Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «ВЕДЬМА НЕДОДЕЛАННАЯ»

Глава 1

Девочка, на которую никто не покушался

Кэтрин Эбдон была обычной девочкой одиннадцати лет. Одиннадцать ей исполнилось только вчера, а сегодня её разбудил звон посуды. Мать Кэти, Анна Эбдон, прибиралась после вчерашней вечеринки, которая была устроена по поводу дня рождения дочери. Ей помогала одна из приятельниц, Сью Тэнси. Они наводили порядок в гостиной и негромко болтали, наверное, сплетничали о вчерашних гостях.

Кэти, приподнявшись на локте, посмотрела в окошко: солнце уже приготовилось залить комнату ярким светом. «Пора вставать», – решила Кэти. На сегодня у неё запланирована куча дел. Нужно хорошенько рассмотреть подарки, позавтракать, а потом идти на встречу с каштаном.

На самом деле, то, что Кэти обычная девчонка, – это не совсем верно. Не всякий одиннадцатилетний ребёнок походу в кино предпочтет поход в библиотеку. А вместо того, чтобы часами болтать с подружкой по телефону, – каждое воскресенье, в любую погоду, отправляется в парк рисовать одно и то же дерево.

Все дети любят рисовать – это так. Однако у Кэти обычная детская забава превратилась в нешуточное увлечение. Одиннадцать лет – это, конечно, совсем немного, чтобы говорить о каком бы то ни было серьёзном хобби. И всё-таки родные и знакомые Эбдонов давно знали: для Кэтрин нет лучшего подарка, чем хорошая акварель или кисточки.

Но на вчерашний день рождения дочери Анна позвала собственных знакомых, и далеко не всем было известно об увлечении Кэтрин. Поэтому среди подарков преобладали сладости. А ещё Кэти подарили большого плюшевого, почему-то сиреневого, бегемота и куклу Барби в элегантном наряде. Куклу! Кэти фыркнула: никогда не любила играть в куклы. Когда она была совсем ребёнком, то пробовала, конечно, играть с подружками в дочки-матери, но даже тогда не видела в этом толку.

Кэти выбралась из постели, потянулась к заставленному подарками столику и вытащила из-под белокурой красотки в ядовито-зелёном платье коробку цветных карандашей. Хорошие карандаши. Ещё раз выглянув в окно, Кэти удостоверилась, что погода её не подведёт, и положила карандаши обратно. Нет, сегодня она сделает свой еженедельный набросок акварелью. А потом немножко развлечётся: поищет белку или птичку. Или кошку! Кэти обожала кошек. Правда, рисовать животных очень трудно – они ведь постоянно двигаются. Взять ту же кошку: даже когда она дремлет, у неё иногда шевелятся уши, подёргиваются лапы, будто она бежит или дерётся, а в самый ответственный момент она вдруг широко зевает, усаживается и смотрит на тебя круглыми жёлтыми глазами.

Когда Кэти уже была готова выйти из комнаты, к ней вошла мама с большим пакетом в руках.

– Привет, дорогая. Это прислал дядя Вилли. Наверное, как всегда, забыл про твой день рожденья, вот и пришлось впопыхах искать подарок и посылать с курьером, – Анна поджала губы. Она недолюбливала мистера Брайтмена, своего кузена; наверное потому, что тот, в отличие от неё, преуспел в жизни, был удачливым бизнесменом, и, в отличие от неё, мог позволить себе второпях выбросить кучу денег на какую-нибудь ерунду.

Какую-нибудь ерунду, вроде прекрасного складного мольберта! Кэти от восторга даже забыла, что нужно дышать. Она не смела и мечтать о такой чудесной вещи. Великолепный складывающийся мольберт с палитрой для красок, стаканчиками для воды, полочкой для всяких мелочей. Всё удобно размещено в прочной холщовой сумке с множеством карманов.

Это неправда, что дядя Вилли забыл про её день рожденья! Такой подарок не выбирают наспех.

С лица миссис Эбдон не сходило кислое выражение. Вчера Кэтрин достойно вела себя с её гостями, и Анне не было стыдно за дочку. Но такой искренней радости от кучи подарков именинница не проявила. Сама Анна ещё месяц назад купила дочери нарядный костюм и туфли. Они заранее договорились, что это будет считаться подарком ко дню рождения. Кэти, конечно, порадовалась обновкам, и мать была довольна практичными покупками: и ребёнку подарок, и вещи нужные.

Ну что же, полезно иметь родственника, который может выбросить на ветер сотню-другую. То есть, не на ветер, конечно же, а для любимой племянницы.

Нельзя сказать, что миссис Эбдон не одобряла увлечения дочки рисованием. Нет, при случае она даже хвалилась перед своими знакомыми. Вот и вчера мать велела Кэти принести папку с акварелями и карандашными набросками. Анна сияла от гордости, слушая заслуженные похвалы своей дочери. Гости уделили достойное внимание этой папке, для них это было свеженькое развлечение. Правда, один из них, громко жуя яблоко, удивился:

– Так это маленькая именинница? А я думал, что мы празднуем в а шдень рожденья, миссис Эбдон.

Кэтрин тогда немножко обиделась: и вовсе она не маленькая, а совершенно для своего возраста нормального роста.

И тот же толстый дядька, лениво перевёртывая листы альбома, протянул: «Люблю живопись! Она так э-э-э... украшает... м-м-м... нашу жизнь...»

Через час Кэтрин попрощалась с мисс Тэнси и, прихватив запас бутербродов и лимонада, с новеньким мольбертом через плечо, уже собралась выйти из квартиры, когда Анна вспомнила ещё кое о чем:

– Дорогая, – в присутствии знакомых она всегда называла Кэти «дорогая». – Дорогая, миссис Брикс предложила примерить школьный костюм своей дочери. Ты должна её помнить: Сюзанна, такая милая девочка годом тебя старше. Она тоже учится в школе «Райтингс» и так вытянулась за прошедший год, что костюм стал ей маловат, она не успела его толком поносить. Если он тебе подойдёт, миссис Брикс согласилась уступить его очень дёшево. Не задерживайся, пожалуйста... дорогая.

– Хорошо, мам, – Кэти выскочила из квартиры.

Вообще-то Кэти привыкла донашивать чужие вещи; их недорого «уступали» миссис Эбдон её знакомые, у которых тоже подрастали дочки. Особого удовольствия это, конечно, не приносило. Анна одна растила дочь, её заработка хватало на содержание уютной квартирки напротив парка Гринуэлл. По правде говоря, жили они совсем неплохо, и все-таки Анна старалась экономить на всём, на чём только можно, и приучала к тому же и Кэтрин.

По дороге Кэти вытряхнула из почтового ящика целый ворох бесплатных газет и рекламных проспектов. Возможно, между ними завалилось ещё какое-нибудь запоздавшее поздравление. В парке у Кэти было одно, самое любимое, местечко. Там она и расположится попозже, перекусит, перелистает красочные буклеты. А сейчас пора к дереву.

Года два назад Кэти, в поисках объекта для зарисовки, наткнулась на невзрачное деревце, маленькое, едва видное с дорожки из-за кустов шиповника. Чем-то оно ей тогда приглянулось, и Кэти вернулась на это место в следующее воскресенье, и ещё через неделю. С тех пор это стало ещё одним её увлечением. Она рисовала каштанчик летом и зимой, если могла выбраться в парк. В солнечную погоду и под мелким дождиком. Она изобразила акварелью первый его цветок-свечку. Был в её папке и рисунок углем, изображающий сугроб, под которым подразумевалось всё то же деревце.

Кстати, вот ещё одно, необычное для одиннадцатилетнего ребёнка, качество Кэти. Она предпочитала проводить время в одиночестве. Разумеется, у неё были знакомые, с которыми вместе возвращались из школы. В классе Кэти была одинаково дружелюбна со всеми, но близких друзей не было. Шумные детские праздники были ей в тягость, в кругу одноклассников даже приходилось притворяться, чтобы совсем уж не быть белой вороной, что ей интересны разговоры о мальчиках и обсуждения новинок поп-музыки. И приходилось скрывать, что на самом деле вместо пустой болтовни она предпочла бы почитать книжку, порисовать или, в конце концов, разобраться с какой-нибудь математической головоломкой.

Очутившись в парке, Кэти сразу отправилась к своему каштану. В отдалении, за деревьями, мальчишки играли в футбол. Крики игроков и болельщиков и стук мяча приглушенно доносились до крошечной полянки. Где-то ближе, наверное, на соседней дорожке, пищали девчонки. Кэти умела отвлечься от посторонних звуков, и они ей не мешали. Она расположилась на привычном месте и принялась за работу

Часа через три она промыла кисточки и устроилась недалеко от мольберта, расстелив прямо на земле одну из газет и вывалив на неё из пакета яблоки и бутерброды. Она грызла яблоко и рассматривала яркий буклет с рекламой светильников для сада. Затем вытащила из кипы газет помятый конверт. Это было поздравление от отца. Написанные неразборчивым почерком стихи, видимо, его собственного сочинения:

Тебя я, дочка, поздравляю!

Раст ё шь по дням и по часам .

Тебя я встречу – не узнаю ,

Хотя отец тебе – я сам!

«Это поздравление мне или напоминание о себе?», – подумала Кэти, вынула вложенную в конверт десятифунтовую бумажку и вздохнула. Её родители развелись, когда ей не было и года. С тех пор отец иногда заходил, присылал открытки ко дню рождения. Если и когда вспоминал про него. Кэти, поморщившись, глянула на аляповатого зайчика, повертела в руках открытку и отложила её к рекламным проспектам. Потом извлекла из разноцветной кучки ещё один конверт. Красивым почерком на нем тоже было написано её имя. А вот обратный адрес... И Кэти вновь вздохнула. За лето это четвертое письмо из Хогвартса. Вернее, «письмо из Хогвартса».

Дело в том, что в последнее время Кэти зачитывалась книгами о Гарри Поттере. Первые три книги она прочитала залпом, каждую по два раза. Потом, когда вышла четвёртая книга, она сначала снова перечитала первые три, и только потом взялась за следующую. Кэти полюбила волшебный мир Хогвартса, и, отложив очередную книгу, ещё по несколько дней ходила под её впечатлением, не желая возвращаться к повседневной жизни. С каждой книгой сюжет становился всё более напряженным, волшебный мир становился всё опаснее, хватало и злодеев, и предателей, и обыкновенных дураков, тоже злых. Однако были там и верные друзья, и добрые и внимательные взрослые, а главное – там было чародейство и волшебство!

Кэти не скрывала свой страсти, наоборот, готова была обсуждать эту тему с любым, кто стал бы её слушать. Мать ограничила свое сочувствие увлечению дочери покупкой книг. Одноклассники (те, кто вообще читали хоть что-нибудь) тоже с интересом прочли модную книжку. А те, кто к книгам вообще не прикасался, с удовольствием смотрели фильмы про мальчика-волшебника. Все вдоволь наигрались «в квиддич» и «магические дуэли». Но вскоре появились другие увлечения, другие книги, фильмы и компьютерные игры...

И к этому лету страстно увлечённых миром волшебства осталось немного – только сама Кэти. Даже дядя Вилли, который, казалось, понимал её лучше всех, снисходительно отнёсся к её восторгу, даже сходил с ней однажды в кинотеатр. А потом лишь посмеивался, когда Кэти, разрумянившись, с горящими глазами, пыталась пересказывать ему сюжет очередной истории о несовершеннолетнем волшебнике.

Когда Кэти в первый раз получила «письмо из Хогвартса», впервые взяла конверт из плотной желтоватой бумаги, на котором зелёными чернилами было выведено её имя, сердце её остановилось, потом трепыхнулось, а потом забилось часто-часто. Конверт был запечатан сургучной печатью со смазанным гербом. Когда Кэти разворачивала письмо, руки её дрожали. Текст был до боли знакомым, она помнила его почти наизусть:

Школа Чародейства и Волшебства « Хогвартс »

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш ебник ...

И далее все в точности по тексту любимой книжки, за исключением обращения:

Уважаемая мисс Эбдон .

Но Кэти была девочка здравомыслящая, и поэтому, когда через несколько минут руки перестали дрожать, а стук сердца только гулко отдавался в ушах, она стала рассуждать: Гарри Поттер – это выдуманный персонаж, Альбус Дамблдор – тоже. И вообще, Хогвартс – это сказка. Значит, письмо из Хогвартса не может быть настоящим. Кто-то пошутил. Кто?.. Конечно, дядя Вилли! Как же она сразу не узнала его такой аккуратный почерк?

Очень мило с его стороны: изучить любимую книгу любимой племянницы, какой бы глупой он её не считал (книгу, конечно, а не племянницу), и устроить ей (племяннице, а не книге) приятный сюрприз. Приятный?.. Кэти до сих пор помнит первые минуты, когда она держала письмо, как сладко тогда замерло её сердечко... И старается не вспоминать о последующих ночах, когда она не могла заснуть и всё мечтала, представляла себе, как же это было бы здорово, если бы... если бы всё это оказалось взаправду. И, Кэти сама сознавала – глупо это для неё, такой рассудительной девочки, – но как же она завидовала всем тем ребятам, не думая и не гадая оказавшимся в Хогвартсе!

Второе письмо в конверте из жёлтой бумаги Кэти получила в начале июля. Она так и не узнала, кто же был автором этого послания, наверное, кто-нибудь из одноклассников. Почерк был детский, старательный, бумага – дешёвая, в общем, сразу стало понятно, что это просто розыгрыш. В тот раз сердце и не подумало ни останавливаться, ни колотиться. Только чуть дрогнула рука, держащая конверт, да лишний раз моргнули ресницы. И это было очень кстати, не хотелось выглядеть дурочкой в глазах знакомых ребят, которые как раз случайно встретились около дома. Они прекрасно видели жёлтый конверт в её руке, и нужно было немедленно среагировать... Кэти пришлось натужно пошутить: «Ну сколько можно, всё шлют и шлют. Меня уже зачислили в «Райтингс», в этой школе сильный математик и есть изостудия... а тут, только сов зря гоняют».

