Кадет Коловрат. Первый Курс

Глава 1 Выбор Пути

Оставь надежду, всяк сюда входящий, здесь доля шутки и сарказм, спелись создав загадки, а где ответ — не мне судить.

От Сумасшедшего Писаки:

Автор выходит на сцену, берет в руки микрофон и объявляет:

— Дамы и господа!

— А как же те, кто не определился? — Доносится ему в спину чей-то злобный вопрос с нотками рвущегося наружу хохота.

— Пусть в штаны посмотрят и определяться. — Отмахивается автор и вновь поворачивается лицом к читателям.

— Дамы и господа! Представляю вашему вниманию худшую книгу года! Книгу написанную на сдачу с сотки при покупке Шаурмы. Здесь вас ждет:

— Дешевый, бессмысленный и беспощадный боевик

— Урезанная магия, так как на спецэффекты бюджета не было

— Картонные персонажи — создателю было лень прописывать, да он и не умеет

— Жалкая игра актеров, которым так и хочется крикнуть: «Не Верю!» — и кинуть в них помидором

— Примитивная и занудная философия, которой Сумасшедший Писака пытался вытянуть, но так и не смог.

— Юмор настолько же плоский и деревянный, как чья-то бывшая (Вот здесь вообще показательно)

— Боевку ставил бухой Вася из рюмочной, что по соседству (сдачи как раз хватило ему на рюмку)

— Сцены беспричинного насилия над телом и психикой персонажей.

— Ну, и главный герой, которого хочется самолично придушить (По крайней мере Автору).

— Но это все не точно, главное, чтобы вы к этому были готовы и потом не писали: «Ммм. Сразу говорю хня» — Ибо автор ответит: «а я предупреждал!»

Свет тухнет, зажигается одинокий прожектор, высвечивает центр сцены. Кулисы разъезжаются, и взорам открывается крыша небоскреба, на которой расположился уютный лаунж-бар, где читателей встречает седовласый, пожилой мужчина.

— Я расскажу Вам свою историю, она как раз начинается на этом самом месте. — Заявляет он всем присутствующим и тем кто подойдет позже.

Следом за ним, выбегают другие персонажи книги, хрустя картоном и сыпля солью хейтеров на распахнутую душу писателя, хватают Сумасшедшего Писаку, после чего подтаскивают его к батарее и пристегивают к ней кандалами с огромными гирями. Прямо над автором встает тот самый седовласый мужчина и с легким прищуром сообщает.

— Заодно подкачаешься. И запомни, как с Ушаковым со мной не выйдет.

— Ну, это мы еще посмотрим. — Хитро улыбаясь, отвечает ему Автор.

В ответ пожилой мужчина, достает из-за пояса пистолет и поигрывая им, садиться в удобное кресло. Один из персонажей играющий официанта, приносит ему на подносе бутылку ледяного пива, по которому стекает конденсат. Дулом пистолета, седой открывает его и на минуту наступает тишина, а Сумасшедший Писака жалобно смотрит, как дергается кадык главного героя, нервно сглатывая слюну.

— Ух, хорошо. — Заявляет старик, ставя полупустую бутылку «светлого» на стол. — Ну, что ж. Моя история началась, как раз вот в таких же декорациях. Помню…

Выбор пути

Судьбе подвластны все дороги, но выбираешь лишь одну.

Я стоял на крыше небоскреба, чувствуя себя королем мира. Улыбка сама собой наползала на лицо. Мне было семьдесят девять лет. Я прожил эту жизнь счастливым человеком. Любимая жена, дети, работа. Все это было у меня. Да, я не олигарх, не ворочаю миллионами, да и на деньги мне плевать, наверное, лет с тридцати. Не в них же счастье. Счастье в тех людях, что тебя окружают, в их искренних улыбках, в детском смехе, от которого душа радуется и поет. Счастье в жизни. А деньги. Деньги это просто инструмент, которым принято оценивать проделанную кем-то работу. Универсальная единица обмена. Раньше ведь как было? Принес охотник в племя добычу, ее разделали, часть сожрали, с другой частью еще что-то сделали, а потом с соседним племенем устроили обмен. Скажем, накидку из шкуры обменяли на каменный топор. Сделка произошла.

