Какую дверь открыть?

Глава 2

Как вы думаете, что стало самым дорогим и востребованным после мировой войны? Продовольствие и энергоресурсы? Не угадали. Люди — вот главная ценность страны. Мой айкью помогал увидеть картину целиком. Детей и подростков сейчас не просто учат в школах. Нам целенаправленно внушают мысль, что цивилизация невозможна без развития человечества. Для этого требуются люди и ещё раз люди.

Можно воду из колодца поднимать и вёдрами, а в качестве транспорта использовать запряжённых в телегу лошадей. Видел я видеоматериалы о дальних сибирских деревнях. Они уже на арбалеты для охоты на зверя перешли и возвращаться к достижениям цивилизации не собираются.

Так жить никто не запрещает, но мне больше нравится, когда из крана течёт тёплая и холодная вода в любое время суток, а в туалете достаточно нажать кнопочку, чтобы смыть за собой продукты жизнедеятельности. Конечно, я в курсе, сколько специалистов стоит за тем, что я с утра набираю в чайник воду. И предпочту дальше пользоваться благами цивилизации.

Центр всячески пропагандирует технический прогресс среди молодёжи, не давая народу разбежаться по стране, удерживая в крупных городах за счёт тех самых благ цивилизации.

Многое после войны изменилось. Что-то восстановить на прежнем уровне оказалось слишком сложно и нереально. Раньше сеть заправочных станций функционировала по всех стране. Отправляясь в дорогу на автомобиле, человек знал, что через определённое время он сможет остановиться и заполнить бак бензином. В отличие от Европы, Россия с её огромными расстояниями даже в конце двадцать первого века не спешила поголовно переходить на электромобили, предпочитая дизельное топливо и бензин, потому что в условиях сурового Севера никакие батареи не удержат долго заряд.

Паранормалы радели за экологию и экологический транспорт. Они же выдвинули новые требования к транспорту. В тёплых странах поголовно перешли на электроскутеры, а в нашей стране стали развивать вертолётостроение на основе электричества. Летом, конечно, использовали электромобили для коротких поездок по городу, но вертолёты как транспорт лучше.

Зимой на них особо не полетаешь, но в остальные месяцы маленькие, юркие двух- и четырёхместные вертолёты стали выходом из положения. Иметь такой транспорт обычное дело для средней семьи. Я уже в пятнадцать лет сдал тест по правилам эшелонов воздушного пространства в городской черте, а на шестнадцатилетие отец приобрёл мне личный вертолёт.

Ёмкости аккумулятора хватает на пару часов (не зимой, конечно), но этого вполне достаточно, чтобы добраться из дома на работу или учёбу. Правда, над центральной частью столицы летать не рекомендуется. Но там хватает надземных рельсовиков. Тоже всё на электричестве.

Кстати, Вовка познакомился с Кириллом и Павлом из нашей социальной группы, когда они выручили его семью, застрявшую в Сером секторе со сдохшим аккумулятором вертолёта. Между прочим, реально серьёзная проблема для тех, кто оказывается в зоне непокрытия сигнала связи. Семье Антоновых повезло, что не пришлось зимой по снегу добираться до рельсовика. Парни заметили экстренное приземление вертолёта и поспешили уточнить, всё ли в порядке.

Вовка никогда не признавался, но я считаю, что именно та встреча стала причиной выбора социальной группы. Друг был благодарен Кириллу и Павлу, но отдуваться пришлось мне. Услышав первый раз историю спасения, я на свою голову активно похвалил поступок парней. Даже написал в Городской Совет предложение по установке ретранслятора в том районе. Правда, мне ответили, что лучше проверять вовремя заряд и не летать в морозную погоду. Попутно напомнили, что ретранслятор стоит дорого, а электричество в Москве бесплатное.

Рядом с вертолётным заводом находится огромное поле солнечных батарей. Построили его лет десять назад. Вовкин отец рассказывал, как на этом месте демонтировали старые дома, вывозили за город строительный мусор.

