Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ)

Позже, анализируя ход игры, Кэти задумалась: а устаёт ли снитч? С одной стороны, снитч – обычный мячик, наделённый довольно простыми магическими свойствами. Но с другой – порой он ведет себя как разумное существо, обладающее, помимо разума, характером, непоседливым, капризным, и даже чувством юмора. После затянувшейся игры со Слизерином Кэти начала склоняться к тому, что этот на вид самый обычный мячик, кроме крылышек и способности уклоняться от ловца, наделён ещё кое-какими особенностями живого организма. Потому что к вечеру снитч перестал носиться, как оглашенный, и подолгу висел, не двигаясь с места, поджидая ту счастливицу, которая заметит его наконец. Неужели устал?..

Развязка игры наступила в одно из таких мгновений. Кэти увидела снитч, замерший точно в центре поля, в четырёх или пяти метрах от земли, и устремилась к нему. А навстречу, с противоположного края стадиона, уже неслась Натали Амифорд. Соперницы мчались навстречу друг другу, и шансы поймать снитч были равны: Кэти на «Бешеной Палке» летела чуточку быстрее, но и стартовала она с более дальнего расстояния. Кэти уже отчётливо видела каждый прутик на метле Натали и подалась вперед, чтобы хоть на миллиметр, хоть на долю секунды опередить соперницу. Вот их разделяют всего метров десять… пять… метр… а прямо между ними трепыхается золотой мячик. И в тот самый миг, когда Кэти вытянула руку, чтобы схватить его, Натали резко отвернула в сторону. Поток воздуха, сопровождающий этот манёвр, чуть не сшиб Кэти с метлы. Но не сшиб. А Кэти успела ухватить снитч, прежде чем он вздумал улизнуть.

Стадион взревел от восторга. Голосили не только болельщики Гриффиндора. Все одинаково обрадовались окончанию затянувшегося матча.

Кэти возвращалась в свою гостиную с одним желанием: забраться поскорее в постель. Целый день, проведённый на метле, был веским основанием для такого решения. Но факультет праздновал. Гостиная была полна народу. Кэти встретили громом аплодисментов: ведь это она принесла победу команде. Кое-кто, правда, ворчал, что, мол, можно было сделать это и поскорее. Когда всеобщая эйфория немного утихла, Кэти улучила минутку и поинтересовалась у Бена:

– Скажи, почему мы празднуем, будто выиграли Кубок? Ведь предстоит ещё одна игра, и даже если мы победим ещё раз – это ещё не гарантирует победы в Кубке. Или я чего-то не поняла?

– Да нет, всё верно. Вот только, если бы проиграли сегодня, мы бы тут же выбыли из списка претендентов на Кубок. А так, ты права: борьба продолжается.

– А еще… – начала было Кэти. Дело в том, что она не чувствовала себя победившей. Она никак не могла понять, почему Натали Амифорд так поступила – будто поддалась. – Скажи, ты видел, как…

В гостиную пробрались, стараясь остаться незамеченными, Биб и Виталина. Однако мимо Бена проскользнуть не удалось. Он тут же оставил Кэти и подскочил к подружкам:

– Где Трэй?! – взревел он.

– Ну, она… – замялась Биб, – она это… того… в больнице, в общем.

– У неё воспаление коленного этого… чашечки, – вставила Виталина. – Она с утра…

– Как – с утра?! – возмутился Бен. – Она была на завтраке и ничего никому не сказала! Она что, не знала, что сегодня матч?!

– А у нас сегодня матч?! – очень удивилась Виталина. Слишком сильно удивилась, как показалось Кэти.

Бен ничего не ответил, только скрипнул зубами и отвернулся.

На следующий день Кэти подкараулила Натали Амифорд после завтрака, отозвала в сторонку и спросила:

– Почему ты свернула? Зачем ты дала мне поймать снитч? Ведь ты же сама могла…

– А ты не поняла? Если бы одна из нас не свернула, мы бы врезались друг в дружку! Мы же неслись прямо друг на друга! И я поняла, что ты сворачивать не собираешься.

– Чёрт! Я даже не думала об этом…

– Ты настоящий ловец, Кэти… – признала Натали.

– Я?! Я чуть было не проиграла. Я ещё никогда не играла с таким ловцом, как ты! – запротестовала Кэти. – Если бы не наши загонщики, я бы вряд ли…

– Разве ты ещё не поняла? Квиддич – это командная игра. Если ваши загонщики мешали мне, так и наши не сидели сложа руки. А я говорю о другом. В решающую минуту ты думала только о цели. Ты не отвлекалась на всякие мелочи, вроде опасности, которой подвергаешься, не думала о том, что произойдёт, если мы столкнёмся… Ты видела только снитч. А я вот успела подумать о своей безопасности. Вместо того, чтобы просто лететь к цели сломя голову, я анализировала: что если так… а что, если эдак. У меня не хватило мужества рискнуть. Я свернула. Я уступила. А ты выиграла.

Глава 16

Снег, снежок, а также вопросы жизни и смерти

А через день выпал снег. Ночью похолодало, и на очередном уроке профессор Граббли-Планк порадовала студентов: семиногие пентавинги попрятались наконец в свои уютные норки. Но, хоть и установилась зимняя погода, зима эта была совершенно безрадостная: выпавший наутро снег к вечеру таял и превращался в грязное месиво, которое за ночь иногда подмерзало. А иногда – нет, и тогда Филч ругался, потому что всё, что ещё не высохло и не вымерзло, – неизменно перетаскивалось в школу. Домовые эльфы мелькали тут и там: им приходилось постоянно подтирать грязные следы на полу. И хоть общеизвестно, что много-много домашней работы – это необходимейшее условие для полного счастья домовиков, Кэти терзалась угрызениями совести, видя их старания. В общем, счастливы были только пентавинги в своих норках.

Таким был весь январь и начало февраля. И только потом ударил долгожданный мороз и выпал снег, который к вечеру не растаял. Кэти так и не поняла: то ли природа смилостивилась наконец, то ли это постарался профессор Дамблдор.

Загадка сниджетов, заблудившихся над стадионом, так и осталась загадкой. Кэти подумала, что это могло быть чьей-то дурацкой шуткой. И, как только ей пришло в голову, что шутка эта именно дурацкая, тут же всё стало на свои места и даже появилось предположение, кто мог так пошутить… Но доказательств не было, и Кэти своей догадкой ни с кем не делилась. Тем более, что «подозреваемые» вели себя тише воды ниже травы и больше Кэти ничем навредить не пытались.

По свежему снегу Кэти выбралась на очередные сезонные заготовки. Но сначала она подкараулила Граббли-Планк и выяснила, что урожая хогвартских тофусов хватит на всех: и для сниджетов, и для сумасшедшего экспериментатора из Косого переулка.

– Ну почему сумасшедший? Да, считается, что тофусы невозможно подвергнуть какой-либо обработке. Эдак легко сказать: невозможно… Конечно, невозможно, если даже не пытаться! Пусть экспериментирует, зато, если получится – это же будет огромный вклад в магическую науку!

Получив разрешение, и даже одобрение профессора, Кэти собрала богатый урожай. Засыпанные снегом, розовато-серые грибочки очень легко тем не менее находились. Оказалось, тофусы обладают удивительным, уникальным свойством: они, если можно так выразиться, – теплокровные грибы. Испускаемое ими слабое, едва заметное, тепло постепенно подтапливало снег. В результате луг, засыпанный снегом, выглядел как пирог с земляникой, в котором каждая ягодка угадывается под тестом самым приятным образом.

А Мелисса в очередном письме предложила поискать ещё и снежки:

…ты уже знаешь, что такое корпускуляция. Так вот, снежки – это корпускулированный снег, только корпускулированный не магом, а самой природой, понимаешь? Почитай «Исследования самородных магических образований» Рене и, если сыщешь, «Снежную лепёшку» Марка Эванса. У Рене подробно описан этот феномен, а Эванс даёт толковые рекомендации по сбору снежков. Думаю, у тебя всё получится. Если найдешь хоть один – будет здорово.

Кэти убила всё воскресенье на поиски загадочных снежков. Нашла только один, зато, судя по описанию в «Исследованиях», ей попался крупный экземпляр. Обрадовавшись, она понеслась в школу, намереваясь тут же отрядить Спиро с посылкой – не стоило откладывать отправку столь недолговечного объекта. Но дорогу преградил Филч.

– Это что за безобразие?! Мало грязи наносите ногами, так ещё и в руках тащат!

Кэти растерялась: человеку непосвящённому, такому как Филч, сложно было бы объяснить значимость грязноватого комка снега в её руках. Но она попыталась:

– Это же снежок!

– Вижу, что снежок! Совсем обнаглели! Иди, иди отсюда!

Радость обладания замечательным трофеем померкла. Что толку в этом трофее, если нельзя передать его по назначению? Она огляделась вокруг – кто бы помог отвлечь чрезмерно усердного стража? Как бы пронести мимо него добычу?.. По расчищенной дорожке недалеко от подъезда, заложив руки за спину, прогуливался профессор Реддл. Обратиться за помощью к собственному декану – что может быть естественнее? Однако Кэти очень сомневалась, что из этого выйдет что-либо путное. Но другого выхода не было.

Она подошла к Реддлу:

– Сэр! Не могли бы вы мне помочь?

– Что ещё?

– Сэр, мне нужно срочно отправить посылку, а…

– Я вам что – почтальон? – раздражённо бросил Реддл. – Идите в совятню и не приставайте со всякими глупостями, не видите – я занят!

– Но Фи… то есть, мистер Филч не пускает меня в замок. Не могли бы вы…

– В чём дело? – Кэти подпрыгнула от неожиданности – сзади неслышно подошёл Снейп.

– А, пустое! – Реддл пренебрежительно махнул рукой. – Пойдёмте, коллега, я уж заждался.

Но Снейп не двинулся с места, он разглядывал Кэти, вернее, ком снега в её руках.

– Это снежок, – объяснила Кэти.

– Да? Неужели? – Снейп пригляделся. – Да, снежок… И что вы собираетесь с ним делать, позвольте полюбопытствовать?

У Кэти появилась надежда: может, профессор Снейп захочет помочь?

– Э-э… Видите ли, я должна срочно послать его Мелиссе Грамен, я хотела только сходить за совой, а мистер Филч…

– За совой? – Снейп поднял наконец глаза на Кэти. – Не думаю, что это разумное решение… Впрочем, пойдёмте-ка со мной.

– Эй, какого чёрта, Северус! Мы же собирались…

– Ладно-ладно… Это не займёт много времени.

– Ты что, в гувернантки определился?!

Снейп поморщился, ожёг Кэти колючим взглядом и ответил:

– До гувернантки мне далеко. Но я не могу смотреть, как пропадает ценное сырьё.

Филча он утихомирил одним только взглядом. Потом пронёсся по коридору и спустился в свою лабораторию – Кэти едва поспевала за ним. Войдя в кабинет, Снейп принялся разжигать камин.

– Не следует медлить с отправкой, – заметил он, мрачно зыркнув на Кэти. – Совиная почта не подходит для экстренных посылок.

После этого он взял с каминной полки какую-то замызганную коробочку и, дождавшись, когда огонь разгорится, бросил в камин горсть порошка. Пламя тут же окрасилось в зелёный цвет, подобное Кэти уже видела при перемещении по каминной сети.

Минут через пять огонь расступился, и в камине появились голова и плечи Мелиссы Грамен.

– Привет, Северус! Честно говоря, не ожидала увидать тебя…

– Здравствуй, Мелисса, – Снейп отступил в сторону.

– О, Кэти! Рада тебя видеть! – Мелисса лукаво подмигнула.

Кэти смущённо пробормотала что-то в ответ.

– У мисс Эбдон для тебя срочная посылка. Я подумал, обидно было бы получить талую, зато корпускулированную, воду.

– Неужели нашла снежок?!

Кэти показала ком грязного снега, не таявшего в горячих ладонях.

– Здорово! Давай сюда!

– Э-э-э…

Снейп забрал из рук Кэти снежок и швырнул его прямо в огонь. Кэти не успела удивиться или испугаться, а Мелисса уже держала снежок в руках:

– Какой большой! Отлично! У меня заказчик на крупную партию снадобья от фолликулярной ангины.

Снейп хмыкнул:

– Неужто ты сама не можешь корпускулировать снег? В жизни не поверю!

– Смеёшься? Какой снег в Косом переулке?

– Ты могла бы поручить это своей подручной, – Снейп небрежно кивнул в сторону Кэти.

– Оно можно, конечно, но ты же сам знаешь разницу между снежком и корпускулированным в лаборатории снегом.

Снейп пожал плечами:

– Снобистские предрассудки. Лично я разницы не вижу.

– Ладно, обсудим это как-нибудь в другой раз! – Мелисса окинула влюблённым взглядом ком снега. – Молодец, Кэти. Северус, спасибо громадное, ты, как всегда, душка.

Кэти поперхнулась. Мелисса рассмеялась.

– Мелисса, ты подрываешь мою репутацию, – неохотно усмехнулся Снейп и покосился на Кэти.

– Ха, твоя репутация! По-прежнему обижаешь студентов?

– Их обидишь, как же! – Снейп сделал свирепое лицо и снова глянул на одну из своих студенток.

Мелисса опять засмеялась и так, смеясь, исчезла среди языков пламени. Снейп одним взмахом волшебной палочки погасил огонь и повернулся, как всегда, мрачный, но с ехидной ухмылочкой, затаённой в уголке рта.

– Спасибо, сэр! – выпалила Кэти.

Снейп процедил:

– Не за что. – Потом добавил: – Я вас больше не задерживаю!

Кэти тут же стало неловко, она вспомнила, что Снейп ради неё отложил какие-то свои дела и она продолжает отвлекать его. Но тут Снейп немного оживился и предложил:

– Разве что вы захотите заняться приготовлением вытяжки из слюны бородавочника?

Кэти помотала головой, попятилась и, открыв спиной дверь, вывалилась из кабинета.

В целом, если судить по результату, день удался. А учитывать неприятный осадок, оставшийся в душе после стычки с Филчем, общения с Реддлом и нежданной помощи Снейпа, не стоило, наверное, – в первый раз, что ли? И не в последний, это уж точно!

Вечером Ребекке прислали коробку с домашними сладостями; миссис Скоут готовила отлично, особенно ей удавались шоколадные коржики и кексики с изюмом. Так что день и закончился неплохо.

