Кинжал Клеопатры

Глава 13

Городской морг располагался на территории больницы Белвью, с которой Элизабет была хорошо знакома, поскольку часто посещала свою сестру. Однако даже этот факт не прибавил ей желания посетить это ужасное место. Дождь прекратился, но улицы были мокрые. Пока Фредди тащил за собой оборудование для фотоаппарата, она поймала кеб, пообещав заплатить извозчику большие чаевые, если он быстро доберется до Белвью. Он принял ее предложение и начал пробираться сквозь поток машин на Второй авеню, проносясь по перекресткам, мимо трамваев, продавцов старья и торговых тележек, пугая пешеходов громким свистом. Похоже, он остался вполне доволен суммой, которую ему заплатила Элизабет. На прощание мужчина приподнял шляпу, прежде чем ударить длинным кнутом своего мерина, подгоняя его бежать быстрой рысью вверх по Первой авеню.

Пока Элизабет стояла перед главным зданием с красивым кирпичным фасадом, остроконечными мансардными крышами и причудливыми башенками, ей не в первый раз пришло в голову, что оно больше напоминает сказочный замок, чем больницу. Ее взгляд скользнул по северному крылу – недавно построенному для «душевнобольных», – где лежала ее сестра. Она не навещала Лору уже несколько дней, но ее чувство долга было сильнее, чем привязанность к попавшей в беду сестре. Она не солгала, когда сказала сержанту О’Грейди, что статья поступит в печать через несколько часов, и хотела включить фотографию таинственной мумии в свой рассказ.

– Вы же знаете, где находится морг? – спросил Фредди, следуя за ней в здание со штативом на одном плече и камерой в другой руке.

– Не знаю, но такую информацию легко раздобыть.

Пожилая медсестра, чье лицо, казалось, было накрахмалено вместе с ее униформой, с сомнением посмотрела на них, когда Элизабет задала вопрос. Женщина указала им на полутемный узкий коридор, ведущий в заднюю часть здания. Они миновали отделение скорой помощи, где увидели две повозки, запряженные лошадьми, похожие на те, которые полиция использовала для перевозки подозреваемых и преступников. На боку каждой кареты трафаретом было написано «Больница Белвью». Навещая свою сестру, Элизабет узнала, что госпиталь Белвью был первым, кто начал использовать кареты скорой помощи. Это было детище одного из штабных хирургов во время Гражданской войны, который в 1869 году придумал такой метод для транспортировки раненых с поля боя в многолюдном городе.

Морг, хотя и был небольшим, хорошо проветривался и освещался благодаря высоким окнам, расположенным вдоль одной из стен. Освещение дополняли газовые настенные бра. У одной стены стояло полдюжины металлических столов, на каждом из которых лежал недавно умерший человек. Над каждым столом, подвешенная к потолку, висела металлическая водопроводная труба, из которой на трупы постоянно лилась холодная вода. Каждый из них был завернут в длинную белую простыню, скрывая их наготу ради приличия. Элизабет предположила, что одежда, висевшая на стенных крючках позади них, предназначалась для покойников.

Виктор Новак действительно находился на дежурстве, но он был не один. Группа хорошо одетых людей склонилась над бледной фигурой молодой женщины. Красивая женщина средних лет, которую Элизабет приняла за мать покойной, безутешно плакала, заламывая руки, в то время как маленький мальчик неловко стоял рядом с состоятельным мужчиной в цилиндре и с бакенбардами. На его аристократическом лице застыло выражение стоического страдания. Было ясно, что он являлся патриархом семейства. Казалось неприличным быть свидетелем их горя. Элизабет чувствовала себя крайне неловко, и, судя по тому, как Фредди переминался с ноги на ногу, он чувствовал то же самое.

Однако Виктор Новак, по всей видимости, не испытывал подобных угрызений совести. Хотя на его круглом лице застыло выражение сострадания и терпеливости, Элизабет не могла не заметить, что он притопывает левой ногой, поглаживая свою жидкую светлую бородку. Члены семьи покойной оплакивали ее еще некоторое время, прежде чем наконец закончили свое бдение, чтобы оставить любимого человека на попечение мистера Новака.

