Как развеять скуку

Глава 12

Так и знал!

Нет, вот так и знал, что обязательно произойдёт что-нибудь нехорошее. Седалищным нервом чувствовал. И на тебе, случилось…

Уже второй день мы пробирали по Лабиринту. И надо сказать, пробирались весьма успешно. За эти дни многое изменилось. Не знаю, почему так быстро, но со светлыми мы почти сдружились. Ибор теперь при каждом косом взгляде не хватался топор, Леллин начал получать удовольствие от наших с ним пикировок. Эльфийка перестала играть ледяную леди, которой её обозвала Лин. Оборотень замечательно влился в компанию, а вампирка сдружилась с принцессой. Алир меня расспрашивал о Чёрных Землях, рассказывал о своём доме и семье, и вообще глядя на него ко мне в мысли всё чаще стало закрадываться слово «друг». В общем, теперь команда действительно стала похожа на команду, а не на клубок нервов — потянешь за один, порвутся все. Так что Лабиринту были благодарны все. Светлые даже стали не так серьёзно относится к походу, поняв, что никто им не мешает ещё и получать удовольствие от всего этого безобразия.

Ловушки прекрасно предугадывал Герион, обводя команду по совершенно невероятной траектории, но без потерь. Изредка, когда чувствовал ловушку, которая не угрожала жизни вступившего в неё, он переглядывался со мной и «случайно» пропускал кого-то вперёд.

В результате Радек в виде серого кота недовольно шипел из заплечного мешка Алира. Эльфийка обзавелась небольшими, но очень милыми рожками. Гном щеголял туго завитыми кудряшками. А я, проморгав ехидный взгляд Гериона, перекрасился в розовый цвет.

Позор на мою голову!!! Мои стенания по поводу длинной ярко-розовой шевелюры ещё долго разносились по округе. Нет, вы себе только представьте, розовый… Не оранжевый, не красный, хоть бы зелёный, а то — розовый…

Правда, как заметил «тактичный» Алир, спасибо, что не голубой… Действительно, спасибо!

Вообще-то кроме весёлых ловушек, которые придумывал кто-то явно обладающий хорошим чувством юмора, попадались и такие, что можно было лишиться головы путем отсечения оной, попрощаться с какой-нибудь другой конечностью, превратиться в жаркое, заработать отравленный шип милой розочки и умереть в страшной агонии. Так что Лабиринт радовал своим разнообразием. Хорошо, оборотень великолепно распознавал как сами ловушки, так и что они могли сделать.

Я ещё раз взглянул в небольшое круглое зеркальце, что одолжила мне Анабель, и чуть не взвыл от обиды, слушая, комментарии моего второго я. Шизу розовый цвет вполне устраивал. Но, как ни странно, она не хихикала, а пыталась меня образумить и уговорить не устраивать подобно барышне сцену.

— Габриэль, прекрати изображать из себя брошенную невесту, — заметил Ибор, словно сговорившись с моим вторым я. — Радек вон ведёт себя намного культурнее. А ему досталось куда сильнее.

— Думается мне, если б коты умели разговаривать, культурой тут и не пахло бы. Правда, Мурзик? — Я протянул руку, чтобы погладить пушистого котика с грустными зелеными глазами и тут же получил когтями по запястью. — О чём я и говорю. Ты случаем не бешеный?

Придирчиво осмотрев глубокие царапины, я выслушал протестующее мяуканье.

— Ладно, верю. — Согласился я, и всё-таки потрепал Радека по загривку.

И весело засмеявшись, влетел в следующую ловушку.

Алир, наблюдая, как тёмного окутывает тревожное красное свечение, приготовился к очередной смешной выходке Лабиринта. Хорошо, что хоть его, рыцаря, такие шутки пока не затронули. Но Габриэль вдруг перестал смеяться, испуганно вскрикнул и провалился под землю.

Несколько секунд светлые непонимающе смотрели на небольшой тёмный провал, образовавшийся прямо посреди заброшенной и поросшей травой дороги, надеясь, что сейчас Габриэль вылезет обратно. Но когда стало ясно, что этого не случился, бросились к провалу, забыв про то, что сами могу загреметь вниз.