Жизнь продолжалась, и всё было хорошо. То есть хорошо было всё: трудности казались вполне преодолимыми, задачи решались как бы сами собой, отношения с одноклассниками складывались замечательно, у преподавателей Кэти была неизменно на хорошем счету. Были, конечно, уроки любимые и нелюбимые. Но, с другой стороны, – ведь все уроки волшебные. Как может быть, например, нелюбимым предмет, если это «История магии»? Да, скучно, но ведь это история Магии! А «Уход за волшебными животными»?! Да, животные, за редким исключением, малосимпатичные, но Волшебные же! Даже нелюбимое зельеваренье было нелюбимым только из-за преподавателя, его ведущего. Но… и профессор Снейп последнее время стал… нет, не более симпатичным и не менее вредным… Пожалуй, каким был, таким и остался. Это Кэти изменилась: она уже не принимала так близко к сердцу его несправедливые придирки и язвительные замечания на занятиях. Если раньше она делала усилие, чтобы казаться невозмутимой, теперь стала такой на самом деле. Потому что познакомилась с другим Снейпом – серьёзным, внимательным, строго оценивающим её работу, но и готового прийти на помощь в случае неудачи. Вот и происшествие со снежком – ведь он здорово её выручил! Что за нелепую маску носит он во время уроков? Будь профессор Снейп всегда таким, каким бывает по вечерам в своей лаборатории, для многих студентов он стал бы любимым преподавателем! Так ведь нет – репутация!

– Эбдон! Это что за бурда? Моча гиппогрифа? Прокисшие сопли шипохвоста? Я ведь, кажется, ясно объяснил, что пену нужно снимать только через восемь минут после закипания! Десять баллов с Гриффиндора. И начинайте сначала! Только на этот раз не ворон ловите, а…

Кэти вздохнула. Вот так всегда: стоит чуть отвлечься – и этот ехидный зануда тут как тут со своей репутацией!

Малый кубок был, похоже, выигран досрочно. Весной предстояла ещё одна игра, но всем было ясно уже сейчас, что и в этом году победные пятьдесят очков заработал Гриффиндор. Не так благополучно обстояло дело у первокурсников, но и они имели реальный шанс выиграть награду.

Тренировки в качестве запасного ловца успешно продолжались. После победной игры с участием Кэти, Мери стала гораздо осмотрительнее. К тому же, и Бен сильно охладел к своему «блестящему» ловцу после той истории с «воспалением коленной чашечки».

В общем, всё было хорошо. Вот только…

Почему иногда так тревожно замирает сердце? Почему при встрече с друзьями не хочется ни дурачиться, ни болтать о квиддиче, ни сплетничать об одноклассниках, ни обсуждать уроки и надвигающиеся экзамены?

После беседы с Дамблдором не только Кэти занялась необычными расследованиями. Джорджиана, например, строила предположения, что же может быть страшнее смерти.

– Мучительная смерть! – не задумываясь выпалил Патрик.

– Это понятно… А всё же, страшнее любой смерти?

– Болезнь? – предположил Мэтью. – Долгая и мучительная, и…

– А я вот подумала, очень трудно перенести, если тебя вдруг оклеветали, – предложила свой вариант Кэти. – Если все вокруг обвиняют тебя в чём-то ужасном, и только ты знаешь, что ни в чём не виновата, а доказать не можешь.

– О! Вот ещё! Рабство! Представляете себе – на всю жизнь и без надежды на освобождение.

– Позор?.. Бесчестье?.. – Джорджиана подолгу размышляла над каждым предположением, примеряя его к возможному окончанию цикла, пытаясь представить, как это может быть. Её долго занимал этот вопрос.

А потом она заинтересовалась вопросом смерти вообще. Ну, и жизни тоже.

Мэтью захватила другая идея. Он подписался на «Маглы в современном мире» и какой-то магловский еженедельник и теперь собирал вырезки о многочисленных боевых действиях, террористических актах, бандитских нападениях. Потрясая кипой газетных листов, он кричал:

– Мир стал добрее?!! Посмотрите на это! Ирак! Афганистан! Бомбы в посылках! А прошлогодние взрывы в метро? Террористы в каждой стране, в каждой! Стараниями маглов окончание цикла наступит ещё не скоро.

– Это ведь хорошо, – заметил Патрик. – Мы успеем подготовиться.

– Чего же тут хорошего? – нахмурилась Джорджиана. – К чему ты успеешь подготовиться?

– Мы успеем что-нибудь придумать, чтобы этот цикл не закончился вообще!

– А вы заметили, ведь и Дамблдор довольно спокоен, не суетится, а теперь твои эти… изыскания… – Кэти кивнула на пачку газет. – В самом деле, цикл закончится ещё не скоро, что бы это ни было. Так, может, удастся наконец выяснить имя этого древнего злодея?

И расследования продолжались. Правда, пока безуспешно.

В соревнованиях по квиддичу не произошло никаких неожиданностей. Как и ожидалось, Слизерин выиграл у Хаффлпафа, а Гриффиндор – у Ровенкло.

Кэти и Бен постарались, и Мери подошла к решающему матчу в отличной форме. Ей пришлось тренироваться до изнеможения, она так и не освоилась с «Бешеной Палкой», но, как убедилась Кэти на собственном опыте, главное в искусстве ловца вовсе не марка метлы. Мери и на своей «Молнии» добилась хороших результатов. Наверное, её подстегнул успех Кэти в предыдущем матче, да и Бен во всеуслышание заявил, что не потерпит в команде зазнаек и бездельников. Трэй взялась за ум и упорно тренировалась.

За время тренировок Мери и Кэти …нет, они не подружились. И даже не сблизились. Но Мери перестала относиться к Кэти враждебно, а Кэти охотно приняла эти отношения – откровенная, тупая неприязнь трёх подружек её, мягко говоря, достала.

В результате сборная сыграла блестяще и выиграла у Ровенкло с разгромным счётом четыреста двадцать – двести десять. А Мери Трэй вернула себе расположение капитана.

Но чемпион будет определён только в последнем матче, который планировался в апреле. Бен обложился таблицами с результатами всех игр сезона и вычислил, что если слизеринцам удастся выиграть у Ровенкло с перевесом в триста шестьдесят очков – они выиграют и Кубок. А если проиграют, что маловероятно, или даже выиграют, но с меньшим разрывом в счёте, – победителем будет Гриффиндор.

– Жаль, что победа теперь не зависит от нашей игры. Всё, что мы могли сделать – мы сделали. Теперь остаётся только ждать.

– Выпустить сниджетов… – пробормотала Мери.

– Что? – встрепенулась Кэти.

– Ничего, – Мери зыркнула исподлобья, – тебе послышалось, понятно?!

Кэти пожала плечами: понятно, что ж тут непонятного?

Ожидание скрасила заключительная баталия второкурсников за Малый кубок.

Играли с командой Хаффлпаф. Эта игра ничем не выделялась среди множества других. Силы команд были примерно равны, а вот Кэти, похоже, становилась выдающимся ловцом. Она, как обычно, с первой минуты матча не спускала глаз со снитча. Но, не желая разочаровать зрителей, собравшихся в это погожее весеннее утро на стадионе, не стала ловить снитч сразу же. Она летала над полем, следя за действиями Пола О’Брайена, ловца соперников, и в то же время присматривая за золотым мячиком. Когда Пол заметил наконец снитч и бросился вслед, Кэти рванула наперерез, ей без труда удалось отвлечь ловца, и снитч, по своему обыкновению, улизнул в неизвестном направлении. То есть, неизвестном для всех, кроме неё, Кэти. Она вслед за крошечным мячиком скрылась в облаке. Однако почти сразу пришлось вернуться: внутри облака, как в густом тумане, почти ничего не было видно, и существовала опасность, что снитч вынырнет из этой белесой мути незамеченным.

Игра продолжалась уже около часа, когда Кэти наскучило бестолковое мельтешение. Она узнала у Марка счет: сто восемьдесят – сто шестьдесят. Кто ведёт, уточнять не стала – это было неважно, – и поймала наконец снитч. Это не составило труда – он, как частенько это делал, плясал прямо над головой одного из ловцов, на этот раз – Пола О’Брайена.

Этот год оказался исключительно успешным для Гриффиндора. Свой Кубок выиграли и первокурсники – небывалое событие, команда без ловца и одного из охотников не просто достойно сражалась, – выигрывала. Третьекурсники, правда, не без труда, но победили в двух играх из трех и, неожиданно для всех, оказались обладателями заветного приза. А в финальной игре за Кубок Хогвартса Ровенкло оказал отчаянное сопротивление, и Слизерину не удалось достичь желанного отрыва от соперников. Итак, в этом году Гриффиндор стал абсолютным чемпионом по квиддичу – такого события не помнил никто из нынешних студентов. Реддл, сияя, пообещал выяснить, когда последний раз их факультет добивался такого результата, но в последовавшей далее суматохе празднования забыл своё обещание.

Глава 17

ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС

Гриффиндор праздновал целый месяц. Уже вовсю шла подготовка к экзаменам. Даже самым завзятым бездельникам пришлось наконец приступить к занятиям. А Гриффиндор всё упивался своей победой.

– Если так и дальше пойдёт, вы проиграете соревнование между факультетами, – проворчал однажды Мэтью. – Все ваши квиддичные достижения съедятся неудовлетворительными оценками на экзаменах и штрафами за несанкционированные хлопушки.

Кэти только поморщилась – она была согласна с Мэтью. Её саму не очень привлекали весёлые сборища в общей гостиной по вечерам или на лужайке перед замком в выходные дни. А готовиться к экзаменам она давно начала в компании Алисы и Квентина. Несмотря на то, что в течение года все трое – даже Квентин, понукаемый Алисой – занимались усердно, подготовка уже выявила множество прорех в их знаниях. И теперь все эти прорехи прилежно устранялись.

Как-то вечером, после целого дня занятий, Кэти и Алиса отправились в библиотеку – им показалось мало той дюжины учебников, которые они уже приволокли в свою комнату. Срочно понадобились справочник по фазам венерианских спутников и атлас магических растений Ирландии.

Алиса подошла к мадам Пинс, а Кэти, располагающая способностью вмиг находить нужную книгу и нужную информацию, сразу направилась к стеллажам с книгами по астрологии.

Там, в укромном уголке, вокруг большого стола собралась компания. Кэти показалось, что компания эта какая-то странная, разношёрстная какая-то. Она заметила и Мери Трэй с Виталиной (а где Биб, интересно?). Здесь же примостились неразлучная парочка: Роберт МакВерити и Джейн Уайт, – и их приятельница из Слизерина Фанни Амифорд; ярко-рыжими шевелюрами выделялись близнецы Майк и Хелен Данн – второкурсники Хаффлпафа и Слизерина.

Кэти быстро отыскала нужную книгу. До неё донёсся громкий шёпот:

– Оборотни! Да что ты можешь знать об оборотнях?

Кэти насторожилась. Она узнала голос Гестиса МакМалуса.

– Да враки всё это! Я точно знаю: оборотни – вполне приличные ребята. Они просто как бы анимаги, – голос Джейсона Фоума прозвучал категорично, как всегда.

Кэти покачала головой: ребята, вы на занятиях чем слушаете?

– Скажешь тоже – анимаги! – не согласилась и Мери.

– Ну да! Волшебник, который превращается в какое-нибудь животное, – это ведь и есть анимаг!

– Ребята, вы вообще учебники читаете?! Во-первых, анимаг – это…

– Брось! – оборвала Мери. – Вот только лекции нам сейчас не хватает.

– А я вот точно знаю, что в Хогвартсе когда-то даже преподавал один оборотень! И, говорят, очень хороший был учитель, – упорствовал Джейсон.

– И где же он теперь, такой хороший учитель? – поинтересовался МакМалус.

– Ну, это, наверное, давно было…

– Ты хочешь сказать, вышел оборотень из Запретного леса и решил: дай-ка поучу ребятишек уму-разуму? – Кэти узнала насмешливый голосок Фанни.

– А ты не знаешь – и молчи! Конечно, не из леса! Но самый настоящий оборотень!

– Эй! Реддл же говорил, что в Запретном лесу живут какие-то чёрные оборотни, какие-то особенные… не помню, что там в них необычного, но очень опасные!

– Чёрные, белые – какая разница? – Мери скривилась. – А в лес нас не пускают – понятно почему. Нужно же что-то запретить! Ведь взрослые не могут без того, чтобы не запрещать хоть что-нибудь! Не было бы здесь леса – запретили бы вокруг озера гулять!

Кэти давно стояла рядом, засунув книгу под мышку и привалившись плечом к стеллажу.

– Хотел бы я посмотреть на этого чёрного оборотня… – задумчиво произнес МакМалус.

– А пошли! – тут же предложила Мери. – Пошли, Дамблдора нет. Старушка МакГонагал тоже в Лондон умотала… Кто нас остановит? Филч уже спать, наверное, улёгся!

– Да нет, Филч, по-моему, вообще не спит, – усмехнулась Фанни.

– Так что, Филча бояться, что ли?

– Ты хочешь сказать, что мы сможем улизнуть в лес, а никто и не заметит? – загорелся Роберт.

– Кто это – мы? – возразила Виталина. – Маленьким давно спать пора.

– Кто это тут маленький? Кому это спать пора?! – возмутилась Фанни.

– Да нет, глупости! Не знаю, что там за оборотни, но в Запретном лесу, говорят, много всякой нечисти, – сказала Хелен.

– Кто говорит-то? – артачилась Мери.

Но и Хелен не сдавалась:

– По опушке побродить – это я ещё понимаю, а в лес даже Хагрид, по-моему, без необходимости не ходит, – Хелен поднялась. – Пойдем, Майк, ты ещё собирался позубрить функции магических переменных.

Близнецы удалились.

– Так, – Мери оглядела оставшихся. – Кто ещё струсил?

– И охота тебе связываться с малышнёй? – Виталина перегнулась через стол к Мери.

– Я тоже, пожалуй, пойду… – Джейсон Фоум выбрался из-за стола. – Анимаги из Запретного леса меня не интересуют, а вот завтрашняя контрольная по трансфигурации…

– Вот и хорошо, – Мери собрала учебники и оглядела оставшихся блестящими глазами. – Ну что, пошли?

– Погодите-ка, – Кэти подошла поближе. – Вы что, всерьёз собрались в лес?!

– А кто нам помешает, ты что ли? – прищурилась Виталина.

– Да нет, по мне, таким как ты, в лесу самое место, – усмехнулась Кэти.

– Пойдём-ка отсюда, – Джейн Уайт потянула Роберта за рукав.

– Погоди… я хочу…

– Пошли-пошли! – Фанни тоже вскочила. Роберт поплёлся за девочками, то и дело оглядываясь. Видно было, как хочется ему остаться со старшими товарищам, ещё поболтать про оборотней и Запретный лес, а то и выбраться туда, взглянуть хоть одним глазком на его таинственных обитателей. Ведь это так интересно!

