Каменная Роза

Десять

Сердца Доктора дрогнули, когда он увидел окаменевшего Тайро. Он угрюмо обратился к человеку, стоявшему у статуи: — Прошу прощения, но разве сам Урсус не появится здесь, чтобы посмотреть на установку его творения?

Мужчина пожал плечами. — Не-а. Он даже не в Риме. Нам пришлось прислать повозку на виллу, где он живёт, чтобы забрать статую.

— Он не в Риме? — настойчиво спросил Доктор. — Вы случаем не знаете, не ожидается ли в скором времени открытия его новых творений? Возможно, более женственных. Более Фортунских.

— Могу поручиться, — ответил мужчина. — Поверьте, я бы знал.

— И что нам теперь делать? — спросил Грацилис, когда Доктор развернулся. — Возвращаемся на виллу?

Доктор покачал головой. — Нет, — ответил он, — здесь ещё полно работы. И начнём мы именно с этой статуи. Не хочу вызвать панику, поэтому лучше дождаться заката… — он взглянул на солнце, проверяя его положение. — Кого я обманываю? Я не смогу так долго ждать. Давайте вызовем панику. И будем надеяться, что та жидкость делает то, что я думаю — иначе мы станем жертвами самосуда!

Он развернулся и бросился к статуе, запрыгнув на постамент позади неё. Люди, только собравшиеся уходить, поняли, что сейчас будет какое-то представление, и вернулись назад. И даже если кто-то из них узнал в этом балаганщике с бакенбардами человека, ранее сбежавшего с арены, они держали язык за зубами — и хотя жители Рима не отличались молчаливостью и доброжелательностью, шансы, что его опознали, были довольно малы.

Доктор поклонился, стараясь не упасть с постамента. — Дамы и господа! — прокричал он, подражая предыдущему объявлению. — Представляю вам бога Меркурия! — Кажется, никто не собирался повторять прошлое ликование, и Доктор продолжил. — Как известно, сегодня праздник. Мы восхваляли божественную Минерву, с её копьём и щитом. Уже взрослой и вооружённой родилась она из головы своего отца, верите вы или нет. Только попробуйте сказать, что это не больно. А сегодня мы продолжаем празднование, восхваляя столь же божественного и ещё более воинственного Марса. И знаете что? Боги благодарны вам за ваши празднования — не говоря уж о том, что вы совершаете в честь них подношения и пьёте за них. А кто же лучше сможет донести их послание благодарности, чем Меркурий, вестник богов!

Доктор незаметно достал флакон и аккуратно вынул пробку. Он капнул нефритовой жидкостью на мрамор статуи.

— Дамы и господа, — повторил он, — мальчики и девочки, представляю вам Меркурия!

Мгновение толпа смотрела на него в недоумении. Несколько человек даже отвернулись.

Затем раздался женский крик. И ещё один. Там, где раньше белел мрамор, теперь появился розоватый оттенок. Он разлился по всей статуе, камень уступил место плоти. Раскрашенные губы надулись и стали мягкими, позолоченные глаза заменила ярко-зелёная радужка. Мягкие кудрявые волосы потемнели и зашевелились на ветру. Теперь перед изумлённой толпой стоял живой человек, в шапочке с крыльями и крылатых сандалиях Меркурия, подняв жезл Меркурия, обвитый двумя змеями. К удивлению Доктора, даже каменные змеи вдруг зашипели, их чешуя пожелтела, и они соскользнули с жезла и уползли прочь. В толпе снова раздались крики.

— Скажи, что ты принёс им послание мира и любви, — прошептал Доктор растерянномуТайро, поддержав покачнувшегося парня за торс, чтобы тот не упал. — Верь мне. Мы сможем выбраться отсюда.

Сбитый с толку, Тайро кое-как сфокусировал взгляд на толпе и прохрипел: — Я принёс вам послание мира и любви.

Народ будто сошёл с ума, люди кричали, вопили и ликовали. Доктор подвёл Тайро к ошарашенному Грацилису, который ждал внизу, и прошептал: — Уведите его подальше.