Это был провал правильной круглой формы, в диаметре не больше метра. Нисколько не пугающий, совершенно обыкновенный провал, каких много образуется над большими подземными пещерами. Он уходил вниз, вниз и ещё вниз на несколько десятков метров, где высвеченный падающими в отверстие блёклыми солнечными лучиками на неровных камнях лежал Габриэль.

С такой высоты трудно было понять, жив ли он. Хрупкое тело не было вывернуто неестественным образом, следов крови так же не было видно. Могло показаться, что парень просто устал и решил отдохнуть не вставая.

— Габриэль! Ты жив? — Алир, осторожно опустившись на корточки, рассматривал огромный зал, куда провалился мальчишка. Тёмный мраморный пол, поднимающиеся к своду тонкие резные колонны, от которых остались обглоданные временем скелеты с крохами сохранившегося рисунка. Удивительно, но отсюда казалось, что в подземном зале почти светло, так легко можно было разглядеть любую деталь.

— Вроде… — донесся слабый голос их проводника. — Но кажется, я себе крылья сломал, надо было их сразу убрать… Это я неправильно поступил, совсем заигрался, дурак… — Потом он ненадолго задумался, попробовав пошевелиться. Светлым было хорошо видно, как лицо исказила гримаса то ли боли, то ли испуга и Габриэль завершил фразу: — И позвоночник тоже.

Повисла тягостная тишина. В не вовремя весело чирикнувшую птаху Леллин, не оборачиваясь, запустил огненным шаром. Попал.

— Регенерировать можешь? Или требуется прорыв? — совершенно по-деловому спросил оборотень, сузив желтые глаза.

Светлые недоумённо скосились на Гериона, не совсем понимая, про что тот говорит. Но слово «регенерировать» было хорошо знакомо, и Алир облегчённо вздохнул. Если дело только в этом, то достать тёмного наружу труда не составит.

Габриэль закусил губу.

— Я догадывался, что ты знаешь. Не буду спрашивать откуда, всё равно потом расскажешь. Но нет, я не могу самостоятельно регенерировать. — Он слабо улыбнулся.

— Прорыв?

— Герион, о чём вы говорите, весёлый крестьянин побери Князя?! — Алир не любил таких моментов, когда он чего-то не понимал. И сейчас возникшая ситуация очень злила рыцаря. Пусть даже речь и шла о спасении Габриэля.

— О том, как нам продолжить путь без потерь, — буркнул оборотень. — Мальчишка… Так что там с прорывом?

Несколько секунд царила тишина, потом донеслось еле-еле слышное:

— Повреждения недостаточно серьёзные для прорыва. Придётся ждать. Или попытайтесь спровоцировать извне. В конце концов, у тебя под боком куча светлых, желающих убить Князя. Пусть потренируются.

— Герион… — почти жалобно произнесла Хелена, переживавшая за Габриэля наравне с эльфийкой, которая, пытаясь заглянуть в провал, чуть сама не полетела вниз носом, — ну, объясни нам, про что вы говорите. Пожалуйста. Вдруг сможем помочь? Его же достать как-то надо…

— Он говорит про то, что его надо убить и всё будет прекрасно.

— ???

— Чтобы он смог вернуться.

— Это шутка?!

— Нет, бессмертие. Точнее его подобие. Иногда демоны рождаются с таким даром. — Интуиция подсказала рыцарю, что оборотень соврал. Не во всем. Большая часть была правдой, но какая, и что он скрыл?!

На какое-то мгновение Алиру показалось, что сейчас кусочки разобранной мозаики соберутся в понятный рисунок. Что ещё чуть-чуть, и он сможет осознать что-то очень важное, что уже давно не даёт ему покоя по ночам. Что объяснит все его сомнения и догадки. Что постоянно ускользает из его сознания, стоит только потянуться к нему.

Но нет, мгновение прошло и всё стало только ещё запутаннее.

Рядом испуганно мяукнул кот, про которого все успели забыть, и чуть не скинули на него мешок Ибора.

— Что ты хочешь сказать?

— Что не всегда, если тёмный выглядит на шестнадцать, ему и правда столько лет.