А вот что делать, когда человечество развилось до того, что племена торговали друг с другом? Там пока наменяешь на то, что тебе надо — полгода пройдет. Вот и придумали на блестяшки всякие менять и обозвали их монетами. Потом еще местные царьки, да корольки на них свои портреты чеканить начали, чтоб значит, подданные своих правителей знали в лицо. А то, как бывало — встретят на улице такого царька, а он без охраны. Люлей навешают, а царьку обидно. Вот видимо и стали свои портреты ставить, чтобы сразу обозначать последствия выписки люлей.

Так, я отвлекся. Стоя на крыше небоскреба и улыбаясь, как дебил, я встречал последний в своей жизни закат. Сюда мы с женой пришли отмечать мой день рождения. Дети решили сделать мне такой вот подарок. Спасибо им, чего уж там. Собственно вот так стоя и любуясь закатом, я и ушел из нашего мира. Ну, в смысле копыта отбросил. Или коньки? Как там правильно? Ну, да не важно. В общем, кто-то там, на верху, решил, что пришло мое время, и моя замечательная жизнь закончилась.

Сорок дней я вынужден был шляться в образе призрака и видеть, как живут мои родные. Супруга скучала и постоянно лила слезы. Я пытался ее успокоить, но она как всегда меня не слушала. Правда, в этот раз у нее были веские основания для этого, но сам факт. Даже после смерти она меня не слушала!

Через сорок дней в небесной канцелярии вспомнили про меня и видимо решили, что хватит мне шататься, да котов пугать, пора бы уже над дальнейшей жизнью… Тьфу ты, над дальнейшим посмертием задумываться. Хотя чего это я? Жизнь и после смерти тоже жизнь. Короче, вспомнили и прислали такого светлого и с крылышками, может даже ангела, не силен я в этом. Он меня значит, за шкирку хвать и понес. Да с такой скоростью, что у меня призрачная видеокарта справляться перестала и изображение размылось. Я тогда еще подумал: «Надо будет попросить, чтобы драйвера обновили».

Что там было дальше, попросил я обновление, или нет — увы не помню. По секрету скажу, что то что я и эти мытарства свои заполнил — уже достижение. Следующее, что помню — лицо отца и мой детский плач. Вот только тогда я еще себя не осознавал, но давайте по порядку.

Первые годы своей жизни, мне запомнились не очень хорошо, вернее даже будет сказать плохо. Да и слава Богу, если честно. Помнить как серил в свои штанишки и сосал сиську у мамки, то еще удовольствие.

Мир вокруг меня удивлял и я всячески старался его изучить. На вкус, кусая и грызя, на ощупь — сжимая и щипая все и вся, зрительно — втыкая на то как колышутся игрушки надо мной, на звук — внимательно слушая, какие звуки вокруг меня. В общем постигал и изучал.

В девять месяцев я сделал свой первый шажок, после которого познание мира ускорилось. Меня стали ставить на маленькие дрожащие ножки на улице и помню, я даже ухитрился съесть какую-то улитку. Помню по той причине, что все испугано кричали, а потом меня возили в больницу. Вот там я узнал, что в моем мире есть такие добрые и красивые тети, которые лечат людей магией.

В два годика я уже активно общался во дворе со сверстниками и теми кто чуть старше. Мы игрались, дурачились, дрались. Эх, счастливые были годы. Да собственно и жизнь тогда казалось яркой, наполненной красками, миллионом загадок и тайн, которые непременно нужно было узнать и разгадать.

Помню в четыре годика, насмотревшись мультиков, мы решили, что мы герои которые стоят на страже взрослых, а где-то в подвале нашего дома живет злодей и чтобы его победить, нам нужно было этого злодея выкурить оттуда. До сих пор моя жопа зудит, от этих воспоминаний.

Когда отец пришел с работы и увидел меня стоящего в углу, он естественно спросил у моей мамы, что произошло. Ну, она и рассказала взрослую версию произошедшего. А в ее восприятии все выглядело так:

Малолетние хулиганы, за каким-то чертом, спалили подвал. Пожар едва успели потушить прежде чем он перекинулся на остальную часть дома. Батя конечно впечатлился. Сперва был испуг в глазах, а вот потом чуть ли не дикий ржач. Правда от ремня меня это ни хрена не спасло.

