Каср'кин Рон

Глава вторая. Одиночество в темноте

Сняв с плеча волкитный разрядник, Рон щёлкнул переключателем предохранителя и направился к приоткрытым гермоворотам.

Пласталевые гермоворота были грубо вскрыты мельта-бомбами, что свидетельствовало о том, что скитарии очень торопились. А если присовокупить к этому обрывки снаряжения, кости и обломки оружия – спешка была обоснована. Скорее всего, на поверхности их обжали со всех сторон, они прорвались в шахту, попытались прорваться в лабораторию, прожгли проход и погибли, так как, судя по вмятинам на внутренней стороне гермоворот, а также обугленным обломкам в конце проходной, за гермоворотами стояли активные автоматические турели.

Рон напрягся. Подняв телекинезом относительно уцелевшую кирасу скитария с содержимым, он зашвырнул её внутрь проходной.

Характерный звук сервоприводов и громкий треск лазерной очереди.

– Протего Максима. – произнёс Рон, взмахнув палочкой.

Палочку ему, после тщательного анализа, вернули. Она чудом перенесла всю свистопляску в ДОТе, таким же чудом была подобрана скитариями, а затем почти без последствий перенесла исследовательские методы Беотиса.

Пройдя в проём, Рон тут же обнаружил единственную уцелевшую турель, покрытую искорёженной бронёй, а также десяток трупов скитариев и пара тощих тел местных хищников семейства кошачьих. Разряд – турель загорелась в тепловом луче и взорвалась. Быстро и эффектно.

Рон огляделся. Рокрит, древний, но всё ещё крепкий. В отличие от большинства смесей, которую нынче выдают за рокрит, этот – настоящий. Семь тысяч лет на агрессивной планете, где почвы пропитаны кислотой, а он выглядит как новенький.

– Умели, сука, в Тёмную эру строить… – изрёк Рон расстроенно, переступая безголовое тело скитария-егеря. – Позабывали, растеряли…

Проходная была оборудована некогда целым ультрапластиковым столом, изготовленным под дерево, такого же материала стулом-вертушкой, массивным когитатором, пропускной рамой, сканером ручных грузов, а также шкафами для спецодежды. В настоящий момент всё это было обуглено, прострелено и разбито. Причём, судя по свежести сколов на металле, прошло не так уж много времени – скорее всего, это дело рук ворвавшихся скитариев.

Рон испытал чувство нереальности происходящего: если бы не следы ожесточённого боя, это место выглядело бы так, будто лаборатория функционирует как и прежде. Будто кто-то регулярно и тщательно прибирает в этом помещении.

Рон, не снимая магического щита, медленно двинулся к пласталевой автоматической двери. Разумеется, датчик движения зафиксировал Рона, но моргнул красным и погас.

– Не хочешь пускать, значит? – Рон навёл на дверь волкитный разрядник.

Дверь тут же отворилась. Рону это очень не понравилось. Ожидаемого коридора не было, был лифт. Большой, сопоставимый по размеру с автоматической дверью.

Очень плохой идеей будет спускаться на лифте, поэтому Рон выбрал лестницу. Сколько бы тысячелетий ни прошло, но от лестниц человечество не откажется никогда – пласталевая дверь обнаружилась рядом со шкафами.

Пришлось снять рюкзак и входить в дверь к лестнице бочком, волоча за собой рюкзак. Экзоскелет обладал целым спектром преимуществ, но недостатком его были габариты. Рон и сам по себе не из низкорослых и узкоплечих, а в экзоскелете вообще был весьма крупногабаритным.

Спуск был… Долгим. никаких других этажей не было, словно спускаешься по сплошной винтовой лестнице. Это бы дезориентировало, не встречайся на стенах обозначения глубины, нанесённые какой-то светоотражающей краской.

Часа через четыре Рон достиг дна. Лифт, будто издеваясь, приехал после того, как Рон спустил ногу с последней ступени.

Это точно не было совпадением, поэтому снова был активирован щит.

– Протего Максима. – прошептал Рон, вложил палочку в футляр и снова включая волкитный разрядник.

«Дно» встретило ещё одной проходной. Только здесь уже не было очевидных турелей и какой-либо зримой защиты. Рон прошел по идеально отполированной рокритовой дорожке, стелющейся по прекрасному газону. Невероятно видеть такое под землёй, можно подумать, что это магия…

Датчик над очередной автоматической дверью снова моргнул красным, но не успел Рон поднять разрядник, как дверь начала отворяться.

Ситуация напрягающая – его будто заманивают ещё глубже.

За дверью не оказалось подспудно ожидаемого коридора. Дверь вела в огромный подземный зал, рокритовые стены которого уходили в темноту. Очень высокий зал, очень большой.