— Вот и развлечения для фестиваля! — прокричал Доктор, стараясь привлечь внимание людей, чтобы Грацилис с Тайро смогли уйти. — И ещё! — он достал маленькую бронзовую монетку. — Один ас! Вроде ничего не стоит. Но потерять его тоже не хотелось бы, — Доктор раскрыл пустые ладони. — А я только что его потерял! — он указал в толпу. — Вы, сударыня, не видели мой ас? Прошу прощения, сэр, я вас не расслышал. Не видели? Тогда что же, сударыня, он делает в вашем ухе?

И к восторгу женщины, он будто вынул монетку из её уха. — Я следующий! Я! Я! — послышались крики детей, которым, видимо, больше понравились фокусы Доктора, чем представление с оживлением мраморной статуи. Доктор выждал ещё немного, пока не счёл, что дал Грацилису и Тайро достаточно времени, а затем убежал и сам, оставив позади довольных детей, обдумывающих, на что потратить свою добычу.

Он нашёл своих спутников прячущимися за колонной на тихой улице. Оба выглядели довольно потрясёнными. — Если бы я своими собственными глазами не видел… — пробормотал Грацилис.

— Это вас немного шокировало, — заметил Доктор. — Было бы легче, если бы я заранее объяснил, что Урсус… злобный колдун, который повсюду превращал людей в камень ради своей выгоды. А может, и не ради своей. В любом случае, у нас предостаточно работы.

Он зашагал прочь, а ошарашенной парочке ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.

— Хотите сказать… — спросил Грацилис, догнав его, — что тот Оптатус…

Весь ужас ситуации вдруг дошёл до него, и он упал бы на землю, если бы Тайро не подхватил его.

Доктор остановился. — Да, — ответил он. — Думаю, вы всё правильно поняли. Мне очень жаль. Мы вернём его, как только разберёмся с остальным.

Остаток дня они потратили на поиски статуй Урсуса. Грацилис, как любитель искусства, знал, с кем нужно поговорить, поэтому он не только разведал местонахождение всех статуй, но и убедился, что, насколько всем известно, скульптор выставлял свои работы только в Риме. Никто не знал ни о каких частных коллекциях вне города, кроме коллекции Грацилиса.

Одна за другой статуи возвращались к жизни. Диана оказалась прекрасной чернокожей женщиной с луком. Доктор отдал плащ Грацилиса смущённой Венере. Близнецы Кастор и Поллукс обнялись, обрадовавшись не меньше Доктора. Раб за рабом озадаченно спускались с постаментов, и им тут же разъясняли, что «их заколдовали». К облегчению Доктора, такое объяснение вполне их удовлетворило.

— Но кто эти люди? — в какой-то момент спросил Грацилис.

— Я думаю, — ответил Доктор, — что это рабы, купленные Урсусом именно для этой цели.

Грацилис нахмурился. — Значит, они до сих пор принадлежат Урсусу, — сказал он. — Мы не имеем права забирать их.

Доктор очень пристально посмотрел на Грацилиса. — Вы правы, — сказал он. — По римским законам хозяин вправе обращаться со своим рабом так, как ему захочется. Он может его бить, пытать, убить, превратить его в новую мраморную подставку для двери, если ему так захочется. А вы — хороший римлянин, я это знаю. Взгляните мне в глаза и скажите, что вы считаете поступок Урсуса нормальным.

Грацилис отвёл глаза.

— Мне кажется, что Урсусу скоро станет жарковато в Риме, — продолжил Доктор. — Не считая того, что с ним произойдёт, когда я его найду. А я это сделаю, точно, но даже с моим всепрощающим характером… — он поднял руку, остановив Грацилиса. — Не хочу слышать, что должно случиться с этими рабами. Я хочу услышать только то, что с ними действительно произойдёт. Я считаю вас хорошим человеком. Поэтому думаю, вы просто позаботитесь о них.

Грацилис обессилено кивнул.

Доктор хлопнул его по спине. — Молодец!

Вскоре от сияющего зелёного зелья осталось всего чуть-чуть, и Доктор хранил его, будто оно являлось самой ценной вещью во всей Вселенной. Ведь в тот момент так и было.

