Постепенно одна из горящих точек на центральном экране становилась ярче. К исходу второго дня уже можно было различить на ней кольца вулканических кратеров. Алиса с тревогой наблюдала, как уменьшаются запасы пищи. Но пока говорить об этом ей не хотелось — она боялась, что мальчики начнут нервничать. И Аркаша вообще откажется есть.
Мяч больше с Алисой не разговаривал. Только уже перед посадкой он вдруг сказал:
— Вот я знаю — вас на борту четверо. Трех я видел, а Гай-до прячется. Почему? Где?
Послышался смех Гай-до. Ему показалось забавным заблуждение мяча, но спорить он не стал, а объявил, что начинается торможение. И тут же добавил:
— Тревога!
По экрану быстро ползла зеленая точка.
— Вижу катер, — сказал Гай-до. — На мои позывные не отвечает.
Зеленая точка резко изменила курс и через несколько томительных минут скрылась за расплывчатым туманным краем атмосферы.
— Я полагаю, — сказал Гай-до, — что разумно повернуть назад.
— Предлагаешь вернуться? — удивился Пашка. — В минутах от цели?
— Я не знаю, что нас отделяет от цели, — ответил Гай-до.
— Наверное, Гай-до прав, — сказал Аркаша. — У нас на борту девочка. Я считаю, что мы должны вернуться обратно и сообщить обо всем взрослым. Я и раньше так считал.
— Трусишь — сиди на Земле! — вскипел Пашка. — Об Алиске не беспокойся, она посмелее тебя!
Алиса понимала, что Пашка думает только о приключениях. Она готова была уже поддержать Аркашу, но странное дело: слова Пашки о том, что она смелая, заставили ее промолчать. Как будто хитрющий Пашка заткнул ей рот большой конфетой.
— У кого сколько смелости, мы еще посмотрим, — тихо сказал Аркаша.
— Я выразил свое мнение.
«Ну и Пашка, — подумала Алиса, — он и Аркашу перехитрил. Ну какой нормальный парень будет настаивать на возвращении, если его обвинили в трусости?»
— Возвращайтесь! — услышала она пронзительный комариный голосок. Оказывается, серый мяч каким-то образом выбрался из трюма. — Вам с ними не справиться! Вы погибнете!
— Что ты знаешь? — спросил Гай-до. — Отвечай, что ты знаешь?
— Я ничего не знаю. Я ничего не сказал. — Шар превратился в длинную серую нить и скользнул в люк.
— Настойчиво рекомендую, — сказал Гай-до, — вернуться на Землю.
— Голосуем, — быстро предложил Пашка. — Твой голос, Гай-до, считается. Кто за то, чтобы опуститься на планету Пять-четыре? Я — раз. Алиса — два, Аркадий — три. Кто против?
— Я против, — сказал Гай-до.
— Три — один в нашу пользу, — обрадовался Пашка. — Решение принято большинством. Начинаем посадку.
— Хорошо, — согласился Гай-до. — Но я предлагаю спуститься подальше от базы странников.
— Почему? — спросил Пашка. — Мы быстро спустимся, осмотрим подземелье, моментально заберем, что нам нужно, и улетим.
— «Моментально» — это неправильное слово, — возразил Гай-до.
— Пока ты будешь моментально лазить по подземелью, — сказала Алиса, которая поняла, что Гай-до прав, — нас тридцать раз увидят, найдут и, если захотят, остановят.
— А что же ты предлагаешь? — спросил Пашка.
— У меня есть одна идея, — сказал Гай-до. — Смотрите.
Гай-до зажег большой экран на пульте, и на нем показалась объемная карта. На ней — путаница скал, ущелий, гор и кратеров.
Загорелась зеленая стрелка, которая поползла по ущелью.
— Вот здесь, — сказал Гай-до, — мы нашли Тадеуша. Рядом со входом в подземелье. Но сюда мы опускаться не будем. Здесь… — зеленая стрелочка переместилась в соседнее ущелье — выходы железной руды. Под этим обрывом большая ниша, там можно уместить пассажирский лайнер. Навес над нишей — железная руда. Что это означает?
— Это означает, — ответил Аркаша, — что, если мы незаметно ляжем в ту нишу, нас нельзя засечь сверху.
