Какую дверь открыть?

Глава 9

— Инъекции, — напомнила мама, как только мы сели в вездеход.

От всякой заразы мне вколои обычную дозу, а успокоительного двойную, и по этой причине до Москвы я спал. Въезжали при свете фар, но не так чтобы поздно. Возле нашего парка, где меня высадили, какая-то социальная группа распевала песни у пруда. Под действием лекарства я как-то отстранённо подумал, что и наши совсем недавно так же беззаботно сидели на этом месте.

Дома у меня ещё хватило сил помыться, сварить брату с мамой макарон, засыпать это всё сыром и оставить на плите.

Проспал я в общей сложности сутки. Эмоциональное напряжение и медикаменты сделали своё дело. Брат даже браслет с меня снял, чтобы никто не беспокоил звонками. Собственно, и звонить было некому. Родителям ребят сообщили без моего участия. Вовка не то обиделся, не то ещё что, но в последние два дня на связь не выходил. Эсбэшники расспрашивают куратора, почему и как такое случилось. Хотел бы и я его послушать. Но в первую очередь поговорю с мамой.

— Ключ ищут, — не стала она отпираться.

— Ты в курсе, где он?

— Да.

И, собственно, вопросы на этом закончились. Где ключ, мама не скажет, это я и без предчувствия и своей эмпатии сказать могу. Самое главное, она подтвердила и была согласна с этой версией.

— Неон не в курсе, — неожиданно заявила мама. — Не нужно ему знать.

— Но он будет искать причину, — разумно возразил я.

— Пусть ищет тех, кто всё затеял. Ты же понимаешь, что это сами паранормалы или сочувствующие им.

Возражений от меня не последовало, но оставался ещё один вопрос, который я озвучил:

— Как давно ты знаешь о ключе и почему всё началось несколько недель назад?

— Ключ у меня больше двадцати лет. Почему активировались и кто узнал, ничего сказать не могу. Вернее, сопоставить и предположить о нашей семье могли многие. Ты же помнишь, что я из отряда Краснова. Ему хранить у себя ключ не с руки. Мы с Лёшей на тот момент были самыми подходящими кандидатами.

— И что-то изменилось, — задумался я.

— Вот именно. Ищи, прикидывай. Ты же у нас умный мальчик. Давай лучше тебе маяк вколем и вот этот браслет нацепи. Ещё медальон и второй чип за ухом на случай, если первый дезактивируют, — решила мама усилить меры безопасности.

Пообещав маме подумать и почесывая кожу в местах вживления маяка и второго чипа, я ушёл в свою комнату. Приятно, что она верит в мои умственные способности, считая, что я реально просчитываю любую ситуацию на шаг вперёд. На самом деле мне помогают уникальная интуиция и предвидение. Хотя сопоставить некие факты и сделать выводы я тоже умею.

Было бы что сопоставлять!

Раз за разом я прогонял в уме имеющиеся у меня факты. Ничего в нашей семье не менялось в последние годы. Родители работали на заводе. Я учился. Неон учился и работал. Не было ничего такого, что могло как-то спровоцировать или подтолкнуть «тех».

И тем не менее события лета неслись вскачь, и все с паршивыми последствиями.

Прокрутив в уме и так и эдак вероятные изменения в жизни Журавлёвых, к своему неудовольствию, пришёл к выводу, что они связаны со мной. Только я имел какие-то подвижки, отличные от прошлогодних. И связаны они с не менее странной социальной группой.

Интуитивно я давно понимал, что придётся идти к Вовке и задавать ему прямые вопросы. Разговаривать по браслету мне не хотелось. Хотел увидеть Вовку, почувствовать его эмоции и понимать наверняка, где он соврал или недоговорил всей правды.

В отличие от какого-то абстрактного ключа, который меня совершенно не волновал, смерть ребят потрясла. К тому же я понимал, что найти без подсказки ключ невозможно. Две трети Москвы в развалинах, которые годами будут вывозить на свалку. Если я просто отойду метров на сто от дома и припрячу предмет в одном из старых подвалов, то фиг кто отыщет. Тот ключ наверняка не электронный, а в виде предмета. Искать можно столетиями, и то сомнительно, что найдёшь.

