин подмышкой:

— Надеюсь… ему подойдут эти души, — с этими словами он решительно поднимается по трапу.