Какой придурок вызвал демона?!

Глава 3. Что такое магия?

Не спится мне чего–то… Кровать слишком мягкая и широкая. Пахнет не пойми чем. Да и весь этот магический мир, всё это как–то странно…

Единственное, чем пока удалось меня впечатлить Гарри Поттеру, это двигающимися фотографиями в их газетах и «живым» портретом какой–то своей родственницы, которая, правда, почти ничего не сказала, но Гарри сообщил, что она в основном недовольно ругается. Колдографии в газетах помогли мне определиться, кого надо искать в Арке Смерти, и как выглядит этот самый крёстный Гарри — Сириус Блэк, а также узнать основных героев местного мира.

Альбуса Дамблдора, старика в очках и колокольчиками в длиннющей бороде, директора этой самой школы волшебства, в которой учится Гарри. Северуса Снейпа, мужик и на фотографии выглядел внушительно и грозно, сразу видно, что был на войне, я зауважал его, когда Гарри сказал, что его профессор зельеварения шпион в ставке Тёмного Лорда. Гарри не сказал, но я почувствовал, что у них с этим Се–ве–ру-сом — вот же имечко! — какие–то тёрки.

Все двигающиеся фотки я вырезал и приклеил в блокноте для записей, который мне раздобыл Кричер. Ещё домовой эльф приволок чернила и кисти для письма, так что заметки для своей «книги бинго»[2] я тоже вписал, их имена и то, что смог вспомнить о привычках Гарри. Также я всем дал клички, чтобы запомнить лучше и не проговаривать каждый раз эти зубодробильные имена, типа Долорес Амбридж или Руфус Скримджер. Язык мой, кажется, петельками во рту закручивается, чтобы на английском говорить! Теперь распух весь и болит, спать мешает.

И всё–таки странно, что Гарри Поттера после смерти или пропажи с девяностопроцентным летальным исходом его крёстного оставили его друзья. Точнее скинули, как он сам выразился, «на ненавидящих его родственников».

Когда пришло известие о смерти Джирайи я… Помню, что гулял в одиночестве, думал, вспоминал, даже всплакнул чуток, что уж отпираться, было дело… А потом меня нашёл Шикамару и рассказал, как он пережил смерть своего учителя и друга. Приходила Ино, мы с ней снова переспали. Потом Сакура, которая дала… по башке, чтобы я не расклеивался. А Сай попытался мне дать книжки почитать, типа «как переживать горе», я его послал, конечно, далеко и глубоко, но в любом случае он помочь хотел, только не знал как, у самого после смерти брата все эмоции заморозились… Но я чувствовал их поддержку. Они все старались подбодрить меня, растормошить, показать, что я не одинок.

Гнилые какие–то друзья у Гарри Поттера, вот что я думаю.

Вызвал меня этот волшебник–недоучка, как оказалось, вечером, да и крови и сил много потерял во время этого самого ритуала. Так что мы только разобрали «ху из ху», посмотрев подшивки газет. К сожалению, знание местного письма как–то не передалось, поэтому я мог только картинки разглядывать. После «позднего ужина» Гарри валился с ног, поэтому ушёл спать, а я еще подклеивал и писал, что запомнил, в «книгу бинго», а потом тоже ушёл в комнату, которую мне выделили.

— Кьюби, дорогой мой девятихвостый пушистик, ничего не хочешь мне объяснить? — ласково обратился я к источнику своих нынешних проблем, когда понял, что уснуть мне не удастся, по крайней мере, пока я всё не выясню.

Лис отводил взгляд и скалился.

— Ну же, что за хрень произошла? Мне Гарри показал издалека этот гримуар, там на картинках демоны как–то на тебя не очень похожи. И что–то мне подсказывает, что про девятихвостых лисов там вообще ни слова.

— Я — демон! — как–то не очень уверенно рыкнул лис.

— Не–не, я не сомневаюсь, конечно… — и тут меня осенило. — Та–а–ак, ну ка признавайся, тебя что, за демона не считают?

