Я сидела в темной комнате и таращилась в одну точку. Я думала: как он мог так поступить со мной? В истинности чувств Ирвина я не сомневалась, не будь я герцогиня ванн Рей. Мой Дар не мог меня подвести, всё время, что мы были вместе, наши чувства переплетались, дополняли друг друга и ни разу не вступили в диссонанс.
Я любила Ирвина, Ирвин любил меня. Мы настолько глубоко внедрились друг в друга, что ни о каком рассоединении не могло быть и речи, но в то же время я знала о сильной воле моего любимого. Вспомнить хотя бы как ловко он сопротивлялся своему самому горячему желанию, да и Фрид говорил, что не смог воздействовать на олигарха. А вдруг у него действительно есть амулет, блокирующий желания и укрепляющий волю? Мне нужно срочно увидеть Брайса и поговорить с ним. Но как?
Первым делом, вернувшись из кафе от Фрида, я набрала номер его телефона, который был у меня в базе данных. Противный женский голос сообщил: «Такого номера не существует». И вот теперь я сидела в темноте и думала: как мне поступить? А еще я отчаянно трусила и подбирала слова в оправдание своему подлому поступку.
«Ирвин, я люблю тебя, но украла эти документы, потому что хотела спасти себя и Хельгу». Мне так ему сказать? Или: «Ирвин, давай сделаем вид, что ничего не произошло. Я просто шпионка нашего мира и защищаю его интересы, но это же не помешает нам любить друг друга?» Идиотичнее ситуации трудно было придумать. И еще это предостережение Фрида: «Все, что вы будете делать в разрез магической клятве, убьет вас».
В течение нескольких часов, я перебирала в мыслях варианты нашего с Брайсом разговора, пока окончательно не устала и не почувствовала себя последней дрянью. В конце этой изматывающей мыследробилки я пришла только к одному решению — я должна увидеться с Ирвиным и поговорить с ним. С этим и уснула.
***
Самым ранним утром, быстро одевшись и успокоив себя настолько, насколько это было возможно в данной ситуации, я поехала к особняку Ирвина.
Там меня ждало разочарование. Когда я нажала кнопку переговорного устройства у ворот его дома и объяснила, кто я, и что мне необходимо срочно и лично поговорить с мистером Брайсом, мне ответили, что, к сожалению, мистера Брайса нет дома, и просили оставить информацию и сообщение этому невидимому субъекту. Когда я попросила номер мобильника мистера Брайса, мне ответили, что это конфиденциальная информация, и таких сведений здесь не дают. Психанув, я послала к черту своего невидимого собеседника, а потом, добавив еще несколько лестных слов в его адрес, я отправилась к Стефану.
Я долго звонила в дверь моего бывшего бой — френда, ругая себя последними словами, что не оставила ключ от его квартиры.
Наконец, заспанный хмурый Стефан в одних трусах нарисовался на пороге.
— А это ты, Габи. Проходи. Я немного не в форме.
— Ты никогда не бываешь в форме с утра, — я прошла на кухню и сразу принялась готовить кофе.
Пока Стефан не выпьет пару чашек разговаривать с ним все равно бесполезно. Он пришел за мной и плюхнулся на широкий кухонный диван.
— Габи, — простонал он, когда первые божественные ароматы стали распространяться по кухне, — как в старые добрые времена. Ты варишь необыкновенный кофе. Что ты там в него добавляешь?
— Кардамон, — машинально ответила я, дума о своем.
— Да, кардамон. Смешное название, всегда приходиться довольно долго его вспоминать.
Меня отвлек посторонний шум. На кухню, завернутая в простыню, продефилировала потрясающей красоты блондинка.
— Котик, — промурлыкала она, — мы будем пить кофе?
И, обратившись ко мне уже сухим тоном, добавила:
— Черный, без сахара, если есть, добавьте имбирь.
— Слушаюсь, мэм, — я с веселым удивлением уставилась на режиссера.
Глаза его сразу же забегали, он вскочил с дивана и стал тянуть свою красотку за руку в сторону выхода.
— Малышка, тебе пора, — бормотал он. — Я тебе позвоню.
«Малышка» решительно не понимала, почему она должна уходить с утреннего кофепития.
— А где все? — раздался игривый голосок.
На пороге кухни образовалась симпатичная брюнетка. Та была без комплексов, без простыни, и даже без лифчика. Стефан застонал, бросив на меня умоляющий взгляд. А я просто забавлялась ситуацией. Н — да, не долго страдал, бедняга.
— Это все? Или в твоей спальне еще кто — нибудь есть? Я право не против устроить дружеские посиделки в такой теплой компании.
И тут девицы уставились на меня во все глаза. Что? Неужели я так плохо выгляжу, что они не узнали меня с первого взгляда? Или они думали, что кинозвезды не носят рваные джинсы и линялые футболки?
— Девочки, девочки, — режиссер, наконец, пришел в себя, — собирайтесь. Нам необходимо поговорить с мисс Вареску.
Он толчками стал выгонять девчонок из помещения.
— Габи, — его голос стал умоляющим, — это не то, что ты подумала. Не уходи, дорогая. Сейчас я их провожу и буду полностью в твоем распоряжении.
Я фыркнула.
— Стефан, да ты жеребец! Иди, иди, проводи девчонок! Только кофе тебе придется пить холодным.