От мамы узнать секретные сведения не получится — на ней чипов столько, что активируются они при любой мысленной команде и мгновенно умертвят носителя секрета.

Кстати, интересная тема. Меня и Неона, похоже, хотели захватить, чтобы шантажировать маму. Успешность такой операции процентов пятьдесят. Нет никакой уверенности, что мама обменяла бы меня на сверхсекретную информацию. Такой идиотский поступок мог совершить лишь тот, кто незнаком с Венерой Николаевной лично. Следовательно, можно всех подозреваемых из списка вычеркивать. М-да… проблема. Значит, нужен был не ключ, а другая информация. В любом случае с Вовкой требуется поговорить.

И снова предчувствие и интуиция заставили меня вначале набрать брата и заручиться его поддержкой. После позвонил Антонову и сообщил, что приду минут через тридцать. Вовка не то чтобы сильно обрадовался, но возражать не стал.

— Братишка у меня интеллектуал. Видал, какой молодец? — расхваливал Неон меня перед напарником. — Сам никуда не ходит без прикрытия.

Вообще-то, когда я с этим «прикрытием» к Антоновым заявился, те слегка прифигели.

Представьте себе двух здоровенных парней в форме, в бронежилетах, в касках и обвешанных оружием. Ну и я рядышком стою, переминаюсь с ноги на ногу.

— Вова, я в гости, — проблеял на скромное приветствие друга.

Антонов-старший сразу ушел куда-то вглубь квартиры, а Вовкина мама попыталась проявить гостеприимство, чай и морс предложила.

— Не… мы на пару минут. Жека спросит, и домой, — ответил за всех Неон.

В свете такого решения я решил, что не стоит дальше коридора продвигаться. Спрошу Вовку и закруглюсь.

Ответы на свои вопросы мысленно я уже дал и просчитал несколько вариантов. Не то это было мое предвидение, не то обычная логика. Вовка озвучил именно то, до чего я уже додумался.

Группу он выбрал в знак благодарности парням, которые помогли семье Антоновых, когда те застряли в вертолёте со сдохшим аккумулятором. Кирилл и Павел случайно встретили Антоновых в Сером секторе. Я сам, узнав о том поступке ребят, похвалил их. Кирилл и Павел могли сообщить в службу и не суетиться, оказывая помощь, но поступили иначе, чем заработали благодарность от Вовки.

— Илья Валерьянович сказал, что мне не нужно идти с вами в поход, — ответил Вовка на следующий вопрос.

— А баллы? — поинтересовался Неон.

Он-то знал подоплёку дела и хотел услышать Вовкину версию.

— Жень, не было никаких баллов. Илья Валерьянович сказал, что без них группа никуда не захочет ехать. Я потом должен был с вами обсудить тему безусловного служения людям, поставив в пример как раз тот случай с Кириллом и Павлом.

— Почему ты вёл себя так?.. — развёл руками, подразумевая все Вовкины поступки сразу.

— Стыдно было, — признался друг. — Я же вас обманул.

— Почему изначально для Евгения ты подобрал совершенно не подходящую группу? — добавил от себя вопрос Протон.

— У него проблемы с оценкой сверстников. Полгода в некомфортных условиях на грани стресса помогли бы Женьке принять личные негативные оценки окружающих, раскрыли бы потенциал межполовых отношений. Он смог бы самостоятельно оценить и разделить социологию коммуникации и социологию общения. После совершеннолетия для Женьки была бы подобрана идеальная группа. У меня уже есть намётки. Могу их вам предоставить.

— Не стоит, — хором заверили брат с напарником и покосились на меня.

Не то пытались рассмотреть, как я улавливаю разницу между социологией коммуникации и социологией общения, не то намекали, что пора домой.

— Понятно, спасибо, что так подробно ответил, — поблагодарил Вовку. — Кремация ребят завтра в три часа дня. Приходи.

На этой не слишком радостной ноте мы и распрощались. Брат повёз меня домой, обсуждая услышанное по пути.

— Формально придраться не к чему, — озвучил он мои мысли.