— Я… Что? Нет! — быстро начал он отпираться, слишком рьяно возмущаясь. — Как ты вообще такое… Наруто! Я — демон!

— Угу, — сложил я губки бантиком. — Только не говори мне, что ты решил кому–то что–то доказать…

— Я… Я… — он прижал уши и скуксился. — Просто когда ты разделил мою чакру, я смог ментально попасть в демонический план, а они… Там все… Там…

Лис выглядел настолько подавленно, что мне стало его жаль. А в дрогнувшей черноте внутреннего мира я услышал хихиканья, усмешки, и появились образы глаз. Разные глаза. И пусть было видно, что они вряд ли принадлежали людям, но эти взгляды… Их нельзя было перепутать ни с чем. Эти взгляды преследовали меня всё детство и юность. Вмещающие в себя ненависть, презрение, брезгливость, отвращение.

Так смотрели на меня люди, перешёптываясь о том, что я «отродье демона», «мерзкий лис», «опасный джинчуурики».

— Вот твари! — возмутился я, выпуская чакру и заглушая этот шёпот, стирая образы. — Да ты самый лучший демон! Как они вообще посмели в тебе усомниться? Ты сильный, опасный, зубастый! Чем ты им не угодил? Надо было бомбой биджуу в них кинуть, чтобы не зарывались!

— А? — увеличились глаза Кьюби. Он как–то весь подобрался, насколько это было возможно в его положении, и ухмыльнулся. — Я… Так и сделал, а потом… Там появилась эта печать призыва, и я в неё прыгнул.

Я расхохотался, отчего–то ярко представив вытянутые демонические лица, когда мой лисёнок всех нае… обманул. Дал по мозгам и свалил по местному, по–английски. Видать от меня он нехороших привычек типа «сначала сделано, потом подумано» и «утереть всем нос» нахватался.

— Ахх–ха–ха, — не мог остановить приступ ржача я. — Они там, надеюсь, все, ах–хаха, оху–ха–ха–ха-ели?

— А то! — оскалился лис.

— Ты, ах–ха–ха, молодец, я горжусь тобой, — протянул я, смахивая слёзы. — Так им всем и надо, чтобы не задавались.

— Кстати, я хотел сразу это сделать, но нас прервали, — я соорудил вокруг него обратно клетку и убрал сдерживающие тории. Лис сел, разминая шею лапами и с явным удовольствием двигая хвостами.

— Ты это… Не волнуйся, Наруто, когда мы вернёмся домой, там, скорее всего, много времени не пройдёт…

— Это как на Мьёбоку? — уточнил я. — В Конохе проходил день, а там целая неделя?

— Да, только здесь ещё сильней это чувствуется, — почесался лис. — Чем дальше миры друг от друга, тем больше эта разница во времени. Тут может пару недель пройти, пока в нашем мире минёт минута.

— Ого, — обрадовался я. — А вернуться как, знаешь?

— Нет… — хмыкнул лис.

Я задумался. Пока это не критично, а значит, можно подумать об этом попозже, к тому же эта проблема может и сама собой «рассосаться», возвращались же призывные животные в свой мир, и не всегда это происходило у них осознанно. Техника прерывалась, чакра кончалась, ранены были, по–всякому… Пару недель на изучение этого мира, помогу Гарри, если смогу, и домой… Как–нибудь точно попаду.

— Ладно, позже подумаем над этим, Кью… — я широко зевнул, почувствовав усталось. — Пошёл я спать.

— Спокойной ночи, Наруто, — последнее, что услышал я, прежде чем провалиться в темноту без сновидений.

— Наруто! Проснись!

Я открыл глаза и лицезрел перед собой напуганное лицо в очках. Парень почему–то лежал подо мной и барахтался, пытаясь выбраться.

— Ты чего? — отпрыгнул я от него.

Взлохмаченный Гарри поправил очки и сел на кровати.