— Ну, Габи. Я же быстро. Он еще не успеет остыть.
И действительно быстро, не прошло и пяти минут.
— Ты их что, выставил отсюда голыми? — сделав глоток прекрасного кофе, спросила я.
— Почему голыми? Одетыми. Только придал пару пинков для ускорения.
— Ай— яй— яй, Стефан. С каких это пор ты стал бить женщин?
— Ну, что ты, Габи. Зачем? Я просто сказал два волшебных слова — кастинг и роль.
— А — а–а — а. До сих пор ловишь на живца?
— А что мне делать, когда моя любимая женщина ушла от меня? Пить по — черному и трахать все, что шевелиться.
— Ну, насчет того, что шевелиться я бы поспорила. Эти особи отличаются повышенной привлекательностью.
Стефан самодовольно усмехнулся:
— Стефан Голден всегда имел вкус.
— Что есть, то есть.
Мы с ним рассмеялись. Вот сейчас, когда все точки в наших взаимоотношениях были расставлены, я чувствовала небывалую прежде легкость в общении со Стефаном.
— Я к тебе по делу, Стефан.
И я рассказала ему интерпретированную версию своего «дела». Только фабулу, опустив, кто я и откуда, опустив кто такой Фрид и Брайс, только любовный сюжет с капелькой фридовской интриги.
Это я тоже придумала вчера в результате своего мозгового штурма. Фрид как адвокат мог быть заинтересован в каком — нибудь деловом вопросе, документы могли быть отчетами по этому вопросу, а я ввязалась в промышленный шпионаж. Но куда не верти и не крути, клеймо «шпионка» прочно висело у меня на лбу.
Во время моего рассказа Стефан хмурился и кусал нижнюю губу, что указывало на момент явной заинтересованности. Когда рассказ был закончен, он спросил:
— Ты хочешь увидеться с Ирвиным и во всем ему признаться?
— Полностью признаться я не могу (не говорить же ему о магическом договоре), я подписала определенные бумаги, там стоит этот пункт о неразглашении (боже, что я несу?), но как — то объясниться мне просто необходимо. Ты режиссер, ты видишь ситуацию со стороны, помоги мне.
— Я могу съездить к нему и все объяснить от твоего имени.
— Нет. Это плохой вариант. Мне нужно самой поговорить с Ирвином, чтобы почувствовать, как он к этому относится.
— Почувствовать? Ну, ты даешь, Габи.
— Я хотела сказать: я посмотрю на его лицо, послушаю, как он будет отвечать.
— По — моему, на его лице вообще невозможно хоть что — нибудь прочитать. Тогда на благотворительном вечере он мне показался полностью замороженным. Только на аукционе что— то такое промелькнуло в его взгляде, я еще тогда хотел тебе сказать.
— Что? Что промелькнуло?
— Ты тогда смотрела в зал, а он стоял у тебя за спиной. Он с таким выражением пялился на твою спину, что я подумал, что он тебя прям там и завалит. А потом ты оглянулась, и он снова заморозился, и так до конца вечера. Подожди, если вы с ним поссорились, значит, я пролетаю и с Баррингтоном, и деньгами на следующий фильм?
Я уставилась на него. Видимо, он что— то уловил в выражении моего лица, потому что поднял руки и быстро— быстро затараторил:
— Все, все. Не смотри на меня так. Я просто уточнил. Тем более что с Фридом я поссорился окончательно, и не видать мне его нового сценария, как своих ушей.
— Стефан, ты можешь видеть свои уши, когда захочешь. Просто подойди к зеркалу. Кроме того, если эта история благополучно закончится, я дам тебе другой сценарий, не менее замечательный. Мне тут один специалист сказал, что в кино можно сливать все, что угодно, и чем фантастичнее мысль, тем более на «ура!» она принимается.
— У тебя есть сценарий? Откуда?
— Стефан, заканчивай. У меня нет сценария, у меня есть потрясающий сюжет. Сценаристов ты найдешь сам. Я расскажу идею, и они напишут так, как тебе это надо, а сейчас давай вернемся к моему вопросу.
— А что тут думать — то? Сейчас начался сезон официальных встреч на высшем уровне и разнообразных приемов. Нужно просто узнать, где мистер Брайс планирует побывать и достать туда приглашение.
— Стефан, ты гений.
— Да, Габи, я такой, а ты от меня отказалась. Может, еще передумаешь? Я безутешен.
— Видела я, как ты безутешен. Слушай, а почему сразу две? Или ты не мог до последнего выбрать между блондинкой и брюнеткой?
Он только усмехнулся:
— Нет, просто так получилось. И одна, и вторая очень хотят начать карьеру актрис, к тому же обе были не против повеселиться втроем, а я не привык отказывать женщинам.
Я поморщилась:
— Да, да, я помню.
— Прекрати меня винить. Я — творческий человек, мне без этого никуда. К тому же это чертовски помогает отвлечься, а я сейчас в депрессии по поводу того, что ты ушла от меня. Помнишь?
— Стефан. Ты поможешь мне?
— Хорошо, Габи. Я сделаю несколько звонков сегодня же и получу приглашения, не волнуйся.
— Вот и хорошо. Допивай свой кофе, и поедем куда — нибудь позавтракаем. У меня бешеный аппетит.