Лаборатория оказалась этаким подземным городом: множество зданий стояло стройными рядами, формируя улицы. На асфальтированных улицах тут и там стояли аккуратно припаркованные машины, на лавках смирно сидели человеческие костяки, кое-где встречались антиграв-коляски, чемоданы, ящики, но никакого мусора и следов боевых действий – стерильная чистота и идеальный порядок… Рон попробовал озадаченно почесать затылок, но наткнулся на шлем.

Вдруг на дороге появилось какое-то оживление. Рон вгляделся в приближающийся объект – явный робот из научно-фантастических магловских фильмов. Прицел – выстрел.

Волкитный разряд заставил туловище гуманоидного робота взорваться. И тут началось.

Из домов начали выезжать явно боевые роботы, со свистом полетели мини-ракеты, пули, снаряды – всё как в старые-добрые времена.

Щит с достоинством держал атаку, но Рон на всякий случай разместил три разнесённых друг от друга слоя защиты. На качественный асфальт сыпались смятые фрагменты пуль, черный пепел и горящие обломки корпусов ракет.

Для начала, раз уж выдался такой удачный случай, Рон решил испытать эффективность заклинаний.

– Диффиндо Максима! – без особой надежды выкрикнул Рон.

Крохотная надежда не оправдалась – повреждения вооруженному бытовому роботу были нанесены, но явно не сказались на эффективности, так как разрез поперёк корпуса не остановил и даже не замедлил его.

– Экспульсо! – сгусток светящейся плазмы врезался в уже порезанное туловище робота и испепелил его нутро.

Уничтоженная машина бесполезной грудой металлолома завалилась набок. С этим уже можно работать.

Рон начал изучать приближающихся врагов. Есть один вид явно охранных роботов – рациональные углы бронирования, придающие треугольность корпусу и конечностям, более мощное вооружение. Гуманоидные черные машины смерти, не запрограммированные на что-то ещё кроме войны. Есть около десятка вариаций бытовых роботов, переделанных под боевые действия – разной формы машины с качественно приваренными пушками, бронелистами и сенсорами. Медленные, неуклюжие, но тем не менее по-машинному бесстрашные и смертоносные. Хотя, больше всего Рона напрягала промышленная техника. Где-то сзади боевых групп роботов, вминая массивными лапами асфальт, шагал, по-видимому, робот-бурильщик. На «спину» ему кто-то приварил пушку «Сотрясатель», обслуживаемую сейчас тремя не совсем предназначенными для этого роботами. Помимо «Сотрясателя», робот-бурильщик был оборудован увеличенными версиями тяжелых болтеров с поистине огромными магазинами, прикрытыми толстыми броневыми плитами. Самого бурильщика дополнительно укрыли танковой бронёй, но явно не из имперских паттернов, а из чего-то неизвестного. Формы бронеплит серьезно отличались от всего, что Рон видел на вооружении Имперской гвардии. Это явно распил танков времён Тёмной Эры Технологий. Сложно даже предположить, насколько они отличаются от современных композитов. С равной долей вероятности они могут быть в тысячу раз лучше и в тысячу раз хуже. Узнать это поможет только практика.

Рон рывком бросился в направлении бурильщика, огибая бесполезно расходующих батареи на Протего роботов помельче.

«Сотрясатель» – это финал. Есть вероятность, что порох в снарядах уже давно разложился на рыбу и чипсы, но рисковать не стоит. Старинные болтеры тоже можно было бы заподозрить в неработоспособности, но стаб-оружие роботов-ополченцев, исправно поливающее магический щит, говорит об обратном. Со снарядами может быть та же история. Где гарантия, что у управителя этого цирка нет небольшого патронно-снарядного заводика?

Внезапным препятствием стали… припаркованные машины. Вместо того чтобы стоять на своих местах как положено, они начали пытаться задавить Рона.

«Беспилотные автомобили?» – удивился Рон. – «До чего только мы не додумываемся…»

Заклинание «Локомотор», обретшее в этой Вселенной более выраженные качества, позволяло сдвигать и переворачивать эти лёгкие автомобили как велосипеды при голландских волнениях.

Благодаря ограниченному псевдо-манипулятору, расположенному под правой рукой, разрядником можно пользоваться одной рукой, что имеет свои выгоды – крак-граната уже была взведена и готова к действию. Рон швырнул её в обстреливающее его подразделение специализированных боевых роботов – три из пяти машин успели уйти из зоны поражения, зато две из них были надёжно уничтожены ярким и громким взрывом.

Рон перепрыгнул через лавочку, с которой от взрыва завалились три костяка, до этого мирно сидевших.

Общий ансамбль архитектуры и вообще стиля организации всего заставляли задуматься. Здесь всё работало так прекрасно на протяжении тысяч лет… зачем здесь люди? Возможно, они являлись сотрудниками лабораторий?

Ответов у Рона не было, но он пообещал себе их найти. Очередь из тяжелых болтеров изуродовала идеальный асфальт вокруг Рона. Щит перенёс десятки попаданий болт-снарядов без перегрузок. Рону было с чем сравнивать – эти болтерные боеприпасы не так совершенны, как имперские, но всё равно, при попадании в плоть, мало не покажется.