В общем мальчиком я рос своеобразным, и периодически такие истории случались в моей жизни. Например, когда мне было шесть, мы с пацанами пробрались на территорию военной части, целью же было стащить оттуда настоящий иглострел. Это такая магическая винтовка, стреляющая иглами, которые в свою очередь являются мини-артефактами с разнообразной начинкой. Лед и огонь в основном.

Так вот, кто бы что не говорил, но под девизом слабоумия и отваги у нас получилось спереть один из экземпляров оружия. Когда мы все радостные пришли назад во двор и приготовились по очереди стрелять по банкам, что натаскали с мусорки, появилась мама одного из моих друзей. Увидев, что мы все грязные, хоть и очень при этом счастливые, он подошла поближе и вот тут, женщина заметила оружие в наших руках.

Что-то опять зад заболел.

Собственно вот так я и рос, лет до семи. А когда мне исполнилось семь лет, я осознал себя. Или правильнее будет сказать вспомнил свою прошлую жизнь? Да и не важно, главное, чтобы была понятна суть.

День рождение мое было первого января. Такая себе дата, если честно. Не знаю, лучше ли было бы родиться тридцать первого декабря, но уже как есть. Сомневаюсь, что мне давали особый выбор в этом вопросе.

Ах, да. Я же так и не представился! Кхм. Меня зовут, только не смейтесь, я сейчас серьезно! Евпатий Ярославович Коловрат. Если что, в этом мире не слышали про былинного богатыря. Просто фантазия родителей такая. А знаете, как меня другие дети называют? Патя. Я очень люблю своих родителей, но только не за имя, которым они меня наградили. Но по порядку.

Осознав себя, я естественно новым взглядом смотрел на окружающий меня мир. Но точно так же как и раньше продолжал бедокурить, хулиганить и играть с детьми. То, что я осознал себя, на самом деле, практически ничего не дало кроме большего количества знаний и понимания иных вещей. В остальном как я был ребенком, так и продолжал им оставаться. Помниться в книжках обычно пишут, что раз себя осознал — то ты автоматически взрослый. Вот такого засунуть бы в тело ребенка, пусть усмирит бурлящие химические процессы растущего организма. Я посмотрю на него. Мозги, мозгами, но нашими эмоциями по большей части руководит тело…

Единственное, что изменилось в моем поведении — большая собранность и осмысленность действий и возможных последствий от них. Тут да, тут я поумнел, но это не точно. Давайте честно, все мужики, до последних своих дней, в душе остаются детьми. По крайней мере, я вот именно такой случай.

Поняв, что попал в магический мир, я как и любой другой на моем месте, начал узнавать, а что же такое магия. Из того, что удалось нарыть семилетнему пацану, выходило скорее на уровне общепринятых норм, без каких либо подробностей.

Магией здесь владели все поголовно. Ну или по крайней мере могли ею владеть. Делилась она на две ветви — Духовная и Артефактная.

Духовная — напоминала мне слышанные некогда практики Цыгун, Ушу и прочая восточная заумная хрень про энергию Ци. Главное же на мой взгляд было то, что эта ветвь позволяла управлять своей внутренней энергией усиливая и ускоряя свои движения, а так же открывала доступ к таким штукам, как доспех духа, телекинез, возможность швыряться огненными шарами, воздушными кулаками. Прикольно короче. Естественно моей реакцией было — ХОЧУ! Дайте три, но можно больше.

Артефактная магия открывала практически безграничные возможности, вплоть до прямого управления реальностью (в теории), а по факту напоминала мне продвинутую квантовую физику, где теории микромира полностью перенесли в макромир и они продолжали работать. Скажем так, это направление магии сугубо научное, не имеющее в себе боевой направленности. Только для фанатиков. Честно, даже читать об этом направлении мне было скучно, особенно когда дошел в статье до рассуждений когерентности и декогерентности, понял, что ничего не понял.

Помниться я тогда подошел к отцу, что недавно пришел с работы и подергав его за рукав, попросил научить меня духовной магии. На что мой родитель посмеялся, потрепал мои белые, словно снег, от рождения волосы, и поведал, что инициацию я смогу пройти только в шестнадцать лет. В общем облом вышел по этому направлению, хоть и временный. Зато на следующий день, после того как отец пришел с работы, он отвел меня в зал и начал тренировать. Поняв, что задумал мой папаня, я сперва думал, что сейчас начнутся издевательства над ребенком, но он все ухитрялся делать в игровой форме, а потому мне было интересно. Собственно так я и втянулся в искусство рукопашного боя. В прошлой жизни я этот аспект спорта как-то не жаловал, а в этой вот срослось. Звезды наверно сошлись.