— Это ты… Ты чего?! Я хотел тебя разбудить, а ты меня схватил и чуть не придушил в постели, — он, приоткрыв рот, разглядывал мой утренний стояк и трусы со спиральками.

— У тебя… — покраснел Гарри и отвёл взгляд.

— Давно секса не было, — закончил я. — Ничего умнее, чем трогать меня во сне, подкравшись, не придумал?

— Извини, я не подумал… — парень покаянно опустил голову. Похоже, я угадал.

— Так как засыпал я в комнате один, то и проснуться должен был один, извини, инстинкты. Чужой мир, а ты тут будишь, подкрадываясь, — улыбнулся я, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу. Кстати, вот сейчас я что–то от Гарри чувствую. Не чакру, но…

— Ты вчера говорил, что не можешь пользоваться магией без помощи палочки, — напомнил я. — А почувствовать магию в состоянии? Ну, в смысле, не совершить с её помощью какое–то волшебство, а заставить её циркулировать в теле?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Наверное…

Я сел на кровать в позу лотоса. С этой магией надо разобраться. Как–то же этих магов от простых людей надо отличать.

— Давай ты концентрируй свою магию, а я попробую это почувствовать, — предложил я, замерев и напитывая тело природной энергией.

Природа здесь была так себе, по ощущениям — один искусственный камень… И воздух не очень, затхлый и вонючий какой–то. Но на безрыбье и это сгодится.

— Н-Наруто, у тебя веки стали оранжевыми! — воскликнул Гарри, отвлекая меня и себя, и то, что я начал от него чувствовать, сразу пропало.

Теперь я стал понимать учителя Фукасаку, который говорил, что у меня шило в одном месте. Я пару раз вдохнул, чтобы успокоиться и не вломить промеж окуляров для профилактики.

— Я тебе что сказал делать? — открыл глаза я, и Гарри побледнел.

— Т-твои глаза стали ж-жёлтыми и зрачок…

Чёрт, сам виноват, ничего заранее не объяснил, теперь ещё наделает в штаны на моей кровати.

— Успокойся, спаситель волшебного мира, — вкладывая как можно больше ехидства, осадил его я. — Ты же сам демона вызвал. Чего теперь удивляешься?

— Н-но ты… Ты прав, — снова уныло протянул Гарри.

— Так, ты мне это нытьё прекращай. Хреновый что–то из тебя спаситель. И сконцентрировать чакру, то есть свою магию, не можешь! Я пытаюсь войти в режим мудреца, чтобы почувствовать магию твоего мира. Надо же как–то научиться отличать простых, этих ваших «магглов», от волшебников. Что–то мне подсказывает, что ты с утра и зарядки элементарной не сделал, ходишь из угла в угол и только жалуешься. Я всю жизнь мечтал стать Хокаге — человеком, которого все уважают и который может пожертвовать жизнью ради своей страны и деревни. Всю жизнь учился, причём, мне не давали этого делать, а ты, как я понял, не учишься, пусть и имеешь такую возможность. Ведёшь себя как истеричка, а не как мужчина.

— Я мужчина! — сжал кулаки Гарри. — Ты ничего не знаешь обо мне!

Уф, вроде бы что–то пошло, воздух ощутимо завибрировал, и я, наконец, засёк выброс силы. Хороший такой выброс, на него стены отреагировали, кажется, что они все в знаках и линиях, словно нанесено сложное фуиндзюцу. Я молодец, и теперь знаю отличие этого мира от нашего, завязанного на чакре. Надеюсь, что и вне режима сэннина смогу теперь ощущать обладателей подобных свойств.

— Всё, мужчина, я понял, что это за хрень ваша магия, — я встал с кровати, потягиваясь.

Гарри, открыв рот, наблюдал за мной.

— Так ты это специально? — наконец дошло до него. — Чтобы я разозлился?

Он отчего–то снова покраснел, искоса разглядывая меня. Может, комплексует?

— Нытьё мне в любом случае не нравится, — отрезал я, направляясь в ванную комнату. — Позавтракаем и отправимся в это ваше Министерство Магии.