Капитан. На линии судьбы

Глава 1

С трудом разлепив слипшиеся от гноя и песка ресницы, я поторопилась вновь зажмурить глаза. Стоящее в зените солнце светило немилосердно.

Мысль о том, что лучше бы я сдохла, не приходя в себя, стала лучшей иллюстрацией к моему плачевному состоянию. Будь у меня термокостюм, вода, передатчик… а еще лучше, корабль и экипаж к нему в придачу…

Ничего этого у меня не было.

Наверное, это был закономерный итог моей поразительной везучести, которая сопутствовала мне последние семь лет. Наверное, чаша терпения небесных покровителей, с ужасом взирающих на мое безрассудство, уже давно переполнилась. Наверное, пришло время отвечать за собственный эгоизм, благодаря которому между мной и отцом была не только пропасть непонимания, но и противостояние Галактического союза и вольницы.

Наверное. Вот только это нисколько не мешало мне желать жить.

— Дарил, демоны тебя задери! Где ты шаришься, когда ты так нужен! — Я хотела закричать, но вместо этого произнесла шепотом. Кричи — не кричи, никого кроме каких-то мелких тварюшек, посматривающих на меня с явно гастрономическим интересом, вокруг не было.

Грустно и… до безобразия жаль себя. Щедрости Шахина хватило лишь на то, чтобы не отдать меня своим парням в качестве развлечения. Избивал меня, требуя исповеди, он сам. Сначала даже лицо не трогал, но потом, когда понял, что ответов не дождется, совсем озверел. Ладно еще не насиловал, сказал, что не в его вкусе.

Правда, сейчас я не знала, радоваться этому или нет. Используй он меня, как бабу, может и прожила бы подольше, увеличивая свои шансы на чудо.

Теперь же…

Я заставила себя открыть заплывшие глаза, ощутив рядом с собой движение. Песок прекрасно передавал вибрацию. Попыталась приподнять голову, чтобы увидеть того, кто склонялся ко мне, но…

Луч парализатора заставил зайтись в немом крике, прежде чем провалиться в черную бездну, ставшую для меня спасением…

Первое, что почувствовала, возвращаясь из беспамятства — жуткий зуд. Попытка шевельнуть рукой, чтобы избавиться от раздражающего ощущения ни к чему не привела. Руки зафиксированы, ноги, как тут же выяснилось — тоже.

— Я сейчас сменю режим. — В поле моего зрения на мгновение появилось лицо, показавшееся знакомым.

Но сейчас даже эта новость ничто, по сравнению с тем, как жжет, чешется и покалывает кожа.

— Как теперь? — Мужчина возник снова и лишь теперь я заметила, что свет, только что бывший ярко-оранжевым, сменился на холодновато-голубой. И, действительно, стало легче.

Теперь я могла сказать и где я, и что со мной происходит. Капсула с регенерирующим гелем. Довольно дорогая штука, но действенная. Артур меня…

Воспоминания словно и ждали этого момента, навалились лавинной, тяжестью сдавив грудь.

— Тебе не стоит волноваться, — тут же откликнулся люценианец (узор на коже из едва видимых кругов не оставлял сомнений в его расе). — Я сейчас позову капитана, он все объяснит.

То ли капитан был где-то поблизости, то ли время для меня текло иначе, но не успела я еще кивнуть, как к первому голосу добавился еще один.

— Как она?

Ивар?! Вот так встреча… Значит, я его не убила. На душе стало легче, его смерть меня не радовала, но предчувствие напомнило о мстительном характере конкурента. Я не была уверена, что вскорости не пожалею о том, что мощность залпа была на минимуме.

— Как ты и приказал, жива. Для всего остального нужно более серьезное оборудование или…

— Айо я на нее тратить не собираюсь. — Шорох, и он остановился так, чтобы я могла его видеть. Пару мгновений смотрел на меня, без ярости, которую можно было бы ожидать, но и без сочувствия, на которое я хотела бы надеяться. — Не думал я, что ты доиграешься до подобного.

— Я — тоже, — прошептала я. Говорить было тяжело.

— Тебе повезло, что меня заинтересовало появление Шахина на Харабе. Не слышал, чтобы его считали любителем археологии.

— Ты, вроде, в увлечении стариной тоже замечен не был, — попыталась съязвить я, но продолжать не стала, наткнувшись на похожую на оскал улыбку.

— Так твоими стараниями, Таши. Твоими. Впрочем, за это мне стоит тебя благодарить. Тот выстрел не только спас мне жизнь, но и вовремя вывел из игры.

Намек был слишком прозрачным, чтобы его не понять. Шахин начал войну. И я была его не первым ходом, но очередным.

К чему он должен был привести, догадаться не сложно. Если известие о моей смерти дойдет до логова, где прячется Артур…

Только не это!

— Сообразила, — усмехнулся он. — Тогда у тебя есть время догадаться, что будет дальше. И… — он сделал паузу, которая мне совершенно не понравилась, — кто будет дальше.

Подумать в этот раз не удалось. Не знаю, ослушался ли медик своего капитана, или Ивар решил, что мне нужна передышка, но воздух вокруг меня неожиданно стал плотным, с легким сладковатым привкусом. Сознание еще пыталось ухватиться за этот аромат, но вынуждено было сдаться, став похожим на клочья утреннего тумана.

Следующее возвращение было более приятным. Ощущение легкости в теле было наполнено бодростью. Мышцы требовали действия, неподвижность воспринималась как нечто кощунственное.

— Поднимайся, — тут же раздался голос из темноты. — Тебе уже можно вставать.

— Света пожалел, — проворчала я, делая попытку сесть. Кровать, на которой я лежала, была жесткой, но упругой.

— Не пожалел, — равнодушно откликнулся он. — Посчитал, что тебе рано пока на себя смотреть.

Как ни странно, но его слова меня не напугали, просто заставили взглянуть на ситуацию более здраво.

Шахин не собирался оставлять меня в живых, потому и бил не щадя.

Сломанные ребра, пальцы, выбитые суставы, отбитые органы, внутреннее кровотечение… Он знал, когда остановиться, чтобы продлить мою агонию. Без своевременной медицинской помощи на Харабе я сдохла бы через несколько часов. Очень мучительных для меня часов. Это было хорошей местью. Никто и никогда не нашел бы моего тела. Слишком далеко, слишком невероятно.

Не учел он лишь одной случайности. Но на то они и случайности, чтобы… случаться.

Каламбур был печальным. Я хорошо помнила удары по лицу. Ладонью, унизительно небрежно. И массивный перстень на указательном пальце, перевернутый камнем внутрь. Раны от такого должны были получиться рваными, шрамы…

Интересно, зачем я нужна Ивару, что он приказал восстановить лишь мое тело.

— Все настолько страшно? — вставая, спросила я. Необходимость контролировать каждое движение, заставила говорить спокойно, если даже не равнодушно.

— Вряд ли в тебе кто-то узнает белокурую бестию. Да и волосы…

Я машинально подняла руку, провела по короткому колючему ежику, который остался от шикарной шевелюры. Пальцы нащупали кривой бугорок.

— Ну, хотя бы не бросил подыхать, — пробормотала я, пытаясь удержать остатки самообладания.

Поступая в академию, я знала, как оно иногда бывает. Но, как и большинство из тех, чьи имена навечно остались в списках космических сил, в графе: «мы о них помним», надеялась, что меня-то эта участь обязательно минует. А уж после спецкурса, когда нам знатоки своего дела вдалбливали в головы высокопарную хрень о самопожертвовании, готова была и без скафандра в космос, если это на благо Союза. Самое смешное, что я так думала и без психологической обработки. Продолжала думать и сейчас. Слишком много повидала, слишком со многим столкнулась на просторах галактики. Сумела сравнить.

И дело было не в пресловутом: хорошо, где нас нет. Не в том, что это — свое. Просто по совокупности «за» и «против», взвешенных в здравом рассудке, выбор выглядел однозначным.

Вот только сейчас уже было не до лозунгов и красивых фраз. Все было более банально — это была я, со своей привычной и любимой шкуркой.

Он выступил из сгустившегося в углу сумрака, подошел ко мне. Пальцами поддернул подбородок, разворачивая лицо в сторону аварийного освещения. Я дергаться не стала. Не было смысла демонстрировать ему сейчас собственную гордость. Он знал меня, я знала его. Если только потешить собственное самолюбие… тоже смысла не имело.

— Ты уверена, что так было лучше?

— Ивар, — я поморщилась, чувствуя предательскую слабость в ногах, — ты ведь не просто так вытащил меня с Хараба. Да еще и расщедрился на капсулу. Может, сразу скажешь, что тебе от меня надо?

— Мозги он тебе не отбил, — осклабившись, заметил он. — Но с ответом на твой вопрос я повременю. — Он еще раз окинул меня долгим взглядом. Ни капли сочувствия, ни намека на презрение. Просто пустое место. — Ты не стесняйся, вон кресло, а то смотреть противно.

— Не пожалел бы геля, — прошипела я, как кошка, — не было бы противно. Или со шрамами правдоподобнее?

— Умная девочка, — усмехнулся он, но как-то безразлично. — А если будешь еще и послушной, так от щедрот моих еще и на новую морду получишь. А там… как знать, вдруг удача о тебе вспомнит.

— Это ты про то, что еще сумею и тебе все припомнить?

— Не стоит нарываться. — Он дождался, когда я буквально рухну в ближайшее кресло. Ощущение бодрости, с которым я поднялась, оказалось обманчивым. — Я все равно не сорвусь. И ты это знаешь, не хуже меня.

— Знаю, — кивнула я, теребя рукав рубашки. Из одежды на мне была только она и пижамные штаны. Это только подтверждало его слова о случайности нашей встречи. Вряд ли бы он стал уделять внимание таким мелочам. — С самообладанием у тебя всегда было в порядке. Как же ты со своей выдержкой и осторожностью попался на крючок к Шахину?

Тот посмотрел на меня с явным одобрением, словно моя собранность в подобных обстоятельствах его радовала.

Если это было так, то он ошибался. Была паника, которую я пыталась задушить, говоря о том, что давно стало привычкой. Факты, которые у меня уже были, откровенно пугали. Но страх, это последнее, чему я должна была сейчас поддаться.

— Сообразила?

— Ты с ним никогда дружбы не водил, так что вряд ли по доброй воле согласился преследовать меня. Контрабанда?

— Я уже не жалею, что вытащил тебя. Будешь продолжать в том же духе, все может измениться и к лучшему.

— Ты уже об этом говорил, — прервала я его заигрывание со мной. Чтобы поверить хоть одному его обещанию, нужно было быть идиоткой. Впрочем, если вспомнить, как я попалась…

— Контрабанда, — кивнул он, нисколько не возмутившись моим выпадом. — У меня были клиенты на Таркане, вот я и решил через них организовать свой маленький бизнес.

Не знаю, как выглядела усмешка в моем исполнении, но во взгляде Ивара что-то мелькнуло. Жалость?

Это предположение резануло болью и отчаянием. Меня никогда раньше не волновала собственная внешность. Наверное, просто потому, что мне не стоило из-за нее беспокоиться. Я нравилась мужчинам. Не всем, но так получалось, что я интересовала тех, кого выделала среди других сама.

И хотя сейчас этот факт был не самым печальным, он усугублял все остальные.

— Не зная, что Шахин уже давно играет на этом поле, — заставила я себя произнести, заглушая рвущийся из груди вой.

— Вот видишь, — он бросил быстрый взгляд на вспыхнувший экран комма, что-то на нем набрал и направился к выходу. Заканчивал уже там: — ты о многом сама в состоянии догадаться.

— Еще бы догадаться, — понимая, что сдерживаться осталось недолго, твердо произнесла я, — чем ты собираешься шантажировать меня.

— Скоро узнаешь, — улыбнулся он, обещающе. — Но боюсь, что особой радости тебе эти знания не принесут.

Не в моих правилах было жалеть об упущенном. Но сейчас я желала. О том, что так и не нашла в себе смелости, чтобы встретиться с отцом и сказать, что я его люблю.

Как оказалось, близость смерти очень быстро меняет приоритеты.

Таким генерала Орлова Игорь еще никогда не видел. Нет, внешне он был… не спокоен — бесстрастен, но внутри все рвалось и кровоточило. Таласки это чувствовал, пусть и использовал методики максимального отстранения. Не помогало. Боль Орлова пробивала все барьеры, растекаясь по телу Игоря спазмами, сжимающими горло, заставляющими сбиваться с ритма сердце.

— Сведения достоверны? — Спросил генерал холодно, мимоходом бросив взгляд на экран, на котором постоянно обновлялась информация со всего сектора, контролируемого Союзом.

На ходу, а то и беседуя с самим собой, споря, Орлову думалось легче. Оппонентом он был язвительным, ошибок, глупостей, беспричинного бахвальства и показушного риска не прощал. Сейчас же тот, второй, молчал, захлебнувшись отчаянием.

Но дела не ждали когда схлынет первая волна, в очередной раз разделив его жизнь на ту и… эту.

Крупные сектора, имеющие большой флот и достаточные человеческие и материальные ресурсы, чтобы худо-бедно контролировать границы, обеспечивали защиту своих транспортов от набегов вольных. Да и контрабанду держали в узде. Относительной, конечно, но три, шесть и восемь процентов неучтенного таможней товара у Союза, империи демонов или стархов выглядели весьма скромно, по сравнению с семьюдесятью, например, у люценианцев.

В обратную сторону потоки тоже шли. Не менее, а то и более страшные. Люди, сверхсекретные разработки, технологии.

Про то, что творилось на окраинах галактики, даже думать не хотелось. А с каждым годом ситуация только ухудшалась. И если они хотели обезопасить будущее своих детей…

Орлов хотел, но, кажется, опять опоздал.

— На Харабе обнаружены остатки ее одежды, следы крови. Сканеры подтвердили, что она там была. Живая или мертвая…

— А сэйвы скайлов? — повел он головой, словно воротник-стойка кителя стал тесен.

Игорь непроизвольно сглотнул, вспомнив свой разговор с Искандером. Морду тот не набил, но смотрел так, что захотелось пойти и застрелиться самому.

И ведь не объяснишь…

Объяснять что-либо не имело смысла, канир и сам все понимал.

Цейтнот! Чего-то не предусмотрели, где-то не учли. А главное, никто не ожидал, что у Шахина хватит наглости нанести удар раньше, чем его действия одобрят двое из старейших капитанов вольных, которых тот перетягивал на свою сторону. Сейчас искали, кто «слил» о них ложную информацию. Психоматрица, на основании которой аналитики делали свои выводы, оказалась ложной.

— Нет отклика. Или уничтожены, но такое возможно только при очень сильных и весьма точных физических повреждениях, либо…

Таласки не договорил. Орлов и сам знал, что многие игрушки скайлов работали только на живых объектах.

— Где сейчас экипаж «Зверя»?

Игорь почувствовал, как вслед за огненной волной его обдало холодом.

Про таких, как генерал, говорили — служака до мозга костей. В какой-то мере оно так и было. То, что Таласки сейчас наблюдал, у них, эмпатов, называлось коллапсом. Генерал замыкался, уходил в себя, обрывая связи с внешним миром.

Он еще будет улыбаться, но только губами. Он будет, встречаясь, спрашивать как дела, но все это останется для него лишь внешним фоном.

И единственное, что в таком состоянии будет поддерживать его существование — работа. С минимальным отдыхом, лишь бы только не свалиться и внятно думать.

Аргумент, что кроме Наташи у него есть еще двое детей, вряд ли будет услышан. Да, они есть, но… ее нет.

При всем желании помочь генералу хоть немного забыться, Игорь не мог. И сам сейчас был похож на ушедший в разнос разгонный двигатель. Неизвестно, когда рванет. Чаще всего способности предков служили ему подспорьем в работе, но в такие моменты он был готов проклинать тех, от кого получил этот дар.

— Я приказал их задержать.

Орлов поднял на Игоря взгляд, обычно Таласки хотя бы ставил в известность, прежде чем сотворить подобное, но тут же кивнул. Вряд ли у того было время, чтобы с кем-нибудь связаться. Эти ребята, выйдя из-под контроля, могли натворить много чего лишнего. И так вся операция, продуманная и просчитанная десятками лучших аналитиков летела в тартарары.

— Твоя задача вытрясти из них информацию по сети на Таркане. Если мы ее получим, сможем ударить ему в тыл. Иначе…

Что будет иначе, Таласки было приблизительно известно. Еще несколько лет он будет носиться по галактике, выискивая концы, которые приведут его к логову вольного. А тот в это время перетрясет устоявшиеся связи, сумеет подмять под себя основные каналы сбыта не только живого товара — это был малый источник его доходов, но, что было более важно, айо и прочей дряни.

Так что генерал был прав, отдавая приказ. Еще бы понять, как его выполнить, если из троих, с кем можно было вести разговор, двое раньше проходили спецподготовку. А Тарас хоть и избежал этой весьма сомнительной участи, по своим убеждениям со спецурой дела не имел.

— Я могу воспользоваться помощью Искандера?

Орлов думал не долго. Скайлы шли на контакт, четко исполняя все предварительные договоренности. Да и технологии, которые они частично предоставляли в пользование Союзу, значительно превосходили собственные разработки.

К тому же, именно канира кангор предлагал на должность главы новой службы. Командующий против нее не возражал.

— Можешь, — жестко отрезал он, вспомнив, еще и о личной заинтересованности Искандера в решении этой задачи. Насколько Орлов понял из рассказа Таласки, именно о канире говорила Джессика, как об идеальном женихе для его дочери. Не сказать, что он был доволен выбором, но…

Случись так, он бы не отказал. Пусть скайл, пусть канир… Какая разница, лишь бы была жива и… счастлива. Увы, говорить о втором сейчас было глупо, подтвердилось бы первое.

— И знаешь, что… — Орлов бросил на Игоря взгляд, в котором мелькало безумие. — Организуй мне встречу с леди Джессикой.

Таласки даже опешил. Не потому, что его начальник до этого дня довольно скептически относился к талантам его тетушки, пусть и не брезгуя ими пользоваться, когда для этого случалась необходимость.

Он не мог понять, почему эта мысль не пришла в его голову.

Четыре дня ничего не происходило. Ивар не давал о себе знать, я этому только радовалась. Было время подумать. Всю информацию, которая мне была необходима, чтобы осознать собственную участь и ее перспективы, он дал. А без тех мелочей, которых не хватало для полноты картины, я вполне обходилась.

Несколько раз за это время меня навещал медик. Просил лечь, проходился вдоль тела диагностом. Насколько я поняла по его одобрительному взгляду, особых претензий у него к собственной работе не было. Мог бы и у меня спросить, я бы ему то же самое и сказала.

Слабость еще была, но и она сдавалась перед моей упертостью. Количество повторений я уменьшила, но свой обычный комплекс упражнений проделывала от начала и до конца.