Магия не стала самым большим шоком в моей новой жизни. Самым большим шоком для меня стало устройство общества и страна в которой я родился. Называлась она Империя Равных и была, как это здесь называлось Антикапиталистической державой.

Что сделали местные умники? Они просто убрали к чертовой бабушке деньги и все возможные их эквиваленты на территории своего государства, после чего видимо задались вопросом, а как теперь быть? Решили, что все должны работать на пользу общества, по возможности заменяя все роботизированным трудом. Вот и выходило, что хочешь купить что-то в магазине, иди, работай, если конечно ты не школьник или студент. Тем да, тем еще работать не нужно. Вот четыре часа (по минимуму) отработал — все у тебя есть, а чего нет пойди и с полки магазина возьми.

Не, ну круто у них конечно это все получилось. Я тогда вообще слабо себе представлял, какой должен быть уровень аналитического просчета, чтобы на полках магазинов действительно все было и при этом не было дефицита каких-то товаров. Как мне пояснил мой батя, там целые научные институты трудятся над этим.

Когда же человек решает посмотреть, как живут глупые капиталисты, то просто берут в посольстве карточку и едут смотреть. Ежегодно каждому совершеннолетнему гражданину Империи Равных приходит определенная сумма, точно такая же как и всем остальным. А дальше, хочешь, трать ее, не хочешь не трать, хочешь, отдай государству в работу, они потом тебе ее вернут. Без процентов правда, но таким образом не пользуясь средствами, ты делаешь социально полезное дело.

В общем почти год перед школой, я изучал все что только мог и до чего ухитрялся дотянуться. Ну, и проказничал конечно же, за что частенько был бит отцовским ремнем с красивой пряжкой, оставляющей на моей попе узорчатый след.

Школа. Школа это такое место, которое я вспоминал исключительно с восторгом, в прошлой жизни. Детские проблемы по прошествии лет кажутся незначительными, мелкими и даже глупыми. Собственно так оно и оказалось. Не смотря на бурлящий жаждой деятельности организм, учеба давалась мне довольно легко, а еще было интересно.

Первые полгода учебы, и дня не проходило, чтобы я с кем-то не подрался. Удар тогда у меня еще поставлен не был, отец только стойку помог освоить, так что на орехи я получал очень хорошо, что естественно меня огорчало и заставляло больше выкладываться на тренировках.

Да, бывало и я двойки приносил домой. Особенно по географии. Ох, как вспомню, как тяжело она мне давалась… благо учителя были реально классными и действительно стремились засунуть в нас знания, делая это таким образом, чтобы мы прям хотели их сожрать. Я про знания, если что. Вот как сейчас помню. Николай Анатольевич, учитель географии, вел вводный урок в политическую карту мира, обозначая основные государства, которые существуют на планете. (Карта мира есть в дополнениях)

— Соседи нашей Империи достались довольно интересные, вот взять хотя бы нашу южную границу. — Учитель провел деревянной указкой по карте. — Ардонская Республика, Киноро, Бурамское Княжество, Великий Султанат, Бартуйское Ханство, Пустыня Наоби и Хамченг. Скажите дети, вы ничего странного не замечаете?

Я тогда усмехнулся поняв, что по сути наша Империя граничит с другими государствами в основном своей южной частью, единственное что Ханство Бартуй от нас отделяет море, а Пустыня Наоби — это вообще ничейные земли, что остались после магических войн прошлого.