Между прочим, и на эмоциональном уровне к Вовке не придерёшься. От него веяло виной, грустью и больше ничем. Отличить правду и ложь по словам я ещё не научился. Обычно ориентировался на общий фон эмоций. Если они не подтверждают то, что произносится вслух, то человек врёт. В данном случае было полное совпадение.

— Что там с Ильёй Валерьяновичем? — спросил я брата. — Нашли, сбежал или чего?

— По последним данным из Тулы его допрашивают эсбэшники. Нам данные не передавали. Была бы криминальная подоплёка, сообщили, — ответил Протон.

— Жень, есть мысли, что там мама тебе поручила?

— Мама верит в мою гениальность и генную инженерию. Считает, что с такими генами я не могу подвести и обязан найти убийц ребят.

— Это хорошо, — азартно потёр ладони напарник брата. — Откуда начнём?

— Начнем с опроса всех родителей. Послезавтра. Посетим каждого и лично спросим, — ответил я.

Даст ли что-то опрос, и сам не знал. Но нужно же с чего-то начинать?

— По месту происшествия вам что-то передали? — вспомнил я ещё один пункт.

— Доберёмся домой, покажу видео на планшете, — пообещал Неон. — Пока ты будешь его изучать, я заполню форму по опросу свидетеля Антонова.

Брата с напарником официально назначили не только в поисковую, но в группу расследования. По этой причине они имели всю самую последнюю информацию. Не знаю почему, но меня порадовал тот факт, что к делу не подключили Корнилова. Он не являлся сотрудником системы городского правопорядка. Отвечал за безопасность завода и Синего сектора даже не как старший сотрудник, а обычный рядовой. Мама много чего нелестного в адрес Корнилова и его напарника уже успела написать. И от дальнейшего расследования этих двоих отстранили. Зато Неону выдали всю доступную информацию.

Рассматривая наши и чужие видео с места убийства, я сильно недоумевал. Следов техники, кроме мопедов, не было. Никто не приезжал раньше или позже группы, никто не приходил пешком. Затоптано всё на участке в радиусе метров пятидесяти. И дальше только следы зверья и того медведя, что первым успел потрепать тела.

— Не иначе от трассы шли пешком, чтобы запутать след. На чём приехали — непонятно, — прокомментировал Неон. — Могли тоже на мопедах. Приехали, уехали. После дождя следы размыты.

На видео то месиво из останков, грязи и растительного мусора смотрелось не так устрашающе. Медведь серьёзно потоптался, ломая кустарники и ветки деревьев. Стоп. Ветки-то откуда?

— Неон, есть общий план на подступах? — попросил я.

Брат быстро отыскал, где был виден съезд с дороги и ворота.

— Здесь, — нажал я паузу.

Неон и Протон дружно вылупились на экран, не понимая, что меня привлекло.

— Верхушки деревьев сломаны. У вас же дирижабль украли.

— Вот оно что! — ахнул брат. — Конечно же! Их высадили прямо из гондолы на канатах, а после подобрали. Потому и нет следов.

— Социальная группа третьего августа вылетела из Москвы. Пусть с опозданием, но… с опозданием… — притормозил я сам себя.

— Эм… — не понял Протон, на чём я запнулся. Зато брат сообразил.

— Нас держали в Москве, рассказывая про боковой ветер, не меньше часа. Потом над Тулой кружились. Долететь могли за четыре часа. А реально потратили в сумме больше семи часов, чтобы наверняка группа на мопедах в этот день дальше Серпухова не уехала.

— Дирижабль двигался в Орёл. Там немного неудачно всё для них сложилось, но экипаж улетел без потерь. Где-то остановились на ночёвку и с утра двинулись в Васькино, выгрузив убийц раньше прибытия ребят.

— Ирида им ещё в гондоле мозги прополоскала и показала место, — заметил брат.

— Почему тогда и её убили? — напомнил Протон. — Лишний свидетель?

У меня же в голове промелькнула одна информация и я поспешил прокрутить видео, чтобы её подтвердить.

— Она единственная, кто остался несвязанный, кого не застрелили, — показал я изображение.

— Горло перерезано, как будто подошли со спины, — отметил Неон. — Тот, кому она доверяла, решил, что девушка лишняя.