А еще он обрабатывал мое лицо гелем. Не тем, от которого очень быстро восстанавливались ткани, с ним мне и раньше приходилось встречаться, так что ощущения после его нанесения мне были знакомы. От этого же кожу жгло, словно разъедало, а рубцы, казалось, расползались. Зеркала мне так и не дали, определяла я изменения на ощупь.

Но вряд ли они теперь были похожи на следы от ударов, скорее уж…

Семь лет перевозчиком, семь лет, как губка, впитывать в себя информацию, которая на первый взгляд совершенно не нужна. Там услышала, тут увидела, там чуть случайно не оказалась, оттуда вовремя унесла ноги.

А потом наступает момент и мелькнувшая на информере строка становится ключом к разгадке. Страшной разгадке.

Можно было, конечно, пойти и побиться головой о ближайшую переборку, каюта из вспомогательных, никакой дополнительной отделки, один металл. Или покататься по полу в истерике. Или выстроить безумный план захвата в одиночку корабля Ивара. Вариант с его соблазнением я отбросила сразу. Как женщина я его никогда не интересовала, да и в своем нынешнем виде…

— Не скучала? — Ивар появился в вечернюю вахту. Как всегда, образец для подражания. Начиная с формы, которая сидела на нем, как влитая и заканчивая идеально ухоженными ногтями.

И когда он успевает ухаживать за собой?

Ответ меня интересовал с практической точки зрения. Несмотря на мой лучший… воспоминание о мальчиках сбило дыхание, но я тут же восстановила его, вновь опускаясь к полу на согнутых руках. С его появлением тренировку я не прекратила.

Поднялась, когда досчитала до ста. В недавние времена я бы этой нагрузки почти не заметила, теперь же она далась мне тяжело. На собственном самолюбии и уверенности, что хорошая физическая форма мне еще пригодится.

— Как видишь, нет, — стирая полотенцем пот с лица и шеи, прерывисто произнесла я. — А ты?

Он усмехнулся — довольно, прошел мимо меня к единственному креслу, сел.

— Пришло время поговорить.

Я кивнула и вновь сползла на пол, делать растяжку. Без необходимости, мне просто нужно было чем-нибудь занять себя, чтобы не пересилило желание вцепиться ему в глотку.

— Шахин вышел на охоту. Драчки пока еще нет, все только присматриваются друг к другу, оценивают шансы.

— Самое время, — выдохнула я, — под шумок прибрать к рукам то, на что его внимания не хватит.

— Я не ошибся в тебе, — удовлетворенно заметил он, равнодушно наблюдая за мной.

— Ты об этом уже говорил, — сев в поперечный шпагат с сарказмом заметила я. Подвигалась, чувствуя легкую боль в тазобедренном суставе, находя правильное положение. Поставив ладони в упор, поднялась на руках, застыла, вытянувшись.

Эти нехитрые действия позволяли удерживать контроль, не давали панике лишить меня остатков самообладания.

— Мне нужен курьер на Таркан, — сменив тон, жестко сказал он. — Им будешь ты.

Снизу вверх смотреть на него было смешно. Вот только я не смеялась.

Встав на ноги, прошлась по каюте. Она была небольшой, сильно не разойдешься, но и это стало подспорьем.

— С моей приметной внешностью?

— Она тебе не помешает.

Пока что каждое его слово только подтверждало мои догадки.

Лучше бы я была дурой! Увы, идиоток в академию не брали.

— Насколько я поняла, речь идет об айо? — Тот усмехнулся и откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. — Смертная казнь. Отрубают голову.

— Вряд ли тебя заподозрят. Слишком будешь бросаться в глаза.

— А если еще и сделать нужные документы… — протянула я, думая о том, что он, хоть и тварь, но — умная. Ловко придумал.

Около шести лет на заводе, где получали одну из присадок для топлива маршевых двигателей, произошел взрыв. Я не помнила, как называлась та дрянь, попавшая в воздух, но не забыла кадры, который демонстрировали многие информканалы. И не только у стархов.

Тысячи пострадавших. Жуткие язвы на теле в местах, где на кожу попадал токсичный пепел. Сильнее всего досталось приюту для девочек, расположенному как раз на розе ветров. Воспитанницы от четырнадцати до двадцати лет. Большинство уроков проводилось под открытым небом.

Произошедшее, как это часто бывает, попытались скрыть. Я специально не интересовалась этим вопросом, но Стас уже позже, когда поднялась шумиха, утверждал, что если бы приняли меры в первые сутки, можно было избежать тяжелых последствий.

Не приняли, не избежали. Теперь на Таркане встречались живые свидетельства тех дней. Для женщин это чаще всего были изуродованные лица.

— Будем считать, что ты вновь оправдала мои ожидания, — без малейшего намека на сарказм, откликнулся он. — Я высажу тебя в порту Асмакан. Оттуда, на скоростном траше* ты доберешься до Таркана. Там тебе передадут адрес покупателя.

— А не боишься отпускать одну? Я ведь могу и исчезнуть с товаром?

— Не исчезнешь, — усмехнулся он, намекая, что до крючка, на котором он будет меня держать, мы еще и не дошли. — К тому же, тебя будут сопровождать. Если что-то не понравится…

— Убьете?

— Зачем? — Он резко поднялся, подошел ко мне. — Я не собираюсь убивать тебя… своими руками. Для этого достаточно службы порядка. Даже если ты постараешься избавиться от порошка, его следы останутся на тебе.

— Хорошо, — кивнула я. — Добралась я до покупателя, передала ему товар. Что дальше? Второй раз я по этому маршруту не пройду. В первый раз моя… заметность станет помощницей, в следующий — приговором.

— А следующего и не надо. — Он был уверен в моем согласии. Значило это только одно: у него на меня было что-то очень серьезное. Такое, что заставит меня смириться. В голову ничего не приходило. Если только кто-то из моих подставился… — Мне нужно лишь согласие работать со мной, все остальное — не твоя забота.

— Не моя?! — возмутилась я. — Ивар, ты сам сказал, что мозги мне Шахин не отбил. Сколько партий ты успеешь толкнуть, прежде чем вольный засечет уменьшение его доходов? Одну? Две? Вряд ли больше. Если с первой иду я, то перед второй ты от меня просто избавишься. Как от слишком умной. Или? — Я закрыла ладонями лицо. Когда спустя пару мгновений отняла их, заметила во взгляде своего вечного конкурента уважение. Приятно, конечно, но не засунул бы он его себе… — Скажи, что договоренность уже есть.

— Есть.

— И я не первая, вторая.

— Сделаешь, я сам отведу тебя в лучшую клинику Гордона и заплачу за твое лицо.

— Тварь же ты, Ивар! — не сдержалась я. Слишком много всего свалилось, чтобы даже мой жизненный пофигизм дал пробоину.

— Ты, вроде как, тоже не ангел, — спокойно отреагировал он на мой выпад. — Ведь смотрела мне в глаза.

— Так и ты не на свидание пригласить заявился. Где айо взял не скажешь?

— Оставлю тебе шанс выжить, — процедил он. — У тебя два дня на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Мы уже подходим к сектору стархов.

— А если я откажусь? — спросила я, когда он был уже у двери.

— Мне придется сделать подлость, — обернулся он ко мне.

— Тебя это пугает? — усмехнулась я. Как же я жалела, что не выставила тогда мощность на максимум. Но… история не терпит сослагательного наклонения. Изменить прошлое было не в моих силах.

Дернулся краешек губы в предвкушении, заставив меня насторожиться.

— Семь лет тому назад в деле лейтенанта пограничной службы космических войск Натальи Орловой была сделала окончательная запись: выбыла из списочного состава в связи с гибелью. А чуть позже там появилась пометка: смерть не подтверждена, считать пропавшей без вести.

У каждого из нас были свои источники информации. Вот только мои так и не смогли внятно ответить, кем был Ивар, прежде чем стать перевозчиком.

Сначала меня это волновало, но потом… это было моим упущением. Возможно, одним из самых серьезных.

— Что ты собираешься сделать с этими сведениями? — Надеюсь, он не заметил отчаяния, мелькнувшего в моем взгляде.

— Ничего, — очень убедительно произнес он. — Если ты выполнишь мое задание, я забуду об этом, как не помнил целых семь лет.

Оставив последнее слово за собой, он вышел из каюты. А я… я даже завыть не могла. Не стоило тратить силы на то, что мне не могло помочь.

Глава 2

— Брысь, — как только они с Игорем вошли в зал, Искандер точным ударом вырубил подскочившего мордоворота. Навстречу кинулся еще один, но канир лишь чуть отвел полу длинного кителя, чтобы тот сразу остановился.

Игрушка, закрепленная у него на бедре, была волновым излучателем, запрещенным даже на окраинах. Но скайла, кажется, это нисколько не смущало.

— Где хозяин? — выступил из-за спины Искандера Таласки. Выглядел он не столь грозно, но его внешняя мягкость никого не обманула. Посетители этого притона умели разбираться в незваных гостях.

— У себя. — В отличие от несколько растерявшегося охранника, официант сразу сообразил, что лучший способ как можно скорее избавиться от этой колоритной парочки — сотрудничать с ними. Это был тот самый парень, который когда-то передавал Таши записку Искандера — Я сейчас позову.

Игорь только усмехнулся, но так, что официант побледнел.

— Я считаю до трех, и если он…

— Господа, — незаметная, но известная большинству завсегдатаев дверь слева от лестницы отошла в сторону, на пороге показалась довольно массивная фигура Тадеуса, — к чему это представление?

И вроде говорил он не громко, но в тишине, больше похожей на затишье, его голос прозвучал тем самым первым громом. Хорошо еще, не сигналом. Но все в зале, в том числе и Игорь с Искандером, понимали — все настолько зыбко и непредсказуемо, что любая случайность могла стать искрой, породившей огонь.

— Благодаря этому, как вы выразились, представлению, — уголок губы Таласки дернулся, выглядело это… многообещающе, — нам не пришлось долго настаивать на встрече. — И, сделав вид, что не замечает направленных на них взглядов, добавил: — Нужно поговорить.

— Прошу. — Тадеус сдвинулся, жестом приглашая в кабинет.

— А у нас нет ни от кого секретов, — улыбнулся Игорь. — Да и терять нам тоже нечего.

Тадеус нахмурился, но лишь на мгновенье. Искандера он знал. Более того, не только в лицо и по имени. Ему было известно, какое именно место он занимал среди старших родов скайлов, да и о его отношении к Таши тоже. Артур поделился, прежде чем исчезнуть.

Он ведь не просто так советовал капитану «Зверя» побыть некоторое время подальше от Гордона. Задумку они готовили вместе с Шорном. Как видно, просчитались тоже вместе. Точнее, просчитался лишь один, даже не догадываясь об этом.

А вот Таласки он видел впервые и этот тип Тадеусу очень не понравился. А он в людях разбирался.

— Тогда слушаю вас, — не стал он настаивать на уединении. Более того, сделал несколько шагов в их сторону.

Двое против… Тадеус не обольщался. В этом зале, несмотря на его запрет, было оружие. О сканерах на входе знала только Таши, все остальные были уверены, что договоренности о нейтралитете соблюдаются свято. О какой святости говорить…

Не ошибался он и в отношении другого: лучше бы особо ретивым не показывать свой гонор. Эти пойдут до конца. Не своего, естественно.

Что делает эта парочка, Тадеус тоже понимал. Вносят в чужую игру фактор непредсказуемости. Теперь, прежде чем сделать ход, обе стороны сначала задумаются. Не друг о друге, об этих самоубийцах.

Впрочем, самоубийцами они даже не выглядели.

— Это хорошо, что слуша… — Таласки не договорил. Парализатор он достал в развороте. Голубоватый луч — еще не максимальная мощность, но несколько часов естественные потребности будет справлять под себя, прорезал зал. Отреагировать никто не успел, второй луч ринулся в ту же сторону.

— Не стрелять! — Заревел Тадеус, тонко зазвенели хрустальные люстры. — Не стрелять! — повторил он чуть тише.

Его послушались. Те, кто успел вскочить, на свои места не вернулись, продолжали стоять в ожидании дальнейших событий, но пока что итогом не выдержавших нервов стали лишь два условно живых тела.

А ведь могло быть значительно хуже. Хрустальные слезы отзвенели и успокоились, а вот едва слышимый звук остался. Именно так, воспринимаемый не слухом, а кожей, заявлял о готовности разнести все вокруг излучатель. Действовал он на атомно-молекулярном уровне. Последствия были чаще всего печальными.

— А ты говорил, что готов слушать, — с язвительной ухмылочкой протянул Игорь, опуская ствол вниз. — И, кажется, твои правила писаны не для всех.

— Что вам нужно? — чуть разведя руки, как свидетельство своей безобидности, медленно поднялся один из вольных. Пусть и негласно, но старший в этом зале. Четыре корабля и более десяти стандартов в космосе создали ему определенную репутацию.

Искандер дал знак Таласки оставаться на месте, а сам направился к капитану.

Не столько хорошая память, сколько ответ из системы, выдал и имя — Ван Хилд, и общие сведения о нем. Этот был из тех, кто предпочитал не лезть в драки желающих власти. Подобные нынешнему переделы были не редкостью, и переживали их единицы. Ему удавалось.

— Нам нужна информация о Таши.

Вольный взгляда не отвел, но было заметно, что далось ему это с трудом. Скайл «давил» одним своим присутствием рядом.

— Здесь многие хотели бы ее получить, — обтекаемо ответил он.

О том, что исчезновение перевозчицы дело рук Шахина, догадывались все, но свидетелей не было. Посредник мертв, его помощник — тоже. Стасу, ее медику, пусть и тяжело раненому, но чудом удалось уйти. Вовремя заподозрил неладное, вызвал помощь.

Следов тоже не осталось. Тот, кто это затеял, предпочитал категоричные решения. Взрыв полностью уничтожил кабинет Тосора.

— Нам нужно все, — жестко повторил Таласки, позволив проявиться своему нутру. Даже Искандер на мгновение обернулся. Заинтересованно. — Кто что знает, слышал, предположения.

— И почему ты считаешь, что мы тебе это дадим? — холодно уточнил капитан.

Для себя он уже все решил. Кажется, на этот раз удача от него отвернулась, раз на его пути встретились эти два отморозка. Со скайлами он и до этого предпочитал не связываться, довелось стать очевидцем одного боя. Приказ сдаться, минута на обдумывание предложения и… залп.

Второй был слеплен из того же теста.

— Потому что, — вместо Игоря заговорил Искандер, — за спасение реликвии моего народа, кангор Синтар дал Таши звание героя.

Капитан и так был бледен, теперь же лицо начало приобретать зеленоватый оттенок. И не только у него. Среди вольных, перевозчиков и прочего сброда, здесь обитающего, дураков не было. Да и о скайлах все были наслышаны.

До этого момента в дела братии те особо не лезли, если, конечно, это не касалось их лично. Теперь же то благополучное время, когда самым страшным были жестокие драки в порту, да стычки в космосе (но это уже с участием совсем уж лишенных инстинкта самосохранения), можно было считать прошлым.

Скайлы вышли на тропу войны. Нынче предстояло решать: не «за» или «против» Шахина выступить, а как бы не оказаться в списке подлежащих уничтожению лишь самым фактом принадлежности к вольнице. Вряд ли скайлы будут долго разбираться, кто прав, а кто…

— Кому передать сведения? — смирившись с собственной участью, произнес капитан. Во взглядах остальных присутствующих в зале он видел отзвуки своих мыслей. — Тадеусу?

Канир жестом дал понять Игорю, чтобы тот его страховал, подошел к негру. Пристально посмотрел в глаза, словно пытался прочесть, что у того на уме. В какой-то мере оно так и было. Его сканер засек наличие у хозяина притона такого же передатчика, как и у него. И даже опознал позывные. Их шифр ему передал кангор. Он же и рассказал о судьбе брата

Когда Искандер был здесь в первый раз, уловил ментальные следы Артура. Теперь получил этому подтверждение.

«Передай Шорну, что мне нужно с ним встретиться».

Тадеус, хоть и было удивлен, «услышав» не тот голос, который должен был, вида не подал. Но и не ответил.

Впрочем, Искандеру это было и не нужно, потому он и продолжил:

«Расскажи обо всем. Пусть снимет мой код и свяжется. Это — срочно».

— Нет! — отвернулся от Тадеуса канир. — Ему! — указал на официанта, который едва штаны не обмочил от подобной перспективы.

— Я… — попытался он отказаться, но два взгляда: Искандера и Игоря, заставили его замолчать.

— И еще, — Таласки усмехнулся той самой усмешкой, что сорвала с него маску безобидного, — если с ним что-нибудь случиться…

Угроза не была произнесена, но это не значило, что никто не догадался о возможных последствиях.

— Как… мммнне… — Парень не был трусом, работа в таком месте давно уже закалила его характер. Но сейчас он боялся.

— Мы сами тебя найдем, — успокоил его взглядом Искандер. И, не опасаясь выстрела в спину, двинулся к двери.

Игорь, подмигнув Тадеусу, направился следом.

Выйдя в холл, из которого начинался лабиринт запутанных коридоров, довольно переглянулись. У них были все основания праздновать пусть маленькую, но победу.

Вряд ли кто сумеет распознать истинную причину их появления в этом месте. О близком знакомстве хозяина притона и Артура не было известно даже помощнику Шорна. В этом Искандер был полностью уверен. Ну а о том, что хозяин базы на Тандоре его брат — лишь кангору, да старшему дакири*, который готовил своего подопечного к заданию.

Сам Артур, агент внутреннего круга — их аналога специального корпуса, что такое осторожность знал очень хорошо. Иначе… так долго не продержался бы в среде, где чужая жизнь мало что значила. Даже когда они случайно встретились, повел себя как чужой.

Единственное, о ком мимолетно пожалел Искандер — об официанте. Был уверен — того убьют, не простят одобренного ими же предательства.

Но с такими жертвами приходилось мириться. Слишком серьезная началась игра. В ней было не до сантиментов.

— Одевайся! — Ивар зашел в каюту, бросил одежду на кровать. — Пора. Через час приземляемся.

Я, ни слова не говоря, встала, подошла к куче тряпок. Вытащила одну.

— Значит, ты не передумал.

После того разговора у нас был еще один. Будь у него свидетели, могли бы посчитать, что мирно беседуют два давно не видевшихся друга. Вспоминают прошлое, перебирают имена тех, кого оба знали.

В какой-то мере так оно и было. Он рассказывал о ситуации на окраинах. Так, как видел ее. Я дополняла, где-то не соглашалась, даже спорила.

Собранная общими усилиями картина выглядела страшно. Судя по всему, переворот в вольнице Шахин задумал уже давно. Из пары десятков капитанов, с которыми предпочитали считаться, за последние пять стандартов отправилась к праотцам или исчезла с глаз почти половина. Чей-то корабль не вышел из прыжка или… вышел неудачно. Кто-то погиб в портовых разборках. Кто-то… предпочел тихую и незаметную жизнь. Остались лишь те, кто поддерживал Шахина или… старались сохранять нейтралитет.