— Самым давним соперником нашей страны всегда был Ардон, что сейчас стал республикой. — Продолжал тем временем вещать Николай Анатольевич. — На данный момент, Ардонская Республика отошла от своей прежней колониальной политики, но по-прежнему сохраняет подавляющее влияние на такие страны как: Астак, Порта Либра и Хамченг, что лишь сто пять лет назад получил свою независимость. Как вы можете увидеть на карте, это довольно крупные государства. Что же было необходимо Ардону в них, помимо людей и земли? — Учитель обвел нас всех взглядом, контролируя интерес к своему материалу и продолжил. — Недра. Им нужны полезные ископаемые. Так например в Астаке находятся залежи редкоземельных металлов, например литий, используемый в батареях ваших телефонов и других электронных устройствах. Запасы этого металла составляют порядка сорока трех процентов от общих мировых запасов. Порта Либра славится своей особой флорой и фауной, но главным достоянием являются алмазные шахты, которые на сегодняшний день добывают двадцать процентов от общего мирового объема добычи. Хамченг же славиться своей культурой и своими техническими разработками, что делаются благодаря богатому историческому наследию, доставшемуся им от предков. За двести пятьдесят лет, что они были колонией Ардона, Республика так и не смогла найти главные секреты этой страны. Ходят непроверенные слухи, что когда Хамченг стал колонией, некие Хранители Памяти спрятали большую часть древних технологий. В любом случае, нынешнее правительство этой восточной страны по-прежнему подчиняется решениям Ардона, как минимум на международном уровне. Республика диктует им с кем дружить, с кем держать нейтралитет, а кому и отказывать в поставках.

Точно таким же образом, нам был дан краткий экскурс в географическую политику, с легкой привязкой ресурсных и экономических интересов каждой страны. Благо в этом мире их было не очень много. Всего-то двадцать две. После моего мира, где этих стран было около ста девяносто трех, или пяти, точно уже и не вспомню, выглядело это не так зловеще. В общем знания здесь давали и разжевывали. Я конечно не совсем понимал, зачем семи летнему ребенку знать какая страна с какой дружит и главное против кого и почему. Но раз дают, значит какой-то смысл в этом есть.

Вот так и проходила моя жизнь. Каждый день я узнавал что-то новое об окружающем меня мире, учился писать и читать, вспоминал математику. Да, последняя вообще была самым легким для меня предметом. Ну первые пять классов, так это точно. А вот потом пошли алгебра и геометрия. Вот тут пришлось уже вдумчиво читать учебники, пытаясь понять кого тут в местной истории звали не так как в моем прошлом мире. Та еще головомойка. А ведь с пятого класса еще и Историю начали преподавать и требовали наизусть помнить все даты. Я к тому времени уже задолбался учиться и мечтал о каникулах. Но отцовский ремень смог заставить одолеть и эту беду.

В общем я рос, обычным школьником, который любил похулиганить, подбивал друзей на различные глупости и потом дико ржал над ними. Ну например, помню в третьем классе мы пробрались в кабинет химии, чтобы стащить карбид. Операция прошла как по нотам, но нужно было видеть лица пацанов, когда я из карбида сделал бомбочки. Глаза как по пять копеек. Хе-хе. Приятно такое вспоминать. Да.

Говорю же, были счастливые времена. Наверное я уже тяну время, чтобы не говорить о том, что началось в моей жизни в пятом классе. Сперва в мою жизнь ворвалась одна рыжая оторва. Софья Романенко. У-у-у. В пятом классе нам было по десять лет. Взрослые такие, ага. Классный руководитель, Анфиса Павловна, посадила девочку за одну парту со мной.

Первые пару дней Романенко ко мне присматривалась, говорила только по тематике уроков, внимательно следила на физкультуре, даже подсказывала на биологии, с которой у меня и в прошлом мире были проблемы. И вот так, через месяц, я начал замечать, как мои школьные друзья начинают меня сторониться. Выловив Макса Холуева на перемене в туалете, я прижал пацана к стене и потребовал честный ответ.

— Так, Сонька грозилась побить, если буду дальше с тобой дружить. — Признался он, после двух минут угроз и легкого тычка по ребрам.

— Твою ж мать! — Выругался я, начав ходить возле ряда умывальников из стороны в сторону. — Ну, на хрена мне это счастье?

Мой возглас был вполне очевидным. Мне было десять лет! Какие девчонки? К тому же в прошлой жизни я до безумия любил свою жену и даже в мыслях представить рядом с собой кого-то другого не мог, а тут…

А тут вспоминаются слова классика: «Ах, как часто мы думаем в душе, что мы мужчины, властвуем, решаем. Нет! Мы только тех женщин выбираем, которые нас выбрали уже». Я-то в этом отношении человек опытный и прекрасно понимаю, что спокойная жизнь у меня заканчивается. Романенко выбрала себе цель и теперь будет атаковать меня в меру своего возраста и опыта.