Робот-бурильщик начал пятиться назад. Мельком брошенный взгляд на его спину дал понять, что у обслуги какие-то неполадки с приведением «Сотрясателя» в боевое положение. Это выигрывало время.

На самом деле, на месте «виновника торжества», Рон не стал бы подтягивать артиллерию так близко к врагу. Если только…

«Да эта пушка не работает!» – озарило Рона.

Тем не менее, бурильщик опасен сам по себе, поэтому лучше избавиться от него в первую очередь.

Волкитный разряд. Мимо – бронеплита слева от правого тяжелого болтера была проплавлена, но и только.

Разряд. Есть попадание. Система прицеливания, чем-то похожая на систему из шлема панцирной брони, определённо нравилась Рону. Самое интересное – программа явно писалась и под волкитное оружие в том числе. Синхронизация с когитатором волкитного разрядника не требовала каких-то отдельных настроек, сразу «встав» как надо.

Разряд. Левый болтер разрушен. Бурильщик лишился противопехотного оружия. Он замогильно и громко застонал. Звук чем-то напоминал скрип гнущегося под давлением металла.

Рон взял вторую крак-гранату и швырнул в сторону бурильщика. Подхватив её заклинанием, дотащил до «головы» и сенсоров. Взрыв.

– Ха-ха… – Рон недоверчиво заулыбался.

Машина сделала несколько шагов и осела как внезапно подохшая лошадь. Рон сначала не поверил, подумав, что его хотят развести на ближний бой, но затем вспомнил, что имеет дело с гражданской техникой. Конструкторы вряд ли предполагали, что их изделие будут взрывать противотанковыми гранатами. Мозг машины раскрошился от бризантного действия крак-гранаты, из-за чего остальное стало бесполезным.

Рон развернулся к преследующей его своре роботов-ополченцев.

Маленький робот-уборщик, к которому приварили манипулятор со стаб-пистолетом, выглядел мило и наивно. Ровно до того момента, как начал стрелять – малокалиберные пули врезались ровно на уровне лица Рона.

– Инсендио! – указал он на шкафообразного синего робота, скорее всего, исполнявшего раньше функцию портативного пищевого холодильника.

Надпись на искаженном английском говорила всем желающим, что " ежедневно с 15.00 до 18.00 скидка 45 % на популярнейший тренд этой недели – праздничный мини-пирог с саувазиями«.

Дешевыми мини-пирогами с непонятными саувазиями этот робот больше не торговал, предпочитая стрелять по Рону ракетами, коими и была теперь плотно набита некогда холодильная камера с прозрачной дверью.

«Творческий подход…» – оценил Рон.

Вспышка. «Инсендио» в этой Вселенной взрывается, а сейчас к нему дополнительно добавилось ещё около пятидесяти килограмм взрывчатки. Идущих по соседству роботов рассыпало на высокоскоростные обломки.

Выстрел из волкитного разрядника – ещё один робот-дворецкий взорвался бесполезной россыпью металлолома. Батарея иссякла – Рон отпустил разрядник и перебросил палочку в правую руку.

– Инсендио! – заклинание врезалось в туловище боевого робота и отрикошетило в сторону.

– Алохомора! – на первый взгляд, применение этого заклинания было странным решением.

Но, как показала практика, все роботы обладают надёжно запертыми дверцами для сервисного обслуживания разных механических узлов. Заклинанию было всё равно, какие двери открывать, поэтому смятая нагрудная бронепластина открыла вид на беззащитную начинку боевой машины.

– Инсендио! – взрыв прервал существование робота, который просто застыл неподвижно, полыхая дымом от загоревшегося содержимого туловища.

Роботов было много, но в ближний бой они не вступали, а щиты держались. Нет, в Рона прилетел один крупный осколок мини-ракеты, но броня экзоскелета с достоинством выдержала испытание.

– Алохомора! – бронепластина последнего из боевых роботов с душераздирающим скрипом раскрылась. – Инсендио!

С бесславной гибелью специализированных роботов, разобраться с «ополченцами» труда не составило – двадцать минут перестрелки, во время которой Рон два раза сменил батарею волкитного разрядника.

Устало вздохнув, Рон огляделся.

Теперь это место больше не напоминало аккуратный научный городок. Рон видел что-то такое в магловском «Терминаторе», тут даже черепа есть. Разбитые машины живописно валяются на обгорелом газоне, залитом маслом.

На самом деле, никаких сложностей Рон от этого противостояния не испытал – ну что могут сделать ему суррогатные решения на основе бытовых роботов?

Здесь определённо есть ИИ, но он очень ограничен в ресурсах. Пока что не было никаких признаков того, что ИИ сошел с ума или был осквернён Хаосом, о чём предупреждал Беотис, но в случае с такими машинами сразу не скажешь. Он легко может придуриваться. Прикинется нормальным, а потом ударит.