— Никогда не думал, что увижу такую магию, — трепетно сказал Грацилис, когда Доктор снова закупорил склянку и отослал Юнону с её растерянным павлином за городские ворота, к повозке Грацилиса, где собрались остальные рабы.

— Не магию, — ответил Доктор, обращаясь больше к самому себе, а не к старику. — Науку. — Но даже себе он не мог признаться в том, что не имеет ни малейшего понятия, ни как наука создала эту чудодейственную жидкость, ни откуда она вообще взялась.

Проходя по улицам, они слышали разговоры о фестивальных фокусах, о магии, о богах, разгуливающих в мире людей. Доктор лишь улыбался, а Грацилис всё больше и больше нервничал, уверенный, что их в любой момент могут арестовать — но, тем не менее, принявший решение идти до самого конца.

— Что они нам сделают? — старался успокоить его Доктор. — Сегодня же не «день наоборот», нам нельзя запретить оживлять людей.

Наконец, осталась лишь одна статуя, и, по сведениям Грацилиса, она находилась в роще близ театра Помпей. Но когда они подошли к ней, их ожидало потрясение. Рощу окружали вооружённые охранники.

Доктор неторопливо подошёл к ним. — Что происходит? — спросил он, невинное любопытство светилось на его лице. — Кто-то крадёт статуи скульптора Урсуса, — объяснил ему охранник. — Но эту он не получит. Пусть только попробует пронести её мимо нас!

Доктор нетерпеливо воскликнул. — Куда катится мир? — Он глубоко задумался, возвращаясь к Грацилису. Осталась лишь одна статуя, но десятки уже свободны. Если рискнуть, можно попасть в беду — но что тогда будет с Розой и Оптатусом?

Но за деревьями он заметил проблеск мрамора. Статуя молоденькой девушки, стоящая на постаменте. Девушка того же возраста, что и Роза, у неё вся жизнь впереди.

И, конечно же, он не смог уйти.

— И как же вы собираетесь пройти мимо этих людей? — встревожено спросил Грацилис.

Доктор на секунду задумался. Затем он просиял. — Попасть туда не проблема, — сказал он. — Они беспокоятся только о том, что кто-то вынесет оттуда статую. А я же этого делать не планировал! Мне нужно, чтобы вы разговорились с несколькими охранниками и отвлекли их, пока я проскользну внутрь…

Доктор прокрался в рощу. Большинство охранников расположились по периметру, и лишь один из них стоял у самой статуи. К счастью, он повернулся к Доктору спиной, но всё же…

Тихо и осторожно Доктор подошёл поближе. Статуя оказалась богиней Земли, миловидной девушкой, даже каменной она излучала уют и заботу. Доктор вытащил из флакона пробку и поднёс его к её мраморному рту. Одна лишь капля — и она снова стала человеком. В её глазах отразился испуг, когда Доктор спустил её с постамента, но его выражение лица успокоило её. Доктор приложил палец к губам, взял девушку за руку, и вместе они скрылись в деревьях.

— Привет, Гея, — прошептал Доктор бывшей богине Земли, когда они присели под деревом. — Не волнуйся. Всё будет хорошо, — он чуть не рассмеялся, когда увидел, как по-прежнему беспечно вооружённый мужчина охраняет пустой каменный постамент. — Просто следуй моему примеру.

— Эй! — крикнул охранник, когда Доктор с девушкой вышли из-за деревьев и направились к границе охраняемой зоны.

Доктор приветливо ему улыбнулся. — Привет.

— Туда никому нельзя!

— Но мы же не идём туда, — рассудительно заметил Доктор. — Мы выходим оттуда.

— Что вы там делали? Мы всё обыскали.

— Ну, сказал Доктор, — видимо, нас вы пропустили. Это не так уж и сложно. Вас никто в этом не обвинит, уверяю. Я с моей, эм, подругой, — охранник понимающе ухмыльнулся, — наверно, заснул на полуденном солнцепёке. Ну а теперь мы проснулись, так что не могли бы вы просто выпустить нас…

— Эй! — раздался крик из рощи. — Статуя пропала!

Доктора немедленно окружили охранники. Он изобразил на лице полнейшую беспечность.

— Где она? — потребовал ответа охранники.

— Вы о чём? — спросил Доктор.