Из откровенных врагов мы смогли назвать только одного — Артура Шорна. Не тем, что выступал против — не позволял забывать о себе. К тому же, его база была лакомым кусочком. Ремонтные станции, склады вооружения, высокоточные навигационные карты, топливо для основных классов кораблей.

Странно, но лишь во время этой беседы у меня появился вопрос: а откуда это все? Жаль, ответа не было.

Из тех, чье мнение для вольного что-то значило — двое. Я лично с ними не сталкивалась, но Ивар сказал, что эта парочка из последних тварей. В его устах подобное определение звучало весомо.

— Теперь понятно, зачем тебе такие деньги, — усмехнулась я тогда. — Решил исчезнуть совсем.

Он окинул жестким взглядом.

— Власть Шахина — конец для свободных перевозчиков.

Я кивнула, соглашаясь. Убеждать меня в очевидном не стоило.

Обидно, демоны его задери! У меня была возможность избавить от него окраины, но я… я решила придержать информацию, и теперь расплачивалась за собственную жадность.

— Считаешь, он поверил в гибель «Черной дыры»?

Его ответ был похож на размышления. Не в первый раз и, возможно, не в последний. Он убеждал не только меня, но и себя.

— Даже если у него были сомнения, то вспомнит он о них не сейчас. Да и ты сработала чисто. Мне повезло, что маршевые двигатели были в режиме, в прокол мы не свалились, а вошли. Полный запас топлива, ну и пара дозаправок припрятана в известных только мне местах. — Он качнул головой, вторя своим словам. — Нет! Если он меня и заподозрит, то когда других версий уже не останется.

И ведь не только Шахин не заподозрит.

Я была уверена, что меня ищут. Но кто подумает, что я могу оказаться в руках у Ивара?! Того самого Ивара, которого сама же не пощадила.

Когда он ушел в тот день, у меня еще оставалась надежда. Теперь ее больше не было.

— Не отвернешься? — уточнила я.

Я не испытывала особого стеснения, он для меня перестал быть мужчиной, просто боялась, что не сдержу рвущихся наружу слез.

Я долго добивалась чужого признания. Доказывала, что могу быть наравне с ними, что даже моя слабость способна стать подспорьем.

Наступило время, и они приняли меня. Но не предупредили, что в тот момент, когда это произошло, правила игры изменились. Для меня, для них они всегда были иными. Теперь я пожинала плоды собственного самодурства.

Как ни странно, но он выполнил мою просьбу.

Незначительная поблажка и… бессмысленная.

— Запоминай, — начал он, стоя ко мне спиной. — Ты — Хиш Кара. Выпускница того самого приюта. Шесть лет тому назад тебе было восемнадцать. Имя реальное, данные сброшены на твой чип. На волне милосердия тебя в свой дом забрал один из торговцев, помогать жене. Имя торговца — Син Кадари. Его жена — Валина. Место проживания…

Я не дала ему закончить. Все демоны вселенной! Его план был практически идеален!

— Кантори. Купольная планета Харидаш, — перебила его я, застегивая жесткую нижнюю рубашку.

Син Кадари… Один из моих бывших заказчиков. Ивар тогда отказался от контракта, а я — согласилась. И видела девушку, которая сопровождала Валину. Вот только имени не знала, те называли ее янори. На их диалекте это значило: чужая, но наша. Так обращались к приемным детям.

— Я и рассчитывал на твою память, — с удовлетворением отозвался Ивар. — Год тому назад император Индарс объявил, что все жертвы той аварии должны получить максимально возможную помощь. Под его патронажем был создан медицинский центр, в котором велись исследования по нейтрализации токсического воздействия присадки. Кожные проявления оказались лишь его частью. Когда об этом стало известно Кадари, тот направил запрос от имени Хиш.

— И теперь ей пришло приглашение прибыть на Таркан. — Длинная туника тоже была надета. Плотная ткань, высокий воротник полностью закрывал шею, рукава стянуты манжетами. Остались тонкие перчатки, маска для лица и непрозрачный шарф.

— Пока не пришло, — словно догадавшись, что я уже готова, повернулся ко мне Ивар. — Мне удалось его перехватить. Как только ты доставишь груз и вернешься с кредитами, его отправят девушке.

— Добренький? — съязвила я.

Тот даже не дернулся.

— Я — тварь, Таши. Такая же, как и ты. Но мы с тобой, в отличие от Шахина, убиваем только ради жратвы и выживания. Я не собираюсь забирать у этой девчонки шанс вернуть себе здоровье и красоту, встретить мужика и нарожать ему детей. Как не собираюсь лишать тебя возможности забыть обо мне, как о страшном сне. Сделаешь и вали.

Наверное, это было глупо, но я ему верила. Почти.

Он забыл упомянуть, что судьба непредсказуема. И обычно столь тщательно выверенные планы имеют обыкновение рушиться из-за мелочей, предугадать которые практически невозможно.

И сколько их будет ждать меня на пути до Таркана…

Про столицу я даже думать боялась. Айо уже давно был включен в список запрещенных в империи веществ. Будь рядом Костас… без карты размещения датчиков, я могла спалиться в любой момент. Неужели Ивар об этом не знал?

Словно вторя моим размышлениям, тот произнес:

— На твой комм введена информация о местах, куда тебе соваться не стоит. Посмотришь, пока будешь добираться. Там же точка, куда ты должна прибыть. Как только окажешься там, отправишь мне сообщение. Тогда получишь имя покупателя.

— Сколько я доставляю?

Он окинул меня взглядом, задержавшись на талии чуть дольше. Понятно, поясной контейнер. Хорошо еще, одежда стархов великолепно скрывает фигуру.

— Пятьсот единиц.

Я присвистнула.

Пятьсот единиц, каждая по два грамма. Стоимость одного грамма — пятнадцать тысяч кредитов.

Это даже не наглость, нечто запредельное!

— Только умерев можно так рисковать… — протянула я восхищенно. Мое собственное положение не помешало по достоинству оценить его план. — Я начинаю сожалеть, что дала команду на тот залп. — Всего лишь слова, но… произнесенные вовремя они открыли то, о чем он предпочел не говорить. Раня мое самолюбие? Предпочитая оставить мне уверенность в саму себя? Просто не посчитав нужным? — А ведь ты тогда меня просчитал.

Его улыбка была едва заметной, но в ней была необъяснимая горечь.

— Я предпочел поставить на кон все и…

— Выиграть! — закончила за него я.

Что ж, обидно, но игра еще не закончена. Даже если меня не найдут мои мальчики…

Я оборвала себя, не позволив продолжить мысль. Рассчитывать я должна была только на себя. Придет помощь или нет, успеют они или опоздают, это не имело значения. Если я буду надеяться на чудо, ничего не делая, чтобы оно случилось… грош мне цена, как капитану перевозчика.

А я все еще была им. Я все еще дышала, двигалась и, даже, была относительно здорова. Что же касалось внешности… в этом тоже был свой плюс. Научусь ценить то, что мне было дано.

— Как я буду возвращаться?

Вопрос был едва ли не самым серьезным. Айо оставлял следы. На одежде, коже, волосах. Просто так избавиться от него было невозможно. Вряд ли Ивар собирался рисковать настолько, чтобы не предусмотреть этого.

Мои надежды он оправдал.

— При передаче денег покупатель обработает тебя излучателем. Об этом есть отдельная договоренность. Как только ты покинешь его дом, я тебя встречу.

— Остался только вопрос с внешностью.

Мой жесткий взгляд он выдержал спокойно.

— Считай это моим подарком. — Его молчание длилось не более пары секунд, но мне они показались самыми напряженными за весь разговор. — Я введу тебе препарат, блокирующий память и сообщу службе порядка твое настоящее имя. Думаю, на этом твои проблемы и закончатся. А чтобы Индарс не вздумал тебя припрятать, о твоем нахождении узнает и Дарил. Такой вариант тебя устроит?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Вряд ли стоило рассчитывать на большее. На мой взгляд, он и так был готов проявить невиданную щедрость.

— Ее смерть подтверждается из всех источников. — Таласки не смотрел на Искандера. Не мог.

Генерал Орлов принял возможную смерть дочери тяжело, но… у Игоря создалось впечатление, что тот чего-то подобного и ждал. Каждый год, все эти семь лет.

Ожидание было тяжелым, оно по капле выпивало его надежду на возвращение Натальи, но когда это случилось, Орлов вздохнул с облегчением. Где-то там, глубоко в душе, не признаваясь самому себе. Ему не было больше нужды подспудно бояться каждого известия. Оно уже пришло, теперь предстояло просто учиться жить дальше.

Со скайлом все было иначе. Вместо бури — пустота, провал, полное неприятие. Факты говорили одно, Искандер, не словами — взглядом, утверждал другое.

— Она не могла выжить…

— Оставь свою убежденность для другого раза, — холодно бросил Искандер и вошел в кают-компанию. Экипаж «Зверя» уже давно был там. Ждали только их.

Встретили их молчанием. Рассчитывать на иное не приходилось, по приказу Таласки корабль сопроводили к ближайшему крейсеру Союза. Им предлагали каюты на борту военного корабля, но… они предпочли остаться на перевозчике, томившемся в посадочном ангаре.

Вряд ли рассчитывали провернуть операцию по собственному спасению, скорее уж надеялись на благоразумие генерала Орлова. Как-никак, а среди них был сын повелителя империи демонов.

Если так, надеялись зря. Тот не торопился заниматься судьбой своего отпрыска.

— Вопреки его заверениям, — войдя в отсек, вместо приветствия произнес канир, кивнув на Игоря. Их разговор должны были услышать, — Таши — жива. — И добавил, поморщившись: — Пока еще жива.

Дарил поднялся первым, медленно приблизился к Искандеру, остановился в шаге. Глядя на демона и не сказать, что внутри напряжен настолько, что напоминает взведенный волновик.

Но Игорь ощущал.

Ему не страшно было заявиться вдвоем с Искандером в притон Тадеуса, только адреналин вспенивал кровь, здесь же он чувствовал себя играющим со смертью.

— Ты сам говорил… — между тем произнес Дарил, но не закончил. Горло сжало спазмом.

Но и без того не только канир догадался, что именно осталось недосказанным. Демон намекал на сэйвы скайлов, которые Искандер сумел вживить их капитану во время истории с короной кангора. О том, что они перестали подавать сигналы, канир упомянул в их первую встречу.

Закончилась та… грустно. Для обеих сторон. В тот вечер было сказано много лишнего, нервы сдали у всех. Не сдержался даже хладнокровный Искандер. Хорошо еще, каждый из них понимал, что как бойцы они все одного уровня. А то ведь могло зайти значительно дальше слов.

С тех пор прошло несколько дней, пришло время для нового разговора. Не без сюрпризов.

Взгляд скайла метнулся, как если бы он оценивал противников. Демон едва заметной усмешкой дал понять, что это не прошло мимо его внимания. Вот только сам скайл, которому это откровение было предназначено, его проигнорировал.

— Она жива, — повторил Искандер, проходя мимо Дарила. Подошел к стулу, что стоял сбоку от стола, не сел — буквально рухнул, как если бы до этого момента заставлял себя держаться, а тут… больше не оказалось сил. — На Новой Земле она завершила ритуал.

— Ритуал?! — выдохнул Игорь, в два шага оказавшийся рядом со скайлом. Остальное было слишком быстро и неожиданно. Схватив Искандера за грудки, Таласки резко дернул, поднимая. — Ритуал, говоришь?! Так чего же ты раньше молчал!

Остальные и рады были бы присоединиться, но не знали, к чему. От происходящего веяло смутной надеждой, но вот на чем она основывалась, оставалось непонятным. Но и этой малости хватило, чтобы лица Тараса и Валечки слегка расслабились.

Именно они оказались вдруг лишними. Костас не выползал из своего виртуального мира, собирая крохи информации. Им ограничили свободу, но не доступ к информсети.

Стас еще не до конца оправился от ранения. Хоть и сбежал из госпиталя, куда его запихнул все тот же вездесущий Таласки, но продолжал находиться под надзором медиков крейсера. Те побега не простили, так что Стас чаще всего спал.

Ему завидовали, не признаваясь в этом самим себе, но поменяться местами не жаждал никто. Если только… если только тем вечером оказаться вместо него у конторы Тосора. Вдруг, заметили бы то, что пропустил он.

Стаса не винили, раз Таши вошла внутрь, значит, признаков опасности не было. Но… это доводом не становилось. Все они верили в себя и… чудо.

Ну а на Дарила свалилось все, как-никак, а помощник Таши. Он ругался с Таласки, с генералом Орловым. С последним ему удалось связаться лишь благодаря тому, что он довел до бешенства капитана крейсера, на котором они вынужденно квартировали. Выяснял отношения и с Искандером, опять же, заслужив возможность связи с ним богатым лексиконом.

А до этого был Гордон.

Известие об исчезновении Таши застало его не в объятиях очередной красотки, как считали все, а во время разговора с отцом. Тот благодарил за собранные сведения о стархах. Две империи не то чтобы враждовали, но относились друг к другу настороженно. Дарилу удалось добыть доказательства того, что опасения повелителя были небезосновательны. Армия императора Индарса значительно превосходила ту, что он декларировал.

И та страшная ночь. Бессильная злоба, отчаяние, понимание, что изменить ничего нельзя. Хорошо еще, Тадеус не оставил без помощи. Будь иначе, могли потерять и Стаса. Как ему сказали, ранения были не совместимы с жизнью. Правда, сам Стас считал иначе, потому и выжил.

— Не был уверен, — почти прошептал Искандер, но его услышали. Тишина стояла… могильная. Поднял взгляд на Таласки. — Слишком глубоко, а я жестко держал самоконтроль, отсекая все, что могло бы сбить, лишить силы. Да и Таши, похоже, была без сознания.

— Можешь хотя бы приблизительно определить, где она?

Канир шевельнулся, намекая, что его пора бы уже отпустить. Таласки подчинился. Очень нехотя.

— Нет. Но смогу, если окажусь рядом. Одно знаю, она в опасности. — Его взгляд был бесстрастным, но это никого не обманывало. Все они умели держать удар. Имело бы это смысл. — Смертельной опасности.

— Версии? — Игорь отошел от Искандера, но недалеко. Остановился, опершись ладонями на стол.

— Начнем с исходных данных. — Костас встряхнул гривой черных волос, активировал голографический экран. — Тринадцать стандартных суток назад мы приземлились в порту Гордона.

— Через четыре часа после посадки, оттуда же взлетел «Ястреб». Его капитан примкнул к Шахину уже давно и этого не скрывал. Курс неизвестен.

— Известен, — поправил Дарила Костас. Искандер и Таласки одновременно посмотрели в сторону навигатора. Им он об этом не сообщал. Но хакер их недовольства даже не заметил. — Через сутки его засекли на границе сектора люценианцев. Вот здесь. — На звездной карте нужной зоны вспыхнула точка.

— Откуда сведения? — мрачно уточнил Игорь.

— От верных людей, — фыркнул Костас. — Но еще интереснее тот факт, что за двенадцать часов до этого, так же отсветил и «Харук».

— Шахин! — процедил сквозь зубы Таласки. Искандер просто слушал. — Что дальше?

— А дальше Хараб, — ответил Костас. Курсовая линия поползла между звездами, исчезая в проколах и вновь появляясь, словно из ниоткуда. — Если они никуда не заворачивали, то на планете были десять суток назад.

— А девять суток назад археологическая экспедиция зафиксировала выход на орбиту челнока. Посчитав, что это могут быть контрабандисты, направили патруль к месту старта. И обнаружили там остатки одежды и кровь Таши, — продолжил Дарил. Закончив, посмотрел ожидающе на Искандера.

Тот продолжил:

— Первый всплеск восемь суток тому назад. Потом провал. Двое суток — ничего. Потом едва заметная тревога. С каждым днем ощущения становятся все сильнее и четче.

— Если на Харабе ее выкинул Шахин, то кто подобрал?

— Не менее опасный, чем Шахин, — уточнил вопрос Тараса Дарил.

— Что по «Ястребу»? — Игорь взял беседу «на себя». Впрочем, ему было не привыкать.

Костас хмыкнул, но ответил.

— Вернулся на Гордон. Похоже, передал Таши и отчалил.

— Значит, у нас два вопроса. — Искандер жестко посмотрел на Таласки, тот опустил на миг ресницы, словно отвечая на незаданный вопрос. — Кто и зачем?

— И я даже знаю, — многообещающе улыбнулся Игорь, оглянувшись на Костаса, — где можно поискать их следы.

— Без ее приказа я не отдам! — тут же догадался, о чем идет речь хакер-навигатор.

— Отдашь! — Демон голоса не повышал, но Костас вздрогнул. — Мне плевать, кому достанется эта информация, лишь бы она помогла ее найти. Но ты, — Дарил вновь подошел к Искандеру. Были они одного роста, да и в одной весовой категории. И хотя демон редко когда показывал свою сущность, сейчас он предпочел ее не скрывать, — сделаешь для этого все.

— Он сделает, — вместо канира ответил Игорь. С затаенной болью. — По законам скайлов Таши теперь его жена.

Их уже трудно было чем-то удивить, но Таласки это удалось.

И ведь что странно, никто даже не посчитал сказанное шуткой…

Глава 3

В Асмакане мы приземлились уже поздним вечером. Порт был небольшим и находился в паре сотне километров от ветки траше, наиболее популярном на этой планете средстве передвижения. Длинная сигара поднималась на высоту около километра и брала на борт одновременно до одной тысячи пассажиров. Это для тех, кто любил путешествовать со всеми удобствами или не был ограничен по времени. Их хоть и называли скоростными, но это по сравнению с более медленным акраше — наземном варианте траше. Высота его «полета» была всего несколько метров, ну и, конечно, совершенно иные скорости.

Кары на этой планете не являлись редкостью, но для их должного распространения было слишком много ограничений. Сельскохозяйственные районы, памятники старины, охраняемые природоохранные зоны. Да и в городах не обходилось без запретов. Антигравитационные экземпляры были дороги сами по себе, а для твердотопливных поражала цена топливных капсул.

Делалось это не без умысла. Большая часть общественного транспорта находилась под контролем императора. Этим фактом мало кто возмущался. Проблем добраться из одной точки империи в другую ни у кого не возникало.

Офицер при входе в небольшой холл космопорта считал с чипа мои данные, попросил снять маску. Я тяжело вздохнула, в его взгляде проявилось сожаление, и я выполнила его просьбу.

По сведениям Ивара сканер айо в Асмакане был. И находился именно на выходе из посадочного терминала. Но он не работал. Банальное разгильдяйство, которого везде хватало.