Кэти обратилась к Мери:

– Послушай, это же очень серьёзно! В лесу действительно водятся чёрные оборотни, и именно сейчас, весной, они очень опасны!

– А, иди ты! – отмахнулась Виталина и тут же повернулась к подружке. – Жаль, что Биб застряла, правда, Мери? А может, подождём её? Вместе веселее.

Мери бросила взгляд на часы и помотала головой:

– Нет, Биб ждать не стоит. Флитвик будет гонять её допоздна. Ладно, в следующий раз втроём сходим. Пошли! – она вскочила и направилась к выходу.

– Подожди! – Виталина задержалась. – Книги здесь оставлю. Мы же быстренько – туда и обратно, да? Вечером заскочу и заберу.

Мери постояла, наморщив лоб, и тоже сложила свои вещи на столе. МакМалус давно закинул сумку за спину и теперь стоял, нетерпеливо переминаясь.

Кэти с отчаянием смотрела на эти сборы. Она сделала ещё одну попытку:

– Да погодите же! Неужели вы думаете, что никто не заметит, что вы ушли в лес?! Ведь вас накажут! За это и из школы можно вылететь, запросто!

– Не заметят. Если только кто-нибудь, – Мери выразительно глянула на Кэти, – не проболтается!

Виталина взяла Мери под руку, и они направились к выходу из библиотеки. За ними, засунув руки в карманы, шагал МакМалус. Кэти, помедлив, двинулась следом. Проходя мимо Алисы, она сунула ей справочник:

– Держи, я сейчас!

В коридоре их, запыхавшись, догнал Роберт:

– Я с вами! – он заметил Кэти и обрадовался: – Кэти! Ты тоже? Ты с нами? Здорово!

Виталина нахмурилась. МакМалус пожал плечами. Мери мотнула головой: пошли.

А ведь Кэти почти было решила махнуть рукой на Мери и её спутников: Виталину и Гестиса. Хотят посмотреть на оборотня? – да пожалуйста, увидят! А скорее всего, покрутятся на полянке возле леса, да и повернут обратно: вряд ли осмелятся на ночь глядя лезть в Запретный лес – страшновато всё же. А может, сообразит всё-таки кто-нибудь, чем это грозит, вовремя остановится. Но теперь, когда к ним присоединился и Роберт, похожий сейчас на щенка, дождавшегося прогулки, она поняла, что не сможет так просто сделать вид, что её это не касается. И она кивнула: да, и я с вами.

Из школы вышли по одному, только Мери и Виталина по-прежнему держались парочкой. Собрались около ближайшей скамеечки, на которой уже расположились старшекурсники, потом перешли к следующей компании, веселящейся неподалёку. Было ещё не очень поздно, только-только начало смеркаться, погода стояла погожая, и студенты не торопились в опостылевший за зиму замок. Поэтому никто не удивился и не подумал остановить группу, неторопливо двинувшуюся вокруг озера.

По дороге Виталина и Мери о чем-то шушукались, то и дело заливаясь смехом, Роберт пристроился к МакМалусу, и они, шли, сдержанно переговариваясь, как и положено мужчинам, отправившимся навстречу опасности. Роберт изо всех сил старался не выказывать своего восторга, Кэти видела, что он едва сдерживается, чтобы не пуститься вскачь, вприпрыжку, кувырком. А сама она тащилась позади и отчаянно пыталась придумать довод, против которого не устоит никто, самый упрямый упрямец признает её правоту и повернёт назад. Но довод никак придумывался.

«И заклинания против чёрного оборотня я так и не нашла», – подумала она. Но этот аргумент не остановит Мери, ищущую приключений на свою голову. А глупенькая Виталина и представить себе не может, что очередная проказа, задуманная Мери, может оказаться последней. Гестису тоже упрямства не занимать, и втемяшилось же ему вдруг посмотреть на чёрного оборотня… А Роберт… ведёт себя как ребёнок! «То ли дело мы в его годы…» Хм… А ведь год назад и Кэти с друзьями, не думая, не гадая, влипли в серьёзную историю. И начиналась эта история совершенно безобидно, а закончилась драконами и гоблинами. Впрочем, ещё не закончилась.

Приблизились к лесу. На опушке, за кустами боярышника, угадывался домик Хагрида.

– Послушайте, – Кэти предприняла ещё одну попытку, – Давайте возьмем с собой собаку, Малыша! Чёрные об…

Мери остановилась и резко повернулась, так, что Виталина едва удержалась на ногах.

– Послушай, ты! Мы тебя не звали, ты сама решила пойти с нами!

– Я…

– Вот и не вякай теперь! Собаку… Ты ещё Хагрида прихвати!

– Неплохая мысль, – пробормотала Кэти.

– А ещё лучше – Дамблдора дождись и у него разрешения попроси! – пискнула Виталина.

Гестис жевал какую-то травинку и смотрел в сторону, всем своим видом показывая, как ему надоели эти девчоночьи перебранки. Роберт широко распахнутыми глазами смотрел по очереди на Мери, на Кэти, Виталину, опять на Кэти.

– Всё, хватит, – отрезала Мери. Кто с нами – пошли. Кто хочет дождаться Малыша, Хагрида, кого там еще? – пусть остаётся! Пошли!

– Ой, а не встретим оборотней, ландышей наберём, правда? – оживлённо щебетала Виталина.

Тропинка, извиваясь, скрылась в зарослях ежевики и боярышника, облачённых в яркую весеннюю листву. Над головами раскинулись лапы сосен и елей, иногда-иногда мелькал кусочек неба среди переплетённых ветвей грабов, дубов, осин… Пришлось вытащить волшебные палочки. Пять люмосов осветили тропу и пространство метров на пять вокруг. Ребята выстроились цепочкой, Мери возглавила маленькую колонну, Кэти шла замыкающей, огонёк на палочке Роберта, слепя, колыхался перед её лицом. Поэтому Кэти ещё немного приотстала. Теперь она ясно видела всех четверых своих спутников. Первое, что она сделала, войдя в лес, – ободрала молоденькую осинку, догнала Роберта и сунула пучок веток ему в руку.

– Это так, на всякий случай, – пробормотала она.

Шли быстро, высоко подняв над головой огоньки. Тёплый майский день давно сменился таким же тёплым вечером. Но Кэти пробирал озноб, и она даже не пыталась понять: от промозглой сырости или от тревожного беспокойства. Разговоры прервались сами собой; с тех пор, как вошли в лес, никому, даже Виталине, не хотелось ни шутить, ни смеяться. И лес угрюмо молчал: ни обычного весеннего птичьего гомона, ни жужжания насекомых. Только шорох шагов по тропинке и… Да нет, это тоже шорох шагов. Кэти нервно обернулась назад – темно, никого и ничего. Вот только… показалось или нет, что слева, меж тёмными силуэтами елей сверкнули кроваво-красные огоньки чужих глаз? Кэти насторожилась… да нет, показалось, наверное. Она помахала веткой осины и прислушалась: всё тот же шорох шагов пяти пар ног.

Роберт споткнулся и вскрикнул.

– Что?! – тут же услышала Кэти сдавленный голос Мери.

– Всё в порядке, – ответил Роберт.

Но все уже остановились и сгрудились вместе, оглядываясь по сторонам. Кэти поняла, что напряжение и беспокойство одолели не только её.

Мери откашлялась и предложила:

– Ну что, пошли дальше?

Роберт и Гестис переглянулись, и Гестис кивнул. Кэти не ответила, она вглядывалась в тёмные силуэты разлапистых ёлок. Виталина, вцепившись в руку Мери, тоже упорно пыталась что-то разглядеть в полумгле.

– Мне кажется… – прошептала она, – там кто-то есть.

– Тс-с… – Мери стряхнула руку подружки и прислушалась.

Кроме громкого пыхтения Виталины и собственного дыхания, Кэти услышала только какой-то глухой топот. Не сразу она сообразила, что это не топот, что это её собственное сердце бьётся так громко и неритмично.

– Не сопи мне в ухо! – громко зашипел МакМалус, отшатываясь от Виталины.

– Пошли! – Мери двинулась дальше.

Остальные тут же последовали за ней, чтобы находиться поближе друг к другу. Вместо легкомысленного веселья, царившего поначалу, ощущалась смутная тревога, и даже страх. Кэти было не по себе, она давно уже чувствовала на себе чужой взгляд, недобрый взгляд, хищный, от которого мурашки бегают по спине и волосы шевелятся на затылке.

А тропа бежала всё дальше, уводила в самую глубь Запретного леса.

Кэти посмотрела на часы и поразилась: они шли уже почти час. Так далеко в лес Кэти ещё не заходила. На занятиях Граббли-Планк их никогда не пускали дальше опушки. А оборотень, который нынешней осенью заманил её в лес, воспользовался другой тропинкой и не успел забраться в самую глушь.

Мери остановилась. Виталина ткнулась ей в спину и стала рядом. Оказалось, что тропинка раздваивается: один рукав забирает круто влево, кажется, к дороге на Хогсмид. А вот правая дорожка вела в чащу.

– Куда теперь? – шёпотом спросила Виталина.

– Ещё не поздно вернуться, – предложила Кэти, надеясь, что ещё и впрямь не поздно.

Мери поёжилась, но, не говоря ни слова, решительно свернула направо.

Скоро лес, как ни странно, поредел, подлесок почти исчез, стало светлее. По-прежнему было неестественно тихо. Кэти отчётливо ощущала чужое присутствие. Ей не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что за ними пристально наблюдают.

И вдруг деревья неожиданно расступились, и путники, уже порядком уставшие, очутились на большой поляне. Не сразу заметили они, что на поляне, кроме них, есть кто-то ещё. Палочки давно погасили и попрятали в карманы – глаза привыкли к полумраку. Только Кэти оставалась во всеоружии: в правой руке палочка, в левой – ветка осины. И она первая заметила чужого. Сердце ёкнуло: кажется, всё повторялось. На поляне, прямо на траве, удобно расположился незнакомый человек. На нём были надеты голубые потёртые джинсы и розовая, в полосочку, рубашка. Он приветливо улыбался, глядя на ребят из-под смоляной чёлки.

– Ну вот, – Мери постаралась, чтобы вздох облегчения показался разочарованным вздохом. – Шли-шли, забрели чёрт-те куда. И вот, полюбуйтесь: даже в сердце Запретного леса встречаются люди.

Кэти пристально глядела в глаза незнакомцу. Тот, не переставая улыбаться, поднялся, непринуждённо потянулся и сделал шаг навстречу.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался МакМалус.

– Добрый, добрый, – закивал незнакомец, неторопливо приближаясь к ним.

Кэти оглянулась на своих товарищей и вдруг заметила, что в руках у Роберта ничего нет.

– Где ветки?! – громким шёпотом спросила она.

– Что? – Роберт недоумённо посмотрел на неё.

– Где те ветки, которые я дала тебе? Осина, где?

Роберт пожал плечами:

– Выронил наверное где-то. Или выбросил, а что? – и опять, как зачарованный, уставился на незнакомца, который уже стоял прямо перед ним.

Кэти отметила, что никто из её спутников и не подозревает об опасности. Все расслабились, кое-кто даже заулыбался, глядя на симпатичного незнакомца.

– Ну, и где твои оборотни? – иронически поинтересовалась Виталина.

– Ландышей тоже нет, – равнодушно отметил Гестис.

– Ландыши? Вам нужны ландыши? – обрадовался незнакомец. – Так пойдём, я знаю, где много ландышей. Пошли?

Роберт машинально кивнул, и незнакомец тут же с улыбкой протянул ему руку:

– Пошли! – повторил он.

Роберт потянулся навстречу, тоже улыбаясь.

– Стой! Не двигайся! Не прикасайся к нему! – в отчаянии заорала Кэти, непонятно к кому обращаясь – к Роберту или к незнакомцу.

Её услышали оба, и оба посмотрели на нее: Роберт обиженно и удивлённо, незнакомец – с милой улыбкой.

– Ты чего? – шёпотом спросил Роберт.

А незнакомец опять протянул к нему руку, и уже почти коснулся его, когда Кэти, больше не раздумывая, взмахнула палочкой и заорала:

– Репелло!

Не зря твердила она это заклинание день за днём. Не зря тренировалась на тяжёлых предметах обстановки в кабинете Флитвика. Отталкивающее заклинание удалось как нельзя лучше, и незнакомец отлетел метров на семь.

– Ты что делаешь?! – возмущенный вопль Мери разорвал тишину.

Незнакомец между тем не торопился подниматься с земли. Гестис и Роберт ринулись было ему на помощь.

– Стоять! – опять закричала Кэти.

– Ты что, с ума… – окончание застряло в глотке Гестиса: незнакомец перевернулся на четвереньки, вытянул руки далеко вперёд, вцепившись пальцами в траву, и …завыл.

Мальчишки тут же встали как вкопанные, а Кэти, в свою очередь, бросилась на помощь к ним. Оказавшись рядом с Робертом, она сунула ему свою ветку и прошипела:

– Назад! Быстро!

Но было уже поздно. Из-за кустов справа послышалось рычание, а издалека донёсся ответный вой. Симпатичный незнакомец в голубых джинсах и розовой рубашке на глазах начал превращаться в громадного чёрного волка.

– Назад… – помертвевшими губами прошептала Кэти.

Сзади послышался удаляющийся топот. Оглянуться было некогда. Всё внимание сосредоточилось на оборотне. А тот не спешил, он присел и опять завыл, вытянув морду кверху. И опять ему ответили несколько голосов, откуда-то издалека.

– Осторожно… тихо… не оборачивайтесь… – Кэти, Гестис и Роберт стали отступать назад, к тропинке. – Осина… Нужно найти осину… Слышишь, Роберт? Ни в коем случае не бросай ветку.

Выбрались наконец на тропинку. И тут из-за огромного вывороченного корня показался ещё один волколак. Гестис тоненько вскрикнул и побежал.

Роберт прерывисто вздохнул.

– Знаешь что… – Кэти решилась. – Беги.

– Нет… – голос Роберта сорвался.

– Беги. Догоняй остальных, и постарайтесь поскорее выбраться из леса и позвать на помощь.

– Ты что, собираешься остаться?

– Неужели ты рассчитываешь убежать от волков? Если мы сейчас побежим вместе, нас догонят в два счета. Так что… – Кэти постаралась унять дрожь в голосе и во всем теле. – Я отвлеку их. Беги… И зови на помощь. Хагрида… найдите Хагрида. Я постараюсь продержаться некоторое время, но надолго меня не хватит – убивать я не умею. Так что поторопись… – Кэти говорила отрывисто, не отрывая взгляда от двух оборотней, которые, по-прежнему не торопясь, подбирались всё ближе и ближе. – И помни: оборотни не переносят осину, ни в каком виде. Ни в коем случае не выбрасывай ветку, если есть возможность, держись осинника… Да, ещё огонь. Магический огонь они тоже не переносят. Беги!