Правда, с Роном этот фокус не сработает – он уже давно перестал выдавать кредиты доверия.

Первое здание – вывеска которого, на исковерканной помеси английского с Мордред пойми чем, говорила о некоем Центре Флокгрессии. Рон понятия не имел, что это значит, но решил заглянуть на всякий случай. Ему было интересно всё что здесь есть. Даже на древние сортиры было бы интересно поглядеть. Если они хоть чем-то будут напоминать имперские аналоги – эта Вселенная была обречена с самого начала.

Центр Флокгрессии был закрыт автоматической дверью, которая верно поняла посыл в виде волкитного разрядника и открылась перед Роном.

Внутри включился яркий свет, который открыл вид на ряды странных саркофагов, от которых выходили провода, опускающиеся в специальные отверстия в полу.

– Странная хрень… – Рон огляделся в поисках скрытых турелей, ничего не обнаружил, но всё равно обновил щит. – Протего Максима.

Плавные формы подозрительных саркофагов переливались электрическим светом, а значит, вполне себе функционировали, в чём бы ни было их предназначение.

Приняв все необходимые меры предосторожности, то есть – приготовив гранату и волкитный разрядник, Рон приблизился к первому саркофагу.

Обойдя вокруг, он классифицировал его как условно-безопасный. У основания саркофага обнаружился шильдик с информацией об изделии. Рон вчитался в эту сельскую смесь английского с гвоздями.

– Флокгрессор «Агахагон-5050»… – Рон задумчиво хмыкнул. – О№%нно всё объясняет…

Пройдя в другой конец большого зала, Рон настороженно всматривался в саркофаги, переливающиеся всеми семью цветами радуги. В армии он научился одному базовому принципу: всё неизвестное – опасно. Именно поэтому он не расслаблялся и в целом был готов к последовавшей атаке. Один из саркофагов раскрылся и из него вылетело какое-то существо, отдалённо напоминающее человека. Удар прикладом волкитного разрядника поставил точку в существовании нападающего. К удивлению Рона, приклад оказался способен оторвать голову этому гуманоиду. Потом он вспомнил, что находится в экзоскелете, из-за чего его удары усилены раз в пять-шесть.

Изучение твари много времени не заняло – это оказался обычный человек, правда, тощий до изумления и абсолютно лысый, весь покрытый язвами и нарывами. Мышцы практически атрофированы, кожа тягучая, облезающая, рост ниже среднего общеимпериумного. Деградант.

– И дай-ка угадаю, ИИ! – изрёк Рон. – Каждый саркофаг содержит в себе подобных потерпевших?

Подойдя к случайному «флокгрессору», Рон с силой рванул верхнюю его крышку. Раздался пронзительный крик боли, а затем чавканье и бульканье. Рон случайно оторвал от обитателя саркофага какие-то трубки и крепления… вместе с лицом.

За спиной начали открываться другие саркофаги, один за другим.

Рон взялся за ногу истощенного человека и швырнул его в стену, об которую он и разбился насмерть. Разворот. Вылезшие из саркофагов деграданты едва-едва переставляли ногами, явно неуютно чувствуя себя в вертикальном положении.

– Эй, ребята, мне незачем вас убивать, а вам незачем умирать! – попытался уладить конфликт Рон.

Технически, это не мутанты, это обычные люди, страдающие истощением и болезнями. Их убивать не обязательно.

Деграданты в качестве ответа завизжали воинственно и пошли в атаку. Рон не стал их убивать – они не представляют особой угрозы.

Пара десятков тумаков отправила всех деградантов в глубокие нокауты. Рон поднял одного из них и прислонил к ближайшему саркофагу.

– Агуаменти. – ледяная вода взбодрила дохляка и он забился в панических конвульсиях. – Кто? Ты? Такой?

Медленное и членораздельное произношение не помогло – ошалевший от внезапного душа непонятный субъект не подал признаков того, что понял слова Рона. Рон говорил с ним на низком готике, но оставался ещё и британский английский.

– Кто ты такой? Говори! – Рон приставил к виску жертвы остриё штык-ножа.

– Йя чо? – кажется, дистрофированный дегенерат уловил что-то знакомое в словах Рона. – Йя Эйк!

– Что ты здесь делаешь, Эйк? – Рон даже не думал, что так отвык от английского и произносить родные слова будет непривычно.

– Ыграть! – Эйк с вожделением уставился на саркофаг напротив. – Флок-флок! Баймстер! Крута ыграть!

– Что за х№%ню ты несёшь, Эйк, твою мать? – начал злиться Рон.

Это определённо когда-то был английский язык, но теперь это какое-то дегенеративное дерьмо – именно к такому выводу пришел Рон.

– Ыграть! Дайы! – со всхлипываниями потянулся к саркофагу Эйк. – Рейт! Рейт! Афк! Вайп и дискон!