Кто-то кому-то вовремя не доложил, кто-то забыл вовремя передать выше, там не хватило кредитов. Порт считался тихим, обслуживал в большинстве своем внутренние рейсы, так что на поломку махнули рукой и… почти забыли. До очередной проверки.

Был там и второй, стационарный, который проверял ввозимые грузы. Вызови я хоть малейшее подозрение, меня бы отправили на досмотр туда. Некоторые умельцы пропитывали раствором айо вещи. Ни вкуса, ни запаха. Идеальная контрабанда.

Но разве я могла хоть чем-то насторожить пограничника? Да он лишний раз смотреть на меня стеснялся. Для него я была живым воплощением порочности системы, к которой он принадлежал. Я была свидетельством того, что они — мужчины, не смогли защитить меня — женщину.

Это не значило, что мои товарки не подвергались побоям или насилию на своих, женских половинах домов. Но это было другое… Там все в их власти, под их контролем. Здесь же все на виду, все бросается в глаза.

— Цель вашего прибытия?

Я, ни слова не говоря, подала ему официальное приглашение. Он принял пластиковый жетон, поднес его к считывающему терминалу.

Это был один из скользких моментов плана Ивара. Одно дело лишь считать информацию, другое — внести данные в информсеть. Мой талантливый соперник не знал, отслеживается ли прибытие девушек или регистрацию происходят уже в самом центре.

Настоящей Хиш повезло. Мне тут же вернули карточку и пожелали скорейшего выздоровления.

Получив багаж, я спустилась в подземку, вход в нее был прямо из зала прилетов. Дождавшись общей капсулы, которая двигалась в нужном мне направлении, я устроилась в дальнем углу. Благо, в это время народу было немного.

У меня было минут двадцать, чтобы дать себе передышку и оценить первые шаги по империи стархов.

Подозрений я не вызвала. Это еще не давало надежды, что и дальше продолжится так же, но… добавляло шансов.

Я должна была любой ценой добраться до Таркана. Не ради замыслов Ивара — у меня была совершенно иная причина стремиться туда. Именно там находился один из контактов, которые дал мне Артур. Его колечко, как ни странно, осталось при мне. Шахина оно не заинтересовало, а Ивар поверил романтическим бредням и позволил взять его с собой, повесив на шею тонкой цепочке.

Когда захочешь жить, научишься убеждать других.

Чем дальше от космопорта продвигалась капсула, тем больше вокруг меня становилось народу. Но я и не рассчитывала на уединение.

На меня косились. Одежда, хоть и соответствовала требованиям стархов, но выдавала свое инопланетное происхождение. Другие ткани, расцветки, фасон. Ивар сделал все, чтобы привлечь ко мне внимание, но в рамках той легенды, которую создал.

К тому же, даже вечером, даже в подземке, где работали охладители, было весьма тепло. А для меня, укутанной в плотную ткань, и вовсе жарко. Но это были такие мелочи, по сравнению со всем остальным.

На поверхность я вышла в самом Асмакане. Не на центральной площади, а ближе к окраине. Там, в крошечной гостинице для меня был забронирован номер. Опять же, все в соответствии с новым имиджем. Дело было не в кредитах, вряд ли бы Син Кадари пожалел для приемной дочери нескольких лишних сотен, в вынужденной «скромности» девушки.

Получив карточку-ключ у пожилой женщины портье, я поднялась на второй этаж пятиэтажного здания. Высотные сооружения в этом городе были редкостью. Довольно далеко от столицы, совершенно иные привычки.

Мальчишка, ее внук, уже затащил мою небольшую сумку в комнату, и успел проскочить обратно, не заикнувшись о монетах. Это было странно, зарабатывать стархи начинали с детства, цену своему труду знали. То ли его предупредили, что не стоит меня тревожить лишний раз, то ли… сам испугался моего уродства.

Закрыв за собой дверь и сбросив верхний жилет, я тяжело опустилась кровать. Она, стол, стул, да крошечный шкаф — вот и вся мебель. Мне большего и не нужно.

Адреналин схлынув, оставив после себя усталость. И осознание, которого хотелось бы избежать. Я — одна. Мне не связаться с командой, с Искандером, отцом и… даже Индарсом. Попытайся я это сделать, шансов ему не оставлю, он должен будет приговорить меня к смерти. За аой отрубали головы. На площади перед его дворцом.

Наши отношения с императором были сложными, но я не хотела ему такой судьбы. И себе… тоже.

В дверь осторожно постучали. Я вздрогнула от неожиданности, контакты с Иваром до встречи с продавцом не были предусмотрены.

Посчитав, что паниковать рано, я надела маску, открыла дверь.

Я ожидала увидеть кого угодно, но только не женщину-портье. В руках она держала поднос с двумя большими тарелками, накрытыми крышками и кувшином.

— Я подумала, — смутившись, заговорила она, наткнувшись на мой удивленный взгляд, — что вы не захотите спуститься вниз. — Я смотрела все еще непонимающе. — На ужин. У нас едят в общем зале.

Первые мелочи, о которых я уже не раз думала. Эта была невинной.

— Спасибо, — пропуская ее в комнату, проговорила я. Безжизненно. — Я заплачу.

— Не надо, — накрывая на стол, она обернулась лишь на миг, но в ее взгляде… Слезы выступили у меня на глазах, не выполняя приказ: держаться! — Это малое, что я могу для вас сделать.

Бежать! Бежать отсюда, чтобы не видеть, не чувствовать, не быть!

Почему он не добил меня, почему просто не увеличил мощность парализатора, заставив сердце остановиться?!

Знал ли Ивар, на что меня обрекает?!

Не знал, и даже не догадывался. Он был мужчиной, для него мои метания выглядели бессмысленно. У него была цель, я могла помочь ему ее добиться. Все остальное не имело значения.

— Спасибо! — прошептала я вновь слова благодарности. Хотелось закрыть лицо руками, чтобы она не видела, как влага мутит мой взгляд, как судорожно я ломаю пальцы, в попытке взять себя в руки.

Мне повезло, она не стала навязывать своего сочувствия. Лишь улыбнулась, грустно, и покинула номер, оставив вместо себя легкий аромат духов.

Я даже знала, масло каких именно цветов стала их основой.

Тем утром, когда я сбегала из спальни Индарса, их букет стоял у изголовья кровати.

Рыдания рвались из груди, не сдерживаемые ни силой воли, ни пониманием, что изменить они ничего не в силах.

Мне было страшно! Наверное, впервые в жизни страшно до желания прекратить все одним точным ударом. Это было так просто…

Но не для меня. У меня было для чего жить. Ради отца, которому я не сказала, что уже давно простила его за все. Ради Искандера, который совершил ошибку и полюбил меня. Ради своего экипажа, который без меня больше не будет лучшим.

Ради мести, которая обязательно свершится.

Потому что этой боли я Шахину не прощу! Ивара я уже почти оправдала.

— Я сам выбрал свою судьбу и не жалею об этом.

Артур сообщил место и время встречи, как раз только добраться. Искандер такой предосторожности не удивился. И даже мысли не возникло, что брат не доверяет. Просто… у каждого из них была своя игра, свои правила.

— Разве сейчас об этом идет речь? — Канир остался у двери, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора. Артур контролировал окно, пристроившись сбоку от него.

Сканерам, глушилкам и прочей технике доверяли, но… предусмотрительность уже давно стала инстинктом.

— Я чувствую твое осуждение, — заметил младший, на миг взглянув в глаза старшему. Комната была небольшой, метра четыре. Как раз чтобы чуть коснуться сознаниями, не проникая глубже.

— Но не знаешь, к чему оно относится, — спокойно заметил Искандер.

— Объяснишь? — Взгляд Артура метнулся к комму, но его экран так и остался темным.

В отличие от всех остальных, он надеялся не только на чудо, но и на удачливость Таши. Если ей удастся добраться до кого-нибудь из его друзей…

Сэйвы не отвечали, но оставалось кольцо. Голос Шахина был язвительным, когда он сказал, что оставил ей свидетельство помолвки, даже не догадываясь, что испытал Артур, услышав его слова.

Шанс. Минимальный, но он был, давая надежду.

— Я столько лет считал тебя отступником…

— Не меня, — поправил его Шорн, кажущимся безразличием скрывая легкую горечь. — Тамраса. Я — не он.

Как будущий кангор отрекался от своего рода, клянясь быть родичем для каждого скайла, так и переходя на службу кангората, отказывались от своей крови. Для одних эта церемония проходила в большом зале дворца правителя. Торжественно, в присутствии всех каниров, присягая словами, которые произносили предки на протяжении тысяч лет.

Для других служение становилось клеймом отступника. Их тоже вычеркивали из родовых книг, но не с гордостью — с презрением. Об их дальнейшей судьбе предпочитали не думать, не догадываясь, что скрывалось за мнимым предательством своему народу.

Искандеру, как каниру, было известно больше, чем другим. Но и он не мог предположить, кем стал один из его братьев, которого он сам назвал отступником.

— Знаю, — усмехнулся Искандер. — Но это тяжело, вас у меня было шестеро, остался…

— Двоих на род вполне хватит, — теперь улыбка Артура была насмешливой. Но она тут же погасла. — А ведь ты меня опередил.

— Я не вижу, чтобы ты был этим расстроен. — Сканер очерчивал круг за кругом, от глушилки было лишь едва заметное, но неприятное ощущение. Работала она на полную мощность.

К Шорну в среде вольных относились по-разному, но и друзья, и враги сходились в одном — он был сам по себе. Стань кому известно об этой встрече, столь тщательно создаваемая легенда могла рухнуть в одночасье.

— Ты ведь пришел не за этим? — Взгляд Артура стал жестким. Продолжать говорить о Таши он не хотел. Понимал, что в ее исчезновении нет его вины, он сделал все, чтобы вывести девушку из-под удара. Вот только оказалось, что этого всего — мало.

То ли дерзость Таши переполнила чашу терпения Шахина, то ли ему стало известно об ее довольно таки близких контактах с Союзом, то ли… то ли он понимал, что ее смерть вызовет именно ту волну, которая ему и была нужна.

Себя, как причину, он не рассматривал, если только косвенную. Он доказывал это Тадеусу, который не хотел принимать его мнение во внимание, он готов был убедить в этом, если потребуется, и Искандера. Шахину не нужна была его база, Шахину нужен был он, лояльный, на этой базе.

Будь иначе, разве сообщил бы, где сбросил умирающую Таши?!

Вот только он не успел. Совсем немного.

— Мы получили сведения о сети Шахина. У стархов, люценианцев, демонов и даже в Союзе. Часть информации передали Индарсу, остальное приберегли. Если начнем гнать со всех сторон, можем упустить. Вряд ли сумели вскрыть всю.

— Хочешь, чтобы я этим занялся? — Артур оценил успехи брата. О своих он предпочитал просто молчать.

— Нет, — качнул головой Искандер, — для этого есть и другие. Твоя задача — вернуться на Тангор. Не сильно афишируя, но позволив Шахину об этом узнать.

— Он не клюнет.

— И не надо, — легко согласился с ним Искандер. — Признай, что проиграл. Твоя мнимая смерть его не обманула. Твоя ловушка не сработала. Ты ждал, что он займется твоей базой и подготовился к этому, а он нанес удар совершенно с другой стороны.

— Это ты к чему? — В голосе Артура прозвучала заинтересованность.

Искандер всегда являлся для него ориентиром. Недосягаемым ориентиром. Наверное, это была одна из причин, по которой он подался во внутренний круг. Там не было старшего брата.

Только позже понял, что им просто тесно было в одном роду. Искандер не был амбициозным, скорее уж тяготился и своим положением, и теми талантами, которыми обладал. Но это не мешало ему всегда быть первым.

Артур, тогда еще Тамрас, наоборот, особыми способностями не отличался, но с лихвой покрывал это врожденной упертостью. Если он ставил перед собой цель — добивался ее всегда. Сколько попыток придется для этого сделать — значения для него не имело.

— К тому, — легкой улыбкой Искандер дал понять, что заметил любопытство брата, — что уж больно Шахин на виду. Да и в его действиях не все гладко. То он хитер, а его операции преисполнены изящества, то слишком прост и груб.

— Считаешь, — задумчиво протянула Артур, — за его спиной кто-то есть.

— Есть, — жестко произнес Искандер. — И этот кто-то умнее нас с тобой.

— Или… — вдруг резко обернулся к брату Шорн, — очень близко к нам. И тогда понятно, почему именно Таши…

Искандер и хотел бы возразить, но не смог. Артур был прав, это объясняло многое.

Экран комма все-таки вспыхнул, но не у Шорна. Канир открыл сообщение, нахмурился.

— Я должен идти, — глухо ответил он на вопросительный взгляд брата. — Вызывает кангор. И, кажется, мне придется покинуть Гордон.

— Договоренности с Союзом? — продемонстрировал свою осведомленность Артур, но тут же приподнял ладони, жестом говоря, что это не его дело.

Но Искандер словно и не заметил обмолвки брата. Только посмотрел, не скрывая грусти.

— Ты береги себя.

Артур дернул плечом.

— Постараюсь.

О том, что Искандер и в любви оказался удачливее Артура, не было сказано ни слова. Они оба понимали, что сейчас просто нужно ее спасти.

До Таркана было два дня пути. Я потратилась на одноместный тшор* с крошечной гигиенической комнатой. Еду предпочла из автомата. Можно было заказать доставку, получалось не дорого, да и в средствах я не была стеснена, но опасалась, что даже малейшие поблажки самой себе могут вновь спровоцировать срыв. В моем положении это было очень опасно.

Служба охраны на траше была, но и у этих я не вызвала подозрений. Мое волнение, которое я пыталась безуспешно скрыть, играло мне на пользу. Было бы удивительно, если бы я демонстрировала абсолютное спокойствие, направляясь туда, где мне могли вернуть утраченное здоровье и красоту.

Один из охранников даже помог донести сумку и настоял, чтобы я ввела его номер в свой комм. На всякий случай, если вдруг кто попытается обидеть.

Он был уже не молод, наверное, имел своих взрослых детей, а то и внуков. Смотрел на меня без смущения, но и без брезгливости. С ней мне уже тоже пришлось столкнуться. А кто-то даже бросил камень в спину. Правда, когда я споткнулась, ко мне бросились сразу двое, пытаясь поддержать, но… на душе стало гадко. Не за себя, за настоящую Хиш. Впрочем, не только в этом мире красотой восхищались, прежде чем втоптать в грязь, а за уродства убивали, чтобы не портили собой окружающий антураж.

Я пыталась спать, но убеждения, что так время пролетит быстрее, не помогали. Нужны были иные техники самовнушения, но в академии мы проходили их лишь поверхностно. Отстраниться от боли я бы смогла, а вот уснуть… не получалось.

Единственное, что сумела, не позволить себе вспоминать, перечеркнув прошлое. У меня не было родных, друзей, любимых. Я осталась одна во всем мире и могла рассчитывать только на себя.

Только на себя.

Эти слова стали молитвой. Я их повторяла так часто, что в какой-то момент поверила. Легче не стало, но я вздохнула с облегчением.

Наталья Орлова умерла, чтобы появилась Таши. Таши тоже умерла. Меня больше не существовало. До тех пор, пока не придет момент вновь стать собой.

За несколько часов до столицы по уровням траше прошелся патруль. Вполне ожидаемый, но меня он заставил понервничать. Кроме того, пожилого охранника, в нем были еще двое в форме личной гвардии императора. Неприятный сюрприз.

Уже позже, когда они, проверив чип и жетон-приглашение, ушли, я подслушала разговор других пассажиров. Как оказалось, в городе шли аресты. Что-то связанное с вольными.

Подспудная тревога начала проявлять свои черты. Я заставила себя забыть об экипаже, но вряд ли они забыли обо мне. А были еще Таласки и Искандер. Если им удалось убедить Дарила передать нарытые Костасом сведения, я вполне могла попасть в ловушку.

Мысль об этом была ужасна, но мне ничего не оставалось, как идти вперед.

Убеждая себя, что все будет хорошо, я сидела у круглого окна. Антигравитационные установки удерживали сигару на высоте около километра. Деталей внизу не разглядеть, но пейзажи, над которыми мы летели, транслировались на экраны. Нужно было лишь дать команду, но я отказалась и от этого, предпочтя просто наблюдать за тем, как меняются цвета, как проплывают под нами облака, как играют полутона, завораживая и… умоляя верить.

Как бы мне хотелось избавиться от эмоций, не позволяя им отравлять мою душу! Увы, это оказалось свыше моих сил. Уходить в прокол в последнюю долю секунды, давать приказ на уничтожение противника, продираться сквозь лабиринты астероидных полей было значительно проще.

Приземлился траше в южном порту. Трудно считать это удачей, все составы из сектора Асмакана садились именно там, но отсюда был самый короткий и, как я надеялась, самый безопасный путь до названного мне Иваром места.

Когда объявили, что пассажиры могут покинуть свои тшоры, я торопиться не стала. Вряд ли бы Хиш жаждала оказаться в толпе. Даже желание как можно скорее добраться до медицинского центра не стоило взглядов и перешептываний. Стархи, как и люди, бывали жестоки.

Судьба — тоже. Особенно, к своим любимчикам.

Стоило мне выйти в коридор, как ко мне направился тот самый охранник. Он стоял неподалеку и словно ждал именно меня. Гвардеец, дежуривший на выходе, отреагировал на движение и посмотрел ему вслед долгим взглядом.

Мое сердце бешено колотилось, но я лишь сильнее прикрыла лицо тканью, уповая на очередное чудо.

Оружия у меня не было, да и сама мысль в одиночку противостоять выкормышам Индарса вызывала истерический смех. За их подготовкой император следил лично.

— Пойдемте, — приблизившись, произнес он, — я провожу вас.

Сердце продолжало бешено биться, но с дыханием я справилась.

— Мне неудобно пользоваться вашей добротой, — пробормотала я.

Будь у меня иная цель, я не испытывала бы стыда. Сейчас же…

Отринув все сомнения, я посмотрела на эту ситуацию с другой стороны. Для меня было важно выжить. И… отомстить. Заниматься рефлексиями я смогу и потом. А если уж совсем совесть замучает, найду его и извинюсь.

Впрочем, ему лучше не знать, кому именно он помогал. Будет спокойнее. Да и смотришь, в следующий раз не станет задумываться, не окажется ли под личиной невинной жертвы еще одна тварь типа меня.

— Идемте, — улыбнулся он, забирая у меня сумку. — Там толчея, идут проверки, а вы ведь не полезете вперед?

— Нет, конечно, — прошептала я. — Что-то случилось?

Он посмотрел на меня чуточку удивленно.

— Вы не смотрели инфорканалы?

Я качнула головой.

Для меня — Хиш, это было оправданным. Меня не интересовало ничего, кроме собственного будущего, к которому я и стремилась. Для меня — Таши, являлось предосторожностью. Лишний раз засвечивать свой комм, подключаясь к сети, я не собиралась. Знала о методах проверки и контроля.