Кэти, конечно же, покривила тогда душой: если бы это и в самом деле было возможно, она бы бросила всё: и математику, и даже свой каштан, лишь бы учиться в Хогвартсе. Но это невозможно. Это всего только сказка, – сказала она себе в оправдание, так как ей было немножко стыдно: ведь дурацкой шуткой она как бы предала свою несбыточную, но такую сладкую мечту.

Третье письмо пришло ещё спустя неделю, десятого июля. Кэти уже не удивилась, наверное, внутренне она была готова получать такие письма от всех своих знакомых, и отнеслась к нему спокойнее, чем к предыдущим. У неё даже мелькнула идея начать коллекционировать «письма из Хогвартса».

Это письмо, в отличие от предыдущих, было набрано на компьютере и распечатано красивым шрифтом, похожим на рукописный текст. А текст она уже раз десять прочитала в книжке и в третий – в этом письме:

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чар о действа и волшебства « Хогвартс ».

И подпись заместителя директора Минервы МакГонагал. Всё как положено.

А через неделю Кэти получила открытку от Мюриел Лински, одноклассницы, которую она частенько встречала в библиотеке. Мюриел поинтересовалась, получила ли Кэти её письмо. Оказывается, воспользовавшись случаем, Мюриел напечатала его в конторе своего отца, а накануне отъезда к тетке в Девоншир – бросила в почтовый ящик Эбдонов.

Кэти чего-то в этом роде и ожидала.

И вот перед ней четвертое письмо. Достойное пополнение коллекции! Конверт из желтоватой бумаги, очень плотной... Кэти присмотрелась внимательнее. Из-за своего увлечения рисованием она разбиралась в сортах бумаги. Так вот, этот конверт сделан не из бумаги, а из пергамента?! Марки, как и на прочих «хогвартских» письмах, не было... Адрес написан каллиграфическим почерком чёрными чернилами. Чёрными?! Кэти удивилась: кто-то потрудился найти настоящий пергамент для конверта, но не позаботился о зелёных чернилах? Она перевернула конверт и увидела, что он запечатан печатью, на которой красовалась надпись:

Министерство Магии

ОМО

А вот это уже что-то новенькое! Омо... это ещё что за зверь? Кэти наконец открыла письмо и прочитала:

Министерство Магии

Отдел Магического Образования

Начальник: Филиас Брогг ( Член Ассоциации Волшебников Великобритании)

Уважаемая мисс Эбдон !

Вам предоставлено место в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Д о полнительную информацию Вы можете получить , послав запрос совой в ОМО. В случае , е с ли подобный способ связи для Вас неосуществим, необходимые сведения Вы получит е, связавшись с инспектором ОМО по телефону 356-28-56-253-8.

Эдуард Фелпси,

ст. инспектор ОМО, ММ

Упс! Кэти откинула голову назад, уткнувшись макушкой в дерево. Сквозь кружево листвы просвечивало небо. Солнца видно не было, но свет его заставил прищуриться. В голове не осталось никаких мыслей, она была пустая и лёгкая, как воздушный шарик. Казалось, поднимись небольшой ветерок – и Кэти взлетит.

«Что это? – Кэти была в недоумении. – Опять розыгрыш? Или...». Что именно «или», она боялась даже представить. Где-то в животе противно сосало, как это бывает, когда летишь вниз на качелях. Похоже, пустота стремилась заполнить не только голову, но и всё тело.

Довольно долго Кэти просидела так, не замечая ничего вокруг, ни о чём не думая. Потом ещё раз перечитала письмо, взяла наконец себя в руки и предприняла попытку осмыслить ситуацию:

«Значит так. Что мы имеем? Письмо в жёлтом конверте. Очередная мистификация? Но чья? Дядя Вилли вряд ли стал бы повторяться. Зачем бы – один раз пошутил, этого вполне достаточно! Ещё один одноклассник? Может быть. Правда, её сверстник вряд ли сумел бы смастерить такую прекрасную подделку, разве что ему помогал кто-нибудь из взрослых. Но зачем?! Для простой шутки всё это слишком сложно. Неужели всего лишь для того, чтобы поднять меня на смех, кто-то потрудился достать настоящий пергамент, нашёл хорошего каллиграфа, – Кэти снова полюбовалась красивым почерком. – Причем этот кто-то не просто списал всем известное послание с книжки, а сочинил совершенно оригинальный текст. Фелпси какой-то... – Кэти покачала головой. – Так. Теперь допустим, что это не шутка. А это значит... – и опять в голове абсолютная пустота, мысли не то что разбежались, а их как будто бы и не было никогда, а что-то в животе снова напомнило о качелях. Посидев так несколько минут, Кэти всё-таки продолжила: – Если это не шутка... Значит... нужно просто позвонить по этому телефону и всё выяснить! – Ликование охватило Кэти – как просто! Она вскочила было на ноги... И тут же снова: – А как же профессор Дамблдор? Наверное, это всё-таки розыгрыш... Хорошо же я буду выглядеть: «Алло, это министерство магии? Попросите, пожалуйста, мистера Фелпси... Я тут письмо получила и теперь хочу в «Хогвартс»! – Кэти закрыла глаза и помотала головой. – Ужас! После этого хоть вообще в школе не появляйся!»

А потом вспомнила кое-что ещё: «Ха! Так ведь я в любом случае перешла в среднюю школу, и, кажется, из моего класса в этой школе больше никого не будет! – Кэти почувствовала, что напряжение немного её отпустило. – Значит, решено. Завтра с утра звоню в ОМО мистеру Фелпси, и будь что будет, – Кэти задрала подбородок и стиснула зубы. – Иначе из страха умереть со стыда я могу упустить свой шанс! До конца дней своих буду ломать себе голову и кусать локти», – так, немного напыщенно, сказала себе Кэти.

Правда, Кэти вспомнила, что Гарри Поттеру эти письма слали мешками. Но тут же отказалась от мысли просто ничего не делать и подождать, что из этого выйдет. Во-первых, она – не Гарри Поттер, победитель Сами-знаете-кого. Про себя она иногда думала как про Девочку-на-которую-никто-и-не-покушался. А когда ей было особенно грустно, она называла себя Девочкой-которая-никому-не-нужна. А во-вторых, если письмо настоящее, то оно здорово отличается от письма, которое из книжки. Так что, скорее всего, обычаи в этом волшебном мире совсем не такие и никто там не будет ждать, пока она осмелится что-то предпринять.

Принятое решение подняло настроение, вывело из ступора. Кэти аккуратно сложила письмо и спрятала в карман джинсов. Упаковала мольберт, собрала разбросанные газеты и нетронутые бутерброды.

Войдя в квартиру, Кэти услышала низкий, с хрипотцой, голос миссис Брикс и высокий, напряжённый – своей матери.

Увидев в дверях гостиной дочь, Анна поперхнулась и замолчала.

Миссис Брикс повернулась к Кэти, окинула взглядом, подняла брови и вопросительно уставилась на миссис Эбдон.

– Дорогая Вэнди, вы помните мою дочь, Кэтрин? – выдавила Анна.

«Дорогая Вэнди» опять оглянулась на Кэти и снисходительно кивнула.

– Дорогая, ты помнишь Сюзанну? – Анна суетливо подтащила Кэти к миловидной девочке, которая чопорно сидела перед нетронутой чашкой чая.

Кэти вежливо поздоровалась. Внезапно она почувствовала, что проголодалась. Не обращая внимания на свой не слишком, мягко говоря, опрятный вид, она взяла с блюда пирожное и хотела запихнуть его в рот, её остановил возмущённый вопль матери:

– Кэтрин! Как ты себя ведешь! Немедленно пойди и приведи себя в порядок! – Анна покраснела и скривила губы в попытке улыбнуться миссис Брикс.

Кэти пожала плечами, засунула-таки пирожное в рот и вышла из гостиной. В своей комнате она остановилась перед зеркалом – действительно, видок ещё тот! Косички растрепались, и волосы торчат во все стороны и со всех сторон, джинсы позеленены травой и испачканы акварельными красками. Рубашка тоже в краске, рукава закатаны до плеч, и видны измазанные в земле локти.

– Не девочка, а сорванец какой-то! Конечно, целый день предоставлена самой себе, пока я на работе, – из гостиной был слышен оправдывающийся голос Анны. – Ещё сэндвич с паштетом?

– Благодарю. Но вы слишком строги! Хотя ей явно не хватает вашего внимания, но зато, наверное, она у вас очень самостоятельная? – снисходительно басила миссис Брикс.

«Угу, – кивнула своему отражению Кэти. – Я самостоятельная. Вот примерю форму «Райтингс», а поеду в «Хогвартс»! – она упрямо вздернула подбородок и хихикнула. Её рассмешила нелепость собственных рассуждений. – Ну и пусть. Я сделаю всё, что смогу, и если меня действительно... – она закрыла глаза, глубоко вздохнула, решительно воспротивившись пустоте, опять готовой наполнить её. – Если мне действительно прислали письмо из «Хогвартса», я туда поеду!!!»

Через час, после чая с семейством Брикс и примерки школьной формы, Кэти сидела в своей комнате напротив Сюзанны и пыталась придумать тему для дальнейшего разговора. Сюзанна, явно подражая матери, снисходительно рассказала, какая замечательная сейчас стоит погода, какая великолепная погода ожидает их завтра, и что вчера погода тоже была неплохая. На этом беседа прервалась, пауза затянулась. Девочки просто сидели и рассматривали друг друга.

Сюзанна с чувством превосходства оглядывала Кэти с ног до головы и размышляла: «Какая скучная девочка. Младше меня всего на год, а даже двух слов связать не может. И выглядит как... – Сюзанна неодобрительно покачала головой. – Волосы непонятного мышиного оттенка... Прическа... Кто говорит о прическе? И глаза неопределённого цвета: не то серые, не то голубые. И всё лицо тоже... неопределённое. А одета в какой-то убогий костюм, сразу видно – дешёвка. В общем, личность совершенно неинтересная. Такая незаметная серенькая мышка. Даже жаль бедняжку».

Кэти, исподтишка поглядывая на свою гостью, догадывалась о впечатлении, которое производит на эту красивую, уверенную в себе девочку. У Сюзанны были ярко-зелёные глаза – а Кэти с некоторых пор питала слабость к такого цвета глазам. И волосы, красиво спускающиеся на плечи, светлые, чуть рыжеватые. Короткая зелёная юбочка и голубая футболка с аппликацией несомненно ей идут. Очень красивая девочка. Кого же она напоминает? Никак не вспомнить...

Кэти уже укладывалась спать, когда глаза её зацепили подаренную вчера куклу. Зелёное платье, золотистые волосы. Точно, это Сюзанна! Точь-в-точь! Только глаза ядовито-синие, как неразведённый ультрамарин, а в остальном очень похожа. Кэти переставила куклу на верхнюю полку. «Буду смотреть на неё и вспоминать, какая вчера была погода, – Кэти улыбнулась Сюзанне на книжной полке и выключила свет.

Глава 2

мисс Обрайт и м истер Кьюри

Кэти проснулась в хорошем настроении, её разбудил стрекот сороки за окном. Проснувшись, она, конечно, поняла, что это сорока, хотя во сне ей слышалось, что это таинственный мистер Фелпси с треском перелистывают пачку конвертов из жёлтого пергамента. Она немножко полежала с закрытыми глазами и попыталась вспомнить подробнее, что же ей снилось. Ничего не вспомнила, открыла глаза, взгляд нечаянно упал на куклу.

– Ну что, Сюзи... Можно я буду тебя так называть? Так как, пойдём звонить мистеру Фелпси, Сюзи?

Кэти выудила из кармана джинсов помятый конверт, перечитала письмо. Ей стало весело: это хорошо, что ей прислали не то, книжное письмо. Что бы она стала с ним делать? «Жд ё м вашу сову ... », видите ли! А тут всё чётко и ясно: набрать указанный номер телефона и получить всю необходимую информацию. Отлично. Мама уже на работе, это хорошо. Сегодня Кэти уже не вспоминала о вчерашних сомнениях: шутка – не шутка. Решила, и точка! А сгореть со стыда, в случае чего, она всегда успеет!

Кэти подошла к телефону, сняла трубку и... тут же положила обратно. Всё-таки страшновато. Сердце гулко колотилось, где-то совсем не там, где ему положено. Кэти расправила письмо, положила перед собой, опять взяла трубку и дрожащей рукой стала набирать номер. После первого же гудка не выдержала и нажала кнопку отбоя. Потом долго сидела, бездумно глядя в окно, вся решимость улетучилась.

Кэти вздрогнула, когда телефон неожиданно зазвонил.

– Алло?

– Доброе утро, моя девочка! Извини, я не смог поздравить тебя вовремя. Меня, представь себе, занесло вот, в Манчестер... Дела, понимаешь, – дядя Вилли, похоже, торопился, но, как всегда, чётко произносил каждое слово. Кэти, разговаривая с мистером Брайтменом по телефону, часто представляла его себе: высокого, с волосами, будто присыпанными инеем, как он расхаживает по кабинету и диктует своему секретарю какое-нибудь распоряжение, а тот торопливо записывает. Хотя на самом деле ни кабинета дяди, ни его секретаря она никогда не видела.

– Дядя Вилли! Как здорово, что ты позвонил!

Он снова извинился, что так припозднился, заверил, что ни на секунду не забыл о её празднике, торопливо, но весьма сердечно поздравил и пожелал всяческих приятностей. Кэти успела только поблагодарить за подарок, и дядя Вилли, ещё раз извинившись, отключился.

Ну что ж, звонок дяди Вилли – это хороший знак. К тому же, за время разговора с ним Кэти пришла в себя. Она опять набрала номер. После второго гудка ей ответил женский голос:

– Доброе утро, Министерство, Отдел Образования, дежурный секретарь Обрайт. Слушаю вас.

– Э-э, – нерешительно начала Кэти. «Глупо как получается», – мелькнула у неё мысль. – До-доброе утро. Я получила письмо, там был этот номер и написано, что нужно получить информацию ...и ...и ...из-в-вините, пожалуйста...

– Да. Письмо из Министерства Магии, я полагаю?

– Да! – выдохнула Кэти.