Оставшись одна, Кэти тут же пожалела, что отослала Роберта. Очень пожалела, что отдала чуть ли не единственную свою защиту – осиновую ветку. А о том, что потащилась вслед за Мери и Виталиной в лес, она не переставала жалеть с самого начала.

Оборотни на мгновение остановились, и Кэти испугалась, что они сейчас бросятся вслед за Робертом. Это было нелогично, потому что только что она боялась за себя. Но оборотни не бросились в погоню – зачем? Ведь перед ними уже была одна жертва, дрожащая, беззащитная и беспомощная.

Беспомощная? Как бы не так! Кэти вскинула палочку вверх и выкрикнула:

– Люмос! – это было самое простое и, вместе с тем, эффективное решение: оба оборотня тут же припали к земле, прикрыв лапами морды.

А Кэти между тем быстро огляделась вокруг и шмыгнула за толстое-претолстое дерево. И этот её поступок чуть было не стал фатальным: жертву-то свою оборотни потеряли из виду, но и магический свет, который их отпугивал, перестал их слепить. Да и Кэти не видела нападающих, поэтому, когда сразу с обеих сторон послышалось разъярённое рычание, она пожалела и об этом своем поступке тоже.

Однако переживать о содеянном было некогда. Кэти отпихнула отталкивающим заклинанием одного зверя и тут же ослепила люмосом другого. Получив секундную передышку, встала поудобнее, прижалась спиной к древесному стволу, подняла палочку и приготовилась отразить следующую атаку. О том, чтобы пробираться к выходу из леса, не было и речи. То, что получилось осенью с одним оборотнем – не получилось бы теперь, с двумя. Кроме того, на этот раз она оказалась слишком далеко от опушки, да и о тварях, подвывавших вдали, не стоило забывать.

Пока Кэти вполне справлялась с парой волков, беспорядочно кидающихся на неё. Она то отпихивала, то ослепляла их. Но это не могло продолжаться долго, потому что, судя по приближающимся завываниям, вокруг собиралась целая стая.

Тогда Кэти придумала кое-что ещё. Прицелившись, она превратила в камень одного зверя, почти сразу под заклинание попал и второй. Кэти протиснулась мимо двух чёрных валунов в форме изготовившихся к прыжку волков. Безуспешно поискав глазами осины, она отступила к другому дереву, старому дубу, прижалась к нему спиной, и очень вовремя, потому что окаменевшие фигуры заворочались, зарычали, и одновременно бросились на неё. Повторив этот манёвр трижды, Кэти убедилась, что оборотни преодолевают заклинание превращения очень быстро – окаменение длилось всего три-четыре секунды. Кроме того, трансфигурация таких больших объектов отнимала много сил. А перебраться удалось всего-то метров на двадцать. Такими темпами она выйдет из леса не раньше, чем к следующим рождественским каникулам.

К несчастью, осинник остался слишком далеко – они проходили через него, только-только войдя в лес, а здесь не было ни одной, даже самой захудалой осинки. Кэти отшвырнула одного волка, другого, ослепила третьего… Да, стая приближалась. К нападавшей паре присоединилась ещё одна тварь – ещё больше и ещё злее. Скоро прибегут и остальные, и тогда Кэти придётся ох, как нелегко!

– Репелло! Люмос!.. Репелло! Омнис ляпис!.. – короткая передышка. Что же делать? Что делать? – Репелло! Репелло! Люмос!.. Репелло!

Сколько же времени она уже продержалась? Взглянуть на часы не было никакой возможности, а самой ей то казалось, что пролетело всего мгновение, то – будто она провела вечность, видя перед собой две, а теперь три… уже четыре оскаленных пасти. Нужно что-то придумать – одними люмосами и отталкиваниями долго не протянешь. И Кэти придумала.

– Люмос!.. Репелло! Репелло! Омнис ляпис – омнис ляпис – омнис ляпис – омнис ляпис!!! – и, не переводя дыхания: – Акцио осина!

Именно так Кэти удалось переместить свой каштанчик с грядки профессора Спраут под окна гриффиндорской башни. А сейчас она надеялась, что её призыв донесётся до ближайшего осинового дерева.

Сколько же всё-таки прошло времени? Успели ребята добежать до опушки и позвать Хагрида? Может, пора позвать на помощь?

– Малыш, ко мне!!! Репелло! Хагрид, на помощь! Люмос! Акцио осина! – Кэти отвлеклась и пропустила очередную атаку. И новоприбывший громадный волчара дотянулся до неё громадной лапой с ужасающими когтями. Левая рука тут же окрасилась кровью и онемела.

А вокруг толклось уже штук десять волков чёрной масти. Время от времени кто-нибудь выбирался из своры, поднимался на задних лапах и принимал человеческий облик. Кэти увидела миловидную молодую женщину, застенчивого подростка, благообразного вида старушку и кряжистого старика. Узнала она и старого знакомца, светловолосого мужчину. Но всех этих симпатичных людей портила одна мелочь: налитые кровью звериные глаза. И голоса их нисколько не походили на человеческие:

– Иди сюда, девочка… – рычал мальчик, на вид сверстник Кэти.

– Иди, иди сюда… – полная леди в твидовом костюме тянулась к ней своими пухленькими ручками.

Кэти ещё осенью обратила внимание на скудость словарного запаса чёрных оборотней.

Безуспешно попытавшись дотянуться до Кэти руками, оборотни перекидывались обратно в волков. И снова хриплое рычание, смрадное дыхание, громадные когти, чудовищные челюсти со страшными клыками…

– Люмос!.. Репелло! Репелло! Омнис ляпис! Люмос! Акцио осина! Репелло! Хагрид! Репелло! Репелло! Люмос! Малыш! – кажется или на самом деле магический свет становится всё более тусклым, а отпихиваемые чудовища отскакивают уже не на семь метров, а, в лучшем случае, на два? Кэти чувствовала, что слабеет. Уже не раз и не два дотянулась до неё когтистая лапа, уже мантия разодрана в клочья и на правой руке остались следы жутких зубов.

Кэти чувствовала, как подгибаются коленки. И дело было не только в том, что она устала. Это было следствие присутствия чёрных оборотней. Каждое их прикосновение будто выкачивало силы. И сил осталось совсем чуть-чуть. В голове будто кто-то бил в барабан, перед глазами стоял чёрный туман – Кэти почти ничего не видела, она только слепо тыкала палочкой перед собой и из последних сил шептала:

– Люмос… Репелло… Репелло… Акцио осина… Репелло… – Внезапно до её слуха донесся визг. Что случилось? – непонятно, и посмотреть нет никаких сил. – Люмос… Акцио осина… – В ушах зашумело, в глазах зарябило и ещё больше потемнело. Под ногами что-то зашуршало, хлестнуло по ногам. – Люмос… – Перед ней стояла молоденькая осинка, а у ног была свалена куча осиновых веток – засохших и свежесорванных, наверное, брошенных по дороге Робертом. Оборотни замешкались, многие обернулись людьми, а Кэти получила небольшую, но такую нужную ей передышку.

К сожалению, преграда, непреодолимая для одного оборотня, сегодня оказалась не слишком эффективной – оборотней было слишком много. На них работала их многочисленность, задние подталкивали передних, передние, наткнувшись на осину, визжали, рычали, хрипели, но деваться им было некуда, они пытались свернуть, тыкались влево, вправо, вылезали вперёд и – получали пучком осиновых веток по оскаленным мордам. Но, прежде чем вывернуться и убраться подальше из осинового ада, многие успевали махнуть когтистой лапой и оставить свои отметины – длинные рваные раны.

Кэти давно потеряла представление о времени. Непонятно было, как она ещё держится на ногах. Шум, производимый сворой оборотней, стоял невообразимый: вой, рычание, хруст веток под их лапами, выкрики-стоны: «Иди сюда, девочка!», шелест осинового веника, – и всё это на фоне гулких толчков крови в голове.

Когда очередная волна нападавших схлынула, а следующая собиралась с духом, Кэти показалось, что она слышит далёкий собачий лай.

– Малыш!.. Репелло! Пош-шёл вон! Люмос! – из последних сил выкрикнула она.

Неужели послышалось? Кэти, почти в бессознательном состоянии, отразила ещё одну атаку, получила ещё несколько ужасных ран.

– Малыш… Хагрид… Помогите… Ре…

Следующую атаку Кэти отбить не смогла. Сразу два оборотня вцепились в остатки её мантии, подбираясь к горлу. Осиновые ветки выпали из ослабевшей руки, стукнулась о землю палочка, и чёрная тварь опрокинула обессиленное тело на землю.

В это мгновение из-за деревьев выскочила громадная собака, выбежали две фигуры с волшебными палочками наизготовку, просвистела арбалетная стрела, на кучу монстров обрушилось заклинание, разметало её и превратило оборотня, тянущегося к горлу Кэти, в кровавые ошмётки. Но этого Кэти уже не увидела и не услышала.

Глава 18

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

– …безобразие!

– …потребуется очень много…

Тум-тум… тум-тум…

– …я всегда знал…

Тум-тум… тум-тум… темно…

– …нужно вызвать…

Тум-тум… тум-тум… больно…

–…что от этой девчонки одни неприятности…

Тум-тум… тум-тум… неприятности…

– …иди сюда… помоги мне…

Тум-тум… тум-тум… иди сюда… нет… девочка, иди сюда… тум-тум… где моя палочка…

– Осторожно… Господи…

– Да её выкупать надо в этом зелье!

Тум-тум… тум-тум… как больно… не трогайте меня… репелло…

– Ничего-ничего… всё хорошо…

Тум-тум… тум-тум…

– Да она живуча, как кошка! Думаю, я вам тут больше не нужен…

Кто это рычит?.. Тум-тум… тум-тум… темно… ничего не видно…

– Люмос… – все равно темно…

– Тише-тише… Всё хорошо… Всё позади…

– Принёс? Хорошо!

Тум-тум… Опять дятел… опять в моей голове поселился дятел…

– Вчерашней мази едва хватило. И приготовь в следующий раз побольше отвара.

Почему так темно?! Люмос!..

– Да на меня уже вся школа работает…

Темно… тум-тум… Дятел – это уже было… но почему всё болит…

– Вот и хорошо.

…больно… темно… страшно… почему темно… а может быть, надо просто открыть глаза?..

Кэти разлепила веки и тут же зажмурилась – приглушённый свет свечи в дальнем углу комнаты больно резанул по глазам. Лучше уж пусть будет темно. Но в темноте оборотни! И Кэти опять открыла глаза.

– Смотрите – она очнулась?!

Оборотень?!.. репе… Нет, оборотни симпатичные… это не оборотень… это…

– Где она?! Пустите! Где моя дочь?!

– С ней всё будет хорошо. Самое страшное уже позади…

– Тогда почему меня не пускают к моей дочери?!

Опять темно… и громко…

– Поверьте мне, с Кэти всё будет хорошо. С ней уже всё хорошо. Нужно только…

Со мной всё хорошо… только темно… и громко… и голова… Почему же так темно?!.. Люмос! Люмос!

– Пустите! Я мать! Пустите меня к моей дочери! Я хочу увидеть свою дочь!

– Успокойтесь…

Я слышу, мама… Мама?!.. Да почему же так темно?! Ах да, нужно просто открыть глаза…

– Кэти!!!

– Мама… всё хорошо, мама…

Окончательно Кэти пришла в себя через три дня. Мадам Помфри тут же влила в неё какое-то зелье.

Когда Кэти проснулась в следующий раз, рядом никого не было. Она оглядела свои руки, замотанные в несколько слоёв бинтов, пропитанных снадобьями. На горло тоже была наложена толстая повязка. Саднили раны на ногах, на животе, на боках и груди. Толчки крови, отсчитывая пульс, больно отдавались в голове. С закрытыми глазами было легче – от света голова просто раскалывалась.

Но Кэти быстро поправлялась. Она целыми днями спала, а как только просыпалась, очередное зелье вновь погружало её в целительный сон. Наконец раны затянулись, голова стала ясной и непривычно пустой. И только тогда Кэти обратила внимание, что к ней никто не заходит. Обычно ведь заболевших товарищей навещают одноклассники, рассказывают новости, приносят разные лакомства, домашние задания…

В этот раз всё было по-другому. К Кэти так никто и не пришёл – то ли посетителей к ней не пускали, то ли… а вот об этом думать не хотелось. Она видела только мадам Помфри, знала, что профессор Снейп каждый день приносит свежую порцию противооборотневых снадобий. Да вопли профессора Реддла слышны были даже в самой дальней палате:

– Эта паршивка всю школу на уши подняла!

Как-то это всё было неправильно. Кэти наконец собралась с духом и поинтересовалась, когда же она сможет приступить к занятиям – времени до экзаменов осталось совсем мало. На это мадам Помфри долго молчала, потом сухо рассказала, что, как только Кэти принесли из леса, из Лондона вызвали миссис Эбдон, а из Калькутты – профессора Дамблдора. Правда, Дамблдор вынужден был вернуться, как только стало ясно, что жизнь его студентки вне опасности. А миссис Эбдон и сейчас поблизости, в Хогсмиде. И, как только Кэти станет лучше, мать заберёт её домой.

– Как – домой?

– После того, что ты натворила…

Всё вместе давало кое-какую пищу для размышлений. Кэти поняла, что её в чем-то винят. В чём? Единственная вина – её поход в Запретный лес. Вина серьёзная, ничего не скажешь. Только вот почему «эта паршивка»? А не «эти паршивцы»? Ведь она была не одна… Нет, информации маловато. Но делать всё равно было нечего, Кэти и так и эдак прикидывала, что же творится, почему она не видит никого, кроме заботливой, но нелюбезной мадам Помфри? Почему, кстати, и мадам Помфри, всегда такая приветливая, смотрит на неё зверем?

И Кэти пришла к выводу, что Мери Трэй со своей компанией как-то выкрутилась, и теперь именно Кэти обвиняют в том, о чём она сама пыталась предостеречь Мери.

Да, с закрытыми глазами было легче.

Наконец пришла миссис Эбдон.

– Ну, наконец-то. Ваша врачиха говорит, ты достаточно оправилась. Давай, собирайся, поедем домой. Я и так задержалась, хорошо, мистер Брикс вошёл в мое положение и дал отпуск.

– Мама, я не поеду домой!

– Если ты соберёшься за полчаса, мы успеем на этот ваш Хогвартский экспресс.

– Ма-ма! Я не поеду домой!

– Что значит – не поедешь? Ты больна…

– Я в порядке!

– Твой декан, этот симпатичный молодой человек, по секрету сказал мне, что лучше уж тебе уехать сейчас, пока ты больна, потому что иначе тебя просто-напросто исключат.