Общие же визоры были только в многоместных тшорах и на общих палубах, где мне появляться тоже не стоило.

Кажется, он нашел свое объяснение моему молчанию. Пропустил первой пройти мимо стоявших с двух сторон у выхода в терминал гвардцейцев. Заговорил, когда мы оказались уже в зале.

— В столице беспорядки. Спецслужбам стало известно, что некоторые девушки, считавшиеся пропавшими без вести, попали в руки продавцов живым товаром.

Я вскинула на него ошарашенный взгляд, словно не веря тому, что он сказал. Потом тяжело вдохнула.

— Я слышала подобное от приемного отца. У нас тоже… — я опустила ресницы, демонстрируя горечь, — исчезали красивые девушки.

Сообразив, что затронул не самую приятную для меня тему, он замолчал. Я тоже не собиралась поддерживать беседу. Одно дело пользоваться его добротой, другое… напрашиваться на нее.

Мы прошли мимо еще двух постов. Мой спутник подходил к ним, оставляя меня стоять в стороне. О чем-то говорил, показывая сначала на экран своего комма, потом на меня. И возвращался, ведя меня дальше, к станции подземки.

Неужели Ивар предусмотрел и подобное отношение ко мне?!

Вполне мог. Иначе вряд ли бы продержался в первозке семь стандартов. Глупцы у нас не выживали.

Уже перед входом охранник остановился.

— У тебя есть, где переночевать?

В ответ кивнула.

— Да, у меня заказан номер в Гитморе. — Эта гостиница была неподалеку от центра, куда я, якобы направлялась.

Будет очень жаль, если он вздумает проверить. Я все еще думала о настоящей Хиш.

Не знаю, устроило его сказанное или нет, но он, передав мне сумку, отдал честь и, резко развернувшись, отправился обратно.

А я стояла и смотрела ему вслед.

Вот именно из-за таких, как он, я и продолжала сожалеть о нашивках лейтенанта космических войск. Я продолжала верить, что среди зла и алчности еще есть бескорыстие и готовность отдать свою жизнь за других. Есть верность и честь.

Наверное, это было глупо, но глядя на его прямую спину, на гордо поднятую голову, на четкий ритм его шагов, я дала сама себе обещание.

Если я выпутаюсь… я приду к отцу.

Глава 4

Семь стандартов назад

— Николай…

Шторм перехватил Орлова не в кабинете. И даже не в оперативном, что выглядело менее логичным, но вполне допустимым. И даже не в тренажерном зале (полный анахронизм — в кабинете стоял полноценный симулятор, но существовал, как факт), что уже относилось к трудно прогнозируемым.

Орлов устроился в кафе в двух кварталах от Штаба. На открытой веранде, один… если не считать компании из чашки кофе и бокала коньяка, к которым тот так и не притронулся.

— Да сядь ты уже! — оторвав взгляд сахарницы, которую разглядывал ту минуту, которую Шторм стоял напротив, произнес он.

Вроде и спокойно, но это если не знать вот этого тона. Отстраненного, равнодушного…

Еще немного, и полетят головы…

Расстегнув пуговицу на пиджаке — оба были в цивильном, последовал совету. Не потому что не хотелось быть первым в длинном списке пострадавших, просто не видел смысла накалять обстановку. Та и так была… достаточно хреновой, чтобы присоединиться к террору.

— Чай. Зеленый, — попросил он, посмотрев на официантку. Барышня подошла к столику, словно снисходя до них… Имела право — такая красота требовала возвеличивания. — И пирожное… на ваш вкус.

Девушка доброжелательно улыбнулась и, развернувшись так, что короткая юбчонка подлетела, демонстрируя упругие ягодицы и кружевное белье, направилась к двери.

— На сладенькое потянуло? — задумчиво приподнял бровь Орлов. Какой из двух возможных смыслов имел в виду, уточнять не стал. И так знал, что подполковник разберется.

— Для мозгов полезно, — усмехнулся тот, откидываясь на спинку стула.

Посмотрел на противоположную сторону небольшой площади. Охранная зона исторической части города. Непривычно тихо, несмотря на то, что людей вокруг хватало, и… уютно.

Машинально выделил четверку сопровождающих, дал знак Таласки, чтобы не расслаблялся. Все происходившее в последнее время вокруг Орлова ему не нравилось.

Очень не нравилось.

Понимай он еще, что за паутину выплетал генерал, может и сумел более точно оценить те мелочи, каждая из которых сама по себе выглядела незначительной, но вместе со своими товарками намекала на серьезные неприятности, но он не понимал.

Слишком осторожно действовал Орлов, не доверяя никому.

Ему — в том числе. Не по основаниям — по возведенной в ранг непреложного закона осторожности.

— Ваш заказ, — вновь подошла официантка.

Аккуратно выставила на стол заварной чайник и чашку… словно ненароком коснувшись его руки. Мило улыбнулась — вроде как извинялась, когда он шевельнул пальцами.

Фарфоровую чашечку с изящной ложечкой, лежавшей на блюдце, придвинула ближе к нему.

Последней сняла с подноса тарелочку с пирожным. Узкий прямоугольник выглядел… по-мужски брутально. Бисквит и довольно внушительный слой еще не успевшего застыть шоколада. И несколько фруктовых долек рядом, залитых коньячным сиропом.

— Благодарю, — довольно протянул Шторм, подавая барышне карточку.

Не ту, настоящую, в идентификационном поле которой значилось: «Вячеслав Владимирович Шторм, подполковник контрразведки Галактического Союза, отдел РК, командир особой группы», другую.

«Вячеслав Владимирович» там тоже присутствовало. И даже номер наручного комма. Тот пусть и не соответствовал действительности, но вел в систему оперативного дежурного, через которого можно было добраться и до него. При желании, естественно и… должном везении, рамки которого определял сам Шторм.

— Своих не хватает? — без особого любопытства поинтересовался Орлов, когда девушка вновь скрылась в помещении, оставив их одних.

— А ты уверен, что она не откажется развлечься? — «поженив» чай и налив себе в чашку на треть, хмыкнул Шторм. На генерала не посмотрел, но это не значило, что не видел.

И даже больше, чем хотелось бы.

Орлов нервничал. Серьезно так… если и не имея на руках прямых доказательств существования проблем, то точно зная, где их можно добыть.

— Пари? — генерал поднес к губам бокал с коньяком. Вдохнул аромат и… поставил обратно на стол. Боты. И насладиться не успеет, как протрезвеет.

— И зачем тебе это надо? — проглотив кусок пирожного (жевать не пришлось, то само растаяло на языке), уточнил Шторм.

А сам — думал.

О том, что Наталью Орлову, первого помощника капитана малого крейсера, по приказу адмирала Далина, курирующего соответствующий погран. сектор, вывели за штат, ему уже было известно — дочь генерала без присмотра не оставалась. И о том, что у штабных там была своя игра, в которую Наталья то ли сама вписалась, то ли ее удачно вписали — тоже.

С подоплекой еще не разобрался — и времени прошло мало, да и информация поступала настолько противоречивая, что с наскоку не взять, но в том, что все не так, как выглядит на первый взгляд, Шторм уже убедился.

— Хочу отвлечься, — двумя глотками уничтожив кофе, пробурчал Орлов. Посмотрел туда, где еще совсем недавно стоял Таласки. — Это обязательно?

— На что? — проигнорировав вопрос, спросил Шторм, продолжая смаковать пирожное.

— На интерес.

Шторм качнул головой:

— Мелко.

— Тогда — «на должен».

— Предпочитаешь крайности? — подполковник с явным сожалением отодвинул от себя пустую тарелочку.

— Скорее, не считаю нужным отрабатывать по мелочам, — парировал тот, задумчиво глядя на бокал. Коньяка в нем так и не уменьшилось, продолжая соблазнять своей доступностью.

— Вам повторить? — кладя карточку на стол, вежливо поинтересовалась официантка. Не нарушая правил, но на самой грани… обдав Шторма ароматом вполне приличных духов.

— Не сейчас, — не глядя на нее, отозвался подполковник и… успел тронуть ее пальцы, прежде чем барышня убрала руку. — К сожалению, мы с другом торопимся.

Поднялся он, когда девушка, приглашая заходить еще, отошла:

— Ты же здесь впервые? — наблюдая, как обманчиво грузно встает Орлов, спросил он.

— Сутки, — как и Шторм до этого, вопроса генерал словно и не услышал.

Прежде чем ответить, Шторм посмотрел на небо… Утро…

Качнул головой, откликаясь на собственные мысли, и лишь после этого произнес… равнодушно:

— Вечер. Завтра.

Больше суток на ногах.

Без сна, без нормальной еды, заливая себя литрами кофе. Не понимая, не веря, зверея от догадок, которые приоткрывали непривычную картину тлеющего под видимостью обычной жизни заговора. Чувствуя себя совершенно беспомощным, когда в списке имен, имеющих отношение к этой истории, вдруг появлялись такие, что от осознания масштаба будущих проблем начинало захватывать дух…

Не куражом — яростью.

Если бы не случайность в виде Натальи Орловой, могли и пропустить. Не вообще — рано или поздно, но обязательно где-нибудь всплыло, а именно теперь, когда еще можно было перехватить, вклиниться, исправить.

— Спасибо, Саша, — дойдя до последней точки очередного отчета, поднял он голову. Устало помассировал виски, до болезненной красноты жестко растер ладонями уши. — Что бы я без тебя делал?!

— Искали другого уникума, — шутливо отмахнулась от него стоявшая сбоку женщина. Ладненькая, чуть полноватая фигура затянута в форму. На нашивках — майорские символы и знак аналитического отдела. — Вы бы отдохнули, Вячеслав Владимирович.

По возрасту — почти ровесники, да и Шторм всегда выступал против строгого соблюдения субординации… если не требовала показуха, но Шурочка, как ее чаще всего называли, к подполковнику всегда обращалась только по имени-отчеству.

Даже когда он был еще майором.

Даже наедине.

— На том свете отдохнем, Сашенька, — вздохнув, протянул он… шутливо. — Но твоему совету я последую. Не вижу смысла насиловать мозг, пока нет нужной информации.

— Вот и я про то же, господин полковник, — отступила она в сторону, давая ему возможность подняться с рабочего кресла. — Вы отдохните, а мои ребята пороют. Смотришь, и найдем что интересненькое.

— Только, очень осторожно, — не принял ее шутливого тона Шторм. — И еще…

Он посмотрел на нее жестко, но Шурочка только иронично улыбнулась в ответ:

— Не беспокойтесь, Вячеслав Владимирович, господин генерал ни о чем не узнает.

— Вот и хорошо, — кивнул он, бросив быстрый взгляд на оперативку.

Зеленый, оранжевый… И ведь вроде все под контролем, но свербило предчувствием. Неприятно так… с подтекстом.

— Но если что… — застегивая фиксатор стойки кителя, продолжил он раздавать ЦУ.

Заканчивать опять не пришлось:

— Вытащим из-под земли, — хмыкнула она. — Я могу идти?

— Да, конечно, — в очередной раз проигнорировав Устав, отозвался он.

Когда Шурочка вышла, еще раз окинул кабинет внимательным взглядом. И ведь ничего не забыл, но…

— Оперативный, — подал он голосом команду. Внешка «поднялась» сама. Кодировочный код — максимальный. Еще не «военное положение», но Шторм предпочитал перестраховываться. — Генерал Орлов?

— На контроле, — отозвался тот. — Команда — усиленная.

— Принято! — кивнул Шторм.

Отключиться не успел:

— Господин подполковник. Вам сообщение. Номер неизвестен.

— Неизвестен? — приподнял он бровь.

— На входящем — неизвестен, — поправился офицер. — Информацию сбрасываю вам на комм.

— Принял, — отозвался он машинально. Обрубая канал связи, мысленно усмехнулся, догадываясь, что пари выиграл именно он.

Впрочем, и сомнений не было. Девочка «высказалась» недвусмысленно. Как и он.

Вернулся к столу, вывел сведения об официантке на планшет. Тех оказалось немного — стандартный набор, зацепиться не за что, только поверить в случайность встречи. Да и знак на обработке — отдел Шурочки, как гарантия качества. Волкодавы! Без шансов, ничего не пропустят.

Посмотрев на табло времени — детское, набрал сообщение, предлагая встретиться. Спустя пять минут получил ответ.

Как и предполагал, положительный.

Девчонка под боком давно сопела, отдав и получив свою порцию удовольствия, а он так и не уснул. Мозг, расслабившись вместе с организмом, вновь вцепился в массив данных, который в него сбрасывали аналитики в течение последних дней. Вцепился и заурчал, давая понять, что не всё тому, второму работать. Он тоже… может. По максимуму.

Ничего другого Шторм и не ожидал.

Женщин он любил. И всех вместе, и каждую по отдельности. И лишь к одной относился особенно, отдав свое сердце — службе. Раз и навсегда. Не изменить.

Хмыкнув — Орлов был прав, говоря, что он отморозок и извращенец, вернулся к тому, что волновало больше всего. Думать чужая постель не мешала, если только добавляла пикантности возникавшим в голове схемам. Тут — женщина, там… тоже женщина. Все крутилось вокруг Натальи Орловой…

Изначально, вполне укладывалось в рамки смеси из юношеского максимализма и здоровых амбиций, теперь же все явственнее проступали контуры четкого плана. И фигура Натальи в нем вполне удачно отвлекала внимание от другого.

Первого командира, друга, эталона профессионализма, которым уже давно стал для него… Генерала Орлова.

Неудобного, не умеющего идти на компромиссы, прямолинейного и… опасного. Уже тем, что без труда оборачивал свои минусы себе на пользу.

Невольно улыбнулся, когда… случайная подружка, оказавшаяся несколько старше, чем выглядела, и значительно более опытной, чем можно было бы предположить, повернулась и «рванула на амбразуру», закинув на него ногу.

Теплым дыханием защекотало кожу, вновь пробуждая в нем простые и столь приятные желания. Рука дернулась… накрыть плечо, провести… лаская. Встретить еще затуманенный сном взгляд, увидеть, как в чужих глазах появляется та самая страсть, которой уже тлело его собственное тело…

Вместо этого Шторм осторожно сдвинулся, не желая тревожить, тихо поднялся.

Одеваться в темноте было не привыкать, а тут и напрягаться не пришлось — сканеры выдавали четкую картинку, вплоть до заверений, что лежавшая на постели женщина действительно спит.

Впрочем, будь иначе, он бы не сильно расстроился. В играх любил остроту, никогда не забывая об осторожности.

Этот случай исключением не стал. И сам на контроле, и группа поблизости. Если что…

В отношении этой девочки, предпочитавшей мужчин постарше себя, чутье молчало. Искательница приключений. Не более того.

— Что у нас? — тихо спросил он, выйдя на улицу.

Старый город… Невысокие здания, отделанные камнем улицы…

Новая знакомая жила в том же доме, где находилось и приглянувшееся генералу кафе. Этаж — второй, код на двери стандартный, без наворотов…

Издержки иллюзии безопасности. Непуганные…

— Далин утвердил рапорт лейтенанта Орловой, — так же негромко отозвался один из его самых перспективных офицеров — Виктор Шаевский. — Она уже в курсе.

— Плохо, — качнул головой Шторм, продолжая стоять на ступеньке. — Ей серьезно досталось в последнее время.

— Считаете, может сорваться? — ровно уточнил собеседник.

— Уверен, — твердо отозвался подполковник. — Рановато ей еще такие встряски. Не готова она к ним.

— Приглядеть?

— Сам! — довольно резко произнес Шторм, вспомнив свою последнюю встречу с дочерью генерала. Среди кораблей, приданных их группе на усиление, был и тот, на котором несла службу младшая Орлова… — Со мной она хотя бы лишний раз спорить не будет.

— Грозная? — ощутив «слабинку» в голосе командира, усмехнулся Виктор.

— У нее другие авторитеты, — обтекаемо ответил Шторм. Хотел добавить, что среди этих самых… авторитетов ни одного из спецуры, но замолчал, мысленно приказав открыть сообщение с пометной «экстренно», пришедшее на командный.

Выругался… грязно, смачно, давая себе еще несколько мгновений. Не на осмысление — на то, чтобы накидать схему действий.

В границах зоны контроля базы военной разведки был обстрелян катер особой группы контрразведки. Находившийся на его борту генерал Орлов в критическом состоянии доставлен в госпиталь О-два…

Нравилось это Шторму или нет, но Наталья Орлова отступала на второй план…

Ему… не нравилось.

Вместо Гитмара, о котором упомянула охраннику, я направилась в другую сторону. Правда, на всякий случай, сделала крюк. Это было опасно — чем больше я гуляла по городу, тем выше был шанс, что где-нибудь нарвусь на сканер. Но если, вдруг, он решит проверить мои слова, то хотя бы часть из них подтвердится. Об этом тоже не стоило забывать.

Вышла я из подземки, не доезжая одной станции. Поднялась на поверхность. Уже вечерело, на улице было довольно многолюдно — заканчивался рабочий день. Кто-то спешил домой, кто-то… Увеселительных заведений в столице хватало.

В этой обыденности все происходящее со мной воспринималось острее. Запреты — запретами, но у меня не получалось не чувствовать. Это был их мир, я была в нем чужой. Хорошо еще, на меня почти не обращали внимания. Район не туристический, здесь не глазели по сторонам.

Духота добавляла неудобства, кожа под широким поясом, набитым айо, слегка чесалась. Специальная прослойка впитывала пот, но сама по себе раздражала. Она не давала забыть о роли, которую я была вынуждена играть.

Пройдя несколько улиц и не ощутив опасности, я вновь спустилась вниз. До точки, указанной Иваром добралась минут через сорок, сделав еще две пересадки.

Это казалось глупым, но причиной моих метаний была не предосторожность — страх. Не предстоящей встречи с покупателем, я надеялась, что ее вообще не будет. Я опасалась, что старх, контакт которого оставил мне Артур, откажет в помощи. Вот тогда у меня шансов точно не останется.

Не верила я, что Ивар сдержит свое слово. Не в его характере проявлять милосердие.

Точкой связи оказался небольшой парк в центре жилого района. По дороге к нему я наткнулась на патруль, столкнувшись с ним нос к носу. Удача оказалась на моей стороне, их больше заинтересовала парочка мужчин, воровато оглядывавшихся. Но ощущение холодка, ползущего по позвоночнику, осталось. Судьба словно напоминала, что мне не стоит доверять ей.

Я была бы рада подчиниться, но… она же сама и загнала меня в эту ловушку. Теперь мне ничего не оставалось, как пытаться выкрутиться. Снять груз мог только покупатель.

Войдя под сень деревьев, добралась до ближайшей лавочки. Сумка была легкой, но гнетущим напряжение, сковывавшее меня последние дни.

Активировав комм, набрала набор цифр, продиктованный Иваром на корабле.

Ответ пришел буквально через пару минут. Имя, место, время.