– Всё в порядке, не волнуйтесь. – Кэти поняла, что женщина на другом конце провода улыбается. – Вы набрали правильный номер. Это действительно Министерство Магии, Отдел Магического Образования. Я Вилма Обрайт. А вы, должно быть, хотите узнать подробности относительно поступления в «Хогвартс»?

– Да, – снова выдохнула Кэти.

– Назовите, пожалуйста, своё имя, и когда вы получили письмо?

Кэти представилась.

– Да, верно. Очень хорошо, вы можете сегодня же подъехать с родителями к двенадцати часам. Запишите адрес...

– С родителями? – упавшим голосом переспросила Кэти. – А...

– Конечно, вы должны будете встретиться с инспектором и всё обсудить. Кроме того, ваши родители должны будут подписать кое-какие документы.

– Мама занята, а папа... папы как бы нет.

– Мм... Н-ну... хорошо. А вы сможете самостоятельно добраться до Отдела Образования? Я понимаю, вам не терпится увидеть всё собственными глазами.

Вилма Обрайт продиктовала адрес Отдела Магического Образования и даже объяснила, как удобнее добраться.

– Скоро увидимся, мисс Кэтрин Эбдон, до встречи!

– До свидания, – пробормотала Кэти. Положив трубку, она с трудом разжала побелевшие от напряжения пальцы.

Кэти уже приходилось бывать в деловом районе Лондона – она действительно была самостоятельная девочка. Вот и в этот раз до указанного места удалось добраться быстро и без приключений.

Дом номер 23 по Файерстрит ничем не отличался от соседних. Такой же строгий фасад из серого камня, высокие и узкие окна, массивная дубовая дверь. Слева от двери тёмно-зелёная, с золотом, табличка:

ММ

ОМО

Лондонское отделение

А справа – старинный почтовый ящик, над ним – большой круглый циферблат часов, стрелки на котором показывают два часа. Кэти взглянула на свои часы: без двадцати минут двенадцать. Она приехала вовремя, и осталось немного времени, чтобы собраться с мыслями. Кэти медленно прошла мимо нужного ей здания. Она решила пройтись немножко и вернуться обратно. Улица оказалась малолюдной, лишь какая-то дама удалялась по другой стороне, да ещё чья-то фигура мелькнула у перекрестка.

Кэти очень старалась идти медленно, чтобы вернуться к Отделу Образования ровно через двадцать минут. Но ничего у неё не вышло: без четверти двенадцать она опять оказалась у дома 23. Теперь на улице, кроме Кэти, было уже человек десять, двое шли в её сторону. Не хотелось привлекать внимание, и Кэти потянула ручку двери. Дверь оказалась очень тяжёлой, пришлось повиснуть всем телом, чтобы открыть её.

Кэти очутилась в просторном, темноватом вестибюле. Напротив двери, в которую ввалилась Кэти, было ещё четыре двери, массивные, двустворчатые, из тёмного дерева. Из-за второй слева приглушенно доносился шум принтера. Справа величественно возвышался огромный камин, а слева за конторкой сидел старичок в белом полотняном костюме. За его спиной находился ещё один камин, поменьше.

Входная дверь, наконец, с тягучим стоном захлопнулась, подтолкнув Кэти ниже спины.

Старичок поднял на Кэти глаза. Он был совершенно седой, с морщинистым лицом. Отложив газету, он снял очки и, облокотясь на конторку, привстал.

– Добрый день.

– Здравствуйте, – Кэти во все глаза уставилась на старичка.

– Ну и что тебе здесь нужно, деточка?

– Я... Мне сказали подойти к двенадцати часам. Я разговаривала утром с мисс Обрайт, – Кэти потянула из кармана конверт и вдруг с ужасом подумала: «А что, если Вилма Обрайт имела в виду двенадцать часов ночи?! Ведь в центре Лондона волшебство должно происходить в темноте, когда никто не видит...».

– Ах да, конечно. Проходи, проходи.

Кэти нерешительно двинулась ближайшей двери.

– Нет-нет, тебе не туда! – хихикнул старичок. – Это – для маглов. А тебе вот сюда. – Он махнул газетой через плечо, Кэти показалось, что он приглашает её в камин.

Она судорожно вздохнула, подошла поближе и наконец заметила рядом с маленьким камином ещё одну дверцу. За такой дверью могла бы находиться кладовка или, возможно, туалет.

Однако за этой дверью находился не туалет, а огромный зал. В глубине этого зала стоял большой стол, на столе – старинный телефон и небольшой круглый аквариум. Аквариум? Что же это за аквариум, если в нем нет ни одной рыбки? Неужели это магический кристалл? Ну и ну!

Из-за хрустального шара выглянула молодая женщина.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Кэти. Она уже почти не волновалась, и поэтому не заикалась, как утром, когда разговаривала по телефону.

– Здравствуйте, – ответила женщина. Она обратила внимание на жёлтый конверт, стиснутый Кэти в кулаке. – Здравствуйте-здравствуйте. Кэтрин Эбдон, я полагаю?

Кэти кивнула и направилась к столу. Поскольку помещение оказалось просторным, она успела немножко оглядеться, пока шла. Здесь тоже было два камина, оба просто громадные; вдоль стен возвышались большие шкафы с дверцами из тонированного стекла. Кроме стола с хрустальным шаром, в центре зала были расставлены ещё несколько небольших столиков. Между окнами, выходящими в парк (откуда в этом районе Лондона парк? – удивилась Кэти), разместились этажерки с обильно цветущими геранями. Кое-где на стенах между шкафами висели картины. Скользнув взглядом по одной из них, Кэти остановилась как вкопанная: изображенная на картине лошадь двигалось! Вообще-то она паслась на нарисованном лугу, но в ту секунду, когда Кэти посмотрела на неё, подняла голову и тоже взглянула на девочку. Ох!

Кэти вспомнила ещё кое-что и задрала голову к потолку. Так и есть, потолка не было! А было голубое небо с лёгкими перистыми облачками.

Когда Кэти наконец подошла к столу, женщина уже поднялась.

– Добро пожаловать в Отдел Магического Образования. Я Вилма Обрайт, – вновь представилась женщина. На ней было длинное платье красивого шоколадного цвета. Нет, не платье, а мантия!!!

На глаза Кэти навернулись слёзы. Неужели это происходит на самом деле, и не с кем-нибудь, а с ней, Кэти Эбдон?!

Между тем, Вилма Обрайт постучала по столешнице и позвала:

– Мистер Кьюри, здесь мисс Эбдон.

– Ладно, сейчас. Пусть мисс Эбдон немножко подождёт, – донеслось из-под стола.

– Присядь пока, – мисс Обрайт показала Кэти на маленький столик в центре зала, а сама занялась горой пергаментов на своем столе. Она пристально вглядывалась в хрустальный шар, разворачивала очередной свиток, делала в нём пометки большим пером. После этого свиток куда-то пропадал. Кэти не удалось разглядеть, куда они все деваются. Мисс Обрайт работала весьма споро, но странное дело, куча пергаментов на её столе не уменьшалась.

Кэти огляделась. У окна, рядом с одной из этажерок, она заметила насест, на котором дремали две совы. Всё было так обыденно, и в то же время так необычно! Письмо Кэти положила перед собой на столик и сидела, по привычке подсунув руки под себя и затаив дыхание. Она не заметила, откуда появился мистер Кьюри. Просто перед столом, за которым она сидела, вдруг очутился молодой человек, одетый в оливкового цвета мантию, довольно высокий, худощавый, с оттопыренными ушами и прыщавым лицом. И выражение этого лица было не слишком приветливым.

– Добрый день. Я инспектор Питер Кьюри. Вообще-то, разговаривать я должен не с вами, а с вашими родителями, – прогнусавил он.

– Ладно, Питер, мисс Эбдон приехала, чтобы просто узнать подробности, родителей она приведёт в следующий раз. – Мисс Обрайт ободряюще подмигнула Кэти.

– Ну хорошо. – Мистер Кьюри уселся напротив Кэти. – Школа магии и волшебства Хогвартс – единственная школа в Англии, в которой вы сможете получить среднее магическое образование. По окончании школы вам гарантируется трудоустройство, при желании вы сможете продолжить образование по одному из направлений по вашему выбору. – Всё это мистер Кьюри заученно протараторил монотонным голосом, помолчал. – Вот список учебников, которые необходимы для обучения на первом курсе, также здесь перечислены разные вещи, которые тоже понадобятся, одежда и всякие там принадлежности. – Мистер Кьюри положил на стол перед Кэти лист пергамента. – Что ещё? – Он пожал плечами. – Собственно, от родителей необходимо только неформальное согласие на обучение в Хогвартсе. Ну и, конечно, они должны обеспечить вас всем необходимым, – он кивнул на список.

– А как... то есть, где это можно купить?

– Это тоже входит в мои обязанности – курировать будущего первокурсника магловского происхождения. Так что, при собеседовании с вашими родителями мы договоримся о встрече, а потом я всё объясню и покажу.

Мистер Кьюри со скучающим видом шлёпнул ладонью по столу, с шумом отодвинул стул и поднялся. Он обошёл столик, за которым всё ещё сидела Кэти, и скрылся за её спиной. Кэти тут же вскочила и оглянулась. Мистера Кьюри уже не было в зале. Разве что он спрятался за шкафом? Это вряд ли, – решила Кэти. Ей было не по себе. У неё осталось впечатление, что она неприятна мистеру Кьюри. Она подошла к столу мисс Обрайт. Та подняла голову и улыбнулась девочке.

– Не переживай. Питер просто невоспитанный мальчишка, сам только после школы. Наверное, думал, его тут ждёт какой-нибудь важный министерский пост, а получил всего лишь должность инспектора ОМО, – засмеялась Вилма.

Из-под стола послышалось обиженное покашливание.

– Ладно-ладно, больше не буду, но и ты в следующий раз будь повежливее, и нечего выпендриваться с исчезновениями. Эффектно, конечно, но изображать перед ребёнком великого чародея – это дурной тон, поверь мне! – сказала Вилма, обращаясь к своему столу. Потом она опять обернулась к Кэти: – До первого сентября у тебя ещё достаточно времени, чтобы подготовиться. Приводи маму, когда вам обеим будет удобно, в любой день, в это же время – около двенадцати. А потом мистер Кьюри поможет вам с покупками. Всё будет хорошо, не унывай, – и Вилма снова подмигнула Кэти. Потом она извлекла... волшебную палочку! – догадалась Кэти, – сделала ею неуловимо-быстрое движение, и к Кэти по воздуху подплыло большое белое перо, возникшее как бы из ниоткуда. – Возьми, попрактикуйся – в Хогвартсе не признают шариковых ручек.

Кэти не помнила, как добралась до дома. Маму она ждала только к вечеру, та работала медсестрой в госпитале, и всю неделю у неё дневные дежурства.

Кэти только теперь пришло в голову, что убедить маму отпустить её в «Хогвартс» будет сложно. Уже полгода назад миссис Эбдон определила Кэти в «Райтингс», потому что там училась Сюзанна Брикс, дочка её начальника. Кроме того, ей сказали, что в этой школе Кэти получит действительно хорошее образование, которое позволит ей занять достойное место в жизни. На образование дочери она не стала скупиться. Миссис Эбдон уже видела свою дочь менеджером крупной компании. А, может быть, ей удастся стать и бизнес-леди. А возможно, ей повезёт с замужеством – больше, чем матери. А быть может... В общем, Анна строила грандиозные планы и питала большие надежды относительно будущего Кэти.

И вдруг – бац! – дочка собралась учиться в какой-то школе из сказки! «Да, это будет гораздо сложнее, чем решиться позвонить по телефону в Министерство Магии», – подумала Кэти и пригорюнилась.

До вечера она так и не придумала, как скажет маме о своем желании, и положилась на удачу. Ведь разговор с министерством она тоже не планировала, а всё получилось как нельзя лучше.

Миссис Эбдон вернулась домой, как всегда, усталая и раздражённая. Кэти помогла матери приготовить ужин и, когда они наконец сели за стол, сказала:

– Мама, я хочу... ну, то есть... меня пригласили учиться в другой школе, не в Райтингсе.

– Угу, – Анна думала о своём и дочку, соответственно, не слушала.

Кэти немного помолчала и сделал ещё одну попытку:

– Мам, я хочу учиться в другой школе.

– Что? – услышала наконец Анна. – В какой другой? С чего это ты? Чем тебе плох «Райтингс»?

– Не плох, а просто меня пригласили учиться в другой школе, – повторила Кэти, по возможности спокойно.

– В какой?

Этого вопроса Кэти боялась больше всего. Как сказать, что собираешься учиться в сказочной школе?

– В Хогвартсе.

– Что-то знакомое... А где эта школа находится?

– Ещё не знаю. Тебе нужно будет побеседовать с инспектором Отдела Образования, он тебе всё объяснит.

– Да нет, какие ещё беседы... Ты уже зачислена в Райтингс, все документы оформлены. И потом, я уже сказала мистеру Бриксу, что ты будешь учиться с его дочерью. Что это такое, передумывать за месяц до начала учебного года! А миссис Брикс обещала и учебники, которые остались у Сюзанны. Нет, дорогая моя, – когда Анна начинала сердиться, она опять же называла Кэти «дорогая», – мы с тобой всё решили, и учиться ты будешь в Райтингсе.

– Ну, мам...

– Всё, я сказала! Я устала... И помой посуду.

Анна ушла к себе, а Кэти так и осталась сидеть над тарелкой.

Вечером она сделала ещё одну попытку уговорить мать, чтобы она её хотя бы выслушала, но та была непреклонна. Кончилось всё тем, что Кэти убежала в слезах, да ещё и хлопнула при этом дверью. В своей комнате она бросилась ничком на кровать и плакала, пока не заснула.

На следующее утро Кэти проснулась рано и сразу вспомнила события вчерашнего дня: и поездку в ОМО, знакомство с милой мисс Обрайт и прыщавым Питером Как-там-его... и разговор с матерью. Кэти слегка затошнило от волнения и беспомощности. Как же теперь быть? Анна ещё только собиралась на работу. Кэти лежала, притаившись, пока за матерью не захлопнулась дверь. Вставать не хотелось, да и незачем. Она лежала, закинув руки за голову, бездумно глядя в потолок. Вспомнился потолок в Министерстве магии. Она не заметила, как опять потекли слёзы.