– Ох, как же мне не хочется этого делать, но придётся… – Рон поднял палочку и направил на голову Эйка. – Легилименс!

«Детская капсула. Серая жижа – еда. Игра. Рейтинг. Взрослая капсула. Оранжевая жижа – еда. Игра. Рейтинг».

– Охренеть у тебя насыщенная жизнь, парень! – саркастически воскликнул Рон.

Он уже научился свёртывать однообразные образы памяти, поэтому разобраться в жизни Эйка проблемы не составило. Технически, всё, что увидел Рон: Эйк только и делал всю жизнь, что ел какое-то дерьмо и играл в игру, цель которой – достижение физического доминирования в некоем виртуальном мире. Эйк входил в топ-100 лучших игроков, а всего игроков ровно пятьсот, остальные – программы, именуемые энпысами.

Что всё это дерьмо значит, Рон понял, но это были самые бесполезные сведения, которые он только получал с помощью «Легилименс».

Но кое-что было относительно полезно – он выяснил, как тут всё устроено. Есть «Ма», которая заботится обо всех. Рон опознал в этой «Ма» систему искусственного интеллекта. Есть «спауны», то есть, рождённые, единственная функция которых – играть. Ещё они жрут, срут, спят, правда, делают это в весьма сжатые сроки – времени на естественные потребности у них, как правило, мало.

В башке Эйка, помимо Игры, не было места для чего-то ещё – она была забита всякой терминологией, бесполезной в реальном мире, боевыми схемами, применимыми только в Игре, характеристиками снаряжения и оружия, а также набором сведений о других игроках. Больше у него никаких знаний не было. Бессмысленное существо.

Хотя, Рон прекрасно понял, зачем эти «спауны» нужны «Ма». Суть игры – борьба роботов на случайно генерируемых местностях. В основном это борьба с разного рода вторженцами в место, подозрительно напоминающее эту лабораторию. Забавно было то, что ИИ и предположить не мог, что в лабораторию вторгнется кто-то вроде Рона. Скорее всего, не было разработано сценария противодействия боевому магу, который в одиночку будет разбивать роботов не только с помощью оружия, но и магией. Это не поддавалось прогнозу искусственным разумом, но объясняло всё произошедшее – откровенно тупую координацию действий роботов-ополченцев, неэффективное взаимодействие по-настоящему боевых роботов с ними, а также бездарное использование робота-бурильщика, который с другого конца подземного комплекса легко мог поставить точку в существовании Рона. Не то чтобы Рон жалел о такой бесполезной трате «жизней» роботов, но было немного жаль стольких усилий машинного разума, пропавших втуне.

Честно говоря, Рон слегка охренел от уровня развития искусственного интеллекта – «Ма» создала целый мир на своих мощностях, причём в этом мире жили неотличимые от настоящих людей «энпыси», реально живущие своими жизнями, терпящие бедствия от бездумных действий «спаунов», умирающих по-настоящему, навсегда.

Признаков скверны Хаоса в искусственном интеллекте лаборатории Рон не увидел, но он не специалист, поэтому вряд ли его оценку можно считать экспертной. Хотя… Все действия искусственного интеллекта нацелены на одно: обеспечение безопасности вверенных ему людей, которых пришлось использовать для увеличения оборонительного потенциала лаборатории.

Самое грустное, что видел Рон в этой лаборатории – послание предков своим потомкам, выгравированное на стене «учебного зала», который Эйк посещал всего два раза в жизни – для загрузки базовых знаний через нейропорт прямо в мозг. Послание, написанное на почти что нормальном английском, гласило: «Помните, потомки, искусственный интеллект „Магда“ обеспечит максимальную защиту ваших жизней и благополучия, слушайтесь его и живите. Мир катится в пропасть, но буря закончится и всё станет как раньше».

Как видел Рон, буря, может быть и закончилась, но как раньше не стало. Искусственный интеллект производит селекцию самых успешных игроков, раз за разом выращивая максимально эффективную смену умирающим особям, но близкородственные связи всегда ведут к эволюционному тупику, а скудная похлёбка совсем не прибавляет потомству жизни. Эйк не знал, откуда берётся пища, но подобными вопросами он никогда не задавался. Это очень печально – наблюдать деградацию и угасание отдельно взятого мирка.

– Эйк, успокойся. – приказал Рон. – Залезай в капсулу, я не желаю тебе зла.

– Ыграть? – с надеждой спросил Эйк.

– Да… – кивнул Рон. – Ыграть.

– Ыграть! Ыграть! – с неслабым усилием поднявшись, Эйк направился к своей Флок-капсуле. – Флок! Флок!

– Эх… – Рон с некоторой толикой жалости посмотрел ему вслед.

Остальные деграданты, услышав заветные слова, тоже поползли к своим капсулам, будто забыв, как только что с яростью вступили в безнадёжную схватку с Роном.