– Меня? За что?

– Раз декан говорит – значит есть за что! И, знаешь, я тебя даже ругать не буду – мне с самого начала не нравилась эта затея, эта ваша школа фокусников!

– Но декан не может исключить! Исключить может только директор, профессор Дамблдор!

– Ты что, хочешь дождаться Дабл… Дамл… директора, чтобы тебя исключили? – удивилась мать. – А по-моему, лучше уехать сейчас и не поднимать этот вопрос. А то знаю – наслушаешься столько гадостей, столько всякой грязи на тебя вывалят, вовек не оправдаешься!

– Мне не в чем оправдываться!

– Так-таки и не в чем?

– Я… – Кэти осеклась. Потому что виновата она всё-таки была, конечно… – Если виновата, то и отвечу! А оправдываться не собираюсь! Дамблдор разберётся, вот увидишь! А может, и не так сильно я виновата, чтоб сразу исключать! Может…

Анна долго пыталась образумить дочь, но Кэти упрямства было не занимать. В конце концов, мать плюнула и уехала одна. Одна осталась и Кэти. Когда мадам Помфри принесла очередную порцию зелья, Кэти прямо спросила:

– Мне ещё долго тут… оставаться? Я уже хорошо себя чувствую. Я столько пропустила, нужно заниматься…

Мадам Помфри с сожалением посмотрела на неё и покачала головой:

– Зря ты матери не послушалась… А теперь… Жди, когда Дамблдор вернётся. Он, конечно, добрейшей души человек, и многое может простить, но такое…

– Что?! – Кэти напряглась.

– А то сама не знаешь что?

Кэти помотала головой:

– Не знаю! В Запретный лес я уже забрела однажды, и что? Ругали, конечно, но…

– Эх! – мадам Помфри махнула рукой. – В том-то и дело, что не в первый раз! И ладно бы, сама забрела – сама виновата, сама и получила по заслугам. А ребятишек-то вести за собой зачем?! А ведь знала, куда идёшь, и чем это грозит! Это уже не просто шалость. Это серьёзно. За это и Дамблдор не простит. Тем более, Дамблдор!

– Ка-каких ребятишек?.. – растерялась Кэти. – Я не… Это что же получается… – Она умолка.

И всё стало на свои места. Неужели Мери Трэй, звезда квиддичного сезона, сумела перевернуть всё с ног на голову и обвинить в случившемся её, Кэти? Похоже, так и есть. Виталина, конечно, поддержала подружку. МакМалус? А что МакМалус – ему-то какое дело до Кэти? Наоборот, свалили вину на неё, а с них всех и взятки гладки… А Роберт? Неужели и Роберт испугался наказания и не осмелился рассказать правду? Как же так?!

Быстрее бы уж вернулся Дамблдор. Он-то разберётся, как дело было… А как разберётся-то? Ведь её-то никто не спрашивал, как всё произошло! И все: и Реддл, и Снейп, и даже добрейшая Поппи, – уверены, что это она такая злодейка! И теперь остаётся только показывать пальцем: это не я – это они такие нехорошие? То есть, оправдываться? Сваливать вину на других? То есть, поступать так, как поступили с ней? Но ведь она-то как раз и ни при чём! Как это ни при чём? В лес шла? – шла! Оборотней встретила? – а вот все воспоминания об оборотнях Кэти гнала от себя как дурной сон.

Эти терзания бодрости не прибавили. Наоборот, совсем было оправившись от страшных ран, Кэти вновь зачахла. И напрасно мадам Помфри давала ей двойные порции противооборотневой настойки – Кэти стала бледной, она целыми днями молчала, мысли, как поступить, не оставляли ни на минуту.

Наконец Кэти решила: будь что будет! Если Дамблдор или ещё кто спросит, что и как произошло – она расскажет правду: что зачинщицей похода была… не она. Что, напротив, зная о грозящей опасности, она всячески уговаривала… всех вернуться. А если версия Мери и её спутников сомнению не подлежит – ну и ладно! Ну и пусть! В Лондоне тоже люди живут! Только тоска-то какая в Лондоне… Ни тебе поколдовать, ни на метле полетать…

Кэти разрывалась между желанием остаться в Хогвартсе – а для этого нужно было назвать истинную виновницу, – и отвращением перед предательством, пусть даже Мери Трэй. На самом деле, справедливо было бы, чтобы расплачивались все: все вместе нарушили правила – всем и отвечать. И неважно, кто кого уговорил. Кто не захотел быть уговорённым, тот и не пошёл никуда. Кэти с тоской вспомнила тот разговор в библиотеке, когда близнецы Данн развернулись и ушли. Даже первоклашки Фанни и Джейн не соблазнились прогулкой по весеннему лесу. Эх, что теперь вспоминать…

Скорей бы вернулся Дамблдор.

И вдруг ужасная мысль пронзила Кэти: а что, если Дамблдор тоже уверен в её виновности и уехал, оставив распоряжение о её исключении? Неприветливость мадам Помфри, неистовство Реддла, даже то, что её изолировали от однокашников, – всё говорило в пользу такого предположения.

И всё же… скорей бы вернулся Дамблдор.

Дамблдор вернулся на следующий день. Кэти узнала об этом, когда в лазарет пришла профессор МакГонагал. Переговорив вполголоса с мадам Помфри, она вошла в палату и, не глядя на Кэти, скомандовала:

– Собирайтесь. Сейчас я провожу вас в вашу гостиную, а сразу после завтрака отведу к профессору Дамблдору. Одевайтесь, я подожду за дверью.

МакГонагал и всегда держалась чопорно и отстранённо, но сегодня она была сама сухость.

В самом мрачном расположении духа Кэти поднялась в спальню. Мрачное, почти враждебное молчание МакГонагал окончательно убедило, что всё решено, что её, Кэти, вина не подлежит сомнению. Она села в кресло, потянула было к себе подвернувшийся учебник, и тут же бросила – зачем? Всё равно сейчас её отведут к директору, объявят об исключении из школы – Кэти шмыгнула носом – и пойдёт она паковать чемоданы.

Как только эта мысль пришла в голову, Кэти встрепенулась: она не собирается лить слёзы и умолять оставить её! Исключат? Кэти разозлилась: ну что же, в Лондон, так в Лондон! Зато там не будет ни оборотней, ни Реддла, Мери Трэй и Снейпа, ни уроков трансфигурации и заклинаний, – Кэти опять всхлипнула, – и несправедливых исключений тоже не будет.

Она вскочила и бросилась собирать вещи, выгребла всё из тумбочки и с полки и заметалась по комнате, подбирая книжки, перья, носки, платки, какие-то давно забытые, но совершенно необходимые мелочи. Взгромоздив на постели огромную кучу, она вяло удивилась, что у неё скопилось, оказывается, столько вещей. Как же их теперь утрамбовать, чтобы всё влезло в небольшой чемодан и старую спортивную сумку? Хотя, пока она ещё в Хогвартсе:

– Диминуэндо! – пригодилось старое, испытанное заклинание.

Через несколько минут Кэти выволокла свой чемодан в гостиную, уселась в кресло, но тут же вскочила, стянула мантию, оставшись в стареньком вельветовом платье. Потом аккуратно свернула и уложила мантию поверх чемодана, пристроила тут же волшебную палочку и опять уселась, окинула прощальным взглядом уютную комнату. Она была готова к отъезду.

Ожидание затянулось. Кэти безучастно наблюдала в окно за облаками, постоянно меняющими свою форму. Наконец вошла МакГонагал:

– Вы готовы?

Кэти встала.

Профессор, всегда невозмутимая, на этот раз не смогла скрыть удивления:

– Почему вы не в форме? В чём дело?

Кэти пожала плечами и отвернулась.

– Вы же знаете, что появление на территории школы в таком виде недопустимо! Таковы правила!

Кэти молча смотрела в окно.

– Мисс Эбдон, вы меня слышите? – МакГонагал начала сердиться.

– А разве эти правила ещё относятся ко мне? Вы ведь ведёте меня к директору, чтобы… – Кэти искоса глянула на чемодан. – Меня ведь исключат, да?

МакГонагал нахмурилась:

– Разве вы этого хотите?

– А что, моё мнение кому-то интересно? – парировала Кэти.

МакГонагал нахмурилась ещё сильнее и даже покраснела, наверное, разозлилась или обиделась. Но Кэти было всё равно.

– Вы ещё студентка Гриффиндора, приведите себя в порядок.

Пришлось опять надеть мантию.

– И не забудьте волшебную палочку.

Пока Кэти одевалась, палочка скатилась с чемодана на ковёр. Кэти, уже стоя на пороге, обернулась и одним пальчиком поманила её к себе. Палочка послушно устремилась к хозяйке, и Кэти спрятала её в карман.

Подойдя к знакомой, серого мрамора, с царапинами и выщерблинами, горгулье, Кэти мрачно наблюдала, как МакГонагал совершает ритуал открывания дверей. Если хозяина кабинета каменный страж узнавал сразу же – тому достаточно было лишь прикоснуться к камню, – все остальные посетители должны были произнести пароль. Вот и сейчас профессор МакГонагал что-то шепнула в каменное ухо. Горгулья недоверчиво на неё покосилась, но повиновалась – проём за её спиной открылся, и Кэти, в сопровождении профессора, поднялась по винтовой лестнице.

Кабинет, залитый утренним светом, был полон народу. Во всяком случае, так показалось Кэти, когда она переступила порог. Это оказалось для неё неприятным сюрпризом. Она никак не ожидала увидеть деканов Гриффиндора и Слизерина; а за столом Дамблдора расположился незнакомый волшебник, сухощавый, с залысинами в рыжеватых волосах. Он вертел между пальцами золотой карандашик и вполголоса беседовал с хозяином кабинета. Кэти не сразу заметила ещё одну фигуру: вцепившись в спинку стула, в уголке между двумя стеллажами, приткнулся Роберт МакВерити.

Кэти шагнула в его сторону, но Роберт, дико глянув на неё, отшатнулся и забился в самый угол. Кэти отметила взъерошенные волосы, заплаканные глаза Роберта и в нерешительности остановилась.

В эту минуту дверь опять распахнулась, и в кабинет в сопровождении Филча вошли Мери и Виталина. Следом протиснулись Гестис и Хагрид.

– Все собрались, – Дамблдор обратился к незнакомцу с золотым карандашиком.

Тот кивнул и негромко сказал:

– Хорошо, Альбус. Начинайте. Я пока просто посижу и послушаю.

– Но решение принимать вам, мистер Брогг, – возразил Дамблдор.

«Знакомая фамилия, – подумала Кэти. – Где-то я её слышала?». Несмотря на подавленное настроение, она сейчас особо остро воспринимала всё, что происходило вокруг. Она не смотрела в сторону деканов, двумя столбами чернеющих возле окна, но сразу поняла, как сильно раздражён профессор Реддл и расстроен профессор Снейп. На своих недавних спутников Кэти тоже не взглянула, но настороженность и злость, источаемые Мери Трэй, были настолько очевидны, что не было необходимости смотреть на неё, чтобы убедиться в этом. Виталина, напротив, была подавлена и испугана. Перепуган был и Роберт – это Кэти заметила с первого взгляда, как только вошла. Гестис казался равнодушным, но равнодушие это было явно напускное, а под ним таились всё те же настороженность и готовность отпереться от любого обвинения.

– Решение будем принимать вместе, – сказал мистер Брогг. – А пока вам слово.

Дамблдор кивнул.

Кэти недоуменно рассматривала мистера Брогга, который, кажется, был важной персоной. Интересно, что он тут делает? Неужели их вылазка в Запретный лес оказалась настолько серьёзным проступком, что потребовался чужой человек, чтобы решить вопрос о наказании?

Дамблдор, между тем, встал возле стола, чтобы видеть всех собравшихся, и сказал:

– Ну что ж, приступим. Мы собрались… – По всему было видно, как сильно он угнетён происходящим, – …мы собрались, чтобы обсудить… чрезвычайно неприятное событие, произошедшее в нашей школе две недели назад. Обсудить и… выяснить некоторые обстоятельства. А именно… Хотя нет, сначала я сведу воедино факты, всем присутствующим уже известные. Факты, которые мы с вами должны будем объяснить. Итак. Четверо гриффиндорцев: Мери Трэй и Виталина О’Тейл, студентки четвертого курса… – Мери никак не отреагировала на упоминание своего имени, а Виталина покосилась на приятельницу и попыталась придвинуться к ней поближе. – …Кэтрин Эбдон, студентка второго курса. – Кэти почувствовала, как краска заливает лицо, – …первокурсник Роберт МакВерити. – Роберт с самого начала стоял опустив голову, его пальцы, вцепившиеся в спинку стула, побелели от напряжения, – …и представитель Слизерина, второкурсник Гестис МакМалус. – Гестис только дёрнул уголком рта, – …поздно вечером, никого не предупредив, отправились в Запретный лес. Это факт номер один. Далее. Четверо вернулись, один остался в лесу и едва не погиб, сражаясь со стаей чёрных оборотней. Это два.

Мистер Брогг беспокойно шевельнулся, Дамблдор оглянулся на него и продолжил:

– Дело весьма серьёзное и очень щекотливое. Потому что… Впрочем, об это чуть позже. А сейчас я вынужден попросить вас пятерых… – Дамблдор замялся. Ему явно не хотелось говорить то, что он должен был сказать. И мистер Брогг пришёл на помощь:

– Палочки на стол, – негромко, но решительно приказал он. Потом всё-таки пояснил: – Таковы правила.

Кэти закрыла глаза. Что же случилось?! Она знала, что палочку отбирают у волшебника только в случае, если его обвиняют в каком-то очень серьёзном преступлении. Как же так? Что же они впятером ухитрились натворить?!

Филч обошёл обвиняемых и собрал волшебные палочки. Кэти, оставшись безоружной, почувствовала себя очень неловко, будто не совсем одетой.

Мистер Брогг аккуратно разложил перед собой палочки, а Дамблдор продолжил:

– Первое, что я хотел бы знать – кто был зачинщиком этой чрезвычайно глупой выходки?

Тень у окна шевельнулась.

– По-моему, это вопрос излишний. Нам уже известно, кто был инициатором. – Кэти вздрогнула, услышав ненавистный голос.

– Нет, профессор Реддл. Мне это неизвестно. И поэтому я жду ответа на свой вопрос.

Но ответа не последовало, больше никто не торопился нарушить тишину.

– Хорошо, я буду спрашивать по-другому. – Дамблдор повернулся к Виталине. – Мисс О’Тейл, кто придумал отправиться в Запретный лес?

Виталина вздрогнула, втянула голову в плечи и покосилась на подружку.