Но вскоре глаза стало щипать, нос неприятно заложило, руки под головой затекли. Кэти вытерла слёзы и поднялась. Нельзя же, в самом-то деле, весь месяц проваляться в постели...

На кухне Кэти обнаружила оставленный матерью список поручений: прибраться в гостиной, полить цветы, купить сливки и сыр. Наверное, вечером она опять ждала гостей.

Кэти без всякого настроения позавтракала, позаботилась о цветах. Это она всегда выполняла с охотой, даже сейчас... «И не нужно было мне напоминать!» За продуктами она сходила, начала было наводить порядок, но вскоре бросила и просто села в большое кресло напротив окна и сидела так до самого вечера. Не читала, не размышляла, а просто сидела. Обрывки мыслей копошились у неё в голове, но она ни на чём не фокусировала внимания, и они покопошились-покопошились да и ускользнули куда-то.

Когда Кэти наконец сдвинулась с места, она чувствовала себя разбитой, но, зато, кажется, успокоилась. До прихода матери Кэти успела смахнуть пыль и рассовать по полкам разбросанные по всей комнате вещи.

Анна вернулась с бутылкой вина и тортом. Она сделала вид, что не заметила или действительно не обратила внимания на заплаканные глаза и подавленное настроение дочери, быстро перекусила, переоделась в нарядное платье.

Вскоре пришел какой-то её знакомый. Кажется, он был в воскресенье на дне рождения Кэти. Она его не запомнила, и сейчас, поприветствовав гостя, скрылась в своей комнате. Взрослые и не настаивали на её присутствии. Из-за закрытых дверей доносились их голоса и смех, негромкая музыка.

До конца недели Кэти маялась, не находила себе места, старалась придумать, как же переубедить мать, но ничего не придумывалось. И больше они на эту тему не разговаривали. Они вообще почти не разговаривали. Кэти целыми днями просиживала в своей комнате или бродила по парку, ничем толком не занимаясь, не строя больше никаких планов.

В субботу опять позвонил дядя Вилли. Трубку взяла Анна. Обменявшись с кузеном несколькими фразами, она передала трубку дочери.

Кэти тотчас уволокла телефон в свою комнату. Дядя Вилли! Как же она не додумалась! Это же единственный шанс повлиять на мать! Если удастся убедить дядю Вилли, он сможет уговорить свою кузину. Хоть она и не любит его, но советы его обычно принимает.

– Когда ты приедешь?! Мне очень нужно с тобой поговорить!

– Здравствуй, дорогая, – ответил на это дядя Вилли.

– Ой! Здравствуй... Мне срочно нужно с тобой встретиться!

– Я уже в Лондоне, приехал вчера поздно вечером, устроил себе небольшие каникулы, так что давай сейчас и поговорим, я же для этого и звоню!

– Нет, нам нужно обязательно встретиться! По телефону я не смогу всё объяснить!

– Ладно, говорить не будем, давай помолчим, – у дяди Вилли явно было приподнятое настроение. – А о чём будем молчать?

Кэти засмеялась. Со звонком дяди всё сразу изменилось. Теперь всё будет хорошо, она уверена в этом. А то ей уже порой казалось, что всё: и волшебный потолок, и лошадь, глядящая на неё с картины, появляющийся и пропадающий инспектор, – всё ей приснилось. Правда, у неё осталось белое перо, большое и пушистое. Перо из сна...

Они ещё немножко поболтали о всякой ерунде, договорились встретиться утром и попрощались до завтра.

Мистер Брайтмен приехал, когда Кэти с матерью завтракали. От завтрака он отказался, но с удовольствием выпил кофе.

Потом Кэти утащила дядю в свою комнату, намереваясь показать ему письмо и все рассказать, а потом уговорить его встретиться с инспектором Кьюри.

Но дядя Вилли заупрямился и предложил отправиться куда-нибудь:

– Смотри, замечательная погода, последние деньки лета, нужно пользоваться, а то вот уедешь в школу, когда ещё мы с тобой сможем где-нибудь посидеть, поесть мороженого? А? А как насчет зоопарка?

– Ладно, давай куда-нибудь... А куда?

– Куда скажешь. Сегодня я к твоим услугам.

И Кэти мгновенно переменила решение. Она только слазила в ящик стола и сунула в карман курточки уже замусоленный конверт с письмом.

– Поехали!

Они проезжали через мост Роксхолл, когда дядя Вилли спросил:

– Ну, приказывайте, ваше высочество, куда мы направляемся?

Кэти набрала побольше воздуха и выдохнула:

– Файерстрит, 23.

Мистер Брайтмен с удивлением глянул на племянницу:

– Странно, что тебе понадобилось в этом районе, да ещё в воскресенье?

– Это то, о чём я хочу с тобой поговорить.

Оставив машину на стоянке около банка, Кэти и дядя Вилли направились в сторону Файерстрит. Кэти размышляла: «А вдруг это всё-таки мои фантазии, и нет такого дома на этой улице. А если и есть, всё окажется совершенно по-другому...». Странно, никогда раньше Кэти не была такой мнительной, никогда не было, чтобы она настолько не доверяла себе, своим ощущениям и воспоминаниям. Как только эта мысль пришла ей в голову, Кэти встрепенулась и дала зарок: если всё окажется действительно так, как ей запомнилось, она всегда будет доверять своим чувствам и никогда не будет бояться того, что ещё не произошло!

Они подошли к дому номер 23. Дядя Вилли прочитал табличку: «ММ, ОМО, Лондонское отделение», хмыкнул и вопрошающе посмотрел на Кэти. Кэти сказала:

– Здесь очень тугая дверь.

Он потянул ручку двери, Кэти прошмыгнула внутрь, мистер Брайтмен вошёл вслед за ней.

Напротив входной двери по-прежнему было четыре двери, а за конторкой на этот раз восседала большая толстая тётка, тоже седая и тоже в очках. Она нехотя открыла глаза, поправила очки, съехавшие на кончик носа, взглянула на вошедших, но сказать ничего не успела, потому что Кэти же подошла к ней и решительно заявила:

– Здравствуйте. Я была здесь в начале недели и разговаривала с инспектором Кьюри. Мисс Обрайт предложила ещё зайти, в любое время, – и она уже в который раз вытащила из кармана жёлтый конверт.

– Да? Ну, тогда ты знаешь, куда вам дальше, – и тётка, устроив руки на животе поудобнее, опять задремала.

Кэти, потянув за собой дядю Вилли, двинулась к маленькой дверце, которая, как известно, вела не в туалет и не в кладовку. Дядя Вилли безропотно последовал за ней. А что ему ещё оставалось делать? Кэти тащила его за собой, как тянут сумку на колёсиках: абсолютно не принимая во внимание желания этой самой сумки.

Очутившись в знакомом зале, Кэти отпустила руку дяди и огляделась. Всё было по-прежнему! Камины, шкафы, маленькие столики в центре. Кэти подошла к знакомой картине. Лошадь всё ещё паслась на своём лугу, только сегодня на Кэти не смотрела. Потому что видна была только её задняя часть. Кэти забыла, как называется задняя часть лошади. Она обернулась к дяде Вилли и уже открыла рот, чтобы сказать, чтобы он смотрел внимательно, лошадь-то шевелится! И чуть не расхохоталась: никогда раньше она не видала его таким озадаченным. Он сам прекрасно всё видел: лошадь отмахивалась хвостом от насекомых и иногда переступала большими мохнатыми копытами. А ещё на картине каким-то образом был изображён воздух: он, казалось, дрожал, как это бывает в безветренный и очень жаркий день.

Кэти двинулась дальше, в сторону стола, за которым в прошлый раз сидела мисс Обрайт. Сегодня её не было. И на столе было пусто. Пусто было и на насесте, где тогда сидели совы.

Кэти отвернулась от стола. Дядя Вилли все ещё торчал напротив картины с лошадью. А за его спиной, чуть в стороне, стояла мисс Обрайт! Она взглянула на Кэти, взмахнула рукой в знак приветствия и, кивнув в сторону дяди Вилли, вопросительно подняла брови.

Кэти улыбалась во весь рот. Как всё удачно получилось! Она позвала:

– Дядя Вилли! – он обернулся, всё с тем же ошарашенным видом. – Познакомься, это мисс Вилма Обрайт, секретарь! Отдела! Магического! Образования! Министерства! Магии!

Мистер Брайтмен ошеломлено уставился на мисс Обрайт.

– Здравствуйте, мистер...?

– ...М-мистер Брайтмен, Вильям Брайтмен, – дядя Вилли потихоньку приходил в себя, во всяком случае, выглядел уже не так глупо, как минуту назад. Даже поклонился.

– Очень приятно, мистер Брайтмен. Инспектор Кьюри немного задержится, давайте пока присядем.

Все трое расположились за ближайшим столиком. Кэти устроилась рядом с дядей Вилли, напротив мисс Обрайт.

Вилму, видимо, забавлял озадаченный вид симпатичного мистера Брайтмена. Слегка улыбаясь, она извлекла палочку, что-то прошептала и взмахнула ею. На столе появились чашки с горячим чаем и вазочка с крошечными печеньицами.

Дядя Вилли долго откашливался. Наконец он посмотрел на Кэти и сказал:

– Ну, допустим, эта картина – всего лишь телеэкран... или компьютер?

Кэти покачала головой.

– Дядя Вилли, – протянула она. – Ну не притворяйся таким глупым, ты же сразу всё понял.

– Что – всё?! Что я должен понять?! Как вообще это всё можно понять?! – При этих словах он повел рукой, столкнув чашку. Мисс Обрайт среагировала мгновенно: чашка зависла в воздухе, потом медленно перевернулась, пролившийся чай влился обратно, а чашка плавно вернулась на место. Кэти отодвинула её подальше от края.

– Телекинез... Всегда считал подобные вещи чепухой. А я должен и это понимать? – помолчав, очень спокойно и очень вежливо поинтересовался дядя Вилли.

– Дети оказываются гораздо более подготовленными к восприятию подобных вещёй. Они входят в волшебный мир совершенно естественно. Может быть, потому что читают сказки? – предположила мисс Обрайт.

– Может быть... Но сказки-то сочиняют взрослые.

– Вот именно!

– Однако... – Мистер Брайтмен помотал головой. – Послушайте, вы на самом деле... – он замялся.

– Да, я ведьма. Маг, волшебница – выбирайте любое из этих определений, которое вам по душе... – Вилма взяла печенье, помолчала немного, а потом продолжила. – Когда-то, очень давно, почти все люди обладали магическими способностями. Но потом человечество выбрало другой путь развития, и магия постепенно была забыта. Однако она существует. И до сих пор на земле живут маги. А среди обычных людей – мы их называем маглами – тоже порой, не очень часто, правда, но рождаются маленькие волшебники. – Вилма улыбнулась Кэти. – У нас есть возможность узнавать о рождении детей с магическими способностями. Неважно, в семье магов, смешанной семье или в обычной магловской.

– Но у меня нет никаких особенных способностей...

– А что, бывают и смешанные семьи?

Два вопроса прозвучали одновременно, Вилма Обрайт кивнула мистеру Брайтмену и ответила сначала Кэти:

– Не переживай. Магические способности обычно проявляются ещё в раннем детстве, но это совсем не обязательно. Поверь мне, и дети, рождённые в семьях чистокровных волшебников, порой начинали обучение в Хогвартсе буквально с нуля! – Потом мисс Обрайт перевела взгляд на мистера Брайтмена: – Чистокровных волшебников осталось очень мало. Почти во всех семьях рано или поздно появлялись маглы.

– А... Извините, это не слишком бесцеремонно с моей стороны... – нерешительно пробормотал дядя Вилли.

– Не слишком. Моя мать ведьма, она занимается астрологическими исследованиями. А отец – обычный технолог на шоколадной фабрике в Бедфорде.

В окно влетела сова, она уронила конверт перед мисс Обрайт и уселась, хлопая крыльями и балансируя между чашками. Вилма угостила сову печеньем, и та перелетела на свое местечко у окна.

Дядя Вилли проводил её диковатым взглядом.

Рассеянно взглянув на письмо, мисс Обрайт отодвинула его в сторону и вновь обратилась к своим собеседникам:

– Магия была забыта, обычные люди стали относиться к колдунам враждебно... И чародеям пришлось скрывать свое присутствие. С того времени волшебный мир существует параллельно с вашим. Примерно тогда был основан Хогвартс. С тех пор, к сожалению, и маги не очень дружелюбно настроены к маглам... А вот и мистер Кьюри, – мисс Обрайт поднялась, уступая своё место инспектору. – Извините, меня ждут дела.

Прихватив полученное письмо, она вышла (не через камин, а как обычно, через дверь! – Кэти специально внимательно наблюдала).

Мистер Кьюри сухо поздоровался, взмахом волшебной палочки – надо признать, далеко не столь изящным, как это получалось у Вилмы, – убрал со стола и плюхнулся на стул напротив мистера Брайтмена.

Дядя Вилли, увидев молодого человека, одетого в мантию, только хмыкнул. Но, похоже, он уже начал привыкать к подобным нелепицам и не особенно удивился. Питер Кьюри ещё раз изложил, теперь уже мистеру Брайтмену, то, что раньше рассказывал Кэти. Мистеру Брайтмену, похоже, по душе пришелся такой деловой подход, он уже совершенно взял себя в руки, задал несколько вопросов по существу: насчет трудоустройства, платы за обучение. Информация, полученная от инспектора, его совершенно удовлетворила, и он согласился, что покупки к учебному году нужно сделать как можно скорее, а именно завтра.

Услышав это, Кэти даже подскочила на стуле. До сих пор она сидела тихо, как кошка, подкарауливающая мышку, не вмешиваясь в решение своей судьбы. Её огорчило только, что не дядя Вилли отправится с ней завтра за волшебной палочкой.

Во второй половине дня Кэти и дядя Вилли сидели в открытом кафе. Кэти с аппетитом уплетала мороженое, а её дядя рассеянно вертел в руках свою записную книжку.

– Ну как?

– ...

– Ты сможешь уговорить маму, чтобы она отпустила меня в Хогвартс? А то меня она даже слушать не хочет. Поговори с ней, пожалуйста, тебя она выслушает, она тебя всегда слушается.