— Макс, мы парни, должны держаться вместе. — Наконец-то сказал я другу. — И ни какая девчонка не должна вставать между нашей дружбой!

Сказав последние слова, я протянул парню руку и тот пожал ее. Я же направился на выход, про себя поражаясь, как Сонька смогла запугать Холуева. В свои десять парень был уже довольно крупным, видимо в батю своего пошел. Видел я того. Двухметровый шкаф, чуть ли не шире своего роста в плечах. Да еще и накаченный.

Так дальше и пошло, Сонька строила мне глазки, я делал вид, что ничего не замечаю. Да, признаю, с ней было весело и она реально была легкой на подъем и на различные хулиганские выходки. Те же бомбочки из карбида кальция мы сделали вместе, а затем она в женском туалете закинула их в унитазы. Ну, а я в мужском. Что-то опять зад зудит, видимо на погоду. Хе-хе.

К новому году, она уже свободно ходила ко мне в гости, свободно общалась с моей мамой и робела когда приходил папа. Я же к ней в гости не рвался, напротив всячески старался избегать знакомства с ее родителями, но похоже, где-то промахнулся, так как новый год она со своими родителями пришла встречать к нам.

— Пап, это не честно! — Уговаривал я своего родителя. — Я же еще так молод! Я не хочу жениться!

— Патя, прекрати нудеть. Никто тебя жениться на Сонечке, — Сонечке блин! Он сказал Сонечке! — не заставляет. Просто вы школьные друзья, вырастите, разойдетесь разными дорогами, а может лет через пять, ты будешь на нее смотреть совершенно другими глазами. — Подмигнул мне Батя.

Я прекрасно понимал о чем он говорит. Если мое тело так влияет на мои мозги сейчас, когда мне десять, то страшно представить, что со мной будет происходить, когда начнется половое созревание. Бррр. Меня тогда аж передернуло.

— Ну, она же симпатичная. — Заметил отец мое движение и решил узнать в чем причина.

— Да при чем здесь это. — Безнадежно отмахнулся я.

Вот после совместной встречи нового года и отмечания моего дня рождения, она и решила, что мы парочка. И возразить же ей было нельзя.

А вот действительно страшный день, который оказал на меня неизгладимое впечатление, случился уже в конце новогодних каникул. Отца срочно вызвали на работу, а мы с мамой отправились в торговый центр, погулять и возможно что-то взять для себя.

Пройдясь по магазинам одежды, где моя мама выбрала себе новое пальто и несколько платьев, мы зашли с ней в кафе, где я заказал себе горячий шоколад и тортик, а она чашку кофе. Пока я ел, она что-то рассматривала в своем телефоне, параллельно задавая мне вопросы о школе, Соне и друзьях. Я неспешно отвечал своей родительнице.

А потом раздался взрыв, накрывший нас осколками плитки и бетона. Я успел нырнуть под стол, так что пострадала только левая рука, в которую вонзилось что-то металлическое, а вот мать. После взрыва я выглянул из-под стола, с замиранием сердца, глядя на бездыханное тело родительницы.

Мать прикрыла меня своим телом, приняв с десяток осколков бомбы. Еще не понимая, что произошло я орал, зовя кого-нибудь на помощь и тормоша уже мертвое тело, в надежде, что вот сейчас она откроет глаза и мы вместе пойдем домой.

— Отойди. — Потребовал какой-то мужчина и склонился над телом матери, проверяя у нее пульс на шее. — Прости парень. — Он с сожалением посмотрел на меня и покачал головой. — У тебя есть кто-то, кому можно позвонить?

— Папа. — Ответил я, давя катящиеся градом по щекам слезы от боли в душе и руке.

Я позвонил отцу, который примчался минут через пятнадцать, меня за это время успел осмотреть тот мужчина и даже при помощи телекинеза достал осколок засевший в руке, после чего сделал временную повязку.

— Как ты? — С посеревшим лицом и мертвым голосом спросил меня отец.

— Мама…

Он мне тогда ничего не ответил. Подошедший врач осмотрел мою рану, покрутил над ней каким-то артефактом, после чего наложил новую повязку и отпустил, сказав, что дня черед два останется только шрам, как напоминание.