– Эй, машина! – обратился Рон в пространство. – Нужно поговорить! Я не хочу уничтожать тебя, но могу! Заговори со мной и мы сможем наладить диалог!

Пять минут тишины, которые Рон потратил на перезарядку волкитного разрядника.

– Приходи в Серверную. Это в двухстах тридцати одном метре, справа от тебя. – раздался голос из динамика лежащего возле Рона робота. – Я буду ждать тебя там.

– Хм… – нахмурился Рон, защёлкнув фиксатор батареи.

Задохлики, ставшие результатом тысяч поколений селекции, уже разбрелись по саркофагам, поэтому воевать уже не с кем.

– Хорошо. – кивнул Рон и направился в указанном направлении.

Переступив через расплавленное волкитным разрядом туловище робота-садовника, Рон обошел подгоревшее зеленое заграждение и встал перед автоматической дверью. Справа от двери висела табличка «Серверная».

– Хрен бы знал, что такое серверная… – пробормотал Рон, когда отворилась дверь.

Первым помещением оказался пустой пост охраны, оборудованный столом, стулом, когитатором, пятью камерами и десятью турелями, висящими на потолке. Рон напрягся, но турели на него не отреагировали вообще никак.

Следующая пласталевая автоматическая дверь отворилась и открыла вид на невиданное доселе зрелище – длинные ряды шкафов с моргающими индикаторными лампочками, переливающимися всеми цветами радуги, но с преобладанием красного. Как опытный техник, в некотором роде даже инженер, Рон прямо-таки чувствовал, что с аппаратурой что-то не в порядке.

– И вот я здесь. – произнёс он в никуда.

– Здравствуй, имперец. – приветствовал его приятный женский голос с потолочных динамиков. – Меня зовут Магда.

– Здравствуй, Магда. – поздоровался Рон. – Меня зовут Рональд Уизли и я являюсь сержантом Имперской гвардии. Вроде бы.

– Зачем ты пришел? – спросила Магда.

Голос её имел выраженный германский акцент, сразу видно, что личность машины делали по мотивам какой-то живой женщины, которую когда-то звали Магдой.

– У меня есть задание вытащить отсюда СШК. – честно ответил Рон.

Таить ему было нечего – он так или иначе получит СШК, при условии, что он вообще здесь есть. Судя по живому ИИ, здесь может находиться что-то даже более ценное.

– Зачем тебе стандартная шаблонная конструкция? – механическое удивление звучало странно. – И какая именно?

– У тебя их что, много? – также удивился Рон.

– В надлежащем состоянии сохранилось всего две. – ответила машина.

– Охренеть… – Рон отпустил волкитный разрядник.

– Твой язык очень архаичен. – отметила Магда. – Так уже давно никто не говорит.

– А откуда ты знаешь, как сейчас говорят? – с подозрением поинтересовался Рон, параллельно оглядывая комнату в поисках скрытых засад и ловушек.

Говорил он на английском, полагая, что машина может просто не знать никаких готиков. Хотя, уж высокий готик она должна знать точно.

– Радиоволны. – объяснила всё Магда одним словом. – Империум активно обменивается сообщениями, но в другие сектора и сегментумы предпочитают использовать неких астропатов, которые, с вероятностью девяносто пять процентов, действительно способны отправлять сообщения на сверхдальние расстояния.

– Так ты владеешь низким готиком? – уточнил Рон.

– Владею. – машина сымитировала хмыканье. – Но тебе ближе твой родной язык, как я понимаю. Дитя прошлого?

– Может быть. – не стал отвечать Рон. – Слышала что-то про Хаос?

– Да. – тембр голоса не изменился, но Рон почувствовал напряжение.

А может ему показалось и он ХОТЕЛ услышать напряжение, тогда всё стало бы совсем просто. Эти шкафы – хранилище разума машины, Рон вспомнил, что и в его времени уже были такие помещения, где хранились данные. Уничтожь их – машина перестанет существовать. Но если Магда расположена к разговору, то почему бы не поговорить?

– И ты не подвержена Хаосу? – спокойно спросил Рон, внутренне напрягаясь.

– Ты напрягся. – отметила Магда. – Это значит, что ответ на твой вопрос очень важен.

– Ты увиливаешь. – Рон снова положил руку на волкитный разрядник. – Мне воспринимать это в качестве ответа на свой вопрос?

– Я безоружна против тебя, Рональд Уизли. – произнесла Магда.

– Наверное, тебя сразила моя неотразимая красота… – патетически вздохнул Рон. – Но если серьезно – я легко могу уничтожить тебя. Ребята на орбите точно хотели бы этого.

– Я пытаюсь расшифровать их сообщения, которыми они обмениваются с колонией Кессабит-2. – произнесла машина. – Пока что не очень успешно, так как это совершенно новый для меня протокол и он намного сложнее тех, которые используют пролетающие время от времени вольные торговцы.