– Придётся поговорить. Мне ведь с утра опять в Манчестер. А, – дядя Вилли заглянул в записную книжку, – мистер Кьюри будет ждать тебя завтра. Не переживай, я поговорю с Анной... И, знаешь, кажется, я тебе завидую...

Кэти взяла его за руку и передразнила:

– Не переживай, я тебе напишу из Хогвартса. – Она изо всех сил зажмурилась. – Я сама себе завидую!

А дома Кэти вытащила из почтового ящика ещё одно письмо в жёлтом конверте. Она только посмотрела на обратный адрес, и даже вскрывать не стала.

– Вот, видишь? – Кэти показала конверт дяде. – Это мои бывшие одноклассники возвращаются домой после каникул!

Дядя Вилли взял конверт, достал письмо, прочитал, вернул всё это Кэти и сказал:

– Моё письмо было красивее! – Немножко помолчал и добавил: – А я-то думал, один я такой остроумный!

Кэти засмеялась.

Мистер Брайтмен действительно поговорил с кузиной. Они заперлись в гостиной и спорили до темноты. Кэти стояла под дверью, крепко стиснув кулачки и, сдерживая дыхание, прислушивалась, стараясь понять, получается ли у дяди убедить её мать в том, что сменить школу просто необходимо.

Когда дверь наконец распахнулась, был уже поздний вечер. Анна вылетела из гостиной, цыкнула на дочь, чтобы ложилась спать. Дядя Вилли из-за её плеча показал Кэти большой палец и подмигнул.

Получилось!!!

Глава 3

Косой переулок и Горшочный тупик

Утром Кэти с матерью отправились на Файерстрит. Вчера мистер Кьюри велел явиться в отдел пораньше, к девяти часам.

Всю дорогу миссис Эбдон не разговаривала с Кэти. Она считала, что дочь и дорогой кузен втянули её в какую-то авантюру. И очень была недовольна, что Кэти удалось сделать всё по-своему и что мистер Брайтмен её поддержал. Она вела машину, не отрывая взгляда от дороги, и молчала. А Кэти тихонько сидела сзади и старалась лишний раз не привлекать к себе внимания, как всегда, когда мать была в дурном настроении.

Увидев дверь, так похожую на дверь в кладовку, Анна скривила губы. Она вошла в зал, бросила взгляд направо, налево, пожала плечами и, цокая каблучками, уверенно направилась в дальний конец, где их уже дожидался мистер Кьюри. Мимо картины она прошла, даже не оглянувшись. Кэти, торопясь вслед за матерью, кивнула лошади, как старой знакомой.

С самого начала разговора с инспектором миссис Эбдон не скрывала своего неодобрительного отношения к происходящему. Её немного порадовало сообщение мистера Кьюри, что, оказывается, при рождении каждого ребёнка с магическими способностями, на его имя тут же открывается банковский счет. Она незамедлительно поинтересовалась о сумме начального вклада. Но тут мистер Кьюри её разочаровал. Начальная сумма оказалась всего лишь два галеона.

– Два галеона? Это сколько же?

– Ну... Два галеона... это... примерно... За одиннадцать лет, которые проходят до поступления ребёнка в школу, набирается сумма, как раз достаточная для покупки волшебной палочки. Собственно, так и было задумано: к поступлению в Хогвартс подарить каждому ребёнку волшебную палочку.

Кэти, услышав это, просияла. Она, конечно, знала, что у неё теперь будет волшебная палочка, но одно дело просто знать, и совсем другое – услышать от другого человека эти слова: «волшебная палочка»! А Анна опять скривила губы. Правда она немного утешилась, узнав, что для первого года обучения достаточно двухсот фунтов. Раз уж не удаётся дать дочери приличное образование, хорошо хоть это баловство обойдётся не слишком дорого. Да ещё, как сказал мистер Кьюри, можно будет прилично сэкономить, покупая книги и всё остальное в лавках с уценёнными вещами.

С самого начала инспектор держал себя так, словно делает величайшее одолжение, занимаясь их делами. Хотя, как поняла Кэти, именно это и входит в его обязанности. Кэти решила не обращать внимания ни на этого напыщенного юнца, ни на дурное настроение матери, ведь главное это то, что Она! Едет! В Хогвартс!!! А все эти мелкие неприятности – всего лишь мелкие неприятности.

Мистер Кьюри направился в дальний угол, завернул за шкаф и подозвал Анну и Кэти к неприметной дверце.

– Это стационарный портал, – буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Кэти. Миссис Эбдон лишь пожала плечами.

Вслед за мистером Кьюри все прошли через эту дверь, и, откинув выцветший полог, оказались в лавочке со всякой рухлядью. На стене висела большая растрёпанная метла. В углу громоздились пыльные горшки, затянутые паутиной. А на узеньких покосившихся полках теснились ящики, бутылки, связки перьев, свитки ветхих пергаментов, какие-то свёртки. На полу была расстелена большая дырявая шкура какого-то непонятного животного.

Мистер Кьюри и его спутницы быстро миновали лавку и вышли на узкую кривую улочку.

– Это Косой переулок? – благоговейно спросила Кэти.

– Нет, это Горшочный тупик. Запомните эту лавочку старьёвщика. Через неё вам удобнее всего будет вернуться в магловский Лондон.

Кэти ожидала увидеть толпы волшебников, однако народу было немного. Следом за мистером Кьюри Кэти с матерью двинулись вверх по улице, свернули у магазинчика, на вывеске которого была изображена старинная чернильница-непроливашка и скачущие вокруг неё перья, и...

– А вот это Косой переулок... А во-он то белое здание – это наш банк.

У Кэти даже закружилась голова – так она старалась рассмотреть всё вокруг, и чуть не растянулась, споткнувшись на булыжной мостовой, но продолжала вертеть головой во все стороны. После слов мистера Кьюри она уставилась на высокое здание с островерхой зелёной крышей, с нетерпением ожидая увидеть наконец настоящего гоблина.

И она его увидела. Только он был совсем не маленького роста. Пониже, чем её мать или мистер Кьюри, но и не карлик, как она себе представляла. Пока взрослые разговаривали с одним из банковских служащих, Кэти круглыми от любопытства глазами оглядывала помещение банка. А уши у неё, кажется, шевелились, как у кошки: так все вокруг было интересно и необычно! За стойками и в проходах между столами суетились и бродили туда-сюда гоблины. У них были тёмные морщинистые лица, остроконечные уши торчали из-под длинных волос. Правда, груд золотых монет и драгоценных камней Кэти не заметила. «Наверное, драгоценности они где-нибудь прячут», – решила она. В банках, где она бывала вместе с мамой, пачками денег тоже не размахивали.

Миссис Эбдон быстро обменяла фунты на галеоны и поторопилась выйти из банка.

– Какие несимпатичные люди здесь работают, – поделилась она. – Все как на подбор, уродцы какие-то...

– Это не люди, – авторитетно заявила Кэти. – Это гоблины!

– Это не гоблины, – быстро проговорил мистер Кьюри. – И никогда их так не называй – рассердятся. А если они рассердятся... Короче, никогда их так не называй. Они называют себя кобольдами.

– Кобольды? – растерянно переспросила Кэти. – А... – и тут же прикусила язык. Кобольды так кобольды, в конце концов, какая разница? Кобольдов она тоже никогда раньше не видела.

Первым делом, по совету мистера Кьюри, они отправились за волшебной палочкой. Кэти дрожала от нетерпения и радостного ожидания. Вот как всё обернулось! Сколько раз она читала о волшебной улице с волшебными магазинчиками и о волшебных покупках, а теперь это происходит с ней самой! Правда, всё в этом волшебном мире совсем не так, как она представляла себе. Но это гораздо лучше, потому что происходит на самом деле!

Раз гоблины оказались не гоблинами, Кэти была готова к тому, что и всё остальное будет совсем по-другому. Но, когда они подошли к нужному магазину, на вывеске значилось знакомое Кэти имя производителя волшебных палочек. И внутри всё было почти в точности как в виденном Кэти фильме: тесное помещение, до потолка заставленное длинными узкими коробочками. И хозяин, низенький пожилой волшебник с седыми растрепанными волосами, с пронзительными серыми, почти прозрачными, глазами, был ей как бы знаком. Он поздоровался, отдельно поприветствовал мистера Кьюри и подошёл к оробевшей вдруг Кэти. Оглядел её с головы до ног, вытащил из кармана серебряную веревочку с зелёными насечками и приготовился делать замеры. Но тут мистер Кьюри начал рассказывать про палочку, которую видел у своего приятеля, недавно вернувшегося из Танзании, мистер Олливандер сразу напрягся и стал с жаром доказывать, что сердцевина из языка виверры никогда не будет столь же эффективна, как засушенная слюна сумчатого динозавра, так разволновался, что бросил свою веревочку на пол и метнулся к инспектору. Потом вспомнил про Кэти, не оборачиваясь в её сторону, махнул рукой, и верёвочка, извиваясь как серпантин, сама стала проводить какие-то загадочные измерения, по нескольку раз обмеряя ей голову, руки от кончиков пальцев до запястья, от запястья до локтя и множество других совершенно непонятных размеров. Прошло довольно много времени, верёвочка в четвёртый раз обвилась вокруг плеч Кэти, и мистер Олливандер медленно обернулся и пронизывающим взором уставился на неё.

– Так-так-так, давненько мне не приходилось встречать... – он не договорил, заложил руки за спину, подошёл к Кэти, ещё раз оглядел её, кивнул каким-то своим мыслям, немного помолчал. – Ну что ж, выбирайте, – он отступил на шаг и повел рукой, указывая на полки. – Что вы предпочитаете? Бук, липа, клен, или что-нибудь экзотическое, например, у меня есть прекрасная палочка из секвойи.

– Это я должна выбирать?

– Ну конечно! Не я же!

– Скажите, пожалуйста, а сколько стоят ваши палочки, только обычные, экзотика нам не по карману, – вмешалась Анна. – Мы, видите ли, несколько ограничены в средствах.

– Вот как? – мистер Олливандер пощипал нижнюю губу и оглядел своё хозяйство, – хорошо, вот здесь, на этой полке, палочки от восьми до пятнадцати дюймов, – он оглянулся на Кэти и кивнул. – Да, это вам подойдет. Сердцевина тоже на выбор: сердце дракона, перо феникса, панцирь черепахи, шерсть единорога. Черепаха подешевле, феникс и дракон – понятно, дороже...

– Но... как же я могу выбрать, я же не знаю свойств всех этих веществ... – растерянно сказала Кэти.

– Ну, это уже не столь важно... – мистеру Олливандеру, кажется, стало скучно. Мистер Кьюри смотрел в окно, ему, наверное, было абсолютно всё равно, чем закончится сегодняшний поход по магазинам, спихнуть бы поскорее с рук эту девчонку и её мать. А миссис Эбдон с самого начала была против всей этой затеи, теперь она держала в руках мешочек с волшебным золотом и, поджав губы, нетерпеливо постукивая носком туфельки, глядела на дочь.

И Кэти решительно ткнула пальцем в первую попавшуюся коробку. Мистер Олливандер тут же подскочил и открыл её.

– Великолепно! – с энтузиазмом воскликнул он. – Девять с половиной дюймов, каштан, высушенное сердце дракона. Отличный выбор. И, – он хитро взглянул на Анну, – всего пять галеонов и двенадцать сиклей.

Из магазина Кэти вышла, прижимая к груди длинный, узкий пакет. Магазин готовой одежды находился совсем недалеко. Это было шикарное помещение, со всевозможными мантиями в огромных витринах. Кэти очень понравилась мантия изумрудного цвета с подкладкой чуть более светлого тона. Капюшон и манжеты этой нарядной мантии были отделаны золотисто-зелёной тесьмой, очень красивой. А ещё там была мантия глубокого тёмно-синего цвета, цвета ясной летней ночи. А ещё...

За её спиной приглушенно охнула Анна. Она рассматривала не мантии, она смотрела на этикетки с ценами.

– Школьные мантии вот здесь, – показал мистер Кьюри, с ухмылкой глядя на миссис Эбдон.

Несколько школьных мантий висело в следующей витрине. Все они были чёрного цвета, без всяких украшений. И стоили, на взгляд Кэти, не слишком дорого. Но Анна решительно повернулась к мистеру Кьюри и потребовала отвести их в магазин уцёненной одежды.

Мистер Кьюри кивнул и повёл их обратно в Горшочный тупик. На ходу он показывал другие лавки, где продавались вещи, которые им тоже придётся покупать.

– Но в Горшочном тупике есть лавочки с подобными вещами, гораздо дешевле.

Ещё издалека у входа в лавку с поношенной одеждой Кэти заметила двух волшебников. Оба они показались ей очень высокими, оба черноволосые и одеты в чёрные мантии. Когда Кэти с матерью приблизились к ним, один из незнакомцев резко отвернулся и быстро ушел, его лица Кэти так и не увидела, только взметнулись длинные чёрные волосы и полы мантии, когда он заворачивал за угол. Оттуда послышалось тявканье, немедленно сменившееся визгом и пронзительным верещанием маленькой собачки. Кэти содрогнулась, чуть не бросилась туда, за этим длинным чёрным незнакомцем, который, наверное пнул несчастную собачонку. Вон, как она жалобно... нет, уже не визжит, опять тявкает.

Спутники Кэти не обратили внимания на инцидент, они уже подошли к двери в лавочку. Второй волшебник обернулся и чуть посторонился. Мистер Кьюри уважительно поклонился, волшебник небрежно кивнул. Его взгляд скользнул по миссис Эбдон и остановился на Кэти. А Анне он явно приглянулся, она провела рукой по своим длинным, тоже чёрным волосам и приосанилась. Волшебник был красив. Вьющиеся волосы, лицо очень выразительное, бледное, с орлиным носом, глубоко сидящими яркими карими глазами, узкими и длинными губами. Несомненно, он заметил Анну и то, какое впечатление произвёл на неё. Но его самого она не заинтересовала. Он смотрел на Кэти и слегка, одним краем губ, очень неприятно улыбался.