— То есть… То есть, ему намного больше?! — Анабель выдохнула этот вопрос с такой надеждой и таким счастьем, будто сбылась её самая сокровенная мечта. Щеки эльфийки налились румянцем, а длинные ушки прижались к белым прядям, выдавая нешуточное волнение. Нагнувшись, так что сдерживаемые лишь тонкой шелковой лентой волосы распустились, упав на примятую траву жемчужным водопадом, она жадным взглядом окинула тёмного, как если он был её собственностью. Словно Габриэль и не лежал сейчас на дне глубокой ямы со сломанным позвоночником, предлагая себя убить.

— Не ошибусь, если предположу, что он ничуть не моложе вас, сиятельная леди. — Усмешка Гериона была столь красноречива, что Анабель покраснела ещё больше.

— Эй! — раздался возмущенный вопль Габриэля. — Вы про меня не забыли?

— Забудешь про тебя, как же… — фыркнул гном, неодобрительно поглядывая на счастливую эльфийку и обиженно надувшуюся Лин. — Умирающим ты мне нравился намного больше.

— Ну?!

— Эм… — собравшись с духом, Алир решил озвучить общее сомнение: — А ты точно потом воскреснешь?

— Не воскресну, вернусь. Это две разные вещи.

— ?? — Алир непонимающе обернулся на оборотня. Кажется, из всех собравшихся он был самым образованным.

У Сиятельной леди спрашивать не имело смысла. Дочь леса пребывала в эйфории и, отойдя от провала, о чём-то оживлённо шепталась с Хеленой. Лин, плюхнувшись на траву, обиженно скуксилась, словно собиралась заплакать. Сейчас маленькая вампирка смотрелась ещё младше. Худенькая, растрепанная и очень-очень грустная. Хотя заранее можно было сказать, что лет через пять она станет настоящей красавицей. Оборотень понял, что сейчас именно он выступает в роли учителя светлых и, используя манеру Габриэля, начал.

— Воскресают только по своей воле. Возвращаются в любом случае. Даже если возвращаемый против.

— Значит тогда, когда ты защитил Анабель от вампиров, ты знал, что всё будет прекрасно? — вознегодовал рыцарь.

— Конечно…

— Подлый, мерзкий тёмный! — только-только начал он, как вспомнил, в каком именно состоянии находится сейчас вышеупомянутый подлый и мерзкий. — А тебе очень больно? — задал он самый гениальный вопрос, который только смог придумать.

Снизу раздался обречённый вздох и короткое ругательство, в котором переплетались отношения весёлого крестьянина и неизвестной тетушки Хель.

— Знаешь, Алир, я бы сейчас с удовольствием что-то съязвил, но мне не больно. Я вообще ничего не чувствую. Так что не могли бы вы там всё побыстрее решить. А то такими темпами я сам благополучно умру.

Светлые и оборотень переглянулись и согласно кивнули — раз пациент говорит надо, значит надо.

— И как тебя убивать?

— Киньте чем-нибудь острым. Только так, чтобы наверняка. А то прорыва так и не случиться. Тут же отойдите шагов на тридцать. И это… — голос тёмного стал смущенным: — Вы, пожалуйста, меня не оставляйте одного. Ладно?

Однако сразу Габриэля убить не получилось. Не то, чтобы светлые воины не поверили словам оборотня и проводника, но опасения оставались, причём опасения нешуточные. Ну, право слово, часто ли вас просят убить, пусть и не друга, но хорошего знакомого? Причем, просят с шутками, переругиваниями и взаимными издевками, что с каждой секундой происходящее все больше начинает напоминать балаган.

Оставив Гериона у провала, команда отошла в сторону, чуть не вляпавшись в хищную лужу, и приступила к обсуждению плана.

— Я не хочу убивать Габриэля! — прямо заявила сиятельная леди.

— Я тоже особым желанием не горю, — покивала головой принцесса.

Лин промолчала, но всем своим видом показала, что согласна с подругами.

Радек, в силу состояния, в котором пребывал, в обсуждении убийства проводника не участвовал. Он устроился на руках рыцаря и недовольно шипел, мотая хвостом из стороны в сторону. Гном почесал в затылке.

— Я его, конечно, не люблю, тёмный ведь, но вот так… беззащитного… — покряхтев, он махнул рукой: — Что бы они с оборотнем не говорили, где гарантии, что он вернётся?!

— Значит, беззащитного его убивать нельзя, а в бою вооруженного можно? — уточнил хмурый Леллин.