До встречи оставалось три часа. Три долгих часа, как шанс на удачу. Мне не нужна была карта столицы, чтобы определить: добираясь до адреса, который дал Артур, мне не придется нарезать круги по городу. Всего лишь один раз подняться на поверхность.

Вряд ли за мной следили. Капитан «Черной дыры» не доверял никому, кроме себя.

На выходе из парка я вновь наткнулась на патруль. На этот раз они смотрели на меня с подозрением.

Тело отреагировало быстрее, чем мысль. Опустились плечи, сделав походку усталой, я чуть обернулась в их сторону, давая себя разглядеть, спокойно встретила взгляд одного из них, которого определила старшим. Смущения на его лице не было, но настороженность исчезла. А на большее я и не рассчитывала.

До комендантского часа оставалось чуть больше четырех часов, до встречи немногим меньше трех. Страх, сомнения, волнение — все ушло, наступило время для действий.

Зал подземки встретил шумом и гамом. Туристы, в ярких одеждах, с открытыми лицами, веселые, громкоголосые. Они стояли отдельным островком, обтекаемые со всех сторон. Кто-то кидал на них недовольные взгляды, кто-то… завистливые. Я на мгновение замешкалась, мне предстояло пройти мимо них, и как раз в этот момент, проходящий мимо мужчина, сделал замечание особо ретивому.

Парень, к которому обратился старх, порывисто обернулся, заставив меня вздрогнуть. Демон, а рядом с ним рабыня под хинаром.

Дарил?! Сердце пропустило удар…

Они были похожи. Молодостью, задором, сквозившим в каждом движении, самоуверенностью, которая только подчеркивалась внешним лоском. Но это был не Дарил.

Когда я поравнялась с ним, он окинул меня внимательным взглядом. Чувство опасности опалило огнем, он напрягся, словно собираясь сделать шаг, но тут к их компании подошла охрана, прося вести себя тише и не смущать местных жителей своим поведением, и он отвернулся.

А ощущение обреченности осталось.

Послав его к тем самым демонам, я быстро проскользнула мимо. У меня была цель, все остальное не имело значения.

В районе, где жил контакт Артура, я была через час. Еще десять минут понадобилось, чтобы добраться до нужного дома. И вот тут меня ждал неприятный сюрприз. Рядом с калиткой, в которую я должна была войти, стояли три офицера с нашивками службы розыска.

Резко менять направление — привлеку внимание, стояночная площадка для каров, вокруг которой цветком и были выстроены двухэтажные дома на две квартиры каждый, была ярко освещена. Идти дальше — сворачивать некуда.

А они все ближе.

Между нами пятнадцать шагов. Усталость уже не напускная, тело давно требует отдыха. Подлатать меня медик Ивара подлатал, но организм нуждался в более длительном восстановлении.

Но мне ничего не оставалось, как идти дальше.

Десять шагов. Один, тот, что стоял ко мне лицом, скользнул взглядом, равнодушно. Ждут не меня. Хотя… они — профессионалы.

Пять шагов. Продолжают увлеченно беседовать и расходиться явно не собираются.

Я просчитала варианты, но не нашла ни одного, который мог бы мне помочь. О том, что кто-то из них здесь живет, я догадалась сразу. Собственнические взгляды в сторону парка, среди деревьев которого и стоит дом. Некоторая вальяжность, ему уже никуда не надо торопиться. Признаки довольно очевидны, чтобы ошибиться.

Двое других, скорее всего сослуживцы. Одно не понять, он их выпроваживает или живут по соседству?

Три шага. Тот, который смотрел на меня, слегка напрягся. Остальные, машинально, тоже. Хорошая выучка.

Один шаг… Выбора нет. Плохо то, что даже если не спалюсь сама, могу выдать друга Артура. Вот ведь…

Демоны их задери!

— Простите, — я прикрыла лицо, но маска, закрывающая нижнюю часть лица, слегка видна. Как и шрамы, что выглядывают из-под нее. Двое, стоявших спиной, обернулись одновременно. — Я ищу Камила Рауле.

Все трое расслабились, но не до конца. Эти знают, что опасность может подстерегать их в образе столь невинной особы.

— Камила? — несколько удивленно произнес один. — Так он на дежурстве, сменится только утром.

На дежурстве… Сменится…

Кажется, моя надежда только что застрелилась.

— Простите, — опустила я голову. Не для них, для себя. Мне нужно было хотя бы мгновение передышки, чтобы справиться с отчаянием. — Я забыла предупредить его о своем приезде.

— Вы приходитесь ему родственницей? — Вопрос прозвучал с участием. Вот только его заботе я не поверила. Взгляд сочувствующий, а за ним скрывается холодная оценка. Сталкивалась.

— Нет, — качнула я головой. — Мой приемный отец просил передать ему слова благодарности. Завтра я уже не успею это сделать, вот решила попробовать сегодня…

Не поверил, но посчитал, что такое вполне может быть.

— Подождите, — остановил он меня, когда я, извинившись за беспокойство, развернулась, чтобы уйти. — Я попробую с ним связаться.

Не дожидаясь моей реакции, набрал код на личном комме. Несколько мгновений вглядывался в экран. Я все это время старалась не дышать. Не столько надеясь на чудо, сколько моля удачу о снисхождении.

Увы, ее милость сегодня принадлежала не мне.

— Он на задании, — посмотрел он на меня. — Назовитесь, я передам, что вы хотели его увидеть.

Мне ничего не оставалось, как ответить.

— Меня зовут Хиш. Моего приемного отца — Артур. Передайте, что я остановилась в гостинице Гитмара. — Я склонила голову, благодаря и прощаясь.

Задерживать меня не стали, я перестала быть им интересна, как только дала более менее разумное объяснение своего появления. Вряд ли каждую неожиданную встречу, они готовы рассматривать, как подозрительную.

Возвращаясь к подземке, я еле передвигала ноги. Шансов у меня больше не было. Даже если я сейчас развернусь и попробую сдаться…

Для доставщиков айо не было смягчающих обстоятельств. Я это знала. Индарс не признавал чужой слабости.

Что ж… проигрывать тоже надо уметь. К тому же я помнила, что говорил наш инструктор по тактике боя: «От поражения до победы — один шаг. Ваше стремление к ней».

У дома покупателя я была в точно назначенное время. Слежки за собой не заметила. То ли Ивар настолько был уверен, что мне деваться некуда, то ли, что было более вероятно, не доверял никому из своего экипажа настолько, чтобы посвятить в свои планы.

Обычные проблемы вольных и перевозчиков. Одиночки не только по внутренней сути, но и по обстоятельствам.

Мой экипаж являл собой счастливое исключение. Впрочем, уверенности в этом у меня уже давно не было. Прошлое каждого из нас диктовало свои условия. Мы были вынуждены им подчиняться.

В окнах первого этажа призывно горел свет, через открытые окна доносились звуки музыки. Ничего подозрительного, но каждый шаг ощущался, как последний в жизни. Сюда бы Таласки… Игорь был далеко, а я его талантами не обладала.

Вот только инстинкт самосохранения вопил, что мне стоит оказаться как можно дальше от этого места.

Связаться с Иваром… Моя попытка выйти на связь не увенчалась успехом. Ответа я не получила.

Это тоже было объяснимо. Код, который я отправляла, «ушел» на одноразовый комм. Не идиот же он, чтобы так подставляться.

Замерев у ограды (поздний вечер и низкие ветви стоящего рядом дерева служили мне хоть и слабым, но укрытием), я еще раз взвесила все «за» и «против».

От груза мне не избавиться, в этом сомнений не было. Более того, я не исключала и наличие в контейнере блока самоуничтожения. Для всех Ивар был мертв, вряд ли он желал воскреснуть до того, как станет ясно, кто останется из желающих править на окраинах.

Это было из минусов. Из плюсов… только то, что я сюда добралась.

Решительно нажав на вызов, чтобы не передумать, расслабилась, как учил меня Дарил. Переставая быть, воспринимая все максимально отстраненно.

Голоса за спиной… Просто идут мимо. Двое, мужчина и женщина. Не опасны.

Звук приземляющегося неподалеку кара. Модель из старых, спецы такими не пользуются.

Порыв ветра треплет листву… Похоже, ночью будет дождь. Надо иметь это в виду. На всякий случай.

Детский смех, которому вторит женский… Это из соседнего дома. Наверное, мать и дочь.

— Назовите себя и цель вашего визита, — сработал автомат-портье, когда я уже начала слегка нервничать.

Ивар предупреждал…

— Я — Хиш. Вы обещали моему отцу, что позволите мне переночевать на женской половине.

Отступать некуда. Но я и не собиралась.

— Входите. — Калитка открылась, лишая меня возможности что-либо изменить…

О том, что я попалась, поняла, как только вошла в дом. Не было ни единой причины так думать, но я буквально чувствовала, как сжимается на моей шее петля. Потому и не удивилась, когда в комнате, где находились мы с покупателем, вдруг стало тесно.

Еще бы мгновение и… излучатель стер следы айо с моей одежды и тела. Но именно его и не хватило, чтобы я могла стать свободной.

Разбитые окна, громкие голоса, команды, стархи в форме службы розыска, гвардейцы императора… Наручники на моих руках, стул, на который меня насильно усадили, вопросы… на которые я не отвечала.

Все это проходило мимо меня фоном, и только одно имя, произнесенное кем-то из офицеров, заставило меня вздрогнуть.

— Молодец, Рауле! Чисто сработано!

Встреча с леди Уэлри облегчения Орлову не принесла. Та выразила сочувствие, но не более того.

Генерал попытался проявить настойчивость, это только усугубило ситуацию. Джессика решительно указала ему на дверь.

И лишь когда покидал особняк, уже у самой двери его окликнул Данкин. Извинился за жену и… за то, что тоже ничего сказать не может. Не потому что не хочет, каждое произнесенное им слово может повлиять на происходящее. А оно и так очень зыбко.

Орлов не все понял, но о том, что надежда еще есть, догадался.

Возвращался на крейсер не успокоенным, но хотя бы не отчаявшимся.

Подписанный командующим приказ о создании единой Службы внешних границ застал его уже на борту. Кангор утвердил такой же. Император демонов все еще думал, как и правитель стархов. Люценианцев идея не заинтересовала еще во время той памятной встречи, как и глав двух небольших секторов. Последние вообще существовали за счет вольных и контрабанды, так что их позиция была абсолютно понятна. Они собирались насколько это возможной противодействовать коалиции.

Это была, конечно, уже не его проблема, но… ему ею тоже придется заниматься. Поэтому Орлов и держал все в памяти.

Структура нового корпуса повторяла иерархию объединенного флота Галактического Союза. Во главе ее, в чине вице-адмирала становился представитель скайлов, канир Искандер.

Для Орлова такое решение новостью не стало, предварительная договоренность была. Сам генерал назначался советником с правом голоса, капитан Таласки — координатором. То, что функции Игоря будут несколько отличаться от тех, что декларировал приказ, понятно было не только Орлову. Глупо не использовать таланты офицера, если он и сам от этого не отказывается.

А вот со всем остальным было значительно хуже.

Лучшим вариантом могло стать размещение Управления на Ярлтоне, но Хандарс молчал. Второй вариант — Таркан, был более вероятен, Индарс вел с контрабандой непримиримую борьбу, и в его положительном решении почти не сомневались. Но вот понравится ли ему присутствие в своем секторе пусть небольшого, но весьма мобильного и хорошо технически оснащенного флота?

Скайлы предлагали одну из своих окраинных планет, но их зона контроля была значительно «дальше» от места будущей службы. Это понятие было, конечно, условно, но создавало дополнительные проблемы, с которыми им предстояло столкнуться. К тому же накладывало определенные запреты и ограничения. И первым было — временная закрытость создаваемой базы от местного населения. Опасения кангора касались влияния гостей на их весьма хрупких женщин.

Но это было только начало сложностей. Самая тяжелая задача, которую предстояло решить — действующий состав. Аналитики, технари, обслуживающий персонал, — все это было решаемо. А вот экипажи… Здесь нужен был не только боевой опыт — способность ставить себя на место тех, с кем придется бороться. А это совершенно иной уровень, в академиях к этому не готовили.

Орлов обсуждал данный вопрос не только с командующим, но и с каниром, на которого все это и свалится. Идеи были, некоторые весьма неожиданные, но…

Интересными они казались именно на стадии обсуждения. Амнистия для капитанов перевозчиков и вольных… Вот только нужна ли она им?

Весь день прошел в переговорах, если бы не адъютант, о еде бы Орлов даже не вспомнил. Работа позволяла хоть немного, но забыться. Он этому был только рад.

Где сейчас была его Наташа…

Воспоминания о пропавшей дочери пробудили совесть. У него было еще двое детей, они тоже требовали внимания. Чтобы не стало поздно.

Разговор с ними поднял настроение. Двойняшки были не просто смешливыми, казалось, что они излучают свое радостное отношение к жизни. Таласки с ними как-то общался, сказал, что как только им исполнится четырнадцать, нужно будет протестировать на повышенную эмпатию. Почувствовал он что-то, родственное.

А вот беседа с женой, уже один на один, вновь вернула обеспокоенность и усталость. Все эти семь долгих лет Катрин поддерживала его, но и у нее, похоже, уже закончились силы. Нечастые встречи, постоянная опасность, которая сопровождала каждую его командировку, тоска в глазах… ее терпение оказалось не безграничным. Она не выговаривала ему, но он ясно чувствовал то напряжение, в котором она находилась.

Дав себе обещание, что как только… Этих обещаний он давал себе уже множество. Но каждый раз случалось что-то, мешающее их исполнить.

Он понимал, что может потерять и эту семью, как когда-то, пусть и по иной причине потерял первую, но сейчас ему было все равно. Он должен был найти Наталью, он должен был вытащить дочь из той жизни, которая ее затянула.

Создаваемая с его помощью служба могла помочь и с тем и другим. Вроде боевого крещения, обкатки.

Уже поздней ночью, по корабельному времени, пришел еще один вызов. Искандер. Официально он еще не вступил в должность и, по словам Таласки, активно пользовался своим подвешенным состоянием. На ближайшие десять лет — срок полномочий, кангор освободил его он ответственности за канират, хоть и сохранил за ним титул, так что он был вроде «вольного стрелка». Обернулась эта свобода тем, что власть в свободном порту Гордона практически перешла к нему.

Орлов на этот факт «закрыл глаза», доложив командующему, как о подготовительном этапе к дальнейшей деятельности. Оба понимали, что в действительности все далеко не так, но… это с какой стороны посмотреть. С их стороны это шло на пользу всем. Канир занимался розыском, как теперь выяснилось, своей жены, параллельно налаживая связи с вольными, которые готовы были пусть минимально, но сотрудничать.

Известие о том, что по законам скайлов, Искандер является мужем его дочери, Орлов воспринял спокойно. Как и казус: по законам Галактического Союза, подданной которого Наталья являлась, она все еще была не замужем.

Несмотря на внешнюю собранность, от генерала не укрылось, что канир был встревожен. Первая мысль о дочери, но Искандер успел ее опровергнуть до того, как в груди болезненно сжалось.

— Мой кангор имел беседу с императором Индарсом. Тот готов продолжить переговоры и ждет нас обоих. Как можно скорее.

— Я смогу быть на Таркане, — генерал дал запрос навигаторам, те ответили буквально через пару секунд. Основные возможные курсы всегда поддерживались в актуальном состоянии, — через трое стандартных суток.

— Так и договоримся, — кивнул Искандер, но прежде чем отключиться (говорить им пока что было особо не о чем, Игорь великолепно исполнял роль посредника), качнул головой, отвечая на безмолвный вопрос.

Сведений о Таши так и не было.

Как ни парадоксально, но Орлова это радовало. Значит, надежда у него все еще была.

Глава 5

— Назовите ваше имя. — Рауле был подчеркнуто вежлив.

Мне предстояло узнать, пока еще или у них так принято. До этого момента я не интересовалась этой стороной жизни стархов.

Я ничего не ответила. Молчала там, в доме покупателя, не собиралась говорить и здесь, в допросной службы розыска.

Как только был введен код на контейнере, с моего чипа и жетона-приглашения стерлась вся информация. Это тоже было оговорено с Иваром. Мера предосторожности. Как оказалось, для нас обоих. Теперь я была никем. Растворилась среди миров, исчезла, потеряв себя.

Так было лучше. Я не имела права воскреснуть. Не с такими обвинениями, как это. Это самое малое, что я могла сделать для отца.

— Медицинский сканер показал у вас множественные травмы. Совсем свежие. Вас сильно избивали. Внутренние следы шрамов на лице говорят о том же. Я понимаю, что вас заставили…

Я не сдержалась, подняла на него взгляд, в котором он, при желании, мог увидеть усмешку.

Заставили, не заставили… Итог один.

А он симпатичный. И совсем молодой. Интересно, где он успел пересечься с Артуром?

Не интересно.

— Вы же понимаете, что я сумею проследить весь ваш путь до покупателя айо? Где-то с кем-то вы разговаривали. Кому-то назывались. Ваше лицо слишком приметное, чтобы вас никто не опознал.

Наручники с меня сняли сразу, как только завели в эту комнату. Свет неяркий, располагающий к спокойной беседе.

Еще один факт… Еще один ненужный факт. Всего лишь привычка все подмечать.

Стол, два стула, планшетник с функцией голографического экрана. Стакан с водой, как он сказал, для меня. Я не стала отказываться, в горле настолько пересохло, что даже саднило. Если в ней и были препараты, которые могли заставить стать разговорчивей, на меня они вряд ли подействуют. Кое-какие кодировки мы проходили в академии, что-то потом добавил Стас. Потому Шахин и бил, что другими способами получить нужное ему было невозможно.

— Молчите? — осуждающе качнул он головой. Сел напротив, перестав мельтешить перед глазами. — Вы совсем не похожи на тех, с кем мне приходилось работать раньше.

Я позволила глазам отразить легкую заинтересованность. Пока он говорил, мне было не так страшно.

Я не боялась боли, я не страшилась умереть. Слишком привыкла, перестала реагировать.

Как оказалось, кое в чем я себе лгала. Мне не хотелось умереть в одиночестве. Просто взять и перестать быть. И никого, с кем можно было бы проститься, чей печальный взгляд провожал бы тебя в небытие. Ни отца, ни ребят… Искандера.

Я зря вспомнила о скайле. Мое самообладание уже давно дало течь, сейчас же вообще пошло трещинами. Пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слезы. Мне простительно… я — женщина.

Твари!

Воспоминания о Шахине и Иваре помогли справиться с мгновением слабости, но было уже поздно. В глазах Рауле я заметила торжество.

Рано, мальчик, радуешься. Рано!

— Я могу сообщить вашим родственникам…

Моя усмешка не позволила ему договорить эту откровенную глупость, а вошедший в комнату офицер, сказать что-нибудь еще.