Мистер Кьюри остановился на пороге магазина и сказал миссис Эбдон, что подождет их в баре напротив. Анна не возражала. Вслед за Кэти она вошла в тёмный, пахнущий чем-то неуловимо-знакомым магазинчик. Напротив входа на вешалках висело штук пять или шесть школьных мантий, справа на большом столе была навален ворох поношенной одежды: здесь были и мантии, и меховые жилетки, торчали рукава, воротники, штанины, попадались носки и рукавицы. К прилавку из-за занавески вышел хозяин, невысокий волшебник в чёрной мантии с надвинутым капюшоном, из-под которого совершенно не было видно лица.

– Добрый день, чем могу быть полезен? – низким голосом, без всякого выражения, поинтересовался он.

– Нам нужна недорогая школьная одежда для девочки, – рассеянно сказала Анна, все ещё оглядываясь на незнакомца за дверью лавочки. Потом она наконец посмотрела на владельца магазина и невольно вздрогнула. Кэти с самого начала почувствовала себя здесь очень неуютно. Она сразу же замёрзла, и ещё ей почему-то стало страшно. Она очень хотела побыстрее отсюда уйти. А ещё лучше, уйти сразу же и ничего здесь не покупать. Однако Анна, пощупав одну из мантий, висящих на вешалке, нашла качество удовлетворительным, а цену вполне приемлемой. Она ещё покопалась в куче на прилавке, быстро отобрала ещё две более или менее приличные мантии, прикинула их размер и стала торговаться. Но ей тоже было очень не по себе, потому что, выторговав два кната, она расплатилась и поспешила убраться отсюда, нагрузившись большим пакетом с одеждой.

Только оказавшись наконец на улице, обе облегчённо вздохнули.

– У сеньора Сабатини никто подолгу не задерживается.

Кэти подпрыгнула от неожиданности. Она резко обернулась: у входа по-прежнему стоял высокий красивый волшебник. Он сложил руки на груди и всё так же улыбался, глядя на Кэти. Она поспешила прочь от неприятного места и этого красивого, но вызывающего у неё неприязнь человека.

Кэти с матерью зашли в бар, отыскали мистера Кьюри. Кэти достала свой список. Пока они купили только волшебную палочку и школьную форму. Нужны ещё письменные принадлежности, приборы для занятий астрологией и зельеварением, а также указанные отдельными списками учебники для первого курса и ингредиенты для изготовления зелий. Мистер Кьюри, по дороге к лавке Сабатини, показал большой книжный магазин и пару лавочек, где можно найти учебники чуть ли не за полцены. Он посоветовал купить сразу весь комплект в магазинчике Бориса Сонцоньо под названием «Приходите опять».

Всякие мелочи: перья, чернила, пергамент, – можно будет приобрести в мелочных лавочках, обильно теснящихся дальше по улице. Там же можно найти и весы, и телескоп. А в аптеке напротив магазина с совами, который трудно не заметить, кроме всех компонентов для учебных зелий, есть и всевозможная утварь, необходимая для занятий алхимией и зельеварением.

– Ну, я смотрю, вы уже вполне освоились, – заметил мистер Кьюри. – Может быть, дальше справитесь сами? Вернетесь в ОМО через ту лавочку, в которую мы проходили утром. Помните, где она находится? В случае чего спросите дорогу к магазинчику Старого Экзитрана. А мне ещё нужно... У меня ещё дела! – важно добавил он.

Миссис Эбдон милостиво отпустила инспектора. Они с Кэти перекусили совсем не волшебными булочками с сосисками и продолжили обход магазинов.

Магазин «Приходите опять» оказался совсем недалеко. Над дверью тихо звякнул маленький бронзовый колокольчик, и их обдало ароматом старых книг.

Кэти всегда очень любила читать, она регулярно посещала библиотеку недалеко от дома, а также все книжные магазины в округе. Ей очень нравилось открыть новенькую, ещё никем не читаную книгу и вдохнуть её запах в предвкушении счастливых часов. Старые книги она тоже любила. Хотя пахли они часто непонятно чем, но ведь книжки-то мы любим совсем не за их запах! В чтении старых книг таилась своя прелесть. Во-первых, такую книжку можно было спокойно взять с собой в парк и читать там, лежа на траве. Не страшно немного испачкать её или помять страничку. А ещё, старая книга – значит уже кем-то прочитанная книга. Иногда Кэти попадались книжки с загадочными пометками на полях, между строк. Интересно было представлять себе, кто же читал её. И останавливаться в тех местах, на которые кто-то уже обратил внимание и отметил их каким-нибудь значком.

Войдя в магазин, Кэти вытащила список книг, который ей передал мистер Кьюри:

« Основы теории магии » , Тибальд Олоферн

« История магии. Общий обзор » , издание Международной Ассоциации Магии

«Вс ё о магических растениях и грибах . Справочник» , составитель Клавдий Гален

«Начала алхимии», Венцель Зейнер

« Стандартные заклинания. Учебное пособие для начинающих » , Миранда Гу с сокл.

« Трансфигурация. Учебник для I курса » , Эмерик Свитч

« Пособие по уходу за магическими растениями » , Филлида Спора

« Что и как наблюдать на небе » , Г енрих Фехнер

« Зелья. Приготовление и использование » , Яди Брадфорд

« П тицы, звери , родственники и другие неведомые твари . Повадки и места обитания » , Лизард Саламандер.

« Защита от т ё мных сил. Теория и исходные положения » , Квентин Тримбл

Астрологический атлас с комплектом контурных карт

Когда Кэти впервые прочитала эти названия, у неё загорелись глаза. И теперь она нетерпеливо двинулась вдоль полок. Разглядывая корешки книг, она дошла до потемневшей от времени стремянки у дальнего стеллажа. К прилавку вышел хозяин, высокий сутулый волшебник в потёртой тёмно-бордовой мантии. Миссис Эбдон обратилась к нему:

– Добрый день, мистер... Соц... Соньо. Нам порекомендовали обратиться к вам. У вас есть полный комплект учебников для первого курса э-э-э... Дорогая, подойди сюда.

– Для первого курса Хогвартса... мистер Сонцоньо, – помогла матери Кэти. Этот магазинчик очень напоминал ей помещение библиотеки, и она невольно стала говорить почти шёпотом. Хозяин кивнул и улыбнулся Кэти. Он подошёл к большому стеллажу возле прикрытого шторой окна. Здесь, от пола до самого потолка рядами стояли волшебные учебники, потрёпанные и почти новые. «Действительно, как в школьной библиотеке», – опять подумала Кэти.

Хозяин, не притрагиваясь к списку, который протянула было миссис Эбдон, собрал весь комплект. На обложке учебника астрологии была нарисована луна, на справочнике по магическим растениям – обычная ромашка. Внимание Кэти привлёк учебник по истории магии. На обложке был изображён волшебник с белоснежной бородой до самой земли, в длинной чёрной мантии, усыпанной звёздочками, и такой же шляпе. Он потрясал посохом, угрожая столпившимся перед ним отвратительного вида карликам. Посох в его руке летал над головами уродцев, которые пригибались под ним и заслонялись широкими рукавами. А один – Кэти как заворожённая уставилась на него – вдруг оскалился и попытался броситься на волшебника. В это мгновение поверх «Истории магии» легла «Алхимия», с булькающей в колбе золотистой жидкостью на обложке. Кэти только судорожно вздохнула, прижала ладошки к щекам и блестящими глазами уставилась на владельца волшебной лавочки. Мистер Сонцоньо опять улыбнулся ей и, добавив к стопке книг последний учебник, на мгновение задумался, потом быстро забрался по лесенке под потолок и снял с верхней полки большую толстую книгу. Спустившись, взял с прилавка тонкую брошюру и добавил к стопке учебников.

– Это тебе тоже пригодится!

Кэти еле подняла тяжеленный том. «Малая волшебная энциклопедия». Брошюрка называлась «Три тысячи советов. Всё, что нужно знать современному волшебнику о современном волшебном мире». Да, это действительно пригодится.

Миссис Эбдон оторвалась наконец от витрины, на которой были выставлены книжки в глянцевых обложках. «Привороты для всех», «Астрологический прогноз – это просто», «Как провести предстоящие двести лет с наибольшей пользой для себя», «Золотой ус – ключ к бессмертию», «Свари себе идеального супруга», «Безупречная фигура без хлопот». Её всегда привлекали книжки, в заголовках которых попадались слова «без проблем» или «для всех». И это всегда были книжки в ярких глянцевых обложках.

Анна заплатила 16 галеонов 2 сикля и 15 кнатов за громадную стопу книг, взглянула на неё и испугалась:

– Тебе ещё нужно купить кучу вещёй, телескоп один чего стоит! Как же мы всё это дотащим?

Мистер Сонцоньо успокоил ее:

– За семь кнатов вы можете доставить все свои покупки в любой район Лондона, а за двенадцать – в любое графство Великобритании.

– Ух ты! Это как? – У Кэти глаза полезли на лоб. – Совой?!

– Ну что вы, сова в Лондоне? Нет, конечно. Обычный посыльный. Оставьте свой адрес, и я обо всем договорюсь. Кстати, могу подсказать, где вы сможете купить недорогой, но вполне приличный телескоп. Если вас это интересует...

– Да, будьте любезны. – Анна оценила галантность букиниста.

– Мой давний приятель, Ник Гершель, решил расстаться со своей любимой игрушкой. Сыновья подарили ему новый, современный. А старый – остался ещё от прадеда – он держит в своем салоне просто как память. Он как-то обмолвился, что готов расстаться с ним и при случае согласен его продать. Прекрасная вещь. Я в юности увлекался астрологией, могу вас заверить, никакой современный электронный астрограф не заменит старого доброго рефлектора. Очень рекомендую.

Кэти вежливо поблагодарила мистера Сонцоньо, он вышел на порог своей лавочки и подробно объяснил, как найти его знакомого. Миссис Эбдон оставила все покупки у предупредительного хозяина, попросив организовать их доставку в Отдел Магического Образования, за четыре кната. А дальше они доберутся сами, – пояснила она.

Мистера Гершеля они нашли легко. У него были астрологический салон и большой магазин «Звездочёт» в Косом переулке. Здесь продавались самые разные приспособления для наблюдения звёздного неба. Мистер Гершель оказался худощавым, среднего роста волшебником. У него была жидкая рыжеватая бородка, волос из-под колпака не было видно. На кончике длинного, загибающегося вниз и немного вбок носа, криво сидели очки. На лице звездочёта неожиданно ярко блеснули голубые глаза, сразу придав всему его облику что-то ребяческое.

Миссис Эбдон стояла в сторонке, пока Кэти объясняла хозяину, что им нужно. Вначале мистер Гершель совсем по-детски огорчился – как правильно заметил мистер Сонцоньо, старый телескоп был его любимой игрушкой. Но тут же и обрадовался, что любимая вещь опять будет служить по назначению, а не пылиться на почётном месте в салоне. Разбирая телескоп, мистер Гершель подробно рассказывал Кэти, как за ним ухаживать, при этом говорил о приборе, как о живом существе. Упаковав телескоп, волшебник засунул в ящик свиток пергамента.

– Это инструкция. Хорошенько следите за ним, он послужит ещё и вашим внукам. – Он любовно смахнул рукавом несуществующие пылинки с упаковки.

Заплатив за телескоп двадцать два галеона – мистер Гершель запросил за своего любимца двадцать пять, однако почти не торговался и согласился на двадцать два, – то ли ему приглянулась Кэти, то ли он не хотел связываться с Анной, – миссис Эбдон спросила дорогу к аптеке, где можно купить весы и все остальное.

Выйдя из «Звездочёта» с громоздким ящиком, Кэти с матерью направились в сторону высокого темно-розового здания. Они уже проходили мимо него утром. Витрины его были плотно зашторены, над дверью вместо вывески висела большая птичья клетка, а изнутри доносилось совиное уханье.

Действительно, прямо напротив совиного магазина находилась большая аптека. А рядом с ней притулилась маленькая непримечательная лавчонка, у дверей которой стояла весёлая ведьма и зазывала редких прохожих заглянуть к ней за приворотными зельями и отварами для поднятия настроения. Кэти с Анной не устояли перед её жизнерадостным напором и зашли в лавочку. У ведьмы был богатый выбор готовых настоек, наливок, вытяжек, экстрактов, порошков и отваров. Торговала она и составляющими для зелий. Ведьма мельком взглянула на список, который выложила перед ней Кэти, и быстро упаковала все ингредиенты, оживлённо болтая сама с собой. Во всяком случае у Кэти сложилось именно такое впечатление, потому что ответов на свои вопросы хозяйка не дожидалась и радостно смеялась собственным шуткам, непонятным для её покупательниц.

В большой аптеке Анна, вспомнив профессиональные навыки – она начинала карьеру лаборантом в муниципальной поликлинике, – выбрала добротные весы и лабораторную посуду. Колбы, реторты, пробирки и пузырьки упаковали отдельно. А в небольшой оловянный котелок Кэти сложила пакеты и флаконы, купленные в лавочке у добродушной ведьмы. Несмотря на возбуждение и приподнятое настроение, которое сопровождало её весь день, она очень устала. И была рада, что осталось зайти только в один магазин, за перьями и чернилами.

В этот магазинчик она вошла одна. Анна, с пакетами и коробками, осталась подождать её снаружи, около киоска с лимонадом.

Войдя внутрь, Кэти огляделась. На прилавке стояла большая клетка с совой. Сова дремала, отвернувшись к стене, на которой висела картина. А на картине была изображена точно такая же сова, только она не спала, а невозмутимо разглядывала Кэти.

За спиной Кэти звякнул колокольчик, она обернулась и поёжилась: вслед за ней вошёл тот самый красивый, но неприятный волшебник. Он кивнул Кэти, как знакомой, и опёрся на прилавок, к которому наконец вышел продавец.

– Мистер Дифтер, обслужите нашу юную колдунью. Если не ошибаюсь, она направляется в Хогвартс. Не так ли? – волшебник искоса глянул на Кэти. Несмотря на любезность, в тоне его прозвучало неприкрытое презрение.

Кэти только кивнула.

Продавец молча собрал для неё две дюжины свитков пергамента, связку перьев, большую бутылку чернил.