Не дождавшись ответа, Дамблдор спросил:

– Мисс О’Тейл, это вы предложили пойти пообщаться с чёрными оборотнями?

– Нет! – Виталина зажмурилась и отчаянно замотала головой.

– Мисс Трэй, это была ваша идея… – таким образом Дамблдор по очереди опросил всех пятерых. Как и следовало ожидать, никто не принял на себя вину. И никто не назвал имени зачинщика. Правда, Мери при этом зло сверкнула глазами, губы её дёрнулись, но и она промолчала.

– Ну что ж, вы правы, это не самый важный вопрос. Оставим его. В любом случае вы все поступили глупо и безответственно. Все! Заходить в Запретный лес строго запрещено. И вам прекрасно известно, почему. А кое-кому это известно непонаслышке! – Дамблдор повысил голос, а Кэти съёжилась. – Да-да, мисс Эбдон, уж от кого-кого, а от вас я меньше всего ожидал подобной безответственности!

Мистер Брогг кашлянул.

– Впрочем, мне гораздо больше хочется узнать, что было дальше, – продолжил Дамблдор. – Что случилось в лесу? Судя по всему, вам пришлось идти довольно долго, прежде чем вы наткнулись на чёрных оборотней.

– Да не наткнулись они… судя по следам, оборотни крались за ними с самого начала и только поджидали подходящего случая для нападения, – сказал Хагрид.

Дамблдор кивнул:

– Верно. Судя по следам… четверо спаслись бегством. А мисс Эбдон осталась. – Он вопросительно посмотрел на Кэти.

– Ну да, это мы тоже знаем: хвалилась, что запросто сумеет справиться с этими тварями, вот и продемонстрировала своё умение! – встрял Реддл.

Кэти дёрнулась и удивлённо уставилась на него: когда это она хвалилась?

– Профессор Реддл… – досадливо поморщился Дамблдор. – Мисс Эбдон, вы можете объяснить, почему…

Роберт громко икнул. Дамблдор подождал немного, глядя на него, ничего не дождался и оглянулся на Брогга. Тот вышел из-за стола и сказал:

– А меня вот больше всего интересует, почему помощь не пришла сразу. Почему люди, которые умеют сражаться с чёрными оборотнями, едва не опоздали? Что их задержало?

Хагрид пробасил:

– Ничего нас не задержало. Как только Сев… профессор Снейп кликнул меня, мы тут же побежали в лес. Я даже куртку накинуть не успел, только арбалет со стены сдёрнул, да Малыша свистнул.

– Кхе-кхе… Я это… хочу что сказать, – прокряхтел из своего угла Филч. – Ребятишки-то, когда выскочили из леса, уж больно напуганы были. Я как на них наткнулся, они не сразу сообразили, что да как было. Вот и позабыли, что кто-то там остался…

– Забыли?! – поразилась МакГонагал. – Что вы такое говорите, мистер Филч? Как можно забыть про своего товарища?

Роберт опять икнул, и теперь все уставились на него.

– Это… так ведь как было-то. Я, когда на них наткнулся, они сначала вообще твердили, что ни в каком лесу они не были, а так, цветочки на полянке собирают… Хотя какие там цветочки – все в паутине вымазаны, да иголки, это… еловые в волосах. А у этого, – Филч кивнул на Роберта, – ещё ветка какая-то в руках, всё бросать не хотел, так в учительскую и привёл, с веником этим…

Дамблдор долго молчал.

– Вот как, – наконец произнес он. – Я этого не знал. Вы имеете в виду, мистер Филч, что спасшиеся студенты не сразу признались в том, что кто-то ещё остался в лесу?

– Точно! Один одно, другой – другое, а потом заявили, что её вот, – Филч мотнул головой на Кэти, – вообще разодрали у них на глазах… А…

– Стоп! – мистер Брогг поднял руку. – Давайте-ка теперь поступим как вы и предлагали с самого начала, профессор Дамблдор. Мистер Филч, подойдите сюда, пожалуйста.

Как только Филч оказался рядом с ним, Дамблдор оглянулся, крест-накрест перечеркнул перед собой воздух и погрозил пальцем. Тут же всем, находящимся в кабинете, захотелось отвести глаза от группы у стола, что они и сделали. В результате мистера Брогга, Дамблдора и Филча больше никто не видел, вернее, не смотрел на них.

Кэти стояла, как громом поражённая. Как это забыли, что она осталась в лесу? Как это разорвали у них на глазах?! Они что, с ума сошли?!! У них что, память отшибло?! Или… Неужели возможно, что…

Кэти уже свыклась с мыслью, что её обвиняют как зачинщицу похода в Запретный лес. А теперь ей вдруг пришло в голову, что… что, испугавшись наказания, её спутники вообще пытались отрицать своё участие в этой проделке… пожертвовав таким образом её, Кэти, жизнью?! Да нет, не может такого быть!

– Спасибо, мистер Филч. – Кэти посмотрела на Дамблдора, который – удивительно – за прошедшие несколько минут осунулся, будто не спал целую неделю… или получил крайне неприятное известие. Он оглядел студентов и кивнул Гестису, – Мистер МакМалус, подойдите сюда, – и вновь навел на окружающих морок.

Кэти продолжала терзаться из-за своей догадки. Всё говорило о том, что её товарищи в самом деле не бросились за помощью сразу, как только выбрались из леса. Но Кэти всё равно не могла поверить, что, для того чтобы избежать наказания, они смогли оставить её оборотням на растерзание. А может быть, они не знали про оборо… Да нет, глупость. Оборотней видели все, даже Мери и Виталина, убежавшие первыми. А Роберту она прямо наказала, чтоб он бежал за Хагридом. Неужели и Роберт предал её?..

– Мисс О’Тейл, теперь вы, пожалуй…

Кэти поглядела на Гестиса. Его лицо, обычно бледное, теперь сплошь покрылось красными пятнами. Ни на кого не глядя, он прошёл в дальний угол комнаты и остался там, обняв себя за плечи и уткнувшись носом в воротник.

«Нет, только не Роберт… Гестис? Ну да… Да нет… не может быть. Мери? Мери…», – Кэти внимательно присмотрелась к Мери Трэй – своей извечной обидчице, невзлюбившей её с первой встречи, и потом при каждом удобном случае делающей ей пакости. Ну да, именно Мери, наверное, и свалила всю вину на Кэти. Но всё же одно дело обидеть, оскорбить, посмеяться… или даже соврать или наябедничать, чтобы подставить кого-нибудь вместо себя, и совсем другое – оставить без помощи, фактически уби… ну, не убить, конечно, но обречь на гибель! Это уже не мелкая пакость. Это уже подлость, предательство! Нет, даже Трэй не поступила бы так! Всё гораздо проще: они действительно перепугались, растерялись и… Это называется шок, кажется. Да, это всё объясняет.

– Мисс Трэй, подойдите!

Кэти только взглянула на освободившуюся Виталину, и предположение о шоке, испуге и растерянности тут же показалось надуманным. Потому что на зарёванном лице Виталины было будто написано огромными буквами: «Я виновата!». Попытка Кэти оправдать своих товарищей по несчастью провалилась. Они на самом деле пожертвовали её жизнью в надежде избежать наказания. И с этого мгновения Кэти всё стало совершенно безразлично. Исключат из Хогвартса? А что ей здесь делать? Если даже студенты Гриффиндора, факультета, чьим девизом являются смелость, верность, благородство, – оказываются подлецами, готовыми ради своей выгоды погубить товарища…

Кэти перестала замечать, что происходит вокруг. Как только она приняла совершившееся по отношению к ней предательство, она перестала думать и гадать, что случилось и что ещё случится. Она погрузилась в себя, будто огородилась мороком. Вернее, отгородила мороком всех окружающих, оставшись совершенно одна в совершенно пустом пространстве. Она не хотела видеть и слышать, что происходит рядом, – и не видела и не слышала, не видела, как вернулась Мери, как Гестиса подозвали ещё раз… И не сразу услышала, что вызывают её.

Не поднимая глаз, она подошла к столу. Мистер Брогг поднялся ей навстречу. Дамблдор перечеркнул воздух над её головой.

– А теперь, Кэти, мы хотели бы услышать твою версию случившегося.

Кэти молча смотрела на Дамблдора.

– Хотя вся картина в целом ясна, твое свидетельство тоже очень важно. Кроме того, о некоторых событиях знаешь только ты. Но давай начнём сначала. Я всё-таки хочу знать: кто предложил идти в Запретный лес?

Кэти отвернулась. Ей теперь хотелось только одного: чтобы её оставили в покое. Какое ей дело до того, кто придумал этот дурацкий поход? Не всё ли равно?

– Кэти, это действительно очень важно…

Кэти опять отгородилась от окружающей действительности и перестала реагировать на вопросы Дамблдора и на любопытный, хоть и доброжелательный взгляд мистера Брогга.

– Мисс Эбдон! Возьмите себя в руки! Сейчас не время раскисать! Нам требуется ваша помощь. Вы меня слышите? Кэти! Посмотри на меня!

Кэти посмотрела наконец на Дамблдора.

– Кто повёл всех в лес?

– Не помню.

Дамблдор и Брогг переглянулись.

– Мери Трэй?

– Не помню, – упорствовала Кэти.

– Не понимаю, – сказал мистер Брогг. – Вы пытаетесь выгородить девушку, которая…

Дамблдор повелительно поднял руку.

– Ну объясни хотя бы, зачем ты пошла с ними. Ведь ты-то прекрасно знала, что это очень опасно!

– Да… – после долгого молчания голос плохо повиновался. – Я знала. Они не знали. – Тут её будто прорвало, – они не знали, и я никак не могла остановить их. И тогда я тоже пошла, потому что… потому что…

– Ты надеялась справиться одна? Что получилось однажды, и получится снова?

– А вам не пришло в голову, что нужно поставить в известность преподавателя?

Кэти опустила голову.

– Я надеялась, что смогу уговорить их вернуться, что они испугаются если не оборотней, то хотя бы что их накажут… А потом… Они шли в лес за ландышами… – Кэти истерично хихикнула, – представляете? Мы шли по тропинке, за нами крались оборотни, а они шли за ландышами!

– Когда вы поняли, что вас преследуют чёрные оборотни? – спросил мистер Брогг.

– Не помню. – Нездоровое оживление прошло, Кэти опять всё стало безразлично.

– Как сражались с ними – тоже не помните?

Кэти вздрогнула и помотала головой:

– Не хочу…

– Удивительно, я так понял, при помощи двух безобидных заклинаний вы сумели продержаться почти два часа! Жаль, что вы не помните.

– Тремя, – поправил Дамблдор. – Магическим светом и отталкивающими чарами можно держать оборотней на расстоянии. Некоторое время. А ещё Хагрид рассказал про камешек, который на его глазах превратился обратно в чёрного оборотня.

– Ещё… – Кэти наморщила лоб. – Ещё осина…

– Верно, осина! – воодушевился Брогг. – Вам удивительно повезло, что всё это произошло в осиннике!

– Да, кстати, тот же Хагрид утверждает, что отродясь в этом месте не было осинника. В чаще осины вообще никогда не росли, – Дамблдор улыбнулся. – Тоже твоих рук дело?

– Она в самом деле пыталась бросить меня в лесу? – невпопад спросила Кэти. Этот вопрос мучил её больше всего, и она наконец решилась произнести своё постыдное предположение вслух.

Дамблдор и мистер Брогг переглянулись. Брогг кивнул, и Дамблдор ответил:

– Да, это так. Поэтому…

– Поэтому я принял решение, – решительно перебил его Брогг. – И давайте поскорее закончим это неприятное мероприятие.

Глава 19

ТРИ РАССКАЗА

– Прошу внимания!..

Преподаватели, в ожидании решения, вполголоса переговаривались. МакГонагал пересекла кабинет и присоединилась к Снейпу и Реддлу. Филч и Хагрид иногда забывались, их беседа переходила в негромкую, впрочем, перебранку. Пятеро виновников сегодняшнего мероприятия оставались на своих местах, каждый сам по себе. Каждому – не только Кэти – было о чём подумать. Хотя Кэти не думала уже ни о чём. Всё, что можно, она уже передумала, и теперь просто ждала, нахохлившись и засунув руки в карманы – чего раньше никогда себе не позволяла. Подняла голову, только услышав голос Дамблдора.

Мистер Брогг и Дамблдор совещались недолго. Уже через несколько минут они вынырнули из морока, и Дамблдор вышел вперед. Брогг остался стоять у стола.

– Прошу внимания! Сегодня мы с вами собрались на совещание по поводу возмутительного случая, имевшего место две недели назад, – Дамблдор запнулся, обычно он выражался гораздо проще. – Для помощи в расследовании этого случая к нам прибыл начальник Отдела Магического Образования мистер Филиас Брогг.

«Ах, вот где я слышала это имя… вернее, видела», – вспомнила Кэти.

Начальник ОМО дернул подбородком – поклонился.

– В Хогвартсе произошло чрезвычайное происшествие. С ваших слов мы с мистером Броггом восстановили последовательность событий, и теперь я расскажу, как всё было. Я буду говорить не торопясь, если что не так, не стесняйтесь, поправляйте меня. – Дамблдор сделал небольшую паузу и продолжил: – Основные события всем уже известны, но некоторые обстоятельства я сам узнал только сегодня.

Реддл хотел что-то сказать, но МакГонагал покачала головой, и он промолчал. Дамблдор продолжил:

– Итак, в субботу вечером в библиотеке каким-то образом – это не важно – собралась небольшая компания студентов разных факультетов и разных курсов. Слово за слово речь зашла о чёрных оборотнях, и одна из студенток, заметьте – самая старшая, – предложила устроить, так сказать, вечеринку в Запретном лесу, познакомиться с этими самыми оборотнями, – Дамблдор перевел взгляд на Мери. – Здесь компания разделилась. Несколько человек не захотели пойти в лес и разошлись. Хоть кто-то проявил мудрость. Но и у них не хватило мудрости остановить вас. А вот почему отправились в лес вы пятеро – это интересно. Мери Трэй – от скуки и в поисках приключений, Виталина О’Тейл – за ландышами, – Дамблдор покачал головой. – Господин МакМалус – из любопытства, как и Роберт МакВерити. Опасность предстоящего похода осознавала только мисс Эбдон. Но и она пошла вслед за компанией в надежде остановить, а если не выйдет – защитить. – Дамблдор нахмурился и взглянул на Кэти. – Очень глупый поступок, мисс Эбдон, очень глупый! А ведь вами руководил страх, обыкновенный страх, причем самая постыдная его разновидность!