— А ты пойди и попробуй, — тут же предложил Ибор. — Бой это ведь совсем другое… А тут посмотришь и понимаешь — сердце сжимается. На дух этого мерзкого мальчишку не переношу, но убить…

Все посмотрели на Алира.

— Издеваетесь? — Такой грех рыцарь брать на душу не собирался. Он верил, что Габриэль вернётся — проводник им попался на диво упёртый, но всё равно, не сможет он его убить. Пусть даже его, Алира, трусом назовут.

Неожиданно раздался глухой удар и тихий-тихий вскрик. Обернувшись, светлые увидели, как Герион отряхивает ладони, поднимается с корточек и подходит к ним.

— Браво, господа светлые… — Голос у оборотня был безжизненным. — Только вот не знаю, как с таким благородством Тёмного Князя убивать собираетесь. Не сможете ведь. — Он покачал головой.

— Ты что с ним сделал?! — подскочив к мужчине, рыцарь яростно его встряхнул, остальные светлые устремились к провалу.

— Только то, что он попросил.

Леллин уже вовсю колдовал над провалом, пытаясь вытащить тело проводника на поверхность. Не получалось. Габриэля словно окружил тёмный клубящийся кокон, в переплетениях которого можно было подумать, что на камнях лежат двое.

— Он скоро вернётся. Надо только подождать. — Герион осторожно высвободился из захвата рыцаря и устроился рядом с брошенными на землю вещами.

— Но ведь… надо как-то, что-то… — Анабель беспомощно покосилась на мага, но тот только руками развёл. Достать Габриэля не получалось ни в какую, а кокон, с каждой секундой все темнел, так, что уже нельзя было разглядеть хрупкое тело проводника.

— Лучше сиятельная леди, достаньте свой вирл, он ведь с вами? — уточнил оборотень. — С песнями время быстрее пролетит.

— Действительно, Анабель, спой. Он вернётся, — уверенно сказал Алир, ощущая смущение из-за того, что не выполнил просьбу… друга?!..

Когда я открыл глаза и обнаружил, что вокруг все темно, то начал волноваться. Мало того, что испытываешь не самые приятные ощущения. Представьте, что вас резко выдёргивают из блаженного покоя, так ещё и всё тело нещадно ломит. И светлые, скорее всего, догадались, с кем имеют дело, и поспешно меня где-нибудь прикопали, надеясь, что не выкопаюсь. Милая, ты тут? «Куда же я денусь?» — тут же прозвучал в голове усталый голос. Сейчас ехидства в нем не было. Хорошо, что тут, — улыбка получилась странной. Надо признать, что я успел привыкнуть к раздвоению своей личности. Знаешь, милая, мне там казалось, что я всё вспомнил… А теперь снова забыл. Правда, глупо? «Конечно, глупо. Ты давай лучше разберись, что случилось». Как скажешь. Я ещё раз попробовал осмотреться.

А… Нет, всё в порядке. Это просто туча закрыла тот провал, в который я благополучно угодил. А теперь были видны крошечные огоньки звёзд.

Значит, всё в порядке. Откуда-то сверху доносились голоса и смех светлых. Потом послышалось тихое пенье эльфийки. Я даже заслушался, пока не понял, что она поет о другом эльфе. Похоже, как раз о том, чью цепочку носит на шее.

Не то, чтобы я ревную… просто у меня очень хорошо развито чувство собственника. Поэтому я недовольно фыркнул и начал медленно подниматься. Эй, а крылышки-то при возвращении у меня исчезли. Теперь придётся левитировать. Ведь достать светлые недотёпы меня не додумались.

Ох, как же ломит всё тело. Похоже, кроме позвоночника я сломал ещё и все остальные кости. Тогда не понятно, почему не произошёл прорыв. Причём уже второй раз. Если у сонников я так же грешил на то, что нет серьёзных повреждений, то теперь это наталкивает на определённые мысли. Причём очень нехорошие мысли.

Зато хотя бы волосы стали опять нормального цвета. Я долго и придирчиво осматривал растрепавшуюся косу, думая, не подстричься ли мне? А то выгляжу как девчонка, так хоть сомнений никаких не будет. А может, и будут, сейчас у противоположного пола модно под мальчиков стричься…

Впрочем, о смене имиджа буду думать потом. Сейчас надо выбраться из этой дыры. А перед этим понять, собственно, куда я угодил? Ну, не было под Лабиринтом ничего подобного и никогда не могло быть. Я это точно знаю.