В районе Наро-Фоминска сейчас огромная свалка. Была у нас как-то в школе экскурсия. Мне только семь лет исполнилось, когда нас повезли знакомить с методами утилизации. Нам больше всего понравились прессы, сплющивающие старые автомобили. Огромный молот падал вниз так, что вздрагивала земля под ногами. На каждый «бубух» мы с пацанами дружно кричали «ура!».

На самом деле место не только интересное, но и опасное. Мама после сильно ругалась, даже пообещала директора школы пристрелить. Она у меня такая!

Вообще-то я там сам был виноват, когда полез на свалку всякой бытовой техники, а после под вагоны с битым стеклом. Брат, поехавший с нами, немного отвлёкся. Пока основная группа школьников тренировалась работать, а на самом деле просто смотрела, как экскаваторщик управляет ковшом, я прошмыгнул под вагонами. Кто же знал, что это было приготовленное к отправке на завод сырьё?

Стекло должны были переплавить где-то неподалёку. А сам состав пригнали из Тулы. Я вообще думал, что поезда ездят только в кино. Ну не видел я раньше действующих поездов! И тут вдруг как лязгнуло что-то над головой! Хорошо, что я сообразил распластаться на шпалах и голову не поднимал. Вагонов всего было четыре, но мне хватило, чтобы впасть в полный ступор от страха.

Даже когда состав прошёл, я так и лежал не в силах пошевелиться. Каким-то чудом на камерах меня увидел машинист (скорость была небольшой). Он просто перегонял вагоны (уж не знаю по какой надобности), когда заметил ребёнка на рельсах. И почти сразу спохватились сопровождающие школьников учителя. С перепугу по рации вызвали медиков. Шум-гам устроили. Я же толком ничего не объяснил. Ревел и внятно не отвечал на вопросы. Часа три продолжалась канитель. С медиками полицейские прилетели на огромном военном вертолёте, использующем настоящее авиационное топливо. Тогда ещё такие были. После совсем отказались из-за сложностей доставки нефти.

Скандал получился знатный. Детей рекомендовали больше на подобные свалки не привозить. Мол, хватит им и того хлама, что во дворах невывезенный лежит.

Мама покричала, привычно постреливая в воздух, да и забыла. А машиниста потом кто-то убил. Из подозреваемых была только моя родительница. Всех деталей того происшествия я не помню. Мама несколько дней провела в участке, и ей сильно повезло, что нашлись записи камер, что она была на работе в то время, когда случилось убийство. К тому же машиниста зарезали, а мама предпочитает стрелковое оружие.

Расследование ни к чему не привело. Предположу, что именно эта ситуация повлияла на нашего Неона и он пошёл служить в полицию. А у меня после лежания под вагонами и испытанного страха появились странные способности ощущать эмоции людей.

Но я не сразу понял это. До сих пор не могу поверить, что у меня такие своеобразные отклонения в психике. Жить это не мешает, напротив, часто помогает угадать настроение у людей и подстроиться под нужное поведение. Единственное, чего я опасаюсь, так это разоблачения. Ничуть не сомневаюсь, что у мамы не дрогнет рука, если узнает, что я каким-то образом стал паранормалом. По этой причине я старался не выделяться и, естественно, никому не рассказывал об эмпатии. Только общения в больших группах людей мне давались с трудом, потому и не любил я сборища и социалку.

В ближайшую субботу социальная группа снова собралась в полном составе.

— Новый член команды, прошу познакомиться, — обрадовал Илья Валерьянович, представляя десятого человека.

По нормам должно быть десять-двенадцать человек. У нас было меньше и последнего необходимого кандидата наконец нашли.

— Ирида Иванова, — вышла вперёд девушка.

— Ещё одна прекрасная дама в нашем обществе! — первым громко обрадовался Анис Куценко.

Девушки бурные восторги не спешили демонстрировать. От Марсианы пошла волна ревности. Они же с Лизой раньше были в центре внимания, а тут его придётся с кем-то делить.

— Красивая, — заметил тихо Вовка.

— Я бы сказал, что очень красивая, — поддержал мнение друга и снова удивился.