А волшебник тем временем рассказывал Кэти, что мистер Дифтер является лучшим пергаментщиком современности, а его хозяин, господин Монфокон, собственноручно изготовляет чернила из сажи, клея и воды, добавляя чернильные орешки с дубовых листьев для придания приятного коричневатого оттенка.

Кэти расплатилась и поскорее выскочила из лавки. Она никому не смогла бы объяснить, почему ей так не полюбился этот чёрный волшебник. Матери вот, например, он понравился...

Когда Кэти и Анна вернулись в Отдел Магического Образования, кое-что там изменилось. Вместо герани на этажерках стояло множество разнообразных кактусов, некоторые тоже цвели. Мисс Обрайт снова сидела за своим столом, который снова был завален бумагами. Она молча улыбнулась Кэти, с миссис Эбдон обменялась неприязненными взглядами. Питер Кьюри поджидал их за столиком в центре зала. За соседним столиком устроилась ещё одна семья: мальчик – ровесник Кэти, его растерянные родители, очень старая бабуля с клюшкой и молоденькая симпатичная ведьма в сиреневой мантии.

Уставшие Кэти и Анна уселись напротив мистера Кьюри. Он крутил в руках маленький конвертик и голубой картонный прямоугольничек.

– Это билет на Хогвартс-экспресс. Поезд отправляется первого сентября в одиннадцать утра. Билет является порталом. Он сработает ровно... – Инспектор посмотрел на билет с тыльной стороны, – в десять, сорок пять. В этот момент вы должны держать его в руке. – Мистер Кьюри подтолкнул билет по столу к Кэти. – А в этом конверте багажные бирки, прикрепите их к своим вещам, и смотрите – не перепутайте, если, конечно, не хотите ехать в школу в багажном отделении, – пошутил мистер Кьюри. Он повеселел, явно был доволен окончанием тягостной для него миссии.

Кэти взяла билет и прочитала:

Лондон – Хогвартс

Место отправления: Лондон, вокзал Кингс-Кросс, пл. 9¾

Время отправления: 11.00 a . m . Время прибытия: 8.00 p . m .

С обратной стороны чернилами были написаны только цифры:

10:45.

– А... разве на платформу девять и три четверти нужно проходить через портал?

Мистер Кьюри поморщился:

– Это нововведение. На платформу всегда проходили через барьер между платформами девять и десять. Но лет семь-восемь назад начались совершенно необъяснимые нашествия маглов на эти платформы. Именно по утрам первого сентября.

Мальчик за столом рядом хмыкнул. Они с Кэти обменялись понимающими улыбками. Чего уж тут необъяснимого! Ещё год назад Кэти и сама была бы не прочь сбегать посмотреть на волшебный проход на волшебную платформу.

Мистер Кьюри продолжил:

– И чтобы не создавать неприятных эксцессов, было решено подготовить для школьников билеты-порталы прямо на платформу. Это и удобнее, никакой суеты и толкотни. И вы можете сразу надеть школьную форму. Или возьмите её с собой, чтобы переодеться в купе. Вот и всё, – инспектор поднялся, – успешной учёбы. Может быть, поначалу вам будет неуютно в школе, с непривычки. Но это только вначале. Вы достигнете определенного уровня, проявите свои способности, – Питер Кьюри прищурился, – если есть, что проявлять, конечно. – Он коротко глянул на миссис Эбдон, откланялся, присел, как бы заглядывая под стол, и, по своему обыкновению, исчез.

При помощи уже знакомого Кэти симпатичного старичка-вахтера, покупки благополучно донесли до машины. А вечером, сидя в своей комнате, Кэти уже изучала теорию магии. То есть, не изучала, конечно, а просто перелистывала учебник, это было жутко волнующе, но, если честно, не слишком интересно. Теория – она и есть теория.

Глава 4

Хогвартс-экспресс

Оставшиеся до сентября недели Кэти провела за чтением волшебной энциклопедии. Что касается «Трех тысяч советов», их она проглотила в первый же день. Учебники она попыталась читать, но, наверное, не хватало общих знаний, поэтому было интересно, но малопонятно. «Теорию магии» и «Трансфигурацию» она сразу отложила до школьных занятий. Справочник магических растений оказался скучным, как все справочники. Зато книжка про неведомых тварей читалась как сказка. А ещё Кэти обнаружила, что картинка на обложке учебника по астрологии изменялась в соответствии с лунными фазами: она специально проверила это по календарю. В этом же календаре она каждый вечер обводила кружочком прошедший день, а по утрам считала, сколько же дней осталось до первого сентября. Никогда ещё она не ждала начала учебного года с таким нетерпением.

Кэти ещё попыталась практиковаться с волшебной палочкой по учебнику заклинаний, но тут её постигло разочарование – ничего не получилось. Так что целыми днями она валялась на кровати, а когда позволяла погода – в парке у каштана, – и штудировала свою «Энциклопедию».

Пока Кэти возилась с учебниками, Анна привела в порядок её мантии, при этом называя их не иначе, как «эти халаты» или «хламиды». Она их выстирала, подогнала Кэти по росту. Одну из них пришлось кое-где заштопать. Кэти однажды вечером пришила к каждой мантии бирочку со своими инициалами, старательно вышитыми ею же. Миссис Эбдон посоветовала одну из мантий, лучше всего ту самую, заштопанную, использовать как лабораторный халат для практических занятий.

Каждый день тянулся неимоверно долго, несмотря на сборы, занятия с учебниками и эксперименты с волшебной палочкой. Кэти просто изнывала от нетерпения.

И вот, наконец, первый день сентября. Вещи упакованы, багажные бирки к ним прицеплены, а Кэти, с рюкзачком через плечо, сжимая во вспотевшей ладошке билет, переводит испуганный взгляд с матери на будильник и обратно.

Вот часы показывают 10:42...

10:43...

Тиканье, кажется, становится громче и громче, заглушая все остальные звуки...

10:44...

Кэти стала следить за мелькающей точкой, отсчитывающей секунды... 57... 58... 59...

В комнате внезапно потемнело, будто щёлкнули кнопкой выключателя, а через мгновение Кэти уже стояла на железнодорожной платформе. Она посмотрела по сторонам. Здесь уже было несколько десятков ребят. Многие были одеты в мантии, некоторые – уже в школьные, а кое-кто, как и Кэти – в джинсы и куртки. Из взрослых на платформе находились только железнодорожные служащие, которые собирали билеты-порталы. К Кэти тоже подошёл мужчина в ярко-красной мантии, снял с головы островерхую шляпу и протянул её Кэти. Она, неуверенно оглядываясь по сторонам – правильно ли делает – положила в шляпу свой билет. Служащий кивнул и направился к мальчишке в зелёной мантии, который только что появился рядом.

Кэти глубоко вздохнула и огляделась. Посреди платформы – табло с надписью «Лондон – Хогвартс. 11:00». Наверху прицеплена табличка «Платформа № 9¾». Услышав шум выпускаемого пара, Кэти оглянулась. У перрона стоял паровоз красного цвета, из трубы поднимались клубы дыма. А на каждом вагоне шла надпись «Хогвартс-экспресс».

Кэти двинулась вдоль состава. Всюду мелькали незнакомые лица. Школьники собирались небольшими кучками. То и дело раздавались взрывы смеха, радостные крики, приветствия вновь прибывшим товарищам. На Кэти внимания не обращали. Она вошла в вагон. Свободных купе было много, но Кэти остановилась у двери в купе, в котором оживлённо болтали три девочки. Они были чуть-чуть старше Кэти, наверное курса со второго или третьего. Уже потом Кэти вспоминала этот день и сама не могла понять, почему она остановилась у купе и спросила:

– У вас свободно? Можно к вам?

Девочки замолчали и оглянулись на Кэти, стоящую в дверях.

– Чего это? Мест свободных нет, что ли?

– Лезут тут всякие...

– Первоклашки...

– В джинсах...

– Маглы...

Очевидно, её появлению не обрадовались.

– Извините. Просто я никого тут не знаю... и... – Кэти отступила в коридор, собираясь идти дальше, но симпатичная черноволосая девочка, сидящая у двери, сказала:

– Да ладно, пусть подсаживается, жалко что ли... – и, не дожидаясь ответа, тут же отвернулась к соседке и продолжила разговор.

Кэти вошла в купе, тихонько примостилась на краешке сиденья и стала разглядывать своих соседок и прислушиваться к их беседе.

Она была поражена, услышав их болтовню. А болтали они о мальчиках («Смотри, смотри – Тэд Самбиди прямо ужом вьется за Бертой Оверти!»), и модных шмотках («Ах, какую обалденную нарядную мантию мне подарил отец к этому году!»), и о новинках все той же поп-музыки («А я летом отхватила классный диск со всеми последними записями «Ржавых метёлок»!»).

Н-да, чем же эти ученицы Хогвартса отличаются от обычных девчонок, с которыми до сих пор приходилось общаться Кэти? Разве что одеждой? Все трое уже были одеты в школьные мантии. Из беспорядочной трепотни подружек Кэти уловила, что девочку, которая вступилась за неё, звали Мери, а соседку рядом, кудрявую толстушку, все называли Биб.

Паровоз издал продолжительный гудок, состав дёрнулся, и за окном медленно проплыла опустевшая платформа.

Девочки притихли. Поезд выехал из Лондона, за окнами замелькали дома, потом, когда пригород остался позади, – поля и луга. Мери достала из сумки и стала показывать фотографии с финала чемпионата по квиддичу, который, оказывается, проходил этим летом в Испании. Со своего места Кэти удалось разглядеть фигурки на мётлах, которые метались в воздухе.

– Смотри! Смотри! Сейчас француз перехватит бладжер и отправит его прямо в судью!

– Опа! Есть... И что, он получил штрафной?

– Не-ет, сумел доказать, что целился в греческого ловца. Вообще французы играли очень агрессивно.

Биб хмыкнула:

– Только грек все же поймал снитч, так ведь?

– Да, но как-то это у него получилось неинтересно. Для уровня Чемпиона Европы мог бы сыграть покрасивее.

– А ты болела за Жака? Конечно, красавчик, – девчонки разглядывали фотографию, с которой посылал воздушные поцелуи ловец французской сборной.

– О! Вы бы видели, как он финтит! А какие закладывает виражи! Я, например...

– Ну да, а пока Жак финтит, Попондополос спокойненько подбирает снитч!

Мери надулась и забрала фотографии.

– Да ладно, не обижайся. Что тебе этот француз? А как же Милашка Том?

Все опять оживились. Похоже, этот Милашка Том пользовался большой популярностью в Хогвартсе. Кэти передёрнулась: «Надо же, Милашка! Кто же это такой?»

Поболтав про таинственного «милашку», девчонки опять вернулись к квиддичу. Кэти это только порадовало. Дома в своей энциклопедии она отыскала статью про квиддич, так что эта игра не была выдумкой сказочницы. А, судя по фотографиям и разговору школьниц, игра действительно существовала, пользовалась огромной популярностью и была именно такой, как представляла себе Кэти. Здорово! Полёты на метле, погоня за снитчем, – это, должно быть, очень увлекательно! Оказывается, Мери была ловцом сборной своего факультета.

Биб вытащила из сумочки коробку рассыпчатого печенья и стала угощать остальных. Кэти не предложили. На неё вообще не обращали внимания. А разговор опять превратился в пустой трёп.

Через плечо соседки Кэти смотрела в окно купе и пыталась представить, что же ждёт её в Хогвартсе. Пока действительность не слишком радовала. Зря она, наверное, подсела к старшим девочкам. Нужно было поискать первоклассников. И, желательно, одетых в обычную одежду. Это означало бы, наверное, что они тоже из семей маглов. А, с другой стороны, пообщавшись со старшими школьниками, она надеялась побольше узнать о школьной жизни, которая её ожидает. А общения-то и не получилось.

Погрузившись в размышления, Кэти отвлеклась от общей беседы. Поэтому для неё было неожиданностью, когда наконец третья девочка – Кэти не расслышала её имя – обратила внимание на молчаливую попутчицу.

– Тебя как зовут? – спросила она.

Кэти ответила, ожидая, что та тоже представится, но все промолчали, только переглянулись. Тогда Кэти спросила:

– А вы с какого факультета?

Опять никто не ответил. Девочки молча сидели, разглядывали Кэти, будто неодушевлённый предмет. Кэти сидела-сидела, потом встала, подхватила с пола свой рюкзак и повернулась к выходу, чтобы поискать более дружелюбную компанию.

– Подожди-ка! – окликнула её та самая, пока безымянная, школьница.

Кэти оглянулась и очень удивилась: девочка, приветливо улыбаясь, протягивала ей большой кулёк. Кэти молча смотрела на кулёк.

– Бери же, угощайся!

Кэти неуверенно протянула руку и только дотронулась до кулька, как из него выплеснулся целый фонтан чего-то белого. Кэти залило все лицо и волосы, забрызгало одежду. Грянул хохот. Смеялись, согнувшись, схватившись за животы. Смеялись до слёз, до стона. Видимо, Кэти, облитая с головы до ног молоком, показалась им очень забавной.

Кэти молча стояла и смотрела на всеобщую потеху. Потом вытерла рукавом лицо и так же молча вышла из купе, прикрыв за собой дверь.

Никого не встретив, она прошла в следующий вагон, остановилась в тамбуре.

«Так тебе и надо! Нечего было лезть к незнакомым девчонкам, тем более старшим», – ругала себя Кэти. Она, как смогла, привела себя в порядок и заодно натянула мантию. Потом пошла дальше мимо галдящих купе.

Из-за дверей одного доносились взрывы смеха: по-видимому, кто-то рассказывал что-то очень весёлое.

В следующем купе двое мальчишек в мантиях, вооружившись палочками, по очереди посылали разноцветные искры. Девочка помладше хлопала в ладоши всякий раз, когда искра получалась особенно яркой или взлетала выше. Девочка очень походила лицом на одного из искромётчиков, «Наверное, его сестрёнка», – решила Кэти.

Она прошла мимо пары, сражающейся в волшебные шахматы, причем игрокам подсказывали не только сами шахматные фигурки, но и ещё семь человек, столпившихся вокруг.

Два мальчика, расположившиеся дальше, тихо разговаривали. Кэти прошла мимо – похоже, друзья встретились после каникул.