Когда мы уже добрались домой, отец зашел на кухню и открыв холодильник достал оттуда холодную чекушку водки. Налив себе полный стакан, он залпом выпил содержимое и не закусывая вышел на балкон, подкуривая сигарету.

Я же поплелся к себе в комнату, даже не понимая, что теперь будет и что мне делать. Мать. Да, я помнил свою маму из прошлой жизни, которую потерял, когда мне было уже шестьдесят три года. Все мы рано или поздно уходим из мира живых. У всего есть начало и конец. В тот вечер от боли и обиды из моих глаз хлынули слезы и я прорыдал в подушку половину ночи.

А потом были похороны, слезы родных и серое лицо отца. У меня создавалось впечатление, что вместе со смертью матери умерла и часть него. После похорон со мной осталась сестра папы, тетя Марина. Отец же. Не знаю, ушел он в запой, или был занят чем-то еще, но появился через месяц, весь грязный, в засохшей крови, а лицо в синяках. Он молча прошел в ванну, а после так же молча лег спать.

Тетя Марина тогда уложила меня спать и, не прощаясь, уехала к себе. Утром же отец поднял меня еще до рассвета и, посадив напротив себя, долго рассматривал, видимо принимая какое-то решение.

— Патя, ты понимаешь, что произошло с мамой? — Осторожно спросил меня он.

— Ее убили. — Ответил я, а предательские слезы, сами собой навернулись на глаза.

— Да. — С горечью в голосе сказал он. — Ее убили. Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет. — Ответил я, подняв заплаканные глаза на отца.

— Это были террористы. — Сообщил мне он. — Я нашел их, сын.

— Ты убил их? — Задал я риторический вопрос, но любой другой был бы не к месту.

— Да. — Кивнул мне папа. — Ты, знаешь, — он поднялся из-за стола и начал ходить по кухне из стороны в сторону. — Когда я был в твоем возрасте, то убили моего отца. Он, как и я служил в Службе Безопасности Империи.

То, что батя где-то служит я знал, но что в СБИ, даже не предполагал. Чтобы туда попасть нужно очень сильно постараться и иметь высокий скрытый рейтинг гражданина, как его набирать, никто толком не знает, так как подсчетом рейтинговых балов занимается Искусственный Интеллект, который отбирает людей согласно каким-то своим параметрам для государственной службы.

— Его убили террористы, готовящие теракт. — Продолжал тем временем отец. — Тогда я поклялся, что сделаю все от меня зависящее, чтобы эти твари больше не появлялись в нашей стране. И видишь какой итог? Я выслеживаю их как дичь, ловлю, сажаю, кто-то сопротивляется и тогда умирает. А что в итоге? В итоге Света, твоя мать мертва.

Он открыл холодильник и достав оттуда бутылку то ли коньяка, то ли виски, налил себе в стакан и залпом его осушил, после чего вернул напиток назад.

— Ты понимаешь, с этой заразой нужно бороться, но эти твари, как тараканы. Убьешь одного, а на его место приходят десять других. — Он сел напротив меня и пристально посмотрел в мои глаза. — Скажи, Патя, ты готов отдать свою жизнь за Империю, за ее народ?

«Да ты блин, совсем уже бухой, такие вопросы задавать ребенку?» — Пронеслось тогда возмущение в моей голове. А на словах, я ему тогда ничего не ответил. Просто не было у меня этого гребанного ответа.

— Чего молчишь? — Усмехнувшись, спросил он. — Что делать будешь, когда и папку твоего где-то в темной подворотне кокнут? Патя, тебе уже одиннадцать, пора задуматься, зачем ты вообще живешь и какой след в этом мире оставишь. Даю тебе месяц.

Он развернулся и ушел к себе в комнату, больше не сказав и слова. Утром же, когда я уходил в школу, дома его не было. Если честно с тех пор, дома отец бывал редко. Так, бывало, забежит проверить есть ли еще я, переночует и уходит.

Так и прошел месяц. Я честно думал, над его предложением, но прийти к какому-то конкретному решению не мог. Да я занимался рукопашным боем, четыре раза в неделю ходил на тренировки, но ведь это просто спорт. Это не про риск жизнью, не про убийства. Это просто о том, как набить кому-то морду. Вот через этот гребанный месяц, батя снова посадил меня перед собой.