Теперь волной ревности меня накрыло от Вовки. С чего бы? Предаваясь размышлениям, я шёл за парнями в сторону волейбольной площадки. Ирида и Вовка чуть приотстали. Мне не нужны были глаза на затылке, чтобы ощущать эмоции. Они уверяли, что эта парочка знакома друг с другом. Этот факт так меня удивил, что я споткнулся на ровном месте.

— Женечка у нас сегодня в ударе, — поспешила заметить Марсиана. — Берегитесь! Идет чемпион!

— Делимся на две команды, — переключил на себя внимание куратор, не дав ей как следует надо мной покуражиться.

Наши барышни отказались быть в одной вместе с новенькой, а я присоединился к Вовке, в очередной раз удивляясь, как моему психологу удаётся создавать конфликты на ровном месте. В том, что это с его подачи нам добавили Ириду, я уже не сомневался. Как и в том, что Антонов конкретно косячит.

Почитал я на досуге справочный материал для социальных групп. Пусть и рекомендуется менять возрастные группы по составу, но этому предшествует тестовая работа и подробное анкетирование. Добавление новых участников (как мы с Вовкой) обязательно происходит по рекомендации психолога. Он у нас вроде бы есть, но слишком много тех самых «но». Неужели никто не замечает, насколько мы не подходим друг другу?

Если бы у меня не было опыта общения в подростковой команде, я мог бы усомниться в правильности своего мнения. С Корниловым, нашим с Вовкой одноклассником, я продолжал общаться на форумах. Раз в неделю он мне обязательно звонил, пересказывая новости. Отец Коллапса Корнилова с моими родителями как-то там на работе пересекался. Так что общие темы для разговоров у нас имелись. Но об этих звонках Вовке я не рассказывал. Иначе тот начинал фонить негативом, а терять личного психолога из-за такой ерунды я не хотел по многим причинам.

Первые лет пять я гордился тем, что имею личного психолога. Папа уверял, как это пойдёт мне на пользу. Брат его поддерживал, а маме было всё равно.

— Главное, свою голову на плечах имей, — прокомментировала она нашу с Вовкой дружбу.

Своё мнение я всегда имел и последние два года перестал его озвучивать вслух.

Вот и на спортивной площадке, прыгая и пытаясь ударить по мячу, я мысленно прикидывал, как и что изменил бы в составе команд и прежде всего удалил бы себя. Не спортсмен я и не имею такого роста, чтобы прыгать как кенгуру. Знаете, кто такие кенгуру? Я недавно познавательное видео смотрел. В Австралии живут. Или жили. Неважно. Главное, что эти животные прыгают хорошо, а я не очень.

Со счётом 45:30 наша команда проиграла. Марсина пришла в хорошее настроение и предложила позагорать у пруда.

— Павел, назначаю тебя ответственным, если кто-то полезет в воду купаться, — сообщил куратор Щеглову на прощание. — Моё время работы в социальной группе завершено.

— У него ребёнок маленький, — зачем-то пояснил я Ириде.

Та в ответ пожала плечами и стала расспрашивать, куда мы в последнее время ещё ходили.

— Так тебе не восемнадцать лет? — неожиданно задал вопрос Павел, когда услышал о деятельности Ириды в другой группе.

— Мне три месяца назад двадцать два исполнилось, — откинула на спину свою шикарную косу Ирида и добавила специально для Щеглова: — Мальчик.

Это замечание развеселило Лизу. Кто-кто, а Павел в нашей группе «мальчиком» не выглядел. Ростом и комплекцией он немного до моего брата не дотягивал. Но про его интеллект меньше ста процентов я уже упоминал, потому Павел на замечание девушки не обиделся. Он, кажется, единственный такой пофигист из всех, кого собрали в этой группе. Неслучайно куратор дал задание Павлу присматривать за молодёжью, зная, что он не вспылит, не устроит скандал, не полезет в драку, а в случае чего вытащит из пруда того, кто плохо плавает.

— По специальности я второй помощник пилота дирижабля, — продолжила Ирида, и парни невольно присвистнули. — Закончила лётную школу и сейчас на практике.