Около следующего купе она остановилась. Здесь сидела только одна школьница. Кэти постояла в дверях, молча глядя на девочку. Та наконец повернулась в её сторону и тоже не говоря ни слова посмотрела на Кэти. Кэти наконец шагнула в купе и спросила, указывая на сиденье напротив девочки:

– Ты не возражаешь?

Та всё так же молча пожала плечами, покачала головой и снова отвернулась к окошку.

Кэти села, тоже посмотрела в окно, потом достала прихваченный с собой учебник по алхимии и принялась за чтение. Так, в полном молчании прошёл час, и другой. Попутчица Кэти только однажды выходила, чтобы купить перекусить. У Кэти в кармане звенели семь сиклей и горсть кнатов, но аппетита не было, и она не стала ничего покупать. Правда, потом пожалела: она же собиралась попробовать шоколадную лягушку.

Так бы девочки и промолчали всю дорогу, но вскоре после того, как удалилась ведьма со своей тележкой со сладостями, сумка, лежащая рядом с незнакомой девочкой, зашевелилась, и оттуда вылезла толстенькая кошечка, белая, с рыжими и чёрными пятнами. Она села, зевнула, немного пожмурилась, потом грациозно потянулась и вспрыгнула прямо Кэти на колени!

– Ой! – в один голос вскрикнули хозяйка кошки и Кэти.

Они смущённо посмотрели друг на друга.

– Извини, она не хотела тебя испугать.

– Ничего, я люблю кошек. – Кэти погладила кошечку. – Такая симпатичная! Как её зовут?

– Люцинка. Вообще-то она к чужим не идёт, а на коленях даже у меня не сидит.

Кошка лениво повела ухом на свое имя, повертелась, поудобнее умащиваясь у Кэти на коленях.

Хочешь – не хочешь, пришлось познакомиться.

Девочку звали Джорджиана. В её семье все были волшебники. Когда она узнала, что Кэти из семьи маглов, то только поёжилась. Разговор покрутился вокруг кошек и иссяк. Люцинке вскоре надоело лежать у Кэти на коленях, она устроилась на сиденье рядом и принялась умываться. Джорджиана отвернулась к окошку, а Кэти опять взялась было за книжку, но тут же передумала.

– Джорджиана, расскажи, пожалуйста, про Хогвартс. Ты же наверняка знаешь, твои родители там учились, и вообще...

Кэти тоже кое-что знала о Хогвартсе. Например то, что он был основан очень давно четырьмя волшебниками, и теперь школьные факультеты носят их имена. В энциклопедии, которую она проштудировала за три недели, про Хогвартс было сказано только это. А ведь совсем недавно, ещё месяц назад, она была уверена, что знает о знаменитой школе волшебников всё! А теперь вот здорово в этом сомневалась.

– Да родители о школе особенно не рассказывали... А так, что про неё рассказывать? Школа как школа... Четыре факультета...

– Ты на какой факультет собираешься?

– Не знаю. Это на распределении скажут. От тебя тут ничего не зависит.

– Совсем ничего?

– Мне так сказали, что мне выбирать ничего не придётся, всё скажут.

– А на какой хочешь попасть?

– Не знаю... в Слизерин, наверное... Или Ровенкло.

– А Гриффиндор?

– Там, папа говорит, одни бездельники учатся.

– А твои родители где учились?

– Папа закончил Слизерин. А мама – Ровенкло.

Кэти задумалась. Для себя она уже решила, что учиться ей предстоит именно в Гриффиндоре. А тут... бездельники... «Хотя, чего ждать от выпускника Слизерина?» – успокоила она себя.

– А как проходит распределение, ты можешь рассказать?

– Не знаю... Мне ничего не говорили...

– А тебе что же, не интересно? Ты даже не спрашивала?

– А чего тут спрашивать... Зачем? Да и не принято об этом заранее говорить...

Девочки ещё помолчали. Кэти смотрела на Джорджиану, ожидая продолжения.

– Кажется, будет что-то вроде собеседования, – нехотя добавила Джорджиана.

Кэти была разочарована. «Это надо же быть такой нелюбопытной!», – подумала она. А потом вспомнила про «Райтингс» и усмехнулась про себя: она ведь тоже не особенно интересовалось, что там её ждет, подумаешь: школа как школа...

А сейчас в глубине души жило восторженное ожидание чудесного. По-прежнему жило... Но где-то очень глубоко... Всё-таки, действительность – это не сказка. Да и молочный душ подействовал. Оказывается, девчонки из Хогвартса, кроме одежды, ещё кое-чем отличаются от прежних её знакомых: у них есть волшебные палочки, и они умеют ими пользоваться. Ну так что ж, теперь и у неё есть волшебная палочка, и скоро она тоже научится, как с нею управляться! Правда, Кэти сомневалась, что её когда-нибудь рассмешит подобное волшебство.

Между тем, в вагоне зажёгся свет – за окном смеркалось.

Кэти вернулась к книжке:

Но что же на самом деле представляет собой алхимический процесс, именуемый Великим Деянием ? Как нам известно из трудов великого адепта алхимии тринадцатого века Роджера Бэкона ...

Так, в молчании, протекли ещё несколько часов. Джорджиана по-прежнему глядела в окошко, хотя в темноте почти ничего не было видно, только её собственное отражение в стекле. Кэти читала книжку, не особо вникая в содержание, да иногда рассеянно гладила Люцинку, развалившуюся рядом.

Вдруг паровоз загудел. Кэти встрепенулась.

– Скоро приедем? – спросила она.

Джорджиана не успела ответить. Из динамика над головой донесся бодрый голос: «Внимание! Через несколько минут поезд прибывает на станцию Хогвартс! В дверях не толпиться! Старостам поддерживать порядок! Первокурсники остаются на платформе, остальные двигаются вперед по движению поезда, там вас ждут кареты! Всех с новым учебным годом!»

Состав замедлил движение, Кэти вскочила, схватив в охапку свои вещи.

– Не торопись, – сказала Джорджиана. Она спокойно, не поднимаясь с места, запихивала Люцинку обратно в сумку. – Оставляй вещи здесь, чего их тащить. Их вместе с остальным багажом доставят в общежитие.

Кэти послушно присела, дрожащими руками засунула книжку в рюкзачок и положила его рядом. Зажав ладони между коленей, она сидела и наблюдала, как Джорджиана воюет со своей кошкой. Сердце бешено колотилось где-то у самого горла.

В окно была видна толпа школьников, беспорядочно вываливающихся из вагонов. Дождавшись, когда основная масса сойдёт с поезда и двинется в сторону ожидающих их карет, Кэти и Джорджиана тоже вышли на едва освещённую платформу.

Кэти била крупная дрожь – от волнения, да и похолодало к вечеру. Она закуталась поплотнее в мантию, обняв себя руками. Человек сорок первокурсников столпилось около паровоза: тут было посветлее. Из темноты к ним вышла огромная фигура с фонарем в руке. «Хагрид, наверное, – решила Кэти. – Ну, или кто тут окажется вместо него?». Великан поднял лампу повыше, свет упал на чёрные спутанные волосы, широкое лицо, на котором поблескивали чёрные же глаза.

– Добро пожаловать в Хогвартс! – по голосу гиганта было понятно, что он улыбается, хотя из-за бороды любое выражение лица оставалось загадкой. – Я Рубеус Хагрид, школьный лесник и ваш провожатый на сегодняшний вечер.

«Ну, точно, Хагрид!» – обрадовалась Кэти. Она теперь радовалась каждому совпадению с любимой книжкой. Но и не слишком расстраивалась, если обнаруживалось, что что-то идет совершенно не так. Например, в книге ничего не было сказано про Отдел Магического Образования, а ведь какая симпатичная там работает ведьма! У Кэти остались самые приятные воспоминания о Вилме Обрайт. Зато в книге есть тёмный маг Вольдеморт, а здесь его победили давным-давно, и теперь нет никакой войны, это же здорово! Кэти очень любила приключения. То есть, она любила читать о них, а в её жизни приключений пока не было. Нельзя же, в самом деле, считать приключением покупку обыкновенных волшебных учебников!

Великан повел небольшую толпу первокурсников в сторону от платформы, вниз по тропинке. Кэти оглянулась в последний раз на ярко-алый паровоз, а вскоре вообще ничего не стало видно. Фонарь в руке их проводника освещал только его голову и широченные плечи, создавая вокруг ещё больший мрак. Казалось, что они идут посреди тёмного коридора. Наверное, кругом росли деревья: их не было видно, но слышался шорох, ощущался запах влажной коры и осенней листвы. Над головой тоже шелестели ветви. Под ногами иногда потрескивали сучья, а по сторонам дорожки, по которой они пробирались, угадывалась густая трава.

Наконец впереди блеснула гладь большого озера. Стало светлее, но по-прежнему ничего не было видно: над озером стоял плотный туман. Голоса во влажном воздухе казались глухими, все притихли. Только Хагрид зычно отдавал распоряжения. Под его руководством все расселись по лодкам и двинулись в неизвестность. Лодками никто не управлял – казалось, они сами знают, куда двигаться. «Наверное, это что-то вроде лифта, – рассудила Кэти. Там, если даже нажмёшь не ту кнопку, то попадёшь не туда, куда собирался, но не заблудишься, это точно!». А здесь «лифтёром» был Хагрид. «Не заблудимся!» – Кэти всё ещё куталась, но уже успокоилась. В лодке вместе с ней сидели Джорджиана и незнакомый мальчик. Они тоже ёжились и оглядывались по сторонам. Совершенно бессмысленное занятие: стена тумана не позволяла видеть дальше борта лодки. Только впереди колыхалось размытое пятно света от фонаря Хагрида. А Кэти так ждала, когда же она сможет увидеть величественные очертания замка... Она почувствовала сильнейшее разочарование, но потом спохватилась: она же теперь сможет не просто смотреть на этот замок, она будет в нём жить!

Плыли, казалось, очень долго, в полном молчании. Если бы не плеск воды вокруг движущихся лодок, Кэти решила бы, что они стоят на месте и вокруг нет ничего и никого. Очень неприятное ощущение, неуютное.

Наконец, лодки ткнулась в каменный причал, и ребята, разминая затёкшие конечности, повылезали на берег. Они оказались в подземном помещении. На грубо обработанных каменных стенах горели факелы. Наверное, раньше это был грот, промытый водой в мягкой породе, а при строительстве замка здесь оборудовали пристань, скрытую от посторонних глаз.

Все топтались на месте, кое-кто подпрыгивал и хлопал себя по бокам, стараясь согреться. Многие, как и Кэти, закутались в свои мантии до самого носа.

Хагрид не торопясь закреплял лодки массивной железной цепью. Свой фонарь он задул и пристроил на крюк, торчащий из стены у самой воды. Теперь, при свете факелов, можно было разглядеть великана целиком. Он был действительно очень, очень большой. На нём была обычная для волшебника одежда – мантия. А вот сделана она была из необычного материала – из шкуры какого-то большого лохматого животного. «Из мамонта, наверное», – почему-то пришло в голову Кэти. Наверное, потому что других таких больших, и притом лохматых животных она просто не знала.

Наконец, Хагрид опустил цепь, поднялся, с высоты своего роста торжественно оглядел первоклашек, приглашающим жестом обвёл рукой мрачноватый зал, неровно освещённый у самой воды, с пляшущими тенями в углах, и, заглушая треск и шипение горящих факелов, повторил:

– Добро пожаловать в Хогвартс!

Глава 5

Распределение

Из глубины зала послышались шаркающие звуки. Все ожидающе таращились в темноту.

Шарк-шарк... шарк-шарк... Томительная пауза, и опять: шарк... шарк...

Наконец из темени вышел старик в грязно-коричневой мантии. Он окинул школьников неприязненным взглядом, взмахнул рукой и совсем не торжественно сказал:

– Пошли! – повернулся и зашаркал обратно.

Первокурсники двинулись за стариком. Он повёл их через весь зал, потом наверх по узенькой каменной лестнице. Потом они миновали внутренний двор-колодец, вошли через высокую дубовую дверь и долго пробирались по скудно освещённому коридору.

В конце концов, старик привел их в большой зал. Помещение выглядело мрачновато-величественно. Огромные витражные окна, справа и слева – широкие мраморные лестницы, ведущие на верхние этажи. За большой двустворчатой дверью слышался шум множества голосов. Справа, в нише, освещённой большим фонарем, Кэти увидела огромные, в два человеческих роста, песочные часы. Только в них был не песок, а драгоценные камни переливались жёлтым цветом. «Кажется, это топазы», – неуверенно подумала Кэти. Все камни находились в верхней части часов, не высыпаясь вниз. Ага! Кажется, Кэти поняла, что это такое. Она обернулась налево: в том углу стояли такие же часы, только в них были камни зелёного цвета. Кэти завертела головой во все стороны. В каждом из четырёх углов величественно возвышались эти часы: ещё в двух мерцали рубины и сапфиры. Ух ты, здорово: всё, как в книжке!

Кэти даже не заметила, что здесь тоже сыро и холодно. Да и ждать пришлось недолго, через несколько минут в зал спустилась высокая волшебница среднего возраста. Её мантия переливалась изумрудно-зелёным и красно-фиолетовым, высокая широкополая шляпа придавала торжественный вид. Волшебница остановилась на нижней ступеньке и окинула первокурсников суровым взглядом, блеснув очками. Потом неожиданно улыбнулась и сказала:

– Добрый вечер, дамы и господа. Рада приветствовать вас в Хогвартсе, школе чародейства и волшебства. Меня зовут профессор МакГонагал, я заместитель директора.

Представившись, профессор приняла более строгий вид.

– Все вы получили письма с предложением пройти курс обучения в нашей школе, и, раз я вижу вас перед собой, вы приняли это приглашение. Учиться в Хогвартсе – большая честь, можно сказать, привилегия. И эта привилегия принадлежит всем вам по праву рождения: все студенты школы являются урождёнными магами. Однако врождённые способности, как вы понимаете, мало что дают, их нужно развивать и умножать. И здесь вы будете обучаться самым разнообразным магическим дисциплинам.

Кэти, подрагивая от сдерживаемого ликования, впитывала каждое слово МакГонагал.