Включив ночное зрение, я огляделся. И как я раньше не додумался попробовать так посмотреть? Наверное, потому что оно всегда активировалось самостоятельно.

Ещё одна загадка.

Зал был огромен. И очень стар. Этот нюанс ввел меня в ещё больший ступор. Последний раз я был в этих местах, когда в ближайшем городке началась непонятная эпидемия. Источник как раз был где-то здесь. И тогда я ничего такого не заметил. Особенно столь древнего. И чужого.

Приглядевшись внимательнее, я понял, что зал не принадлежит нашему тихому маленькому мирку. Хотя у нас даже не мирок, а пласт реальности. Мирами принято называть галактики, системы или хотя бы планеты. А у нас — кус земли размером с небольшой материк, ограниченный скалами, как забором, за которым начинается межреальность. Ну а этот зал искусственного происхождения принадлежал настоящему миру.

Ничего не понимаю. Я оглядел стены грубой работы, в тонких трещинах и небольших сколах. Интересно откуда он тут взялся и как на такое самоуправство отреагировали хозяева зала? А то, знаете ли, вдруг раньше это было часть какого-нибудь замка. Поутру хозяева проснулись, а вместо ванной на пятом этаже выход на главную площадь Столицы.

Эх… Я ещё раз осмотрелся по сторонам, надеясь на то, что сейчас откуда-нибудь свалится краткая история появления этого чуда. Но ничего похожего не произошло. Надо бы подниматься наверх к светлым и продолжать путешествие.

Хотя сейчас я уже не вижу в этом надобности. Скука мне теперь точно не грозит. Сперва выясню, откуда появились сонники и почему мне никто не сказал. Потом займусь странным оборотнем. Дальше этим залом.

А светлых можно оставить одних, чтобы сами добирались до Цитадели, где я их и встречу. Как бы помягче отпроситься?

Тут эльфийка запела новую песню. Уже не слезливую балладу о вечной любви, а что-то боевое, весёлое, и я понял, что никуда я от светлых не денусь. С другими командами раньше ведь так не складывалось. В отряд, да, принимали, но что бы как друга…

Я с тоской оглянулся на зал, обещая старичку, что ещё вернусь и, активировав заклятье, начал медленно и торжественно (жаль никто не видит) подниматься к звёздам.

Анабель, пристально вглядываясь в танец пламени, пыталась угадать, под какую мелодию юркие язычки небольшого костра так зажигательно отплясывают. Мысли были грустными. Эльфийка уже успела пожалеть, что на просьбу Алира что-нибудь спеть, начала именно то, что когда-то давно посвятила Эралю’tiРириэль. Если раньше песня будила в ней грусть, то теперь осталась только досада. Ушёл, погиб. Теперь его миссию идёт завершать она. Хотя как же эта цепочка последние дни жмёт шею! Так и хочется её сорвать. А говорят, что эльфы — однолюбы.

Наверное, она неправильный эльф.

Светлые притихли, зачарованно случая песню. Лин замерла, не донеся ложку до рта.

Анабель последний раз провела по жалобно тренькнувшим струнам небольшого вирла и решила отложить инструмент.

— А ещё что-нибудь? — Герион придвинулся поближе к огню и яркие отсветы пламени на его лице создавали чудную маску удивительного существа.

Эльфийка с сомнением оглядела команду и довольно свернувшегося клубочком Радека, которому явно начинала нравиться жизнь кота. Вздохнула, припоминая, что ещё можно спеть. Как назло, в голову лезли только слезливые любовные баллады, а их петь хотелось меньше всего. Поэтому вздохнув, и словно наперекор себе, она начала играть веселую мелодию довольно похабной песенки «Как весёлый крестьянин воевать ходил».

Песен об этом крестьянине было великое множество и в любой деревне пьяные мужики считали делом чести сочинить что-нибудь новое да эдакое про неунывающего мужичонку. Неудивительно, что эти песни докатились и до светлых лесов, где, к слову сказать, даже сочинили свои вариации. А сам персонаж оброс таким количеством легенд, что уже и не понятно было, то ли это обычные шутки селян, то ли какой-то странствующий герой, принявший личину заядлого выпивохи и бабника.