— Статуя! Вы, должно быть, её забрали — никому не позволялось туда заходить!

Доктор поднял руки. — Пожалуйста, обыщите меня, — сказал он. — Если вы считаете, что я скрываю статую под туникой…

— Значит, вы её уже вынесли.

— Хотите сказать, что я прошёл мимо вас, вооружённых людей, с огромной статуей, а затем просто так вернулся?

Охранники переглянулись, не желая отказываться от последней надежды избежать позорнейшей неудачи. Вдруг заговорил мужчина, охранявший саму статую. — Эй, — указал он на спутницу Доктора, — она очень похожа на ту статую. Даже одежда такая же.

Доктор ударил себя ладонью по лбу. — Ну конечно! Именно! Вы меня поймали прямо на месте преступления. Я проскользнул туда, превратил статую в эту девушку, а затем попытался просто уйти вместе с ней. Какой же я дурак, думал, что смогу пройти мимо таких замечательных охранников, как вы. Я просто уйду потихоньку, хорошо?

К ним подошёл Грацилис. — Какие-то проблемы, Доктор? — спросил он. — Я — Гней Фабий Грацилис, — важно представился он стражникам, — а этот человек — мой друг. Могу ли я спросить, почему вы его задержали?

Ворча, настороженные охранники пропустили Доктора и «Гею».

— Спасибо, сказал Доктор, похлопав Грацилиса по спине. — Я же говорил, что мы справимся. А теперь давайте выбираться отсюда…

Грацилис подготовил транспорт для рабов, а затем вместе с Доктором направился к своей повозке. — Наконец-то возвращаемся к моему сыну! — сияя, вскричал Грацилис. Доктор радовался меньше. Он не сомневался, что найдёт Розу, но это не меняло факта, что в данный момент он не представлял, где её искать. Внезапно его поразила мысль.

— А ещё мы можем спросить у Ванессы, — сказал он. — От неё ведь пока не было новостей? Надеюсь, с ней всё хорошо.

Но Грацилис сейчас мог думать лишь о том, что ему нужно спасти своего сына.

Когда они подошли к городским воротам, Доктор заметил знакомую улицу. — Подождите немного, — попросил он. — Не думаю, что в вашей чудесной повозке найдется место для очень стильной синей будки?

Они приехали на следующий день ближе к вечеру. Повозка с Доктором и Грацилисом подъехала к вилле, за ней следовала специально нанятая телега, которая везла ТАРДИС (Доктор оказался прав — в повозке не нашлось места).

Грацилис приказал возчику остановиться до того, как они подъедут к вилле. — Я хочу привезти Оптатуса к жене, — сказал он. — Не нужно, чтобы она видела его воскрешение. Боюсь, если она узнает, что случилось на самом деле, её разум повредится.

Они вошли в рощу, и Грацилис молча взглянул на статую. Возможно, теперь, когда наступил тот самый момент, он боялся торопиться, зная, что его надежды могут не оправдаться. Но, в конце концов, он кивнул Доктору.

Доктор подошёл ближе и позволил одной из последних драгоценных капель скатиться на камень.

Даже Доктор задержал дыхание, миллисекунды показались им часами.

Затем это произошло. Камень превратился в плоть, веки моргнули, рука опустилась из благородной позы.

И Оптатус оказался в объятьях отца, оба зарыдали.

Доктор издалека наблюдал за воссоединением Оптатуса с матерью. Из его глаз текли слёзы, но он не мог не улыбаться. Наконец, после того, как все успокоились, Доктор подошёл к ним. Марсия снова зарыдала, обняла его и поблагодарила столько раз, что слова показались ему монотонным песнопением, но, в конце концов, он смог задать свои вопросы. Видела ли она Розу? Или Урсуса? Есть ли новости от Ванессы?

Ответом на все его вопросы было «нет».

Доктор сбежал с празднования. Он никогда не признавал безысходности, но сейчас весь Рим казался ему невозможно большим препятствием. Роза как крошечная мраморная иголка затерялась в гигантском римском стогу сена. Как ему её найти?

И вдруг ему в голову пришла мысль. Мысль сенсационная, не в бровь, а в глаз.

Он точно знал, где ему найти Розу.