— Если не возражаете, я начинаю маневр, — сказал Гай-до. — Мы спустимся в стороне от базы. И затаимся в ущелье. Если до утра ничего не случится, можно будет действовать.
И все согласились с кораблем.
— А оттуда до базы далеко? — вдруг спросил Пашка.
— Километров двадцать. Но дорога через горы.
— А поближе нельзя?
— Братишка, ты нетерпелив, как маленький ребенок, — сказал Гай-до.
— Ну ладно, если другого выхода нет…
Пашка удивительно умеет сделать всем одолжение.
Если бы кто-то наблюдал за Гай-до сверху, он страшно удивился бы, каким запутанным курсом тот идет над планетой. Корабль петлял, делая зигзаги длиной в тысячу километров, замедлял движение так, словно вот-вот остановится, и потом снова срывался с места. Внутри корабля все трещало, и Алиса побаивалась, выдержит ли кораллитовая заплата.
На втором витке Гай-до увидел спутник связи, который ходил на высокой орбите над планетой. Затем кораблик два раза прошел над тем местом, где ему показалось, что над кратером натянута маскировочная пелена. На всякий случай он отметил этот кратер в памяти.
Неожиданно Гай-до снизился. Он буквально прополз по ущелью, прижимаясь ко дну и порой задевая за скалы, отчего внутри корабля раздавался отвратительный скрежет. Алиса стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от страха.
Затем корабль замер.
— Все? — шепотом спросил Пашка.
— Нет, не все, — ответил Гай-до. — Если они нас не потеряли, пускай думают, что я лежу здесь.
— И сколько ждать?
— Пока их спутник снова уйдет за горизонт, — ответил Гай-до.
Потянулись томительные минуты ожидания.
Вдруг корабль снова рванулся вверх.
На экране внешнего обзора мелькали зубцы железных скал. Как ножи, они тянулись к Гай-до. Он с трудом ускользал от них. Затем замер, резко метнулся вправо, отчего посудный шкаф распахнулся, и чашки покатились по полу. Послышался глухой удар. Экраны потемнели.
— Все, — сказал Гай-до, — приехали.
— Неаккуратно ты спускался, — проворчал Пашка, — всю посуду побил.
— Неаккуратно? — Гай-до был рассержен.
— Гай-до, не слушай его, — быстро сказала Алиса. — Ты все сделал великолепно.
…Гай-до опустился в том месте ущелья, где стены сходились так близко, что у ручья царила темнота. Пока все было спокойно.
Алиса взяла курицу и пошла ее готовить. Положила в духовку. Скоро по кораблю потянуло приятным запахом, и Пашка прибежал в камбуз, чтобы приглядеть: ведь последняя курица, а вдруг подгорит?
За ужином Алиса отдала Пашке половину курицы, а вторую поделила с Аркашей. Аркаша понял и подмигнул ей, а Пашка ничего не понял, в мгновение ока сжевал полкурицы и начал шарить глазами по столу.
Тогда Алиса сказала:
— С завтрашнего дня вводим жесткий режим экономии.
Пашка вздохнул и пошел спать.
Аркаща сел писать дневник. А Алисе не спалось, она спросила:
— Гай-до, можно я выйду на минуту? Только посмотрю и вернусь, я не буду отходить далеко.
— Прошел уже час. Не вижу и не чувствую ничего подозрительного. Можно выйти, — сказал корабль.
Алиса накинула куртку и открыла люк. За ней вышел Аркаша.
Вечер был холодным, ветреным и сырым. Алиса пошла вниз по прыгающему по камням ручью. Открылось небо, все в полосах от быстро текущих облаков. Небо было фиолетовым, на нем горели редкие оранжевые звезды. Неровно вспыхивало зарево — видно, извергался вулкан. Почва чуть дернулась под ногами. Это был неуютный и даже страшный мир.
— Куда нам завтра идти? — спросила Алиса и вдруг пожалела, что не голосовала за возвращение домой.
Из черной глубины ниши послышался тихий голос Гай-до:
— Надо будет подниматься на скалы, которые перед тобой, Алиса.
Небо заволокло сизыми тучами, начался дождик. Алиса пошла обратно. Аркаша за все время не сказал ни слова, и Алиса не знала, о чем он думает.
Аркадий пропустил Алису вперед, потом закрыл люк.
— Спокойной ночи, — сказала Алиса.
— Спокойной ночи, — ответил Аркаша задумчиво…