Малым вертолётом умеют управлять все, а стать пилотом дирижабля в двадцать два года — отличный карьерный рост. Мой брат тоже имел эту специальность, но как запасную, предпочитая следить за порядком в городе. Безусловно, случись необходимость, он сможет управлять дирижаблем, пусть и не отлично, но на экстренный случай сойдёт. Хотя без практики он не считался полноценным пилотом.

— Вторая профессия программирование, — закончила саморекламу Ирида.

Какую неоднозначную девушку привёл к нам Вовка, невольно присвистнул я.

— А как попасть на курсы пилотов? — подошла к новой информации с практической стороны Марсиана.

— Тебе никак, — оглядела Ирида свысока нашу одногруппницу. — Чтобы поступить учиться, нужны высокие баллы и индивидуальные занятия с инструктором. У меня папа пилот, — и чтобы добить девушку окончательно, сообщила: — Последние три года требования ужесточили. В этом году двести сорок шесть социальных балов для зачисления на учёбу.

— Это где ж столько можно набрать? — невольно возмутился я, припомнив свои несчастные сто тридцать семь.

— В школе нужно хорошо учиться, — вздёрнула подбородок Ирида, и я ощутил, как от мужской части нашей группы повеяло грустью.

От девчонок пошла злость, один Вовка оставался нейтральным в эмоциональном плане. Вот что значит психолог!

На самом деле Ирида не права, учёба в школе, даже отличная, не гарантирует получения баллов. В этом я разбирался как никто. Всем интеллектуалам с повышенным айкью по итогу учебного года баллов не давали. Считается, что мы пользуемся особыми ресурсами мозга и это нечестно по отношению к другим ученикам. Снять баллы за неуспеваемость могли, а добавлять не добавляли.

— Кстати, группа, я сумел выбить для нас отпуск в начале августа, — повысил голос мой личный психолог.

— Здорово! А когда конкретно? — первыми отреагировали девушки.

— На сколько недель? — поинтересовался Вальтер Фролов. — Меня больше чем на три не отпустят.

— У нас профилактика труб отопления, — припомнили Анис и Меркурий.

— Я проверил все ваши рабочие графики, — ответил Вовка. — Коммунальщики в этом году сдают объекты до первого числа.

— Так то по плану… — начал Анис. — Реально до середины августа перепроверку систем отопления продолжат.

— И что, нам из-за вас в отпуск не ехать?! — возмутилась Марсиана.

— Парни, я заявку напишу. С работы на неделю вас отпустят. Если семь человек из десяти отправляются в отпуск, то трём оставшимся обязаны его предоставить. Перечитайте девятый параграф правил социальных групп. К тому же у вас в коллективе психолог, — лукаво улыбнулся Вовка.

Народ продолжил задавать вопросы, а я снова задумался о своём. Раньше у меня были небольшие каникулы в школе, но это будет мой первый «взрослый» отпуск с группой. Антонов наверняка что-то придумал, а меня не посчитал заранее предупредить.

— Презервативы нужно брать или только аспирин, чтобы голова не болела? — со смехом начал выяснять подробности Анис.

— Всего неделя? — высказала недовольство Марсиана. — Из них два-три дня на общественно-полезный труд.

— На чём поедем? — подошёл с практической стороны Павел.

— Туда летим на дирижабле, обратно едем на мопедах, — сообщил Вовка. — Расстояние двести километров. Никакой общественной работы, кроме отстрела волков и прочих хищников, если таковые попадутся по пути. Потому оружие брать обязательно. Проверить придётся всего один населённый пункт, и то поверхностно.

Группа притихла, прикидывая, нужен ли нам такой экстремальный отпуск?

— Двадцать баллов каждому за поход через места частичной зачистки, — продолжил друг. — Где вы ещё столько заработаете за одно присутствие и проверку места?

— Трупы точно не нужно сжигать? — уточнила Лиза — Или костюмы защиты брать с собой?

— Отправимся как первобытные люди, с рюкзаками и автоматами, — хохотнул Вовка.