— Вполне логично, — ответил я. — Задание провалили, подозрения стопроцентно будут. Проще убить, чем спрятать.

— И какова была цель? — не понял Протон.

— Захватить Журалёвых как носителей секретной информации, — обтекаемо сообщил я.

— Вы этой информацией владеете? — недоверчиво покосился он на меня и брата.

— Нет. Но эти вражины не знают точно и хотели расспросить.

— А ваша мама? — уточнил у меня Протон.

— У мамы чипы, блоки и вживлённые минивзрыватели. Там хоть танцы с бубном пляши, она ничего не скажет.

— Так вас в качестве заложников для шантажа хотели украсть, — обрадовался Протон разгадке.

— Сомнительный какой-то шантаж, — задумчиво потёр подбородок брат.

Он, видимо, как и я, прикинул, что для мамы чаша весов с жизнью детей и интересами страны скорее всего качнулись бы не в нашу пользу.

— Женька, давай дальше, что ты там про даты диктовал. Отчёт нужно оформлять.

— Да ничего там особенного. Дирижабль четвёртого августа был над Васькино, а дальше мог улететь куда угодно. Мы в это время стартовали из Орла в Тулу.

Не думаю, что эта информация сильно помогла в поисках убийц, но хотя бы хронологию событий смогли прикинуть.

На следующий день брат с напарником сопровождали меня в крематорий в обязательном порядке. Тягостное зрелище, но и не прийти я не мог. Родители все были в подавленном состоянии. Женщины плакали. Трупы девушек лежали на поддонах, завернутые в черную ткань. Я видел раньше, что от них осталось, и понимал, почему демонстрировать лица не стоит. Рядом телами закрепили голограмму. На каждой молодые, красивые девчонки, которым бы жить да жить.

— Шишкина настояла на осмотре. Потом реанимационным набором откачивали, — просветил Неон.

— Куратора не вижу, — тихо заметил я. — Его не отпустили или сам не пришёл?

— Пока под следствием, но ты сам подумай. Его бы здесь разорвали.

С этим я был согласен. На меня и Вовку, стоящего скромно у входа, многие родители косились. Как-то быстро распространилась информация о том, что мы тоже из этой социальной группы и живы-здоровы.

— Я разберусь, почему не обеспечили охрану детям. Почему допустили такое! — начал высказывать брату какой-то мужчина, чуть не тряся Неона за грудки.

Отчего именно ему, я не понял. Эсбэшников в комнате прощания при крематории я насчитал пять человек. Неон, правда, был самым крупным и выделялся тем, что имел полное снаряжение. Это мама их ещё в предыдущий день повоспитывала. Брат пообещал и в туалет с пистолетом ходить по примеру родительницы. На ночь теперь защёлкивал все бронеставни, а на случай газовой атаки держал рядом с кроватью противогаз. Кто на третий этаж полезет? Нужно быть самоубийцей, чтобы решиться штурмовать нашу квартиру.

Но и за её пределами меры безопасности соблюдались такие, что это больше привлекало ненужное внимание.

С другой стороны, подобного давно не случалось. Вернее, я вообще не помню ситуаций, когда разом убивали стольких людей и никто не видел убийц.

Как их искать и на кого думать? Теоретические паранормалы меня не устраивали. За этим названием стоят конкретные люди, которые знают привычки моей семьи и были в курсе планов нашей социальной группы.

Приставший к Неону мужчина оказался отцом Ириды. Тоже интересный момент. По всем признакам Ирида как-то связана с похитителями, но доказательств нет. Иванова даже на допрос не вызовешь. Единственное, что возможно, — неофициальная беседа.

— Родственники, все простились? — вышел работник крематория. — Урны с прахом сможете забрать завтра с девяти утра.

Громко зарыдала мама Марсианы. Её поддержали несколько женщин. Мужчины проявили меньше эмоций. Разве что один из младших братьев Павла всхлипнул. Павла тоже замотали полностью в ткань, чтобы скрыть уродливые раны на лице.

— Прощайте, простите… — пробормотал я, провожая свою бывшую социальную группу в последний путь.