«Какой ещё страх?! – удивилась Кэти, – то есть, я, конечно, испугалась, но…»

– Вы испугались взять на себя ответственность. Самым правильным решением в той ситуации было бы обращение к кому-то из старших: к мистеру Филчу, мистеру Хагриду – вам было по пути – в конце концов, к любому из преподавателей! Но вы испугались… – в голосе Дамблдора послышалась досада, – вы испугались прослыть, не знаю… ябедой среди товарищей, ведь так?

Кэти считала, что ей давно уже всё безразлично и ничто её больше не тронет, однако сейчас она почувствовала, как краснеет.

– Кстати, то, что студенты второго, и даже четвертого курсов не понимали грозящей им опасности, профессор Реддл, эта ваша, и только ваша вина!

Реддл встрепенулся, открыл было рот, но Дамблдор властным движением руки заставил преподавателя по защите промолчать:

– Позже. А между тем, в лесу, как и следовало ожидать, наши герои, – Дамблдор иронически скривил губы, – встретили чёрных оборотней. Мистер МакМалус, ваше любопытство удовлетворено? – внезапно повернулся он к Гестису, и не дожидаясь ответа, продолжил: – А дальше… Дальше вы четверо пустились наутёк. Единственный разумный поступок за весь вечер. Да и то…

Дамблдор сумел представить всю историю в очень неприглядном свете.

– Прикрывать отступление товарищей осталась мисс Эбдон. – Дамблдор покачал головой. – Я до сих поражаюсь, как вам удалось выстоять против двух десятков опаснейших тварей. Но вы справились. Хоть по вине тех самых товарищей чуть было не произошла катастрофа. Потому что, выбежав из леса, они не поспешили за помощью, как вы надеялись. Нет, желая увильнуть от заслуженного наказания, они попытались вообще скрыть своё участие в этой… шалости. Да только эта попытка превратила детскую проказу в настоящее предательство. По инициативе всё той же мисс Трэй, вы, – Дамблдор по очереди ткнул пальцем в сторону Мери, Виталины, МакМалуса и несчастного Роберта, – заявили, что в лесу не были. А когда мистер Филч не купился на эту выдумку, придумали ещё более изощрённую ложь: будто Кэтрин Эбдон погибла у вас на глазах.

В кабинете повисла зловещая тишина. Кэти боялась шевельнуться. Все, даже самые невероятные её догадки оказались верны.

– Вы понимаете, что тем самым чуть было на самом деле не убили свою однокашницу?! – прогремел Дамблдор. – Только благодаря Роберту МакВерити, который нашёл в себе мужество сказать правду, всё закончилось более или менее благополучно.

Дамблдор, устало ссутулившись, вернулся к столу. Его место занял Филиас Брогг, откашлялся и сказал:

– Меня вызвали сюда для того, чтобы я участвовал в расследовании и, как человек посторонний, принял беспристрастное решение о наказании участников этого безобразного происшествия. Скажу сразу: остаться беспристрастным оказалось очень трудно. Я давно не слышал о столь отвратительном, мерзком… преступлении. Да, это преступление! И потому вот мое решение!

Мистер Брогг тоже вернулся к столу, уселся и придвинул к себе волшебные палочки, сиротливо лежащие на столе, перебрал их: ива, каштан, эбеновое дерево и две палочки из ореха.

– Мистер МакВерити! Подойдите!

Роберт вздрогнул и, сгорбившись, как старичок, заковылял к столу.

– Итак, Роберт МакВерити, Гриффиндор, первый курс. Возьмите вашу палочку. За поведение, не соответствующее кодексу чести вашего факультета, в начале следующего учебного года вы пройдёте процедуру распределения ещё раз. Ступай, мальчик, и впредь сначала хорошенько подумай, прежде чем идти у кого-либо на поводу. А лучше живи своим умом.

Роберт дрожащими руками спрятал палочку в карман и сам спрятался в уголке за креслом.

– Мистер МакМалус!

Гестис двинулся через кабинет какой-то деревянной походкой, держась неестественно прямо.

– Слизерин, второй курс, так? Что ж, любопытство – это качество похвальное. Но одного любопытства мало. Нужно ещё кое-что, чтобы стать достойным членом сообщества волшебников. Подумайте об этом – время у вас будет. Я исключаю вас из Хогвартса на один год. Идите, собирайте вещи. – Кэти вздрогнула. – К вечернему экспрессу вы должны быть готовы. Палочку я передаю на хранение директору Хогвартса.

Брогг протянул палочку тёмно-зелёного, почти чёрного цвета Дамблдору. Гестис проводил её взглядом, резко развернулся, чуть не упав при этом, и всё той же деревянной походкой вернулся в свой угол.

– Мисс О’Тейл!

Виталина оглянулась на Мери, на Кэти, на МакГонагал, даже на Филча. Мери ответила подружке совершено безразличным взглядом, а Кэти опустила глаза.

– Мисс О’Тейл, вы меня поразили, пожалуй, больше всех. В вашем возрасте пора бы уж стать серьёзнее, нельзя быть такой легкомысленной! Но легкомыслие не оправдывает ваших действий. Вас я также исключаю на один год, причём и вы через год пройдёте процедуру отбора заново, потому что сейчас ваши поступки не свидетельствуют о крепости духа. Смелость, благородство – это ведь девиз Гриффиндора, вашего факультета?.. Ваша волшебная палочка будет храниться у профессора Дамблдора. Собирайтесь, будьте готовы к вечернему поезду.

Дамблдор присоединил ивовую палочку к чёрной эбеновой.

Виталина вернулась на своё место, все так же заглядывая окружающим в глаза. Похоже, она мало что поняла из сказанного.

– Мисс Трэй!

Мери подошла к столу с обычным своим независимым видом.

– Мери Трэй! Я обвиняю вас в преступном легкомыслии. Именно оно явилось причиной эпопеи в Запретном лесу. Далее. Вы обрекли человека на смерть, свою соученицу. В том, что её успели спасти, вашей заслуги тоже нет. Я не вижу ни одного смягчающего обстоятельства. За действия, которые противоречат духу и букве неписанных законов вашего факультета, за преступление, бесстыдное, мерзкое, я исключаю вас из Хогвартса и… – Брогг переломил одну из оставшихся у него палочек. Кэти вздрогнула. Треск сухой ореховой древесины будто взорвал тишину. Все присутствующие охнули. Мери содрогнулась. Брогг прервал вновь воцарившееся молчание: – При желании, через семь лет вы можете вновь поступить в Хогвартс или любую другую среднюю школу магии на общих основаниях. Идите.

Лицо Мери ни на миг не отразило ни раскаяния, ни огорчения. Поджав губы и высоко подняв голову, она вернулась на место, презрительно отпихнув по пути Виталину.

После долгой тягостной паузы Брогг наконец вызвал Кэти:

– Мисс Эбдон, теперь вы.

На подгибающихся ногах Кэти приблизилась к столу.

– Вы очень сильно виноваты перед своими товарищами. Ничего бы не случилось, прояви вы побольше твёрдости, отбрось ложные предубеждения, – Брогг сделал паузу. – За нарушение школьных правил вас накажет ваше школьное начальство. А вот дальнейшие ваши действия – чудеса находчивости и храбрости! Я просто поражён. Вы проявили исключительное мужество и самообладание… Понимаю, это непедагогично, – Брогг оглянулся на Дамблдора, – но ведь это правда!

Кэти ни жива ни мертва стояла у стола, а слова начальника ОМО будто скользили сквозь неё, не задерживаясь и не давая возможности понять их. Когда мистер Брогг протянул ей волшебную палочку, Кэти, как сомнамбула, взяла её и мгновение смотрела, не понимая, что делать дальше.

– Ступайте. Вы умная девочка и сумеете сделать выводы из случившегося.

Кэти не почувствовала ни радости, ни облегчения. С того мгновения, как она узнала о предательстве товарищей, что-то внутри будто надломилось, образовалась пустота, которая заполнила всё – и внутри, и вокруг, – не оставляя места ни для печальных, ни для радостных мыслей.

Казалось бы, все закончилось и пора расходиться, но Дамблдор задержал их ещё на несколько минут:

– Я хочу добавить к решению мистера Брогга вот что. В связи с происшедшим с факультета Слизерин я снимаю ещё двести очков. Согласитесь, случай серьёзный. А Гриффиндор… Гриффиндор, к моему величайшему сожалению, полностью дискредитировал себя. А потому Гриффиндор дисквалифицируется и не участвует в этом году в соревновании факультетов. Случай беспрецедентный, согласен, но, думаю, оно того стоит. Профессор МакГонагал, профессор Реддл, прошу вас задержаться.

Кэти не помнила, как вернулась к себе. Взбудораженные вызовом к директору сразу четырёх студентов, участников недавнего скандала, гриффиндорцы набились в гостиную в ожидании их возвращения.

Когда вошла Кэти, все толпились вокруг Мери и Виталины, тоже только что ввалившихся. Роберта нигде видно не было. Появления Кэти не ожидали, да оно и прошло почти незамеченным. Кэти, окинув комнату невидящим взглядом, обошла галдящую толпу. Наткнувшись по дороге на свой чемодан, с неожиданной злостью, пинком отправила его обратно в спальню и поднялась следом.

Вскоре в спальне появилась Ребекка.

– Ты где?! Кэти! – она отдёрнула полог над кроватью. – Ты что здесь валяешься?

Кэти лежала на постели, забросив руки за голову и глядя в потолок. Внезапная вспышка, обрушившись на невинный чемодан, иссякла, Кэти опять всё стало безразлично.

– Слушай, тут такое творится! Пошли, расскажешь, как…

Кэти не пошевельнулась.

– Ты что, и на обед не пойдёшь?

Кэти опять не откликнулась.

– Кэти, ты меня слышишь?!

Ребекка усердствовала ещё минут десять, потом отправилась за подмогой. Алиса тоже не сумела добиться ответа.

Первым, что услышала наконец Кэти, были чьи-то всхлипывания. «Ещё один страдалец», – с досадой подумала она, но приподнялась на локтях и с удивлением огляделась. Она смутно припоминала, как вернулась в спальню, как повалилась на свою постель… А как очутилась здесь, в лазарете, в знакомой маленькой комнатке – этого она вспомнить так и не смогла. Хотя… ну да, наверное, привели её сюда, опять влили какую-то гадость и спать уложили… Можно подумать, лекарство тут поможет. Разве может лекарство спасти от предательства? И Кэти опять уткнулась в подушку.

Опять потянулись долгие минуты и часы. Мадам Помфри заходила только раз, принесла ещё какую-то микстуру, вовсе не гадкую. Уже в сумерках Кэти услышала тихие шаги, потом скрипнула дверь и…

– Кэти… Кэти, ты не спишь?

Кэти не отозвалась. Не хотелось никого видеть, разговаривать – тем более. Но посетитель оказался настойчив. Он приблизился к кровати, при свете свечи Кэти узнала Роберта.

Кэти равнодушно рассматривала недавнего приятеля. Одетый в больничную пижаму, Роберт казался сейчас совсем ребёнком, какой там первый курс Гриффиндора? Детский сад… Да ещё опять начал всхлипывать.

– Ноешь, как девчонка, – поморщилась Кэти.

– Кэти… Кэти, прости меня…

Кэти отвернулась. Разве можно простить предательство?

– Я тебе сейчас всё рассажу.

– Не надо мне ничего рассказывать. Иди спать. – Кэти укрылась с головой.

– Я всё равно расскажу, можешь не слушать… то есть… как хочешь. Я всё равно расскажу. В общем, всё, как было… Я тогда, когда ты меня к Хагриду послала, я бежал изо всех сил, всё боялся споткнуться, боялся, что этот оборотень бросится за мной… А потом, как выскочил из леса, смотрю – стоят наши, я – к ним. «Где Эбдон?», – это МакМалус спросил. Я никак отдышаться не мог, а эта Трэй и говорит: «Да всё уж наверное, молодец, что хоть ты вырвался, пацан». Я кое-как отдышался и говорю, что нет, что не всё, что нужно скорее к Хагриду.

Кэти свернулась под одеялом калачиком и не шевелилась.

– Я уже побежал, а эта Трэй схватила меня за рукав и как закричит: «Что ты делаешь, идиот?! Какой Хагрид? Ты что, хочешь, чтобы нас всех из школы выперли?!» Я говорю: «Ты что, там же Кэти одна осталась, ей нужна помощь, и скорее, пусти, не хочешь, я сам сбегаю, и пусть выгоняют!». А она мне: «Дурак! Ты сейчас всё расскажешь, этой идиотке уже не поможешь, а нас всех выгонят!». Эта, подружка её, длинная которая, тоже говорит: «Пошли скорей отсюда, а то увидят, что мы в лесу были, пошли скорей». И МакМалус тоже, что, мол, и в самом деле, сколько времени уже прошло, а там два этих, оборотня, и что, наверное, тебя уже… – Роберт сглотнул и опять зашмыгал носом. – В общем, мы пошли в школу… а я подумал, что, и в самом деле… столько времени уже потеряли… и такие зверюги… и ты… одна… А ты ж мне и ветку свою отдала… А ведь их там не два было… Я же, пока бежал, слышал, как они завывают кругом… Их же целая стая собралась… И так мне страшно сделалось, так… я ещё подумал, что лучше бы я с тобой остался, что…

– Вот только тебя там и не хватало, – пробурчала из-под одеяла Кэти.

– А по дороге Трэй всё твердила, что надо нам теперь помалкивать. Что тебе уже не поможешь, а вот нам влетит по первое число, и что нужно теперь незаметно вернуться и никому ни слова. В общем, мы бы так и сделали, наверное…

– И что же помешало? – Под одеялом было жарко, а скоро и дышать стало нечем, и Кэти его сбросила.

– Филч! Мы наткнулись на него почти сразу. И он почему-то совсем не поверил Трэй. Запер нас в учительской и говорит: «Сейчас разберёмся!». И ушёл. А пока мы были одни, Трэй говорит: «Ну всё, влипли». И говорит, что раз Эбдон уже не поможешь, значит, надо сказать, что это она – ну, то есть, ты – в лес нас заманила. И так на меня посмотрела… Говорит, теперь собственную шкуру спасать надо. И когда Филч привёл Реддла и этого, Снейпа, она так сразу и сказала, что это ты нахвасталась, будто всё про чёрных оборотней знаешь, что справиться – раз плюнуть, что знаешь, где их искать. В общем, всё на тебя свалила. А подружка её и МакМалус только кивали и поддакивали.

– А ты? Ты тоже поддакивал?

– Я – нет! Я не поддакивал… Но… я ничего не сказал… я…

– Испугался!

Роберт сгорбился ещё больше и продолжил:

– А потом Трэй сказала, что мы в самом деле встретили оборотня, что он сразу бросился на тебя, а ты как бы растерялась и… В общем, пока он тебя… это, грыз, в общем, мы все убежали.