— Как-то ты не так первобытных людей представляешь, — заметил я.

Народ обсуждение продолжил. Получить неделю отпуска летом невероятная удача, но хотелось бы потратить его не столь активно. Я бы в библиотеку с бумажными книгами наведался или просто на пляже полежал. Один. Споры и шум со стороны группы стали конкретно напрягать, а исходящие от них эмоции уже вызывали головную боль.

— Ставлю на голосование, — решил прервать споры Антонов.

Собственно, никто «против» не проголосовал. Тем, кто позабыл, я напомнил про обещанные двадцать баллов, что и стало весомым аргументом «за». Баллы для жизни в столице очень важны. Это не только лучшая работа, лучшее место учёбы, но и отношение к тебе.

К примеру, у моей мамы в её возрасте всего сорок два балла. Она добросовестно набирает ежегодные за работу в цеху и на охоте на хищников, но частенько теряет баллы, нарушая общественный порядок. Как ей это удаётся, сам удивляюсь, притом что по второй специальности мама врач. Отучилась в те времена, когда не было ещё системы поощрения социальными баллами. Сейчас бы её точно никто туда не взял.

Правда, мама ни одну аттестацию по своим навыкам не прошла. Образование у неё частичное. Какое вообще можно было во время войны получить? Хирургию она постигала, зашивая раны прямо в бою. Оказание первой помощи практиковала там же. Скажу честно, лечить свою тушку маме я бы не доверил. И думаю, не у меня одного было такое мнение. Потому врачебная деятельность у мамы считалась второй специальностью. Положено иметь на предприятии медика, вот и поставили в штат. А основной работой обоих родителей была сборка двигателей. Мама с отцом на одном конвейере работали и имели две доли от дохода предприятия.

Читал я, что раньше владельцы фабрик и заводов никогда сами в цехах не работали. В голове не укладывается, отчего люди вкалывали на заводах, имея несравнимо ниже доход, чем у владельца, сидящего где-то в офисе?

Это примерно как хозяин ресторана заставит кого-то обслуживать посетителей, не принимая в этом участия. Большинство прошлых законов мне не понятны, а правила потеряли свою актуальность. Население планеты настолько сократилось, что многими достижениями человечества мы не пользуемся. Возможно, раньше это и были полезные виды деятельности, но их трудно поддерживать из-за недостатка людских ресурсов.

Я бы с удовольствием ходил в театры, если бы они у нас были. Так-то здания стоят и ветшают. Смысла реконструировать нет. Актёры не смогут заработать, восстановить и поддерживать в достойном состоянии театр.

Так же обстоит дело с отелями и гостиницами. Когда-то в них жили приезжие и платили деньги. Причём хозяин отеля сам комнаты не убирал! Поддерживать в хорошем состоянии отели давно нет нужды. У нас во всей Москве чуть больше трёхсот тысяч населения, а пустых домов хватит на двадцать миллионов человек. Правда, коммуникации имеются всего в шести «цветных» секторах.

В любом случае человек, прибывший из другого региона, найдёт где переночевать. За каждой семьёй закреплен гостевой дом. На сайте можно отыскать любой вариант, если ты решил переехать из другого района или города. Продуктами, конечно, никто не обеспечит, но приличную квартиру выбрать легко. Обычно ключи вешают снаружи на двери, чтобы было понятно, какие комнаты пустуют.

В Москве в этом плане полный порядок, а чем дальше по стране, тем больше видно, как не хватает людей. Дома разрушаются и рассыпаются, создавая опасности для людей. Где-то были пожары, где-то вода и холод сделали свое дело. Водопроводные трубы полопались ещё в первую зиму, как паранормалы устроили геноцид. Может, на юге и сохранились, но там другая напасть — обильная растительность.

С каждым годом здания всё больше ветшают. Прохудившиеся крыши некому чинить. Вода проникает внутрь, заполняя подвалы.