— Молчит? — Я видела его в доме покупателя. Запомнила хорошо, был в нем тщательно скрываемый от других садизм. Когда надевал наручники, старался сильнее вывернуть руки, причиняя большую боль. — Это было у нее. Все проверили, везде чисто. — На стол лег мой комм и… кольцо Артура. — Наверное, подарок жениха.

— Я разберусь, — произнес Камил, переведя тяжелый взгляд с тонкого ободка на меня.

Надеюсь, я не побледнела.

Он дождался, когда его напарник выйдет из допросной, взял кольцо в руки, поднес поближе, рассматривая. Внутри была гравировка на межгалактическом.

Ты и я.

— Вы помолвлены? — Его голос был все таким же безукоризненным, да и в глазах я не видела ни малейшего признака узнавания.

Вот только я была уверена в этом. Как? Откуда? Что давало мне основания так думать? Я не знала и не хотела знать.

Артур тогда сказал: «Только покажи кольцо…»

— Я не смогу вам помочь, если вы продолжите упорствовать. — Четко, холодно. Как приговор.

Или… попытка дать понять, что он готов пойти на риск и вытащить меня отсюда. Слишком быстро, слишком неожиданно. Или он был настолько обязан Шорну, что для решения хватило одного взгляда на мой подарок?

Зная Артура, нечто подобное нетрудно было предположить. Мой жених умел совершать «поступки», заводя безгранично преданных друзей. Один его помощник чего стоил.

Но сейчас речь шла не о Карне, а обо мне.

Я не была готова принять этот риск, поменять его жизнь на свою. У меня были свои принципы.

— Вы ведь совсем молоды…

Опять моя усмешка. Кажется, я начинаю его злить.

— Хорошо, — он поднялся, все так же держа кольцо в сжатой ладони, — давайте поговорим о другом. — Отойдя к дальнему углу, на мгновение замер, потом, резко развернувшись, продолжил. — То, что вы лишь доставщик груза, ясно и без ваших объяснений. Кстати, — он чуть склонил голову, наблюдая за моей реакцией, — вы знали, что в контейнере находилось устройство ликвидации?

Не знала, но догадывалась.

— Знали, — правильно расшифровал мое молчание Рауле. — И о том, что их было два?

Моим ответом послужило равнодушие. Его это устроило.

— Тот, кто отправил вас, не оставил вам шансов. Тот излучатель слишком слаб, чтобы уничтожить следы с тела. Да и одежда была очень плотной. Даже отпусти он вас…

А я ведь его почти простила…

Тварь! Жаль, что не убила. С другой стороны, все по-честному. Мой выстрел оставил ему жизнь, его…

— Кажется, вас это огорчило. — Склонившись, он оперся на крышку стола напротив меня.

Он был старше, чем казался. Да и чин старшего розыскника соответствовал армейскому капитану…

Не слишком ли много капитанов вокруг меня?

— Если мы найдем его, у вас будет возможность просить императора о милосердии. Вы лишь жертва, нам же нужен тот, кто все это организовал.

Мне пришлось опустить ресницы, пряча под ними вспыхнувшую ярость. О каком милосердии он говорил?!

Впрочем, он же не мог знать, что точка зрения Индарса на контрабанду айо мне хорошо известна.

К реальности меня вернул тонкий звук. Кольцо легло на стол рядом с моей рукой.

— Ради него…

Черты лица Рауле стали вдруг резкими, взгляд жестким. Глядя на него сейчас, я уже не удивлялась его знакомству с Артуром. Было в них обоих что-то… волчье.

— Своим молчанием вы меня только сильнее интригуете, — выпрямился он. — Ведь теперь для меня станет делом чести выяснить все о вашем прошлом. И вы должны понимать, что мне это по силам. А пока я буду этим заниматься, вы будете находиться в камере. Поверьте, для вас не самый лучший вариант. У нас не любят увечных.

Он говорил и наблюдал за мной. Ловил малейшие изменения на моем лице.

Но разве можно на нем что-либо заметить, если оно уже давно стало послушным мне?! Мгновения смятения прошли, поставив меня перед выбором. Я его сделала. Не в свою пользу.

Законы стархов были справедливы и… жестоки. За предательство ответит не только он, но и близкие ему люди. Не попади я сюда, риск не был бы столь велик. Но… я уже здесь.

Глупо! Обидно! Но я не собиралась сохранить свою жизнь ценой бесчестья другого.

— По-видимому, — он дернулся, словно догадавшись о моем решении, — я не сумел найти достойных доводов. — Отошел от стола к двери, остановился там, продолжая пристально смотреть на меня. — Я дам вам возможность взвесить все еще раз. Спокойно и… — пауза была короткой, но многозначительной, — в одиночестве. Надеюсь, вы поймете, что молчание — худшее в вашем положении.

Он не сделал ни одного движения, но дверь раскрылась, и в помещение вошли два охранника.

Я поднялась, расценив это как приглашение. Вытянула вперед руки, когда один из них достал ленту наручников.

— Завтра мы продолжим наш разговор, — раздалось уже у меня за спиной. Я не обернулась. — И я очень рассчитываю на то, что услышу ваш голос.

Вот уж чего не будет, так именно этого. Мой ДНК был изменен препаратом, который ввел медик Ивара, лицо вообще не поддавалось опознанию. Радужка… скан радужки был только в базе объединенных космических войск Союза. Про отпечатки пальцев даже говорить не стоило. Оставался только голос.

Он мог назвать им мое имя. Я не должна была этого допустить.

Я не стала ломать голову, зачем именно Рауле решил поместить меня в одиночку. Оказалось достаточно двух версий, первыми пришедших в голову.

Если этот Рауле был тем самым, к которому я должна была обратиться за помощью и который, узнав кольцо, все же решился на самоубийственный для него поступок, то эта камера была для моей же безопасности.

Если же нет… то его слова все объясняли. Он действительно давал мне время и возможность для размышлений.

Помещение оказалось весьма приличным. По крайней мере, идя по длинному коридору, я предполагала увидеть что-нибудь более ужасающее. Довольно узкий прямоугольник с небольшим окном под самым потолком. Серые стены, лежанка, накрытая серым одеялом, крошечный стол, впаянный в пол, стул. Слева от входа закрытый непрозрачной перегородкой уголок. Заглянув туда, я даже приятно удивилась — там был душ. И, судя по подсветке управляющей панели, горячая вода.

Еще бы покормили… Но это уже был верх мечтаний.

Словно опровергая мои мысли, дверь камеры открылась, а на пороге показался охранник. Осмотревшись, он знаком приказал мне отойти к стене. Когда я подчинилась, отступил, пропуская внутрь еще одного мужчину, тоже в форме охраны. В руках у того был пластиковый поднос.

— Ваш ужин, — не равнодушно, но спокойно, произнес он. — Посуду заберу утром. Она должна быть чистой.

Я кивнула, в знак того, что поняла.

Оставшись одна, первым делом заглянула в тарелку. Смотрелось это нечто не очень, но запах показался мне вполне съедобным. Зачерпнув одну ложку, лишь бы забить чувство голода и легкий привкус препаратов, которые все-таки были в воде, я решила сначала смыть с себя пот. Мое будущее было совершенно непредсказуемым, нужно было пользоваться моментом.

От воды пахло дезинфицирующими средствами, каша с мясом была пресной, ягодный напиток горчил, но… по сравнению со всем остальным, это были такие мелочи, на которые не стоило обращать внимания.

Сколько мне осталось? День, два… насколько мне было известно, в таких случаях, как у меня, приговор выносили очень быстро. Какие еще нужны доказательства, если меня взяли с грузом порошка?! Отправят на тот свет даже без имени. Зачем оно им…

Ивар даже это просчитал. Десять дней и самый простой тест выдаст им мой настоящий ДНК.

Но я до этого момента вряд ли доживу, так что можно было не беспокоиться.

Будущее не пугало, я столько раз была на краю, что итог выглядел закономерно. Когда-то это должно было закончиться, так почему же не сейчас?

Я понимала, что в какой-то мере это было бравадой, стремлением не позволить ужасу, который скрывался за внешним безразличием к собственной судьбе, вырваться наружу. Но знала я и другое: на этот раз выхода нет. Не потому что я не могла его найти, не потому что у меня не хватало информации, не потому, что у меня просто не доставало наглости сделать невозможное.

Его просто не было. Не за ту цену, которую он требовал за себя.

Эти мысли не помешали мне заснуть. Рвать себя на части истериками я точно не собиралась. Уж если суждено быть казненной…

У меня была та ночь. Жаль, конечно, что только одна, но быть может так даже лучше.

Разбудил меня шорох. Слишком тихий для этого места, слишком опасный. Затем еще один, теперь совсем рядом. И едва слышимое дыхание.

Ощущение присутствия становилось все более ярким, тепло чужого тела все явственнее.

Когда чья-то ладонь грубо закрыла мне рот, я уже была готова к такому повороту. Узнала запах офицера, которого посчитала садистом. Ему не стоило пользоваться столь экзотическим парфюмом.

Удар в горло стал для него полной неожиданностью.

Вот только мой противник дилетантом не был, успел уклониться в последний момент. Но даже мгновения замешательства мне хватило, чтобы слететь с кровати и отскочить к стене.

— Вот ты как! — прорычал он негромко, с ухмылкой поглядывая на меня. — Хочешь поиграть?

В его глазах пылали ярость и… похоть.

На такую ночь я точно не рассчитывала!

Мысль о том, что это могла быть просто провокация, мелькнула и пропала. Если бы ему нужен был мой голос, не стал бы пытаться зажать мне рот.

Не шаг, намек на него. Я, в ответ, чуть пружиню, давая ему сообразить, что его охота легкой не будет.

Усмешка мужчины стала более плотоядной. Кажется, мое сопротивление его только распалило.

Проблема в том, что сдаваться я не собиралась. Если надо будет убить… Для меня итог все равно будет один.

— А вот так?!

Его бросок я не пропустила. Не увидела — почувствовала. Успела уйти из-под удара, ускользнула и от второго, только воздухом обдало.

— А ты не так проста, как кажешься! — с удовлетворением произнес он, ни на миг не переставая двигаться. Очень неплохо, но ему бы поиграть в эти игры с Дарилом, тогда бы понял, что такое — мастерство.

Замысловатое па и мы меняемся местами. Но проход к двери для меня все так же закрыт. Кажется, лишний шум ему ни к чему.

Что ж, тогда у него появился шанс выйти отсюда живым.

Тянуть я не стала. Рывок. Он попытался меня перехватить, и ему это даже удалось, но лишь потому, что я сама пошла на контакт. Вот только стол оказался слишком близко, и стул, единственный предмет из мебели, не приваренный намертво, полетел в стену.

Грохот, он поспешил отстраниться, подтверждая мои догадки, но я потянула его на себя. Усталость не в счет, мне в этот миг сам черт не был страшен.

А если бы вместо меня была другая…

Одежда на мне треснула, за дверью раздался шум, еще одна его попытка вырваться, во время которой я весьма серьезно приложилась головой о стену, на виске стало влажно и тепло…

— Что здесь происходит?!

Я позволила себе обмякнуть в его руках и скатиться с лежака на пол, когда он резко отбросил меня от себя.

— Медика сюда! — закричал Рауле от двери. — Тебе придется кое-что объяснить! — Уже ближе и явно моему несостоявшемуся насильнику.

— Ты… — попробовал тот что-то сказать, но замолчал.

Причина такой покладистости меня не интересовала.

Уже спустя несколько минут в камере стало тесно. Рауле сам поднял меня, уложил поверх одеяла. Отошел в сторону, но оставался в пределах видимости, пока не появился медик. Потом вошел кто-то из начальства повыше, потому что Рауле на мгновение вытянулся.

Ох уж эта субординация! О чем они говорили, я не слышала, разговаривали шепотом.

Все остальное я уже воспринимала сквозь пелену. Не знаю, что мне вкололи, но подействовало почти молниеносно.

Это было к лучшему. Не провались я в глубокий сон, вряд ли бы смогла остаться сильной.

— А ведь вы меня искали.

Утренний допрос снова вел Рауле. А должен был смениться с дежурства! Или все-таки решил разгадать мою загадку?

Глупец, зачем создавать себе проблемы.

Я продолжала молчать, хоть и испытывала к нему благодарность. Так, совсем немножко. Еще неизвестно, что стояло за всеми его попытками облегчить мою жизнь.

— Крен рассказал о вашем визите. — Мы сидели в той же допросной, и рядом со мной снова стоял стакан с водой. — Я доложил обо всем начальству. Меня могут отстранить от дела.

Вопреки сказанному, никакого волнения я не заметила. То ли был уверен в себе, то ли… считал, что так будет лучше.

Я тоже так считала, но… почему бы не помочь ему, раз уж сама втянула в эту историю. К тому же, мне эта благотворительность ничего не стоила.

Посмотрела на него, он улыбнулся… задорно, мол — прорвусь, усмехнулась. Сделав движение рукой по столу, словно писала, откинулась на спинку стула.

Сегодня на мне был женский вариант тюремной робы. Узкие штаны и длинная туника с глухим воротом и длинными рукавами. Все ядовито серое, грубое. Только плотный шарф чуть помягче.

Рауле намек понял, вышел из комнаты, буквально через минуту вернулся с листом бумаги и карандашом. Подал, но не отошел, остался стоять у меня за спиной.

Меня его присутствие так близко нисколько не смущало. Так что если он собирался таким образом действовать мне на нервы, то прогадал.

Повертев карандаш в руке, и улыбнувшись своим мыслям, я написала только одно слово: «убить». Сдвинула листок, предлагая забрать.

Он взял бумагу, отошел, словно в надежде, что там появится что-нибудь еще.

— У вас не нашли оружия.

Я закатила глаза и протянула руку.

Написала еще одно слово: «выбросила», и вернула ему.

— Где?

Теперь он уже сам подал мне листок.

«Не помню».

Он кивнул, словно ничего иного и не ожидая.

— Вас ведь зовут не Хиш?

Я, как можно беззаботнее, качнула головой. Жаль, что я не назвалась его соседу другим именем, но если бы те вздумали проверить…

Они обязательно найдут мои следы, когда начнут искать. Меня это не пугало. Там, где могла вестись запись, я молчала.

— Кто такой Артур?

Он остановился сбоку, мне пришлось повернуться, чтобы он мог увидеть, как я приподняла бровь.

— Первое попавшееся?

Я кивнула.

— Заметьте, первое попавшееся имя, пришедшее вам в голову, принадлежит явно не старху. Для нас оно редкое. У вас крепкое, тренированное тело. Вы владеете приемами рукопашного боя, причем, весьма оригинального. — Я чуть смутилась, признавая его правоту, а он, все так же доброжелательно продолжил. — Я видел запись ночного происшествия и сумел оценить ваши навыки. Ограниченное пространство, сильный, подготовленный противник… Думаю, если дать посмотреть специалистам, те быстро разберутся, где вас могли так научить.

Отведя взгляд, я вспомнила про демонов. Ведь была мысль про подставу… Но, чтобы придумать этот ход, нужны были хоть какие-то основания. А их не было!

Будто вторя моим мыслям, он заговорил вновь.

— Если бы не это происшествие, ваше прошлое для меня выглядело бы совершенно иначе.

Хотела бы я ему ответить, но… не могла.

— А еще я надеялся на ваше благоразумие. — Он опять остановился напротив. — Но, кажется, вы не знаете, что это такое.

Я чуть заметно улыбнулась.

Рауле был прав, когда я родилась, это весьма незаменимое для выживания качество уже закончилось.

— Хиш! — неожиданно для меня повысил он голос. Я вздрогнула, но лишь потому, что имя было чужим. Он понял, что перестарался, поэтому дальше говорил тише. — Неужели вы готовы умереть? Или все еще не понимаете, что это все всерьез?

Он казался заботливым. Слишком.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Я устала. От него, от бесполезного разговора, от всего.

— Что ж, — Рауле тяжело опустился на стул. — Попробуем еще раз.

Моих намеков он не понимал, или… не хотел. Мужчина! Пойдет до конца…

— Вы пришли ко мне, чтобы я вам помог?

Мне хотелось кивнуть, но… я не могла этого сделать. Ради него.

Показала взглядом на листок.

— Убить… — В его голосе мне послышалась нотка отчаяния. Я ошибалась, этого быть не могло. — Я вам не верю. И не потому, что мне не хочется верить в эту откровенную чушь, просто ни один здравомыслящий продавец не отправит своего доставщика с товаром, приказав ему по пути убить офицера службы розыска. Звучит бредом.

Пожав плечами, снова посмотрела на листок.

Наше общение затягивалось. Слишком. Молчать я могла долго, но лучше бы все закончилось скорее.

Моим спасением от него вспыхнул экран комма. Рауле прочитал сообщение, нахмурился.

— Мне приказано прекратить допрос.

Улыбаться мне тоже надоело, но я сделала это. Опять для него.

— Вы рано радуетесь, — жестко произнес он, заставив меня насторожиться. — Пока вы были здесь, у вас были шансы. Минимальные, но были. — Недоверие на моем лице он проигнорировал. — Завтра вас переведут в императорскую тюрьму. Оттуда у вас будет только один выход.

Императорская тюрьма… Четырехугольное сооружение на самой границе дворцового комплекса. Охранялось личной гвардией императора. Ни одного побега за все время ее существования.

Я знала, Индарс как-то показывал. Издалека.

Я могла утешить себя, что мой арест нарушил планы Ивара, но не стала этого делать. Он, Шахин… все в прошлом.

— А вы ведь не боитесь, — удивленно заметил он, когда я подняла на него взгляд. — Что же такое было в вашей жизни, что смерть вас больше не страшит?

Он бы, наверное, удивился, расскажи я ему о том, насколько он не прав и что именно помогает мне держаться. Но это было только моей памятью. И, возможно, Искандера.

Та ночь была сказкой, сейчас она стала мне опорой.

— Мне жаль, — поднялся он, словно приняв решение, — что вы так просто сдались. Мне казалось, вы — сильнее. Но больше я для вас ничего не могу сделать. — Он подошел к двери, та открылась почти мгновенно. — У вас все еще есть время подумать. — Произнес он, когда я, уже в наручниках, проходила мимо. И добавил. — Эта ночь.

Последние слова прозвучали чуть тише, словно привлекая мое внимание.

Или… мне это просто показалось?

Глава 6

Узнать, права я или нет, мне так и не удалось. Вечером за мной пришли гвардейцы императора.

Тюремный кар взлетел с одного огороженного обманчиво невысокой оградой двора, приземлился уже на другом. Высокие горы с одной стороны, темные каменные стены с трех других.

Со мной не церемонились. Бить не били, но в каждом движении сопровождающих ощущалась моя дальнейшая судьба. Я для них была лишь одной из многих. Сегодня появилась, завтра уже не будет.

Несколько минут в дезинфекционной камере, на выходе снова роба, но уже черного цвета. Меня еще не приговорили, но это было лишь формальностью.