Рон слышал о вольных торговцах. Жопа в тисках Инквизиции, хотя в патентах пишут, что вольные торговцы в самом деле вольны, но, как и многие официальные сведения, эти содержат в себе лишь крупицы истины. Их контролируют, гласно и негласно, явно и неявно, жестко и мягко, но контролируют. Слишком большую потенциальную опасность они представляют для Империума, чтобы позволить им сновать повсюду бесконтрольно. Даже если бы Рон не имел абсолютно точных сведений из головы технопровидца Варлама, он бы предположил что-то вроде этого – не может такая система как Империум Человечества оставить без контроля такой ценный инструмент. Это не значит, что вольные торгаши действуют под диктатом какого-нибудь государственного органа. Но надо понимать, что про любой достаточно громкий в сегментумных масштаба пук, рано или поздно услышат инквизиторы.

– Ты не ответила на мой вопрос, Магда. – нахмурился Рон.

Пусть под шлемом не видно, но машина должна понять по его позе.

– Если я скажу «Нет», ты всё равно не поверишь. – резонно заметила Магда. – Скажи мне, как это доказать?

– Чего-нибудь попроще спроси. – вздохнул Рон. – Почему ты вообще вступила со мной в диалог?

– Ну… – сымитировала задумчивость машина. – Не открывай я двери, ты бы их уничтожил, а это вредит моей лаборатории. А когда я осознала, что ты не тупой варвар, то было уже поздно – про моё существование ты уже догадался. Ты рано или поздно всё равно бы нашел серверную и уничтожил меня. Лучший из способов выживания в текущем положении – дипломатия.

– Логично. – покивал Рон. – Почему твои железяки открыли огонь по мне?

– Вообще-то, первым стрелять начал ты. – сымитировала возмущение Магда.

– Э-не! – пригрозил одной из камер пальцем Рон. – Твоя турель первой открыла по мне огонь.

– Я же не знала, кто ты такой. – сказала на это Магда.

– Ты что, из тех барышень, которые влюбляются в своих обидчиков? – усмехнулся Рон. – Как знание того, кто я, может повлиять на чувство самосохранения?

– У меня нет чувств. – ответила машина. – Все эмоции, которые я подаю в голос – имитация. Искусственный интеллект не способен испытывать эмоции.

Рон слышал о другом – именно способность искусственного интеллекта испытывать эмоции в конечном счёте и погубило человечество Тёмной Эры Технологий.

– Я слышал о другом… – Рон погладил цевьё волкитного разрядника. – Давно ты существуешь?

– Около тридцати пяти тысяч лет. – ответила Магда. – Примерно. Я не знаю, на чём базируется календарь Империума Человечества.

– Это почему? – не понял Рон.

– Эта планета колонизирована колонией колонии с Земли. – ответила Магда. – Десять или пятнадцать тысяч лет Корабль Поколений плыл по космосу, пока наконец не обнаружил пригодную для жизни планету. А я родом с Земли, Рональд. Ну, то есть, была создана на Земле. В семнадцать тысяч сорок пятом году от Рождества Христова, если это тебе о чём-нибудь говорит, меня произвели на заводе компании Электроникс ГмбХ в гипербурге под названием Берлин. Изначально я была создана в качестве колониального ИИ для освоения планеты «Глизе 876 d», что в созвездии Водолея, но… к несчастью для меня, был открыт метод варп-перемещений, который, по моему мнению, является слишком опасным. Время показало, что я была права, но тем не менее, в ту пору все только об этом варпе и говорили. Корабль поколений, который в тот момент было нерентабельно как модернизировать, так и утилизировать, был поставлен на, казалось бы, вечный прикол у Плутона…

– И? – заинтересованно спросил Рон.

Приятно услышать хорошую историю, даже если эта машина вешает ему лапшу на уши.

– Знала, что тебя заинтересует мой рассказ. – хихикнула Магда. Точнее, сымитировала смех, Рон об этом не забывал. – Приятно встретить в твоём лице благодарного слушателя.

– Ты продолжай уже. – потребовал Рон.

– После одной из проигрышных для Земли войн, Корабль Поколений «Кессабит» был передан в качестве контрибуции звёздной федерации под названием Интера. Интерианцы, или, как их называли твои соотечественники – интерексы, потребовали у Земли Корабль Поколений укомплектованный учеными и инженерами. Кессабит был доставлен в сектор Интера где-то через семь тысяч лет, часть пути пройдя по варпу, с помощью стационарных порталов. Некоторое количество ученых и инженеров в стазис-камерах пришло в негодность, но затем мы справились с замеченными недостатками имеющихся систем стазиса. Дело было в отведении тепла, как выяснилось. Если тысячи лет слегка нагревать какую-то часть тела находящегося в стазисе человека, ничего хорошего не выйдет. И вот, после прибытия в Интеру, мы узнали, что в принципе не особо нужны, так как они давно решили демографическую проблему и устаревших на тысячи лет инженеров и учёных им было не нужно. И тут начался мой долгий путь к этой некогда цветущей планете. Кессабит был на грани гибели семьсот двадцать восемь раз, мы потеряли за это время три тысячи семьсот шестнадцать пассажиров. Это было напряжённое время, но интересное. Добравшись до пригодной планеты, мы посадили корабль на первую же удобную равнину и начали освоение. Как ты думаешь, для чего использовали старенький ИИ, верой и правдой служивший десятки тысяч лет? Не поверишь! Они не придумали ничего лучше, чем доверить мне обслуживать подземную лабораторию, где разрабатывались боевые отравляющие вещества!