Уходя, глава семьи вложил несколько монет в руку служащего морга, и Новак почтительно поклонился. Элизабет достала из сумочки немного денег, подумав, что, возможно, ей следует дать чаевые, прежде чем просить его о помощи.

– Увы, смерть приходит ко всем, – довольно весело сказал мистер Новак после ухода семьи, убирая в карман только что полученные монеты. – И все же жаль – такая молодая и такая хорошенькая. Итак, мисс, – сказал он, поворачиваясь к Элизабет, – чем могу быть полезен? – Хоть у него и был легкий польский акцент, тем не менее его английский был безупречен. Он был среднего роста, худощавого телосложения, с жизнерадостным круглым лицом, необычайно бледными глазами, пыльно-светлыми волосами, бровями и бородой. На нем был мешковатый костюм горчичного цвета с жилетом и галстуком в тон; шляпа-котелок лихо сидела у него на голове.

– Меня зовут Элизабет ван ден Брук, а это – Фредди Эванс.

– Приятно познакомиться, – сказал Фредди, приподнимая свою кепку.

– Виктор Новак. Рад встрече с вами. Добро пожаловать в мое маленькое королевство.

– Могу я задать вопрос? – спросил Фредди. – Зачем здесь вода? – спросил он, указывая на брызги, летящие из труб, подвешенных на потолок.

– О, это для того, чтобы тела оставались как можно более свежими, пока они здесь. Остальные лежат в том холодном помещении, – сказал Новак, указывая на вход в другую камеру. – Туда приходят люди, чтобы посмотреть на своих недавно умерших близких, поскольку тела, как правило, начинают разлагаться под воздействием тепла. Отсюда и холодная вода – хотя через день или два они начинают раздуваться из-за нее. Я стараюсь не держать их здесь долго. Кстати, об этом, извините меня, но мне нужно отойти на минутку, – сказал он, выходя в коридор.

Через несколько минут он вернулся с другим мужчиной, одетым в белый халат, похожий на те, что носят врачи в больнице.

– Это мистер Бенджамин Хиггинс – санитар больницы и превосходный возничий «скорой помощи». И, когда у него бывает время, – мой верный помощник. А это мисс ван ден Брук и мистер Эванс.

Хиггинс приподнял шляпу. Он был довольно высокого роста, выше среднего, со светлой кожей, широкими плечами и массивным телом. Его глаза казались слишком маленькими в соотношении с его большой головой, однако черты его лица были приятными и выглядели непримечательно на фоне светло-каштановых волос.

– Рад познакомиться с вами обоими.

– Взаимно, – ответил Фредди.

– Вы пришли сфотографировать мертвых? – У него был высокий голос, Элизабет не ожидала услышать его из уст такого крупного, сильного на вид мужчины. У него был акцент рабочего класса, хотя и с нотками, свидетельствовавшими о некотором образовании. По его глазам можно было сказать, что он весьма умен.

– Не совсем, – сказал Фредди. – Мы…

– Простите меня, – перебил Новак, – но время мистера Хиггинса весьма ценно.

Веснушчатое лицо Фредди покраснело.

– Все в порядке… я понимаю.

Служащий морга повернулся к своему коллеге:

– Мистер Хиггинс, если вы будете так любезны перевезти мисс Уэллс в соседнюю комнату, я был бы вам очень признателен. Не думаю, что она сейчас в хорошем состоянии, – добавил он почти вполголоса. – Я понимаю, – сказал он в ответ на удивленный взгляд Элизабет. – Это звучит ужасно, но я не могу научиться контролировать себя.

Он вздохнул, когда мистер Хиггинс осторожно поднял мертвую женщину со стола, обернув ее простыней, чтобы не показать ничего неприличного.

– Смерть – очень тяжелый случай… ну вот я снова начинаю, видите? – Он сделал шаг в сторону, пропуская Хиггинса с мисс Уэллс на руках. Итак, – сказал он, поворачиваясь к Элизабет, – чем я могу помочь?

Она протянула ему визитку, которую ей дал сержант О’Грейди.

– Значит, детектив О’Грейди послал вас ко мне?

– Он передавал свои наилучшие пожелания.