Кэти промолчала.

– Тут Реддл как разорётся! А Снейп ничего, только лицо сделалось такое, как неживое, и взгляд такой, будто дырку в тебе проковыривает… И когда он на меня так глянул, я так… в общем, всё-таки сказал, что нет… что, когда мы убегали, ты ещё была жива. Я хотел ещё сказать, что ты послала меня за Хагридом, но тут они все забегали, закричали и убежали. Остался только Филч. Он нас запер и тоже ушёл. А когда мы одни опять остались, тогда Трэй на меня набросилась: зачем сказал. А потом…

– А зачем ты сказал-то?

– Как зачем? Ты что?! Ведь если бы не сказал, когда бы ещё они пошли искать тебя… то есть, то, что от тебя осталось…

– Ясно. Спас меня, значит. Ну, спасибо тебе, спаситель.

– Кэти…

– Ладно, иди. Ты хотел рассказать, как всё было? Рассказал. А теперь уходи, иди спать.

Наутро к Кэти заглянули Мэтью и Джорджиана. Кэти хотела притвориться, что спит, но не успела.

– Как ты? – осторожно спросила Джорджиана.

– Ну, ты даёшь! – Мэтью даже не присел. Он таращился на Кэти и в восхищении крутил головой. – Ну, ты даёшь…

Кэти вздохнула: придётся потерпеть их присутствие, друзья всё-таки. И они ведь ни в чём не виноваты: они не предавали и не обвиняли. Вот только, наверное, поверили пустым обвинениям, потому что…

– Где же вы раньше были?

– Мы? Ого! Мы же прибежали, как только…

– Погоди, ты же по порядку рассказывай, Кэти же, наверное, ничего не знает.

Кэти хмыкнула:

– Ну да, где уж мне…

– Сама тогда рассказывай, я по порядку не выдержу.

И Джорджиана начала рассказывать:

– В ту субботу я вечером сижу у себя в гостиной, мы с Вирджинией просто болтали, и вдруг слышу – в кармане что-то шебуршит. То есть, я-то сразу поняла, что это, только подумала, что это у кого-то из вас новости. Вытащила пергамент, а там – господи! – выдран клок, представляешь?!

«Ещё бы, конечно, представляю», – подумала Кэти, хотя, если честно, про пергамент в кармане она совершенно позабыла.

– Ой, а я в это время был в душе, только когда стал одеваться, смотрю – а в кармане окровавленные клочья пергамента.

– Ага, в общем, прибегаю я на наше место, а там уже Патрик, а через минуту и Мэтью – и у всех растерзанные, окровавленные куски пергамента, представляешь?.. А тебя всё нет и нет.

– Ну, мы и поняли, что с тобой что-то случилось!

– А Дамблдора-то нет! И МакГонагал тоже! Что делать? Куда бежать?

– Мы побежали в учительскую – и там никого, заперто. Суббота ведь, поздно.

– Да нет, кто-то там был, помнишь?

– А, ну да, там же закрыли этих, твоих приятелей, они там спорили о чём-то, орали друг на друга, а как мы начали ломиться – притихли и ни гу-гу.

– Вот-вот. Мы тогда побежали к мадам Помфри.

– Ну да, только мы не добежали, нас по дороге Снейп тормознул.

– Ага, ведь уже поздно было. Мы ему пытались рассказать, что с тобой что-то случилось…

– А он только зыркнул так и как рявкнет: «Чего шляетесь по ночам?!»

– Злой был, я его таким и не видела никогда. Разве что, помнишь, в прошлом году, когда он сыворотки злости глотнул? Вот почти такой же.

– Записал нам по сотне штрафа каждому, представляешь? И рычит: «Быстро по спальням! Вас только тут не хватало!».

– Ага, Патрик ещё что-то пытается объяснить, а Снейп его так за шиворот и…

– Ну да, а потом оборачивается к нам и как гаркнет: «А ну, за мной!»

– Привёл нас в свою лабораторию и – представляешь? – мы до самого утра готовили это вонючее зелье.

– Ну, а он то на нас рычит: быстрее да быстрее, то котлы эти ворочает, скорпионов крошит, чеснок, яйца эти гадючьи… Я уж думал – задохнусь сейчас…

– Как фурия мечется вокруг, будто смерч какой… Нет, честно, никогда таким не видела!

– Устали жутко! Ну, ты прикинь: до самого утра возились. К утру я уж с ног валился.

– И на следующем занятии, вместо контрольной, мы опять готовили противооборотневое зелье!

– В общем, мы так поняли, что тебя в нём купали.

– А нас тогда к тебе так и не пустили… – Джорджиана вздохнула. – А по школе слух пошёл, что тебя выгоняют и всё такое…

– Мы пытались тогда к тебе пробраться, так… – Мэтью махнул рукой куда-то в сторону. – Патрик вон до сих пор туалеты моет.

– Даже мама твоя приезжала, да?

– Так что ж случилось-то? То ли ты в лес ушла, а тебя спасали, то ли ты кого-то спасала… В жизни не поверю, что ты опять пожелала пообщаться с чёрными оборотнями!

– Вот-вот, я же помню – на тебе тогда лица не было, после того раза, осенью. Я допытывалась у Гестиса – молчит, как септопезус.

– Погоди, разве септопезусы молчат? – забеспокоился вдруг Мэтью. – Граббли-Планк вроде ничего такого не говорила…

– Конечно, молчат! Попробуй попищи с высунутым языком, да ещё если он у тебя над головой крутится!

Мэтью хмыкнул, а потом опять повернулся к Кэти:

– Да, так ты долго ещё тут валяться будешь? Тебя ведь вроде уже выписали.

– Да… то есть, нет… не знаю, – Кэти хотелось чтобы её оставили в покое. Хотелось полежать в тишине, ни о чём не думая, и чтобы больше никто не лез к ней с рассказами о своём геройстве. Один хвалится, что рассказал правду. Герой тоже… Проболтался и всё! Эти вот тоже. Подумаешь, ночь не спали, готовили какое-то вонючее зелье. Настрадались, бедняжки. Ну, даже, допустим, не какое-то, а противооборотневое, и не для кого-нибудь, а для неё… Что это меняет? Её предали, и она не хочет ни с кем иметь дела! Ни с кем!

Джорджиана и Мэтью ещё немного потоптались и, не дождавшись от Кэти ни слова, оставили её наконец одну.

Но наслаждаться покоем и упиваться настоящими и выдуманными обидами пришлось недолго. Почти сразу после ухода Мэтью и Джорджианы Кэти услышала голос Дамблдора. Она заранее насупилась. Потому что именно Дамблдор не был виноват перед ней, ни в чём. Наоборот, он не поверил обвинениям, во всём разобрался и строго наказал виноватых. Что же ещё?

Голоса приблизились.

– …шок, я вам говорю! Несчастная девочка, сколько она пережила, едва с жизнью не рассталась! А потом ещё эти ваши допросы, дознания… Не надо бы её тревожить… пусть отдохнёт хорошенько…

– Шоковое состояние, говорите? Разве у вас нет нужных снадобий? А давайте-ка, я попробую. Знаете, меня в Индии научили отменному средству. Нужно одной рукой ухватить за кончик носа, при этом легонько подёргать за кончики ушей, а ещё одной рукой…

– Нет, Альбус, никаких шаманских фокусов! Подёргать, видите ли… Конечно, я сразу же дала девочке вытяжку из корня золотой хризантемы. Вообще-то я ожидала, что к утру она совершенно оправится. Но ничего страшного: я уже заказала Северусу настойку элеутерококка, и ещё он обещал какую-то микстуру, которую готовит по старинному рецепту. Надеюсь, это поможет.

Дверь отворили.

– Доброе утро, Кэти, как ты себя чувствуешь?

Кэти отвернулась. В глазах Дамблдора она успела заметить тень усмешки. Ну, как начнёт сейчас дергать её за уши?

Дамблдор присел на краешек постели и спросил:

– И долго ещё ты собираешься хандрить? Не надоело всякие микстуры глотать? А то смотри – так и заболеть недолго. А ты и так на больничной койке времени проводишь больше, чем за партой. Никогда не думал, что у тебя такое слабое здоровье! И нервы совсем никуда, как у барышни какой, право слово!

Кэти покраснела.

– Давай-ка, подымайся живей, у нас ещё много дел.

За дверью опять послышались голоса:

– Спасибо, это то, что надо! А это что?

– А это ещё лучше – микстура для слабонервных девиц. Которые по пять раз на дню падают в обмороки.

– Да ты что, Северус, это же…

Дверь распахнулась, и в комнатку протиснулся ещё один человек.

– Здравствуйте, профессор. И вы у постели страждущей?

– Это само собой разумеется. Мы все очень виноваты перед мисс Эбдон, нужно теперь исправлять свои ошибки.

– Ну-ну… – Снейп прищурился. – Не так уж я и виноват. Кстати, мисс Эбдон, вы уже пропустили две недели. Можете валяться в больнице сколько вашей душе угодно, но я не собираюсь освобождать вас ни от отработки пропущенных занятий, ни, тем более, от экзаменов!

Кэти вспыхнула.

– Кто бы сомневался! – пробурчала она себе под нос.

– Вот-вот, – ухмыльнулся профессор зельеваренья, поставил кружку с лекарством на столик и вышел.

Кэти посмотрела на эту кружку и неожиданно хихикнула, при этом в горле что-то клокотнуло, а из глаз брызнули слёзы.

– Кэти, Кэти, не надо так расстраиваться, – тут же запричитала мадам Помфри, – вот, выпей настоечки, я разбавила, чтобы было не очень горько. Это элеутерококк, это очень хорошее средство…

Кэти перевела взгляд на ещё одну кружку и прыснула. А потом… потом она уже не могла сдерживать смех, но почему-то при этом никак не получалось хорошенько вдохнуть без того, чтобы не разрыдаться. Потом она всё-таки разревелась. Не расплакалась и не разрыдалась, а именно разревелась, позорно, совершенно по-детски, с соплями, всхлипами и подвываниями.

Скоро она, конечно, успокоилась, но ещё немного поплакала в подушку, жалея себя, стыдясь этой своей жалости, и в то же самое время переживая из-за распухшего носа и заплаканных глаз.

Наконец Кэти оторвалась от спасительной подушки, села и вытерла мокрое лицо – рукавом, конечно. Посмотреть на Дамблдора было всё ещё стыдно. Он тихонько мурлыкал что-то себе под нос, глядя в окошко.

– Скоро лето. Совсем тепло стало, правда? – неожиданно сказал он. – Ну что, всё в порядке? Обед ты, конечно, пропустила. Но на зельеваренье успеешь. Давай-ка я приведу тебя в порядок. За уши дёргать, пожалуй, уже не нужно, а вот… – Дамблдор легонько щёлкнул Кэти по кончику носа и провел ладонью перед её лицом, будто снимая невидимую паутинку. Глаза тут же перестало щипать, и дышать стало легко и даже приятно. – Вот теперь совсем хорошо. Осталась только интересная бледность, но это ничего. – Дамблдор улыбнулся. – Вставай, собирайся и марш на занятия! Профессор Снейп слов на ветер не бросает.

Глава 20

ДОКЛАД

На урок зельеваренья Кэти успела. Она смешалась с однокурсниками, ожидающими в коридоре возле двери, и вошла в класс вместе с ними. По взглядам исподтишка, громкому шёпоту за спиной понятно было, что товарищи ещё не определились, как отнесись к её появлению, и поэтому держатся так отстранённо. Ведь были слухи, что из школы исключают Эбдон, а оказалось, что Эбдон – вот она, зато нет троих других студентов.

Снейп встретил её словами:

– Угу. Гроза чёрных оборотней Запретного леса почтила нас своим присутствием. Все в сборе. – Он бросил взгляд на пустой стол слева от Кэти и скривился, – ну, почти все.

Занятие прошло как обычно – задание оказалось не слишком сложным – справились с ним более или менее успешно, преподаватель был в меру придирчив, вот только Гриффиндор не получил от него ни одного штрафного балла, и это было непривычно.

После урока Снейп вручил Кэти перечень пропущенных ею занятий.

– Вы должны изучить эти темы, приготовить и сдать мне все перечисленные зелья, только тогда я смогу допустить вас к экзамену. Работать будете по вечерам в лаборатории. Зачёты я принимаю каждый понедельник и четверг.

Похожие списки Кэти получила от Спраут и Флитвика. Профессор МакГонагал нагружала Кэти дополнительными заданиями во время уроков, поэтому трансфигурацию удалось наверстать без дополнительных занятий. Профессор астрологии Квентину поручил подтянуть одноклассницу, а Граббли-Планк – Алисе. Профессор Консалье лично занимался с отстающими по субботам.

Реддлу, похоже, влетело от Дамблдора, потому что теперь на уроках по защите от тёмных искусств всё внимание уделялось не заморским чудовищам, а всяким местным страшилкам: гоблинам, мухоморникам,.. чёрным оборотням.

На Кэти продолжали посматривать искоса и шептаться за её спиной. Она старалась не обращать внимания на эти проявления недружелюбия. Несколько раз она встретила Биб. Непривычно было видеть её одну. Взгляды, которые она кидала на Кэти, не были враждебными, скорее, растерянными.

Кэти старалась не вспоминать о произошедшем в Запретном лесу и в кабинете Дамблдора. Одноклассники не приставали с расспросами. Алиса деликатно помалкивала и одёргивала Ребекку, которая, кажется, просто лопалась от любопытства.

В субботу утром кольцо на пальце вдруг нагрелось и почернело. Кэти с трудом вспомнила значение этой модификации. Как давно это было: они вчетвером сидели в купе и взахлёб обсуждали условные сигналы… Сразу после дополнительного занятия по теории магии Кэти нехотя отправилась на условленное место. По дороге она встретила Джорджиану, а в тупичке возле библиотеки уже ждали Патрик и Мэтью.

Мэтью молча протянул девочкам четвертушки пергамента. Кэти так же молча свернула свой кусочек, наблюдая, как, подчиняясь волшебству друидов, шуршит и корчится лист в руках Джорджианы.

– Кэти, – Патрик нарушил затянувшееся молчание. – Ты не хочешь ничего нам рассказать? А то слухи всякие дурацкие по школе ходят.

– Какие слухи? – Кэти не хотелось даже думать о том, что когда-нибудь всё-таки придется рассказать друзьям о пережитом.

Мэтью выразительно посмотрел на Кэти, она отвела взгляд.

– Разве МакМалус ничего не рассказывал? – спросила она у Джорджианы.

Джорджиана покачала головой:

– Нет, он тоже молчал всё время. А после того вашего собрания у Дамблдора он вернулся как… как зомби какой-то. Молча собрал вещи и молча уехал.