Капер

3

Вот эта улица, вот этот дом, который я так долго искал. Это же надо было находиться в таком месте, что фиг найдешь сразу, а именно — в старой части города, в купеческом доме. Красивый такой, солидный особняк, не менее солидные входные дубовые двери. Как же туго идет, большой сумрачный холл, прохаживающийся туда — сюда охранник. Что-то напрягает в обстановке, охранник не просто мордастый «бычара», которых так любят нанимать скороспелые фирмы, чтобы показать свою значимость и солидность, а весь такой собранный, хоть и тучный, но не жирный, и выправка военная, взгляд волка, готового если не загрызть, то покусать серьезно. Отсутствие парадной лестницы в холле, а вместо него кабина лифта, и это всего при двух этажах! Охранника определил странным, т. к. отец у меня военный, всю школу промотался с отцом по службе, одно хорошо, что по области…

— Вы на собеседование? — спросил охранник.

— Да. — сказал я.

— Проходите, сказал он, и указал на лифт, — кабинет 205, направо, вторая дверь.

— Спасибо, я помню.

Кабина лифта большая, почти грузовой, типа больничного, в который свободно может войти каталка с мед. персоналом, для чего такая нужна, да ещё и три кнопки на два этажа?! Все страньше и страньше… да ладно, сомнения прочь. Впереди меня ждет новая работа, гипотетическая, и реальный заработок за тестирование.

В коридоре пусто, правда, стоит пара кресел вдоль стены. Как видно, я пришёл поздно, никого нет, не удивительно — 40 минут до конца приёма.

— Разрешите? — проходя в дверь, спросил я.

— Да-да, конечно. Вы же на тестирование?! — спросил мужчина в белом халате.

Мужчина это сильно сказано, молодой человек лет так 27, максимум, 30. Простые черты лица, темные волосы, типичный ботан.

— Это смотря какое тестирование, а то на медицинское я не согласен, даже за деньги — ответил Артур.

— Что вы, ничего такого медицинского, т. е. оно, конечно, некоторым образом медицинское, но никто не будет тыкать в вас иголки или заставлять глотать какие-либо таблетки. Ведь вы же проходили энцефалограмму головного мозга или томографию?! Так и здесь нечто подобное будет, мы прикрепим вам на голову датчики и попросим посидеть минут тридцать неподвижно. Вот и всё тестирование, за это вы получите тысячу рублей — проговорил доктор (в белом халате, разбирается в медицине, кем ему быть, как не доктором, такой штамп) почти на одном дыхании.

— Хорошо, куда садиться? — спросил я.

— Вот сюда, — указал доктор, на большое кресло, почти лежанку у правой стены. — Проходите, раздеваться не нужно. Ложитесь поудобнее, можете вспоминать таблицу умножения, это даже желательно делать.

Прошёл, лег, повошкался, чтобы было удобнее. Доктор сел рядом, взял со столика нечто подобное шлему велосипедиста, только с прицепленными проводами по всей плоскости и соединенным в пучок и уходящими другим концом в какую-то большую медицинскую дуру, что стояла за столиком, и надел мне на голову, как было нужно для теста, зафиксировал под подбородком, чтобы не сполз шлем. Повернулся к столику и стал смотреть в большой монитор не меньше 30 дюймов и время от времени нажимать в какой-то пульт с множеством кнопок и всяких лампочек, что был возле монитора.

— Теперь расслабьтесь, ни о чём не думайте, оборудование должно произвести настройку — сказал доктор и начал что-то нажимать и переключать при этом на пульте и смотря на экран.

Спустя минут так пять, доктор попросил, начать считать таблицу умножения про себя, и не шевелиться, оборудование точное и вторичная настройка будет ещё дольше происходить.

Лежать, ничего не делать, и за это ещё получать деньги, так это ж просто мечта идиота… или студента. Пролежав так минут двадцать, считая про себя таблицу, я начал кемарить, но всё же продолжать считать, но медленнее. Доктор всё что-то щелкал по пульту, смотрел на экран и начал ещё при этом бубнить: — с чем я имею дело, ведь я выдающийся нейро-учёный, точнее самый выдающийся выпускник Имперской Академии, медицинского факультета… один из первой сотни выпускников…

Снова что-то пощелкал на пульте и продолжил: — подвязался работать в таком диком месте. И ведь ничего не поделаешь, всё зафиксировано «под протокол», что обязуюсь отмучиться год в месте, указанном работодателем. Одно хорошо, платят хоть почти как в центре Содружества… техника самая допотопная, почти всё нужно делать руками…

Меня всё больше клонило в сон, я перестал повторять таблицу умножения и начал откровенно засыпать. Но доктор всё не унимался, видно устал за день сильно, хотелось выговориться, хотя бы про себя:

— Ух ты, надо же, какой интересный мозг: боковые желудочки нерезко асимметричны, D>S, не расширены, размеры в пределах возрастной нормометрии, обычной конфигурации, без перивентрикулярной инфильтрации. III-й желудочек не расширен (до 0.6 см). IV-й желудочек не расширен, не деформирован.

Как много красивых медицинских слов, они просто убаюкивают меня. Доктор продолжал:

— Да и сосуды мозга специфические: «интракраниальные сегменты позвоночных артерий асимметричны, D

При последних словах, я почти заснул.

— Вот и всё, молодой человек, — привёл меня в чувство доктор.