Для многоэтажных домов сырые подвалы главная опасность, поскольку разрушается фундамент и опоры. Постепенно стены наклоняются, а после падают, разбивая то, что было ниже. Образовавшаяся груда кирпичей и цемента быстро покрывается самым настоящим лесом. Природа завоёвывает городские джунгли в течение нескольких лет. Если не бороться с растениями, то плоды цивилизации достаточно быстро исчезают.

Без надлежащего ухода приходят в негодность даже те конструкции, которые считались крепкими. В Москве давно не рекомендуется пользоваться мостами. Городской Совет обещал выполнить реконструкцию одного-двух, но пока мы летаем на вертолётах или передвигаемся на рельсовике, скользящем на десятиметровой высоте, поскольку дороги тоже разрушились.

Возможно, лет через сто это всё будет приведено в порядок, но пока люди поддерживают цивилизованные условия жизни на ограниченных площадях. Оттого и специальностей у всех по две и даже три.

Отец четыре дня в неделю стоит на конвейере, а по пятницам, когда собирают корпуса, он в первом цехе руководит сборкой.

В ту пятницу я привычно занимался домашними делами. Летом на меня перебрасывали готовку для всей семьи. Учёба была в первой половине дня, а после я считался свободным и мог посвятить время семье. Это меня никогда не напрягало. Я бы и целый день дома провёл, но кто такое позволит? Присутствие в аудиториях университета обязательно для всех студентов.

— Чтобы вы совсем не одичали, — усмехался наш профессор по информатике, нагружая заданиями. — Раньше у студентов были большие каникулы, но нашему обществу нужны рабочие руки и теперь такую роскошь мы себе позволить не можем.

Насчёт того, почему нужно лично ходить на занятия, я прекрасно понимал. Дай мне волю, я из дома выходить перестану, забуду, что такое солнечный свет и как разговаривать. Многие студенты из числа «умников» с повышенным айкью имеют схожие проблемы в общении. Здесь даже снятие баллов не помогает. Такие могут попросту сбежать из города. Неон показывал мне статистику по миграции населения.

Люди возвращаются в города, когда прижимают проблемы со здоровьем, а могут и не обратиться к врачу, лечатся просроченными медикаментами, сохранившимися на складах, или собирают травы.

В общем, Городской Совет руководит, но аккуратно, стараясь не перегибать палку с наказаниями. За мной же, кроме Вовки, ещё и родители бдят, нагружая домашней работой.

— Женька, отец погиб! — позвонил с ошеломляющим известием Неон под вечер пятницы.

— Как это? — не понял я, продолжая помешивать зажарку на плите.

Услышанные слова не укладывались в голове.

— Кран-балка в сборочном цеху оборвалась. Давно профилактики не было. Вот отца и убило.

— Как убило? — повторил я.

— Жень, ты погоди, я сейчас приеду, тебя к маме отвезу, — оборвал брат разговор.

Неон забрал меня и повёз сразу в крематорий. Там мама уже «воевала» с персоналом.

— Венера Николаевна, вы поймите, это было элементарное несоблюдение техники безопасности на производстве, — доказывал что-то маме мужчина в форме.

— Корнилов, в жопу себе засунь и технику, и безопасность! — рычала мать. — Ты думаешь, что каска на голове спасла бы от веса в две тонны?

— Старое предприятие… — увещевал, как я понял, отец моего одноклассника.

— В жопу старое! Лёша сам проверял цех каждую неделю.

Я же тихо подошёл к маме со спины и приобнял ее.

— Жека, ты видишь… — развернувшись ко мне, мама зарыдала в голос.

Отец лежал на металлическом столе и выглядел уснувшим, но очень бледным.

— Травмы все на спине, — пояснил мне Неон. — Позвоночник разбит, и вообще…

— Это они, я знаю, телепаты! — подняла мама голову. — Сын, нужно быть бдительными!

— Да-да, конечно, — промямлил я, с трудом сдерживая слёзы.

— Журавлёвы, все простились? Отправляем на кремацию, — отвлёк нас служащий крематория.

Кинув прощальный взгляд на тело отца, я кивнул, а Неон пошёл помогать, отправляя нашего отца в последний путь.