Светлые удивлённо таращились, видимо никак не понимая, как сиятельная леди может распевать подобные вирши, но уже через куплет присоединились, создав такой нестройный хор, что даже громкое мяуканье подпевавшего Радека не казалось какофонией.

— Развлекаетесь? — вкрадчиво поинтересовались сзади, стоило песне закончиться.

Анабель испуганно подпрыгнула, прижимая к груди вирл. Алир даже за меч схватился.

— Габриэль?!

— Нет, привидение с крыльями… точнее теперь без них, — откликнулся тёмный мальчишка, опускаясь на вытоптанную землю и совершенно непонятно хмурясь. — Вы меня, почему не вытащили?

— Не получилось, тебя такой странный кокон окутал…

— Ладно. Смотрю, вы тут не разбежались кто куда, узнав про меня, — парень стоял, скрестив руки на груди и буравил светлых подозрительным взглядом. Что-то в нем неуловимо изменилось. Черты лица стали ещё жестче и даже взрослее, а тело напряглось, словно готовилось отбить внезапную атаку.

Алир с Анабель переглянулись, заметив странную улыбку Гериона.

— Ну, бессмертный ты, подумаешь? — первым нарушил тишину Ибор. — Мало ли, у кого какие недостатки? — Эльфийка даже не смогла скрыть своего удивления, что первым это сказал гном.

— Так… так… — на лице тёмного расплылась совершенно неправильная счастливая улыбка. — Фух… тогда это просто замечательно! — воскликнул он и, устроившись рядом с рыцарем, придирчиво принюхался к густой каше. — А поесть мне дадут?

Ну-ну. Не поняли, значит. Хотя и приятно, но никак не могу понять, почему мне достались такие наивные, ничего не знающие светлые?! Как их только сюда пустили? Нет, не так — как они до Риенса добрались с такой детской простотой? Их же прирезать можно, как курей. Подождать пока уснут, и мои потенциальные убийцы умрут, недосмотрев последние сны. «Сколько лет прошло, а ты продолжаешь мыслить, как монстр»… Внутренний голос был печален. Кажется, после возвращения она вспомнила даже больше меня. Хотя как это может быть, я не понимаю. Прости, милая, но о чем мне ещё думать? «Хотя бы не о том, кого в случае опасности ты убьёшь первым. Они ведь стали относиться к тебе, как к другу. А ты становишься каким-то двуличным. Дурачишься у всех на глазах, шутишь, а потом прикидываешь, кому как глотку резать. Ты ведь совсем недавно вообще об их устранении не думал?!» Прости, самому мерзко. Что-то изменилось, милая. Давай вернёмся к более лёгкой теме, мне не хочется, чтобы ты грустила. «Хорошо, ты как раз остановился на том, что они очень неправильные светлые» — шиза тут же вернулась к знакомой интонации. Ага…

Одна эльфийка чего стоит. Только что пела балладу своему возлюбленному, а теперь не отводит взгляда от меня. И явно пытается заговорить, но что-то или кто-то постоянно ей мешает. Но больше эльфийки мне волновала Лин. С вампиркой явно что-то происходило. Она то начинала шутить, причём совершенно глупо и натянуто, то замирала, смотря в одну точку. И при этом выглядела жутко несчастной. Надо будет спросить. Но не сейчас. Рядом со светлыми она тут же отговориться, но станет ещё грустнее.

— Габриэль? — Анабель легонько дотронулась до моего запястья.

— Да, сиятельная леди?

— Скажи, правда, что ты старше меня?

— Правда, леди.

Эльфийка загадочно улыбнулась и завязала ничего не значащую беседу с Алиром. Мне оставалось только пожать плечами, ухмыльнуться своим мыслям, погладить довольно муркнувшего Радека. (ну не виноват я, что в роли кота он выглядит настолько забавно, что Лин готова таскать его и тискать часами, Хелена всё время подкармливать самыми вкусными кусочками, а все остальные стали относиться к пушистому монашку куда теплее.)

Я положил себе добавки и стянул из-под носа Ибора спелое яблоко, после чего подумал, что теперь ещё долго скука не будет мне грозить.