— Ну, что? Ты понял зачем тебе эта жизнь? — Спросил он, пристально вглядываясь в мои глаза, будто пытался рассмотреть в них что-то свое.

А мне, тогда стало по-настоящему страшно. Я не хотел убивать, не хотел терпеть боль. Да, черт возьми, мне было одиннадцать долбаных лет! Я просто хотел жить! Но такой ответ не устроил бы моего отца, уж это я прекрасно понимал.

— Что ты хочешь от меня услышать? — Безжизненным голосом спросил я тогда своего родителя. — Что я положу жизнь на борьбу с больными ублюдками?

— Да. — Четко ответил он.

Мне в тот момент стало так противно, так обидно, что я просто встал, развернулся и пошел на выход.

— Стой! — Крикнул мне вслед батя. — Сядь.

Я послушно вернулся на свое место, а он все так же пристально рассматривал меня, добавив еще и ехидную усмешку.

— Ссышь? Да? А теперь представь, что завтра убьют мать той же Сони, убьют те, кого ты бы мог нейтрализовать заранее. Как ты будешь ей смотреть в глаза?

«Да, чего ты ко мне пристал⁈ Я не хочу такой жизни! Я никогда, я…» — Мысли перепуганными птицами носились по клетке моего разума пытаясь найти выход.

— Знаешь, — протянул я, перестав чего-либо стесняться, — хреновый из тебя батя выходит.

— Ты, как с отцом говоришь⁈ — Возмутился он, отвесив мне легкий подзатыльник, да так, что я чуть не прикусил себе язык.

— Я не договорил. — Мрачно посмотрел я на него. — Ты будешь тысячи лет ловить этих ушлепков, а их меньше не станет. За такими организациями всегда стоит разведка какой-то страны, которая и финансирует весь этот беспредел. Если уже и бороться, то именно с теми самыми разведками.

— В разведку значит хочешь? — Уже довольным голосом спросил он. — Что ж, тогда договорюсь для тебя о подготовительных курсах.

На этом тот наш разговор и закончился. А уже через два дня, начались подготовительные курсы, для желающих поступить в Разведывательное кадетское училище имени Анатолия Николаевича Демьянова.

Там нас учили выживать, драться, стрелять, управлять транспортом, развивали нашу память, так чтобы мы свободно могли запоминать местность, записки. Да блин, одним из заданий было выучить скучнейший документ на сорок три страницы. На память, вплоть до долбанных запятых.

Хорошо хоть учили именно для поступления, так как… Ладно, не буду торопить события. Учили на этих курсах на совесть, но не в полную силу. Да и куда детям учиться такому в полную силу? Детства же тогда и вовсе не останется.

Самое ужасное для меня, что Романенко как-то прознала о моих занятиях и ухитрилась записаться на те же самые курсы. Таким образом мы проводили вместе очень много времени. Занятия в школе, вместе делали домашку, после чего вместе же шли на курсы. И так изо дня в день на протяжении четырех лет. Когда мне стукнуло пятнадцать, я подал документы в училище под ободряющим взглядом своего бати.

Оказалось, что для поступления, одних курсов не достаточно, нужно еще поднапрячься и сдать экзамены. Как письменные, так и ряд практических. Последние же у нас будут принимать действующие спецы из контрразведки. А будет это ведение цели и уход от слежки.

— Не дрейфь, Патя, у тебя все получится. — Подбадривал меня батя, который в последние годы стал как-то ближе ко мне. После того разговора, между нами будто рухнула мешающая стена и он начал передавать мне свои знания. Рассказывал, объяснял, снова проводил со мной свободное время. Правда иногда, палку в обучении он все же перегибал. Например, когда отвез меня на зимних каникулах в лес, что в пятидесяти километрах от города и бросил там одного, без связи. Вот что было у меня с собой, то и осталось, кроме гребанного телефона. Черт, я себе тогда чуть ноги не отморозил.

— Так если я не сдам, ты меня опять в какую-то щель засунешь и скажешь: «Хочешь жить — вылазь». — Недовольно пробурчал я ему в ответ. — Поехали уже домой, нужно лечь сегодня пораньше.