В камере, рассчитанной не больше, чем на двоих, находилось пятеро. Вместо лежаков на полу тонкие синтетические матрацы. Судя по всему, на меня здесь не рассчитывали, все уже заняты.

— Новенькая, — хрипло протянула одна из моих товарок, поднявшись. Крупная, высокая, жилистая. Нос кривой, видно сломан в драке. Руки длинные, пальцы — цепкие, со сбитыми костяшками. Не дойдя буквально шага, остановилась. Свет был приглушенным, мое лицо она разглядела только теперь. — Как зовут? — в ее голосе слышалась брезгливость.

Вместо ответа я качнула головой. Молчание было моим спасением. От бесчестья.

— Немая что ли? — спросила она, кривясь. Пришлось кивнуть. Она обернулась к остальным, те явно прислушивались к нашему разговору. — Она — немая!

Кажется, этот факт их воодушевил, оставалось понять, на что именно. Их шевеление мне явно не понравилось.

Стая! Они были стаей, я для них выглядела легкой добычей.

Все, что я могла — действовать на опережение. Прояви хоть намек на слабость, лишилась бы шансов дожить до утра.

Вот ведь парадокс: все равно умирать, но как же хотелось жить!

Эта мысль мелькнула и пропала. Было не до нее.

Быстрого движения не заметил никто, а моя слишком активная собеседница уже лежала на полу и корчилась от боли. Урок не прошел даром, хоть одна и попыталась подскочить. Не знаю, что ее остановило: мой полный безумия взгляд или то, как раздувались ноздри.

Спустя минуту после этой демонстрации у меня было свое место. Среди них бешенным зверем была только я, остальные так… шавки.

Ночь я не спала, дремала вполглаза. Стоило мне затихнуть, как явственнее становились шорохи. Они, как часто и бывает, считали, что количество решает все.

Смешно, я могла, не запыхавшись убить их всех, но не сумела уберечь себя от беды.

Утро стало ранним. Небо только-только посветлело, когда в камеру вошли гвардейцы. Дав лишь справить нужду, выстроили всех у стены. Вместо тонких и легких пластиковых наручников на руках застегнули широкие металлические полосы, к которым крепились длинные цепи.

Жаль, не удастся сказать Индарсу, что у него паранойя. Отсюда и так не сбежать, к чему такие предосторожности?

Или, чтобы смогли осознать, в каком дерьме оказались? Так и без этого понятно.

Внутренний сарказм помог справиться с нахлынувшим отчаянием. До меня лишь сейчас начало доходить, что смерть, это — необратимо. Удивительное открытие для той, кто каждый день рисковала своей жизнью.

По коридору нас вели по одной. Два гвардейца впереди, двое сзади. Чеканный шаг и дребезжанье цепей. Не будь я действующим лицом этого абсурда, могла бы и посмеяться.

Зал, в который нас загнали, оказался небольшим. У дальней стены голографический экран, у той, рядом с которой выстроили нас, столбы с крюками. Мое не вовремя проснувшееся ехидство нашло сходство со скотобойней и… заткнулось.

Стоявшая справа от меня начала тихо подвывать. Та, что пыталась повеселиться со мной ночью, горланила что-то неприличное. Еще одна рыдала…

Похоже, не только для меня поход сюда стал откровением. Зная, что нас ждет, мы все продолжали на что-то надеяться. Даже я…

Наверное, это было глупо.

Судом происходящее назвать было трудно. Вошедший в зал последним мужчина называл имя, тот, что был на экране, не поднимая головы от бумаг, произносил: «Смертная казнь», и переходили к следующей.

Заминка возникла лишь со мной, но и здесь они выкрутились. Безымянная и… приговор: «Смертная казнь».

Я ему не удивилась.

После этого шоу нас развели по одиночкам. Привычка даже в плохом находить хорошее не подвела меня и сейчас. Появилась мысль, что я смогу хотя бы выспаться.

Как ни странно, но действительно смогла. Голод, накопившаяся усталость, понимание, что своей участи не избежать, смирение…

Уйти я готовилась со спокойной душой. Жаль, конечно, что не в бою, но не в моем положении выбирать.

А спустя два дня я стояла у позорной стены на площади у городской ратуши. Одна из пары десятков таких же. Заблудившихся в лабиринте своих амбиций, посчитавших когда-то, что жизнь — игра, а правила ее знаешь лишь ты. Потерявших все и, что было страшнее всего, самих себя.

После судилища, больше похожего на фарс, меня не кормили. Других, кажется, тоже. Отупевшие от отчаяния лица, пустые взгляды, вялые движения, не крики, скорее стоны.

Мне было все равно, как выгляжу я. Лишь бы скорее все закончилось.

Но судьба, посчитав, что мало поиздевалась надо мной в последнее время, приготовила еще одно испытание. После долгой речи, предназначенной больше собравшейся толпе, чем нам, на площадь, под восторженные вопли и пожелания долгих лет жизни вышел… Индарс.

Царственная походка, внимательный, участливый взгляд… Мне приходилось видеть его на церемониях, так что я помнила, какое именно впечатление он производил.

Сказав что-то верному, который тут же отошел, он направился к нам.

Последнее милосердие… В отличие от остальных, я в него не верила. Кому-то, конечно, повезет, но та единственная, которую сегодня не казнят, будет его «подсадной уткой». Должен же он поддерживать мифы о своей справедливости.

Язвила я зря. Такого правителя, как Индарс, нужно было заслужить.

Закрыв глаза и опустив голову, вместо молитвы я мысленно шептала слова клятвы, которую когда-то давала в академии. Это были единственные слова, пришедшие мне в голову.

«Клянусь… с честью… быть образцом… не жалеть жизни… защищать…»

— Подведите ее, — неожиданно раздалось очень близко от меня и таким знакомым голосом. Стоявший за моей спиной стражник снял цепь с крюка, грубо толкнул вперед.

Ноги едва слушались, но я шла, не горбясь, помня, что мне однажды сказала Джесс. Самое главное для женщины — осанка.

Нас разделяло шагов десять, когда дернув за поводок, меня заставили остановиться.

— В чем ее обвиняют? — Император выглядел спокойным до равнодушия.

— Контрабанда айо, — вытянувшись, ответил стражник.

— Как ее имя? — последовал новый вопрос.

— Она не назвала себя, а ДНК нет в нашей системе.

Они говорили обо мне так, словно меня уже не существовало. Впрочем, так оно и было.

— Совсем молодая, — как-то очень задумчиво протянул Индарс.

— Тест показал, что ей нет тридцати, мой император. Если бы ее не изуродовали, была бы очень красивой. Прикажите ее помиловать?

Он узнал меня, я это видела по его взгляду, который он от меня не отводил.

Сначала в нем было недоумение, потом мелькнула радость, тут же сменившаяся болью, отчаянием и гневом. За ввоз айо в империю стархов полагалась смерть. Даже он, великий песчаный лев, как Индарса называли его подданные, не мог с этим ничего поделать.

Все, что было в его власти… облегчить мне последние мгновения.

Но, как оказалось, его ярость была сильнее, чем моя надежда на милость.

— Прикажете ее помиловать? — повторил стражник, не понимая причины, по которой его император так долго не произносит своего последнего слова.

— Помиловать? — «очнулся» тот от дум, отворачиваясь от меня. — Нет! Повесить.

Больше надеяться мне было не на что. Наверное, это и к лучшему. Вся жизнь из ошибок… такой конец был закономерным.

Индарс стоял на балконе и смотрел вниз. Там бушевала толпа. Впрочем, так было всегда. Сотрудники специальной службы очень тонко направляли эмоции собравшихся, отслеживая их малейшие нюансы. Контрабанда, торговля живым товаром, организация детской проституции… Все это должно вызывать гнев, отторжение.

Или, хотя бы, страх перед неминуемым наказанием.

Его милосердие лишь для тех, кто не успел завязнуть и искренне раскаялся.

Удачный трюк.

Он отвлекся на тихий скрип открывающейся двери, поморщился. Он любил тишину, но… это был всего лишь его кабинет в ратуше, где он бывал нечасто. Можно было, конечно, и проявить самодурство, но… как-нибудь в следующий раз. Сейчас у него были дела и поважнее.

Верный вошел первым, остановился и только получив взглядом разрешение, пропустил внутрь генерала Орлова и канира Искандера. Жестом показал, куда следует следовать и тенью скользнул в угол.

В другой раз если и не оба, то хотя бы один из вошедших точно проводил тайного воина взглядом, уж больно легкими и грациозными казались его движения, но повод для сегодняшней встречи был слишком серьезным, чтобы отвлекаться на мелочи.

— Господин император… — Орлов заговорил первым, когда Индарс полностью повернулся к ним, резко наклонил голову, приветствуя главу дружественного сектора.

Искандер был вторым, жестко приложив согнутую руку к груди.

— Не очень удачный день, — произнес Индарс, кивнув на площадь. — День казни.

— К сожалению…

— Не оправдывайтесь, канир, — оборвал он Искандера. — Это ведь мое решение привело вас сюда.

— Кангора оно очень интересует, — не стал тянуть с очевидным канир.

— Командование Союза тоже? — отвернувшись от них, спросил Индарс. К виселице как раз подводили девушку.

Она едва шла, то ли от слабости, то ли от страха. Черный балахон вместо платья, плотный шарф покрывал голову, скрывал шею.

Орлов уже собирался ответить, но вынужденно замолчал, заметив, как побледнел обычно невозмутимый канир.

Ощутив заминку, Индарс резко обернулся, тоже с некоторым удивлением посмотрел на скайла, который тяжело дышал, словно от удушья.

— Что с вами, канир? — с тревогой спросил он… лицемеря.

Кангор дал ему подсказу, пусть и осознал ее Индарс только сейчас.

— Она здесь, — тяжело облокотившись на спинку стула, прохрипел скайл. Его глаза метались по толпе, выискивая кого-то, губы лихорадочно дергались, воздух со свистом проходил через стиснутые зубы. — Здесь…

— Кто — она? — демонстрируя недоумение, уточнил Индарс, в душе радуясь, что эта парочка появилась как нельзя вовремя.

Не без его и кангора, конечно, стараний, но…

И генерал и канир были весьма хитрыми.… Он чуть не назвал их противниками, но, спохватившись, поправился — оба были весьма хитрыми… союзниками. Даже в мыслях не стоило противопоставлять себя и их.

— Наташа… Таши…

— Наташа? — вздрогнул Орлов, но с места не двинулся. — Уверен?

— Я могу поинтересоваться, о ком именно идет речь?

Взгляд Индарса был спокоен, но Орлова это не обмануло. Он слишком давно играл в эти игры, чтобы не заподозрить подвох даже там, где ничто на него не указывало.

— Господин император! — Генералу хватило одного мгновения, чтобы и оценить непредсказуемость ситуации, и просчитать возможные последствия. За срыв переговоров о сотрудничестве со стархами, его не похвалят. Но это был тот самый момент, о котором он уже не раз думал. Выбор. Между долгом перед родиной и… дочерью. Не желая, чтобы это все-таки случилось, он был к нему готов. — Канир Искандер говорит о моей дочери, Наталье Орловой, его…

— Моей жене, господин император, — выпрямился канир, справившись со слабостью, которая сопровождала принудительную связь со своей парой. Тут же вновь став олицетворением той опасности, что ощущалась, когда речь шла о скайлах.

Индарс смутился, хоть и не подал вида. Об этом правитель Синтар его не предупредил. Не знал? Возможно, но маловероятно.

Брак скайлов нерушим.

Что ж… Индарс был согласен и на это. Он все равно ее потерял и теперь уже окончательно. Еще в тот день, когда с ним связался кангор.

Вызов был неожиданным, Индарс не видел ни одной причины для такой срочности. Как оказалось, она была. Аварийный передатчик, переданный Таши в виде подарка. От жениха…

Она была сильной, Индарс всегда это знал. Но истоком ее силы было безграничное мужество в принятии всего, что выпадало на ее долю. Это импонировало ему, рождая желание помочь, поддержать, оказаться рядом тогда, когда одной ее воли не хватит.

Подобные чувства возникали не только у него.

Он ревновал, представляя Таши не с собой, но раз за разом отступал, позволяя ей идти дальше. Сломать так просто, когда у тебя есть власть. У него она была. Вот только ему не нужна была птица без крыльев, а ей… не нужен был он.

Синтар не просил о помощи, не пытался сыграть на его чувствах, о которых, по-видимому, каким-то образом догадался. Он просто рассказывал. О своем подданном, который отказался от рода, чтобы стать своим среди вольных. О девушке, которая спасла не только честь кангора, но и его жизнь. О кольце, которое символизировало помолвку, но являлось для Таши последним шансом. О том, как ее искали по всей галактике, а обнаружили… на Таркане. О случайности, благодаря которой оно попало в руки старха, знающего, как его активировать. О том, что теперь только в его, императора, праве покарать своего подданного за предательство или наградить за спасение женщины, которая в кангорате названа героем. О том, что он, Синтар, примет любое его решение и это никак не скажется на тех связах, что начали складываться между их секторами.

О том, что она — дочь Орлова Синтар не упомянул. Не без умысла. Союз — далеко, а скайлы — близко. Несказанное оказалось значительно важнее того, что кангор произнес.

Индарс тогда ничего не ответил, но когда ему принесли записи ареста и допроса Таши…

В тот день он растерялся впервые в своей жизни. И озверел — тоже. Он, прозванный песчаным львом, в том числе и за выдержку, с которой охотился на своих недругов, с трудом нашел в себе силы подавить разгоревшуюся в душе ярость.

Тот, кто сделал это с нею, стал его личным врагом.

Воспоминание об этом отдалось жгучей тоской и горечью, но он сумел справиться с собой. Теперь все было позади. Почти.

Очень своевременное появление верного на балконе не позволило ему что-либо сказать. Да и разве могло быть иначе, если они беспрекословно повиновались приказам своего господина?

— Начинайте казнь. — Воин глубоко поклонился и… исчез. Лишь после этого старх посмотрел на канира. — Я приказал оцепить площадь. Если она, как вы говорите, находится там, ее найдут. Хотя… я очень удивлен вашим словам.

— Тому, что она оказалась столь близко от вашей резиденции, господин император, или тем фактом, что она жива? — Даже продолжая разговор, Искандер взглядом выискивал ту, которую ощущал и на расстоянии. Боль, не его — ее, продолжала терзать тело, но он и мысли не допустил, чтобы заблокировать эти ощущения. Все, что угодно, но найти. — Наши ритуалы позволяют соединять сознания. Иногда это происходит по неосторожности.

— Как в вашем случае? — Грохот барабанов не заглушил голос Индарса.

Первую обвиняемую вывели на помост, где ее ждал палач. Пятерым должны были отрубить головы, одну — повесить. Редкое зрелище, таких приговоров император в последние годы не выносил. Остальных, за более невинные проступки, секли плетьми.

— В моем случае, — канир сморщился, когда топор опустился на шею бедолаги, и толпа испуганно-восторженно ахнула. Такая смерть отзывалась в нем гневом. Среди скайлов практически не было преступников. Если только отступники. Иногда очень дорогие сердцу отступники, — этот союз был желанен. В ее, возможно и неосознанно, но — тоже. Иначе я не смог бы сейчас утверждать, что являюсь ее мужем.

Появившийся вновь верный заставил всех замолчать. Правда, ненадолго. Короткий жест слева направо пальцами в воздухе — пока результата нет, и он вновь покинул балкон.

— Передайте кангору, — Индарс поднял руку, привлекая к себе внимание палача. Женщина, которую как раз втащили на площадку для казни, упала на колени, замерев в надежде на чудо. Индарс помнил, за что ее приговорили к смерти. Жизнь за жизнь. Она убила втайне рожденного ребенка. Ни родителей, ни мужа, ни мужчины, который смог бы взять на себя ответственность за нее и дитя. Кто был его отцом… Если бы она назвала его имя, одним смертником сегодня стало бы больше. Не ему отменять древние традиции, не ему оправдывать. Но откуда тогда эта жалость… Словно не уследил. Эта мысль решила ее судьбу. Качнул головой — рудники, и повернулся к Искандеру: — мое предварительное согласие у него есть.

Он старался не смотреть туда, но взгляд вновь стремился к виселице, рядом с которой стояла она.

Ее глаза не дали ему заснуть в эти ночи. Но это было уже его наказание. Когда-то он признавался самому себе, что любит и… не уберег.

Она все поняла. И то, что он ее узнал, и то… что не собирался пощадить.

Но разве он мог?!

Мог!

Он мог все, начиная с лазейки, которая всегда находилась, стоило ее поискать и заканчивая проявлением самодурства. Но он выбрал иной путь. Более жестокий. Для нее, себя и, как оказалось, для Искандера.

— Я думал, что повешение у вас давно не практикуется? — Генерал пытался выглядеть спокойным, но ему это не удавалось. Хваленая выдержка подводила.

— Это исключительный случай. Контрабанда айо.

Палач, поправив наброшенный на голову девушки мешок, накинул петлю и, отступив, взялся за рукоять рычага. Под ногами жертвы находился люк.

Несмотря на уверения верного, что все сделано так, как он и приказал, Индарс волновался.

А если не подействовал препарат, который ей ввели, когда прятали лицо под грубой тканью? А если неплотно закрепили корсет, который должен был защитить шею? А если…

— Айо? — Лицо скайла осталось бесстрастным, но в глазах мелькнуло что-то, похожее на озарение. — Айо?! — переспросил он, поворачиваясь в сторону площади как раз в тот момент, когда палач потянул рычаг и тело девушки медленно, словно нехотя, рухнуло вниз, повиснув на веревке… — Нет!

Канир захлебнулся криком, сжимая виски побелевшими пальцами.

Лицо генерала, который понял все без объяснений, закаменело, став похожим на маску. Единственная мысль, которая пробивалась сквозь тьму бешенства и… горечи: «Почему? Почему он ничего не потребовал за ее жизнь?»

— Вам ведь было все известно, господин император? — В его голосе не было сарказма, только дикая, невыносимая усталость.

Ответ его не интересовал. Сейчас Орлова мало что интересовало. Когда-то он похоронил жену, сейчас его ошибки убили дочь.

Будь виноват кто-то другой, возможно стало бы легче, но…

Тяжело не было, было никак.

— Вы позволите вас покинуть?

Свое решение Орлов принял: прошение об отставке уйдет командующему, как только он окажется на борту крейсера. И если кто-нибудь назовет слабостью… он согласится с этим. Молча. И не желая своему визави пройти через то, через что довелось пройти ему.

— Хикар* действует двенадцать часов. Документы на вывоз тела вам передадут. С остальным разберетесь сами. И… — Индарс с горькой улыбкой посмотрел на ничего не понимающего генерала — удивительное зрелище, вряд ли когда еще доведется увидеть, — когда она придет в себя, скажите, что та игра в хатч была самой непредсказуемой. Но эту выиграл я.