— Диагностика прошла успешно, снимайте датчики, давайте сюда — продолжал доктор, протягивая руки и принимая шлем. — Вы довольно умный молодой человек у вас порядка 142 интеллекта. Простите, по-другому, чтобы вам было более понятнее: — ваш IQ будет 142, но это только предварительные данные. Более точное обследование вы можете пройти уже в головном офисе, после заключения контракта по найму на работу. С таким уровнем вы можете много добиться в нашей компании. Вам нужно только подписать контракт и вы будете приняты, никаких более других документов от вас не требуется — сказал доктор и стал ожидать моей реакции с улыбкой на лице.

Но я его толком не слушал, всё больше хотелось потянуться, и пытался в рамках приличия размять затекшее тело.

— Спасибо, конечно, доктор, но я пока не намерен куда-либо уезжать. Мне ещё учиться нужно четыре года. Да и нравится мой любимый город, и менять его на пампасы пока не намерен — ответил доктору.

— И на счёт тысячи, можно её получить?! — продолжил я, ведь тестирование прошел и даже отлично, вон как вам понравилось.

— Да, конечно. Пройдемте, к столу, я вам выдам — ответил доктор.

Получив новую тысячную, быстро спрятал в карман джинсов. А то мало ли, вдруг кидалово или передумает ещё и отберет её. Я хоть и не дистрофик, но и до товарищ Шварцнегер или Чакка Норис, которые одной левой или с разворота ногой не могу косить и вырубать врагов, мне будет далеко. Но всё же нахожу время, хоть раз в неделю сходить в качалку. Да и гиря на 16 кг. не простаивает просто так у меня в комнате. В челюсть дать могу и довольно больно.

Но доктор всё делает по-честному. Отдав тысячу, решает проводить меня до лифта. Попутно, всё уговаривая принять предложение и подписать контракт найма на работу. Суля гражданством и даже какими-то бонусами, что будут сразу начислены и присвоено мне при трудоустройстве. Уже даже вызвав лифт и ожидая его, доктор всё пробалтывал меня на работу за границей. Но получив очередной завуалированный отказ, т. е.: — я подумаю; рассмотрю ваше предложение; как только так сразу, я вам обязательно позвоню и даже приду. Я много таких умных слов набрался, когда искал подработку при собеседованиях.

Поняв, что я не соглашаюсь, доктор тяжело вздохнул. Засунул руки в халат, что то там как видно искав и найдя, потому что раздался щелчок-сигнал, как от автомобильной сигнализации. Потом сказал: — жаль, молодой человек, вы очень подающий надежды талант будете, мы могли хорошо сработаться…

Двери лифта открылись, я вошел и уже при закрывающихся дверях услышал от доктора: — и сработаемся. И сказано это было с коварством и какой-то ухмылкой. Всё же какие-то они не нормальные. Хорошо, что ничего не кололи и не пичкали таблетками. А то укольчик раз, а потом проснёшься без почки, если вообще проснёшься. Наш город хоть и небольшой, но телевизор все смотрим, ужасы про черных хирургах рассказывали одно время, детей пугали, чтобы долго не гуляли и не ногой со двора. С такими мыслями, я нажал кнопку первого этажа и сразу отдёрнул руку. Ибо кнопка меня «укусила», т. е. уколола, даже кровь проступать начала, прямо, как в детстве, когда брали кровь из пальца. И сразу стало мне как-то дурно и тяжело стоять, в тоже время хоть и ощущал тело, но не мог им управлять. Прямом как под Новый год, что встречал в общаге, там сколько было выпито. И тут пол неожиданно решил подпрыгнуть и ударить меня в лоб, но в последний момент, я всё же развернулся и упал лицом вверх.

Лифт поехал вниз. Двери открылись, вошел охранник. Вот и помощь подошла, — подумал я. Но он только посмотрел на меня, прошел мимо и приложил палец к самой нижней кнопке. Она мигнула, пробежал огонек сверху — вниз, как при сканировании пальца. Охранник довольно хрюкнул и вышел, лифт поехал вниз.

— Вот же. ука какая охранная. Они все здесь заодно, вот выберусь, все вы у меня пожалеете, узнаете, с кем связались, — пробежали мысли у меня в голове.

Двери открылись, вошли двое, склонились надо мной. Вот эти точно из охраны, лица не обезображены интеллектом. Подхватили под мышки и потащили куда-то вглубь подвала.

При этом переговариваясь между собой:

— Ещё один, да сколько уж можно, ведь почти конец работе будет — сказал правый.

— Ты, давай, баклань меньше и не филонь, когда тащишь. А то вон вся тяжесть на моих руках — ответил левый.

— А что я?! Я ничего такого не говорил.

— То-то же… вообще старпом обещал, что сегодня будет последний день. Завтра будем сворачиваться. Так что, послезавтра покинем этих дикарей.

Поворот, ещё поворот, меня уложили на стол и стали крайне сноровисто раздевать. Всё, попал, это по-любому «извращенцы-пидарасы, черные хирурги», надругаются крайне не гуманно, а потом под нож. А я ведь так и не познал толком женской любви, не попутешествовал, не видел жизни толком. Но повезло, полностью раздев, меня перенесли в какой-то ящик-гроб, со стеклянным окошком в крышке. Крышка закрылась, раздалось шипение и здесь сознание окончательно покинуло меня.