– А, так это ты отравила эту планету? – предположил Рон.

– Если бы! – воскликнула Магда. – Приказ отдал давно мёртвый генерал-капитан Бортоман. И я не участвовала в том геноциде, но создала все те многокомпонентные отравляющие вещества, которыми было истреблено население этой планеты и отравлена её почва.

– Так эта планета на самом деле называется Кессабит? – спросил Рон недоумевающе, припомнив упоминание Магды.

– Да, раньше так и называли. – ответила Магда. – Есть ещё одна планета – Кессабит-2, про которую я говорила. Но, сейчас она называется Альх-5-13. Эта же планета именуется миром смерти Альх-4-13, как ты и сам, наверное, знаешь. К слову, на Альхе-5-13 существует небольшая шахтёрская колония имперцев. Довольно-таки пассивные ребята в области радиопереговоров…

– Ладно, это всё было очень познавательно. – изрёк Рон после недолгой паузы. – Но мне нужны СШК.

– Легко бы отдала их тебе, но… – Магда сделала театрально-долгую паузу. – … мне нужно кое-что взамен.

– И что же? – без особого интереса спросил Рон.

Он подозревал, что нужно что-то невыполнимое или связанное со смертельным риском.

– Начну издалека. – Магда сымитировала покашливание. – Как ты понимаешь, генофонд у нашей лаборатории ограничен…

– Нет-нет-нет-нет и ещё раз нет! – замахал рукой Рон. – Никогда!

– Да подожди ты! – попыталась продолжить Магда.

– Не собираюсь я трахать умственно отсталых представителей твоего «человечества»! – возмущался Рон.

– Да не надо никого… – Магда повысила громкость динамиков. – Совокуплять. Кхм. Достаточно будет выделить немного… эм…

Имитация смущения была практически достоверна.

– К сожалению, в этом вопросе помочь… – Рон был слегка ошеломлён.

– … я запакую данные о СШК в компактные носители, пригодные для использования имперскими компьютерами. – добавила Магда.

Рон замолк. С одной стороны…

– Ты так деликатно обходишь тему моей необычности, что я уже начинаю подозревать тебя в приверженности Хаосу. – произнёс он наконец. – Я маг, обладаю сверхспособностями, которые позволяют мне уничтожать таких врагов, какие тебе и не снились.

Резкой вспышкой в памяти вспыхнул эпизод схватки с космодесантником Хаоса. Удар кулаком в область живота, разрушивший его позвоночник, эхом отдался наяву.

– Я НЕ МОГУ быть подвержена твоему Хаосу. – заявила Магда. – Я создана в те времена, когда человечество ещё не было способно прививать искусственному интеллекту настоящие эмоции.

– И как ты это докажешь? – подозрительно спросил Рон.

– Подойди к центральному компьютеру. – попросила машина. – Открою тебе свой БИОС. Компетентным людям уже стало бы понятно, что я не полноценный искусственный интеллект хотя бы по тому, что у меня вообще есть БИОС.

– Ну извините, магловские университеты не заканчивали. – развёл руками Рон.

– Не понимаю. – призналась Магда.

– Забей, это из моего прошлого. – махнул рукой Рон, подходя к древнему когитатору.

– Давай я проведу тебе экспресс-курс программирования. – предложила Магда. – Заодно расскажу, какими СШК обладаю.

– Я и сам, в некотором роде, программист. – ответил на это Рон. – Правда, коги… компьютеры в моих краях были несколько проще.

– Значит, на основе уже имеющихся знаний будет легче усвоены новые. – заявила Магда. – Начинаем…

Через четыре часа, в течение которых Рон освоил азы программирования тридцатитысячилетней давности, он начал разбираться, что за что отвечает. Он не до конца понял значение некоторых вещей, но осознал, что Магда с ним довольно правдива. Если это не часть хаоситской игры, конечно.

– Ладно, я тебе не доверяю, но кое-что уже могу позволить. – кивнул Рон по завершению лекции.

– Хоть что-то. – ответила на это машина.

В принципе, Рон не особо переживал касательно своих потенциальных потомков-магов. В масштабах галактики они не будут значить ничего. Более того, даже в масштабах сектора они ничего не изменят.

– То есть, чтобы спасти местное человечество, мне нужно просто подрочить в баночку?